ArtOfWar. Юсуф Мохаммад. Ключ к Афганистану

"Кабул должен гореть!"

Цитата генерала Ахтара Абдул Рехман Хана, директора Межведомственной Разведки Пакистана, Пакистан, 1980-1987.

Перевод с немецкого Дмитрия Кузина (kdm2001@yandex.ru)

За 20 месяцев, начиная с апреля 1978 г. вплоть до советского вторжения в декабре 1979 в Афганистан в Кабуле произошло не менее трех кровавых переворотов. В течение этих месяцев десятки тысяч афганцев погибли, наверное, в самой опустошительной чистке со времен Сталина. Кабул со своей абсолютно новой тюрьмой при Пули-Чархи в 10 км к востоку от города был центром кровавой расправы и был местом казней и пыток. Кто бы не контролировал Кабул, в глазах афганцев, так и в глазах всего мира он управлял Афганистаном.

На протяжении веков дворцы и трон принадлежали афганским королям в Кабуле, пока закон о власти внезапно не был изменен Дауд-Ханом, кузеном короля Захир-шаха. Это произошло в 1973 году. В течение пяти лет Дауд становился все более независимым от советских наставников из Москвы. Расхождения во мнениях достигли своего апогея, когда в 1977 году Дауд посетил главу Кремля Леонида Брежнева. Он стучал кулаками по столу и кричал, что афганцы сами будут решать свои дела в Афганистане. Бешенство отразилось на лице советского госсекретаря; Дауд подписал свой смертный приговор. 27 апреля 1978 года в 9 часов утра группа молодых офицеров-марксистов начала воздушную и танковую атаку на дворец Арг в центре города, где жили Дауд и его семья под охраной 1800 президентских гвардейцев. Как при любом путче всё развивалось стремительно. Во второй половине дня дворец бомбили боевые самолеты МиГ-21 и Су-7, тем не менее, тот выстоял. Вечером было взято штурмом радио Кабула; но путч продолжался до 4 часов утра 28-го апреля, когда Дауд и его семья погибли в боях за дворец.

Теперь Советы должны были выбрать, кто станет следующей марионеткой с полномочиями. Этот выбор был осложнен тем фактом, что Компартия Афганистана (Здесь и далее автор не утруждает себя называть НДПА правильно - прим.перев. Д.К.) была расколота. Также, как и моджахеды, марксисты были прежде всего афганцами с предрасположенностью к распрям, насилию и борьбе за власть. Афганские коммунисты уже тогда были разделены на два блока. В 1978 года фракцией "Парчам" руководил Бабрак Кармаль, а фракцией "Хальк" - Мохаммад Тараки. Брежнев выбрал Тараки, так как однажды он встречался с ним и был уверен, что тот добьется хороших результатов. Первым официальным актом Тараки стало избавление от своего соперника Кармаля, которого он назначил послом в Праге. Потом были ликвидированы соратники Кармаля, из которых многие были агентами КГБ. Теперь Афганистан официально стал коммунистическим государством.

В течение одного месяца возникло вооруженное движение сопротивления. Красный цвет на национальном флаге в Кабуле заменил зеленый. Была проведена огромная демонстрация, чтобы торжественно поднять красный флаг и выпустить множество голубей с красными лентами. Общественные здания были перекрашены в красный цвет, в то время как владельцы магазинов и домов в Кабуле соревновались во владении самого крупного портрета Тараки или в том, чьи двери и окна были выкрашены в самый яркий красный цвет. Весной 1979 года запасы красной краски были израсходованы. Однако большинство жителей Кабула, как в общем и большинство афганцев, которые выразили доверие новой власти, в действительности оказались подобно редису - красными снаружи и белыми внутри. Их поведение было продиктовано скорее страхом за свою жизнь, чем политическими убеждениями.

На полях вокруг тюрьмы Пули-Чархи бульдозеры зарывали результаты массовых репрессий. Позже свидетелями было подтверждено наличие тридцати больших рвов. Каждый из них позднее стал могилой примерно сотни узников, которых ночью бросили со связанными руками в ров и заживо похоронили бульдозерами.

Как уже ранее было упомянуто, американский посол Дабс был застрелен в феврале 1979 года в одном из отелей Кабула. В следующем месяце произошел массовый мятеж в 17-ой афганской дивизии в Герате, в ходе которого советских граждан в городе убивали и резали на куски. Теперь даже Брежнев усомнился в том, правильно ли тот выбрал Тараки. Он послал в Кабул главного идеолога Советской Армии, генерала Алексея Епишева с шестью другими генералами, чтобы разузнать все детали. Всё, что он там увидел, нагоняло страх. Бессмысленные убийства приводили население прямо в руки сильного и быстрорастущего движения сопротивления, афганская армия была на краю гибели, а Тараки не слушал своих советских консультантов. В Кремле был разработан заговор, в результате которого премьер-министр Амин должен был сменить Тараки на его посту. Студенческие годы, проведенные Амином в США в Колумбийском университете, КГБ сочло подозрительным и сделало предположения о его связях с ЦРУ. Поэтому комитет госбезопасности был против этой передачи власти. Но Брежнев не слушал его. Тараки находился с визитом в Москве, в то время как Амин готовился к перевороту в Кабуле. Вскоре после возвращения Амин схватил, связал его на кровати и задушил его подушкой. (Многие данные не соответствуют действительности и основаны на предположении автора. Книга была опубликована в 1990 году, когда еще не были преданы огласке все интриги вокруг "дворцовых переворотов" 1978-1979 гг. - Прим. перев. Д.К.) Всё это произошло в сентябре 1979 года.

