ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Великая сила прозрения...

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Бездна неизреченного"...

Мое кредо:

http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

0x01 graphic

А.С. Пушкин.

Художник Ге Николай Николаевич

Н. Попель

Великая сила прозрения:

"Опасайся не гидры о семи головах, а человека о двух языках"....

(фрагменты из кн. "В тяжкую пору")

Продолжение

Артдивизион, которым командовал капитан, неизвестный мне даже по фамилии, отбивал танковые атаки.

Три наши танка -- Катукова, Шалина и мой -- из засад били по вражеским машинам.

Еще до захода солнца стали появляться офицеры связи.

Командиры частей и соединений сами искали штаб армии, соседей, старались установить необходимые в бою контакты.

Вернулся Брагин.

На заднем сиденье "виллиса" полулежал боец с перебитой ногой, которого на пути подобрал корреспондент.

Из рассказа Брагина, из докладов офицеров связи вырисовывалась нерадостная картина.

Противник с северо-запада и юго-востока пытается отрезать армию.

Немцы, почувствовав, что мы стали выдыхаться, что сплошного фронта нет, а оборона держится на отдельных, не всегда взаимосвязанных очагах, искали слабинку, прощупывали нас небольшими группами танков и пехоты (5--7 машин и до батальона пехоты).

Когда заработала рация Шалина, мы получили новые данные о налетах немецкой авиации на бригады, о бомбовых ударах по тылам.

Несмотря на некоторую стабилизацию положения, напряжение не спадало.

И мы очень обрадовались, когда в деревню с северо-востока вошли наши танки. В первый момент даже не поняли -- откуда они взялись.

С "виллиса", прежде чем он остановился, соскочил подполковник Бурда.

Со своей неизменно доброй улыбкой подошел к Катукову. Но тот не дал доложить, радостно облапил командира бригады.

-- Теперь живем! Теперь воюем...

Бригада Бурды, составлявшая армейский резерв, в отличном состоянии. Не поцарапанные осколками танки выходили на позиции.

Вдруг Катуков уставился на Бурду.

-- Каким же образом ты узнал, что мы в беду попали? Связи-то с тобой не было!

-- Начальник поарма сообщил, -- Бурда кивнул на скромно стоявшего в стороне Журавлева.

А вскоре заработал и ВЧ.

Ватутин приказал доложить обстановку и, выслушав Катукова, заключил:

-- Сегодняшнее ваше положение ясно. Однако этого недостаточно. Через три часа дадите анализ намерений противника, нумерацию и состояние его частей, оценку собственных возможностей. Пошире, поглубже...

Бригада Бурды сдерживала немецкие танки и самоходки, курсировавшие в непосредственной близости от командного пункта.

Но штаб оставался в зоне артиллерийского огня.

Снаряды с громким шелестом проносились над хатой Шалина, в которой мы собрались, чтобы подготовить доклад командующему фронтом.

Движок был разбит при бомбежке.

Комнату освещала нещадно коптившая "катюша".

Тупым концом аккуратно отточенного карандаша Шалин водил по пестревшей синими надписями карте разведки.

Сбоку на чистом листе лежали целлулоидные линейки, циркуль, курвиметр, лупа. Михаил Алексеевич брал то один предмет, то другой.

Говорил медленно, внятно, будто диктовал.

Штаб и политотдел за время наступления допросили около четырех сотен пленных.

Было прочитано без малого двести неотправленных писем, обнаруженных в карманах убитых немцев. Эти сведения, а также захваченный нашими разведчиками штабной "оппель-адмирал" с документами и картами позволили Шалину сделать вывод относительно вражеских планов.

Немецкое командование создало сильную танковую группировку северо-восточнее Винницы.

Вторая группировка, послабее, сосредоточивалась в районе Монастырище, против нашего левого фланга. Группировки эти должны были наступать навстречу друг другу, с тем чтобы охватить, окружить нашу армию и два стрелковых корпуса.

Вслушиваясь в негромкие слова Шалина, всматриваясь в очертания линии фронта на карте, мы понимали насколько оправдан был наш поворот на запад, проницательно продиктованный Ватутиным.

Он-то и позволял разведать вражеские силы в районе Винницы, расширить прорыв. Если бы мы продолжали узким клином с открытыми флангами наступать на юг, то, чего доброго, сами угодили бы в немецкий мешок.

Теперь же при всех трудностях и невзгодах у нас была возможность отражать вражеский натиск, чувствуя плечо соседей.

-- Авиации надо бы поболе, -- Шалин посмотрел на Катукова, и тот сделал пометку в своем блокноте. -- А что до плана окружения нашими войсками 8-й немецкой армии, то, как мне представляется, все идет своим чередом. Гитлеровцы хотят нас окружить прежде всего потому, что сами боятся окружения где-то в этом районе, -- Шалин обвел на карте кольцо к западу от Черкасс. -- Хотят снять угрозу котла.

-- Полковник Соболев,-- повернулся Шалин к разведчику, который, несмотря на свой отсутствующий вид, всегда был готов к ответу, -- зачитайте, пожалуйста, справку о численности, техническом оснащении и командных кадрах противостоящих частей.

Шуршал бумагой Соболев.

Катуков от "катюши" прикуривал сигарету за сигаретой.

Никитин вместо карты разведки расстелил на столе оперативную карту.

После того как Соболев сел на скамейку, Шалин заговорил о боевом духе немцев.

-- Не так уж низок, как кажется некоторым сверхоптимистам. -- Порывшись в папке, он вынул нашу армейскую газету, подчеркнутую кое-где красным карандашом. -- Такие слова, как "развал", "драпают", мне представляются преждевременными. Конечно, противник не тот, что был в сорок первом году, и даже не тот, каким мы знали его на Курской дуге. Безусловно, ему икаются бомбовые удары союзников по тыловым городам Германии. Но во второй фронт немец не верит. Так, товарищ Соболев?

-- Так точно, товарищ генерал.

-- Дисциплина еще высокая, стойкость немалая. Так, товарищ Соболев?.. Нам следует здраво оценивать противника, не преуменьшая его потенции. Тем более что я только что получил бумажку -- на сегодня у нас лишь одна пятая танков по отношению к количеству, с которым начали действия...

-- Вывод? -- наклонил голову к плечу Катуков. -- Вывод какой?

-- Армия сейчас наступать не в состоянии. Надо обороняться. И восстанавливать танки. Выиграть время до подхода свежих частей...

...Я умышленно останавливаюсь на работе Шалина и его помощников.

Обычно в литературе, художественной, да и специальной, война изображается как подвиг солдат и строевых командиров.

Это, слов нет, справедливо.

Но несправедливо забывать о подвиге штабов, о мозговой силе армии.

Победа над фашизмом была и победой советского штабного мышления...

Ватутин согласился с нашим пониманием обстановки и с нашими выводами.

-- Теперь ждите и держитесь, крепко держитесь, -- сказал на прощание командующий фронтом.

Ждать пришлось недолго.

В восемь часов 24 января по всему фронту разом заговорила немецкая артиллерия. В утреннем небе, покачивая крыльями, плыли бомбардировщики, окруженные суетливыми истребителями.

Первые удары -- по переднему краю.

Через сорок минут волна взрывчатки и металла захлестнула заранее засеченные штабы.

Наша многострадальная деревня, которую фашисты не успели сжечь, отступая, бушевала огнем, сквозь который с воем и свистом летели осколки. В вырытые за огородами блиндажи доносились сотрясавшие бревенчатые стеньг глухие раскаты, как при землетрясении.

После часа артиллерийско-авиационной подготовки двинулись танки и пехота.

Ясно обозначилось направление сходящихся ударов из районов Винницы и Монастырища. Немцы мечтали об окружении, надеясь таким образом спастись от котла под Корсунь-Шевченковским. Побуждения достаточно основательные, чтобы бросить бой все, что удалось стянуть сюда.

Мы не просто защищали свои позиции.

Мы в немалой мере обеспечивали успех межфронтовой операции.

Тяжелее всего доставалось бригаде Бабаджаняна, бившейся к востоку от Винницы. Туда, как было решено на Военном совете, я и поехал.

Наблюдательный пункт Бабаджаняна на чердаке.

Темно, пыльно.

Доски с тоскливым скрипом прогибаются под ногами. Чувство такое, будто в любой момент можешь провалиться сквозь шаткий настил. Через весь чердак тянутся веревки, с которых свисают стручки перца, сушеные тыквы. Отодрать лист железа, чтобы поставить стереотрубу, догадались, а вот сорвать веревки никому не пришло в голову.

У стереотрубы нахохлился начальник штаба подполковник Богомолов.

В полушубке, но без ушанки. Ветер треплет редкие легкие волосы.

-- Где командир? -- спрашиваю я.

Богомолов, не отрываясь от окуляров, показывает рукой куда-то вверх. Потом оборачивается, вскакивает:

- Виноват, товарищ член Военного совета. Комбриг на крыше. Прильнув к окулярам, я выслушиваю доклад. Командный пункт накрыло еще утром во время артподготовки. Трое офицеров убито, пятеро ранено. Пришлось обосноваться в этом доме.

Штаб в подвале, начальник штаба на чердаке, командир на крыше.

Субординация соблюдена.

-- А Кортылев где? -- спрашиваю я о замполите.

-- В первом батальоне. Там неустойка получилась.Танки нажали...

Танки и сейчас продолжают нажимать.

Они выходят из смутно темнеющего справа на горизонте перелеска. Черные коробочки быстро катятся по белому полю. Останавливаются. Искра и дымок одновременно вылетают из тонкого, как соломинка, жерла. Коробочки опять скользят вперед.

Я поворачиваю объектив стереотрубы.

Из-за полуразрушенного здания бьют две "тридцатьчетверки". Одна из катившихся коробочек остановилась. Оранжевый огонек вспыхнул на ее стенке. Секунда -- и все поглотил клуб дыма.

Ближе к НП прерывистые окопы.

