Все мои новые произведения и новые редакции опубликованных произведениый Вы теперь можете получить на свою почту, если Вы отправите письмо на мой адрес: rgspn311@gmail.com с указанием в заголовке письма своей фамилии, имени и отчества, года рождения и места жительства.
Книгу "Первомайка" можно купить в магазине "Спецоснащение", телефон в Москве: 649-6738.
Также книгу 'Первомайка', куда вошли повести: 'Первомайка', 'Прощай моё 'Мужество', 'Минки-Монки', и рассказ 'Воробушек', Вы можете приобрести за 169 рублей в отделе 'букинист' магазина 'Библио-глобус', в Москве, метро 'Лубянка'.
Погибшим лейтенантам РВДКУ посвящается...
Зарипов Альберт Маратович
" ПЕРВОМАЙКА "
Повесть.
От героев былых времён
Не осталось порой имён
Все, кто приняли смертный бой
Стали просто землёй, травой
Из кинофильма 'Офицеры'
предисловие.
К середине дня всё вокруг изменилось. Вместо утренних тяжёлых и мрачных туч по пронзительно голубому небу не спеша плыли лёгкие перистые облака, сквозь которые часто выглядывало солнце,освещая окружающую местность ярким и радостным светом.
Я сидел на корточках и неотрывно смотрел на то, как падавшие на снег бурые, почти чёрные капли и тяжёлые сгустки вспыхивают под солнечными лучами сочным алым цветом. Рыхлый снег под ними уже подтаял и через минуту-другую из этих капель образовалось маленькое озерцо свежей дымящейся крови.
У солдата был начисто снесён затылок и его чёрные волосы были вмяты прямо в бурую мозговую массу. С некоторых слипшихся прядей уже стекали тоненькие струйки. Озерцо росло.
Мне было как-то не по себе - наблюдать за последними минутами угасающей жизни. Я хотел встать и уйти к своим бойцам, но что-то удерживало меня на месте. Каких-то пятнадцать минут назад этот солдат был цел и невредим: стрелял, переползал, менял позиции... Перебегал... А теперь он лежал на брезентовых носилках, весь искромсанный осколками противотанковой гранаты.
Всё случилось на моих глазах... Я с несколькими своими разведчиками прикрывал отход второй группы, которая уже покинула свои огневые рубежи и теперь находилась в, казалось бы, безопасном укрытии, когда разорвалась эта граната, выпущенная из РПГ. После того как чёрный дым рассеялся, мы увидели двух наших солдат, которые схватив под руки волокли своего тяжелораненого товарища. Все они в данную минуту представляли собой отличную мишень... И мы открыли массированный огонь в три ствола по домам,где мог засесть этот чёртов гранатомётчик...
Но сейчас всё произошедшее казалось таким далёким и только раненый напоминал о случившемся. Однако не только своим видом...
Несмотря на своё тяжелейшее ранение боец всё ещё был в сознании и слабым голосом повторял одно и то же:
-Вертолёт где?.. Сука... Где вертолёт?.. Сука... Вертолёт...
Изувеченную голову разведчика осторожно поддерживал за макушку командир второй группы,который нетерпеливо поглядывая на нашего доктора отвечал солдату твёрдым и обнадёживающим тоном:
-Вертолёт уже вызвали... Он уже летит... Вертолёт сейчас будет... Ты потерпи... Сейчас в госпиталь тебя отправим...
Я быстро взглянул вверх на небо и затем в ту сторону, откуда к нам прилетали вертолёты. Но там сейчас неспешно летели лишь белые облака. Не было слышно ни малейшего отзвука приближающегося борта.
-Вертолёт где... Сука... Вертолёт где...
-Потерпи... Ещё чуток!.. Уже летит вертолёт!.. За тобой летит! Слышишь?!.. Ещё чуть-чуть!
Я опять смотрел на ярко-красные или же бурые капли, часто падавшие на поверхность озерца. Обстановка в небе была прежней и оттого особенно резким казался сухой треск быстро разрываемой упаковки перевязочных пакетов.
-Ну... Вот!..
Наш военный доктор уже подготовил сразу несколько бинтов и, подсев к раненому он начал аккуратными быстрыми движениями перевязывать голову бойца, осторожно придерживаемую его командиром. Белоснежный бинт сразу же промокал сплошными алыми пятнами, но с каждым новым слоем их размеры всё уменьшались и уменьшались... А врач продолжал свою работу... И вскоре голова тяжелораненого солдата стала похожа на большой белый шар с редкими пятнышками алого цвета.
-Ты потерпи ещё чуток!.. Слышишь?!.. Скоро прилетит вертушка и тебя увезут в госпиталь!
Солдат молчал, но дышал по-прежнему тяжело и прерывисто.
Доктор закончил его перевязывать и встал со словами :
-Он без сознания... Бедняга... Могут не довезти...
Я тоже встал и молча пошёл к своей днёвке.В моей группе ведь тоже был раненый, которого также следовало подготовить к эвакуации. Он был ранен навылет в обе ноги ещё утром, в самом начале боя. А сейчас лежал на спальных мешках с блаженной улыбкой от вколотого промедола и тоже ждал вертолёт.
Оба этих раненых были пулемётчиками, и, наверное, тяжесть оружия и патронов делали их очень неуклюжими, а потому более заметными на поле боя. Вот и не повезло...
Я шёл к своим,чавкая по каше из подтаявшего снега вперемешку с грязью, и мысленно подбирал новую кандидатуру для замены выбывшего пулемётчика в своей разведгруппе. Ведь пулемёт Калашникова - это самое эффективное в бою стрелковое оружие.
Проходя мимо оборудованной на моём левом фланге позиции для пулемёта ПКМ, я почему-то замедлил шаг и даже остановился, внимательно оглядывая пустую огневую точку. При этом какое-то смутное и тревожное чувство охватило меня. Здесь должен был расположиться мой штатный пулемётчик Филатов, но утром он был ранен, и теперь следовало искать ему замену. Я уже в третий раз перебирал в уме фамилии всех оставшихся разведчиков, но никто из молодых бойцов не умел обращаться с пулемётом так,как это требовалось в бою. Поэтому единственной достойной кандидатурой на замещение вакантной должности пулемётчика была...
Я отогнал от себя тревогу и печаль... Да и зашагал дальше. После всего пережитого сегодня, как-то не хотелось думать о завтрашнем дне.
До днёвки мне оставалось пройти метров десять. Ярко светило солнце, настроение было почти отличное,потери минимальные - красота! И я даже не подозревал о тех событиях, что произойдут через двое с половиной суток,по сравнению с которыми сегодняшний штурм покажется детской прогулкой.
Но всего этого знать мне было не дано, и потому я с лёгким сердцем сбежал по склону к костру первой группы,где меня уже ждал крепкий чай с чёрными сухарями.
*
Глава 1 . ПЕРЕНАЦЕЛИВАНИЕ.
Вот уже минут пять, а может даже и все десять я пытался сосредоточиться и основательно поработать над топографической картой, но мне мешало какое-то странное чувство. Прослужив почти девять лет в разведчастях специального назначения,я уже успел приобрести или даже выработать несколько дополнительных чувств. Первым появилось 'чувство задницы'. Тогда я служил простым солдатом и появившееся дополнительное чувство помогало мне предугадать надвигающуюся опасность будь то командир группы, какой-нибудь проверяющий или даже дембель-сержант. Правда, иногда оно выкидывало какую-нибудь злую шутку, но в основном служило мне верой и правдой.
Позднее, то есть с каждым годом службы в разведке, дополнительные чувства только развивались и улучшались. Ведь постоянное пребывание в экстремальных условиях неизбежно накладывает свой отпечаток на всём, начиная от обострения интуиции и заканчивая элементарным желанием выжить. Теперь, уже будучи сам командиром группы спецназа, я мог почти безошибочно определить, что меня тревожит.
Сейчас меня беспокоило чувство постороннего взгляда. Я уже определил, что мне в затылок смотрят три пары человеческих глаз. Причём мои разведчицкие способности подсказывали мне не только это... Я знал даже, кто именно смотрит на мой коротко стриженный затылок. Нужно было срочно принимать меры, а то... А то мне так и не удастся нормально поработать.
Я резко встал из-за стола и быстро подошёл к противоположной стенке. Там на деревянной полке стояла в рамке цветная фотография, на которой застыли две взрослые девушки и девочка-подросток. Моё внимание опять привлекла стоявшая слева стройная длинноногая красавица-шатенка. Это была моя девушка и я не удержался от того, чтобы ещё минуты три полюбоваться ею.
Вообще-то перед тем как усесться за стол с топокартой, я и так уже с полчаса разглядывал эту фотографию. Само собой разумеется!.. Мне вспоминалась она!.. Поначалу наша первая встреча августовским вечером и её волнующий взгляд... Затем томительная разлука и моё возвращение в Ростов в конце дождливого октября-месяца... Сейчас же мне вспоминался десятисуточный отпуск, полученный мной на Новый Год.
25 декабря я прилетел в наш город Ростов уже сгущавшимся вечером и поэтому через два часа я пришёл к кинотеатру Юбилейный вообще без цветов, которые уже нигде нельзя было достать. Зато в остальные дни я спешил на встречу с обязательным букетом алых роз, которые затем постепенно заполняли как её квартиру, так и мой скромный домик. Яркокрасные бутоны возвышались на тумбочке над моим изголовьем, цветы были на кухне и даже в ванной комнате. Это розовое изобилие хоть и было немного накладным, зато служило вполне естественным и прекрасным фоном, на котором ещё прелестнее и изумительнее расцветала моя Леночка... Моя Елена Прекрасная.
