Заметки из прифронтового города

Начало - здесь:

http://artofwar.ru/b/berestow_s_a/text_0090.shtml

Загадывать - дело крайне бесперспективное. Загадывать - хуже, чем фантазировать. А вот планировать дела надо обязательно. Без плана вообще жить неинтересно. Еще неинтереснее планы не выполнять. Выполняем...

"Зачем вам это надо?"

Мой товарищ, подполковник в отставке Николай Михайлов (он же - просто Евгенич) - человек дотошный, въедливый до занудства, а потому обязательный. В начале декабря он "подловил" меня на обещании:

- Ты же обещал продолжение своих заметок из Кировска. Когда напишешь?

- Евгенич, а давай еще раз съездим в Кировск! Напишу обязательно - поводов будет больше.

Поводы, хоть и были известны заранее, свалились на меня немедленно. Среди них - и мое же собственное обещание в следующий приезд в Кировск помочь местным врачам кадрами (хотя бы на пару дней привезти в город специалистов, которых здешней медицине не хватает отчаянно), и неотвратимо приближающийся праздник, Новый год.

- В Кировске и окрестностях полторы тысячи детей живут. Давай поищем для них подарки! - Евгенич то ли просит, то ли предлагает. Он сам дождливым московским декабрем бегает по своим друзьям, товарищам, знакомым. Евгенич бегает с планом. В плане привезти в Кировск большую новогоднюю елку - на главную площадь города. Старая "центральная" кировская елка ушла в прошлое - вместе с прежней же жизнью горожан. И теперь Евгенич ищет елку новую. Чтоб обязательнее была красивее и лучше старой. Еще он, следуя плану, ищет аппаратуру для больницы Кировска. И лекарства - для тех горожан, кому без лекарств не прожить. Не потому, что в самой больнице необходимых медикаментов сейчас нет. Здесь врачи и в куда более тяжелые времена не бросали своих больных. Просто раз есть возможность найти в Москве лекарства получше, Евгенич ищет...

А я ищу врачей и подарки. Попутно постоянно отвечая на вопрос: "Тебе зачем это надо?". Я тридцать лет занимаюсь журналистикой. Чуть меньше - тем, что называется "связями с общественностью". Придумал и реализовал десятки мероприятий, сам или в команде. Я считаю себя обученным кой-чему в этой жизни человеком. Поэтому своим знакомым врачам в этой ситуации я просто задаю встречный вопрос: "А тебе зачем - заниматься медициной?".

Я не обижаюсь на их отказы. Не беру их "на слабом" и не проверяю "на вшивость". Я знаю, как тяжело большинство из них перенесли профессиональное унижение в начале 1990-х. Знаю, как долго медики стремились к нормальной хотя бы в бытовом плане жизни и как крутит их сейчас новая (или очередная?) реформа. Знаю, как некоторые из них ценят внимание своих зарубежных коллег. Отечественная медицина давно не "золушка" на международном уровне, в том числе, благодаря тем людям, которых я приглашаю съездить в совсем незнаменитый городок никем не признанного Донбасса. Но почему-то мне неинтересно слышать множество резонных отказов. И уж совсем скучно отвечать на вопрос "Зачем тебе это надо?".

Безо всяких резонов согласие я услышал лишь от одного человека. Моего друга зовут Игорь Владимирович Михалёв. Он психиатр-нарколог, по первой специализации (которую до сих пор считает очень важной в своей профессии) - невролог. Он отличный доктор и очень простой мужик. Поэтому сначала он просто соглашается: "Поехали!". А потом задает вопрос: "Чем конкретно могу помочь кировским коллегам?".

Тогда и наступает время моих "резонов". Я напоминаю Михалёву о том, как он, великолепный клиницист, полтора года назад столкнулся с валом своих профильных больных из Крыма. Отечественная наркология тогда великолепно справилась с этой задачей (но, кстати, о том, как быстро получил эффективную современную помощь поток "запущенных" в профессиональном медицинском плане бывших граждан Украины, до сих пор мало кто знает). И что Игорю, хорошему врачу, наверное, интересно будет посмотреть, как его коллеги из до сих пор непризнанной республики Донбасса, оказавшись с такой же проблемой один на один, справляются с нею сегодня. У меня много резонов. "В конце концов, - говорю я, - ты же еще и невролог. Помог бы своему коллеге из Кировска. Он же там один"...