С чердака видны согнутые спины бойцов, станковые пулеметы, минометные трубы. По лощине санитары несут раненого и скрываются за кирпичными стенами длинного здания с обнаженными стропилами.

Бой, неравный бой потрепанной бригады с получившим пополнение противником! Новые коробочки вытягиваются вдоль опушки перелеска.

-- Нэ то, чтобы совсем плохо, но и нэ то, чтобы очень хорошо, -- Бабаджанян пытается руками счистить с шинели ржавчину.-- Оцинкованным железом надо крыть дома. А то, когда война, командир бригады портит обмундирование. Нэхорошо.

-- Нехорошо, -- соглашаюсь я.

-- Скверно, -- подтверждает Бабаджанян. -- Скверно, потому что сил мало. Мы, конечно, духом нэ падаем, но одного духа мало. Нужны танки, артиллерия.

Бабаджанян подталкивает ногой к стереотрубе табуретку и опускается на нее. .

Богомолова уже нет на чердаке.

Казалось бы, неторопливый, рассудительный начальник штаба должен гармонично дополнять горячего, темпераментного командира. Да, дополнять-то один другого они дополняют, но любить не любят.

Едва появляется комбриг, начальник штаба норовит испариться...

Хотя впереди, на холмистом поле среди остатков колхозных строений, горит с десяток немецких танков, мне очевидно, что бригада своими силами не удержит позиции. Если немцы здесь решили таранить нашу оборону, они подбросят еще и живой силы, и техники.

Я приказываю телефонисту вызвать генерала Дремова, который несколько дней назад принял корпус от заболевшего Кривошеина.

-- Понял, понял вас, -- услышал я слабый голос Дремова. -- Правый фланг Армо вижу. Высылаю из второго эшелона Горелова. Высылаю Горелова в помощь Армо.

-- О Володя! Это хорошо! Это шикарно! -- шумно радуется Бабаджанян.

Но напряжение нарастает.

Нескрываемая тревога в голосах командиров.

Начальник связи выжидающе смотрит на Бабаджаняна -- не прикажет ли тот подготовить связь с нового пункта...

Бабаджанян молчит.

Несмотря на мороза его смуглое с впалыми щеками лицо лоснится от пота.

-- Приказа нэ было? -- Армо вопросительно смотрит на меня.

-- Не было, -- подтверждаю я.

-- Держать наготове личное оружие,-- цедит Бабаджанян. -- Ручной пулемет есть?

На чердаке снова появляется Богомолов.

Сейчас уже не до симпатий и антипатий.

-- Кунин отошел к сараю, где прятали раненых. Подполковник прибыл из штаба фронта...

-- Вижу Кунина, -- бросает Армо. -- Эй, солдат, убери эту дуру, -- показывает он на стереотрубу.

Подполковника из штаба фронта Бабаджанян отводит в сторону.

И через минуту я слышу оттуда негодующий голос командира бригады.

-- Он -- от командующего, да? А я -- от Гитлера? Нэ веришь, пойдем посмотрим. А-а, нэ желаешь...

С противотанковым ружьем в руках, тяжело отдуваясь после крутой лестницы, вваливается Кортылев.

Ставит ружье туда, где только что стояла стереотруба.

Прищурившись, смотрит сквозь проем в крыше.

-- На левом фланге у Осипова немцы ворвались в деревню, -- тихо сообщает Богомолов уже отделавшемуся от "представителя" командиру бригады.

Бабаджанян опускает бинокль и зло матерится.

Длинная пулеметная дробь, сотрясая дребезжащую крышу, заглушает ругань.

Коротко вскрикнув, схватившись руками за мгновенно почерневшую от крови ушанку, падает начальник связи.

На темной крыше вспыхнули яркие дырочки от пуль.

Тут я слышу снизу басок Горелова:

-- Кто живой, отзовитесь!

Отбрасывая ногой сухие тыквы, он подходит к нам, спокойный, с обычной своей улыбкой на загорелом лице. Здоровается так, будто пришел не на изрешеченный пулями чердак, а в гости к приятелям.

И хотя Горелов приехал только с начальником штаба, а бригада его еще на подходе, да и танков в ней раз-два и обчелся, -- у нас делается легче на душе.

Может быть, это особое свойство Горелова -- заражать всех вокруг ясной верой в лучшее.

-- А ну, Богомолов, давай карту, -- деловито говорит он, -- Армо, мне надо твой левый фланг выручать? Ну-ка разберемся...

Вскоре Горелов уходит, оставив на чердаке своего начальника штаба.

-- Я танки на пути встречу и поведу их на левый фланг,-- говорит он мне, прощаясь.-- Будем бить из засад, как нас денно и нощно учит командующий...

Стрельба из засад -- не просто излюбленная тактика, а, я бы оказал, страсть Катукова.

О чем бы ни шла речь, по какому бы поводу ни созывалось совещание, он найдет случай напомнить о засадах. Едва позволит обстановка, сам лезет в танк и показывает.

Бой из засад -- искусство.

Выждал, подкараулил, ударил противника -- и был таков.

Именно тактика боев из засад позволила нам в этот и последующие дни вражеского наступления почти полностью удержать позиции. Немцы, израсходовав свои ударные силы, так и не продвинулись в глубь нашей обороны...

Ночью мы сидели в низком подвале под тем же домом.

Радиосвязь со штабом армии и с соседями работала безотказно.

Мне удалось поговорить с Катуковым, Шалиным, Гетманом.

Общая обстановка прояснилась. Но именно потому, что окружение противника в районе Корсунь-Шевченковского становилось все реальнее, надо было ждать нового натиска немцев на флангах нашей армии.

Надо было готовить отпор, рассчитывая лишь на свои силы.

Мы все отчетливее понимали масштабы Корсунь-Шевченковской операции и примерно угадывали, сколько войск она потребует.

Чтобы не мешать Богомолову, который, прижав плечом к уху телефонную трубку, разговаривал с комбатами и одновременно вычерчивал какую-то таблицу, мы негромко беседовали с Кортылевым в углу.

Свет двух немецких плошек едва доставал до нас.

Рядом кто-то храпел, перебивая собственный храп сбивчивым бормотанием. Пахло мокрыми овчинами, отсыревшими сапогами, самосадом; и черным хлебом. Время от времени радист, будто вспомнил о чем-то, сонно повторял: "Я -- "Вихрь", я -- "Вихрь", как меня слышите?.."

После Курской дуги, после того, как Кортылев не сообразил вовремя поднять в атаку батальон, он решил все же стать кадровым.

Приписник зубрил боевой устав, ковырялся в моторе и, оставшись наедине с командиром бригады, просил его: "Сделай милость, Армо, погоняй меня".

Сегодня так сложились обстоятельства, что Кортылеву пришлось лечь за бронебойку.

-- Не пойму, попал или не попал, -- признавался Кортылев, -- но в один момент было ощущение, что всадил-таки в гусеницу. А по правде-то сказать, несерьезное оружие это самое пэтээр, слабо против танка... Хотя старшина Агарков сегодня не худо действовал...

Привалившись к стене, поглаживая тяжелый, небритый подбородок, Кортылев рассказал о подвиге, совершенном на его глазах в тот час, когда батальон Кунина отбивался от немцев неподалеку от длинного сарая без крыши.

В одном из взводов после пяти атак остался лишь старшина Александр Агарков да человек десять раненых, в большинстве тяжело.

Танки выходили из перелеска, на их пути была заснеженная лощина, в которой Агарков укрыл раненых.

Он собрал все оружие и все боеприпасы: ПТР с одним патроном, пять бутылок КС, автомат. Бутылки сунул в пустой вещмешок, автомат повесил на шею бронебойку взял в руки и пополз.

Прополз не больше полусотни метров.

Передний танк совсем близко.

Агарков укрылся за бугорком, вещмешок с бутылками под рукой.

Когда "пантера", обдавая бензиновым духом, обсыпая снежной пылью, подошла вплотную, Агарков вскочил и бросил бутылки на дышащие теплом жалюзи.

Мотор всосал жидкость и выбросил пламя.

Приближался второй танк. Агарков снова бросил бутылку.

Но промахнулся.

Бросил еще одну.

Она разбилась, пламя быстро побежало по броне. "Пантера" остановилась. Из верхнего люка с криками выскочили немцы в черных комбинезонах и устремились к третьему танку.

Тот затормозил.

Танкисты вскочили на броню. Агарков приложился к пэтээр и выстрелил единственным патроном. Старшина не знал, куда угодил этот патрон.

Но танк не сдвинулся больше с места. Немцы побежали обратно к перелеску.

Старшина Агарков, закинув за спину вещмешок, прихватил автомат и бронебойку, пополз обратно. Шальная пуля попала ему в ногу и раздробила кость.

-- Я пробрался к Агаркову, -- рассказывал Кортылев, -- приволок в сарай. Сознание он потерял. Фельдшер сказал, плохая рана, -- закончил Кортылев и полез в карман за табаком. -- Сам ведь вперед полез, чтобы не допустить танки к раненым, -- никто такого приказа ему не давал...

-- Послушайте, Кортылев, почему бы вам не написать обо всем этом в письме к родным Агаркова, -- предложил я.

-- Прямо сейчас?

-- Сейчас. Я знаю, такие письма у нас пишут обычно после боев, в затишье, а еще чаще -- после смерти. Но к тому времени многое забывается. Письма выходят похолоднее, поофициальнее...

Кортылев достал из полевой сумки листок бумаги и кусок свечи.

Приладил огарок на бочке, стоявшей в углу.

С минуту подумал и стал быстро писать. Кончил и спросил:

-- Вы подпишете?

-- С великой охотой.

Кортылев послюнявил пальцы, зажал ими зашипевший фитилек и предусмотрительно спрятал огарок обратно в сумку.

Разговор зашел о воспитании качеств, необходимых в бою.

Еще перед наступлением политработники бригады опросили всех солдат и командиров.

