18 июня.

Свершилось! Сегодня нам вручили дипломы о получении высшего образования. Пять счастливых и беззаботных лет пролетели как один день, оставив в памяти лишь след. Ну и, конечно, посаженные обильными возлияниям почки. Начинается взрослая жизнь, самостоятельная. Местечко в налоговой инспекции я себе подыскал, там ждут не дождутся, когда я получу диплом. Одно лишь смутно тревожит - теперь я лишен институтской брони от Армии. Хотя в такой день думать о плохом - грех. Меня уже, наверное, заждались в ''Bavaria'', само название говорит за себя. Последняя пьянка в обществе старых, проверенных институтскими испытаниями друзей. Потом все разъедутся по своим ''малым Родинам''. Надо спешить - выжрут все пиво без меня.

19 июня.

Очень хреново себя чувствую. Болит башка, во рту словно кошки нагадили, и резь в глазах от яркого света, поэтому сижу в комнате с задернутыми шторами. К тому же проклятая жара отбирает последние силы. Вчера оторвались по полной программе. Начиналось все вроде благопристойно, а затем, по мере выпитого, рожи становились краснее, а поведение развязнее. Помню Коляна, почему-то обнаженного по пояс, с пивными кружками в руках, кричавшего: ''Мы вместе''. Наверное, чтобы его было лучше слышно, он забрался на стол. Затем помню себя, блюющего на ночной, пустой автобусной остановке. Очнулся дома - но совершенно не помню, как добрался. Пойду выпью холодной минералки.

25 июня.

Ходил устраиваться на работу в налоговую инспекцию. Там работает мой дядя (родной брат отца), поэтому проблем с устройством не возникало. Остались одни лишь формальности. Думаю, в течение недели все устроится.

28 июня.

Отдыхал на Волге. Был мой друг детства Леха с подругой и я со своей очередной возлюбленной. Выехали рано, чтобы занять хорошее место, но так как погода жаркая - везде было полно отдыхающих. Не долго думая прогнали каких-то малолеток с приглянувшегося места. Леха загнал свою ''семерку'' под тень деревьев, открыл все двери и врубил магнитофон. Я помогал нашим дамам раскладывать провиант. Разожгли костерок на табличке ''Костров не жечь'', бросили сетку с баночным пивом в Волгу и улеглись на песчаном берегу принимать солнечные ванны. Много болтали, много смеялись, много пили и ели. Пару раз прогнали наглых отдыхающих, пытавшихся устроится рядом. А вечером, дома, мама мазала кислым молоком мою обожженную солнцем спину.

1 июля.

Первый рабочий день в налоговой. Меня прикрепили к одной пожилой и очень опытной женщине. Буду работать под ее наблюдением, пока не войду в курс дела. Что ж, это даже неплохо. Относится ко мне по-матерински: ''Толик, пожалуйста, сходи туда; Толик, пожалуйста, принеси то''.

7 июля.

Зависал всю ночь в ''Короне'' - самом крутом ночном клубе Волгограда. Просадил кучу денег. Познакомился с одной симпатичной особой. Надо будет ей позвонить - ''забить стрелку''.

15 июля.

Ездил самостоятельно проверять ООО ''Олимп''. Меня принимали словно босса. Смело повышал голос на главного бухгалтера, а сам еле сдерживался от смеха, глядя на его тщетные попытки угодить мне. Все-таки налоговая - это сила! Потом, по дороге обратно (это три остановки, которые я решил пройти пешком, чтобы размять ноги), побродил по магазинам, купил эскимо, спокойно, с чувством выполненного долга сел на свободную скамейку подышать свежим воздухом. Черт возьми! Мне нравится эта работа!

17 июля.

Ходил на вещевой рынок покупать ботинки. Долго выбирал. Наконец нашел одни, которые полностью вписывались в мой идеал обуви. Но хозяйка товара, эта жаба парализованная, загнула такую несусветную цену, что у меня челюсть отвалилась. Упорно торговался, два раза делал вид, что ухожу, и возвращался. Ничего не помогало. Разозлился до такой степени, что выхватил из кармана свое удостоверение налогового инспектора, с которым никогда не расстаюсь, сунул ей в морду и пообещал превратить ее жизнь в ад. Только тогда она сбросила полцены. Я сам не ожидал такого эффекта. Надо взять этот прием на вооружение.