Лепестки роз в эти дни практически не осыпались и они наполняли всё окружающее нас пространство своим тонким и упоительным ароматом... Отчего можно было окончательно потерять голову... Что в общем-то...
Мы любовались этими благородными цветами довольно часто, но более всего я приходил в восторг, когда находящиеся у моей подушки розы попадали в поле моего бокового зрения и когда они начинали плавно раскачиваться на своих длинных ножках, совершенно случайно совпадая с волшебным ритмом любви. В ту новогоднюю ночь наши алые цветы сначала загадочно кивали мне своими бутонами, а затем уже захватывающе вальсировали в своём чудесном танце... И это обстоятельство, как и некоторые другие превосходные моменты, заполняли моё сердце и душу каким-то особенным чувством.
Новый год ещё запомнился мне сильным снегопадом, который случился за несколько часов до полуночи. После этого установилась ясная морозная погода. Ещё не успели пробить двенадцать раз часы, как мы выбежали во двор и принялись с шумом запускать в чёрное небо красные, зелёные и просто осветительные ракеты, при свете которых снег искрился разноцветными огоньками. Последней ракетой была СХТешка, под свист и свет которой я схватил в охапку свою 'длинноногую радость', крепко поцеловал её и понёс на руках в дом, обратно к нашим алым розам...
Но увы... От того нахлынувшего на меня счастья теперь оставались лишь воспоминания. Ведь эти девять дней и десять ночей пролетели как пулемётная очередь. Вернее, как разлетевшиеся веером по бездонно чёрному небу зелёные звёздочки трассеров... И вот уже третьего января я вернулся в свой батальон, где вновь потекла обычная серая рутина.
Тут я невольно вздохнул. То, чем мы здесь занимались, на официально-телевизионном уровне называлось 'наведением конституционного порядка в Чеченской Республике'. Ни больше и не меньше!.. Дескать, эти очень уж горделивые горцы явно надышались воздухом свободы и демократии, а посему чечены возомнили о себе ещё больше, чем им дозволялось сверху... (* ПРИМ. АВТОРА: То есть Москвой!..) Вот и взбунтовалась 'независимая Ичкерия', явно перебравшая в своём национальном самоопределении и наотрез позабывшая о персонально-многозначительном статусе субъекта Российской Федерации. Именно поэтому российские солдаты и ринулись защищать попранную Конституцию РФ, попутно наводя соответствующий порядок на 'освобождённой территории'.
Хотя на самом-то деле российское руководство решило навести надлежащий порядок в Чечне после двух неудавшихся переговоров: сперва было неподписание пакта о транзитной перекачке каспийской нефти через чеченскую территорию и как результат - срыв заключения договора о прокачке этой же азербайджанской нефти по нефтепроводу Баку-Новороссийск вообще!..
Сперва бизнес-эмиссары Москвы прибыли к президенту самопровозглашённой республики Ичкерия Джохару Дудаеву и тогда отделившийся Грозный был в принципе-то не против транзита чёрного золота. Но генерал Дудаев запросил за одну тонну перекаченных нефтепродуктов два с половиной доллара, что соответствовало общемировым тарифам. Однако экономические короли России настаивали на российских расценках в пятьдесят центов... На что гордые и независимые чеченцы тогда сперва обиделись, после чего они проявили упрямство... Мол, перекачивайте эту нефть где хотите, но только не через нашу территорию.
После этой дипломатической неудачи местного масштаба за дело взялся сам Борис Николаевич. Президент Российской Федерации Б.Н. Ельцин решил всем своим весом 'продавить ситуацию сверху' и лично прилетел к Президенту Азербайджанской Республики Г.А. Алиеву, чтобы два государственных лидера по-братски обнялись-поцеловались, крепко выпили и вкусно закусили, после чего в конце-то концов всё-таки заключили стратегически важное соглашение о перекачке огромнейших запасов каспийской нефти по уже имеющемуся нефтепроводу Баку-Новороссийск.
Однако давным-давно проинформированный Гейдар Алиевич не пожелал ни обниматься, ни целоваться, ни тем более заключать стратегическое соглашение со столь несостоятельным партнёром. Ведь официальная Москва не смогла договориться с самоотделившимся Грозным, а потому российско-азербайджанские переговоры о прокачке каспийской нефти становятся бессмысленными и бесперспективными.
-Да мы с ними договоримся! - запальчиво доказывал высокий московский гость.
-Вот когда вы с чеченцами договоритесь... - был по-восточному вежливый ответ. -Тогда и приезжайте!
Так московская делегация возвратилась обратно, как говорится, несолоно нахлебавшись. Трезвый, голодный и злой Президент сразу же созвал всех своих министров и помощников, поручив им разработать комплекс необходимых мер по ускоренному перенаправлению сложившейся ситуации в более правильное русло. Ведь официальный Баку уже рассматривал и другие маршруты транзита своих нефтяных богатств.
Собственно, вариантов имелось всего три: большой, средний и малый. Нефтепровод из города Баку до турецко-средиземноморского порта Джейхан был самым длинным и поэтому на его строительство требовалось не менее четырёх с половиной миллиардов долларов. Второй вариант, то есть транскавказский нефтепровод от азербайджанских нефтепромыслов до грузинского побережья Чёрного моря был оценён по иностранной смете в два с половиной миллиарда. Причём, оба этих проекта нужно было начинать с абсолютного ноля. Тогда как третий вариант, то есть нефтепровод Баку-Новороссийск уже был проложен ещё советскими специалистами и он являлся самым коротким. Однако эта нефтяная труба оказалась не совсем пригодной для перекачки огромнейших объёмов азербайджанской нефти и на усовершенствование данного нефтепровода требовалось всего-то полтора миллиарда долларов. Во всяком случае именно такую сумму насчитали наши российские нефтефинансисты.
'А тут ещё и чечены! Которые пытаются урвать по два с половиной доллара за каждую... Понимаешь... За каж-ду-ю!.. Тонну нефтепродуктов!.. Понимаешь!.. А ну!.. Подумайте-ка хорошенько и сразу же ко мне на доклад!'
Президентское поручение стало исполняться немедленно. Просчитав все возможные варианты, российское правительство сперва остановилось на самом дешёвом и наиболее благоприятном: на политическом зарождении и ускоренном взращивании местной антидудаевской оппозиции, а затем и усилении её боевой мощи российской техникой, полностью укомплектованной нашими военными добровольцами. Тем более что такой политический сценарий уже был давным-давно и очень даже хорошо всем знаком.
Однако несколько месяцев спустя левобережная оппозиция не оправдала как оказанного ей высокого доверия Кремля, так и возложенных на неё бизнес-планов нефтекоролей города Москвы. Ибо генерал Дудаев в ноябре 1994 года сплотил вокруг себя всех защитников независимой Ичкерии и поэтому они очень даже успешно разгромили все танковые подразделения, которые наступали на город Грозный с левобережными оппозиционерами на броне и российскими экипажами под бронёй.
Так потерпела неудачу попытка силового отстранения от власти генерала Дудаева и воцарения в Грозном новых правильно сориентированных лидеров. Тогда все мировые телеканалы усердно демонстрировали десятки захваченных танков Т-72 и пленных российских военнослужащих, которые без ремней и с синяками на лицах молча ремонтировали свою повреждённую технику. Все журналисты взахлёб рассказывали об этом неудавшемся перевороте, явно разработанном коварными московскими спецслужбами и приведшем к гибели русских солдат. Естественно и само собой разумеется, что в противовес импортному 'телебеспределу' с наших родных экранов зазвучали голоса об отмщении и возмездии.
Именно таким вот образом политическое руководство России и 'оказалось' перед выбором: примириться с этими своими неудачами или же предпринять более решительные меры по усмирению чересчур уж воодушевившихся сепаратистов. Москва раздумывала недолго, то есть пока подразделения МО и МВД РФ собирались и выдвигались к назначенным рубежам атаки. Затем последовало телевизионное обращение Бориса Николаевича 'о необходимости защиты Конституции', после которого на территорию Чеченской Республики и были введены федеральные войска. Как тогда говорилось, для наведения конституционного порядка и попутно усмирения непокорных горцев, а на самом-то деле для обеспечения реализации экономически сверхвыгодного проекта по перекачке азербайджанской нефти из Каспийского моря на мировые рынки...
Но здесь в Чечне российские войска были встречены не полудикими абреками в папахах и бурках, а недружелюбно настроенными подразделениями регулярной чеченской армии и отлично вооружёнными отрядами горных ополченцев. Что в совокупности с низкой боеготовностью наших полков и особенно с безалаберностью командования привело к неоправданно высоким потерям личного состава и боевой техники.
В армии генерала Дудаева было всё: начиная от бомбоштурмовой авиации и заканчивая противотанковыми ракетами. Ведь в в 91-92-х годах чеченцы захватили все дислоцировавшиеся здесь воинские части Советской Армии. Затем в апреле 1992 года постоянно улыбающийся Министр Обороны Шапошников подписал Директиву 'О передаче в ведение Чеченской Республики Ичкерия...' всего остального военного имущества, то есть складов НЗ целой армии ПВО, складов хранения артиллерийской техники и прочая, прочая, прочая... Так что дудаевские подразделения встречали наши наступающие части залпами установок Град и огнём танковых пушек, артиллерийскими обстрелами и беглым миномётным 'дождём'.
