ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Гончар Анатолий
А внизу была земля -2

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.92*13  Ваша оценка:

А внизу была земля - 2

Фантастико-приключенческая повесть

  

Пролог

  
   Вертолёт падал. Его крутило и бросало в воздухе, как раскрученную на нитке марионетку. Ледяной страх, в первую секунду всё же ударивший под дых кулаком тупого ужаса, отступил под моей уверенностью в том, что всё будет хорошо. Все идет, как и должно идти - МИ-8-мой свалился в штопор на пятьдесят восьмой минуте - строго по графику. Но всё равно страшно. Я посильнее ухватился за скамью, скользнул взглядом по лицам бойцов. Знаем же, что к чему, а нет, всё равно боязно: лица - каменные маски с застывшей мимикой - такой вот неподвижный серый мрамор. У Нигматуллина губы нервно подёргиваются и глаза блестят набегающими слезами. Подбодрить бы ребят, да боюсь петуха дам. Лучше уж так. Молча пытаюсь улыбнуться. Ближе всех сидящий ко мне Синюшников морщится - наверное, улыбка получилась ещё та. Сколько осталось? Две секунды? Три? Чуть больше? Мы так долго валимся вниз! Скорее бы! Сколько нервы - то мотать можно? Ничего, скоро будем дома! Будем. Уши закладывает от перепада давления. Болью отзываются перепонки. Три тысячи метров падать - это долго. Надеюсь, такой жёсткой посадки, как прошлый раз, не будет. Тогда нас прилично тряхануло. Ну да ладно, пара синяков не повредит. Скорей бы! Что-то слишком медленно текут крайние мгновенья, оставшиеся перед возращением домой. Дом - милый дом! В круге иллюминатора померк свет - вертолёт завалился на бок, теперь перед глазами только желто-серая поверхность приближающегося бархана. Бархана! Значит точно почти дома. Сейчас я должен на секунду потерять сознание. Вот сейчас, сейчас. "...я б хотел... Нет! Нет! Твою мать..."
   Страшный удар потряс бархан до основания, и наступила сыпучая тишина.
  
  

Глава 1

  
   Перед взором смазанной линией мелькнуло девичье лицо, запечатлённое на любительском фото, и тут же последовал удар. Я ощутил, как мои мышцы сползли с костей, сдёрнулись вниз, устремившись к внезапно вставшей на дыбы земле, а кости начали медленно - медленно крошиться, наползая суставами друг на друга. Я почувствовал, как костяные осколки протыкают и рвут кожу. Жуткая боль затмила разум, сжав горло так, что мой крик остался где-то внутри меня. Всё померкло, исчезло, всё ощущения растворились в чёрном ничто безвременья, затем послышался скрежещущий звук, и следом я вновь ощутил боль во всем теле. Особенно ныли мышцы голеней, ныли так, как порой бывает при жёстком приземлении с парашютом, только гораздо сильнее. Нет, не до крика - эту боль, ноющую, ревматическую, можно было терпеть. Удивительно, но когда в глазах перестали сверкать белые мушки, оказалось, мой взгляд направлен в иллюминатор, за которым по серо-жёлтому песчаному бархану, навстречу друг другу, ветер всё ещё нёс две маленькие, абсолютно одинаковые фотографии улыбающейся девушки. Изображения встретились и в одно мгновение исчезли в оранжевой вспышке. В глазах вновь померкло.
   -Ииисссссссс, какого лешего? - я услышал шипение стучавшего зубами Болотникова и, с трудом повернув шею, открыл, как оказалось до того закрытые, глаза. Боль металась по всему телу, но уже не казалась столь жгучей. В салоне вертолёта творилось чёрт знает что, большинство моих парней находились на полу. Кто лежал, кто сидел в скрюченных позах. У некоторых по лицу текла кровь. Странно, что я удержался на скамейке. Автомата в руках не было, он обнаружился под спиной распростёртого под ногами и негромко стонущего Козлова.
   -Живые? - борттехник опять оказался рядом.
   -Предположительно, - я постарался выдавить из себя улыбку - осознание того, что у нас всё получилось, не могло не радовать. - У всех кости целы?
   Вопрос заставил моих бойцов закряхтеть и зашевелиться пооживлённее.
   -Нормально так, - Женька Козлов, морщась, приподнялся на локте и вытащил из-под себя мой "Калашников". - Как спину не сломал не понятно...
   -Отдай, - я требовательно протянул руку. Быстрый взгляд: вроде ничего не погнулось - уже хлеб. - Так что с костями?
   -Целы все... вроде, - Болотников прошёлся взглядом по сослуживцам. - Олег, что у тебя с лицом? - обратился он к нашему снайперу рядовому Литовцеву, чья правая щека изрядно запачкалась кровью.
   -Да так... болит, - неопределённо ответил тот, и только в этот момент я осознал, что все мои бойцы чувствуют себя весьма и весьма неплохо. Все целы и относительно здоровы, но я даже не удивился, скорее просто обрадовался. Хоть что-то наметилось положительное.
   -Выгружаемся, - наконец-то я сообразил, что мы слишком долго рассусоливаем.
   -Поползли, - потянувшись к выходу, буркнул Болотников.
   -Мужики, вы там живы? - я заглянул в кабину пилотов.
   -Кажется да, - ответил командир экипажа майор Дружинин.
   -А по-моему: лично я, как минимум, один раз сдох, - отозвался штурман.
   -Кирилл, шёл бы ты поскорее прочь, - проворчал майор, - от тебя перегаром несёт, аж блевать хочется.
   -А думаешь, мне не хочется? - проворчал штурман, направляясь к двери.
   Я улыбнулся - нормально всё. И слава Богу! Теперь выйти на связь с нашими и домой - в смысле на базу. Даже жар, идущий от раскалившегося на солнце бархана, не испортил моего приподнятого настроения. Тень от вертолёта худо-бедно защищала от лучей солнца.
   -Синяк, связь! - потребовал я. И увидев далеко на горизонте пыльное облако, нервно скомандовал: - Живо расползлись по сторонам!
   - Илья! Видишь? - я указал рукой в направлении поднимающейся вверх пыли.
   -Чёрт! - выругался тот. - И кого нелегкая несёт? Пошевелились, бестолочи! Фронт в северо-восточном направлении. Расползлись, расползлись!
   Он продолжал командовать, а я понял, что на этот раз наше появление для противника (да буде это он) вряд ли окажется внезапным - на абсолютно голом гребне бархана да ещё на фоне солнца любая высунувшаяся голова станет выпирать неестественным бугром. Откопать лунки, то есть окопчики, и как следует замаскироваться, мы уже не успевали. С другой стороны, чего я нервничаю? Кто сказал, что это обязательно противник? Действительно, обжёгшись на молоке, следующий раз и на воду дуешь. Наша это территория, наша, в смысле подконтрольная президенту Асаду. Клубы дыма приближались, но рельеф местности пока не позволял увидеть едущих.
   -А вертолёт-то в норме, - из-за спины у меня появился улыбающийся Загоруйко.
   -В норме - это как? - глядя впёрёд, я невольно пробежался пальцами по разгрузке.
   -Да хоть сейчас бери и лети.
   -В смысле вообще ничего не поломано?
   -Да стойка одна слегка погнулась, а так как новый, - продолжал улыбаться Кузьма Иванович.
   -То есть серьезно? Заводи и лети?
   -Ну да, - отозвался борттехник.
   -Так какого беса вы ещё не завелись?
   -Зачем? - в наш разговор вклинился командир экипажа.
   -А это что, не видите? - я ткнул пальцем вперёд, показывая тянувшийся от горизонта шлейф пыли.
   -Да свои, поди. Район наш, к тому же я при подлёте к точке заранее о падении отчитался, координаты скинул.
   -Заводи шарманку, Виктор, заводи, блин! - прошипел я. - Наши там - не наши, начхать. Не люблю вот таких неопределённостей. Заводи!
   -Как скажешь, - не стал противиться командир вертолётчиков.
   Он направился к входной двери, и тут на одну из дюн выползла БМПешка - двойка.
   -Бинокль! - я требовательно протянул руку к Козлову, на груди которого висел нужный мне оптический прибор. Свой-то бинокль, для удобства переноски, я запихал на дно рюкзака.
   -Держите, - прибор перекочевал в мои руки, я поднёс окуляры к глазам и облегчённо перевёл дух. Можно было не нервничать - над башней боевой машины развевался красно-бело-чёрный флаг Сирийской Арабской республики. Но окончательно расслабляться пока не следовало.
   -Не высовываться! - приказал я, и по развернувшейся людской цепи полетело много раз повторяемое: не высовываться, не высовываться, не высовываться, не высовываться...
   Я остался стоять.
   -Илья, - я вновь окликнул своего заместителя. - Пойду навстречу, если что не так, справишься.
   -Понял, - ответил Болотников и в подтверждение своих слов негромко передал по цепочке: - Граники приготовили!
  
   Пылевой шлейф приближался. Теперь кроме мчавшейся впереди Бехи стали видны и два БТРа -шестидесятки. Своими задранными носами они рассекали образующуюся за БМП пыль и, казалось, легко перемахивали встававшие на пути барханы. Едва я шагнул вперёд, как раздался голос борттехника:
   -Я с тобой.
   -Нет, - я отрицательно мотнул головой, но тут же решил, что спутник мне, пожалуй, не помешает.
   - Жека! - окликнул старшего головного разведывательного дозора сержанта Козлова Евгения Павловича.
   -Я! - отозвался тот.
   -Давай за мной, дистанция пять, нет, десять метров. Потопали.
   За спиной послышалось шевеление, следом шуршание осыпающегося песка, тут же поглощённое звуком раскручивающихся лопастей. Я удовлетворённо хмыкнул и более решительно зашагал навстречу едущей технике. Несмотря на бьющие в затылок горячие лучи солнца, по спине, тем не менее, поползли холодные мурашки - флаг флагом, а полной уверенности в том, что под ним едут правительственные солдаты, у меня не было. Меж тем метров за пятьсот-шестьсот до вертолёта БТРы расползлись в стороны и встали. БМП, не сбавляя скорости, покатила дальше в нашем направлении. Не доезжая до меня метров десяти, машина резко застопорилась, клюнув носом и обдав меня облаком серой пыли. На броне, ощетинившись во все стороны стволами, сидело с полудюжины арабов. Двое из них спрыгнули на землю. Один что-то сказал другому, и оба, направляя на меня стволы, почти одновременно пошли вперёд.
   -Кто такие? - вместо приветствия, на хорошем русском, спросил один из них.
   -А ты как думаешь? - опешил я от такого вопроса и только тогда сообразил, что доклада от своего радиста о восстановлении связи с базой я так и не получил. Чёрт бы побрал эту связь. Вечно с ней всяческие проблемы.
   -Тебя спрашиваю, - говоривший слегка повернул боком автомат, показывая мне снятый предохранитель. Его указательный палец лежал на спусковом крючке. Вот так почётная встреча! Только зря он качает права. БТРы нам вряд ли достать, это да, а вот с Бехой и сидевшим на ней десантом мы разделаться сумеем. Появилось желание отдать кому-нибудь из бойцов приказ потрясти перед ликом этих воинов гранатомётом, но потом решил не обострять ситуацию. Смысл?
   -Мы с Российской базы, - крикнул я, стараясь перекричать звуки набирающих обороты вертолётных двигателей.
   -Какой базы? - мне показалось, на лице араба отразилось искреннее непонимание.
   -База Хмеймим, - пояснил я, досадуя на то, что мне попался такой тупоголовый собеседник.
   -Хмеймим? - недоверия на лице араба стало ещё больше.
   - Хмеймим, Хмеймим. Откуда же ещё? - нервное напряжение последних часов вдруг стало перерождаться в глухое раздражение.
   Араб смерил меня недоверчивым взглядом и, обернувшись к своему спутнику, произнёс что-то по своему. Из всего сказанного я расслышал и понял лишь одно: "Хмеймим". Ответных слов мне расслышать не удалось. Да и расслышал бы, то какая разница, если на арабском языке я ни бельмеса? Как говорится: ни в дугу и ни тую. За все месяцы командировки только пару раз разговорник и открывал. А ведь твердил ротный: учите, мать вашу, пригодится. Пригодилось - если бы учил. Меж тем арабы обменялись ещё парой фраз, после чего мой собеседник повернулся ко мне, сделал пару шагов вперёд и нарочито громко потребовал:
   -Складывайте оружие и поедем с нами!
   -Слушай, ты, - я начал заводиться, - ничего не попутал? - разговаривал мой оппонент на русском весьма неплохо, я и не опасался, что буду понят как-то не так, - хрен ты меня заставишь что-либо тебе сдать. Да и как? Стрелять станешь? А тебе потом командование голову не оторвёт?
   Араб задумался, вновь повернулся к своему товарищу, и я понял, что тот второй как раз и есть среди них главный.
   -Переведи, - в свою очередь потребовал я, - оружие мы сдавать не будем, а на броню к вам сядем, ещё как сядем, и вы нас отвезёте на нашу базу.
   Арабы посовещались, затем второй спросил:
   -Кака ваша базу?
   -Хмеймим, - в очередной раз повторил я, и мой ответ похоже так рассмешил спрашивавшего, что он не выдержал и прыснул. И этот смех мне не понравился, очень не понравился, больше чем их не слишком радушное гостеприимство.
   - Хмеймим? - переспросил главный и, заставив себя прекратить смеяться, уже зло выпалил: - Вы ушёл от туд четыр месяц позади!
   -Как ушли? Как четыре месяца? Мы же...- я хотел сказать, что мы совсем недавно как оттуда вылетели, и вдруг осёкся, пришло понимание: мы опять провались куда-то не туда. Но почему? Неожиданно в голове прояснилось (соображал я довольно быстро). Казалось, перед глазами мелькнули кадры старой кинохроники - ветер несёт по песку фотографию... ещё одна катится навстречу, вспышка света... Ну, Бубликов, ну сука, ну тварь, убью! - заскрежетал я зубами, сообразив, по чьей вине мы вновь опустились ниже плинтуса. Вот только с этой "торжественной" встречей разберусь и сразу убью! Руки у меня так и зачесались. И что теперь делать? Мать моя женщина!
   -Перестан валять Ванька! - акцент у второго араба был жуткий, но смысл закладывался правильный. - Я знать вы специназ. Я понимать, - он вновь перешёл на арабский и первый араб начал говорить, по-видимому, переводя и повторяя его слова.
   -Мне нет дела до ваших тайн. Но наше командование должно знать, что вы делали в нашей стране. Вы же не договаривались за нашей спиной с нашими врагами?
   Я отрицательно покачал головой. Всё происходящее мне не нравилось, абсолютно не нравилось, не сказать как не нравилось. Ужасно не нравилось.
   -Вы сложите оружие?
   Я вновь отрицательно покачал головой и подавил в себе желание оглянуться назад, но и без того, по потокам накатывающей из-за спины пыли, было понятно - наша вертушка готова взлететь, вот только кто ей это позволит? Ствол БМП да и наверняка обоих БТРов были направлены в точности на её бок. Бодаться с потенциальными друзьями не хотелось.
   -Вы нас отпустите? - задал я вопрос, сам ещё не решив, что нам делать и как быть дальше.
   -Отпустить? - араб-переводчик повернулся к арабу-командиру, они о чём-то переговорили.
   -Нет, не можем. Вы русские и мы всегда любили русских, но вы нас предали! - в сердцах выпалил переводчик. - Россия отказалась от нас. Вывела войска. Вы согласились отдать нашего президента Асада в руки международного трибунала. Мы проливаем кровь, а вы обделываете какие-то свои делишки.
   -Мы, - я указал рукой на себя и обвёл ею же позиции своих ребят, - не сделали ничего, что вредило бы вашему президенту. Отпустите нас, и мы исчезнем так же, как и появились.
   -Вот именно, исчезнете, а что нам от исчезнувших спецназовцев? - собеседник, выглядевший и без того угрюмым, набычился. Палец на спусковом крючке заметно подрагивал. Я понял, он боится непредсказуемости развития событий больше чем я. - Вы сдаете оружие и едете с нами.
   -Нет. Оружие мы сдавать не будем.
   -Мы не спрашиваем вашего желания, мы требуем... - переводчик остановился одёрнутый властным голосом командира. Оглянулся и какое-то время молча его слушал, затем повернулся ко мне и демонстративно поставил автомат на предохранитель.
   -Мы не хотим вражды. Мы предлагаем встретиться с нашим командованием и всё обсудить. - Короткая пауза. - Оружие можете оставить при себе. Если вы не злоумышляли ничего против нашей страны, вам нечего бояться. Вы согласны?
   -Хорошо, - я утвердительно кивнул, хотя прекрасно понимал, подобное предложение могло быть и ловушкой - разоружить нас куда проще в какой-нибудь казарме или крепости, но что мне оставалось делать? Завязать глупую перестрелку, из которой даже если и удастся выпутаться, то далеко не всем?! А если при этом сожгут вертолёт? Что дальше? Оставаться в чужой стране, в чужом мире? Нет уж, нет уж. Лучше рискнуть. Тем более на новый заход у наших вертолётчиков не осталось топлива. - Куда едем?
   -Узнаете, - опять же не слишком приветливо отозвался переводчик.
   -Мне нужны координаты, вот для них, - я кивнул в сторону вертолёта.
   Переводчик что-то буркнул и обратился к своему командиру. Обменявшись парой реплик, переводчик сообщил мне название хорошо знакомого нам населённого пункта.
   -Мы знаем, где это, спасибо, - я благодарно улыбнулся, - сейчас переговорю с летчиками и вернусь. А вы подгоните коробочки, - кивок в сторону стоящих на бархане БТРов.
   -Многого хочешь, - буркнул переводчик.
   -Доверие должно быть обоюдным, - я намекнул на моё к ним доверие.
   -Карашо, - сказал услышавший мои слова командир и, наклонившись к прицепленной на разгрузку рации, сказал несколько слов. Один из стоявших на бархане бронетранспортёров чихнул дымным выхлопом и покатил в нашу сторону. Второй остался стоять на месте.
   "И то хлеб", - подумал я, направляясь к ожидающим моих указаний вертолётчикам.
   -Виктор, - заглянув в кабину, окликнул я командира.
   -Ой е? - отозвался тот.
   -Мы сейчас садимся на броню и катим в Н-ск. Тут недалеко. Вы малость покружите и давайте следом. Площадку вам обозначат.
   -Так о чем добазарились?
   -Потом Виктор, всё потом, - отмахнулся я от заданного вопроса. Ведь не ошарашивать же хорошего человека всеми свалившимися на меня приятностями?! Я спрыгнул с борта и взялся за радиостанцию.
   -Общий отбой. Выходим к БТРу. Грузимся на броню.
   -Домой, командир? - рядом нарисовался Козлов.
   -Не совсем, - врать внаглую не хотелось, говорить правду тем более. Пока. Вот усядемся на броню, попылим по дорожке, тогда и пойдут сказки - побаски. Блин, как же всё погано-то, а? Я ведь уже мысленно домашние пироги ел. Колбаску, курочку жаренную. Картошечку хрустящую. Про остальные радости жизни типа шуры-муры вообще молчу. Чёрт бы побрал эту Сирию. А ещё сам сюда дурак рвался - там платят хорошо, там платят хорошо! Подзаработал, мля, как теперь отсюда вырваться? Никогда не думал, что такое возможно - другая реальность, пропади она пропадом! Мы когда первый раз в параллельный мир провалились, я себя не один день убеждал в подобной возможности. А когда убедился, чуть ли не на луну выть начал, - получалось так: я здесь, а все мои близкие, по-настоящему МОИ близкие, там. А когда сны-подсказки сниться стали, вначале тоже не верил, затем поверил и обрадовался. Оказалось, вернуться домой несложно, только следует в точности повторить тот злополучный маршрут. Повторили... Но ведь предупреждал же всех: ничего из параллельного мира с собой не брать, нет же, блин, угораздило этого оболтуса Бубликова влюбиться! Едва уговорили, чтобы вместе со всеми полетел (нам иначе нельзя, всё должно быть как в первый раз, всё в точности, даже боеприпасы чтобы такие же были. С боеприпасами у нас с самого начала конкретный конфуз получился - поизрасходовали малость. Но по счастью на складах, в обоих мирах, серии совпали, пополнили. Честь по чести. Перед вылетом я всё до последнего патрона сто раз перепроверил, но этот идиот фотокарточку на память с собой прихватил. Причем Бублики из разных миров по натуре одинаковыми оказались - недаром фотки с двух сторон навстречу катились. Чует моё сердце, что наши "побратимы" тоже сейчас в ином мире "отдыхают". А ведь им, наверное, в свой мир выбраться как-то одновременно с нами надо или мы друг от друга не зависим? Буду надеяться: опять сны сниться начнут - добрый "дядечка" придёт, что да как подскажет. Ладушки, с этим разберёмся, а вот с сирийцами как быть? Что-то они всерьёз на нас озлобились. Хотя мы-то тут причём? Это всё иномирные россияне. Хотя кому докажешь?
  
   Прервав мои размышления, подъехала шестидесятка (БТР-60пб) и остановилась, едва не въехав под лопасти вертолёта. Чертыхнувшись, я, набрав в легкие воздух, гаркнул:
   -Грузимся, рюкзак мой захватите! - скомандовал, направляясь к остановившейся броне. Пыль от вращающихся лопастей летела клубами в разные стороны, заставляя задуматься о спрятанных где-то в кармашках рюкзака очках. Я подошел к БТРу, поставил ногу на колесо. Никогда в жизни не катался на таком рыдване, всё больше на восьмидесятках и её модификациях, пару раз "посчастливилось" проехаться на семидесятке. Впрочем, разница не велика.
   Сквозь свист винтов и гудение турбин слышались звуки тарахтения автомобильных моторов. Кажется, на шестидесятках - БТР-60 пб, двигатели от ГАЗончиков стоят, может и не так, но точно не дизель. А ещё я слышал шестидесятки по песку куда лучше семидесяток и восьмидесяток бегают. Броня легче и от того они на такие барханы взбираются, что БТРам-70-сят, а уж тем более БТРам-80-сят и не снилось. Может, врут? У семидесяток и восьмидесяток моторы помощней. Вот бы сравнить, погонять в своё удовольствие.
   -Командир, - Болотников сел рядом и начал в задумчивости почёсывать лоб, а раз так, можно не сомневаться, сейчас расспросы задавать станет. Так и вышло. - Командир, что там с соратниками? - он кивнул на водителя сирийского БТРа. - О чём добазарились, подкинут до наших или нет?
   -Пока нет, - ответил я неопределённо, стараясь не форсировать события раньше времени. Сейчас все угнездятся, тронемся, по пути и поговорим. Вот только про Бубликова решил и вовсе пока промолчать, а то не дай Бог парни обозлятся, и скинет кто ненароком с брони дурака. Или по приезду пинками запинают в тёмном уголочке. Рожай его потом. Без него обратно никак. А так бы и сам придушил.
   -Что они, чмыри что ли, братьям по оружию помочь не хотят?
   -Сказали: с командованием переговорить требуется.
   -Точно чмыри!
   Илья завертел головой, высматривая, кто и как уселся. Усмехнулся:- Как куры на жердочке! -И тут без всякой логики во всю свою лужёную глотку:
   - Парняги, рюкзаки давай в броню покидаем, я только у аборигена добро спрошу. - И повернувшись к водителю. - Можно?
   Тот захлопал глазами, затем увидев, что ему старательно показывают знаками "можно рюкзаки вовнутрь сбросить?" хрипло выдавил:
   -Ноу, - и в знак отрицания помахал в воздухе ладонью.
   В ответ на его английский Болотников вздохнул:
   -Вот скот! - при этом он имел ввиду вовсе не английскую фамилию.
   Моторы шестидесятки заработали громче, наконец БТР качнулся и плавно покатил на разворот.
  
  

Глава 2

  
   Ехали мы в замыкании, так что вся пыль досталась нам, приходилось жмуриться (до очков я так и не добрался) и периодически тереть глаза, пытаясь их прочистить. По счастью через пару километров мы выехали на накатанную дорогу и пыли стало меньше, а вскоре колонна и вовсе выскочила на автомобильную трассу. Ехали мы долго, но любой путь когда-нибудь заканчивается.
   Населённый пункт, в который мы прикатили, жил своей жизнью - на улицах ходили мирные жители, работали магазины. Даже удивительно, что этот городок миновала война. Что ж, бывает и такое. Впрочем, всё же некие следы лихолетья наблюдались и здесь - совсем неподалеку чадила чёрным дымом подожженная кем-то нефтяная вышка. Мы прокатились по окраине и въехали в палаточный городок, по периметру которого стояло несколько самоходок, в центре на слегка вытянутой (эллипсовидной) площадке понуро опустив лопасти замер небольшой гражданский вертолёт. Подле вертолёта, лениво развалившись в его тени, обозначали свое присутствие двое часовых. Наша колонна обогнула вертолётную площадку по периметру и, проскочив значительную часть лагеря, остановилась подле большой белой палатки. Едва только заглохли двигатели, как стал слышен свист лопастей от подлетающего МИ-17-го, и том месте, где стоял гражданский вертолёт, начал подниматься к небу шлейф оранжевого дыма.
   -Русские, - подле "нашей" шестидесятки появился уже знакомый нам переводчик, - слезайте. Командир, - он призывно махнул рукой, - идём со мной!
   -А нам куда? - Болотников грузно плюхнулся на землю и потянул за собой лежавший на броне рюкзак.
   -Вам скажут, - пообещал переводчик.
   -Оставайтесь на месте, ждите меня, вернусь, тогда и будем размещаться, - я решил, что так будет лучше. - Понял?
   -Да, кажется да, - уловив в моём голосе намёк на некие скрытые от него обстоятельства, Болотников нахмурился, и я пожалел, что во время поездки передумал рассказывать ему об обломе, случившемся с нашим перемещением. Рассказать следовало - но не сейчас же?
   Решив оставить разговор на потом, махнул рукой и отправился вслед за сирийцем.
  
   Едва я вошёл в палатку, как навстречу шагнул уже знакомый араб-командир, только теперь на нём отсутствовала разгрузка, да и одет он был в более приличный и ладно подогнанный камуляж. На плечах красовались генеральские погоны.
   -Генерал Мухаммед Мунзур, - представил его переводчик. Генерал протянул руку для рукопожатия, я сделал то же самое.
   -Виктор, - назвал своё имя и после едва заметной паузы добавил, - Петрович.
   Генерал указал на своего "переводчика":
   -Полковник Бассам Абдель Дардари, мой заместител и товаристч.
   -Очень приятно, - и уже пожимая широкую, крепкую ладонь, ещё раз представился: - Виктор Петрович.
   -За стол, - генерал показал на накрытый достархан. Хотя какой к чёрту достархан? Насколько я помнил, столик для достархана низенький, тут же стоял обычный походный стол с раскладными алюминиевыми ножками. Да и сервировка оказалась вполне европейской - одноразовая посуда, ложки, ножи, вилки, а вовсе не еда из одной посудины ломтиками лепёшки.
   -При-саживайсяте, - генерал улыбнулся, вроде как виновато, словно извиняясь за свой ломанный русский, хотя что ему извиняться? Я вообще на арабском ни бельмеса. Разговорник в рюкзаке таскаю на всякий случай. Мы с местными не слишком контактировали - разве что на дистанции огня. Периодически брали ИГИЛовцев в плен, каждый второй "оппозиционер" оказывался местным, но и тогда я с ними почти не общался. К чему? Доставил на базу, а там кому следует, пусть беседы и беседуют. Мне без надобности было. А вот сейчас бы знание языка мне бы не помешало, да чего уж там...
   -Спасибо! - поблагодарил я.
   -В правда в ноги нет, - сверкнув познаниями русского народного творчества, генерал заулыбался широко, радостно. А мне его улыбка совершенно не нравилась, чувствовался за ней какой-то подвох. Чтобы не маяться в догадках, я решил взять быка за рога:
   -Уважаемый Мухаммед Мунзур, - добавляя "уважаемый" я подумал, что так будет больше соответствовать местному этикету, - а не могли бы мы сразу перейти к делу?
   -О, нэт, нэт! - запротестовал он. - Как у вас говорят, когда я ем - никого не слушаю, - генерал слегка переврал поговорку, но мне показалось, сделал он это нарочно, из чего проистекал простой вывод: сей господин знает русский язык значительно лучше чем притворяется. Только зачем он это делает? Фольклорист хренов.
   -Не стану возражать, - я прошёл к столу, сел, автомат далеко убирать не стал, приставил к стулу, сотрапезники не придали этому никакого значения или сделали вид, что не придали.
   Принесли воду, мне вслед за сотрапезниками пришлось подняться, чтобы совершить "омовение". Поданное "обслуживающим персоналом" полотенце прямо-таки "сверкало" чистотой и даже, как показалось, пахло розами. Совершив омовение, я вернулся за стол.
   Ели мы неспешно. Когда с кушаньями наконец-то было покончено, генерал первым нарушил молчание. Он больше не улыбался, говорил на арабском и полковник Бассам Абдель Дардари тут же переводил:
   -Вы, русские, бросили нас на растерзанье американским собакам. ИГИЛовцы и прочие "повстанцы", - генерал фыркнул, - шавки, кидающиеся на всех ради бросаемой им кости.
   Я не собирался идти против подобного утверждения и даже вежливо кивнул в знак почтительного согласия, спорить в нашей ситуации как минимум не имело смысла.
   -Как я уже говорил, мне нет дела до того, зачем вы здесь находились, если, конечно, не злоумышляли против нас.
   -Не злоумышляли, - машинально заверил я, подтвердив сказанное мной прежде.
   -Я верю, но... - генерал вроде как задумался. Не воспользоваться внезапно возникшей паузой было бы грешно.
   -Мы вам не враги, - со всей искренностью заверил я. - Отпустите нас! И ещё просьба: в знак былой дружбы заправьте наш вертолёт. И я обещаю, нет, я клянусь: мы больше никогда-никогда не потревожим покой таких уважаемых людей как вы!
   Полковник перевёл или сделал вид что переводит, генерал выслушал, усмехнулся и продолжил беседу, опять же через переводчика:
   -Заправить вертолёт? Отпустить? - задался он вопросами. - Почему мы должны вам помогать?
   -Русские всегда вас поддерживали, - не слишком уверенно заявил я.
   -Всегда? А не русские ли сдали нас? - он повторялся. - Вы, русские, пообещали предать нашего президента международному суду. Даже ещё подлее, вы его едва не отдали прямо в руки так называемой "умеренной оппозиции", которая тут же пустила бы его под нож. Скажи, разве не русские сообщили врагам место и время проезда президентского кортежа, выехавшего навстречу с уполномоченным вашего государства? Но мы не дремали! Президента там не было. Он заранее пересел в другой лимузин, поехал другим маршрутом и уцелел, но погибла почти вся его охрана. Ваши официальные лица не смогли скрыть факт предательства, поспешив с "позитивными" высказываниями вроде этого: "Без президента Асада мирное урегулирование в Сирии пойдёт быстрее". Но вы поторопились, президент Асад остался жив. И тут же всплыли ваши тайные договорённости с американцами по свержению законного правительства. Предательство и новое предательство.
   -Не все русские плохие...
   -Не все, но как отделить зёрна от плевел? - генерал продолжать "жечь", на этот раз украсив свою речь Новозаветным вопросом. - Ты просишь отпустить вас, заправить вертолёт. Но зачем нам это делать? Какая нам выгода? Раз вы попались, - он увидел, что я поморщился, и поправился, - оказались в наших руках, было бы глупо не извлечь из этого выгоду, мы не можем не воспользоваться этим фактом. Кстати, пока мы ехали, наше руководство сделало официальный запрос вашему правительству - мы хотели выторговать себе кое-какие преференции, в обмен на вас. Но знаешь, что нам ответили? Заметь, ответили удивительно быстро. Невероятно быстро. Сообщили, что подобного не может быть, потому что не может быть никогда. Ваша страна от вас отказалась, - сообщил мой собеседник. - Они заявили, что никаких специальных подразделений на нашей территории нет.
   -Как это? - я удивился совершенно искренне, мы же должны были где-то существовать? Моё удивление генерал истолковал по-своему:
   -От вас от-ка-за-лись! Не верите? Но это так! Мы передали вашему правительству и номер борта, и численность личного состава, включая пилотов. И знаете, что они заявили?
   -??? - я вопросительно вскинул подбородок.
   -Что вертолёт с таким бортовым номером и с группой спецназа на борту разбился пять месяцев назад, за месяц до позорного бегства вашей армии, - генерал не щадил моего самолюбия, не прибегал к более мягкому именованию типа: "вывода войск". Но меня озаботило не это - получается, мы разбились? Мы похоронены? Нас в этом мире нет вообще? Как такое возможно? Холод разлился по моей спине быстрыми змейками.
   А генерал продолжал:
   - Мы проверили по своим каналам, всё верно: борт с таким номером и группой спецназа пропал ровно пять месяцев назад. Но это официально, а не официально, как я полагаю, вы выполняли какую-то сверхсекретную задачу. Да и шайтан с ней. Где вы были всё это время и что делали, меня не касается. Меня волнует только моя страна и мои люди. И раз вы теперь в моей власти, то я должен извлечь из этого выгоду, - генерал упорно гнул свою линию, - что не получилось с вашим правительством, может удастся с американцами. С ними можно и сторговаться. Может вас захотят выкупить они?
   Он меня пытался напугать. Но не на того нарвался! Тем более американцы для нас вовсе не худший вариант, как мне кажется. Но внимательно вглядевшись в генерала, в его скрытую усмешку, я понял: он не пойдёт на сделку с американцами, ему что-то было нужно именно от нас.
   -Что Вы хотите? - спросил я напрямую, не желая больше тянуть эту волынку. А генерал прищурился и начал издалека:
   -Мои люди- хорошие воины. Мы воюем давно, мы многому научились... - пауза, вздох и продолжение с глубокой задумчивостью в голосе, - у нас отважные воины, но чаще мы воюем сердцем, а на войне следует поступать согласно разуму.
   "Кто бы спорил" - подумал я.
   -Вы спецы, я вижу, да ты и не станешь этого отрицать. Ты просишь заправить ваш вертолёт и отпустить твоих людей. - Казалось бы, генерал задумался. - Хорошо, да будет так. Но только в том случае, если вы поможете нам, мы поможем вам. Мы второй месяц не можем взять два населённых пункта, расположенных ниже горного укрепрайона... Буксуем на одном месте.
   -Вы думаете, мы сможем вам в этом помочь? Мы не всесильны. Что может сделать небольшая группа людей? - я поражался его наивности.
   -Вы много знаете, и будете обучать наших людей. И помогать мне советом. Как только укрепрайон будет взят, я отпущу вас. И да будет на то воля Аллаха! - заверил он, но как мне показалось, в его обращении к Всевышнему не хватало искренности.
   Я задумался: обучать его людей и только? Всё ли так просто? Укрепрайон, укрепрайон... Укрепрайон, тем более горный, не так легко захватить, это точно. Опять-таки, прежде чем до него добраться, следует (как я понял) взять два селения. Большие, маленькие? Неизвестно. Буду считать, это небольшие городки. Их придётся штурмовать. Сколько своих людей положит в них генерал? Достанет ли у него сил на штурм укрепрайона? А что, если он никогда не будет взят? Соглашаться на генеральское предложение или нет? И есть ли у меня выбор? Моё молчание затягивалось, но хозяин "дома" не торопил, и я продолжал рассуждать. Мы можем, конечно, попытаться смыться, но куда идти? Без вертолёта нам домой не попасть. А вертолёт без керосина не долетит. Соглашаться?! А что, если генерал обманет? У них, кажется, в Коране так и написано: обмануть неверного не грех, клятва, принесённая неверному, клятвой не считается. Или я не те книги читал? А то, если верить всемирной паутине - Талмуд и вовсе античеловеческая книга, как пишут в инете. Там якобы есть прямые указания убивать неверных, да и ещё много чего пишут. Всему верить - дураком быть. Так как же поступить? Согласиться или отказаться? А ведь если подумать, Мухаммед Мунзур прав, с какого перепугу, то есть с какой стати, им нам помогать? А плевать. Как говориться: не можешь остановить процесс, расслабься и получай удовольствие. Я протянул руку:
   -Договорились.
   -Вы согласны? - прежде чем пожать протянутую руку, на всякий случай, переспросил генерал.
   -Да, - кратко сказал я, хотя на языке вертелось "само собой".
   -Что ж, - генерал заговорил без переводчика, - я с сам начал существовал уверенасть: мы сумеем, пришёл к единому знаменатель.
   Я невольно улыбнулся тому, с каким старанием Мухаммед Мунзур скрывал от меня своё хорошее знание русского языка и соответствующее произношение. Он истолковал мою улыбку по-другому.
   -Вы хотить обговорит что-то ешо?
   -Нет, нет, - заверил я.
   -От и харашо, - обрадовался генерал. - Полковник Дардари проводит вам. - Сказав это, Мухаммед Мунзур одарил меня отеческой улыбкой, а полковник пригласил на выход. Я встал, подхватил автомат и, вежливо склонив голову, направился вслед за полковником.
   Всё то время, пока мы шли, моё сознание раздирали противоречивые мысли. С одной стороны следовало сразу объяснить парням сложившуюся ситуацию, показать, так сказать, расклады для наших дельнейших действий. С другой: говорить этого не стоило ни в коем случае, ибо приходилось опасаться, не приведёт ли это к преждевременному унынию моего личного состава? К тому же не давала покоя история с гибелью наших двойников, то есть почти нашей собственной гибелью. Раз в этом мире мы официально мертвы, не получится ли так, что любая пуля, прилетевшая в любого из нас, окажется роковой? А парни уже немного привыкли к нашей везучей неуязвимости. Стоит ли им рассказать правду? Расскажешь, начнут строить из себя супергероев, не расскажешь... Да к чёрту, пожалуй в любом случае лучше ребятам пока ничего про иномирье не сообщать. Станут догадываться, тогда и расскажу. Но что же им сейчас-то соврать? Нужна простая, но убедительная версия нашего невозвращения на базу. Да где наша не пропадала, наплету что-нибудь о переподчинении. Куда уж прощё? Точно, так и сделаю.
   К моменту, когда мы с полковником Бассам Абдель Дардари подошли к нашим парням, моя версия была проработана от начала до конца.
   -Командир, - навстречу нам направился Болотников, - о чём добазарились?
   -Сейчас разместимся и всё расскажу, - ответил я, не желая, чтобы наш разговор слышал мой сопровождающий. И повернувшись к нему, спросил: - Нам куда?
   -Следуйте за мной, - Дардари махнул рукой и, не сбавляя шага, направился к двум расположенным отдельно палаткам, судя по их новенькому виду и отстоявшему чуть в стороне туалету, поставили их именно для нас. Значит, этот пройдоха генерал был уверен, что я соглашусь? Или у него были ещё более веские аргументы, которые он до поры до времени припрятал в рукаве? Возможно. Всё возможно. Гадать не стану. Ой, чёрт, совсем склерозный стал!
   -А летчики? - вдруг спохватился я. Надо же было так опростоволоситься! Про топливо договорился, а про самих летунов забыл. Вот балда!
   -С ними всё в порядке, их уже разместили, - заверил меня полковник. В ответ я не слишком вежливо хмыкнул: - Принято.
  
   Полковник довёл нас до входа к палаткам и, сделав приглашающий жест- "Мол, располагайтесь", негромко произнёс:
   -Думаю, будет правильно, если собственную безопасность вы обеспечите сами?
   Я благодарно кивнул. Ведь в заданном вопросе звучал намёк на выказанное нам доверие. Я как никто другой понимал, выставь охранение они, это бы в большей степени означало наше нахождение под приглядом, чем обеспечение нашей защиты.
   -Питание будут доставлять сюда же.
   -Что-то ещё будет?
   -Нет. Как только от вас потребуется помощь, мы за вами пришлём или я приду сам, - сообщил полковник и, не прощаясь, направился к генеральской палатке. Сразу же после его ухода нам принесли покушать. Я, уже успевший поесть, от еды отказался, и пока все перекусывали, тихо посапывая в обе ноздри, сидел себе на кровати и рассуждал о превратностях жизни. Кроме имевшихся неясностей в наших "российско-сирийских" договорённостях моя голова гудела и от других насущных вопросов. Мы оказались в другом мире. Как выбраться из него, я на основе прошлого опыта, в принципе знал. Вопрос только в том, в любой ли день можно осуществить "полёт на Родину" или же следует ждать дня особенного? Ответа у меня не находилось, оставалось надеяться на "вещий" сон и являвшегося в нём "дядечку".
   Когда мои парни пообедали, я с тоской в душе собрался поведать им грустную и трогательную историю о нашем прикомандировании, но не успел - пришёл посыльный от Мухаммеда Мунзура и нас всех пригласили "помыться с дороги".
  
   В "лучших" традициях армейских бань, эта баня оказалась сооружена в палатке, бочка на крыше, шесть шлангов, вода, нагретая солнечными лучами. Впрочем, ничто не помешало нам как следует отмыться и постирать одежду. Сменного белья, разумеется, не обнаружилось и пришлось надевать на себя ещё влажную форму, что только добавило дополнительного кайфа. И вот когда мы вернулись в палатки и расселись в одной из них на кровати, наступило время ответов на вопросы. Бойцы, конечно, пытались выпытать сведения у меня и раньше - во время помывки, но я стоически хранил молчание.
   -Так, парни, - я начал выкладывать тщательно проработанную легенду. Хотя, что тут прорабатывать - три слова. - Нас временно переподчинили.
   -Это как? - первым среагировал Козлов.
   -Молча, - парировал я. - Передали в распоряжение генерала Мухаммеда Мунзура.
   -И чем мы будем теперь заниматься? - Болотников всегда умел выделить из общего главное.
   -О, это правильный вопрос. - Я глубокомысленно покивал головой. - И ответ на него прост: мы в ближайшие дни начнём обучать солдат его дивизии, или чего там у него имеется в подчинении, нашей тактике.
   -Всех?
   -Надеюсь, нет, - ответил я, не став изображать из себя более осведомлённого, чем это было на самом деле.
   -И как долго? - вновь уточнил Болотников.
   -Это напрямую зависит от итоговых результатов нашей инструкторской деятельности.
   -В смысле?
   -В общем, парни, нам необходимо... то есть, - поправился я, - нам поставлена задача помочь правительственным войскам овладеть укрепрайоном террористов.
   -Это что же, пока они его не захватят, мы так и будем тут куковать? - возмутился Болотников.
   -Ага, - не стал я его обнадёживать ложными уверениями в обратном.
   -Тьфу ты, чёрт! - мой заместитель яростно поскрёб макушку и, видимо смирившись, продолжать рассусоливание не стал.
   -Нам бы оружие почистить, - вмешался в разговор рядовой Литовцев Олег Елисеевич, наш снайпер и, не дожидаясь ответа, потянулся к стоявшей у кровати винтовке. Болотников, посмотрев на свой закопчённый и запылённый автомат, вздохнул:
   -Нам потребуется ветошь и ружейное масло.
   -Хорошо. Обязательно почистим, - заверил я и тут же добавил, - но не сегодня, завтра. С утра закажу и ветошь, и масло. Потом, ближе к обеду почистим. И кроме того нам бы ещё неплохо привести оружие к нормальному бою. По крайней мере, провести проверку боя, а то когда вертушка шмякнулась, что угодно произойти могло.
   -А зачем нам оружие пристреливать? - задал вопрос Козлов. - Мы же вроде бы только обучать? Или я что-то упустил?
   -Мало ли, - я не определённо пожал плечами. - Как нам предки завещали: держи порох сухим?! Вот и будем держать... На всякий случай.
   -А случаи бывают разные, - продолжил Болотников.
   -Угу, - поддакнул я. Можно было аргументировать своё решение некими недобрыми предчувствиями, терзавшими мой разум, а смысл? Только бойцов тревожить.
   -И долго нам тут? - опять подал голос Козлов.
   -Я же сказал, пока войска Мунзура не овладеют горным районом, - я начал раздражаться, такое впечатление, что они совершенно не слышали начало разговора.
   -А если они его вообще не возьмут? - поинтересовался младший сержант Синюшников Даниил Константинович наш старший радист.
   -Не возьмут, да и хрен с ними, у нас скоро замена, - заявил Болотников, а я едва сдержался, чтобы не возразить. Действительно, все на своей волне. А может, оно и к лучшему? Что и как случится потом, это будет видно, а сейчас надо перейти к более насущному.
   -Назначишь охранение, - в моём обращенном к Болотникову голосе сквозила усталость, - по два человека в смену. Остальным отдыхать. Меня будить только в крайнем случае. - Сказав так, мне стало понятно, сколь сильно меня вымотал сегодняшний день. Даже стоявшая в помещении жара нисколько не мешала желанию упасть на постель и отрубиться бесчувственным сном. Ощущая себя разбитым старикашкой, я разделся и, откинув одеяло, рухнул на белоснежную простыню. Мир закружился, суживаясь в удаляющуюся точку, крайней мыслью перед погружением в бессознательное нечто, было желание увидеть сон, точнее не просто сон, а сон с загадочным, являвшимся ко мне в прошлом, незнакомцем. Но сон захлестнул меня полностью, до последней клеточки, мне ничего не снилось и не грезилось.
   Проснулся я с первыми лучами солнца. Оказалось, что я прекрасно выспался. Из приоткрытых окон и входного полога тянуло ночной прохладой, за стеной палатки слышались размеренные шаги часового. Где-то надрывно вопил ишак.
  