Оказалось, что около восьмидесяти процентов личного состава имеет свой счет к гитлеровцам, от которых так или иначе пострадали либо сами, либо их близкие.

-- На этом мы и строили всю работу,-- рассказывал Кортылев, нещадно дымя махрой. -- Уж если сам пострадал от фашиста, тут спуску врагу не будет.

-- А если не пострадал? -- спросил я.

-- То есть как не пострадал? -- удивился Кортылев перестал затягиваться.

-- Скажем, человек из Сибири. Дом его цел. Мать, жена, детишки невредимы.

-- Он должен за товарищей мстить, за их семьи.

-- Согласен. Но лишь на этом нельзя строить пропаганду. Идея отмщения не единственная и даже не основная. Главная наша идея -- защита Родины, дела коммунизма. Она одинаково дорога всем ста процентам личного состава: и пострадавшим от немца, и непосредственно не пострадавшим...

Мы долго еще говорили с Кортылевым.

Тема была обоим интересна и важна.

Здесь же, в углу, на соломе и уснули, распустив поясные ремни.

Когда я проснулся, в подвале по-прежнему царили полумрак и духота.

Так же сидел с телефонной трубкой Богомолов.

Но рядом с ним я увидел массивную фигуру начальника армейской разведки полковника Соболева.

-- Что нового? -- спросил я, стряхивая с себя соломенную труху.

-- Ночь прошла спокойно. Есть сведения, что противник скапливается против Бабаджаняна... Подгорбунский такое сотворил...-- полковник развел руками, подыскивая подходящее слово. -- Короче говоря, взорвал эшелон, в котором ехала пехота и везлись запасные части для танков... Возвращаясь восвояси, разведчики наскочили на группу офицеров, те шли с совещания у прибывшего из Берлина представителя имперского штаба. Завязалась рукопашная. Подгорбунский расстрелял пистолетную обойму, а сменить нельзя. Пустил в ход финку. Что там было один черт разберет. Наши все вернулись. Двое легко ранены. Привели восемь пленных.

-- А сам Подгорбунский?

-- Хоть бы хны... Много я отчаянных людей видел, но такого...-- полковнику Соболеву опять не хватило слов, и он опять развел руками.

Богомолов погасил плошки, горевшие на ящике от снарядов, что служил ему столом.

Радист сдернул плащ-палатку, закрывавшую узкое, прижатое к земле окно. От серого, без стекол, окна потянуло холодом. В углах подвала шевелились, просыпаясь, люди.

Шестиствольный миномет леденящим душу скрипом возвестил начало дня.

Гитлеровцы не смирились с нависавшей над ними угрозой окружения.

Они бросались в атаку и под Винницей, и в районе Монастырища, и на других участках упрямо охватывающего их фронта.

Над немцами витала тень Сталинграда.

Фашистское командование понимало: после такого нового поражения на Днепре не удержать Правобережную Украину. А она была для них и житницей, и предпольем в битве за Польшу, и плацдармом для нового наступления, от которого не отказывались берлинские стратеги.

Снова и снова то там, то сям появлялись "тигры", "пантеры" и "фердинанды", шла в атаку серо-зеленая пехота.

Наше движение из района Брусилов -- Бышев -- это широкий маневр по фронту и в глубину, стремительные удары по врагу и не менее стремительные ответы на его удары.

Маневренное наступление и маневренная оборона.

Такой вид действий доступен только опытным командирам и хорошо подготовленным войскам.

Севернее Монастырища крупная группировка немецких танков прорвалась через цепи еще не успевших как следует окопаться пехотинцев.

Ватутин приказал нам немедленно отбросить противника.

Корпус Гетмана, усиленный бригадой Бурды и танковой бригадой из резерва фронта, проделал за сутки около ста километров и, прежде чем рассвело, прежде чем немцы опомнились, ворвался на только что захваченные ими позиции.

Тем временем через наши тылы мимо госпиталей и командных пунктов, мимо сгоревших машин и разбитых пушек нескончаемой лентой тянулись "тридцатьчетверки" и самоходки -- из резерва Ставки шли танковые армии генералов Богданова и Кравченко.

Им предстояло затянуть стальную петлю окружения.

Из серых госпитальных палаток на шум танковых моторов высыпали все, кто мог держаться на ногах.

Опираясь на костыли, придерживая пухло забинтованные руки бойцы часами смотрели на танковые колонны, которым предстояло завершить начатое ими дело. И великим сознанием оправданности принятых мук и пролитой крови светились обветренные худые лица солдат.

Из тылов, с дальних участков фронта перебрасывались стрелковые дивизии, предназначенные для уплотнения все более явственно обозначавшегося внутреннего кольца.

А тут -- снова оттепель.

Расплылись на дорогах следы гусеничных траков, натужно взвыли автомобильные моторы, из-под колес веером летела грязь...

Движение, темп которого решал судьбу операции, замедлилось.

Громоздкая машина наступления буксовала.

На рассвете в трубке ВЧ я услышал ровный, никогда не срывавшийся на крик голос Ватутина:

-- Переброску стрелковой дивизии к Монастырищу возлагаю на вас лично...

Заболевший Катуков лежал в жару, но запретил отправлять его в госпиталь.

И хотя не мог командовать требовал, чтобы мы с Шалиным держали его в курсе всех решений.

Утром, когда температура поднялась еще не так высоко, Катуков вызвал к себе штабного офицера, который ночью заплутался и не нашел подходившую к фронту часть.

Я застал лишь конец разговора.

Подполковник стоял навытяжку. С его сапог на пол стекала грязь.

-- Отказываю вам в своем доверии, идите, -- опустился на подушку Михаил Ефимович.

-- Идите, -- повторил он, пристально глядя в побледневшее, с растерянно остановившимися глазами лицо командира...

Я сел на скрипучий раскладной стул возле кровати.

Катуков выслушал меня -- речь шла о транспорте для стрелковой дивизии.

Взял со стола кринку с водой и долто жадно пил. Потом вытер рукавом рубашки губы, мокрый подбородок и, зло посмотрев на меня, произнес:

-- Жену отдай дяде...

Как, вероятно, и каждый командующий, он жалел "свой" транспорт для "чужих" частей. Но я по опыту знал: первая реакция Катукова -- это еще не решение.

-- Ну, что глядишь с укоризной? Думаешь, у меня пережитки феодализма? Бери автополк и два автобата. Я ж тоже кое-чего понимаю...

В лесу к юго-западу от Погребища на машины, стоявшие по две в ряд, грузилась пехота.

Командир дивизии, низенький толстый полковник в светло-коричневом полушубке с пушистым темным воротником, тревожно спрашивал:

-- Не застрянем, товарищ генерал? Не будем буксовать в грязи?

С утра моросил дождь.

С одной стороны, это было неплохо. Низкие тучи прятали нас от немецкой авиации. Но с другой...

Не проехали мы и десяти километров, как дождь превратился в ливень, а размытая и без того дорога -- в болото. Промокшие бойцы не столько сидели на машинах, сколько толкали их.

В деревнях на помощь приходили крестьяне.

Они тащили солому, разбирали клуни, бросали под колеса куски плетня. Вместе с солдатами, упершись плечами в кузова, подбадривали себя: "Раз, два -- взяли!"

Командир дивизии натянул на ладонь металлический браслет ручных часов с аспидно-черным циферблатом.

-- Опаздываем, товарищ генерал, ох опаздываем. В пешем строю быстрее бы. Да на машинах боеприпасы...

Дождь не переставал.

"Студебеккеры" все глубже погружались в грязь. Казалось, это баржи, медленно плывущие по мутной реке.

Часов около восемнадцати ко мне подбежал взбудораженный командир дивизии. Его полушубок потемнел от воды, мокрый мех на воротнике слипся, стал словно облезлым. Тяжело дыша, ни слова не говоря, он разогнул передо мной ладонь с часами.

Время шло.

Машины стояли, безнадежно стояли с заглушенными моторами.

Густая грязь подступала под борта. Срок, определенный приказом, истек.

-- Дальше пешком, -- решил я.

-- Но как быть со снарядами? -- спросил командир дивизии...

Медленно тянулись батареи, роты.

Бойцы по грязи волокли пулеметы, минометные плиты, впрягались в упряжки батальонных, полковых и дивизионных пушек. Где-то, когда-то я видел нечто подобное. Да, сорок первый год, окружение, припятские болота...

Полковник остановил одно отделение

-- Давайте поглядим, что у вас в вещмешках.

Солдаты вытряхивали на расстеленную плащ-палат содержимое "Сидоров".

-- А впрямь, товарищ полковник, много лишнего, -- радостно удивился молодой паренек с красным шрамом на щеке. -- Ну на кой ляд сухари или там консервы. Лучше возьмем лишних гранат парочку либо снарядик для семидесятишестимиллиметровой.

Нет, это были бойцы сорок четвертого года -- года широкого наступления!

Докладывая генералу Ватутину о марше дивизии, я рассказал и о бойце со шрамом, о том, как люди вместо продуктов брали боеприпасы и, отказываясь от отдыха, шли к передовой.

-- Солдат понял цену времени в наступлении, а уж коль понял, то сумеет дорожить им, -- услышал я в ответ.

См. далее...

Николай Кириллович Попель (1901 - 1980) - генерал-лейтенант танковых войск, автор книги "В тяжкую пору"...

*****************************************************************

Если посмотреть правде в глаза...

0x01 graphic

Дамоклов меч

Художник Ричард Уэстолл

Три недели, которые... 35k "Фрагмент" Мемуары

Три недели, которые перевернули мир в армии солдата.

Римские легионеры и советские новобранцы

По мнению Вегеция Флавия, Рим победил остальной мир, благодаря постоянным военным упражнениями и умению отбирать нужных новобранцев.

В советское время уклонялись от службы в армии, главным образом, дети партийных и советских чиновников. А вот дети других граждан исправно тянули солдатскую лямку.

Самыми испорченными (в нравственном отношении) считались новобранцы из крупных городов, особенно из Москвы и Ленинграда.