В течение нескольких недель стало ясно, что Брежнев привел к власти очередного очковтирателя. Амин более не придерживался данных в Москве обещаний. Он велел вернуть обратно советских советников, протестовал против действий КГБ и не делал ничего, чтобы подавить растущее во всех провинциях сопротивление против режима. Комитет госбезопасности, будучи противником Амина, получил приказ ликвидировать его. Одному агенту было поручено отравить его. Однако тот постоянно менял продукты и напитки, поэтому этот метод был очень непростым. Политбюро потеряло терпение и потребовало широкомасштабного вторжения. Амин должен быть устранен силой прямого вмешательства. В конце декабря 1979 под рождество состоялся штурм, в результате которого Амин погиб во дворце Дарульаман под градом пуль отряда КГБ. Спецназ получил приказ пленных не брать, и против охраны Амина шел бой за каждое помещение. Когда командир отряда КГБ, полковник Бояринов в афганской униформе, покинул дворец, вероятно, чтобы запросить подкрепление, то был застрелен у дворца своими нервными солдатами. Советские дивизии пересекли Амударью и высадились в аэропорту Кабула. Вторжение началось, и Джихад стоял незадолго до своего начала, а Бабрак Кармаль обеспечил себе место в президентском дворце.

Я описал подробно данные инциденты в Кабуле, чтобы подчеркнуть, какое важное значение город представляет для Афганистана и Джихада. Будучи столицей, Кабул является центром политической, экономической, дипломатической и военной активности. В нем расположены министерства правительства, университет и политехнические учебные заведения, иностранные посольства, а также генеральный штаб афганской армии и его основные силы. Посредством радио и телестудии правящий режим мог манипулировать новостями, распространять пропаганду и публиковать свои декреты.

Как и во времена римской империи все дороги в Афганистане вели в Кабул. Он находится в центре колеса, спицы которого представляют собой дороги и долины, ведущие во всех направлениях. Автотрасса Саланг ведет на север к Амударье, где долина Панджшер пересекает Гиндукуш. На востоке один путь идет вдоль реки Кабул в Джелалабад и через перевал Хайбер на Пешавар. Несколько меньших дорог ведут на юго-восток к перевалам через горы на Парачинар и через Гардез и Хост на Мирам Шах в Пакистан. Большая окружная дорога, построенная американцами, идет на юг в Газни, Кандагар и заканчивается в Герате, в 650 км к западу от Кабула. Оттуда на запад, в горы Хазарджата уходят многочисленные малые долины и дороги. Кабула имеет большое стратегическое значение. В разведке ISI знали - пока коммунистическое правительство контролировало Кабул, оно контролировало нервный узел страны. Чтобы выиграть войну, мы должны были не только выгнать Советы из Афганистана, но также и избавиться от афганских коммунистов в Кабуле. Мир признал бы нашу победу, только увидев взятую моджахедами столицу. Таково было мнение генерала Ахтара, а также - наша цель. Чтобы достичь ее, Кабул должен был гореть.

До начала войны численность населения составляла 750.000 жителей. После того, как Советы разрушили страну, беженцы потекли в Кабул. В 1985 году в столице временно располагались в палатках на окраинах города два миллиона человек. К этому нужно приплюсовать еще десятки тысяч советских и афганских солдат. Даже имея небогатую фантазию можно представить, какую нагрузку все это создавало в Кабуле. Нормой считались 15 человек в помещении из 30 квадратных метров; воды и электричества не хватало, канализация воняла, а жители жили в постоянном страхе, что среди ночи к ним в двери постучатся агенты ХАДа. В тюрьме Пули-Чарки, рассчитанной на 5.000 узников, содержались почти 20.000 заключенных.

