Это в незапамятные советские времена процесс морального уничтожения неугодного человека имел такое буднично-обыденное название 'каток'. Его 'пускали' на того, кто не понравился товарищу начальнику... А тем более если осмелился что-либо сказать или даже сделать супротив партийно-командного состава.
А теперь... Когда советские порядки канули в прошлое... Правда, кое-что после себя всё же оставив... Так вот теперь этот же механизм тотального затравлиания неугодной личности, которая также вздумала что-то произнести наперекор начальству... А тем паче что-либо сотворить!.. Сейчас этот процесс называется вроде бы непонятным поначалу словом.... Закошмарить!
А ведь и впраду это что-то необъяснимое и даже не поддающееся логическому обоснованию... И что это может означать?!.. Какая-то неправильная форма глагола... Которого возможно и в природе-то слов не существует...
И тем не менее!.. Слово 'Закошмарить' может означать очень и очень многое... Вернее, это всего-навсего первопричина. А вот последствия могут быть самыми разнообразными... Например...
Когда именно в вашем подъезде и непременно на вашем же этаже начинает беспрестанно трезвонить противопожарная сигнализация.
Когда ваши коммунальные платежи пропадают в неизвестном направлении, вследствии чего соответстующие службы начинают присылать новые счета к оплате. Причём, с раздутыми цифрами и обязательной пенёй... То есть штрафиком за задержку в оплате.
Когда в вашей квартире или доме по какому-либо поводу, а то и без оного отключают то электричество, то газ, то воду, то телефон... Причём, как поочерёдно, так и всё сразу.
Когда вашего ребёнка начинают третировать воспитатели детсада или же учителя из школы.
Когда ваша жена или же супруг, а то и другие близкие родственники испытывают ничем не объяснимый прессинг на своей работе.
Когда случайно умирает ваша любимая домашняя питомица... Либо что-то съев на улице, либо там же угодив под чьи-то колёса... А то и просто пропав.
Когда на ваш телефон начинают поступать странные и явно беспокоящие звонки... А может и с открытыми угрозами.
Когда ваш автомобиль... Когда ваши коллеги... Когда случайный прохожий... Когда приходят повестки... Когда приветливая ранее почтальонша... Когда дворник... Когда вы уже... Когда... Когда... Когда...
Когда у вас от всего этого начинает сходить с ума ваша явно неглупая голова... То знайте!.. Что вы попали в, так называемую, разработку! И на соответстующем документе с описанием вашей личности и совершённого проступка... На этой бумаге в левом верхнем углу теперь красуется одна лаконичная надпись... Закошмарить! А ещё чуть ниже - число и подпись того начальника, который и определил вашу дальнейшую судьбу.
Но в данной ситуации кое-что ещё зависит и от вас. Неужели вы прямо-таки загорелись страстным желанием разузнать всё поподробнее?!.. А не побоитесь? Ведь некоторые предпочитают существоать, так ничего и не зная!..
Ну, хорошо!.. Как говорится, устраивайтесь поудобнее... Я начинаю свой 'рассказ'.
*
Глава РОСТОВСКОЕ ДЕТ - САДО... МАЗО...
Жгучее солнце уже клонилось к горизонту. Было уже не так жарко и до ужина оставался целый час. Так что... Можно было спокойно посидеть у самой полосы прибоя. Что мы в принципе-то и делали...
Я неспешно докурил свою очередную сигарету, тщательно затушил бычок о бетонную поверхность то ли волноотражателя, то ли длиннющего парапета... А потом направился обратно к семье, ориентируясь по всё тому же парапету.
-Всё! - сказала моя Елена Прекрасная.
Это её 'Всё!' означало для меня то, что я уже дошёл до нашего месторасположения. Тут мне следовало остановиться, найти наощупь своё пляжное полотенце, да и усесться на него... Чтобы в полной мере соответствовать статусу сочинского отдыхающего. Вскоре я принял подобающую позу загоральщика...