В моральном плане тогдашние новобранцы были личностями с не устоявшимися взглядами на жизнь, не нашедшими свой путь. Иждивенчество, инфантилизм уже свили себе гнездо в душах молодых людей. Понятие "право" уже начинало превалировать над понятием "обязанность".

Скажем большее: сами вооруженные силы, объективно, создают предпосылки для негативных проявлений.

Во-первых, масса разнородных людей всегда конфликтна.

Во-вторых, солдатская масса - это юношество, которому присуща энергия, стремление к самоутверждению, желание проявить себя и т.п. Это - активный возраст человека. И активность эта не всегда положительна. Кроме того, этому возрасту присуще безрассудство, импульсивность, бесшабашность и т.п.

В-третьих, условия казарменного проживания, солдатский быт заставляет людей резко ограничивать зоны личной безопасности, до минимума сведя пределы личной свободы, время отдыха, лишая человека возможности уединиться и т.д.

Другими словами, воинская часть вообще, а также такие ее площадки, как казарма, столовая, другие пункты скопления массы людей, а также те места, которые выпадают из поля зрения опытных командиров (каптерки, кочегарки, хлеборезки, склады и т.д.) являются местами взрывоопасными, т.е. такими, в которых накапливается негативная энергия, способная взорвать мир и спокойствие данной части.

"В армии полки хороши будут от полковников, а не от уставов, как бы быть им должно". Эти слова сказанные признанным авторитетом в военном деле генерал-фельдмаршалом П.А. Румянцевым, актуальны сегодня как никогда.

Анализируя причины неудач Русской армии в 1-ой мировой войне А.А. Керсновский писал так: "Ставка, не сознавала огромного значения, командира полка. Полк - отнюдь не чисто тактическая инстанция, как батальон или дивизия. Это - инстанция духовная. Полки - носители духа Армии, а дух полка - прежде всего, зависит от командира. В этом - все величие призвания полковника.

Вы не поверите: новобранцы с удовольствием шагают по плацу...

Событие это имело место в 1971 году, когда на территории СибВО министерство обороны проводило крупные учения.

Итак, фактически, я остался один на один с большой группой вчерашних школьников, одетых в военную форму, да группой неопытных сержантов. Предстояло не менее двух недель общаться с ними, учить и воспитывать, не допуская тех ошибок, которые постоянно делают в таких случаях.

Подспудно я понял свою задачу так: надо не ломать и коверкать солдата, а шаг шагом показывать ему суть и преимущества воинской службы. Армейская среда не должна быть агрессивной, но воинский быт не должен давать повода и возможности для проявления негативных качеств.

Начали с малого - точного соблюдения распорядка дня.

Первоначальная учеба была не сложна: надо было обучиться азам строевой подготовки, сначала одиночной, потом - в составе отделения и взвода.

Кроме того, наблюдая за другими, человек начинает анализировать свою походку, осанку. Вы когда-нибудь замечали, как вы ходите? Как стоите? Как сидите? Вам кажется, что с осанкой у вас все в порядке? А ведь это целое искусство. Вот, к примеру, как Жан-Жак Руссо в своей книге "Эмиль" говорит о человеке, придающим значение своей походке и осанке: "Его фигура, поступь, осанка говорят об уверенности и довольстве: лицо его сияет здоровьем; твердая походка придает ему бодрый вид"...

На следующий день, как и было намечено, состоялись строевые состязания среди отделений во всех взводах.

На лицах молодых солдат, которые только что выиграли соревнование, было написано неподдельное восхищение, сродни тому, какое испытывает спортсмен, выигравший ответственное соревнование.

Наблюдая за ростом интереса к строевой подготовке, я невольно отметил для себя, что не само занятие, а мотивация к нему играет решающую роль.

Можно, ведь, делая даже самую рутинную работу так себя мотивировать, что и она начинает восприниматься, как полезная. Вспомним, к примеру, известную мотивацию: "Не догоню, так разогреюсь..."

В данном случае, "сработало" разъяснение, как важно для человека правильно и красиво ходить, стоять и вообще владеть искусством пантомимики.

Вторая особенность названного феномена состояла в следующем: русский человек во всем, что он делает, сознательно или неосознанно, ищет смысл. Бессмыслица жизни и деятельности его, русского, тяготит и отталкивает.

Что дало мое "командирство"

Это были уже не пугливые юноши.

Они обрели уверенность в себе.

Научились они не многому, но в строевом отношении они выглядели даже лучше, чем обычные солдаты.

Между ними завязались приятельские связи и отношения.

Они стали сплоченнее и тем увереннее в себе.

Их уже нельзя было разобщить, застращать поодиночке.

Они усвоили и то, что в воинской части действует принцип справедливости.

Прав был тот же Драгомиров, говоря, что блажен тот офицер, который может сказать: "Много людей прошло через мои руки, и весьма мало между ними было таких, которые оттого не стали лучше, развитее, пригоднее для всякого дела".

Через мои руки прошли тогда всего лишь 200 солдат и 20 сержантов и почти все они стали лучше за эти три недели гуманизма и человечности...

0x01 graphic

Фридрих II в битве при Цорндорфе

Из леса вестимо 29k "Фрагмент" Мемуары Размещен: 29/01/2008, изменен: 12/03/2012. 29k. Статистика.

Артиллерия - это коллективное оружие. Успех расчета зависит не только от профессиональной подготовленности расчета, но и от взаимоотношений между людьми.

Конечно, идя по коченевской улочке в полк, я этого еще не знал. Это, спустя несколько месяцев, меня самого осенило данное открытие.

Впрочем, как оказалось, и здесь, царило убеждение, что вновь прибывший офицер должен был сам разобраться в происходящем.

Другие политработники не стремились вникнуть в суть специализации той части, где им пришлось исполнять служебные обязанности и потому на фоне специалистов они выглядели "белыми воронами", нередко попадая впросак, к примеру, поддавшись шутливой просьбе коллеги принести со склада "клиренс".

Командир полка Виноградов. Замполит Кучер. Секретарь парткома Кавтанадзе и пропагандист полка Вайсмай, составляли уникальный тандем. Это был тот тип политработников, который вызывал глухое возмущение со стороны основной массы офицеров. Требовательные и взыскательные к другим, они были очень скромны в требованиях к собственной персоне и результатам своей деятельности.

Мне эти люди в друзья-товарищи не подходили по многим параметрам, но более всего мне были неприятны бездельники и болтуны, которые ради собственной выгоды всегда готовы на нечестный или подлый поступок.

Ярково: грибы возле дома

Примерно через год моей службы в Коченево поступил приказ о передислокации полка на новое место - в район села Ярково.

Жена моя, Светлана, сидя посреди комнаты на груде вещей, имела печальный вид, говорящий без слов: "за что такие муки? в чем провинилась наша дочурка, лишенная самого необходимого для развития и роста?"

Благо, были рядом поднаторевшие в хозяйственных делах офицерские жены. Они научили мою молодую супругу многим премудростям нехитрой кулинарии, развили ту сообразительность, о которой в народе говорят: "голь на выдумки хитра".

Имя под рукой скудный запас продуктов, она ухищрялась приготавливать вкусные блюда и потому стол наш всегда был заполнен разного рода приготовлениями из картофеля, овощей и других доступных продуктов. Мясо, как правило, заменяли грибы.

Груздь, это был великолепный гриб, попал на наш стол из закромов Светиной тети - Степаниды Федоровны Тарховой, мудрой и хозяйственной женщины.

Вместе со своим мужем, бывшим кузнецом Григорием Ивановичем, домочадцами, среди которых нередко была и моя Светлана, она по осени на целый месяц отправлялась в сибирскую тайгу, отъезжая примерно на 300 км от Новосибирска.

Тарховы были чрезвычайно гостеприимны. Каждое воскресенье по приглашению или без него вся наличная родня собиралась за большим столом в комнатке среднего размера в доме недалеко от оврага под названием "Каменка".

Офицерская жена - звание, которое не по плечу всякой девушке

Для того, чтобы стать настоящей офицерской женой, нужна особая стать, которая не требуется в семьях гражданских лиц:

Прежде всего, она должна быть мужественной и решительный человеком.

Во-вторых, конечно, для любой жены важно такое качество, как доброта, а для офицерской жены требование доброты возведено в степень важнейшей добродетели

В-третьих, это - хозяйственность, т.е. умение все делать по дому, не транжирить скудные средства, способность из малого и ограниченного сделать нечто полное, полезное и т.д.

В-четвертых. Безусловная любовь к детям и умение правильно обучать и воспитывать подрастающее поколение, - составляет основную статью забот офицерской жены.

В дореволюционное время начальство следило, главным образом, за тем, чтобы вступающая в брак невеста была материально обеспечена и благопристойна.

Муж-офицер это тоже - особая ипостась, это особый тип семьянина. В нем должно быть все то же, что и в обычном нормальном мужчине - умение и готовность принять на себя всю полноту ответственности за своих родных и близких. Но от него требуется и большее, а именно: умение отринуть от себя все невзгоды служебной деятельности и входить в дом не придавленным служебными заботами, а готовым полностью отдать себя тем, кто тебя ждет дома.

Суворов-мальчик еще до поступления в полк изучил Плутарха, Корнелия Непота, походы Александра Македонского, Юлия Цезаря, Ганнибала, Монтекукколи, Карла XII, Тюренна, Конде, маршала Морица Саксонского, принца Евгения и др. Вместе с тем, он внимательно изучал географию и историю по Роллену и Гюбнеру, а философию по Лейбницу и Вольфу.

Пример добропорядочной жизни

Беда наша, что служебная занятость офицера, иногда бестолковая и откровенно глупая, крадет у офицера возможность систематически направлять воспитание сына, его "Крутизна" часто уводит в сторону от дороги добра и направляет по пути зла и порока.

Жаль, что в воспитании будущих офицеров мы упускаем главное - воспитание души...

