Все зовут его Кай. Вообще-то у него есть своё, так сказать, имя собственное - Игорь. Да и фамилия у него в принципе-то обычная... Кайдаш. Но именно из-за неё он и получил свою нынешнюю кличку-погремуху Кай... А может быть из-за всеобщего стремления съэкономить языковую силу на непроизношении второго слога его фамилии. Ведь там ясно присутствует одна гласная буква и неопределённо долгое шипящее окончание. Всё может быть в нашей Советской Армии...
Как бы то ни было, но в нашей первой роте Игоря Кайдаша называли просто и лаконично - Кай. Как, впрочем, и того легендарного мальчика из всемирно известной сказки Ганса Христиана Андерсена, в которой добрая девочка Герда упорно искала своего потерявшегося братца Кая с помощью других хороших персонажей: то мудрого Ворона Карла и его жены Клары, то принца с принцессой, то разбойничьей дочурки, то наконец-таки при непосредственном соучастии Северного Оленя. И тот мальчик Кай был найден мужественной подружкой в ледяном замке самой Снежной Королевы... Ну и так далее... В конце-то концов великодушное добро окончательно и бесповоротно победило сильное зло.
Однако в нашей истории практически всё имело непредсказуемо противоположное значение, совершенно иной смысл и абсолютно другой сюжет. Наш Кай служил в самом южном военном гарнизоне Советского Союза, причём в аккурат посерёдке между двух афганских пустынь: Дашти-Марго и Регистан. Его конечно же ожидала своя персональная фроляйн Герда, только вот она находилась за несколько тысяч километров от своего славного девятнадцатилетнего мальчугана и почему-то вдальний путь особо так не рвалась. Может быть надеялась на то, что её Кай сам приедет к ней... Ведь у него в прямом подчинении имелся не какой-то там Северный Олень... А самая настоящая боевая машина пехоты ?2. И от той замечательной сказки товарища Г. Х. Андерсена ему в память остался лишь напоминающий оленьи рога боевой штурвал механика-водителя... Ибо именно им и числился в нашей первой роте рядовой третьего периода службы Кайдаш Игорь.
В отличие от того внезапно обозлённого мальчишки из детской сказки у нашего современного Кая было обычное человеческое сердце. Без ледяной занозы или же сосульки. Да и нрава он был очень уж добродушного. Как и все толстячки - любители хорошего пива... Ведь Игорь Кайдаш имел прямое отношение к отличному ответвлению от одного немецкого генеалогического древа... Несмотря на то, что его обрусевших родителей в лихую годину занесло аж в Северный Казахстан...
А вот теперь и его самого в далёкий-предалёкий Афганистан... Где он должен был выполнять священный и прямо-таки благородный интернациональный долг... Строить школы и больницы, рыть малой сапёрной лопаткой оросительные каналы для благодарных местных жителей, раздавать всем желающим бесплатную муку и соль, угощать очаровательных дехканских детей конфетами 'А ну-ка отними!' или 'Мишка на Севере!'... Ну и иногда всё же выезжать на помощь братской афганской армии, которая вот-вот должна наголову разгромить коварных врагов светлого социалистического будущего Демократической Республики Афганистан.
И вот в один из таких рейдов Каю досталось... Ему за какие-то десять дней и ночей довелось испытать столько ужасов и бед... Начиная от непредсказуемого коварства бездушной техники и непосредственно боевого столкновения с кровожадными душманами... С неизбежно последующим попаданием в безжалостные руки палачей-истязателей... А чуть погодя и с томительным ожиданием неминуемой смерти, так и рыскающей по ночной пустыне Дашти-Марго... Ну и заканчивая само собой безоговорочным расстрелом!..
И несмотря ни на что... Кай остался жив! Но обо всём этом - по порядку. Так сказать, с чувством, с толком и с расстановкой... И, разумеется, никоим образом не забывая ставить правильных ударений в нужных местах...
Итак-с... В добрый путь... То есть 'По машинам!'
*
Глава 1. СКОРЫЙ СКУДНЫЙ ЗАВТРАК И ДОБРЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ХЛОПОТЫ.
В армии зачем награды?..
Лишь бы дел не перечесть!..
'Партия сказала: 'Надо!'
Комсомол ответил: 'Есть!''
А.М.
В нашем могучем Союзе Советских Социалистических Республик забота о подрастающих поколениях была поставлена на очень серьёзную основу. Не знаю как этот вопрос решался в яслях... Но прямоходящих детсадовских малышей вполне целенаправленно приводили к памятнику 'дедушке Ленину', дабы 'внучата Ильича' впервые познакомились со своим окаменевшим прародителем. Чтобы эта незабываемая встреча ненароком не стёрлась из всё ещё неокрепшей детской памяти, умудрённые светлой жизнью воспитательницы регулярно просили ребятишек 'показать дедушку Ленина'... Так что вся эта идейно проклюнувшаяся детвора впоследствии могла уже без малейших отклонений изображать 'Дедушку Ленина' с его убеждённой позой и вытянутой в будущее рукой...
Потом политически несмышлёных первоклашек зачисляли в октябрята, предусмотрительно разбивая шумную ораву малышей на иерархические звёздочки и звенья. Затем по истечению нескольких лет подросших детей торжественно принимали во Всесоюзную Пионерскую Организацию имени всё того же Владимира Ильича Ленина. После чего морально устаревшие нагрудные октябрятские звёздочки быстро трансформировались в маленькие красные значки в виде костра и алые нашейные галстуки. Но то были новые внешние атрибуты... Тогда как всё ещё неугомонные школьные классы жизнерадостных учеников дополнительно 'самоорганизовывались' в пионерские отряды, в которых ребята шагали дружно в ряд и попутно перетаскивали в школу то ржавый металлолом, то запылённую макулатуру.
А вот уже в 13-14 лет наступал своеобразный переход от здорового пионерского детства к почти что взрослой жизни советской молодёжи. То было вступление в ВЛКСМ!.. Сперва умудрённые школьным детством пионеры внимательно изучали Устав Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи, его славные трудовые традиции и доблестный боевой путь... Причём обязательно штудировались все исторические предпосылки и проявленный комсомольцами массовый героизм, за что впоследствии данная организация была награждена пятью орденами. В общем и в целом, к вступлению в комсомол отношение было очень серьёзным.
Затем в выжидательно-притихшие школы приезжали усталые инструктора районных комитетов комсомола... Именно к ним и шли на приём страшно волнующиеся пионеры. Чтобы после двух-трёх простеньких вопросов и сбивчиво-путанных ответов услышать неопределённое 'Хорошо...' Чтобы под перекрёстно-многозначительными взглядами инструкторов всё-таки оказаться отпущенными в спасительный школьный коридор... Чтобы потом при всеобщем восторге и лёгком личном разочаровании узнать о том, что весь класс благополучно принят в ряды советского комсомола.
Потом всё возвращалось в своё обыденное русло. Жизнь шла своим чередом и подростковые эмоции свежепринятых комсомольцев постепенно сменялись другими школьными заботами... Комсомольский значок становился привычным атрибутом одежды учеников и затем Всесоюзная организация напоминала о себе либо ежемесячными членскими взносами, либо редкими отчётно-выборными собраниями, либо телевизионной трансляцией очередного съезда молодых помощников нашей компартии.
И о своём активном участии в жизни советского комсомола все начинали вспоминать тогда, когда школьники заканчивали десятые классы... Ибо для более-менее благополучного поступления в какие-либо учебные заведения требовалась комсомольская характеристика. В принципе-то можно было обойтись и без неё! Но это чисто в теории... Поскольку практически все выпускники советских школ являлись заядлыми комсомольцами и активными участниками общественной жизни школы, района, области и всей нашей огромной страны!
Таковы были традиции... И они считались чем-то непременным и даже обязательным. Равно как и то, что каждый здоровый и, главное, полноценный парень должен отслужить два или три года в Вооружённых Силах Советского Союза. Причём, уже в звании комсомольца!
Однако, как оказалось, и тут бывают редкие исключения! Наверняка наш дембель Кузя ещё в своих средних классах успел проявить себя отличным хулиганствующим элементом. Иначе бы его - Александра Кузьмина так и не выпустили из общеобразовательной школы города Ташкента без обязательного значка и непременного комсомольского билета.
Но вот к своим двадцати годам и накануне демобилизации из доблестных рядов Советской Армии... А также в преддверии начала новой светлой жизни молодого ветерана с неизбежными льготами и всевозможными перспективами карьерного взлёта... В общем дембель Кузя тоже решил вступить в комсомол.
-Хватит мне двушки экономить! - хорохорился он перед почти сформировавшимся строем НАШЕЙ первой роты. -Пора становиться хорошим мальчиком...
