ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Русский Мальстрим

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Бездна неизреченного"...

Мое кредо:

http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

0x01 graphic

Гибель корабля в море . 1862.

Художник Саврасов Алексей Кондратьевич (1830-1897)

Анатолий Каменев

РУССКИЙ МАЛЬСТРИМ

Новые военные назначенцы Ельцина (1991)

Как положено после победы, "заслуженные" люди получают пряники, а "побежденные" - кнут.

Не будем касаться всех "отличившихся", но уделим внимание тем, кто удостоился внимания и поощрения в военном ведомстве.

Перечислим их поименно.

-- Е.К. Шапошников - назначен министром обороны,

-- П.С. Грачев - его заместителем,

-- Ю.Н. Родионов - начальником Главного управления кадров,

-- В.М. Семенов - главнокомандующим Сухопутными войсками,

-- В.А. Прудников - Главнокомандующим войсками ПВО,

-- П.С. Дейнекин - главнокомандующим ВВС,

-- Е.Н. Подколзин - командующим ВДВ, В.М. Торопов - командующим войсками МВО,

-- В.И. Миронов - командующим войсками ПрибВО,

-- А.И. Сергеев - командующим войсками Приволжско-Уральского военного округа,

-- В.С. Третьяков - командующим войсками ЗабВО,

-- В.А. Копылов - командующим войсками СибВО.

За особые заслуги присвоены воинские звания: генерал-майор полковнику А.В. Руцкому, генерала армии - К.И. Кобецу.

Последнему (Кобецу) вскоре было предложено возглавить комиссию по анализу деятельности руководящего состава вооруженных сил СССР во время переворота, что привело к почти полному обновлению коллегии министерства обороны.

Более 100 генералов было уволено только из Сухопутных войск (КЗ, 17.9.91 г.)

Теперь победители должны были расправиться со всеми неугодными лицами в государственном и военном аппарате.

Как часто бывает, для этого потребовался "глас народный".

На митинге 22 августа этот "глас" прозвучал в письме-обращении от "прогрессивных" военных.

В тексте письма содержалось категорическое требование:

"Мы, военнослужащие Вооруженных сил, МВД, КГБ страны, верные военной присяге, защищавшие в дни государственного переворота Дом Советов России, обращаемся к вам с настоятельным требованием о немедленное отстранении со своих постов генералов, адмиралов и других высокопоставленных офицеров, сознательно выполнявших распоряжения антиконституционного комитета по чрезвычайному положению".

Горбачев, вызволенный из крымского "плена", поспешил также выступить по центральному телевидению, заявив 22 августа следующее:

"Взрыв народного негодования вызвали государственные преступники, посягнувшие на демократию, попытавшиеся восстановить тоталитарный режим. Он пытались осуществить самое страшное - направить армию против народа. Многие командиры, офицеры, большинство солдат, целые части и соединения отказались выполнять их приказы".

Так мог заявлять только человек, потерявший всякую связь с народом и пытающийся отмежеваться от членов ГКЧП, с которыми он контактировал непосредственно перед событиями 19-21 августа.

СВС разваливается, нацгвардия создается

Вооруженные силы того времени были в ожидании и постоянном изменении:

-- отличившиеся чем-то в августе полковники становились генералами;

-- неугодных генералов отправляли на пенсию;

-- офицеры массами уходили из армии. Одни порывали с армейскими рядами вообще, другие записывались в национальную гвардию своих республик, третьи шли в наемники и ехали в горячие точки зарабатывать себе капитал.

Многие из них сложили головы на чужбине, так и не получив обещанных "боевых"...

Наши, отечественные, правители нового пошиба быстро скопировали американскую практику: те щедро обещают, но почти никогда не исполняют обещанного.

О том, что изменилось после событий 19-21 августа сам Ельцин поведал 29 августа по "Радио России".

В обращении к радиослушателям он сказал:

"Ситуация в стране за дни после разгрома путча коренным образом изменилась. Основные рычаги власти выпадают из рук тех сил, которые десятилетиями управляли страной. Рушатся незыблемые ранее структуры партийного аппарат, КГБ и те органы, которые проводили их в жизнь. Происходит, образно говоря, обвал союзного центра".(КЗ,30.8.91 г.)

Касательно вооруженных сил сказано было следующее:

"Дни переворота остро поставили вопрос о перспективах вооруженных сил страны. Россия и другие республики убедились в необходимости формирования республиканских военных формирования по типу национальной гвардии".

Хотя следом и прозвучало дежурное заявление о необходимости едины вооруженных сил СССР, стало ясно, что это всего лишь политическая маскировка главной мысли - создания самостоятельных вооруженных сил в республиках.

Комиссия "демократа" Волкогонова

29 августа 1991 года президентом Горбачевым был подписан указ "Об упразднении военно-политических органов в ВС СССР, войсках КГБ, внутренних войсках МВД и железнодорожных войсках".

Еще 24 августа сам Горбачев заявил о снятии с себя полномочий Генерального секретаря ЦК КПСС.

В сентябре была создана специальная комиссия по упразднению военно-политических органов в вооруженных силах.

Председателем комиссии стал генерал-полковник Д.А. Волкогонов.

В составе комиссии работали следующие группы:

- по разработке новых организационно-штатных структур (Воробьев Э.А, Ковалевский В.Ф., Стефановский Г.А.);

- по перепрофилированию вузов, переаттестованию профессорско-преподавательского состава (Чалдымов Н.А., Артамонов Н.В.);

- по аттестованию военно-политических работников и их кадровому устройству (Комаров О.А., Юшенков С.Н., Солод Ю.В.);

- по работе с письмами, заявлениями и предложениями (Алексеев А.А.);

- по связям с общественностью и средствами массовой информации; реорганизация средств массовой информации (Ненашев М.П.).

Как видим, все это были "заслуженные" лица августовских событий.

См.:

Тени исчезают в полдень 69k "Фрагмент" Политика. Размещен: 10/02/2015, изменен: 10/02/2015. 69k. Статистика.

Из технарей ... в политработники. Перевертыш. "Написанное пером, не вырубишь топором". Книги - мои друзья, советчики и путеводители в мире истории и современности. "Пишущий раб". Были ли убеждения? Новый "друг" лучше старых друзей... На кого поставить в очередной раз? Н. Попель. Жуков: "Комиссарить вздумал"...

Иллюстрации/приложения: 17 шт.

http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/teniischezajutwpoldenx.shtml

20 сентября на заседании этой комиссии было принято решение преобразовать военно-политическую академию в гуманитарную академию министерства обороны.

Для работы на месте туда был делегирован генерал Чалдымов в качестве заместителя начальника академии. На деле он обладал куда большими полномочиями, чем сам начальник академии.

Интересное явление послепутчевского периода: вчерашние незаметные офицерские личности, набравшие очки на (или около) "августовской победе", чуть ли не цыкали на ничем не запятнавших себя военачальников. А те едва ли не щелкали перед ними каблуками. Где уж тут элементарная порядочность одних и достоинство других.

См.:

"Золотая рыбка" и принцип "чем хуже - тем лучше" 31k "Фрагмент" Политика. Размещен: 22/04/2015, изменен: 22/04/2015. 31k. Статистика.

Не боевые, а "книжные" генералы, перестав молиться партийным богам, без особого промедления обратились к богам иноземным. Долг чести обязывал сорвать с себя все прежние звания и регалии, полученные "преступным служением" власти и отказаться от воинского звания "генерал", от научной степени доктора наук, и от звания профессора...

Иллюстрации/приложения: 7 шт.

http://artofwar.ru/editors/k/kamenew_anatolij_iwanowich/zolotajarybkaiprincipchemhuzhetemluchshe.shtml

"Благодетели" предлагают и мне престижную должность...

В нашей академии вскоре началась перетряска кадров.

Изменения коснулись и кафедры военной педагогики, которая лишилась своего начальника.

Должность начальника кафедры была предложена мне.

Для этого я получил приглашение в здание бывшего ГлавПУра, где обосновалась названная комиссия. Солидное учреждение было больше похоже на вокзал, где все бегают и суетятся.

Разговор с моими "благодетелями" был короткий.

Я, без объяснения причин, отказался занять должность начальника кафедры. Уж очень противно было принимать начальственный пост из рук этих временщиков.

Самое удивительное заключалось в том, что никто из присутствующих при разговоре не спросил меня о причинах отказа.

После моего "нет" со мной распрощались и пригласили другого претендента.

Тот согласился и вскоре был назначен начальником кафедры военной педагогики.

Военная утопия "щитоносца" Уражцева

Тем временем, вокруг предложений Ельцина о создании национальной гвардии начинается "работа".

"Российская национальная гвардия будет состоять 40 тысяч человек", - сообщил 18 сентября на пресс-конференции председатель исполкома союза "Щит" В. Уражцев. Она будет подчиняться президенту РСФСР и выполнять задачи по охране его личности и российских органов власти.

Месячный оклад рядового составит 1.000 рублей, офицера - 2.000 рублей, командующего - 2.500 рублей, плюс паек и различные льготы.

Если мне память не изменяет, то в это время оклад полковника составлял 400-500 рублей.

По сообщениями печати (КЗ,21.9.91 г.) за короткий срок заявления с просьбой принять в российскую национальную гвардию подали 33 тыс. человек, из которых только 1.219 были отобраны в качестве кандидатов на зачисление.

Московская товарная биржа выделила в фонд национальной гвардии 200 тыс. рублей.

Да, при таких деньгах можно было вынести домой не одну коробку из-под ксерокса с деньгами...

Так и сделали: разворовали не только членские взносы членов "Щита", но и деньги на "гвардейцев" ельцинского пошиба.

См.:

Предатель 31k "Фрагмент" Политика. Размещен: 06/04/2015, изменен: 06/04/2015. 31k. Статистика.

Предателям никто памятников не ставит, а героев помнят не только соотечественники, но и все достойные люди. До сих пор, к примеру, славит спартанцев, погибших в бою у Фермопил, памятник, на котором начертано: "Путник, коли придешь в Спарту, оповести там, что видел ты нас здесь полегшими, как того требует Закон".

Иллюстрации/приложения: 12 шт.

http://artofwar.ru/editors/k/kamenew_anatolij_iwanowich/predatelx.shtml

Американская печать о нац. формированиях в республиках

В это же время газета "Вашингтон пост" опубликовала статью Фреда Хайта, в которой говорилось:

"Складывается впечатление, что отколовшиеся от Советского Союза республики проявляют все большую решимость создать собственные вооруженные силы... Хотя пока что все республики соглашаются на контроль Центра над ядерным арсеналом прежнего Союза, существуют опасения относительно того, что некоторые из недавно провозгласивших независимость республик, возможно, скоро будут добиваться получения собственного ядерного оружия".

"Когда республики начали провозглашать свою независимость после неудавшейся попытки правого переворота в прошлом месяце, многие лидеры в Москве ожидали, что они создадут небольшие национальные гвардии как символ суверенитета... Однако в результате того, что лидеры республик не согласились на такое предложение во время двухдневной встречи с советским министром обороны Евгением Шапошниковым, эти надежды были подорваны.

Андрей Кокошин, военный эксперт, участвовавший в этих переговорах, сказал, что Украина, Молдавия и, возможно, Белоруссия, по-видимому, полны решимости создать собственные военные структуры.

Юрий Рыжов, председатель Комитета Верховного Совета по науке и один из ведущих советников в области оборонной политики, сказал, что одна только украинская армия будет "больше, чем армия Германии или Франции... насчитывая около полумиллиона человек"...(КЗ, 19,9.91 г.)

Начался процесс милитаризации всех союзных республик.

Каждому местному царьку захотелось иметь свою большую, полноценную армию, имея в виду не национальные интересы безопасности, а личные потребности в защите своего престола от собственного же народа...

***

Вряд ли стоит выступать в роли предсказателя, но стоит обратить внимание на предостережение, которое сделал И.А. Ильин в статье "Что сулит миру расчленение России" (1950):

"...Россия есть не случайное нагромождение территорий и племен и не искусственно слаженный "механизм" "областей", но живой, исторически выросший и культурно оправдавшийся ОРГАНИЗМ, не подлежащий произвольному расчленению.

Этот организм есть географическое единство, части которого связаны хозяйственным взаимопитанием:

-- этот организм есть духовное, языковое и культурное единство, исторически связавшее русский народ с его национально младшими братьями -- духовным взаимопитанием;

-- он есть государственное и стратегическое единство, доказавшее миру свою волю и свою способность к самообороне;

-- он есть сущий оплот европейски-азиатского, а потому и вселенского мира и равновесия.

-- Расчленение его явилось бы невиданной еще в истории политической авантюрой, гибельные последствия которой человечество понесло бы на долгие времена.

Предсказания великого провидца сбылись частично и, не дай Бог, чтобы они полностью оправдались бы...

"Спасибо" вам, "победители", от живущих и грядущих поколений ...

Информация к размышлению

И.А. Ильин

О РАСЧЛЕНИТЕЛЯХ РОССИИ

У национальной России есть враги. Их не надо называть по именам, ибо мы знаем их, и они знают сами себя. Они появились не со вчерашнего дня, и дела их всем известны из истории.

