ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Дьяков Виктор Елисеевич
Немецкий солдат

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.80*38  Ваша оценка:
   Дьяков Виктор Елисеевич
  
   НЕМЕЦКИЙ СОЛДАТ
  
   рассказ
  
   Солнечным июньским днём двухтысячного года молодцеватый старик, в котором сразу угадывался бывший офицер, провожал в Шереметьевском аэропорту свою дочь, зятя и внука. Они летели по турпутёвке на Кипр. Старик проследил из галереи за благополучным взлётом самолёта и уже собирался покидать аэропорт...
   - Товарищ майор?!
   Старик не отреагировал на этот обращённый к нему возглас. Ведь прошло уже пятнадцать лет, как он уволился в запас, к тому же уволился не майором, а подполковником. Но рослый худощавый, начавший седеть мужчина средних лет подошёл к нему вплотную, он приветливо улыбался. Старик с полминуты вглядывался в него, прежде чем они обнялись...
  
  
  В ту декабрьскую ночь 1974 года выпал обильный снег. Всегда чутко спавшую жену майора Шутова разбудил какой-то неясный шум за окном. Прислушавшись, она так и не поняла, что это может быть. Муж, вернувшийся со службы, поздно спал крепко. Часы показывали половину седьмого... шум за окном не прекращался...
   - Коль... Коля,- она потрясла мужа за плечо.
   - Что такое,- почти сразу сбросил с себя оцепенение сна Шутов.
   - Коль... у нас под окном кто-то возится... шум какой-то,- тревожно проговорила жена.
   - Что... кто возится? Времени сколько?... Фу ты... рано же ещё..
   - Под окном кто-то у нас... минут пять уже...
   Шутов уловил тревогу в голосе жены и усилием воли отогнал последние остатки сна.
   - Чёрт... темень же ещё,- он встал, одел галифе, валенки, накинул "танкач"...
   Выйдя из дома, майор увидел солдата в бушлате, шапке с опущенными ушами и завязанными под подбородком, в руках у него была деревянная лопата. Он расчищал заваленную ночным снегопадом дорожку от казармы к крыльцу его квартиры.
   - Кто такой!?- командирски крикнул Шутов.
   Солдат прекратил работу, вытянулся по стройке смирно
   - Рядовой Швайгерт, товарищ майор!
   - Что здесь делаешь?
   - Старшина приказал чистить дорожку от казармы к плацу.
   - Ну, а зачем же ты её к ДОСам чистишь.
   - Там я уже всё сделал, вот и решил дальше почистить...
   Солдат стоял худой, длинный, изморозь от дыхания покрывала его брови и края нелепо завязанной под подбородком ушанки... Шутов догадывался, молодой солдат не захотел возвращаться в казарму до завтрака, где "старики" наверняка заставили бы его делать что-нибудь унизительное... он предпочёл сделать больший объём работы, нежели ему приказали, но не идти в казарму. Это было яснее ясного. Шутова удивило другое - солдат казарменным "пинкам" предпочёл труд, в то время как подавляющее большинство прочих новобранцев работать не любили, более того, некоторые предпочитали побои старослужащих любому труду...
   - Всё... здесь работу заканчивай... Иди лучше от продсклада снег отбрось.
   - Есть,- солдат чётко, насколько позволял снег, повернулся вместе с лопатой, которую он держал как карабин у ноги, и пошёл, пытаясь "печатать" строевой шаг.
   Шутов взглянул на градусник, прикреплённый возле оконной рамы. Ртутный столбик застыл возле отметки -26...
   - Ну, что там было?- встретила его вопросом поднявшаяся с постели жена.
   - Солдат это... снег чистил.
   - Кто же это догадался его сюда прислать... опять старшина прогибается?
   - Да нет, сам. Свою работу сделал и пашет себе дальше.
   - Странно... Откуда он такой?- удивлённо спросила жена.
   - Да ничего странного, последнего призыва, немец из деревни, из Кемеровской области.
   - А, немец, ну тогда всё ясно... Смотри, как бы не заездили его. Он парень видимо безотказный, будет за всех работать.
   - Я вот тоже боюсь... Ладно, давай ребят буди, скоро уже школьная машина подъедет,- Шутов взглянул на часы и пошёл к умывальнику бриться. Начинался очередной рабочий день командира отдельного зенитно-ракетного дивизиона майора Шутова...
   Всю зиму рядовой Эдуард Швайгерт, что называется "пахал по чёрному", лопатил снег, ломом и киркой колол мёрзлый уголь и возил его на тачке в кочегарку, "драил" полы в казарме, перебирал гнилую картошку в овощехранилище, чистил "авгиевы конюшни" дивизионного подсобного хозяйства... После всего этого обычная боевая подготовка казалась лёгкой, шла в охотку, а политзанятия, так вообще приравнивались к отдыху. Далеко не каждый из "салаг" выдерживал эти первые полгода службы "от звонка, до звонка". Многие всячески пытались "шлангонуть", провалятся как можно дольше в санчасти, или пристроиться на какой-нибудь "не пыльной" должности, если повезёт, секретчиком, например, или каптёром. Швайгерт, тощий, жилистый, в чём душа держится, выдержал, с удивительным постоянством сочетая в себе трудолюбие и какую-то особую, немецкую исполнительность...
  
