ArtOfWar. Жигунов Валерий Евгеньевич. Каким он был

КАКИМ ОН БЫЛ - ДЕМБЕЛЬ

Самое лучшее время из армейской жизни - демобилизация. Только ради этого стоит послужить в вооружённых силах, отдать свой долг любимой Родине. Время незабываемое и долгожданное. Я начал мечтать о дембеле за долго до его прихода, кажется даже с первого дня службы. Совсем не представлял себе каких-то ратных подвигов, тягот и лишений. Зато уж точно видел себя в дембельской парадке, со знаками воинской доблести и обязательно с аксельбантом. Ничего, что дембель в ноябре, отглаженная и начёсанная шинель только подчеркнут суровость и надёжность советского солдата. "Не тара важна, а содержимое!"

Но, как говорили у нас: "Дембель неизбежен, как крах империализма!" империализм жив и по ныне, а дембель пришлось ждать и настал он неожиданно. Только малый. Пять с половиной месяцев учебки закончились. Молодые ефрейторы и сержанты разных специальностей разъезжались по новым местам службы. Нас, восемьсот спецов, доставили в учебный центр Лосвидо, где должны были дожидаться дембелей из 103 дивизии ВДВ. Почти месяц готовили новое тактическое поле, для учёбы молодого пополнения. Вырубали небольшой лесок и затем жгли в кострах деревца. Получился своеобразный отдых перед афганом.

Первых весенних дембелей из Афганистана доставили из 317 полка. Это были загорелые, поджарые, хмурые парни. У некоторых на груди сверкали ордена и медали. Мы, молодёжь, смотрели на них с восхищением. Это были настоящие солдаты. На них было приятно смотреть и даже немного завидовать. Месяц май набирал силу, а эти парни готовились к встрече с родными.

В союзе старослужащие к дембелю готовятся за полгода. Режут и точат каблуки с рантиками на сапогах, ушивают парадки, готовят вставки в погоны, вытачивают из латуни и пластмассовых стопсигналов красивейшие уголки, означающие принадлежность к войскам "Варшавского договора". А здесь, нужно отправлять быстрее отслуживших в Союз. Вот и кричит прапорщик из кузова армейского УРАЛа: "Сорок третий!" и кидает в толпу дембелей стоптанные, скрюченные парадные ботинки, давно отслужившие свой век. С другого УРАЛа слышится: "Сорок восьмой пятидесятый!" и летит в толпу чья-то старенькая парадка. У парней слёзы на глазах, недоумение. В воздухе витает немой вопрос "Как домой ехать в таком старье?". И уже по углам латаются старенькие сапоги, набиваются новые каблуки. Парадки нещадно режутся и ушиваются. К вечеру, кое-как одетых солдат первой партии в более-менее приличное обмундирование отвозят на вокзал. Встречай Родина первых воинов-интернационалистов!

А я прибыл в Кабул на военно-транспортном самолёте АН-22 двадцать второго мая 1980 года и потекли бесконечные оставшиеся полтора года службы. За это время ушли домой ещё два старших призыва. Им было немного легче в подготовке. Успели кое-чего вырезать, ушить, прибить.

Сотни километров на БМД, десятки по горам и сухим руслам рек, стрельба, вши, недоедание, бессонные ночи. Всё это приближало и мой дембель, который медленно, но уверенно приближался издалека. Провинции Кабул, Шинданд, Герат, Фарах, Гур, огромное количество безвестных кишлаков и высокогорный Чагчаран, оставались где-то далеко в уголках памяти.

Незаметно подкрался и мой дембельский ноябрь, омрачённый пропажей всех дембельских вещей у нашей роты. Мерзавцев конечно нашли потом, наказали, но командование их потом спрятало. Не пустили одновременно с нами по домам. Боялись расправы и самосуда. И правильно сделали, настрой был у обворованных конкретный!