Для одних национальная Россия слишком велика, народ ее кажется им слишком многочисленным, намерения и планы ее кажутся им тревожно-загадочными и, вероятно, "завоевательными", и самое "единство" ее представляется им угрозой. Малое государство часто боится большого соседа, особенно такого, страна которого расположена слишком близко, язык которого чужд и непонятен и культура которого инородна и своеобразна. Это противники - в силу слабости, опасения и неосведомленности.

Другие видят в национальной России - соперника, правда, ни в чем и никак не посягающего на их достояние, но "могущего однажды захотеть посягнуть" на него или слишком успешным мореплаванием, или сближением с восточными странами, или же торговой конкуренцией! Это недоброхоты - по морскому и торговому соперничеству.

Есть и такие, которые сами одержимы завоевательными намерениями и промышленной завистью: им завидно, что у русского соседа большие пространства и естественные богатства; и вот они пытаются уверить себя и других, что русский народ принадлежит к низшей, полуварварской расе, что он является не более чем "историческим навозом" и что "сам бог" предназначил его для завоевания, покорения и исчезновения с лица земли. Это враги - из зависти, жадности и властолюбия.

Но есть и давние религиозные недруги, не находящие себе покоя оттого, что русский народ упорствует в своей "схизме" или "ереси", не приемлет "истины" и "покорности" и не поддается церковному поглощению. А так как крестовые походы против него невозможны и на костер его не взведешь, то остается одно: повергнуть его в глубочайшую смуту, разложение и бедствия, которые и будут для него или "спасительным чистилищем", или же "железной метлой", выметающей Православие в мусорную яму истории. Это недруги - из фанатизма и церковного властолюбия.

Наконец, есть и такие, которые не успокоятся до тех пор, пока им не удастся овладеть русским народом через малозаметную инфильтрацию его души и воли, чтобы привить ему под видом "терпимости" - безбожие, под видом "республики" - покорность закулисным мановениям и под видом "федерации" - национальное обезличие. Это зложелатели - закулисные, идущие "тихой сапой" и наиболее из всех сочувствующие советским коммунистам, как своему ("несколько пересаливающему!") авангарду.

Не следует закрывать себе глаза на людскую вражду, да еще в исторически-мировом масштабе. Не умно ждать от неприятелей - доброжелательства.

-- Им нужна слабая Россия, изнемогающая в смутах, в революциях, в гражданских войнах и в расчленении.

-- Им нужна Россия с убывающим народонаселением, что и осуществляется за последние 32 года.

-- Им нужна Россия безвольная, погруженная в несущественные и нескончаемые партийные распри, вечно застревающая в разногласии и многоволении, неспособная ни оздоровить свои финансы, ни провести военный бюджет, ни создать свою армию, ни примирить рабочего с крестьянином, ни построить необходимый флот.

-- Им нужна Россия расчлененная, по наивному "свободолюбию" согласная на расчленение и воображающая, что ее "благо" - в распадении.

Но единая Россия им не нужна.

Одни думают, что Россия, расколовшаяся на множество маленьких государств (напр., по числу этнических групп или подгрупп!), перестанет висеть вечной угрозой над своими "беззащитными" европейскими и азиатскими соседями. Это выговаривается иногда открыто. И еще недавно, в тридцатых годах, один соседний дипломат уверял нас, что такое саморасчленение "бывшей России" по этническим группам будто бы уже подготовлено подпольными переговорами за последние годы и начнется немедленно после падения большевиков.

Другие уверены, что раздробленная Россия сойдет со сцены в качестве опасного, - торгового, морского и имперского, - конкурента, а затем можно будет создать себе превосходные "рынки" (или рыночки) и среди маленьких народов, столь отзывчивых на иностранную валюту и на дипломатическую интригу.

Есть и такие, которые считают, что первою жертвою явится политически и стратегически бессильная Украина, которая будет в благоприятный момент легко оккупирована и аннексирована с запада; а за нею быстро созреет для завоевания и Кавказ, раздробленный на 23 маленькие и вечно враждующие между собой республики.

Естественно, что религиозные противники национальной России ожидают себе полного успеха от всероссийского расчленения: во множестве маленьких "демократических республик" воцарится, конечно, полная свобода религиозной пропаганды и конфессионального совращения, "первенствующее" исповедание исчезнет, всюду возникнут дисциплинированные клерикальные партии, и работа над конфессиональным завоеванием "бывшей России" закипит. Для этого уже готовится целая куча искушенных пропагандистов и вороха неправдивой литературы.

Понятно, что и закулисные организации ждут себе такого же успеха от всероссийского расчленения: среди обнищавшего, напуганного и беспомощного русского населения инфильтрация разольется неудержимо, все политические и социальные высоты будут захвачены тихой сапой и скоро все республиканские правительства будут служить "одной великой идее": безыдейной покорности, безнациональной цивилизации и безрелигиозного псевдобратства.

Кому же из них нужна единая Россия, это великое "пугало" веков, этот "давящий" государственный и военный массив, с его "возмутительным" национальным эгоизмом и "общепризнанной" политической "реакционностью".

Единая Россия есть национально и государственно сильная Россия, блюдущая свою особливую веру и свою самостоятельную культуру: все это решительно не нужно ее врагам. Это понятно. Это надо было давно предвидеть.

Гораздо менее понятно и естественно, что эту идею расчленения, обессиления и, в сущности, ликвидации исторически-национальной России ныне стали выговаривать люди, родившиеся и выросшие под ее крылом, обязанные ей всем прошлым своего народа и своих личных предков, всем своим душевным укладом и своей культурой (поскольку она вообще им присуща).

Голоса этих людей иногда звучат просто слепым и наивным политическим доктринерством, ибо они, видите ли, остались "верны" своему "идеалу федеративной республики", а если их доктрина для России не подходяща, то тем хуже для России. Но иногда эти голоса, как ни страшно сказать, проникнуты сущей ненавистью к исконной исторически сложившейся России, и формулы, произносимые ими, звучат безответственной клеветой на нее (таковы, например, статьи "федералистов", печатающихся в нью-йоркском "Новом Журнале", статьи, за которые целиком ответственна и редакция журнала, и основная группа его сотрудников). Замечательно, что суждения этих последних писателей, по существу своему, очень близки к той "украинской пропаганде", которая десятилетиями культивировалась и оплачивалась в парниках германского милитаризма и ныне продолжает выговаривать свою программу с вящим ожесточением.

Читая подобные статьи, невольно вспоминаешь одного предреволюционного доцента в Москве, недвусмысленного пораженца во время первой войны, открыто заявлявшего: "У меня две родины. Украина и Германия, а Россия никогда не была моей родиной". И невольно противопоставляешь его одному современному польскому деятелю, мудрому и дальновидному, говорившему мне: "Мы, поляки, совершенно не желаем отделения Украины от России! Самостоятельная Украина неизбежно и быстро превратится в германскую колонию, и мы будем взяты немцами в клещи - с востока и с запада".

И вот, имея в виду русских расчленителей, мы считаем необходимым привлечь внимание наших единомышленников к проблеме федерации по существу. И для этого просим внимания и терпения; ибо вопрос этот - сложный и требует от нас пристального рассмотрения и неопровержимой аргументации.

0x01 graphic

"Лунная ночь на море". 1871.

Художник Боголюбов Алексей Петрович

И. Ильин

Что сулит миру расчленение России?

1. Беседуя с иностранцами о России, каждый верный русский патриот должен разъяснять им, что Россия есть не случайное нагромождение территорий и племен и не искусственно слаженный "механизм" "областей", но живой, исторически выросший и культурно оправдавшийся организм, не подлежащий произвольному расчленению. Этот организм есть географическое единство, части которого связаны хозяйственным взаимопитанием; этот организм есть духовное, языковое и культурное единство, исторически связавшее русский народ с его национально-младшими братьями -- духовным взаимопитанием; он есть государственное и стратегическое единство, доказавшее миру свою волю и свою способность к самообороне; он есть сущий оплот европейски-азиатского, а потому и вселенского мира и равновесия. Расчленение его явилось бы невиданной еще в истории политической авантюрой, гибельные последствия которой человечество понесло бы на долгие времена.

Расчленение организма на составные части нигде не давало и никогда не даст ни оздоровления, ни творческого равновесия, ни мира. Напротив, оно всегда было и будет болезненным распадом, процессом разложения, брожения, гниения и всеобщего заражения. И в нашу эпоху в этот процесс будет втянута вся вселенная. Территория России закипит бесконечными распрями, столкновениями и гражданскими войнами, которые будут постоянно перерастать в мировые столкновения. Это перерастание будет совершенно неотвратимым в силу одного того, что державы всего мира (европейские, азиатские и американские) будут вкладывать свои деньги, свои торговые интересы и свои стратегические расчеты в нововозникшие малые государства; они будут соперничать друг с другом, добиваться преобладания и "опорных пунктов"; мало того, выступят империалистические соседи, которые будут покушаться на прямое или скрытое "аннексирование" неустроенных и незащищенных новообразований (Германия двинется на Украину и Прибалтику, Англия покусится на Кавказ и на Среднюю Азию, Япония на дальневосточные берега и т. д.). Россия превратится в гигантские "Балканы", в вечный источник войн, в великий рассадник смут. Она станет мировым бродилом, в которое будут вливаться социальные и моральные отбросы всех стран ("инфильтранты", "оккупанты", "агитаторы", "разведчики", революционные спекулянты и "миссионеры"), все уголовные, политические и конфессиональные авантюристы вселенной. Расчлененная Россия станет неизлечимою язвою мира.

2. Установим сразу же, что подготовляемое международною закулисою расчленение России не имеет за себя ни малейших оснований, никаких духовных или реально политических соображений, кроме революционной демагогии, нелепого страха перед единой Россией и застарелой вражды к русской монархии и к Восточному Православию. Мы знаем, что западные народы не разумеют и не терпят русского своеобразия. Они испытывают единое русское государство, как плотину для их торгового, языкового и завоевательного распространения. Они собираются разделить всеединый российский "веник" на прутики, переломать эти прутики поодиночке и разжечь ими меркнущий огонь своей цивилизации. Им надо расчленить Россию, чтобы провести ее через западное уравнение и развязание и тем погубить ее: план ненависти и властолюбия.

3. Напрасно они ссылаются при этом на великий принцип "свободы": "национальная свобода" требует-де "политической самостоятельности". Никогда и нигде племенное деление народов не совпадало с государственным. Вся история дает тому живые и убедительные доказательства. Всегда были малые народы и племена, неспособные к государственному самостоянию. Проследите тысячелетнюю историю армян, народа темпераментного и культурно самобытного, но не государственного; и далее спросите: где самостоятельные государства фламандцев (4,2 млн. в Бельгии, 1 млн. в Голландии), или валлонов (4 млн.), почему не суверенны уэльские кимры и шотландские гэлы (0,6 млн.), где государства кроатов (3 млн.), словенцев (1,26 млн.), словаков (2,4 млн.), вендов (65 тыс.), французских басков (170 тыс.), испанских басков (450 тыс.), цыган (до 5 млн.), швейцарских лодинов (45 тыс.), испанских каталонцев (6 млн.), испанских галлегосов (2,2 млн.), курдов (свыше 2 млн.) и многого множества других азиатских, африканских, австралийских и американских племен?

Итак, племенные "швы" Европы и других материков совершенно не совпадают с государственными границами. Многие малые племена только тем и спаслись в истории, что примыкали к более крупносильным народам, государственным и толерантным: отделить эти малые племена значило бы -- или передать их новым завоевателям и тем окончательно повредить их самобытную культурную жизнь, или погубить их совсем, что было бы духовно разрушительно, хозяйственно разорительно и государственно нелепо. Вспомним историю древней Римской империи -- это множество народов, "включенных", получивших права римского гражданства, самобытных и огражденных от варваров. А современная Великобританская империя? И вот именно таково же культуртрегерское задание единой России.

Ни история, ни современное правосознание не знают такого правила: "сколько племен, столько государств". Это есть новоизобретенная, нелепая и гибельная доктрина; и ныне она выдвигается именно для того, чтобы расчленить единую Россию и погубить ее самобытную духовную культуру.

4. Далее, пусть не говорят нам о том, что "национальные меньшинства" России стояли под гнетом русского большинства и его государей. Это вздорная и ложная фантазия. Императорская Россия никогда не денационализировала свои малые народы, в отличие хотя бы от германцев в Западной Европе.

Дайте себе труд заглянуть в историческую карту Европы эпохи Карла Великого и первых Каролингов (768--843 по Р. Х.). Вы увидите, что почти от самой Дании, по Эльбе и за Эльбой (славянская "Лаба"), через Эрфурт к Регенсбургу и по Дунаю сидели славянские племена: абодриты, лютичи, линоны, гевелы, редарии, укры, поморяне, сорбы и много других. Где они все? Что от них осталось? Они подверглись завоеванию, искоренению или полной денационализации со стороны германцев. Тактика завоевателя была такова: после военной победы в стан германцев вызывался ведущий слой побежденного народа; эта аристократия вырезывалась на месте; затем обезглавленный народ подвергался принудительному крещению в католицизм, несогласные убивались тысячами; оставшиеся принудительно и безропотно германизировались.

