ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Училище колонновожатых

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не будь в России людей, болеющих за общее дело, не ждать бы нам процветания и прогресса

А.И. Каменев

Училище колонновожатых

  
   Изучая нашу военную историю, я обратил внимание на тот факт, что почти все самые серьезные начинания позитивного толка исходят от частных людей, а не от власти и тех чиновников, коим следовало бы проявлять инициативу во благо государства.
   *
   Сегодня мне хочется рассказать о том, как частная инициатива отставного подполковника Н. Муравьева привела к созданию прочных основ формирования русского Генерального штаба.
   *
   Во времена Петра Великого прообразом офицеров генерального штаба были полковые станоставцы, до него, в удельный период, их роль выполняли специальные бояре путные или путники, а позже - окольничие, ведавшие всем относившимися до передвижения войск; в полках иноземного строя (ХУII в.) полковые "сторожеставцы" ведали походными движениями, расположением на отдых с охранением и разведыванием.
   *
   В 1700 году, в полках, выступивших под Нарву, были уже квартирмейстеры. В 1701 году, согласно просьбе Шереметьева, учреждена должность генерал-квартирмейстера и на нее был назначен князь А.Ф.Шаховской.
   По штату 1711 года, "Генеральный штаб армии" должен был состоять из 184 чинов разных наименований. Обращает на себя внимание смешение обязанностей квартирмейстерской части с обязанностями инженеров, что впоследствии перешло в прямое подчинение квартирмейстерской части военным инженерам.
   *
   Но служба в квартирмейстерской части отличалась неопределенностью положения, не давала служебных преимуществ и стала приходить в упадок. Сверх того, особо по армиям распределялись "колонновожатые офицеры"; они должны были знать местный язык на театре военных действий, выбирать проводников, распределять их по колоннам и т.п.
   Часть чинов генерального штаба должна была находиться при чертежной, состоявшей при военной коллегии, к которой прикомандировывались по мере надобности, для работы офицеры и унтер-офицеры из армейских полков.
   Во главе генерального штаба был поставлен вице-президент военной коллегии граф З.Г. Чернышов, заведовавший также чертежной и секретной экспедицией той же коллегии.
   *
   Возникшие между генерал-квартирмейстерами действующей армии в турецкую войну 1768-70 гг. разногласия и ссоры неблагоприятно отразились на положении генерального штаба, что побудило в 1770 году генерал - квартирмейстера 1-ой армии Баура войти с представлением о необходимости реформ в генеральном штабе.
   В 1772 году выработанные им новые штаты и положение о корпусе генерального штаба было утверждено Императрицей. Баур стал единственным генерал-квартирмейстером и главным начальником генерального штаба.
   *
   Однако при преемниках Баура, Каховском и Писторе, новая организация пришла в расстройство.
   Император Павел I указом 13 ноября 1796 года повелел: "Департамент генерального штаба упразднить, чинов оного распределить в армию..., а карты, планы и вообще все дела отдать Его Императорского Величества генерал-адъютанту Кушелеву".
   *
   Но вслед за этим последовало создание "Свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части". Из числа состоявших в свите 33 офицеров и 4 колонновожатых только 9 не служили в прежнем генеральном штабе.
   Тогда же была организована для Государя "чертежная" из кадет-чертежников.
   В 1797 году начальником вновь образованного учреждения был назначен генерал-майор барон Аракчеев со званием генерал-квартирмейстера.
   *
   Однако в это царствование, отмеченное частой сменой генерал-квартирмейстеров, генеральный штаб не мог организоваться и окрепнуть.
   Император Александр I обратил внимание на усовершенствование Свиты.
   В этом отношении большое значение имел удачный подбор начальников: Сухлетена (1801-1810) и князя П.М. Волконского (1810-1823).
   Деятельность Сухлетена была, главным образом, направлена к привлечении в Свиту образованных и способных людей и подготовке из них хороших съемщиков и картографов и на обеспечение государства картами.
   Зато связи офицеров Свиты с войсками не было почти никакой. К маневрам они привлекались в исключительных случаях, что наряду с другими серьезными недостатками организации, нашло себе некоторое отражение в печальных результатах кампании 1805 и 1806-07 гг.