В назначенный день попрощались с батальоном и покатили на двух ГАЗ-66 на аэродром. Сидели на корточках, а кто и прямо на земле и ждали самолёт из Кабула, который прилетит только за нами! Только ради нас, дембелей летит самолёт АН-12!

Но оказалось не только ради нас. Из приземлившегося самолёта, на бетон аэродрома спускалось нам на замену молодое пополнение. Все чистенькие, опрятненькие, во всём новом. Но какие-то не уверенные, кучками жмутся. А мы во всём застиранном, заплатанном, выцветшем ХБ. Морды загорелые, довольные.

Но пополнение оказалось не таким уж молодым. Они уже в Союзе отбарабанили по полтора года. Сюда дослуживать прислали. Не повезло. Лучше уж с начала службы.

А комбат тем временем негромко промолвил: "Давай замполит!". Капитан спешно достал из дипломата бутылку водки, кружку и маленькую жестяную баночку с яблочным соком. Они вдвоём выпили в полнейшей тишине и запили. С минуту помолчали. Вдруг кто-то из ребят крикнул: "Качай комбата!". И тут же оба командира полете вверх! Каждый из улетающих, считал своим долгом подкинуть офицеров, поймать и снова подкинуть! В грудине что-то рвалось, глотку перехватило.

Потом выстроились в колонну по одному и цепочка начала подниматься на борт. Комбат с замполитом стояли у трапа и каждому из улетающих жали руку со словами "Спасибо солдат. Спасибо ефрейтор. Спасибо сержант.". Внутри транспортника не оказалось ни одного сиденья. Располагались только на полу вдоль бортов или жались друг к другу. После погрузки быстро взлетели. АН сделал круг над Шиндандом и взял курс на Кабул. Потихоньку начало проходить возбуждение от расставания и прощаний. Размеренный гул моторов успокаивал. Можно вздремнуть. До посадки полтора часа лёту. Вдруг над кабиной пилотов заморгала жёлтая лампочка! Если бы мы были с парашютами, то это означало бы только одно - приготовиться к прыжку! Но у нас только личные вещи и ничего более. Все уставились в хвост самолёта. Сейчас должна открыться рампа! Внутри тела забегал холодок. Жёлтый свет погас и включился зелёный. Команда - пошёл! Одновременно пронзительно завизжала самолётная сирена. Десантники переглядывались в недоумении. Что происходит?! Парашютов нет, рампа закрыта, а идёт команда на выброску! Плотнее прижались друг к другу. Сирена сверлила мозг, давила на уши. Потом кто-то догадался. Это лётчики дают последнюю возможность проститься солдатам с военнотранспортной авиацией, с самолётов которой им уже не предстоит прыгать. Проститься с сиреной, под которую прыгали. Впереди гражданка!

Полк в Кабуле встретил вполне сносно. Вещевая служба выдала новые сапоги. Разместили ночевать в необжитой палатке. Земляки, которые здесь служили, накормили жареным мясом. За год с небольшим, что меня не было в Кабуле, полк значительно преобразился. Появились металлические ангары и офицерские модули. Расположение подразделений изменилось. Вот только плац остался на месте без преобразований.

Два дня просидели на аэродроме. Приходили с утра и ждали самолёт. В обед сухпай. Вечером обратно в полк. Нашего борта не было. То керосин не подвезли, духи колонну сожгли, то ещё что-то. Ночью всю группу улетающих разбудил дикий крик: "Горим! Дембель в опасности!". Ломились кто в оба выхода, кто прямо под полог. Палатка временная, полог не присыпан. Эвакуация длилась меньше минуты и пятьдесят человек уже стоят вокруг злополучного ночлега. Оказывается буржуйка полыхнула соляркой, а истопник спал. Мы минут через десять вновь легли спать, как оказалось в последний раз на "гостеприимной" афганской земле.