"Обезглавление" побежденного народа есть старый общегерманский прием, который был позднее применен и к чехам, а в наши дни опять к чехам, полякам и русским (для чего и внедрены были в Россию большевики с их террором).

Видано ли, слыхано ли что-нибудь подобное в истории России? Никогда и нигде! Сколько малых племен Россия получила в истории, столько она и соблюла. Она выделяла, правда, верхние слои присоединенных племен, но лишь для того, чтобы включить их в свой имперский верхний слой. Ни принудительным крещением, ни искоренением, ни всеуравнивающим обрусением она никогда не занималась. Насильственная денационализация и коммунистическая уравниловка появились только при большевиках.

И вот доказательство: население Германии, поглотившей столько племен, доведено посредством беспощадной денационализации до всегерманской однородности, а в России общие переписи установили сначала свыше ста, а потом до ста шестидесяти различных языковых племен; и до тридцати различных исповеданий. И господа расчленители забывают, что племенной состав для затеваемого ими политического расчленения соблюла именно императорская Россия.

Вспомним хотя бы историю немецких колонистов в России. Подверглись ли они за 150 лет денационализации? Они переселились на Волгу и в южную Россию во второй половине XVIII века и позже (1765--1809) -- в числе 40--50 тысяч. К началу XX века это был богатейший слой российского крестьянства, числом около 1,2 млн. человек. Все соблюли свой язык, свои исповедания, свои обычаи. И когда, доведенные экспроприацией большевиков до отчаяния, они хлынули назад в Германию, то немцы с изумлением услышали в их устах исконные -- голштинские, вюртембергские и иные диалекты. Все сообщения о принудительной русификации были этим опровергнуты и посрамлены.

Но политическая пропаганда не останавливается и перед явной ложью.

5. Далее, надо установить, что самое расчленение России представляет задачу территориально неразрешимую. Императорская Россия не смотрела на свои племена, как на дрова, подлежащие перебросу с места на место; она никогда не гоняла их по стране произвольно. Расселение их в России было делом истории и свободного оседания: это был процесс иррациональный, не сводимый ни на какие географические размежевания; это был процесс колонизации, ухода, переселения, рассеяния, смешения, уподобления, размножения и вымирания. Откройте дореволюционную этнографическую карту России (1900--1910), и вы увидите необычайную пестроту: вся территория наша была испещрена маленькими национальными "островками", "ответвлениями", "окружениями", племенными "заливами", "проливами", "каналами" и "озерами".

Всмотритесь в это племенное смешение и учтите следующие оговорки:

-- 1)все эти цветовые обозначения условны, ибо никто не мешал грузинам жить в Киеве или Петербурге, армянам в Бессарабии или Владивостоке, латышам в Архангельске или же на Кавказе, черкесам в Эстонии, великороссам повсюду и т. д.;

-- 2) поэтому все эти краски на карте обозначают не "исключительную", а только "преимущественную" племенную заселенность;

-- 3) все эти племена за последние сто-двести лет вступали друг с другом в кровное смешение, причем дети от смешанных браков вступали в новые и новые племенные смешения;

-- 4) учтите еще дар русского духа и русской природы непринудительно и незаметно обрусевать людей иной крови, что и передается в южнорусской поговорке "папа -- турок, мама -- грек, а я русский человек";

-- 5) распространите этот процесс на всю русскую территорию -- от Аракса до Варангерской губы и от Петербурга до Якутска, -- и вы поймете, почему провалилась большевистская попытка показным образом размежевать Россию на национальные "республики".

Большевикам не удалось отвести каждому племени его особую территорию потому, что все племена России разбросаны и рассеяны, кровно смешаны и географически перемешаны друг с другом.

Политически обособляясь, каждое племя претендует, конечно, на течение "своих" рек и каналов, на плодородную почву, на подземные богатства, на удобные пастбища, на выгодные торговые пути и на стратегические оборонительные границы, не говоря уже о главном "массиве" своего племени, как бы малочислен ни был этот "массив". И вот если мы отвлечемся от малых и рассеянных племен, как-то: вотяки, пермяки, зыряне, воргулы, остяки, черемисы, мордва, чуваши, ижора, талышинцы, крызцы, долгане, чуванцы, алеуты, лаки, табасарцы, удины и другие, -- и взглянем только в национальную гущу Кавказа и Средней Азии, то мы увидим следующее.

Расселение более крупных и значительных племен в России таково, что каждое отдельное "государствице" должно было отдать свои "меньшинства" соседям и включить в свой состав обильные чужие "меньшинства". Так обстояло в начале революции в Средней Азии с узбеками, таджиками, киргиз-кайсаками и туркменами: здесь попытки политического размежевания вызвали только ожесточенное соперничество, ненависть и неповиновение. Так же обстояло и на Кавказе. Застарелая национальная вражда между азербайджанскими татарами и армянами требовала строгого территориального раздела, а этот раздел оказался совершенно неосуществимым: обнаружились большие территориальные узлы со смешанным населением, и только присутствие советских войск предотвращало взаимную резню. Подобные же больные узлы образовались при размежевании Грузии и Армении уже в силу одного того, что в Тифлисе, главном городе Грузии, армяне составляли почти половину населения, и притом наиболее зажиточную половину.

Понятно, что большевики, желавшие под видом "национальной самостоятельности" изолировать, денационализировать и интернационализировать российские племена, разрешали все эти задачи диктаториальным произволом, за которым скрывались партийно-марксистские соображения, и силою красноармейского оружия.

Так, национально-территориальное размежевание народов было делом искони безнадежным.

6. Ко всему сказанному надо добавить, что целый ряд российских племен живет доныне в состоянии духовной и государственно-политической малокультурности: среди них есть такие, что пребывают религиозно в самом примитивном шаманстве; вся "культура" сводится у многих к кустарным ремеслам; кочевничество далеко еще не изжито; не имея ни естественных границ своей территории, ни главных городов, ни своих письменных знаков, ни своей средней и высшей школы, ни своей национальной интеллигенции, ни национального самосознания, ни государственного правосознания, они (как это было известно русскому императорскому правительству и как это подтвердилось при большевиках) неспособны к самой элементарной политической жизни, не говоря уже о разрешении сложных задач судопроизводства, народного представительства, техники, дипломатии и стратегии.

В руках большевиков они оказались политическими "куклами", надетыми на "пальцы" большевистской диктатуры: двигались эти пальцы, и несчастные "куклы" шевелились, кланялись, покорно разводили руками и лепетали партийно-марксистские пошлости. Демагогия и обман, экспроприация и террор, разрушение религии и быта выдавались за "национальный расцвет" российских меньшинств, а на западе находились глупцы и продажные корреспонденты, которые воспевали это "освобождение народов".

Неизбежен вопрос: после отчленения этих племен от России кто завладеет ими? Какая иностранная держава будет разыгрывать их и тянуть из них жизненные соки?..

7. С тех пор протекли десятилетия большевистского произвола, голода и террора. С тех пор пронесся ураган Второй мировой войны и была проведена послевоенная "национальная чистка". Вот уже 33 года, как большевики убивают или вымаривают голодом непокорные слои населения и перебрасывают людей всех российских племен и наций массами в концлагеря, в новые города и на фабрики. Вторая мировая война сдвинула с места всю западную половину Европейской России, уводя одних ("украинцев", немецких колонистов, евреев) на восток к Уралу и за Урал, а других на запад в качестве пленных "остарбайтеров" или беженцев (в том числе добровольно ушли в Германию целою массою калмыки). Немцы заняли тогда русскую территорию с населением около 85 миллионов людей, массами расстреливали заложников и истребили около полутора миллионов евреев. Этот режим расстрелов и передвижений продолжался затем при большевиках после обратного занятия ими отвоеванных у них территорий. Потом начались расправы с национальными меньшинствами: надо считать почти погубленными немцев-колонистов, крымских татар, карачаев, чеченцев и ингушей, а ныне расправа продолжается в Эстонии, Латвии и Литве. Представители УНРА исчислили погибших жителей Белоруссии в 2,2 миллиона, а на Украине -- в 7--9 миллионов. Помимо этого нам достоверно известно, что выбывающее население Украины, Белоруссии и Прибалтики пополняется населением из центральных губерний, с иными национальными традициями и тяготениями.

Все это означает, что процесс вымирания, национальной перетасовки и племенного смешения достиг в России за время революции небывалых размеров. Целые племена исчезли совсем или сведены к ничтожеству; целые губернии и области очнутся после революции с новым составом населения; целые уезды окажутся запустевшими. Все прежние планы и расчеты господ-расчленителей окажутся беспочвенными и несостоятельными. Если же советская революция закончится третьей мировой войной, то в племенном и территориальном составе русского населения произойдут такие изменения, после которых сама идея национально-политического расчленения России может оказаться совершенно нежизненной химерой, планом не только изменническим, но просто глупым и неосуществимым.

8. И тем не менее мы должны быть готовы к тому, что расчленители России попытаются провести свой враждебный и нелепый опыт даже и в послебольшевистском хаосе, обманно выдавая его за высшее торжество "свободы", "демократии" и "федерализма": российским народам и племенам на погибель, авантюристам, жаждущим политической карьеры, на "процветание", врагам России на торжество.

Мы должны быть готовы к этому, во-первых, потому, что

-- германская пропаганда вложила слишком много денег и усилий в украинский (а может быть, и не только в украинский) сепаратизм;

-- во-вторых, потому, что психоз мнимой "демократии" и мнимого "федерализма" охватил широкие круги пореволюционных честолюбцев и карьеристов;

-- в-третьих, потому, что мировая закулиса, решившая расчленить Россию, отступит от своего решения только тогда, когда ее планы потерпят полное крушение.

* * *

0x01 graphic

Ксеркс приказывает высечь море

9. И вот, когда после падения большевиков мировая пропаганда бросит во всероссийский хаос лозунг: "Народы бывшей России, расчленяйтесь!" -- то откроются две возможности: или внутри России встанет русская национальная диктатура, которая возьмет в свои крепкие руки "бразды правления", погасит этот гибельный лозунг и поведет Россию к единству, пресекая все и всякие сепаратистские движения в стране; или же такая диктатура не сложится, и в стране начнется непредставимый хаос передвижений, возвращений, отмщений, погромов, развала транспорта, безработицы, голода, холода и безвластия.

Тогда Россия будет охвачена анархией и выдаст себя с головой своим национальным, военным, политическим и вероисповедным врагам. В ней сложится тот водоворот погромов и смуты, тот "Мальстрем нечисти", на который мы указали в пункте 1; тогда отдельные части ее начнут искать спасения в "бытии о себе", т. е. в расчленении.

Само собой разумеется, что этим состоянием анархии захотят воспользоваться все наши "добрые люди"; начнутся всевозможные военные вмешательства под предлогом "самоограждения", "замирения", "водворения порядка" и т. д. Вспомним 1917--1919 годы, когда только ленивый не брал плохо лежащее русское добро; когда Англия топила союзно-русские корабли под предлогом, что они стали "революционно опасными", а Германия захватила Украину и докатилась до Дона и Волги. И вот "добрые соседи" снова пустят в ход все виды интервенции: дипломатическую угрозу, военную оккупацию, захват сырья, присвоение "концессий", расхищение военных запасов, одиночный, партийный и массовый подкуп, организацию наемных сепаратистских банд (под названием "национально-федеративных армий"), создание марионеточных правительств, разжигание и углубление гражданских войн по китайскому образцу. А новая Лига Наций попытается установить "новый порядок" посредством заочных (парижских, берлинских или женевских) резолюций, направленных на подавление и расчленение национальной России.

Допустим на момент, что все эти "свободолюбивые и демократические" усилия временно увенчаются успехом и Россия будет расчленена. Что же даст этот опыт российским народам и соседним державам?

10. При самом скромном подсчете, -- до двадцати отдельных "государств", не имеющих ни бесспорной территории, ни авторитетных правительств, ни законов, ни суда, ни армий, ни бесспорно национального населения. До двадцати пустых названий. Но природа не терпит пустоты. И в эти образовавшиеся политические ямы, в эти водовороты сепаратистской анархии хлынет человеческая порочность: во-первых, вышколенные революцией авантюристы под новыми фамилиями; во-вторых, наймиты соседних держав (из русской эмиграции); в-третьих, иностранные искатели приключений, кондотьеры, спекулянты и "миссионеры" (перечитайте "Бориса Годунова" Пушкина и исторические хроники Шекспира). Все это будет заинтересовано в затягивании хаоса, в противорусской агитации и пропаганде, в политической и религиозной коррупции.

Медленно, десятилетиями будут слагаться новые, отпавшие или отчлененные государства. Каждое поведет с каждым соседним длительную борьбу за территорию и за население, что будет равносильно бесконечным гражданским войнам в пределах России.

