ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Волевой" приказ войны

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Бездна неизреченного"...

http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

(Довольно "священных союзов", замешанных на русской крови

http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/dowolxnoswjashennyhsojuzowzameshannyhnarusskojkrowi.shtml)

0x01 graphic

Военный совет в Филях, 1(13) сентября 1812 г.

Художник Алексей Данилович Кившенко

(Кутузов: "глас вопиющего в пустыне"

http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/kutuzowglasomwopijushegowpustyne.shtml)

К. Рокоссовский

"Волевой" приказ войны

("Сколько приносили войскам эти "волевые" приказы, сколько неоправданных потерь было понесено!")

(фрагменты из кн. "Солдатский долг".)

Продолжение кн. Рокоссовского...

Всем памятны действия русских войск под командованием таких полководцев, как Барклай-де-Толли и Кутузов, в 1812 году.

А ведь как один, так и другой тоже могли дать приказ войскам "стоять насмерть" (что особенно привилось у нас и чем стали хвастатъся некоторые полководцы!).

Но этого они не сделали, и не потому, что сомневались в стойкости вверенных им войск. Нет, не потому. В людях они были уверены.

Все дело в том, что они мудро учитывали неравенство сторон и понимали: умирать если и надо, то с толком.

Главное же -- подравнять силы и создать более выгодное положение. Поэтому, не ввязываясь в решительное сражение, отводили войска в глубь страны.

Сражение у Бородино, данное Кутузовым, явилось пробой: не пора ли нанести врагу решительный удар? Но, убедившись в том, что противник еще крепок и что имевшихся к этому времени собственных сил недостаточно для подобной схватки, Кутузов принял решение на отход с оставление Москвы.

В течение первых дней Великой Отечественной определилось, что приграничное сражение нами проиграно.

Остановить противника представлялось возможным, лишь где-то в глубине, сосредоточив для этого необходимые силы путем отвода соединений, сохранивших свою боеспособность или еще не участвовавших в сражении, а также подходивших из глубины по плану развертывания.

Войскам, ввязавшимся в бой с наседавшим противник, следовало поставить задачу: применяя подвижную оборону, отходить под давлением врага от рубежа к рубежу, замедляя этим его продвижение.

Такое решение соответствовало бы сложившейся обстановке на фронте.

И если бы оно было принято Генеральным штабом и командующими фронтами, то совершенно иначе протекала бы война и мы бы избежали тех огромных потерь, людских, материальных, которые понесли в начальный период фашистской агрессии.

Прибыв в Москву, я был направлен в распоряжение командующего Западным фронтом Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко, командный пункт которого перебрался из под Смоленска в Касню.

Туда я и направился.

Как на юго-западном направлении, так и на западном ни Генеральный штаб, ни командование Западного особого военного округа (ЗОВО; до июля 1940 г. Белорусский OВО) не приняли кардинальных решений, диктуемых обстановки с первого же дня войны для улучшения создавшегося крайне невыгодного положения, в котором оказались наши войска. Но так как в ЗОВО войск оказалось к началу войны меньше, чем в КОВО, то и противнику удалось сразу продвинуться на большую глубину, чем на Юго-Западном фронте.

Не могу умолчать о том, что как в начале войны, так и в Московской битве вышестоящие инстанции не так уж редко не считались ни со временем, ни с силами, которым они отдавали распоряжения и приказы. Часто такие приказы и распоряжения не соответствовали сложившейся на фронте к моменту получения их войсками обстановке, нередко в них излагалось желание, не подкрепленное возможностями войск.

Походило это на стремление обеспечить себя (кто давал такой приказ) от возможных неприятностей свыше. В случае чего обвинялись войска, не сумевшие якобы выполнить приказ, а "волевой" документ оставался для оправдательной справки у начальника или его штаба.

Сколько приносили войскам эти "волевые" приказы, сколько неоправданных потерь было понесено!

Снятые с истринских позиций войска, получившие приказ армии занять оборону у Солнечногорска, с тем, чтобы сдержать продвижение противника в сторону Москвы, форсированным маршем перебрасывались в указанный район.

Но уже в пути по приказу комфронтом им была изменена задача: вместо обороны они получили распоряжение наступать и выбить противника из Солнечногорска.

Этот эпизод является ярким примером несоответствия желания возможностям.

