ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Злобин Евгений Валентинович
Афганец, который не смог остановиться...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Афганец, который не смог остановиться...
  Памяти Павла Сергеевича...
  Нет, не лучшего Министра обороны по версии худшего Президента России с вечно сильной рукой.
  А одного из многих афганцев, которые, увы, не смогли остановиться...
  В 1992 г. после защиты кандидатской смог я остаться в Москве в своей академии преподавателем на вновь сформированной кафедре. Каким чудом это получилось, тема отдельного разговора, но получилось. Ставился курс по старому "Технических средств пропаганды", то есть кино, фото, радио и пр. Это была своеобразная работа мечты для меня, особенно после моего радиофака УПИ. И буквально через год в адъюнктуру на кафедру приняли Пашу. На кафедре это были самые первые адъюнкты. Своего учёного совета конечно же, не было, по идее они должны были числиться у нас, но защищаться по другим кафедрам. Некоторые даже стали впоследствии докторами наук. Но не все, опять же, написали диссертации и защитились. "Живых" адъюнктов раскидывали по т.н. ПМК - предметно-методическим комиссиям, в помощь основным преподавателям. Поскольку часов по моему предмету было достаточно много, Паша достался мне.
  Понятно, что при этом он остался и в прямом распоряжении начальника кафедры. Раньше адъюнкты в военных академиях, не думаю, что что-то сильно изменилось и сейчас, находились на самой низшей ступеньке социальной лестницы на кафедрах, немножко выше плинтуса. Их задача была не просто защититься, но максимально угодить руководству и коллективу кафедры с тем, чтобы на ней остаться по выпуску. Не всем это удавалось. Когда выпускался наш самый первый адъюнкт, все председатели ПМК, обсудив ситуацию, вместе пошли к начальнику и заявили, что мы не хотели бы и близко видеть его на кафедре ни в каком качестве. В итоге его куда-то сплавили, зато впоследствии он стал генералом. Так наша принципиальная позиция помогла ВС РФ получить еще одного генерала!
  В случае с Пашей ситуация была иной. Исключительно дружелюбный, отзывчивый, коммуникабельный, готовый всегда придти на помощь, он пользовался общей любовью и уважением в коллективе, как ни формально это звучит. Никогда не кичился своим афганским прошлым и Красной Звездой. Вот эта его отзывчивость и безотказность сыграла с ним злую шутку. В то время наш начальник кафедры частенько устраивал посиделки. И вопрос о том, кто побежит в магазин, даже не стоял на повестке дня. Паша конечно, Паша. Его такая общественная нагрузка не напрягала, а даже радовала. И он с энтузиазмом участвовал в этих пьян..., скажем так, мероприятиях.
  Внутри же нашей небольшой, но сплоченной ПМК Технических средств пропаганды бегать никуда особенно было не надо, так как был налажен процесс получения восьми килограммов спирта ежемесячно для якобы обслуживания многочисленной аппаратуры - протирки контактов и пр. И зачастую в многочисленных шкафах под аппаратуру могли быть заныканы одна - две трёхлитровых банки неразбавленного. Хотя и расход спирта был иногда весьма значителен, особенно когда шли интенсивные репетиции концерта для совместной российско-американской конференции по гуманитаризации и гуманизации Вооруженных Сил.
  Да, да, проходила такая совместная с амерами конференция! И американский генерал, поднявшись на сцену клуба академии, лихо хлопнул с подноса, поднесенного цыганами из Химкинского института культуры, рюмку водки. Правда короткие стрижки почти под ноль, выправка и плохо скрываемое знание русского языка многочисленных гражданских участников конференции с американской стороны наводили на некоторые мысли о своеобразности процессов гуманизации в американской армии, но тогда мы были открыты миру. Может быть даже слишком широко...
  И в этих посиделках после репетиций концерта Паша также активно участвовал, и не только нарезая бутерброды, но и разбавляя воду спиртом до нужной консистенции. Впрочем, в то время пили все...