-Давай-давай... - лениво подзадоривал его наш замок Ермаков. -Только по две копейки собирали со школьников и студентов... А с тебя комсомольские взносы будут побольше брать!
-И между прочим каждый месяц! - вставил своё мудрое слово сержант Сорокин.
Но рядовой Александр Кузьмин уже был готов ко всему и поэтому на предостережения Ермака с Кар-Карычем отозвался очень спокойно.
-Вы меня тут не пугайте! - заявил бывший ташкентский хулиган и возможно второгодник. - Я уже...
Но ему так и не дали договорить... То есть дорассказать всей роте о прежних довоенных заслугах...
-Кузьмин, встать в строй! -приказал только что вышедший из казармы прапорщик Акименко. -И побыстрее!
-Есть, товарищ старшина!
Дембель Кузя галантно поднёс свою правую ручку к нужному виску и с лёгким прогибом отдал воинскую честь... После чего неспешно развернулся и всё также небрежно побрёл в строй первой группы. Товарищ прапорщик посчитал такое поведение дедушки-нахала обычным кривлянием слегка опухшего дембеля и потому никак на него не отреагировал. Вернее, почти не отреагировал.
-Когда придёте с войны... -проворчал прапорщик Акименко. -То ты - Кузя у меня первым пойдёшь в наряд по роте.
-Есть, товарищ старшина! - прокричал рядовой Кузьмин, подчёркивая своё дембельское право последнего слова. -Хоть два раза!
Однако тут он слегка просчитался.
-Хорошо! -усмехнулся товарищ прапорщик. -Договорились! Пойдёшь два раза! Рота, равняйсь! Смирно! В походную колонну!.. По-взводно!.. Первый взвод, левое плечо, шагом марш!
Вместо привычного маршрута, когда наша рота сперва выдвигалась в диаметрально противоположный и потому самый дальний угол плаца, чтобы затем буднично промаршировать мимо пустой трибуны... Сегодня этот обязательный военный церемониал был слегка нарушен - первая группа развернулась прямиком к солдатской столовой, тем самым проторив короткий путь всем остальным группам первой роты. Чему мы были только рады. Ведь ковылять строем по булыжному плацу и потом разбрызгивать воду из дорожных луж - это не очень-то приятное занятие для марта месяца. А тут мы прямиком прошагали ко входу в нашу столовую, где и остановились в ожидании дальнейших команд прапорщика Акименко.
-Так! -начал свою мудрую речь товарищ старшина. -Кто сегодня уезжает на войну, пьют кофе с молоком и кушают хлеб...
-Без масла! -сказал как отрезал товарищ прапорщик. -Вы с сегодняшнего дня на котловом довольствии не состоите! Понятно! Вам выданы сухие пайки! А все остальные питаются как положено!
На этом распределение продовольственных полномочий на предстоящий завтрак закончилось. Кто-то из задних рядов негромко высказал своё личное отношение в адрес тыловых представителей отряда крысиных... На чём, собственно говоря, всё и заглохло. С правого фланга уже потянулась длинная вереница солдат первой роты, всё ещё желавших отпить напоследок кофе с молоком.
В общем-то всё выглядело довольно-таки справедливо. Сегодняшним утром наша первая рота почти что в полном своём составе выдвигалась на десятисуточный боевой выход, вследствии чего убывающие на войну бойцы уже не имели абсолютно никаких прав на этот завтрак. Ибо предусмотрительный начальник продовольственной службы 6-го батальона спецназа старший лейтенант Ханнолайнен, выдав на нас обязательный сухой паёк, тутже распорядился снять аналогичное же количество личного состава первой роты с батальонного котлового довольствия.
Выполняя данное приказание товарища зампотыла, военная женщина-делопроизводитель сделала необходимые и скурпулёзные подсчёты, в результате которых начальник продсклада вчерашним вечером выдал наряду по солдатской столовой значительно меньшее количество каких-то круп и банок тушёнки, а также масла растительного и сливочного, жира комбинированного и томат-пасты, столько-то штук маринованных огурвцов или зелёных помидоров, возможно консервированной свёклы и непременного лаврового листа. Минувшей ночью повара добросовестно засыпали всё это добро в свои огромные котлы... Ну, и так далее...
Именно таким вот незамысловатым способом был соблюдён обязательный в армии продовольственный паритет. То есть уже получившие сухпай обжоры и проглоты никоим образом не смели рассчитывать на утренний рацион своих коллег с такими же извечно ненасытными желудками.
Но всё же день сегодня выдался особый! Поскольку уже общеизвестно то немаловажное политическое обстоятельство, что некормленый личный состав не способен хлопать в ладоши необходимое количество минут... А также громко выражать своё личное согласие с курсом партии и правительства. Ну, и само собой разумеется, выражать персонально бурный восторг по поводу столь знаменательного события, которое должно было произойти нынешним утром.
А чтобы политическое мероприятие прошло, как принято говорить без сучка и задоринки, то наше батальонное начальство... А вполне может быть и политическое руководство 22-ой бригады спецназа... А скорей всего скомбинировав указание начПО бригады Петрачёва с заботливостью комбата Еремеева и с обязательностью начпрода Ханнолайнена при непременном условии несопротивления начальника продовольственного склада и исполнительностью ночных поваров... В конечном итоге этой цепочки команд и приказаний наша первая рота получила незабываемую возможность побаловать свой личный состав не только горячим кофейным напитком из отлично прожаренных ячменных зёрен, но и разбавленным в нём же сгущённым молоком с добавлением натурального сахара.
Но не всё было так просто!.. Ведь чтобы данное лакомство не заливалось в бездонные солдатские желудки со всемирно известной скоростью земного притяжения Жи, то есть 8 метров за одну секунду вертикального падения в безвоздушном пространстве... То в качестве всеобщего замедлителя необратимых желудочных процессов был избран обыкновенный армейский хлеб. Во-первых: кофе с молоком будет употребляться во-внутрь не одномоментно, то есть залпом. Во-вторых: обжигающий напиток не причинит сильного вреда особенно чувствительным к пищевому обману солдатским желудкам. И в-третьих: ощущение приятной сытости и возможно даже эйфория лёгкого счастья - они будут сопровождать личный состав на всём протяжении уже запланированного мероприятия.
'Вперёд-вперёд-вперёд!.. Живо-живо-живо!'
Пока мой здравомыслящий скептицизм соревновался с моим же логически подкованным критицизмом... Ну, чтобы хотя бы чуть-чуть приблизиться к заоблачным высотам эмпирио...
'Ну, того самого!.. О чём и писал Владимир Ильич Ленин... Что мы проходили, кажется, ещё на первом курсе... Так-так-так... Вот и наш стол! Что ж... Эмпириокритицизм тут явно налицо!'
В общем, когда наступила долгожданная очередь и мне зашагать к двери в столовую, то все высокие материи моментально улетучились в неизвестном направлении. И теперь на их место водрузилось вполне такое обыденное солдатское чувство... Но не голода, которое сопровождает любого молодого бойца. А стремления побыстрее усесться на своё место и как можно скорей облагородить себя кофейным напитком 'Ячменный'. Ну, и порадовать свою истосковавшуюся по теплу душу ломтём свежеиспечённого хлеба.
-Да-а-а!.. - доносилось от столов первой группы. -Товарищ прапорщик как в воду глядел! Только кофе и хлеб! Жмотьё!
Это дембель Кузьмин выражал свои обычные эмоции.
-А ты чего думал? -прокричал с другой стороны сержант Матвеев. -Что тебе тут блинчики с икрой подадут?!
Дед Матвей являлся замком четвёртого взвода АГСчиков и огнемётчиков-РПОшников, которые обладали чисто вспомогательными функциями. То есть их четвёртая разведгруппа ?614 считалась боевым подразделением лишь в номинале, то есть по бумагам. На самом же деле этот взвод выделял на усиление трёх боевых групп по одному расчёту АГС-17, то есть всего шесть человек. Вследствии чего именно в четвёртом взводе больше всего оставалось тех, кого и называли тыловиками.
Одновременно с этим именно у четвёртого взвода столы 'ломились' от всевозможной снеди, которой нас тут потчевали каждое утро. Самым соблазнительным видением были бачки с гречневой кашей и мясной подливкой из тушёнки. Вместо желтых кружочков сливочного масла на плоских алюминиевых тарелках наблюдались длинные ломтики сыра, который, впрочем, почти всегда оставался для молодых солдат недосягаемым лакомством. Поэтому мы о этом сыре даже не мечтали... А в общем всё Было по прежнему. На тех столах!