На организацию наступления времени не отводилось. Оно началось поспешно, поскольку фронт настойчиво требовал наступать немедленно. Поначалу наши войска имели частичный успех, несколько продвинувшись вперед, но затем были остановлены и отброшены в исходное положение. Противник успел подтянуть достаточно сил для отражения всех наших попыток выбить его из города. Правда, врагу тоже не удалось развить успех в сторону Москвы.

Войска 16-й армии переживали тяжелые дни.

Они напрягались из последних сил, чтобы не допустить дальнейшего продвижения врага ни на один шаг. Все мы, от солдата до генерала, чувствовали, что наступили решающие дни и что нужно во что бы то ни стало устоять. Каждый горел этим желанием и старался сделать все как можно лучше.

Напрасно некоторые занимающие высокие посты начальники думали, что только они могут хорошо справляться с делами, что только они желают успеха, а к остальным, чтобы подтянуть их к собственному желанию, нужно применять окрики и запугивание...

К этим лицам я бы отнес и нашего комфронтом.

Доходило до того, что начальник штаба армии Малинин неоднократно упрашивал меня намечать КП в стороне от дорог, желая избавиться от телефона ВЧ, по которому ему чаще всего приходилось выслушивать внушения Жукова.

Доставалось и мне, но я чаще находился в войсках и это удовольствие испытывал реже

Вспоминаю один момент, когда после разговора по ВЧ с Жуковым я вынужден был ему заявить, что если он не изменит тона, то я прерву разговор с ним.

Допускаемая им в тот день грубость переходила всякие границы.

Между тем я не заметил, что в соседней комнате находились два представителя Главного политического управления Красной Армии. По-видимому они, вернувшись в Москву, сообщили в ЦК об имевшем место случае. Это, конечно, мое предположение, но как бы там ни было, на следующий день, вызвав меня к ВЧ, Жуков заявил, что ему крепко попало от Сталина. Затем спросил, жаловался ли я Сталину за вчерашний разговор. Я ему ответил, что не в моей привычке жаловаться вообще, а в данном случае тем более.

Некоторая нервозность и горячность, допускаемая в такой сложной обстановке, в которой находился Западный фронт, мне была понятна.

И все же достоинством военного руководителя в любой обстановке является его выдержка, спокойствие и уважение к своим подчиненным.

Ни один командир, уважающий себя, не имеет права оскорблять в какой бы то ни было форме подчиненных, унижать их достоинство.

К сожалению, у Г.К. Жукова этого чувства не хватало и он часто срывался, причем чаще всего несправедливо, как говорят, под горячую руку.

К примеру, никак в моем сознании не мог уложиться тот факт, когда после присоединения к 1-й ударной армии генерала Ф.Д. Захарова он предпринял меры для привлечения последнего к ответственности за сдачу Клина. И это несмотря на то, что тот уверенно руководил действиями войск, сумевших замедлить продвижение противника.

К чести прокурора, который приехал по распоряжению Жукова, он объективно и справедливо рассмотрел выдвинутые против Захарова обвинения и производство дела прекратил. (ВИЖ 1989 N6)

На фоне описываемых событий хочу вспомнить один эпизод.

Как-то в период тяжелых боев, когда на одном из участков на истринском направлении противнику удалось потеснить 18-ю дивизию, к нам на КП приехал комфронтом Г.К. Жуков и привез с собой командарма 5 Л. А. Говорова, нашего соседа слева.

Увидев командующего, я приготовился самому худшему. Доложив обстановку на участке армии, стал ждать, что будет дальше.

Обращаясь ко мне в присутствии Говорова и моих ближайших помощников Жуков заявил: "Что, опять немцы вас гонят? Сил у вас хоть отбавляй, а вы их использовать не умеете. Командовать не умеете!.. Вот у Говорова противника больше, чем перед вами, а он держит его и не пропускает. Вот я его привез сюда для того, чтобы он научил вас, как нужно воевать".

Конечно, говоря о силах противника, Жуков был не прав, потому что все танковые дивизии немцев действовали против 16-й армии, против 5-й же -- только пехотные.

Выслушав это заявление, я с самым серьезным видом поблагодарил комфронтом за то, что он предоставил мне и моим помощникам возможность поучиться, добавив, что учиться никому не вредно.

Мы все были бы рады, если бы его приезд только этим "уроком" и ограничился.

