ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Чернышёв Юрий Иванович
За Будапешт

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.34*5  Ваша оценка:
   ЗА БУДАПЕШТ
   Рассказ
  
  
   Золотая осень - это точно сказано про чудный городок у Днестровского лимана, который приезжие нередко принимают за море. В старину он носил такое загадочное, явно турецкого происхождения название Аккерман, но в советское время ему вернули исконное славянское имя Белгород, с указанием местонахождения - Днестровский.
   Буроватого оттенка руины древней турецкой крепости в ту пору удивительно гармонировали с отсвечивавшими золотом темнозелеными водами лимана. А еще не утратившие пышные кроны деревья, полукольцом обступившие крепость, превращали пейзаж в некое подобие полотна художника с буйной фантазией.
   Прогуливавшийся вдоль берега военный с восторгом разглядывал невероятное это творение природы, почти позабыв, зачем он здесь находится, да и вообще - кто он есть теперь. А был он - пока еще! - командиром экипажа среднего танка в стоявшем позади крепости гвардейском танковом полку. Хотя трехлетняя его служба близилась к завершению и где-то через месяц он собирался вновь стать гражданским человеком.
   Сюда же, на берег лимана, Виктора привела в воскресный день любовь: здесь назначил он свидание своей девушке, которой намеревался сделать предложение стать его женой. Лида училась в местном медучилище и, конечно же, не смогла бы сразу уехать с Виктором. Но будущим летом, размышлял бравый сержант, получив диплом, она могла бы распределиться к нему в Херсон. А сам он к тому времени рассчитывал устроиться там и с работой, и с жильем. Не возвращаться же ему, в самом деле, в свое село над Днепром, на трактор...
   - Виктор, это вы? - услышал он незнакомый голос у себя за спиной. Обернув-
   шись, сержант увидел двух девушек в одинаковых светлых курточках на "молнии".
   - Так, я. А вы, наверное, из лидиной группы? Что с ней? - встревожился он.
   - Нет-нет, не беспокойтесь, - поспешили успокоить его подружки, - с ней все
   в порядке. Просто ее родители домой позвали на выходной, помочь в уборке винограда. Уже завтра утром она вернется в город, на занятия...
  
   Но к утру следующего дня сержант Виктор Приходько совершенно неожиданно
   оказался со всем своим экипажем совсем в другой стороне - на подступах к венгерской границе. Вечером он досрочно возвратился из увольнения, поскольку свидание с Лидой не состоялось, а бесцельно бродить по улицам ему быстро надоело. В казарме было пусто, и Виктор решил засесть за письма - дома ведь еще и не знают, когда ждать его из армии.
   А после вечерней поверки все сержанты роты собрались в каптерке с целью отметить первый "дембель" - утром покидал казарму еще в субботу получивший все документы самый авторитетный из них - старший сержант Иван Чуйко. Дежуривший по полку их ротный тоже заглянул к ним "на огонек", а, уходя затем, велел сержантам не засиживаться долго...
  
   - Рота, подъем! Тревога! - звенящий от напряжения голос дневального вдруг
   ворвался в первый сон Виктора. Привычно откинув на спинку кровати одеяло, сержант первым делом бросил взгляд на соседние койки - поднялся ли экипаж, а затем взглянул на свои ручные часы, в прошлом году полученные от командира полка на батальонных учениях. Обе стрелки едва переползли за верхнюю отметку.
   - Что-то чересчур рано нынче у нас учебная тревога, - вполголоса произнес
   Приходько, надевая одним движением гимнастерку. И тут, как бы опровергая это его предположение, вошедший в спальное помещение дежурный по роте громко объявил:
   - Тревога боевая. Поэтому всем получить оружие, боеприпасы, не забудьте и
   противогазы. - И шевелись давай! - грозно добавил он.
   В том, что дела действительно нешуточные, солдаты и сержанты окончательно убедились в парке боевых машин полка, куда они прибежали, на ходу застегиваясь и прилаживая амуницию.
   - Война! - услышали они от дежурившего в парке старшины-сверхсрочника.
  
