И несмотря на всю свою по-детски неагрессивную внешность, Санька Богомолов злился по-настоящему. Ведь он уже принадлежал к славному дембельскому сословию, которому в роте должны подчиняться все нижеследующие призывы, начиная от борзых фазанов и заканчивая зелёными духами. А я хоть и относился по сроку службы к тем самым духам, то есть к максимально бесправному призыву, однако мне очень уж не хотелось выполнять дембельскую волю этого старослужащего...
Ведь это был Санька Богомолов с его до смешного курносым пятачком и окончательно выгоревшими ресничками, промеж которых в разные стороны шныряют шустрые глазёнки. Это ведь именно он "отличился" по своей духанке, то есть когда Санька сам являлся зелёным-презелёным духом... Который только что попал служить в первую роту шестого батальона специального назначения. Тогда в нашу Лашкарёвку прилетела инспекция аж из самого Генерального Штаба, чтобы на месте оценить деятельность разведгрупп спецназа в деле борьбы за светлое будущее дружественного нам афганского народа. Естественно, что на реальные боевые действия товарищей генералов не повезли. Зато для них на стрельбище было устроено военно-демонстрационное представление с реальной высадкой разведгруппы из вертолётов, стремительным марш-броском из района десантирования в район забазирования, устройством засады на вражеский караван с оружием и, разумеется, с последующим его уничтожением... В финале вся группа в полном и здоровом составе благополучно эвакуируется на прилетевших вертушках. А поскольку высших военных инспекторов интересовало практически всё, то зелёненькому духу Саньке была поручена самая деликатная сценка из жизни советского солдата в афганской пустыне...
Вобщем разведчик Богомолов отнёсся к порученной задаче очень серьёзно и крайне ответственно. Он, скажем так, копил в себе силушку ещё загодя... Чтобы не подвести товарища командира первой роты. Чтобы тот случайно не обиделся, посчитав своё приказание невыполненным. И Санька вместе со всеми спрыгнул с небольшой высоты, причём из летящей "восьмёрки". Затем он пробежал в составе группы ещё три-четыре километра до места забазирования. Хоть товарищи генералы и ехали позади них на некотором удалении, но Богомол и тут сберёг свой жизненный запас... Уже на днёвке под пристальным генеральским взором группа занялась обычными своими делами: кто-то залёг в боевом охранении и наблюдении, парочка бойцов принялась готовить солдатский ужин на всех, командир вонзил свой внимательный взгляд в топографическую карту, а остальные улеглись в спальных мешках изображать чуткий спецназовский сон. Идиллия, да и только!
Вот тут-то самый въедливый до мелочей генерал поинтересовался тем, как же наши солдатики справляют в афганской пустыне свои естественные нужды?.. И тут, как по мановению волшебной палочки, из спального мешка вылез вроде бы полусонный боец Санька. С автоматом в правой руке и с сапёрной лопаткой в другой он стремительно переполз через близлежащий бархан, после чего прямо на виду у генштабовских инспекторов принялся рыть яму. Опешившие от такой наглядной демонстрации генералы молчали и не мешали его работе. А Санька вёл себя как ни в чём не бывало: вынул из грунта необходимое количество песка, приспустил свои разведчицкие штаны, да и уселся на корточках прямо над свежевыкопанной ямой... Товарищи генералы сначала было решили, что на этом всё действо и закончится... Но они жестоко просчитались! Ведь слово командира первой роты является законом для молодого солдата из того же подразделения... И исполнительный боец принялся добросовестно заполнять одинокую и пустую яму...
Прошла минута... Другая и даже третья... А Санька продолжал выполнять свои обязанности: вести внимательное наблюдение за коварной пустынной местностью, придерживать прислонённый к себе же боевой автомат, медленно мять заранее припасённую бумажку... И усиленно-бесперебойно справлять свою самую большую в жизни нужду...
Изумлённые столь реалистичной достоверностью высшие военачальники уже начали переглядываться меж собой... Но до постановки вопроса: "А не слишком ли хорошо кормят здесь солдат?"... Вобщем, дела до урезания сухпайков так и не дошло!.. Присутствующий здесь же командир роты стал усиленно прокашливаться в кулак, будто поперхнувшись афганской пылюкой... Но этот сигнал был услышан и классифицирован очень правильно. Исчерпав почти все свои боевые возможности, разведчик Санька совершил гнусное надругательство над советской прессой, подтянул лёжа на боку штанишки и быстренько засыпал песком все следы своего пребывания в афганской пустыне. И только после этого он ползком отправился к разведгруппе, которая уже начала изнемогать от затянувшейся паузы. Лежать в спальных мешках оказалось слишком уж жарко, в общем костре догорали последние таблетки сухого спирта, а консервы подогревались уже по второму кругу... Да и наблюдателям до ужаса надоело лежать полузасыпанными на самой вершине бархана...