Оставив нас с Говоровым, Жуков вышел в другую комнату. Мы принялись обмениваться взглядами на действия противника и обсуждать мнения, как лучше ему противостоять.

Вдруг вбежал Жуков, хлопнув дверью. Вид его был грозным и сильно возбужденным. Повернувшись к Говорову, он закричал срывающимся голосом: "Ты что? Кого ты приехал учить? Рокоссовского?! Он отражает удары всех немецких танковых дивизий и бьет их. А против тебя пришла какая-то паршивая моторизованная и погнала на десятки километров. Вон отсюда на место! И если не восстановишь положение..." и т.д. и т.п.

Бедный Говоров не мог вымолвить ни слова. Побледнев, быстро ретировался.

Действительно, в этот день с утра противник, подтянув свежую моторизованную дивизию к тем, что уже были, перешел в наступление на участке 5-й армии и продвинулся до 15 км. Все это произошло за то время, пока комфронтом и командарм 5 добирались к нам. Здесь же, у нас, Жуков получил неприятное сообщение из штаба фронта.

После бурного разговора с Говоровым пыл комфронт несколько поубавился. Уезжая, он слегка, в сравнении к своими обычными нотациями, пожурил нас и сказал, что едет наводить порядок у Говорова.

Это тоже был один из его методов руководства и воздействия - противопоставлять одного командующего другому, играть на самолюбии людей. (ВИЖ 1989 N6)

Справка:

Леонид Александрович Говоров (10 февраля 1897 -- 19 марта 1955) --Маршал Советского Союза (18 июня 1944 года), Герой Советского Союза (27 января 1945 года).

-- Поступил в Елабужское реальное училище, блестяще закончив которое в 1916 году, поступил на кораблестроительное отделение Петроградского политехнического института.

-- В декабре 1916 года был мобилизован в армию и был направлен на обучение в Константиновское артиллерийское училище, после окончания которого был произведён в подпоручики и был назначен младшим офицером мортирной батареи.

-- В марте 1918 года был демобилизован и вернулся к родителям в Елабугу, где устроился работать в кооперацию.

-- В октябре 1918 года со входом в Елабугу частей войск под командованием адмирала А. В. Колчака Говоров в чине подпоручика был мобилизован в Белую армию.

-- Принимал участие в весеннем наступлении армий под командованием Колчака, в боях под Уфой, Златоустом, Челябинском и на Тоболе.

-- В ноябре 1919 года Говоров вместе с несколькими солдатами из состава своей батареи покинул часть и направился в Томск, где в составе боевой дружины принимал участие в восстании против белых властей.

-- 22 декабря 1919 года Томск перешёл под контроль РККА и в январе 1920 года Говоров вступил в качестве добровольца в 51-ю стрелковую дивизию под командованием В. К. Блюхера, где занял должность командира артиллерийского дивизиона.

-- В составе Перекопской ударной группы 6-й армии под командованием А. И. Корка дивизион принимал участие в сражениях против армии генерала Врангеля.

-- В 1920 году Говоров был дважды ранен.

-- В октябре 1923 года Л. А. Говоров назначается начальником артиллерии 51-й (с 14 сентября 1921 года) Перекопской стрелковой дивизии.

-- К началу 1925 года занимает пост командира артиллерийского полка.

-- В 1926 году оканчивает Артиллерийские курсы усовершенствования командного состава.

-- В 1930 году проходит Высшие академические курсы при Военной академии им. Фрунзе, а в 1933 году заочно заканчивает полный курс этой академии, проходит обучение на её оперативном факультете.

-- Самостоятельно изучив немецкий язык, сдаёт экзамен на военного переводчика.

-- 5 февраля 1936 года Л. А. Говорову присвоено воинское звание "комбриг".

-- В том же 1936 году попадает в состав первого набора слушателей Академии Генерального штаба.

-- В 1938 году, за полгода до окончания обучения, назначен преподавателем тактики в Артиллерийскую академию им. Дзержинского.

-- В 1939 году заканчивает свой первый научный труд на тему "Атака и прорыв укреплённого района".

-- В 1940 году назначен начальником штаба артиллерии 7-й армии, участвовавшей в войне с Финляндией на территории Карельского перешейка. За работы по подготовке и артиллерийскому обеспечению прорыва участка линии Маннергейма Л. А. Говоров награждён орденом Красной Звезды, ему досрочно присваивается звание "комдив".