А вот на наших столах... Под привычный для военного завтрака шум и гам разливалось кофе с молоком и разрезался свежеиспечённый хлеб. Для уважаемых дедушек быстро вскрывались баночки паштета и сгущёнки. Нам же, то есть молодым и зелёным, было строго-настрого запрещено распечатывать коробки личного сухого пайка... Так сказать, до поры до времени. Поэтому мы баловали свои натуры жиденьким кофеёчком с молочком да чуть тепловатым хлебом.
'И на том спасибо!'
По окончанию этого якобы завтрака наша рота потопала обратно к выходу и прямо на крыльце столовой начала дробиться на несколько частей. Три боевые разведгруппы построились по-отдельности. После чего прозвучали команды замкомвзводов и мы, чтобы не терять драгоценного времени, по задворкам казарм стали выдвигаться к явно заждавшейся нас броне. Тыловые же остатки первой роты построились в обычном направлении, чтобы под руководством прапорщика Акименко тем же маршрутом возвратиться обратно в казарму. Да и заняться своими привычными тыловыми делами.
Ну, а нас у боевой брони дожидалось не только командование первой роты, но и сам комбат Еремеев.
-Строиться с оружием! - приказывал нам замкомроты Барышник. -Живо-живо!.. Перед своими машинами! Цигель-цигель!..
Именно он сейчас и исполнял обязанности командира нашего подразделения спецназа. Что было не совсем привычно. Ведь чуть больше недели назад нашему законному командиру роты из Советского Союза пришла телеграмма-молния, вследствии чего капитан Перемитин получил срочный отпуск по семейным обстоятельствам... Он попутным вертолётом улетел в Кандагар, чтобы оттуда помчаться в Союз к своей внезапно приболевшей супруге. Так что на нынешний боевой выход наша первая рота спецназа отправлялась под руководством очень требовательного и иногда вредноватого замкомроты.
-Живо строиться! - продолжал подгонять и торопить товарищ капитан. -Равняйсь!.. Отставить!..
Эти команды сейчас отдавались не для того, чтобы выровнять строй подразделения... Они озвучивались для того, чтобы мы как можно быстрей и организовали этот пока ещё несуществующий строй первой роты. Личный состав сейчас копошился вокруг своих боевых машин. Ведь персонально штатное вооружение, средства связи и наблюдения мы получили сразу после подъёма. Затем это оружие, снаряжение и прочее боевое имущество было принесено к стоянке нашей брони, уложено в десантные отделения или же оставлено на БМПешках под охраной нескольких часовых...
-Равняйсь! - явно подгоняя нас, командовал капитан Барышник. -Отставить!
Строй первой роты наполовину уже сформировался. Но вот на горизонте показался начальник политотдела 22-ой бригады спецназа... Его приближение не осталось незамеченным. Командир батальона майор Еремеев негромко прокашлялся в кулак и занял коронное место перед строем. Капитан Барышников, сердито зыркая взглядом по нашим всё ещё неровным шеренгам, уже шёл на правый фланг первой роты, где ему и полагалось находиться... Командиры разведгрупп отдали последние команды... И вскоре перед комбатом стоял чёткий строй первой роты специального назначения.
-Равняйсь! -скомандовал товарищ майор. -Смирно! Равнение - на средину!
Мы дружно выполнили все команды и теперь, буквально замерев всем телом в едином строю, могли шевелить лишь глазными яблоками... Внимательнейшим образом наблюдая за идущим вправо командиром батальона и приближающимся к нему навстречу полковнику Петрачёву. Вот они разом перешли на строевой шаг и одновременно остановились в двух метрах друг от друга...
И над притихшим гарнизоном раздался спокойный уверенный голос майора Еремеева:
-Товарищ полковник! Личный состав первой роты для проведения торжественного митинга перед убытием на боевой выход построен! Командир батальона майор Еремеев!
Затем и комбат, и начальник политотдела прошли на середину, после чего разом повернулись лицом к нашему строю...
-Здравствуйте, товарищи разведчики! -приветствовал нас начальник политического отдела штаба бригады.
Мы дружно набрали в грудь воздуха побольше... И спустя несколько секунд хором поздоровались с главным коммунистом нашей бригады.
-Здравия желаем, товарищ полковник!
Наш громкий и дружный ответ понравился всем: и начПО, и комбату, и временному ротному, и даже нашему солдатскому 'хору'.
-Вольно! -скомандовал полковник Петрачёв.
-Вольно! - тутже продублировал команду майор Еремеев.
Каждый военнослужащий первой роты, как и положено по команде 'Вольно!', сразу же ослабил правую или же левую ногу. После чего от нас требовалось следующее: стоя на своих местах, сохранять чёткий строй и внимательно слушать всё то, что нам сейчас скажут.
А что нам говорить... Так этого добра у начальника политотдела всегда имелось в избытке! Полковник Петрачёв обладал вполне достойными манерами поведения. Он был в меру строг к провинившимся, скромен везде и повсюду, красноречиво сдержан в проявлении своих персональных эмоций и, самое главное, сторонился панибратства. За что мы его и уважали... Невзирая на то, что он являлся целым полковником и начальником политотдела бригады, а мы - всего лишь солдатами срочной службы. То есть наши встречи были редки и немногословны.
Вот и сейчас полковник Петрачёв был сдержан и краток. Открыв наш торжественный митинг добрым напутственным словом, он в первом предложении высказался о международном положении в мире. Вторая его фраза была о текущей обстановке в Советском Союзе. Потом речь пошла о военно-политической ситуации в Демократической Республике Афганистан... И наконец-то... То есть в четвёртом пункте его выступления были упомянуты и мы.
-Вот вы сейчас убываете на выполнение очередного боевого задания! - говорил начальник политотдела. -И у меня к вам будет одна-единственная просьба! Берегите себя и своих товарищей! Бейте душманов, где только можно... Но больше всего... Берегите себя и друг друга! Чтобы, сами понимаете...
Мы понимали... Что духов нам следует уничтожать везде, где только это возможно и любым доступным способом. Но никоим образом не зарываться!.. То есть отслеживать окружающую обстановку и не лезть на рожон... То есть береч свои молодые солдатские жизни... А при подвернувшемся случае незамедлительно прикрыть грудью своего боевого товарища...
-А ещё лучше - закрыть своим телом командира! -пробормотал сзади дембель Лёнька Дедюкин. -За это могут орден дать!
-Посмертно! - фыркнул другой дембель.
Но на старослужащего Юрку Лебедева уже оглянулся никто иной, как сам командир нашей разведгруппы... Которому естественно захотелось лично узнать фамилию того бойца, явно засомневавшегося в целесообразности совершения столь высочайшего подвига!.. После чего в строю РГ?613 все разговорчики прекратились сами собой.
А митинг тем временем продолжался.
-Позвольте от лица командования поздравить младшего сержанта Здырко!.. -говорил торжественным тоном начПО. - И вручить ему билет кандидата в члены Коммунистической Партии Советского Союза!
Серёга Здырко прошёл учебку в Чирчикском полку спецназа. Причём, в той же первой роте, что и мы: Юрка Дереш, Лёха Шпетный, Андрюха Корнев, Виталик Суворян и я. То есть мл.с-т Здырко был на полгода нас старше по времени призыва. Поэтому по негласной солдатской иерархии Сергей принадлежал к сословию фАзанов... Причём, добросовестно командуя своим совершенно отдельным согласно штату подразделения и потому абсолютно независимым отделением управления нашей первой роты. Под его командованием состояла одна боевая разведывательная машина БРМ-1 и аж целых трое подчинённых: механик-водитель Зикирилло Исматуллаевич Исматуллаев по прозвищу Зики, санитарный инструктор Чухарев по кличке Чух и молодой разведчик Серёга Гудков с соответствующей погремухой Гудок. Таково было боевое войско отделения управления, которое подчинялось лично командиру первой роты, а в случае его отсутствия - замкомроты капитану Барышник. Ну, и самому мл.с-ту Здырко.
Пока я вспоминал все заслуги Сергея Здырко... Он уже успел бодрым шагом дойти до начальника политотдела, доложить ему же о своём прибытии 'для получения билета кандидата в члены КПСС'... После чего полковник Петрачёв торжественно вручил товарищу младшему сержанту Здырко заветную серую книжечку и крепко пожал быстро протянутую руку будущего коммуниста.
-Поздравляю! - произнёс начПО напоследок.
Окрылённый своим новым статусом мл.с-т Здырко чётко развернулся лицом к нашему строю и громко ответил положенной фразой:
-Служу Советскому Союзу!
Его слова, как говорится в подобных случаях, потонули в бурных овациях... Явно засмущавшийся фАзан Здырко испросил разрешения встать в строй, тутже получил его, после чего уверенно зашагал к правому флангу первой роты. То есть в своё отделение управления. Он шагал и нам было отлично видно, то что в правой руке его была крепко зажата серая книжечка кандидата.