  

Глава 3

  
   День прошёл как по писаному - с утра завтрак, затем чистка оружия, (и ветошь, и оружейное масло предоставили без вопросов). Затем я сходил к генералу Мухаммеду Мунзуру и запросил разрешение произвести пристрелку оружия. Тот почти по-стариковски поворчал, но разрешение дал. Я уже собирался уходить, когда вдруг вспомнил о едва ли не самом важном:
   -Ещё нам нужны боеприпасы, - заявил я, и Мухаммед Мунзур прищурился.
   -Мне докладывал, что у вас полный боекомплект. Разве то не так?
   -Так, - я не стал ни отрицать очевидного, ни докапываться, кто предоставил ему такие сведения. Возможно, проболтались летчики, с них станется. - Но мы не можем использовать наши боеприпасы.
   -Почему? - не слишком удивился генерал.
   -Мы не участвовали в бою и нам следует сдать всё в точности по описи, согласно накладной, поштучно и согласно номеров партий, - без запинки соврал я.
   -Даже так? - генерал как-то уж слишком пристально поглядел мне в глаза.
   -Так точно, - я продолжал врать, не моргнув ни глазом.
   -Хорошо, я распоряждусь, - пообещал Мунзур, а мне в голову пришла ещё одна мысль.
   "Следует повидать вертолётчиков, - подумал я. - И как можно быстрее, а то как бы они тут в непонятках дел не натворили".
   -Господин генерал, - как можно смиреннее обратился я к Мухаммеду Мунзуру, - я надеюсь, мне будет разрешено увидеть моих друзей летчиков? Это ведь не запрещено?
   -Нет, да, конечнишно, - генерал улыбнулся. - Полковник проводит вас к ним, но вы сами понимает в отличии от вас на них мы вел некоторые ограничения.
   -Они под арестом?
   -Нет, скорей под охрана. В ихих же интеснах, интересах.
   -Можно мне повидаться с ними прямо сейчас?
   -Полковник, Вы иметь время чтобы пройти с господин... - генерал сделал паузу, видимо рассчитывая, что я как лох вляпаюсь в простейшую ловушку и назову либо свою фамилию, либо звание, но ни на того напал. Видя моё молчание, он с усмешкой закончил начатую фразу, - молодый челвек.
   -Да, господин генерал, - полковник ответил ему по-русски, из чего я уяснил - особо скрывать им от меня нечего.
   Я поблагодарил генерала, и мы с полковником выдвинулись к нашим летунам.
  
   Палатка, где со вчерашнего дня разместились летчики, оказалась просторной, явно рассчитанной на не менее чем четырёх человек. Все три летуна валялись на кроватях.
   -Гляньте, кто к нам пришёл, - при виде вошедших борттехник подскочил с кровати и с распростертыми объятиями двинулся мне навстречу, - Виктор Петрович, дорогой!
   -Всем привет! - я сделал в воздухе ручкой.
   -Салам, - с кровати лениво приподнялся командир экипажа.
   -Привет, Петрович! - вторым, вслед за техником, ко мне подошёл штурман, неприязненно поглядел на моего провожатого. Здороваясь, он, нисколько не стесняясь постороннего присутствия, спросил: - Это кто? Друг?
   Я изобразил на лице кислую гримасу и ничего не ответил.
   -Понятно, - буркнул штурман.
   -Какими судьбами? - к нам подошёл командир экипажа.
   -Да вот прогуляться решил, - я усмехнулся.
   -Вас тоже под арестом держат? - поинтересовался Дружинин.
   -Нет, - я отрицательно покачал головой, - мы сами по себе. Это вы у нас птицы высокого полёта, - я поднял глаза к потолку, намекая тем самым на их лётные, точнее "улётные" возможности.
   -Понятненько, - сквозь зубы протянул штурман.
   -Ладно, Петрович, не тяни кота за хвост, сообщай, - командир решительно перешёл к делу, - зачем пришёл, ведь не просто так?
   -Да тут и сообщать нечего, пара слов, - я скосил глаза за спину, давая понять собеседникам, что не всё то, что я хочу сказать, можно доверить ушам моего сопровождающего.
   -Ну, колись, колись, - поняв намек, приказным тоном потребовал Дружинин.
   -С главного или второстепенного?
   -С второстепенного, - попросил майор.
   -Мы временно прикомандированы к действующим подразделениям Сирийской армии.
   -И на сколь долго? - Дружинин нахмурился, видимо мучительно соображая, что если сказанное мной второстепенно, то что тогда главное? - И почему нас держат как под арестом?
   -Пока армия не возьмёт ближайший укреп район, - ответил я на первый вопрос, умышленно уклоняясь от ответа на второй.
   -Совершенно не определённо, - майор оставался пребывать в задумчивости. - Ну, давай продолжай удивлять дальше.
   Я опять скосил глаза, давая понять собеседникам, что теперь пришла очередь главного.
   -Нам нужно повторить наш маршрут, - негромко сообщил я.
   Борттехник разинул рот от удивления, командир ещё сильнее насупился.
   -Что за хрень? - переспросил Кирилл Алексеевич. Я мысленно выругался.
   -Нам надо ещё разок пролететь прежним маршрутом, - с нажимом произнёс я, считая, что на этот раз мой намёк не поймёт разве что полный кретин. Штурман не понял.
   -Петрович, ты мне скажи за каким хеком нам по одному месту третий раз елозить? И почему до сих пор ты не связался и не вызвал наших?
   -Алексеевич, помолчи, - вмешался командир экипажа, до которого с лёгким опозданием, но всё же дошёл смысл сказанного.
   -Нет, командир, пусть он объяснит...
   -Алексеич, - одернул штурмана Дружинин. - Я тебе потом всё объясню. - И обратившись ко мне: - Петрович, что случилось?
   -Да боец мой, падла, фотку с собой местную прихватил.
   -И сильно тут не так?
   -Кардинально, - просто ответил я, решив особо не распространяться, но все же добавил: - Наши ушли. Совсем. Давно.
   Я увидел, как отхлынула кровь от лица Дружинина, понял, как ему хочется задать ещё несколько вопросов, но он сдерживается. Я тоже не собирался даже в аллегориях раскрывать все расклады перед посторонним, не будучи уверенным что буду правильно понят своими, поэтому просто сказал:
   -Генерал Мухаммед Мунзур, - я назвал полностью имя нашего нынешнего "благодетеля", хотя вряд ли оно что-то говорило нашим вертолётчикам, - обещал, как только мы сделаем свою работу, заправить вертолёт керосином и отпустить на все четыре стороны. - И желая предостеречь своих товарищей от необдуманных поступков напомнил: - Вы уж тут боеприпасы понапрасну не жгите.
   -Не будем, - угрюмо отозвался командир экипажа, и я, прощаясь, протянул ему свою ладонь. Пальцы майора, несмотря на царившую в палатке жару, показались мне холодными.
  
   Оказавшись на улице, я повернулся к полковнику и, кивнув на бродившего подле платки часового, мягко потребовал:
   -Вы бы экипаж не терроризировали, лучше у вертолёта дополнительную охрану выставьте.
   - Они не арестованы. Это для их же пользы. Где видано, чтобы арестанты имели при себе оружие?
   Я прикусил язык. И то верно, разоружать летчиков сирийцы не стали, а ведь могли. Может и правда к лучшему, если товарищи вертолётчики немного под приглядом посидят? А то наш Алексеевич тот ещё хмырь. Отчебучит что-либо, и выбирайся из сотворённого дерьма как хочешь. И я решил не развивать данную тему.
   -Так, а что по приведению оружия к нормальному бою? Когда? Где?
   -Да хоть сейчас, - откликнулся полковник. - Я пришлю за вами машину. Вы будете готовы?
   Я согласно кивнул. Время мы не уточняли. "Сейчас" означало, что следует идти к своим и ждать. Полковник окликнул какого-то солдата и тот сопроводил меня к нашему расположению. В принципе я уже мог обойтись и без сопровождающего - дорогу запомнил, но отказываться не стал. Солдат сириец довел меня до палаток и, что-то пробормотав на прощание, умчался обратном направлении.
   -Общий подъём, - едва войдя в палатку, объявил я. - Оторвали задницы, продрали глазоньки. Сейчас на пристрелку поедем.
   -А что со шмотками? - правильный вопрос задал столь сильно провинившийся Бубликов. Оставлять имущество без присмотра не хотелось. Я покосился на одного из радистов.
   -Вадим, - окликнул я старшего сержанта Виденина. - Остаёшься на охране.
   -Так точно, - звонко отозвался тот, похоже, он даже обрадовался - видимо у него не было никакого желания в очередной раз чистить оружие.
   Мы начали сборы. Вскоре с дальнего конца лагеря вылез потрёпанный грузовичок и попылил в нашу сторону.
   -Наше такси что ли? - пророчески изрёк вглядывающийся вдаль Илья.
   -Похоже, - видя, как грузовик всё сильнее и сильнее забирает в нашу сторону, я был вынужден согласиться. И правильно сделал. Запылив пол-лагеря, грузовичок, при более тщательном рассмотрении оказавшийся обычным сто тридцатым ЗИЛком, подкатил к нашим палаткам и, противно заскрипев тормозами, остановился в неподвижности. Хорошо хоть поднятое им облако пыли снеслось ветерком и проползло мимо. Дверь с противоположной от водителя стороны распахнулась, и нашему взору предстал толстый, коротконогий сириец. По его широкому, раскрасневшемуся лицу обильно тёк пот.
   -Русский давай, давай, пум, пум едем, - объявил он и только тут я заметил, что стекла кабины были подняты полностью.
   "Заклинили и не опускаются или закрылись, чтобы не пылиться?" - задавшись вопросом, я несколько промедлил, и команду на погрузку отдал мой заместитель.
   -Полезай кузов, обезьяны! - весело скомандовал он. - Что телимся? Шайтан вас побери!
   И обратившись ко мне: - Командир, боеприпасы брать?
   -Нет, ни в коем разе!- громко запротестовал я. - Мне ещё за каждый патрон отчитываться придётся. - И чтобы всем стало понятно моё столь ревностное отношение к сбережению боеприпасов, громко напомнил: - ЗДЕСЬ боя не было! И сдавать придётся всё! Поэтому сегодня же после обеда во время чистки всё имущество складируем в углу первой палатки и до возвращения в ПВД не трогаем. Всем понятно?
   -Понятно, чего там, - за всех отозвался Болотников. - Раз войны не было, ротный за один утерянный патрон всем бошки оторвет. Всё поняли? Грузись, братва!
   До стрельбища ехали минут двадцать. Тоже сказал: "Стрельбище" - обычный заброшенный песчаный карьер. И никого-ничего рядом - "степь да степь кругом". И хорошо.
   Машина остановилась, мы выбрались из пропылённого кузова и принялись за дело. Никто у нас над душой не стоял, не подгонял, не торопил. Неспешно - с чувством, с толком, с расстановкой пристреляв оружие, мы загрузились в кузов ЗИЛа и покатили обратно. В итоге вернулись в сирийский лагерь как раз к обеду.
   Я взялся за поглощение пищи одним из первым, к тому же имею дурную привычку есть быстро. Как следствие трапеза моя закончилась в считанные минуты. Тем более, что появился повод поспешить - в виде "нарисовавшегося" полковника Дардари. У него до меня было дело. И пока мои парни вкушали местные яства, я немного с ним перетёр, то есть побеседовал. Он-то мне и сообщил: на завтра намечается первый этап наступления на укрепрайон, а именно подготовка к штурму одного из примыкавших к нему селений. Задача до неприличия проста: быстро окружить населённый пункт, тем самым отрезав противника от возможных путей подвоза подкрепления и боеприпасов, затем в течение нескольких суток деморализовать обороняющихся артиллерийским огнём и в конце недели довершить начатое решительным штурмовым натиском.
   В целом, как мне показалось, стратегия правильная. Быстрый манёвр, кольцо, не спеша выявить все огневые точки врага и подавить артиллерией. Ничего более умного я, не знающий особенностей местности, придумать не смог бы. О чем я и заявил просветившему меня относительно ближайших тактических планов полковнику. Тот только усмехнулся и обрисовал предстоявшие на завтрашний день действия группы. Я удовлетворённо кивнул, и беседа продолжилась. Теперь полковник говорил без всякой конкретики, больше философствовал. При этом Дардари заверил меня, что ему надо совершенствовать свой русский. Хотя ему - то что совершенствовать, если, с моей точки зрения, он знал наш язык едва ли не лучше меня? Одним словом, мы продолжали трепаться, а мои охламоны всё ещё махали ложками - кушали они сегодня особенно долго. Но разве что-то может длиться вечно?! Наконец их легкий перекус закончился. К этому моменту мы с полковником завершили наш разговор, и он, излишне тепло попрощавшись, убыл восвояси.
   Дардари ушел, а я, дождавшись, когда будет облизнута последняя ложка, принялся вводить своих бойцов в курс дела.
   -Так ,парни, сейчас чистим оружие. А завтра с утра выезжаем в район боевых действий.
   -И что мы там будем делать? - осведомился Козлов.
   -Учить, - честно ответил я, - преподавать тактику. Каждая тройка возьмёт на себя группу пятнадцать - двадцать человек. И станете разжёвывать им тактику боя в городе, в горах и прочее.
   -Они что, ещё и в горы пойдут?
   -Да, пойдут. Большая часть укрепрайона находится на приличных высотах. Может настоящими горами это назвать нельзя, но холмиками тоже не назовёшь. Так что учить придётся всему. Парни, только просьба: не волынить, занимайтесь с ними на совесть. Завтра обзорное занятие, за световой день вы должны показать обучаемым все, что знаете сами. На следующий день займётесь отработкой, что называется, по пунктам.
   -А на каком языке мы с ними будем балаболить? - осведомился Козлов.
   -На англицком, - с издевкой произнес я, - или ты может еще какой иностранный язык знаешь? - И сразу же: - Конечно на русском. Нам обещали придать четырёх переводчиков.
   -Блин, вот только инструктором я и не работал! - в словах Козлова мне послышался отзвук тщательно скрываемой гордости. Мысленно улыбнувшись, я обратился к Болотникову:
   -Илья, мы с тобой будем задействованы по отдельной программе.
   -Командир, а поконкретнее? - поинтересовался Болотников.
   -На нас возлагается подготовка командиров подразделений. И переводчика нам персонального предоставят. Не уверен, но возможно им станет сам господин полковник Бассам Абдель Дардари.
   -Это тот, который приходил?
   -Да, - я кивнул.
   -Ну и как дядька?
   -Чёрт его знает, - лёгкое пожатие плечами, - дядька как дядька. Себе на уме, наверное. Да нам какая разница?! Лишнего только при нём не говорить, и всё будет путём.
   -Это само собой разумеется. - Болотников поскрёб себя по подбородку и неожиданно спросил: - А мыльно-рыльные нам выдадут?
   -Не знаю, - признался я. - Не до того было, даже не вспомнил ни разу. Попрошу при удобном случае.
   -Хорошо хоть туалетную бумагу приготовили, - усмехнулся Литовцев.
   -И мыло с полотенцами тоже, - добавил наш внештатный гранатомётчик рядовой Опанасенко.
   -Так, понятно. Тогда что нам нужно: зубные пасты, щетки, бритвенные станки, кремы до и после бритья?!
   -Для бритья не обязательно, - Бубликов провёл ладонью по собственной щетине, - я с мылом бреюсь.
   -Да ты хоть вешайся со своим мылом, - огрызнулся в его сторону Болотников, - а у меня после такого бриться раздражение по всей морде.
   -Ладно, парни, не нервничать, - остановил я начинающуюся перепалку. -Думаю, нам вообще можно пока не бриться, меньше выделяться будем. Главное, я так понимаю, зубные щетки и пасты? Спрошу, обязательно спрошу. Но честно, сомневаюсь, что эту просьбу выполнят.
   -Песочком потрём, - Илья ткнул носком ботинка в песчаную кучу, и песчинки полетели во все стороны. А мне подумалось о том, что мыльно-рыльные принадлежности сейчас действительно далеко не самое главное. Или, правильнее сказать, совсем не главное.
  
   Продуктами и водой нас обеспечивали исправно. Вертевшуюся в голове мысль: "Кормят как на убой", я всё пытался отогнать, но никак не получалось - она настойчиво "клевала" меня в темечко. Даже поздно вечером, засыпая, она билась у меня в мозгу. Непонятно с чего, но я действительно чувствовал себя телушкой, идущей на скотобойню. Никаких снов-подсказок мне, вопреки чаяниям, и в эту ночь не привиделось.
  
  

Глава 4

   На войсковую операцию в добрых советских традициях Сирийские военные поднялись ни свет, ни заря, но собирались при этом как-то лениво, не спеша. Ползали будто сонные мухи - завтракали, выискивали дезертиров, или просто заблудившихся... Ах да, с самого со сра... с утра то бишь, помолились, всё честь по чести.
   Нам выделили два БТРа. Солдаты сирийцы на нас косились, но лишних вопросов не задавали. В нужный район колонна вползала до самого вечера. Что-то ломалось, кого-то цепляли на буксир, кто-то умудрился улететь в кювет. В общем, весело. Как выяснилось по прибытии на место, мы там оказались далеко не первыми. Как стало ясно гораздо позже - с одной из сторон городок уже многие месяцы оцепило какое-то армейское подразделение, периодически вступавшее с неприятелем в вялые перестрелки и не предпринимавшее никаких активных действий. Что меня поразило: за всё это время блокирующие город военные не удосужились построить хотя бы какие-нибудь мало-мальски нормальные укрепления. Окопы они вроде кое-где понарыли - узкие, мелкие, без всяких ответвлений, но ни одного (ни одного!) блиндажа или полноценного укрытия. Живут в палатках. Приехавшее с нами воинство поступило так же - не успели мы притормозить, как рассыпавшееся по окрестностям войско принялось ставить свои "фигвамы". Больше всего меня порадовал офицерский корпус - палатки, в которых они размещались, были исключительно белого цвета, кажется, точно такие же я видел у ООНовцев. Белые, блин, ещё бы флагами помахать. Похоже, у данных товарищей чувство самосохранения отсутствовало напрочь. Да и хрен бы с ними, но нам выделили точно такие же белые палатки - два экземпляра. Конечно, на жарком солнце светлый цвет в самый раз, но как-то нет желания в первый же вечер стать мишенью.
   -Парни, - вокруг меня собрались старшие троек, - я постараюсь достать ломы и лопаты. Палатки ставим и окапываем хотя бы на полметра, матрасы на пол.
   -Командир, а что если палатки сразу в яму поставить? - сделал встречное предложение Болотников, остальные на него выпучились как на ненормального, но промолчали.
   -А ковырять землю-матушку не задолбаетесь?
   -Я думаю, не мне одному жить хочется, - объяснил свою позицию Болотников и добавил, - мы землю сразу по контуру набрасывать станем. Глубоко копать не придётся. Да и прохладней будет.
   Я, соглашаясь, кивнул, хотя уверенности относительно будущей прохлады у меня наскреблось бы едва ли на грош.
   -А я знаю, где ломы и лопаты взять, - Козлов показал куда-то мне за спину, и я, обернувшись, увидел кучу брошенного под ближайшим деревом и, похоже, никому не нужного инструмента. Машинально отметив, что одним вопросом стало меньше, махнул рукой:
   -Тогда за работу.
   Старшие троек пошли "распинывать" личный состав, а увидев идущего в нашем направлении полковника Бассам Абдель Дардари, я двинулся ему на встречу. На этот раз он был не один, с ним шествовали несколько провожатых - солдат, вооружённых автоматами. Прифронтовая полоса, как говорится, обязывала принимать меры предосторожности. Подойдя ко мне, полковник широко улыбнулся и повел рукой вдоль горизонта.
   -Вот это всё нам предстоит вернуть под свой контроль, - сообщил он мне "радостную" весть. Я поморщился - укрепрайончик получался наверное в полпровинции. А генерал продолжал вещать: - Завтра к вам с утра придут люди, это наши, как у вас говорят, "пластуны", они многое знают, многое умеют, но передайте им ваши навыки, и они станут ещё умелее... опытнее.
   -Мне тоже с ними заниматься? - в этом вопросе требовалось уточнение, так как при предыдущем разговоре я понял, что мне и моему заму отводится несколько иная роль.
   -Нет, за вами придут, и вы будете находиться в другом месте с другой э-э-э, - он прищёлкнул пальцами, подыскивая подходящее слово, - задачей, да, с задачей.
   -А поконкретнее?
   -Не спеши, дорогой, потом, всё потом. Завтра, - пообещал Дардари и, попрощавшись, отправился обходить лагерь. Действительно лагерь, причём пионерский - язык не поворачивался назвать наш цыганский табор позициями регулярных войск.
  
  

Глава 5

  
   Место, где мы временно расквартировались, представляло из себя плоскую равнину, на которой рос фруктовый сад. Некогда густой и обильно плодоносящий, сейчас он выглядел убого, едва ли уцелев более чем на двадцать-двадцать пять процентов. Часть деревьев сломало и искорежило снарядами, часть раздавили техникой, а ещё больше банально изрубили на дрова. Продукты (полуфабрикаты) нам выдали заранее, и с самого утра вызвавшиеся в повара сержант Прокофьев Глеб (пулемётчик) и ефрейтор Буковицын Семён (снайпер) занялись готовкой. Трещал костёр, кипела в большом казане вода. Пахло приятно. На вкус оказалось ещё лучше. Расправившись со своей порцией, я погрузился в пространные рассуждения, пытаясь методом постепенного анализа прошлых событий вычислить дату наилучшего возвращения домой. Но, увы, все мои умопостроения ни к чему не приводили. По моим предположениям, чтобы делать какие-то выводы, следовало знать всё о двух предыдущих днях - днях нашего провала в иномирье - как-то фазы луны, продолжительность дня, положение звёзд, погодные условия (температура там, влажность и прочее), найти совпадения, и тогда можно было хоть с какой-то долей вероятности вычислить следующий наиболее подходящий день. А могло статься и так, что все так тщательно перебираемые мной факторы не имели ни малейшего значения, а важны были лишь время и маршрут движения. А может, должно было пройти лишь какое-то определённое количество дней? Продолжая рассуждать в подобном русле, я в конце концов понял: все мои потуги не имеют никакого смысла - до чего бы я не додумался, всегда найдётся нечто мной неучтённое, и если мне во снах не явится всё тот же незнакомый дядечка, действовать придется на свой страх и риск - то бишь методом околонаучного тыка. Не слишком радостная перспектива, особенно если в состав тыкательного прибора входишь ты сам. С другой стороны, не оставаться же в этом мире навечно?
  
   Мои бойцы закончили завтрак, помыли посуду и теперь уныло щурились на поднявшееся над горизонтом солнце. "Долгожданную" толпу "учеников" мы опознали по характерному гулу людских голосов приближающихся в нашу сторону. Козлов встал с расстеленного на земле коврика и, поглядывая на широко шагающих арабов, картинно вздохнул и тут же открыл "тайну" своего вздоха:
   -Я-то рассчитывал денёк попрохлаждаться.
   -Жирком зарасти захотел? - я улыбнулся.
   -Зарастёшь с Вами. Последних запасов лишишься, - он похлопал себя по наполненному, только что съеденным пловом, животу.
   А до нас донёсся звук автомобильного двигателя - меж деревьев показался белый джип. Он догнал направляющееся к нам подразделение и, обдав их серо-жёлтой пылью, подкатил к нашим палаткам. За рулём сидел сам полковник Бассам Абдель Дардари, на соседнем сидении один из уже виденных мной телохранителей, в кузовке расположились ещё трое. ( Но уже на следующий день, то ли пообвыкнув, то ли по какой другой причине, но Дардари полностью отказался от подобной свиты)... Мы поздоровались, и полковник без лишних слов сообщил:
   -Я за вами.
   -Что с собой брать?
   -Возьмите, - полковник задумался, - то, что может пригодиться, если задержитесь.
   -На сколько?
   -День, два, три... - и видимо заметив появляющееся на моём лице возмущение, пояснил: - У нас не каждые сутки будет возможность кататься туда-сюда.
   -Понимаю, - последовал мой смиренный кивок.
   -Собирайтесь, командир, время, - полковник постучал пальцами по циферблату наручных часов.
   - Жека, - я окликнул сержанта Козлова, тот выглянул из-за палатки.
   -Я, товарищ... - он зыркнул на полковника и, не став продолжать, выбрался из полутьмы помещения.
   -Жень, остаёшься за старшего.
   -Есть, - строго по-военному ответил тот, а я продолжал, - с этими, - кивок в сторону подходивших арабов, - разберёшься сам. Начнёшь с тактики действий в условиях городского боя, затем отработаете бой в горах. Особое внимание обрати на взятие точки прицеливания при углах места цели плюс минус тридцать градусов. А то часто не понимают. - Я мысленно усмехнулся, вспомнив как порой самому приходилось доказывать некоторым слишком "умным и продвинутым" что при определённых углах стреляя, что вверх, что вниз, надо брать ниже места, куда хочешь попасть или уменьшать прицел.
   -Разберёмся, - уверенно ответил Козлов, и я поверил, что он всё организует нормально.
   -Илья, - позвав своего заместителя, я направился ко входу в палатку.
   -Да, командир, - отозвался тот. - Что-то новенькое?
   -Забираем оружие, шмотье и уезжаем с полковником.
   -Надолго?
   -Кто его знает? - пожал я плечами, - свои вещи берём все.
   -Когда едем?
   Этот вопрос не стоило и задавать. Я лишь хмыкнул.
   -Ну да мог бы и догадаться, - буркнул он и вслед за мной направился к палатке, чтобы забрать вышеперечисленное имущество.
   Через пять минут мы уже ехали по извивающейся среди деревьев, устеленной изломанными сучьями, накатанной сотнями тяжелых колес и исщербленной множеством гусениц, грунтовой дороге.
  
   Как я понял, нас привезли в штаб. Не в штаб группировки, где наверняка сейчас находился генерал Мунзур, а в штаб какой-то мотострелковой бригады. Это новое место, от того, где расположилась моя группа, ничем особым не отличалось. Разве что белых палаток было побольше, к тому же тут не наблюдалось даже зачатков каких-либо фортификационных сооружений защитного типа. Вроде как здесь тыл, и предполагалась относительная безопасность. Ну-ну.
   -Край непуганых идиотов, - бросил я вслух фразу, слышанную от кого-то из ветеранов чеченской войны.
  
   Мне и моему заму выделили отдельную палатку, видимо из деликатности установленную на отшибе, в стороне от всех прочих. Мы лишь скинули рюкзаки и отправились вслед за полковником Дардари. Откровенно говоря, мы с Ильёй пока с трудом представляли, в чем же должна заключаться наша миссия. Но только зря ломали голову - всё оказалось проще, чем можно было себе представить. Оказавшись в штабе, я сразу же увидел расстеленные на столе спутниковые карты и два светящихся монитора, на которых мерцали постоянно меняющиеся картинки местности.
   -Беспилотники, - увидев мой заинтересованный взгляд, пояснил полковник, но мог бы и не пояснять, я мог догадаться и без его подсказок. Меж тем полковник широким жестом пригласил меня и моего зама к лежавшей на столе карте, которая буквально вся оказалась испещрена разнообразными значками, и начал вводить нас в курс дела. В итоге стало понятно - план наступления на укреплённый район генерал и его штаб разработали тщательно, с их точки зрения не упустив ни одной мелочи, но генерал Мунзур, видимо будучи человеком осторожным и мудрым, всё же решил, что будет лучше, если на него взглянет человек сторонний, с так сказать чистым, незамутнённым лишними эмоциями разумом. То бишь оценить сиё творение штабных эрудитов должны были я и мой заместитель. Битых два часа мы изучали местность и вникали во все тонкости задуманного. И недостатки нашлись. Я не считаю себя великим стратегом, но кое-что бросалось в глаза сразу, в чём-то появились сомнения после тщательного "взвешивания" различных вариантов. Логически обосновав все за и против, я высказал своё мнение. Полковник задумался, многозначительно покивал и пообещал сообщить о моих замечаниях генералу. Илья молча разглядывал существовавшую на карте диспозицию без проявления каких либо эмоций и если и имел своё мнение, то помалкивал. Пробыли мы в штабе довольно долго, и когда стало понятно, что никаких гениальных прозрений у нас не появится, полковник Бассам Абдель Дардари поспешил с нами раскланяться.
   -Спасибо, - поблагодарил, он и весьма красноречиво поведя взглядом к выходу добавил, - вы можете идти отдыхать.
   -Что дальше? - не спеша покидать штабное помещение спросил я.
   -В случае необходимости мы вас позовём. Скоро полдень. Относительно питья и кушанья я распорядился.
   -Спасибо! - сделав пару шагов, я остановился и вновь обратился к полковнику, - я советовал бы Вам отдать приказ: отрыть окопы и соорудить места для укрытия личного состава. При возникновении непредвиденных обстоятельств удастся избежать лишних потерь.
   В ответ Бассам Абдель Дардари посмотрел вверх:
   -На всё воля Аллаха, - смиренно сообщил он, и я понял, убеждать его бесполезно. Похоже, эти ребята работать не любили больше, чем страшились смерти. Да и чёрт с ними, а вот мне и моему заму окопчик бы не помешал. Видимо заметив на моём лице тень колебаний, полковник, правильно их истолковав, снисходительно улыбнулся, - я пришлю людей, вам построят блиндаж, - заверил он. Я тут же отрицательно покачал головой.
   -Достаточно будет лопат и ломов, всё необходимое мы сделаем сами, - приняв подобные заверения, полковник не стал настаивать.
   -Как пожелаете, - смиренно произнёс он. - Сейчас можете отдыхать, жарко, - пояснил он собственную доброту, - вечером я попрошу вас пообщаться с моими офицерами, к тому же у нас появилось несколько новых приборов, надеюсь, вы поможете с ними разобраться, - полковник назвал марку изделий, и я утвердительно кивнул - назначение и способ применения данных приборов я знал неплохо.
  
   Мы вышли из штаба и направились к своей небольшой, новенькой, кипельно-белой, палатке. В ней уже стояли две кровати, два кресла и два небольших столика. Не успели мы придти, как появились два "сарбоза" и принесли обещанный полковником инструмент.
   -Сюда, - Болотников показал на свободный угол, и солдаты, аккуратно положив лопаты с кирками, поспешно удалились.
   -Ну что, Илюха, раззудись плечо?
   -Жарко, - с ленцой в голосе ответил он, открыто намекая на нежелание что-либо делать и подвигая меня к тому, чтобы и я отказался от своих "окопных" намерений, но не на того напал.
   -Хватай лом, лодырь, - пристыдил его я, беря в руки лопату, - пошли.
   Илья вздохнул и, взяв лом, двинулся вслед за мной.
   Мудрить не стали - окопчик вырыли в пяти шагах от нашей палатки. Почва оказалась мягче, чем думалось - хоть и глина, но сильно перемешанная с песком. Лопата с трудом, но всё же вгрызалась в грунт без помощи лома. За полчаса окоп для двоих оказался выкопан. Не в полный рост и не слишком просторный - кроме того, что поленились копать, я ещё и трезво рассудил: чем Уже - тем безопаснее. А раз так, тогда зачем ковырять лишнее? Закончили мы рытьё минут за пятьдесят до того как нам принесли обед.
   -Сделал дело - гуляй смело, - изрёк я и, взяв в руки пластиковую бутылку с водой, попросил Болотникова: - Накося, плескани мне на ручки.
   -Счас плескану, - в тон мне отозвался Илья, взял у меня бутылку, отвернул крышку и начал тоненькой струйкой лить в подставленные мной ладошки.
   -Не жадай, - потребовал я, не желая ждать лишние секунды, пока мои ладони наполнятся влагой, - у нас в палатке воды заготовлено выше крыши - нам на неделю хватит.
   -Экономика должна быть экономной! - парировал Илья, но наклон бутылки увеличил, водичка побежала шустрее.
   Умывшись, мы ещё некоторое время занимались бездельничаньем. Сидели в тенёчке, слушая как в ближайшей, расположенной от нас метрах в пятидесяти, жилой палатке, похоже, тоже готовясь к обеду (в смысле ничего не делая) о чем-то громко спорили сирийские военнослужащие. Любопытно было бы знать, о чём именно, но, увы, как говорил один известный персонаж из кинокомедии "Иван Васильевич меняет профессию" "языками не владею". А жаль. Может, что интересное узнали бы. Слушать надо было Ленина и "Учиться, учиться и учиться".
   Обед принесли и им, и нам одновременно. Сирийцы так и остались сидеть в палатке. Мы же в отличие от них решили покушать на свежем воздухе, под дававшим хорошую тень деревом, тем более что подул небольшой ветерок, принёсший хоть какую-то прохладу. Мы вытащили столик, оба кресла, расселись как фон бароны и принялись вкушать поданные яства. Тем более что у повара блюда получились действительно вкусными.
   Свист мины и последовавший за ним грохот вывел нас из благостного состояния. Я, даже не пытаясь определить, где именно произошёл взрыв - мгновенно вскочил со своего кресла.
   -В окоп! - крикнул и метнулся к нашей так вовремя выкопанной щели. Уже падая, краем глаза увидел, как ближайшую от нас белую палатку закрыл всполох огня, дыма, летящей в разные стороны пыли и земляной крошки. Взрывная волна ударила по ушам. Сверху сыпануло мелкими частицами грунта. Я упал на дно окопа, и тут же на меня свалилась тяжеленная туша Болотникова.
   -Слез, зараза! - прошипел я, но, похоже, моих слов не требовалось, Илья зашевелился, без дополнительных подсказок отползая в противоположный край траншеи.
   Мины продолжали лететь, по счастью разрывы уходили от нас всё дальше и дальше, по ушам больше столь сильно не бухало, свиста осколков и вовсе почти не "наблюдалось". Выждав некоторое время, я, слегка приподнявшись, поглядел в сторону Ильи - моя челюсть отвалилась вниз - в руках мой зам держал тарелку с мясом. Заметив направленный на него взгляд, Болотников обиженно хмыкнул.
   -А что? Мне всё это бросать, что ли было?
   Его душевная простота поражала. Я не выдержал и заулыбался.
   -Ну, ты и балбес! - меня разбирал смех, наверное истерический, ведь взрывы по-прежнему продолжали звучать, хотя и воспринимались теперь как нечто далекое и потому нас не касающееся. Илья, совершенно не обращая на меня внимания, уселся поудобнее и, опершись спиной о земляную стену, принялся есть.
   Обстрел прекратился так же внезапно, как и начался.
   -Блин, вот ещё и лепёшку потерял! - пожаловался Болотников, и я, не выдержав, прыснул.
   -И чего смешного? - Илья, перестав жевать, с обиженной миной уставился в мою сторону. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы изобразить из себя устыдившегося и раскаивающегося грешника. Видимо, у меня это получилось - Болотников, сменив гнев на милость, со вздохом пожаловался: - А такая вкусная лепёшка была...
   -Хубз, - сверкнул я своими познаниями, неожиданно вспомнив название этой разновидности сирийского хлеба.
   -Что? - не понял Болотников, и мне пришлось пояснить.
   -Лепёшка твоя, говорю, хубз называется, - пояснил я, и глядя как сержант закидывает в рот очередную порцию пищи, невольно проникся завистью.
   -Где нахватался? - он, гад, жевал так смачно, что у меня потекли слюнки.
   -Да как-то разговорник открывал, - мне пришлось признался в истоках своих познаний.
   -Поня-тно, - протянул Илья, закинул в рот очередной кусок мяса и, не спеша выбираться из приютившего нас окопчика, принялся смачно его пережёвывать. Мне тоже пока вылезать из нашего убежища не хотелось - вдруг ещё какая шальная "зараза" прилетит? Но, с другой стороны, не сидеть же тут вечно? Мысленно вздохнув, я встал, упёрся руками за стены окопчика и, подбросив тело вверх, выбрался на поверхность. Выпрямился, похлопал себя руками по бокам, отряхиваясь от пыли и, взирая на своего зама сверху вниз, ненавязчиво уточнил:
   -А ты как, так и будешь там сидеть?
   -Шас доем, - довольно сощурился Болотников, и мне стало понятно, что он так именно и поступит. Что ж, его право. А может и к лучшему, вдруг что всё же ещё прилетит? Хотя вряд ли - откуда-то из глубины позиций правительственных войск доносился грохот ответных залпов - над одним из кварталов занятого оппозицией города поднимались черные клубы разрывов. Мой взор, лишь мимолётом скользнув по далям горизонта, почти тотчас вернулся к объектам расположенным поближе - совсем рядом кричали и суетились люди - из-под разодранного взрывом палаточного полога вытаскивали убитых и раненых, над дорогой, пролегающей по саду поднимался шлейф пыли - к нам спешила какая-то техника. Пылевая завеса быстро приблизилась - и техникой оказались две санитарные МТЛБ. Следом за ними подпылил УАЗик, из него вылез столь знакомый нам полковник. Размахивая руками, он отдал какие-то распоряжения, и сирийцы принялись быстро переносить тела вовнутрь продолжавших реветь двигателями "мотолыг". Погрузка завершилась довольно быстро, хлопнули дверцы, и МТЛБ, зачадив выхлопами, рванули в обратную сторону, а оставшиеся военнослужащие принялись растягивать и устанавливать привезённую всё теми же "мотолыгами" палатку. Причём ставили они её почти на том же месте где располагалась уничтоженная взрывом.
   -Ну, они и дают! - заинтригованный происходящим я даже не заметил как Болотников выбрался из ямы и подошёл ко мне. - Ничего не боятся!
   -Угу... - рассеянно отозвался я.
   -Больные люди, - выдохнул Илья любимую присказку нашего комбрига, и я вновь согласился.
   -И не говори, - согласился я и принялся наблюдать за отдающим какие-то указания полковником.
   Палатку установили довольно быстро. Бассам Абдель Дардари ещё некоторое время помахал руками и, озирая местность, завертел головой. Увидев меня, он обрадованно улыбнулся и, предоставив своим подчинённым свободу действий, направился в нашу сторону. Не придумав ничего лучшего, я зашагал ему навстречу. Болотников, что-то невнятно буркнув, остался стоять на месте. Уже почти поравнявшись с полковником, я увидел, как четверо сирийцев, вытащив откуда-то низенький столик, разместили его в тени только что установленной палатки и, как ни в чём не бывало, расположились вокруг него, намереваясь продолжить трапезу.
   -Охренеть! - невольно вырвалось у меня вместо приветствия. Полковник изумлённо изогнул брови, затем скользнул взором по моему лицу и, видимо следуя за моим взглядом, обернулся. Я же в свою очередь, чувствуя неловкость и дабы избежать непонимания, поспешно пояснил смысл сорвавшегося у меня слова: - Бесстрашные у вас люди! Сюда только что упала мина, а они ведут себя, как ни в чём не бывало. Ничего не боятся!
   -А чего бояться? - повернувшись ко мне, полковник обвёл округу руками. - Где враги? Где опасность? Не вижу, а раз не вижу - то и не боюсь.
   -Значит, не вижу, не боюсь?! - я хмуро покачал головой. - Ладно, хорошо, пусть так, но окопы и блиндажи после случившегося хотя бы выроют?
   -Тяжёлая, пыльная работа не для воина! - с усмешкой ответил полковник, но в этой усмешке мне почудилась скрытая горечь, похоже, и ему надоели глупые смерти, которых вполне можно было бы избежать.
   -А если снова обстрел? Опять кишки с земли соскребать будете?
   -На всё воля Аллаха, - смиренно поднял руки к небесам полковник, получилось не слишком убедительно. Но общую философию я понял.
   -После обеда мы с Ильёй могли бы позаниматься с вашими офицерами, по тактике там или... - я не договорил, полковник перебил меня взмахом руки.
   -Отставить обучение, генерал Мунзур принял на вас счёт другое решение. Вам будет поручено очень ответственное задание.
   -И по его выполнении генерал предоставит нам обещанное?
   -О нет, нет, - с улыбкой замахал руками полковник, - начальные договорённости остаются в силе. Всё обещанное вы получите только после взятия укрепрайона, но предстоящее вам задание может этот момент сильно приблизить.
   В ответ мне оставалось лишь пожать плечами, я ни на что и не рассчитывал, и спросил не потому, что верил в подобное чудесное развитие событий, а от того, что на чудо махонькая, призрачная надежда всё же была.
   -Что и когда?
   -Всему своё время, - холодно пообещал полковник и, прощаясь, подал руку. Его ладонь оказалась на удивление холодной, сжимая её в рукопожатии, невольно подумалось: "Вот гады"!
  