  И тысячу раз прав был покойный Велюров с его бессмертным вопросом: А кто не пьёт? Назови? Нет, я жду!
  Пили все, иногда помногу. Начальник кафедры на свою отходную так рассчитывал число бутылок: Взять по одной на человека - будет мало. Возьму по две...
  И ведь ничего не осталось по завершению, сам тому свидетель. Главное в этом процессе было вовремя остановиться. Чтобы любительство не переросло в профессионализм. Увы, на кафедре это удалось сделать не всем. Как минимум, уже трое ушло в мир иной не дожив до второй после военной, пенсии по возрасту именно по причине пропуска нужной остановки на алкогольном поезде.
  Пашина активность не осталась незамеченной. Досрочно, до окончания адъюнктуры, его назначили преподавателем на кафедру под меня, мне в помощь, поскольку курс был большим по продолжительности. Определяющим фактором, который этому поспособствовал, стало наличие московской жилплощади. Ему удалось совершить невозможное - поменять двушку в городе Ефремове Тульской губернии на однушку в старом Солнцево. "И невозможное возможно...". Можно сказать очень сильно повезло - одинокий бобыль москвич захотел вернуться на Родину и доживать век рядом с родными сёстрами. И такое в жизни бывает.
  И стали мы с Пашей потихоньку преподавать. Я тогда думал написать цикл из 4-х учебников по техническим средствам. Но реально сумел и успел написал только один, а Паша сделал для него обложку и красивые иллюстрации. Так мы его и запустили в печать под двумя авторами, и даже получили третье место за лучшее учебно-методическое пособие, красивый диплом и премию по сто рублей тогдашних денег. Книжка разошлась быстро, когда я после отпуска попытался в академическом киоске купить хотя бы штук пять на подарки родным и близким, её там уже не было. До остальных учебников руки не дошли, с кафедры я ушёл в докторантуру, но Паше оставил богатое методическое наследство, которое позволяло особо не парясь спокойно читать курс.
  Всего сдавая должность по уходу, а я ушёл с кафедры в вычислительный центр, передал начальнику лаборатории - была организована такая должность под Пашей - более 1200 единиц материальных ценностей. В том числе многие чисто формально, ибо были они давно списаны.
  Например: Ты видишь эти светозащитные шторы? А я - нет. Т.к. они уже не числятся.
  Тем не менее, среди несписанных, было как минимум, три фотолаборатории, в одной стояла стационарная машина для сушки и глянцевания фотоотпечатков. Кинокласс с восстановленной 23КПК из 5 категории. Компьютерный класс ЕС-1845 в бывшей оружейке, радиокласс, 3 киноустановки для стационара, штук пять 35мм кинопередвижек, штук 10 - 16 мм Украин разных модификаций с усилителями и без. А также 10 - 15 радиоузлов и радиоприёмников примерно, комплект Видео-2 с видеокамерами и видеомагнитофонами, штук десять - пятнадцать различных слайдопроекторов , штук двадцать фотоаппаратов, в основном новейшие Зениты, фотоувеличители и пр. И даже пять ПЭВМ Микроша с цветными мониторами и магнитофонами. Была еще реальная возможность заполучить два автоклуба на УАЗике и на ГАЗ-66, даже место в боксах под них выделили, но слава богу, хватило ума от них отказаться.
  И всё это богатство материально висело не на Паше, а на начальнике лаборатории, что во многом облегчало преподавательскую участь. А Паше для проведения уроков осталось только слайдов по курсу более 1200, заправленных в рамки 35мм, штук 200 слайдов для т.н. кодоскопов, рассортированных по темам занятий. Даже готовиться особо не надо, реализована была голубая мечта преподавателя: взял с полки фондовую лекцию ?6 с набором слайдов и пошёл читать. Казалось бы, преподдавай - не хочу! Но как он преподавал чуть позже.