С раннего утра, наскоро позавтракав, пятьдесят бравых дембелей, в сопровождении прапорщика, старшего группы, улетающего в отпуск, отправились снова на аэродром. Обмундирование группы выглядело для солдатского строя несколько странно. Кто-то вышагивал в новых сапогах, кто-то в старых. Некоторые шли в китайских кроссовках, но зато в офицерском ПШ. Одни в комбинезонах, другие в галифе или штанах прямого покроя для службы в среднеазиатских республиках. У каждого в руке дипломат, вещмешок, портфель. Утренний развод в полку ещё не начался, роты только выстраивались у своих палаток. Полковой оркестр разминался на плацу. Группа офицеров, во главе с командиром полка, стояли возле штабной палатки.

Не дойдя до них положенных метров, прапорщик громко и бодро скомандовал: "Груп-пааа! Смирнааа! Равнение на - права!". Мы дружно перешли на строевой шаг и повернули головы в сторону офицеров. Конечно получился горох. Строй был не слаженный, не ходивший вместе никогда. Наша группа была сборной со всего полка. Но каждый хотел последний раз пройти чётко. Все старались! Командир полка скомандовал офицерам: "Кру-гом! Смирррна!" В этот момент, оркестр грянул "Прощание славянки". Это было не забываемо!!! Мы чеканили шаг, проходя мимо командиров. Они стояли по стойке "Смирно" и мысленно прощались с нами. У меня комок подкатил к горлу и защипало в носу. О таких проводах я и не мечтал. Сразу забылись какие-то обиды и злость на армию и её иногда бессмысленные порядки. Мы нестройно шлёпали последний раз по плацу, на который больше никогда не суждено вернуться.

Через десять минут ходьбы, мы уже были на аэродроме, где нас уже ждали две другие группы по пятьдесят человек с 317 и 345 полков. Всего дембелей собралось 150 человек. Потянулось время ожидания прилёта самолёта из Союза. Группы перемешались, встретились сослуживцы по карантину и учебке. Завязались разговоры, вспоминали прошедшую службу и погибших товарищей.

Ждать пришлось не долго. На посадку из-за гор, заходил белоснежный лайнер ТУ-154. тут уже было не до разговоров. Все вскочили и следили только за посадкой самолёта. Он приземлился и подрулил к нам в тупичок. Уж этот аэроплан был действительно за нами! Над иллюминаторами, по всему борту красовалась красной краской надпись "OFFICIAL OLYMPIC CARRER". Нашёлся и грамотей, который громко изумился: "Ни фффига себе? Нас повезут на самолёте, который на московской олимпиаде иностранцев возил!". Это было приятно. Родина помнит о нас! Может ещё и с цветами и оркестром встретят на родной земле?

Подогнали трап и из самолёта спустились на аэродромную бетонку молодые солдаты, которые, как потом выяснилось, отслужили как и то пополнение, по полтора года. Почему-то на наше место молодых не присылали. Видно нужны были более подготовленные ребята.

Нас быстро построили и началась посадка в самолёт. На борту встречали красивейшие, ярко размалёванные, приятно пахнувшие стюардессы "надёжные, как весь гражданский флот". "Проходите пожалуйста ребята, рассаживайтесь. Места на всех хватит." - звучал милый женский голос. Вот этто дааа! Вот это обхождение. За два года службы такого не слышал!

ТУшка набрала высоту и взяла на дорогой сердцу курс, на север. После "комфорта" боевых машин, здесь был полный набор удобств. Мягкие кресла, красивая пластиковая обивка, современная русская музыка звучит из динамиков, удобный сортир, с которым было приятно пообщаться. На подносике карамельки, бери сколько совесть позволит. Холодная га-зи-ров-ка!!! Сколько же я мечтал о ней в горах афгани. А здесь спросил и ещё принесли! Невероятно! Не со мной это происходит. Сон.

Все ребята расслаблены. Растянуты в уютных креслах, но всё равно насторожены. О сбитых транспортных и гражданских самолётах слышали все. Не хочется падать с высоты на эти надоевшие, красивые, "ласковые" горы Гиндукуша.