-Ну, Здырко! -заохал наш Коля Малый. -Ну, тихоня! Молча-молча, а во-он куда... В коммунисты подался-а!.. Вот это да!
Серёга Здырко уже встал на своё место командира отдельного отделения и сразу же передал свой билет позади стоящим товарищам. Сперва серенькую книжку полистал старший механик роты Зики, потом ею любовался санинструктор Чухарев, затем она перешла к молодому солдату Гудкову.
Вообще-то на этом торжественную часть нашего военно-полевого митинга можно было закрывать. Причём, как можно быстрее!.. Ибо второе вручение могло запросто перерасти в незапланированное представление театра солдатских миниатюр. Что было вполне реально!.. Поскольку ещё ничего не произошло... Однако почти все солдаты нашей первой роты стали улыбаться и тутже прятать свои смешки... Ведь теперь настал черёд перевоспитавшегося ташкентского уркагана!
-Рядовой Кузьмин! - скомандовал комбат.
-Я-я-а-а! -пропел со своего места дембель Кузя.
Его громкий и, главное, неподдельно искренний тенор сразу же разрушил чёткий строй роты. Заулыбался даже майор Еремеев... И только начальник политотдела оставался сдержанно серьёзен.
-Ко мне! -тут вместо комбата скомандовал уже товарищ полковник.
-Е-есть! - опять пропел Кузя.
Но теперь его ответная песнь была намного короче. Ведь помимо куплета 'Е-есть!' ему предстояло пройти строевым шагом метров двадцать... И только потом исполнить свою дальнейшую сольную партию.
-Ты глянь-ка! -сказал вполголоса командир моего отделения Серёга Сорокин. -Идёт как на параде! По Красной Площади!
Потенциальный комсомолец Александр Кузьмин действительно шагал с усердием заслуженного ветерана Роты Почётного Караула. Однако делал он это с малоопытностью новобранца и вместе с тем демонстрируя своеобразный дембельский шик. Отчего сразу же становилась ясной одна непреложная истина... Что за почти два года своей солдатской службы рядовой Кузьмин занимался строевой подготовкой очень уж маловато... С таким же успехом Кузю можно было переодеть в форму того самого караульного, да и запустить его вместе с настоящими кремлёвцами вышагивать к Мавзолею или же к Вечному Огню, что в Александровском Саду. Вот тогда-то, то есть на общем фоне действительно вышколенных строевиков, наш дембель выглядел бы крайне нелепо и точно смешно...
Однако мы сейчас находились не на Красной Площади, а в нашем Лашкарёвском гарнизоне, да ещё и перед самым началом очередного боевого выхода. Именно поэтому нескрываемая старательность 'перевоспитавшегося' ташкентского хулигана вызывала у нас вполне объяснимые улыбки. Не далее как всего-то час назад дембель Кузьмин со страшной силой 'гонял' молодых бойцов из своей первой группы... Которые преподнесли заслуженному дедушке не очень-то и 'борзую сигарету'! Стало быть обычную 'Охотничью' папиросу, то есть без фильтра...
Но то проявление неуставного злодейства было час назад. Зато теперь рядовой Александр Кузьмин демонстрировал всем присутствующим всю свою 'перевоспитанность'... Что очень потешало наших дембелей...
И всё-таки митинг продолжался.
-Товарищ полковник! -докладывал Кузя, картинно поднеся правую руку к виску. -Рядовой Кузьмин для торжественного вступления во Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодёжи и для получения комсомольского билета ПРИБЫЛ!
Последнее слово было произнесено с особым нажимом и характерным ташкентским акцентом.
-Поздравляю вас, товарищ Кузьмин! - сказал начПО, протягивая ему тёмнокрасный комсомольский билет. -Теперь вы настоящий комсомолец!
Полковник Петрачёв говорил искренне и без всяких там посторонних эмоций. Тогда как стоявший рядом комбат Еремеев продолжал улыбаться и даже подсмеиваться...
-Спасибо, товарищ полковник! - совсем не по-уставному ответил Кузя.
Он уже взял комсомольский билет... И тутже прижал его к левой груди. То есть к своему отныне комсомольскому сердцу.
-Ну, прям как в индийском кино! -рассмеялся сержант Ермаков.
Остальная первая рота уже смеялась в-открытую... Рядовой Кузьмин развернулся к нам, всё также прижимая к сердцу новенький комсомольский билет. Потом послышалось победоносное и протяжное: 'Служу Советскому Союзу!'.
А мы хлопали и хлопали... Довольный не только собой, но и произведённым фурором, рядовой Кузьмин парадно-цирковым шагом возвращался в свою первую разведгруппу.
Но ему и этого оказалось мало! Остановившись напротив своего непосредственного командира, Кузя опять поднёс руку к виску.
-Товарищ лейтенант, комсомолец Кузьмин! Разрешите встать в строй?
Этим он хотел продемонстрировать свою маленькую победу... Ведь командир первого взвода не питал никаких иллюзий по поводу 'перевоспитанности' дембеля Кузи и не далее как пару недель назад публично пообещал заслуженному дедушке 'зарубить вступление в комсомол!'... Однако ж...
-Разрешаю! - ответил лейтенант Семенько.
-Есть! -заявил борзый дед и горделиво зашагал на своё место.
Увы... Но занятное представление закончилось... А вместе с ним и наш митинг.
-Равняйсь! Смирно! - командовал майор Еремеев.
Начальник политотдела ещё раз пожелал нам боевой удачи и возвращения на базу без потерь личного состава... Мы даже и не знали, как же нам следует отреагировать на столь неуставное напутствие... Поэтому за всех нас ответил комбат.
-Спасибо, товарищ полковник! Мы постараемся!
На этом официальная церемония была точно окончена. Командир батальона уступил место перед общим строем нашему капитану Барышнику.
-По машинам! - скомандовал замкомроты. -Заводи!
Солдаты и сержанты дружно бросились занимать свои места на броне... А начПО и комбат отошли в сторонку, чтобы уже оттуда наблюдать за нашим отъездом.
Мы расселись на своих боевых машинах пехоты. Командиры разведгрупп доложили Барышнику о готовности к выдвижению. Замкомроты, повинуясь субординации, развернулся было к майору Еремееву... Но тот махнул ему издалека рукой... Дескать, в добрый путь!
Вскоре на правом фланге лязгнула гусеницами БРМка. Она выехала вперёд и тутже развернулась влево. Следом за ней тронулся крытый Урал. Затем БМПешка и топливозаправщик. Все эти машины представляли собой ядро нашего разведотряда, считавшееся отдельной боевой единицей.
Потом в путь тронулась первая группа... На головной БМПешке сидел лейтенант Семенько с половиной своего личного состава. Минуту спустя мимо нас скрежетала траками вторая... То есть замыкающая БМП первой группы.
-Ну, что, Кузя?! -крикнул наш замкомвзвод проезжавшему мимо ташкентскому дембелю. -Значок всё-таки пригодится?!
-Конечно! -проорал в ответ 'бывший' хулиган первой роты. -Если меня... Вдруг убьют!.. Прошу считать меня настоящим комсомольцем!
Представление хоть и на мгновенья, но всё же продолжилось... Ибо при многозначительной фразе 'Если меня...' дембель Кузя в трагическом порыве прижал левую ладонь к своему сердцу... То после его слов о возможно летальном стечении жизненных обстоятельств правая рука картинно смахнула 'набежавшие' скупые мужские слёзы... То потом 'настоящий комсомолец' Кузьмин гордо выпятил вперёд свою могучую грудь... Да так и укатил на своей второй БМПешке.
-Вот балабол! - усмехнулся сержант Сорокин.
-Ну, да! - согласился с ним наш дед Ермак. -Зажал всё-таки значок!
Как оказалось, около месяца назад дембель Кузьмин где-то раздобыл особенно 'фильдеперсовый' комсомольский значок... Где на обычном красном флажке помимо обязательного профиля вождя нашей партии имелась золочённая лавровая ветвь... Которая так красиво огибала весь правый нижний угол. Возможно именно это немаловажное обстоятельство и сподвигло ротного хулигана Кузю на столь самоотверженный поступок... Чтобы поехать на дембель хоть и без каких-либо медалей... Не говоря уж про отсутствующие ордена... Но зато со столь 'фильдеперсовым' комсомольским значком.
Но все эти дембельские заморочки теперь отодвигались на срок в десять суток. Или чуть подальше... То есть к моменту нашего возвращения в Лашкарёвку. А пока...
А пока мы только собирались тронуться в далёкий путь. Вот справа от нас стало пусто и неуютно. Две брони второй группы поочерёдно покинули временную стоянку и теперь они уверенно двигались вслед уходившей колонне. Наступал и наш... Выход!