К счастью, почти вся дудаевская авиация ещё в самый первый день была уничтожена на своих аэродромах, не успев совершить ни одного боевого вылета. Правда, в то раннее-прераннее утро несколько чеченских вертолётов Ми-8 всё-таки уцелело и затем они благополучно перелетели в гостеприимный Азербайджан. Зато в последующие дни боевая авиация России бомбила все вражеские цели, которые удавалось обнаружить с воздуха или которые указывались ей авианаводчиками...
А потом начались бои за город Грозный... Где дудаевские боевики умело использовали и новенькие 82-мм миномёты, и артустановки в ещё в заводской смазке... И 'нулёвые' противотанковые гранатомёты РПГ-2... И почти новые 7,62-мм АКМы... И 'прочая, прочая, прочая...'
В общем... Победоносной, быстрой и бескровной войны не получилось... За год ожесточённых боёв, то и дело перемежавшихся месячными 'перемириями', наши войска оттеснили 'незаконные бандформирования' далеко в горы. Как сообщалось нашими средствами массовой информации, на освобождённой территории сразу же формировались структуры официальной власти, вновь создавались правоохранительные органы, повсеместно и поголовно выплачивались многолетние задолженности по пенсиям и другим пособиям, восстанавливались больницы-школы-детсады, в декабре 95-го года были проведены выборы Президента Чеченской Республики, на которых, естественно, уверенно одержал победу Дока Завгаев. Всё вроде бы здесь уже наладилось, хотя на самом деле российские войска зачастую контролировали только ту территорию ЧРИ, на которой они и располагались.
Самой крупной военной базой на территории Чечни была Ханкала. Так назывались военный аэродром и посёлок на окраине Грозного. Здесь располагались штаб войсковой группировки и бронепоезд командующего, многочисленные тыловые службы и узел связи, танковые и артиллерийские части, эскадрилии вертолётов Ми-8 и Ми-24, батальоны десантников и пехоты, сборные отряды ОМОНов, СОБРов и так далее. На самой окраине военной базы находилось два батальона спецназа ГРУ, именуемые здесь отдельными мотострелковыми батальонами. То есть залегендированные под обычные пехотные ОМСБ... Один из них и был тем батальоном, где выпала редкая удача или же тяжкая доля служить и мне. Причём, уже не в первый раз!
В ноябре 1995 года я по решению командования попал в когда-то свою разведгруппу, с которой год назад начинал эту военную кампанию. Большинство оружия группы я знал по номерам и некоторым особенностям. На футлярах ночных прицелов даже сохранились довоенные бирки с моей фамилией ответственного. Но солдаты,с которыми я начинал, уже с полгода как уволились. А нынешний, поголовно дембельский состав группы встретил меня настороженно и порой даже враждебно. При этом нарочито уважительно подчёркивались заслуги и достоинства прежнего, то есть погибшего командира группы Олега Кириченко и ставились под сомнение мои командирские способности.
Через три дня эти дембельские замашки мне порядком поднадоели и я начал приводить к нормальному бою своих слегка зарвавшихся 'солдат удачи'. На мои первые команды и приказы 'дедушки российской армии' абсолютно никак не реагировали или встречали их с ухмылками и смехом. Такие выкрутасы мне уже были знакомы, я тоже улыбался и шутил, но продолжал выжигать калёным железом непокорность, непослушание и отказы выполнять все и любые приказы командира группы.
Процесс перевоспитания обнаглевших дембелей был не из лёгких. Кто-то из бравых вояк был посажен в яму-зиндан-гауптвахту за грубейшие нарушения воинской дисциплины, для других злодеев-хулиганов нашлась тяжёлая физическая работа, остальным же старослужащим, напоследок перед отправкой домой, очень даже 'пришлась по вкусу' спортивно-прикладная подготовка войскового разведчика.
Спустя неделю-другую раздутые щёки и выгнутые колесом груди впали в обычное состояние и, наверное, именно поэтому группа стала очень даже управляемой. На мой командирский взгляд самое смешное заключалось в том, что эти 'солдаты удачи' попали в группу в мае 95-го и поэтому их служба выпала на период самого долгого летнего перемирия, из-за чего им ни разу не пришлось побывать даже в какой-нибудь завалящей перестрелке с настоящими боевиками. Тогда как гонору было как у Шварценеггера или Рэмбо, причём, вместе взятых.
Но время шло и через месяц все дембеля из моей группы улетели по домам. В наш батальон прислали новые партии молодых и зелёных солдатиков. И вскоре я уже набрал разведгруппу, состоявшую практически на все сто процентов из молодёжи. Несколько недель были затрачены на занятия по тактико-специальной, огневой, инженерной и физической подготовке. Затем 25 декабря я улетел в Ростов в десятидневный отпуск. Или 'на случку', как грубо шутили офицеры нашей части.
Война продолжалась и в новогодние дни. Пока я находился в донской столице, из штаба группировки пришло боевое распоряжение на выполнение какой-то очередной задачи, а так как на тот момент в нашей первой роте только моя группа оказалась полностью укомплектованой личным составом, то именно она и была выбрана для выполнения этого боевого задания. Правда, на выход ей предстояло отправиться под руководством другого офицера - командира третьей группы, у которого был некомплект солдат.
Когда я вернулся в батальон, это известие не стало для меня чем-то неожиданным. Прилетев утром, я до обеда ловил на себе вопросительные взгляды своих солдат, которые под руководством сержанта-контрактника занимались подготовкой к предстоящему выходу. Хотя самому напрашиваться на войну и считается плохой приметой, но к обеду я уже принял решение и подошёл к командиру третьей группы с предложением поменяться. Ведь солдаты всё-таки были мои.
Высокий худой капитан Варапаев не стал особо упираться и вскоре мы вдвоём с командиром нашей роты уже шли к комбату с аналогичным предложением. Тот тоже не стал возражать и этим же вечером благополучно заменённый капитан Варапаев улетел на побывку в Ростов -ведь теперь настала его очередь отдыхать.
Я же стал вникать во все нюансы предстоящего задания. Мой предшественник не терял время даром и группа была почти уже готова к выполнению боевой задачи. Оружие, оптика и связь были в порядке. Личный состав также находился практически в полной боевой готовности... Уже были получены боеприпасы, мины, взрывчатка и средства взрывания, сухой паёк и баки под воду. Также были приготовлены палатка в комплекте и несколько раскладных кроватей для офицеров, ну, и всякая другая дребедень: буржуйка с трубами, лопаты, топор и двуручная пила. Для этого выхода солдаты припасли даже дрова. Всем этим имуществом сейчас был забит под завязку грузовой Урал, уже стоявший перед нашей ротой.
Однако кроме всего этого у каждого солдата имелась ещё куча другого персонального барахла: оружие и разгрузка с носимым БК, рюкзак и спальный мешок, ночной бинокль или прицел, одноразовый гранатомёт 'Муха', обычный бинокль или радиостанция, гранаты к подствольнику и прочая мелочь. Вещевое обеспечение заключалось в валенках, двух парах тёплых зимних портянок, меховых рукавицах, втором комплекте нательного белья и страшноватом на вид зимнем подшлемнике с широкой прорезью для глаз.
Сейчас моей основной головной болью было то,согласятся ли вертолётчики загрузить группу со всем её имуществом в вертолёт! Ведь военно-транспортная 'восьмёрка' не резиновая и если бойцов можно загрузить на один борт всех до единого, то многое остальное наше имущество в вертушку попросту не влезет. Тем более что нам предстояло лететь далеко в горы, а пилоты не захотят перегружать машину из-за разреженного воздуха, высоких перевалов и изношенных двигателей вертолёта.
Современная война и здесь диктовала свои страшные условия. Направляясь в обратный путь из горных ущелий на большую землю наши борта загружались телами погибших солдат и офицеров. Бывали случаи, когда перегруженные вертолёты из-за разреженности горного воздуха, недостатка мощности старых двигателей и погодных условий просто не могли подняться на необходимую высоту, чтобы пролететь над перевалом. И тогда принималось решение, продиктованное самой войной: прямо в воздухе открывалась дверь вертолёта, и трупы просто сбрасывались вниз, на горные кручи и заснеженные склоны.
Так российские военнослужащие погибали уже во второй раз и их тела оставались навечно непогребёнными в недоступных чеченских горах. Сидящее в ППД командование зачисляло этих 'исчезнувших' военнослужащих в списки пропавших без вести, то есть предположительно либо дезертировавших из зоны боевых действий, либо тайно перебежавших к боевикам, либо самовольно оставивших часть, либо исчезнувших из расположения подразделения по причине собственной нерадивости... (* ПРИМ. АВТОРА: Стало быть 'по своей глупости пошёл куда-то за водкой, да так там и сгинул'.)
Такой статус 'пропавший без вести' гарантированно избавлял наше небогатое государство от выплат страховок и компенсаций детям, жёнам и родителям этих исчезнувших воинов. 'Пропавших без вести' не по своей вине... Постепенно людское горе утихало и только лишь отцы да матери жили одной угасающей надеждой узнать хоть что-нибудь о судьбе своего пропавшего сына. Несчастным родителям теперь предстояло отыскивать малейшую весточку о сыне в военкоматах и воинских частях, госпиталях и моргах, на чеченских равнинах и предгорьях...
'Не дай-то Бог!.. '
Такое обращение к Господу было конечно же далеко не случайным и совершенно не лишним. Ведь война беспощадна ко всем! И особенно безжалостна она по отношению к личному составу разведподразделений специального назначения. Которые не сидят внутри оборудованных укреплений и которые не дежурят на блокпостах...