- Когда едем? - коротко спрашивает Игорь.

- Зачем тебе это надо? - издеваюсь я.

- Ну ты же считаешь меня хорошим доктором, - серьезно отвечает он.

В своем "плане" я ставлю яркую "галочку". Меня нисколько не смущает, что она одна. Отзывчивость и количество отозвавшихся никогда не были синонимами.

Зато "галочек"-отказов несколько десятков в списке отечественных кондитерских фабрик и дистрибтютеров их продукции. Полторы тысячи новогодних детских подарков для владельцев "сладкого рынка" - это даже не капля в море. Сленговая фразочка "ни о чём" ситуацию подчеркивает яснее. Даже если предложение поделиться этими самыми подарками поступает за три недели до Нового года. "Ну вы же должны нас понять..." - абсолютно одинаковыми интонациями объясняют мне вряд ли знакомые между собой люди - директора по маркетингу и прочему пиар. Понимаю! Сделать быстро и "просто так" - это тяжелее всего.

И все-таки поддержка приходит - от одной политической партии, маленькой, но известной. Настает моя очередь задавать "Зачем вам это надо? До выборов, вроде, еще далеко. Заранее готовитесь?".

- Ваше дело - верить или нет, но... просто так. Прочитали ваши заметки из Кировска. Тронули. Захотелось помочь. Деньги будут наши, личные. Подарки тоже - от души.

Через несколько дней эти подарки отправились в Кировск.

Не последний день СССР

Я не люблю слово "помощь". Она унижает обоих - и того, кто благодетельствует, и того, на кого благодеяние сваливается. Обычно это лишь вопрос времени. И регулярности самой помощи. Мне больше нравится слово "поддержка". Еще больше - "участие". Еще больше нравится бескорыстное участие.

Так или иначе, неделю назад Николай Михайлов, - Евгенич, - отправил из Москвы в Кировск очередной грузовик с гуманитарным грузом. В его родной город отправились и новогодняя елка (Евгенич нашел-таки ее. На елку его товарищи тоже скинулись "просто так". Без личной или еще какой выгоды), и те самые подарки детям, и аппарат искусственной вентиляции легких, и дорогостоящие медикаменты для больницы. Евгенич нашел и их... Еще - оборудование для разбитого в начале этого года артиллерией ВСУ кировского Дома милосердия (или, если хотите, дома престарелых и инвалидов). Груз, как всегда, в Кировск доставил родной брат Евгенича, Валерий Николаев.

В пятницу, 25-го, пришло время ехать и нам. Накануне Михайлов позвонил своим друзьям. В Минск - солисту знаменитых "Сябров" Сергею Герасимову. В Иркутск - главному режиссеру Театра народной драмы Михаилу Корневу. "Мужики! Надо бы в Кировске людей с новым годом поздравить". С Герасимовым и Корневым в начале 2000-х Евгенича связала война в Чечне. В 2014-15-м - война на Донбассе и прифронтовой город Кировск. Они едут сюда уже не в первый раз.

С 25 декабря Кировск связывает с Герасимовым и Корневым и меня. И моего друга, доктора Михалёва. Шестым в нашей компании был старый знакомый Евгенича, поэт, писатель Михаил Гаврюшин. Гаврюшин тоже родом из Кировска. Дома не был несколько лет. Седьмым в нашей компании был самый важный человек, наш водитель Василий. Девять часов аккуратной езды от Москвы до погранперехода Изварино - скромный такой признак профессионализма.

Хорошая компания либо складывается сразу, либо никогда. Наша - сложилась. Иначе быть не могло. Иначе мы все должны были задавать друг другу один и тот же бесперспективный вопрос: зачем нам это надо? Полагаю, даже Евгенич персонально на этот иррациональный вопрос не ответит. Он, правда, несколько дней назад понял, что очередная поездка в Кировск сложится замечательно. Но вот очевидно же: поездка уже складывается. Поэтому за свое стентированное сердце Евгенич больше не держится.

