ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Барела Р.М.
Отличный день, чтоб умереть...

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения]
Оценка: 5.66*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевёл Андрей Казаринов (kazarinoff@rambler.ru) Оригинал - http://www.war-stories.com/liberty-bridge-barela-good-day-to-die-1967.html
  Отличный день, чтоб умереть...
  
  С июня 1967 года по июль 1968 года я проходил военную службу в Республике Южный Вьетнам. Я был пулемётчиком 1-го взвода, 9-й роты(1*), 3-го батальона, 7 полка, 1-й дивизии морской пехоты США. Во Вьетнаме я был известен под кличкой "Куки" ("Булочка"). Когда в июне 1996 года я нашёл свой дневник, который вёл во Вьетнаме, то стал переписывать его, задумав написать не просто военный рассказ, а повесть о войне - воспоминания о взводе морских пехотинцев, которым довелось долгое время испытывать боль и скорбь, которые заслужили честь и славу.
  
  Всё нижеизложенное - это пролог к моей книге, о которой я хотел бы услышать ваши отзывы.
   Наше подразделение дислоцировалось на высоте 65 "Мост Свободы". Мы вели боевые действия в зонах боевой ответственности, которые для многих были известны, как "Аризона" и "Додж Сити". Я принимал непосредственное участие в боевых операциях, таких как: "Нокс", "Фостер" ("Воспитание"), "Бэджер Хант" ("Барсучья охота"), "Ворф" ("Богатство"), "Рок" ("Скала"), "Мамелюк Траст" ("Удар мамелюков")(2*) и многих других. Моя книга посвящается морским пехотинцам 9-й роты и в особенности первому номеру нашего пулемётного расчёта капралу Рональду Алену Муру. Он добровольно вызвался идти вместо меня с огневой группой, выступавшей в поход ранним утром девятнадцатого июля 1967 года. В то самое утро, когда я лежал на холодной Вьетнамской земле, свернувшись калачиком под своим бронежилетом, вместо одеяла, Рон снял свой разгрузочный жилет и прикрыл меня им сверху. Я проснулся от тёплого прикосновения его жилета, и по сей день, я благодарен ему за этот заботливый поступок.
   Я уловил только, как промелькнула его тень, когда он вместе с огневой группой исчез в тумане раннего утра. Два часа спустя, их группа попала в засаду, в которой были убиты Кеннет Стокер и Рон. Впоследствии Рональд А. Мур был награждён высшей, второй по значимости, государственной наградой - Военно-Морским Крестом. Я и по сей день разыскиваю членов его семьи. Он был из Манхеттен Бич, штат Калифорния.
   Утром 23 января 1968 года я проснулся оттого, что у меня затекла шея. У меня всё болело, после того как я два часа проспал лёжа на твёрдой вьетнамской земле. Рано утром, когда я нёс дежурство на посту, густой туман плотно окутал нижний ярус джунглей, а теперь с рассветом он быстро рассеивался под лучами восходящего солнца. Один час спустя, мы выдвинулись в путь. Я шёл в головном дозоре. Оттого, что воздух был горячим и влажным, мы все взмокли от пота в течение нескольких минут.
   С предельным вниманием мы двигались сквозь густую растительность джунглей, опутанную вьющимися растениями. Мы осуществляли патрулирование в зоне боевой ответственности "Додж Сити", выполняя боевое задание по обнаружению и уничтожению врага(3*). Эта зона славилась большим количеством установленных мин-ловушек, множеством устраиваемых здесь засад, жестокими перестрелками и тяжёлыми, кровопролитными боями с врагом. Я двигался впереди всех, и в мою задачу входило: отыскивать установленные растяжки мин-ловушек и принюхиваться, чтобы на расстоянии определить врага по его запаху. Я знал, что в густой растительности джунглей перед тем, как заметить противника сначала чувствуешь его запах (4*).
   Позади меня двигался остальной взвод, вытянувшийся в длинную колонну. Грязный пот постоянно стекал с моего лба, шеи и спины. От обильного потоотделения моя нижняя рубаха засалилась и взмокла до самого пояса. Мои запачканные брюки разорвались и были все в сплошных порезах, из-за того, что накануне, мы проходили сквозь джунгли, густо поросшие кустарником, имеющим колючие игольчатые листья, края которых были словно лезвия бритвы. Вот уже несколько дней нам не доставляли припасов, и второй день нам нечего было есть. Наше патрулирование подходило к концу, и мы все очень страдали от жары и голода. Мы были грязными, измождёнными и имели жалкий вид. Нам предстояло прожить ещё один день во Вьетнаме.