Будут появляться все новые жадные, жестокие и бессовестные "псевдогенералы", добывать себе "субсидии" за границей и начинать новую резню. Двадцать государств будут содержать 20 министерств (20ґ10, по меньшей мере, 200 министров), двадцать парламентов (20ґ200, минимум 4000 парламентариев), двадцать армий, двадцать штабов, двадцать военных промышленностей, двадцать разведок и контрразведок, двадцать полиций, двадцать таможенных и запретительных систем и двадцать всемирно разбросанных дипломатических и консульских представительств. Двадцать расстроенных бюджетных и монетных единиц потребуют бесчисленных валютных займов; займы будут даваться "державами" под гарантии "демократического", "концессионного", "торгово-промышленного" и "военного" рода. Новые государства окажутся через несколько лет сателлитами соседних держав, иностранными колониями или "протекторатами". Известная нам из истории федеративная неспособность русского населения и столь же исторически доказанная тяга его к "самостоятельному фигурированию" довершат дело: о федерации никто и не вспомнит, а взаимное ожесточение российских соседей заставит их предпочитать иноземное рабство всерусскому единению.

11. Чтобы наглядно вообразить Россию в состоянии этого длительного безумия, достаточно представить себе судьбу "самостийности Украины".

Этому "государству" придется, прежде всего, создать новую оборонительную линию от Овруча до Курска и далее через Харьков на Бахмут и Мариуполь. Соответственно, должны будут "ощетиниться" фронтом против Украины и Великороссия, и Донское Войско. Оба соседних государства будут знать, что Украина опирается на Германию и является ее сателлитом и что в случае новой войны между Германией и Россией немецкое наступление пойдет с самого начала от Курска на Москву, от Харькова на Волгу и от Бахмута и Мариуполя на Кавказ. Это будет новая стратегическая ситуация, в которой пункты максимального доныне продвижения германцев окажутся их исходными пунктами.

Нетрудно представить себе и то, как к этой новой стратегической ситуации отнесутся Польша, Франция, Англия и Соединенные Штаты; они быстро сообразят, что признать самостийную Украину -- значит отдать ее германцам (т. е. признать Первую и Вторую мировые войны проигранными!) и снабдить их не только южнорусским хлебом, углем и железом, но и уступить им Кавказ, Волгу и Урал.

На этом может начаться отрезвление Западной Европы от "федеративного" угара и от общерусского расчленения.

12. Из всего этого явствует, что план расчленения России имеет свой предел в реальных интересах России и всего человечества.

Доколе ведутся отвлеченные разговоры, доколе политические доктринеры выдвигают "соблазнительные" лозунги, делают ставку на русских изменников и забывают империалистическую похоть предприимчивых соседей; доколе они считают Россию конченною и похороненною, а потому беззащитною, дело ее расчленения может представляться решенным и легким. Но однажды великие державы реализуют в воображении неизбежные последствия этого расчленения и однажды Россия очнется и заговорит; тогда решенное окажется проблематичным и легкое трудным.

Россия, как добыча, брошенная на расхищение, есть величина, которую никто не осилит, на которой все перессорятся, которая вызовет к жизни неимоверные и неприемлемые опасности для всего человечества. Мировое хозяйство, и без того выведенное из равновесия утратой здорового производства России, увидит себя перед закреплением этого бесплодия на десятки лет. Мировое равновесие, и без того ставшее шатким, как никогда, окажется обреченным на новые невиданные испытания. Расчленение России не даст ничего далеким державам и невероятно укрепит ближайших соседей-империалистов. Трудно придумать меру, более выгодную для Германии, как именно провозглашение русской "псевдофедерации": это значило бы "списать со счета" Первую мировую войну, весь междувоенный период (1918--1939) и всю Вторую мировую войну -- и открыть Германии путь к мировой гегемонии. Самостийная Украина только и может быть "трамплином", ведущим немцев к мировому водительству.

Именно Германия, восприняв старую мечту Густава Адольфа, силится отбросить Россию до "Московской эпохи". При этом она, рассматривая русский народ как предназначенный для нее исторический "навоз", совершенно неспособна понять, что Россия не погибнет от расчленения, но начнет воспроизведение всего хода своей истории заново: она, как великий "организм", снова примется собирать свои "члены", продвигаться по рекам к морям, к горам, к углю, к хлебу, к нефти, к урану.

Легкомысленно и неумно поступают враги России, "впрыскивая" российским племенам политически безумную идею расчленения. Эта идея расчленения европейских держав была однажды выдвинута на Версальском конгрессе (1918). Тогда она была принята и осуществлена. И что же?

В Европе появился ряд небольших и в самоотставании слабосильных государств: Эстония, Латвия и Литва; многоземельная, но неудобозащитимая Польша; стратегически безнадежная, ибо всюду удобопроломимая и внутренне разъединенная Чехословакия; маленькая и разоруженная Австрия; урезанная, обиженная и обессиленная Венгрия; до смешного раздувшаяся и стратегически ничего не стоящая Румыния; и не по-прежнему обширная, но по-новому оскорбленная, мечтающая о реванше Германия.

С тех пор прошло тридцать лет, и когда мы теперь оглядываемся на ход событий, то невольно спрашиваем себя: может быть, версальские политики хотели приготовить для воинственной Германии обильную и незащищенную добычу -- от Нарвы до Варны и от Брегенца до Барановичей? Ведь они превратили всю эту европейскую область в какой-то "детский сад" и оставили этих беззащитных "красных шапочек" наедине с голодным и обозленным волком... Были ли они столь наивны, что надеялись на французскую "гувернантку", которая "воспитает" волка? Или они недооценили жизненную энергию и горделивые замыслы немцев? Или они думали, что Россия по-прежнему спасет европейское равновесие, ибо воображали и уверяли себя, что Советское государство и есть Россия? Что ни вопрос, то нелепость...

Трудно теперь сказать, о чем именно эти господа тогда думали и о чем не думали. Ясно только, что приготовленное ими расчленение Европы, заключенной между германским и советским империализмом, было величайшей глупостью двадцатого века. К сожалению, эта глупость их ничему не научила и рецепт расчленения опять извлечен из дипломатических портфелей.

Но для нас поучительно, что европейские политики заговорили одновременно -- о паневропейском объединении и о всероссийском расчленении! Мы давно прислушиваемся к этим голосам. Еще в 1920-х годах в Праге видные социалисты-революционеры публично проболтались об этом замысле, избегая слова "Россия" и заменяя его описательным выражением "страны, расположенные к востоку от линии Керзона". Мы тогда же отметили эту многообещающую и, в сущности, изменническую терминологию и сделали соответствующий вывод: мировая закулиса хоронит единую национальную Россию...

Не умно это.

Не дальновидно.

Торопливо в ненависти и безнадежно на века. Россия не человеческая пыль и не хаос. Она есть прежде всего великий народ, не промотавший своих сил и не отчаявшийся в своем призвании. Этот народ изголодался по свободному порядку, по мирному труду, по собственности и по национальной культуре. Не хороните же его преждевременно! Придет исторический час, он восстанет из мнимого гроба и потребует назад свои права!

Иван Ильин

15 июля 1950 г

0x01 graphic

П.Н. Врангель

"Не было твердости и единства и в верхах армии"...

(фрагменты)

Штаб дивизии расположился в 18-ти верстах от Кишинева в господском дворе "Ханки".

В самом городе Кишиневе для чинов штаба, приезжавших в город по делам, была отведена небольшая квартира. Части дивизии располагались в окрестных деревнях в 10-12 верстах от города.

Первые дни по приезду генерал Крымов жил большей частью в городе, я же помещался при штабе дивизии в господском дворе "Ханки".

Первого или второго марта в городе впервые стали передаваться слухи о каких-то беспорядках в Петербурге, о демонстрациях рабочих, о вооруженных столкновениях на улицах города.

Ничего определенного, однако, известно не было и слухам не придавали особого значения.

4-го или 5-го марта, в то время, как я сел ужинать, вернулся из города ординарец штаба дивизии Приморского драгунского полка корнет Квитковский и передал мне о слышанных им в городе слухах о всеобщем восстании в Петербурге и о том, что "из среды Думы выделено будто бы Временное Правительство".

Более подробных сведений он дать не мог.

Часов в восемь вечера меня вызвал из города к телефону генерал Крымов. По голосу его я понял, что он сильно взволнован: "В Петербурге восстание, Государь отрекся от престола, сейчас я прочту вам манифест, его завтра надо объявить войскам".

Я просил генерала Крымова обождать и, позвав начальника штаба, приказал ему записывать за мной слова манифеста. Генерал Крымов читал, я громко повторял начальнику штаба отдельные фразы.

Закончив чтение манифеста Государя, генерал Крымов стал читать манифест Великого Князя Михаила Александровича.

После первых же фраз я сказал начальнику штаба: "Это конец, это анархия".

Конечно, самый факт отречения Царя, хотя и вызванный неудовлетворенностью общества, не мог, тем не менее, не потрясти глубоко народ и армию.

Но главное было не в этом.

Опасность была в самой идее уничтожения монархии, исчезновении самого Монарха.

Последние годы Царствования отшатнули от Государя сердца многих сынов отечества.

Армия, как и вся страна, отлично сознавала, что Государь действиями Своими больше всего Сам подрывает престол.

Передача Им власти Сыну или Брату была бы принята народом и армией не очень болезненно. Присягнув новому Государю, русские люди, так же как испокон веков, продолжали бы служить Царю и родине и умирать за "Веру, Царя и Отечество".

Но в настоящих условиях, с падением Царя, пала сама идея власти, в понятии русского народа исчезли все связывающие его обязательства, при этом власть и эти обязательства не могли быть ни чем соответствующим заменены.

Что должен был испытать русский офицер или солдат, сызмальства воспитанный в идее нерушимости присяги и верности Царю, в этих понятиях прошедший службу, видевший в этом главный понятный ему смысл войны...

Надо сказать, что в эти решительные минуты не было ничего сделано со стороны старших руководителей для разъяснения армии происшедшего.

Никаких общих руководящих указаний, никакой попытки овладеть сверху психологией армии не было сделано.

На этой почве неизбежно должен был произойти целый ряд недоразумений.

Разноречивые, подчас совершенно бессмысленные, толкования отречений Государя и Великого Князя (так, один из командиров пехотных полков объяснил своим солдатам, что "Государь сошел с ума"), еще более спутали и затемнили в понятии войск положение.

Я решил сообщить войскам оба манифеста и с полной откровенностью рассказать все то, что было мне известно -- тяжелое положение в тылу, неудовольствие, вызванное в народе многими представителями власти, обманывавшими Государя и тем затруднявшими проведение в стране мира, необходимого в связи с настоящей грозной войной.

Обстоятельства, сопровождавшие отречение Государя, мне неизвестны, но манифест, подписанный Царем, мы, "присягавшие Ему" должны беспрекословно выполнить, так же как и приказ Великого Князя Михаила Александровича, коему Государь доверил Свою власть.

Утром полкам были прочитаны оба акта и даны соответствующие пояснения. Первые впечатления можно характеризовать одним словом -- недоумение.

Неожиданность ошеломила всех.

Офицеры, так же как и солдаты, были озадачены и подавлены.

Первые дни даже разговоров было сравнительно мало, люди притихли, как будто ожидая чего-то, старались понять и разобраться в самих себе.

Лишь в некоторых группах солдатской и чиновничьей интеллигенции (технических команд, писарей, состав некоторых санитарных учреждений) ликовали.

Персонал передовой летучки, в которой, между прочим, находилась моя жена, в день объявления манифеста устроил на радостях ужин; жена, отказавшаяся в нем участвовать, невольно через перегородку слышала большую часть ночи смех, возбужденные речи и пение.

Через день, объехав полки, я проехал к генералу Крымову в Кишинев.

Я застал его в настроении приподнятом, он был весьма оптимистически настроен. Несмотря на то, что в городе повсеместно уже шли митинги и по улицам проходили какие-то демонстрировавшие толпы с красными флагами, где уже попадались отдельные солдаты из местного запасного батальона, он не придавал этому никакого значения; он искренне продолжал верить, что это переворот, а не начало всероссийской смуты.

Он горячо доказывал, что армия, скованная на фронте, не будет увлечена в политическую борьбу, и "что было бы гораздо хуже, ежели бы все это произошло после войны, а особенно во время демобилизации... Тогда армия просто бы разбежалась домой с оружием в руках и стала бы сама наводить порядки".

От него я узнал впервые список членов Временного Правительства.

Из всех них один Гучков был относительно близок к армии, -- он находился в составе Красного Креста в Японскую кампанию, а последние годы состоял в Думе представителем комиссии военной обороны, с 1915 же года во главе военно-промышленного комитета.

Однако, назначение военным министром человека не военного, да еще во время войны, не могло не вызвать многих сомнений.

Генерал Крымов, близко знавший Гучкова, возлагал на него огромные надежды: "О, Александр Иванович -- это государственный человек, он знает армию не хуже нас с вами. Неужели же всякие Шуваевы только потому, что всю жизнь просидели в военном министерстве, лучше его. Да они ему в подметки не годятся..."