Я посмотрел в иллюминатор. Под нами только горы, горы, бесконечные горы. Сколько же мы истоптали их? А если в пересчёте каждого на взвод? На роту? И почему не придумали спидометр на солдатские сапоги? Всё было бы ясно. По карте всё просто, прикинул примерный километраж и всё. А на самом деле? А сколько ещё тренировочных марш-бросков? Дааа, прощай афган, мы домой летим.

Шторки служебного отделения раздвинулись и перед нами во всей красе возникла приятная во всех отношениях стюардесса. Она поднесла к ярким губам микрофон и по салону разнеслась её мягкая, бархатная речь: "Дорогие ребята! Командир корабля и экипаж приветствуют Вас! В эту минуту, мы пересекаем границу Союза Советских Социалистических Республик! Прошу Вас, не вскакивать со своих мест, не топать ногами, не кричать. Поздравляем Вас!" В ту же секунду лайнер потряс оглушительный хлопот в ладоши. О нём нас не предупреждали! Овации в Кремлёвском дворце съездов, по сравнению с этим грохотом ничто! Дальше, кто мог, потянулись глазеть в иллюминаторы. А там опять сплошные горы, горы, горы. Никаких обозначений! Даже контрольно-следовой полосы не видно. И где она тут, граница?

Часа через полтора после вылета, приземлились в Ташкенте. На борт поднялись люди в белых халатах и произвели опрос по салонам: "У кого ребята температура? А может кто-то недомогает?". Получив отрицательный ответ, врачи уехали. Мы загрузились в аэродромный автобус и покатили на таможню. Опять шмон. Сколько можно? Ведь нас уже обыскивали девять раз! Три в роте перед отправкой. Три в батальоне. Три в полку. На последнем шмоне, контрик забрал у меня фотографию, которую прислал мне друг с гражданки, на которой был сфотографирован он сам с бутылкой водки. Не положено иметь такие фото советскому солдату.

Ничего запрещённого я не имел и поэтому к стойте досмотра подошёл спокойно, раскрыл вещмешок. Таможенник скороговоркой быстро произнёс:

-- Наркотики, оружие, боеприпасы, порнография и другие запрещённые предметы есть?

-- Нет.

-- Проходи.

Всё получилось намного проще, чем я ожидал. Наверное мой простецкий вид внушал доверие, что даже вещи не осмотрели.

Старшие групп объявили нам, что можно погулять пару часиков по аэропорту, потом сбор и вероятно отлёт. Тут же вокруг нас начали виться подозрительные местные личности. Они хотели обменять чеки Внешпосылторга на рубли. Но у нас их почти ни у кого не было. Всё спустили в афгане на себя и подарки родным. Да и что менять солдату, получали-то мелочь.

К концу службы, мне мама высылала в письмах то по рублику, то трёшку, то пятёрку. Чтоб на первое время в союзе у меня было немного денег. На удивление дошли все двадцать два рубля. Вот и побежали мы втроём к киоску, покупать мороженное. Холодненькое, вкусное, проглотили не успев глазом моргнуть. Почувствовав слегка прелести гражданской жизни, мы кинулись искать вино-водочный магазин. Не нашли по близости. Зато нашли ресторан, где с тыла нам продали три бутылки какого-то вина с наценкой. Выпить в закутке не удалось. Старшие уже собирали свои группы. Оказалось, самолёт уже готов к вылету и нас ждут. Не очень-то оборванцы были нужны в международном аэропорту. Нас быстро отправляли.

Вино пришлось выпить прямо перед посадкой в самолёт на пятерых три бутылки 0,7л. Оно теплом разлилось по телу и слегка зашумело в голове.

Самолёт был уже другой, но такой же комфортабельный ТУ-154. Он взял курс всё дальше на север. Но лететь было гораздо веселее. Ещё бы, мы были над территорией СССР!