   Мои глаза разъедал солёный пот, постоянно стекавший из подшлемника моей каски. Я выбрался из густой поросли джунглей на небольшой чистый участок, не имевший растительности, и поднял руку, чтобы отереть пот. И в то же самое время на расстоянии двадцати футов справа от меня на этот же участок из джунглей вышел вражеский солдат. Я остановился, и взвод позади меня также прекратил движение. Это был солдат коммунистической армии Северного Вьетнама. Он смотрел вниз на свой автомат АК-47, который был в его правой руке стволом вниз, и который запутался предохранительным кольцом мушки и штыковым креплением(5*) за вьющиеся стебли ползучих растений.
   Когда он рывком освободил свой автомат, то повернулся и увидел меня. Мы оба замерли. Мы стояли молча, уставившись друг на друга. Прошло две, три, пять долгих секунд, а мы всё так и стояли. Он был взъерошен. Волосы на его голове были взлохмачены с одной стороны, как будто он только что пробудился ото сна и не расчесал их. Помятость на его давно не мытом, бледном лице, говорила о том, что он недавно проснулся. Его форма была грязной и разорванной в клочья подобно моей. Через плечо свисал тощий спальный мешок, свёрнутый в скатку. И на нём не было головного убора.
   Его глаза, неподвижно застывшие на мне, казалось, излучали боль и грусть. Его автомат был по-прежнему опущен вниз, а моё оружие находилось в положении "на грудь", и мы оба знали, что у меня было преимущество. Другие, стоявшие позади меня, не знали о том, что здесь происходит. Ещё бы несколько секунд, и мы бы открыли огонь, завязав жестокую перестрелку. Ещё бы немного и всё вокруг было бы забрызгано кровью, на деревьях висели бы внутренности из распоротых животов, и кто-то испытывал бы адскую боль. Мы бы услышали свист пуль, стоны, крики, грохот, и в воздухе витал бы запах смерти и разрушения. Мы с ним прекрасно осознавали всё это. И поэтому северовьетнамский солдат сделал маленький шажок назад и стал ожидать, как я отреагирую на это.
   Мне показалось, что перед моими глазами промелькнула целая вечность. Я слышал, как громко урчал его пустой желудок. И вместо того, чтобы вскинуть своё оружие, я наоборот опустил его немного вниз и сделал такой же маленький шажок назад. Мы даровали друг другу жизнь, никто из нас не хотел умирать сегодня. Северовьетнамец издал вздох облегчения, причём его глаза сделались большими, после чего он ещё немного отступил назад. Я поступил тем же "макаром". Всё это время, мы не моргнув ни одним глазом, неотрывно смотрели друг на друга. Потом он повернулся налево и быстро исчез в высокой слоновьей траве.
   Я же повернулся направо, чтобы обойти стороной этот чистый участок посреди джунглей. И взвод, позади меня, снова начал движение. После того дня, я никогда и никому не рассказывал об этой случайной встрече, и мне хотелось бы знать - жив ли тот солдат? И мне хочется надеяться, что он всё-таки жив.
   Во Вьетнаме я вёл дневник, и вёл его, скорее из любопытства, чем по какой-либо другой причине. Я делал в нём краткие пометки и записывал имена друзей и знакомых, которых я знал главным образом по их прозвищам. За период моего пребывания во Вьетнаме, моя жизнь была тесно связана с жизнями других сорока семи морских пехотинцев из нашего взвода и во многом зависела от их поступков. Мы были молоды и глупы, и каждому из нас был отпущен свой срок. Мы трижды участвовали в жестоких боях, после которых только двенадцать из нас остались в живых. Я был единственным морским пехотинцем в роте, который вернулся из Вьетнама живым и невредимым, и за весь период боевых действий не получил ни единого ранения.