Честно говоря, мне не очень-то нравились все эти пляжные развлечения, когда в культурно-оздоровительной программе значились регулярные переворачивания с бока на бок под нещадно палящими лучами, периодическое преодоление скоплений людских тел, поиск свободного морского пространства... А потом эти мокрые возвращения на вроде бы своё место... Обсыхания... И опять эти переворачивания... С обгоревшей спины на легкоранимый живот. А ещё эти извечно-пляжные призывы... Пирожки, трубочки, мороженое... Вперемешку спивом и сушёной рыбой, якобы домашним вином и свежесваренными раками, горячей кукурузой и чёрт знает чем...
Но более всего меня доставали беспрестанные вопли 'Чучхэла!'. То ли это был самый раскрученный рекламируемый продукт... То ли у местных 'коммивояжёров' её скопилось больше всего остального... То ли одуревшие от жары реализаторы получали несказанное удовольствие от своих собственных гортанных голосов... Не знаю... Но это... 'Чучхэла-а!'... Это было Нечто!..
Мне больше нравился маленький Геленджик. Там тоже был дельфинарий, куда можно сводить ребёнка. И людской толчеи в этом городке почти что нет. Это по сравнению с 'Сачами'. Геленджикская бухта более спокойная, нежели открытое сочинское море... По пляжу можно ходить и иногда даже бегать, а не пробираться всё бочком-бочком... Да и 'Чучхэлу' там предлагают гораздо реже... А этот прикольно хрюкающий мегафон с катера 'Норка'... Даже эти звуки сейчас казались мне чем-то до боли привычным.
Но в славный город Геленджик мы собирались заехать на обратном пути, а пока... А пока мне приходилось посещать оздоровительные процедуры... Это по утрам... А после полдника спускаться на страшно облагороженный пляж военного санатория им. К.Е. Ворошилова. К этому времени все навечно врытые в грунт лежаки уже были заняты. Но мы особо так по этому поводу не переживали, а попросту отправлялись поближе к морю.
Там, то есть на не очень-то и широкой полосе влажного песка... Там и праздно загорающих людей было поменьше, да и чуть поспокойнее... Но вопли о 'Чучхэле' доносились и досюда.
Вот и сейчас... Я сидел на своём полотенце, опираясь спиной о чуть нагретый солнцем волноотбойник. Вроде бы отдыхал тире загорал... Но одновременно с этим и думал... О своих недавних приключениях в Мошенников-Курганском районе... Об этом сочинском санатории, с его местными 'достопримечательностями'... О своём друге Олеге, который должен был приехать завтра... Обо многом другом...
-А я котлету съел.
Наш четырёхлетний Тёма до этого момента увлечённо строил из сырого песка свои дома, дороги и гаражи. Периодически разъезжая по свежепостроенным улицам на своих автомобильчиках... А тут вдруг решил сообщить родителям о съеденной котлете.
-Да ну!.. -отозвался я с некоторой ленцой. -Не может быть!
Я-то уже отлично знал, что котлетные изделия любых видов и сортов не являются чем-то лакомым... И наш Тёма ими особо так не увлекался...
-Когда это ты котлету съел? - с некоторым опозданием всполошилась жена. -Я же слежу за тем, что ты кушаешь!
-Да не елон ничего... -проворчал я. - Болтает... просто так...
Я ведь тоже следил за ежедневным рационом сына. ведь у него недавно случилось обострение аллергии, и поэтому мы с Леной контролировали весь процесс детского питания.
Но наш четырёхлетний малыш решил кое-что объяснить.
-Да это правда. Я её всю съел. Только не здесь... Не в санатории. А в Ростове.
Это оказалось для нас новостью.
-Когда это ты в Ростове ел котлеты? - заволновалась моя супруженица. -Я же тебе котлет не готовила! Мы же тебя специально на диете держали...
Что правда, то правда. Ведь мы уже знали то, какие именно продукты могут вызвать аллергическую реакцию. И поэтому недели за две или даже три до поездки в санаторий... Мы всей семьёй следили за тем, чтобы ребёнок не съел чего-нибудь такого, что ухудшит его состояние. Это было важно!.. Мы стремились к тому, чтобы привезти сына сюда в состоянии аллергической ремиссии... То есть без обострений аллергической болезни... Чтобы он смог здесь вволю поесть любые овощи и фрукты... Однако...