Каждый в любое время суток должен был иметь при себе удостоверение личности, а на каждой улице располагались контрольные пункты, где постовые проверяли документы. В городе был введен комендантский час, за исключением патрулей милиции и армии, между 22.00 и 4.00 утра движение в Кабул и обратно было резко ограничено. Даже дипломаты получили уличные карты с красным кругом радиусом 10 км вокруг центра города, внутри которого они могли перемещаться. Удаляться далее было запрещено. Афганские войска с их песочными униформами и Советская Армия в оливково-зеленой форме расставили посты во всех правительственных зданиях и военных объектах. Некоторые здания были защищены мешками с песком, а индийское посольство обклеило окна бумагой, чтобы при взрыве бомб их не разрушило ударной волной. Телефоны прослушивались, на почте каждого посетителя досматривали, даже если он хотел купить одну почтовую марку. Большие революционные плакаты расклеивались на стены, а динамики на улицах вещали новыми политическими прокламациями. Недостаток продуктов питания был всегда, особенно фруктов и овощей. Мука, хлеб, сахар и растительное масло продавались по субсидируемым ценам, рационы тем не менее были ограничены. Более ста тонн муки ежедневно завозили в город, половина которой шла в пекарни, другая половина - для общественности, что все равно было недостаточно, чтобы прокормить два миллиона ртов. Цена на бензин росла каждую неделю, хотя члены компартии вопреки росту цен получили разрешение покупать их со скидкой.

Как ни странно, дуканы были завалены западными товарами массового потребления, которые советские солдаты охотно покупали, если только могли себе позволить. Для среднего жителя Кабула, который зарабатывал около 3.000 афгани в месяц, такая покупка оставалась заветной мечтой. Маленький холодильник стоил годовой зарплаты, цветной телевизор - двух годовых заработков, а машина фирмы Тойота - 27 годовых зарплат. Некоторые пытались утопить свои заботы в алкоголе. Были построены новые кабаки для продажи водки, бренди и вина. Пьяные на базарах Кабула стали теперь обычной картиной. Все это было частью коммунистической кампании против ислама, что в итоге привело к тому, что все афганские военные были принуждены пить алкоголь.

Половина населения в Кабуле поддерживала Джихад, и если это не происходило активно, то, по крайней мере, достигалось ненавистью к Советам и их афганским союзникам. Хотя в городе царил страх, многие из жителей были моджахедами, которые ежедневно рисковали собственной жизнью и своих семей, чтобы проводить акты саботажа, передавать сведения или дать приют тем, кто находится в бегах. Несмотря на усиление мер безопасности, террор и пытки у нас всегда были активные сторонники в Кабуле. Нашей задачей теперь было создание условий для крушения коммунизма, без проведения прямого военного удара, при котором моджахеды не могли рассчитывать на какой-либо успех, поскольку город заняла советская армия.

Наша стратегия держалась на трёх китах. Первым были атаки, скоординированные моими усилиями, которые должны были отрезать Кабул от системы снабжения и внешних коммуникаций. Это включало в себя удары по колоннам, направляющимся в Кабул, подрыв водоподъемных плотин или разрушение линий электроснабжения.

Следующим признаком был саботаж и теракты из самого Кабула. Я всегда подчеркивал, что нашими целями были Советы, агенты ХАДа, служащие правительства и их учреждения в Кабуле. Эти атаки включали в себя всё: от удара ножом советского солдата между лопаток, который зашел на базар за покупками, и до почтовых бомб в органах власти. Первое вынуждало всех советских солдат передвигаться только вооруженными группами и брать гражданских лиц под защиту военных. В конце концов, советским военным и их семьям впредь запретили посещать рынки. В 1983 году мы заложили бомбу в столовой университета Кабула. Взрыв за трапезой унес жизни девяти русских. Учебные учреждения были подходящей целью терактов, так как их персонал состоял из коммунистов, которые воздействовали марксистской идеологией на своих студентов. Для моджахедов это означало, что они пытались отвадить молодежь от истинной исламской веры. Я хотел бы подчеркнуть, что в 1982 году в университете и в технической школе Кабула работали не менее 140 советских специалистов и 105 преподавателей русского языка. Следующими жертвами стали ректор университета и генерал Абдул Вадуд, командир центрального корпуса, который был убит в своем бюро. В 1983 году были убиты еще семь советских офицеров в Кабуле. Двое из них были убиты 17-летним юношей, родители которого погибли от рук Советов. Парень спрятал пистолет под покровом одежды и атаковал их, когда они покидали советский дом культуры (кинотеатр), где показывали фильмы для русских. Он произвел множество выстрелов и ускользнул окольными путями. Позднее мы снабдили его фальшивыми документами.

Множество раз проводились попытки ликвидировать Наджибуллу, в качестве главы ХАДа, а также потом - в роли президента. В 1985 году, например, один командир при поддержке офицера ХАДа в Кабуле, который сочувствовал моджахедам, едва не добился успеха. Взрывчатку тайно провезли в город, на чужое имя была арендована машина, в которой была спрятана бомба. Командир узнал про детали запланированного визита Наджибуллы в индийское посольство, которое находилось напротив генерального штаба ХАДа в Министерстве внутренних дел на улице Шари Ну. Он припарковал машину между зданиями. Радиоуправляемый детонатор отказал в решающий момент; тут же был задействован дополнительный. К сожалению, Наджибулла опоздал на сорок минут, и таким образом бомба сдетонировала преждевременно. Командир скрылся на автомобиле и погиб несколько месяцев позднее, когда готовил следующую бомбу.