   *
   В 1810 году генерал-адъютант князь Волконский, изучивший французские военные учреждения, был назначен управляющим квартирмейстерской часть и тогда же организовал центральное управление Свиты (канцелярия управляющего квартирмейстерской частью). В 1811 году квартирмейстерская часть перешла из Михайловского (инженерного) замка в здание главного и генерального штаба.
   В связи с выделением в 1810 году "депо карт" из ведения генерал-квартирмейстера с переименованием его в (1812 г.) в военно-топографическое депо с подчинением военному министру, квартирмейстерская часть образовалась в отдельное ведомство.
   *
   Несправедливо было бы умолчать о Московском учебном Заведении для колонновожатых, доставившем Армии нашей многих отличных офицеров Генерального Штаба.
   *
   Еще в 1810 году студенты Императорского Московского Университета составили между собою Общество любителей математических наук, с целью -- распространить их между соотечествен­никами посредством сочинений, переводов и преподавания.
   Президентом общества избран был отставной подполковник Николай Николаевич Муравьев.
   На первых заседаниях своих обще­ство постановило заняться преимущественно перево­дами на русский язык сочинений знаменитейших геометров: Лапласа, Лагранжа, Эйлера и других; но после долгих прений, председатель предложил: вместо переводов и печатания книг, употребить лучше деятельность свою на то, что­бы образовать людей, которые могли бы пони­мать подобного рода авторов. Для достижения этой цели Н. И. Муравьев признавал, полезным открыть публичные лекции математических и военных наук, с тем, чтобы они были доступны безвозмездно для всех желающих. Предложение было принято.
   Чтение лекций чистой и прикладной математики приняли на себя: М.Н. Муравьев, Щепкин, Чумаков и другие, бывшие впоследствии профессорами Университета, а курс военных наук читал сам председатель общества, который, сверх того, принял на себя обучение практической съемки в течении лета.
   Между тем старшие сыновья Н. Н. Муравье­ва: Александр (впоследствии генерал-майор и Нижегородский губернатор) и Николай (ставший Наместником Кавказский и главнокомандующим отдельным Кавказским корпусом, членом Государственного Совета), определенные на службу в Свиту Его Императорского Величества по квартирмейстерской части, основательными сведениями своими обратили на себя внимание бывшего в то время Начальником Главного Штаба Его Императорского Величества князя Петра Ми­хайловича Волконского.
   Зная с одной стороны, что Н. Н. Муравьев сам образовал старших сыновей, а с другой, что он всю свою дея­тельность посвятил на безвозмездное образование и других молодых людей в математических и военных науках, князь изъявил желание познакомится с Н. Н. Муравьевым. Узнав его ближе и оценив по достоинству, князь П. М. уже постоянно возбуждал и одобрял его полезную деятельность, покровительствовал обществу и даже принял на себя звание почетного члена оного. Перед наступлением кампании 1812 года, когда армия наша нуждалась в офицерах Генерального Штаба, князь Волконский потребовал от Н. Н. Муравьева сведений о его учениках, из которых многие были приняты, в то время, без экзамена, прямо прапорщиками армии, а вслед затем переведены в Свиту Его Императорского Величества по квартирмейстерской части.
   Отечественная война прекратила на время учеб­ную деятельность Н.Н. Муравьева. Он поступил в ополчение, с чином полковника, и был назначен начальником штаба в корпусе графа Толстого.
   *
   По заключены мира с французами, Н. Н. Муравьев вышел и отставку и, в 1815 году, снова открыл лекции математических и военных наук у себя в доме в Москве.
   Узнав о том, князь П. М. Волконский исходатайствовал Высочайшее соизволение: учеников Н. Н. Муравьева, по его аттестации, зачислять на служ­бу колонновожатыми и, по его же представлению, производить в офицеры по квартирмейстерской части. Вскоре после того Н. Н. Муравьев, во внимание к неусыпной деятельности, бескорыстным трудам и пользе, приносимой отечеству, вновь принят был на службу с чином генерал-майора по квартирмейстерской части, что и послужило основанием училищу Колонновожатых, и Н. Н. Муравьев сделался как бы уже директором сего Заведения.
   *
   Положение училища, наименованного Московским учебным Заведением для Колонновожатых, было следующее.
  