20 июля.

Светка пригласила на день рожденья (бывшая однокурсница). Правда, ехать в другой конец города, но нахаляву даже уксус сладкий. Надо будет экспроприировать вазу на работе, отмыть - подарю Светке.

22 июля.

Вчера был у Светки. Соседи до утра, сто пудов, не спали. От нее сразу поехал на работу. По дороге высосал две бутылки пива - немного поправил здоровье. С работы позвонил домой, предупредил, что со мной все в порядке, если не считать больной головы. До обеда просидел с бумагами, а после узурпировал компьютер - играл до конца рабочего дня в тетрис.

27 июля.

Сегодня день ВМФ. Папа отмечал с друзьями по Армии. Он два года оттарабанил в Новороссийске. Ездили на Волгу. Вернулся пьянее грязи. Хорошо ему было служить при советской власти. Тогда не было такой дедовщины.

2 августа.

Ездил на рыбалку в деревню - пригласил бывший однокурсник. Вечером посидели за бутылочкой, вспомнили былые годы. А утром он меня разбудил чуть свет. Ехать пришлось на велосипедах, из-за чего я натер задницу и перетрудил ноги. На рыбном месте, как сообщил Валек, разобрали удочки. Он же показал, как насаживать на крючок червя, и полезли через кусты к реке. На лицо постоянно прилипала паутина, за шиворот заползали какие-то жуки. К тому же над рекой тучами летали комары. Забросили удочки. За двадцать минут не одной поклевки. За это время комары выпили, наверное, литр моей крови. В общем, я не вытерпел, и полез назад. К несчастью, поскользнулся на сырой от росы траве и, как по льду, съехал в воду. С трудом вылез на берег, а жестокий Валек поливал меня матом и хрипел, что я всю рыбу распугал. Как ее можно распугать, если ее тут не было. Валек сказал, что знает другое хорошее место. Игнорируя мой скептицизм, собрал удочки и потащил меня куда-то. С упорством маньяка он разбирал удочки и лез к реке. Я махнул на все рукой, и бегал по берегу, размахивая ветками, спасаясь от комаров. Долго пришлось ждать, пока Валек утолит свою рыбацкую страсть. За это время я проклял всю эту рыбалку, комаров и Валька - за то, что втянул меня в эту авантюру. Возвращались за полдень. Хотелось жрать и спать. Я сразу выпил у него дома весь компот и съел две тарелки борща. Он проводил меня до автовокзала, попрощались. Всю дорогу до Волгограда я проспал. Разбудил меня водитель, оказывается, приехали, и все пассажиры вышли, один я храпел во всю мощь своих молодых легких. Уже дома я ощутил всю усталость, накопленную за день, и очень чесались комариные укусы. А ведь завтра на работу. Надо пораньше лечь спать.

5 августа.

Обмывали новую машину Алика, соседа по лестничной клетке. Мы к тому же учились в одной школе, правда, он на год младше. После школы долго плавал в мутной воде и вынырнул директором небольшой, но собственноручно сотворенной коммерческой фирмы. Отмазался от Армии, и все силы тратит теперь на заколачивание ''бабок''. После стандартных двух литров водяры всех потянуло на баб. Загрузились всей бандой в новую машину и рванули на Набережную - волгоградский аналог Тверской улицы. Выезжая на набережную, Алик заехал на тротуар и медленно, с чувством собственного достоинства, лавировал между праздношатающимися. Санек опустил стекло и, высунувшись из окна по пояс, пытался дотянуться до понравившейся девушки. Все ржали так, что закладывало уши. Тут Серега, сидевший на переднем сиденье, решил выйти на ходу из машины. Открыл дверь и почти вылез, но его нога зацепилась за ремень безопасности, поэтому он сначала прыгал пару метров за машиной на одной ноге - грохнулся и потом волочился за машиной по асфальту, дико матерясь. Добрый Алик проехал десяток метров и остановился. В общем - все закончилось нормально. Машина прошла боевое крещение, Серега ничего не сломал, никого не забрали в милицию, потрещали с девочками.