Справка:

-- Гучков Александр Иванович (14 октября 1862 -- 14 февраля 1936). Из московской купеческой семьи.

-- Получил образование на историко-филологическом факультете Московского университета (1886). Недолгое время служил в Нижнем Новгороде, московских городских учреждениях. Член Московской городской управы, затем гласный городской думы.

-- Много путешествовал, служил младшим офицером в казачьей сотне в охране КВЖД (1897--1899), вступил добровольцем в вооруженные силы буров в 1900 и попал в плен к англичанам, в 1903 был в Македонии во время восстания против турок.

-- Во время Русско-японской войны -- главноуполномоченный Красного Креста в действующей армии.

-- В 1902--1908 директор Московского учетного банка, в дальнейшем занимался предпринимательской деятельностью (к 1917 имел состояние порядка 600--700 тыс. руб.). Действительный статский советник.

-- Один из создателей и с 1906 председатель ЦК партии "Союз 17 октября".

-- В 1907 избран в Государственный совет; затем -- в III Думу, в связи с чем сложил полномочия члена верхней палаты.

-- С 8 марта 1910 по 14 марта 1911 председатель Думы

-- Выборы в IV Думу по Москве проиграл.

-- После начала мировой войны работал в учреждениях Красного Креста. Организатор военно-промышленных комитетов и с июля 1915 председатель Центрального военно-промышленного комитета.

-- С лета 1915 один из лидеров Прогрессивного блока; рассматривался наряду с М.В. Родзянко и кн. Г.Е. Львовым в качестве возможного кандидата оппозиции на пост премьера.

-- В 1916 -- начале 1917 сторонник радикального пути разрешения внутренних проблем страны, один из организаторов заговора, целью которого было осуществление дворцового переворота.

-- 28 февраля 1917 Гучков был избран членом Военной комиссии Временного комитета Государственной думы, затем становится председателем этой комиссии.

-- В дни революции был комиссаром Временного комитета по Военному министерству.

-- 2 марта вместе с В.В. Шульгиным принял в Пскове отречение Николая II от престола.

-- Со 2 марта по 2 мая 1917 военный и морской министр в первом составе Временного правительства. Один из организаторов так называемого "корниловского мятежа".

-- После Октябрьской революции участник белого движения.

-- С 1919 в эмиграции.

-- Скончался в Париже.

Имя князя Львова было известно, как председателя Земского Союза, он имел репутацию честного человека и патриота.

Милюков и Шингарев были известны, как главные представители кадетской партии -- талантливые ораторы... Были и имена совсем неизвестные -- Терещенко, Некрасов... Действенного, сильного человека, способного схватить и удержать в своей руке колеблющуюся власть, среди всех этих имен не было.

Крымов передал мне и первые петербургские газеты. Сведения о всем происходившем там, приведенные речи некоторых членов Думы и самочинно образовавшегося совета рабочих и солдатских депутатов предвещали мало хорошего.

С места образовалось двоевластие и Временное Правительство, видимо, не чувствовало в себе силы с ним бороться. В речах даже наиболее правых ораторов чувствовалось желание подделаться под революционную демократию...

Больно ударили меня по сердцу впервые прозвучавшие слова о необходимости "примирить" солдат и офицеров, потребовать от офицеров "уважения к личности солдата".

Об этом говорил Милюков в своей речи 2-го марта, когда в залах Таврического дворца он впервые упоминал об отречении Государя в пользу Брата...

Последующие дни подтвердили мою тревогу; все яснее становилось, что смута и развал в тылу растут, что чуждые армии и слабые духом люди, ставшие во главе страны, не сумеют уберечь армию от попыток увлечь ее в водоворот.

Появился и приказ N1.

Как-то рано утром генерал Крымов вызвал меня к телефону, он просил меня немедленно прибыть в Кишинев: "Заберите с собой необходимые вещи", -- предупредил он, -- "я прошу вас сегодня же выехать в Петербург".

Я застал генерала Крымова за письмом. В красных чакчирах, сбросив китель, он сидел за письменным столом, вокруг него на столе, креслах и полу лежал ряд скомканных газет.

-- Смотрите, -- ткнув пальцем в какую-то газету, заговорил он, -- они с ума сошли, там черт знает, что делается. Я не узнаю Александра Ивановича (Гучкова), как он допускает этих господ залезать в армию. Я пишу ему. Я не могу выехать сам без вызова и оставить в эту минуту дивизию. Прошу вас поехать и повидать Александра Ивановича...

Он стал читать мне письмо. В горячих, дышащих глубокой болью и негодованием строках, он писал об опасности, которая грозит армии, а с нею и всей России. О том, что армия должна быть вне политики, о том, что те, кто трогают эту армию, творят перед родиной преступление...

Среди чтения письма он вдруг, схватив голову обеими руками, разрыдался...

Он заканчивал письмо, прося А.И. Гучкова выслушать меня, предупреждая, что все то, что будет сказано мною, он просит считать, как его собственное мнение.

В тот же вечер я выехал в Петербург.

На станции Жмеринка мы встретили шедший с севера курьерский поезд.

Среди пассажиров оказалось несколько очевидцев последних событий в столице.

Между ними начальник 12-ой кавалерийской дивизии свиты генерал барон Маннергейм (командовавший впоследствии в Финляндии белыми войсками).

От него первого, как очевидца, узнал я подробности столичных народных волнений, измены правительству воинских частей, имевшие место в первые же дни случаи убийства офицеров.

Сам барон Маннергейм должен был в течении трех дней скитаться по городу, меняя квартиры.

Среди жертв обезумевшей толпы и солдат оказалось несколько знакомых: престарелый граф Штакельберг, бывший командир Кавалергардского полка граф Менгден, Лейб-Гусар граф Клейнмихель... Последние два были убиты в Луге своими же солдатами запасных частей гвардейской кавалерии.

В Киеве между поездами я поехал навестить семью губернского предводителя Безака.

По дороге видел сброшенный толпой с пьедестала, в первые дни после переворота, памятник Столыпина.

Безаки оставили обедать. За обедом я познакомился с только что прибывшим из Петербурга, членом Думы бароном Штейгером и от него узнал подробности того, что происходило в решительные дни в стенах Таврического дворца. От него впервые услышал я хвалебные отзывы о Керенском.

По словам барона Штейгера, это был единственный темпераментный человек в составе правительства, способный владеть толпой.

Ему Россия была обязана тем, что кровопролитие первых дней вовремя остановилось.

На станции Бахмач к нам в вагон сел адъютант Великого Князя Николая Николаевича, полковник граф Менгден. Он оставил в Бахмаче поезд Великого Князя, направлявшегося из Тифлиса в Могилев, где Великий Князь должен был принять главное командование. Граф Менгден ехал в Петербург, где у него оставалась семья -- жена, дети и брат.

Он ничего еще не знал о трагической смерти последнего. Пришлось выполнить тяжелую обязанность сообщить ему об этом. Граф Менгден передал мне, что Великий Князь уже предупрежден о желании Временного Правительства, чтобы Он передал главное командование генералу Алексееву и что Великий Князь решил, избегая лишних осложнений, этому желанию подчиниться.

Я считал это решение Великого Князя роковым.

Великий Князь был чрезвычайно популярен в армии как среди офицеров, так и среди солдат. С Его авторитетом не могли не считаться и все старшие начальники: главнокомандующие фронтов и командующие армиями.

Он один еще мог оградить армию от грозившей ей гибели, на открытую с Ним борьбу Временное Правительство не решилось бы.

В Царском дебаркадер был запружен толпой солдат гвардейских и армейских частей, большинство из них были разукрашены красными бантами.

Было много пьяных.

Толкаясь, смеясь и громко разговаривая, они, несмотря на протесты поездной прислуги, лезли в вагоны, забив все коридоры и вагон-ресторан, где я в это время пил кофе.

Маленький рыжеватый Финляндский драгун с наглым лицом, папироской в зубах и красным бантом на шинели, бесцеремонно сел за соседний столик, занятый сестрой милосердия, и пытался вступить с ней в разговор.

Возмущенная его поведением, сестра стала ему выговаривать. В ответ раздалась площадная брань.

Я вскочил, схватил негодяя за шиворот, и, протащив к выходу, ударом колена выбросил его в коридор. В толпе солдат загудели, однако, никто не решился заступиться за нахала.

Первое, что поразило меня в Петербурге, это огромное количество красных бантов, украшавших почти всех.

Они были видны не только на шатающихся по улицам, в расстегнутых шинелях, без оружия, солдатах, студентах, курсистках, шоферах таксомоторов и извозчиках, но и на щеголеватых штатских и значительном числе офицеров.

Встречались элегантные кареты собственников с кучерами, разукрашенными красными лентами, владельцами экипажей с приколотыми к шубам красными бантами.

Я лично видел несколько старых, заслуженных генералов, которые не побрезгали украсить форменное пальто модным революционным цветом.

В числе прочих я встретил одного из лиц свиты Государя, тоже украсившего себя красным бантом; вензеля были спороты с погон; я не мог не выразить ему моего недоумения увидеть его в этом виде.

Он явно был смущен и пытался отшучиваться: "Что делать, я только одет по форме -- это новая форма одежды..."

Общей трусостью, малодушием и раболепием перед новыми властителями многие перестарались.

Я все эти дни постоянно ходил по городу пешком в генеральской форме с вензелями Наследника Цесаревича на погонах (и, конечно, без красного банта) и за все это время не имел ни одного столкновения.

Эта трусливость и лакейское раболепие русского общества ярко сказались в первые дни смуты, и не только солдаты, младшие офицеры и мелкие чиновники, но и ближайшие к Государю лица и сами члены Императорской Фамилии были тому примером.

С первых же часов опасности Государь был оставлен всеми.

В ужасные часы, пережитые Императрицей и Царскими Детьми в Царском, никто из близких к Царской Семье лиц не поспешил к Ним на помощь.

Великий Князь Кирилл Владимирович сам привел в Думу гвардейских моряков и поспешил "явиться" М.В. Родзянко.

В ряде газет появились "интервью" Великих Князей Кирилла Владимировича и Николая Михайловича, где они самым недостойным образом порочили отрекшегося Царя.

Без возмущения нельзя было читать эти интервью.

Борьба за власть между Думой и самочинным советом рабочих и солдатских депутатов продолжалась, и Временное Правительство, не находившее в себе силы к открытой борьбе, все более становилось на пагубный путь компромиссов.

Гучков отсутствовал в Петербурге.

Я решил его ждать и, зайдя в военное министерство, оставил свой адрес, прося уведомить, когда военный министр вернется.

Через день ко мне на квартиру дали знать по телефону, что министр иностранных дел П.Н. Милюков, осведомившись о приезде моем в Петербург с поручением к А.И. Гучкову, просил меня к себе.

На другой день утром я был принят весьма любезно Милюковым:

-- Александр Иванович Гучков отсутствует, -- сказал мне министр, -- но я имею возможность постоянно с ним сноситься. Я могу переслать ему ваше письмо, а также постараюсь совершенно точно передать ему все то, что вы пожелали бы мне сообщить. Мы с Александром Ивановичем люди разных партий, -- прибавил улыбаясь Милюков, -- но теперь, как вы понимаете, разных партий нет, да и быть не может.

Справка:

-- Милюков Павел Николаевич (15 января 1859 -- 31 марта 1943). Из дворян.

-- В Русско-турецкую войну 1877--1878 доброволец в санитарном отраде в Закавказье. Окончил историко-филологический факультет Московского университета (ученик В.О. Ключевского и П.Г. Виноградова), с 1886 приват-доцент.

-- Крупнейший русский историк начала XX в., автор многотомных "Очерков по истории русской культуры" и др. работ. В 1895 уволен из Московского университета и выслан в Рязань.

-- С 1897 преподавал в Софии.

-- Один из лидеров демократического крыла российского либерализма, создателей кадетской партии в 1905, лидером которой оставался на всем протяжении ее существования.

-- Депутат III и IV Дум от Петербурга, бессменный председатель кадетской фракции. Ведущий публицист партии, редактор ее газеты "Речь".

-- Летом 1915 сыграл значительную роль в создании Прогрессивного блока, стратегию и тактику которого впоследствии во многом определял.

-- 1 ноября 1916 выступил в Думе с громкими обвинениями (так и оставшимися недоказанными) в измене премьер-министра Б.В. Штюрмера и окружения императрицы Александры Федоровны.

-- 27 февраля 1917 Милюков был избран членом Временного комитета Государственной думы.

-- Со 2 марта по 1 мая 1917 -- министр иностранных дел Временного правительства; после выхода в отставку перешел в оппозицию к правительству.

-- После Октябрьской революции уехал на юг, участвовал в антибольшевистском движении. В 1918 сторонник германской ориентации.

-- С ноября 1918 жил на Западе.

Передав письмо генерала Крымова министру, я постарался возможно подробнее высказать ему свой взгляд на опасность для армии создавшегося положения.