Так как все военнослужащие были из 103 Витебской дивизии, то и приземлились мы в Белорусии, на аэродроме города Орша. Самолёт загнали в какой-то тупик. Вместо самоходного трапа, к борту прицепили металлическую лестницу, которая вдобавок не доставала до бетонки с метр. Мы солдаты, привычные к разного рода армейским казусам, спустились легко. Сто пятьдесят человек в строю стояли перед самолётом на ветру и холоде. В ноябре в Белоруссии не афганская погода. Но это мелочь. В след за нами, самолёт начали покидать стюардессы. Это было жалкое зрелище. Молодые женщины неуклюже пытались спуститься по болтающейся лестнице. Нам подали команду "Кру-гом!". Как спускались дальше они, остаётся только догадываться.

А тем временем нам подогнали несколько "ИКАРУСов", в которых было тепло и уютно. На улице уже совсем темно и в дремоте дорога не показалась долгой до уже знакомого Лосвидо. После построения в многоцелевом классе, перед нами от группы встречающих старших офицеров, выступил седеющий полковник.

-- Гвардейцы! Вы с честью отдали свой воинский долг, честно отслужили. Завтра с утра, первая партия отбудет на Витебский вокзал. Это те, кто едет в разные города Белоруссии, на Украину, в общем, кто отправляется в этом направлении. Вечером убывает вторая партия, направлением, кто едет через Москву. После построения Вам выдадут парадки, шинели и денежное довольствие. Я знаю, что Вы все будете шить, резать, кромсать, точить, пилить, одним словом наводить бардак. Единственная просьба! Не мусорить где попало! Должно быть только три кучи мусора. От каждого полка по кучке. Всем всё ясно?!

-- Так точно! - рявкнул строй.

-- Вопросы есть?!

-- Никак нет!

-- Приступить к подготовке на дембель!

Началась суета. Одни получали советские рублики, другие парадки, шинели и фуражки молодых солдат, которым ещё служить и служить. Им на дембель выдадут тоже чужое обмундирование. Попутно небольшими партиями сходили помыться в баню. Кучи обрезков и ошмётков потихоньку росли. Мне один сержант вернул долг в 25 рублей. Получилась в общем приличная сумма - 138 рублей. До дома хватит весело доехать.

Всю ночь на пару с парнем, с которым мне ехать в одном направлении, готовили себя к отъезду. Утром было всё готово. Получилось в общем не плохо. Конечно не супер, но и не третий сорт. Пошли в приехавший буфет и автомагазин. Купили по небольшому чемоданчику, перчатки, мыльно-рыльные принадлежности. Выпили молока с булочками. Первая партия уже укатила. Потянулись часы ожидания нашей отправки.

Вечером и нас посадили на поезд "Витебск - Москва". Девяносто десантников в вагоне. Сила! Мы почти гражданские люди. Ехать до столицы ночь. В поезде отсутствует вагон-ресторан. Спать не хочется. Скука!

Рано утром Москва встретила нас вокзальной толкотнёй. Впятером с Белорусского до Казанского вокзала доехали на автобусе, шабашник, за 15 рублей. По трояку с каждого. Пристроились в конце очереди военной билетной кассы. Через десять минут, мой попутчик обнаружил, что у него исчез дембельский чемодан. Вокзальные урки неплохо работают. Смотри в оба. А то и башку утащат. Хотя, моя вряд ли кого устроит, кроме меня.

Купили билеты в купейный вагон на фирменный поезд "Москва - Томск" и вышли на привокзальную площадь. Тут же к нам подбежал шустрый парень.

-- Здорово ребята! Вы с какой дивизии?

-- Здорово. С Витебской. - сдержано ответили мы.

-- А я весной демобилизовался с Псковской. Вы в Москве первый раз?

-- Первый. - соврал я. Мой сослуживец поддакнул.