   2
  
   Дивизиону по договорённости с районной администрацией и рыбнадзором на побережье водохранилища выделили небольшую бухточку, куда специально наряжался солдат, который совместно с местным жителем, ветераном Отечественной войны, неким Самсонычем, занимался ловлей рыбы. Благодаря этому в дивизионе с весны по осень не переводилась свежая рыба. В тот год весной на "рыбалку" командировали старослужащего Петренко...
   Шутов приехал на "рыбалку" забрать очередной улов... и обнаружил, что солдата там нет.
   - В чём дело Самсоныч... где боец?
   Старик-ветеран с улыбкой пожал плечами и пошёл доставать мешок с рыбой погружённый в воду, чтобы улов не протух...
   - Да тут дело такое... молодое,- Самсоныч улыбался в свои седые усы.
   - Какое ещё молодое... он что сбежал... самоволка!?
   Шутов такого не мог ожидать. Ведь командировка на "рыбалку" в дивизионе расценивалась как поощрение. Загорать, купаться, дышать свежим воздухом, наслаждаться природой... Ведь это куда как лучше, чем нудное, размеренное распорядком дня казарменное житиё. Бежать отсюда, когда до дембеля осталось всего ничего... Шутов отказывался это понимать.
   - Да ты не кипятись, Владимирыч, солдата твоего вины тут нет. Мушку он проглотил, понимаешь?
   - Какую ещё мушку?- Шутов недоумённо воззрился на старого рыбака.
   - Да есть тут... Понимаешь, три дня живёт, в первой половине июня, как сейчас. Кто её проглотит... ну случайно, на лету, всё, дня два потом как с ума сходит. Мужик без бабы не может, а баба без мужика. Только здесь в наших местах такая водится, и только три дня в году. Потом то ли дохнет, то ли засыпает до следующего года. Помню, мы по молодости их в пироги запекали и девок угощали, так они потом...
   - Так ты, что его тоже угостил?- хмуро перебил Шутов.
   - Да ты что... случайно, наверное, проглотил. Я ему третьего дня говорю, пойдём сети проверим, а он, не могу, говорит, бабу хочу, мочи нет... и бегом на сопку, с неё на другую. Я вижу такое дело, говорю ему, вон вдоль берега беги, там через пять километров турбаза... там всегда, говорю, есть которые дают, а уж солдату-то всегда...
   - Ты что старый рехнулся!? Где теперь его искать!?- закричал Шутов.
   - Да не боись, сам вернётся... Всё одно не удержать было. Я его туда куда надо направил. А то убёг бы чёрти куда, ещё ссильничал кого. И сам бы срок схлопотал и тебя с ног до головы...
   Не сразу до Шутова дошло, что старик поступил, пожалуй, верно. Петренко действительно на следующий день вернулся, и с "рыбалки" его тут же убрали. Послали другого, но он тоже по "протоптанной" тропке стал отлучаться на турбазу. На этот "боевой" пост нужен был особый солдат, который ни за что не бросит вверенный объект, останется верным приказу и уставу. Таким являлся рядовой Швайгерт.
   Самсонычу новый напарник сразу пришёлся не по душе.
   - Не человек, а механизм какой-то. Спрашиваю, ты водку пьёшь? Могу, говорит, но сейчас не положено... Говорю, ты с бабами то гулял? То же самое, сейчас не положено. Во... Ганс он и есть Ганс.
   - Зато я за него спокоен. Для него приказ первое дело. Он настоящий немецкий солдат,- выражал свой взгляд Шутов.
   - То-то и оно... Только мы таких вот настоящих били, хоть и приказы не всегда выполняли,- наставительно произнёс Самсоныч и недоброжелательно поглядел на Шутова, дескать, как же ты русский офицер можешь немецкими достоинствами восхищаться.