10 августа.

Случилось страшное. Сегодня вечером мне принесли повестку. 17 числа с вещами явиться в РВК. Это - жопа. Большая, темная и беспросветная. Вроде жизнь только налаживаться начала и на самом интересном месте - БАХ! Распишитесь в получении повестки. Какой дурак придумал эту Армию? Надо будет уволиться с работы, получить расчетные. Сходить в парикмахерскую!

16 августа.

Последняя неделя дома пролетела, как один день. Мама собирала сумку, а я прощался с родственниками и друзьями. Завтра, вероятно, буду далеко от дома. Что-то сердце заболело. Плохая примета. Одно успокаивает: у меня в институте была военная кафедра, поэтому я служить буду офицером, думаю это легче, чем быть солдатом.

17 августа.

Вчера явился, как и предписывали, в РВК к 9.00. Встретил там многих институтских знакомых. Они объяснили, куда идти и что делать. Оказалось, что распределять нас по местам службы будут в штабе округа (он находится в Ростове), и сегодня надо выезжать. Военный комиссар - полковник Гордияш - лично вручил каждому офицерское удостоверение и предписание, растолковал, как отыскать в Ростове штаб, и пожелал успешной службы. На том и расстались. Из РВК поехали на вокзал, решили, что бы ни случилось, держаться в месте. Билеты, естественно, пришлось покупать за свой счет. Обещали возместить расходы на дорогу, когда прибудем в ППД (пункт постоянной дислокации). В вагоне заняли одно купе, разложили на столе домашнюю жратву, поставили флакон водяры. В меня почему-то ни чего не лезло. Постоянно бегал в туалет. Вовка травил похабные анекдоты, Валерка жрал водку, а Серега бегал по поезду - искал пиво. Однако волнение последних дней дало о себе знать - меня сморил сон. Проснулся, когда уже мимо проплывали пригородные районы Ростова. Мои собратья по несчастью еще дрыхли, а я решил побриться, чтобы придать себе респектабельный вид. Достал из сумки мыльно-рыльные принадлежности и побрел в сортир. Он в такую рань уже был занят. В тамбуре ждала своей очереди бочкообразная гражданка. Очень странно на меня смотрела. ''Вот дура толстая'', - подумал я, - ''какого хрена ты вылупилась?'' Демонстративно плюнул ей под ноги и уставился в окно. Дождался своей очереди, зашел в туалет открыл воду, глянул в зеркало и в голову ударил жар. Эти уроды намазали мне лицо зубной пастой. На такое только глум - Валера способен. У человека горе, его в Армию забирают; и какие-то детские забавы. Весь дрожа от гнева, я брился, и думал как отомстить. В спешке порезался, пришлось прижечь ранку одеколоном. Бегом побежал обратно, предвкушая как выдавлю на морду Валерке весь тюбик пасты. Однако они уже ждали меня, смеялись. А Валера гнусным голосом спрашивал: ''Толик, что у тебя с лицом?'' Ничего еще два года впереди, хорошо смеется тот, кто смеется последним.

19 августа.

Ростов встретил нас жарой и пылью. Сравнительно быстро нашли штаб округа. Ломанулись в строевую часть. Там толпа таких же ''пиджаков''. Дождались очереди, просились в Волгоград, но все вакансии заняли приблатненные уроды, которые приехали на неделю раньше нас. Нам предложили на выбор Северную Осетию или Дагестан. По газетам знали, что во Владике не спокойно. Поэтому согласились на Дагестан.

20 августа.