Попутно выясняется масса интересных подробностей. Например, Игорь, отец троих маленьких детей и примерный семьянин, чтобы поехать с нами, не забыл на работе оформить отпуск за свой счет. Зато "забыл" предупредить жену, в какой именно Кировск собрался накануне Нового года в командировку:

- Зачем по пустякам семью волновать? Кировск - он же не только в ЛНР. Вот в Ленинградской области тоже есть город Кировск. А еще в Мурманской.

- А ты, "по легенде", в какой Кировск едешь? - интересуемся мы.

- Мне показалось, жена решила, что вообще еду в Киров - в Вятку! Я не стал уточнять, - "раскалывается", наконец, доктор.

Михаил Гаврюшин - тоже человек экспромта. Он сидит в несущемся по полупустому шоссе микроавтобусе и переживает:

- Вот еду сейчас с вами к своим землякам - с пустыми руками!

- Ничего! - обнадеживает Евгенич. - Сначала посмотришь на земляков - потом тоже что-нибудь полезное для них сделаешь.

- Я им стихи приготовил, - упавшим голосом произносит Гаврюшин. - Сдались им мои стихи...

- Если хорошие, то пригодятся! - хором успокаиваем мы своего товарища.

Евгенич пытается "измываться" над Сергеем Герасимовым:

- Иностранец! А тебя-то куда понесло? В столицах сейчас тепло и вкусно - корпоративы новогодние. Самый "чёс"!

- Евгенич, с тобой я за харчи работаю, - привычно отбрехивается солист "Сябров". - Ты же покормишь? И даже нальешь?

В полумраке салона чему-то своему загадочно улыбается нарколог Михалев...

И все-таки, действительно, зачем мы едем? По этому поводу можно выпалить несколько сотен слов. Так обычно и делают, определяя свою позицию и политические симпатии. При этом можно проехать полторы тысячи километров, попутно отслюнявив на платных участках трассы тарифом установленный бакшиш. Можно пересечь границу, вежливо протянув паспорт сначала российскому пограничнику, потом его коллеге из непризнанной ЛНР. Можно проехать еще сто пятьдесят километров по истерзанной войной Луганщине. И всё равно не заметить главного. В нашем ночном микроавтобусе на полпути к Кировску тоже становится шумновато.

- Мужики! - ловлю паузу и обращаюсь ко всем. - 25 декабря 1991-го не стало Советского Союза. Сегодня в аккурат годовщина последнего дня СССР.

- Какой же он последний? - откликается самый немногословный из нас, Михаил Корнев. - Мы же есть. Мы у себя дома. К своим едем.

Спустя несколько часов во Дворце культуры города Кировска не будет свободных мест. Здесь будут петь стоя: "Город на линии фронта. Город, не сломленный смертью". Эта песня, написанная как раз Михаилом Корневым - уже несколько месяцев считается неофициальным гимном Кировска.

Потом Корнева, с его казацкими песнями, долго не отпускают со сцены. Так же долго - Герасимова: "Завалинку!", "Олесю!!!". Они оба выкладываются, поют вживую. Чуть раньше, в автобусе, Евгенич шутя спрашивал их обоих: "Голоса беречь будете? "Плюс" не подведет?". Оба посмотрели удивленно: "Мы всегда вживую поем".

Еще штришок: Герасимов на сцене - в концертном костюме. Ну да, я же уже слышал: "Люди придут на праздник. Они разве заслужили, чтобы я радовал их своими джинсами?".

И очень долго люди аплодируют своему земляку, ныне московскому писателю и поэту Михаилу Гаврюшину. Евгенич оказался прав: Гаврюшину обязательно надо было приехать в Кировск.

Люди. Петрович

Представляете? Война! В паре километров от города - передовая, за которой ставшее чужим государство. Бывшие свои? ВСУ, "Айдар" и прочие рудименты "национального самосознания", распустившегося в том самом 1991-м.