   Тревожной для мира оказалась осень 1956 года. Так называемый "секретный"
   доклад Н.Хрущева на ХХ съезде КПСС о культе личности Сталина и его последствиях вызвал кризис в ряде стран советского блока. Вначале Польшу потрясли конфликты в Силезии, Лодзи, Познани, ряде других мест, но к осени там удалось нормализовать обстановку. А вот кризис в Венгрии имел куда более тяжелые последствия, унеся жизни многих венгерских и советских граждан. Да и вспыхнувшая в то же время война на Ближнем Востоке добавила градусов к и без того перегретой мировой атмосфере.
   Серьезные ошибки в деятельности М.Ракоши, возглавлявшего правящую в стране Венгерскую партию трудящихся (ВПТ), привели к росту недовольства народа, возникновению недоверия к власти. В то же время в партийном руководстве росла и крепла ревизионистская группа И.Надя. А Запад уже активно реализовывал свою политику ликвидации социалистического строя в странах Восточной Европы. Штабом контрреволюции стала радиостанция "Свободная Европа", регулярно получавшая из-за океана указания и директивы. В Венгрии у ее микрофонов во время кризиса почти непрерывно находился бывший хортистский офицер Ю.Боршани, под псевдонимом "полковника Белла" отдававший распоряжения мятежникам.
   К вечеру 23 октября они начали штурм Будапештского радио, затем захвачены были несколько автобаз. И уже на их грузовиках и автобусах вооруженные группы отправились захватывать другие важные объекты. Из тюрем было выпущено свыше 13 тысяч заключенных - уголовников и политических - большинство из которых получили оружие. Контрреволюционный мятеж оказался неожиданным для сил социализма в Венгрии, застал их врасплох - в столице даже не оказалось боеспособного гарнизона.
   Состоявшийся в ночь с 23 на 24 октября пленум ЦК ВПТ ввел в свой состав И.Надя и членов его группы, а он сам был рекомендован на пост главы правительства. И дальнейшие действия нового руководителя были цепью сплошных ошибок, которые стали откровенным предательством. Боевые дружины рабочих, подразделения армии и милиции попытались дать отпор мятежникам. В кровавых схватках приняли участие и воины советских частей, стоявших в Венгрии, отозвавшись на призыв правительства.
   Крупнейшая военная акция против главной группировки мятежников началась на рассвете 28 октября, но уже через час в венгерские части поступил приказ: операция отменяется, поскольку мятежники готовы сложить оружие. Венгерские военные тут же исчезли с улиц, а советские оказались под перекрестным огнем. А затем премьер Надь пошел еще дальше, потребовав, под угрозой собственной отставки, признать силы контрреволюции "национально-демократическим движением", объявить перемирие и вывести из Будапешта советские войска, в дальнейшем начав переговоры о полном их выводе с территории Венгрии.
   Однако остановить этими уступками прорвавшихся к власти ревизионистов не удалось, и вскоре они приступили к полной ликвидации остатков социалистического строя. В Будапеште был развернут белый террор: коммунистов и их сторонников убивали, подвешивали за ноги на столбах, на предприятиях и в учреждениях началась "чистка" кадров. А шеф ЦРУ Даллес в те дни доложил президенту США Эйзенхауэру, что "у повстанцев нет энергичной личности - лидера". Имре Надь, открывший "шлюзы" вооруженной оппозиции, сам подписал себе смертный приговор. Надежды Запада с того дня были обращены исключительно к кардиналу Миндсенти, выпущенному из тюрьмы, где он отбывал наказание за антигосударственную деятельность. Выступая по радио 3 ноября, кардинал изложил программу реставрации капитализма в Венгрии.
   Все это вынудило советское руководство прийти к выводу о необходимости решительных действий. Утром 4 ноября мир узнал о создании революционного рабоче-крестьянского правительства Венгрии во главе с Яношем Кадаром. В то же самое время советские войска с разных сторон вошли в Будапешт, откликнувшись на призыв нового руководства страны. Возглавлял эту операцию по ликвидации мятежа лично Маршал Советского Союза Г.Жуков. А советский вождь Н.Хрущев, отдавший ему этот приказ, лишь накануне возвратился из Югославии, где, вопреки ожиданиям, легко получил от И.Тито "санкцию" на разгром венгерской контрреволюции.
  
