ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Аблазов Валерий Иванович
В.Волошенюк Мы все учились понемногу...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Мы все учились понемногу..." - продолжение рассказов Владимира Волошенюка об учебе в уникальном военно-учебном заведении. Что из этого пригодилось Владимиру в Афганистане?
  Мы все учились понемногу...
  
  Учебный процесс в КВОКУ в связи с наличием в названии училища слова "Высшее", а в дипломе слова "инженер" предполагал изучение дисциплин гражданского высшего учебного заведения. На практике же к названиям таких предметов, как высшая математика, сопромат, детали машин, можно было приставить слова "занимательная", "занимательный" "занимательные". Иллюстрацией этого служило то, что в курсовой работе один остроумный курсант написал, что втулку можно сделать деревяной, потому что читать эту "галиматью" все равно никто не будет.
  Такая картина не касалась разведфака после которого выходили довольно приличные специалисты в области изучения иностранных языков, даже китайского. В будущем у выпускников европейские языки успешно забывались в условиях службы ДальВо, ЗабВо, ТуркВО и т.д.
  Поэтому в условиях общевойскового характера обучения самоподготовка в училище не считалась "священной коровой". Зачастую ее проводили с гораздо большей практической пользой на производственных предприятиях столицы в зависимости от того, что требовалось в конкретный момент для совершенствования благоустройства городка училища или учебно-материальной базы. Хотя слово бартер в социалистической плановой экономике употреблялось редко, за работу "вокеров" училище получало асфальт, цемент, кирпичи и другие материалы. Так при "Вене" был построен училищный стадион на пустыре за плацем. Его строительство в осенне-зимней грязи напоминало кадры недавно вышедшего тогда на экраны фильма "Как закалялась сталь". Что интересно, фильм снимали в с.Старе на полигоне училища. Ходили легеды, что актер Владимир Конкин, игравший Павку Корчагина получил по морде от "вокеров" за высокомерное поведение.
   Тем не менее, лекции, зачеты, экзамены проходили по расписанию. По результатам учебы были отличники, хорошисты, троечники. Двойки ставились редко. Для кадетов с полученным багажом знаний и умением организоваться в условиях лимита времени на самоподготовке ("сампо") учеба не представляла собой трудностей в принципе. В отличие от них товарищи "сапоги" после своих учебок и сельских школ нередко получали положительные оценки исключительно "за пролетарское происхождение". При этом их добивали издевательские усмешки и реплики кадетов и вчерашних школьников-отличников.
  На каждой кафедре царила своя, свойственная только ей атмосфера. Так кафедру и лекции по общественным дисциплинам и партийно-политической работе (ППР) нарекли душевно: "Спать, спать, спать..." Главной задачей было занять места на галерке, чтобы под убаюкивающее "бубнение" о грядущем крахе мирового империализма, положив голову на мягкую шапку, сладко поспать отведенные лекционные минуты. Такая "лафа" продолжалась до прихода нового начальника кафедры, полковника Голоколосова.
  Он с комиссарским напором разбудил сонное царство и освежил тезис о продолжающейся классовой борьбе. Если бы на дворе был грозный 18-й год, а у него на боку в кобуре наган, он обязательно расстрелял пару спящих "контрреволюционеров".
  В короткий срок он стал грозой будущих общевойсковых командиров, стараясь возвыситься в училищной командной иерархии и стать выше интеллигентного и выдержаного начальника политотдела полковника Шкода. Звездным часом его стали экзаменационные сессии. Он, как карающий мечь революции, появлялся в группах при сдаче зачетов и экзаменов. Его гнева боялись даже вежливые всегда преподаватели, стараясь помочь "плавающим" в проблемах исторического материализма и империокритицизма курсантам.
  Как правило, такие посещения не проходили бесследно. Кто-то оказывался жертвой для последующей пересдачи зачета или экзамена. Курсанты его ненавидели. Из этих зерен произростал вечно живой, как Ленин, конфликт в Советской Армии между командиром и замполитом. Полковник Голоколосов, к тому же, окончил Донецкое военно-политическое училище, следовательно, рассчитывать ему на уважение курсантов-вокеров не приходилось.
  Самой же боевой и уважаемой кафедрой считалась Кафедра огневой подготовки. Преподаватели кафедры, прошедшие полевую школу боевого мастерства на необъятных просторах самых различных военных округов Союза, кроме бесценного опыта, обладали чувством неповторимого военного юмора. Занятия в классах по изучению материально-технической части самого лучшего в мире советского вооружения проходили живо и интересно под воспоминания, анекдоты и армейские байки.
  Одной из запомнившихся была байка полковника Цимбалюка (Папа Цимбал), одессита и матерщинника о том, как, будучи молодым лейтенантом, в конце пятидесятых он постигал "науку побеждать" в казарме у фронтовиков. В стране шло сокращение армии и попавшие в "неперспективные" старые вояки, боясь этого самого сокращения, во время застолий поднимали по нескольку раз не патриотический тост "За Эйзенхаура!", в то время Президента США.
  Возникшее политическое напряжение между СССР и США воспринималось ими, как спасение от увольнения из рядов Советской Армии.
  Практические занятия по стрельбе днем и ночью во время полевых выходов оставили тоже неизгладимый след в курсантской памяти и добавили седин "огневикам".
  Народная мудрость гласит, что один раз в году и палка стреляет. Курсантам не раз удавалось творчески развить эту мысль на огневых городках и директрисах училищного полигона. Так в умелых руках "вокеров" лучшее в мире вооружение БМП в ночных условиях могло открыть прицельный огонь по смотровой вышке, где находились преподаватели, руководившие стрельбой и периодически греющиеся коньячком.
  Как для гражданского населения ночью все кошки серы, так и для "вокера", мечущегося в башне движущегося БМП или БТР все мерцающие огоньки в ночной мгле - это цели, которые надо уничтожить. Легкость вращения башни позволяет легко ее развернуть на 360 градусов в поиске огней, обозначающих цели и обнаружить такие на крыше смотровой вышки. И после этого, не теряя драгоценных минут, открыть огонь в уверенности, что перед тобой бронецель условного противника. Реакция товарищей преподавателей, мирно попивающих коньячок на вышке, на обстрел не может быть изложена на бумаге ввиду значительного количества идиоматических выражений нелитературного содержания.
  Не сказать, что такие случаи происходили часто, но в каждом выпуске были свои "герои", норовящие сделать жен любимых преподавателей вдовами.
  Подобный случай на занятиях по огневой подготовке даже вошел в песенное творчество одаренного курсанта-фрунзенца. А слов из песни, как известно, не выкинешь...
  