Сижу в гостинице славного города Темирханска. Условия здесь, мягко говоря, спартанские: вода только холодная, сортир на улице (ночью ходил поссать, чуть не провалился в очко), холодильника, естественно, тоже нет, готовить надо на электроплитке. Вокруг горы и аборигены. Не поймешь, что говорят на своем языке (матерятся, правда, по-русски), смотрят недоброжелательно. Не нравится мне все это. Словно попал в другую страну. Другие дома, люди по другому одеваются, по утрам орет мулла (даже религия другая). Сердце разрывает тоска. Что со мной будет? Были в военном городке у командира бригады полковника Жарова. Встретил нас по деловому, как и подобает хозяину. Немного расспросил: откуда и кто такие. Затем отправил в строевую часть - оформляться. Там встретил нас нерусский майор. Сказал, чтобы зашли после выходных. Поэтому субботу и воскресенье мы пробухали. Водку и хлеб купили на местном рынке, консервы остались еще из дома. Водка здесь плохая - имеет привкус керосина, и на утро жутко болит голова. Местное пиво оказалось дрянью, а импортное баночное в наших условиях не по карману. Хотел написать домой письмо, но голова совершенно не варит. А Серега от безделья охотился на тараканов.

21 августа.

Были в штабе бригады, нас уже распределили. Валерка отправляется в какую-то пригородную часть. Серега с Вовкой в артдивизион, а я попал во второй батальон к майору Мещерякову. Пошли искать свои места службы. Зашел в казарму, а где кого искать не пойму. Спросил у дневального, тот лишь показал каптерку. Простоял у дверей с час. Наконец появился старлей монголоидного типа. Объяснил ему ситуацию. Оказалось, что Мещеряков в парке боевых машин, и появится в части завтра утром. Пошел в общагу. Валерка уехал, Сереги с Вованом нет, наверное, устроились. Аппетита нет абсолютно, и я проспал до прихода парней. Те появились грустные. Это не артдивизион, говорят, а обезьяний питомник.

22 августа.

Сегодня поймал Мещерякова. Он оказался длинным, худым очкариком. Отправил меня на вещевой склад получать форму. С формой проблем не было, а вот с ботинками... Короче, обещали выдать в течение месяца. Не оказалось гербовых кокард и портупей. Недостающие части мне дал Мещеряков из личных запасов. Вечером в общаге приводил форму в порядок. Выпросил утюг у вахтера. Гладил первый раз в жизни (дома всегда гладила мать) - пару раз обжегся, но получилось неплохо. Прокалывал петлицы, чистил ботинки и т. д.

23 августа.

Первый мой день в батарее. Личный состав составляют местные бабуины, так, наверное, выглядели басмачи в гражданскую - лица, не обезображенные интеллектом. Майор Мещеряков осмотрел мой внешний вид, сказал - все хорошо, но надо пришить подворотничок. Кратко объяснил обязанности, остальное - по ходу службы. На утреннем построении начальник штаба - полковник Скомба - приказал нам получать личное оружие, вспомнить устав, который мы учили в институте (лично я эту муть не учил), и готовиться к караулу. В парке БМ слонялся без дела - осматривался на местности. На обеде ходил в солдатскую столовую, так делают многие офицеры в целях экономии, но такую дерьмовую жратву даже нахаляву не возможно в себя затолкнуть. На первое была вареная капуста, которая в меню почему-то называлась щами, на второе - картофельное пюре коричневого цвета (похоже из нечищеной картошки), с мясом, которое не поддавалось пережевыванию, и компот из сухофруктов (попробовав его, сразу выплюнул - подкрашенная кипяченая вода). Пришлось голодать. К вечеру хотелось кидаться на людей и грызть, грызть, грызть. С трудом подавляя в себе это античеловеческое желание, добрел до общаги. Серега с Вовкой задерживались, поэтому о пропитании пришлось позаботиться самому - порылся в сумке Сереги и выудил у него банку консервов... Состояние такое, будто это не со мной, кошмарный сон. Хорошо бы проснуться дома.

4 августа.