Тёма продолжал возиться со своими машинками и песочными сооружениями... Но спустя минуту-другую он тяжело вздохнул...
-Это я в садике съел котлету.
Первой отреагировала мама:
-Ну, теперь понятно! Откуда у тебя обострение началось! Мы же с тобой договаривались... Предупреждали, чтобы ничего такого не ел... А потерпел до санатория...
Я поморщился от всей этой болтовни, от которой уже всё равно нет никакого проку... А только излишняя нервозность... Но за сына я всё же вступился...
-Да не ругай ты его!.. Он же эти котлеты никогда не ел. Да мы и воспитателей предупреждали... Просили их...
Тут мой четырёхлетний сын вздохнул ещё раз... Лично для меня это было очень уж неприятным открытием... Что мой ребёнок уже умеет так тяжко вздыхать... Это в его-то четыре года! А дальше...
А дальше было ещё более... скажем так, интересное...
-Это меня Евгения Викторовна заставила съесть! - сказал Тёма как ни в чём не бывало.
-Как это заставила? - заволновалась жена. -Заругалась что ли? Мы же её предупреждали, что у тебя аллергия!..
Я уже полностью переварил в мозгу всё только что услышанное... Как ни крути, но складывалась не совсем приятная картина... Что моего маленького сына...
-Лен! - сказал я своей чересчур уж разволновавшейся супруге. -Ну, потише!.. что тут такого?!
-Как что такого? - возмутилась она...
Однако жена чуть успокоилась и перестала накалять обстановку. Да и я вроде бы тоже прекратил интересоваться теми... событиями... Я встал,закурил сигарету... Выпуская дым в сторону... Постепенно мои нервы успокоились...
Однако случайное наше расследование надо было доводить до самого конца...
-А как это она тебя заставила? - спросил я сына в перерыве между затяжками. -Ругала тебя?
Мой сын отвлёкся от своих важных дел и посмотрел на меня, как бы оценивая... Говорить ему дальше или же промолчать.
-Нет, не ругала... - спокойно отвечал 'допрашиваемый'. -Она взяла котлету и засунула её мне в рот.
-Да ну! - рассмеялся я, хотя этот смех получился слишком уж натужным. -котлета-то большая!
-Большая... - согласился Тёма.
-А ты что сделал? - спросил я.
-Я её выплюнул! -пояснил детский голосок.
На мой, скажем так, взгляд... Для его возраста это был поступок взрослого мужчины. Хоть ситуация складывалась не очень-то и хорошая... Но всё-таки...
-А потом? - опять 'полюбопытствовал' я.
Чтобы произнести это, мне пришлось проглотить подкативший к горлу неприятный такой комок... Зато моё дитё...
-Евгения Викторовна собрала все кусочки котлеты... И стала опять...
В отличие от меня мой ребёнок продолжал говорить со всей детской беспечностью... Вернее, непосредственностью.
-Что 'опять'?.. Заталкивать тебе в рот? - у меня предательски дрогнул голос.
-Ну, да. -отвечал мой сын. -Только не все сразу... А по одному...
-И ты их скушал? - не выдержав, спросила жена.
Я уже чувствовал по её дрожащему тону, что она вот-вот готова расплакаться... Но это было не дело... И я сделал ей знак лицом... Ну, чтобы она держала себя в руках.
-Я не хотел их кушать.- произнёс детский голосок после небольшой паузы и уже третьего вздоха. -Но она вот сюда... Надавила... Больно... И я стал кушать.
Ну, разумеется... Я не смог увидеть то место, на которое только что показал мой сын... И на которое тогда надавила воспитательница... Но скорей всего туда, где сходятся верхняя и нижняя челюсти... моего четырёхлетнего мальчика...
-А это когда случилось? - уточнил я окончательные детали. -Когда все уже поели? Или ещё нет?