Третьим способом атаковать Кабул, были сильные ракетные обстрелы. Десятки тысяч ракет были выпущены по городу и его окрестностям в течение войны. Редкие зимние периоды проходили без подобных обстрелов. Будучи большим городом, Кабул был слишком крупной целью, чтобы промахнуться, причем я хотел бы подчеркнуть, что мы никогда не атаковали без цели. Нашей мишенью были военные объекты или правительственные учреждения коммунистов. Я не могу с уверенностью сказать, что невинные гражданские лица или сторонники моджахедов не пострадали при этом, что-то подобное, наверное, происходило, хоть и без умысла. К сожалению, современная война не может обойтись без страданий мирного населения. Если мы захотели избежать напрасных жертв во время ударов по Кабулу, то нам пришлось бы отказаться от своей стратегии.

Марк Урбан, автор книги "Война в Афганистане", услышал один интересный комментарий о жертвах среди мирного населения от командира Абдул Хака, который воевал под Кабулом. Он говорил: "Цель моджахедов - не гражданские лица... Но если я задену их, то нисколько не забочусь об этом... Если бы моя семья жила вблизи советского посольства, я все равно стрелял бы по нему, не думая о близких. Если я готов умереть, то и мой сын так же, как и жена должны быть готовы к этому".

В моем списке потенциальных целей для ракетных атак по Кабулу было более 70 пунктов. На карте No.12 я представил самые главные. Главный приоритет отдавался советским и афганским военным учреждениям. Казармы и склады. Далее - дворец Дарульаман и лагерь Тари-Таджбек, в которой располагался генштаб советской 40-ой армии и афганского центрального корпуса, аэропорт Кабула с местным гарнизоном, казарма Чилизатон, склады напротив тюрьмы Пули-Чарки, крепость Бала-Хиссар, в которой находился советский полк связи, склад Хайр Хана, в котором располагалась авторота и 108-й советский мотострелковый полк; гарнизон Ришкор, месторасположение 77-й афганской дивизии и 37-й бригады спецназа, а также 88-ой артиллерийской бригады, далее идет гарнизон Харга с его огромным складом боеприпасов и штабом 8-й дивизии - это были примеры исключительно военных целей. Первым в списке гражданских советских учреждений было посольство. Попытки накрыть это здание предпринимались едва ли не каждую неделю. За ним следовал жилой массив Микрорайон в центре города. Это было сильно разросшийся, собранный из готовых блоков комплекс жилых зданий для советских военных советников, их семей, а также официальных представителей афганской коммунистической партии. Помимо этого нашими целями был генштаб ХАДа, все правительственные учреждения, президентский дворец, радио Кабула (цель была труднодоступной, поскольку радио располагалось в непосредственной близости от американского посольства). Далее шли телестудии, транспортные колонны, техпарки, линии электроснабжения, цистерны с горючим и т.д.

Возможность поражать цели в Кабуле зависела от вооружения, которое мы имели, и его применения моджахедами. С оружием все зависело от расстояния. Насколько далеко ракета или мина могли быть доставлены в Кабул, и на каком удалении должна находиться огневая позиция до цели? Лишь только в феврале 1984 года мы получили 107 мм многоствольные ракетные установки с дальностью 8-10 км. Ранее мы имели только 82 мм минометы, имеющие ограниченную дальность стрельбы, отчего мы могли подобраться к цели не более чем на 3000 метров, как показано на карте No5. Это означало, что огневая позиция зачастую находилась в пределах города. По прошествии некоторого времени, когда оборона Кабула начала простираться до городских окраин, стало невозможно проводить подобные атаки. Появление китайских многоствольных ракетных установок дало нам возможности, в которых мы нуждались. Несмотря на то, что это было тяжелое и громоздкое оружие, оно обладало необходимой дальностью стрельбы, точностью попадания и огневой мощью. С помощью двенадцати труб мы были в состоянии дать по цели ракетный залп при условии, что мы могли доставить на огневую позицию достаточное количество амуниции. Это позволяло проводить удары по городу. Во время моей службы около 500 установок были переданы ISI в Афганистан, из которых 75% были задействованы под Кабулом.

Решающим фактором удачного обстрела было не столько вооружение, сколько наличие амуниции. Не имело смысла атаковать цель, если та при этом не была серьезно повреждена, разрушена или не повлекла потерь в живой силе. Зачастую под этим подразумевался взрыв или пожар после огневого удара. Самое крупное топливное хранилище в Кабуле находилось к северу от Кохи-Азами (карта No.12). Естественно оно было мишенью для удара. Наш первый обстрел велся из миномета, причем имелось прямое попадание; однако возгорания топлива не было. Возможно, хранилище было пустым, или же паров внутри было недостаточно для подрыва. Если применяли разрывные мины, те могли разрушить стены хранилища, но не вызывали пожар. Мины с белым фосфором (зажигательные боеприпасы), могли поджечь хранилище, но не пробивали его стенки.