-Вперёд! -приказал командир третьей группы.
Наша головная БМП-2 резко и мощно дёрнулась вперёд, отчего мы все похватались за что попало.
-Кайдаш! -прикрикнул на механика сержант Ермаков. -Потише! Не дрова везёшь!
Но... Кричать уже было поздно... Поскольку весь окружающий мир пришёл в неизбежное движение. Наша боевая машина уже ехала... Так мы отправились на свою очередную войну.
*
Глава 2. ТЕХНИКА, КОНЕЧНО, ТЕХНИКОЙ... НО ЕЮ УПРАВЛЯЮТ ЛЮДИ.
В армии всего так много
Где бойцу и не вздохнуть!
Ох, трудна... Трудна дорога!
Эх, тяжёл же долгий путь!
А.М.
Как мне тогда показалось... Сержант Ермаков сердился на нашего механика-водителя Игоря Кайдаша совершенно беспричинно. Ну, дёрнулась БМПешка чуть сильней, чем обычно... Так это же было явление вполне объяснимое. Ведь все боевые машины пехоты трогаются с места лёгким рывком.
На мой почти что непритязательный взгляд всё дело заключалось в том, что сейчас наша разведгруппа ехала на войну, имея в своём составе несколько посторонних. Точнее говоря, одного совсем уж явного 'новичка'!.. Двое связистов нам уже были хорошо известны, поскольку они не раз ходили на боевые выходы именно с РГ ?613. Причём, на тот самый!.. То есть многострадальный мой переход вдоль высохшего озера Хаджи-Вазир-Хан. Тот пеший выход был в прошлом месяце феврале. Стало быть, недельки три назад. С того времени мои сбитые в кровь ноги уже зажили и теперь совершенно меня не беспокоили. Чему я, кстати, был только рад.
Сейчас в боевом составе нашей группы также находилось двое минёров. Но и они оказались мне знакомы. Эти минёры ходили с нами толи в декабре прошлого года, то ли в январе этого. Те выходы были тоже не из лёгких... Особенно декабрьский... То есть самый первый!.. Но тем не менее лица наших нынешних минёров мне были знакомы.
Однако в настоящий момент среди личного состава РГСпН ?613 был и тот, кто ехал с нами впервые. Но и это было не всё!.. Механик-водитель Игорь Кайдаш вообще в первый раз направлялся на самый настоящий боевой выход. Он хоть и был фАзаном, то есть на целых полгода старше нашего призыва 'зелёных как кузнечики духов', что в свою очередь автоматически увеличивало на соответственно шестимесячный срок его личный период пребывания в Демократическом Афганистане... Однако на боевые выходы Кайдаша раньше почему-то не брали... То ли его персональная БМП находилась в стадии вечного ремонта... То ли в этом не было особой необходимости! В смысле, тогда агрессивно настроенных душманов во всём Афгане было так мало, что наша доблестная первая рота могла справиться с ними, что называется, одной левой. Стало быть, и без личного участия нашего богатыря Кайдаша.
Но вот настал такой исторический момент, когда не только в Советском Союзе, где буйным цветом расцвели гласность да перестройка с демократией... В общем, не только 'там, за речкой', но и в нашем боевом подразделении произошли серьёзные перемены. Кроме любимой командирской БРМ-1, все остальные боевые машины пехоты первой роты были признаны страшно нуждающимися в капремонте! То есть двенадцать наших БМПешек оказались отличным материалом для повышения ежегодной отчётности одного секретного танкоремонтного завода и соответственно солидным подспорьем для успешного выполнения ранее взятых обязательств победить в неизбежном для всех директоров социалистическом соревновании.
Ведь наши старые БМПешки были действительно не новыми. Их выпустили со сборочного конвейера военизированного предприятия Министерства тяжёлого машиностроения аж в каком-то тысяча девятьсот семьдесят лохматом году! Потом они лет с десять катались по полевым дорогам и 'разухабистым' полигонам Московского Военного Округа. А когда в братском Афганистане стало совсем невмоготу и туда решили отправить отдельные батальоны специального назначения, на колёсно-транспортном вооружении которых находились лишь командирские УАЗики, медицинские санитарки и солдатские Уралы... Вот тогда-то боевые подразделения советского спецназа были усилены бронированными и гусеничными средствами передвижения.
Так далёкий 1985 год стал поворотной вехой не только для личного состава. До южных рубежей Союза БМПешки добрались на открытых железнодорожных платформах воинского эшелона. Потом боевые машины без особых потерь пересекли пограничную 'речку' и опять же своим ходом помчались дальше. Они совершили долгий и ужасно длинный марш: сначала по ровной всеафганской магистрали-бетонке, а потом по разбитым грунтовым дорогам провинции Гильменд. Оказавшись в н.п.Лашкаргах советская броня в автопарке не отсиживалась, ибо бронетранспортёры БТР-70 соседних рот тоже были выпуска семьдесят какого-то года... Военные грузовики считались пригодными только для совершения снабженческих маршей до границы и обратно... Командирские УАЗики и санитарки обладали особым статусом техпригодности... И поэтому боевые машины пехоты по причине своей гусеничной всепроходимости ежесуточно и поочерёдно заступали на вооружённое дежурство... То бишь одна БМП вместе со своим экипажем шла в наряд по всему гарнизону в качестве дежурного тягача. Да ещё и вооружённого гладкоствольной пушкой 'Гром' со спаренным пулемётом ПКТ.
'Да-да!.. В ту далёкую пору на вооружении первой роты находились старинные БМП-1!.. То есть вооружённые коротенькой гладкоствольной пушечкой калибра, кажется, 73 миллиметра!.. Ну, и с курсовым 7,62 миллиметровым пулемётом Калашникова Танковым... Но зато с пенопластовыми поплавками по обоим бортам!.. Чтобы тяжёлой броне было сподручней переплывать через многочисленные афганские реки, озёра и водохранилища...'
По прошествию трёх лет ежедневных боевых дежурств у КТП и десятисуточных выходов по местным пустыням ежемесячно... Когда зампотех первой роты устал бороться за военную живучесть своих стальных колесниц... Когда в континентальной Советской Армии оказались лишними целых двенадцать новеньких БМПешек... Когда над маленьким домиком КТП нависла страшная угроза остаться вообще без боевого прикрытия дежурным тягачом... Когда Генеральный Секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачёв начал всерьёз задумываться о необходимости вывода советских войск из Демократической Республики Афганистан... То именно тогда... В конце 1987 и в начале 1988 года...
Именно тогда командование ОКСВА решило проявить свою постоянную готовность следовать исключительно верным курсом непобедимой партии товарища Ленина и в доказательство тому действительно перевооружить наш 6-ой батальон спецназа более современными видами продукции советского Министерства Тяжёлого Машиностроения. Так было принято исторически обоснованное решение об усилении группировки советских войск в самом центре провинции Гильменд!.. То есть на окраине города Лашкаргох.
Когда над нашим гарнизоном дружно взлетело три сигнальных ракеты - носителя трёх звёзд в каждой... Когда вслед им тутже прозвучало три зелёных свистка... Страшно обрадовавшийся зампотех первой роты стал готовить свою всё ещё боевую технику к совершению обратного марша до славных границ нашей Родины. Две заведомо ремонтонепригодные БМПешки были взяты на буксир более резвыми своими собратьями... И в таком режиме все наши БМП-единички отправились обратно в Союз.
Дорога домой, как и следовало того ожидать, оказалась двоекратно трудной и четырежды долгой. Допотопная техника капризничала и ломалась... А когда она же набирала на бетонке хорошую крейсерскую скорость, то и тогда могла выкинуть какое-нибудь эдакое коленце!.. Так один двигатель сначала начал перегреваться, а затем и вовсе загорелся. Герметичность двигательного отделения оказалась на достойном уровне, вследствии чего возникший пожар был обнаружен слишком поздно... БМП-1 едва успела съехать с дороги и практически сразу взорвалась.
К счастью обошлось без жертв!.. Наводчик-оператор благополучно десантировался на обочину прямо с башни... А выскочивший на ходу из своего внезапно задымившегося люка и метнувшийся быстроногим зайцем к спасительной бетонке юркий механик-водитель Вова Смирнов также остался цел и невредим. Однако, получив хорошую взбучку за несоблюдение температурного режима, он потом долго ещё копался среди чёрного остывающего железа... Совершенно сгоревший и слегка так оплавленный свой автомат АКСУ он всё-таки нашёл... Однако из одежды на Вовчике остались лишь ХЛОПЧАТОБУМАЖНЫЕ штаны-галифе, полосатая тельняшка с рукавами и солдатские тапки. То есть из тёплых вещей у него теперь имелся только забрызганный грязью танковый шлемофон!.. И это в самый разгар почти что лютой афганской зимы!