   Но Шутов не зацивался на итогах Отечественной войны, а немцев искренне уважал, считая, что у них многому можно поучится, и не только у западных, но и у своих, советских немцев.
  Так Швайгерт окончательно утвердился в роли дивизионного рыбака, а вот Самсоныч... Старик не выдержал и в один из приездов Шутова заявил, что с этим фрицем больше не может оставаться ни дня. Он умолял Шутова прислать другого солдата, русского, хохла, хоть чучмека по-русски не разумеющего, но чтобы имел хоть какую-нибудь, как это потом стали называть, вредную привычку, хоть маленькую, курил например, или мог поговорить за жизнь... Шутов был неумолим и Самсоныч сбежал, плюнув на договорённость и обещанное денежное и материальное вознаграждение в виде нескольких ящиков тушёнки, сгущёнки, танковой куртки...
  Впрочем, Швайгерт уже настолько освоился, что со всем рыбным хозяйством вполне управлялся один. На лодке он проверял поставленные в заливе сети, вынимал рыбу... При нём уловы резко выросли, ибо не одна рыбина не уходила налево, чем частенько грешил Самсоныч. Шутов не мог нарадоваться на своего нового "рыбака", удивительно неприхотливого, который совершенно не страдал от одиночества... Машина с дивизиона приходила два раза в неделю, привозила хлеб, консервы, крупу и увозила рыбу.
  На "рыбалку" наведывались старые "клиенты" Самсоныча, те которым он по дешёвке продавал рыбу... Солдат был вооружён старым дробовиком, и любители халявы "повернули оглобли". В одну из июльских ночей, они предприняли попытку срезать сети вместе с уловом...
  Лодка подплыла осторожно, но тихого плеска вёсел оказалось достаточно, чтобы разбудить чутко дремавшего в своём шалаше Швайгерта. Он прыгнул в лодку и что было сил погрёб, благо лодка с грабителями "подсвечивалась" как отражённым от воды, так и прямым лунным светом. Те не испугались, не без оснований считая ночь своей союзницей, к тому же были на "поддаче".
  - Бросить сети и покинуть район акватории принадлежащей воинской части!- четко, как говорилось на инструктаже, скомандовал Швайгерт.
  Любители даровой наживы увидели длинную, сухопарую фигуру солдата в коротком драном бушлате, из рукавов которого торчали тонкие руки... Мужики, их оказалось трое, при виде этого зрелища дружно рассмеялись.
  - Греби отсюда, жердь фашистская, а то мы тебя сейчас немножко будем топить,- они отлично знали, кто караулит сети и били по национальному достоинству... По немецкому достоинству в СССР можно было бить не опасаясь расплаты... не то что по какому-нибудь гордому южно-нацменскому.
  - Приказываю покинуть акваторию, иначе открываю огонь,- Швайгерт поднял ружьё.
  Ночные воры конечно знали, что ружьё заряжено дробью, но оно в руках немца, а немец всегда выполнит приказ. Русский может подумать, раскинуть мозгами... Немец в таких случаях действует автоматом.
  - Считаю до трёх... на счёт три стреляю!
  Перспектива получить дроби, а то и пойти ко дну вместе с продырявленной лодкой, оказаться в воде и, не дай бог, запутаться в сетях, враз отрезвило мужиков.
  - Эй ты... Ганс... ты того, не вздумай, под суд пойдёшь если утонем... Всё, уходим, подавись своими сетями... всё!...
  