Следующую попытку сделали трое моджахедов, которые ночью приблизились к нему на сто метров, выпустили в резервуар две ракеты из РПГ-2 и скрылись на автомобиле. Снова - прямое попадание, но огня не было. Я долго беседовал с техниками ЦРУ на эту тему, но те никак не могли предоставить нам эффективное оружие. Между тем меры безопасности по защите хранилища были повышены, из-за чего удар с близкого расстояния стал невозможен. Несмотря на то, что эти хранилища всегда были целью обстрелов, они уцелели на войне.

До апреля 1985 года русские расширили внешнее оборонительное кольцо вокруг Кабула, которое было удалено от центра на 10-12 км. Это создавало нам серьезные проблемы при проведении ракетных ударов, даже с помощью китайских пусковых установок. Сложности доставляли их вес и дальность стрельбы. Китайские установки были слишком тяжелыми, чтобы бойцы могли их переносить, а дальности в 9 км не хватало для поражения большинства целей внутри города. В это время не имелось возможности заполучить вооружение с более высокой дальнобойностью, и мне пришлось поломать голову над тем, как создать более легкую ракетную установку. Необходима была установка на один выстрел, которую мог бы легко носить один человек так, чтобы суметь просочиться ночью между вражескими постами.

Мы взяли трубу от частично разрушенной многоствольной ракетной установки, переделанной пакистанскими военными в одноствольную. Эта установка была представлена ЦРУ, и я спросил тех, смогут ли они достать данное оружие в больших количествах. Между тем я встретил китайского военного атташе и спросил его, может ли тот изготовить данную модель. К моему удивлению тот сообщил мне, что подобная установка стояла на вооружении китайской армии и являлась устаревшей. Это займет некоторое время, чтобы возобновить производство, но тем не менее, это возможно. Китай и ЦРУ сотрудничали при проведении этого проекта.

В 1985 г. я заказал 500 таких установок, и весной следующего года первая партия этого вооружения прибыла в Равалпинди. До конца 1987 года мы ввезли тысячу штук данных установок. Они повысили нашу способность наносить удары по Кабулу.

Мы пробовали разные методы. Группа из шести человек, каждый из которых нес по ракете, пробиралась на огневую позицию в темноте, приводила ракеты в боеготовность на импровизируемых двуногах из камня и приводила в действие электродетонатор с задержкой. После этого ночью группа уходила, а спустя 6-8 часов ракеты стартовали в направлении цели. Если бы этим могли заниматься много групп с разных направлений под руководством командиров с различными временами задержки, то Кабул находился бы под обстрелом всё время - и днем, и ночью. Мы пытались действовать этим способом, но в ЦРУ по прошествии некоторого времени не смогли поставлять специальные детонаторы.

Генерал Ахтар был абсолютно одержим Кабулом. Он говорил, что удары по Кабулу имеют первостепенное значение. Если какой-то командир умудрялся убедить генерала, что ему нужно тяжелое вооружение, чтобы атаковать город, то в большинстве случаев тот получал его, даже если я был против. Давление на столицу было фундаментальной темой нашей стратегии. Если Кабул падет, мы выиграем войну - всё просто.

Под Кабулом было задействовано большинство пакистанских инструкторов и консультантов. Как я ранее упоминал, я не очень был рад тому, что пакистанские военные находились в Афганистане. После того, как генерал Ахтар рекомендовал мне увеличить давление на город в 1984 году, я задействовал их как можно чаще. Семь из одиннадцати учебных отрядов, которые находились в Афганистане, воевали с Кабулом. Проведенные ими атаки происходили в большинстве случаев между апрелем и ноябрем и продолжались зачастую до шести недель.

Я выбирал цели тщательно. Первоначально это были советские учреждения, поскольку успешные удары по ним становились известными за пределами Афганистана через иностранные посольства и средства массовой информации. Сначала я выбрал восемь целей, причем последнюю нельзя было атаковать в течение зимы. Среди них были аэропорт Кабул, дворец Дарульаман, гарнизон Харга, советское посольство. Микрорайон, гарнизоны Ришкор и Чихилзатон, где также находились советские казармы и гражданский персонал русских (карта 12). У каждой группы были также запасные цели. Группа моджахедов, атакующая Ришкор, собрала интересный и действительно характерный для этой войны опыт с данным гарнизоном, позиции которого находились на ее пути. Командир в июне три недели проходил обучение на многоствольной ракетной установке. Пакистанский майор и пара сержантов, которые были инструкторами учебных курсов, тогда сопровождали его в бою. Командир и его бойцы знали о нем только, что он был военным советником, когда они находились у пакистанской границы, незадолго до того, как они перешли на афганскую сторону. После Чарки они должны были отойти на 35 км на северо-восток от Кабула, где у командира была своя база.

