ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Дьяков Виктор Елисеевич
Приватизация русской литературы (журнальная мафия)

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 3.67*6  Ваша оценка:
   ПРИВАТИЗАЦИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
   (ЖУРНАЛЬНАЯ МАФИЯ)
  
  
   В своем лучшем произведении "Мартин Иден" Джек Лондон устами главного героя озвучил многократно доказанную истину: литературные редакторы, это, в основном, неудавшиеся писатели. Потому к более даровитым авторам они, как правило, не могут не испытывать определенной "ревности". Как правило, не приемлют они и тех, чьи произведения им не понятны, неприятны, не по нутру... Так было, так есть, так будет.
  
   Для русской литературы в этой связи основополагающее значение имеет редакторская братия, засевшая в редакциях "толстых" литературных журналов. Пожалуй, как нигде в мире именно "толстяки" у нас определяют популярность того или иного автора. Тут, конечно, необходимо оговорится, что речь идет, прежде всего, о реалистической литературе. Журналы играли очень важную роль в развитии отечественной литературы и до революции и, особенно, в советское время. Апогей их "могущества" пришелся на Перестройку. Тогда "толстяки" выходили тиражами в сотни тысяч ("Наш Современник", "Москва", "Дружба народов", "Октябрь"...), а то и миллионы ("Новый Мир", "Знамя") экземпляров. Фактически они определяли, кому жить, а кому не жить как писателям. Именно в Перестройку окончательно произошло размежевание и по идеологическому признаку. "Новый Мир", "Знамя", "Октябрь", "Дружба народов" стали рупором литературы либерально-демократического направления, ну а "Наш Современник" и "Москва" - национально-патриотического. Это в какой-то степени напоминало вековой давности деление на "западников" и "славянофилов".
  
   И сейчас, когда уже и тиражи не те, и влияние на развитие отечественной литературы заметно ослабло, вышеизложенная тенденция сохраняется. Интернет, конечно, нанес по монополии "толстяков" чувствительный удар, тем не менее, и по сю пору их влияние на мир отечественной литературы чрезвычайно велико, в первую очередь тех, кто исповедует, так называемые, либерально-демократические ценности.
  
   Казалось бы, как можно сейчас диктовать "кому жить, а кому не жить в литературе" тому же "Новому Миру" с тиражом не более трех тысяч экземпляров, или выходящему еще меньшим тиражом "Знамени"? Ну, что они против таких сетевых гигантов как "Проза ру", "Стихи ру", самиздата библиотеки Мошкова с их десятками тысяч авторов и миллионами читателей? Ан нет, демократические "толстяки" прочно держат руку на пульсе (горле) отечественной литературы. Все дело в том, что они сумели прибрать к рукам такие хлебные мероприятия, как распределение самых престижных литературных премий. Особенно велико их влияние в экспертном совете и жюри самой весомой и престижной премии "Большая книга". В меньшей степени на "Русский Букер", "Нацбест". Все эти премии в большей или меньшей степени курируют люди из "Нового Мира", "Знамени", "Дружбы народов", "Октября", сотрудники их редакций, члены редколлегий, постоянные авторы... Казалось бы, что тут такого, опытные редакторы и зарекомендовавшие себя авторы, отбирают кандидатов, а потом определяют победителей тех премий. Но вспомните Лондона: редакторы - это неудавшиеся писатели, а те авторы, кого они отобрали для публикаций, они, как правило, мыслят с ними в унисон.
  
   Вернемся в советский период и вспомним, кто возглавлял в те времена редакции толстых журналов и такой немаловажный фактор, сколько времени они их возглавляли. То есть, сколько времени тот или иной главред со своей командой единомышленников определял издательскую "политику" своего журнала? А если быть точнее, сколько лет он выбирал авторов исходя из своих взглядов на литературу, после чего приходил новый главред, подбирал свою команду и, как правило, уже других импонирующих ему авторов. В этом нет ничего криминального, это жизнь, так было, так есть, так будет. Возьмем, как самый характерный пример "Нового мира", ибо в остальных журналах наблюдалось примерно то же.
  
   Константин Симонов возглавлял журнал два раза, всего восемь лет, Александр Твардовский тоже два раза и всего шесть лет, Наровчатов семь лет, Косолапов - четыре года, Карпов - пять лет. Таким образом всего с 46 по 86 год, за сорок лет сменилось пять главных редакторов, то есть в среднем они печатали своих любимцев не более чем восемь лет, после чего появлялись новые главреды и другие любимцы. То есть, в немалой степени имела место сменяемость кадров и отечественная литературы худо-бедно развивалась. Правда в те годы была другая напасть, идеологическое прокрустово ложе, которое, несомненно, сильно подкосило русскую литератур. Но чего не было так это одноликой журнальной мафии, она просто не успевала сформироваться. И еще один не маловажный фактор - во главе журналов часто становились по-настоящему крупные прозаики или поэты, которые хоть и имели "вкусовые" пристрастия, но не могли не иметь "литературного слуха". Что же произошло после распада СССР?
  