Чёрные останки боевой машины пехоты так и оставили на афганской земле. Отлетевшую при взрыве башню тоже решили не трогать... То есть слегка прокопчённую изнутри башню не стали загружать на подъехавшую БМПешку, ибо транспортировать её в далёкий Советский Союз не имело абсолютно никакого смысла. Военные представители завода МинТяжМаша конечно бы приняли одну-единственную башню, однако и они стали бы интересоваться судьбой корпуса БМП-1. Чугуноплавильная и сталелитейная промышленность нашей державы успешно выполняла и даже перевыполняла свои пятилетние и ежегодные планы. Да и местных афганских пионеров следовало начать приучать к такому очень полезному занятию как сбор металлолома.
Так и сделали!.. Из осиротевшей башни выдернули курсовой пулемёт ПКТ и кое-как сняли пушку 'Гром'. Под бдительным присмотром зампотеха механики-водители пособирали все запасные части, которые ещё могли пригодиться... Остальные 'работы' выполнили неизвестные лица... В общем, когда наша боевая колонна спустя неделю возвращалась обратно в Лашкарёвку... То от сгоревшей БМПешки осталось только плоское днище. То есть почти четырнадцать тонн высококачественной советской стали вместе с другими цветными металлами, включая даже серебро и золото... Всё исчезло!.. Даже улетевшую башню куда-то утащили...
-Охренеть! - сказал со вздохом зампотех первой роты и тутже обратился к своим механам. - Учитесь! Всё сделано голыми руками... Ни электрогазосварки, ни подъёмного крана... Ни даже лебёдки...
-Даже следов не осталось! - подтвердили хором механики-водители.
Действительно!.. На влажном зимнем грунте не наблюдалось абсолютно никаких отпечатков... Оставленных ушлыми афганцами, наверняка, как всегда обутыми в галоши на босу ногу... Не было ни следов от какого-либо трактора или же другой автотранспортной техники, ни отпечатков копыт верблюдов, лошадей или хотя бы домашних осликов, запряженных в двухколёсные арбы... Ничего!
-Пришла корова и языком всё слизала! -сказал тогда Вова Смирнов.
-Я тебе дам! -неожиданно рассердившись, заявил товарищ майор. -Такую корову! Ты у меня всю стоянку будешь своим языком драить!
Маленький солдат тутже скрылся за промасленными спинами своих товарищей, то есть остальных механиков-водителей. Ну, чтобы в лишний раз не расстраивать своим видом заместителя командира первой роты по технической части.
Вова и последующие дни старался как можно меньше попадаться на глаза товарищу майору... Однако тот ничего никогда не забывал и регулярно напоминал Вове Смирнову о многих моментах суровой военной службы. Что наряды на КТП автопарка никто не отменял, а такое 'святое место' один раз в трое суток просто-таки не должно пустовать без рядового Смирнова... Что в свободные от этих нарядов дни он 'может' заступать на боевое дежурство в качестве бессменного водителя дежурного тягача... Что тёмная афганистанская ночь не является законным поводом для отдыха тех, кому положено нести боевую службу... Что в светлое время суток водитель дежурного тягача не имеет абсолютно никакого права отсиживаться внутри своего же дежурного тягача, то есть он должен либо убирать стоянку техники первой роты, а также прилегающую территорию всего остального автопарка... Либо же он 'вправе' помогать своим молодым организмом другим более старшим механикам первой роты обслуживать дорогостоящую военную технику. В общем... Вовочка Смирнов пахал в автопарке как Папа Карло...
Но Володя Смирнов не чурался никакой работы... Как ни странно, но он этому был только рад!
-Ты мне должен спасибо говорить! - напоминал ему всякий раз товарищ майор. -Сам знаешь за что!
-Конечно знаю! - тутже соглашался бойкий на язык солдатик Вова. -Спасибо! Товарищ майор!
-Вот то-то! - соглашался с ним зампотех первой роты и тутже нарезал новую боевую задачу. -А теперь _здуй-ка во-он туда! Там нужно сделать вот что!
И, внимательнейшим образом выслушав подробнейший инструктаж, молодой механик-водитель рядовой Смирнов беспрекословно отправлялся на добросовестное выполнение очередного поручения товарища майора.
-И запомни! -добавлял ему вслед зампотех. -Температурный режим надо соблюдать всегда!
-Так точно! -отвечал ему Вовочка и понимающе вздыхал. -Я этот температурный режим... Так и сяк его, да разэтак!.. На всю оставшуюся жизнь запомню!
Завершающие фразы рядовой Смирнов предусмотрительно бурчал себе под нос... Чтобы товарищ зампотех их не мог услышать никоим образом... А также понять их смысл по выражению солдатского лица маленького механика или же расшифровать по шевелящимся губам... Как бы то ни было... Однако публично роптать на свою военную судьбу Вовочка Смирнов не хотел. Уж лучше собирать бычки-окурки со всего автопарка, а потом отмывать грязную ходовую часть БМП-2... Чем регулярно выплачивать родному Министерству Обороны ежемесячные возмещения за угробленную боевую технику. Причём, не только из своей афганской двадцати двух чеково-рублёвой солдатской получки, но и из грядущей заработной платы по возвращению из армии... А то и из своей же стариковской пенсии!..
Прецидент уже был.
-Ты знаешь сколько стоит один двигатель для БМП? - спрашивал полгода назад свирепеющий на глазах зампотех. -Знаешь или нет? Так и сяк тебя!
Тогда нашего молодого призыва в первой роте ещё не было... Зато имелись другие молодые... В том числе зелёные и малоопытные механики...
-Никак нет! Не знаю! - отвечал скороговоркой рядовой Галиуллин и предусмотрительно пятился назад.
Его заглохшую БМП-единичку тогда вполне благополучно дотащили на буксире до автопарка и даже умудрились затолкать на её законное место на стоянке первой роты. Возникшую поломку пытались обнаружить... И только сам товарищ майор поставил окончательный и точный диагноз.
-Двигатель заклинило! -сказал он вполголоса...
И тутже начал багроветь от внезапно нахлынувшей ярости. Но спасительного деревянного банника под рукой не оказалось... И тогда зампотеху пришлось изливать накипевшие эмоции посредством применения непечатных выражений и даже откровенно нецензурных слов...
-Так и сяк тебя, да разэтак! - разносилось над стоянкой техники первой роты. -Да ты знаешь, что я с тобой сейчас сделаю?!
Механик-водитель Галиуллин хоть и являлся закоренелым казанским татарином, однако русскую ненормативную лексику понимал очень даже хорошо... Он то краснел, то бледнел... Но в руки зампотеха решил не даваться... И стремительно ускользал от товарища майора на более безопасное расстояние... В конечном итоге первоначальное наказание ограничилось лишь устными 'выговорами'.
Но на следующий день служебное разбирательство продолжилось. Ибо товарищ майор сходил в кабинет начальника финчасти бригады и поинтересовался размерами материальной ответственности за непредумышленную порчу боевой техники Советской Армии... Капитан Верзаков посмотрел на случайного посетителя своим умным еврейским взглядом и с ходу назвал сумму... Товарищ майор недоверчиво переспросил и начфин полез в ещё более умную книгу... Приведённая по памяти сумма совпала с напечатанной на бумаге тютелька-в-тютельку!.. То есть копейка в копейку... Причём с соответствующим дополнением...
Вот тогда-то товарищу майору и стало всё ясно... То есть сколько именно, да ещё и в каком размере! Вследствии чего по прибытию в свой родной автопарк зампотех первой роты решительно и безоговорочно расставил все точки над неопределённо-многозначительной буковкой 'i'.
-Капитальный ремонт одного двигателя БМП стоит восемьсот тридцать девять рублей и сорок пять копеек! - произнёс товарищ майор, ещё раз заглянув в свой потёртый блокнот.
-Рано обрадовался! -произнёс зампотех и захлопнул блокнот со свежими записями. -Это только ремонт! А теперь умножь эти циферки на десять!
Казанско-татарский ум быстро произвёл необходимые подсчёты... То есть к уже имеющейся сумме добавил один дополнительный нолик... Причём сзади... После чего рядовой Галиуллин сперва побледнел... А спустя минуту посерел.
-Это восемь тысяч что ли? -пробормотал он своими непослушными губами. -И всё остальное тоже?
-Вот именно! -сказал зампотех и тяжко вздохнул. -Восемь тысяч триста девяносто четыре рубля и пятьдесят копеек! Понял? И всё это должен выплатить именно ты! Ни копейкой больше и ни одной копейкой меньше!
Рядовой Галиуллин помолчал-помолчал, старательно обдумывая своё незавидное финансово-экономическое положение... После чего он решил прикинуться никем иным, как само собой казанским сиротой.