Согласно боевому приказу моей группе предстояло действовать в районе дислокации 345-го мотострелкового полка, который расположился в горном ущелье у райцентра Шатой. На полевых картах он обозначался по-старому - Советск, но от этого более привычного названия легче не становилось. Пехотный полк базировался на высокогорном плато, крутые склоны которого были практически непроходимы. На самом плато ничего не росло и из этого следовало, что дров взять нам было негде. Зато здесь имелось небольшое озеро с вроде бы питьевой водой. Всё остальное нам нужно было привезти с собой. Если конечно же вертолётчики согласятся загрузить наше имущество.
С этого высокогорного плато вниз вела единственная дорога, которая упиралась в окраину Шатоя. Злосчастный 345-й полк хоть и располагался на несколько сот метров выше райцентра, но мотострелки на горном плато были сами как на ладони, то есть окружены другими более высокими вершинами. С обратных склонов этих гор боевики по ночам вели по полку миномётный обстрел, из-за чего 345 ОМСП нёс постоянные потери. Иногда дудаевцы ленились подниматься вверх и поэтому использовали другую тактику - они ночью выезжали на ГАЗ-66 или уазиках на близлежащие дороги, незаметно останавливались у подножия плато и открывали из установленных в кузовах миномётов беглый в несколько десятков выстрелов огонь. После чего они скрывались абсолютно безнаказанные.
Именно против этих ночных миномётчиков и отправляли воевать разведгруппу номер один из первой роты нашего третьего батальона. Выполнение боевой задачи начиналось рано утром с загрузки группы в один или желательно в два вертолёта с последующей её переброской через перевал на плато. В тотже день нам следовало быстренько вырыть рядом с разведротой полка свою собственную землянку и перекрыть её сверху палаткой. (Конечно же если грунт попадётся мягкий, мы попытаемся сделать котлован побольше, чтобы установить в нём палатку, как положено.) Затем нам необходимо сразу же разместиться и обустроиться, после чего приступить к выполнению задачи.
Тактика была старой и проверенной. С наступлением темноты разведгруппа скрытно спускалась с плато, выставляла засаду на заранее выбранном направлении и если ночью кто-то попадал в засаду, то РГСпН 'забивала' противника. После чего группа быстро-быстро должна была сделать ноги от места засады, пока нас самих не обнаружат другие боевики. А если ночь выдалась спокойной, то под утро разведчики возвращались на базу и отсыпались до следующего вечера. Потом всё повторялось, но уже на другом вероятном маршруте выдвижения противника. Через две недели такой работы нас должна была заменить другая разведгруппа нашего же батальона.
Но не всё было так просто, как это выглядело на бумаге. По имевшейся оперативной информации становилось ясным то, что из-за больших людских потерь и оторванности от своих войск 345-й мотострелковый полк был частично деморализован и поэтому наша пехота врядли смогла бы оказать нам какую-либо огневую поддержку в том случае, если разведгруппа ввяжется в бой с превосходящим противником или же сама попадёт в засаду. На войне бывало и такое. Поэтому рассчитывать мы могли только на самих себя.
Вследствие всё той же удалённости и оторванности от наших войск в мотострелковом полку была острая нехватка всего, начиная от топлива с боеприпасами и заканчивая простым хлебом. Днём солдаты иногда спускались в Шатой и на свои деньги закупали у местных жителей еду и лепёшки. Но более всего приобреталось водки. Только она и могла хоть как-то заглушить внутренний страх, то есть временно нейтрализовать нервный стресс от постоянного ожидания миномётных обстрелов и следовательно смерти. Ведь боевики умело корректировали свой огонь, отлично зная местность и имея уже пристрелянные позиции.
Иногда причиной гибели солдат и офицеров становилась всё та же закупаемая водка. За несколько недель до наступления Нового 1996 года боевики взяли в плен целый блокпост на главной дороге. Несколько офицеров и более двух десятков солдат были увезены высоко в горы. Это произошло без единого выстрела, хотя у наших мотостррелков тоже имелось оружие. Но находившиеся на значительном удалении от своего полка военнослужащие по ночам сильно злоупотребляли водкой и в одну из таких ночей они были взяты боевиками практически голыми руками.
Командование 345-го полка попыталось было договориться с боевиками об обмене наших пленных на арестованных чеченцев. Такая практика уже была известна. Но переговоры ни к чему не привели и спустя неделю к блокпосту на дороге с плато подъехал гражданский грузовик. Из его кузова были выгружены все солдаты и офицеры. Но это были только тела наших солдат и офицеров...
Ходили слухи, что кто-то из этого 345-го полка 'работает' на боевиков и очень удачно продаёт им свежую информацию. Поэтому нам был дан строгий приказ не общаться с мотострелками без особой необходимости и тем более не разглашать никому сведений о предстоящих засадах. Даже по своему внешнему виду мы не должны были выделяться из общей массы пехотного полка. По легенде нам отводилась роль свежего пополнения, только что прибывшего в разведывательную роту.
Чтобы максимально соответствовать придуманной для нас легенде, всем спецназовцам следовало надеть на себя вместо тёмнозелёного пятнистого камуфляжа однотонную желтоватозелёную форму, столь характерную для пехоты. Эту форму мои солдаты добывали в соседних мотострелецких подразделениях, а поскольку им отдавали то, чего пехоте не жалко было выбросить... То на первом своём перевоплощённом построении разведгруппа напоминала сборище молодых бомжей, оставшихся без военной части несколько лет назад. На следующий день те же солдаты, но уже в постиранном и заштопанном обмундировании стали похожи на пехотный взвод. Правда, форма была очень уж чистая, но в горах она должна была приобрести необходимый 'нормальный грязноватый вид'.
Тогда же по моему приказанию разведчики поснимали свои тельняшки и убрали их в рюкзаки, что вобщем-то вызвало у группы некоторое огорчение. Мало того, что их - спецназовцев заставили переодеться в старое пехотное обмундирование, так ещё им следует снять с себя тельняшки!.. Однако я тоже снял тельник, дополнительно мотивируя это тем, что всё равно под свитером его не видно. После чего я тоже убрал свою тельняшку в сумку с личным барахлом.
Вот и сейчас, поразглядывав минут пять или даже все десять фотографию в рамке, я напоследок вздохнул и вытянул из-под своей кровати эту самую сумку. Вынув наружу другую чистую тельняшку, я завернул в неё рамку с дорогой для меня фотографией и убрал это своё богатство в самую глубь личных вещей. Затянув потуже шнурок, я задвинул парашутную сумку обратно под кровать и вновь уселся за стол с твёрдым намерением более внимательней изучить на топокарте весь район действий группы. Ведь нам предстояло отправиться отнюдь не на горный курорт.
'Это теперь не старый Советск!.. А Шатой!'
Этот горный район конечно же был не самый лучший, но и не самый плохой. В соседний райцентр Ведено, где расположился полк морской пехоты, одновременно с нами отправлялась вторая разведгруппа из второй роты. А ведь селение Ведено было вотчиной самого Шамиля Басаева из нашего века и столицей имама Шамиля из прошлого столетия.
Мне кто-то рассказывал, что в девятнадцатом веке то была будто бы русская деревня и тогда в этом самом Ведено жило около трёх тысяч русских солдат и ста офицеров, которые-де сбежали к горцам от солдатской каторги в царской армии длиною в двадцать пять лет. Здесь они жили в своих домах и работали на армию имамата: клепали горцам пушки и чинили оружие. Кроме того в Ведено тогда был небольшой пороховой заводик, построенный турками для обеспечения порохом повстанцев Шамиля. Также по слухам, современный Шамиль по фамилии Басаев тоже был отчасти русским, чья кровь досталась ему в наследство от беглых царских солдат или офицеров, переженившихся на горянках. Так это было или нет, но это село ведено было родовым гнездом как прежнего Шамиля, так и нового...
Да и почти что до самого захвата Ведено, то есть до момента окончательного завоевания нашими войсками этого Веденского ущелья Главный штаб дудаевских вооружённых формирований располагался именно в райцентре Ведено. Конечно потом генерал Дудаев ушёл в горы и всё же в настоящее время он со своим штабом находился, скорее всего, где-то недалеко в верхней части ущелья. Так что для моей группы задача в Шатое была не самая сложная. Но зато в Ведено стояла морская пехота, которая в несколько раз превосходила пехоту обычную. Морпехи могли оказать реальную поддержку и вытащить разведгруппу второй роты из самого 'жопного' места.
Внезапно от входа в наш вагончик послышался топот военной обуви, с которой сбивали налипшую грязь, и я повернулся вправо на скрип открываемой двери. В наш жилой вагончик вошёл командир первой роты майор Пуданов. Молча подойдя к столу, он взял трёхлитровую банку с одним рассолом и начал пить. Как иногда мы шутили, после бессонных ночей нас иногда по утрам сильно мучила жажда. Сейчас нам очень помогали маринованные огурцы или помидоры из новогодней гуманитарной помощи.
-Кайф!-крякнул ротный от удовольствия и затем обратился уже ко мне. -Сдавай эти карты! Вас перенацелили. Объявился какой-то Радуев. Утром захватил Кизляр и сейчас сидит в больнице с заложниками. Будете со второй ротой работать против него.
-'Нормально!..' -проворчал я. -И откуда он только взялся?!
В прошлом году я случайно оказался в Будённовске и уже имел представление об операциях такого рода. Но там было лето, а здесь зима. Бегать по снегу и грязи я не любил.