Я уже закурил новую сигарету... Руки конечно же подрагивали... А непроизвольно стиснувшиеся зубы чуть было не перекусили фильтр.
А мой сын продолжал рассказывать... Что всё это происходило во время обеда, когда вокруг сидели остальные мальчики и девочки... Что Евгения Викторовна вдобавок ещё и ругалась... Что она не отошла от него, пока он не съел всю котлету... Вернее, всё до последнего кусочка...
-А что делали другие дети? - спросил я.
-Они смеялись! - был ответ. -Я кушал... А они смеялись!
Хоть и было всё ясней некуда... Но я попытался выяснить ещё одну вещь.
-А ты при этом не плакал?
Тёма помолчал-помолчал, но потом вздохнул ещё раз и всё-таки признался:
-Чуть-чуть!
Детская честность вызвала у меня нечто особенное... Этакую взрывчатую смесь из отчаянного гнева, бешеной злости и лютой ненависти. В эту минуту мне хотелось сделать многое... Оставить семью в санатории и одному уехать в Ростов, найти там эту Евгению Викторовну с заведующей Лебедевой...Да и отыграться на них обоих... А также ещё... Кое на ком...
Военно-тыловая, скажем так, элита и аристократия нашего Северо-Кавказского округа уже давно относилась ко мне с откровенно-неприкрытой антипатией. С января 96-го, когда я получил тяжёлое ранение, и по настоящее время прошло семь лет и почти семь месяцев, но за этот период мне всего лишь два раза удалось подлечиться в военных санаториях. Да и то... В 97-ом году путёвки выделил сам начмед СКВО генерал Девяткин(* прим. автора: Ныне покойный... Царствие ему небесное да земля пухом...) В прошлом 2001 году две путёвки помог получить уже другой военачальник. Правда, тогда , вернее, неделей раньше на моего тестя поздним вечером было совершено нападение, в результате чего он получил черепно-мозговую травму. Потом была срочная операция и пребывание в больнице. Так что в санаторий я поехал с некоторым опозданием и без жены.
А в нынешнем 2002 году две путёвки в Центральный Сочинский военный санаторий мне предоставил сам Командующий СКВО генерал Трошев. Если б не он, то опять сидели бы мы в душном городе Ростове... Да ещё и в августе месяце, когда буйным цветом расцветает амброзия... То есть самый зловредный аллергоноситель, на который реагируют даже взрослые аллергики... Не говоря уж про детей...
'Однако ж... - думал я уже с остывающими эмоциями.- В этом году аллергическое обострение началось... Вовсе не из-за природных проявлений... помогли добренькие тётеньки... Из нашего Ростовского дет-садо... Садо-мазо!.. Ну-с-с-сука!..'
Евгения Викторовна не являлась просто воспитательницей детского сада?19. Это детское заведение с трогательно-милым названием 'Ласточка' конечно же расположено в самом престижном районе Ростова на-Дону, то есть в немецко-турецком городке 'Болгарстрой'. Но ведь здесь живёт немало высокопоставленных военачальников, жёны которых трудятся тут же. Женя Полищученко была достойной супругой оч-чень уж уважаемого человека, который в своё время тоже служил в 22-ой бригаде спецназа. А вот потом военная судьба круто взметнула его вверх... В самые что ни на есть заоблачные выси!.. просто-таки запредельно приблизив к Командующему Округом... причём, настолько близко... что ближе его находилась только супруга самого Командующего...
'Так что... Это вам не хухры-мухры!Евгения Викторовна была женой самого Полищученко!.. который всегда рядом с самим Командующим!.. вернее, с бывшим...'
Действительно... Прапорщик Полищученко вполне так добросовестно служил в нашей22-ой бригаде специального назначения. 'Да-да!.. Целых три дня!..' Перед тем, как его откомандировали на выручку, то есть в поддержку, то есть на помощь... Одним словом, к самому Командующему СКВО... Но не к нынешнему генералу Трошеву... А к прежнему... То есть ещё до того Казанцева... Тот хоть и являлся настоящим генералом... Да только он постоянно был занят беспрестанным наведением конституционного порядка в одной неугомонной республике... А потому генеральские руки постоянно не доходили до элементарных бытовых мелочей... Его генеральша находилась в Ростове и поэтому не могла обеспечивать своего вечно отсутствующего мужа свежепоглаженным обмундированием и ежевечерне подшитыми беленькими подворотничками... Да ещё и надраенными до блеска сапогами...