  

Глава 6

  
   В следующие сутки нас не беспокоили, словно давали отдохнуть перед чем-то серьёзным. А возможно попросту забыли, занимаясь более важными вопросами. Или наоборот помнили, размышляя над тем, как нас лучше использовать. Я откровенно нервничал - ничто не мешало генералу засунуть нас в какую-нибудь глубокую задницу, без малейшего шанса на "выкрутиться". С другой стороны вот так запросто живёшь жертвовать энным количеством неплохо подготовленных бойцов, как одноразовой посудой, смысла ему тоже не было, и это слегка успокаивало. Но только слегка. Пока мне не известны все расклады, делать какие-то выводы преждевременно. Пришлось ждать. А время тянулось до безумия медленно - как застывшая на морозе патока. В беспокойных снах прошла ещё одна ночь. Наутро к нам прибыл ординарец полковника Бассама Абделя Дардари и от его имени передал просьбу прибыть на передовой командный пункт. Ординарец с улыбочкой показал рукой на предоставляемый нам автомобиль.
   -Я, так понимаю, отказаться нельзя?
   Заданный Болотниковым риторический вопрос я попросту проигнорировал. Переспрашивать он не стал.
   Захватив оружие и рюкзаки, мы с молчаливым спокойствием загрузились в транспорт, и тот, поднимая колёсами пыль, покатил к фронту.
   Прибыв на место и зайдя на командный пункт, я хотел сразу обратиться к полковнику и выяснить причину столь неожиданной передислокации, но тот лишь махнул рукой, мол, потом, всё потом. Я не имел наглости настаивать - все находившиеся на КП офицеры выглядели взволнованными. Что-то намечалось.
   Вскоре около нас вновь нарисовался ординарец Бассам Абдель Дардари, в руках он держал два бинокля.
   -От полковник, - радостно улыбаясь, сообщил он, передавая один оптический прибор мне, другой Болотникову, тем самым ненавязчиво намекая на необходимость ведения нами наблюдения.
   -И что нам с этим добром делать? - вертя в руках бинокль, прикинулся дурачком Болотников.
   -Туда глядеть, - ординарец махнул рукой в направлении местности на подступах к населённому пункту.
   -И что мы должны высмотреть?
   -Туда глядеть, - повторил ординарец и поспешил ретироваться.
   -Вы что-нибудь поняли? - хмурый как туча Илья дунул на пыльный бруствер приютившей нас траншеи.
   -А что тут понимать? - я пожал плечами. - Как в конспекте: смотрим, запоминаем, мотаем на ус. Зачем, почему, а точнее за каким чёртом нам это нужно - хрен его знает. Но раз тутошнее командование решило, что это зачем-то нужно, значит, будем зрить. Кто знает, вдруг за чем и сгодится.
   Бинокль оказался довольно мощным, новым тридцати двух кратным, на телескопической треноге. Болотникову достался тоже ничего, только пятнадцатикратный. Разобравшись с установкой прибора, я прильнул к окуляру. И почти сразу началось.
   Что это было - плохо организованный штурм или разведка боем, я так и не понял. Короткая артподготовка и несколько батальонов правительственных войск пошли в атаку. Вначале наступление развивалось вполне успешно - батальоны преодолели почти половину разделяющего противостоящие стороны расстояния, но тут заговорили пулемёты. Наступавшие залегли, попрятавшись за нашедшиеся на поле боя укрытия. Трижды отработали вражеские ПТУРы. Одна из восьми поддерживавших пехоту БМП вспыхнула пламенем, ещё у одной оказался перебит трак, и она завертелась на уцелевшей гусенице, оставшиеся шесть, плюясь из пушек и отстреливаясь короткими очередями ПКТ, пятясь, поползли на исходные рубежи. Наступление захлебнулось. Пехота осталась лежать, зарывшись носом в землю. Медленно ведя биноклем по полю боя, моё внимание привлекло некое бесформенное пятно, неожиданно огрызнувшееся в сторону поселковых строений одиночным выстрелом. Резко дёрнув бинокль, я успел краем глаза заметить, как заваливается набок вытащенный на крышу станок ПТРКа, а его расчёт в панике разбегается по сторонам. Впрочем, так и не успев скрыться, операторы противотанкового комплекса остались лежать на той же крыше. Снайпер вновь куда-то выстрелил. Судя по всему, спец он оказался неплохой, замаскировался здорово и работал грамотно - то есть точно, одна беда - сменить позицию стрелок не мог, просто некуда - влево открытая, почти голая площадка, вперёд - шило на мыло, справа тоже. Но, увы, он уже выбрал весь лимит везучести. А везение не длится вечно.
   -Что он творит? - вырвалось у Болотникова, он тоже заметил и заинтересовался залёгшим на взгорке снайпером.
   -Уходи, дурак! - в тон своему заму прошептал я, словно надеясь, что сириец меня услышит и, выйдя из боя, отползёт назад. - Уходи, убьют же! - твердил я прописную истину. Любой мало-мальски разбирающийся знает - нельзя столь много стрелять с одной и той же позиции. Нельзя! Я это понимал, Болотников это понимал, да и неизвестный мне снайпер наверняка тоже понимал, но отходить в почти безопасную тень ржавеющего в двух десятках метров за спиной остова танка почему-то не спешил. Не позволяла бросить залёгших впереди товарищей совесть? Или в голову ударил безумный хмель боевого азарта? Ещё чуть-чуть, ещё разок, еще один враг... Чудес не бывает - взгорок врыло крупнокалиберными пулями, снайпер ткнулся вперед и, нарушая собственную маскировку, повалился навзничь, ствол винтовки ткнулся в землю. Ещё две очереди располосовали неподвижно замершее тело. Через несколько мгновений в ту сторону, откуда отработал крупнокалиберный пулемёт, полетели снаряды из пушек БМП. Спрашивается, где они были раньше?
   Рядом оказался полковник, и словно отвечая на мой вопрос:
   -Снаряды в полном объеме не подвезли, экономим, - сообщил он и поспешил по своим делам. Брошенный ему в спину мой недоумевающий взгляд он естественно не видел. А личный состав сирийской правительственной армии продолжал лежать под пулями неприятеля. Впрочем, особой интенсивностью огонь не отличался, так изредка постреливали без особой надежды попасть в забившегося в природные неровности солдата. Прошло более часа, когда я стал замечать некую странную закономерность творившуюся на поле боя - то там, то тут среди естественных укрытий, точнее над ними, поднималась чья-нибудь рука или даже нога.
   -Чё они творят?! - Илья крутнул пальцем у виска, показывая своё мнение относительно действий сирийских военнослужащих. - Они, что, придурки свои позиции обозначать?
   -Неа, - в тон Болотникову возразил я, - они не придурки, они твари хитрозадые.
   -Так эти парни специально подставляются?
   -Так тоШно, - и нисколько не сомневаясь в верности пришедшей мне в голову мысли пояснил, - умирать никому не хочется, а кто знает, найдётся ли в следующем бою подходящее укрытие? Вот они и тянут свои лапки вверх в надежде на шальную пулю. Зацепит - месяц, а то и другой в санбате гарантирован. Возможно отпуск на родину, да и денежная компенсация, поди, какая-никакая предусмотрена, не все ж за идею воюют. Два в одном флаконе, а то и три.
   -Точно твари, блин, - ругнулся Илья, и мы продолжили наше бесхитростное наблюдение.
   Подчинённые генерала Мухаммеда Мунзура и полковника Бассама Дардари так и пролежали на месте до наступления сумерек. Ни "слёзные" просьбы генерала, ни грозные приказы полковника, отдаваемые по рации, не возымели действия. Находившиеся в рядах атакующих командиры так и не сумели заставить личный состав подняться в атаку. С наступлением темноты осунувшийся генерал дал команду "отход на занимаемые позиции". Вернулись не все. Но вместе с тем ничего не поправимого не случилось, потери в личном составе оказались не столь велики, как думалось. Имелось значительное число раненых, в основном в верхние и нижние конечности. Что в принципе для стрельбы из-за укрытий вполне нормально, но, но, но... Мы с Болотниковым понимающе переглянулись, но ничего никому говорить не стали. Сами, если потребуется, разберутся. Пока сирийцы, слегка перефразируя Михаила Юрьевича Лермонтова "считали раны, товарищей считали", я рассуждал над причиной, заставившей генерала Мухаммеда Мунзура вывезти нас в этот день на командный пункт. Возможно, он как раз и хотел показать то, что мы увидели. Дать нам, как своим союзникам, понять, в каких условиях ему приходиться воевать, точнее, с каким личным составом? Возможно. А что личный состав? Противостояние длится слишком давно, и его исхода не видно. Люди устали. Самые смелые, идейные давно убиты или превращены войной в инвалидов. Как ни парадоксально, но среди ИГИЛовцев идейных всё ещё оставалось довольно-таки много, хотя какое тут парадоксально, агрюши, агрюшами мы через раз ИГИЛовских боевиков называем, постоянно новыми фанатиками из-за рубежа подпитываются. Подорвёт себя один, а тут уже следующий дурак наготове стоит, к гуриям рвётся. Смертники - основная движительная сила и основной фактор побед ИГИЛ. Бывало, при появлении двух-трех танков, прущих к позициям правительственных войск и предположительно начиненных взрывчаткой, бросались наутёк едва ли не целые полки. Вот такая война. Война одиночек - фанатик-смертник с той стороны, солдат-патриот (вроде погибшего снайпера) с этой. И у каждого своя правда. Вот только у агрюш она с кровавым оскалом хищного зверя. Дай им волю - вырежут всех, кто не поползёт на коленях в одной с ними колее. А ведь были же ЛЮДИ - нормальные были люди. Запудрили мозги, озлобили, дали в руки оружие. Кто озлобил - это отдельная тема. Вот взять тот же ИГИЛ - кто и зачем вырастил и выпустил гулять этого монстра? Неужели всерьёз можно поверить в то, что это типа народ самоорганизовался, а спецслужбы "вспышку" проморгали? Ни в жизнь не поверю.
   -Командир, как считаешь, кто за всем этим стоит? - спросил Болотников. Он часто со мной в унисон думает. Мне иногда кажется, телепатия всё же есть. Мне не потребовалось уточнять "за каким таким этим"- вполне понятно.
   -Если ты спрашиваешь об исполнителях, то США, Франция и прочие "дерьмократии". И Талибан, и Исламское Государство сделаны руками американцев, французов, немцев, а если тебя интересует кто кукловод, чья именно воля подтолкнула их к этому, то чёрт его знает. Можно только гадать. Тут, как говорится, ищи кому это выгодно. Кому было выгодно сменить пусть и не слишком демократичные, но вполне светские режимы Ливии, Ирака, и прочих Египтов?
   Илья усмехнулся:
   -Мне вообще-то "нравится", уничтожить национального лидера, который по мнению Запада притеснял оппозицию и повинен в казни десятков, пусть даже сотен невинных (опять же с точки зрения Запада) оппозиционеров, чтобы в итоге, вследствие войны и наступления хаоса, в различных противостояниях погибли сотни тысяч, если не миллионы и в самом деле по любым меркам ни в чём не повинных людей. Офигенно демократично и гуманно. Вот скажи, командир, кому нужно будить в людях средневекового зверя?
   -Кому-то нужно...
   -И всё ради денег?
   -Не знаю, - я пожал плечами, - нефть, газ, прочее сырье, чем не козырный приз в разыгранной партии? К тому же, кто знает, может причина вовсе не в этом?
   -А в чём?
   -Знаешь, я какое-то время считал, что какой-то злой гений стремится к уничтожению европейцев, да-да, не смейся. Посмотри, что творится в Европе, скоро французов как нации не будет, за ними на очереди немцы. Но ты знаешь, возможно, я ошибался, мои предположения неверны и нет никакого заговора конкретно против европейцев. Недавно, накануне командировки я посмотрел по ТВ одну передачу.
   -И что? - нетерпеливо перебил меня Болотников.
   -Так вот если дававшие интервью не врали, то в смешанных браках дети не сильнее, как считалось раньше, а слабее, они тяжелее приспосабливаются к окружающим условиям, а в третьем-четвёртом поколении у них резко снижаются репродуктивные функции. Потом я прочитал: в бывшей португальской колонии Макао отмечены частые случаи бесплодия в семьях метисов от китайцев и португальцев. То же самое на острове Ява, бывшей голландской колонии, там уже в третьем поколении рождаются только бесплодные девочки. Есть вероятность того, что это только частный случай при смешении определённых наций. Но даже если это так, что с того? Возможно у арабов и европейцев такая же "арифметика" получается, и кто-то об этом хорошо осведомлён?!
   -Смеёшься? Обычно "гибриды" очень даже очень. И выносливы, и красивы...
   -Не смеюсь, плачу, - возразил я. - Если всё услышанное и прочитанное мной- правда, то исход арабов с родных земель и их приход в Европу всего лишь один из путей сокращения численности населения Земли. Хотя ещё не известно, каким образом население Европы сократится быстрее, от бесплодия потомков смешанных браков или от неизбежных межнациональных и религиозных войн.
   -Командир, считаешь, Европу ждёт большая война?
   -Без вариантов. Когда "излишки благ" закончатся - вспыхнет, да так - мало не покажется. И дай Бог, если нам удастся остаться в стороне. А то получится, как и везде. Вот тогда и наступит звездец. Этнические по крови войны похлеще прочих будут. Вырезать так вырезать, чтобы ни одного мстителя не осталось...
   -И кому всё это надо?
   -Да Хто его знает, я же говорю, можно только предполагать, мне даже не понятно ради чего это всё - ради денег, власти или зло ради зла?
   -Всё же всемирный заговор? - на лице старшего сержанта не отразилось ни тени усмешки.
   -Может и заговор, - разведя руками я, замолчав, заглянул в окуляры всё ещё стоявшего передо мной оптического прибора. Горизонт застила серая дымка наступающей ночи.
   -И по Вашему, - Илья неожиданно перешёл на Вы, - правительства западных стран не понимают что к чему?
   -Ты веришь в то, что в мире существуют по-настоящему независимые правительства и президенты? - спросил и, не дожидаясь ответа, принялся высказывать собственное мнение. - Все от чего-то зависят. На кого-то есть компромат, кому-то помогли кем-то стать за преференции в будущем, кто-то польстился на деньги, на славу, кто-то опасается за судьбу близких. К каждому политику найдётся свой ключик. А если нет, то кто же его пустит на вершину власти? Свободный человек неконтролируем, не управляем. В той же Америке - как стать президентом без денег на участие в президентской гонке? Никак. Либо ты должен иметь ни один миллиард, либо тебя кто-то должен спонсировать. В первом случае - трудно заработать такие деньги ни разу не оступившись, во втором - долги следует отдавать. И хочешь ты или не хочешь, а придется, а значит, ты будешь поступать так, как скажут.
   -Хреново всё это, командир.
   -Хреново, - вслед за ним повторил я.
   Тихими шагами к нам подошёл ординарец полковника Дардари.
   -Машин, уестжать пора, - сообщил он.
   Мы с Ильёй одновременно кивнули и пошли собираться в обратный путь.
   Когда уже садились в УАЗик, подошёл полковник, его лицо показалось мне мрачным как окружающая ночь.
   -Генерал просил передать: он решил изменить условия нашего маленького договора и ускорить ваше возвращение, но подробнее завтра, - сообщил Дардари и, не дожидаясь моей реакции, развернулся и, быстро шагая, растворился в сгустившейся тьме. Сердце застучало громче - ничего хорошего от очередного изменения планов ждать не приходилось.
  

Глава 7

   Весь следующий день мы с Ильёй, в ожидании жизненных перемен, почти безвылазно провели в палатке. Делать ничего не хотелось, разговаривать тоже - за месяцы, проведённые рядом, переговорили обо всём, о чём только можно. Время текло неторопливо, если не сказать медленно. Вначале вытянутые до бесконечности тени укоротились, затем вновь потянулись вдаль - полдень остался в прошлом.
  
   Для постановки задачи Мухаммед Мунзур прибыл лично. Примчавшейся к нам в палатку ординарец выглядел запыхавшимся.
   -Генераль приказать, просит вас на советсчанье.
   -Хорошо, - кивнул я, - Илья, потопали, - позвал я своего зама, и тот с недовольным видом начал подниматься с кровати.
   -Нета, нета, - протестующе замахал руками сириец, - одина Вы, генерал сказаль так.
   Болотников удивлённо вытаращился на говорившего, пожал плечами и уже всеми силами изображая на лице недовольство, плюхнулся на свою лежанку.
   -Нет, так нет, - послышалось его несколько раздражённое. Я хмыкнул и вслед за посыльным вышел из духоты нашей палатки. На свежем воздухе едва ли было прохладней, к тому же ещё и немилосердно палило начавшее клониться к горизонту солнце. А вот в штабной палатке было ощутимо прохладнее - холодный воздух нагнетали встроенные в окна безжалостно эксплуатируемые кондиционеры. В первый момент мне стало даже зябко. Стоявший в центре палатки и державший в левой руке небольшую папку, генерал Мухаммед Мунзур приветливо улыбнулся и сделал широкий жест правой рукой:
   -Виктор, прошу, - произнёс он, приглашая меня к столу, на котором была расстелена здоровенная карта. Я молча повиновался. Одного взгляда хватило, чтобы понять - на карте отображалась окружающая нас местность (кто бы сомневался) - столь неудачно штурмовавшийся населённик, предгорья, парочка небольших примыкавших к ним сёл. Масштаб один к пятидесяти - нормально так, подробненько. Карта чистая, ещё не испещрённая условными знаками и обозначениями. Я рассеянно заскользил по ней взглядом, не задерживаясь ни на одном квадрате, ни на одной точке. К чему, если у меня нет ни малейших предположений о цели предстоящего "совестчания"? Понятно, что "нарисовалась" задачка, но какая? Оставалось надеяться, что генерал долго томить меня в неведении не станет. Так и случилось. Мухаммед Мунзур подошёл к столу и ткнул оказавшейся у него в руках указкой в центр карты.
   -Вы должны уничтожить расположенный здесь подземный командный бункер, - без всякого предисловия сообщил, а точнее потребовал он.
   -А подробнее? - попросил я, совершенно не обратив внимания на исчезновение акцента в генеральской речи.
   -Всё здесь, - Мухаммед Мунзур вытащил из папки лист А4. С обеих сторон его покрывал печатный текст. Я взял листок и принялся читать. Признаться, имевшаяся на нём информация меня удивила. Не сама по себе, а подробностью и дотошностью, даже если хотите детальной продуманностью плана по реализации описываемых в самом начале текста разведданных. Мне даже начало казаться, что мои изначальные прогнозы относительно шансов на успех определяемые как один к пяти постепенно выровнялись, в пропорциях приближаясь к устойчивому равновесию. Что ж, один к одному, не такой уж и плохой расклад.
   -Я бы не сказал, что выполнить Вашу задачу будет так просто.
   -Разве я утверждал обратное? - генерал прищурился, внимательно изучая моё лицо. Что он там хотел увидеть? Страх, растерянность, сомнения? Стараясь сохранить полную невозмутимость, "Ну, уж дудки", - мысленно решил я, и со всевозможной беззаботностью приступил к изучению подступов к объекту предстоящих действий.
   -Была бы задача проста, я бы послал наших разведчиков, - развил свою мысль генерал, но произнёс это так, что было непонятно, то ли он сомневался в достаточном профессионализме своих собственных солдат, то ли посылал тех, кого не жалко. Возможно и то и другое, но как бы оно ни было, идти - то предстояло нам, и я не стал зацикливаться на выяснении такой несущественной мелочи.
   Информация о самом объекте имелась исчерпывающая - что не оставляло сомнений - в стане противника у генерала наличествуют "свои люди". Скорее всего, именно этот факт и заставил Мунзура вести разговор в отсутствии лишних свидетелей - подробности задания следовало знать мне одному. Словно разгадав мои мысли, генерал негромко заметил:
   -Внимательно изучите написанное и верните мне листок. Надеюсь, Вы понимаете, информация не для разглашения? Никто не должен знать подробностей кроме командира, то есть Вас. Личному составу разрешаю сообщить только про объект, который следует уничтожить.
   -Согласен, - я кивнул, понимая Мунзура, который не хотел рисковать своими агентами, полагаясь на наше молчание в самом неблагоприятном случае - то есть в случае нашего захвата в плен, но было одно НО, о котором следовало уведомить собеседника, что я и сделал, - господин генерал, существуют всякие случайности.
   -То есть? - генерал вперил в меня свой строгий взгляд, и я не преминул пояснить.
   -Если вдруг я по какой-либо причине выйду из строя, задание окажется не выполненным. Не следует ли нам в таком случае посвятить в подробности и моего заместителя?
   -Нет! - резко возразил генерал Мунзур. - Никаких случайностей! Вы должны проделать всё с минимальным привлечением внимания. Незаметно прийти, выполнить своё дело и незаметно уйти!
   Мысленно хмыкнув относительно вероятности незаметного ухода, я тем не менее возражать не стал. Не скажу, что я так уж сильно собирался хранить генеральские тайны и тем более заботиться о его агентах, (мои люди меня волновали гораздо больше), но и действительно особого смысла рассказывать парням об известных мне подробностях раньше времени не стоило. Смысл? Если меня выведут из строя, то и задача сразу же сворачивалась, а если я буду оставаться на месте, то и разговаривать не о чем.
   Мухаммед Мунзур нахмурился и, сверля меня взглядом, задал вполне ожидаемый вопрос:
   -Надеюсь, командир, Вы понимаете, что лично Вам ни при каких обстоятельствах нельзя попадать в плен?
   -Понимаю... Пистолет под рукой. Живым я им не дамся, - твёрдо заявил я, хотя в глубине души уверенности в том, что в критический момент сумею пустить себе пулю в лоб, у меня в тот момент не было. - Когда следует приступить к выполнению?
   -Сегодня вечером в десять ноль-ноль. У вас семь с половиной часов. Надеюсь, этого времени для подготовки вам будет достаточно?
   -Вполне, - заверил я. Что нам, собственно, готовиться - закинуть рюкзаки на спину и вперёд. Разве что снаряжение уложить - переложить. Кстати о снаряжении: - Господин генерал, для выполнения поставленной задачи нам потребуется некоторое материальное имущество: боеприпасы, взрывчатка там и прочее.
   -Составьте заявку, все, что в наших силах, - Мухаммед Мунзур вытащил из папки чистый лист бумаги и достал ручку. Я сел за стол и взялся за написание заявки.
   На написание списка у меня ушло несколько больше времени, чем я рассчитывал, ведь пришлось мысленно прокручивать имевшуюся информацию и уже на её основе определяться с требуемым. Наконец заявка оказалась готова. Ещё раз пробежав по строчкам, я напряг извилины, пытаясь отыскать пробел в своих заказах и, не найдя, удовлетворённо выдохнул.
   -Вроде бы всё, - листок из моей руки скользнул в генеральскую папку.
   -Абдалла, - крикнул генерал и в палатку буквально влетел его ординарец. Мухаммед Мунзур взял уже из папки исписанный мной листок, так и не взглянув протянул его ждущему указаний Абдалле, и что-то сказал ему по-арабски. Из сказанного мне удалось разобрать разве что фразу о том, что моё "творение" следует срочно передать полковнику Дардари. И генерал тут же подтвердил мои догадки:
   -Полковник Бассам Абдель Дардари позаботится о скорейшем выполнении Ваших просьб.
   -Спасибо, - поблагодарил я. А почему бы и нет? Почему бы не быть вежливым, когда это тебе ничего не стоит?
   -Вас же сейчас доставят к личному составу. По задаче доведите им только самое необходимое и начинайте готовиться. Запомните, у вас не так много времени.
   -Хорошо, - семь с половиной часов, если подумать, уйма времени. Что нам собирать-то? Покидать в рюкзак имущество, жратву, воду и всё. Хотя какой к чёрту рюкзак? Идём на одну ночь! Боеприпасы и снаряжение скинем в мародерники, что-нибудь высококалорийное на один перекус и по фляжке воды. Хотя воды по максимуму. С мародёрниками компактней, так сказать, и соответственно хоть чуть-чуть, но мобильней. Вот только куда рюкзаки девать? Ладно, потом разберёмся. Хотя нет, с рюкзаками и "родными" боеприпасами следует определиться заранее, не бросать же их в палатке на произвол судьбы?!
   -Можете быть свободны, - разрешил генерал. Я не заставил его повторять дважды и уже распахивая полог услышал: - Машина вас ждёт.
   Ничего не ответив, я вышел под солнце и тут же ощутил на себе его испепеляющий зной - после прохлады кондиционеров солнечные лучи казалось жгли особенно немилосердно. Я сощурился и несколько раз моргнул, привыкая к яркости дневного света, а затем оглядел округу - командирский УАЗик действительно стоял подле нашей с Ильёй палатки, ожидая моего появления.
   -Что ж,прокатимся, - невольно сорвалось с моих губ, и ноги сами понесли меня в нужном направлении. Пока я преодолевал эти несколько десятков метров, моё настроение портилось всё сильнее. Не то чтобы предстоящая задача была невыполнимой... выполнимой, вполне выполнимой. Особенно если вся имевшаяся у генерала информация была верной. Но выполнить задачу и вернуться без шума и потерь это как говорится две большие разницы.
   -Это за нами? - указал на УАЗ, вышедший мне на встречу Болотников. Мой молчаливый кивок заставил Илью задать следующий вопрос, - и куда это мы?
   "На Кудыкину гору" - на мгновение захотелось ответить в соответствии со своим желанием, но в последний момент я всё же передумал:
   -К своим возвращаемся.
   -С чего это? - удивленно переспросил Болотников.
   - Задача нарисовалась.
   -Это как?
   -Молча, - всё же моё плохое настроение пересилило, но, не желая усугублять, я тут же поправился, - потом, всё потом. Доедем до ребят и всё объясню.
   Илья, приняв мой ответ как должное, понимающе кивнул и прагматично поинтересовался:
   -Имущество забираем?
   -Само собой, - ответил я, тем самым показывая, что сюда в ближайшее время возвращаться не планирую.
   -Командир, - старший сержант видимо решил не отставать от меня до победного, - так что по задаче? Конкретика какая-нибудь есть?
   -Есть, - поразмышляв, я пришёл к выводу "что пошёл генерал к чёрту со своими агентами", и решил не скрывать от своих бойцов информацию, которая может помочь им выжить. А что касается возможной утечки - так я с самого начала не собирался исходить из возможности попадания в плен. Никаких пленов. Нафик. Надо настраиваться на положительное, иначе и затеваться не стоит.
   -Расскажете?
   -Чуть позже, - ответил я, не будучи уверен относительно наличия поблизости подслушивающих устройств - генерал Мунзур мог и перестраховаться. - Упакуемся, тогда отойдём куда-нибудь подальше в стороночку и потрещим.
   Болотников понимающе кивнул, но всё же уточнил:
   -Уходим надолго?
   -На ночь, максимум сутки.
   -Так, понятно, может без рюкзаков?
   -Да. С мародерниками. Боеприпасы, по две, минимум, бутылки воды, что-нибудь высококалорийное, один раз перекусить.
   -А рюкзаки куда?
   Я усмехнулся:
   -Генералу передадим, на ответственное хранение. Или летунам попросим отвезти.
   -Не стырят?
   -Надеюсь, нет, - я искренне надеялся, что так и будет, но посеянный червячок сомнения душу грызть начал.
   -А может всё-таки с собой, - Илья пошёл на попятный. Червь моего сомнения стал больше и прогрыз дыру в моей уверенности.
   -Вот чёрт, - я даже замедлил шаг, размышляя: мародёрник конечно более компактен, и эту задачу с ним выполнять будет проще, но если впрямь, какой-то из рюкзаков "испарится" по каким-либо причинам? Не исчезнет ли вместе с ним наша надежда на возвращение? И я, противореча своим недавним мыслям, махнул рукой, - решено, рюкзаки с собой. Но лишнего брать не будем. Рюкзак, мародёрник - разница не велика.
   -В общем-то да, - излишне поспешно и не слишком искренне согласился Болотников. Мы вошли в свою палатку и начали сборы.
   Собрав манатки, мы наконец загрузились в УАЗ. Заработал стартер. Пару раз чихнув, двигатель автомобиля завелся. Водитель включил скорость и, плавно (к моему удивлению) тронувшись, повёз нас к нашему личному составу. Ехали мы не быстро, а последние десятки метров прокатились и вовсе накатом, останавливаясь постепенно, дабы не оказаться окутанными шлейфом поднятой нами же пыли. Может потому на наше прибытие никто и не обратил внимания. Заметить машину, да и нас тоже, заметили, можно даже не сомневаться, но никто в нашу сторону не рванул и докладывать не поспешил. Да и к чему, если всё нормально? Вот если бы что-то случилось, тогда бы сразу подбежали. Хотя если бы произошло нечто из ряда вон выходящее, то давно нашли способ сообщить, а раз всё нормально, к чему суетиться? Ни к чему! Тем более что занятия, несмотря на жару, шли полным ходом. С самоотдачей, с чувством, с толком, с расстановкой. Мои подчинённые наслаждались моментом - разделив обучаемых на небольшие группы, они гоняли их без зазрения совести. Особенно усердствовал сержант Козлов - его подопечные буквально валились с ног, одну за другой отрабатывая предлагаемые им тактические схемы.
   -На колено его уложи, на колено! И ствол, ствол куда направил? К противнику держи, к противнику! - надрывая горло орал Евгений на сирийца, выполнявшего норматив по перетаскиванию раненого. Я дождался, когда истекающий потом "санитар" дотащит своего товарища до "безопасной" площадки и только тогда во всеуслышание объявил:
   -Общая команда: отбой занятиям. На сегодня достаточно.
   Несколько приданных группе переводчиков тут же донесли мои слова до обучаемых, послышались радостные возгласы. На лицах большинства обучаемых легко прочиталось облегчение. Ученье конечно свет, но тьма лености так притягательна. Повинуясь чьему-то властному окрику, сирийские военнослужащие построились. Ко мне подошёл один из командиров.
   -Доброго! - поздоровался он - переводчик ему не требовался.
   -Здравствуйте! - я пожал протянутую ладонь и, упреждая напрашивавшийся вопрос, сообщил: - Приказ генерала Мунзура - занятия на какое-то время отложить.
   -На долгое? - спросил сириец, и я неопределённо пожал плечами.
   -Дополнительные указания поступят позже.
   -Благодарю за разъяснения. Мы вам очень довольные, занятия пойдут нам на пользу. До свидания! - откланялся он.
   -До свидания, - машинально повторил я, и сириец направился вслед за уходившим подразделением, ко мне же подошли мои, сосредоточившиеся неподалеку, но тактично не мешавшие разговору бойцы.
   -Командир, что случилось? - послышалось обеспокоенное, и тут же с надеждой: - Неужели домой, на базу?
   -Увы и ах, - я развёл руками. - Нам поставлена боевая задача.
   -Это как понять? - вытаращился на меня Козлов.
   -Как можно ещё понять словосочетание "боевая задача"? - я начал раздражаться.
   -Всерьёз что ли? - Козлов почесал за ухом. - Сложная?
   Мой ответ был лаконичен:
   -Да.
   -Вот ёк мокарёк, - вздохнул Чебуреков, а я махнул рукой в направлении палатки.
   -Парни, топаем, начинаем собираться, у нас не так много времени. Готовность к выходу в двадцать два ноль-ноль.
   -Командир, а что будем делать-то? - продолжал допытываться Козлов.
   -Кратко?
   Сержант кивнул.
   - Пойдём за линию фронта, уничтожим объект и, если повезёт, вернёмся.
   -Товарищ старший лейтенант, да ну его к собакам! - неожиданно взвился притиснувшийся к Козлову плечом Бубликов. - К какой стати? Приданы инструктировать, так давайте будем инструктировать. А вы вообще запрашивали наших? Командование дало добро? - я не успел ответить, и Бубликов сделал свои выводы. - Я так и понял, что не запрашивали. Сами на задачу напросились?! - моё и без того мрачное настроение укуталось в хмарь.- С какого перепугу нам погибать? У нас замена скоро. Зачем, скажите? Думаете героя под занавес заработать?
   И на этой фразе меня прорвало.
   -Слушай ты, сука! - я резко шагнул вперёд, выкинув левую руку, ухватил младшего сержанта за грудки, резко, так что затрещал ворот, рванул на себя. - Я говорил тебе, сука, не брать с собой ничего чуждого? Говорил?! Думаешь просто так вертолётчикам боеприпасы скинули? - шипел я, с трудом сдерживая желание врезать бойцу в рожу. - За каким хеком ты с собой фотокарточку потащил? За каким спрашиваю? - в глазах Бубликова испуг на мгновение сменился запоздалым пониманием, и следом, от ещё большего испуга, его глаза распахнулись в непритворном ужасе - он понял. - Ты хоть соображаешь, что наделал? - продолжал добивать его я. - Понимаешь? - вялый кивок был мне ответом, но я не останавливался, желание выговориться стало нестерпимым, все мои благие намерения молчать о случившемся канули в Лету. - Из-за твоего идиотизма мы прилетели чёрт знает куда! Наших, говоришь, запросить? Командование? Нет здесь никаких наших и командования никакого нет! Вывели несколько месяцев назад, понимаешь?! И нас нет. Вообще нет. Разбились мы. Понимаешь? Давно разбились! Гниём уже, понял? Нам теперь с твоим дерьмом как-то разгрестись надо, а он: "не наше дело" вопит, на задачу не хочет. Да нет у нас выбора! Нет! Хочешь знать, ради чего мы тут пашем? - Бубликов разинул рот, но я не дал ему высказаться. - Чтобы домой было на чём лететь. Заправить вертолёт обещали и отпустить. Вот укрепрайон возьмут, тогда и снарядят, и отпустят. Так что все, что будет этому способствовать - наше дело. Наше! Понятно? Или ты тут навсегда застрять решил?
   Бубликов молчал. Молчали и остальные - смысл сказанного почти мгновенно дошёл до каждого. На лицах водоворот чувств - растерянность, злость, досада. Болотников медленно сжимает и разжимает кулаки, взгляд вперен в виновника нашего нынешнего бедственного положения. Козлов нервно играет желваками. Чебуреков поглаживает приставленный к ноге пулемёт. Опанасенко смахивает беспрестанно катящийся по лицу пот.
   -Товарищ старший лейтенант, - в общей тишине голос рядового Литовцева, нашего снайпера, показался мне трескучим и одновременно сухим, безжизненным: - Так мы, что, снова... не туда... провалились? - нежелание верить в произошедшее сквозило в каждом слове, точнее в каждом слове чувствовалось желание услышать от меня отрицание, но я лишь хмуро качнул головой.
   -Увы, Олег, мы не дома.
   -А где? - Козлов поправил ремень висевшего на плече автомата.
   -В Сирии само собой, вот только это ещё какая-то третья Сирия, - на секунду замолчав, я понял, что следует, пока ещё есть время рассказать все, что мне стало известно о месте нашего пребывания. - Так, парни, времени у нас не много, в общем вкратце: в этом мире наши войска выведены несколько месяцев назад, полностью, то есть совсем, многими проправительствено настроенными сирийцами это воспринято как предательство. Так что не удивляйтесь, если кто-то смотрит на вас косо. Местное командование считает нас спецгруппой, посланной российским командованием для выполнения какой-то сверхважной задачи, а следовательно, в их глазах мы эдакие супермены. И раз мы оказались в их руках, грех не воспользоваться нашими умениями и способностями. Нам предоставили относительную свободу, но взяли в заложники наших летунов. Я и командир этой сирийской группировки генерал Мунзур заключили сделку. Мы помогаем им, и как инструктора и как советники, до тех пор, пока они не захватят укрепрайон, как только он окажется в руках правительственных войск, нам окажут всяческое содействие в деле продолжения выполнения "нашего задания", то есть заправят наш вертолёт керосином и дадут зелёный свет на всём протяжении нашего маршрута. Как вы понимаете, вначале они хотели использовать нас как инструкторов, но что-то пошло не так. Возможно, генерал решил, что нас можно применить с большей эффективностью, и правила игры изменились. Теперь нам поставлена боевая задача. Очень сложная, но всё же выполнимая. Если повезёт. - Я криво улыбнулся. - Ещё один не маловажный аспект: как я уже мягко говоря намекнул, мы, а точнее точно такая же как наша группа, на вертолёте с таким же номером как у нас несколько месяцев назад разбилась, так что физически нас тут нет и застрянь мы в этом мире, возвращаться нам некуда. Никто дома нас не ждёт. Наших двойников похоронили. Вот такой парадокс.
   -Не хило девки пляшут, - Козлов повернулся и сплюнул. Иссушённая почва мгновенно впитала в себя внезапно упавшую влагу и почти сразу же покрылась сухой корочкой. - А домой-то теперь когда?
   -Я же сказал, после захвата укрепрайона.
   -А в какой день?
   -Жень, не грузи! - шикнул я на старшего головной тройки. - Давай решать задачи по мере их поступления.
   -Да я так, спросить, мало ли вдруг известно, - пожал плечами Козлов. - Давайте собираться пойдем, что ли?!
   -Пошли, - вялый взмах руки в направлении палатки. Народ зашевелился и медленно потянулся в указанном направлении.
   -Придурок, - Болотников походя, отвесил легкую оплеуху виновато втянувшему плечи Бубликову. - Нашёл на наши задницы приключения? Молчишь? Вот и молчи, - высказавшись, замкомгруппы двинулся вслед за остальными.
   Бубликов шмыгнул носом и, продолжая сутулиться, поторопился следом. Я тоже не стал задерживаться. Мои разведчики постепенно возвращали себе привычное состояние духа, громко и матерно поминая злосчастного Бубликова, грозили ему всяческими карами. Ясно, что они на него злились. Что ж, могло быть и хуже, я даже и не рассчитывал, что мои бойцы окажутся столь снисходительны - мне уже стало понятно: все угрозы так и останутся пустыми обещаниями, да и моральное состояние личного состава, судя по начавшимся дружным подтруниванием друг над другом, осталось вполне удовлетворительным. Значит нормально, значит прорвёмся. Вот только бы летчики ничего не учудили, впрочем, водки, даже если у них и есть, на многие подвиги не хватит. Кстати о водке - одну бутылку мне надо хоть из-под земли достать и заныкать - для штурмана. Кстати о летунах.
   -Парни, рассчитываю обернуться за ночь, максимум сутки. Пойдём налегке, ничего лишнего не брать, вместо рюкзаков мародёрники, - вновь поменяв свои намерения, я вернулся к первоначальному плану, мысленно сделав в нём малюсенький доворот. - Всё остальное имущество в рюкзаки. Сейчас подъедет транспорт, подвезёт заказанное мной вооружение и прочею хренотень. К этому моменту рюкзаки должны быть собраны, я по-быстрому мотнусь до летунов, скину им под охрану. - Я сообщил об этом так уверенно, будто этот транспорт был наш собственный и мы могли распоряжаться им как угодно. В этот момент послышался звук двигателя и на горизонте показался небольшой автобус. Он быстро приближался. Я нисколько не удивился, увидев на переднем пассажирском сиденье полковника Бассама Абдель Дардари.
   -Соскучился? - под нос себе буркнул я, ожидая от его появления новых пакостей. Но нет - ничего нового Дардари не сообщил.
   -Господин полковник, просьба, - я незамедлительно подошёл к остановившемуся транспорту.
   -Что ещё? - в голосе Абдель Дардари проскользнуло лёгкое раздражение.
   -Будьте так любезны и выделите нам машину до гарнизона, требуется отвезти личное имущество, передадим вертолётчикам под охрану и сразу назад.
   Недовольно пожевав губами, полковник выдавил:
   -Хорошо, но только туда и обратно. Никаких задержек.
   -Само собой, - совсем не по-уставному ответил я, и полковник Бассам Абдель Дардари поморщился.
   Следуя моим указаниям, ребята по-быстрому разгрузили заказанное и в таком же темпе занесли вовнутрь свои рюкзаки.
   -Командир, - обратился ко мне Козлов, - людей с собой брать будешь?
   -Нет, - вставая на подножку, отмахнулся я. - Сам справлюсь. Вы тут лучше вот с этим разберитесь, - показал на кучу сложенного друг на друга вооружения, вошёл в салон автобуса и захлопнул дверцу.
  
   У вертолётчиков мы задержались совсем не надолго, я едва поздоровался с командиром экипажа (остальные где-то отсутствовали), сгрузил рюкзаки и, показав на них, попросил помогавшего мне с разгрузкой Дружинина:
   -Вы всё это добро сегодня же в вертушку загрузите.
   -Что, так плохо?
   -Да, нет, но мало ли... - неопределённо ответил я, не вдаваясь в подробности. - Ваша радиостанция в поряде*?
   Майор кивнул.
   -Частота прежняя и будьте на связи.
   -Будем, - пообещал Дружинин, хотя и он, и я прекрасно понимали, что достучатся друг до друга на том расстоянии, что мы находились, можно только с помощью чудесных фей.
   -И да, мы тут однокурсника встретили, - прощаясь, как бы между прочим сообщил Дружинин и незаметно для полковника подмигнул. Я удивленно вытаращился, но уточнять подробности поостерегся. Что-то наши летуны затеяли. Искренне надеясь, что их инициатива не выйдет нам боком, я хмыкнул и сел в автобус.
   Обратно вернулись мы довольно быстро. Выйдя на свежий воздух, я козырнул полковнику и направился навстречу идущему от палатки Болотникову.
   -Командир, - старший сержант остановился, дождавшись моего подхода, - так что по задаче? Поконкретнее бы.
   -Сейчас всё расскажу... - пообещал я и кисло кивнул, предлагая следовать за собой.
   В палатке личный состав продолжал неспешные сборы.
   -Парни, у меня для вас пренеприятное известие, - как по писанному начал я. - Как я сегодня уже сказал, уходим на задание, времени на раскачку у нас немного, так что буду краток, - моё предисловие особого воодушевления не вызвало, и я быстренько начал обрисовывать личному составу общий замысел предстоящих действий. Пятнадцать минут, и коллектив продолжил сборы. Все всё поняли и лишних вопросов не задавали.
  