А здесь, в Кировске - праздник! На площади - та самая ёлка. Светится гирляндами, и взрослые на ее фоне фотографируют малышей и друг друга. "Какое чудо! - обсуждают ёлку мамашки. - Старая, до войны, была хуже"...

Вечером нарядная ёлка вызывающе демаскирует полутемный город, и я спрашиваю стоящего рядом Сергея Толочека, заместителя главы горадминистрации:

- Не боитесь?

- Не должно прилететь. Да и вообще, что решает новогодняя елка, если у них весь город давно пристрелян? - Толочек выразительно смотрит в сторону гордого и очень независимого государства. И не менее выразительно плюёт. Здесь долго не забудут артобстрелы и бомбежки. Еще весной здесь ожидали мину или снаряд в любой момент. Как правило, эти моменты приходились на самое людное время суток. И на самые людные места. Да вот они - следы взрывов и осколков, плотными щербинами и выбитыми окнами в радиусе нескольких десятков метров от новогодней ёлки.

Еще несколько месяцев назад Толочек был в ополчении. Он, в прошлом инженер одной из местных шахт, на ополченца похож мало. Как минимум, в силу возраста. Он вообще слишком гражданский и слишком для войны интеллигентный. Но за этой интеллигентностью... Кировск, как, наверное, и весь Донбасс сегодня город, в глаза которого надо вглядываться.

Мы очень быстро переходим с Толочеком на ты.

- Зови меня Петровичем, - предлагает он.

- Петрович! Народная милиция ЛНР больше не нуждается в твоих услугах? - быстро спрашиваю я.

- Не нуждается, - соглашается он. - В армии нужны здоровые люди.

- А ты?

- А у меня десять лет стажа диабетика. И четыре укола инсулина в день, - констатирует он. Как будто оправдываясь, продолжает. - Я бы не ушел. Я и на войне успевал делать уколы вовремя. И сейчас успеваю - это дело привычки и сноровки. Просто даже на войне приходит время строить мир. Вот попросили поработать в администрации - заместителем главы по социальным вопросам. Правда, на войне было проще...

Писать обо всех проблемах Кировска, значит, устраивать мешанину. И любая проблема здесь непременно будет социальной. Даже освещение в городе, которое недавно начали включать по вечерам - там, где после войны оно сохранилось. Или его успели восстановить.

- Пусть комендантский час с десяти вечера! Пусть по ночам мы не выходим на улицу! - с жаром рассказывает Петрович. - Но ведь свет в темноте - это нормально.

Конечно, нормально! В Кировске изо всех сил стремятся к норме. Но война будет долго показывать свой оскал. Оскал этот, например, ценою рубль за литр. Столько сегодня здесь стоит вода - в магазинчиках и в розлив от предприимчивых граждан. К этим гражданам горожане приходят, если вода заканчивается у них прежде, чем оживает штатный городской водопровод. Водопровод подает признаки жизни примерно раз в неделю, часа на два-три. Водозабор находится на украинской стороне Луганщины. "Самостийная" обещала блокаду и слово держит. Поэтому примерно 165 часов в неделю водопровод в Кировске сух.

- Вода появляется обычно в воскресенье, - рассказывает Петрович. - Тогда улицы пустеют. Все спешат запастись. Тяжелее всего - старикам, которые живут выше второго этажа. Потому что выше второго этажа напора не бывает никогда. Ты где-нибудь еще видел городскую администрацию, которая бы в полном составе таскала старикам воду? В Кировске мы это делаем...

Кировск. Дом милосердия

Наутро, в воскресенье, мы снова встречаемся с Петровичем - в кировском Доме милосердия. Во время войны его обитателям - инвалидам и одиноким престарелым - необычайно повезло. Персонал эвакуировал их на несколько десятков минут раньше, чем в здание прилетели два "града". Вообще многим тогда повезло: в работающую газовую котельную дома милосердия ракеты не попали чудом.