Сегодня назначили вторым помощником дежурного по части. В мои обязанности входит готовить личный состав к караулу, возить еду в караул, и далее по мелочи. В наряд заступать в четыре часа, поэтому меня отпустили домой - готовиться. По дороге из части зашел на рынок купить продуктов. Бродил, приценивался. Набрал овощей - дешево и полезно. В общаге пообедал, завел будильник и завалился спать. Как прозвенел будильник, я не слышал, проснулся сам в половине четвертого. Понял, что опаздываю, одевался уже на ходу. На развод естественно опоздал. НШ полковник Скомба сделал мне предупреждение на первый раз. Оружие получал, когда все разошлись. НШ спросил: держал ли я когда-нибудь боевое оружие в руках? Я гордо ответил: ''Я - пацифист''; и чуть не ударил себя рукой в грудь. Скомба скривился, как от зубной боли, и молвил: ''Попрошу на территории бригады не выражаться''. Смотрел, как новый дежурный по части принимал наряд. Сам я ни в зуб ногой: как и что делать. Постоянно боюсь сделать что-нибудь не так. Сам я на приемку у второго помощника махнул рукой. Претензий никаких не имел. Вечером с двумя солдатами возил в караул ужин. Ребята отслужили больше полгода и свое дело знали. Я чувствовал себя лишним.

25 августа.

Случился неприятный инцидент. Дежурный по столовой выдал мне приготовленный для караула обед. Те же два солдата загрузили фляги в ''Урал''. Я, конечно, залез в кабину, а эти два слона в кузов. Прибыв в караул, и отдав это варево солдатам, которые отвечали за столовую, я сел в комнате отдыха ждать, когда освободятся термосы. Тут выяснилось, что мои два слона, пока мы ехали, втихаря жрали жареную рыбу для караула. НК - майор Пантюхин - обвинил меня в бездеятельности, немного попинал слонов, и сообщил о нарушении дежурному по части. Вернувшись в часть, как мне и велел капитан Нагиев, привел этих уродов в дежурку. Нагиев закрыл на замок дверь, заставил их написать объяснительные записки и, сосредоточенно сопя и покрякивая, принялся месить бедняг. Затем заставил их смыть кровь с пола. ''Понял, как с ними надо обращаться?'' - спросил он меня. ''Не совсем'' - отвечаю. ''Ну, если ты такой тугодум, то могу на тебе объяснить'', - предложил капитан. Я уже слышал краем уха, что он совсем без башни, не боится ни черта, ни командира бригады, и из-за своего нелегкого характера до сих пор ходит в капитанах. Видя его в деле, решил не связываться - покалечит. Остаток наряда провел как в тумане под впечатлением увиденного. Да, о соблюдении прав человека здесь не может быть и речи.

26 августа.

Сегодня с парнями были на рынке - закупали хавчик. Когда уже пошли домой, нас окликнули какие-то даги. Мы их видели впервые, а они нас знали. Наверное, местные солдаты заложили. Так вот, эти гниды просили занять сто штук. Спаслись от них бегством.

27 августа.

Целый день провел в парке БМ. Занимались обычной рутиной: убирали чертов мусор, мыли машины и чистили сапожной ваксой колеса. Машина сияет как у кота яйца, а нахрена это надо - не пойму. Ведь больше половины этих гробов даже не заводятся - дефицитные детали украдены. У всех на устах боевик, как на днях прапорщик Морозов ремонтировал свой ЗИЛ. Открыл капот, руки по локоть в мазуте, и скрылся под капотом - одни пятки торчат. За баранку посадил рядового Рахманова и кричит сам из-под мотора: ''Держи руль прямо!'' А это быдло Рахманов каким-то своим братьям по разуму показывал, как он умеет водить машину. Так вошел в роль, что не вытерпел и начал вертеть баранкой, подпрыгивать на сиденье и имитировать надсадный рев двигателя. Что-то со скрежетом провернулось под машиной, и оттуда, мерзко сквернословя, вылез Морозов с газовым ключом. Почесал в затылке и, заметив на руке кровь, грохнулся в обморок. Кто-то из местных ляпнул: ''Суши сухари, Салим, он не дышит. '' Тот, не долго думая, в СОЧ (самовольное оставление части). Морозова реанимировали, полив на морду нашатырного спирта, а за несостоявшимся мокрушником ездил сам Скомба. Рахмановские родственники успели упрятать свое тупое чадо в одном из горных аулов, но, видя, что сажать никого не собираются, вернули это тело в часть. Короче, ходи в каске и ничего не делай. В общаге тоска. Когда Серега с Вовкой затянули ''Черный ворон'', у меня на глазах непроизвольно навернулись слезы и, чтобы не выглядеть слабаком, подошел к окну. А у Вовчика в конце куплета сорвался голос.