  

Глава 8

  
   Господь в этот вечер был на нашей стороне - усилившийся ветер принёс тучи. Дождя не было, но ночные сумерки сгустились до чернильной темноты непроглядного мрака. Нам это только на руку - от того места, куда нас высадили из видавшего виды грузовичка, до ближайших строений - километра три открытого (совершенного лысого пространства), преодолеть которое скрытно в противном случае было бы ой как непросто. Сейчас же мы шагали в полный рост, практически не таясь, разве что стараясь не издавать лишних звуков. К тому же шуршание шагов по песку легко заглушалось завываниями ветра. Наконец мы достигли каменной осыпи - под ногами застучали камни.
   -Тише, - зашипел я на идущего следом бойца, неосторожно пнувшего ботинком загремевший булыжник, и тоном радиостанции просигналил головному разведдозору: "Короче шаг".
   Движение замедлилось, и звуки от нашей поступи вновь скрались за шумом ветра. План местности чётко отложился в моей памяти: каменная осыпь, небольшой овраг, выбравшись из которого мы оказывались в запустевшем саду, подходившему вплотную к столь же заброшенному городскому кварталу, пролом в стене третьего по счёту дома, переход из него, точнее сквозь него, на другую улицу, спуск в провал городской канализации (тьфу ты, Господи, надеюсь там всё давно высохло и выветрилось) ведущей прямо в чрево подземной пещеры, в свою очередь выводящей в старые катакомбы некогда служившие усыпальницами для почивших то ли церковников, то ли правителей. В этих катакомбах и располагался искомый нами подземный бункер. По сведениям генерала в эту ночь именно в нём намечался объединительный сходняк лидеров ИГ и полевых командиров так называемой умеренной оппозиции. Чего их угораздило собираться вместе и почему именно здесь, генерал не пояснил, но ничего хорошего это сборище не сулило. Упустить шанс одним махом отрубить головы террористическим гидрам генерал Мухаммед Мунзур похоже считал непростительной глупостью. Во всяком случае, следовало попытаться. Похоже, предпринятый вчера штурм долженствовал убедить противника в том, что ни о чём кроме тупых ударов в лоб командование Сирийской армии и не помышляет. Более того, вскоре после полуночи артиллерии войск Асада вменялось начать артподготовку ради отвлечения внимания от нас грешных. Что ж, спасибо и на том.
   Я быстро взглянул на экран навигатора и негромко окликнул впередиидущего:
   -Чи, повнимательнее, - совсем скоро наш путь пересекал овраг, следовало двигаться осторожнее. Не хватало кому-нибудь загреметь вниз по откосу и сломать ногу. Меня услышали, и тихий шёпот пошелестел в голову колонны. Движение замедлилось, а вскоре ведший группу сержант Козлов резко свернул влево. Двигаясь по склону оврага, метров через двадцать он обнаружил подходящий спуск. Мы спустились вниз, чтобы тут же подняться по склону на другую сторону и продолжить движение в прежнем направлении. Я слегка увеличил скорость и не спеша, обгоняя впереди идущих, начал постепенно приближаться к голове растянувшейся людской цепи.
   -Командир? - удивлённо вырвалось у Евгения.
   -Дальше я пойду первым. Иначе задолбаюсь вводить поправки к движению.
   -Понял, не дурак, дурак бы не понял, - пробормотал Козлов, безропотно уступая мне место впередсмотрящего.
   Ветки деревьев мне удалось заметить чуть раньше, чем они ударили по моему лицу. Я резко откинулся назад и одновременно шагнул чуть в сторону. По плечу зашуршала листва.
   -Осторожно, ветви, - предупредил я Козлова, и мои слова, передаваемые из уст в уста, поплелись в хвост колонны. Мне пришлось заметно сбавить шаг, тем более что скоро деревья начали "вырастать" на нашем пути всё чаще и чаще. Мысленно ругаясь, (с детства не люблю ночного леса - поплутал как-то после рыбалки) я наконец-то добрался до первых развалин. Надеясь, что это как раз и есть первый дом, двинулся дальше, второй дом выглядел почти целым, в стене третьего зияла огромная дыра, достаточная для прохождения танка. "Нырнув" в неё, я "вынырнул" на другой улице - всё как "доктор прописал". Сделал несколько шагов и едва не рухнул в разверзшийся прямо под ногами провал.
   -Мать моя женщина! - ругнувшись, чуть было не потянулся за лежавшим в кармане фонариком, дабы осветить почти "поймавшую" меня яму, но вовремя одумался.
   -Жека, подойди ко мне, - позвав остановившегося в паре шагов Козлова, я осторожно нащупал подошвой ботинка край провала и медленно опустился на корточки, затем сел и опустил ноги вниз.
   -Командир, - сержант присел рядом.
   -Придержи меня за руку, - попросил я, укладывая автомат в полуметре от кромки ямы. Когда наши ладони оказались надёжно сцеплены, и Евгений в буквальном смысле улегся на мостовой, я пополз за край и наконец повис в воздухе, удерживаемый лишь силой своего подчинённого. Сердце застучало в ускоренном темпе. Мысль о том, что яма не может быть глубока, толкнувшая меня на столь опрометчивое решение, теперь уже не казалась здравой.
   -Надо было кинуть хотя бы камень, - в тон моим паническим рассуждениям буркнул Евгений.
   -Так кинь, - зашипел я.
   -Ага, счас отпущу Вас и кину.
   -Так отпускай, - не выдержал я, желая поскорее избавиться от неизвестности.
   -Не хре... - Козлов не договорил, под его и моим весом мостовая прогнулась, и мы оба поползли вниз.
   -Отпускай, блин, - зашипел я, понимая, что наш разговор никому не был слышен и теперь даже если крикнуть, никто не успеет прийти на помощь.
   -Не хрен, - наконец завершил фразу продолжавший своё медленное соскальзывание Евгений. Я услышал, как по камням заскрежетал затвором автомат и в то же миг мои ноги коснулись твёрдой поверхности.
   -Да что б тебя! - ругнулся я, одновременно пытаясь подхватить свой падающий АК и удержать рухнувшего следом Козлова. В первом случае мне это удалось, во втором - я отлетел в сторону, и сержант с глухим стуком шлёпнулся мне под ноги.
   -Ох, - донеслось до меня его жалобное. Я было бросился к подчинённому, но продолжение фразы подсказало, что моя помощь не требуется. - Ох, ну и вонища! - возвестил он, стремительно вскакивая на ноги.
   Да, "пахло" тут не одеколоном.
   -Командир? - к краю провала приблизился ефрейтор Чебуреков. - Вы где?
   -В Караганде, - зло огрызнулся Козлов.
   -Сползайте вниз, - скомандовал я, - по одному, тихо, - и добавил, - тут не высоко.
   Достал фонарик, прикрыл ладонью отражатель, включил, направив вниз, слегка раздвинул пальцы, выпустил тоненький лучик света, обозначая глубину ямы. Разведчики один за другим попрыгали вниз.
   -Фу, - выдохнул ефрейтор Семён Буковицын - снайпер, входивший в состав первой тройки ядра. - Мы чё, в канализации?
   -Нет, в заднице! - ответил бывший не в духе, пару минут назад едва ли не носом ткнувшийся в источавшую зловоние массу, Козлов. Собственно на его плохое настроение мне было начхать.
   -Женя, давайте потихоньку за мной, - скомандовал я, и слегка пригнувшись, чтобы не дай Бог не задеть потолка, шагнул в давно бездействующую трубу для канализационных стоков. Внутри вонь только усилилась. Стараясь не вдыхать носом, я, освещая себе путь лучом карманного фонарика и слыша, как за спиной шлепают по застывшему мусору и дерьму десятки подошв идущих за мной бойцов, довольно быстро продвигался вперёд. Вскоре мы достигли развилки. Я, как мне и было предписано, повернул налево. Почти сразу в одной из стен обнаружился неровный пролом. Я остановился, дожидаясь следовавшего вторым Козлова, лучом фонаря указав ему направление дальнейшего движения, полез в дыру, сразу же вывалившись во чрево подземной пещеры. Отойдя от пролома метров на двадцать, я остановился, дожидаясь подхода всей группы и одновременно выхватывая у тьмы фрагменты черных как смоль стен световым лучом.
   -Старших троек ко мне, - негромко сказанные мной слова разнеслись приглушённым эхом по всем сторонам. Раздосадованное, - Чёрт, - сорвалось с языка само-собой. Никак не думал, что под землёй будет такая хорошая акустика. Мысленно прокручивая дальнейший маршрут, я не заметил, как подле меня собрались все старшие троек.
   -Командир, - прошипел Болотников, видимо решив обратить на себя внимание.
   -Да вижу я вас, вижу, - слегка приврал я, усердно делая вид, что пытаюсь рассмотреть что-то белеющее на дальней стене пещеры. - Ладно, перейдём к делу. Вскоре начнутся катакомбы, приспособленные древними под импровизированный склеп. Ничего не трогать, стараться не наступать на кости, сами видите какое эхо. В этих катакомбах уже возможно наличие охраны. Хотя меня и заверили в противоположном, будем исходить из худшего. На всякий случай запоминайте повороты, мало ли что со мной. Снятие часовых на головняке.
   -Есть, - приглушённо ответил Козлов, и я дополнил сказанное:
   -Если таковые будут. Опять же меня заверили, что охранение обычно выставляется только наверху вокруг внешнего входа, но если ожидается "сходняк" возможны дополнения. Оружие в готовности, но с предохранителей не снимать. Если обнаружим себя раньше времени, придётся прорываться к бункеру с боем - задачу надо выполнить. Это наш шанс. Стрелять, помня о возможности рикошетов.
   -Ясненько, - прогнусавил Козлов.
   Я задумался.
   -Что еще? Что ещё... Илья, предупреди сапёров, как только дам команду - сразу приступать к закладке зарядов. На всё про всё четыре минуты максимум. Схему подземного бункера я им нарисовал. Если, хоть о чём-то забыли, пусть подойдут, напомню. Отходим этим же путём. У меня всё. Теперь десять минут "на посидеть". И никаких "разрешите покурить".
   Болотников только отмахнулся:
   -Да уж бросили все.
   -Вот и отлично.
  
   Повороты я помнил как отче наш, три направо, три налево. Мое предупреждение относительно костей не имело смысла - древние могилы оказались разграблены и человеческие кости разбросаны по всему полу. Пройти, не наступив на какую-нибудь косточку, похоже, не получилось ни у кого. Одно похрустывание почти сразу перетекало в другое. Что пытались найти в остатках одетых, мягко сказать, не слишком богато людей, вандалы? Чёрт его знает, ни одной путной мысли мне в голову так и не пришло. Разве что какие-то придурки так развлекались?
   По подземелью прокатилась волна содроганий - начала бить обещанная генералом артуха.
  
   Чем ближе мы приближались к конечному пункту, тем медленнее становился мой шаг. Позади осталось пять поворотов. Теперь ещё один направо и мы почти на месте. Всё, свернули - сто шагов и можно устанавливать первый заряд. Сердце начало стучать быстрее. Грудная клетка словно сжалась, затрудняя дыхание. Ничего-ничего, пара минут и всё придёт в норму - сердце продолжит развивать обороты, легкие расправятся, наполняя взбудораженную адреналином кровь дополнительными порциями кислорода. Тело войдёт в боевой ритм. Надеюсь, боя не случится. Подойдем, заложим тротил, отойдём. Подрыв всех зарядов осуществим дистанционно. На случай не прохождения радиосигнала сапёры подготовили запасной вариант с ЗТП-300 и детонирующим шнуром. Так что сбоя не случится. Всё чики-пики. Впереди забрезжил свет, я выключил фонарик и стал продвигаться вперёд едва ли не на цыпочках. Повесил автомат на ремень, вытянул из кобуры ПСС, снял с предохранителя, остановился и поманил к себе двигавшегося следом Козлова. Знаками показал: "Снять бесшумники с предохранителей". Дождался исполнения команды и вновь пошёл вперёд. А вот и большой подземный зал с искусственными колоннами. Несколько электрических ламп на стенах и никого. Ни одного часового. Вся охрана наверху? Всё может быть. Считается, катакомбы не имеют второго выхода. Про пролом в канализацию ИГИЛовцы не знают. Но не слишком ли беспечны господа террористические лидеры? Чай не на свадебный пир съехались. Не удосужились даже разок - другой прошвырнуться по подземным галереям? Хотя кто знает, куда и насколько они тянутся? Может, надо год тут плутать, чтобы всё обойти? А вот и сдвоенные двери, ведущие в бункер. Всё как по - писаному. Но что-то меня нехило настораживает. Электрическое освещение позволяет увидеть - в зале с колоннами сходятся сразу несколько туннелей. Их выходы таращатся на меня провалами чёрных глазниц бездны. Мне стало не по себе. Остановившись на освещённом месте, кистью левой руки изобразил круг - личный состав тут же начал максимально тихо и быстро рассыпаться по сторонам, занимая круговую оборону. Сапёры, не мешкая, занялись делом.
   Дополнительно включившиеся на стенах лампы и металлический лязг, доносящийся буквально со всех сторон, возвестили об обоснованности моих переживаний.
   -Русские, сдавайтесь! - прокудахтал кто-то из глубины только что покинутого нами туннеля. Перекрывая все остальные пути отхода в прочих подземных ходах, недвусмысленно защелкали предохранители. Нас ждали. И ждали именно нас, а как же иначе, если предложения сдаться поступили на хорошем русском? Несмотря на охватившую меня оторопь, в душе возникло нестерпимое желание крикнуть: "Русские не сдаются". Но это было бы контрпродуктивно. И скосив глаза на продолжавших копошиться сапёров, я брякнул:
   -Надо понимать, никакого "съезда" командиров и не намечалось?
   -О, сколь прозорливо! - усмехнулся мой невидимый собеседник. - Хорошая деза - это...
   -Ловушка для дураков, - закончил я за говорившего, одновременно пытаясь просчитать возможные варианты. Пытаться прорваться мы могли только в одном направлении - туда, откуда пришли. Открыв огонь первыми можно попробовать, но сколько боевиков прошло по нашим следам? Десяток, больше? Даже если сметём заслон, сколько поляжет от встречного огня, сколько окажется убито перекрёстным огнём? Значит, плен? Возможно, нас даже и не убьют, считая возможным что-то выторговать у России. По крайней мере, можно рассчитывать, что казнят нас не сразу. Да нет, ну его нафик такую перспективу. - Что ещё хорошенького расскажешь?
   Я услышал, как переговорщик хмыкнул:
   - Не тяни время. Сдавайтесь! - потребовал он.
   Я скорчил, как мне казалось, самую презрительную рожу, раздумывая, что ответить. Но разум будоражило почему-то совсем другое: "Значит, в штабе у генерала имелся засланный казачок или казачки? Да и агент генерала, похоже, работает на вражескую сторону. Вот откуда такая подробность и дотошность в имевшихся разведданных. Исчерпывающая информация, блин. Генерала Мунзура попросту провели, обвели вокруг пальца, объегорили, сыграли в напёрстки, его агент вовсе не его. Подземный бункер, точнее совещание руководителей антиправительственных сил - блеф, мистификация, замануха для лохов. И кто эти лохи? Пальцем показать? Хотя я суеверен, на себе не показывают.
   Сапёры отошли от стен.
   -Время пошло, - буркнул Мухин - автоматчик и одновременно внештатный сапёр группы.
   -Сдавайтесь, - нетерпеливо потребовал "парламентёр".
   -А есть смысл? - наконец-то я разглядел выход наверх, не делая резких движений, показал Козлову "Уходим".
   -Вы куда-то собрались? - видя наш маневр, усмехнулся собеседник.
   -Да вот свежим воздухом подышать, а то всё "Кабнэт, кабнэт", туннел, то есть.
   -Шутишь? Ну-ну, - я зримо представил как говоривший покачивает головой, как бы в осуждение, но меж тем не препятствуя нашему движению.
   -Да так юморю, - я тоже начал продвигаться к ведущей наверх лестнице.
   -Думаешь, вас там кто-то выпустит? - голос так и светился радостью. - Идите, идите, лично мне так даже и удобнее. Мне со своими парнями не рисковать. Выползайте на свежий воздух, там вас заждались. А мы тут, если что, вас подождём.
   Получив такое не двусмысленное разрешение на продолжение движения, я не мог им не воспользоваться.
   -Парни, уходим! - скомандовал, и едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, зашагал к лестнице. Преодолев первые два пролёта, не таясь крикнул:
   - Ускориться! - времени до взрыва оставалось не так и много. То, что на выходе нас ждали, было бесспорно, но сдаваться я не собирался. Оставалось либо прорваться в город и далее действовать по обстановке, либо погибнуть. Насколько мне помнилось, спуск к бункеру насчитывал четыре пролёта, короткий коридор и два выхода.
   -Передать по цепи, как только рванёт в готовности открыть огонь! Бесшумники вперёд, валить сразу, всех кого увидите, без разбора.
   Козлов почти мгновенно встал рядом, в затылок запыхтел рядовой Федотов.
   -Гранники в готовности поразить обозначенные мной цели. За спиной что-то зло зашипели. Но кто и на кого, а главное за что я не расслышал. Подъём кончился, я вошёл в коридор и сразу дважды выстрелил. Сбоку плюкнул автомат Козлова, два находившихся в коридоре боевика повалились на пол. Я перешёл на бег, не задумываясь, свернул направо. Под ногами ощутимо грохнуло, стены и потолок над головой вздрогнули, посыпалась штукатурка, в спину дохнуло затхлым воздухом. Тем не менее, во мне нашлись силы остановиться в ожидании остальных. Пистолет юркнул в кобуру, теперь смысла таиться не было, и мой палец снял АК с предохранителя. Козлов присел на правое колено, держа в одной руке автомат, в другой приготовленную к бою РГДешку. Я одобрительно кивнул и достал точно такую гранату. К этому моменту остальные разведчики столпились у нас за спиной в ожидании моих указаний. Откуда-то снизу по-прежнему доносилось грохотание, видимо повреждённые взрывом продолжали рушиться стены. Медлить и дальше не стоило. "Интересно", - мелькнула дурацкая мысль, - уцелел столь говорливый переговорщик или нет?"
  
  

Глава 9

  
   Выход на уровень улицы очень напоминал выход из обычного городского перехода - каменная лестница в полтора десятка ступенек, каменная стена слева и справа. Подав знак всем оставаться на месте, я поднялся на несколько ступенек вперёд и, пользуясь неяркостью освещавших площадь огней, осторожно выглянул наружу. Открывшийся моему взгляду вид мне совершенно не понравился - к выходу из подземелий прилегала большая площадь, и вся она оказалась оцеплена вооружёнными людьми. Но разве ожидалось что-то иное? Правда, после произошедшего взрыва боевики, похоже, пребывали в некоторой растерянности. Имелась на площади и техника - один БТР, рядом с ним джип, еще один джип стоял метрах в ста двадцати правее. Оба с установленными в кузовах крупнокалиберными пулемётами. Я непроизвольно вздохнул: выход из бункера обложен что надо, но, с другой стороны, никаких укрытий для личного состава! Видимо господа самонадеянно решили, что при виде такой силы мы безропотно сдадимся в плен. "Да вот хрен вам!" - пообещал я, и вспомнив, что ещё чёрт знает сколько боевиков мы успешно похоронили под землёй, злорадно усмехнулся. Тут со стороны врага послышались какие-то команды, и с десяток ИГИЛовцев, громко переговариваясь, направились в нашу сторону. Соображать пришлось быстро.
   -Бубля, Панас, - шёпотом окликнул я своих внештатных гранатомётчиков младшего сержанта Бубликова Вадима и рядового Опанасенко Артура, - ваши БТР и джипы. Затем давить пехоту. Понятно?
   -Да, командир! - Опанасенко взвалил трубу гранатомёта на плечо, Бубликов стал рядом, готовясь по первой команде выпрямиться, выбежать на открытое пространство и поразить указанные цели.
   -Все сюда, живо, - шикнул я, - по моей команде на счёт раз, два, три!
   Мы вскинулись над каменным ограждением, я размахнулся и швырнул приготовленную гранату как можно дальше, Козлов сделал то же самое, остальные без промедления открыли ураганный огонь длинными очередями. Спарено ухнули гранатомёты. БТР зачадил дымом, и тут же его опрокинуло, отбросило взрывной волной от детонировавшей взрывчатки, заложенной в стоявший рядом джип. Половину находившихся на площади боевиков сдуло, мне ударило по ушам, и что-то пребольно шибануло по лбу. Взрывной волной сорвало и едва не унесло кепку. Подхватил в последний момент.
   -Шахиды, тля, - выругался Болотников и, пользуясь моментом, принялся добивать оглушенного противника. Дружно заработали и остальные.
   Я высунулся, жадно охватывая взглядом поле боя и намечая для себя направление прорыва. Увидев, как разбегаются боевики от второго джипа, я понял: вот она, наша единственная надежда. Вот он, наш шанс. А если и суждено умереть, то мы не успеем даже ничего почувствовать - сотни килограмм взрывчатки разнесут нас на молекулы.
   -Джип не трогать! - рявкнул я, пытаясь перехватить нацелившегося на машину Бубликова, не успел, гранатомётчик нажал на спуск, но видимо он всё- таки меня услышал, так как труба в последний миг дрогнула и выстрел ушёл в сторону.
   -К джипу! - вновь рявкнул я, и видя, что находившийся рядом со мной Чебуреков мешкает, потянул его за рукав, - пошёл, сука, пошёл!
   Пулемётчик побежал. Я, не прекращая стрелять, рванул следом. Мы вывались из-за укрытия. Я продолжал жать на спусковой крючок.Чебуреков, изо всех сил работая лопатками, нёсся вперёд. Я оглянулся, с удовлетворением отметив, что и остальные разведчики последовали нашему примеру. Противник, никак не ожидавший такой наглости, почти бездействовал. Бубликов и Опанасенко, выпустив ещё по одной гранате, бежали крайними.
   Джип оказался неповреждённым, ключ торчал в замке зажигания. Не рассусоливая, я прыгнул на водительское сиденье. Завёл двигатель и рывком тронулся с места, направляя машину навстречу бегущим бойцам. Чуть притормозил, ребята вскакивали на ходу и тут же начинали стрелять по противнику, каким-то невообразимым образом умудряясь не задевать своих.
   -Все? - проорал я, готовясь отпустить педаль сцепления.
   -Все, - рявкнул в ответ Болотников и тут же спешно поправился. - Нет, нет, Мухи нет. Где Муха?
   Нигматулин ругнулся, спрыгнул с подножки, на которой стоял и, размахивая автоматом, побежал обратно к до того укрывавшей нас стене. Со стороны опомнившихся боевиков вспышки выстрелов резко прибавили интенсивности, по приваренным вокруг джипа бронелистам зацокали пули.
   -Помогите, - из-за стены показался Стас, тащивший на себе бесчувственного Мухина, по лицу которого растекалось нечто тёмное.
   Сразу двое разведчиков, перемахнув через импровизированный бронеборт, бросились на помощь. Не особо церемонясь, закинули раненого товарища в кузов, запрыгнули сами, и я незамедлительно дал газу. Дороги я не выбирал, просто крутил баранку, стараясь уйти от летящих нам вдогонку пуль. Тем не менее, путь устойчиво вёл всё выше, выше, выше. Что потащило меня вверх, интуиция или трезвый расчёт на то, что позиции высоко в горах ночью никто всерьёз охранять не будет и что если даже будет, то увидев несущуюся к ним машину, не сразу разберётся свои это или чужие? Не знаю, признаться не думал, просто понимал, что в сторону правительственных войск не прорваться точно. И мы жали на всю катушку.
   Когда высыпавшие на звуки боя (из блиндажей), но ещё заспанные ИГИЛовцы поняли, что к чему, было поздно, мы ворвались на их самые последние, самые верхние рубежи и в скоротечной перестрелке освободили себе местечко под солнцем, то есть пока ещё под луной. Охранявших вершину оказалось не так и много. К тому же они не успели развернуть в нашу сторону имевшиеся у них крупнокалиберные пулемёты.
   Очнувшегося, но всё ещё не полностью пришедшего в себя Мухина повели в ближайшее укрытие.
   --Как он? - на мой вопрос, отводивший раненого, младший сержант Синюшников - старший радист группы, успокаивающе махнул рукой.
   - Да так, приложило волной малость, о стену наверное. Ничего серьёзного, полежит немного, очухается.
   -Хоть что-то хорошее, - по-стариковски проворчал я и начал отдавать приказания:
   -Занять оборону! Трупы убрать!
   -Куда? - поинтересовался кто-то, я не понял кто именно.
   -Сбросить вниз. Так, чтобы летели подальше.
   -В какую сторону?
   -Пофиг. Лишь бы не воняло, - с полным безразличием откликнулся я, а Болотников хмыкнул:
   -Самое то. Работаем, парни. И кстати, командир, мы, похоже, парочку европейцев мочканули. Один рыжий такой, дородный, второй худой. Аристократ.
   -Да и чёрт с ними, их таких сейчас много не на той стороне воюет, сдвиг по фазе, - я крутанул пальцем у виска, поражаясь, когда и как в темноте Илья сумел разглядеть рыжесть одного и аристократичность другого?
   -Чёрт с ними, так чёрт с ними, я думал, командир, тебе интересно будет, - Болотников откинул ногой изувеченный крупнокалиберной пулей автомат убитого ИГИЛовца и принялся насвистывать какую-то незнакомую мне мелодию.
   По камням зашуршало - тела убитых боевиков волоком потащили к обрыву.
   Удовлетворённый тем, что одно дело уже делается, я вспомнил о другом, куда более важном.
   -КОзел, - окликнул я как раз проходившего мимо командира отделения, - бери одного помощника и разберись с взрывчаткой в джипе. У меня нет никакого желания подлететь от случайной детонации.
   -Принял, - не слишком радостно отозвался Козлов и отправился выполнять моё поручение. Лицо стоявшего рядом и слышавшего мои слова Болотникова вытянулось.
   -Это же на каких таких ящиках тогда я сидел? - запоздало спохватился он. И тут ему в голову пришла ошарашивающая мысль: - Командир, и ты с самого начала знал, на какой карете мы едем?
   -Догадывался, - врать не хотелось, пришлось сознаться.
   -И не сказал? Офигеть! Мы ж в любой момент могли... - выдохнул едва не подавившийся открывшейся правдой Илья. - Ну, ты, командир, и гад!- без особой злобы ругнулся он.
   -А сказал бы, тебе лучше стало? - спокойно парировал я. Почему спокойно? Да потому что слишком устал, чтобы огрызнуться по-настоящему. - Не поехал? Там остался? - я пнул камень, и тот, всё убыстряясь, покатился вниз.
   -Да ладно, командир, это я так, к слову...- несколько нескладно извинился мой зам. - Не бери в голову.
   -Проехали, - я махнул рукой, не собираясь раздувать из мухи слона и ссориться со своим заместителем. Без того головной боли выше крыши.
   -Командир, что думаешь?
   -Ничего не думаю. Будет день, будет пища. Обороняться будем. А там, глядишь, и союзнички подойдут.
   -Хорошо бы, - проворчал Болотников.
   -Не слышу оптимизма! - я попытался выдавить из себя улыбку. Похоже, получилось не очень. Да плевать, а вот наладить связь с "командованием" следует как можно быстрее. И где мои связюки? - Данила! - громко окликнул я старшего радиста младшего сержанта Синюшникова.
   -Я, тарищ старш лейтенант! - донеслось из-за моей спины.
   -Связь со штабом! Разворачивайте радиостанцию.
   -Уже. Но толку?! Молчат, не отзываются.
   -По открытому каналу пробовал?
   -Бесполезно...
   -Ни чих пых значит... - эту фразу я пробормотал себе под нос. Связи получается нет. Мне почему-то с самого начала так и думалось. - Ладно, Данил, ещё десяток минут помурыжтесь и хорош. На приёме только пока останьтесь.
   -Само собой, - ответил Синюшников и, поднеся ко рту микрофон радиостанции, привычно забормотал наш позывной. Я только его и расслышал, затем голос радиста, зазвучав глуше, растекся и слился с окружающими звуками.
   А на востоке начала разгораться утренняя заря. Чернота неба медленно бледнела, наполняясь светом, затем тонкая полоса горизонта начала алеть, и эта алость степенно поползла вверх. Вначале блеклая, она постепенно наливалась красками разгорающихся углей и вдруг над линией горизонта показалась багровая дуга восставшего солнца.
   Невольно вырвалось:
   -Красиво!
   Остатки тьмы под лучами дневного светила отступали всё дальше и дальше на запад - ночь стремительно уступала место дню.
   -Здесь у них оказывается три ДОТа есть, - сообщил Бубликов, вырвав меня из процесса созерцания.
   -Не ДОТа, а ДЗОТа, - невольно поправил я.
   -А разница? - спросил боец. Опередив меня, на вопрос ответил всё ещё находившийся рядом Болотников.
   -ДОТ - долговременная огневая точка, представляющая из себя, - видимо желая хоть немного отвлечься от окружающей действительности, Илья пустился в пространные рассуждения, - капитальное фортификационное сооружение. Строится из монолитного или сборного железобетона, но эта огневая точка может быть выполнена и целиком из металла. ДОТ просто так не соберёшь. А ДЗОТ - это деревоземляная огневая точка, и её можно соорудить из подручных материалов, таких как доски, брёвна, земля. В зависимости от наличия брёвен ДЗОТы делались в один, два, три наката.
   -А это я помню, - известил нас о своих познаниях Бубликов, - в книжках про войну читал.
   -МАлАдец, - я усмехнулся, и в этот момент далеко внизу зачастили огненные вспышки.
   - В укрытия! - мой рык лишь на долю секунды опередил звук шлепающих ниже по склону крупнокалиберных пуль. Я прыгнул в траншею и невольно втянул голову в плечи, когда под аккомпанемент собственного визга на вершину прилетела и разорвалась миномётная мина. Похоже, ИГИЛовцы наконец-то опомнились.
   -Не высовываться! Выставить наблюдателей! - на отданные мной по рации команды тут же откликнулись старшие троек.
   -Само собой, - пробухтел Козлов.
   -Приняли, - сообщили остальные.
   Упала ещё одна мина, ещё, ещё, ещё... По всему получалось, по нам работали два, а то и три миномётных расчёта. Но слава Богу, пока прилетавшая к нам смерть проносилась мимо. Пара бивших по вершине пулемётов расходовали боеприпасы с той же эффективностью.
   -Командир, - в наушниках прозвучал голос рядового Опанасенко, - машина прёт снизу. К нам.
   -Чёрт, - почему-то мне стразу пришло в голову худшее. Заставив себя выглянуть из уютного окопчика, я почти тотчас уверился в собственном предположении - близнец угнанного нами джипа мчался вверх, выплевывая из выхлопной трубы клубы тёмного дыма. Мины продолжали подвывать, но теперь они падали далеко за нашими спинами - миномётчики опасались случайным образом подорвать собственного, едущего по наши души, смертника.
   -Пулемётам по машине, огонь! - крикнул я. - Быстро!
   Затарахтели захваченные у противника ДШКа. Тяжелые пули выбивали искры из защитной брони, но джип продолжал своё движение. На вспышки наших выстрелов отреагировали пулемётчики противника - заработало сразу пять огневых точек. На этот раз у них получилось точнее. Одни из имевшихся у нас крупнокалиберных пулемётов переключился на их подавление. А автомобиль смертника всё приближался. Младший сержант Каруселько, стрелявший из ближайшего ко мне ДШКа, перешёл на длинные очереди. Понимая, что и из этого может ничего не выйти, я подал очередную команду:
   -Гранатомёты к бою! - И увидев, как над бруствером один за другим показались фигуры гранатомётчиков: - Огонь по готовности!
   Метры, отделяющие нас от начинённой взрывчаткой машины, стремительно сокращались.
   -Парни, живее! - поторопил я, и видимо сказал это, что называется "под руку" - Опанасенко нажал на спуск, но граната пролетела выше цели. Расстояние до вражеского джипа стало критическим. Артур лихорадочно потянулся к следующей гранате, но я видел, что он не успевает, а Бубликов медлит. "Стреляй, стреляй!" - хотелось крикнуть, но я сдержался. И вот, наконец, гранатомёт Вадима рявкнул, на мгновение заглушив все звуки, и стрельбу пулемётов, и разрывы мин. Огненный хвост ушёл вниз по склону. Машина вильнула в сторону, видимо смертник, заметивший момент выстрела, дёрнул руль, пытаясь увернуться, но все старания пропали втуне. Бубликов оказался на высоте - рвануло так, что задрожала земля. Больно заломило уши. Ударная волна пошла по склону и на некоторое время всё скрыло дымом и поднятой пылью. Когда дымо-пылевая завеса осела, на месте мчавшегося к нам джипа осталась лишь гигантская воронка, вниз катилось отброшенное взрывом и охваченное пламенем колесо да валялись далеко на обочине изломанные куски трансмиссии. Молодец однако Бубля, чётко сработал. Я поднял вверх большой палец левой руки:
   -Зачёт! - крикнул и, услышав, как мой глас перекрывает вой очередной миномётной мины сообразил, что обстрел наших позиций противником и не думал заканчиваться. Да охренеть, как увлёкся-то, ну я и придурок.
   -Все в укрытия! - команда слегка запоздала, Бубликов и Опанасенко уже смылись с бруствера и юркнули под крышу ближайшей долговременной огневой точки. Я резко поджал ноги, бухаясь на дно траншеи. Донесся звук очередного взрыва. Уже следующий разрыв я встретил в тесном пространстве ДЗОТа. По ушам бил грохот установленного в нём ДШКа - Каруселько продолжал стрелять по пулемётам противника.
   -Рустам, кончай палить, - гаркнул я, не увидев смысла в дальнейшем расходе боеприпасов - огневая дуэль на разделявшей нас дистанции едва ли могла быть сильно эффективной. Убить, конечно, такая пуля убьёт с легкостью хоть слона, вот только попасть... разве что случайно.
   Каруселько меня услышал - грохот прекратился. А я, вспомнив о радиостанции, отдал команду в эфир:
   -Прекратить огонь! Всем! - пару секунд спустя стрекотня из соседних точек стихла. Теперь до нас доносились только звуки разрывов, которые вновь начали подбираться к нашим окопам. Да и хек с ними, крышу наших укрытий минометными минами не пробить, пусть пуляют, пока не надоест, если боеприпасы лишние, а мы посидим, посмотрим, помозгуем.
   -Товарищ старший лейтенант, у Вас всё лицо в крови, - сообщил Бубликов. - Вы ранены?
   Вот это новость, я прислушался к собственным ощущениям и только тогда почувствовал легкое жжение на правой щеке. Осторожно коснулся рукой скулы и ощутил под пальцами некую липкость и длинную, но не глубокую рану.
   -Вас перевязать? - не отставал от меня Бубликов.
   -Ерунда, - отмахнувшись от Вадима, мне сразу же пришло в голову, что ранку всё же неплохо бы продезинфицировать. - Бактерицидный лейкопластырь есть? - Бубликов кивнул, а я, открыв аптечку, вытянул из неё упаковку ваты и небольшую склянку с йодом. Разорвал упаковку, оторвал клочок ваты, от души накапал на него йода и, решительно приложив к щеке, протянул напитанную йодом вату по всей длине ранки.
   -В рану-то зачем? - запротестовал Бубликов. - Надо же вокруг...
   -Нормально, - прошипел я, щурясь от растекшегося по повреждённой поверхности жжения. - Не таращись, лепи давай, - мой взгляд скользнул по зажатому в руках бойца бактерицидному лейкопластырю.
   -Сейчас только кровь оботру, а то не прилипнет, - пояснив такую обо мне заботу, Бубликов принялся за выполнение обязанностей медбрата.
   -Спасибо! - поблагодарил я Вадима, когда он покончил с обработкой моей царапины. Поблагодарил и, усевшись в уголок занятого нами помещения, блаженно вытянул ноги в желании слегка покемарить. Но, но, но не всё ещё было доделано. Прежде чем спать, неплохо было бы оглядеться, но блин, вставать так не охота. Так хорошо уселся, а надо. Поднявшись, докарабкался до ближайшей амбразуры и обнаружил, что полностью рассвело. Солнце целиком выползло из-за горизонта и ласкало лучами расстилающийся под нами склон, выглядевший как зимняя колония полевых мышей, показавшаяся из-под растаявшего снега. Начиная от того места, где находились мы и на несколько сотен метров вниз (едва ли не на полкилометра) склон сплошь оказался изрыт траншеями, частично защищенными перекрытиями, с многочисленными бугорками ДЗОТов, блиндажей и отдельных окопов.
   -Командир, это что за фигня? - удивленно вопросил Болотников, так же разглядевший всю эту фортификацию. - это как понимать? Как мы всё ЭТО живыми проскочили? Да и сейчас никакой движухи... Хрень какая-то.
   -Да там нет никого, Илья.
   -Как это нет?
   -Да вот так.
   -Командир, я не вкуриваю, столько понастроили и всё пустует? Они что, совсем ошизели?
   -Не ошизели, а обнаглели. Я так понимаю, агрюши эти оборонительные "редуты" на крайний случай возвели. Когда в населённике боевичьё прижмут - они сюда и подтянутся. А может и ещё проще - днём они тут сидят по окопчикам и укрытиям ныкаясь, а ночевать твари предпочитают не в окопах, а в расположенных на равнине домах, в уютных постельках, да ещё и у баб под боком. А здесь охранение оставляли, на всякий случай, да и то на только самой верхотуре. Кто же знал, что мы сюда как бешеные ослы прискачем.
   -Вот, блин, а ты командир, наверное, прав. Получается, повезло нам.
   -В какой-то мере, - согласился я. Миномётный обстрел потихоньку сходил на нет, вражеские пулемётчики тоже угомонились. Решив, что увиденного достаточно, я подумал, что пора бросить созерцать окрестности и следует немного покемарить.
   -Пошли, вздремнём, - на моё предложение Илья ответил утвердительным кивком.
  
  

Глава 10

  
   Я только, только добрался до облюбованного уголка и приземлился на пятую точку как:
   -Товарищ старший лейтенант, - пискнула моя радиостанция голосом ефрейтора Буковицына.
   -На приёме, - сразу же отозвался я.
   -Агрюши в гору полезли, - сообщил Семён.
   -Принял. Ну-ну, сейчас глянем кто и куда полез, - бухтя себе под нос, я двинулся к амбразуре. Выглянул и точно - в свете утреннего солнца в нашу сторону нестройной цепью двигалась приличная толпа противника. Наверное, попёрли те, кто заночевал дома и теперь им сказали отбить окопы. Вот суки, не удовольствовавшись действиями смертника, гадёныши решили выбить нас слёту, так сказать с утречка по холодку-с. Ну-ну. С другой стороны, правильно делают, мы на самой верхней точке их обороны, а это как-никак господствующая высота. Если правительственные войска об этом узнают (вот только как им сообщить о нашем местоположении, если радиосвязь отсутствует?) и предпримут атаку на населённый пункт, которая увенчается успехом, отходить ИГИЛовцам будет некуда. Классические клещи или по-другому молот и наковальня.
   А ИГИЛовцы поднимались всё выше. Надо их остановить, не дать добраться до нижнего яруса оборонительных сооружений. Вот чёрт - проблема. Часть людей придётся пустить вниз, часть оставить на высоте. Хочешь, не хочешь, выбирать не приходится.
   -Илюха!
   -Да командир, - сонно отозвался мой зам.
   -Просыпайся. Надо отравлять одно отделение на нижний ярус.
   -За каким хеком?
   -Позиции занимать. А то не ровен час добежит кто из агрюш до окопчиков и тогда тяжко нам придётся. Они тихим сапом по траншеям к нам на бросок гранаты подберутся. Их в чистом поле бить надо.
   -А что отсюда?
   -Точность не та, у нас народу мало чтобы нужную плотность огня создать. Если всей толпой попрут, часть по любому до укрытий доберётся, - пояснил я и едва подавил вздох досады - людей и впрямь катастрофически не хватало.
   -Кого брать, командир?
   -Головняк, свою тройку и одного радиста. Виденина. Хотя знаешь, что: оставайся здесь, я пойду. Вторую тройку ядра возьму, - рука сама собой потянулась к гарнитуре рации, - головняк, вторая тройка ядра, все ко мне быстро. Боеприпасы по полной.
   Бойцы не заставили себя ждать и уже через две минуты мы бежали по петляющей по склону траншее. Над головой летели крупнокалиберные пули - мои ребята слегка остужали пыл наступающих, давая нам дополнительное время. Возможно, только благодаря этому мы успели как раз вовремя, даже с легким запасом.
   -Головняк вправо, ядро влево, - едва оказавшись в нижних траншеях, я принялся отдавать указания, - проверить наличие трофейного оружия и боеприпасов, доложить. Огонь открывать по готовности. Расход боекомплекта в зависимости от возможности пополнения.
   Первым доложилось ядро:
   -У нас АГС и один "Корд". Пять улиток с ВОГами, к пулемёту ленты ... так сейчас... всего триста пятьдесят патрон.
   -Принял, - ответил я, наблюдая из занятого мной ДЗОТа за наступающим противником.
   -У нас почти то же самое, - доложил Козлов, - только ДШКа и патронов четыре с половиной сотни. К АГСу тоже пять улиток.
   -Доклад принят, - мой ответ улетел в эфир. Я мысленно суммировал услышанные цифры. Достаточно, но не густо. Но ничего, оборона тут эшелонированная, надо будет по другим ярусам пробежаться. Наверняка там тоже подобное добро есть. Но всё это потом, сейчас первоочередная задачка - первую атаку отбить.
   -Всё, парни, работаем, - сказал я и, прицелившись, нажал спусковой крючок. Перебегавший открытое пространство ИГИЛовец согнулся и, упав, кубарем покатился вниз. Срезанный моей очередью террорист был далеко не первым убитым - среди разбросанных по склону валунов уже валялось несколько неподвижных человеческих холмиков. Заработал "КОРД", ему завторил один из АГСов. Наше появление в нижних окопах оказалось неожиданным, а огонь действенным - ошеломлённые боевики заметались в поисках надёжных укрытий, кто-то бросился бежать, кто-то вжался в землю, кто-то спрятался за камни, не помышляя больше ни о каком продвижении. Но наше торжество не продлилось долго - поднимая пыль к подножию горы подобрался танк и, остановившись на недосягаемой для гранатомёта позиции, повернул к нам свой ствол. Первый снаряд улетел чуть выше, второй разорвался на бруствере окопа, третий ударил в правый бок укрывавшего меня ДЗОТа. По счастью тот оказался сделан на совесть, если не считать резкой боли в ушах, мне удалось отделаться легким испугом. Танк продолжал стрелять. Однако вскоре у него, на наше счастье, похоже кончились боеприпасы, и он окутавшись облаком черного дыма, покатил в направлении населённого пункта. Доложить обстановку! - потребовал я и, опасаясь услышать доклады о потерях, мысленно попросил Всевышнего о снисхождении.
   -Без происшествий, - с наигранной весёлостью сообщил Козлов.
   -У нас пока все целы, - менее оптимистично доложились из второй тройки ядра.
   Что ж, информацию я принял - целы, ну и хорошо. Сейчас, наверное, на нас снизу опять попрут. Не знаю, насколько наступающим помогло вступление в бой танка. По-моему, не очень - в атаку агрюши переходить не спешили. Я бы на их месте тоже не спешил, да и танковый обстрел их наверное едва ли не больше нашего ошарашил. И что с того, что снаряды рвались на наших позициях? Мы как-никак в укрытиях, а наши "оппоненты" на открытой местности. Что для снарядных осколков пара сотен метров? Башку прошьют за здорово живешь. Со стороны населённика навстречу танку потянулся шлейф пыли, мне почти сразу удалось разглядеть под ним несколько легковых автомобилей, а поднеся к глазам окуляры бинокля увидел, что это мчится к нам пятёрка джипов с установленными в кузовах крупнокалиберными пулемётами.
   -Пулемётчикам..., - микрофон моей радиостанции слегка зафонил, и мне пришлось повторить обращение, - пулемётчики по движущейся цели не стрелять. Мочить, как только будет проведена остановка. Но сразу. Не дать им пристреляться! Расчётам АГСов бить по укрывшейся за камнями пехоте. Как приняли?
   -Понял тебя, командир, - откликнулся Козлов.
   -Наблюдаем, - откликнулись из второй тройки ядра.
   -Нам огонь открывать? - легкая хрипота в голосе Болотникова выдала его волнение.
   -Да. Цельтесь только лучше.
   -Принял, - отозвался зам.
   Машины свернули в сторону. Стреляя на ходу, они достигли подножья горы и начали замедлять ход. Заработал "КОРД" Рустама. Первая очередь легла с недолётом. Ему ответили - мне показалось, я услышал, как тяжёлые пули забарабанили по земляному укрытию ДЗОТа. Рустам ответил той же монетой, на этот раз по корпусу джипа засверкали яркие искорки, вражеский пулемётчик то ли словив пулю, то ли от испуга упал за бронированный лист, его пулемёт на какое-то время смолк, но по нам уже принялись колотить его собратья. Наши огрызнулись - пулемётная дуэль вошла в полную фазу. Но досмотреть до исхода противостояния мне не дали - пехота ИГИЛовцев поднялась в атаку. Непрерывно стреляя, они быстрыми перебежками начали сокращать разделяющее нас расстояние. Я нашёл себе мишень, выстрелил, промахнулся, но боевик в испуге бросился за камень и затаился. Ствол моего автомата тут же качнулся в сторону в поисках новой цели. Короткими рыками заработали АГСы - поле боя усеяло разрывами. Снизу донеслись стоны и громкие, видимо проклинающие нас крики. Пороховой дым забрался мне в нос, нестерпимо захотелось чихнуть.
   -Ап-чхи, - нечаянно нажал спуск и с удивлением увидел, что выпушенная очередь стеганула одного из наступающих по ногам. Он завалился на спину и начал отгребать в сторону. Жить захотел? Ну уж хренушки!- жму на спусковой крючок и оставшиеся в магазине патроны припечатали уползающего к земле. Так тебе, тварь, и надо. Чиркнув по стенке бойницы, в помещение влетела пуля. Ух ты, гадина. Упав на пол, отщелкнул магазин, вставил новый, рывок затвора, и я уже подле второй бойницы.
   -Олег ранен, - донёсся из микрофона голос сержанта Козлова. Я не ответил, выцеливая очередную бегущую фигуру. А что отвечать: - Принял? И так понятно - принял к сведению. А помочь сейчас я могу только огнём своего оружия. Выстрелил. Удачно. Намеревавшийся нас выкурить гранатомётчик завалился на бок, граната ушла в сторону и разорвалась где-то в цепи наступающих. Мелочь, а приятно. Улучив мгновение, взглянул вдаль за спины наступающих, два из пяти джипов обнимало пламя - мои парни откопали где-то бронебойно-зажигательные. Ещё один джип осел на колёса и пулемёт в нём помалкивал, но оставшиеся два продолжали работать с прежним остервенением. Меняя очередной магазин, я вдруг обратил внимание, что из двух имевшихся у нас АГСов лупил по противнику почему-то только один, и тут же потянулся к рации:
   -КОзел, что с АГСом?
   -Харакири, пулей ствол раскурочило, - сообщил Женька, за грохотом ДШКа я его едва расслышал.
   -Что с Федотом?
   -Крупнокалибером ствол разворотило, - хрипло прокричал в микрофон Козлов, - ему кусок металла в башку и прилетел. Я думал кабздец. Ничего, очухался уже. Крепкий чугунок у Семёныча.
   -Добро, - патроны в моём магазине вновь закончились. А противник подходил всё ближе и ближе. Увидев, что нас пытаются обойти слева, я выскочил из укрытия и, пригнувшись, побежал по траншее в ту сторону, по пути распахнув дверь в ДЗОТ, в котором находилась вторая тройка ядра, и громко крикнул:
   -Панас, гранаты в зубы, за мной, - и побежал дальше, на ходу вытаскивая из разгрузки оборонительную гранату. Успел как раз вовремя. Выглянул, увидел пригнувшиеся фигуры и, дернув кольцо, отправил Фку вниз по склону, следом вторую, затем третью и на закуску РГДешку. Одновременно с моей РГД-5 свою первую Ф-1 отправил в полёт нагнавший меня Опанасенко, он тяжело дышал, но, тем не менее, метание гранат произвёл уверенно. Взрывы, крики проклятий, стоны. Высунув нос из бойницы, я увидел не только несколько вражеских трупов, появившихся в результате нашего гранатометания, но и то, что уже почти подобравшиеся к нашим позициям ИГИЛовцы поспешно откатываются назад. В первый момент мне почудилось, что это именно мои с Опанасенко действия привели к такому результату, но потом я увидел поднимающиеся от подножия четыре дымных столба и всё понял - у оставшегося без крупнокалиберного прикрытия боевичья сдали нервы.
   -Ух, вот свезло так свезло, - я опустился на корточки там, где стоял, провёл ладонью по лицу, стряхивая с него обильно текущий пот. Опанасенко опустился рядом.
   -Рустам пулемёт перегрел, - сообщил он. Мне ничего не оставалось, как молча пожать плечами, что поделаешь. А как по - другому? И АГС один, враги из строя вывели. Ладно, чёрт с ними, главное ребята все живы. Сейчас отдышимся и по другим ярусам пробежимся. Что-нибудь да надыбаем. Быть того не может, чтобы там ничего путного не нашлось. Нам бы людей побольше. Второй раз боевики так в наглую не попрут. Подтянут технику, посадят снайперов... А то что это пара миномётов и один танк? Или вообще ночью атакуют. Ночников на крупнокалиберных пулемётах у нас нет. Да и подберутся по-тихому ближе, а то и обойдут где. Каким не будь оптимистом, а долго нам тут не удержаться. Без дополнительной поддержки никак. Надо как-то с генералом Мунзуром связь наладить. Вот только каким образом? Ладно, подождём денёк, полковник Дардари мужик вроде башковитый, может сообразит, что к чему.
   -Всё, хватит расслабляться, - произнёс я вслух, обращаясь не столько к сидевшему рядом Опанасенко, сколько к самому себе, - пошли к парням.
   Чувствуя, как слегка подрагивают икроножные мышцы, встал и, обойдя всё еще сидевшего Артура, поковылял к остальным.
  