   Как известно, началась всеобщая приватизация. Приватизировали буквально все: заводы, газеты, пароходы... Стали приватизировать и... толстые журналы! Приватизировали вместе со зданиями, или частью зданий, в которых располагались редакции. А кто приватизировал? Оказавшиеся в то время "в нужном месте" сотрудники тех редакций во главе с главредами. Как говорится, кто первый встал того и тапки. Так нежданно-негаданно несколько человек в "тапках" на долгие годы бессменно стали определять, кто есть кто в современной русской литературе. А теперь вновь вспомним Лондона: редакторы - это неудавшиеся писатели. Конечно, нельзя это утверждение воспринимать как аксиому. Ведь в то же советское время во главе "толстяков" становились и настоящие даже выдающиеся писатели и поэты, такие как Александр Твардовский. Но в девяностые, когда шел процесс "одевания тапок", пожалуй, лишь Леонид Иванович Бородин главред "Москвы", в какой-то степени соответствовал образу если не выдающегося, то очень хорошего писателя. Остальные соответствовали и соответствуют утверждению Лондона. Ну, а вкусовщина, она была, есть и будет. Кому-то нравится "арбуз, а кому-то свиной хрящик". Но когда четверть века бессменно рулят любители "арбуза", приватизировавшие не много, ни малу саму русскую литературу, то любители "свиного хрящика" или еще чего-то, оказываются в ней лишними.
  
   Конечно, можно сказать, публикуйтесь в интернете, у того же Мошкова или на "Прозе ру". Многие так и делают. Но в том "Вавилоне", что представляет из себя сетевой самиздат, царит такое столпотворение, такой хаос, что даже выдающиеся произведения имеют мало шансов быть замеченными и отмеченными. К тому же сетевая литература не имеет никаких "выходов" ни к каким официальным литературным премиям. А толстые журналы, которые всегда служили этаким фильтром-очистителем отечественной литературы, они, увы, превратились в частную лавочку, где одни и те же люди уже около четверти века продвигают авторов соответствующих их личному вкусу. А так как в тех редакциях нет ни Белинских, ни Твардовских, то их вкусы очень и очень спорны. Кто-то может возразить, вот писатель-неудачник хает всех и вся, потому что его не печатают, а если бы напечатали, он бы не возникал. Вот тут в качестве доказательства приведу свой собственный опыт взаимоотношений с толстыми журналами, как все определяет обыкновенная вкусовщина.
  
   Штурмовать толстые журналы я начал еще в Перестройку, будучи кадровым офицером советской армии. Ох, муторное и весьма нервотрепное это дело. Иной раз так же как тому же Мартину Идену хотелось дать редактору (если это конечно мужик) в морду, или хотя бы в нее плюнуть. Как же они любят из себя изображать носителей истины в последней инстанции. Не все, конечно, но абсолютное большинство. В "демократических" журналах сразу распробовали, что я не их поля ягода. При этом любимой темой отповеди моим опусам были, либо недостаток "метафизической глубины", либо как говорил редактор отдела прозы "Знамени" Шиндель: "Вы не выдерживаете конкуренции с нашими постоянными авторами". Он сидел на своем месте с конца восьмидесятых до конца нулевых и все это время я "не выдерживал конкуренции". Думал, будет легче когда он уйдет. Но я не учел, что главред и его зам остались те же и на смену Шинделю пришли такие-же только помоложе. Таким образом, в "Знамени" я до сих пор "не выдерживаю конкуренции". В других демократических "толстяках" была та же самая картина, главреды и их команды сидели все эти годы и прорваться шансов не было - я не соответствовал их вкусам, так же как тысячи или даже десятки тысяч авторов-бедолаг, чем-то им не нравившихся. Скажут, они отсеивали бездарей? В большинстве случаев безусловно так. Но не сомневаюсь, множество хороших и даже талантливых авторов стали жертвами их вкусовщины.
  
   Несколько иначе складывались мои взаимоотношениями с редакциями патриотических журналов. Сразу оговорюсь, если брать чисто профессиональную сторону дела, как специалисты они ни в чем не лучше и не хуже "демократов", да и по человеческим качествам одно и то же. В общем, "плеваться" в том же "Нашем Современнике" мне хотелось ни чуть не меньше, чем в "Знамени". И в этом случае до начала нулевых годов имело место то же самое безуспешное пробивание лбом стены. Но вот случилось чудо, где-то в 2002 году совершенно неожиданно один мой рассказ и одна повесть, понравились (совпали вкусы) уходящему на пенсию редактору отдела прозы "Нашего Современника" Грачеву. Видимо именно уход на пенсию придал ему смелости, и он вставил в издательский план сначала рассказ и через номер повесть, которые были благополучно опубликованы. Грачев ушел и следующий завотделом прозы Воронцов мне не очень благоволил, но я уже, что называется, "залетел в обойму" и по инерции напечатался еще один раз, в 2006 году. Чуть позже ушел Воронцов и на его место встал Шишкин. Вот с ним наши взгляды, как на жизнь, так и на литературу совсем не совпали, что подтвердилось в ходе личного разговора. Так как он сидит в редакции по сю пору, меня там больше не печатали. Эпизодический успех в "Нашем Современнике" все же явился в большей степени случайностью, ибо все эти годы главредом там сидел и сидит Станислав Куняев и с большей частью его редакции мои вкусы явно не совпадали.
  