'Или же ботинками с высокими берцами... Вот и отправили свежеприбывшего, а потому никому не известного в бригаде товарища прапорщика в генеральские ординарцы... То есть в денщики... Или же в помощники... Но не в порученцы!.. Не тот уровень!.. Порученцем был товарищ полковник Харчман... А этот прапорщик годился для более мелких дел... Зато как взлетел!?.. Просто-таки орлом!'
И в самом-то деле!.. За верную и образцовую службу наше государство в лице тыловых военачальников пожаловало товарищу Ординарцу Командующего СКВО отдельную квартиру!.. Причём, двухкомнатную!.. И не абы где и не какой-то там стройвариант, с голыми стенами... А в только что построенном 'Болгарстрое'! Да ещё и в том самом доме, в котором получали квартиры вдовы и дети погибших офицеров.
'Се ля ви!.. Это же Ростов-город... Ростов-Дон... Кто-то получал долгожданное жильё за то, что их мужья и отцы отдали свои жизни ради нашего государства!.. А кто-то за свеженадраенные сапоги или ботинки... Вот оно!.. Истинное отношение к тем, кто верой и правдой... Погибших командиров приравняли к... Вернее, совсем наоборот!.. Это нынешних холуёв возвысили до уровня погибших офицеров!..'
Вот так... Пройдя несколько стадий, моё взбудораженное эмоциональное состояние постепенно успокоилось. Сначала поварившись в клокочущей ярости... Затем перейдя к пренебрежительно-презрительной иронии... Вернее, к насмешливой издёвке... Потом моё состояние остыло до горькой печали... Чуть погодя и до щемящей жалости к моему ни в чём не повинному ребёнку...
Сейчас, пожалуй, самым неприятным было то, что к моему малолетнему сыну так отнеслись именно в городе Ростове на-Дону. Да... В 1996-ом году я принимал участие в контртеррористической операции по освобождению заложников в селе Первомайском, но ведь там в руках чеченских боевиков оказались мирные жители города Кизляра. А это чисто гипотетически относится к Республике Дагестан. И в 1995-ом году мне довелось участвовать в аналогичной спецоперации по освобождению русских людей, которых захватили басаевские головорезы... Но город Будённовск вместе со своим населением находится в Ставропольском крае... А живу я сейчасв Ростовской области... Однако...
Как назло... Или же как на грех... Ведь и в городе Ростове на-Дону в 1993-ем году произошёл самый настоящий теракт. Тогда несколько бандитов ворвались в среднюю школу ?25 и захватили в заложники целый класс. Кажется, это был четвёртый класс. Спецоперация по освобождению детей, Слава Богу, не дошла до своего логического финала. Бандитам предоставили вертолёт, затем им передали выкуп в десять миллионов долларов, после чего все школьники были отпущены на свободу. А террористы ночью улетели в Чечню... И последние их заложники, то есть экипаж военно-транспортного вертолёта Ми-8 утром вернулся обратно на своём же борту...
Как бы там ни было... Но с самого начала от нашей 22-ой бригады спецназа на аэродром была направлена усиленная группа. Тогда я хоть и являлся товарищем лейтенантом, однако по старому афганскому опыту моё предпочтение было отдано пулемёту ПКМ с тысячью патронов. Со столь мощным вооружением я был готов ко всему... Но всё обошлось бескровно... И Слава Богу!