  В прицел не видно ни фига
  Дрожит прицел, дрожит рука
  Но где ж та цель, что иммитируется вспышкой
  
  Мелькнул далекий огонек
  И на гашетку я налег
  А оказалось, что открыл огонь по Вышке
  
  Стучат снаружи по броне
  И матом кроют так
  Что повторять не скромно
  Кричит полковник Цимбалюк
  И сапожищем топчет люк
  Сынок вылазь скорее, я тебя не трону
  
  Кричит папаша Цимбалюк
  И сапожищем топчет люк
  Синок вылазь скорее, я тебя не трону....
  
  У Васильева была своя история, связанная с огневой подготовкой и "Папой Цимбалом". На территории училища был стрелковый тир в котором на "качалках" были установлены БМП. Стрельба из них велась из пулемета по условиям, приближенным к одному из упражнений учебных стрельб (УСС) с коротких остановок по появляющимся и движущимся целям. Чаще всего в этом тире проводились показательные занятия для иностранных делегаций.
  Натренированные курсантские экипажи, состоящие из командира БМП и оператора-наводчика в новых комбезах под руководством преподавателя демонстрировали проведение занятия с боевой стрельбой.
  Члены экипажей эффектно, буквально "влетали" по команде на свои места в БМП и выполняли упражнение. Машины качалисьь, обозначая движение, и с появлением целей останавливались с пульта управления. Во время коротких остановок производилась стрельба по целям на дистанции 100м. В общем "детский сад".
  В тот раз на трибуне находились, кажется, представители дружественной болгарской армии.
  Васильев выполнял обязанности оператора-наводчика, а командиром у него был "Генерал". Курсант Сергей Генералов - это звучало гордо. Ну, а то, что его отец - генерал Генералов, только добавляло ему популярности в курсантской среде.
  По команде руководителя занятия "папы Цимбала" экипажи начали работу.
  Васильев, очутившись в "башне", привычно поднял вверх орудие, спаренное с ПКТ (7,62-мм пулемет Калашникова танковый) и зарядил пулемет быстро, "как учили в автошколе". После этого, опустив орудие на линию огня, доложил командриру, а тот сделал доклад о готовности к стрельбе руководителю занятия.
  С Вышки прозвучала команда "Вперед!". Машины закачались на "качалках", иммитируя движение. Цели появились через несколько минут. Легко "взяв цель в прицел", Васильев нажал на кнопку электроспуска. ПКТ "молчал". Он нажимал кнопку еще и еще, но безрезультатно. "Что-то с лентой", - лихорадочно пронеслось у него в голове. На то, чтобы исправить ситуацию оставались буквально секунды. Он поднял орудие вверх чтобы проверить ленту. Для этого надо было открыть крышку ствольной коробки, прежде чем успел это сделать, в спешке нажал на "гашетку" для производства стрельбы "вручную". В следующее мгновение длинная очередь с грохотом "ушла" в потолок тира, как в копеечку.
  Эффект снаружи получился потрясающий как в звуковом плане, так и в визуальном. С потолка посыпалась штукатурка. Васильев с ужасом понял, что произошло... Выполнение упражнения закончено.
  Последовала команда "Разрядить оружие!", а затем "Экипажи к машине!".
  Васильеву захотелось остаться в башне навеки, чтобы избежать позора. Обреченно он все же покинул машину и занял место в строю перед Вышкой. Он стоял бледый с испариной на лбу и опущенными глазами.
  "Бой в Крыму все в дыму, ничего не видно", так можно было бы охарактереизовать обстановку в тире. На смотровой площадке все еще стояли улыбающиеся "болгарские братушки". После короткого "разбора" стрельбы руководителем занятия делегация покинула тир.
  Папа Цимбал после ухода иностранных гостей стоял на Вышке и удрученно смотрел на курсантов-фрунзенцев. Все ждали разноса, особенно Васильев. Но в этот раз Папа Цимбал даже не ругался в привычном для него стиле с вкраплением в витиеватую матерную брань выражений с одесского Привоза.
  - Синки с Вами только навоз возить..., - подвел он итог занятия и махнул рукой.
  На очередном показательном занятии действовали в составе этих же экипажей. Только Васильев поменялся местами с "Генералом", шоб чего не вышло.
  Надо ли говорить, что на гос. экзаменах по огневой подготовке, составной частью которых была практическая стрельба, все отстрелялись в основном на "хорошо" и "отлично". Но грустная нота, все же, присутствовала при сдаче "госов". Все помнили, что на "госах" в 1976 году, как раз перед их поступлением в училище, при метании противотанковых гранат трагически погибли два курсанта-выпускника.
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023