Я указал ему, что в настоящую минуту, когда особенно необходима твердая дисциплина, надлежит всеми мерами поддерживать престиж начальников, что последние приказы расшатывают дисциплину в армии и сами создают пропасть между офицерским составом и солдатами, что требование дисциплины "лишь только в строю" вредно и бессмысленно.

-- Сейчас война и мы все воины, и офицеры и солдаты, где бы мы ни находились: в окопах, в резерве, или в глубоком тылу, -- мы все время, в сущности, несем службу и находимся "в строю". Новые права солдата, требование обращения к солдатам на "вы", право посещать общественные места, свободно курить, и т. д., хорошему солдату сейчас не нужны.

Русский простолюдин сызмальства привык к обращению на "ты" и в таком обращении не видит для себя обиды; в окопах и на привале русские офицеры и солдаты живут вместе, едят из одного котла и закуривают от одной папироски -- свободным посещением публичных мест, курением и прочими свободами воспользуются лишь такие солдаты, как те, что шатаются ныне по улицам столицы.

Министр слушал меня весьма внимательно, делая пометки все время в блокнот.

-- То, что вы говорите, весьма интересно, я точно передам все это Александру Ивановичу Гучкову. Однако, должен заметить, что те сведения, которыми мы располагаем, то, что мы слышим здесь от представителей армии, освещает вопрос несколько иначе.

-- Это возможно, -- ответил я, -- но позвольте спросить вас, о каких представителях армии вы изволите говорить. О тех, что заседают в совете рабочих и солдатских депутатов, неизвестно кем выбранные и кем назначенные, или о тех, которых я видел только что на улицах города, разукрашенных красными бантами. Поверьте мне, что из хороших офицеров и солдат в Петербурге сейчас находятся лишь те, что лежат в лазаретах, и едва ли они могут быть вашими осведомителями. Я не сомневаюсь, что все прочие, кто случайно находился здесь, сейчас уже поспешили вернуться в свои родные части.

-- Конечно, я не берусь судить, -- Александр Иванович Гучков в этом вопросе компетентнее меня. Вероятно, по его возвращении, он пожелает лично вас видеть.

Пока будьте уверены, я в точности передам все вами сказанное...

Вернувшись домой, я нашел телеграмму генерала Крымова, он сообщал мне, что вызван военным министром в Петербург, что я назначен временно командующим дивизией и должен немедленно вернуться в Кишинев. С большим трудом достав билет, я в тот же вечер выехал из Петербурга.

15-го марта я прибыл в Кишинев.

Генерал Крымов, не дождавшись меня, накануне выехал, с ним уехал и начальник штаба дивизии полковник Самарин.

Полковник Самарин, по приезде в Петербург, был назначен начальником кабинета военного министра; его заместителем оказался генерального штаба подполковник Полковников, донской казак, через несколько дней после моего приезда прибывший к месту службы.

Подполковник Полковников, оказавшийся впоследствии, после корниловских дней, во главе Петербургского военного округа и сыгравший в дни падения Временного Правительства столь печальную роль, в должности начальника штаба дивизии оказался способным, толковым и дельным работником.

Мы переживали тяжелое время.

Власть из рук Временного Правительства все более и более ускользала.

Это правительство оказывалось бессильным противостоять притязаниям самочинного совета рабочих и солдатских депутатов.

В армии ясно чувствовали все грозные последствия этой слабости и колебания, и инстинктивно стремились эту власть подкрепить.

Ряд войсковых частей обращался с заявлениями к председателю правительства, в коих указывалось на готовность поддержать новую власть и бороться со всеми попытками внести анархию в страну.

Такого характера заявления вынесли и все полки Уссурийской дивизии.

К сожалению, Временное Правительство не сумело, да, по-видимому, и не решалось опереться на предлагаемую ему самими войсками помощь.

Александр Иванович Гучков, который в это время объезжал главнокомандующих фронтами, принимая депутации от разного рода частей, неизменно громко заявлял, что правительство ни в какой помощи не нуждается, что никакого двоевластия нет, что работа правительства и совета рабочих и солдатских депутатов происходит в полном единении.

Не было твердости и единства и в верхах армии.

Вместо того, чтобы столковаться и встать единодушно и решительно на защиту вверенных им войск, старшие военачальники действовали вразброд каждый за себя, не считаясь с пользой общего дела.

В то время, как генерал граф Келлер, отказавшись присягнуть Временному Правительству, пропускал мимо себя, прощаясь с ними, свои старые полки под звуки национального гимна, генерала Брусилова несли перед фронтом войск, в разукрашенном красными бантами кресле, революционные солдаты...

<...>

Первые шаги Александра Ивановича Гучкова в роли военного министра ознаменовались массовой сменой старших начальников -- одним взмахом пера были вычеркнуты из списков армии 143 старших начальника, взамен которых назначены новые, не считаясь со старшинством.

Мера эта была глубоко ошибочна.

Правда, среди уволенных было много людей недостойных и малоспособных, сплошь и рядом державшихся лишь оттого, что имели где-то руку, но, тем не менее, смена такого огромного количества начальников отдельных частей и высших войсковых соединений одновременно и замена их людьми чуждыми этим частям, да еще в столь ответственное время, не могли не отразиться на внутреннем порядке и боеспособности армии.

От генерала Крымова я узнал подробности кровавых кронштадских дней, стоивших жизни лучшим офицерам балтийского флота, погибшим от руки матросов.

Генерал Крымов, повидавши Гучкова, М. В. Родзянко, Терещенко и других своих политических друзей, вернулся значительно подбодренный.

По его словам, Временное Правительство, несмотря на кажущуюся слабость, было достаточно сильно, чтобы взять движение в свои руки. Необходимость этого якобы в полной мере учитывалась членами Временного Правительства.

Главной поддержкой Временного Правительства, помимо широких кругов общественности и значительной части армии, должны были быть, по мнению генерала Крымова, казаки.

На казачество возлагал он огромные надежды, и прямо объявлял, что "теперь надо делать ставку на казаков". Желая сохранить в своем командовании родную дивизию и решив "ставить на казаков", генерал Крымов выхлопотал включение в состав 3-го конного корпуса Уссурийской конной дивизии.

С утверждением генерала Крымова командиром 3-го конного корпуса я назначался на должность начальника Уссурийской конной дивизии.

Надежд, возлагаемых генералом Крымовым на казаков, я не разделял.

Прожив детство и юность на Дону, проведя Японскую войну в рядах Забайкальского казачьего полка, командуя в настоящую войну казачьим полком, бригадой и дивизией, в состав коих входили полки трех казачьих войск, -- я отлично знал казаков.

Я считал, что они легко могут стать орудием в руках известных политических кругов.

Свойственное казакам испокон стремление обособиться представляло в настоящую минуту, когда значительная часть армии состояла из не казаков, а казачьи части были вкраплены в целый ряд регулярных дивизий, немалую опасность.

Я считал, что борьба с развалом должна вестись иными путями, не ставкой на какую-либо часть армии, а дружным единением верхов армии и сплоченностью самой армии.

Но генерала Крымова трудно было переубедить.

Он весь увлечен новой идеей.

Это с места учли некоторые элементы -- в полках стало заметно среди офицеров деление на казаков и не казаков.

В Нерчинском казачьем полку, где особенно было много офицеров, переведенных из регулярных частей, этот вопрос стал наиболее остро.

Несколько офицеров подали рапорта о переводе их в регулярные части.

Я решил откровенно переговорить с генералом Крымовым:

-- Я не разделяю, Александр Михайлович, возлагаемой вами надежды на казаков. Дай Бог, чтобы я ошибался. Во всяком случае, раз вы делаете эту ставку, то следует избегать всего, что так или иначе может помешать. Сам я не казак, большую часть службы провел в регулярных частях, едва ли при этих условиях я буду полезен делу, как ваш ближайший помощник...

Генерал Крымов, видимо, понимал меня и не особенно удерживал.

Он предложил написать военному министру и начальнику штаба Верховного Главнокомандующего, ходатайствуя о предоставлении мне в командование регулярной дивизии.

Попрощавшись с Приморским драгунским и родным Нерчинским полком, устроившим мне горячие проводы, я, 5-го апреля, в первый день Пасхи выехал в Петербург.

***

Я застал Петербург необыкновенно оживленным. С раннего утра и до поздней ночи улицы города были наполнены толпами народа. Большую часть их составляли воинские чины.

Занятия в казармах нигде не велись и солдаты целый день и большую часть ночи проводили на улицах.

Количество красных бантов, утеряв прелесть новизны, по сравнению с первыми днями революции, поуменьшилось, но зато неряшливость и разнузданность как будто еще увеличились.

Без оружия, большей частью в расстегнутых шинелях, с папиросой в зубах и карманами, полными семечек, солдаты толпами ходили по тротуару, никому не отдавая чести и толкая прохожих.

Щелканье семечек в эти дни стало почему-то непременным занятием "революционного народа", а так как со времени "свобод" улицы почти не убирались, то тротуары и мостовые были сплошь покрыты шелухой.

С большинства аптек и вывесок придворных поставщиков, в стремлении уничтожить "ненавистные признаки самодержавия", толпой в первые дни революции были сорваны орлы, и отсутствие на привычных местах вывесок производило впечатление какого-то разгрома.

В Таврическом дворце, городской думе, во всех общественных местах, на площадях и углах улиц ежедневно во все часы шли митинги.

Это была какая-то вакханалия словоизвержения.

Казалось, что столетиями молчавший обыватель ныне спешил наговориться досыта, нагнать утерянное время.

Сплошь и рядом, в каком-либо ресторане, театре, кинематографе, во время антракта или между двумя музыкальными номерами какой-нибудь словоохотливый оратор влезал на стул и начинал говорить. Ему отвечал другой, третий и начинался своеобразный митинг.

Страницы прессы сплошь заняты были речами членов Временного Правительства, членов совета рабочих и солдатских депутатов, речами разного рода делегаций.

Темы были всегда одни и те же: осуждение старого режима, апология "бескровной революции", провозглашение "продолжения борьбы до победного конца", (до "мира без аннексий и контрибуций" тогда еще не договорились), восхваление "завоеваний революции".

Спасать Россию уже не собирались, говорили лишь о спасении "завоеваний революции".

Формула эта стала наиболее ходячей и в невольном стремлении сделать ее более удобоваримой договорились до "спасения революции", получилось что-то безграмотное и бессмысленное.

Борьба между Временным Правительством и советом рабочих и солдатских депутатов продолжалась.

Справка:

-- Александр Михайлович Крымов (23 октября 1871 -- 31 августа 1917 Петроград) -- русский генерал, участник заговора А. И. Гучкова с целью дворцового переворота.

-- Из дворян Варшавской губернии.

-- Учился в Псковском кадетском корпусе.

-- В 1892 окончил Павловское военное училище.

-- В 1902 окончил Николаевскую академию Генерального штаба по первому разряду. Участник русско-японской войны 1904--1905, во время которой служил в штабе IV Сибирского АК.

-- С 4 ноября 1906 -- делопроизводитель мобилизационного отделения Главного штаба, с 14.3.1909 мобилизационного отделения ГУ ГШ. С 19 сентября 1910 -- начальник отделения ГУГШ.

-- С 15.7.1911 командир 1-го Аргунского полка Забайкальского казачьего войска. С 25 ноября 1913 -- и.д. генерала для поручений при командующем войсками Туркестанского военного округа генерале A.В. Самсонове.

-- После начала первой мировой войны 18 августа 1914 назначен и.д. генерала для поручений при штабе 2-й армии, которой командовал A.В. Самсонов.

-- Ещё задолго до февральской революции Крымов был близок к думской оппозиции Николаю II.

-- В январе 1917 Крымов выехал в Петроград.

-- После февральской революции, 14 марта Крымов снова выехал в Петроград для переговоров с Гучковым.

-- После того как командующий 3-м конным корпусом Ф. А. Келлер отказался приводить корпус к присяге Временному Правительству, за что 5 апреля 1917 года был уволен из армии, на его место был назначен Крымов.

-- 30 августа к Крымову по поручению Керенского, испытывавшего неподдельный страх перед "дикой" дивизией Крымова, прибыл начальник кабинета военного министра полковник Самарин, бывший ранее начштаба уссурийской конной дивизии Крымова, с предложением отправиться для переговоров в Петроград.

-- Крымов решил ехать. Он прибыл к Керенскому, где представил ему свои объяснения произошедших событий и после предложения Керенского о сдаче полномочий и скрытого шантажа, понял, что оказался в ловушке, устроенной Керенским с целью выманить его и отделив от верных ему частей, насильно изолировать.

-- Узнав действительную суть планов Керенского, осознав измену и своё положение фактического пленника у безумного властолюбца, а так же невозможность что-либо изменить, унизительным допросам и аресту Крымов предпочёл смерть. Выйдя из кабинета Керенского генерал Александр Михайлович Крымов застрелился.

Надо отдать справедливость левым элементам, они действовали решительно и определенно шли к намеченной цели. Временное Правительство, в правой его части, наоборот, все время явно избегало решительных действий и слов, искало "компромисса" и подыгрывалось под "революционную демократию"...