  3
  
  И всё-таки Шутов был вынужден забрать Швайгерта с "рыбалки". После ночной попытки срезать сети он за него испугался. Ведь его могли подстеречь на берегу, отомстить. Майор отправил на берег другого, а Швайгерту объявил десять суток отпуска за отличную службу...
  После отпуска Швайгерт, в отличие от прочих, продолжал служить так же как и до. Даже прослужив год, он продолжал трудиться как "молодой". Произведённый в сержанты, он претворял в жизнь армейский девиз "Делай как я", а не "Делай как я говорю". Последнего придерживались не только большинство других сержантов, но и многие офицеры. "Дедом" он стал тоже не типичным, не унижал, не заставлял молодых стирать свои портянки... но мог показать как их надо стирать, как навёртывать, чтобы не натереть ногу. Он личным примером учил, как надо держать в руках лопату, лом... как выполнять ружейных приёмы, упражнения на перекладине и брусьях. Он всё умел, а чего не умел, научился за время службы. Он уволился в звании старшего сержанта, в поощрительную партию. Не чающий в нём души Шутов, хотел "сделать" ему самое весомое поощрение для военнослужащего срочной службы, принять кандидатом в члены КПСС. К этому поощрению всеми правдами и неправдами стремились начинающие карьеристы, рассчитывающие выжать из своей службы все возможные "дивиденды". Швайгерт поблагодарил... но отказался. Сказал, что тогда дома ему как партийному обязательно навесят какую-нибудь должность, а он просто хотел работать... он любил работать. По той же причине отказался он и от права льготного поступления в ВУЗ... Он не хотел учиться, он хотел жить в деревне, своим домом, на земле, и более ничего, никаких карьер делать не хотел - редчайший экземпляр среди советских человеков.
  Старший сержант Эдуард Швайгерт уволился осенью 1976 года. В 1977 он женился, на немке, своей односельчанке, а в 1978 у них родился первый ребёнок, сын. Они с женой много работали, но разбогатеть в советском колхозе даже работая "по чёрному" было нельзя. Для этого надо было "по чёрному" воровать. Зато в колхозе все были равны, никто не выделялся (кроме, конечно, начальства и кладовщиков), только кто-то при этом вкалывал, а кто-то пил да песни пел...
  Перестройка ситуации не изменила, зато приоткрылся "железный занавес" и советские немцы стали потихоньку собираться на землю своих далёких предков, в фатерлянд. Одна, вторая семья уехали... Когда Союз рухнул, жить и работать в колхозе стало совсем не в моготу, а уходить в фермеры... в Сибири, тем более для немцев это оказалось очень сложно. Засобирались в Германию и Швайгерты. Но, пока суть да дело подошла пора служить в Армии сыну Эдуарда Виктору. Пришлось ждать, когда он отслужит. А служил он на Дальнем Востоке, в погранвойсках...
  