   У входа в ДЗОТ стоял прислонившись к брустверу рядовой Литовцев и дымил невесть откуда взявшейся сигаретой.
   -Скажи ребятам, собираемся.
   -Куда, товарищ старший лейтенант? - пепел с его сигареты малиновыми искрами полетел по ветру.
   -Наверх пойдём, смысла торчать на нижнем ярусе нет. Если что, добежим. Заодно по пути все линии обороны прошманаем. Может, там что интересное обнаружиться.
   -Парни, - Литовцев сунул голову в приоткрытую дверь укрытия, - собираемся, наверх пойдём.
   -"Корд" с АГСом с собой потащим? - послышался обеспокоенный голос нашего пулемётчика.
   -Нет, здесь всё оставим, - ответил я Рустаму.
   -Я так и знал, - я уловил в голосе бойца недовольство - видимо он принял мои слова за сарказм.
   -Да серьёзно, на месте оставляем, - поспешил я его успокоить. - Зачем наверх тащить, если передний край обороны тут?! Всё, собирайтесь и пошли. Подниметесь к следующей линии, обойдите траншеи, проверьте все блиндажи и прочие укрытия на предмет наличия оборонительных средств. Пересчитайте, запомните, чего и сколько, затем поднимайтесь до следующего рубежа. Вопросы есть?
   -У матросов нет вопросов, - Литовцев отбросил в сторону докуренную сигарету и шмыгнул в полутьму помещения, за ним юркнул туда же и Опанасенко, а я отправился дальше.
   Козлов встретил меня на полпути.
   -Командир, что дальше делать будем?
   -Как Федотов? - вопросом на вопрос ответил я.
   -Нормально, почти очухался. Мутит слегка.
   -Идти сам сможет?
   -Да должен, - неуверенно пожал плечами Козлов.
   -Понятно, тогда вот что: Веденина с Федотовым отправь сразу наверх, а ты с Чебурековым и со мной поднимаясь станем осматривать вот эту сторону, - мой указующий перст очертил сектор предстоящего действия, - надеюсь, там тоже найдётся чем поживиться. Кстати, насчёт поживиться... У тебя вода есть?
   -Немного, - сержант потянулся рукой в притороченной к поясу фляжке.
   -Не доставай, - отмахнулся я. Забирать у подчинённого последнее всегда считал недостойным настоящего офицера. Потерплю. Не так уж я пить хочу.
   - Надо будет внимательно осматривать укрытия, может у них где и водно-продовольственные запасы заныканы. Без воды на жаре долго не навоюешь.
   -Это точно, - уныло согласился Козлов.
   -Не будем о грустном, - мне удалось выдавить улыбку. - Ты топай за остальными, а я пошёл, встретимся на следующей развилке, - сказал и, поправив на плече автомат, зашагал в гору.
  
   В следующих линиях траншей нам удалось обнаружить много интересного, а именно: три крупнокалиберных пулемёта, один АГС, а так же некоторое количество продовольствия и самое главное: воду в двух больших кувшинах из необожжённой глины. Вода оказалась прохладной и приятной на вкус. Напившись, я дал возможность моим спутникам в свою очередь утолить жажду, после чего скомандовал:
   -Серёга, Женя, давайте один кувшинчик наверх.
   -Может сразу оба? - предложил Чебуреков, но я отрицательно качнул головой.
   -Не будем держать яйца в одной корзине. Надо будет, потом принесём.
   -Думаете, дурной снарядом прилетит, побьёт все наши яйца скопом?
   -Типун тебе на язык, - невольно усмехнулся я и махнул рукой, - хотите, прите. Не велика разница. Не повезёт так... - договорить мне не дали.
   -Товарищ старший лейтенант, - из-за поворота траншеи показался младший сержант Каруселько, - мы там ПТРКа нашли, с запасом ПТУров.
   -Не хило, - я даже не попытался скрыть охватившую меня радость, - исправный?
   -Наверное, - процедил младший сержант не слишком уверенно, - а то бы к чему бы ему тут стоять?!
   -Логично, - поспорить было сложно, но проверить работоспособность всё же следовало, - Женя, сходи посмотри что там и почём. Мне надо точно знать исправный комплекс или нет. Чувствую, он нам скоро пригодится.
   -Знать бы про него с утреца, таночек отсюда так просто бы не уехал. Я бы уж навертел в нём дырочек, - заверил меня Евгений.
   -Не говори гоп, пока не перепрыгнул, - не люблю безудержный оптимизм, может сглаза боюсь? Шутка однако. А ПТРКа с утра бы нам точно не помешал, а то ведь танк пострелял и уехал, боекомплект пополнит и опять вернётся. Почему бы не пострелять, если безнаказанно? Интересно, они что, про брошенный противотанковый комплекс забыли или считают, что мы им воспользоваться не сможем? Да у меня почти вся группа на тренажёрах обкатана, да и боевые пуски больше трети проводили. А Козлов и Болотников так вообще едва ли не в летящую копеечку попадают. А уж о ползущем танке и говорить не приходится. Ну, появись, гад, ещё раз, мы тебе устроим! От этих мыслей у меня на лице невольно появилась довольная усмешка. Я проводил взглядом уходившего по траншее Козлова, подхватил один из кувшинов с водой и по извивающимся ходам сообщения начал подниматься вверх.
   -Держи, - протянув кувшин встретившему меня Бубликову, не задержавшись взглядом на его удивлённом лице, выбрался из окопа и зашагал к оголовью вершины.
   Только поднявшись на самую высокую точку и тщательно осмотревшись, я понял, почему оборонительные рубежи ИГИЛовцев располагались только с этой стороны горы. Оказалось, со всех остальных направлений занимаемые нами позиции были защищены неровными, отвесными обрывами, которые непрерывной цепью охватывали большую часть подножия. Высота отвесов была где поменьше, где побольше, но сомнительно, чтобы даже самый легкодоступный участок можно было преодолеть без специального снаряжения. А в полной экипировке, с оружием уж тем более сделать это было практически невозможно. Хотя кто знает, кто знает... во всяком случае поглядывать следует и здесь. Природные условия природными, а чем чёрт не шутит. А то будет потом икаться. С этими мыслями я вернулся назад к траншеям. Сердце теснило болью нехороших предчувствий. Я попытался думать о чём-то приятном, но в голову лезли одни гадости.
   -Вадим, - окликнув выполнявшего роль наблюдателя Бубликова я поглядел вдаль и ощутил режущую боль - бессонная ночь сказалась усталостью - в глаза будто насыпали мелкого песка.
   -Я, товарищ старший лейтенант.
   -Болотников где?
   -Отдыхает, сказал, зря не будить.
   -Дрыхнет, значит?! Что ж, пусть дрыхнет, - столь философски рассудив, я подумал: а не следует ли и мне самому поступить так же? Но тут же понял: не смотря на усталость глаз, желание спать отсутствовало напрочь. С другой стороны, что ещё оставалось делать, тупо сидеть и пялиться в горизонт? Глупо и непродуктивно. И потому выдавив улыбку, поинтересовался: - В ближайшем блиндаже спальные места ещё есть?
   -Да полно, - ответил Бубликов, я удовлетворённо кивнул, и совсем было собравшись идти, заметил поднимающегося Козлова и, решив его дождаться, остался на месте.
   -Всё нормально, всё в рабочем состоянии, шесть ПТУРов. Все новенькое. Прошлого года выпуска. Наверное, у правительственных подразделений отбили.
   -Или продал кто, - ставил своё слово Бубликов. Козлов покосился на него, но промолчал, только вздохнул. Я тоже ничего говорить не стал и, важно покивав, отправился на поиски койко-места.
  
  

Глава 11

  
   Из состояния сна меня вывел просочившийся откуда-то запах свежеподгорелой гречневой каши. Сглотнув набежавшую слюну, я продрал глаза и сел. В помещении кроме меня никого не было, зато снаружи доносились приглушенные шепотки и активное звяканье ложек. Сонливость как рукой сняло.
   -Чего жрём? - выбравшись из блиндажа и щурясь от яркого солнца, спросил я.
   -Да вот пайки надыбали, - вытянув вперёд руку, Болотников продемонстрировал мне пластмассовую коробку - такой хорошо знакомый, почти родной, зелёный, российский паёк старого образца, - держи, командир. Там их много, - Илья махнул рукой в неопределённом направлении.
   -С голоду не помрём, - сделав такое заключение и усевшись на бруствер, я первым делом оглядел занятых приемом пищи бойцов. Все были на месте, даже ранено-контуженные Федотов и Мухин находились здесь же. Значит, очухались. Хорошо. С наблюдателями тоже всё было в порядке и всё же, всё же... Расслабились мы. Почти половина и я в том числе повылезли из окопов, да и разместились мы слишком кучно, я бы даже сказал компактно. То ли отсутствие видимой опасности, то ли удачно отбитая с утра атака так сказались, но мы совершенно забыли о наличии у противника артиллерии, а ведь достаточно одного снаряда и "Родина нас не забудет".
   -Парни, внимание, - заметив, что часть личного состава пропустила мои слова мимо ушей, я возвысил голос. - Парни, на будущее: все, кроме наблюдателей, находятся в укрытиях. Разрешается покидать их только для отправления естественных надобностей. Почему - всем понятно?
   Процесс приема пищи замедлился. Все переваривали полученную информацию. А Мухин так и завис с приподнятой ложкой.
   -Командир, а зачем? - спросил он. Я скорчил гримасу и со вздохом огорчения покачал головой.
   -Вот не пойму, тебя так слабо шарахнуло, или наоборот чересчур сильно приложило?
   Лицо бойца вытянулось в непонимании.
   -Костя, не тупи, артухой по нам шибанут, и от группы только мокрое место останется. Теперь ферштейн?
   -Я, я, яволь майн херц, - закивал головой разулыбавшийся Болотников.
   -Что прямо щас надо расходиться? - засовывая в рот очередную порцию каши, уточнил Чебуреков.
   -Да дожирайте, чего уж там, - мысленно махнув рукой, разрешил я, чему быть - того не миновать. Эх, где наша не пропадала! И вскрыв упаковку пайка, принялся трапезничать. Скребыхание ложек по жестяной поверхности пайковых консервов продолжилось.
  
   С приёмом пиши было вскоре покончено, но никто не спешил выполнять отданные мной указания, да и мне самому хотелось посидеть на свежем воздухе, тем более денёк выдался не слишком жарким.
   На идущий откуда-то с небес гул первым обратил внимание Бубликов, он навострил уши и некоторое время сидел в неподвижности, затем повернулся ко мне и, всё ещё вслушиваясь, произнес:
   -Кажется, самолёты...
   Я повернул голову и понял, что Вадим совершенно прав, а гул явно усилился, и теперь совершенно отчётливо слышались звуки реактивных двигателей. Наконец стали видны две быстро надвигаюшиеся точки, они мчались в нашем направлении, разве чуть стороной. Один из наблюдателей - ефрейтор Буковицын поднял к глазам бинокль.
   -МИГи двадцать третьи, - почти сразу доложил он. А самолёты стремительно приближались. Разглядев на камуфляжной окраске многоцелевых истребителей опознавательные знаки Сирийской Арабской Республики, мои ребятишки едва не захлопали в ладоши. Виденин потянулся к радиостанции, но не зная частоты авиаторов ничего запрашивать не стал. А МИГи летели прежним курсом, но, как мне показалось, стали забирать чуть вверх.
   -Что они, вот так просто мимо и пройдут? - Виденин, казалось, впился взглядом в веретёна стальных птиц.
   -Может, повыше вылезти, руками помахать?! - внёс предложение Бубликов.
   -Я те помашу! - рявкнул я, чувствуя, как по спине пробежал озноб от ощущения грядущих неприятностей.
   Меж тем истребители Сирийских ВВС, сделав петлю, нацелились на нашу вершину. "А вот тебе и боевой разворот, - мелькнула мысль, и тут же меня словно током шибануло: Боевой разворот! Май гот, это же они впрямь боевой разворот сделали".
   -А ну-ка марш-ка все по щелям! - рявкнул я.
   В ответ мне кто-то невнятно буркнул: типа они сейчас по ИГИЛовцам в городе шарахнут.
   -Думаешь?! Да если и так, разлёт осколков у бомб помните? - И не дожидаясь ответа: - Живо по норам рассосались! Наблюдатели тоже.
   -Бережёного бог бережёт, - поддержал меня Болотников, не сильными тычками направляя замешкавшихся в узкий земляной лаз, ведущий в подземное укрытие.
   Залезли мы в блиндажи вовремя - МИГи ударили не по населеннику, они ударили по нам, точнее, по предполагаемому укрепрайону террористов. Земля содрогнулась от взрывов, раз, другой, третий...
   Шуршание осыпающихся камней, рёв удаляющихся авиационных двигателей. Бубликов потянулся к выходу.
   -Сидеть! Не тряси задницей, - прошипел Болотников.
   Бубликов замер.
   -Это они по нам долбят? - Чебуреков сделал глотательное движение.
   -Похоже на то, - я кивнул, а в небе словно в подтверждение моих слов нарастал рёв двигателей - МИГи не собирались освобождать небо так быстро. Они вновь легли на боевой курс.
   "Попадут - не попадут? - мелькнула мысль. - И если случится прямое попадание, выдержит ли перекрытие? - мой взор невольно скользнул вверх, но ничего не сумев разглядеть в полутьме ДЗОТа, я тем не менее вынес свой вердикт, огласив его тихим шёпотом:
   - Вряд ли, - и моё сердце, и без того стучавшее в ускоренном ритме, поскакало бешеным галопом.
   На этот раз лётчики были точнее. Казалось, гора ожила и зашевелилась, бомбы попадали совсем близко, грохот разрывов словно кувалдой ударял по ушам, заставляя вздрагивать всё тело. Где-то снаружи каменным градом посыпались поднятые в воздух булыжники и комья выдернутой осколками почвы. Взрывная волна от очередной упавшей бомбы добралась до нашего укрытия, внеся сквозь дверные щели захрустевшую на зубах пыль.
   Ещё один теперь уже удаленный взрыв и звенящая тишина...
   -Ну, мать... - первым опомнился сержант Козлов.
   Не успели мы прийти в себя после авианалета, как гора огласилась новыми взрывами. Теперь нас принялись утюжить "Градом". Снаряды падали так часто, что разрывы слились в единый, нескончаемый грохот. Один из снарядов, как мне показалось, упал в самый центр нашей крыши, но, вопреки ожиданию, перекрытия выдержали. В левом ухе разлилась боль. Коснувшись указательным пальцем ушной раковины, я ощутил влагу, но так и не понял, что это - кровь или скопившаяся там капелька пота? Казалось ,обстрел длился вечность, хотя едва ли это продолжалось более чем несколько минут. Сколько по нам выпустили пакетов? Два, три? Больше? Я даже не пытался угадать. Чувствовал себя разбитым, уставшим как после тяжелой работы или длительного бега. Взрывов больше не было, в ушах стоял непрекращающийся звон, во рту ощущался противный привкус железа, нос забивал запах гари. Сейчас бы убраться куда подальше отсюда. Домой и под душ, а лучше в ванну часа на два. А потом...
   -Они что, не видят, что мы с ИГИЛовцами рубимся? - сидевший напротив меня Болотников принялся отгрызать заусенец, внезапно обнаружившийся на безымянном пальце.
   -И что с того? Может, и видят, но мало ли какие у террористов меж собой тёрки-разборки?
   -Тоже верно, - согласился мой зам. Я же в задумчивости принялся барабанить пальцами по собственной коленке.
   -Товарищ старший лейтенант, - пискнула радиостанция, и я узнал голос сержанта Прокофьева - нашего второго пулемётчика, - машины, много.
   -Где?
   -Прямо у подножия. Десант высаживают.
   -А чего раньше молчал? - блин, как же они оперативно, можно подумать по согласованию с Мунзуром работают. - Головняк, вторая тройка ядра на выход!
   -А мне с вами? - встрепенулся Виденин.
   -Само собой, - подхватив автомат, я выскочил наружу и побежал к траншее, ведущей на другие ярусы обороны, но зацепив краем глаза мелькнувшую сбоку белую повязку, остановился, развернувшись лицом к бежавшим следом бойцам.
   -Федот, - рявкнул я на раненого бойца, - ты какого хрена сюда?
   -А куда мне? - запротестовал боец, - я с парнями, со своей тройкой, я тут не останусь, - говоря, он машинально касался рукой обматывавшей голову повязки, будто поправляя.
   -Да и чёрт с тобой, - на споры и препирательства не оставалось времени, да и был ли в них смысл? - Козлов, ты к ПТРКа. Поражать только бронированную технику! Ясно?
   -Я понял, командир! - ответил сержант, и мой взгляд невольно задержался на его лице - давно я не видел Женьку таким хмурым. Наверное, не я один скептически оценивал перспективу нашего здесь нахождения. Благоприятный исход скрывался где-то в тумане холодной неизвестности.
   -Остальные по прежним позициям. За мной, шустрее!
   Не успели мы сделать и десятка шагов, как на вершину прилетела первая мина, но я почти не обратил на неё внимания, только пригнулся пониже и прибавил скорости.
   Частота взрывов быстро нарастала - воины Исламского государства работали по всем правилам науки - пока мы прятались от осколков, они спокойно высаживали пехоту, кроме того, три грузовика ,надрывая моторы, ползли по дороге, ведущей к нашим позициям. Из-за крутизны склона двигались они медленно, но всё же быстрее, чем хотелось бы. Они явно нас опережали.
   -Илья, - вытащив рацию, на ходу крикнул я. - Грузовики, на дороге... Видишь? Остановите их!
   -Командир, всё будет путём, - уверенный тон зама принёс мне надежду, я побежал быстрее, с трудом успевая переставлять ноги и, наверное, только чудом ни разу не споткнулся и не полетел кубарем. А грохот взрывов прорезался буханьем пулемётных очередей. Слегка распрямившись, я увидел, что ближайший к нам грузовик развернуло поперёк дороги, а из его кузова поспешно выскакивают "пассажиры". Следовавший за ним автомобиль пытается объехать возникшее препятствие, но безрезультатно, к тому же и его кузов искрится от попадания бронебойно-зажигательных пуль, третий грузовик, спешно развернувшись, уже вовсю катится вниз, вслед ему несутся огненные росчерки.
  
   К моменту нашего прибытия на позиции, со стороны ведущей в гору дороги опасность оказалась устранена - лишь высоко в небо поднимался черный шлейф дыма да бежали вспять одинокие фигурки уцелевших моджахедов. Первый раунд боя остался за нами. Но только первый - в атаку уже переходила основная часть боевиков. Рассыпавшись по всему склону, они неспешно продвигались вперёд. Высадившие их грузовики тем временем откатились слегка назад, и укрылись за ближайшими строениями. На крыши этих же строений, отчётливо видимые в пятнадцатикратный бинокль, спешно втаскивались пулемёты. Кроме того мне удалось заметить два расчёта ПТРКа, собственно террористы их особо и не маскировали. Нда, ПТРКа - это не слишком хорошо. Совсем нехорошо. Кроме того, ещё один малоприятный сюрприз в виде двух танков всё ещё пылил в нашу сторону.
   -Внимание, - я вновь утопил кнопку тангенты, - выставить при каждой огневой точке наблюдателя. Следить за пуском ракет. В случае срабатывания ПТУРа мгновенно покидать укрытие, переходя в окоп.
   -Принял...
   -Понял тебя...
   -Принял...
   -Ведём наблюдение... - ответы пришли от всех троек.
   -Илья, - я обратился к своему заместителю, - как только прекратиться огонь, одного наблюдателя в тыл. Как понял?
   -Принял тебя, командир. Выставлю. Ещё двоих отправляю на Женькин ярус, на пулемёты, - предложил Болотников, и у меня не было причин с этим не согласиться.
   -Добро, - мой ответ потонул в грохоте близкого разрыва - в бой вступили танки противника. Минутой спустя к ним ушёл огненный хвост противотанковой ракеты. Я видел, как дернулась одна из бронированных машин, но огненная точка уже вошла в её профиль, корпус танка окутало чёрным дымом, в следующие секунды люк башни откинулся и из него один за другим выпрыгнули два человечка. Язычок разгорающегося пламени лизнул броню. Второй танк прыгнул с места, пытаясь одним скачком укрыться за тушей подбитого собрата, но видимо механик-водитель что-то не рассчитал, танк заглох, застыв неподвижной мишенью. Второй ПТУР завихлял огненным задом, светлым пятном размазываясь на зелёном прямоугольнике замершего танка. Над башней показалась человеческая фигура, и в этот момент ракета достигла цели, взрыв, чёрно-серое-огненное облако, и следом ещё больший взрыв от детонировавшего боекомплекта, башню оторвало и отбросило в сторону. Мне почудилось, что в облаках дыма я успел заметить падающую рванину танкового шлемофона. "Так тебе и надо, - мелькнула злорадная мысль, и тут же меня обдало жаром, я схватился за радиостанцию:
   -Жека, смени позицию! - прокричал я и понял, что безнадёжно опоздал - со стороны противника произошло сразу два спуска - две ракеты понеслись к нашей обозначившей себя противотанковой позиции.
   -Женька, берегись! - крикнул я и, развернувшись, успел увидеть, как на склоне расцветают один за другим смертельные цветы взрывов.
   -Уф, - послышалось в моём вставленном в ухо микрофоне. - Уф, - вновь тяжело выдохнул кто-то. - Нормально, командир, успел, - тяжело дыша, выдохнул Козлов.
   -Чего не отвечал? - предъявил я, не заметив абсурдности собственной претензии.
   -Так тащил ведь, я станок тащил, когда ты команду подал. Мне как-то не с руки было, - обиженно прогундел сержант.
   -Что с ПТУРами?
   -Я их заранее в разные места перетащил.
   -Молодец, - похвалил я и чуть было не добавил: "готовь дырку для ордена", но вовремя спохватился, наградной - это если бы дома, а тут... Домой бы вернуться, вот и вся награда. Куда больше? Дом, Родина, наш мир пусть и не слишком мирный, но родной. Выбраться бы отсюда, а там... а там видно будет.
   Из раздумий меня вывел раздавшийся справа-слева от меня грохот крупнокалиберных пулемётов. Я сместился в сторону и скрылся в полутьме уже ставшего почти родным ДЗОТа.
   В раструб амбразуры фигурки наступающих виделись как на ладони. Они почти не стреляли и продвигались вперед, как казалось нарочито медленно. Я прицелился в одного из неудачно залегших боевиков, но стрелять не стал - расстояние показалось мне слишком великоватым для уверенной стрельбы. Вот ещё на сотняшку подойдут... А вот мои пулемётчики работали весьма успешно, и АГСы тоже - к утренним трупам добавились новые - неподвижные тела лежали повсюду.
   На этот раз пуск ракет я проморгал, увлекшись подсчётом наступающих. А когда заметил летящую смерть, предпринимать что-либо было поздно, лишь расписываясь в собственном бессилии сжал зубы, и сразу же услышал, как справа и слева прогремели взрывы. Вражеские ПТУРщики выбрали себе мишенью моих пулеметчиков.
   -Доклад, - сразу же потребовал я.
   -Все живы, - за командира тройки доложился Виденин.
   -У нас "Ко-орд" разбит, - слегка запнувшись, сообщил Опанасенко. Но сейчас меня интересовало совсем другое.
   -Все целы?
   -Олегу ногу слегка посекло, не успел выпрыгнуть. Но мелочь. Сейчас забинтуем.
   -Внимательнее. - Вот досада, ещё один раненный. - КОзел, - я вызвал на связь своего противотанкиста.
   -На связи.
   -Женя, ПТУРщиков достать сможешь? - спросил я, намереваясь отменить ранее отданное указание не поражать ничего кроме танков.
   -Должен, - как мне показалось, ответил сержант не слишком уверенно.
   -Так сможешь или нет?
   -Смогу, почему не смочь?
   -Тогда мочи их. А то иначе они нам жизни не дадут. И осторожнее, сам под раздачу не попади.
   -Всё будет тип-топ, - пообещал сержант, и уже в следующую минуту вниз ушла первая ракета. Не зря я всегда считал Козлова мастером - ракета вошла в тело вражеской пусковой установки с ювелирной точностью. Расчёт раскидало по сторонам.
  
   Женька произвел пуск, довел ракету до цели, увидел окутавший местоположение вражеского расчета дым взрыва и сразу же начал готовиться к новому пуску. Вторую цель искать не пришлось - второй ПТРКа находился на крыше соседнего здания и его расчёт суетился там же. В оптику Женька видел, как прильнул к прицелу первый номер расчёта.
   На спуск они нажали почти одновременно - две ракеты пошли навстречу своим целям. Примерно на полпути, едва не столкнувшись, они пронеслись мимо друг друга и благополучно полетели дальше. Каждая из них несла смерть, каждый из операторов знал это, каждый видел, что она неумолимо приближается...
  
   Я заметил, как сорвалась с места вражеская ракета, как на старте завалившись чуть вниз, она почти сразу выровняла траекторию и неудержимо понеслась к цели. Несколькими мгновениями спустя она едва сумела разминуться в ракетой, выпущенной сержантом Козловым. Теперь мне стало понятно, кто должен был послужить ей мишенью. Нестерпимо захотелось схватить рацию и крикнуть во вселенную: "Женька, берегись, бросай всё к черту и уходи в сторону". Я сдержался. Но даже если бы мои слова облеклись в радиоволны, это бы ничего не изменило, на исполнение моей команды Евгению не хватило бы времени. Ракета летела, и решение оставалось за самим Женькой.
  
   Доли секунд слились в безразмерность бесконечности. Женька почувствовал, как оцепенело сердце. Две ракеты, как два самолета, идущие в лобовой таран. Кто из летчиков отвернёт, у кого первым сдадут нервы? Часто не отворачивал никто. Хотелось жить. А ведь это так просто, отпрыгнуть в сторону, вжаться в сухую поверхность земли. Но тогда его ракета не найдёт цель и вражеские ПТУРщики продолжат безнаказанно бить по укрытиям. Так нельзя, так не будет. Женька отбросил все мысли, сосредоточившись на всё удаляющемся и удаляющемся огненном всполохе, всё более точно выводя его на едва видимый зелёный корпус переносной пусковой установки. Когда до цели оставалось не больше сотни метров, расчёт вражеского ПТРКа брызнул в разные стороны. В следующее мгновение Евгений увидел взрыв и сжался в ожидании неминуемой смерти, но ничего не случилось, лишь секунду спустя со спины пришёл ослабленный расстоянием грохот - вражеский ПТУР пролетел мимо.
  
   Я выскочил из блиндажа и только успел заметить, как взвившись вверх неуклюже закуртыхалась промахнувшаяся по цели ИГИЛовская ракета. Мгновением позже, завалившись вниз, она врезалась в склон в удалении от наших позиций и взорвалась. Облегченно вздохнув, я вернулся в блиндаж в готовности открыть огонь - наступающие уже должны были прилично сократить разделяющее нас расстояние и сделать мою стрельбу более эффективной. Но я успел выстрелить лишь трижды, когда, видимо получив команду на отход, ИГИЛовцы заспешили вниз. Второй раунд закончился. Два ноль. Но радости в душе почему-то не наблюдалось.
  
   Мы снова потянулись наверх. Пока шли, я раздумывал над дальнейшими действиями. Но как бы не старался напрягать мозги в построении планов - ничего путного придумать не получалось. В конце каждого умственного построения нас ждал неизбежный хандец.
   Остановившись на развилке, я пропустил вперёд ковыляющего Литовцева и, придержав за плечо Козлова, негромко напомнил:
   -Без нужды... - сказал и сам заулыбался, - вот блин, прямо игра слов, даже смешно, в общем лишний раз из укрытий не высовываться. И пришлите мне сюда Болотникова. И вот... все молодцы, а ты, Евген, вообще красавец. Честно, я думал всё, кранты тебе.
   -Не дождётесь! - лицо сержанта расплылось вымученной улыбкой, а я почувствовал, как мышцы плеча под моими пальцами вздрагивают мелкой дрожью. Нелегко, ой нелегко далась ему сегодняшняя дуэль. Ничего, раз в этот раз пронесло, может и дальше кривая вывезет.
   -Ладно, Жень, молодец, иди отдыхай, - я ободряюще подмигнул и разжал пальцы.
  
   -Командир, вызывал? - первым делом уточнил появившийся "на горизонте" Болотников.
   -Угу.
   -Что стряслось?
   -Потрещать надо.
   -Надо так надо. Прямо здесь?
   Я огляделся по сторонам - поблизости никого не было, и согласно кивнул.
   -Я весь во внимании, - Болотников с плутовской улыбкой на губах склонил голову.
   -Шут гороховый, - я тоже улыбнулся, но только на мгновение, так как уже в следующее начал излагать свои мудрствования.
   -Надо как-то весточку Мунзуру передать, - высказанная мной мысль не была оригинальной, но вопрос связи теперь, после бомбардировки, артналёта и двух предпринятых моджахедами атак встал в полный рост.
   -Может по радиостанции на наших летунов-вертолётчиков попробовать выйти?
   -Бесполезно, далеко, - отмахнулся я от такого предложения, - тут думай -не думай, а придётся кого-то пёхом к генералу отправлять.
   -Командир, ты серьёзно? - не поверил мне Болотников.
   -Куда серьёзней. Сколько мы тут ещё насидим? Продуктов... впрочем, чёрт с ними, с продуктами, пока достаточно, потом перетерпим. Вот воды на четыре-пять дней, не больше. Боеприпасов тоже уже не ахти сколько осталось. Незаштурмуют, так измором возьмут. Кому-то идти придется.
   -Чья тройка пойдёт?
   -Тройка? Нет. Потопает кто-то один.
   -Командир, ты рехнулся?
   Мне пришлось отрицательно помотать головой:
   -Пока в здравии. Илья, посуди сам - смысл посылать троих, если всё будет зависеть исключительно от скрытности передвижения. Одну единицу заметить всегда сложнее.
   -Но если ЕДИНИЦУ, - он сделал акцент на слове единица, - обнаружат, у него совсем не будет шансов!
   -Если обнаружат, шансов не будет и у тройки.
   -А если всей группой?
   -Ага, а здесь на случай вражеской атаки чучела понаставить.?! - я едва подавил желание покрутить пальцем у виска. - К сожалению, товарищ мой, агрюши уже через час поймут, что мы сделали ноги. Нас нагонят, загонят в угол и перебьют. Нет, Илья, такой вариант не прокатит. Пойдёт кто-то один.
   -И кто этот счастливчик?
   -Бубликов, - без малейшей запинки ответил я, и пояснил свой выбор, - он шустрый, к тому же везучий.
   -Да и не жалко, - Илья сплюнул, и было непонятно, пошутил он или сказал всерьёз. А меж тем я начал сомневаться в своём решении - всё-таки один он один и есть.
   -Ладно, уговорил, - я с лёгкостью поменял условия, - пусть будут двое.
   На лице Болотникова отчётливо проявилось недоумение, мне пришлось пояснить:
   -Ты в чём-то прав, от случайности никто не застрахован. Ногу подвернёт, живот прихватит, а мы тут жди-пропадай. Козлова с ним отправлю. Или правильнее сказать Бубликова с Козловым.
   -Согласен. Вводить в курс дела сейчас будем?
   -Пока молчим, пусть отдохнут. Ближе к вечеру заинструктируем и вперёд с песней. И кстати, кого лучше на ПТРКа поставить - Нигматулина или тебя?
   Илья отрицательно покачал головой - мол "ни то, ни то" и предложил альтернативу:
   -Муху.
   -Так он вроде контуженный? Или отчаврил?
   Старший сержант уставился на меня не понимающе.
   -Отчаврил в смысле отошел... тьфу ты, Господи, - сообразив, что опять ляпнул не то и могу быть неправильно понят, поспешил пояснить, - поправился то есть.
   -А -а-а, я так и подумал, - с умным видом покивал Илья. - Отчаврил, как зайка скачет.
   -У тебя на этот раз никого не зацепило?
   -Да нет, у Синюшникова ухо заложило, а так пронесло.
   -Итак, у нас трое легкораненых - Федотов, Литовцев, Мухин.
   -Мухина можно не считать.
   -Федотов вроде тоже ничего, как говориться голова не попа, завяжи и лежи. А вот Литовцев хромает.
   -Ничего, жизнь заставит, побежит.
   -Да не хотелось бы бегать...
   -Угу, - мрачно согласился Болотников.
   -Ладно, пойдем, что ли тоже на массу подавим?
   -Ты, командир, иди, отдыхай, а у меня что-то бодряк прёт. Всё равно не усну, я лучше тут на ветерке посижу - дополнительным наблюдателем, - он усмехнулся.
   -Как хочешь, - не став его уговаривать, я направился к облюбованному мной укрытию.
  
  

Глава 12

  
   Несмотря на сковывавшую меня сонливость, настоящий сон не шёл. В голове бродили дурацкие мысли. Одна мрачнее другой. День сложился относительно удачно, (хотя какая уж тут удача - оказаться отрезанными от союзников и в окружении врага?), но, тем не менее, все живы и условия для обороны не такие уж и плохие - вон какую прорву боевичья остановили. И всё-таки, всё-таки... кажется мне, ИГИЛовские командиры нас ещё только прощупывали. Ни за что не поверю, что у них не хватает сил выбить нас с высоты. Не восприняли всерьёз? Или не торопятся, прекрасно зная, что нам тут долго без воды не высидеть? Нет, но это дурь, а ну как правительственные силы попрут в наступление? Если всеми силами ударят, населенник ИГИЛовцам не удержать. И куда им тогда отходить? Только сюда, в горы, ведь здесь всё подготовлено для долговременной обороны, даже капониры для танков есть. Осталось завезти запасы воды и продуктов. Но здесь мы. Так почему же они не спешат нас выбить? Знают что-то, чего не знаю я? Может, никакого наступления в ближайшие дни и даже недели не будет? Тогда откуда боевикам это известно? Среди командиров армии САР у ИГИЛовцев свои люди? Как тут не рассмеяться - везде свои люди. Скорее всего, так и есть. Гражданская война - кладезь для массового предательства. Если беспристрастно посмотреть, то везде свои, свои убивают своих... Со всех сторон кровь, боль, плач, плохо всем. А всем ли? Ведь кто-то в этом братоубийстве заинтересован, кому-то это нужно?! И нафига мне эта философия? Я и так знаю, что я на правой стороне, и вообще моё дело стрелять, а кто против, так они сами выбрали другую сторону. Или их подвигли к этому? Опять мудрствую? Подвигли, не подвигли, о каждом из убитых теперь можно сказать: он жертва, а разве он сам совсем был лишен разума? Что у него, прежде чем взять в руки оружие, не было времени подумать? Или решил под снарядами мозгами раскинуть? Вот и раскинул. Теперь лежат, воняют. И никто с поля боя их вытаскивать не торопится, а ведь у мусульман вроде в определённое время хоронить положено?! Или я что-то путаю? Надо было повнимательнее читать брошюру "обычаи страны пребывания". Хотя это в нашем мире, тут может по-другому... Надо парням сказать, чтобы воду экономить начинали. Сколько тут торчать придётся - неизвестно. Если Козлову с Бубликовым повезёт, то это всё равно сутки-двое. Пока местное начальство раскачается... Хорошо, если вертушку за нами пошлют, а если "пешим" порядком прорываться начнут? Это только через населённик, а это штурм. Хотя почему бы нет? Когда Мунзур узнает, что укрепрайон наш, то логично будет ударить по городку. Боевикам отходить некуда, они в панике, пиф-паф победа. Складненько получается, как там в присказке: складно было на бумаге, да забыли про овраги? Кажется где-то так. Нет, в конце концов, я спать сегодня буду или нет? Надо поспать, хотя бы часок, лучше два. Всё, всё, я сплю, считаю овец: одна, две... ещё и я баран, надо хотя бы карту посмотреть, каким путём Бубликова отправлять. Что-то я в эти дни всё в последний момент делаю. Ладно, сейчас полежу ещё полчасика и займусь картой...
   -Командир, темнеет, - из объятий Морфея меня вырвал голос моего зама.
   -Вот чёрт, - спохватился я, вскакивая с приютившей меня лежанки. - Где Козлов и Бубликов? Давай их сюда.
   -Уже собрались, ждут.
   -Вот чёрт! - вновь помянув нечистого, я направился к выходу. Солнце и впрямь уже заползало за горизонт, значительно посвежело, стало почти прохладно. Я вытащил из разгрузки карту, быстро пробежал глазами привычно оценивая местность, обстановку и намечая наиболее безопасный маршрут движения. Достав навигатор, отметил на имевшейся в нём карте выбранный мной путь, после чего поманил к себе стоявших в стороне бойцов.
   -Парни, идите сюда, - и когда Бубликов с Козловым подошли, принялся ставить задачу. Она была ужасно простой и неимоверно сложной одновременно. Простой потому, что цель была проста как прямая: дойти и доложить, а сложной потому, что это было ещё нужно суметь дойти. Дойти, а не сгинуть. Пройти мимо чужих и не погибнуть от рук своих. Попасть в самый центр лагеря правительственных сил и найти общавшихся с нами командиров. Всё это я без обиняков и поведал инструктируемым.
   -Найдете либо полковник Дардари, либо генерала Мунзура.
   -А почему именно их?
   -Во-первых, с нами контактировали только эти двое, во-вторых, что-то мне подсказывает, что в их окружении завёлся предатель.
   -Это Вы из-за провала спецзадачи так решили? - предположил Козлов.
   -Не только. Но будем надеяться, я ошибся и всё же о моих подозрениях обязательно доложите. А вы сами всё, готовы? Подготовились? Воду, продукты взяли?
   -С запасом, - ответил за уходящих Болотников.
   -Хватит, если экономить, - поправил его Бубликов.
   -Да тебе бы всё только пить да жрать...
   -Да я... - начал было оправдываться Бубликов, но я его мгновенно одёрнул:
   -Замолкли! Оба! Дома попрепираетесь. Женя, вот вам навигатор, маршрут я в него вбил, так что не заблудитесь. Если форс-мажор какой, то конечная точка у вас есть, с обходными путями разберётесь сами. И не подставляться. Вы нам живые нужны. Доберитесь, парни, а то и нам тут кранты.
   -Доберёмся. Где наша не пропадала.
  