И всё же я не удержался от того, чтобы не провести одну любопытную анологию... В 93-ем году в малолетних заложниках оказался четвёртый класс средней школы ?25, которая расположена в Октябрьском районе города Ростова на-Дону. А восемь лет спустя... В том же самом городе Ростове на-Дону и в том же самом Октябрьском районе в детсаду ?19 в заложниках оказался четырёхлетний сын того офицера спецназа, который восемь лет назад был готов насмерть сражаться с другими зверюгами... Лишь бы освободить ни в чём неповинных малолетних детей из четвёртого класса средней школы ?25 Октябрьского района города Ростова на-Дону.
Получалось так, что эти два события никак не могли оставаться параллельными... То есть относительно независимыми друг от друга. повинуясь чьей-то дьявольской воле, они смыкались в какой-то беспощадно-адский круг... В котором всё людское превращалось в нечто сатанинское... Который делал из людей...
'Даже и сравнить-то не с чем!.. Садистка?.. Нет... Вернее, да... Но не совсем... Отребье рода человеческого?!.. Или же дьявольское отродье?! Нелюдь какая-то...'
Рядом плескало море... Солнце уже просто грело... Август месяц ещё не перевалил за свою середину... А значит впереди было ещё две недели отдыха... В Сочинском военном санатории.
А я пытался проанализировать всё произошедшее... Чтобы понять причины и их следствие... Чтобы не допустить такого и дальше...
'Да... Выходит так, что за эти восемь лет с нами произошло что-то явно нехорошее... Вернее, нас пытаются сделать рабами... Беспрекословными к любому произволу... И безучастными к любому инциденту... Ведь это же чужая беда... Ведь своя рубашка всегда ближе к телу... И своя хата всегда стоит с краю... Но ведь крайние-то и страдают в первую очередь!.. А нас-то и делают крайними... Причём, по очереди... Каждый думает, что уж он-то всегда останется в полной безопасности и абсолютной неприкосновенности... Но как говорил товарищ Сталин, неприкасаемых у нас нет... А сейчас товарищ Путин... Говорит, что унас - диктатура закона!.. Только вот какого именно? И где же была его диктатура закона?.. Когда воспитательница детсада?19 Полищученко Евгения Викторовна при всех издевалась над беззащитным четырёхлетним ребёнком?.. Над моим сыном!.. Над малолетним сыном инвалида войны первой группы, Героя Российской Федерации, бывшего командира разведгруппы спецназа старшего лейтенанта Зарипова Альберта Маратовича! Ветерана Афганистана и участника первой чеченской войны...Будь она неладна!..'
Невольно вспомнилось кое-что похожее... Как у меня с 99-го года начались всевозможные проблемы... То газ отключат, то электричество, то телефон... Якобы за неуплату... То как раз на мне в облвоенкомате закончатся деньги для выплаты пенсии и компенсации вреда здоровью... То санаторных путёвок нет и не ожидается... То нужных лекарств... То военно-проездных документов нет именно для меня... То найдут эти ВПД, но они ужепросроченные...
'А вот теперь они и до моего пацана добрались... Теперь уже через него меня достают... Ростовские славяне... Сплошь евреи, немцы да армяне... Для них же... Наши пенсии, путёвки и проездные документы - это же самые лакомые кусочки... Чем меньше нам их выдадут, тем больше бабок у них будет. Обналичат через своих знакомых жуликов - вот и всё!.. А я же им мешаю... Как же!.. 'Этот слепой татарин хочет получить путёвки, ВэПэДэ и даже компенсацию вреда здоровью!.. И даже не хочет поделиться!..' Вот они отыгрываются... Сначала на мне, а вот теперь... Уже и до сына добрались... Диктатура закона, говоришь?..'
Вот и вырисовывались другие фрагменты моей жизни. И становилось ясней ясного только одно... Что вся эта пресловутая диктатура закона - это диктатура полнейшего беззакония и произвола... Вытворяемого всевозможными начальниками и начальничками, у которых в подчинении столько услужливых исполнителей.
Уже потом... Когда мы ушли с пляжа и стали подниматься вверх к своему корпусу... Фуникулёр опять не работал, и нам предстояло одолеть шестьсот шестьдесят с небольшим ступенек...
-Ну, что?! - спросил я у своей жены. -Дождалась?