-Да кто его знает, откуда он взялся?! - усмехнулся товарищ майор, снимая бушлат. -Ладно бы... Если б Басаев или сам Масхадов!.. А то какой-то Радуев!
Действительно... Эту фамилию я слышал впервые.
-А сколько людей у него?-спросил я у ротного.
-Говорят, человек двести пятьдесят-триста. -ответил мне Пуданов, укладываясь поудобней на кровати. -И столько же или больше заложников.
-Ого! - воскликнул я, собирая со стола уже ненужные топографические карты. -В Будённовске у Шамиля Басаева было сто боевиков и тогда они...
Я не договорил.
-Да-а! - заявил ротный. -Тогда они нам здорово так дали просраться!
-Ну, зачем же так категорично и даже огульно?! - возразил я товарищу майору. -Просто...
Командир первой роты продолжал гнуть своё:
-Просто поставили всех на уши и спокойненько себе ушли... То есть уехали обратно в Чечню! Разве не так?
-Ну, это как сказать... - нехотя откликнулся я. -И как на это посмотреть! Кстати!.. Пошли лучше новости послушаем!
Командир роты сегодня заступал в наряд и поэтому он отказался. Так я один пошёл в свою палатку, чтобы послушать свежие новости. Ведь пока что никакой другой оперативной информации у нас не имелось.
*
Глава 2. ВОЛЧЬЯ СТАЯ И ГОРОД КИЗЛЯР.
Благодаря местному заводу крепкоалкогольных напитков и его добросовестному коллективу, небольшой городок Кизляр был известен не только всему Дагестану и остальному Северному Кавказу. Что вобщем-то не являлось сверхудивительным фактом!.. Ведь сама природа поспособствовала процветанию столь примечательного производства... Вследствии чего вокруг данного городка раскинулись одни сплошные виноградники. И даже невзирая на то, что всевозможные спиртзаводы, ликёроводочные мощности и винзаводики были разбросаны по всему Советскому Союзу там и сям, многие представители мужского населения России и даже всех окраин СНГ до сих пор знали про этот дагестанский городок именно потому, что в нём находился знаменитый Кизлярский завод коньячных вин. На этом примечательном обстоятельстве мои личные познания о городе Кизляр как начинались, так и заканчивались.
И вот теперь, когда отгремели новогодние салюты и фейерверки... Когда отшумели праздничные застолья, подкреплённые кизлярскими коньяками и винами... Когда были пропеты дружные застольные и недружные похмельные песни, вновь вдохновлённые доброкачественной продукцией Кизлярского завода... Ранним январским утром в этот дагестанский городок внезапно пришло горе!.. Огромнейшее человеческое горе... Состоящее из отдельных людских трагедий и объединённое одной общей бедой.
Так 9 января 1996 года город Кизляр получил ещё большую известность. К сожалению, очень страшную и крайне трагическую.
Как потом нам стало известно, полевой командир Салман Бетырович Радуев родился в 1967 году в городе Гудермес. Он был зятем президента Дудаева. Правда, женатым не на родной дочери мятежного генерала, у которого вообще-то было два сына, а на какой-то дальней его родственнице. Что впрочем ничуть ему не помешало тесно сблизиться с влиятельным тестем Джохаром.
Правда, Салман Радуев и сам являлся очень деятельной натурой: во время срочной службы в Советской Армии он стал членом КПСС, вернувшись в родной Гудермес работал мастером в ПТУ и инструктором комитета ВЛКСМ, поступал в Ростовский институт народного хозяйства и обучался в Хасавюртовском филиале Махачкалинского института, а также в ряде других высших учебных заведений.
В августе 1991 года генерал Дудаев со своими вооружёнными сторонниками поддержал Президента Ельцина и арестовал коммунистическое руководство Чеченской АССР во главе с Докой Завгаевым, которые столь необдуманно присоединились к путчистам-ГКЧПистам. Так Джохар Дудаев захватил власть в Чечне, после чего там состоялись выборы нового руководителя и именно он - Джохар Дудаев был официально избран первым Президентом Чеченской Республики Ичкерия.
Всё это время Салман Радуев активно поддерживал своего выдающегося родственника. Помимо выполнения разного рода поручений, зять Салман летом 1992 года создал и возглавил элитное вооружённое формирование под названием 'Президентские береты', которое стало вооружённой опорой президента Дудаева. Тот уже по достоинству оценил заслуги своего молодого зятя и в 1992 году Салман Радуев был назначен Дудаевым на пост префекта города Гудермес, где он 'проработал' вплоть до 1994 года.
Как и было тогда положено местному градоначальнику, назначенному на данную должность самим президентом Дудаевым, префект Радуев строго исполнял свои непосредственные обязанности. Его сотрудники с автоматами наперевес занимались рэкетом, незаконным присвоением и уничтожением государственного имущества, также они осуществляли вооружённые нападения на поезда, опрометчиво проходящие по гудермесскому району. Однако префект Салман где-то допустил какую-то недоделку... А может быть и упущение...
'Ну, а что?!.. Упустил товарный состав с особо ценным грузом!.. Трудно конечно в это поверить... Но, а вдруг?!..'
В общем, Весной 1994 года Салман Радуев был смещён с этой должности, причём, по инициативе местных жителей(?!).
'То ли действительно упустил поезд с богатой добычей?!.. То ли начал гра... Вернее, согласно закону присваивать личное имущество отнюдь небедных жителей Гудермеса?!..'
Но уже летом 94 года, то есть после неудачных переговоров Москвы и Грозного, но ещё больше после возникновения и усиления антидудаевской оппозиции... Тогда в Чечне стало ясно, что война уже не за кавказскими горами. А совсем с противоположного направления. Тогда же из радуевских 'Президентских беретов' были сформированы подразделения специального назначения 'Борс 6-го батальона Юго-западного фронта'. Сам же Салман Радуев в ноябре 1994 года был назначен генерал-президентским приказом на пост командующего Северо-восточным фронтом.
Когда начались бои за город Грозный, отряд Салмана Радуева также участвовал в защите столицы независимой Ичкерии вплоть до самого последнего дня её обороны. После чего радуевцы ушли в родной Гудермес. Но в конце марта 95-го года с приближением российских подразделений бывший мэр-префект Салман Радуев не стал рисковать капитальными строениями своего родного города, которые как он это уже отлично понял, могли запросто стать очень хорошими мишенями для Военно-Воздушных Сил МО РФ. Так что радуевский отряд не стал вступать в открытое противостояние с 'наглыми оккупантами и захватчиками', ну, а После полного и окончательного занятия города Гудермес нашими войсками Радуев со своим отрядом вообще отошёл на северо-восток Чечни.
Там его вооружённое формирование затаилось и оно какое-то время не доставляло особых хлопот нашим войскам. Сам же Салман в это время скрывался на юго-востоке - в труднодоступной местности Веденского района, причём, не в каком-то отдалённом ауле, а в отряде Шамиля Басаева. Который, к слову, тогда готовился к своему кровавому рейду на Будённовск... А затем Шамиль Басаев торжественно праздновал своё победное возвращение.
'Чему Салман Радуев бесспорно был непосредственным свидетелем... Но не участником! То есть не 'виновником торжества'!.. Что, наверняка, очень расстраивало его энергичную и порой даже очень ретивую натуру.'
В начале декабря 1995 года в Чеченской Республике попутно с выборами депутатов ГосДумы и Президента Чечни также проводились выборы в органы местного самоуправления. Салман Радуев не удержался от соблазна и выставил свою кандидатуру(!?) на должность мэра всё того же многострадального города Гудермес. Он конечно же проиграл, но сдаваться без боя Салман не захотел. Уже 14 декабря 95 года отряд Радуева и отряд начальника Департамента ГосБезопасности Гелисханова совершили успешное нападение на Гудермес. Тогда Салман Радуев во всеуслышание объявил о своей победе на выборах мэра и даже стал принимать должность. 23 декабря российские войска восстановили грубо нарушенные права законно избранного мэра Гудермеса, выбив из города всех вооружённых 'избирателей' кандидата Салмана Радуева.
Эта временная военная удача воодушевила не только крайне энергичного мэра-префекта Салмана, но и самого президента Дудаева, который решился на одну не совсем обычную вылазку. Под самый конец 'правления' Радуева в Гудермесе, когда он почти уже принял свою новую должность... Тогда крупно повезло и другой группе боевиков, которая не только захватила на целый час Грозненский телецентр, но и выпустила в местный эфир записанное на видеокассету выступление Джохара Дудаева. Наверняка, это было Новогоднее обращение президента, в котором он поздравлял всех своих сограждан с наступлением Нового 1996 года и перечислил военные достижения уходящего 95 года. Призвав напоследок всех чеченцев продолжить борьбу с агрессорами, президент Дудаев прощально помахал всем ручкой и быстро исчез с голубых экранов.
А потом скрылся и Салман Радуев. Ведь оставаться в Гудермесе ему было небезопасно, поскольку у настоящего законноизбранного мэра имелось гораздо больше вооружённых сторонников. Не говоря уж про танки, артиллерию и бомбардировочную авиацию.
Вот такими были радуевские дела в конце 95-го года.
И всё-таки в начале января 1996 года в Ичкерии сложилась крайне неблагоприятная для Джохара Дудаева и его сторонников ситуация: месяц назад состоялись выборы нового Президента Чеченской Республики; большинство городов и сёл было занято российскими войсками; выборы в местные органы власти состоялись и победившие кандидаты-чеченцы не побоялись занять свои должности; уже во многих населённых пунктах создавались и крепли лояльные России правоохранительные и государственные структуры; местное население стало получать пенсии и заработные платы; многие боеспособные отряды дудаевцев были измотаны бесконечными боями и оттеснены далеко в горы. Да и значительное количество защитников Ичкерии было убито или ранено. Остро ощущалась и нехватка оружия с боеприпасами...