   4
  
  Ефрейтор Виктор Швайгерт вместе с начальником заставы совершали контрольный обход расположенных на границе "секретов". Начальник - молодой старший лейтенант... Да, да на майорскую должность, на заставу, на такой сложной границе как китайская, назначили старлея...
  Назначили не потому, что был он какой-то особенный или блатной... Просто ставить больше оказалось некого. После развала Союза с офицерами в погранвойсках, особенно на заставах стало туго. Ведь мест, где "погранцам" служить было престижно, относительно спокойно и тепло: границы с Польшей, Чехословакией, Венгрией, Румынией... Этих границ не стало. Единственной "человеческой" границей остались рубежи с Финляндией и Норвегией... но там приходилось, что называется "сопли морозить". Тем более никто не хотел "гнить" на вновьобразованных южных границах с бывшими "братьями", и традиционно "тяжких" границах с Монголией и Китаем. К тому же социальный и материальный статус офицера в девяностые годы настолько упал, что в военные училища при конкурсе полчеловека на место приходилось уже не отбирать, а брать под ряд... и пытаться сделать из них офицеров. Но из плохого полена и Буратино не получится.
   Во время обхода старлей с ефрейтором спугнули двух нарушителей с китайской стороны. Они перешли пограничную речку, чтобы ловить лягушек, являющихся в Китае дорогим ресторанным деликатесом. Своих они почти всех уже переловили и съели... Нарушители побежали в разные стороны. Начальник заставы приказал ефрейтору преследовать одного, а сам устремился за вторым...
   Ефрейтор Швайгерт догнал своего нарушителя у самого брода. Действуя строго по уставу, он сделал предупредительный выстрел в верх, заставив китайца остановиться... Когда тот повернулся и что-то бормоча стал приближаться, держа одну руку за спиной, ефрейтор не стал играться в героизм, а дал короткую очередь по ногам нарушителя. Тот взвыл, упал и выронил нож. Швайгерт связал ему руки и только после этого перевязал...
   Начальника заставы нашли на следующий день... Он был обезоружен и убит... убит из своего же пистолета...
   Старший сержант Виктор Швайгерт уволился в 1998 году, а в 2000-м вся семья преодолев массу препонов в основном из-за того, что Виктор как бывший солдат Российской Армии, будто бы мог являться носителем каких-то страшных государственных тайн... Но времена были уже не советские, с Германией отношения хорошие и Швайгертов в конце-концов выпустили...
  
   5
  
  - ...Значит уезжаете?- Шутов вытирал слезившиеся не то от воспоминаний, не то от болезни глаза.
   - Да... вот так. Брат уже пять лет как под Ганновером живёт, нас ждёт,- Эдуард такой же мосластый, как и в молодости, указал на расположившихся в зале ожидания своё семейство, жену по-сельски крепко сколоченную немку и трёх детей, сына, копия отец, и двух дочерей, значительно более хрупких и миловидных чем мать.
   - А вы кого-то встречаете... или провожаете?
   - Да... дочь вот проводил... Она со своей семьёй за границу поехали, в отпуск
   - Сколько лет прошло... я вашу дочь ещё девочкой помню. Я же на школьной машине часто с ней ездил, она в школу, а нас на рыбзавод работать возили...- Эдуард с удовольствием вспоминал эпизоды своей службы... - А как супруга ваша?
   - Да болеет... вот даже дочь не смогла проводить, мне одному пришлось. Мы то уж старики... А почему уезжаете-то... что плохо стало на Родине?- осторожно осведомился Шутов.
   - Не хотели мы ехать... а надо,- Эдуард смущённо замолчал, улыбка сползла с его лица.
   - Понимаю,- тяжело вздохнул Шутов.- Не хочешь, чтобы твои дети также как и ты вторым сортом себя чувствовали? Но ведь не все же так к вам относятся, ты же знаешь?...
  - Не все, но таких как вы, по пальцам перечесть,- опустив глаза, тихо ответил Эдуард.
  - Ну что ж тут поделать... ты не думай, я всё понимаю. Это всё пропаганда проклятая, как завели шарманку после войны, после сорок пятого, так до сих пор остановить не могут.. Раз немец так сволочь, фашист... Народ у нас больно уж на пропаганду падок... - Шутов словно оправдывался перед Эдуардом.- Моя бы воля, я бы всё сделал, все условия вам... Извини, такая уж у нас страна, труд здесь никогда в почёте не был, а вот бандиты... про них всегда песни слагали. Эх моя бы воля,- Шутов ссутулился и сразу из молодцеватого отставника превратился в немощного старика...
   В глазах старого служаки стояли слёзы, сквозь них он наблюдал, как его солдат и другие немцы уезжали из Шереметьева. А через Внуково, Домодедово, аэропорты многих российских городов, железнодорожные вокзалы, по автодорогам в Россию с юга им на смену валом валили другие нерусские люди. Только вот в отличие от русских немцев честно работать здесь, любить и защищать эту страну... В общем, это были совсем другие люди.
  
  
  
Оценка: 7.80*38  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023