-- Летом того же года при переаттестации ему присвоено звание генерал-майор артиллерии (04.06.1940), он назначен на пост заместителя генерал-инспектора артиллерии ГАУ РККА.

-- В мае 1941 года, за месяц до начала войны, возглавил Артиллерийскую академию им. Дзержинского.

-- С первого дня Великой Отечественной войны находится на Западном фронте, где выполняет обязанности начальника артиллерии Западного стратегического направления.

-- 15 октября 1941 г., в связи с ранением Д. Д. Лелюшенко, Говоров, по ходатайству Г. К. Жукова, принимает командование 5-й общевойсковой армией.

-- 8 июня 1942 г., после печально известного разгрома 2-й ударной армии (Власов), Волховский фронт был воссоздан, М. С. Хозин снят с поста командующего Ленинградским фронтом, руководство которым перешло к Л. А. Говорову.

-- С начала февраля 1945 г. назначен, по совместительству, командующим силами 2-го Прибалтийского фронта.

-- 9 июля назначен командующим войсками Ленинградского ВО, образованного на основе Ленинградского фронта.

-- С апреля 1946 года -- главный инспектор Сухопутных войск.

-- С января 1947 года занимает пост главного инспектора Вооружённых сил СССР, а с 7 июля 1948 года совмещает эту должность с должностью командующего ПВО страны.

-- В январе 1948 года председательствует в Суде чести Министерства Вооружённых Сил СССР по делу группы адмиралов -- Н. Г. Кузнецова, Л. М. Галлера, В. А. Алафузова и Г. А. Степанова.

-- С апреля 1953 года назначен на пост главного инспектора Министерства обороны СССР.

-- В мае 1954 года становится первым главнокомандующим Войсками ПВО СССР, назначается заместителем министра обороны страны.

-- Скончался в ночь на 19 марта 1955 года в подмосковном санатории "Барвиха".

-- После смерти был кремирован, урна с прахом захоронена в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве.

Продолжение кн. Рокоссовского...

Вперед!

Так и не сумев прорвать оборону наших войск под Москвой, немецкие ударные группировки полностью израсходовали все резервы.

И вражеское командование вынуждено было подумать об обороне.

Все мы это чувствовали.

Активные действия противника в последние дни нашего оборонительного сражения были всего лишь попыткой выиграть время, чтобы закрепиться и во что бы то ни стало удержаться на достигнутых рубежах вблизи Москвы.

Этот план нужно было сорвать. И такое решения своевременно было принято Ставкой Верховного Главнокомандования.

Контрнаступление под Москвой не оставляло врагу времени для того, чтобы организовать оборону.

Еще до перехода в контрнаступление Ставка сочла нужным несколько подкрепить оборонявшиеся войска, выделив часть сил в распоряжение командования Западного фронта. Из них в нашу армию были переданы три стрелковые бригады. Фактически каждая представляла собою не больше, чем усиленный стрелковый полк. Но это все же подкрепляло армию, и мы были рады.

В контрнаступление войска наши перешли без всякой паузы.

В районе Красная Поляна, Льялово, Крюково бои вообще не прекращались. У Крюково они были особенно ожесточенными. За Крюково немцы цеплялись, как только могли. Здесь наступали части 8-й гвардейской дивизии, усиленные танковым батальоном, 17-я стрелковая бригада и 44-я кавдивизия с двумя пушечными артиллерийскими полками и двумя дивизионами "катюш".

К 8 декабря в результате почти трехдневного боя, доходившего часто до рукопашных схваток, а также обхода города с юго-запада сопротивление противника было сломлено. Оставив Крюково и ряд других окрестных селений, немцы бежали на запад, бросая оружие и технику. В бою за Крюково наши части захватили около 60 танков, 120 автомобилей, много оружия, боеприпасов и другого военного имущества.

В селе Каменка враг бросил два 300-миллиметровых орудия, предназначавшихся для обстрела Москвы.

Перешли в наступление и главные силы армии на истринском направлении.

Нанеся удары по фашистам, не успевшим еще, к нашему счастью, организовать оборону, войска сломили упорное сопротивление врага и начали преследование.

Глубокий снежный покров и сильные морозы затрудняли нам применение маневра в сторону от дорог с целью отрезать пути отхода противнику.