На прошлой неделе город восстановил здание. Новая крыша. Новые окна. Свежий ремонт в палатах и коридорах. На днях из приютившего их Луганска сюда вернутся инвалиды и старики. А сейчас Евгенич передает Дому милосердия собранное в Москве оборудование: противопролежневые матрасы, мебель, инвентарь на кухню. Он, как всегда, нудно-скрупулезно идет по списку. На пункте "посуда" не выдерживает и спотыкается:

- Вот хватило Кировску сил самостоятельно восстановить здание. Ну неужели горожане для своих стариков не могут сами собрать несчастные вилки и чашки?

Заместитель главы администрации по социальным вопросам, инвалид и бывший ополченец Сергей Петрович Толочек поясняет:

- Евгенич, вот на днях стариков из Луганска домой вернут. А ты знаешь, что у многих из них дети есть? Кто в России живет, кто на той стороне, кто даже здесь, в Донбассе. Вопрос: какие ложки, если собственные родители не нужны?

Директор Дома милосердия, Галина Григорьевна Мовчан, добавляет:

- Когда начался тот самый обстрел города, и мы поняли, что пора спасать стариков, во дворе напротив сидели мужики и резались в домино. Не было им до Дома милосердия никакого дела. Когда взрывы стали ближе, они просто ушли.

У Кировска - разные лица. И в них всегда надо вглядываться...

***

А воду ближе к вечеру воскресенья действительно дали. В тот насыщенный на события день с солистом "Сябров" Сергеем Герасимовым мы опять оказались в Доме милосердия. Так вышло... Втроем вместе с Галиной Григорьевной мы метались по пустому зданию, собирали емкости и подставляли их под тонкую струйку. Где-то я всё это однажды уже проходил. По-моему, в армии, на полигоне. Там не было войны - просто на сутки случилась авария водопровода.

От нечего делать - вода течет очень небыстро - я рассказываю всё это Сергею.

- Ты где служил? - спрашивает он.

- Сереж, недалеко от твоего родного Минска. В учебной дивизии в Печах. В мотострелковом полку.

- Да? - он смотрит на меня с интересом. - Я там же служил. Только в танковом. И на несколько лет раньше.

Свой кировский "водозабор" мы с Герасимовым посвятили памяти КБВО - Краснознаменного Белорусского военного округа.

В больнице

Доктора Михалева действительно ждали в кировской больнице. Вот очередь у кабинета, выделенного сегодня Михалеву для приема.

Я знаю его очень давно. В отделении московской больницы - в работе - видел его неоднократно. Этой работой можно любоваться. Поэтому я очень был рад, что в Кировск отправился профессионал.

Но сейчас Михалев смущен и даже немного растерян.

- Игорь, что с тобой?

- Почему-то чувствую себя студентом-практикантом. Боюсь ошибиться. А люди смотрят на меня как на столичное "светило".

- А ты представь, что это так и есть.

- Гад ты, Берестов! - И Михалев выгоняет меня из кабинета. Через минуту к нему заходят первые пациенты. Делать здесь и сейчас мне решительно нечего.

Главный врач больницы, Татьяна Николаевна Пахомова, волнение свое скрывает куда тщательнее. Не знаю, кого больше она успокаивает - меня или себя, но...

- Все будет нормально!

На всякий случай, я соглашаюсь с ней. И спустя полчаса бесцеремонно заглядываю в кабинет доктора Михалёва. Пациенты сидят на штатных местах. Доктор же мой стоит перед ними, спиной к двери. Слышу резкое: "Не мешайте и закройте дверь!". Всё в порядке - Михалев любит вести прием стоя. Причем часто - именно спиной к двери...

Вечером я увижу его усталым, но очень довольным:

- Знаешь, что меня радует больше всего? В Кировске действительно очень хорошие врачи. Даже несмотря на то, что их не хватает. Но здесь нет брошенных больных. Понимаешь? Каждому - внимание. Это видно даже по медицинской документации.

Наутро за ним опять придет машина из больницы. Потом позвонит Татьяна Николаевна: "Ваш Михалев влюбил в себя наших больных"...