Печально и то, что в учебной программе военно-учебных заведений до сих пор нет настоящей семейной психопедагогии, особой практической дисциплины, сочетающей в себе выводные знания из разных наук и помогающих будущему офицеру прекрасно ориентироваться в женской психологии, нравственных пружинах семейных отношений и в проблемах семьи и родительского воспитания.

0x01 graphic

Александр Македонский встречает пленного Пора.

Рисунок 1904 г.

Кочкоград 22k "Фрагмент" Мемуары Комментарии: 2 (28/01/2008) Обновлено: 17/02/2009. 22k. Статистика.

Перемещение офицера с места на место - явление вполне нормальное. За время службы следует побывать в разных местах (близких и дальних), в местах цивилизованных и далеких от цивилизации.

Обычный офицер за время службы в строю примерно каждые два-три года менял место службы, то ли получая повышение, либо перемещаясь по горизонтали, т.е. переходя на равнозначную должность. Подавляющее большинство перемещений было связано с переездом, а потому офицер, в среднем, переезжал с места на место примерно восемь-десять раз.

Справедливым наблюдением того времени было сравнение двух переездов с одни пожаром. "Два раза переехать, что один раз погореть", - говаривали знающие люди.

Исконно русский человек - это человек полей, лесов, рек и озер. Он - воплощение единения с родной природой. Леса, поля, реки и озера не только дают ему средства для пропитания, но и вдохновляют на творчество.

В разных уголках России творят Ломоносовы, Кулибины, Левши... Но не все из них, подобно М.В. Ломоносову, добираются до столицы и обретают известность.

Каждый год наша огромная страна теряет безвозвратно тысячи неизвестных гениев и мастеров-самоучек, которые, уходя из жизни, оставляют свои творения невостребованными и неизвестными для других. Беда наша. Неслыханное расточительство.

Кому следует поручить попечительство над народными талантами? Государственной структуре? Отнюдь - нет, хотя и надо было бы. Нет, потому что чиновник все загубит, все омертвит, все оказенит...

Может быть. Россия, ведь, всегда развивалась частной инициативой. Энтузиаст, популяризатор - это апостол и подвижник.

Осень 1969 года выдалась славной, теплой и сухой, а потому мой путь до артполка пролегал вдоль плодоносящих садов, покосившихся от времени домов "кочкоградцев", и ... по сухой дорожке.

Маленький гарнизон на просторах великой и могучей Сибири, был поставлен в условия самообеспечения, не имея при том, ни средств, ни воли старших начальников, ни правовой основы для предпринимальско-хозяйственной деятельности.

Вообще-то политическое и военное руководство нашей страны должно понимать, что отдаленный (отдельный) гарнизон - это полпред центральной власти, это - центр общей (для многонациональной страны) культуры.

И вот тут-то вдумчивый читатель может спросить: а зачем так масштабно ставить вопрос об отдельно взятом гарнизоне?

Но почитайте Сунь-цзы, великого китайского полководца, обратитесь к трудам Геродота, Полибия, Плутарха, Диодора Сицилийского, Ксенофонта, Тацита, Монтескье, Макиавелли и наших выдающихся полководцев, А.В. Суворова, в первую очередь, и вы увидите, как умно и тонко все они, вместе с выдающимися полководцами, начиная от Александра Великого и кончая М.И. Кутузовым, относились к политике в отношении местного населения.

"Почему корова на плацу?" - спросил командир.

Пристыженный дежурный тут же вызывал дневального из ответственного подразделения и тот, вооружившись хворостиной, гнал нарушителя прочь. Офицерским женам самим приходилось вступали в противоборство с коровами, которые принимались жевать одежду, вывешенную для сушки.

Квартирный вопрос, который задел меня в полной мере, привел и к следующему выводу: вряд ли целесообразно передавать в полное распоряжение, т.е. делать собственником жилья, офицера, имеющего служебную перспективу.

Наличие постоянного жилья привязывает офицера к нему и ограничивает мобильность.

Мой новый, коченевский гарнизон, не стал для меня и для других надежной крепостью, которая защищает своих обитателей от напастей и бед.

Жены наши, как правило, хорошо воспитанные и образованные, но лишенные возможности работать по специальности, нередко впадают в хандру, не зная, как и чем реализовать себя.

На почве этой неудовлетворенности возникают семейные конфликты и ссоры, ведущие к разводам и разрушению офицерской семьи.

В то же время, при умелом учете способностей и возможностей жен и членов семей офицеров можно скуку и однообразие разрушить буйным расцветом разных начинаний и дел.

Отдельный гарнизон должен стать крепостью для военнослужащих и для их семей...

В годы моей офицерской юности, "Кочкоград" таковым не был

***************************************************************************

0x01 graphic

"Граф Рымникский, князь Италийский, генералиссимус А.В.Суворов" 1815 .

Художник Штейбен Карл Карлович (1788-1856)

Труд выполнен в

Научно-исследовательском центре

Военной академии Генерального Штаба

Вооруженных Сил РФ

Автор-составитель

А.И. КАМЕНЕВ

Психология русского боевого искусства / Наука побеждать. В 7 т. Т.3. / Авт.-сост. А.И. Каменев. Под ред. В.С. Чечеватова; ВАГШ ВС РФ. - М., 2002. - 380 с.

Данный том является тематическим изложением боевого искусства русских полководцев, в его психологической части, опирающимся на данные национальной психологии, особенности русского солдата, психологию войны и боя. Существенную часть тома составляют практические примеры из политической и военной истории России, боевой практики русских полководцев. Работа предназначена для научных работников, преподавателей, слушателей и курсантов военно-учебных заведений. Идеи, изложенные в работе, могут быть полезны органам власти и управления Российской Федерации при подготовке и принятии решений по военным вопросам.

No А.И. Каменев, 2002 г.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение (А. Каменев)

Национальная психология и военное дело. - Духовная самодостаточность России. - "Соль земли" и простые русские люди. - Необходимость познания русского народа и национального характера Армии. - Психологические принципы победы в бою. - Великий полководец не может не быть выдающимся психологом. - Задача и структура книги.

Психология великоросса (извлечения из трудов русских мыслителей и писателей)

В. Белинский: Сила наша - в правде. - М. Гастев: Причины, замедлившие гражданскую образованность на Руси. - Н. Карамзин: Физический и нравственный характер славян древних. - И. Аксаков: Каков русский человек. - И. Снегирев: Русские в пословицах и поговорках.

Задачи грядущей России (Ф. Достоевский, И. Ильин)

Ф. Достоевский: Пора стать русскими. - И. Ильин: Стратегия обновления (Власть. Демократия. - Недруги России. - Личность. Свобода. Политика будущего. - Россия и западничество. - Соблазны, которые надо преодолеть. - Предметное воспитание. - Дух справедливости. - Идея ранга. - Спасение России в качестве).

Психология русского солдата (извлечения из сочинения русских полководцев и военных писателей)

Что есть русский солдат. - Солдатская психология (Что ценит солдат. Чем гордится. Что хочет видеть. Что для него значит звание "отец-командир". Что отталкивает солдата. Надежны и опасения солдата перед боем). - Военные афоризмы.

0x01 graphic

Подвиг рядового 77-го пехотного Тенгинского полка Архипа Осипова 22 марта 1840 года.

Картина работы А. А. Козлова.

Ратные подвиги русского народа (С. Кедрин)

Защитники Троице-Сергиевой Лавры. - Воевода князь Литвинов и воины. - Шесть воинов Смоленских. - Иван Ржевский. - Защитники Смоленска. - Неизвестный крестьянин. - Иван Сусанин. - Стрелец Иван Семенов. - Гренадер Петра Великого. - Неизвестный канонир. - Князь Долгорукий и пленные русские воины. - Казак Копеечкин. - Рядовой Сидоров. - Унтер-офицер Старичков. - Неизвестный барабанщик. - Бомбардир Рудоченко. - Унтер-офицер Любарский. - Матрос Морозов. - Казак Затворников. - Архип Осипов. - Солдаты и экипаж парохода "Колхида". - Мушкетер Киселев, гусар Рудзский, егерь Ларионов. - Артиллеристы конно-донской батареи. - Матрос и сапер Прокофьев. - Лейб-драгуны. - Неизвестный ездовой. - Другие герои.

Психология боя (П. Изместьев)

Прогресс техники и моральный фактор. - Потери в бою и их психологическое значение. - Страх, его влияние на боевые действия и пути его преодоления. - Смелость: позитив и негатив этого чувства. - Уверенность и сомнения. - Роль непрерывного движения вперед. - Психологическое значение внезапности. - Наступление и оборона в психологическом свете. - Моральное значение разных средств вооруженной борьбы. - Значение боевой муштры. - Роль привычек в бою. - Критический момент боя. - Нервное сочувствие, нервное подражание и нервное соревнование в боевой обстановке. - "Притягательная сила земли". - Паника: суть; описание наиболее характерных случаев; задача полководца по предупреждению и пресечению паники. - Слагаемые боевой мощи полководца

Моральная упругость войск (Б. Никулищев)

Материальные и моральные основы победы над противником. - Исторические примеры "моральной упругости" войск. - Взаимосвязь морального и материального факторов боя. - "Обстановка повелевает". - Уверенность в силах. - Вера в полководца. - Подрыв уверенность в войсках противника. - Влияние общества на моральный компонент войск.

Психика бойцов во время сражения (В. Заглухинский)

Военные вожди всегда умели "уловить людей". - Проявление инстинкта самосохранения в бою. - Психика людей в разных видах боя. - Примеры из боевой практики русских войск. - Задачи полководцев.

Основы психологического управления войсками (А. Зыков)

Средства, дающие возможность управления: строй, иерархия, военные советы. - Средства, предрешающие поступок: традиции, знамя, организация воинских частей. - Факторы отрицательного тона: голод, жажда, усталость. - Нравственные побуждения как противовес страху: честолюбие; ордена; славолюбие; вера в загробную жизнь; религиозное чувство; другие. - Общие условия, необходимые для управления: авторитет начальника; наказания; любовь подчиненных. - Управление войсками: господство причин логических; влияние силой ощущения; усиление или ослабление идей; изменение хода ассоциаций. - Идеи одушевляющие русские войска. - Управление неприятельскими войсками.