   Все было готово к выходу. Ещё днём, обозревая местность, я присмотрел подходящий участок для спуска - относительно пологий подход к обрыву и сам обрыв, не превышающий тридцати-сорока метров в высоту. А дальше лощина, ведущая в нужном направлении. Верёвка подходящей длины нашлась в одном из блиндажей. А не нашлась бы, всё равно, что-нибудь да придумали.
   Вышли когда уже достаточно стемнело, чтобы надеяться сохранить наши передвижения в тайне от наблюдателей противника.
   Мы поднялись на вершину, повернули вправо и начали спускаться вниз. Гора, на которой мы находились, представляла собой скорее огромный холм, чем гору в её классическом представлении - со скалами, с каменистой поверхностью. В основном под ногами лежала глинистая серо-желтая почва, перемежаемая мелкими камнями, частенько попадались и каменные валуны, по большей части намертво вросшие в почву, но некоторые полностью находившиеся на поверхности, казалось, были готовы в любое мгновение сорваться со своего места и покатиться. Из-за горизонта медленно выплывало бледно-жёлтое ночное светило. Не доходя нескольких метров до обрыва, я остановился и предостерегающе поднял руку.
   -Кто первый? - мой шёпот тут же поглотился ночной тьмой, но те, кому следовало, меня услышали.
   -А верёвка выдержит? - едва слышно поинтересовался Бубликов.
   -Не писай в рюмку, - съехидничал Евгений и, взяв верёвку, принялся её разматывать.
   -Выдержит, - заверил ефрейтор Чебуреков - один из трёх взятых мной сопровождающих, - мы на ней втроём висли.
   -И надорвали поди, - уже более оптимистично проворчал Бубликов.
   -Да иди ты, - огрызнулся Чебуреков. А Козлов уже со всем тщанием принялся за собственное обвязывание. Через несколько минут всё было готово к спуску.
   -Держите крепче, - попросил Евгений, медленно подходя к открывавшему обрыву. Мы, не мешкая, ухватились за вытягивавшуюся темную полосу.
   -Давай помаленьку, - скомандовал я. Верёвка натянулась, - травим, травим.
   Козлов ступил на край. С шорохом посыпались вниз мелкие камни и куски глины.
   -Уф, - выдохнул Женька и ступил за край. Шорох падающих частиц сменился более громким буханьем - от отвесной стены из-под ног спускающегося начали падать более крупные камни. Вчетвером держать веревку не представляло ни какой сложности, но напряжение росло, и я почувствовал, как меня пробивает пот. Шумно дышал под ухом Бубликов.
   -Потихоньку, потихоньку, - скорее для себя, чем для остальных приговаривал я по мере продолжения спуска. Но вот верёвка трижды дернулась и ослабла.
   -Приехали, - констатировал я очевидное.
   Через пару минут верёвка вновь дернулась - Козлов подал знак, что её можно вытаскивать. Я, быстро перебирая руками, принялся тащить верёвку наверх.
   -Обвязывайся, - кинув конец верёвки Бубликову, я ладонью вытер выступивший на лбу пот.
   -Мужики, помогите, - попросил Бубликов окружающих его ребят, - а то я уже забыл, как узлы вяжутся.
   -Счас мы тебе навяжем, - многозначительно пообещали ему, и какое-то время слышался только шорох верёвки об одежду и амуницию да взволнованное дыхание стоявших.
   -Всё, готово, - наконец сообщил Чебуреков и дернул за веревку с такой силой, что Бубликов качнулся вперед и, дабы не упасть, сделал поспешный шаг. Я придержал Вадима за плечо:
   -Повнимательнее, когда пойдёте, - Бубликов шмыгнул носом и моё напутствие пролетело мимо его ушей.
   -Ни пуха! - Чебуреков хлопнул уходящего по плечу, тот, неуверенно попятившись к обрыву, приглушенно выдохнул:
   -К чёрту, - ступил на край и начал заваливаться на спину, выбирая слабину верёвок, откинувшись на определённый угол, уверенно зашагал по отвесу вниз. Вскоре тремя рывками он сообщил об окончании спуска.
  
   Вытащив верёвку, мы ещё некоторое время оставались на месте, через ночные прицелы наблюдая за двумя медленно удаляющимися фигурами. После того, как сгустившаяся тьма поглотила уходящих полностью, я выждал ещё пять минут и только тогда дал отмашку на возвращение.
  
  

Глава 13

  
   Поднимающаяся над горизонтом луна, пригасив звезды, наполнила своей блёклостью окружающую местность. От высоких предметов потянулись призрачные тени. Идти стало легче, не опасаясь провалиться в какую-нибудь яму или ухнуть во внезапно оказавшуюся на пути расселину. Правда появилась другая опасность - заметить идущих стало возможно с большего расстояния, но шедший впереди Евгений старался сейчас об этом не думать, тем более что маршрут, выбранный командиром группы, пролегал по пустынной местности, огибая все лежавшие на пути населённые пункты. Конечно, так было гораздо дальше, чем по прямой, но идти по прямой, означало идти через жилые зоны, занятые ИГИЛовцами, поступок равносильный самоубийству. Всю ночь отправленные Панкратовым разведчики двигались, остановившись только однажды, чтобы немного передохнуть и перекусить захваченными с собой консервами. Пачка галет, одна банка тушёнки на двоих, по одной леденцовой конфете на каждого. Когда с пищей было покончено, оба спецназовца почти одновременно потянулись к фляжкам.
   -Много воды не пей, - предостерёг Евгений, - пара глотков и достаточно, ещё весь день на жаре париться.
   -Я только горло сполоснуть, - успокоил товарища Бубликов. И вдруг ему в голову пришла мысль, что он так до сих пор и не поинтересовался предполагаемой длительностью их "путешествия". - А нам долго ещё добираться?
   -Ну, если таким темпом, сегодня до рассвета, завтра день в залёжке, чтобы не маячить, затем ещё ночь в темпе... где-нибудь к полночи должны добраться.
   -Слушай, Жек, а что там группник про предательство лепил?
   -Да подозрения у него есть - вроде как в штабе генерала шпион ИГИЛовский завёлся.
   -Слушай, Жек, может нам тогда одновременно обоим глаза мозолить не стоит?! Кто-нибудь один к генералу пойдёт, а второй издалека понаблюдает?! Мало ли? Не на того напорешься ещё.
   -Хватит ерунду городить, - отмахнулся от предложения Козлов. - Вместе пойдём. Вот только нам бы заранее в сирийскую армейскую форму переодеться, а то Мунзуровские солдатики увидят посторонних и на раз в кутузку загребут.
   -Хорошо, если сразу не пристрелят, - Бубликов оказался настроен более пессимистично.
   -Да пошёл ты... - такой мрачный прогноз сержанту не понравился.- В конце концов, они же спросят, кто мы такие?! - Евгений попробовал придать своему голосу уверенность.
   -Ага, сначала пристрелят, а потом спросят. Нет, Евген, до генерала с полковником надо тихой сапой добираться. И лучше кому-то одному. Если ты не хочешь, то я сам пойду.
   -Я, ты... ещё не добрались, - недовольно ворча, Евгений закрутил пробку на фляге и сунул её в чехол на поясе, - доберёмся, тогда и думать начнём. Нам ещё один открытый участок пересечь надо. Днём понаблюдаем, а в ночь двинемся. Кольцо оцепления примерно в полночь преодолевать будем. И сразу к штабным палаткам подобраться попробуем. А может до утра всё отложим, самый лучший сон -это ранним утром.
   -До утра ждать опупеем.
   -Зато выспимся.
   -Логика безукоризненная, не поспоришь. Пошли что ли?
   -Пошли, - с неохотой отозвался Козлов, и они продолжили путь.
  
   Рассветало. Разведчики продолжали идти. Они находились посреди голого поля и нигде - ни справа, ни слева не наблюдалось ничего подходившего для временного укрытия.
   -Говорил, надо было раньше останавливаться, - бурчал под нос Бубликов.
   -Ага, а потом всю ночь снова сайгачить?! Смотри лучше по сторонам. Быть не может, чтобы здесь никакой воронки не было.
   -Воронки? - Бубликова аж передёрнуло. - Ты что, предлагаешь весь день в воронке просидеть? Мы к полдню в ней зажаримся.
   -Не зажаримся. Пошли шустрее, тут уже скоро рядом дорога, машины могут поехать. И рассветает быстро.
   До слуха донёсся звук двигателей - не было сомнения - по проходившей поблизости дороге двигалась колонна машин. Двигались они с потушенными фарами, и точно определить расстояние до них не представлялось возможным.
   - Как всё неудачно складывается, - Вадим продолжал своё бурчание, а колонна всё приближалась. Неожиданно грохот взрывов и выстрелов разорвал предутреннюю тишину ночи, в полукилометре от идущих небо окрасилось пламенем взрывов, вспышками очередей, огненными линиями трассеров. Кто-то спрятавшийся по обочинам дороги нанёс удар по катившему по дороге транспорту. Прогремел очередной взрыв и округа расцвела огненным заревом, чёрный дым от горящей нефти широким столбом потянулся небу. Завязалась ожесточённая перестрелка.
   -Бежим! - Евгений рванул вперёд, направляясь к высветившейся полосе асфальтовой дороги.
   -Куда? Увидят, - запротестовал Бубликов.
   -Пошли, пошли, - Козлов не собирался останавливаться, и Вадим, чертыхнувшись, бросился следом. Они уже и не помнили, когда бегали с такой скоростью, да и бегали ли когда? Стометровка на сдаче физо казалась преодолённой черепашьим шагом. Рикошетные трассеры летели во все стороны, иногда противно завывая и над головами бегущих, но они их словно не замечали. Наконец, подошвы ботинок прошлёпали по асфальту и, сбежав по некрутому откосу, разведчики оказались по другую сторону дороги. Вот только как оказалось, их вновь окружала полностью открытая равнина. Евгений взял правее, и теперь они постепенно удалялись от места проведённой кем-то засады. Через пять минут расстояние, разделявшее бегущих и уничтожаемую колонну, увеличилось втрое. Бегущий впереди Козлов слегка сбавил шаг, давая возможность приотставшему Бубликову нагнать и восстановить дыхание. Чем дальше парни удалялись от места боя, тем спокойнее и размереннее становился шаг.
   -Нехило пробежали, - Бубликов сплюнул вязкую слюну и смахнул рукавом маскхалата текущий по лбу пот.
   -Беги давай, - одернув спутника, Козлов с отчаянием поглядел на светлеющий горизонт - времени на то, чтобы найти убежище, оставалось совсем мало. Вдруг из предрассветной полутьмы показались пока еще призрачные, едва угадываемые очертания неподвижно застывшей техники. Евгений словно споткнулся, ухватил за руку пробегающего мимо Вадима и, ничего не объясняя, потянул к земле.
   -Ты чего? - прошипел Бубликов.
   -Тише, - Женька приложил пальцы к губам, - видишь? - и показал вдаль.
   -Приплыли, - выдохнул Вадим, разглядев контуры боевой машины.
  
  

Глава 14

   То, что ИГИЛовцы не составят нас в покое, я не сомневался, и потому как только спустился в траншею, отправился на поиски Болотникова. Впрочем, на поиски это слишком громко сказано - я прекрасно знал, где он находился. Войдя в блиндаж, я увидел своего зама при свете тусклого фонарика "вкушавшего" из большой металлической кружки. Аромат армейского кофе показался мне восхитительным.
   -Илья, я же просил воду экономить?!
   -Да я так, на донышке, - не слишком обеспокоился моим грозным тоном Болотников. - Командир, будешь?
   -Давай, - я не стал отказываться. А то кто знает, когда ещё придётся?
   Кофе оказался на запах лучше, чем на вкус. Воды действительно было на донышке, зато кофе мой зам вбухал от души. Похоже, пакетики из пайков собирал по всей группе. Я сделал несколько глотков и протянул кружку хозяину.
   -Спасибо! - поблагодарил я сквозь стоявшую в горле горечь. - Так, Илья, допивай свой кофе и начнём делами заниматься.
   -Это что, у нас такое срочное нарисовалось?
   -Во-первых, тройку отправляем на передовой "редут"...
   -Уже, - вставил своё слов Банников.
   -Молодец, - похвалил я, не выказав своей досады от прозорливости зама, на полшага опередившего мои действия. - Во-вторых... - я хотел сказать "предлагаю", но успевший меня коснуться дух противоречия в последнее мгновение заменил это слово на другое, - считаю, - сказал я, - необходимым устроить противнику небольшой сюрприз.
   -Подходы заминировать?! - старший сержант вновь предугадал ход моих мыслей, и мне не оставалось ничего другого как подтвердить сказанное.
   -Так точно. Сколько у нас всего взрывчатки?
   -Той, что сняли с джипа?
   Я кивнул.
   -Килограмм под сто. В основном тротил, а так сборная солянка, каждой твари по паре.
   -Так я вот что предлагаю: днём ребята детонирующий шнур нашли...
   -Двести восемьдесят метров, - отчитался как по писаному Илья.
   -Вот и отлично. Взрывчатку размещаем в том месте, где проводилось десантирование...
   -Командир, у нас провода туда не дотянуться. Да и мощности подрывной машинки не хватит, - совершенно справедливо заметил Илья.
   -А нам она и не нужна, - ну наконец-то я оказался прозорливее, - мы радиоуправляемую закладку сделаем.
   -Это как?
   -Через сотовые телефоны.
   -И где же мы их возьмём? Мы же их перед задачей сдали.
   -Да я не о наших. Там внизу сколько агушек накрошили? Так ни у кого телефона с собой и нет? Думаю, парочка найдётся.
   Илья хмыкнул:
   -Командир, всё это конечно хорошо, а если кто на этот телефон другой позвонит, да ещё в момент закладки?
   -А мы в качестве страховки через зажигательную трубку всё это дело сделаем. Звонок - огнепроводный шнур - тридцать секунд горения - детонирующий шнур - взрывчатка - трупы.
   -Но всё равно, если кто-то сторонний позвонит...
   -Будем верить в лучшее. Взрывчатку закладывать под небольшие валуны, это создаст дополнительное поражение осколками. И главное маскировка, противник раньше времени обнаружить заряды не должен.
   -Это само собой.
   -Давай: отправляем людей. Кто с сапёрами пойдёт старшим?
   -Да я и пойду.
   -Тогда давай, бери людей, бери взрывчатку. Вниз спуститесь, взрывчатку сложите и пусть парни сразу пробегутся по трупам. Жмурики поди уже завоняли, так что тряпки какие на морду скажи ребятам чтобы повязали. А сапёры сразу с собой всё необходимое берут. С телефонами чтобы в блиндаже ковырялись. Если сотовых окажется несколько, постарайтесь выбрать тот, где абонентов и звонков поменьше. Лучше если вообще звонки в одну сторону шли.
   -Разберёмся, - как от назойливой мухи отмахнулся от меня Болотников, допил свой кофе и, подхватив автомат, направился к выходу.
   -Внимательнее там, - на моё напутствие Илья только хмыкнул. Пожалуй, следовало бы пойти вместе с ним вниз, с другой стороны, ребята и без меня отлично справятся, нечего над душой стоять? А мне вроде бы и делать нечего. Может, поспать? А почему бы нет, тем более что облюбованная мной лежанка оставалась свободной. И без особых колебаний, а главное без угрызений совести я завалился спать. Разбудил меня тихий шёпот:
   -Командир, всё готово, - сообщил Болотников.
   -От-лично, - слегка запнувшись, похвалил я.
   -Всё заложили. Всё замаскировали. Земля внизу не твёрдая, но попотели, пока ковыряли.
   -Надёжно сделали?
   -Всё будет путём, командир, - пообещал Илья, и я поверил, уж очень хотелось, чтобы так и было.
  
   Едва забрезжил рассвет, как по нам ударили "Грады", били они на этот раз точнее. Затем пару раз зашли на бомбежку МИГи. История повторялась. Можно было не сомневаться, что вскоре появится колонна с исламистами. Так оно и случилось.
   -Командир, - рация завибрировала голосом Чебурекова, - к нам гости.
   -Всё, по местам. У кого телефон на подрыв? Ко мне его!
   Пока я выбирался из укрытия, мне принесли искомый сотовый. Забрав телефон, я поспешил вниз.
  
   На этот раз прибывших было намного больше. Два грузовика тащили пушки. Танки, а их я насчитал пять штук, не рискнули выезжать из населённого пункта, укрывшись за его строениями. Нас, похоже, зауважали. Машины подъезжали и начинали выгружать десант. Я ждал. Когда плотность прибывших достигла наивысшей точки, достал телефон и нажал кнопку вызова последнего абонента. Один, гудок второй... три, четыре, пять, шесть, семь, восемь... тридцать два... тридцать пять... сорок... - видимо я считал слишком быстро, - сорок четыре... Зарево огня, дыма, щебня, поднятой земли, пыли скрыли от меня не успевшего рассредоточиться противника. Затем панорама раскрылась, явив взору искорёженные автомобили, пушки, лежавшие одна на другой, изломанные разбросанные тела убитых. Даже здесь наверху были слышны стоны умирающих и крики многочисленных раненых. Спрятавшиеся за домами танки открыли беспорядочный огонь, но их снаряды не принесли нам вреда. Глядя в бинокль, я видел, как спешно собирали раненых немногочисленные уцелевшие, как без всякой жалости закидывали их в кузова оставшихся на ходу машин, как запрыгивали туда сами, как, прыгая на ухабах, покатили переполненные грузовики к городу. Атака на наши позиции захлебнулась не начавшись.

  

Глава 15

  
   Светило солнце. Небольшой ветерок раскачивал брезент палатки. Страдающий от безделья командир экипажа вертолёта Виктор Дружинин полулежал в кресле качалке, в третий раз перечитывая единственную имевшуюся у него книгу "Шёлковый путь. (Записки военного разведчика)" писателя А. Карцева. Борттехник прапорщик Загоруйко дрых, штурман отсутствовал - воспользовавшись отсутствием генерала Мунзура и большей части командования, личный состав гарнизона расслабился, и вертолётчики теперь пользовались относительной свободой передвижения. Вот только идти тут по большому счёту было некуда.
   -Кончай дрыхнуть, - отложив в сторону книгу, майор стал подыскивать что-нибудь подходящее для удачного метания в своего подчинённого. - Как сурок, - вздохнул он, так и не найдя в пределах досягаемости ничего стоящего. - Эй, действительно хватит спать. Целый день только и делает, что спит и спит, спит и спит.
   -А чем ещё заняться? - сонно отозвался штурман, - ни телевизора, ни интернета, была бы хоть водка...
   -Штурман брагу обещал поставить, - поспешил утешить своего подчинённого командир, - при такой жаре быстро дойдёт.
   -Скорей бы что ли обед принесли...
   -Проголодался?
   -Нет, - борттехник поднялся на кровати и начал тереть кулаками глаза, - только когда обед закончится, до вечера немного останется, а там и день пройдёт.
   -Логично, - подтвердил выводы подчиненного Дружинин. Снаружи послышался топот ног. Полог палатки откинулся. В палатку ввалился штурман вертолёта, лицо его прямо-таки светилось:
   -Мужики, кого я сейчас встретил, в жизнь не догадаетесь! Принимайте, - Кирилл Алексеевич распахнул полог палатки во всю ширину, давая возможность войти статному мужчине в форме подполковника сирийских вооружённых сил, - прошу любить и жаловать мой однокурсник Акиль Абдалла, - представил своего спутника штурман.
   -Виктор, - отдавая дань вежливости, представился Дружинин.
   -А это Кузьма Иванович, - представил штурман прапорщика Загоруйко, - наш борттехник.
   -От Бога, - с хитрой улыбкой заметил сам Загоруйко, а Кирилл Алексеевич широким жестом пригласил всех к столу.
   Как выяснилось почти сразу: обещанная штурманом брага уже "созрела".
  
   Подполковник Акиль Абдалла вполне соответствовал гордому имени выпускника российского военного лётного училища - принимал на грудь уверенно, а держался стойко и непоколебимо. Вот только закуски оказалось мало и уже скоро друзья с разговоров-воспоминаний перешли к разговорам за жизнь.
   - А нас здесь под арестом держат! - заявил другу по училищу изрядно захмелевший штурман.
   -А как же ты тогда по гарнизону ходил, если под арестом? - подполковник сохранил удивительную ясность ума.
   -А охрана рассосалась, - не слишком убедительно объяснил штурман.
   -Нет, так не бывает! - возразил Акиль Абдалла
   -Нет, бывает, - не отступался от своего Кирилл Алексеевич, - и "птичку" нашу арестовали.
   -Так это ваш вертолёт на площадке стоит? - при этих словах подполковник едва ли не облизнулся, - а я вот не летаю уже, - горестно сообщил тот.
   -Так полетели, - предложил Дружинин.
   ??? - Акиль Абдалла вопросительно уставился на командира.
   -Охрану уберём и полетим, - рассмеялся штурман.
   -Только у нас керосина нет, - добавил Загоруйко.
   -А почему? - после очередной выпитой кружки подполковник Акиль Абдалла начал усиленно догонять вырвавшегося вперёд друга штурмана.
   -Да ваш генерал... этот... - начал было штурман, но так и не вспомнив имени командующего, щёлкнул в воздухе пальцами словно призывая себе на помощь помощника и помощник нашёлся в виде более трезвого, а может более памятливого Загоруйко:
   -Генерал Мухаммед Мунзур, - сообщил он имя их "поработителя".
   -Вот он.
   -А почему?
   -А- а- а, - отмахнулся штурман.
   -Нет, а почему? - продолжал допытываться гость.
   -Боится, улетим, - вздохнул Загоруйко, с грустью наливая себе очередную порцию браги.
   -А ведь улетите?! - хитро прищурился подполковник.
   -Улетим, - не стал отрицать очевидного штурман.
   -Мужики, керосин будет, - вдруг заявил собутыльникам окончательно захмелевший Акиль Абдалла.
   Весь экипаж дружно уставился на сделавшего столь громкое заявление.
   -Без бе, - подтвердил свои намерения тот.
   -Генерал запретил, - напомнил Дружинин.
   -Да и хрен с ним, с генералом, заправлю я вас, мужики, под самую завязку заправлю, - заверил говоривший. - А то я для вас керосина не найду. У меня керосина... как га... - и только излишняя интеллигентность помешала полковнику договорить фразу, а вовсе не убойная доза выпитого, качнувшая его носом в "ставший на дыбы" стол.
  
   Утро началось с головной боли. Заночевавший у друзей подполковник Акиль Абдалла проснулся с жутким похмельем. От предложенного народного средства для снятия боли он решительно отказался, сославшись на какие-то неотложные дела. К всеобщему удивлению о своём вчерашнем обещании добыть керосин он помнил, о чём и сообщил тактично умолчавшему экипажу, вовсе не желавшему ловить товарища на слове.
   -Спасибо, брат! - Загоруйко едва не расплакался, очарованный такой порядочностью.
   -А водку? Вот такую же бутылку найдёшь? - штурман достал из-под стола давно опустошенную бутылку со слегка потершейся этикеткой.
   -Точно такую же?
   Штурман кивнул.
   -Это сложнее, - на лице подполковника отразилась серьёзная работа мысли, - но для друзей сделаю все возможное и невозможное. Всё, что в моих силах.
   -Ну, блин, я даже не знаю, как буду рассчитываться... - штурман набулькал себе в кружку остатки браги.
   -На том свете сочтёмся, - поморщился подполковник и протянул руку для рукопожатия, - вечерком подойду.
   -Стол готовить? - штурман показал на свою кружку.
   -Ни-ни, - замахал руками подполковник, - хорошего понемножку.
   Попрощавшись, он вышел из наполненного похмельным амбре помещения. На какое-то время установилась тишина.
   -Ну что, лёд тронулся, господа присяжные заседатели?! - наконец провозгласил штурман, поднимая вверх наполненную почти до краёв кружку.
  
  

Глава 16

   Прошла долгая минута после того, как разведчики, упав на землю, застыли в неподвижности. С трудом сдерживая дыхание, они вслушивались, всматривались, но ничего не уловили - ни звука, ни движения. Сердца сквозь грудную клетку почти синхронно барабанили в землю. Бубликов, повернув голову, приблизил губы к уху Евгения.
   -Что-то уж больно тихо, - зашептал он. Козлов едва заметно качнул головой:
   -Отползаем на корточках назад.
   -Подожди ты, - осадил его Бубликов.
   -Куда ждать? Сейчас совсем рассветёт.
   -Подожди, - ещё более настойчиво попросил Вадим. Козлов недовольно хмыкнул, но промолчал. Бубликов прильнул к ночному прицелу. Затем, не говоря ни слова, пополз вперёд.
   -Куда? - прошипел Евгений, пытаясь ухватить уползающего за ногу, но пальцы лишь скользнули по пятке левого ботинка. Сержант чертыхнулся и потащился следом. Когда ползший впереди Бубликов вдруг поднялся на ноги и начал громко отряхиваться от набившейся в разгрузку пыли, Евгений почувствовал, что его волосы встают дыбом. Он захотел что-то крикнуть, но слова застряли в горле, лишь в мыслях промелькнуло что-то матерное. Вскинув автомат, он ткнул предохранитель вниз и замер в готовности в любой момент открыть бесполезный огонь по тёмному контуру БМП.
   -Здесь никого нет, - довольно громко оповестил Бубликов. - Беха брошена. Подбита. Видишь, башня?
   Только после этих слов Женька обратил внимание, что башня боевой машины не симметрична относительно корпуса, что она (видимо сорванная взрывом) сползла в сторону и едва удерживается от того, чтобы не сорваться на землю. Захотелось выругаться сильнее. Досадуя на свою невнимательность, Евгений рявкнул на продолжавшего шлёпать себя по разгрузке Бубликова.
   -Чего застыл? Давай к броне. Рассвело уже, - и на бегу, более спокойно: - В Бехе день проведём.
   А горизонт начал окрашиваться в розовое.
  
   Внутри БМП стояла омерзительная вонь. Поморщившись, разведчики заползли под её днище и укрылись за гусеницами. Запахи проникали и сюда, но здесь их, по крайней мере, разгонял прилетающий ветерок. Ближе к обеду стало невыносимо жарко. Вода в начатых флягах закончилась, и они взялись за вторые. Где-то в полдень мимо пронеслись две легковые машины - но до одиноко стоявшей боевой машины пехоты проезжавшим не было никакого дела.
   Несмотря на жару, выспались и отдохнули ребята хорошо. Когда начал приближаться вечер, они перекусили и при первых сумерках отправились в путь. От маршрута парни отклонились совсем немного, так что всё шло по плану. Рекордный забег сказался болью в мышцах, но из всех возможных зол это было меньшее и стоило ли тогда принимать это в расчёт? Разведчики шли размеренным шагом, стараясь в точности выдерживать предложенный группником маршрут и искренне надеясь, что тот не ошибся в своих предположениях о его безопасности.
   Двигаясь согласно самим себе намеченного графика, спецназовцы вышли к позициям сирийских правительственных войск в первом часу ночи - давно уже определив их по трассерам, время от времени выпускаемым то по близ расположенной местности, то в звёздное небо. Некоторое время понаблюдав за происходившим в окопах движением и вычислив слабое место в обороне, парни начали продвижение вперёд. Вначале они поочерёдно двигались короткими перебежками, затем поползли. На преодоление последних метров отделявших разведчиков от траншей ушло более часа. Евгений, стараясь не зашуршать покрывающими бруствер камнями, первым перевалился в окоп, пригнувшись, на несколько мгновений застыл, вслушиваясь в тишину, затем одними губами произнёс "Чи" давая знать своему напарнику, что поблизости никого нет и можно продвигаться дальше. Через считанные секунды, зашуршав, посыпался мелкий песок - Бубликов перевалился за бруствер и, усиленно работая локтями, сполз на дно траншеи.
   "Двигаем дальше", - знаками показал Козлов, давая понять, что он не намерен здесь засиживаться ни на одну лишнюю секунду.
   Им вновь повезло, никто не обратил внимания на две тени, отделившиеся от земляных насыпей и уползших вглубь расположения правительственных войск.
   Ближе к утру разведчики добрались до основного лагеря. Теперь оставалось самое трудное - незамеченными, а следовательно и никем не остановленными пробраться к жилым палаткам командирского состава и найти одного из двух известных им командиров. Зная, что покой генерала охраняется значительно надёжнее покоя прочих чинов, разведчики решили попытать счастья с полковником.
   -Ты месторасположение полковничьей палатки помнишь? - присев за колёсами одиноко стоявшего и, похоже, никем не охраняемого БТРа, спросил Козлов.
   -Ну да. Когда Илья план рисовал, я рядом стоял.
   -На, освежи память, - Евгений достал из кармана изрядно помятый лист бумаги, - к полковнику ты пойдёшь, я, если что, подстрах... - он не договорил, услышав, что в глубине БТРа что-то стукнуло. - Тс - с- с- с-, Козлов приложил палец к губам и сунул лист с планом обратно в карман. Внутри БТРа послышалось шевеление. Заскрипел металл, с лязгом откинулась верхняя створка бокового люка, следом пришла в движение нижняя. Сонно сопя, из люка показался солдат сирийских вооруженных сил. Не замечая сидевших у колеса разведчиков, он выпрямился с намерением сладко потянуться, но ему не дали - Козлов одной рукой закрыл ему рот, второй обхватил шею. Солдат, замычав, несколько раз дернулся и потерял сознание. Начав оседать, он потянул за собой удерживающего его сержанта. А из глубины БТРа раздался чей-то вопросительный возглас. Бубликов потянулся к предохранителю своего АКа, но уже успевший опустить свою "жертву" на землю Козлов энергично замотал головой, и как только из БТРа показалась голова ещё одного солдата, сунул ему под нос ствол автомата. Не дав сирийцу юркнуть обратно, рывком выдернул наружу и уложил на землю, а стоявший наготове Бубликов заскочил вовнутрь брони.
   -Никого, - донёсся его голос из глубины БТРа.
   -Ищи чем связать... и для кляпов что-нибудь, - попросил Козлов, упираясь стволом автомата в спину лежавшего сирийца. Второй солдат валялся рядом и изредка всхрапывал.
   -Вот нашёл, - выбравшись из БТРа, Вадим показал моток капроновой верёвки и два клочка какой-то не слишком чистой материи.
   -Кляп этому, - Евгений показал на лежавшего под его присмотром и всем телом вздрагивавшего солдата, - а с того стаскивай верхнюю одежду. Затем тоже кляп.
   Бубликов подошёл спереди к лежавшему и, присев на корточки, сунул ему под нос свёрнутую в комок тряпку. Солдат оказался понятливым - без промедления раскрыл рот и, почему-то решив,раз уж захватившие его люди воспользовались кляпом, то близкая смерть ему не грозит, перестал дрожать.
   Бубликов наконец-то справился с процессом снятия с сирийца верхней одежды и, бросив её на землю, обратился к Евгению:
   -С этого тоже сдирать будем?
   -Конечно, - ответил сержант, но в следующее мгновение передумал, точнее, предпочёл сделать это по - другому, - а впрочем, - сказал он наклоняясь к сопевшему носом солдату. Схватив его за волосы, Евгений заставил лежавшего встать и повернул так, чтобы тот мог видеть своего раздетого товарища. Увидев сослуживца, сириец вначале попятился, но поняв, что тот жив, замер.
   -Раздевайся, - приказал Женька, голосом и жестами подробно объяснил, что надо сделать и для чего. Кажется, до солдата дошло - он стал спешно сбрасывать верхнюю одежду.
   -Следи за ним, - передав раздевающегося под охрану Бубликова, Козлов взял верёвку и начал связывать сирийца, лежавшего без сознания. Покончив с этим делом, Евгений встал с колен и, увидев, что второй солдат закончил процесс раздевания, решительно шагнул к нему. Продемонстрировав верёвку, шикнул:
   -Руки!
   Солдат безропотно повиновался, и Евгений быстро принялся за дело.
   Вскоре и второй сириец оказался крепко связан по рукам и ногам.
   -Что дальше? - поинтересовался Бубликов. - Что с ними делать будем?
   -В броню затаскиваем, пусть дальше лежат, дрыхнут.
   -Потащили? - Бубликов ухватил ближайшего к БТРу солдата под мышки и, дождавшись, когда Козлов ухватится за ноги, потянул связанного в открытый люк.
   Втащить двоих здоровых мужиков вовнутрь бронетранспортёра оказалось не таким уж и легким делом. Ладно, находившийся без сознания, а второй дергался и вырывался при каждом ударе о какой-нибудь угол или неровность. Ещё и замычал, когда его уложили по его мнению не слишком удобно. Но и это дело в конце концов было завершено. Обыскав броню, но не найдя ничего нужного кроме двух головных уборов, спецназовцы вылезли на свежий воздух и, стараясь не нашуметь, закрыли створки люка.
   Козлов уселся на землю и, прислонившись спиной к поверхности колеса, шумно вздохнул и шёпотом произнёс:
   -Вот как бывает...
   -В смысле? - не понял сказанного приземлившийся рядом Бубликов.
   -Да я всё ломал голову, где нам форму сирийскую раздобыть, и тут оба-на, такая оказия, - ещё сильнее понизив голос, пояснил Евгений.
   -Хороша оказия, - тихо проворчал Бубликов, - чуть не вляпались. Это просто здорово, что они такие лохи оказались, а если бы тревогу подняли?
   -Но не подняли же? Что теперь бояться? Теперь утра ждать надо. Когда совсем рассветет, пойдём к полковнику.
   -А почему не сейчас? - Бубликов не понял хода мысли своего спутника.
   -В темноте нас первый же часовой остановит. Дождёмся, когда окончательно рассветёт, все встанут, сбегают на горшок, помолятся там или ещё что. А ещё лучше посидим ещё дольше. Начнётся дневная суета, тогда мы и проскочим. Кто же в свете дня, когда все на ногах диверсантов ждёт?
   -Не знаю. Стрёмно мне что-то. И ты, кстати, мне план лагеря показать обещался.
   -Держи, - Евгений вытащил из кармана ещё более измятый, чем прежде листок и протянул Бубликову. Тот взял, аккуратно расправил и принялся в тусклом лунном свете разглядывать начертанные толстым фломастером линии.
   -Значит, мы сейчас вот здесь?! - Бубликов взглянул вверх, выглядывая полярную звезду, и сориентировал план на местности. - Значит, палатка там, - он ткнул рукой в пустоту. - Тут недалеко.
   -Ага, недалече, минное поле тоже порой очень узенькое бывает, - сыронизировал Евгений.
   -Когда переодеваться будем?
   -Да можешь хоть прям щас, - разрешил Козлов. Бубликов подошёл к одной и одёжных кучек, нагнулся, поднял и едва не бросил обратно.
   -Воняет - то как!
   -Думаешь, сам ты сейчас пахнешь? Прям таки благоухаешь... ты когда последний раз мылся? Вот и они тоже. Надевай, только поверх своей. Они мужики плотные, должна налезть. Да разгрузку не трогай.
   -Что, прямо на неё, сверху?
   -Сверху, а как ещё?
   -Не налезет.
   -Налезет, я тебе говорю, надевай, - стараясь не повышать голоса, прошипел Козлов. Он оказался прав - как оказалось, в форму сирийца можно было всунуть ещё половину Бубликова, ну пусть не половину, но треть точно. Одежда, доставшаяся Козлову, оказалась не намного меньше. Оба солдата были крупными мужчинами - снятая с них одежда легко наделась поверх и собственной одежды разведчиков и их разгрузок. Приодевшись и нахлобучив на головы "трофейные" кепки, спецназовцы на всякий пожарный заползли под брюхо БТРа и стали ждать обусловленного времени. Оба не заметили, как уснули, но и проснулись при первых звуках раннего утра. Затем долго прятались под бронёй, выжидая удобного момента для начала запланированных действий. В очередной раз взглянув на часы, Козлов понял, что пора.
   -Всё, выдвигаемся, - сообщил он, - ты первый, я позади, на подхвате. Расстояние по обстановке.
   -Что-то меня потряхивает.
   -Спокойно, не к врагу идём всё-таки. Если что, руки в гору, стволы вниз. Ну не расстреляют же нас.
   -Понадеюсь, - Бубликов выглянул из-под БТРовского брюха, быстро огляделся и, не заметив ничего подозрительного, быстро выбравшись наружу, вскочил на ноги. Козлов проделал то же самое.
   -Постой, - Евгений придирчиво осмотрел своего товарища и одобрительно хмыкнул - после нескольких месяцев командировки их загорелые лица не сильно отличались от лиц сирийцев.
   -Может, ещё пылью помазать?! - предложил Бубликов.
   -И так сойдёшь, - отмахнулся от предложения Козлов. - Пошли.
   Бубликов, слегка опустив голову и стараясь не встречаться взглядом с попадавшимися на пути сирийскими военнослужащими, шагал первым, отстав от него на несколько десятков шагов, двигался Козлов. Благополучно добравшись до большой палатки, обозначенной на плане как жилище полковника Дардари, Бубликов решительно направился ко входу и, будучи никем не остановлен, вошёл вовнутрь.
   Козлов поспешно преодолел отделявшие е от палатки метры, но вовнутрь входить не стал, дожидаясь, когда его позовёт уже находившийся там Бубликов. Но время шло, а Вадим всё не появлялся.
  
   Полковник Дардари сидел за столом и работал с какими-то бумагами. Подняв голову на хлопок двери и увидев человека в солдатской форме, он вначале гневно вскинул брови, затем, опознав в вошедшем одного из русских разведчиков, встал из-за стола и шагнул навстречу.
   -Как Вы сюда попали? Вы живы? Где остальные? - удивлённо воскликнул он.
   -Здравия желаю, господин полковник, - вместо ответа Бубликов поприветствовал хозяина палатки.
   -Но каким образом... у нас имеются сведения о полном уничтожении группы.
   -Но как видите, я перед вами, - неизвестно что накатило на Бубликова, но он решив играть крутого перца весьма вальяжно прошёлся перед полковником, и дабы придать себе вес, начал разговор со следующей фразы: - А Вы знаете, полковник, что в ваших рядах завёлся предатель? - при этом пальцы Вадима машинально поигрывали на предохранителе автомата.
   -Я, я, я думал... - полковник побледнел, - я предполагал, но каким образом...
   -Мне поручено устранить... - что должен устранить, Бубликов не договорил, ведь именно в этот момент он направился ко входу, чтобы позвать Козлова и неосторожно повернулся к полковнику Дардари спиной. Тот, схватив со стола ноутбук, со всей силы треснул спецназовца по затылку...
  
   Козлов устал ждать и, вопреки договорённости, вошёл вовнутрь палатки. И сразу же, несмотря на показавшееся темным помещение, увидел полковника, склонившегося над сидевшим на полу Бубликовым, голова Вадима бессильно свесилась, а руки и ноги опутывали верёвки.
   -Какого леше... - начал говорить Евгений, но увидев, как рука полковника потянулась к висевшей на поясе кобуре, рванулся вперёд и со всей дури ударил Дардари прикладом в голову. Тот отлетел в сторону и сломанной куклой рухнул на пол.
   -Бубля, ты живой? - Евгений кинулся к связанному товарищу.
   -Почти, - прохрипел Вадим, делая попытку улыбнуться.
   -Что произошло? - Евгений принялся поспешно распутывать стягивающие Бубликова путы.
   -Я только разговор о предателе начал, хотел сказать: "мне поручено устранить угрозу, сообщив вам о наших подозрениях", и он меня тут же сзади и тюкнул, - морщась, пояснил тот.
   -Подставился. Какого чёрта было к нему спиной поворачиваться?
   -Да я за тобой шёл, и вообще, я откуда знал, что вот так? Все говорили: только эти двое, только эти двое...
   -Ладно, проехали. Получается, Дардари и есть предатель...
   -Само собой, теперь это и дураку понятно. К генералу идти надо.
   -Ага, к генералу, - прошипел Козлов, - ждут нас там. У нас доказательств ноль, а я ещё и полковника грохнул.
   -Не грохнул, - таким же тихим шёпотом успокоил товарища Бубликов, - очухается. А очухается - сразу к генералу потащим, расскажем как есть и пацанам на выручку.
   -Думаешь, нам так и поверят? - сержант скорчил рожу.
   -А почему нет-то? - Вадим выглядел удивлённым.
   -А почему да-то? - передразнил своего спутника Козлов.
   -Ну - у-у - у, - Бубликов пожал плечами, - мы же правду скажем...
   -Мы свою правду скажем, он свою, - Евгений кивнул в сторону полковника. - У него, видишь, фингал под глазом растекается, заявит, что напали ни с того, ни с сего.
   -Так он же меня первым по башке тюкнул и связал.
   -Чем докажешь?
   -Вон у меня шишка, и голова трещит.
   -Ты эту шишку можешь сам знаешь куда засунуть. Ему они поверят, не тебе. А когда выяснится, что мы ещё и двух солдатиков разули-раздели, то есть только раздели...
   -Ну, это да. Тогда, ой, - Бубликов уже почти согласился с мнением Евгения, но тот продолжал сыпать аргументами:
   -Полковник есть полковник, а что мы? Мы без командира ноль без палочки. Может мы вообще группу погибать бросили? Чем тебе не вопрос? Этот Дардари столько наплетёт, нас точно на месте расстреляют, без суда и следствия. Уходить надо, пока солдат тех не нашли.
   -А полковник?
   -Связать покрепче и вон в тот закуток оттащить, - Евгений показал на закрытый пологом угол палатки. И чтобы слова не расходились с делом, нагнулся и только что снятыми с Бубликова верёвками принялся связывать полковнику ноги. - Руки ему свяжи, - сказал он Вадиму, и тот, взяв второй клочок верёвки, принялся за дело. Когда последний узел оказался завязан, Козлов ухватил лежавшего на полу полковника за шиворот и поволочил в ранее указанном направлении. Бубликов поспешил на помощь, подхватив начавшего подавать признаки жизни Дардари за ноги. Вдвоём они быстро занесли оглушённого за полог и уложили его на, как оказалось, стоявшую там кровать.
   -Ищи ещё верёвку, - оглядываясь по сторонам, скомандовал Козлов, - привязать его надо к койке, чтобы не уполз и из палатки не выкарабкался.
   -Может, вначале обыскать? - предложил Бубликов. - На всякий случай?
   -Хочешь - обыскивай, - с полным безразличием ответил Евгений, - только зачем?
   -Ну не знаю, хуже не будет.
   -Давай в темпе, - Козлов уже увидел, где можно взять дополнительную верёвку, достал нож и, обогнув стоявший тут же стол, отправился за столь необходимой сейчас вещью.
   Обшарив карманы полковника, Бубликов вытащил на свет: шариковую ручку (судя по всему позолоченную), пару каких-то удостоверений и миниатюрную папку.
   -О, бумаги какие-то, - сообщил он, заглянув вовнутрь папки.
   -Помогай связывать, - Козлов не обратил на слова Бубликова никакого внимания.
   -Сейчас. Только в карман папочку запихаю.
   -Зачем она тебе сдалась?
   -Так документы! Вдруг важные?!
   -А ну тебя! - Евгений начал затягивать узлы, а вскоре к нему присоединился и Бубликов. В считанные минуты с привязыванием уже пришедшего в себя полковника было покончено.
   -Грохнуть бы тебя, падла, - Козлов сделал вид, что замахивается прикладом, - да марать руки неохота. Сами разберётесь, я только записочку черкану, что ты сука предатель, и на столе оставлю. Пусть генерал порадуется. И не дергайся. Мои узлы не развяжешь.
   -Так мы уходим? - Бубликов устав ждать окончания сержантского монолога решил поторопить товарища.
   -Сейчас, - Козлов взял лежавший тут же на столе лист белой бумаги и требовательно протянул руку к Бубликову, - ручку дай!
   Тот с явной неохотой вытащил её из разгрузки и передал сержанту. Взяв авторучку Евгений размашисто вывел: "Полковник агент ИГИЛ". И зачем-то поставил свою подпись. После чего положил ручку поверх листа и подтолкнул Бубликова к выходу.
   -А ручку? - запротестовал Вадим.
   -Тебе она накой? Домой трофей захватить решил? Один раз уже взял. Полетали. Топай давай, - рыкнул Козлов и на этот раз Бубликов молча повиновался.
   У дверей помещения Евгений остановился.
   -Выходим по одному, - предупредил он сослуживца, - я первый. Осматриваюсь и если через двадцать секунд не возвращаюсь, выходишь следом.
   -А что дальше делать будем?
   -Давай сначала выберемся, а? - огрызнулся Козлов, планы которого сейчас действительно так далеко не простирались. Его мозг в бешеном темпе прорабатывал схемы возможного прорыва за пределы охраняемой зоны.
   -Давай, - не стал спорить Бубликов, и Евгений шагнул за дверь.
  