   Все эти годы мой дневник ждал своего часа, словно солдат, молчаливо ожидающий, когда его снова призовут на военную службу. Он просто лежал и пылился. Я же никогда не рассказывал другим о пережитом мною на войне. У меня не было никакого желания смотреть фильмы о Вьетнамской войне, а также я не читал книг про войну. Затем однажды, когда я начал читать книгу по истории Корпуса морской пехоты США, мне пришло в голову, что у меня тоже есть история, которую необходимо рассказать. Поведать о том, что все эти годы молчаливо хранил мой дневник, рассказать о другой стороне Вьетнамской войны.
   Я отыскал свой дневник, и принялся писать. Я писал три месяца и написал о том, что я помнил, а также о том, что успел позабыть, и вспомнил только, работая над страницами своей книги. Я заново услышал раздражённую громкую вьетнамскую речь, заново увидел красоту чужой страны и снова заговорил на армейском сленге, применявшемся только во Вьетнаме. Эта книга воскресила в моей памяти запах свежей крови, который долго потом витает в воздухе после окончания перестрелки. Я вспоминал те дни, в которых было всё: боль, страдания, триумф, счастье, смех, шутки и наша дружба. И эти воспоминания были яркими и отчётливыми.
   Когда я закончил писать книгу, то прочитал своей жене только последнюю страницу, а затем, потеряв самообладание, расплакался. Работая над книгой, я осознавал, что позабыл много высказываний и фраз, забыл армейский жаргон, а также терминологию оружия, которым мы пользовались. И всё же я хотел, чтобы читатель смог увидеть и услышать то же, что и я когда-то, смог понять, что за оружие и какая боевая подготовка были в то время. Я хотел развеять в пыль, то неправдоподобие, которое превозносит Голливуд в своих фильмах, которые, в конце концов, я сел и посмотрел, наконец. Я провёл свои изыскания, для того чтобы описываемые мной события, в точности соответствовали историческим данным, произошедшим в реальности. Я проверил, чтобы все даты, события, факты, а также цифры вражеских потерь и количество раненых и убитых морских пехотинцев, совпадали с действительностью. Я выяснил, что некоторые события, описанные мною, совершенно иначе описываются в боевых донесениях Корпуса морской пехоты.
   Многие морские пехотинцы, про которых я думал, что они были убиты, оказались занесёнными в списки раненых в бою (РВБ). Другие, про которых я думал, что они были только ранены, я нашёл внесёнными в списки убитых в бою (УВБ)(6*). Позже я нашёл эти имена, начертанными на чёрной гранитной стене Мемориала Вьетнамской войны в Вашингтоне, округ Колумбия. Я не знаю, чья оценка произошедших событий является более правильной, и может быть с прошествием времени для остальных это всё становиться неважным. Но для тех, кто был там и их родных всё это по-прежнему важно.
   Я изменил имена, только там, где это было необходимо, и дал новые имена только двоим морским пехотинцам, у которых не знал настоящих имён. По очевидным причинам, я был вынужден изменить и некоторые другие имена и фамилии. Я написал о том, что видел, о том, что испытал, и о том, что происходило во взводе морских пехотинцев, сражавшемся в период войны во Вьетнаме. Я также написал про свою личную жизнь и о том, как она изменилась, пока я был вдали от Штатов. О том, как вернувшись домой, я начал другую жизнь, не потому, что побывал на войне, а потому что достиг совершеннолетия(7*) и теперь видел вещи совсем по-иному, с другой точки зрения, приобретя другие ценности и другие потребности.
   Некоторые морские пехотинцы остались в живых и продолжают жить сегодня только потому, что я пошёл добровольцем служить во Вьетнам, и именно потому, что когда мы сражались с врагом, я был рядом с ними. Но были и другие, которые погибли, а я остался жить, хотя в тот момент, когда убили их, должны были убить только меня одного. Некоторые же погибли только потому, что они оказались рядом со мной и моим пулемётом М60, который я нёс на себе. Все они погибли только, потому, что свято верили, что оберегают свободу, и только благодаря им, сегодня у нас есть эта свобода. Многие из них, как и я сам, в то время даже и не подозревали, что у нас дома начинают проводиться акции протеста и демонстрации против войны во Вьетнаме. Мы воевали за свою страну и за то, во что мы верили, и это не могло не повлиять на то, как мы сражались и как умирали. Те, кто погибли там, стойко сражались и умирали, выполнив свой долг до конца, только потому, что свято верили в нашу страну, свято верили в Соединённые Штаты Америки. Они были морскими пехотинцами и простыми американцами, именно по этой причине, в их честь, я и написал свою книгу, которая является правдой от начала и до конца. Я написал её в надежде на то, что мы когда-нибудь снова не повторим ту же самую ошибку и не станем поливать грязью американских парней, сражающихся на войне.