Расчет и случайность на войне (П. Изместьев)

Расчет в военном искусстве: возможности и ограничения. - Основа расчета. - Воля и решение командира. - Риск разумный и необдуманный. - Предмет расчета. - Риск и расчет у А.В. Суворова. - Расчет, предвидение и предусмотрительность на войне.

Значение боевого навыка военачальника (Д. Мажный)

Знания и деятельность: заблуждения и иллюзии. - Навык боевой: значение и трудность его обретения в современных войнах. - Генерал без боевого навыка не может быть допущен к командованию войсками. - Природные дарования полководца и знания как необходимые, но не единственные основания для успешного ведения боя. - Всякие ошибки поправимы, кроме отсутствия боевого навыка у военачальника.

Ум полководца (Б. Теплов)

"Квадрат успеха": равновесие ума и воли. - Практический ум. - Редкое величие духа. - Гений целого и "деталей". - Превращение сложного в простое. - Способность решаться. - Осторожная смелость. - Максимальная инициатива. - Взаимодействие и плановость. - Предвидение. - Быстрота ориентировки. - Выдающееся военное образование (А.В. Суворов).

Поучительные примеры из русской политической и военной истории

Великие князья, цари и императоры России: их поступки и линия поведения в деле обороноспособности страны, боеготовности Армии и Флота; отношение к полководцам и военачальникам (благоразумие или невежество и безрассудство). - Примеры из жизни и боевой деятельности русских военачальников. - Оценки полководческих дарований русских военачальников.

Боевые обращения, распоряжений и донесения русских полководцев

Послесловие

0x01 graphic

Лейб-гусары у водопоя. 1853.

Художник Микешин Михаил Осипович (1835--1896)

ВВЕДЕНИЕ

Исторически достоверно установлено, что народы, так же как и отдельные лица, имеют свои характеры, свои наклонности, нравы, страсти, обычаи, свой дух и свою храбрость. Во все времена полководцами справедливо ценилась сила духа войск, взаимовыручка, способные сплотить всю армию в один мощный организм. В то же время, недооценка требований и задач национальной психологии применительно к военному делу, в определенные периоды нашей истории, заставляла обращаться к заграничным источникам. Особенное значение имели руководства из Германии, пользовавшиеся большим престижем после ее счастливых войн. "Свои самобытные пути и самостоятельная мысль стушевывались. Германия возвеличивалась, становилась на пьедестал, казалась чем-то высшим и лучшим по сравнению со своим. Ее почти боялись и тем более, чем меньше понимали. Русская психика по отношению к будущему противнику подавлялась". Нужно ли говорить о том, какой серьезный ущерб боевому и моральному духу войск наносит такая практика?

Где следует искать истоки названного явления? Думается, в том, что одной из особенностей, определивших направление просвещенных умов в России, было то, что после известного Манифеста Петра III "о вольности дворянства", западное влияние, доселе еле просачивающееся в русскую жизнь, "хлынуло сюда широкою волною, и ... прежние пути, по которым оно направлялось, из едва заметных тропинок стали торными дорогами". Сие приобщение к западной цивилизации можно было бы приветствовать, если бы не одно обстоятельство, исказившее идейную жизнь России. Суть в том, что стесненные доселе рамками жестких церковных, сословно-этических, должностных и иных предписаний дворяне с головой окунулись в жизнь Запада. Европа шокировала и "перековывала" русского человека: уезжая из Москвы с тревогой и враждебным чувством к Западу, навигаторы или дипломаты нередко возвращались с сознанием его превосходства; дальнейшим шагом являлась критика своих порядков, сознание негодности и мысль о замене их новыми, заимствованными с Запада. Незрелый ум, быстрые и резкие суждения приводили к скоропалительным выводам о превосходстве Запада и отсталости России. Если формально так и было, то с точки зрения обязанностей гражданина следовало бы на место огульной критики существующих порядков поставить желание и умение поправить положение дел на родине. Но, критиковать и обличать легче, чем врачевать заболевшего и оказывать ему посильную помощь.

Думается, вся наша беда заключается в том, что мы, русские, сами себя в должной мере не знаем. В невежестве этом нам "помогают" и недруги России, которые пытаются "вызвать Россию на отречение от себя самой" и привить ей "дух западной цивилизации" и тем самым "обезвредить ее природную силу, поработить ее духовно и нравственно".

Интеллигенция, подхватившая из рук дряхлеющего дворянства знамя духовного лидерства, не оправдала надежд нации. Погрязшая в партийной борьбе, склоках между собой, превратно понимая свою миссию, зараженная доктринерством, увлеченная "передовыми" западными идеями, умеющая говорить, но не творить, она и сегодня (как и в ХIХ -- ХХ вв.) не в состоянии выполнить роль единоличного духовного лидера нации. Как и 200 лет назад среди тех, кто влияет на политику, общественное мнение, умы граждан, воспитание молодежи, не так много патриотов, заботящихся о благе России и ее граждан, но несметное число тех, кто пропитан корыстью, шкурничеством, прагматическим расчетом... Можно ли ждать от этих людей, зовущих себя "солью земли" блага для своей Родины? Ответ здесь только один: нет!

В силу специфики России и русского характера, всегда было так: разумная, полезная инициатива, как правило, исходило из низов. Простой русский человек был куда более "государственник", чем самый крупный чиновник. В России всегда было много (да есть и сейчас!) "левшей" (Н.С. Лескова), да мало тех чиновников, кто заботится о благе России подобно тульскому работяге. "Соль земли" русской составляют патриоты России, не кричащие на митингах и демонстрациях и прилюдно выражающих свою "любовь" к ней, а делающие благо для своей страны каждый на своем месте, без надежды на благосклонность властей, почести и привилегии, т.е. бескорыстно, с искренним желанием подставить свое плечо под общую ношу.

Думается, не к интеллигенции, как обособленной группе людей, должен быть направлен призыв стать духовным пастырем народа, а к тем честным патриотам, которыми русская земля всегда была богата. Прав был И.А. Ильин, который еще в 1934 г. сказал, что "ныне бороться за Россию и победить могут только люди, воспитавшие и закалившие в себе национальный духовный характер; они должны найти друг друга, сговориться и сорганизоваться". Нам представляется вся сложность этой задачи сегодня в условиях резкой политизации общества. Но безмерно велика и цена -- сорганизовать мыслящих патриотов России. И тот, кому это удастся сделать, заслужит признание ныне здравствующих россиян и их потомков.

Наряду с самопознанием национальных особенностей, не менее важной задачей является познание того института, которым являются вооруженные силы. Задача эта не новая, но и не менее актуальная ныне. В свое время С. Кедрин предупреждал русское общество, правительство и военное руководство: "Без знания своей армии не может быть никакого движения вперед, ибо только солидарная осведомленность о своих институтах может открыть своевременно их достоинства и недостатки. Не зная своей армии, мы можем лишь слепо верить в ее мощь, а потому и жестоко поплатиться за свою неосведомленность".

Знание вооруженных сил покоится на знании национальной психологии ведущей (определяющей) нации, понимании природы войны, боя, психических явлений, сопутствующих боевой обстановке, а также психики различных категорий военнослужащих: простого солдата, частного начальника, главнокомандующего (старшего войскового начальника).

Исторический опыт, однако, показывает, что "мы нередко упускаем из вида наши национальные особенности, а потому не можем никогда ни воспользоваться преимуществами своего народа и страны, ни устранить некоторые недочеты".

Ошибка многих наших правителей (за исключением, пожалуй, великих князей Владимира, Александра Невского, Дмитрия Донского, Иоанна Клиты, царей Иоаннов III и IV, императора Петра Великого и императрицы Екатерины II) состояла в том, что они или не понимали свой народ, презрительно относились к нему, или же действовали во вред исконным интересам русского народа, но в угоду державам иностранным. В то же время деятельность Петра Великого показывает как много может сделать русский народ при умелом верховенстве. При таких правителях как Петр Великий, становится очевидным значение вооруженной силы для государства: его развитие, самостоятельность и независимость, достижение (реализация) национальных интересов, связанных с расширением жизненного пространства, выходом к морям и международным коммуникациям, обретение уважения со стороны близких и дальних соседей, сведение к минимуму агрессивных устремлений недругов, их желаний поживиться за чужой счет, _ все это невозможно без надежной армии и флота. Только при таком Императоре как Петр Великий все внешние акции Армии и Флота продиктованы национальными интересами, а не стремлением других государств использовать потенциал России, ее армию и флот в своих корыстных интересах (как то было во времена Петра III, Павла I, Александра I и Николая II). Петру Великому принадлежит заслуга особого рода: он умел прививать на "русском теле" ростки западной цивилизации, не подрывая, не гася природной энергии русского народа. У него не грех сегодня учиться тем, кто правит Россией.

Сила Петра Великого как руководителя нации состояла в его всесторонней умелости, государственности и прозорливости. Вот почему сегодня следует ставить вопрос о наличии этих качеств у первых лиц государства Российского. В первую очередь речь должна идти о необходимости серьезной психологической и военной подготовке первых лиц государства Российского. Только это может исключить разного рода авантюры и шараханья в таком тонком деле, каким является дело военное. Не пора ли в России открыть "высшую стратегическую школу" для действующих первых лиц государства (с серьезным уклоном в область духовных и психологических проблем)?