   Спецназовцам удалось покинуть лагерь сирийских войск незамеченными, они просочились через охраняемый периметр и скрылись за деревьями заброшенного сада. Там они стащили с себя чужую одежду и, спрятав её в мародёрники, перешли на бег. Через полчаса сержант Козлов подал знак остановиться.
   -Достаточно, - потом он ещё некоторое время шел, восстанавливая дыхание, затем, повернувшись к шагавшему рядом Вадиму: - О блин, второй раз за сутки бегаем! Мы так с тобой в олимпийские бегуны заделаемся. Уху-ху-ху! - выдохнул и предложил: - Привал?
   -Привал, - с кивком головы согласился Бубликов.
   Они повалились под тень ближайшего дерева и некоторое время лежали в неподвижности. Первым зашевелился и потянулся к фляжке младший сержант Бубликов. Козлов, если и отстал от него, то ненамного. Пили они медленно, маленькими глоточками, растягивая удовольствие и насыщая влагой иссушённые жарой организмы. И закончили, только когда вода кончилась. Бубликов потянулся к третьей и последней фляжке, но был остановлен предостерегающим жестом своего товарища.
   -Вадим, не надо, нам ещё топать и топать.
   -Куда? - Бубликов поднёс ко рту опустевшую посудину и, опрокинув её к верху дном, попытался выжать из неё последние капли.
   -К вертолётчикам пойдём, - сообщил Козлов. Эта идея пришла ему в голову, когда они продирались сквозь строй разлапивших свои ветки деревьев. - Попробуем наших на вертолёте вытащить.
   -А кто нам даст взлететь? Ты забыл - вертолетная площадка под охраной.
   -Значит, охрану придется снять.
   -Опять по черепушкам бить будем?
   -Будем.
   -А как мы на охраняемую базу проберёмся?
   -Молча, - огрызнулся Козлов.
   -Ты думаешь, и второй раз прокатит? Да нас повяжут ещё на подходе.
   -А что ещё делать? Не назад же возвращаться?
   -Да- а- а, - протянул Вадим, - встряли мы.
   -Молчал бы уж, - без особой злобы, но как напоминание о былом проступке заметил Евгений. Бубликов хмыкнул, но видимо понимая справедливость претензии, препираться не стал, вздохнул и начал подниматься на ноги:
   -Что, к вертолётчикам?!
   -Ну да, - Козлов провёл по лицу рукавом, вытирая обильно тёкший по щекам пот.
   -Воды не набрали, - с сожалением в голосе произнёс Бубликов. - У полковника в палатке наверняка была. Поди и минералка тоже.
   -Даже и не подумалось, - устало вздохнул Евгений. - Перетерпим.
   -А вертолётчиков соляра чтобы взлететь есть?
   -Керосин, дубина. А чёрт его знает, - Евгений пожал плечами. - Думаю, есть. До ребят уж как-нибудь дотянут.
   -Хорошо бы.
   -Нам ребят с горы снять, а потом командир пусть сам с генералом разговаривает.
   -Это точно.
   -Пошли что ли?
   -А ты по карте сориентировался?
   -Тут не ошибёшься, нам туда, - Козлов махнул рукой, обозначая направление. Где-то вдалеке виднелся столб черного дыма, исходившего от горевшей нефтяной вышки.
  
   Идя вначале садом, затем по глубокому оврагу и вновь по зарослям каких-то деревьев, разведчики к ночи добрались до населенного пункта. Прежде чем войти в него, они вновь облачились в трофейные одежды. Стараясь оставаться в тени, окраинами пробрались до военного городка, на территорию которого проникли со стороны вертолётной площадки, проползя под путанкой и сделав дыру в ограждении методом перекусывания опутывавшей периметр колючей проволоки. Крадучись, пробрались мимо охранявших стоянку техники часовых и, никем не замеченные, добрались до жилых палаток. Стоявшая тишина радовала, но успокоения не приносила. До того уверенно шедший Козлов вдруг остановился.
   -Куда дальше помнишь? - подманив к себе Бубликова, прошептал он.
   -Кажется туда, - прошептал одними губами Вадим и неуверенно показал рукой направление.
   -Точно? - так же тихо переспросил Евгений.
   -Да не видно ни черта, сложно понять...
   -Ладно, пошли, нам бы только нашу палатку найти, а там я сам разберусь.
   -Там каждый разберётся, там до летунов два поворота, - проворчал себе под нос Бубликов.
   Послышались чьи-то шаги. Козлов отпрянул назад и, прижавшись спиной к оказавшейся рядом палатке замер, Вадим сделал то же самое. Шаги приближались.
   "Уходим, уходим", - замахал рукой Женька, показывая направление предстоявшего движения. Стараясь не издавать лишних звуков, разведчики начали отходить назад и одновременно огибая палатку по периметру. Зайдя за угол и полностью скрывшись в тени, они замерли в ожидании. Вскоре мимо них прошёл парный патруль. Постояв ещё с минуту, спецназовцы отправились дальше.
   На помещение, где разместились вертолётчики, они набрели совершенно случайно, да и то обратили на него внимание из-за бродившего кругами сонного часового. Вначале Евгению пришла мысль подкрасться к охраннику сзади и... но он тут же отверг эту идею, ибо она граничила с безумием - отсутствующего часового хватились бы довольно скоро и, хватившись, подняли тревогу. Вопрос: кого бы стали проверять в первую очередь? Ответа не требовалось.
   -Ждём, - Женька знаком показал Бубликову затаиться, сам выдвинулся немного вперёд и принялся наблюдать, мысленно прорабатывая варианты различных действий. Это длилось до тех пор, пока Евгений не осознал: движение часового столь медленно, что у них есть шанс проникнуть в палатку незамечеными, никого не подвергая насилию. Женька вернулся к Вадиму и, поманив того пальцами, прошептал на ухо:
   -Как только он завернёт за угол, двигай за мной. Понял?
   -Что, прямо так? Успеем?
   -Должны, - уверенно заявил Евгений и, замолчав, принялся ждать. - Пошли, - наконец шепнул он и, мысленно молясь, направился ко входу в палаточное помещение. Всё получалось по намеченному графику, но только до того момента, как Женька попытался распахнуть полог - тот оказался застёгнут.
   -Чёрт, - неслышно прошипел он, чувствуя, как его начало потряхивать от охватившего напряжения. Закусив губу, Евгений лихорадочно принялся расстегивать никак не желающие поддаваться пукли. Он буквально всем существом слышал, как неумолимо приближаются шаги охранявшего помещение часового и будто видел, как тот повернул за очередной угол, и теперь разведчиков отделяла от идущего всего одна сторона палатки. Ещё несколько секунд и случится непоправимое. Неожиданно полог распахнулся - прямо в лицо Евгению уставился выглянувший из палатки штурман.
   -О, блин!- дохнув перегаром, тот опознал стоявшего, мгновенно сообразив что к чему, дернул на себя, затягивая вовнутрь, сам же выскочил наружу и втолкнув вслед за Козловым опешившего Бубликова, принялся шумно изображать из себя вышедшего по нужде придурка. Выскочивший на шум часовой увидел лишь одного из охраняемых, пыжившегося в попытке оросить влагой истосковавшуюся по дождю землю.
   На шум у дверей проснулся и борттехник, и командир. Включив фонарик, они увидели нарушителей своего покоя.
   -Оба, - первым отреагировал борттехник, - вы откуда мужики? И к чему маскарад? - говоривший показал на форму, в которую облачились спецназовцы.
   -Тиш-ш-шь, - Козлов резким движением приложил палец к губам, призывая к молчанию.
   -Да хорош ты, - проигнорировал просьбу Загоруйко.
   -Так ведь слышит же, - зло прошипел Бубликов.
   -И что? - борттехник не собирался понижать голоса.
   -А если войдёт?
   -Кто? Этот? - на входе появился штурман. - Не войдёт. Они к нам не заходят. Их дело по периметру расхаживать и следить, чтобы нас никто не украл, - он усмехнулся.- А раз разговариваем, значит, на месте и ничего не случилось.
   -Но вы говорите потише, - вставил своё слово Дружинин, - вдруг он по голосам посторонних вычислит? - сказал и так пристально посмотрел на Козлова, что тот не понял, всерьёз говорит командир вертолётчиков или прикалывается.
   -Так, парни, нечего на входе стоять, давайте к столу. Мы вам чайку приготовим, а вы выкладывайте, по какому случаю явились.
   Козлов и Бубликов прошли куда указано и уселись на предложенные табуретки.
   -А вы за стволы так и будете держаться? - начав кипятить на горелке воду, как бы невзначай спросил штурман.
   Разведчики переглянулись и с явной неохотой положили свои стволы на уже лежавшие подле одной из кроватей автоматы вертолётчиков.
   -Ты чего взмок -то весь?! - случайно взглянув в лицо Козлова, спросил Дружинин, расставлявший на стол чайные чашки.
   -А стрёмно жуть как было, - признался разведчик, которого всё ещё слегка потряхивало, - никогда так не трясло, даже в бою, разве что в детстве, когда в чужой сад забрался, а сосед тварь собак выпустил. Я тогда полночи на яблоне просидел. С тех пор на дух не переношу запах антоновки.
   -Условный рефлекс однако, - с умным видом заметил Загоруйко, - про собак Павлова читал? Вот так и у тебя - похожая обстановка и вот тебе рецидив, - борттехник не отказал себе в удовольствии ввернуть мудрёное словечко.
   -Ладно, хлопцы, ближе к делу, - Дружинин уселся за стол, показывая тем самым, что лясы можно будет и после поточить, а пока вода ещё только кипятиться, следует заняться чем-то более полезным.
   -Отрезали нас, - рубанул с плеча Козлов, - на горе отрезали. Самим не пробиться. И долго держаться не получится...
   -Вот командир нас за вами и послал, - влез в разговор Бубликов, - вытаскивать наших надо.
   -Эвакуировать? - майор на мгновение задумался, - дело хорошее, вот только одна проблемка, площадка охраняется и по нормальному, не чета нашей палатке.
   -Охранение мы возьмём на себя, - пообещал Евгений.
   -Тогда считай полдела сделано.
   -А у вас "гари" в смысле керосина хватит?
   -Должно. Один товарищ из местных обещал подсуетиться.
   -Тогда вообще отлично. Группник ещё сказал: если с заправкой у вас всё нормально, то вылет надо подгадать так, чтобы запас по времени до старта по "нашему" маршруту чтобы был.
   -Так он хочет сразу загрузиться и на "домой"?
   -А что тянуть? - пожал плечами Бубликов. - Всё равно вертолёт угонять.
   -Где-то так, - согласился принявшийся разливать кипяток штурман.
   -Значит, тогда так: сейчас пьём чай и ложимся спать. С рассветом ты, Кирилл, отправляешься на поиски своего однокашника. Кровь из носу, но надо заправиться. Желательно под завязку.
   -И про водку не забудь, - напомнил Загоруйко.
   -Мог бы и не напоминать, - усмехнулся Дружинин, - что-что, а про водку Алексеевич не забудет.
   -Не посягайте на святое, - притворно обиделся штурман.
   -Молчим, - примирительно поднял руки командир, - и кстати: куда летим?
   Вместо ответа Козлов вытащил из разгрузки прямоугольник навигатора...
  
  

Глава 17

  
   Разведчики ещё спали, когда Кирилл Алексеевич, наскоро умывшись, выскочил из палатки и, приветливо махнув рукой охранявшему их покой часовому, отправился на поиски своего однокурсника.
  
   Удивительно, но у сирийского подполковника оказалась в "загашнике" настоящий авиационный топливозаправщик - ещё советский ТЗ-22.
   -Офигеть не встать, - только и сказал Кирилл Алексеевич при виде этого монстра - конечно где-то на аэродроме это не явилось бы такой диковинкой, но в гарнизоне, где присутствовала только одна подготовленная на скорую руку вертолётная площадка (сто метров на семьдесят), встречу с подобной машиной следовало прировнять к чуду. - Где ты ЭТО откопал?
   -Заначка на чёрный день, - сообщил Акиль Абдалла, но это ничего не объясняло.
   Заправщик стоял во дворе одного из опустивших за годы войны домов. Окрашенную темно-зелёной краской машину покрывал толстый слой пыли.
   -И это заведётся? - Кирилл с сомнением покосился на детище советского автопрома.
   -Не сомневайся, - Абдалла распахнул скрипнувшую дверцу и первым полез в кабину.
  
   Вскоре они уже двигались в направлении вертолётной площадки.
   -Стой, - вдруг спохватился Кирилл, - мы же улетим, а ты? С тобой что сделают? Тебя не обвинят в пособничестве? Что у вас по вашим законам?
   -Расстреляют, - смиренно сообщил подполковник.
   -Тормози, - приказным тоном потребовал штурман.
   Но подполковник не обратил на это никакого внимания, а лишь вдавил в пол педаль газа.
   -Да тормози ты! - Кирилл потянулся к сокурснику, пытаясь перехватить руль.
   -Да пошутил я, пошутил, - поспешно затараторил подполковник. - Сваливаю я.
   -Не понял? - вытаращился Кирилл.
   -Надоело. Война надоела. Без конца. А ещё и летать не на чем. Уезжаю. Из страны уезжаю. Давно собирался. А тут вы и... У меня жена в России, сын, дочка. С гражданством должно получиться. Устроюсь в маленькую фирмочку, буду толстосумов на геликоптере катать... Вот вам помогу и сваливаю. У меня уже всё готово. Через границу меня переведут. А там билет на Москву и...
   Акиль Абдалла продолжал говорить, а Кирилл Алексеевич всем существом чувствовал, как сжимается сердце действительно безмерно уставшего от войны подполковника. Наконец тот перестал изливать душу, и весь оставшийся путь они ехали молча.
   Уже на подъезде к гарнизону Кирилл всполошился:
   -А водку, водку, водку забыли! Ты водку нашел?
   -Нет водки, - беззаботным тоном сообщил подполковник.
   -Вот блин, всё напрасно... - выдохнул потухшим голосом штурман.
   -А что, без водки никак? - ехидно усмехнулся Акиль Абдалла.
   -Никак, - совсем убито подтвердил Кирилл.
   -Что так? В алконавта превратился? - усмешка подполковника стала горькой.
   -Да нет, тут другое... ты не понимаешь, - Кирилл замялся, не зная как объяснить другу фантастичность складывающейся ситуации, - Ладно, брат, просто поверь - надо. Очень надо. Без водки всё, что мы сейчас делаем, труха, пыль, суета, мышиная возня. Без водки и керосин не нужен.
   -Задача... - Акиль погрузился в раздумья...
  
   Для проезда на территорию гарнизона подполковник как перед тем на выходе предъявил личный пропуск.
  
   Часовой, стоявший на взлётке, заступив дорогу подъезжавшему к вертолёту топливозаправщику, совершенно недвусмысленно вскинул оружие, и подполковник резко нажал на педаль тормоза. Тяжелая машина, заскрежетав по грунту всеми колёсами, степенно остановилась. После чего Акиль Абдалла распахнул дверцу и, намеренно демонстрируя охранявшему стоянку солдату свои знаки различия, что-то громко выкрикнул.
   Часовой в нерешительности начал переступать с ноги на ногу. Второй солдат, стоявший на другом краю площадки, заспешил ему на помощь. Полковник, корча самые страшные рожи, вытащил из лежавшей на сиденье папки какой-то листок и грозно потряс им в воздухе, сопроводив это движение очередным рыком.
   Второй солдат подскочил к машине, и с подобострастием приняв от старшего офицера демонстрируемый лист, углубился в чтение. На то, чтобы понять написанное, у него ушло от силы пара минут, после чего он ещё с большим почтением вернул листок его хозяину и махнул рукой:
   "Проезжайте".
   Подполковник зыркнул на солдата ядовито-убийственным взглядом и, плюхнувшись на сиденье, из всех сил хлопнул дверцей. Мотор набрал обороты и ТЗ-22 тронулся с места, преодолевая последние разделявшие его и вертолёт метры.
   -Что ты им сказал?
   -Приказ генерала Мунзура.
   -А они?
   -Стали сомневаться, тогда я показал подписанное им предписание.
   -Генерал сам подписывал? - спросил Кирилл, Акиль улыбнулся:
   -Точно, моей рукой.
   Скрипнули тормоза.
   -Теперь давай в темпе, - выбираясь из кабины, поторопил подполковник. И работа по заправке закипела по полной.
   Наблюдая, как осуществляется заправка вертолёта, часовые отвлеклись от выполнения поставленной задачи, а Бубликов и Козлов своё дело знали строго - и вскоре оба несчастных охранника, оглушенные и связанные по рукам и ногам, были втащены в салон вертолёта и уложены на жёсткое днище.
   Как только с заправкой было завершено, и топливозаправщик отъехал, направляясь обратно в город, к застывшему в ожидании вертолету со стороны палаточного городка заспешили две вооруженные фигуры - борттехник Загоруйко и командир экипажа Дружинин.
   -Всё готово? - первым делом поинтересовался он у понуро застывшего штурмана.
   -Водки нет, - упавшим голосом сообщил Кирилл Алексеевич.
   -Совсем?
   -Акиль через полчаса обещал.
   -Точно?
   -Сказал, будет.
   -Ядрён корень...
   -Командир, что будем делать?
   -Ждать, - вынес вердикт Дружинин.
   -Может, пока запустить двигатели и проверить работу систем? - робко предложил Загоруйко, но Дружинин остался непоколебим.
   -Ждать! - потребовал он. - Не хватало ещё раньше времени переполох устроить.
   -У нас час двадцать, - взглянув на часы, напомнил Евгений, и увидев непонимание на лицах пилотов пояснил: - Смена караула.
   -Успеет? - командир вновь обратился к штурману, но тот лишь неопределённо пожал плечами.
   Штурман с самого начала предполагал, что труднее всего в их беде окажется раздобыть водку. Так оно и оказалось. Тикали секунды, минуты проплывали в бесконечность прошлого. Кирилл Алексеевич, не единожды обещавший себе не глядеть на часы, каждый раз нарушал собственное обещание. И по мере того, как истекало отмеченное время, его начинала пробирать дрожь. Минуло полчаса, но Акиля всё не было. Часы отмерили сорок роковых минут, и опять ничего не изменилось.
   "Где же ты, Акиль? Где? - спрашивал Кирилл, глядя на всё больше и больше хмурящегося командира. - Неужели смотался? Нет, нет, такого не может быть, Акиль на такое не способен. Но люди меняются, - твердило сидящее внутри каждого подленькое. -Нет, нет, нет", - противился ему голос совести.
   Цифры на часах начали приближаться к полтиннику.
   "Господи, клянусь, если выберемся, пить брошу, ей - Богу, брошу! - взмолился штурман". Но небо молчало.
   На пятьдесят первой минуте откуда-то издалека послышался звук приближающегося автомобиля.
  
   "Вот ведь незадача! И зачем им понадобилась эта водка? - рассуждал Акиль Абдалла, выруливая на тяжёлом топливозаправщике на улицы посёлка. - И ведь Кирилл не шутил, нужна она им, действительно нужна. Может, какой прибор заливки и протирки требует? Но тогда почему не спирт? А может, ритуал? Священная традиция, без которой табу на взлёт? Нет, чушь какая-то... Ох уж эта загадочная русская душа... Где же взять эту проклятую водку?"
   Дважды повернув направо в переулках улиц подполковник, остановив заправщик, бросив его как отработанный материал и ,пересев в личный легковой автомобиль, отправился на поиски столь необходимого зелья.
   Водку он нашёл, причём именно с такой этикеткой, что и просил Кирилл Алексеевич.
   Возвращаясь в гарнизон, Акиль Абдалла почувствовал, как начинают сдавать нервы. Ощущение опасности жгло внезапно разболевшееся сердце, давило на легкие, не давая дышать полной грудью. По счастью всё окончилось благополучно, он миновал КПП и никто не закричал: "лови негодяя", никто не поднял тревоги. Въехав на вертолетную площадку, подполковник передал выскочившему из вертолёта Кириллу злополучную поллитру, ещё раз искренне пожал ему руку и, заставив автомобиль завизжать покрышками, поспешил навсегда покинуть осточертевший гарнизон.
   Выехав за ворота центрального контрольно-пропускного пункта и взглянув на часы, Акиль Абдалла понял, что отстаёт от намеченного графика - он уже полчаса как должен был находиться в пути по направлению к границе. И потому выскочивший на трассу автомобиль взревел двигателем и выпущенной стрелой устремился к мирной жизни.
  
   Кирилл Алексеевич принял бутылку с такой осторожностью, словно это было нечто невероятно драгоценное. Друзья-однокурсники торопились, но всё же не удержались от того, чтобы пожать друг другу руки. Рукопожатие было крепким.
   -До встречи, - попрощался подполковник.
   -Будь, - ответил ему штурман. Машина рванула с места. Кирилл бросился к вертолёту. Одновременно лопасти вертолёта пришли в движение. Не дожидаясь подсказки экипажа, Козлов и Бубликов вынесли из салона связанных часовых. Со стороны палаточного городка привлечённые звуками вертолётных двигателей и свистом набирающих обороты лопастей начали выглядывать первые любопытные. Поняв, что медлить уже нельзя, Дружинин принял решение на взлет.
   -Взлетаем...
  

Глава 18

  
   -Итак, сколько у нас осталось боеприпасов? - я тяжело опустился на дно окопа. После последнего артналета в голове гудело так, что хотелось хоть на время провалиться в беспамятство. Нам удалось отбить очередную атаку, не потеряв никого из своих, но боекомплект оказался опустошен до крайности. Зная это, я приказал провести ревизию.
   -К АГС-17 - ВОГов четыре штуки... - сообщил Болотников, я бы счёл это сообщение за скрытое издевательство, если это не было бы произнесено обессиленным, тусклым голосом - я потребовал отчёта и мой зам методично перечислял оставшиеся у нас "резервы".
   -Принято, отметаем.
   -Шестьдесят два патрона к крупнокалиберным пулемётам.
   -Не густо... Мягко выражаясь.
   -На автоматы в среднем по двенадцать магазинов, на ПКМы по три сотки, к снайперкам так по мелочи, - голос Ильи звучал голосом механического робота. Крайние названные цифры можно было бы считать приемлемыми, если бы не одно НО - а именно: численность противостоящего нам противника.
   -Не густо.
   -Вот ещё, командир, - Илья протянул мне какую-то папку, - хлопцы в командирском блиндаже нашли. Там документы какие-то, карта...
   -И зачем? - спросил я, имея ввиду "мол, и зачем мне сейчас какие-то документы?".
   -Там на английском, ребята подумали, вдруг тебя заинтересует.
   -На английском? Давай. Кто у нас, Чебуреков по-английски хорошо шпрехает?! - Он же у нас школу с английским уклоном закончил и в университете на инязе учился... пока не выгнали...
   Я вздохнул и потянулся к рации. Делать ничего не хотелось, но видимо нас неплохо всё же натаскали в альма-матер, коли я, даже пребывая в крайней степени пофигизма, оказался неспособен пройти мимо получения новых разведданных. Хотя, спрашивается, к чему мне это?
   -Парни, - обратился я в микрофон радиостанции, - Чебурекова, если по близости, давайте ко мне.
   -Принял, - хрипло отозвался кто-то из бойцов, - сейчас идёт.
   -Командир, - обратился ко мне наблюдавший за противником Буковицын.
   -Да, Сень, - лениво отозвался я.
   -Танки в линию вытягиваются.
   -Да и хрен с ними, - вяло отбрыкнулся я. ИГИЛовцы неплохо считали - последний ПТУР мы израсходовали три часа назад. С тех пор противник подогнал бронетехнику к подножию и перекатывался с места на место. Выказывая нам тем самым своё полное пренебрежение. И лишь возможное наличие у нас достаточного количества гранатомётов на некоторое время сдерживало их наступательные порывы. Но мы все понимали, что это ненадолго, более того понимали и то, что эту атаку мы не выдержим. На всякий случай, то есть на случай спешного отхода, я приказал закрепить верёвку в том месте склона, где спускали ушедших за помощью младшего сержанта Бубликова и сержанта Козлова.
   -Вызывали? - наконец-то появился осунувшийся и с ног до головы покрытый серой пылью Чебуреков.
   -Садись, - я показал на место рядом с собой и, раскрыв папку, вытащил лежавшие в ней карту и какие-то бумаги с отпечатанным на принтере текстом. - Переводи, - документы перекочевали на колени устало вздохнувшему Чебурекову. Взяв в руки бумаги, ефрейтор углубился в чтение. Он прочитал раз, затем, второй, начал перекладывать листы по третьему разу... Что-то его явно заинтересовало и озадачило. Я откровенно заждался.
   -Ну и? - вопросил я.
   -Да тут, понимаете ли, товарищ старший лейтенант, - ефрейтор заметно нервничал.
   -Серый, давай кратко, - по-командирски подбодрил я своего подчинённого.
   -Тут такое дело... в общем... одним словом... - косноязычие из Чебурекова так и пёрло.
   -Чебурек, давай по делу, - с нажимом потребовал Болотников.
   -Короче так: террористы решили отравить город, - сообщил Чебуреков.
   -А по подробнее?
   -По подробнее... они собрались отравить воду.
   -А ещё подробнее?
   -Они хотят захватить станцию водозабора и отравить воду, поступающую в Дамаск.
   -Ха, - усмехнулся Болотников, - это сколько же туда надо притащить яда, чтобы отравить многомилионный город? Они столько не дотащат.
   -А там и тащить нечего, - презрительно фыркнул Чебуреков, там и надо-то мизер, - и, увидев, что мы не понимаем, о чем идет речь, начал пояснять дальше: - Яд, который они хотят использовать - разработка, точнее последнее открытие европейских физиков.
   -Короче, Склифосовский, - поторопил Болотников.
   -В общем для отравления жителей города террористы хотят применить новое вещество ... , - тут наш пулемётчик завернул какое-то труднопроизносимое название состоявшее из двух латинских слов.
   -И с чем это "едят"? - переспросил я, ибо для меня это словосочетание было пустым звуком.
   -Радиоактивное вещество, яд, что-то вроде полония, только более устойчивое, легко смешивается с водой, - пояснил Чебуреков, - и к тому же ещё более токсичное. Тут так написано, - он ткнул в лист с текстом, - а полоний яд ещё тот, - Сергей на мгновение задумался. А потом выдал как из энциклопедии: - Полоний - ядовитое радиоактивное вещество, действующее медленно, но для отравления более миллиона человек достаточно одного грамма.
   -Миллион с одного грамма? - недоверчиво переспросил Болотников.
   -Так написано в справочной литературе, - Чебуреков сообщал факты, не собираясь ничего доказывать.
   -Что же получается, если у террористов есть несколько грамм этого фиг пойми чего и они забросят его в водозабор, то могут отравить целый город?
   -Получается так.
   -А теперь давай по порядку и дословно, что, где, когда, кто? - попросил я и приготовился внимательно слушать. Илья схватился за голову.
   -Командир, ты опять бросишься спасать мир?!
   Этот вопль души я позволил себе проигнорировать. Тем более, когда это я уже успел побывать в роли спасителя мира? Что-то мне такого не припоминается.
   А Чебуреков принялся за дословный перевод.
   Из всего сказанного в конечном итоге вырисовывалась следующая картина: некие силы на Западе (о чем свидетельствовал текст на английском языке и пребывание в укрепрайоне, по меньшей мере, двух европейцев, впрочем, вполне возможно инициатива шла от частных лиц), вышли на руководство ИГИЛ с предположением помощи, в дальнейшем ведущее к обоюдной выгоде. Из прочтённого мы узнали, что эти бумаги - инструкции по проведению сверхсекретной операции "Пламя Борджиа" по отравлению единственного источника, снабжающего водой Дамаск, с картой местности и подробными указаниями по выполнению каждого этапа. Так как действие яда было отсрочено на значительное время, то имелась возможность отравления почти всего населения многомиллионного города. А задумка состояла в следующем: одна из сторон (условно говоря, Запад), поставляет это невероятно ядовитое вещество, другая сторона (ИГИЛ) осуществляет захват станции водозабора, производит заражение источника и обеспечивает бесперебойную закачку воды в системы водоснабжения города. НО! для успешного выполнения этого плана требовалась и третья сила, которая бы не позволила правительственным войскам прийти на помощь гарнизону станции и тем самым воспрепятствовать её захвату. И судя по всему, такая сила в лице кого-то из старших армейских командиров была найдена - датой захвата значилось сегодняшнее число. И по цифрам на приложенной к документам карте, до начала акции оставалось всего несколько часов. Место, время, силы, средства, задействованные в акции, были указаны с определённой точностью. Это какой же извращённой психикой надо обладать, чтобы пойти на такое преступление? А я-то думал, что меня уже ничем в этой жизни ошарашить невозможно, как же ты, сукин сын, ошибался. В задумчивости я начал говорить вслух:
   -Значит через ...надцать часов половину Дамаска можно считать трупами?!
   -Командир, не начинай! - потребовал Болотников. - Одной группой мы всё равно не сможем спасти всю планету и облагодетельствовать всех несчастных тоже не сможем.
   -Илюх, не заводись. Видел карту?! Расстояние, время Ч... При всём нашем желании до станции водозабора мы разве что на аэроплане вовремя долететь успеем. К тому же у нас сейчас своих проблем хватает. Так что... - мне показалось или мой голос действительно дрогнул, - город, людей нам не спасти. А было бы время, выдвинуться вот сюда, - я показал точку на карте, - устроить хорошую засаду... - в моём голосе прорезались даже мечтательные нотки. - Долбануть всю эту шушеру и...
   -И получить бомбами по голове, - завершил за меня фразу Болотников. И всем слышавшим этот разговор вдруг стало сразу понятно, что и авианалёты, и артиллерийские удары из систем залпового огня наносились по нам совершено не случайно. Некто отлично знал, кто занимает вершину. Да и своих людей командиры ИГИЛ гнали как на убой не из боязни ли, что документы, оказавшиеся в наших руках, каким-нибудь образом станут достоянием гласности? Эх, были бы у нас сотовые... Сотовые! Точно, сотовые! Спуститься вниз, пошарить на поле боя, найти телефон, сделать снимки документов и отправить в интернет. А нет, не пойдёт, уже поздно, к тому же у подножия противник - нам не дадут расхаживать у них на виду, в поисках телефонов обшаривая карманы их, блин, товарищей. Н-да... Плохо чувствовать себя беспомощным в преддверии большой беды. Плохо. Вроде бы и не виноват, а на душе тоска.
   -Товарищ старший лейтенант, - донёсся до меня взволнованный голос Буковицина, - танки вверх пошли.
   -Сколько? - не проявив особого интереса, уточнил Болотников.
   -Все!
   -К бою, - без всякого перехода рявкнул я, вскакивая на ноги.
   -Вниз людей отправлять? - схватил автомат Болотников.
   -Нет. Танки там не удержать. Здесь встретим. Гранатомётчики, рассредоточиться, - я командовал, а у самого в голове металась только одна мысль: "Вот он и наступил, твой последний и решительный".
  
   Вертолётчики вели боевую машину у самой поверхности земли, с не постижимой четкостью копируя рельеф убегающей под днище местности. И только перед самой горой, приютившей на своём горбу группу спецназовцев, винтокрылая машина начала резко забирать вверх.
  
   Чадя солярной копотью, танки различных модификаций ползли в гору. Они не стреляли, не желая расходовать боезаряды по не обозначившимся целям. Вот один из них сполз на обочину и встал, наведя на нас пушку и пропуская за своей "спиной" другие махины. Через сотню метров остановился другой и тоже взял на прицел верхний ярус. Танкисты, стремясь минимизировать возможные потери, работали чётко. Наконец впереди оказался изрядно потрёпанный, но увешенный дополнительной зашитой Т-90. "Танк первого прорыва" - горячей искрой мелькнула мысль и растаяла в накатывающей пустоте - даже если моим гранатомётчикам и удастся его подбить, нам ни за что не справиться со всей остальной надвигающейся на нас массой стали. Напряжение росло.
   -Гранатомётчикам приготовиться, - скомандовал я, - готовность открыть огонь по первой команде. Выстрел, смена позиции. Ждём.
   Глядя в амбразуру, я мысленно отсчитывал секунды и отмерял метры.
  
   -"Стриж" вызывает "Чистильщика", "Стриж" вызывает "Чистильщика", - запела моя радиостанция голосом Бубликова. Голос младшего сержанта будто вырвал меня в потустороннюю реальность, которой не было места в этом мире. И вместе с тем это был его голос - голос Вадима, выходившего в эфир под позывным наших вертолётчиков.
   -"Чистильщик", на приёме, - поспешно ответил я, боясь, что этот почти призрачный голос явился только в моём воображении.
   -Мы на подходе, - сообщил Бубликов.
   -Где вы?
   Ответ пришёл после короткой заминки.
   -Одна минута - подлётное время.
   -Отлично! Великолепно! - мне не удалось сдержать эмоций.
   -Как вы?
   -Нас атакуют, - сообщил я, - оставайтесь за склоном, оставайтесь за склоном. Мы идём к вам.
   -Принял, - отозвался Вадим и поспешно добавил, - буду на связи.
   -Всем, - микрофон радиостанции так и завибрировал от громкости моего крика, - на счёт пять... бежим на противоположную сторону горы. Все одновременно. На счёт пять. Как приняли?
   Дождавшись ответа от командиров троек, я начал считать.
   -Один, два, три, четыре, пять, пошёл, - убедившись, что всё бойцы покинули окопы, бросился следом.
   Запоздало ударила танковая пушка, снаряд разорвался где-то за спиной, но взрывную волну и большую часть осколков принял изгиб хребтины, остальные осколки улетели ввысь.
  
   У уходящего вниз обрыва, припав на одно колесо, вращал винтами красавец вертолёт. Высунувшийся из салона Загоруйко, улыбаясь во весь рот, махал нам рукой. Склон у нас в тылу стонал от разрывов.
   -Живее! - прикрикнул я на отставшего Литовцева.
   -Да бегу я, бегу, да пока все залезут, успею, - морщась от боли, ворчливо отозвался тот. И мне подумалось, что он, собственно, прав.
   В вертушку садились без всякого порядка - кто первый подбежал, тот и влез. Я забирался крайним.
   -Все? - спросил и начал сам пересчитывать находившихся в вертолёте. Когда Болотников доложил:
   -Порядок, - я и сам знал, что ребята все на месте.
   -Взлетаем? - спросил штурман.
   -Влетаем, - подтвердил я, и Кирилл одобрительно кивнул. Вертолёт, накренившись на бок, отвалил в сторону от горы, и мы полетели... Вот только куда? До времени Ч ещё ждать. Сейчас ещё рано.
   -Есть тут одно местечко, чтобы перекурить, - словно читая мои мысли, сообщил Загоруйко. - Сядем, вы себя в порядок приведёте. Что к чему подобьёте. Лишнее выбросите.
   -Водку нашли? - я кивнул в сторону штурмана.
   -А то, - поднял вверх большой палец Кузьма Иванович.
  
  

Глава 19

  
   Заложив тяжелый снаряд в выкопанную на обочине перекрёстка ямку, Джасир со своими товарищами Акрамом, Мароном и Вахаджем, спешно маскировал убегающий в пустыню провод. Для своих четырнадцати лет Джасир считался опытным подрывником - два года он провоевал в отрядах ИГИЛ. Бежал. Отправившись на вольные хлеба, сколотил собственную банду из таких же бездомных мальчишек как и сам, и теперь занимался нехитрым промыслом - минировал дороги, благо не разорвавшихся боеприпасов хватало, а приобретённые навыки подрывника позволяли конструировать взрыватели из подручных материалов. Для Джасира не имело значения кого отправить ко всемилостившему Аллаху: одинокого бойца ИГИЛ, правительственного чиновника или спасающуюся от ужасов войны многодетную семью. Чужая жизнь не имела значения, лишь бы оставалась надежда найти среди искорёженного металла и окровавленной плоти что-нибудь ценное, будь то золотые изделия или сирийские фунты. Джасир считал, что у него есть некий необъяснимый нюх на неприятности, и вот сегодня он чувствовал, что безнадёжно опаздывает.
   -Скорее, скорее, - торопил Джасир своих друзей, нет, скорее всё-таки подчинённых - в его "отряде" царила строгая иерархия. Он владыка, Акрам приближённый, Марон и Вахадж слуги.
   Светлая "Toyota" вынырнула из-за горизонта, когда ещё далеко не весь провод оказался засыпан серой маскирующей пылью. Будь водитель повнимательнее, он бы наверняка заметил четыре маленькие фигуры, спешно побежавшие к укрытию. Но водитель оказался слеп - он торопился, ему удалось наверстать десяток потерянных минут, но всё же он значительно отставал от графика. Этот расположенный на полпути перекрёсток Акиль Абдалла должен был миновать почти двадцать минут назад, но не предвиденная задержка внесла свои коррективы, а посредник должный провести его через государственную границу заранее определил жёсткие временные рамки. Потому-то подполковник и мчался с максимально возможной скоростью, всё своё внимание уделяя убегающему вдаль полотну дороги.
   Многочисленные рытвины от падения на асфальт миномётных мин, словно оспинами покрывавшие перекрёсток, он заметил вовремя и, плавно придавив педаль тормоза, вильнул влево, прижимаясь к менее повреждённой обочине. И вдруг время замедлилось. Расширившимися от ужаса глазами он увидел, как взымается впереди глинистая почва, как поднятое огненной вспышкой взлетает вверх асфальтовое покрытие, как клубом черного дыма разверзается ад. Взрыв разорвал переднюю часть машины, десятки осколков, пробив лобовое стекло, впились в грудь и голову подполковника, кроша и раздирая его кости и мышцы. "Тойоту" приподняло, опрокинуло и вышвырнуло на противоположную обочину. Подполковник сломанной куклой повис на ремнях, подушки безопасности обвисли беспомощными лоскутами. Акиль Абдалла потерял сознание лишь на мгновение. В следующую секунду к нему вновь пришла мучительная боль. Левую руку он не чувствовал, лицо заливала кровь, из вытекшей левой глазницы свисал черный ободок зрачка, правый глаз фиксировал лишь разноцветные блики.
   Как только прогремел взрыв, Джасир с закинутым за спину автоматом выскочил из укрытия и поспешил к лежавшей на боку груде металла - обыскивать транспорт в поисках "законных трофеев" главарь банды предпочитал сам. Сам же он и привычно добивал выживших - остро оточенный нож и сейчас поблёскивал в вытянутой перёд правой руке.
   Подполковник чувствовал, как вместе с ручейками крови утекают в песок последние минуты его жизни. В ушах гудело, но шорох камней под ногами идущего он услышал.
   "Вот шакалы, им недостаточно сделанного? Они хотят удостовериться в моей смерти? - возмущение, охватившее подполковника, придало ему сил. - Ну уж нет! Вам, падальщики, я так просто не дамся, - правой рукой он потянулся к поясу, вытащил из кобуры пистолет, снял с предохранителя и со злорадной усмешкой принялся ждать. "Я не отдам свою жизнь так легко, вы ещё заплатите свою цену", - думал подполковник, желая сейчас только одного: захватить с собой в могилу как можно больше разрушивших его прежнюю, счастливую жизнь террористов. Шаги приближались. Вот идущий оказался уже совсем близко. Абдалла вскинул оружие и потянул спусковой крючок.
   Джасир так и обомлел, он никак не ожидал такой встречи - в лицо ему смотрел черный зрачок пистолетного дула. Джасир видел, как напрягся указательный палец залитого кровью незнакомца в военной форме. Взгляд его уцелевшего глаза вперился в лицо юного убийцы, и не было в этом взгляде ничего, только пустота неизбежной смерти. Джасир замер, не зная, что делать и не в силах что-либо предпринять - расстояние меду ним и жертвой было слишком велико, чтобы пытаться обезоружить или убить. Сложно опередить летящую тебе в лицо пулю. Джасир ощутил расползшийся по груди холод, почувствовал, как задрожали ноги, а по лицу градом заструился пот. Он понял, что даже если бы захотел, то не смог бы сдвинуться с места, ужас сковал его тело.
   Доля секунды отделяла Акиль Абдалла от выстрела, когда к нему вернулось зрение. Лицо стоявшего перед ним человека словно вплыло в сознание истекающего кровью подполковника, вплыло и показалось удивительно знакомым. Нет, не чертами, эти черты никогда не были виденными им прежде - молодость, вот что в облике террориста показалось ему до боли знакомым - террорист, посягнувший на его жизнь, был едва ли на много старше его сына. "Он же совсем мальчишка - мелькнула мысль, - озлобленный, заливший себя кровью и грязью, но мальчишка. Пацан, не видевший лучшей жизни или основательно её забывший". Лица любимых мелькнули перед мысленным взором Акиля, он почувствовал, как по изуродованному лицу побежали жгучие слезы. "Ради чего мы живем? Разве не ради детей?" - с этой мыслью Акиль Абдалла разжал пальцы и выпустил из ладони так и не выстрелившее оружие.
   Джасир с трудом устоял на ногах, его мутило, и лишь боязнь потерять "лицо" в глазах подручных удержала его от желания осесть на землю.
   -Что ты возишься, Джасир? Уходить надо, - услышал он голос своего помощник Акрама. Слова, долетевшие до ушей главаря банды, вывели его из ступора, он шагнул вперёд, но на то, чтобы запрокинуть голову раненого и располосовать горло от уха до уха, сил не нашлось. Вопреки обыкновению, Джасир просто пырнул в шею подполковника острием ножа, после чего с трудом сглотнув стоявший в горле ком, повернулся к ожидавшему ответу подельнику:
   -Готов! - победно заявил он. И после мимолётной паузы: - Добить пришлось! - сказал, и пока никто не заметил его потерянного состояния, нагнулся и принялся обшаривать всё ещё вздрагивающее тело. При этом Джасир пытался казаться спокойным, хотя внутри него всё тряслось от недавно пережитого ужаса. Собственная смерть была так близко, что он чувствовал, как от неё несло тошнотворным смрадом.
   "Хорошо, что у этого типа не хватило сил нажать на курок. Повезло", - облегченно вздохнул Джасир, совершенно не догадываясь об истинной причине этого "везения".
  