Зато потом... Проглотив по банке гречневой каши с тушенкой и запив её крепким чайком, боевая наша разведгруппа смогла вовремя обнаружить духовский караван с оружием... И враг был разбит наголову... После чего разведгруппа с богатыми трофеями улетела домой... То есть в близлежащую Лашкарёвку...
При подведении результатов этих учений с реальным десантированием и боевой стрельбой, с настоящим забазированием и всамделишной эвакуацией... Все участники получили разнообразные поощрения и благодарности. Не остался в стороне от командирского внимания и разведчик Богомолов, который по словам ротного произвёл на генералитет самое большое впечатление...
-Ну, ты и дорвался!.. -подсмеивался товарищ капитан. -Поди с неделю готовился?
-Никак нет! -бодро отвечал солдат. -Денька два!
Командир роты смеялся ещё больше, но Санькину исполнительность запомнил надолго и время от времени прощал ему кой-какие провинности... Зато солдатское сообщество потешалось над Богомолом почти всё время его духанки...
А вот по фазанке, то есть когда Санька благополучно перешёл из духов в фазаны... Тогда-то он умудрился отличиться уже во второй раз!.. Получив определённую свободу действий и времени, Богомол раздобыл дрожжи с сахаром... Нет... Гнать ядрёный самогон ему было пока что негде и поэтому он вздумал приготовить элементарную бражку. В нижнем отсеке пирамиды своей группы Санька припрятал несколько фляжек с чудо-коктейлем... Только он не рассчитал правильно тот период времени, за которое смесь воды, дрожжей и сахара превратится в слабоалкогольный напиток. Ведь в Афганистане среднесуточная температура воздуха гораздо выше, чем в нашей средней полосе. И в одну прекрасную ночь затаённая во фляжках могучая сила стала прорываться наружу, одну за другой срывая тщательно закрученные крышки...
Эти глухие хлопки услышал профессионально чуткий во сне старшина первой роты! То есть прапорщик Акименко, доселе так благополучно проживавший в соседней каптёрке. Решив, что это стали рваться запалы ручных гранат, он забил тревогу... Пока будили командира первой роты, исполнительный дежурный по нашему подразделению вызвал внештатную пожарную команду... Водитель ярко-красного автомобиля с боевым брандспойтом ещё в автопарке включил свою сирену... Не забыл он проверить работоспособность и всех трёх проблесковых маячков, что расположились на крыше его кабины... Местное афганское население конечно же не прибежало к нам на помощь, но на всеобщий шум к ружпарку первой роты примчалось практически всё батальонное командование... Туда же подтянулось и бригадное руководство...
И вот наконец-то... Стало быть когда сбежались и собрались все кому не лень!.. Тогда-то с большими предосторожностями отворили дверь коварно затаившегося в ночи всё ещё взрывоопасного ружпарка... А поскольку электрическое освещение было заблаговременно обесточено всё из-за тех же правил противопожарной безопасности, то поначалу во враждебное нутро комнаты хранения оружия входить не спешили... Даже несмотря на то, что там всё уже было тихо... Как говорится, мало ли чего!..
А затем кто-то из присутствующих унюхал подозрительно приятный для мужиков запах... То бишь аромат зарождающихся сивушных масел и конечный продукт брожения... Уж он-то и придал отчаянной смелости. При двух зажжённых керосиновых лампах в ружпарк вошло несколько добровольцев-смертников. Но никаких видимых следов от действия саморазорвавшихся боеприпасов обнаружено не было. Все гранаты и запалы в заводской укупорке оставались в неповрежденных ящиках. Но ведь ещё оставались эФки и РГДешки, хранящиеся в каждом носимом боекомплекте... Однако и тут всё оказалось в порядке. Все рюкзаки десантника продолжали оставаться уложенными в два ряда в нижних отсеках пирамид...
Но когда следопыты открыли отсек самой последней, то есть четвёртой группы, то им в нос шибануло мощнейшим бражным духом... Моментально был определён рюкзак, из которого и несло устойчивым ароматом. А обязательная бирка с надписью "Ряд. Богомолов А." более чем наглядно указывала на многое. Тут же был произведён следственный экспиримент и Санька во всём признался чистосердечно да с раскаиванием... Однако это его не спасло от справедливейшего наказания и недельки две он трусил мелкой рысью по всем направлениям в составе штатной команды ассенизаторов-мусорщиков из числа арестованных губарей...
Однако бражный дух по-прежнему витал в ружпарке первой роты, напоминая нашим солдатам о прежней доармейской жизни периода действия печально знаменитого горбачёвского антиалкогольного Указа... И этот запах был нам гораздо роднее, чем сладковатый душок враждебного чарса, упорно витавший у входа в ружпарк соседней второй роты... Ведь это был не просто запах бражки... Это был почти что аромат нашей Советской Родины... Со всеми её прелестями и паршивыми минусами...