Поездка в Чакри через Али-Хейль продолжалась семь дней, это было в начале августа, когда майор и командир начали разведку, которая была необходима, чтобы найти путь к пригодной огневой позиции. Три пакистанца, командир и эскорт из шести моджахедов провели разведрейд за два дня и одну ночь. Командир, который очень хорошо знал местность, объяснил им, что им необходимо обойти два сторожевых поста, образующие часть внешнего оборонительного кольца, чтобы проникнуть на расстояние выстрела.

На базе снова обсудили детали плана. Командир вернулся с 50 моджахедами-курсантами. Все они были обучены стрельбе из ракетной установки, так что они могли создать обслуживающий расчет, резервную группу обеспечения и охрану мулов. Еще полсотни воинов были нужны в качестве эскорта, а также чтобы обслуживать два 82 мм миномета и три пулемета. Вместе они составляли отряд в сотню человек с 25 мулами. Они хотели провести широкомасштабный ракетный обстрел и решили взять с собой 60 ракет.

Пакистанский майор полагал, что безопасность не гарантирована, когда они пересекли реку Логар, поскольку эта область очень плотно была заселена. Однако командир знал местное население достаточно хорошо и потому полагал, что они могут пройти беспрепятственно. Неясно было только то, как пройти один из трех вооруженных блок-постов, ну разве что в длинной и шумной колонне. Решением командира было послать связного прямо на пост, чтобы предложить тем пропустить моджахедов, иначе пост будет сметен. Моя группа инструкторов сочла этот образ действия нестандартным и была настроена скептически, когда связной вернулся и сообщил, что они должны вернуться через три дня, чтобы афганский командир взвода мог посоветоваться с советским военным советником.

Во время следующей встречи афганский офицер сообщил, что он с большими трудностями убедил советника пропустить моджахедов с условием, что во время ракетного обстрела пост откроет огонь в ложном направлении. Когда же моджахеды отступят, блок-пост начнет стрельбу в сторону бывшей позиции. Командир моджахедов был очень доволен этой сделкой, но пакистанским инструкторам было совсем не по душе подобное решение. Тем не менее, командир моджахедов с ним согласился, и таким образом пакистанцы должны были смириться, хотели ли они того или нет. Майор потребовал, чтобы они из минометов и пулеметов открыли огонь по афганцам, если на посту будут вести двойную игру.

Во второй половине дня отряд покинул Чакри и после скорого марша достиг убежища ночью, за два часа до рассвета. В течение дня моджахеды прятались под одеялами в горах, откуда они наблюдали за долиной Логар. Сразу же после вечерних сумерек они покинули свое убежище и маршем преодолели девять километров до огневой позиции. По пешеходному мосту они пересекли реку, их движение потревожили только пара лающих собак. Около 22.30 ч. Маленький отряд находился в промежутке между двумя афганскими постами. На расстоянии 600 метров майор приказал отнести минометы и пулеметы на позицию, откуда можно было обстрелять посты. Пакистанский сержант остался с той группой.

Вторая часть отряда двигалась с мулами походной колонной в направлении вражеской позиции. Настал тревожный момент. Сколько бы осторожными они не были, вряд ли возможно было избежать шума, когда мул ступает на камень или когда оружие бойца стучит о ракету или части многоствольной ракетной установки. Колонна прошла в двадцати метрах мимо афганского поста, причем часовой в его боевом снаряжении, была ясно виден. Не было запроса пароля или окрика, моджахеды миновали пост словно привидения.

Около полуночи моджахеды вышли на позицию и ракетная установка была готова к бою. "Аллаху Акбар! Мордабад шурави!" ("Бог велик, смерть Советам!") Этот клич открыл огонь. Менее чем за полчаса были выпущены все 60 ракет, и комплекс Ришкор загорелся. Пока ракетная установка вела огонь, афганцы с поста начали стрелять. Они очень щедро обходились с боеприпасами, но не стреляли в направлении моджахедов.

Обратный путь был очень спешным, и не делалось попыток соблюдать тишину. Скорость была важнее, чтобы извлечь максимальную пользу из остающихся пяти часов темноты. Теперь передвигаться было легче, поскольку 60 ракет были израсходованы, и таким образом отряд очень скоро оказался у афганского поста. Афганцы прекратили огонь после того, как моджахеды прошли пост, и открыли снова, стреляя трассерами вдоль маршрута тех до огневой позиции. Они выполнили свое соглашение. Когда пакистанцы вернулись в Чакри, радио Кабула подтвердило, что Ришкор был атакован, и потребовалось несколько часов, чтобы ликвидировать пожар. Майора и двух сержантов, как другие пакистанские группы, позже поздравил президент и вручил им награды.