Самому Джохару Дудаеву вместе с небольшой группой верных телохранителей приходилось скрываться в горных аулах или в предгорных селениях, где пока ещё не было российских подразделений. Останавливались они у самых надёжных и проверенных хозяев, причём, очень ненадолго. Каждую ночь президент Дудаев тайно переезжал из одного укрытия в другое, ведь за любую информацию о местонахождении мятежного генерала по телевидению было объявлено очень большое вознаграждение и поэтому Джохару Дудаеву приходилось тщательно скрываться, маскироваться и конспирироваться. Помимо этих мер личной предосторожности он беспрестанно переезжал с одного места ночёвки на другое место для того, чтобы не выдать своих гостеприимных сторонников и тем самым не привлечь удары российской авиации по этим сёлам.
ЕГО война практически заканчивалась. Генерал Дудаев отлично понимал, что после декабрьских выборов Доки Завгаева и следовательно легитимизации его статуса нового Президента Чечни... Что после неизбежного усиления российского контроля над захваченными районами и возобновления боевых действий с целью окончательного завоевания Ичкерии... Что в этих условиях общественно-политическая жизнь Чечни стала постепенно возвращаться в мирное русло и спустя некоторое время все более-менее крупные формирования боевиков будут неизбежно ликвидированы российскими войсками. Которые к тому же приобрели достаточный опыт ведения войны против дудаевских отрядов.
Но для того, чтобы боевые действия разгорелись в Ичкерии с новой силой... Чтобы иностранные журналисты опять заговорили о непрекращающемся сопротивлении мужественных чеченцев... Чтобы возобновились и даже возросли поставки заграничной помощи гордым защитникам маленькой Ичкерии... Чтобы загнанные высоко в горы отряды боевиков смогли вырваться из горных ущелий на оперативный простор равнин... Для всего этого Джохару Дудаеву был жизненно необходим какой-нибудь отвлекающий российские войска манёвр, который принёс бы его загнанным в горы отрядам хоть малейшую передышку. Ему требовалось что-то наподобие будённовского похода Шамиля Басаева.
Именно в этот тяжёлый момент и именно для этой цели генералу Дудаеву потребовался Салман Радуев - командир свежего и до сих пор не потрёпанного в боях отряда. Дополнительный расчёт был и на то, что крупномасштабные боевые действия гарантированно распространяться за пределы Чечни и тогда против российских войск наконец-то выступят отважные жители приграничных территорий соседнего Дагестана. После чего может разгореться самая настоящая Всекавказская война против имперской России.
-Аллах Акбар! - сказал полевой командир Салман Радуев, отправляясь с оружием в мусульманский Дагестан.
-Аллах Акбар! - дружным хором подхватили радуевцы, уже готовые убивать своих дагестанских соседей и своих же братьев по вере.
Так началась очередная фаза чеченской войны.
Совершив ночью скрытный марш к дагестанскому городу Кизляр и не встретив на своём пути абсолютно никакого противодействия со стороны милицейских блокпостов, отряд Радуева в четыре часа утра ворвался в спящий город и сразу же разбился на несколько частей, действующих отдельно по заранее обговорённому плану.
'Наурский батальон' напал на военный аэродром, расположенный на окраине Кизляра. Там боевики сожгли на стоянке четыре вертолёта и два топливозаправщика. Затем нападавшие захватили склад с небольшим количеством боеприпасов. Что всерьёз обескуражило радуевцев и сильно их разозлило. Ведь по своим оперативным данным чеченцы намеревались захватить на этом аэродроме и крупную партию оружия, которая должна была прибыть накануне на восьми вертолётах. Но эти данные не подтвердились и Салману Радуеву пришлось довольствоваться малым.
Действия остальных боевиков развивались по будённовскому сценарию: рассредоточение отряда на группы и нападение на райотдел милиции, захват городской больницы вместе с больными и медперсоналом, обстрел и блокирование дислоцировавшегося в Кизляре подразделения внутренних войск, захват в городе заложников и принудительное перемещение их в горбольницу, расстрел на месте сопротивляющихся и всех тех,кто имел какое-либо отношение к армии и милиции.
На дислоцировавшийся в городе батальон внутренних войск радуевцы напали с нескольких сторон. Они вели массированный огонь из автоматов, пулемётов и гранатомётов по казармам и штабу. Террористы рвались к хранилищам оружия и боеприпасов... Но солдаты и дежурившие в части офицеры смогли организовать крепкую оборону. Так что лишь одной группе нападавших удалось преодолеть забор и затем захватить пустующий ночью спортзал, который они оставили с наступлением дня.
Кизлярскую горбольницу охранял один-единственный милиционер и он был зверски избит боевиками за то, что он успел сделать несколько выстрелов из своего табельного пистолета. Ему сломали руку и он уже не мог оказывать никакого сопротивления, но радуевцы продолжали бить ногами его тело. Затем милиционер был облит бензином и заживо сожжён на глазах остальных заложников. Люди с ужасом смотрели на то, как живой факел со страшными криками бросался в разные стороны, пока не упал на землю и не затих навсегда.
Другой дагестанский милиционер спешно направлялся в свой райотдел, когда он был ранен несколькими выстрелами в упор из ехавшего навстречу легкового автомобиля. Машина с боевиками пронеслась дальше, а из стоявшего рядом дома через несколько минут на улицу выглянул хозяин-старик. Увидав лежащего на земле милиционера, престарелый дагестанец подбежал к раненому и стал оттаскивать его к своим воротам.
-Сейчас, сынок!.. - твердил старик. -Сейчас...
До спасительных ворот оставалось всего несколько метров, когда по ним обоим был открыт огонь из автоматов. Это стреляли всё те же радуевцы. Доехав до окраины, их автомобиль развернулся обратно и через несколько минут притормозил. Сидевшие в нём боевики выпустили несколько прицельных очередей по хозяину дома и раненому милиционеру. У старика были сразу перебиты обе ноги и он упал у своих ворот. А сотрудник РОВД получил ещё несколько пуль в живот и грудь. Последние раны оказались для милиционера крайне тяжёлыми...
Автомобиль с боевиками уехал и на помощь истекающим кровью дагестанцам пришли соседи из других домов. Смертельно раненый милиционер был ещё жив, когда его принесли в родной дом. На какое-то время он пришёл в сознание и попытался успокоить плачущих родственников: отца, мать, жену и детей.
-Ну, что же вы... Не надо плакать... Видите - я живой и скоро поправлюсь.. Не надо..
Но эти слова оказались для него последними.
Так как в это раннее утро жителей города на улицах было мало, то боевики стали врываться в дома и квартиры кизлярцев, объявлять их заложниками и выгонять на улицу. Те,кто отказался подчиниться,были расстреляны прямо на глазах остальных членов семьи. Если хозяева отказывались открыть дверь незваным гостям - радуевцы стреляли через дверь, выбивая замки и убивая стоящих за ней людей...
Был убит и водитель городского рейсового автобуса, который не подчинился боевикам и попытался от них уехать. Те тутже открыли огонь и пожилой дагестанец получил смертельные ранения.
Захватывали радуевцы заложников и на проходной Кизлярского завода. Единственного завода в городе...
Когда весь его отряд сосредоточился в здании горбольницы, Радуев приказал сосчитать общее количество заложников. Их оказалось три тысячи семьсот человек. Это были согнанные из окрестных домов кизлярцы, медперсонал горбольницы и их пациенты, а также беременные женщины и роженицы с новорожденными младенцами. Ведь чеченские террористы вместе с больницей захватили и расположенный рядом роддом! Что впрочем ничуть не смущало гордых 'защитников Ичкерии'.
Затем полевой командир Салман Радуев выдвинул ультиматум российским властям:
-немедленное прекращение боевых действий в Чечне;
-признание недействительными недавних декабрьских выборов Президента Чечни;
-вывод всех российских войск с территории Чеченской Республики Ичкерия и со всего Северного Кавказа;
-предоставление его отряду и заложникам автобусов для беспрепятственного проезда в незанятый российскими войсками район Чечни;
-освобождение всех заложников после того, как будут выполнены все его вышеперечисленные условия и весь его отряд беспрепятственно прибудет в Ичкерию.
Таким был ультиматум Салмана Радуева.
Но политическое руководство России ещё слишком хорошо помнило будённовскую трагедию, а особенно последовавшие затем отставки силовых министров. Позволить Джохару Дудаеву ещё раз утереть себе нос оно не могло. По этим причинам официальные власти Российской Федерации тянули время и судорожно искали другие варианты разрешения сложившейся ситуации.
А пока власти медлили с ответом, радуевские боевики тщательно укрепляли оборону в зданиях больницы и роддома: забаррикадировали все наружные входы на первый этаж; оборудовали огневые точки для пулемётчиков и гранатомётчиков; чтобы их автоматчики могли быстро менять позиции в ходе боя, подбирали окна с нужным сектором обстрела и оборудовали в них защитные брустверы; всех заложников сосредоточили на втором этаже; устанавливали мины и фугасы на случай штурма. Причём, не только на первом этаже!