Так что немецким генералам, пожалуй, следует благодарить суровую зиму, которая способствовала их отходу от Москвы с меньшими потерями, а не ссылаться на то, что русская зима стала причиной их поражения.

При отступлении немецкие войска делали все, чтобы затормозить наше наступление.

Они густо минировали дороги, устраивали всевозможные минные ловушки.

Штаб армии старался быть поближе к головным частям, и приходилось часто обгонять войска, продвигаясь там, где наши саперы еще не успели снять минные препятствия. Ощущение, скажу, не из приятных... А задерживаться, пока все дороги и обочины станут полностью безопасными для движения, не позволяла обстановка: нельзя было допустить, чтобы противник успел оторваться от преследующих войск и прочно встать в оборону.

На своем пути гитлеровцы сжигали все деревни.

Если где-либо сохранялась изба-другая, то она обязательно была заминирована.

Помню, как-то мы с Лобачевым, Малининым и еще несколькими товарищами расположились обогреться в уцелевшем домике. Надо было срочно принять решение и подготовить распоряжение войскам для действий на следующий день. Дом, конечно, уже был разминирован, что подтверждали лежавшие рядом обезвреженные мины. Только собрались мы приняться за дела, как вошли сначала корреспонденты, а затем еще несколько человек с киноаппаратами. Помещение заполнилось людьми. В таких условиях не до работы. Пришлось невесело пошутить насчет минной опасности, и довольно скоро изба опустела.

С вводом в промежуток между 16-й и 30-й армиями войск двух армий резерва, переданных Западному фронту Ставкой ВГК, полоса наступления у нас значительно сузилась. Это позволило создать второй эшелон, чтобы наращивать силу удара там, где противник оказывал особенно сильное сопротивление.

Наступление развивалось успешно.

Соседняя справа 20-я армия, правда, медленно, но шла вперед на солнечногорском направлении. Соседняя слева 5-я армия также начала продвигаться на запад, имея задачей сковать как можно больше сил врага и этим помешать ему подкреплять направление, где наступали главные силы фронта.

Штаб фронта информировал нас и об успешном наступлении 30-й и 1-й Ударной армий, а также о том, что Ставка приказала перейти в наступление левофланговым соединениям Калининского фронта.

У меня в этой обстановке наибольшее беспокойство вызывало следующее обстоятельство: на пути наступления нашей армии был естественный рубеж -- река Истра. Чтобы не дать врагу закрепиться на нем, соединения армии получили указание стремительно продвигаться вперед и форсировать реку. Мы заблаговременно подготовили соответствующую группировку войск для обхода Истринского водохранилища с севера и юга на случай, если противник взорвет шлюзы.

Бои уже шли на подступах к истринскому рубежу.

Чувствовалось, что сопротивление врага усиливается и преодолеть рубеж с ходу не удастся. Поэтому все паше внимание было обращено на усиление обходящих групп-- правой под командованием Ф. Г. Ремизова и левой под командованием М. Е. Катукова.

Гитлеровцы подорвали дамбу водохранилища.

Хлынувшая вода образовала мощный поток, который создал огромные трудности для наших войск.

Вот тут и сыграли большую роль подвижные группы.

Своими ударами с севера и с юга Ремизов и Катуков облегчили выполнение задачи стрелковым дивизиям, вынудив .противника к отступлению. Исход сражения был решен в нашу пользу.

Справка:

Михаил Ефимович Катуков (4 сентября 1900 -- 8 июня 1976) -- Маршал бронетанковых войск (5 октября 1959 года), дважды Герой Советского Союза (23 сентября 1944 года; 6 апреля 1945 года).

-- В 1917 году принял участие в Октябрьском вооружённом восстании в Петрограде, после чего вернулся в родное село в связи со смертью матери, где и был призван в 1919 году в ряды РККА и был направлен в качестве красноармейца.

-- В 1919 году принимал участие в подавлении Донского казачьего восстания.

-- Вскоре заболел тифом и после лечения в госпитале в 1920 году был вторично зачислен в действующую армию.

-- В составе 57-й стрелковой дивизии воевал на Западном фронте в советско-польской войне.

-- В декабре 1920 года был направлен на Могилёвские пехотные курсы, по окончании которых в 1922 году служил в 27-й стрелковой дивизии, в составе которой командовал взводом, ротой и батальоном.