   Н. Н. Муравьев предоставил ему двухэтажный каменный дом свой в Москве, библиотеку, инструменты и другие учебные пособия. На содержание училища, чер­тежной, канцелярии, отопление и освещение и на все прочие пособия, производилось от казны по 5 тыс. руб. ассигнаций в год.
   В самом доме поме­щались классы, чертежная и канцелярия Н. Н. Муравьева; колонновожатые же жили на вольных квартирах и получали от Комиссариата жалованье по положению, т.е. по 150 р. асс. в год, из коих училище удерживало у каждого колонновожатого по 50 р. в год на содержание медика, который, затем, обязан был оказы­вать безвозмездное пособие всем колонновожатым.
   Для слушания лекций колонновожатые со­бирались в училище в 9-т часов утра, остава­лись там до 2-х по полудни, а остальное время дня предоставлялось им на приготовление к классам дома. До первого выпуска из училища в офицеры, преподавателями математики были те же лица, которые читали лекции до открытия кампании 1812 года, но, впоследствии, Н. Н. Муравьев начал заменять их своими учениками, произве­денными в офицеры. Те же офицеры-преподаватели дежурили в классах но очереди.
   Училище делилось на четыре класса, из коих в каждом курс продолжался около четырех месяцев. В 4-м классе, или низшем, препода­вались следующие предметы: арифметика, первые понятия об алгебре и геометрии, география, рус­ская история, русский и французский языки и черчение планов. В 3-м классе: вся алгебра до ypaвнений 2-й степени включительно, вся геометрия, полевая фортификация, древняя история и черчение. Во 2-м классе: прямолинейная и сферическая тригонометрия и приложения алгебры к геометрии, артиллерия, долговременная фортификация до системы Кармонтаня, средняя история и черчение. Наконец в 1-м классе или высшем: аналитическая геометрия, со включением конических сечений, геодезия, новейшая история, окончание долговременной фортификации с атакою и обороною крепостей и все строевые учения, как-то: батальонное, эскадронное, форпостная служба, малая война и кастраметация.
   При поступлении в училище молодым людям представлялось право: держать экзамен или нет. Те из них, которые, по надлежащем испытании, поступали выше четвертого класса, представлялись к утверждению колонновожатыми; поступившие же без экзамена зачислялись в четвертый класс и носили партикулярное плате до перевода и следующий класс, где представ­лялись к утверждению колонновожатыми. Те из учеников, которые, пробыв в низшем классе более трех курсов, не оказывали способностей, исключались вовсе из училища.
   *
   Училище Колонновожатых никаких учебных книг не имело. Взамен их составлены были по всем предметам самые подробные программы, от которых преподаватели не имели права отступать. Программы эти выдавались каж­дому колонновожатому и, затем, они составля­ли себе записки со слов преподающего, причем программы служили им как бы памятного книгою.
   *
   Ежегодно, с наступлением весны, Н. Н. Муравьев переселялся в свою Можайскую дерев­ню Долголядье, со всеми офицерами, колонновожа­тыми и учащимися. Курс наук продолжался в деревне в том же порядке, как и в городе, с тою разницею, что в послеобеденное время, не бывавшие на практических работах, учились съемке и фронту. Для классов Н.Н. Муравьев отделял весь нижней этаж огромного своего дома, а офицеры и колонновожатые по­мещались у крестьян, которые выстроили даже для них особые избы.
   В середине июня все училище раскомандировывалось на съемку: три­гонометрическую и топографическую. Для сего, колонновожатые разделялись на партии, каждая от двух до трех человек при одном инстру­менте; две, три, а иногда и четыре партий под­чинялись одному офицеру; для прислуги же при­командировывались нижние чины из артиллерийских парков. Каждая партия обязана была снять в течении лета от 200 до 300 квадратных верст и таким образом, в продолжение пяти лет, снята была почти половина Московской губернии. Около 15-го сентября топографические работы оканчивались, все возвращались в Долголядье, где курс продолжался по-прежнему, а с наступлением зимы, училище снова пересе­лялось в Москву.
   *
   Из числа колонновожатых училища ежегодно удостаивались производства в офицеры от l4-ти до 20-ти человек.
   Таким образом, Московское учебное Заведение для Колонновожатых существовало до 1823 года, когда Н. Н. Муравьев, по расстройству здоровья и дел своих, вынужденным нашелся оставить службу.
   В начале 1823 года училище переведено было в Петербург и директором оного назначен генерал-майор (впоследствии генерал от инфантерии) А. И. Хатов. Курс наук разделен был, вместо четырех, на два класса, и в каждом класс читался год. Существенная перемена в училище состояла в том, что колонновожатых поместили всех вместе, в наемном доме, а для слушания лекций они ходили ежедневно в Главный Штаб. За содержание свое пищею, каждый вносил по руб­лю ассигнаций в день.
   *
   Из Московского учебного Заведения для Колонновожатых выпущено было офицерами всего 138 человек, из коих 127 собственно в сви­ту Его Императорского Величества по квартирмейстерской части. В Петербурге из училища Колонновожатых было два выпуска: в 1824 и 1825 годах, а в 1826 году колонновожатых, выдержавших экзамен для производства в офицеры, выпустили в полки молодой гвардии; находившимся же в низшем классе предоставлено было право перей­ти юнкерами в гвардейские и армейские полки. За тем училище было закрыто.
   *
   Печальный конец благого дела: его организатор отошел от дел, а преемник его не смог найти в себе силу и возможность (а, может быть, желание и усердие) для продолжения дела, начатого таким выдающимся человеком, как Н.Н. Муравьев.
   *
   Благо то, что в 1832 году в России открылась Академия Генерального штаба. Правда, опять же благодаря частной инициативе.
   Но об этом в следующей публикации.
  
   Литература
  
   Мельницкой Н. Сборник сведений о военно-учебных заведениях в России. (Сухопутного ведомства). - СП б., 1857.
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023