  Как я уже писал, был Паша добрым и отзывчивым человеком. Именно его надежные руки помогли мне дойти до машины после обмывания полковника в широком афганском кругу в академической столовой и доставания звездочек ртом из стакана водки. Кстати, в мероприятии том принимал участие Франц Клинцевич. Именно с ним, с Пашей, не с Францем конечно, и с двумя бутылками коньяка, мы навещали больного коллегу в пульмонологическом отделении госпиталя Бурденко - у товарища пошли какие-то проблемы с лёгкими после ознакомительной экскурсии на Чернобыльскую АЭС.
  Навещание прошло настолько интенсивно и плодотворно, что наш друг о нем не вспомнил ничего, проснувшись на следующее утро: Какой коньяк, вы что, ко мне приходили, что-ли? Ничё не помню, не было этого...
  Паша вместе с начальником лаборатории помог мне переехать на полученную законную московскую квартиру в Жулебино. Правда квартира эта была километрах в двух за МКАДОМ, и Москва кончалась на другой стороне улицы, но всё же каждый лимитчик меня поймёт. В наше время не было принято нанимать каких-то грузчиков, обходились помощью друзей - сослуживцев. И я сам неоднократно и перевозил, и грузил контейнеры. И мне тоже помогали. Мы начали вытаскивать мебель для погрузки в семь утра, а уже часа в три дня, хорошенечко пропотев (я сменил минимум три футболки, мокрые насквозь) сели разливать за импровизированный стол среди развала мебели в моей новой трёшке.
  А несколькими годами позже с Пашей произошёл уникальный случай, вошедший в анналы Кремлевской истории. В то время еще проводили приём афганцев в Кремле в районе 15 февраля. Я был тогда т.н. Президентом афганского сообщества нашей военной академии и насчитывалось в нём около 300 (!) человек. Соответственно и билеты на Кремлевский сбор во Дворце съездов мы тоже получали. И не один, и не два, а штук 15 - 20. Именно там, на банкете в зале самого верхнего этажа удалось даже раз чокнуться шампанским с Министром обороны. Тогда им ещё был высокий Иванов, слегка прихрамывающий из-за травмы на баскетболе.
  И тогда еще там афганцы выпивали. Все, конечно, по разному, с разной степенью интенсивности. Даже умудрялись проносить с собой. Потихонечку...
  "Ну товарищ полковник...", - укорял меня синепогонный лейтенант на рамке Кутафьей башни, увидев фляжку коньяка за пазухой.
  Паша тоже был на одной такой встрече. Он выпил, наверное, немного больше чем надо. Почувствовав усталость от содеянного, пошёл вниз, где-то в подвале нашёл укромный тёплый уголок, прилёг и решил немножко вздремнуть. Проснулся он, как потом рассказывал, часа в три утра - остро захотелось в туалет. Спросонья в полутьме он этот туалет в подвальном этаже нашёл, и сделав свои дела, пошёл на выход из Кремлевского дворца. Который, естественно, был давно закрыт и сдан под охрану. Сразу конечно же, сработала сигнализация и бдительная ФСО была тут как тут. Они очень сильно удивились ночному гостю, для проверки и идентификации личности вышедшего из подвала якобы ветерана звонили даже дежурному по академии, у которого в сейфе лежала толстая секретная книга с алфавитным списком всех офицеров, чтобы он подтвердил наличие такого подполковника в штате. Повезло Паше и в том, что на дежурной машине его привезли домой в Солнцево уже где-то в 6 утра, чтобы жена провела последнюю процедуру опознания. После этого случая в Кремле афганцам перестали наливать, а сейчас, по-моему, и вообще туда не приглашают.
