ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Будберг

Юнкера в Петрограде
(лето 1917 г.)

А. Будберг

Дневник. 1917 г.

[Барон Алексей Будберг командовал осенью 1917 г. корпусом, стоящим около Двинска. В середине 1918 г., оставив командование корпусом, выехал в Петербург, затем на Дальний Восток, в Харбин. В 1919 г. был назначен начальником снабжения войск Колчака.]

<...>

Во всех резервах идет сейчас бесконечное митингование с выносом резолюций, требующих "мира во что бы то ни стало"; старые разумные комитеты уже развалились; и вожаками частей и комитетов сделались оратели из последних прибывших маршевых рот, отборные экземпляры шкурников, умело замазывающие разными выкриками и революционной макулатурой истинные основания своей нехитрой идеологии: во что бы то ни стало спастись от гибели и неприятностей свою шкуру и, пользуясь благоприятной обстановкой, получить максимум плюсов и минимум минусов.

Все мы начальники - бессильные и жалкие манекены, шестеренки разрушенной машины, продолжавшиеся еще вертеться, но уже неспособные повернуть своими зубцами когда-то послушные нам валы и валики. Ужас отдачи приказа без уверенности, а часто без малейшей надежды на ее исполнение, кошмаром повис над русской армией и ее страстотерпцами начальниками и зловещей тучей закрыл последние просветы голубого неба надежды. Штатские господа, быть может и очень искренние, взявшие в свои руки судьбы России и ее армии, неумолимо гонят нас к роковому концу.

Что могу сделать я, номинальный начальник, всеми подозреваемый, связанный по рукам и ногам разными революционными и якобы демократическими лозунгами и нелепостями, рожденными петроградскими шкурниками так называемых медовых дней революции; никому нет дела до того, что все эти явные или замаскированные пораженческие и антимилитаристические лозунги недопустимы во время такой страшной войны; но их бросили массам и они стали им дороги, и в них массы увидели свое счастье, избавление от многих великих и страшных зол, и удовлетворение многих вожделений,- жадных, давно лелеянных, всегда далеких и недоступных, и вдруг сразу сделавшихся и близкими, и доступными.

Горе тому, кто покусится или даже будет только заподозрен в покушении на целость и сохранность всех животных благ, принесенных этими лозунгами и сопровождающим их общим развалом. И все эти лозунги, и патентованные непогрешимости направлены против войны, против дисциплины, против обязанностей и всякого принуждения.

Как же начальники могут существовать при такой обстановке, те самые начальники, от которых смысл их бытия требует как раз обратного, то есть напряженного ведения войны, поддержания строгой дисциплины, надзора за добросовестным исполнением всех обязанностей и применения самых суровых и доходящих до смертной казни принуждений.

Что могла дать русская действительность кроме жадного, завистливого, никому не верящего шкурника или невероятного по своей развращенности и дерзновенности хулигана.

Вся русская жизнь, вся деятельность многочисленных представителей власти, прикрывавшихся Царской порфирой и государственным авторитетом свои преступления и всевозможные мерзости; литература, театры, кинематограф, чудовищные порядки винной монополии, - все это день и ночь работало на то, чтобы сгноить русский народ, убить в нем все чистое и высокое, охулиганить русскую молодежь, рассосать в ней все задерживающие центры, отличающие человека от зверя, и приблизить царство господства самых низменных и животных инстинктов и вожделений.

Все это сдерживалось, пока существовал страх и были средства для сдержки и для удержа. Война положила начало уничтожению многих средств удержа, а революция и слепота Временного Правительства доканчивают это дело, и мы, несомненно, приближаемся к роковому и уже неизбежному концу, к господству зверя. Руководство российского государственного курса забывают, с каким материалом они имеют дело; нельзя распоряжаться скопищем гиен, шакалов и баранов игрой на скрипке или чтением им евангельских проповедей или социалистических утопий.

Генерал В.З. Май-Маевский принимает парад
в Харькове

Керенский и вытащенный им на пост Военного Министра Верховский (весь ценз которого состоит главным образом в том, что его выгнали когда-то из пажей) распластываются перед входящими все в большую и большую силу петроградскими советами и уверяют, что в армиях все обстоит вполне благополучно, что там произошла полная демократизация и, что, если и остались кое-где темные места, то все это скоропроходящие пустяки. Так мы читаем в газетах и дивимся или слепоте, или бессовестной лжи тех, которые это говорят. Неужели же не достаточно примеров того, к чему приводит ложь, скрывание истины и зажмуривание глаз дабы не видеть правды!

<...>

16 декабря. Положение офицеров, лишенных содержания, самое безвыходное, равносильное голодной смерти, так как все боятся давать офицерам какую-нибудь, даже самую черную работу; доносчики множатся всюду, как мухи в жаркий летний день и всюду изыскивают гидру контрреволюции.

Придет время, и недолго его ждать, когда все, радующиеся нашему офицерскому несчастью, сами восплачут и возрыдают.

<...>

19 декабря... Вертопрах Крыленко выступал на митинге товарищей в Морском манеже и показал там всю свою настоящую подоплеку; его речь - это рекорд подлой злобы против офицеров, бесшабашного хвастовства завистливого неудачника, пробравшегося наконец в люди, и великого убожества мысли и собственного внутреннего содержания; это какая-то сгущенная квинтэссенция классовой ненависти интеллигентного разночинца, изжившего свою молодость в едкой атмосфере неудовлетворенной жадности, злобной ненависти ко всему, что выше, лучше и счастливее и зависти; должно быть тяжелая учительская лямка большевистского Главковерха здорово его исковеркала и сделала из него настоящее уксусное гнездо.

Депутация офицерских жен целый день моталась по разным комиссариатам с просьбой отменить запрещение выдать содержание за Декабрь; одна из их представительниц, жена полковника Малютина спросила помощника военного комиссара товарища Бриллианта, что же делать теперь офицерским женам, на что товарищ со столь ослепительной русской фамилией, сквозь зубы процедил: "Можете выбирать между наймом в поломойки и поступлением в партию анархистов".

Архив русской революции. - Т. ХII.- Берлин, 1923

...

Наука Побеждать - ч. 3 30k "Фрагмент" Политика

Иллюстрации/приложения: 1 шт.

Энциклопедия русского офицера т.1 16k "Документ"

Уникальное собрание сведений для русского офицера

Иллюстрации/приложения: 1 шт.

...

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 29/12/2009, изменен: 29/12/2009. 9k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 2 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович Будберг - Дневник. 1917 г.

Каменев Анатолий Иванович
Будберг - Дневник. 1917 г.