Она уже ожидала этот упрёк и отвечала мне контрвопросом:
-Что 'дождалась'?
Жена произнесла эту фразу даже с каким-то вызовом... Будто именно она и оказалась права...
-ничего! - сказал я.
Но мы друг друга поняли очень даже хорошо. Ведь заведующая детсадом?19 Лебедева несколько раз отказывалась принять нашего ребёнка, и мы года полтора всё ждали, ждали, ждали... Когда же в детсаде появится одно свободное место... Ведь начальник Хозяйственного Управления Штаба СКВО полковник Захаров, вчьём ведении находились и детсад ?19, и сама заведующая... Тоже не давал своего разрешения... Ведь только через Командующего нам удалось устроить ребёнка в ведомственный детсад ?19, который ведь принадлежит нашему Министерству Обороны. Ведь и потом... Когда всё та же воспитательница Евгения Викторовна незаслуженно наказывала нашего Тёму... Когда его оставляли одного, тогда как вся его группа шла то на прогулку, то в бассейн... Когда с попустительства воспитательницы над моим сыном издевались другие мальчики, которые постарше...
'Особенно Андрюша Керест... Как будто назло... Сын того Юры Кереста, который раньше тоже служил в 22-ой бригаде. То есть в штабе нашего восьмого батальона, а нынче трудится военным контриком... Случайность, конечно же... Но тем не менее... Это же было...'
Во всех этих случаях я терпел, терпел, терпел... И не вмешивался... Разве что когда всё-таки обратился к Командующему, чтобы сына приняли в детсад ?19. Именно тогда моя жена не возражала и не упрекала...
'А в других случаях я её слушал и слушал... И не вмешивался... 'Чтобы не навредить ребёнку!'... Вот и дождался... Чем больше я молчал, тем хуже становилось моему сыну...'
И сейчас я очень сожалел обо всём своём бездействии. Даже тогда, когда слышал то, как горько плакала одна женщина. Она почти что рыдала в детской раздевалке, из которой родители забирают домой своих малолетних ребятишек. А рядышком с плачущей мамой хныкало её дитё. Как оказалось, ему и так уже досталось нынешним днём.
'От добренькой тётеньки-воспитательницы. Которая разговаривала с ревущей от обиды 'мамашей' очень уж холодным тоном. Эдаким ледяным и металлическим голосом... 'Если вам здесь что-то не нравится, то идите и ищите себе другой детсадик!' Нда-а... А я тогда так и ушёл. Как будто это Вовсе не моё дело!.. Подумаешь!?.. Наказали чьего-то малыша... Слишком уж сильно!.. Да только вот теперь моё безразличие и отразилось на мне же лично!.. И через моего четырёхлетнего сына! Ох!.. Блин... Да что это за блядство нынче творится?!'
Так я думал и думал... Пока не закончились эти шестьсот шестьдесят с чем-то ступенек. Которые наконец-то иссякли на входе в наш седьмой корпус.
Но наша 'беззаботная' жизнь продолжалась. Я постепенно успокоился и никуда не сорвался. А следующий день попытался продолжить наслаждаться курортным отдыхом в военом санатории. С его навек вкопанными лежаками в несколько рядов и явно нетрудоспособным фуникулёром... Со всё-таки приболевшим ребёнком и якобы лечением...
'И ведь всё равно!.. Чувство горечи и обиды... Оно никуда не исчезало. То есть не пропадало! И дело было не в хорошей памяти. А в животревпещущем вопросе: Что же делать дальше?!
Недели через две мы вернулись в этот йододефицитный город... То есть в Ростов на-Дону. Но ни в этот детсад, ни в какой-либо другой... Я ребёнка больше не отдавал. Ведь у нас хоть и диктатура закона... Да только вот какого-то озверелого закона... Который защищает не людей... А самых настоящих нелюдей.