Говоря об Армии, как самостоятельном организме, не следует забывать что победоносная, непобедимая армия -- могучее дерево, выросшее на почве своей родной страны, с корнями, глубоко проникшими в ее духовную и физическую толщу. Степень мощности дерева зависит от тех живительных соков, которые оно пьет из страны, из общества, и которые, перерабатываясь в школе армии, не теряют все же своей первоначальной сущности. Отсюда -- громадная роль писателей, затрагивающих вопросы в области духа, из области повседневной жизни общества и армии в философских и беллетристических произведениях, так как на их поучениях и образцах воспитываются мысли и чувства современников.

В войнах XIX _ ХХ вв. главной двигательной силой борьбы было национальное начало. Один только беглый взгляд на историю этих столетий показывает, какое громадное значение для приведения в движение народных масс получает национальный принцип. Опыт пережитых войны заставляет ныне все прогрессивные государства строить свою вооруженную силу на воспитании в подрастающем поколении чувства глубокого патриотизма, других высоконравственных начал в народе и в его вооруженных защитниках. Нужно ли говорить о том, как мало сделано в этом направлении у нас?

В военной литературе исследованию значения "нравственного элемента" в войсках отведено весьма почетное место, в форме теоретических положений и виде богатого материала, выясняющего различные способы владения "нравственным элементов" великими полководцами всех народов и времен. Нравственный же элемент, как понятие собирательное, вмещает в себя всю сумму душевных явлений, от наиболее возвышенных, поднимающих человека в его собственных глазах, и кончая простыми, обыденными, так сказать, присущими человеку, как живому существу. Тем не менее, приходится констатировать, что необходимые для осмысления факты и примеры разбросаны по значительному числу источников, многие из которых стали библиографической редкостью. Учитывая важность проблемы и необходимость совершенствовать "моральную упругость войск", целесообразно дать в собранном виде те материалы, которые не утратили своей ценности на сегодняшний день. Эту цель и имеет данная книга.

До последней поры считалось ненужным (а то и вредным) писать о негативных психологических проявлениях на войне, как-то: страхе и панике. Бой представляет собой величайшую драму, происходящую не только на поле боя, но и в душе бойца: человек в бою ставит на карту самое дорогое, жизнь, в силу чего человек ввергается в водоворот таких событий и явлений, которые в иные (мирные) времена не могли бы иметь место и за все время существования. Даже храбрейшим воинам приходится считаться со страхом. Другое негативное явление -- паника -- психологическое проявление одного из явлений ослабленного духовно войска. Явление это парадоксальное: до того дисциплинированное войско превращается в неуправляемую толпу, бежит от воображаемого или же малочисленного противника. Здравомыслящий полководец не может игнорировать указанные реалии. "...Элемент страха должен быть всегда принят во внимание, как специфический фактор психологии боя", -- писал в свое время Н.Н. Головин. Страх, паника, другие психические явления боя и боевой деятельности следует изучить в максимально возможной степени, чтобы вносить соответствующие поправки в решения полководца, его обращения, боевые распоряжения и т.п.

Не следует думать, что войска, раз дисциплинированные и обученные, таковыми останутся на протяжении всей кампании. Существуют кризисные моменты боя, есть пределы нравственной упругость войск: командир не может до бесконечности эксплуатировать моральный фактор... Упадок духовной энергии так же опасен, как и потеря людей, оружия, техники, занимаемых позиций, а в особые периоды войны и боя утрата способности сопротивляться, наносить удары по врагу является основной причиной поражения. Вот почему стремление выдающихся полководцев "бить по воображению" противника всегда стояло на первом плане в их боевой деятельности.

Великие полководцы всегда ценили взаимовыручку, значение безостановочного движения вперед, стремление "положить душу за други своя", инициативу и самостоятельность частных начальников и рядовых воинов, внезапность, "быстроту, натиск, глазомер", прекрасно понимая, что эти психологические составляющие боевой мощи войск всегда утраивают или даже удесятеряют их войска и в столь же большой степени ослабляют войска противника. Они прекрасно понимали значение командирского слова в боевой обстановке, проявление внимания к простому солдату и все делали для того, чтобы их появление в войсках, слово, обращенное к бойцам, поднимало дух солдата, вселяло в них уверенность в победе и вызывало стремление одолеть врага. Экономия духовных сил в подготовительный период боя и крайнее напряжение в кризисе боя (решительный период боя), -- всегда вели к боевому успеху.

Придавая большое значение привычке, навыку, опыту, зная о силе воображения, выдающиеся русские полководцы учили войска только тому, что было необходимо им для боя и для победы. Они всячески старались исключить из программы подготовки и из воображения солдат и офицеров то, что снижало боевой дух войск, развивало уныние, подрывало веру в отцов-командиров, вызывало сомнение в победе или же преувеличенное мнение о противнике. Но они никогда не обманывали своих солдат, не приукрашивали действительности, не умаляли опасности, не расходовали зря человеческие жизни. Прежде, чем чему-то учить войска, они сами учились, не боясь обратиться за советом к более опытным и знающим солдатам и офицерам. Русские полководцы прекрасно понимали силу личного примеры и в трудные минуты боя бросали в бой последний резерв -- самого себя. Солдаты ценили такое самопожертвование, но никогда не восхищались напускной бравадой, бесцельным риском, неоправданным лихачеством и т.п.

Секрет побед наших выдающихся полководцев заключен не в гениальности принятых и проведенных ими в жизнь тактических или стратегических решений. Он в другом: в знании психологии войны и боя, психологических особенностей ведомых им войск, в умении верно рассчитать психологию предстоящего сражения. Выведя на возможно большую величину все позитивные психологические составляющие своих войск, снизив психологические данные войск противника, экономя до поры кризиса духовные силы войск и дав им полностью проявить себя в решающее время, они с успехом били противника.

Невероятно велик арсенал психологических средств русских полководцев. На каждый случай нет рецептов. Но есть опыт великих и умелых воителей, который ждет тех, кто становится в ряды вооруженных защитников России. Часть этого опыта представлена в данной книге.

При подготовке данного тома использованы труды следующих русских историков, писателей, военачальников и офицеров: Аксакова И.С., Апухтина А.Н., Баланина Д., Белинского В.Г., Бескровного Л.Г., Блюме В., Бобровского П.О., Богословского М., Болотникова И.Н., Будберга А., Буртомеева В., Бутурлина Д.П., Верховского А.И., Волгина А. М., Волкова С. В., Воронецкого В., Галкина М.С., Гастева М., Геруа А., Глиноецкого Н., Головина Н.Н., Грулева М.В., Гучкова А.И., Давыдова Д.В., Делюбрюк Г., Деникина А. И., Дермана В., Достоевского Ф.М., Драгомирова В.М., Драгомирова М.И., Дрозд-Бонячевского, Ермолова А. П., Заглухинского В., Загоскина Н., Заичкина И.А., Зенченко М.В., Зыкова А., Изместьева П.П., Ильина И. А., Калинина И., Калнина Э. Х., Каменева А.И., Карамзина Н.М., Карцова П.П., Касвинова М. К., Кедрина С., Керсновского А.А., Клаузевица К., Клеман де-Грандпре, Ковалевского Н.Ф., Колесникова Н. В., Коломина С., Комеровского Л., Короткевич В., Костомарова Н.И., Краснова П., Крит М., Кудленко С.О., Лазаревича Ю., Лебедева В. И., Легар, Лескова Н.С., Мажного Д., Макарова С.О., Маслова И., Масловского Д.Ф., Месснера Е., Милюкова П., Милютина Д. А., Михневича Н.П., Морозова Н.А., Никулищева Б., Оберучева К. М., Павленко Н. И., Парского Д., Петрушевского А.Ф., Попова В.В., Почкаева И.Н., Пушкарева И., Ратч В., Режепо П., Резанова А. С., Розеншильд-Паулин, Романовского, Рыскина Н., Свечина А.А., Синюкова В.А., Снегирева И., Соколовского И.В., Соловьева К., Станкевича В.Б., Сухомлинова В., Теплова Б.М., Теттау, Толмачева Я., Толстого Л.Л., Толстого Л.Н., Трескина Д.Н., Уварова М., Федотова Г., Флуг В., Холманских А.Е., Червинки Я. В., Чернавина В. К., Шалапутина Н., Шишова А.В., Яковлева П.П. и др.

Труд подразделен на пять взаимосвязанных разделов: раздел первый содержит извлечения из работ по психологии великоросса; второй - показывает особенности психологии русского солдата; третий - посвящен психологии боевой деятельности; четвертый - раскрывает особенности психологии боевого управления войсками; пятый - содержит поучительные примеры из боевой практики русских полководцев.

Профессор А. Каменев

0x01 graphic

Казак, отбивающийся от тигра. 1811.

Художник Орловский Александр Осипович (1777-1832)

См.: Михневич Н.П. Эволюции и прогресс в военном деле: Сообщение на собрании ленов Общества ревнителей военных знаний // Общество ревнителей военных знаний. Кн.I .- СП б., I906. - С.50-51.

