Проходил срочную службу на Таджико-Афганской границе в 1993-1994 гг.
Эти месяцы стали самыми трудными в моей жизни, некоторые эпизоды до сих пор не могу никак забыть. Для семнадцатилетнего пацана это было очень тяжело, насмотрелся всякого.
Было нас два сержанта из Казахстана: я - русский, и Виталик (он же Валихан) - чеченец, оба из Алматинской области.
Я об этом писал подробней в рассказе "Как я бросил курить".
После одного утреннего боя, мне осколком гранаты чиркнуло левую руку. Так, не страшно, бушлат спороло и оцарапало.
Виталик перевязывал, что бы заражение не словить, и предложил: 'Знаешь, я по отцу чеченец, но ты мне, как брат! У горцев есть красивый обычай, брататься на крови! Давай станем кровными братьями, чтобы никогда не забыть эти горы! И всегда друг друга вытаскивать. Сегодня я тебя, завтра ты меня... Мы же земики.'
Я до глубины души пораженный этой пламенной речью согласился.
Он закатал рукав и полоснул штык ножом по своей левой руке. Я размотал только что перебинтованную свою руку. Мы прижали руки друг к другу, наша кровь перемешалась. Так мы стали кровными братьями.
Вернулись на заставу оба перебинтованные, чумазые и счастливые.
Правда, замбой заставы еще нервы потрепал с неделю.
Все приставал, не суицид ли, не членовредительство: 'Че, домой захотелось?!'
Ему было подозрительно почему у нас обоих именно левые руки располосованы.
Не верил он в случайности и тем более в совпадения. И правильно делал.
Но мы молчали, как партизаны на допросе в гестапо. Осколки и все...
Потом был дембель, у меня раньше, через госпиталь по осколочной контузии, у Вахи - осенью!
О, как я его встретил... и было у нас пять мирных месяцев жизни душа в душу.
Семья и друзья Вахи меня приняли как родного.
Все-таки есть это у кавказцев, они за каждого своего держаться.
А наши... пока его конкретно не коснется, пока жаренный петух, как говориться не клюнет!
Время после распада Союза лихое было, особенно в национальных задворках бывшей империи. Короче, пару раз выручали меня они. Да и темы общие были: Армия (у чеченцев большой позор было от армии косить), вольная борьба!, да и спорт, в общем...
А 23 февраля 1995 года, как обычно собрались мы у Вахи, праздновать день Защитника Отечества, я и их пятеро - чеченцы.
Чеченцы 23 февраля, как праздник не жалуют, у них это - день памяти депортации 1944 года. Но парни все служили, поэтому, втихаря от старших собирались, праздновали, но сугубо мужской компанией.
Нормально так посидели, водочки попили, третий тост, как положено армейский - стоя, не чокаясь - за тех кого... и дальше.
По новостям Чечню показывать стали. Скупо казенно, но война. Тогда подробностей первой Чеченской войны в прессе почти не было. Так только несколько строк в новостях - в городе Грозном продолжаются бои местного значения.
Они помрачнели, но при мне они только по-русски говорили из уважения, я же для них свой был, я уже и по-чеченски понимать начал.
Хочешь, говорят документальные съемки про Грозный посмотреть?
Конечно, говорю - хочу, я же тогда про такие кассеты и не знал. Ни рассказов, ни фильмов ('Чистилище' Невзорова, 'Обычный террор', 'Неизвестная война'), тогда еще не было.
Ну, и посмотрел... Раздолбанный авиацией и артиллерией центр Грозного. Руины высотных домов. Съемки реальных боев. Горящая военная техника, стрельба, трупы. Полный Аллах, акбар! Как пленных пацанов, как баранов режут. В общем, планку у меня снесло, напрочь...
После контузии и осколочного ранения, мне много не надо было, да еще и выпил до этого... Давай я их крушить: 'Че, суки, черножопые, взяли нас!'
Они меня впятером в угол зажали: 'Димон, угомонись, мы же не можем тебе ответить, ты нам брат, мы с тобой хлеб преломили, а ты наш дом крушишь...'. Вытащили на двор. Окунули в снег, чтоб остыл.
Часа два они меня держали, пока я не выдохся. Вывели на улицу.
Ваха за всех, как хозяин сказал: 'Зла на тебя не держим, но лучше нам больше не встречаться - никогда...'
- Да пошли вы все! И забудь Валихан, что ты мне братом был!
Все... и разошлись как в море корабли...
***
Лет через пять в 2000 году мы опять случайно встретились.
Подвез свою девчонку до поликлиники, она дорогу переходит, а ей из машины свистят.
Глянул черный бумер, внутри 'черные' - кавказцы. Вот хамы, думаю, проучу.
Подлетаю к машине, убью, думаю, гадов. На водительской двери окно открытое в нем шайба бородатая в черных очках, как у Селивестра Сталоне в 'Кобре'. Точно он и свистел.
Хватаюсь за дверь, пытаюсь открыть.
Из задних дверей уже трое резвых пацанят в кожаных куртках вылетают.
Резко открываю переднюю дверь, а там Ваха с Махмудом сидят!
Махмуда я только потом признал, когда улеглось все, а Валихана сразу, когда он очки на лоб сдвинул...
Отъелся, бороду отпустил, сразу и не узнать - МАТЕРЫЙ БОРЗ!
Я опешил, конечно. Ребятишки спортивные меня уже с трех сторон окружили, решили в клещи взять.
Ну, а я еще в форме с погонами на ногах берцы, так просто не дамся, покувыркаемся.
Дверь БМВ захлопнул, чтоб тыл был - разворачиваюсь...
Тут и Виталик от неожиданности оправился, звезды и нашивки разглядел.
Видать связываться не хотел, дело по серьезней было.
Сразу из машины выскочил, своих тормознуть, руку протягивает: - Извини, командир, не знали, что твоя!
Развернулся я к нему, с боевой гримасой на лице, тут-то он меня и признал.
- А... это ТЫ... Погорячились... так ты уже старлей?!
Своим молодым волкам, чет на чеченском отрывисто сказал, как пролаял.
Судя по их удивленным физиономиям, что-то типо: 'Тише, свои' или 'Успокойтесь, это мой брат'.
- Все служишь... Как жив, здоров, как отец, мама?'
- Нормально, мама здорова, а отца четыре года, как похоронили...
- И мой, как похоронку на деда с бабушкой получили, от инфаркта в 95-м умер...
Вот такая она жизнь!
А в глаза друг другу стыдно смотреть, хотя за одну и ту же Родину, когда-то кровь проливали...
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023