За тот проступок Санька Богомолов получил своё сполна... Зато теперь, когда он дослужился до звания дембеля, вот тут-то он и решил продемонстрировать окружающим свою крутизну и борзость...
-Я сказал, бери радиостанцию! - говорил он мне, свирепо процеживая слова сквозь зло стиснутые зубы. -Ты чё!? Нюх потерял, душара?!
Да, действительно... Я всё ещё относился к духам, однако уже далеко не к зелёным в смысле безропотным... Ведь моя служба в первой роте спецназа уже перевалила за третий месяц и за это время я многому поднаучился...
А поэтому я упрямо талдычил своё:
-Не возьму я твою радиостанцию! Я - пулемётчик и мне положен по штату приёмник! Эр-255-ый!
Но мои отговорки на дембеля не оказывали никакого воздействия и он продолжал настаивать на своём... Правда теперь Санька уже не протягивал мне радиостанцию Р-392... Зато начал оглядываться по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии нежелательных свидетелей... Такое поведение дембелей мне уже было хорошо знакомо... И всё же я не отступал...
-Куда я её положу? -отбрыкивался я, не желая доводить наш спор до открытого противостояния.
Ведь сам по себе Санька Богомол не авторитет среди дембелей. Но ведь он запросто мог позвать кого-нибудь ещё из своего призыва старослужащих. Которые не станут особо разбираться во всех нюансах и без лишних слов накостыляют по шее оборзевшему духу... То есть мне.
-В РД положи! -злобно шипел настырный дед.
Я лишь тряхнул за лямки своего рюкзака, чтобы продемонстрировать всю его загруженность.
-Он у меня полностью забит! -угрюмо говорил я, предчувствуя неминуемое рукоприкладство более старших товарищей по службе. -Шестьсот патронов в основном кармане. Боковые тоже переполнены. Слева - одна лента. В правом четыре гранаты, ракетницы, дымы и огни.
-Спереди повесишь! - заявил обуревший от своей наглости Богомол.
Но я упрямо мотнул головой и на всякий случай перебрался на другую сторону рюкзаков облётной группы, выложенных в один длинный ряд.
-У меня спереди висит мешок с двумя лентами. -произнёс я свою последнюю отговорку. -Двести патронов там. Куда же ещё!
Тут всякое терпение окончательно покинуло дембеля Богомола и он решил перейти от слов к делу... Однако и я собрался отстоять свою правду... Ведь в случае, когда один на один...
Однако всё разрешилось по другому. Во внутренний двор первой роты быстрым шагом вошёл командир облётной группы...
-Так! Строиться! -командовал он на ходу. -Богомол! Где все? Быстро строй группу! Живо! Построение - через пять минут в полной боевой готовности!
Я не стал дожидаться дополнительных указаний. Только этого мне сейчас и не хватало, да ещё и от Богомола!.. Первым же делом я добежал до полуотворённого окна казармы и прокричал во-внутрь команду о срочном построении облётной группы. Ведь весь остальной личный наш состав находился именно в казарме...
У выложенных в ряд рюкзаков по-прежнему стояло двое: командир группы старший лейтенант Фролов и его заместитель Санька Богомолов. Они быстро экипировались, надевая на себя нагрудники с магазинами, РД-54 и радиостанции Р-392. Обнаглевший дембель всё же передумал навешивать на себя рацию, а попросту закинул её в основной карман своего рюкзака. Я это заметил и твёрдо решил не поддаваться ему ни под каким предлогом. Хоть наша облётная группа и являлась своеобразной сборной солянкой из всех четырёх групп первой роты, однако дембелей в ней насчитывалось всего два человека. Санька Богомол, горделиво исполнявший сейчас обязанности заместителя командира облётной группы, да Емельянов... Но Емеля в вопросах распределения боевой нагрузки был очень разумен... И скорей всего он поддержит мою сторону. Ведь радиостанции должны иметь при себе старшие подгрупп, тогда как Богомол являлся целым замкомгруппы. А я - всего-то пулемётчиком... И у меня по штату должен быть Р-255.
Я уже экипировался. То есть надел на себя рюкзак с семью сотнями патронов, да спереди пристегнул небольшой мешок с двумя лентами по сто. Сбоку висел зелёный приёмник. Мой пулемёт Калашникова с пристёгнутой коробкой на сотню патронов находился в походно-выжидающем положении. То есть его приклад давил всем пулемётным весом афганскую землю... Это потом я буду носиться с ним наперевес, как угорелый... А пока что можно было попросту придерживать ПКМ за ствол... Да и стоять, чуть сгорбившись под грузом боеприпасов.