  На Пашиной карьере эта история, как мне кажется, особо не сказалась. Её больше рассказывали как хохму в своём кругу после третьей. Он и полковника то смог получить, став старшим преподавателем. Но, увы, Паша уже не смог остановиться, не смог выйти из клинча. Выпивка засасывала его всё дальше и дальше. Жена, которая смогла сделать в Москве собственную карьеру в управлении персоналом в одной, ну очень крупной компании, в итоге развелась с ним, выселила из квартиры, и эту московскую однушку в старом Солнцеве в пятиэтажках справа от шоссе в сторону платформы, после женитьбы отдала сыну.
  Пытался он преподавать, но у него получалось не очень. Уже уволившись в запас, я как-то пришёл к Паше в Академию за 8мм прессом для киноплёнки, который ему был не нужен даром, а у меня была идея скомпоновать что-то из старых валяющихся любительских лент. Паша с утра был не то чтобы с бодуна, а даже скорее уже свежеопохмеленный. И потому старательно периодически брызгал себе в рот одеколоном из пшикалки. Отдав мне пресс, он вышел в коридор пообщаться и попрощаться, закрыв курсантов в классе на ключ. На беду в коридоре показался свеженазначенный майор из учебного отдела, проверяющий занятия. Майору было очень важно показать результат сразу в начале своей деятельности, и потому шёл он не просто так, а с целью нарыть как можно больше. Когда он к нам подошёл и принюхался к Паше, то сразу сделал стойку как легавая, почуявшая дичь. А когда Паша открыл ключом дверь класса с запертыми курсантами, то лицо майора стало радостно сияющим, это же как ему сегодня несказанно повезло...
  Я быстренько откланялся, чтобы не усугублять ситуацию. Как мне потом рассказывали авторитетные источники, майор рысью убежал в учебный отдел и начал было писать очень длинную кляузу. Но об этом неприятном проколе сразу же доложили замначальника кафедры. Преподавать он ничего толком не преподавал, так как обычно приезжал на кафедру с утра с полторашкой джина с тоником. Которая у него к обеду обычно кончалась и заменялась свежей. Но он был большим мастером разруливать всякие неприятные истории и договариваться со всеми, с кем только можно. Поскольку день еще только начинался, шла первая пара, и полторашка стояла нераспечатанной, он мухой метнулся в учебный отдел и сумел нивелировать грозящую кафедре большую неприятность. Никаких докладов начальнику и громких разборок не последовало. Не знаю правда, во что это ему вылилось. Но до второй пенсии он тоже дожить не сумел. Видимо, отечественный джин-тоник был некачественный...
  Одно время с Пашей жила его мать, и стерегла его возле академии, встречая после занятий. Увы, и это не помогло. Остановиться Паша не смог. В это период он уже жил в общаге на ...овской улице. Несколько здоровенных корпусов довоенной постройки до сих пор стоят, огороженные забором, почти в центре Москвы, пугая вечерами прохожих черными пустыми глазницами окон. Проданные Минобороной в приснопамятные времена мебельщика непонятно кем, непонятно кому и неясно зачем. При этом из нашей бывшей академии не прекращается поток жалоб на нехватку жилищного, казарменного и учебного фондов.
  А Паша, кстати, как разведенка, лишившийся квартиры, стал на очередь. И якобы ему неоднократно предлагали жилье от Минобороны в разных концах Москвы и ближнего Подмосковья. Но он всё ждал, что предложат Солнцево, видимо поближе к сыну, но по-моему, так он ничего и не дождался.
  И я как-то, увы, в постоянных делах и заботах, новой работе/работах на гражданке после увольнения, лет на пятнадцать забыл о Пашином существовании. А потом, вдруг внезапно вспомнив, стал искать его в Одноклассниках. Нашёл его аккаунт, при нём даже фото с теми же черно-смоляными усами. Только лицо было, хоть и узнаваемое, но немного постаревшее и помятое. И комментарии ниже:
  Одноклассники. Январь 20 года.
  Он скончался пару лет назад. Мир его праху..однокурсник, 3-е отд.12 уч.гр.
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023