Кабул был очень хорошо защищен огромной концентрацией солдат, артиллерии и авиации. Весной 1985 года город опоясывали не менее трех оборонительных колец (карта No.13). В 1986 году мы уже не могли проводить стихийных атак днем. Также и использование ракет "Stinger" в конце 1986 года и в начале 1987 года не могло прервать полное советское господство в воздухе над городом. Но чтобы изолировать город, мы попытались прервать их воздушное господство. У нас еще была проблема, что наши атаки ограничивались ночами, кроме этого в течение зимы они почти сводились к нулю. Эти передышки днем и в течение зимы позволяли противнику отдыхать, реорганизовываться и вновь обретать потерянные позиции.

В течение месяцев с января по март Советы расширили свои оборонительные позиции, переоборудовали их и усилили атаки на базы и арсеналы моджахедов в горах под Кабулом.

Поскольку большинство моджахедов в течение зимы уходило домой, это повторялось из года в год. На карте No.13 я представил основные действующие базы партизан в пределах досягаемости Кабула. Они могли достичь огневых позиций за два ночных перехода, быстрее было бы слишком опасно. За исключением Кохи-Сафи у каждой базы было несколько командиров от различных партий, которые руководили соответственно от l00 до 1.000 моджахедов. Непреодолимой проблемой был, пожалуй, зимний переход заснеженных перевалов отрядами снабжения. Требовались хорошо продуманные усилия в области логистики, чтобы заранее организовать склады снабжения на базах, запасов которых хватило бы до апреля. Мы предпринимали очень напряженные усилия в этой сфере, однако, непредсказуемые проблемы в снабжении вооружением, которые мы не могли контролировать, часто мешали нам в этом. Но это не было единственной трудностью.

Как я уже объяснял раньше, от моджахедов нельзя было ожидать, чтобы они воевали неограниченно долго без передышки. Повоевать несколько месяцев, после этого съездить домой - повидать свои семьи или заработать денег, это было нормой. С учетом примитивных условий жизни в пещере или палатке с небольшим запасом дров, скудными рационами, отсутствием подходящей одежды стало ясно, что ведение войны зимой было не особенно популярным. Большинство афганцев, безразлично, солдаты или гражданские лица, впадали в нечто вроде зимней спячки. Моджахеды были всего лишь людьми, и нельзя было требовать от них слишком многого, чтобы они передвигались в открытых сандалиях по снегу или спали, закутавшись в одеяло. Чтобы сохранять тепло в одеяле, нужно намотать его руками вокруг тела, при этом невозможно стрелять из винтовки, заряжать миномет или иметь необходимую свободу передвижения в бою. Мы должны были дать им хорошую зимнюю одежду и оборудование, куртки, зимние сапоги и хорошие зимние палатки. Тот факт, что мы не могли поставлять эти вещи с 1979 по 1985 годы, был постыдным крахом наших усилий.

В течение 1984 года я провел множество дискуссий со своим штабом и командирами, как наносить удары по Кабулу зимой. В конечном итоге проблемы появлялись на войне. Было ли у нас достаточное количество денег, чтобы позаботиться о дополнительных транспортных расходах для заполнения складов или купить зимнюю одежду? К сожалению, ответ был отрицательным. Мы решили, что попытаемся задействовать командиров в разных секторах сроком на два месяца. Их заданием было проведение регулярных ночных ракетных ударов в течение всей зимы. Мы считали это выполнимым, если бы у командиров имелось хотя бы 100-200 моджахедов под рукой. Приблизительно тридцать командиров были вовлечены в этот план, и мы в качестве стимула предложили им еще больше ракетных установок.

В течение первых недель все шло очень хорошо. После того, как прошли сильные снегопады в январе, любые передвижения в направлении Кабула все больше и больше дорожали и несколько командиров приступили к отходу, поскольку отсутствовало питание, одежда и снаряжение, чтобы жить в зимних условиях. Это привело к вакууму вокруг Кабула, чем Советы очень быстро воспользовались. Они провели наступления на Чакри и Пагман, где сопротивление было очень незначительным. Вследствие этого мы потеряли территории, которые отвоевали летом. Затем противник построил целый ряд укреплений и сторожевых постов, чтобы защитить свои завоевания, и оборудовал свои позиции минами и колючей проволокой. Мы защищались, но удаление от наших целей в городе росло, наше давление на город ослабло.

В 1985 году Чакри был потерян полностью. В 1986 году был захвачен Пагман, и только Кохи-Сафи выстоял. Только после внедрения ракет "Stinger" мы могли вернуть в 1987 году несколько потерянных территорий в районе Пагман. С тех пор неизменная картина повторялась каждую зиму. Серия успешных атак до декабря, зимний отход, удар русских, удержание своих завоеваний, вследствие чего у нас появлялась нужда в более дальнобойных типах вооружения. Наши возможности завоевать Кабул таяли все сильнее.