Когда вся облётная группа примчалась, экипировалась и выстроилась в одну шеренгу, замкомгруппы отправился проверять экипировку. Время ещё имелось и командир ему не мешал. Деловитый дембель Богомол лично проверял наличие у каждого разведчика сигнальной пиротехники и гранат, необходимого количества снаряжённых магазинов и дополнительных патронов в пачках, средств наблюдения и оптических прицелов... Ну и разумеется средств радиосвязи. Ведь у каждого бойца должны были быть либо радиостанция Р392, либо поисковый приёмник Р-255.
Дойдя до моей пулемётчицкой персоны, дембель Богомол ощерился в злой улыбочке:
-Вот когда обратно прилетим... Тогда и поговорим!
Я промолчал. Потому что и так уже было ясно, что зловредный Богомол позовёт кого-то ещё...
Через пять минут облётная группа стояла перед Центром Боевого Управления. Нам сообщили район, который предстоит обследовать с целью поиска мелких групп противника и его дальнейшего уничтожения. Затем до всеобщего внимания довели уже привычные инструкции по взаимодействию, сигналам связи и оповещения, Ну и так далее...
Всё это я слушал в-полуха, мысленно просчитывая все возможные варианты развития ситуации после нашего возвращения... Самым неприятным казался тот, в котором на помощь бедолаге Богомолу прийдёт сержант Али. Он сейчас хоть и находится в какой-то командировке, но на днях должен вернуться в роту... А Саньке ведь ничего не стоит пойти к нему и наябедничать на чересчур уж ершистого духа... Как это сделал в своё время Цыган...
-"А-а!.. -мысленно отмахнулся я и от этого варианта. -Будь что будет!.. Как будто в первый раз..."
Сегодня я являлся первым пулемётчиком во второй подгруппе. Данное обстоятельство не могло меня не радовать. Хоть мне и придётся выпрыгивать наружу самым первым, а эвакуироваться последним, однако бежать предстояло гораздо меньше... Ведь второй пулемётчик нашей подгруппы должен был покинуть вертолёт последним, обежать полукругом "восьмёрку" и занять боевую позицию слева и сзади... Да и возвращаться обратно ему придётся по самому длинному маршруту... Хотя и первым...
Как бы ни выглядели странноватыми эти подсчёты энергозатрат... Но на войне вольно или невольно всё же начинаешь ценить почти каждый свой шаг и всякое телодвижение... Ведь основным здесь является вовсе не то, что приходится таскать на себе не один и не два десятка килограмм военного железа... Тут основным критерием становится то, что при небольших перебежках твоя фигурка меньше всего может находиться во вражеском прицеле... Да и непосредственно саму боевую позицию следует занять самым первым, чтобы в любую секунду ответить огнём на обстрел противника... А значит прикрыть своих боевых товарищей в момент развёртывания твоей подгруппы... Или свёртывания... И уходить самым последним... Когда почти все бойцы уже заскочили на борт... И у открытой двери остался только командир группы или же замок... С орущим ртом, крика которого не слышно из-за шума двигателей "Ми-восьмого"...
А сейчас самым старшим на нашем втором борту был дембель Емельянов. Немногословный и толковый командир отделения из первой группы. У Емели никогда не проявлялась потребность перевесить часть своего персонального груза боеприпасов на плечи молодого товарища и это качество заметно отличало его в положительную сторону. Хотя и спуску он не давал никому. Но ведь за вполне конкретные прошары...
-"Не то что этот Богомолец..." -думал я, глядя в свой иллюминатор.
В настоящее время пара "восьмёрок" с двумя "крокодилами" уже вырвалась на оперативный простор каменистой пустыни Дашти-Марго... В боевую задачу нашей облётной группы входило обнаружение и уничтожение одиночного противника или же его малочисленных бандформирований... Если нам попадалась более солидная по количественному составу афганистанская шайка-лейка... Стволов эдак в десять-пятнадцать... То нам следовало связать коварного врага по рукам и ногам желательно неближним боем, во время которого два вертолёта огневой поддержки Ми-24 вволю поработают своими спаренными 30-миллиметровыми пушками. И после того, как "серые волки" приговорят духов почти что к полному списанию в расход, тогда нам и следовало появиться непосредственно на самом поле брани, чтобы скурпулёзно собрать все трофеи и дотошно обыскать вражин с целью поиска важных штабных документов. После чего быстренько запрыгнуть в "восьмёрки" и улететь прямиком на базу...
А вот если бы мы обнаружили целую армию афганских моджахедов, которые средь бела дня удумали совершить пеший марш от одного населённого пункта до другого тайного прибежища... Тогда нам следовало ни во что не ввязываться: пулями в них не стрелять, одноразовыми "мухами" не долбить, из подствольников не поливать, гранатами не забрасывать, мины на растяжку на вражьем пути не устанавливать... Вобщем вести себя тихо и корректно на очень большой высоте... И уже оттуда командир группы нанесёт на карту месторасположение душманского отряда, сообщит правильно его координаты, да и будет корректировать сверху точность огня дальнобойной артиллерии...