28 августа.

Вчера состоялось мое вливание в коллектив. Были все офицеры батальона. Закрылись в каморке после развода внутреннего наряда, накрыли стол и погнали. Нажрались капитально. Все успокаивали и ободряли меня. Потом пошли с Андрюхой Русаковым к нему в гости. Оказалось, что его квартира не так далеко от общаги. У него опять пили. Не помню, во сколько я от него вышел, но, думаю, было поздно, потому что на у лице - ни души. Когда проходил мимо мусорки, на меня напали какие-то бродячие псы. Выручили камни. Пятился задом и отстреливался оружием пролетариата. На всякий случай набрал камней в карманы. Утром, когда с великого бодуна собирался на службу, из кармана форменных брюк под недоуменные взгляды друзей посыпались камни.

29 августа.

Жаров заставляет ходить на вечернюю поверку перед отбоем, это в десять вечера. В общагу прихожу в одиннадцать и просто валюсь с ног. Серега с Вованом измотаны не меньше меня. Где-то подхватили ''дизель''. Жрем левомецитин и дрищем дальше, чем видим. Может, сделать себе харакири?

30 августа.

Сегодня был конфликт с местными. Возвращался домой из части с пакетом набитым продуктами. Почти добрался до общаги и встретил двух черных. Они меня остановили и начали хватать пакет. Попробовал вырваться - заехали в челюсть. В общем, оставили мне лишь ручки от пакета. Я уже не могу терпеть это все гадство. Вовка хотел заявить в милицию, однако, посовещавшись с нами, передумал. Что толку, здесь все родственники и не жалуют русских. Только хуже будет. Еще немного и я рвану в СОЧ.

31 августа.

Сегодня ночью в центре города стреляли. Из автоматов. Утром в части всезнающий Цигоев рассказывал о мафиозной разборке. Жаров получил от ФСБ предупреждение о якобы готовящейся провокации со стороны Чечни. Поэтому он усилил караул и наряды. Постоянно призывает к бдительности. Каждое утро до построения бригады, собирает всех офицеров в штабе и энергично инструктирует. На одном собрании, ЗНШ - майор Кочнев, в состоянии глубокого похмелья, залез почему-то в первый ряд, корчил рожи, и неожиданно наблевал под ноги красноречивого Жарова. Тот чуть языком не подавился. Орал как обычно, а потом от бессилия и злости плюнул в Кочнева. Однако тот с необыкновенной ловкостью для своего состояния увернулся, и плевок попал в меня, так как я стоял на линии огня. Я было начал возмущаться, но мой голос потонул в гомерическом хохоте. Жаров развернулся и пошел в кабинет. Все начали расходиться. День испорчен.

1 сентября.

Среди солдат, оказывается, много больных, как их призывали - не понимаю, а в моей роте один тип имеет такое плоскостопие, просто финиш. У него не просто стопа плоская, она у него выпуклая. Вместо кирзачей носит в виде исключения галоши. Он ни на что не годится, только стоит все время в наряде - вечный дневальный. И таких с разными отклонениями полчасти. На меня Мещеряков повесил обязанность по написанию расписания по боевой подготовке. Я взял, чисто, старое расписание - переписал его на новом бланке один к одному, числа месяца только новые поставил. Вроде прокатило, потому что всем все по хрену. Сегодня начфин выдал подъемные. Я их сразу же спрятал в ботинок, если отберут, то только с ногой. В общаге схоронил все деньги за обои, пусть хоть ФСБ обыск проводит - ни хрена не найдут.

2 сентября.