-Как же так, товарищ майор?!.. - заканючил он. -У меня папа - инвалид! Он нигде не работает... Здоровье не позволяет! Живём на одну его пенсию!.. Ну, товарищ майор!
-А что 'товарищ майор'?! -тутже взорвался зампотех роты. -Это я что ли движок угробил?! Я или ты? Дурья твоя голова!
-Я... -честно глядя в глаза товарища майора, признавался татарский механик тире водитель. -Так я же не специально! То есть слущайно... Так полущилось...
-Я тебе щас дам! -кричал зампотех. -'Не специально!' Я сколько раз вас всех инструктировал?! Каждый день повторял одно и тоже! Смотрите на датчик температуры двигателя! Там даже для дебилов и дураков всё понятно нарисовано! Если стрелка зашла на красную полосу, значит двигатель греется!.. То есть надо сбавлять обороты и ехать потише!.. А ещё лучше - вообще остановиться! И выяснить причину повышения температуры! Может уровень масла упал!?.. Или охлаждающая жидкость закипает!?.. Или там ещё чего...
-Я смотрел... -механик виновато прятал глазки и всё-таки продолжал бубнить своё. -Оно как-то само собой получилось... Я вам точно говорю, что смотрел на этот датчик! Ну, товарищ майор! У меня же папа... Инвалид...
Если бы ему приказали... То наверное механик Галиуллин с большущей бы радостью сбегал за деревянным банником... Посредством применения которого товарищ майор иногда 'воспитывал', то есть наказывал своих всерьёз проштрафившихся подчинённых... Однако было уже слишком поздно... Да и случившаяся поломка требовала более серьёзного наказания... То есть определённого Приказом Министра Обороны перечня служебных расследований с дальнейшими мерами дисциплинарного наказания и итогового финансового взыскания.
-Ну, товарищ майор! -продолжал жаловаться на нелёгкую татарскую жизнь молодой и недотёпистый механик - водитель. -У меня папа... Работать не может... Мама за ним ухаживает... Тоже не работает... Семья у нас большая... Надо остальных одевать-обувать... Кормить-поить...
Майор-зампотех уже отошёл своим российским сердцем, но помочь казанскому солдату уже ничем не мог.
-Ну, что ты заладил? 'Товарищ майор, товарищ майор!' Уже поздно!.. Приказом комбата целая комиссия назначена... Чтобы провести служебное расследование и принять соответствующие меры!.. А председателем там сам майор Зайнуллин! Чуешь, чем пахнет?
Кто-то из механиков даже присвистнул.
-Как Зайнуллин? -забормотал рядовой Галиуллин. -Зачем Зайнуллин? Не надо Зайнуллина...
-'Не нада!' -произнёс со вздохом товарищ майор. Только тебя вот забыли спросить!
Майор Зайнуллин являлся зампотехом всего нашего батальона и он отличался не только повышенным рвением к военной службе. Его придирчивость ко всяким обязательным мелочам, причём дополненная истовой дотошностью и самой настоящей въедливостью при рассмотрении буквально всех служебных вопросов... Всё это характеризовало майора Зайнуллина как самого ретивого служаку из всего нашего 6-го батальона. Ведь он нёс личную ответственность за всю боевую, автотранспортную и прочую вспомогательную технику нашего батальона спецназа, которая, надобно отметить, всегда заводилась и затем бесперебойно урчала работающими двигателями. В случае необходимости крутящий момент исправно передавался на полуоси колёс и оси ведущих катков, в результате чего наши БМПешки, БТРы, обе ЗСушки и один-единственный танк всегда были готовы к выполнению боевых задач. Не говоря уж об остальных транспортных Уралах, КАМАЗе-самосвале, специализированных тягачах БТС, Санитарных УАЗах-таблетках, командирских УАЗиках и позорной ассенизационной автомашине.
Конечно же случались всевозможные недоразумения и в автобронетанковой службе. Так две трофейные Тойоты, некогда заехавшие в автопарк лашкарёвского спецназа своим японским ходом... Теперь обе автомашины стояли на вечном приколе! Ибо чья-то ловкая рука умудрилась стащить из под капотов родные японские карбюраторы... Увы, но наши советские аналоги никак не подходили к заморским двигателям внутреннего сгорания... Что причиняло зампотеху батальона дополнительные душевные страдания... Ну, и само собой заставляло майора Зайнуллина относиться к своим обязанностям с ещё большим усердием.
В общем... Зампотех батальона спецназа не давал спуску никому!.. Особенно тем водителям, кто в чём-либо провинился!.. А тем паче - проштрафившимся обладателям тюркоязычных фамилий...
И в данном конкретном случае рядовой Галиуллин оказывался в самом наихудшем положении!.. Ибо он не только запорол двигатель боевой машины пехоты, что автоматически ставило его в категорию страшно виноватых... Этот механик-водитель первой роты не только обладал тюркоязычной фамилией, что неминуемо повышало степень придирчивости товарища майора Зайнуллина... Рядовой Галиуллин нёс в себе практически все отличительные признаки самого настоящего казанского татарина!.. Ибо фамилия, имя и отчество были вполне соответствующие... Да и его округлое личико с прочими внешними данными... Всё это отлично выдавало в нём самого настоящего земляка майора Зайнуллина!
Так оно и вышло! То есть согласно древней военной пословице: 'Вздрючить своего земляка - это всё равно, что на Родине побывать!'
Однако служебное расследование не ограничилось воображаемым краткосрочненьким отпуском на свою Малую Отчизну!.. Иллюзии, конечно, могут согреть душу... Однако есть дела и поважней!
Майор Зайнуллин как зампотех батальона получил законный повод продемонстрировать всем присутствующим свою наиполнейшую профессиональную пригодность к боевой службе в бронетанковых войсках. Коммунист Зайнуллин при этом проявил свою высочайшую преданность делу партии и правительства, никоим образом не допустив халатного разбазаривания социалистической собственности. А офицер Зайнуллин заодно избавился не то что от малейших подозрений, но даже и от случайной мысли!.. В создании поблажек подчинённым солдатам, да ещё и по национальному признаку! То бишь умышленного создания своеобразных землячеств, в которых солдаты определённой национальности чуть ли не публично братаются с офицерами всё той же национально-этнической принадлежности.
'Хотя... Командир нашей первой роты капитан Перемитин совершенно не чурается общения со своим землячком из Омской области - санинструктором Чухаревым. Всё конечно же в рамках уставной службы и абсолютно никакого панибратства... Но тем не менее!.. И переводчик нашей роты... Старший лейтенант Вахабов тоже очень спокойно и безо всяких заумных выкрутасов разговаривает со своими земляками таджикской национальности. И Зики, и Муха уважительно обращаются к нему как к старшему... Но так же и должно быть!
Вопрос конечно интересный...
'Однако ж!.. Татары - это и есть татары... Как и русские... В общем, это совсем не грузины! Или армяне! Или азербайджанцы!'
Тут действительно!.. Какой бы то ни было взаимовыручкой... Увы, но здесь даже взаимопомощью не попахивает!
'Не-ет!.. Шалишь!.. Не для того майор Зайнуллин так долго шёл к должности зампотеха батальона, чтобы... Вот так вот!.. Без особой такой надобности покрывать проступки своих же землячков!.. Надо же понимать! Служба есть служба...'
Короче говоря, созданная приказом временная комиссия под мудрым руководсТвом зампотеха батальона провела дотошное служебное расследование. В конечном итоге были выявлены все виновные и определён окончательный размер причинённого Советской Армии материального ущерба. По итогам работы комиссии зампотех первой роты получил строгий выговор без занесения в личное дело... А вот на нерадивого механика-водителя рядового Галиуллина повесили финансовый начёт в размере 8394 рубля 50 коп.
И всё бы ещё ничего!.. Но военное главнокомандование тутже отправило все свежеотпечатанные финансовые документы в один райвоенкомат города Казани, чтобы там заблаговременно стали готовиться к бухгалтерским операциям по вычитаниям из будущих зарплат гражданина Галиуллина. Однако военкомат - это и есть военный комиссариат!.. А потому финансово-секретная информация каким-то непостижимым образом дошла-долетела до его большой семьи... Которая естественно не смогла 'не порадоваться' тому, как доблестный рядовой Галиуллин с честью отдаёт свой священный воинский долг воина-интернационалиста... Да ещё столь успешно, что весть об его заслугах долетела до родной Казани! Причём, в виде совершенно конкретной суммы...