Но последний вариант развития боевой обстановки уже относился к числу маловероятных. Ведь наш противник научился улавливать все нюансы практически на лету и в светлое время суток он теперь предпочитает отсиживаться в безопасном месте. Соответственно передвижения он совершает только ночью. А днём на нашем пути могут оказаться один-два духа... Не больше...
"После сытного обеда... По закону Архимеда... Полагается поспать!"
От всей этой афганской рутины я даже зевнул... После действительно сытного обеда страшно тянуло выполнить вторую часть этого Закона Архимеда. Но приходилось стойко переносить очередную военную тяготу... И я опять стал вести наблюдение.
В иллюминаторе промелькнула характерная воронка с чёрной дырой в центре. Я приблизил лицо поближе к стеклу и постарался определить направление. Так оно и есть... Наша облётная группа сейчас летела к горам. Эта воронка с дырой являлась своеобразным входом - выходом в сеть подземных каналов под названием кяриз. Кое-что мне о них уже было известно.
За многие сотни лет афганцы научились направлять подземные водные потоки в нужную им сторону. И это в условиях очень засушливого климата и бесплодных каменистых почв!.. Голь оказалась хитра на выдумку и здесь... Ведь любой горный массив, как правило, является своеобразным аккумулятором живительной влаги. Зимой там скапливается снег и лёд, которые могут таять всю весну, пропитывая собой как горные породы, так и их подножия. Да и весенние дожди бывают в горах не так уж и редко. Поэтому там очень много подземных вод, которые местные жители стали использовать в своих нуждах.
Всё выглядело очень просто. У подножия гор они вырывали первый вертикальный колодец, затем в нужном направлении и на удалении в один-два километра второй... Затем третий, четвёртый и пятый... Ну и так далее... Потом все эти колодцы соединялись по дну одним почти горизонтальным тоннелем... Почти - это потому что создавался небольшой уклон, чтобы вода могла течь от первого колодца к самому последнему... И таким образом афганцы могли черпать из-под земли спасительную воду, даже находясь за несколько десятков километров от гор... В условиях вечной засухи это помогало местным крестьянам выращивать не только пшеницу, но и многое другое... Поэтому строители подземных водных каналов - кяризчи всегда пользовались у афганцев очень большим уважением. Ведь эта профессия была не только почётной и спасительной для всего народа, но и очень опасной... Ведь им приходилось работать только вручную и без всякой геодезии с топографической съёмкой...
А теперь им были благодарны и вооруженные борцы за веру - местные моджахеды. Поскольку в случае обнаружения их с воздуха нашими облётными группами, то у духов появлялась лишь одна забота - побыстрей добраться до ближайшего кяриза и мгновенно скрыться в этом колодце. Ведь советские солдаты, невзирая на всю их подготовленность и оснащённость, врядли полезут за ними под землю... А если и полезут, то там и останутся...
Потому что с подобными сетями ирригационных подземных коммуникаций нашим войскам ранее нигде не приходилось сталкиваться... И все знания о них были почерпнуты лишь из скудных источников. Ведь даже местные царандоевцы, ХАДовцы и прочие военизированные строители нового афганского общества не стремились рассказывать о своих вековых традициях, обычаях и нравах. Хотя, если положить руку на сердце в знак искренности, мы и сами не интересовались очень многим. В том числе и сведениями об этих кяризах.
Я невольно поёжился, вспомнив январский выход. Тогда мне, как самому молодому бойцу, предложили обвязаться верёвкой, да и спуститься вниз... То есть на самое дно афганского кяриза. Чтобы набрать там воды. И я тогда категорически отказался. Может быть из-за вполне естественного страха перед жуткой неизвестностью, а может из-за своего логически оправданного инстинкта самосохранения. Помнится, я тогда бросил в колодец увесистый камень и все мы ничего не услышали снизу. А раз нет всплеска воды, то значит и её там нет. Но даже если вода там была, то ничто не заставило бы меня спускаться вниз на неизвестную глубину, причём в полной темноте.
-"И плевать я тогда хотел на все приказы командира и угрозы дембелей! - думал я, вспоминая тот случай. -И слава Богу, что их не было!.. Хотя предложение поступало... Ишь ты!.. До базы осталось километра четыре, а им видите ли пить захотелось! В январе-то месяце..."
Я лишь усмехнулся, вспомнив в очередной раз возвращение из того пешего дозора. И ведь дошли тогда до базы вполне благополучно. Там и напились. Потом на память пришёл тот облёт трёхнедельной давности, когда мы упустили двух духов. И промахнулся я тогда очень некстати... Но ведь в тот день всё сложилось не в нашу пользу...