У наших соседей в ЗРП (зенитный ракетный полк) - происшествие. Три солдатика - олигофрена снимали с БМ платы с электронными деталями и продавали их каким-то барыгам за копейки. Деньги тратили на сладости, сигареты и бухло. Затем сняли с командирского БТР недавно поступивший на вооружение тюнер спутниковой навигационной системы, которая стоит пятнадцать штук баксов. Но сбагрить они его не успели, так как были разоблачены и задержаны гарнизонным патрулем. Жаров издал приказ, согласно которому все офицеры должны проверить закрепленную технику на разукомплектованность и составить письменный отчет. В Армии квадратное катают, а круглое носят на носилках. Напишу в отчете: ''Все уже украдено до нас''.

3 сентября.

На прошлой неделе Скомба приказал Мещерякову убрать свалку пищевых отходов около столовой. Тот, в свою очередь, переложил эту почетную миссию на меня. Выделил мне двух местных жлобов. Я им сказал, чтобы они нашли лопаты, а сам остался ждать их у свалки. Простоял часа два, а эти гниды так и не пришли. Они явно на меня положили. Я, естественно, тоже на все забил. А сегодня Скомба, проходя в сотый раз мимо свалки, вдруг некстати вспомнил про ликвидацию этого антисанитарного объекта. Вызвал Мещерякова, наорал на него, и дал времени до утра на уборку. Мещеряков выловил меня в столовой, вытащил за шиворот из-за стола, все время порывался ударить меня по лицу. Короче, я и те же нерусские гниды под присмотром комбата грузили тошнотворные отходы жизнедеятельности столовой. Сплошное попадалово.

4 сентября.

У Вовки день рожденья. Вообще-то, он у него был вчера, но так как он тянул караул, то празднуем мы его сегодня. Были на базаре - покупали продукты, что бы накрыть праздничный стол. На рынок стараемся ходить втроем, так больше шансов отбиться от дагов. На Серегу нападали, но он здоровый, поэтому дело закончилось обменом ударами и угрозами местных нас пописать. Страшно ходить по улицам, впрочем, и в части шныряют многочисленные гражданские кикелы. Постоянно наезжают.

7 сентября.

Завтра мой первый караул. Для начала меня ставят помощником начкара старшего лейтенанта Русакова. Он растолковал, что необходимо иметь с собой. Я даже взял в общагу устав караульной службы, но не смог прочитать и страницы - такая муть, пусть идет все своим чередом. В парке БМ руководил обустройством пожарного щита, по приказу Мещерякова. Стенд притащил со свалки сержант Дзусов, ловкий парень, он же стырил у соседней батареи банку белой краски. Два помятых ведра и трубу, заменяющую багор, пожертвовал капитан Нагиев из технической батареи. Потом был в гараже РМО. Они отмечали какой-то праздник (я так и не понял какой), и все были прилично на рогах. Пропустил пару стопок и смылся в общагу - настроение ни к черту. К тому же капитан Гаджиев постоянно хлопал меня по спине и приговаривал: ''Пижмак, пижмак''. Остальные, как дебилы, ржали.

8 сентября.

Утром был в части, выполнял необходимые формальности перед заступлением в караул: отметился у дежурного по части, выслушал инструктаж начальника штаба и заскочил в магазин купить пожрать в караул. До трех часов можно поспать. Главное не опоздать на развод.

9 сентября.