Потому что по всем этим безобразиям я обратился как в военную прокуратуру, так и к самому Командующему СКВО. В обоих случаях результат был одним и темже: мои доводы оказались беспочвенными и принимать какие-либо меры к данным лицам не имеется оснований. Как говорится, другие комментарии излишни. И воспитатель Полищученко продолжает заниматься беззащитными детишками всё в том же садике ?19, в котором заведующей является уже знакомая вам Лебедева.
Вот и получилось так, что благодаря этой самой 'диктатуре закона' в нашей стране воцарился такой порядок, что практически любой чиновник или хотя бы госслужащий может безнаказанно совершать почти что любое правонарушение. И никакого наказания он или же она за это не понесёт. Ведь они же все 'в законе'. То есть под защитой этой самой 'диктатуры закона'. А самым главным вгарантом соблюдения этой 'законности' у нас является Пре-зи-дент! Он закрываетв свои ясные глазки на 'шалости' своих подчинённых... А они ощущают свою полнейшую безнаказанность и творят самый настоящий беспредел... И только раз в четыре года они поддерживают своего Гаранта... На выборах!.. А затем он вноь закрывает свои светлые очи...
Круг замыкается снова и снова. А внутри этого круга находимся мы - простые жители нашей России.
До-ко-ле? Мы будем всё это терпеть? До-ко-ле?
Пока что всё!
ПОСТСКРИПТУМ: А потом мы пошли в школу... Но это уже другая история. Увы... Диктатура закона Путина... Понимаете ли...
27 апреля 2008 года.
ЭПИЛОГ.
В середине 90-ых годов мне как-то довелось посмотреть один американский фильм. Да, тогда я ещё мог видеть... Так вот... В этой киноленте главным героем был ветеран въетнамской войны. Там он серьёзно пострадал от химического оружия, которое Пентагон применял против местных партизан. А уже у себя дома бывший солдат пытался довести до широкой общественности всю информацию о той войне... Причём, не только о своих личных страданиях, но и других преступных действиях родного американского государства.
Однако... С этим ветераном постоянно происходили какие-то странности и даже неприятности. То ему какой-то газ почудится, но прибежавшие на его крики люди так ничего и не заметили. То ещё что-то случится... И окружающие вновь посмотрят на него с некоторым подозрением... Потом следующая история... В общем, об этом парне начнут говорить, что у него не всё в порядке со здоровьем... То есть, что на почве пережитых на войне потрясений у него начались какие-то галлюцинации. Ну, и всё такое прочее.
Бравый ветеран и сам пытался разобраться в этих непонятностях, но у него не находилось достаточно логичных объяснений... И постепенно он сам начал подумывать о том, что у него стали проявляться признаки психического расстройства... А в одно распрекрасное утро прямо на его глазах из кухонной раковины повалил жёлтый газ... Это вещество оказалось и в других комнатах, в которых попытался укрыться всерьёз напуганный ветеран... Словом, так он и умер. То ли задохнулся от невесть откуда появишегося газа... То ли застрелился сам.
-Жалко, конечно же, парня! - проворчал один мужчина.
Он находился внутри маленького автофургона и старался побыстрее свернуть резиновые шланги, спешно вытягивая их из полуоткрытого люка канализационного коллектора. По причине сильно затонированных стёкол внутри автомобиля было темновато, но в этом полумраке всё же просматривались большие металлические баллоны.
-Приказы не обсуждают. -кратко ответил второй, который сидел за рулём. -Давай-ка быстрей!.. Пока полиция не прибыла.
-Всё! - проговорил тот, который уже свернул все шланги и устало стянул с лица специальную маску. -Поехали!
И стоявший на противоположной стороне улицы небольшой автофургон медленно отъехал от того самого дома, где только что произошло убийство. Или же самоубийство... Этого я уже точно не помню. Но тем не менее... Американский парень, который хотел поведать людям всю правду об ужасах въетнамской войны... Он уже остывал... И все кошмары для него уже закончились.
Наши гебешники по данному случаю могли бы высказаться однозначно. Вернее, с максимальной объективностью. Ну, типа того что... 'Закошмарили на все сто процентов!'
А фраза о том, что приказы не обсуждают, а выполняют... Она у нас попросту неуместна.