Три недели назад наша разведгруппа N613 совершала облёт вражеского района на северо-западе от ППД. Всё проходило как обычно.
-"Ну, не повезло нам тогда... -думалось мне с лёгкой досадой. -Не повезло... Вот если бы... Что такое?!"
Внезапно наш борт сильно тряхнуло и вертушка резко накренилась влево... Старший нашей подгруппы Емеля мигом заглянул в кабину пилотов.
-К бою! -скомандовал он через несколько секунд.
Вся группа тутже похватала оружие, выложенное перед взлётом на полу салона. Защёлкали затворы...
-Там два духа! -выкрикнул Емельянов, стоя уже около двери. -На мотоцикле! Приготовиться!
Дверь распахнулась и дембель первым выпрыгнул из вертушки. Следом была моя очередь. Пробежав двадцатьпять-тридцать метров, я упал и быстро изготовился к стрельбе. Сзади рокотали авиационные движки вертолёта, лопасти со свистом рассекали весенний воздух... Вскоре все бойцы нашей подгруппы заняли свои боевые позиции... Только Емеля кричал кому-то, чтобы тот отполз подальше... А я всё своё внимание уже давным-давно обратил вперёд...
Оттуда доносилась слабая перестрелка...
Первая наша подгруппа, летевшая на ведущем Ми-восьмом, обнаружила противника ещё издалека. Сначала это была небольшая точка, оставлявшая за собой еле заметный шлейф пыли. По мере приближения стало ясно, что впереди на большой скорости несётся мотоцикл с двумя седоками... И всё равно... Об их вражеской сущности ещё ничто не свидетельствовало... Пока старший лейтенант Фролов не разглядел у них оружие!.. То есть автоматные стволы, еле заметные над их плечами...
Вот тогда-то и прозвучала команда "К бою!". Однако и мотоциклисты оказались не лыком шиты. Они на всех парах мчались к ближайшей воронке кяриза. Со снижающейся "восьмёрки" их обстрелял курсовой пулемёт, но безрезультатно!.. Эти пули прошли мимо цели. А ведь афганцы уже были почти у кяриза... Ещё несколько десятков метров и вот они бросили свой мотоцикл у края воронки... Ещё мгновение и оба моджахеда скрылись в чёрном отверстии колодца...
Вертушка приземлилась метрах в ста пятидесяти. Первая подгруппа уже полностью высадилась и заняла позиции. А досмотровая команда вместе со Фроловым быстро бежала к вражескому убежищу. Не отставал от командира и дембель Санька Богомолов... Только вот более опытный старший лейтенант по мере приближения к кяризу сделал небольшой полукруг, чтобы оказаться несколько сбоку...
А его боевой заместитель по прежнему бежал по прямой... Он даже не остановился у края воронки... А сбежал вниз по пологому склону... Когда до чёрной дыры колодца ему оставалось всего несколько метров, оттуда прямо в упор грянул выстрел...
Пуля попала Богомолу прямо в грудь и, развернув его тело вокруг оси, бросила Саньку на склон. Выронив из рук автомат, дембель помчался на четвереньках вверх... И тут ему вдогонку послышался ещё один вражеский выстрел...
Эта вторая пуля попала в богомоловскую спину. А поскольку Санька уже находился почти у края воронки, то его буквально выбросило наружу... И он упал.
В этот момент сбоку кяриза появился командир группы Фролов, который с ходу выпустил по колодцу длинную автоматную очередь. Через секунду-другую туда же полетела первая РГдешка, обладавшая гораздо большей фугасной силой... Ещё спустя пару мгновений послышался приглушенный подземный взрыв. Не теряя драгоценного времени, командир зашвырнул в кяриз вторую гранату РГД-5... А потом и две Ф-1...
Затем Фрол подбежал к самому краю колодца и выпустил вниз ещё одну длиннющую очередь... Заменив пустой магазин на полный, он оглянулся назад...
-Ты живой? -прозвучал встревоженный голос командира группы. -Богомол?! Слышишь меня?
А дембель Санька сидел на пятой точке и ошарашено ощупывал себя руками... Но на громкий крик Фролова, прозвучавший вторично уже над его ухом, Богомолов всё же ответил...
-Не знаю... Товарищ старшнант...
По приказу командира двое бойцов подхватили под руки Саньку Богомола. Не забыли и про вражеский мотоцикл. Ведь если не удалось захватить духовское оружие в качестве доказательства боевого результата действий разведгруппы, то за трофей сойдёт и транспортное средство противника...
Закинув за спину богомоловский автомат, старший лейтенант Фролов отходил от кяриза последним... Он постоянно оглядывался на вход в колодец и держал своё оружие наизготовку... Ведь всякое может случится... Если духи в моменты взрывов гранат находились не на самом нижнем уровне, а где-то посередине... В других горизонтальных штреках... То они могли уцелеть...