   Куда более наглядно тема вкусовщины просматривается в моих взаимоотношениях с журналом "Москва". Где-то в середине девяностых годов я впервые принес туда свою повесть. Как сейчас помню презрительное выражение лица редакторши, тогда еще молодой девчонки, которая словно заразную держала в руках мою рукопись и ее комментировала. Тогда ей было не более двадцати пяти лет, наверное, только университет закончила и по блату ее быстренько пристроили в толстый журнал. Так вот, она отчитывала меня, немало повидавшего мужика сорока с лишком лет как нашкодившего щенка. Дескать, куда ты лезешь со свиным рылом в калашный ряд. Но я продолжал безуспешно лезть в этот "калашный ряд", пока в 2002 году не сменилась значительная часть редакционной команды - это главред Бородин избавлялся постепенно от старых кадров и насаждал своих людей. Одним из таковых стал зам главреда Алексей Никитич Позин. Как-то так случилось, что принимая дела, он наткнулся на мой, давно валявшийся в редакции и отфутболенный предыдущим редактором рассказ. Рассказ ему чрезвычайно понравился (наши вкусы совпали), и он его незамедлительно поставил в издательский план.
  
   Ох, как же не хотели остатки "старой гвардии", особенно ответственный секретарь, меня печатать. Позин ее буквально заставил и, наконец, в 2003 году я напечатался и в "Москве". Так у меня появился "свой человек" в редакции толстого журнала, который до 2009 года меня напечатал еще трижды. Более того, когда я в 2010 году принес ему свой большой роман о гражданской войне, и он его показал Леониду Ивановичу Бородину... Роман понравился и главреду. Он распорядился включить его в план на следующий год. Ну, все, казалось бы, теперь я буду в эту редакцию "открывать дверь ногой". Но как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. В следующем году с промежутком не более полугода умирают и Бородин, и Позин. Приходит другая команда со своими вкусами, авторами. Мой роман изымают из плана... Все, амбец!
  
   Вот, что такое вкусовщина. Но в "Москве" за постсоветское время сменилось три-четыре команды, в корне друг от друга отличающиеся, потому в ней имели возможность напечататься авторы совершенно разных литературных концепций, в том числе и я. В "Новом Мире", "Знамени", "Дружбе народов" редакционные команды, как и главреды не менялись с девяностых годов. К тому же, ни "Москва", ни "Наш Современник" далеко не играют той роли в определении вектора развития отечественной литературы как "демократические толстяки". Я не скажу, что в патриотических журналах за это время качество произведений превосходило то, что печатали в демократических. Нет, и там и там, на мой взгляд, имела место одинаковая усредненность. Но у "патриотов" нет таких рычагов воздействия для пиара своих авторов как "Большая Книга", "Русский Букер", "Нацбест", или выходящая на "Радио России" еженедельная передача "Жизнь толстых журналов", где некая Игрунова уже, наверное, лет двадцать пиарит только демократических "толстяков", будто никаких других вообще в природе не существует.
  
   Плохо не то, что редакции некоторых журналов фактически определяют кому жить, а кому нет в отечественной литературе, гораздо хуже то, что они после приватизации этих журналов превратили творческий процесс в свой частный междусобойчик, где полтора-два десятка человек, с аналогичной заменой в случае убытия (болезни, смерти), вот уже четверть века поднимают на щит тех кто им по нраву. При этом сами эти полтора - два десятка человек, ни в литературе, ни даже в литературной критике ничем особым не отметились, тем не менее "одев тапки", они их уже длительное время никому не уступают и фактически определяют развитие нашей литературы.
  
   Толстые литературные журналы, это не промышленные предприятия, не магазины, не клубы для развлечений, их нельзя приватизировать. Чтобы они вновь как когда-то стали полноценно способствовать развитию отечественной литературы, необходимо как можно быстрее признать недействительным то присвоение в частную собственность редакций со всей инфраструктурой. Таким образом, будет расприватизирована и сама русская литература. Главреды толстых журналов не должны занимать свои посты более 5-6 лет, если они не выдающиеся прозаики, поэты, или критики. А так как сейчас ни один главред, и ни один зам, не являются, ни первым, ни вторым, ни третьим, то им давно пора освободить свои должности. И этим должно заниматься государство, Министерство Культуры. Если же оставить все как есть, отечественная литература никогда не выйдет из того "пике" в котором пребывает ныне.
  
Оценка: 3.67*6  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023