Некоторые взрывные устройства в управляемом варианте размещались прямо в палатах среди многочисленных заложников. Эти взрывные сети и устройства быстро собирал и тутже устанавливал подрывник-белорус, который был единственным в отряде Радуева наёмником-славянином. Черноволосые и смуглые дагестанцы с ужасом смотрели на русую голову и равнодушное лицо белорусского парня, который не обращая на них никакого внимания, продолжал выполнять привычную работу подрывника: ловко и аккуратно собирал взрывные устройства, споро вязал из детонирующего шнура соединительные сети и размещал свои фугасы среди беззащитных кизлярцев.
Кроме этих мер радуевцы пытались провести свою агитационную кампанию. В здание больницы было допущено несколько тележурналистов, которые профессионально-бесстрастно засняли сидевших в палатах испуганных кизлярцев, больных и медперсонал. Сопровождавшие 'прессу' боевики особо подчёркивали то, что они были 'вынуждены' захватить мирных кизлярцев и сейчас на втором этаже сосредоточено более трёх тысяч заложников!.. И в случае штурма они будут использованы в качестве живого щита, а в крайнем случае все заложники будут разом взорваны!.. Причём, одновременно в обоих зданиях: больницы и роддома. То есть вместе с обороняющимися боевиками и атакующими их военнослужащими!
Затем корреспонденты взяли интервью у того, кто тактически грамотно спланировал эту 'спецоперацию' и смело возглавил отряды 'отважных защитников Ичкерии', умело осуществил вооружённое нападение 'чеченских освободителей' на дагестанскую землю и теперь контролировал всю сложившуюся здесь ситуацию. То есть был полновластным хозяином ситуации в больнице и роддоме города Кизляр. Который и соизволил пообщаться с тележурналистами.
Перед объективами телекамер командир чеченского отряда Салман Радуев тоже старался убедить общественность в том, что главной задачей его рейда на Дагестан было не захват городской больницы, а нападение на российский военный аэродром, расположенный вблизи Кизляра. По его словам, российские спецслужбы сами спровоцировали его на это нападение, подкинув ему информацию о якобы предстоящей доставке крупной партии оружия на этот аэродром.
-'Всё это - специально спланированная спецслужбами России специальная вылазка была для того, чтобы стравить наши народы.'
Гораздо больше Радуев сказал о неспособности государственных структур России обеспечить безопастность своих же граждан:
-'Мы приблизились к этой вертолётной базе на восьми еденицах автотранспорта. Почему-то мы незамеченными прошли все... всю границу Чеченской Республики... Восемь едениц нашей броне... наших машин никто не заметил. Хотя навстречу нам стоял несколько тысяч вооружённых милиционеров... Сам Ельцин это подтвердил. Потом мы выходим на территорию Дагестана - опять нас не замечают. Раз думают,что это наши уловки - мы идём... Центральный блокпост проезжаем города Кизляра - опять не замечают... Мост через реку проезжаем - никто не замечает... Мы поэтому решили, что у нас Всевышним Аллахом... нам помогает он и нанесли удар по этой вертолётной базе...'
Корреспонденты записали это косноязыкое выступление и даже поблагодарили господина Радуева за столь объективнейшее интервью. Ведь именно для этого их и допустили в здание кизлярской больницы.
Однако и у боевиков имелась своя видеокамера... В отличие от Шамиля Басаева, который напал на город Будённовск лишь с оружием в руках... Полевой командир Салман Радуев вознамерился добиться гораздо большего... Не только захватить целый город, добиться от России выполнения его ультиматума и возвращения в Чечню вместе с заложниками в качестве победителя-миротворца. Салман Радуев решил продемонстрировать всему миру видеоэпопею своей 'спецоперации' с самого её начала и непосредственно из его боевого отряда!.. Что и должен был зафиксировать на видеоплёнку оператор с профессиональной камерой... Причём, с соответствующими комментариями на иностранных языках. Ведь в отряде Радуева были и другие наёмники.
В операционной на белом столе с прозрачной трубочкой во рту лежал боевик, которого тяжело ранили утром. Он дышал с трудом и вроде бы был без сознания. Поэтому раненый не замечал стоявших вокруг него людей. Радуевец с видеокамерой уже полностью снял тело лежащего на операционном столе мученика и плавно перевёл свою камеру на стоящих рядом медсестёр и врачей... При этом оператор старательно комментировал производимую видеозапись, с трудом выговаривая гортанным голосом русские слова.
-Вот!.. Посмотрите на него!.. Он пришёл сюда не чтобы убивать вас. Он пришёл защитить свою землю. В Чечне он оставил таких, как вы, жён, матерей, сестёр. Но он оставил их в могилах... Российские самолёты камня на камне не оставили... Если Аллах захочет, иншалла, - он будет жить. Если нет, то он станет шехидом... Но он умрёт за свой землю...
Медперсонал молчал. Лежащий на столе боевик не издал ни единого звука и даже не пошевелился. Так прошла томительная минута... Пожилая медсестра-дагестанка попыталась было что-то сказать, но её тутже остановили быстрым жестом и разрешили говорить после того, как видеокамера 'взяла' её крупным планом.
-Ми все били против войны. Простому народу война не нужна. Ми сколько вам помогали гуманитарной по...
Её взволнованно-сбивчивую речь прервал оператор.
-Может бить,вы против войны. -заявил боевик с видеокамерой и тутже перешёл к контрдоводам. -Сколько авиации и российских солдат пришло в Чечню, а сколько пришло с земли Дагестана? А дагестанские народы ещё не узнали, что такое война. Теперь вы почувствуете это...
Видеооператор обвинял бы дагестанцев и дальше, но стоявший рядом с ним и доселе молчавший боевик что-то сказал по-своему... То ли по-чеченски, то ли на арабском языке... И оператор послушно замолчал.
Затем показав на раненого, старший боевик обратился по-русски к медперсоналу:
-Теперь помогите ему!
Медсёстры и врачи тут же принялись за свою привычную работу и в операционной стало оживлённей. Кто-то из врачей начал давать указания операционным медсёстрам, которые послушно стали готовить инструмент, капельницы, бинты.
В общей суматохе пожилая русская медсестра недовольно буркнула себе под нос:
-Позасрали тут!.. Грязи-то...
Для неё, наверное, было крайне дико видеть в стерильной операционной столько людей без сменной обуви... На её счастье боевики не услыхали этих слов...
Тем временем к Кизлярской больнице были стянуты наши войска, в основном это были подразделения ВВ и дагестанская милиция. В пасмурном небе кружило несколько вертолётов. Изредка боевики выпускали из окон больницы короткие предупредительные очереди. Ситуация продолжала оставаться напряжённой...
Москва молчала.
Поскольку чеченские террористы захватили огромное количество заложников из числа мирных граждан... Поскольку подавляющее большинство заложников составляли женщины и дети... Поскольку в городе Кизляр были повреждены сотни частных домов и квартир... Поскольку боевики захватили горбольницу и родильный дом со всеми пациентами и медперсоналом... Поскольку радуевцы угрожали расстреливать по пятнадцать кизлярцев за каждого своего убитого... Поскольку за первые часы нападения свыше шестидесяти кизлярцев получили ранения различной степени тяжести... То именно по этим причинам руководство Дагестана ещё утром 9 января попыталось самостоятельно урегулировать этот конфликт. Ведь в городе Кизляр и так уже было убито тридцать четыре человека!.. В том числе семь милиционеров и двое военнослужащих.
Правительство Дагестана направило парламентёрами депутатов ГосСовета и высокопоставленных сотрудников, которые сразу же выехали из Махачкалы в Кизляр. Через час они встретились в больнице с командиром отряда боевиков и выслушали его ультиматум. В ответ дагестанская делегация пообещала немедленно передать эти условия прямиком в Москву.
Но на этом переговоры не закончились. Ведь радуевский ультиматум уже был всем известен. Парламентёры приехали спасать своих земляков и поэтому дагестанские депутаты высказали свои миротворческие предложения: гарантировали Радуеву беспрепятственный и безопасный проезд всего его отряда в обмен на немедленное освобождение всех захваченных заложников, причём, прямо из здания больницы. На что Радуев ответил категоричным отказом и даже пригрозил начать одиночные расстрелы пленённых кизлярцев, чтобы тем самым принудить российские власти побыстрей ответить на его ультиматум.
Огорчённые парламентёры покинули больницу ни с чем. Они не ожидали столь агрессивной реакции на своё мирное предложение. Ведь захватывать в заложники женщин и детей, а тем более беременных и рожениц с младенцами... Это не укладывалось ни в какие рамки настоящего мужского воспитания... Тем паче здесь, на Северном Кавказе!
А Москва всё молчала и молчала.
Тем временем радуевские боевики решили провести своеобразную 'тренировку' по отражению внезапного штурма. Для этого была объявлена общая тревога, чеченцы заняли свои огневые позиции и в окнах больницы сразу же были выставлены заложники-дагестанцы. Что более чем очевидно продемонстрировало жестокое и бесчеловечное намерение террористов использовать мирных граждан в качестве живого щита.
Так полевой командир Салман Радуев попытался взбудоражить всю российскую и мировую общественность... Чтобы каждый нормальный человек содрогнулся от этого зрелища... Чтобы все телеканалы, радиостанции, газеты заговорили о нём и его решительности... Чтобы тем самым принудить Российскую Федерацию как можно быстрее принять его ультиматум.
После этой 'тренировки' Кизлярскую больницу опять посетили тележурналисты. Кто-то пошёл с большой охотой... Кто-то был вынужден уступить нажиму своего начальства... Некоторые отправились к Салману Радуеву с профессиональным азартом репортёра, наконец-то оказавшегося в нужное время и в нужном месте... Да ещё и со столь 'супергорячей' темой!