В то время как "широкая амнистия" покрыла не только бывших революционеров, но и явных агентов германского генерального штаба; в то время как прибывшие прямо из Германии во главе с Лениным большевики, среди бела дня захватив дом балерины Кшесинской на Каменноостровском проспекте, обращались с балкона к толпе слушателей, призывая их к позорному миру, и Временное Правительство не смело их арестовать, -- в Петропавловскую крепость заключались бывшие сановники, министры и другие лица, лишь потому, что они не угодны революционной демократии.

В то время, как левая печать открыто вела разлагающую армию пропаганду, правые газеты конфисковывались и закрывались.

В Крыму, по приказанию Временного правительства, распоряжением полковника Верховского производились обыски у членов Императорской Фамилии.

Не избегла обыска и престарелая императрица Мария Федоровна.

Агенты вошли к ней в спальню и шарили в ее вещах, невзирая на то, что Императрица находилась в постели.

Одновременно с обыском у членов Императорской Семьи подвергся обыскам и ряд частных лиц, проживающих в Ялте, в том числе и моя жена. У нее отобрали мои письма, в которых, конечно, ничего найти не могли.

Те, кто вчера обвинял старое правительство в слабости, произволе и неспособности справиться с разрухой, сегодня, ставши у власти, сами оказались не в силах вести страну.

Маниловы или Хлестаковы, они дальше красивых и звучных слов идти были неспособны и, неизбежным ходом событий, должны были уступить власть более действенным силам.

20-го апреля впервые произошло выступление красной гвардии -- вооруженных заводских рабочих.

Правительство не решилось двинуть против них войска.

Отдельные столкновения красной гвардии с толпой на углу Михайловской и Невского стоили нескольких жизней.

Во время столкновения я находился как раз в Европейской гостинице. Услышав первые выстрелы, я вышел на улицу. Толпа в панике бежала к Михайловской площади, нахлестывая лошадей, скакали извозчики. Кучки грязных, оборванных фабричных в картузах и мягких шляпах, в большинстве с преступными, озверелыми лицами, вооруженные винтовками, с пением интернационала двигались посреди Невского.

В публике кругом слышались негодующие разговоры -- ясно было, что в большинстве решительные меры правительства встретили бы только сочувствие.

Я пешком по Мойке прошел в дом военного министра, дабы повидать полковника Самарина, начальника кабинета А.И. Гучкова. У него я застал полковника Барановского (занявшего впоследствии этот пост при Керенском).

Я поделился с ними только что виденным и выразил недоумение по поводу бездеятельности военных властей.

-- Правительство не может допустить пролития русской крови, -- ответил мне Самарин, -- если бы по приказанию Правительства была бы пролита русская кровь, то вся моральная сила правительства была бы утеряна в глазах народа.

Я понял, что нам больше говорить не о чем...

На другой день совет рабочих и солдатских депутатов объявил, что войска не могут быть выведены из казарм, если приказ военных властей не будет скреплен согласием совета, 5-го мая состоялись грандиозные манифестации верных правительству частей, имевших целью поддержать правительство против советов.

Манифестация эта прошла без всяких столкновений и еще раз ясно показала, что революционная демократия поддерживается далеко не всеми. Но и на этот раз бездарная и безвольная власть не сумела этим воспользоваться.

Нужно сказать правду, что за исключением социалистических элементов с одной стороны, и отдельных лиц, главным образом из военных, с другой, бездарность и безволие проявляло в равной мере все общество.

Растерянность, безразличие, столь свойственные русским людям, неумение договориться и соорганизоваться, какое-то непонятное легкомыслие и болтливость наблюдались кругом.

Все говорили о необходимости организоваться, все на словах конспирировали, но серьезной работы не было.

Пробовали соорганизоваться и офицеры; но если вновь возникший союз офицеров в ставке, в непосредственной близости фронта и под руководством генерала Алексеева и генерала Деникина и вел полезную и действенную работу, то в Петербурге его работа велась в атмосфере, могущей лишь только подорвать престиж армии.

С первых же дней среди членов союза возникла группа "приемлющих революцию", решивших на этой революции сделать свою карьеру.

Одним из главных действующих лиц в этой группе был генерального штаба полковник Гущин, донской казак, товарищ мой по академии генерального штаба.

С ухватками дурного тона фата, полковник Гущин, читавший в это время лекции в академии генерального штаба, в первые же революционные дни появился на кафедре, разукрашенный красным бантом, и, с пафосом обращаясь к слушателям, заявил: "Маска снята, перед вами офицер-республиканец".

В Петроградском союзе он вел самую недостойную демагогическую игру.

Обращаясь в своих речах к солдатам, он от имени русского офицерства просил солдата "не отталкивать от себя во многом виноватого перед ним русского офицера".

Он говорил трескучие речи, бил себя в грудь и гаерствовал...

"Поставившим на революцию" оказался и бывший мой однополчанин, а в это время начальник 1-ой кавалерийской дивизии, генерал Бискупский.

Лихой и способный офицер, весьма неглупый и с огромным честолюбием, непреодолимым желанием быть всегда и всюду первым, Бискупский был долгое время в полку коноводом, пользуясь среди товарищей большим влиянием.

Он женился на известной исполнительнице романсов Вяльцевой, и долго сумел скрывать этот брак, оставаясь в полку. Такое фальшивое положение все же продолжаться не могло и за два года до войны Бискупский полковником ушел в отставку.

Он бросился в дела, основывал какие-то акционерные общества по разработке нефти на Дальнем Востоке, вовлек в это дело ряд бывших товарищей и, в конце концов, жестоко поплатился вместе с ними.

Овдовев, он поступил в Иркутский гусарский полк и, быстро двигаясь по службе, в конце войны командовал уже дивизией.

В Петербурге он попал делегатом в совет солдатских депутатов от одной из армий. Он постоянно выступал с речами, по уполномочию совета, совместно с несколькими солдатами, ездил для переговоров с революционным кронштадтским гарнизоном и мечтал быть выбранным председателем военной секции совета.

Как и следовало ожидать, из этого ничего не вышло.

Выбранным оказался какой-то фельдшер, и Бискупский вскоре уехал из Петербурга.

Я жил в Петербурге, ожидая назначения в армию.

Близко присматриваясь ко всему происходящему, я видел, что лишь твердой и непреклонной решимостью можно было положить предел дальнейшему развалу страны.

Ни в составе правительства, ни среди окружавших его общественных деятелей человека, способного на это, не было.

Его надо было искать в армии, среди немногих популярных вождей.

К голосу такого вождя, опирающегося на армию, не могла не прислушаться страна, и достаточно решительно заявленное требование его, опирающееся на штыки, было бы выполнено.

Считаясь с условиями времени, имя такого вождя должно было быть достаточно "демократичным".

Таких имен я знал только два: известного всей армии, честного, строгого к себе и другим, твердого и храброго командующего 9-ой армией генерала Лечицкого, и любимого войсками героя карпатских боев, недавно совершившего легендарный побег из вражеского плена генерала Корнилова.

Первый, не примирившись с новыми порядками, только что оставил армию и жил в столице частным лицом; второй в описываемое время стоял во главе Петроградского военного округа, и это положение его было для дела особенно благоприятным.

Военная организация в столице, располагавшая хотя бы небольшими военными силами и могущая выступить в нужную минуту, казалась мне для успеха дела совершенно необходимой.

Справка:

-- Георгий Евгеньевич Львов (21 октября (2 ноября) 1861, Дрезден -- 7 марта 1925, Париж) -- русский общественный и политический деятель, князь, после Февральской революции был председателем Совета Министров Российский империи и Временного правительства (фактически главой государства).

-- Родословная князя Львова Г. Е. уходит к глубинным корням русской истории -- он Рюрикович и аристократ высшей "пробы". Он принадлежал к древнему роду Львовых.

-- Окончил Поливановскую гимназию и юридический факультет Московского университета (1885).

-- Львов был избран в Первую Государственную думу. Занимался оказанием помощи переселенцам в Сибирь и на Дальний Восток .

-- Для изучения переселенческого дела Львов в 1909 году посетил Соединенные Штаты и Канаду.

-- С 1911 -- член Московского комитета партии "прогрессистов" (ранее, с 1905 г., состоял в партии кадетов).

-- В Москве создан "Всероссийский земский союз помощи больным и раненым военным" -- его возглавил Львов. За короткий срок эта организация помощи армии, с годовым бюджетом в 600 млн руб., стала основной организацией, занимавшейся оборудованием госпиталей и санитарных поездов, поставками одежды и обуви для армии (в ее ведении находилось 75 поездов и 3 тыс. лазаретов, в которых получили лечение свыше 2,5 млн больных и раненых солдат и офицеров).

-- С 1916 г. имя Львова стало фигурировать во многих списках членов "ответственного министерства" или "министерства доверия", которое должно было заменить существующее "правительство бюрократов".

-- Указ Правительствующему Сенату о назначении Львова председателем Совета министров датирован 2 часами дня 2 (15) марта, то есть на час раньше времени, проставленного в отречении, то есть Львов назначался ещё императором.

-- После Февральской революции, с 10 (23) марта 1917 -- Министр-председатель и министр внутренних дел первого Временного правительства, возглавлял также первое коалиционное правительство.

-- Провал июньского наступления и организованное большевиками июльское восстание привели к правительственному кризису. 8 (21) июля 1917 г. Львов ушёл в отставку с постов главы кабинета и министра внутренних дел. Временное правительство возглавил военный и морской министр Керенский.

-- После Октябрьской революции поселился в Тюмени, зимой 1918 года был арестован, переведён в Екатеринбург.

-- Через 3 месяца Львова, и ещё двоих арестантов (Лопухина и князя Голицына) выпустили до суда под подписку о невыезде, и Львов тут же покинул Екатеринбург, пробрался в Омск, оккупированный восставшим Чехословацким корпусом.

-- Образованное в Омске Временное Сибирское правительство во главе с П. Вологодским поручило Львову выехать в САСШ для встречи с президентом В. Вильсоном и другими государственными деятелями.

-- В октябре приехал в Америку. В ноябре 1918 года мировая война закончилась, началась подготовка к мирной конференции в Париже и Львов возвращается во Францию, где в 1918--1920 гг. стоял во главе Русского политического совещания в Париже.

Ко мне обращался ряд лиц, частью из существующих уже военных организаций, частью находящихся в частях столичного гарнизона. Мне скоро удалось войти в связь с офицерами целого ряда частей. На целый ряд этих частей мы могли вполне рассчитывать.

Сведениями своими я решил поделиться со старым однополчанином и другом моим графом А.П. Паленом (впоследствии командир корпуса в Северо-Западной армии генерала Юденича).

Ожидая со дня на день назначения в армию, я предполагал оставить его во главе дела в Петербурге.

Граф Пален очень подходил для намеченного дела; он легко мог, не возбуждая особых подозрений, вести свою работу в столице. Он всю жизнь прослужил в гвардии в Петербурге, его знала почти вся гвардия, и среди офицеров Петроградского гарнизона он пользовался общим уважением.

Вместе с тем его сравнительно небольшой чин, свойственная ему молчаливость и замкнутость давали возможность рассчитывать, что ему удастся вести работу с достаточной скрытностью.

В помощь нам мы привлекли несколько молодых офицеров.

Нам удалось раздобыть кое-какие средства. Мы организовали небольшой штаб, прочно наладили связь со всеми военными училищами и некоторыми воинскими частями, расположенными в столице и пригородах, организовали ряд боевых офицерских дружин. Разведку удалось поставить отлично.

Был разработан подробный план занятия важнейших центров города и захвата всех тех лиц, которые могли бы оказаться опасными.

Неожиданно, в первых числах мая, генерал Корнилов, окончательно разойдясь с советом, оставил свой пост.

Он принял только что освободившуюся 8-ую армию, стоявшую на границе Галиции. Среди имен его заместителей некоторые называли имя генерала Лечицкого, однако генерал, по слухам, отказывался от назначения.

Я решил поехать к нему.

Я знал генерала Лечицкого еще с Буковины. Уссурийская дивизия входила в состав его армии, и я был с ним лично достаточно знаком. Генерал Лечицкий жил в Северной гостинице, против Николаевского вокзала.

Я просил его принять меня и он назначил мне в тот же вечер время для разговора. Я изложил ему все мои мысли, сказал о том, что удалось мне с графом Паленом сделать за последнее время и, упомянув о том, что знаю о сделанном ему предложении стать во главе Петербургского военного округа, предложил использовать нашу работу; при этом, ввиду ожидаемого моего отъезда в армию, я рекомендовал ему графа Палена.

-- Все, что вы говорите -- совершенно верно, -- сказал мне генерал Лечицкий, -- мы все так думаем. Но я заместителем генерала Корнилова не буду. Я и из армии ушел, так как не мог примириться с новыми порядками. Я старый солдат. Здесь же нужен человек не только твердый и честный, но и гибкий. Кто-либо более молодой будет, вероятно, подходящее.

Зная генерала Лечицкого, я не сомневался, что он не изменит своего решения.

Заместителем генерала Корнилова был назначен начальник штаба Туземной дивизии, генерал Половцев.