-- Давайте я покажу Вам столицу, свожу куда надо. - напирал незнакомец.

-- Не надо, мы сами найдём.

-- Пойдемте парни, не сомневайтесь, проведу по городу, как лучший гид!

Был он какой-то навязчивый. Своими бесконечными разговорами не давал вставить слово. Будто бы заговаривал нас. Подозрительный тип. Всё заманивает и заманивает на коку-то квартиру с девочками, где наверное сначала напоят, потом дадут по башке и оставят где-нибудь. "Держи карман шире! Не на тех напал. Будем держать ухо востро." Отвязаться не удалось от него и мы вместе поехали в Военторг. Чем ближе к магазину, тем больше офицеров разных званий попадалось на встречу. Мы уже замучились отмашки делать. Но нам почти никто не отвечал. Офицеры торопились по своим делам кто в отпуске, кто в командировке. Им было попросту не до нас. Ну и хорошо. Мы тоже перестали вскидывать руки.

Я представлял себе Военторг другим. Всё-таки военный магазин, союзного значения. А на самом деле - огромная солдатская каптёрка! Там было всё, начиная от пуговиц и ниток, до генеральских шинелей и папах. А может и ещё чего-то большего, чего я не видел. Мы нашли то, ради чего сюда пришли. Купили солдатские зимние шапки, а фуражки, которые нам выдали в ноябре на дембель, выкинули в мусорные урны. Теперь мы выглядели согласно сезону.

До отхода поезда оставалось ещё часов пять и наш гид предложил сходить в его знакомое хорошее кафе. Есть хотелось со страшной силой и мы согласились. Проходя мимо какой-то очереди, из неё пожилой мужчина окликнул нашего добровольного провожатого: "Серёга, постой Серёжка!" Но Серёга делал вид, что не слышит и шагает дальше. Мужчина догнал его, схватил за руку, глянул на нас и внятно ему произнёс: "Ты опять за старое взялся? Прекращай." Гид фыркнул ему в ответ и вырвался, а для нас сделал вид, что ничего не произошло.

В кафе мы сдали шинели и мой оставшийся чемодан в гардероб. Как дорогих гостей метрдотель нас провёл в дальний зал и усадил за стол. Сразу подошла официантка и приняла заказ. Не прошло и пяти минут, а у нас на столе уже салаты и три бутылки портвейна. Ещё через несколько минут подали бифштексы с глазуньей. За такой, поистине царский обед для солдата, не зря служили Родине.

После опустошённых двух бутылок, сопровождающий отправился в туалет. Я кратко объяснил свои догадки напарнику и мы рванули за нашим проводником. Влетели в кабинку и серьёзно поговорили. С начала он отрицал всё, потом "раскололся". Оказалось, в Москве работали целые бригады на всех вокзалах таких кидал. Заманивали ласковыми посулами, обдирали, как липок. Слава Богу, с нами номер не прошел.

Но всё равно, он провожал нас на поезд с Казанского вокзала, где мы успели угостить дополнительно купленным портвейном половину местных бомжей, которые в знак благодарности, королевской охраной сопровождали нас до вагона.

Скорый поезд тронулся, а мы всё махали в окно бегущим за вагоном бродягам. Они пожелали нам перед расставанием на перроне весёлой дороги и скорой встречи с родными и близкими. Состав набирал скорость и всё дальше увозил нас на восток, туда, где нас ожидала вольная гражданская жизнь.

Комментарии: 4, последний от 22/05/2006. © Copyright Жигунов Валерий Евгеньевич (jiga@seversk.tomsknet.ru) Размещен: 08/03/2005, изменен: 17/02/2009. 22k. Статистика. Рассказ: Афганистан, Проза	Оценка: *6.2919** Ваша оценка:
Аннотация: Демобилизация - время возвращения домой.

Жигунов Валерий Евгеньевич Каким он был - дембель

Жигунов Валерий Евгеньевич
Каким он был - дембель