-Вот, блин! - сокрушался татарский механик-водитель, читая спешно прибывшую из отчего дома внушительную петицию. -Откуда они всё узнали?.. Ай-яй-яй!.. Я тоже знаю... Что новые Жигули стоят всего шесть тысяч рублей! Это я что ли виноват?!.. Что Жигули стоят дешевле движка от БМПешки?!.. Ой-ёй-ёй!.. Папа начал письмо... Мама продолжила... А потом и все остальные...
Его коллеги по автопарку тем временем сопоставляли стоимость запоротого двигателя от БМП-1 с дорогостоящими атрибутами мирной советской жизни. И выходило так, что рядовой Галиуллин за первый год своей службы в армии 'заработал' чуть больше половины автомобиля ГАЗ-24 'Волга', или 1,39 сотых машины 'Жигули', или почти что два новеньких 'Москвича-412' или почти три ушастых 'Запорожца'!
-Слышь?! -интересовался механик-водитель Лукачина. -Ты не знаешь, сколько стоит 'Иж-комби?' Их же рядом с вами производят!
Гражданская, то есть наполовину уменьшенная и значительно облегчённая копия Большого Армейского Вездехода БАВ выпускалась в столице Удмуртии городе Ижевске. То есть практически по соседству с Казанью... Однако данное обстоятельство так и не прояснило ситуацию... В результате чего точное количество 'заработанных' им автомобилей 'Иж-Комби' осталось неизвестным.
-Отстаньте от меня, а! -возмущался рядовой Галиуллин, дочитывая письмо. -Не мешайте!.. Ага!.. Вот опять папа пишет... Угу...
-Что ты как филин угукаешь? - рассмеялся Мишка Лукачина. -Чего он там тебе пишет?
Татарский механик помолчал, но всё-таки признался:
-Он пишет... Что они всё равно меня любят и ждут!.. Что они мной по-прежнему гордятся... Но очень сильно просят... Чтобы я тут в Афгане больше ничего не портил и не ломал!
-Ай, маладэс! - рассмеялся наводчик-оператор Абдуллаев. -Не надо тут ничего ломать!
Остальные механики, хоть и смеялись... Но тем не менее отлично понимали то, что техника есть техника... Она может сломаться в любую минуту. Но именно поэтому за состоянием боевых машин надо следить с повышенным вниманием!.. То есть подмечая любую мелочь, способную перерасти в очень большую беду. Ведь от надёжности и технических возможностей БМП, да ещё и в суровых условиях афганских пустынь... От всего этого зависит жизнь не только экипажа, но и остальных разведчиков... Не говоря уж о выполнении боевого задания.
Со следующего месяца из солдатской получки рядового Галиуллина была удержана ровно половина его денежного довольствия. Так Министерство Обороны приступило к неизбежным вычетам для возмещения причинённого ущерба. Так рядовой Галиуллин приступил к выполнению своего очередного долга: Советское государство он защищал почти уже год, братскому Афганистану он отдавал свой воинский интернациональный долг на протяжении шести месяцев...
-И вот теперь пришла пора выплачивать денежный долг родному Министерству Обороны! -'отшучивался' рядовой Галиуллин. -Ой-ёй-ёй-ёй-ёй!..
Узнав о первом вычете, механики опять занялись подсчётами, после чего заметно погрустнели... Если военные финансисты и дальше будут удерживать с Галиуллина по ползарплаты, то есть по 13 рублей... То платить ему предстояло оч-чень долго!
Но затем все механики-водители воспряли духом!.. Ибо, как это уже было сказано выше... Старые БМПешки первой роты оказались в приказе Командующего на замену, после чего они все были своим ходом переправлены к советско-афганской границе. Обездвиженная бронемашина рядового Галиуллина тогда катилась по дорогам на жёсткой сцепке. На всеобщее счастье за штурвалом тянущей БМП-1 находился не молодой солдат Вова Смирнов, а более опытный механик Зики. И в этом плане всё прошло нормально! Рядовой Галиуллин преспокойненько сидел на своём месте механика-водителя и Всю дорогу беспечно любовался окрестными пейзажами. В сторону которых он периодически поплёвывал. Ведь ему было строго приказано ни к чему не прикасаться ни руками, ни ногами... То есть ни к рулевому штурвалу, ни к педалям, ни к рычагу переключения передач. В общем, рядовой Галиуллин никоим образом не мешал персональной БМПешке катиться вперёд на нейтральной передаче и жёсткой сцепке.
'А в это же время! Молодой механик-водитель Вова Смирнов отважно совершал свой первый боевой марш... И всё ещё не чуял уже подкравшегося вплотную горя... То есть он ещё не замечал ни запаха дыма... Ни чрезмерной теплоты переборки справа... За которой уже горел его дизельный двигатель...'
Но что случилось, то и произошло!.. Смирновская БМПешка благополучно сгорела и ротная колонна погоревав-погоревав двинулась дальше. Так что рядовой Галиуллин оказался не самым-пресамым...
На приграничной базе хранения и снабжения дела пошли ещё лучше. Наши механики и наводчики быстро сдали своих 'старушек' на ремонт и уже на следующий день обзавелись новенькими 'красавицами', которые в отличие от предшественниц оказались более оснащёнными. Даже невзирая на чуть больший вес. БМП-2 были вооружены 30-миллиметровыми скорострельными пушками и точно таким же спаренным пулемётом ПКТ. Помимо этого на башне имелась пусковая установка для ПТУРов и система постановки дымовых завес.
Механиков-водителей радовали совершенно новые двигатели, которые, судя по прилагаемым тактико-техническим характеристикам, были гораздо мощнее прежних. По бокам бронекорпуса вместо пенопластовых поплавков теперь нависали стальные фальшборта, предназначенные для снижения эффективности кумулятивных гранат. Даже днища БМПешек оказались усиленными. Правда, только одним бронелистом и лишь в одном месте... То есть под местом механика... Но ведь именно они и погибали более всего... Когда под первым катком слева срабатывала противотанковая мина или же мощный фугас.
Весь обратный путь новенькие БМП-2 проделали ходко и без каких-либо остановок. Только на месте гибели боевой машины Вовы Смирнова колонна задержалась на целых полчаса. Поудивлявшись возможностям афганских умельцев и отдав последние почести неподъёмному днищу сгоревшей 'единички', наши солдаты отправились дальше.
Прибыв в Лашкарёвку без единой поломки, боевые машины горделиво заполнили собой всю стоянку первой роты. Новенькие БМПешки порадовали не только командование 6-го батальона, но и начальство из 22-ой бригады спецназа. Естественно... Что среди прибывших посетителей были и технические специалисты, которые отлично разбирались во всех преимуществах и недостатках боевых машин. То есть которые могли быстро смекнуть об истинных причинах возникновения всевозможных нештатных ситуаций... В том числе и одного пожара!
Но воистину!.. Нет худа без добра... На общем фоне свеженьких, то есть ещё в заводской смазке бронемашин как-то вскольз проскочило сообщение о гибели одной из старых БМП-1. Однако не обошлось здесь и без того, что реальные факты были чуть-чуть 'подкорректированы'. Пожар на борту действительно произошёл, но только не по причине откровенного солдатского разгильдяйства и грубейше халатного исполнения обязанностей механика-водителя и наводчика-оператора.
'Как оказалось', бронеколонна первой роты была коварно обстреляна душманами из дальнобойного безоткатного орудия. Причём, одним-единственным снарядом. 'Как назло', этот первый и одновременно с этим последний боеприпас 'угодил' прямиком в БМПешку, за штурвалом которой находился молодой механик-водитель Володя Смирнов. 'Как и следовало того ожидать', экипаж машины боевой тутже принялся бороться тире сражаться за живучесть родной брони... Однако, 'увы'!
Вражеский боеприпас оказался повышенной вредоносности, вследствии чего быстро возникший на борту пожар погасить так и не удалось. Полностью исчерпав все имеющиеся возможности, экипаж был просто-таки вынужден покинуть родную БМП-1. Причём, так сказать, со слезами на глазах! После чего горящая машина на этих самых глазах взяла, да и взорвалась.
Штабные военачальники естественно интересовались дальнейшими действиями вражеских артиллеристов с их малозаметной безоткаткой. Однако их и след простыл!.. Душманы, разумеется, быстро покинули свою огневую позицию, растворившись на бескрайних просторах Афганистана. Так что организовывать погоню ради поимки и немедленного расстреливания врага у наших механиков и наводчиков не оставалось абсолютно никакой возможности.
-Да и темнело уже... А нам ещё ехать и ехать!
Завершающие фразы тутже признавались более убедительными аргументами... Так что военное командование даже и не подумало назначить в приказном порядке новую комиссию. Ведь боевая машина пехоты была 'действительно' подбита и затем сожжена афганистанскими душманами... К тому же во время совершения длительного марша... То есть далеко за пределами Лашкарёвского гарнизона.