  

Глава 20

  
   Абсолютно пустынная, голая, окруженная вершинами трёх холмов низина, очень напоминающая огромную вогнутую круглую чашу, как нельзя лучше подходила для временного укрытия вынужденных коротать время российских военнослужащих. То есть для нас. Вертолёт завис и плавно опустился на желтую поверхность почвы. Десятилетия копившаяся в низине пыль поднялась в воздух, окутав нас сумеречным облаком. На несколько мгновений померкло светившее в иллюминатор солнце. МИ-8-мой несколько раз плавно качнулся на амортизаторах и замер в неподвижности. Звук двигателей стал тише, вращение лопастей замедлилось, наконец они остановились, и наступила тишина. Загоруйко открыл дверь, опустил лесенку, но почему-то никто не спешил покидать винтокрылую машину.
   -Командир, - подал голос сержант Козлов, - полковник Дардари предатель. Нас чуть не повязали.
   -Понятно, - я устало опёрся спиной о холодный металл вертушки. Пасьянс сложился - агент ИГИЛ найден, вот только кому от этого легче?
   -Но мы выкрутились. Полковника связали, а я на столе ещё записку оставил: мол, он предатель и всё такое прочее.
   -Молодцы, - без особого энтузиазма похвалил я - шансов на то, что полковника обнаружат, увидят оставленную Евгением записку, во всём разберутся, вынудят предателя сознаться, раскаяться и рассказать о коварных планах, и всё это успеть до означенного часа Ч, практически не было.
   -Товарищ старший лейтенант, - подал голос Бубликов, - я там, вот, у полковника в карманах нашёл, - Вадим вытащил из нагрудного кармана маскхалата миниатюрную папку и протянул мне, - документы какие-то. Я подумал, Вам будет интересно.
   Я открыл папку и вытащил из неё документы - распечатанную на принтере фотокопию уже виденных мной бумаг. "О, господи, ну зачем мне всё это? Как же было бы безопасно и хорошо, просидеть в этой уютной, спокойной впадинке оставшееся время и полететь спокойно домой. Домой... Но у нас теперь есть не ко времени помянутый мной "аэроплан". Мы успеваем. Чёрт. Господи! Да пропади оно всё пропадом".
   -Парни, значит так, - я повысил голос, чтобы слышали все, - в этих чертовых бумагах жизнь и смерть миллиона людей.
   -Командир! - взмолился Болотников, но я только отрицательно качнул головой.
   -Илья, нет, - возразил и возвысил голос. - Террористы во главе с их западными покровителями ради осуществления собственных планов по устранению законного президента Сирии, - говоря, я почувствовал себя стоящим на трибуне восьмидесятых, - готовятся уничтожить, отравить многомилионный город, столицу Сирийской Арабской Республики Дамаск. Сотни тысяч детей, стариков, женщин будут убиты, но у нас есть шанс воспрепятствовать этому. Кто, если не мы?
   -Командир, это не наш мир, чужой и возможно не реальный, - заговорил Илья, и я видел, как напряглись лица моих бойцов, - зачем нам это? В нашем мире всё по-другому! И никто не узнает, никто не осудит.
   -Возможно, ты прав, но с этим нам жить, и потому...
   -Товарищ старший лейтенант, - перебил меня Козлов, - а поподробнее можно?
   -Подробнее? Легко. Сегодня ИГИЛовцы планируют захватить станцию водозабора, когда охрана будет нейтрализована, в воду добавят сверхтоксичный яд, после чего вода обычным порядком потечёт в систему водоснабжения Дамаска. Яд действует медленно, и пока обнаружатся первые симптомы, большая часть жителей города будет отравлена. У нас ещё есть время - согласно вот этому плану, - я потряс в воздухе взятыми у Бубликова бумагами, - боевики ИГИЛ выдвинутся к объекту непосредственно перед атакой, пути выдвижения нам известны. Ничто нам не помешает оказаться там заблаговременно и устроить засаду. Если в идеале долбим пять минут по максимуму, садимся на борт и улетаем.
   -А если не в идеале?
   -Не в идеале? Завязаем в бою как муха в мёде. Их много, по-нашему порядка двух батальонов. Шанс выбраться есть, но небольшой.
   -Командир, а ты уверен, что если кто-то из нас погибнет, то при переходе в наш мир он вновь оживёт?
   -Не уверен, - врать было ни к чему, - я ни в чём не уверен, и потому решить должны все: работаем или нет.
   -Надеюсь, у нас тоже есть право голоса? - из кабины летчиков показался Дружинин.
   Я вымученно улыбнулся:
   -Как же без вас? Все значит все.
   -Вот и слава Богу, а то я грешным делом подумал, без нас лететь собираетесь, - майор усмехнулся.
   И я продолжил:
   -Более того, я не уверен, что у нас достанет оставшихся боеприпасов, поэтому... предлагаю взять наше НЗ, - и поймав встревоженный взгляд Евгения Козлова, - да, возможно после их израсходования у нас не останется шансов на возвращение, совсем. Во всяком случае, вероятность благополучного исхода нашей "Одиссеи" значительно снизится.
   -Круто, - выдохнул Загоруйко. Все остальные потрясённо молчали.
   -Но мы попробуем, - я сделал вид, что не утратил оптимизма. - Вещих снов мне не снится, так может быть прорвёмся?
   -Да охренеть не встать, я столько не выпью, - сообщил своё мнение о происходящем штурман.
   -Алексеич, ты вроде бы совсем пить бросать собирался? - прищурился командир экипажа.
   -Так это когда домой выберемся, - хитро усмехнулся штурман, и продемонстрировал припрятанную в карман поллитру, - а тут мы ещё попляшем.
   -Итак, парни, на кону наши жизни и судьба и жизни детей, женщин... Кто за то, чтобы остановить террористов?
   Молчание, затем Бубликов так же молча поднял руку.
   -Бубля, я тебя убью! - взвыл Болотников и повторил жест младшего сержанта. Я услышал голос Дружинина:
   -Что мужики, тряхнем звездами напоследок?
   -Да ты глянь на него! - штурман кивнул в мою сторону. - С ним не полетишь - он в одиночку попрётся и никого коллегиального мнения не послушается. Летим, чего уж там, - и погрозив мне кулаком, - вот только застрянь в этом мире, замучаешься для меня водку добывать!
   Ответом ему послужил мой горестный вздох.
   Руки разведчиков начали поднимать в "гору".
   -А ты? - обратился к борттехнику Дружинин.
   -А что я? - выпучил глаза Загоруйко, - я молчу. Без вас-то не улетишь, - он улыбнулся, - командир, прорвёмся.
  
   Через пару минут с формальностями было покончено, и мы приступили к разработке плана предстоящего мероприятия. В этом деле очень помогла имевшаяся среди обнаруженных бумаг карта местности предстоящих действий. Так, что когда винты вертолёта пришли в движение, каждый из разведчиков знал, кому и что предстоит делать.
   -Боеприпасы берём все, расходуем по обстоятельствам, - сквозь шум объявил я, и мы поднялись в воздух.
  
   Пройдя на максимально низкой высоте, десантировали нас примерно в двух километрах от места предстоящей засады. Мы выпрыгнули, а МИ-8-мой, подняв облако песчаной пыли, полетел обратно, чтобы в паре километров приземлиться во дворе какого-то заброшенного промышленного комплекса и, скрывшись от чужих глаз, дожидаться нашего сигнала. Мы же, проводив вертолёт взглядами, легким бегом припустили в обозначенном мной направлении. Времени оставалось не так много.
   -Илья, - я поравнялся с бегущим в центре группы Болотниковым, - твой фланг самый сложный. Не обнаруживаете себя как можно дольше. Огонь открываете только после того, как противник полностью втянется в бой.
   -Командир, может лучше сразу со всех стволов? - внёс встречное предложение Болотников.
   -Нет, не получится, - возразил я. - Силы противника значительны, колонна растянется, мы вынуждены будем атаковать авангард, в то время когда арьергард будет находиться вне зоны уверенного поражения из гранатомётов. А нам нужно уничтожить всю технику. По крайней мере, бронированную.
   -А если часть колоны пропустить? - продолжал настаивать Илья.
   -А если именно у этой части окажется яд, и они каким-то образом прорвутся к источнику? - вопросом на вопрос ответил я.
   -Вот блин, куда не кинь, всё клин, - проявив изрядное знание народных поговорок, буркнул Болотников.
   Дальше мы бежали молча, Болотников всё норовил подхватить рюкзак Литовцева, я же в который раз перерабатывал в голове разработанный общими усилиями план. Я с головной тройкой располагался в центре засады, вторая тройка ядра и один из радистов обеспечивала левый фланг, на правом фланге со своей тройкой Болотников и приданные ему сержант Прокофьев со своим пулемётом и автоматчик Станислав Нигматулин.
   Обоих снайперов я отправлял в глубокий (относительно, конечно) тыл. Для их охраны выделялся сержант Мухин, и да: старший радист младший сержант Синюшников Даниил Константинович как верный нукер должен был находиться рядом со мной и в нужный момент вызвать "авиацию". Вот и вся диспозиция. Если повезет, выкрутимся. Засаду мы устраивали в небольшом нежилом посёлке с преимущественно одноэтажными постройками, по большему счёту полностью разрушенными в многочисленных стычках между правительственными войсками и террористами, происходившими за овладение источником питьевой воды.
   Первое, что нам предстояло сделать, это установить на путях выдвижения противника имевшиеся у нас МОН-50. Каких - либо средств противодействия радиоподрыву не ожидалось, но я всё же приказал тянуть к МОНкам дублирующие проводные линии. И пусть пришлось потратить дополнительное время на маскировку, жалеть о сделанном не приходилось, по меньшей мере, теперь не осталось места случайности.
  
   Я находился в центре, справа от меня пулемётчик младший сержант Каруселько Рустам Илларионович, слева младший сержант Синюшников Даниил Константинович старший радист, но сейчас скорее автоматчик, ещё левее рядовой Опанасенко Артур Борисович автоматчик, он же мой лучший внештатный гранатомётчик с РПГ-7. На правом фланге Болотников, с ним младший сержант Бубликов Вадим Юрьевич автоматчик, он же внештатный гранатомётчик тоже с РПГ-7-мым, пулемётчик сержант Прокофьев Глеб Аркадьевич, сержант Виденин Вадим Эрнестович - радист, автоматчик Нигматулин Станислав Мухамедович. На левом фланге сержант Козлов Евгений Павлович, с ним двое - ефрейтор Чебуреков Сергей Олегович пулемётчик и автоматчик рядовой Федотов Олег Семёнович. Снайпера и Мухин за нашими спинами, максимально вне зоны огня противника - по задумке ведут огонь "под шумок", выбивая в основном расчёты крупнокалиберных пулемётов и вражеских командиров, а так же наблюдают за полем боя, собственно это больше касалось Мухина. Самое главное выбить броню - для этой цели у нас два РПГ-7-х с солидным запасом выстрелов и десять одноразовых гранатомётов. Если повезёт, с первого залпа удастся поразить и до десятка единиц техники, а там как карта ляжет. Рассчитывать на десять результативных попаданий - это примерно тоже самое, что рассчитывать на чудо. Мы давно перестали верить в чудеса, но иногда хочется вернуться в детство...
  
   Рельеф местности не позволял нам просматривать ведущую к нам дорогу, но всё же выдвинувшуюся к нам колонну мы заметили задолго до её подхода - на горизонте к небу потянулось облако пыли. Оно стремительно приближалось в нашу сторону, и вот головные машины показались в поле видимости. Впереди колонны с большим от неё отрывом, ревя мотором от нагрузки, мчалась обвешанная сварными броневыми листами машина смертников. Не знаю почему, но именно так я её для себя и определил. И справедливо предположив, что в ней навряд ли везут отраву, поднеся рацию к губам отдал команду:
   -Пропустить!
   Поступил я вроде бы и не слишком хорошо для гарнизона насосной станции, но обстрелять смертника - значит обнаружить себя раньше времени и потерять всё. "Ничего-ничего, - мелькнула почти злорадная мысль, - пусть и САРовцы немного адреналина словят. Не всё же нам огребаться".
   Техника террористов постепенно втягивалась в разрушенный посёлок, растекаясь тремя ручьями по идущим параллельно улицам. Авангард проскочил центр засады, миновал левый фланг и только тогда я подал команду:
   -Огонь!
   Слаженно отработали гранатомёты. Вспыхнули две БМП и один БТР в центре, словно свечка загорелся джип в голове колонны, в него врезался другой, и тут же раздался взрыв в кузове третьего, стоявший там крупнокалиберный пулемёт бессильно повалился на бок. Одна за другой сработали две МОНки, затем прогремел взрыв третьей - согласно договорённости саперы производили подрыв самостоятельно, сообразуясь с обстановкой когда в зоне поражения оказывалось наибольшее количество живой силы противника. Четвёртая МОН-50 отработала по перевозившему боевиков автобусу. Я вскинул на плечо трубу РПГ и отработал по разворачивавшей ствол в нашу сторону Бехе. Попал удачно - изнутри боевой машины пехоты тонкими струйками потянул дымок. В стане противника царил ад - дым, огонь, крики... Где-то на уровне шестого чувства я чувствовал как работают наши снайперы.
   Первую минуту боя о каком либо организованном отпоре со стороны противника не шло и речи. Кто-то пытался отстреливаться, но, похоже, не столько попадал по нам, сколько лупил в спины своих оказавшихся волей судьбы на передней линии подельников. Но это происходило до тех пор, пока в бой не вступил арьергард.
   -Сменить позиции, не подставляться, - разрывалась моим голосом радиостанция, но и без моих команд ребята знали что делать. Плотность огня со стороны противника быстро нарастала, в поселок втягивались всё новые и новые силы террористов. Болотников благоразумно выжидал. Боевики сновали перед самым его носом, но Илья находил в себе нервы ждать. Ближайшую к нам улицу заволокло дымом, живых на ней уже не осталось, кто успел - сбежал, кто не успел, истекал кровью или обугливался в огне растекшейся по асфальту солярки, но с других улиц, из-за разрушенных и полуразрушенных домов по позициям, где мы только что находились, хлестнули плотные струи автоматно-пулемётного огня, противник сорганизовался и перешёл в атаку. Мы старались всё время менять позиции. Противник не успевал нас отслеживать. нам же, заблаговременно занявшим здания, находившиеся на более высоком (по сравнении с остальными строениями) уровне местности, все вражеские передвижения были видны как на ладони.
   -Бронированный КРАЗ с ДШКа на крыше наблюдаешь? - крикнул я готовившему очередной выстрел Опанасенко. Тот кивнул, - сожги его на фик, видишь, как удачно расположился, тварь?
   Артур вновь кивнул и заменил осколочный выстрел на термобарический.
   -Прикрываю, - я сместился на несколько шагов в сторону и открыл огонь по противнику.
   Опанасенко приподнялся над подоконником разрушенного дома и, быстро прицелившись, выстрелил. Огонь обнял и кабину грузовика, и расположенный на его крыше крупнокалиберный пулемёт. В объятьях пламени сиганул вниз чудом уцелевший террорист из его расчёта. А может и не сиганул, а просто свалился безжизненной куклой.
   -Я его сделал, командир! - радостно оповестил гранатомётчик и повалился на заваленный обломками стены пол.
   -Артур! - к нему бросился Синюшников, но мне хватило одного взгляда, чтобы рявкнуть: - Данил, к оружию! - упав, Опанасенко откинулся на спину, и на его переносице оплывало кровью круглое пулевое отверстие. - Данил! Он мертв! В строй!
   Радист застыл на полпути, тупо таращась на неподвижного товарища. Я же, прицельно стреляя, добил магазин, перезарядил оружие и, метнувшись к убитому, подобрал лежавший на его груди гранатомёт.
   -Забери магазины, - приказал я побледневшему радисту. - Живо! - в очередной раз рявкнув, я схватил портплед с оставшимися выстрелами и вернулся на свою позицию. Тут же одна из пуль чиркнула меня по плечу - обожгла кожу. Не отвлекаясь, я увидел бегущего ИГИЛовца и открыл огонь. Слева меня поддержал автомат Синюшникова, справа без устали работал пулемёт Рустама. Вдруг он схватился за грудь и на подкосившихся ногах начал сползать вниз.
   -Чёрт! - взревел я. - Данила! Рустам ранен, окажи помощь, - и уже в микрофон радиостанции: - Муха, по нам работает снайпер. Обнаружить, уничтожить.
   -Уже, командир, уже, - сообщил он об уничтожении. "Ах, и что же не двумя минутами раньше?"
   Взрывы в арьергарде ИГИЛовцев донесли мне, что в бой вступили бойцы Болотникова, на окраине селения зачадили две машины пехоты, до того без опаски ведшие огонь в нашу сторону. Там же разгорался пламенем ещё один ИГИЛовский автобус.
   На какое-то время в рядах наступающих вновь возникла неразбериха. Ещё остававшаяся целой техника противника не могла маневрировать на узких улочках поселка, оказавшись зажатой среди развалил и уже горящих машин. Их экипажи занервничали и на какое-то время утратили способность к сопротивлению. Воспользовавшись этим, я безнаказанно сделал три выстрела из РПГ-7-го, одна граната пролетела мимо цели, зато две другие попали как надо. Тройка Козлова тоже с успехом отработала два последних остававшихся у них одноразовых гранатомёта. Чаша весов начала склоняться в нашу сторону. Присев за полуразрушенной стеной, я спешно перезаряжал автомат.
   -Рустам... легкое... - тяжело дыша, сообщил подбежавший ко мне Синюшников, - рану заклеил, повязку наложил, - отчитался он о своих действиях. Я одобрительно кивнул и потянулся к рации.
   -Доложить обстановку, - требовательно полетело в эфир.
   -У меня двое раненых, - доложился Болотников. - Виденин тяжелый.
   "Да что б тебя!"
   -Олег убит, - полоснуло по сердцу сообщение Козлова.
   -Мы целы, - прохрипел Мухин.
   -Чёрт, - ругнулся я в эфир, - работаем! - сказал и потянулся к принесённому Синюшниковым пулемёту Рустама. Тяжелая отдача почти успокаивающе толкнула в плечо, высокий, полный агрюша, размахивавший руками, видимо призывая к порядку, повалился на землю. Он ещё продолжал дрыгать ногами, когда я нашел себе новую цель. Противник продолжал нести потери.
  
   ИГИЛовцы слишком давно воевали, чтобы вот запросто позволить себя уничтожить, кто-то из их командиров скомандовал отход. Давя раненых колёсами и наматывая на гусеницы внутренности убитых, техника террористов рванула с узких улиц поселка, ставшего для них капканом. Я израсходовал две гранаты РПГ, но попал лишь единожды. Ещё один выстрел остался на самый крайний. Бубликову удалось поджечь огромного, обвешанного бронелистами монстра, переделанного из обычного БЕЛАЗа. Но часть сил ИГИЛовцев отошла на недосягаемое для действенного огня расстояния, и на нас обрушились миномётные мины. Противник не знал нашего точного месторасположения и потому бил по площадям, обрабатывая все строения верхнего яруса.
   -Товарищ старший лейтенант, - дрожащий голос Мухина не предвещал ничего хорошего, - Семёна... осколком, тяжело.
   -Вы что, не могли как следует укрыться? - рык вместо слов ободрения оказался действенным, голос Мухина перестал дрожать, в нём появилась злость.
   -Мы укрылись! Она залетела в щель. Осколками Семёну ноги. Наложил жгут. Вколол обезболивающее. Он потерял сознание.
   -Ладно, не высовывайтесь, - примиряюще закончив разговор, я осторожно выглянул из своего укрытия - вдоль горизонта вновь растянулось облако пыли - к нашему противнику спешила подмога.
   -Илья, - вызвал я по радиостанции своего заместителя, - отходите в центр, - смысла им находиться на прежнем месте уже не было, противник знал об их существовании и при следующей атаке смел бы в первую очередь.
   -При продолжающемся обстреле? - не весело уточнил Болотников.
   -Да, - подтвердил я своё требование, и чтобы он понял всю серьёзность ситуации, - посмотри на горизонт.
   -Мать твоя Агриппина!- в сердцах высказался он. - Принял, командир, идём.
   Несмотря на продолжающийся обстрел, пятёрка Болотникова добралась до нас без дополнительных потерь, легкораненый Прокофьев шёл сам, тяжелого Виденина тащили Бубликов и Нигматулин, замыкал цепочку идущих Болотников, временно забравший у Вадима гранатомёт. Не подходя близко, разведчики рассредоточились за укрытиями. Ко мне приблизился только заместитель.
   -Командир, - он опустился рядом со мной и ладонью смахнул выступивший на лице пот, - что делать будем?
   -Держаться, Илья, держаться, - "а что я мог еще ответить, видя, что подъезжающая колонна была едва ли меньше первой? Что мы все умрём? Что наша смерть будет бессмысленной, что я сглупил и наша жертвенность оказалась напрасной?" - довольно сумбурно мелькающие мысли не отвлекли меня от того момента, когда миномётный обстрел внезапно прекратился.
   -Они атакуют, командир! - сообщил Мухин, находившийся на более высоком уровне, - высаживают десант, и те разворачиваются в цепь.
   Я осторожно высунулся из-за укрытия, поднёс к глазам бинокль. Транспорт высаживал пехоту, техника расползалась в стороны, рассредоточиваясь для ведения огня, но сам огонь не открывала, лишь стволы пушек хищно ощупывали развалины посёлка. Я всё ждал, когда всё же линия техники окрасится вспышками выстрелов, но выстрелов не было - противник решил не жечь зря снаряды. Пехота - расходный материал, посланный вперед для того, чтобы раскрыть наши позиции. Всё верно, жестокая правда войны - жизни ничего не стоят, на технику нужны деньги. К тому стоит только нам открыть огонь, как нас сметут. С разделяющих нас девятисот метров пушка БМП точнее винтовки снайпера.
   -Ведём наблюдение. Не высовываемся. Ждём. Надо подпустить их поближе. Без команды не стрелять, - хотелось сказать стреляем в упор, но я сдержался, на то, что тогда экипажи боевых машин не станут стрелять, остерегаясь попасть по своим, надежды не было. Погибшего в бою моджахеда встретят гурии...
   Наступающие приближались. Они вошли в селение. Двести метров, сто пятьдесят.
   -Командир, - окликнул меня Болотников, - пора.
   Я отрицательно помотал головой:
   -Нет.
   -Мы их просто не успеем остановить.
   -Ещё пятьдесят метров, - непреклонно заявил я, хотя и понимал, что Болотников скорее всего прав, мы не успеем их остановить. Но в другом случае мы убьём их слишком мало, прежде чем нас накроют пушки.
  
  

Глава 21

  
   Экипаж МИ-8, укрывшись за высоким забором оказавшегося на войне никому не нужного предприятия, включив радиостанцию, настроенную на внутригрупповую волну "Чистильщика", слышал всё.
   -Перебьют мальчишек, - Загоруйко сохранял на лице философское спокойствие.
   -Перебьют, - как эхо повторил штурман.
   -И мы ничем не можем им помочь, у нас нет расходных боеприпасов, - продолжал философствовать Загоруйко.
   -Нет, - поддержал его Кирилл Алексеевич.
   -И если израсходуем свой боекомплект, мы, наверное, никогда не вернёмся в свой мир, так, Кирилл Алексеевич?
   -Так точно, Кузьма Иванович, никогда, - согласился штурман.
   -Вот, а пацаны погибают, и ведь не уверены, что оживут, а пошли.
   -Спецназёры, что с них возьмёшь... - вздохнул Кирилл Алексеевич.
   -Молодо - зелено. Жить бы да жить, сейчас на них навалятся, и всем хлопцам кранты, - протянул Загоруйко, и слушавший весь этот бред Дружинин не выдержал:
   -Да заткнитесь вы, без вас тошно! Или скажите, к чертям собачьим, нормальным языком чего вы хотите?
   -А ты? - повернулся к нему штурман.
   -Я не могу рисковать жизнями членов экипажа.
   -А мы и не против, - тут же нашелся Загоруйко.
   -Так... значит не против... ну - ну, - Дружинин на секунду задумался. Махнул рукой, - по местам, шалопаи. Когда это мы спецназ бросали? Не бывать такому.
  
   Я уже готовился отдать команду на огонь, когда услышал стремительно нарастающий вертолётный рокот. Из-за горизонта выскочила краснозвёздная вертушка и, резко уйдя вверх, тут же клюнула носом, подвески "пухнули" чёрно-серым, и дымные следы понеслись к скоплению вражеской техники, в небе натужно зарыкали 23-х миллиметровые пушки.
   -Что братва, веселиться не помешали? - донёсся до меня нарочито бодрый голос штурмана.
   -Нет, как раз к танцам успели, - в тон ему отозвался я, и подняв над укрытием Рустамовский ПКМ, скомандовал: - Всем пли!
   Шквал огня смёл передовой строй наступающих, вторые и прочие шеренги ушли за укрытия и повели ответный огонь. У нас появились новые раненые. Вертолёт зашёл на новый круг. Прикрывая друг друга, противник подбирался всё ближе. Хорошо работал наш снайпер. Он с остервенением бил и бил без промаха не сходя с места, либо забыв обо всём, либо просто не желая покидать столь удобное для прицельной стрельбы место. Рядом с ним, корчась от боли, умирал Мухин - разрывная пуля разворотила ему живот.
   Новая порция ракет обрушилась с небес на начавшую спешно расползаться бронетехнику террористов. Коротко работали пушки, внося ещё большую панику и неразбериху. Но на четвертом заходе вертолёт почему-то пролетел молча.
   -"Стриж", что так тихо? - обеспокоенно спросил я.
   -У нас боекомплект ёк. Пустой, - сообщил штурман, а МИ-8-мой пошёл на второй ложный заход.
   -Уходи, "Стриж", уходи! - потребовал я, но ответа получил. Вертушка пикировала, надеясь одним своим видом отпугнуть злобного врага, но нет, теперь вертолёт падал вниз птицей, бессильной отогнать от гнезда огромного хищника.
   -Уходи, "Стриж"!!!
   Сразу с трёх сторон к МИ-8-му потянулись трассеры крупнокалиберных пулемётов. Я видел, как заискрило на фюзеляжу винтокрылой машины. Она дернулась и начала заваливаться на бок.
   -Уходи, "Стриж", уходи! - в очередной раз потребовал я.
   -У нас проблемы, - хрипло отозвался штурман, - мы уходим. Ждём вас по прежним координатам. Ни пуха,- он замолчал. Он в нас ещё верил.
   -К чёрту, - я видел, как вертолёт, неровно летя, уходит к горизонту, и прильнул к пулемёту.
  
   Последняя, опустевшая лента чёрной змеёй скользнула под ноги. Я отбросил бесполезный пулемёт и стянул с плеча АК.
  
   После ухода Ми-8-го остававшиеся ещё у террористов крупнокалиберные пулемёты сосредоточили весь свой огонь на нас. Тяжелые пули крошили камень, опровергая надежность любого укрытия. Цепи наступающих, прикрывая друг друга, подходили всё ближе, пули так и цокали вокруг, не давая возможности для прицельной стрельбы.
   -Гранаты к бою! - почти над ухом прокричал Болотников.
   Повинуясь его голосу, я почти машинально достал оборонительную гранату и, размахнувшись, запустил её в направлении противника. Ухнуло, следом раздались ещё несколько взрывов. Затем ещё и ещё.
   -Что, не нравится?! - победно крикнул Болотников и бросил очередную гранату. В этот момент справа от него никем незамеченным, на груду битого кирпича вбежал тяжело дышащий ИГИЛовец. Запыленный, с искаженным от страха и злости лицом он метнул свой взгляд по сторонам и, остановившись на лежавшем на обломках стены Болотникове, повёл на него ствол своего АКМСа.
   -Илья! - вскричал лежавший чуть позади от старшего сержанта Бубликов. С непостижимым проворством вскочив на ноги, он кинулся вперёд, закрывая собой моего зама. Раскатисто треснула очередь. Вадим начал оседать на землю, но ствол его автомата окрасился ответными выстрелами. От попадания порции пуль голова ИГИЛовца лопнула, и его оружие выпало из рук.
   -Вадим! - Болотников подхватил Бубликова и не дал ему упасть. Он оттащил его от стены и как можно бережнее уложил на устланный разрушенной кровлей пол.
   -Если что, скажи... скажи... пацанам... пусть простят... это всё из-за меня... я...я... я..., - Бубликов так и не договорил, изо рта у него хлынула кровь, он закашлялся и вдруг, резко изогнувшись, задергался, а затем вытянулся в струну и замер в неподвижности.
   -Вадим! - взревел Болотников, бросился к стене, встав во весь рост начал поливать из автомата и без того уже начавшего пятиться противника. Вовремя использованные гранаты возымели своё действие, у наступающих не хватило духу, чтобы преодолеть последние разделяющие нас метры. Я тоже стрелял, но коротко и прицельно. Мы выиграли очередной раунд. Можно было бы надеяться, что продолжения не будет, но пыль на горизонте возвещала о прибытии очередной колонны. ИГИЛовцам шла подмога.
   -Да когда же они кончатся, заразы? - в сердцах выругался Болотников.
   -Товарищ старший лейтенант, - обратился ко мне Синюшников, - давайте отойдём к станции?! Там же гарнизон...
   Жаль было разрушать последнюю надежду, но я отрицательно покачал головой:
   -Не успеем. Даже бегом.
  
   Вскоре стали видны первые БМП, за ними двигались БТРы.
   -Всё, кранты, - безжизненным голосом сообщил Синюшников. Никто ему не ответил. А бронетехника начала расползаться в стороны, охватывая полукольцом всё селение. При этом центр этого кольца оказался от меня метрах в трёхстах. Бронетранспортёры, боевые машины пехоты - их было так много, что я не стал даже пытаться пересчитывать. К чему? Разве есть разница, разнесут тебя на рваные куски мяса десять снарядов или пятьдесят?
   Моторы всё продолжали урчать, когда вдруг раздался усиленный громкоговорителем голос. И хотя говоривший изъяснялся на арабском, голос мне показался удивительно знакомым. Я не мог ошибиться, он принадлежал предателю - полковнику Бассам Абдель Дардари.
   -Вот сволочь! - невольно вырвалось у меня, а полковник продолжал разглагольствовать. Говорил он на арабском, из чего я понял: сказанное к нам не относится. Мне почему-то подумалось, что таким нехитрым образом эта собака объясняет своим подельникам дальнейший план действий. Наконец полковник перестал говорить, и наступила относительная тишина, прерываемая лишь гулом моторов да отдельными выкриками ИГИЛовцев, видимо восторженно приветствующих полковника. Было огромное желание всадить кому-нибудь из них полную порцию пуль, но они пока ещё слишком хорошо прятались. Я ждал новой атаки, ждали и мои бойцы. Я ждал и того момента, когда полковник вспомнит про нас и обратится с предложением сдаться, я уже подготовил ответную речь, короткую, но предельно конкретную. Тем неожиданнее стали его следующие слова, произнесённые на русском:
   -Парни, не стреляйте, они сдаются! Русские, не стреляйте! - повторил он ещё раз, - они сдаются!
   И приподнявшись над своим укрытием, я увидел, как подняв оружие на вытянутых вверх руках, боевики с понуро опущенными головами направляются к центру образованного бронетехникой кольца. Не доходя полсотни метров до командирской машины, бандиты бросали оружие и ложились лицом на землю.
  
   Дружинин истекал кровью, пробившая предплечье пуля зацепила артерию, и алая струйка так и вырывалась из-под пальцев пытающегося зажать рану штурмана. Наконец он догадался отыскать жгут.
   -Что с Кузьмой? - с трудом справляясь с управлением обеспокоенно спросил пилот.
   -Лети вон, - нарочито грубо буркнул штурман, видимо не желая отвечать на заданный командиром вопрос.
   -Что с техником?
   -Убит!
   Дальше они летели в полном молчании.
  
   Когда вышел и разлегся на земле последний из террористов, от бронемашин отделились пятеро солдат и направились в их сторону. Мне показалось, они знали, к кому шли. Остановившись близ одного из лежавших, четверо застыли в неподвижности, а пятый наклонился, поднял с земли небольшой прямоугольный предмет, после чего все пятеро возвратились к боевым машинам. Как только они скрылись, за бронетехникой голос из громкоговорителя зазвучал снова.
   -Не стреляйте, я иду к вам, - и я увидел, как от одной из машин пехоты, как раз той, за которую ушла виденная мной пятёрка, отделилась некая фигура и решительно зашагала в нашу сторону.
   -Он же тварь... - начал говорить Болотников, но я не дал ему завершить фразу.
   -Спокойнее, - и громко, чтобы услышал все: - Не стрелять!!!
   Полковник приближался, вскоре стали видны знаки различия. Оружия у него не было, даже кобуры. Легкий покрой формы едва ли давал возможность носить пистолет скрытно. Лишь в правой руке он нес тёмный, небольшой, но, по-видимому, довольно увесистый чемоданчик - удерживая равновесие, полковник слегка кренился в сторону. Я до конца не понимал происходящего, но начиная верить в невозможное, двинулся ему навстречу.
   -Я не предатель, - первым делом заявил он.
   -А кто тогда?
   -Генерал Мунзур. Он арестован.
   -Серьёзно?
   Но Дардари не воспринял моего сарказма:
   -Мунзур- предатель своего народа. Он охотно пошёл на контакт с врагом, тем более что его самостоятельная попытка ликвидировать президента провалилась. Вы помните? Мы рассказывали про случай с машинами. А после отравления источника и гибели сотен тысяч людей отставка Асада стала бы неизбежной. Мунзур развернул бы войска в сторону столицы, и всё офицерство после случившегося поддержало бы его действия.
   -Зачем ему это?
   -После свержения Асада генералу обещали министерский пост. ИГИЛ решали свои проблемы, а Запад убирал ненавистного "диктатора", а Мунзур получал своё.
   Мне не оставалось ничего другого, как понимающе кивнуть, и Дардари продолжил.
   -Я давно подозревал об утечке информации. Да, я почти с самого начала думал именно на генерала, но у меня не было доказательств. Накануне появления ваших разведчиков ординарцу Мунзура, Вакхе, удалось сделать ксерокопии взятых в генеральском сейфе документов, которые так некстати в последствии оказались у твоих ребят.
   Я хмыкнул:
   -Как же Вы освободились? Вас обнаружили Ваши подчинённые?!
   Моё предположение оказалось неверным.
   -Нет. Меня никто не искал. Дело в том, что я должен был тем днём убыть в Дамаск. Все посчитали моё отсутствие естественным, тем более, что по странному стечению обстоятельств экипаж бронетранспортёра оказался тоже связан вашими ребятами. На стоявший на отшибе БТР никто не обратил внимания. Если бы не плохо завязанные узлы на руках, я бы ни за что не освободился. В конце концов, мне удалось развязать руки, и я оказался на свободе. Даже странно - на ногах верёвки пришлось резать, а руки затянули плохо.
   "Бубликов, - понял я, - он же говорил, что совершенно разучился вязать узлы". НО вслух я сказал нечто другое:
   -Если всё это так, то всё равно не понимаю, почему Вы напали на моего подчинённого?
   -О, это простое недоразумение, - полковник развёл руками, словно извиняясь. - Я грешным делом какое-то время считал, что вы с генералом заодно, и ваш солдат пришёл меня убить, уничтожить, ликвидировать. Когда он сообщил, что прибыл чтобы устранить угрозу, я понял, необходимо действовать и воспользовался его оплошностью. Потом, найдя записку, я понял, говоря об устранении угрозы, он имел в виду угрозу предательства. Мне очень жаль, что мы сразу не поняли друг друга. Тогда бы всё могло сложиться несколько по-другому. Когда я сумел освободиться...
   -То арестовали генерала, - продолжил я за него.
   -Нет, не сразу. Генерал Мунзур хорошо охранялся, и кроме его ординарца, своих людей в генеральской свите у меня не было.
   -А как скоро Вы освободились? - была во всём этом какая-то нестыковка.
   -Час, два.
   -И Вы прибыли сюда только сейчас? Вы столько медлили? Почему, чёрт возьми?!
   -Я же говорю, - полковник даже не извинялся, - у меня не было возможности действовать. У меня не доставало полномочий.
   -Собрали бы офицеров. Объяснили...
   -Да, это возможно, но я тому же не имел прав рисковать.
   -Чем? Объяснитесь?
   -Я не мог ничего предпринять, прежде чем боевики начнут атаку на гарнизон станции. Могла произойти утечка информации. Тогда террористы отложили бы свое чёрное дело на другой день и время. Что им стоило придумать более хитрый, более изощрённый план или, в конце концов, найти дорожку к душе кого-либо из гарнизона станции? И уж тогда ничто бы не помешало отравить город.
   -А Вы не боялись, что гарнизон станции падет, прежде чем появитесь Вы со своей армией?
   -Им надлежало продержаться всего полчаса, - в голосе полковника звучала какая-то прямо-таки солдафонская уверенность.
   -Полчаса? Весь наш бой длился полчаса?
   -Нет, чуть больше. Тридцать девять минут, если быть точным. Увы, мы не смогли прибыть быстрее - в последний момент выяснилось: ИГИЛовцы выдвинулись при значительно большей силе и собранных мной средств явно недостаточно для успешных действий. Пришлось привлекать дополнительные подразделения.
   -Но ведь они могли сломить сопротивление обороняющихся.
   -Я молился, чтобы этого не случилось.
   -Вашими молитвами... - так хотелось матюгнуться. Несмотря на всю убедительность рассказанного полковником, полного доверия к нему всё равно не было. Радиостанция в кармане моей разгрузки завибрировала голосом Кирилла Алексеевича.
   -Парни, как вы? - вот так по-простому.
   -Никак. Забрать можете?
   -Командир уверяет: да. Так что у вас?
   -Союзнички подошли.
   -То-то я смотрю- тишина.
   -Теперь да. Но садитесь к нам поближе. Площадку обозначим.
   -Ждите.
   -До встречи, - ответил я и убрал рацию. Всё время нашего разговора полковник стоял рядом, не вмешиваясь, а я не считал нужным скрывать свои намерения.
   -Мы уходим, - сообщил я очевидное.
   -Не стану препятствовать, - заверил полковник.
   -А зачем Мунзуру понадобились мы? - прежде чем повернуться и уйти, я не удержался от интересовавшего меня вопроса.
   -О, это хороший вопрос. Когда станции слежения засекли ваш вертолёт, генерал запаниковал, он решил, что российской разведке что-то стало известно о заключенной им сделке. Мы выехали сразу же в направлении траектории вашего движения. Но то, что оказались близко от точки приземления вертолёта - скорее случайность. Мунзур злодейским нюхом поняв, что вы не имеете ни малейшего понятия о его персоне, решил использовать вас в своей игре.
   -То есть это мы должны были отравить источник?
   -По его замыслу, да. Уж не знаю, как он намеревался это провернуть, - полковник развёл руками, - может быть, внушив вам мысль о какой -либо антивирусной прививке, которую следует ввести в воду, чтобы спасти жителей от эпидемии, может ещё что, не знаю.
   -Бред.
   -По видимому, ИГИЛовские покровители пришли к такому же выводу. И тогда решили захватить вас живыми или мёртвыми, а затем в качестве отравителей Дамаска представить мировому сообществу. А вину за всё свалить на Россию и Асада.
   -Понятно, - я начал поворачиваться, чтобы уйти.
   -Постойте, - остановил меня полковник. - Возьмите, - он протянул мне свой чемоданчик. - ВСЁ здесь, - сообщил Дардари. - Думаю, так будет надёжнее.
   -Яд? - уточнил я.
   -Радиоактивное вещество, - подтвердил мою догадку Дардари, и стало окончательно понятно, почему столь небольшой чемоданчик вызывал ощущение очень тяжелого предмета - он был ничем иным как свинцовым футляром. - Надеюсь, у вас в России для него найдётся подходящее хранилище.
   -Думаю, да, - почему-то в этот момент во мне появилась непоколебимая уверенность, что именно так и будет. Чемоданчик ощутимо потянул руку вниз. Я опять взял радиостанцию. - Илья, обозначь площадку и... выводи к ней людей.
   -Принял, командир.
   Я ещё стоял рядом с полковником, когда мои уцелевшие бойцы понесли на руках убитых и тяжелораненых.
   - Помощь нужна? - наконец-то у полковника в голосе прорезались нотки вины.
   -Нет, - отрезал я, слыша как сквозь звуки дизельных моторов послышался вертолётный рокот, он быстро приближался. МИ-8-мой пронесся над головами и, зависнув, над разрастающимися клубами оранжевого дыма опустился на землю.
   -Вы говорили про керосин, я готов предоставить...
   Я отрицательно покачал головой и направился к вращавшему лопастями вертолёту. Передал чемоданчик тут же всё понявшему штурману и остался стоять у трапа, ожидая, когда закончится погрузка. Я не слышал выстрела, только что-то тяжело ударило в спину, с болью вырвалось из груди, но, повернувшись, увидел покрытого копотью ИГИЛовца, выползшего из-под покорёженного КРАЗа и державшего в руках старенькую винтовку. В следующий миг крупнокалиберные пули превратили его обгорелое тело в окровавленные ошмётки. Я пошатнулся.
   -Командир, - бросившийся ко мне Синюшников не дал упасть. Спрыгнувший ему на помощь штурман и Болотников втащили меня в салон вертолета и тот незамедлительно поднялся в небо.
   -Люди все? - прохрипел я, спрашивая бинтующего меня зама.
   -Все командир, все, - заверил он, и я увидел, как у него на глазах наворачиваются слезы.
   -Что, старлей, куда держим курс? - нарочито бодро поинтересовался штурман. Я не промедлил ни секунды:
   -Домой!
   -У нас некомплект боеприпасов, - понуро сообщил Болотников.
   -Чёрт с ними...
   -Но ты же говорил...
   -Чёрт с ними, - повторил я с нажимом.
   -Мы же не попадём в свой мир! - крик души старшего сержанта был слишком робок, чтобы обратить на него внимание.
   -Я же сказал - чёрт с ним! - сквозь боль со злостью рявкнул я. - Пусть чужой, но зато может быть вернём парней. И тогда сделаем ещё одну попытку. А если и нет, то и... - спазм в горле и боль в груди задушили последнюю фразу. По щеке потекло нечто горячее.
   -А если не вернём, командир?
   Я только моргнул, глаза стали мокрыми, но не от терзающей меня боли.
   -Погибнуть... в чужом мире... - Болотников сжал кулаки, - командир, это глупо. Ради чего?
   -Ради людей... - говорить становилось всё тяжелее. - Тысяч и тысяч людей...
   -Думаешь, за это стоило умереть?
   -Стоило, - даже не стараясь удержать слезы, уверенно подтвердил я. - Что более важное мы могли бы совершить в своей жизни?
   Болотников молча сглотнул стоявший в горле ком.
   -У нас тоже БК израсходован, - вклинившись в наш диалог, напомнил выглянувший к нам Кирилл Алексеевич.
   -Прорвемся. Сейчас всё по-другому, - как можно громче ответил я и закашлялся.
   -Тогда и это на хрен, - лётчик-штурман размахнулся и запустил поллитру в распахнутую дверь. - Командир ранен, потерял много крови, может ещё управление на себя брать придётся, а я крепко поддатый буду, нет, не надо, - пояснил он свой столь неожиданный поступок.
   Я попробовал улыбнуться, но боль затопила разум, всё померкло. "Господи, только не сейчас, - взмолился я, - только не здесь, Господи. Пусть, но дома, пусть бы только дома. Совсем немного подожди, Господи!". Отдав все силы молитве, я провалился в забытьё и сразу увидел стоявшего невдалеке высокого человека, лицо которого, как не пытался, разглядеть не удавалось. Я шагнул к нему. Незнакомец кивнул, здороваясь, и мне показалось, что на его лице мелькнула одобрительная улыбка. И мне стало так легко... В следующий миг я очнулся. В груди боль, в ушах рокот вертолётных двигателей, свист лопастей и нескончаемый звон. Мой рассеянный взгляд скользит по салону, по лицам убитых и живых ребят, поднимается над иллюминатором, видит, как внизу проносится знакомый бархан.
   -Командир, командир, есть связь! - вскричал Синюшников. - Есть связь с "Центром"! Мы дома, командир!
   Моё сердце будто ждало этих слов, оно дёрнулось, затрепетало, резануло болью и... остановилось... И где-то далеко-далеко ускользающий голос Болотникова:
   -Командииииииии...
Оценка: 8.92*13  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023