В общем, не так страшен черт, как его малютка. В оружейке получил свой АКС-74У, который здорово смахивает на большой пистолет, броник и каску. Автомат последний раз держал на сборах два года назад, когда нам присваивали офицеров запаса, к сожалению, пострелять так и не удалось. Развод проводил капитан Сюмак - дежурный по части. Начмед последний раз опросил каждого на наличие жалоб, так и хотелось закосить. До складов бригады добирались на тряском ''Урале''. Быстро приняли помещение и отправили солдат на смену. Посадили на пульт сержанта принимать доклады с вышек, а сами в комнате отдыха с Андрюхой сели смотреть телек. Привезли ужин - пожрали. Андрюха завалился покемарить, а я слонялся по караулке. Потом он разогнал солдат, ибо эти безмозглые тела врубили слишком громкий звук. Объявил ПХД, и все наличные солдаты лениво принялись за наведение сурового армейского порядка. Андрюха - качок, и в гневе ничто не может его удержать, поэтому многие предпочитают не перечить ему. В час ночи приперся второй ПДЧ проверять посты. Конечно, Андрюха не унизился до того, чтобы топать на посты, поэтому пришлось идти с ПДЧ мне. Зона освещена плохо, и я имел совсем смутное представление: где эти проклятые посты? Два раза грохнулся, зацепившись за какие то коряги, потерял магазин, но, слава богу, вовремя заметил - не то быть беде. Часовой первого поста заорал: ''Стой, кто идет?'' так, что проснулись не только дальние посты, но и окраины города. Странно, но никто на посту не спал, не курил, и не жрал контрабандные консервы. В общем, проблемы возникли лишь при сдаче помещения. Гнида Патюхин нашел пыль за сейфом и вопрошал, почему аптечка разукомплектована. Грозился развернуть караул, но Андрюха все уладил. В часть приехали в девятом часу, пока сдал оружие, пока отметился в дежурке - уже половина десятого. В общагу пришел в одиннадцать. Вован с Серегой спали. Из жратвы нашел лишь початую бутылку подсолнечного масла и пакет макарон, которые надо было варить. Признаться, так устал, что сил хватило только отвесить леща Вовке и лечь спать.

10 сентября.

Утром земляки рассказали, как в мое отсутствие к ним вломилась банда местных - настойчиво просили занять денег (хорошо, что я был в карауле), но так как парни категорически отказались их спонсировать, немного повздорили, побили друг другу морды и достигли компромисса, пожертвовав моим транзисторным приемником.

12 сентября.

С утра построение было в парке БМ, Жаров напирает на ремонт техники, и сообщил, что скоро состоятся бригадные учения с боевой стрельбой, на которые, возможно, прибудет командующий СКВО. До обеда околачивались в боксах. Осмотрел работу Дзусова: все хорошо, только надпись: ''ПАЖАРНЕЙ ЩИТ'' несколько смущает, как серпом по Фаберже. После обеда написал новое расписание и смылся в общагу. Рядом с общагой встретил нескольких уже примелькавшихся, морально разложившихся местных уродов. Они оживленно беседовали и показывали на меня пальцами. Быстро, как кот, преследуемый собаками, влетел на второй этаж и закрылся в комнате.

14 сентября.

Сегодня на построении Скомба разносил командира третей батареи. Вечером из увольнения двое горилл пронесли в расположение водку, полночи пили, а утром их с корешами увезли в госпиталь с отравлением метиловым спиртом. С этого дня на ночь будут назначаться ответственные в каждое казарменное помещение. Я подумал, что скорее камикадзе, чем ответственные. В каптерке слова Скомбы комментировал майор Мещеряков. Поставил всех в известность, что если этикетка на бутылке наклеена криво, на поверхности напитка плавают масляные пятна, а внутри к тому же находиться дохлая мышь, то такую водку следует пить крайне осторожно.

16 сентября.

Сегодня был ответственным за подготовку караула. Водил строем толпу басмачей, то в столовую, то в санчасть. Раз нарвался с караулом на Жарова, и не сообразил отдать воинское приветствие. Тот аж пернул. Три раза меня возвращал на исходную, в конце концов, прошли с песней, и таким строевым шагом, что казарма тряслась. Причем я тоже пел на дагестанском наречии. Завтра хоть отдохну до вечера, так как заступаю в караул.

19 сентября.

Первый раз был в карауле в качестве начкара. Помощником был прапорщик Енгоян, страстный любитель кроссвордов и футбола. И то и другое я терпеть не могу. Он меня чуть с ума не свел: постоянно задавал дурацкие вопросы, типа, река в Зимбабве или столица Гондураса. На душе кошки, нет, скорее тигры скребут, а тут это чудо в перьях. Такое желание разрядить в него пару рожков, чтоб он заглох. Целые сутки в караулке бедлам. Периодически звонил Хачатурян, который был дежурным по части. Уборкой никто не занимался, Енгояну кроме кроссвордов ничего не надо, а я с местными связываться не хочу. Сидел и читал Стивена Кинга. С трудом сдал помещение новому составу. В бригаду вернулись почти в девять.