Однако эвакуация первой подгруппы прошла благополучно. Вслед за ними взлетела и наша вертушка...
Ещё в полёте Саньку Богомола освободили от рюкзака и нагрудника, чтобы побыстрей оказать ему неотложную медицинскую помощь... Ведь командир группы вместе с несколькими бойцами своими глазами видели то, как ему в спину попала вражья пуля... Да и впереди имелось входное отверстие... Только вот крови почему-то не было...
Богомола раздели до пояса. Но кроме наливающегося синяка на левой грудине... У него не обнаружили никаких повреждений... Даже ни одной мало-мальски опасной царапины...
Ещё в полёте командир группы доложил на ЦБУ о произошедшем. Дежурный на всякий случай отправил на взлётку санитарную машину... Но и после приземления всех бортов с высадкой обеих подгрупп всё оказалось в порядке. Военный врач осмотрел пострадавшего дембеля и отпустил его на все четыре стороны...
-Небольшая гематома на груди. -констатировал он спокойным тоном. -Но это скоро пройдёт.
Облётная группа ещё не успела дойти до нашего расположения, как известие о чудесном спасении Саньки Богомола облетело почти все казармы. И в первую роту отправились солдатские делегации... Но их по приказу командира подразделения останавливали у входа во внутренний двор...
Ведь тут новорождённого в квадрате... То есть дважды воскресшего в один и тот же день... Словом Саньку Богомола внимательнейшим образом изучали и рассматривали, снимали амуницию и раздевали... Чуть ли не щупали руками, одним словом...
Сначала осмотрели его нагрудник, в котором имелось входное отверстие. Без всяких проблем пуля пробила как грубую брезентовую ткань, так и металлический магазин... Но ведь в китайских лифчиках размещалось шесть автоматных рожков - по два в трёх карманах. И вражий глаз прицелился вобщем-то правильно - в левую половину груди. Только вот попадание пришлось на левую пару металлических магазинов...
И таким образом беспрепятственно пробив внешний магазин и слегка изменив свою траекторию, мощная АКМовская пуля под углом вошла во второй... Но уже находясь внутри второго магазина она опять изменила своё направление. И выходное отверстие пришлось на сам изгиб!.. То есть на самом углу боковой поверхности магазина с его внешней изогнутой частю...
Но и это ещё было не всё!.. Хоть она и миновала дембельское тело, но эта же пуля могла запросто попасть в Санькино предплечье, серьёзно поранив его руку. Но по воле случая вражеский металл лишь пробил материю горного обмундирования аккурат под самой подмышкой... После чего пуля и улетела в неизвестном направлении...
А вот со второй пулей, которая угодила Богомолу прямо в спину, с ней всё оказалось несколько попроще. Входное отверстие зияло в двух-трёх сантиметрах от нижнего края рюкзака десантника, как раз посередине его основного кармана. Оттуда вытряхнули радиостанцию Р-392, которая вроде бы осталась неповреждённой. Но вот её тонгента... От неё остался лишь четырёхугольный ободок. Это было почти равнозначно тому, что от спичечного коробка осталось только четыре самые узкие боковинки... Как передняя, то есть лицевая часть с круглым переключателем, так и глухая задняя поверхность... Они отсутствовали начисто... И теперь о них напоминали лишь раздробленные кусочки зеленоватого металла и чёрной пластмассы...
Получалось так, что и со второй пулей Богомолу страшно повезло. Попав в самую середину рюкзака, она неминуемо должна была войти ему в спину. Но на её пути оказалась тонгента радиостанции, которая не только приняла на себя часть разрушительной силы пули, но и смогла изменить её направление. Перемещаясь уже по другой траектории вражье железо пробило в нескольких местах капюшон горки, прижатый к телу лямками нагрудника и самим Рд-54... После чего неминуемая Санькина смерть вылетела прямо над его правым ухом... Стало быть, мимо его бестолковой головушки!.. То есть просвистела прямо над его правым ухом... И улетела куда-то в пустыню...
А поскольку Санька Богомолов являлся дембелем, то есть старослужащим солдатом, готовящимся через пару месяцев отправиться в запас... То его спаренное воскрешение считалось почти что чудом. Растерянного Богомола не только изучали да щупали... Но и поздравляли с двойным днём рождения...
-Вернее, со вторым и третьим! - провозглашал дембель Касьян. -Это уж точно!
-Надо бы эти два пробитых магазина в музей отдать. -предлагал мой замкомвзвод Серёга Ермаков. -Чтобы пацанам память была.
-Зачем музэй? - азартно вопрошал механик Абдуллаев. -Надо ему их с собой забрать! Чтобы домой повезти и папе с мамой показать!