В своём следующем интервью Салман Радуев представал в более подкорректированном качестве:
-'Мы абсолютно не намеревались брать заложников. Чисто так получилось! Немножко войсковая операция пошла в другую сторону. Мы не проводим теракт. Мы проводим плановую диверсионную войсковую операцию с целью уничтожения военного объекта на территории города Кизляр. Вертолётная база - перевалочная. По нашим разведданным вчера здесь должны были быть восемь вертолётов, которые должны были привезти боезапасы для группировки, которая работает в Чеченской Республике Ичкерия. Мне была поставлена задача: нанести массированный удар и уничтожить эту военную базу. И впридачу военный городок. Вертолётная база, к нашему большому сожалению, там оказалось всего три вертолёта и один БТР. Буквально за полчаса эта база была полностью уничтожена с нанесением удара. И мы немножечко задержались в городе с целью ликвидации военного городка.'
Тележурналисты покинули больницу и кое-кто из них облегчённо вздохнул лишь тогда, когда оказался на достаточном удалении от всего этого кошмара.
Затем полевой командир Салман Радуев нагло и цинично заявил по местному радио, что в город Кизляр пришли волки... Которые не уйдут до тех пор, пока Россия не выполнит все условия его ультиматума. Которые захватили в заложники более трёх тысяч семисот человек. Которые будут расстреливать по пятнадцать заложников за одного убитого боевика. Которые в крайнем случае взорвут и штурмующих, и заложников, и себя.
Как и следовало того ожидать... На эти последние, откровенно бесчеловечные слова главаря террористов-волков больнее всего отреагировали те кизлярцы, родственники которых сейчас находились в больнице и роддоме.
А российская столица продолжала держать 'интригующую паузу.' Все ждали... Салман Радуев ждал, когда Россия начнёт выполнять его ультиматум. Дагестанское руководство ждало, когда направленные парламентёры всё-таки договорятся с террористами. Эти самые парламентёры ждали, когда Радуев и его командиры согласятся с предложенными условиями. Но самое напряжённое ожидание испытывали заложники и их родственники.
Тогда как судьба всех заложников и боевиков была решена Москвой ещё утром. В ходе телефонного разговора с Президентом России министр внутренних дел Куликов осторожно сообщил Борису Николаевичу о нападении отряда Радуева на дагестанский город Кизляр.
-И что вы предприняли? - спросили министра после короткого раздумья.
-Салман Радуев как террорист уже объявлен во всероссийский и международный розыск!
После этого... Мгновенно вспотевший министр бодрым тоном доложил, что кизлярская больница уже полностью окружена спецподразделениями МВД и сейчас они ждут дальнейших указаний. Выслушав предложенные варианты, Президент России приказал ни в коем случае не выпускать боевиков с территории Дагестана и провести спецоперацию по освобождению заложников в тот момент, когда отряд Салмана Радуева вместе с захваченными кизлярцами будет выдвигаться к дагестано-чеченской границе на предоставленных автобусах.
-Вы же показывали мне на учениях, как ваши спецподразделения освобождают заложников, находящихся в автобусах с террористами. Вот и действуйте!-завершил беседу глава нашего государства.
Министр ответил, что соответствующие приказы будут немедленно направлены Командующему внутренними войсками и Командующему объединённой войсковой группировкой в Чеченской Республике.
Как и следовало того ожидать, получив такой строгий приказ товарищ министр захотел избавиться от всякой ответственности за его невыполнение. Ведь специальные отряды внутренних войск были стянуты в Кизляр только для штурма городской больницы. Тогда как на штурм колонны автобусов с боевиками и заложниками можно было направить подразделения из объединённой войсковой группировки в Чеченской Республике, куда входят не только подразделения его родного МВД, но и более боеспособные полки да батальоны из Министерства Обороны Российской Федерации.
Вскоре все необходимые приказы были отданы и государственная машина по освобождению заложников и уничтожению террористов стала неотвратимо набирать обороты...
А в больнице городка Кизляр полевой командир Салман Радуев всё медлил со своим ответом... Всё медлил и медлил.
Он ждал.
*
Глава 3. ВАРИАНТЫ И ВАРИАЦИИ, КОМБИНАЦИИ И СИТУАЦИИ...
Я опять сидел за столом над потрёпанной ротной топокартой и внимательно изучал все дороги, ведущие от города Кизляр к чеченской границе. Мне надо было основательно поработать...
Но через пять-десять минут мой взгляд перестал вгрызаться в рельеф дагестанской местности. Путей отхода у отряда Радуева было немного, но все эти асфальтовые и грунтовые дороги, примыкающие к ним поля и группы деревьев, населённые пункты и редкие мосты, различные ложбины и другие естественные складки местности... Всё это было конечно же немаловажными факторами... Однако самым главным являлось другое.
Самым главным был вопрос:
-КАК?
Я совсем недавно вернулся в роту от нашего батальонного начальства и теперь напряжённо думал, думал... Думал...
'Как же?..'
Поставленная нам задачка оказалась не из лёгких и при её решении можно было сломить не одну буйну головушку. Причём, очень даже запросто. Но нам не оставили никакого другого варианта, кроме одного-единственного! То есть Уничтожения боевиков и освобождения заложников.
'Как же это сделать?'
Мне лишь полгода назад, да и то совсем случайно довелось познакомиться с новым видом спецназовской тактики - наскоро организованной засадой против колонны 'Икарусов', в которых вперемешку сидит сотни полторы боевиков и столько же заложников. Но тогда летом мы готовились к внезапно выставленной засаде на дороге, что вполне соответствовало классическим методам. А сейчас, наверное из-за зимы, нам приказали готовиться к внезапному нападению на аналогичную колонну чуть ли не с ходу, то есть чуть ли не с воздуха. Правда, автобусов в ней будет поболе, да и боевиков с заложниками там насчитывается в два-три раза больше. Но зато мы будем их штурмовать под прикрытием боевых вертолётов.
Это было действительно так!.. Согласно только что полученному боевому приказу, выдвигающаяся к Чечне колонна будет атакована внезапно и с ходу. Причём, всё это 'действо' должно произойти очень быстро. Сперва головной и замыкающий автобусы будут поражены управляемыми ракетами с Ми-24-ых. Почти одновременно с этим авиаударом к останавливающейся колонне сбоку подлетают три-четыре Ми-8-ых, которые высаживают наши две группы на удалении в несколько сот метров. Мы быстренько рассредотачиваемся и приступаем к планомерному уничтожению боевиков, ну, и попутно освобождаем заложников.
Так что... Боевая задача была поставлена нам предельно кратко и логически просто. Далее, то есть после того, как перестанут дрожать кончики пальцев и постепенно улягутся вздыбившиеся от ужаса волосы... Тогда невольно вспоминалась русская народная пословица: 'Просто было на бумаге, да забыли про овраги!' После чего как-то сами по себе возникали всякие там каверзные вопросы и логически обоснованные ответы.
Допустим, что вертолётам огневой поддержки удастся с первых же выстрелов и практически одновременно поразить двигатели Икарусов, расположенные в задней части автобуса. То есть 'двадцатьчетвёрки' наверняка будут заходить им в хвост и ракеты свои выпустят с удаления не более пятисот метров. То есть замыкающий автобус вертолёты могут поразить практически незамеченными, тогда как головной Икарус доставит им немало возни.
Допустим, что расстояние между автобусами будет метров двадцать и поэтому идущий вторым Икарус не заслонит собой нижнюю половину кормы головного. Но пилоты Ми-24-го будут вынуждены приблизиться к первому автобусу на всё те же пятьсот метров. Да ещё и пуск управляемой ракеты наверняка сопровождается неслабым хлопком. Не говоря уж о взрыве в случае удачного попадания.
Однако к этому моменту боевики уже будут готовы к открытию ответного огня из автоматов и пулемётов, ибо они воюют больше года и потому уже достаточно неплохо знают, что такое российские военные вертолёты и тем паче их боевые возможности. Ведь война очень быстро обучает тех, кто стремится победить во что бы то ни стало. И чеченцы уже научились распознавать боевые 'двадцатьчетвёрки' и военно-транспортные 'восьмёрки'. Но особенно хорошо духи знают способы борьбы с нашими вертушками.
'Так что... Как говорится, 'и к бабушке не надо ходить!' Чтобы предугадать такой поворот боевой ситуации.'
Безусловно радуевцы будут заранее готовы не только к внезапному нападению с земли, но и к огневому поражению их колонны с воздуха. Наверняка и в этих автобусах они поедут с открытыми люками да форточками, а то и вообще выбьют в каждом Икарусе хотя бы одно окно. Так боевики подстрахуются от попадания кумулятивной гранаты с земли и заодно смогут своевременно услышать приближение российских вертолётов.
Допустим, наши вертолётчики подобьют первый и последний автобусы. Вобщем-то обычное дело при попадании колонны в засаду! Боевики сразу же поймут, что за этим последует дальше и поэтому второй Икарус попытается побыстрее объехать повреждённый головной, чтобы основная часть колонны вырвалась на открытую дорогу и помчалась дальше в Чечню. Наверняка, и сам Радуев врядли засядет в головном автобусе.
Допустим также и то, что нашим вертушкам удастся подбить и второй Икарус, то есть этим самым вообще перекрыть дорогу всем остальным автобусам. Тогда вся колонна будет вынуждена сбросить скорость и даже начать останавливаться.