Вот что пишет Дюра-Лассаль, ссылаясь на опыт Петра Великого: "Чтобы доказать генералам, как необходимо для них знание народа, к которому принадлежат его войска, приведем пример из истории России: несмотря на неудачи, которые претерпел Карл ХII во время зимы I709 г., он не оставил намерения и надежды дойти до Москвы; но для этого он должен был занять Полтаву, место, где русский царь устроил свои магазины. Взятием этого города король Шведский открывал себе вторично путь к столице России, и мог доставить своей армии все пособия, которых она уже давно была лишена. В конце мая он обложил крепость и спешил осадою со свойственной ему горячностью. Петр Великий, чувствуя, как важна была для него Полтава, собрал военный совет, чтобы узнать, какими средствами можно было бы скорее заставить Карла ХII снять осаду. Некоторые генералы хотели окружить короля Шведского и сделать вокруг его армии большой окоп, чтобы заставить его сдаться; другие предложили сжечь и разорить весь край на сто миль в окружности, чтобы отнять у шведов все средства продовольствия; некоторые, наконец, были того мнения, что надобно было еще раз попытаться на сражение, ибо в противном случае Полтава могла быть взята приступом. Тогда царь, обратясь к генералам, сказал: "Так как мы решили сразиться со Шведским королем, рассмотрим средства, которое нужно употребить, чтобы остаться победителями. Шведы стремительны, имеют хорошую дисциплину, хорошо обучены; Русские равняются с ними в храбрости, но они менее искусны в бою и дисциплина у нас слабее; нужно стараться уничтожить преимущество Шведов. В открытом поле наши войска всегда были разбиваемы искусством и ловкостью маневрирования наших неприятелей: нужно сделать это превосходство бесполезным. По моему мнению, следует приблизиться к шведскому войску, соорудить вдоль фронта нашей пехоты несколько редутов с глубокими рвами, укрепив их рогатками и палисадами и занять пехотою; это потребует несколько часов работы, и потом мы будем ожидать неприятеля за нашими редутами; он должен разделиться, чтобы атаковать укрепления, потеряет много людей, будет ослаблен и расстроен, когда дойдет до нас; как не подлежит сомнению, что он снимет осаду и атакует нас, когда увидит, что мы близко, то нам нужно выступить с таким расчетом времени, чтобы явиться пере ним к вечеру, и как он отложил нападение до следующего дня, то мы между тем, во время ночи, построим редуты". Военный совет согласился с мудрым предложением царя; план его был выполнен, и, как всем известно, все случилось как предвидел этот великий человек. Таким образом, знание своего народа покрыло славою Петра Великого и навсегда избавило Россию от опасного врага". - См.: Дюра-Ласаль Л. О звании генерала или о воспитании, образовании, познании и достоинствах, нужных главнокомандующему и прочим офицерам для командования армией. Основано на правилах великих полководцев ученых и знаменитых писателей древнего и настоящего // Военная библиотека, т.I. - СП б., 1871. - С.362-363.

Драгомиров В. Подготовка Русской Армии к Великой войне. I. Подготовка командного состава // Военный Сборник .- кн. IУ.- I923 .- С.110.

Манифест был объявлен Петром III 17 января 1762 г. на заседании Сената. В правительственном сообщении говорилось, что император "объявил Сенату свое решение - дворянам службу продолжать по своей воле, сколько и где пожелают, и когда военное время будет, то они все явиться должны на том основании, как и в Лифляндии с дворянами поступается". - См.: Корф С. А. Дворянство и его сословное управление за столетие. 1762 - 1855. - СП б., 1906. - С.4.

Богословский М. Быт и нравы русского дворянства в первой половине ХVIII века. М., 1906. - С.1.

Там же. - С.15.

Аксаков И.С. Славянофильство и западниченство. I860 - I886. Статьи из "Дня", "Москвы", "Москвича", "Руси". - т.II. - М., I886. - С.53.

Мы не имеем возможности подробно остановиться на указанном вопросе, имея в виду, что этот "дух" входит в явное противоречие с духовными ценностями России, всегда самобытного и самодостаточного в духовном смысле государства. Даже, заимствуя у Византии религию, Русь никогда не становилась в услужение Византийской империи, а тем более не подпадала под ее духовный гнет, несмотря на то, что первые духовные пастыри были именно из Византии.

Аксаков И.С. Указ. соч. - С.53.

В повести Н.С. Лескова "Левша" поражает чистота и цельность русского характера. Простой тульский работяга не только английскую блоху подковал, но и государственную мудрость проявил будучи в Англии: присматривал как англичане ухаживают за оружием, чем чистят, как смазывают. Лежа на смертном одре, он пытался рассказать об увиденном царю, да не смог... Зато граф Чернышев (военный министр) закричал на своего слугу, который донес до него слова Левши: "Знай свое рвотное да слабительное, а не в свое дело не мешайся: в России на это генералы есть". - См.: Лесков Н. С. Левша: Сказ о тульском косом левше и стальной блохе. - Калининград, 1981. - С.47. [Генералы в России всегда были и есть, да вот беда: не у каждого из них такое отношение к России и ее благу, как у Левши.]

Ильин И. А. Творческая идея нашего будущего. Об основах духовного характера: публичная речь, произнесенная в 1934 году в Риге, Берлине, Белграде и Праге. - СП б., 1993. - С.8. [К сказанному можно добавить еще одну мысль И.А. Ильина: "Идеи вообще рождаются не в хаосе, а в созерцании; и не авантюристами, а верными патриотами. Масса, да еще кипящая в слепых страстях, не создает ничего жизненного. Гете был прав: масса может иметь великие заслуги в драке, но силы ее суждения остается жалкою". - См.: Там же. - С.5.]

Кедрин С. Военная история, как один из главных источников прогресса военного дела // Братская помощь. - 1908. - N4. - С.41.

К категории частного начальника относятся все те командиры, которые исполняют волю главнокомандующего (командующего самостоятельной частью войск).

Кедрин С. Указ. соч. - С.42.

Всякого рода россказни о сокрушении основ русской самобытности несостоятельны, что можно увидеть из прекрасной статьи В.Г. Белинского "Россия до Петра Великого", помещенной в данном томе. К данному свидетельству следует добавить мнение В.О. Ключевского, выраженное в следующем: "Как относился Петр к Западной Европе? Предшественники поставили Петру между прочим и такую задачу - "все делать с примеру сторонних чужих земель", именно земель западноевропейских. И в этой задаче было много уныния, отчаяния в национальных силах, самоотречения. Как принял ее Петр? Как он смотрел на отношение России к Западной Европе, видел ли он в последней всегдашний образец для первой, или западноевропейский мир имел для него лишь значение учителя. С которым расстаются по окончании выучки?.. Петра часто изображали слепым беззаветным западником, который любил все западное не потому, что оно было лучше русского, а потому, что оно было непохоже на русское, который хотел не сблизить, а Ассимилировать Россию с Западной Европой. Трудно поверить, что всегда расчетливый Петр был расположен к таким платоническим увлечениям. Из обзора жизни Петра мы видели, как в 1697 г. под прикрытием торжественного посольства, в свиту которого замешался и Петр под вымышленной фамилией, снаряжена была секретная воровская экспедиция с целью выкрасть у Западной Европы морского техника и техническое знание. Вот для чего нужна была Петру Западная Европа. Он не питал к ней слепого или нежного пристрастия, напротив, относился к ней с трезвым недоверием и не обольщался мечтами о задушевных ее отношениях к России, знал, что Россия всегда встретит там только пренебрежение и недоброжелательство. Составляя в 1724 году программу торжественной оды или чего-то подобного на празднование годовщины Ништадтского мира, Петр писал между прочим, что все народы особенно усердно старались не допустить нас до света разума во всем, особенно в военном деле; но они проглядели это, точно у них в глазах помутилось... Вот почему хочется верить дошедшему до нас через много рук преданию о словах, когда-то будто бы сказанных Петром и записанных Остерманом: "Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом". Итак, сближение с Европой было в глазах Петра только средством для достижения цели, а не самой целью. Чего же хотел он добиться этим средством? В ответ на это вопрос надобно припомнить, зачем посылал Петр десятки русской молодежи за границу и каких иноземцев выписывал из-за границы. Посланные обучались математике, естествознанию, кораблестроению, мореплаванью; выписывали офицеров, кораблестроителей, мореходов, фабричных и других мастеров, горных инженеров, а потом правоведов и камералистов, знающих науку управления, особенно финансового. С помощью тех и других Петр заводил в России то, что он видел полезного на Западе и чего не было в России. У России не было регулярной армии - он сформировал ее; не было флота - он построил его; не было удобного морского пути для внешней торговли - он армией флотом отвоевал восточный берег Балтийского моря; была слабая промышленность добывающая и почти отсутствовала перерабатывающая - после него осталось более 200 фабрик и заводов; для всего этого необходимо было техническое знание, - заведены были в столицах морская академия, школы навигацкая и медицинская. училища артиллерийское и инженерное, школы латинские и математические и до полусотни начальных цифирных школ в губернских и провинциальных городах да столько же гарнизонных для солдатских сыновей; казны недоставало на покрытие государственных расходов - Петр увеличил доходный бюджет в три слишком раза; недоставало рационально устроенной администрации, способной вести все эти сложные новые дела, - специалисты - иноземцы помогли учредить новое центральное управление... Он хотел не заимствовать с Запада готовые плод тамошней техники, а усвоить ее, пересадить в Россию самые производства с их главным рычагом, техническим знанием... Трудовое поколение, которому достался Петр, работало не на себя, а на государство, и после усиленной и улучшенной работы ушло едва ли не беднее своих отцов. Петр не оставил после себя ни копейки государственного долга, не израсходовал ни одного рабочего дня у потомства, напротив, завещал преемникам обильный запас средств, которыми они долго пробавлялись, ничего к ним не прибавляя. Его преимущество перед ними в том, что он был не должником, а кредитором будущего". - См.: Ключевский В.О. Сочинения. Т.4. - М., I958. - С.77.

См.: Куропаткин А.Н. Влияние произведений графа Льва Николаевича Толстого на умственное развитие наших офицеров и нижних чинов // Военный сборник. - I911. - N4. - С.161.

См.: Головин Н.Н. Предисловие к книге П.Н Краснова "Душа армии". - В кн.: Душа армии. - М., 1997. - С.24,25.

См.: Яковлев П.П. Влияние веры на военное деле в нашей и иностранных армиях. Очерк. - М., 1900. - С.26 - 27.

См.: Головин Н.Н. Исследование боя. Исследование деятельности и свойств человека как бойца. - СП б., 1907. - С.52.

0x01 graphic

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 07/11/2014, изменен: 07/11/2014. 99k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 12 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: Попель: "Обычно в литературе, художественной, да и специальной, война изображается как подвиг солдат и строевых командиров. Это, слов нет, справедливо. Но несправедливо забывать о подвиге штабов, о мозговой силе армии. Победа над фашизмом была и победой советского штабного мышления"...

Каменев Анатолий Иванович Великая сила прозрения...

Каменев Анатолий Иванович
Великая сила прозрения...