Люди. Казаки и казачка

Доктор работает, а мы едем в пригород Кировска, село Голубовку. Хотя здесь ее называют Голубивкой. И, разумеется, через фрикативный звук "г". Здесь живут несколько сотен человек. Здесь живут друзья нашего Евгенича - Александр и Алла Крючковы. Вместе с нами к своим старым друзьям едет казачий атаман Павел Сбитнев. Алла устраивает в Голубовке новогодний утренник для сельских детей.

Наверное, зимой 2014-го, когда Майдан быстро и необратимо превращался в гражданскую войну, ТВ-политики в Москве в своих заклинаниях "Вот-вот поднимутся шахтеры Донбасса" имели в виду именно этих людей. Павел и Александр поднялись против самозваной украинской власти одними из первых. Они прошли свой путь - от Антимайдана до военного ополчения. И дальше - до регулярной Народной милиции ЛНР. В Кировске они вообще были самыми первыми!

Московские фантазеры-"аналитики", правда, не учитывали, что работающих шахт на Донбассе почти не осталось. В жизни Саши и Павла шахты тоже в далеком прошлом. Более того, Саша Крючков - давно уже пенсионер. Поэтому на образцово-показательных восставших шахтеров их образы тянут только в московских телевизионных ток-шоу. Просто понятие Родина для этих русских мужчин оказалось не пустым звуком.

Единственное, что несомненно и действительно образцово-показательно, это их казацкое донское настоящее. Павел действительно потомственный казак. Сашу "верстали" в казаки не очень давно. Но оба они, я думаю, казаки прирожденные. Ряженые за свою землю не воюют. Ряженые не чтут традиции и не помнят истории. Настоящие же - на своей земле живут и за нее сражаются.

- Братцы! - говорю я им. - Но ведь у казаков обычно печальная судьба: казаки делают свое дело, а потом оказываются лишними. Разве не помните?

Они действительно старые друзья. И даже отвечают, дополняя друг друга:

- Мы так долго мечтали попасть домой, что давно ничего не боимся.

- А вы попали домой?

- Так вот же она, Родина - свободна. Защитить, отстоять. А дальше - как Бог даст.

Крест на Сашином кителе соседствует с луганской "За отвагу" и советской же "гвардией" - по правую сторону. Он ловит мой взгляд и практически угадывает вопрос:

- Я русский, советский, православный. Так ведь и ты - такой же. Разве нет? Другой-то истории у нас нет. А за ту, что есть, жизнь отдам. Иначе и не остался бы здесь.

Как живут они с Аллой в своей Голубовке? Так, как мало бы кто сегодня смог. Это действительно сильные люди. Смеясь, они рассказывают о том, как в ночь нет-нет да заглянут в село ДРГ противника. Или какой-нибудь пьяный "айдаровец" впотьмах заплутает. Здесь нет сплошной линии фронта, а ближайший и единственный блок-пост ЛНР - за селом.

Но сегодня - праздник. Его накануне Нового года Алла и устроила для нескольких десятков голубовских детей. Это очень светлые дети. Они ничем почти не отличаются от своих мирных российских сверстников. Только вот на представлении вышел сказочный злодей с игрушечным пластмассовым пистолетом. А четырехлетний мальчик раскритиковал на весь зал: "К нам злодеи приходят с автоматами"...

И все-таки это был лучший утренник в мире. Здесь доброго Деда Мороза играл заслуженный артист России Михаил Корнев. Он просто не усидел в почетных гостях и... чуточку скорректировал сценарий - тот самый план, который вообще-то всегда должен выполняться. Просто план не догма, а руководство к действию.

И Сергей Герасимов пел для детишек и их родителей и бабушек. Они просили: "Еще!". Он пел. Представляете, какое счастье было им слушать, а Герасимову - петь? Здесь даже дети знают "Олесю"... Интересно, по ту сторону фронта чья теперь эта песня? "Москальская"?

***

Зачем нам это надо? Смешной вопрос, правда? Свои едут к своим. Главное же - своим многое оказывается по силам. Было бы желание...

Серафим БЕРЕСТОВ