   Я бы хотел, чтобы читатели поняли, что за всем, что происходит и описывается в моей повести стоят Соединённые Штаты Америки. Ведь это Америка послала нас, морских пехотинцев, во Вьетнам, исполнять свою работу - убивать коммунистических солдат. Это было как раз то, чему нас обучали. Я тоже отправился туда, чтобы убивать, и сумел вернуться оттуда живым. Я не знаю, все ли убитые мною - были вьетконговцы? Но я знаю точно, что убил много солдат коммунистической армии Северного Вьетнама, тех, кого обучали и снабжали две другие страны - Советский Союз и Коммунистический Китай. Я был морским пехотинцем и убивать коммунистов - было моей работой, и эту работу я выполнил.
   Для некоторых, многие высказывания в моей книге могут показаться оскорбительными. В сегодняшнем обществе они выглядят политически некорректными. Но я привожу их только потому, что они соответствуют высказываниям того времени и той эпохи, когда шла та война. Те слова и выражения, которые можно было услышать в нашем стрелковом отделении, придумывались разными людьми по всей Америке. И, несмотря на то, что среди нас были белые, чёрные, выходцы из Мексики - все мы были связаны едиными узами. Нас всех объединяло и роднило то, что все мы носили зелёный цвет Корпуса морской пехоты США. И мы использовали те выражения, для того чтобы охарактеризовать нас самих, нашего врага, и культуру той страны, которую мы не понимали. Это соответствовало духу того времени и той жизни, которой мы жили.
  
   Кто-то однажды спросил меня, жалею ли я том, что воевал во Вьетнаме. Нет, я не жалею об этом, и ни за что в мире не отказался бы от того жизненного опыта, который получил там. Мы сражались не ради недостижимой мечты, мы сражались за демократию против коммунистической агрессии, за тот образ жизни и помыслы, в которые мы искренне верили. Мы верили, что свобода и справедливость будут для всех. Мы почитали за честь служить своей стране, и у нас был удобный случай помочь другим обрести свободу, подобную той, какая есть в нашей стране. Я счастлив тем, что мне выпало в жизни стать очевидцем тех исторических событий и участвовать в них. Та война, которую мы вели во Вьетнаме, уже давно закончилась и мы уже больше не воюем там. А если та война и была проиграна, то не по нашей вине - мы выполнили свой долг. А по вине тех, на кого были возложены более высокие обязательства, и кто не смог справиться с ними.
  
  21 июня 1997 года
  "Кук" ("Куки") Барела,
  Риверсайд, Калифорния.
  ____________________________
  Примечания переводчика:
  
  (1*) India Company - рота "Индия" (9-я рота).
  (2*) Мамелюки - воины рабы в средневековом Египте.
  (3*) Search and Destroy mission - боевая задача по обнаружению и уничтожению врага, на неподконтрольных правительству территориях. Иногда подобное задание носило название "Zippo Mission" (Зиппо миссия).
  (4*) Это действительно так - разведчики времён второй мировой войны постоянно утверждали, что могут отличать немецких солдат от своих по запаху за 40-50 метров. Немытое человеческое тело, боеприпасы и взрывчатка, стрелковое вооружение, техника, топливо, смазочные материалы - всё это обладает запахом, подчас очень сильным. (А. Тарас "Подготовка разведчика", Минск, Издательство "Харвест", 1998. стр. 383)
  (5*) Во Вьетнаме применялись изготовленные в Китае копии автоматов системы Калашникова АК-47 под названием Тип 56. Эти автоматы имели жёстко закреплённый под стволом откидной игольчатый (трёхгранный) штык. Подобное жёсткое крепление штыка применялось на ранних советских карабинах СКС-45.
  (6*) В Советской и Российской Армии применялся и применяется такой термин как "Списки безвозвратных потерь". (7*) Из некоторых источников известно, что по американским понятиям полное совершеннолетие наступает, в двадцать один год. В некоторых штатах, до этого возраста не продают спиртные напитки, хотя автомобиль можно водить с шестнадцати лет.
Оценка: 5.66*7  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023