   Головная походная застава, в составе которой был и танк сержанта Приходько, вышла к восточной окраине Пешта перед самым рассветом 28 октября, преодолев за два труднейших перехода почти тысячу километров. Когда в наушниках прозвучало долгожданное "Стой!" - силы танкистов были уже на исходе. Виктор, стащив с головы пропотевший шлемофон, жестом показал механику-водителю: глуши мотор. И лишь когда кто-то нетерпеливо стал постукивать по броне чем-то железным, он собрался с силами и, открыв командирский люк, выкарабкался на поверхность.
   Вместо ожидаемого сна и отдыха экипажи получили задачу дозаправить танки горючим, и приготовиться к бою. Где находится противник и каковы его силы - не знал и сам командир роты, поставивший перед офицерами и сержантами эту задачу. Не было еще известно и время "Ч" - ждали прибытия комбата, на мотоцикле уехавшего к командиру полка для получения боевой задачи.
   А ровно в пять утра началась артиллерийская подготовка, и под ее "зонтиком" венгерская мотопехота и советские танки начали выдвижение из исходных районов. Сердца молодых танкистов учащенно бились в предвидении первой в их жизни схватки с врагом. Но никто и подумать не мог, что все обернется так катастрофически плохо...
   Кварталы городских окраин танк Виктора Приходько, как и остальные машины батальона, прошел без единого выстрела и на достаточно высокой скорости. Но затем куда-то исчезли шедшие впереди бронетранспортеры венгров, а оставшихся без пехоты советских танкистов стали обстреливать из домов и подворотен устроившие там засады мятежники. Головной танк был сразу же подбит выстрелом из противотанковой пушки, а два остановившихся за ним забросали из окон бутылками с зажигательной смесью. Таким образом, весь первый взвод был выведен из строя в считанные секунды, и помочь ему можно было лишь ответным огнем из танковых пушек.
   Сержант Приходько моментально понял это и, не дожидаясь команды ротного, пятясь, сдал свой танк на более выгодную позицию и приказал наводчику осколочным снарядом ударить по окнам, где стояли, не скрываясь, "бомбисты". Его поддержали другие экипажи и через пару минут фасады двух угловых домов превратились в руины. А танкисты подожженных машин получили возможность покинуть их, чтобы погасить на броне огонь. У головного Т-54 была перебита гусеница, но и с этой неприятностью его экипажу удалось справиться после того, как пулеметным огнем он уничтожил в подворотне расчет "сорокапятки".
   Менее четверти часа ушло у танкистов роты на ликвидацию этой задержки, а сзади их подпирали уже другие подразделения, также рвавшиеся в бой. Когда марш возобновился, взвод Приходько оказался в голове колонны, а первый боевой опыт подсказал танкистам иную, более осмотрительную тактику действий. Преодолев без сопротивления несколько кварталов, в каждом из которых делали 1-2 выстрела - для "профилактики", рота вновь наткнулась на укрепленный узел мятежников. На этот раз противотанковая пушка оказалась в окне второго этажа, и выпущенный из нее снаряд повредил трансмиссию первой машины. Танк командира взвода остановился, а шедший за ним танк Приходько открыл огонь по окнам здания, но ему не хватало возвышения.
   И тут, натужно ревя, впритирку с ним прополз еще один танк взвода, которым командовал старший сержант Чуйко. Будучи уже уволен в запас, он не мог оставаться в казарме, когда вся его рота, весь их гвардейский полк по тревоге уходили воевать. Свой танк он сдал молодому сержанту, и места для него в боевом строю уже не было. И все же Чуйко добился, чтобы ротный доверил ему танк сержанта, накануне повредившего руку и оказавшегося в лазарете. На радостях этот "дембель" не стал даже искать у кого-нибудь хэбэ - свое-то он уже сдал старшине - и помчался в парк при полном параде...
   Протиснувшись затем по узкой улице и мимо подбитого танка, Чуйко пальнул по окну из пушки, но из-за все того же угла возвышения снаряд попал ниже, а его танк теперь сам оказался мишенью для вражеского наводчика. Решение сержант принял мгновенно: заскрежетав гусеницами по булыжной мостовой, танк круто развернулся и на повышенных оборотах вломился в парадное старинного дома. Проскочив с ходу пролет массивной мраморной лестницы, он застрял на площадке, успев развернуть башню влево, и выпустил три снаряда, круша все перед собой.
   Вражескую "сорокапятку" завалило обломками стен и спустя минуту танк Приходько, а за ним и остальные продолжили движение. Выбравшийся из застрявшего между этажами танка старший сержант, утерев кровь с разбитого о триплекс лба, стал оценивать ситуацию и размышлять, как вернуться на землю. Забыв, очевидно, что находится он во вражеском логове. А выстрел из пистолета уцелевшего "пушкаря" в затылок перенес геройского танкиста Чуйко в бессмертие...
  
   Вскоре полк был выведен из Будапешта, оставив на его улицах более десятка подбитых или сгоревших танков. А спустя неделю вновь получили боевой приказ. И вновь были потери - ведь танки не предназначены для ведения уличных боев, да еще в таком старинном городе, с очень узкими улицами.
   Но поставленная боевая задача была выполнена танкистами, и к концу ноября полк возвратился в родной гарнизон, в мирный городок над лиманом. А где-то перед Новым годом уволился в запас, наконец-то, сержант Виктор Приходько, награжденный за бои в Будапеште орденом Красной Звезды, и уехал к себе на Херсонщину. Но не смог вернуться на родину его земляк Иван Чуйко, будучи навечно зачислен в состав их первой роты гвардейского танкового полка. Звание Героя (посмертно) было присвоено ему за Будапешт значительно позднее.
Оценка: 8.34*5  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023