Последняя идея оказалась очень уж интересной. Многие присутствующие поддержали её с большим чувством. Однако нашлось несколько голосов, которые стали возражать...
-Да через границу его не пропустят! -доказывал с пеной у рта малоизвестный мне дембель со второй роты. -Докопаются и отберут! Только зря пропадут магазины! Лучше их здесь в батальоне оставить!
Его доводы вроде бы казались верными и всеобщий ажиотаж слегка поутих... Однако предложивший эту идею азербайджанец Абдулла после некоторых раздумий предложил неплохой выход из сложившейся ситуации с придирчивыми пограничниками.
-Надо ему справку взять в штабе! - решительно заявил наш азербайджанский механик-водитель. -Подпись командыра и две печати! Одна батальона, а другая - из штаба двадцать второй бригады!..
Дембеля первой роты вместе со старослужащими из соседних подразделений ещё долго бы обсуждали дальнейшую судьбу двух повреждённых магазинов... Причём совершенно упустив из внимания остатки тонгенты. Но тут во дворике появился капитан Перемитин, который решил прекратить все митинги и собрания на его ротной территории. После его приказаний весь личный состав первой роты отправился по своим служебным делам, а любопытные бойцы других подразделений ушли в даль без лишних напоминаний.
Так на территории нашей роты воцарился прежний порядок. Затем капитан Перемитин уселся на трофейную Хонду, сделал по дворику два круга и с лёгким тарахтеньем укатил к жилищу комбата. Ведь боевой трофей следовало вручить вышестоящему начальству. То есть сдать в более надёжные руки.
Вскоре во внутреннем дворике осталась только наша облётная группа, которой ещё предстояло почистить оружие и сдать его в ружпарк. Этим мы и занялись в ближайшие полчаса. Ведь сегодня довелось пострелять только командиру группы старшему лейтенанту Фролову. Так что со своих персональных стволов нам оставалось только смахнуть пыль...
Быстренько закончив техническое обслуживание своего пулемёта, я тоже решил полюбоваться на пробитые магазины. Они всё ещё лежали на столе для чистки оружия. Командир облётной группы куда-то отлучился. Так что на этими диковинками теперь могли заинтересоваться самые молодые бойцы спецназа. Такие как мой напарник Вовка Агапеев и, собственно говоря, я сам.
Больше всего меня поразили выходные пулевые отверстия. Входные выглядели как аккуратные и слегка овальные дырочки. Уже знакомого нам калибра 7,62 миллиметра. А вот выходные пулевые отверстия были гораздо больше. Особенно на том внутреннем магазине, который будучи прижатым к телу и спас дембеля Саньку. Выходное отверстие тут не только зияло рваной дырой с острыми краями... Из этого магазина наружу повылезала блестящая пружина.
-Ни фига себе мощ-ща! -сказал Володя, несколько раз пощёлкав пальцем по пружинящим спиралям. - Через эту дыру столько пружины повылезало!
Я промолчал и поискал глазами "ту самую" радиостанцию Р-392. Увы, но на ней не было ничего интересного. Искрошенные пулей внутренности тонгенты уже куда-то выбросили. А внешний ободок , внутри которого виднелись обрывки разноцветных проводков... Всё это было слишком заурядно. То есть как-то обыкновенно. Ведь на уцелевшем периметре тонгенты не имелось даже мало-мальски впечатляющих зазубрин... Не говоря уж о красивых рваных краях. Которых не наблюдалось вовсе!
Тут пришёл старший лейтенант Фролов и приказал нам сдавать оружие в ружпарк. Чем мы и занялись.
Когда я укладывал свой пулемёт в пирамидную ячейку, меня кто-то окликнул. В полумраке ружпарка мне не сразу удалось опознать дембеля Саньку...
-Эй, Зарипов! - ещё раз позвал он меня. -Слышь!
-Чего? - настороженно спросил я.
Однако дембель Санька Богомолов оказался настроен более миролюбиво... И даже слишком...
-За то, что радиостанцию не взял у меня! Понятно?!
-Конечно понятно! - рассмеялся я. -Я же пулемётчик! А мне радиостанция не положена!.. По штату!
-Ну и хорошо! Усмехнулся Богомол. -Молодец!
Он развернулся и пошёл к выходу. А я остался и принялся укладывать в нижний отсек пирамиды свой тяжеленный рюкзак с семью сотнями патронов, а также дополнительный нагрудный мешочек с двумя сотнями... Ну и отстёгнутую от пулемёта коробку с ещё одной сотней патронов...
Как тут ни крути-верти... Но пулемётчик должен таскать на себе целую тысячу патронов. Не считая самого ПКМа, четырёх гранат и прочей мелочёвки... И в лишнем, то есть чужом имуществе он совершенно не нуждается...