Ввиду отхода генерала Лечицкого от всякой деятельности я решил, несмотря на оставление генералом Корниловым чрезвычайно выгодного для намеченного нами дела поста главнокомандующего Петербургским военным округом, все же войти с ним в связь. Другого лица, кроме генерала Корнилова, подходящего для намеченной мною цели, я среди старших военачальников найти не мог.

<...>

[Ставка на генерала Корнилов, тем не менее, не оправдалась. Корниловское выступление не было подготовлено должным образом и провалилось, подвергнув огромное число офицеров опасности уничтожения.]

Врангель.

Записки

Справка:

-- Пётр Николаевич Врангель (15 (27) августа 1878 - 25 апреля 1928, Брюссель, Бельгия) -- русский военачальник, участник Русско-японской и Первой мировой войн, один из главных руководителей (1918--1920) Белого движения в годы Гражданской войны. Главнокомандующий Русской Армии в Крыму и Польше (1920). Генерального штаба генерал-лейтенант (1918). Георгиевский кавалер.

-- Получил прозвище "Чёрный барон" за свою традиционную (с сентября 1918 года) повседневную форму одежды -- чёрную казачью черкеску с газырями.

-- В 1896 году окончил Ростовское реальное училище, где учился в одном классе с будущим архитектором Михаилом Кондратьевым. В 1901 году окончил Горный институт в Санкт-Петербурге. Был по образованию инженером.

-- Поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардии Конный полк в 1901 году, а в 1902 году, сдав экзамен в Николаевском кавалерийском училище, был произведён в корнеты гвардии с зачислением в запас. После этого покинул ряды армии и отправился в Иркутск чиновником особых поручений при генерал-губернаторе.

-- После начала Русско-японской войны вновь поступает на военную службу, на сей раз -- уже навсегда.

-- В декабре 1904 года он был произведён в чин сотника -- с формулировкой в приказе "за отличие в делах против японцев" и награждён орденами Святой Анны 4-й степени с надписью на холодном оружии "За храбрость" и Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом.

-- 6 января 1906 года получил назначение в 55-й драгунский Финляндский полк и произведён в чин штабс-ротмистра.

-- 26 марта 1907 года вновь получил назначение в лейб-гвардии Конный полк в чине поручика.

-- Окончил в 1910 году Николаевскую императорскую академию Генерального штаба, в 1911 году -- курс Офицерской кавалерийской школы.

-- Первую мировую войну встретил командиром эскадрона в чине ротмистра.

-- 13 октября 1914 года одним из первых русских офицеров (в период с начала Великой войны), был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени -- за конную атаку под Каушеном, в ходе которой была захвачена неприятельская батарея (23 августа 1914 г.).

-- В декабре 1914 года получает чин полковника. В июне 1915 года был награждён Георгиевским оружием.

-- В октябре 1915 года был переведён на Юго-Западный фронт и 8 октября 1915 года получил назначение командиром 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска.

-- Командуя указанным полком, барон Врангель сражался против австрийцев в Галиции, участвовал в знаменитом Луцком прорыве 1916 г., затем в оборонительных позиционных боях. Во главу угла он ставил боевую доблесть, воинскую дисциплину, честь и ум командира.

-- Новыми шагами в военной карьере Петра Николаевича стали чин генерал-майора, "за боевое отличие", в январе 1917 года и назначение его командиром 2-й бригады Уссурийской конной дивизии, затем в июле 1917 года -- командующим 7-й кавалерийской дивизии, а после -- командующим Сводным кавалерийским корпусом.

-- За успешно проведённую операцию на реке Збруч летом 1917-го генерал Врангель был награждён солдатским Георгиевским крестом IV степени.

-- С конца 1917 года жил на даче в Ялте, где вскоре был арестован большевиками. После непродолжительного заключения генерал, выйдя на свободу, скрывался в Крыму вплоть до вступления в него германской армии, после чего уехал в Киев, где решил сотрудничать с гетманским правительством П. П. Скоропадского.

-- Уверившись в слабости нового украинского правительства, державшегося исключительно на германских штыках, барон покидает Украину и прибывает в занятый Добровольческой Армией Екатеринодар, где принимает командование 1-й Конной дивизией. С этого момента начинается служба барона Врангеля в Белой армии.

Генерал Врангель у своего вагона (1919)

-- В августе 1918 года поступил в Добровольческую армию, имея к этому времени чин генерал-майора и будучи Георгиевским кавалером. Во время 2-го Кубанского похода командовал 1-й конной дивизией, а затем -- 1-м конным корпусом. В ноябре 1918 года произведён в чин генерал-лейтенанта.

-- В январе 1919 года некоторое время командовал Добровольческой армией, с января 1919-го -- Кавказской Добровольческой армией.

-- Крупной военной победой барона стало взятие Царицына 30 июня 1919 года, до этого трижды безуспешно штурмовавшегося войсками атамана П.Н Краснова в течение 1918 года.

-- Именно в Царицыне прибывший туда вскоре Деникин подписал свою знаменитую "Московскую директиву", которая, по мнению Врангеля, "являлась смертным приговором войскам Юга России".

-- В ноябре 1919 года был назначен командующим Добровольческой армией, действовавшей на московском направлении. 20 декабря 1919 года из-за разногласий и конфликта с главнокомандующим В. С. Ю. Р. был отстранён от командования войскам, а 8 февраля 1920 года уволен в отставку и отбыл в Константинополь.

-- В течение шести месяцев 1920 г. П. Н. Врангель, Правитель Юга России и Главнокомандующий Русской Армией, старался учесть ошибки своих предшественников, смело шёл на немыслимые ранее компромиссы, пытался привлечь на свою сторону различные слои населения, но ко времени прихода его к власти Белая борьба была фактически уже проиграна как в международном, так и во внутреннем аспектах.

А.И. Кривошеин, Н.П. Врангель, П.Н. Шатилов

(Севастополь, 22 июля 1920 г.)

-- При вступлении в должность Главнокомандующего В. С. Ю. Р. Врангель видел своей основной задачей не борьбу с красными, а задачу "с честью вывести армию из тяжёлого положения".

-- Через несколько дней после вступления барона Врангеля в должность им были получены сведения о подготовке красными нового штурма Крыма, для чего сюда большевистское командование стягивало значительное количество артиллерии, авиации, 4 стрелковые и кавалерийскую дивизии. В числе этих сил находились также отборные войска большевиков -- Латышская дивизия, 3-я стрелковая дивизия, состоявшая из интернационалистов -- латышей, венгров и др.

-- 13 апреля 1920 году латыши атаковали и опрокинули на Перекопе передовые части генерала Я. А. Слащёва и уже начали было продвигаться в южном направлении от Перекопа в Крым. Слащёв контратаковал и погнал противника назад, однако латышам, получавшим с тыла подкрепления за подкреплениями, удалось зацепиться за Турецкий вал. Подошедший Добровольческий корпус решил исход боя, в результате которого красные были выбиты из Перекопа и были вскоре частично изрублены, частично изгнаны прочь конницей генерала Морозова под Тюп-Джанкоем.

-- 14 апреля генерал барон Врангель нанёс красным контрудар, предварительно сгруппировав корниловцев, марковцев и слащёвцев и усилив их отрядом конницы и броневиками. Красные были смяты ...

-- В итоге штурм Перекопа красными оказался в целом сорван, и большевистское командование было вынуждено перенести очередную попытку штурма Перекопа на май, чтобы перебросить сюда ещё большие силы и уже тогда действовать наверняка.

-- Разбив несколько красных дивизий, пытавшихся контратакой предупредить наступление белых, "Русской Армии" удалось вырваться из Крыма и занять плодородные территории Новороссии, жизненно необходимые для пополнения продовольственных запасов Армии.

-- В сентябре 1920 г. врангелевцы были разбиты красными под Каховкой. В ночь на 8 ноября Красная армия начала генеральное наступление, целью которого было взятие Перекопа и Чонгара и прорыв в Крым. В наступлении были задействованы части 1-й и 2-й Конных армий, а также 51-я дивизия Блюхера и армия Н. Махно.

-- В ноябре 1920 года командовавший обороной Крыма генерал А. П. Кутепов не смог сдержать наступления, и части Красной армии под общим командованием М. В. Фрунзе прорвались на территорию Крыма.

Молебен в русской армии (лето 1921 г.)

-- Остатки белых частей (приблизительно 100 тыс. чел.) были в организованном порядке эвакуированы в Константинополь при поддержке Антанты.

-- С ноября 1920 года -- в эмиграции.

-- В 1922 году со своим штабом переехал из Константинополя в Королевство сербов, хорватов и словенцев, в Сремски-Карловци.

-- В 1924 году Врангель создал Русский общевоинский союз (РОВС), объединивший большинство участников Белого движения в эмиграции. В ноябре 1924 года Врангель признал верховное руководство РОВСа за великим князем Николаем Николаевичем (в прошлом -- Верховным Главнокомандующим Императорской Армией в Первую мировую войну).

-- В сентябре 1927 года Врангель переехал с семьей в Брюссель. Работал инженером в одной из брюссельских фирм.

-- 25 апреля 1928 г. скоропостижно скончался в Брюсселе, после внезапного заражения туберкулезом. По предположениям его родных, он был отравлен братом своего слуги, являвшимся большевистским агентом.

-- Был похоронен в Брюсселе. Впоследствии прах Врангеля был перенесен в Белград, где торжественно перезахоронен 6 октября 1929 года в русском храме Святой Троицы.

Награды

-- Орден Святой Анны 4 степени "За храбрость" (4.07.1904)

-- Орден Святого Станислава 3 степени с мечами и бантом (6.01.1906)

-- Орден Святой Анны 3 степени (9.05.1906)

-- Орден Святого Станислава 2 степени (6.12.1912)

-- Орден Святого Георгия 4 степени. (13.10.1914)

-- Орден Святого Владимира 4 степени с мечами и бантом (24.10.1914)

-- Золотое оружие "За храбрость" (10.06.1915)

-- Орден Святого Владимира 3 степени с мечами (8.12.1915)

-- Солдатский Георгиевский крест 4 степени (24.07.1917)

-- Орден Святителя Николая Чудотворца (1920) 2 степени

П.Н. Врангель

(Брюссель, октябрь 1927 г.)

Литература

-- Послужной список генерал-лейтенанта барона Врангеля

-- Л. Троцкий К офицерам армии барона Врангеля (Воззвание)

-- Врангель П. Н. Южный фронт (ноябрь 1916 г. -- ноябрь 1920 г.). Часть I // Воспоминания. -- М.: ТЕРРА, 1992.

-- Соколов Б. В. Врангель. -- М.: Мол. гвардия, 2009. -- 502 с

-- Шамбаров В. Е. Белогвардейщина. -- М.: ЭКСМО, Алгоритм, 2007.

-- Туркул А. В. Дроздовцы в огне / Роман. Репринтное воспроизведение с издания 1948. -- Л.: Ингрия, 1991. -- 288 с.

-- Гиацинтов Э. Н. Записки белого офицера / Вступит. статья, подготовка текста и коммент. В. Г. Бортневского. -- СПб.: "Интерполиграфцентр" СПбФК, 1992. -- 267 с.

-- Росс Н.Г. Пути Добровольческого движения 1918-1919 гг. -- 1-е. -- Лос-Анжелес: Издание главной квартиры ОРЮР Западно-Американский отдел ОРЮР-НОРС, 1996. -- 96 с.

-- Росс Н.Г. Врангель в Крыму. -- 1-е. -- Franfurt/Main: Possev-Verlag, 1982. -- 376 с.

-- Болезнь смерть и погребение генерал-лейтенанта барона Петра Николаевича Врангеля. Издание союза Галлиполийцев в Бельгии. Брюссель. 1928.

Ф.И. ТЮТЧЕВ

(избранные стихи)

ЦИЦЕРОН

Оратор римский говорил

Средь бурь гражданских и тревоги:

"Я поздно встал - и на дороге

Застигнут ночью Рима был!"

Так!.. но, прощаясь с римской славой,

С Капитолийской высоты

Во всем величье видел ты

Закат звезды ее кровавый!..

Счастлив, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие

Как собеседника на пир.

Он их высоких зрелищ зритель,

Он в их совет допущен был-

И заживо, как небожитель,

Из чаши их бессмертье пил!

<1830>

0x01 graphic

"Странник над морем тумана".

Художник К. Д. Фридрих. (1818)

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 26/04/2015, изменен: 26/04/2015. 136k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 19 штук. Скачать FB2	Ваша оценка:
Аннотация: Природа не терпит пустоты. В образовавшиеся политические ямы, в эти водовороты сепаратистской анархии хлынет человеческая порочность. Будут появляться все новые жадные, жестокие и бессовестные "псевдогенералы", добывать себе "субсидии" за границей и начинать новую резню. Но: не хороните РУССКИЙ НАРОД преждевременно! Придет исторический час, ОН восстанет из мнимого гроба и потребует назад свои права! (И. Ильин)

Каменев Анатолий Иванович Русский Мальстрим

Каменев Анатолий Иванович
Русский Мальстрим