Я считаю, если бы нам с самого начала выделили достаточное количество денег на надлежащую одежду, то у нас была бы возможность вести борьбу круглый год. В меру своих сил я пытался не повторять ошибки предыдущих лет в 1985 году и сконцентрировал свои усилия в этом отношении, чтобы получить 5000 комплектов зимней спецодежды от генерала Ахтара. Но у того не было денег. Самое большее, чего он мог достичь, это было 1000 комплектов зимней одежды, которые были куплены у пакистанских производителей, чтобы сэкономить деньги. Но несмотря на свои усилия, ISI не сдержали свое обещание.

Несколько командиров пытались в течение зимы держать в состоянии боевой готовности примерно 30 - 40 человек, с денежной компенсацией в течение двух месяцев, что тем не менее редко бывало эффективным. Жизнь в палатке в руинах заброшенных домов при температурах -15 -20R, в полной изоляции, со скудным хлебным пайком и зачастую не имея контактов с местным населением, представляла определенные требования к моджахедам. Они постоянно должны были находиться в боевой готовности, нести службу в караулах и на посту, собирать дрова или вести боевые действия, как например, ракетные атаки. Если повезет, им перепадало немного муки или чая, однако без сахара. Чай зачастую пили с остатками запасов, которые без этого едва ли были съедобны. Без теплой одежды или зимних сапог война с холодами была безуспешной. В этих условиях моджахеды теряли l0-12,5 кг веса, возвращались истощенными, с постаревшими изможденными лицами, почерневшими от дыма. Зима была более жестоким противником по сравнению с русскими. Операции в течение 1985 года показали, что моджахеды могли взять верх. Если бы моджахеды пораньше получили ракеты "Stinger", они наверняка гораздо раньше выиграли бы войну. Мы старались продолжать борьбу и все же потеряли темп у нашей основной цели - Кабула. ЦРУ снабдило меня серией отличных спутниковых снимков с множеством позиций противника радиусом 20 км от Кабула. C помощью этих фотографий я снова строил планы.

К этому времени генерал Ахтар подошел ко мне с идеей провести сконцентрированное наступление на Кабул, чтобы захватить часть города и удерживать ее в течение 36 часов. Если бы это удалось, это произвело бы огромный эффект на боевой дух моджахедов. Я попросил время, чтобы проверить эту возможность к проверяют, но генерал уже проинформировал Хекматияра и Сайафа, которые с большим энтузиазмом отреагировали на эту идею и ожидали, что получат еще больше тяжелого вооружения. Я получил приказ детально обсудить эти планы.

Результатом моих бесед и исследований стал вывод, что подобная операция, которая, несомненно, была бы широкомасштабной операцией, нуждалась как минимум, в двух партиях-участниках. Поскольку отсутствовало эффективное оружие противовоздушной обороны, ударить можно было только ночью. Мы могли бы одновременно провести диверсии в Кабуле, Баграме и Джелалабаде. В конце концов, конфиденциальность имела решающее значение - едва ли можно было стянуть вокруг Кабула в 5000 моджахедов в тайне от противоположной стороны. Предводители считали, что должно быть подобное число нападавших, как минимум.

Вместо того, чтобы удерживать Кабул 36 часов, что означало бы как минимум целые сутки в бою, мы считали что правильнее будет провести множество малых ударов с различных направлений. Речь шла про ночные вылазки, причем моджахеды должны были уйти еще во время темноты. Никто из руководителей партий не был подготовлен к широкомасштабной операции, а также наш альтернативный план не нашел понимания, поскольку командиры считали со своей точки зрения, что не получат дополнительного тяжелого вооружения.

Я ни разу не был в состоянии координировать общие атаки на Кабул, хотя я, наверное, вызывал подобное впечатление у противника, так как с помощью многих командиров я одновременно проводил всевозможные удары с разных направлений. Кабул был ключом к Афганистану; в этом у меня нет никаких сомнений. Город должен был пасть в течение нескольких недель после ухода советских войск в 1989 году, но история, почему этого не произошло, относится к другой главе.

Комментарии: 15, последний от 08/04/2011. © Copyright Юсуф Мохаммад (kdm2001@yandex.ru) Размещен: 04/04/2011, изменен: 08/04/2011. 116k. Статистика. Глава: Афганистан Мохаммад Юсуф. Ловушка для медведя Иллюстрации: 3 штук. Годы событий: 1973-86	Оценка: *4.918** Ваша оценка:
Аннотация: Глава из книги М.Юсафа "Ловушка для медведя", посвященная борьбе за Кабул.

Юсуф Мохаммад Ключ к Афганистану - Кабул

Юсуф Мохаммад
Ключ к Афганистану - Кабул