-- В 1927 году окончил стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА "Выстрел", после чего продолжил службу в той же дивизии.

-- В декабре 1931 года был назначен на должность начальника штаба 80-го стрелкового полка той же дивизии.

-- В июне 1932 года был переведён в механизированные войска и был назначен на должность начальника штаба дислоцировавшейся в городе Борисов 5-й отдельной механизированной бригады в Белорусском военном округе, а с декабря того же года -- на должность начальника разведки этой же бригады. В сентябре 1933 года был переведён на должность командира учебного батальона этой же бригады.

-- С октября 1934 года служил начальником оперативного отдела 134-й механизированной бригады (Киевский военный округ).

-- В 1935 году закончил Курсы усовершенствования командного состава при Военной академии механизации и моторизации РККА имени И. В. Сталина и с сентября 1937 года служил начальником штаба 135-й стрелково-пулемётной бригады 45-го механизированного корпуса, а с апреля 1938 года исполнял должность начальника штаба 45-го механизированного корпуса. Полковник (17.02.1938).

-- В октябре 1938 года был назначен на должность командира 5-й легкотанковой бригады (25-й танковый корпус), в июле 1940 года -- на должность командира 38-й легкотанковой бригады, а в ноябре того же года -- на должность командира дислоцировавшейся в городе Шепетовка 20-й танковой дивизии (9-й механизированный корпус, Киевский военный округ).

-- В Великой Отечественной войны принимала участие в сражении под Луцком-Дубно-Бродами и вывел из окружения остатки дивизии

-- Назначен на должность командира 4-й танковой бригады, сражавшейся под Мценском и на Волоколамском направлении. Вскоре бригада отличилась в оборонительном этапе битвы за Москву.

-- С апреля 1942 года -- командир 1-го танкового корпуса, воевавшего под Воронежем, с сентября 1942 -- командир 3-го механизированного корпуса на Калининском фронте.

-- В 1943 году армия под его командованием участвовала в Курской битве.

-- В 1944 году участвовал в Проскуровско-Черновицкой операции, в Львовско-Сандомирской операции, в обороне и расширении Сандомирского плацдарма.

-- В 1945 году танкисты под командованием М. Е. Катукова освобождали Польшу и Германию.

-- Участвовал в Берлинской операции 1945 г.

-- После войны до 1950 года продолжал командовать 1-й гвардейской танковой армией в составе Группы советских войск в Германии.

-- С 1950 года -- командующий бронетанковыми и механизированными войсками Группы советских войск в Германии.

-- В 1951 году окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова.

-- С 1951 года -- командующий 5-й гвардейской механизированной армией.

-- С 1955 года -- генерал-инспектор Главной инспекции Министерства обороны СССР, затем заместитель начальника Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск. Воинское звание маршал бронетанковых войск присвоено 5 октября 1959 года.

-- С 1963 года -- в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

-- Автор книги мемуаров "На острие главного удара".

-- Жил в Москве на Ленинградском проспекте в генеральском доме N 75.

-- Умер 8 июня 1976 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Продолжение кн. Рокоссовского...

На моих глазах сибиряки А. П. Белобородова в сильный мороз под огнем врага форсировали бушующий ледяной поток.

В ход были пущены все подручные средства-- бревна, заборы, ворота, плоты из соломы, резиновые лодки, -- словом, все, что могло держаться на воде.

И вот на этих подручных средствах сибиряки преодолели такое серьезное препятствие и обратили противника в бегство. Штурм хорошо обеспечивали артиллеристы и минометчики, прикрывавшие нашу пехоту во время переправы.

Артиллерия и минометы, как в обороне, так и в наступлении оказались на высоте.

И я считаю своим долгом это подчеркнуть.

Еще задолго до начала Великой Отечественной войны наша партия и ее Центральный Комитет, предвидя значение и роль артиллерии на полях сражений, приняли надлежащие меры для обеспечения Вооруженных Сил страны артиллерийским и минометным оружием совершенных образцов.

В целой сети учебных заведений (артучилище, артиллерийская академия, курсы усовершенствования и переподготовки) ковались высококвалифицированные командирские кадры.

К чести лиц высшего командного состава, возглавлявших артиллерию Красной Армии, нужно сказать, что наша артиллерия по своим качествам, по уровню подготовки офицеров и всего личного состава была намного выше артиллерии армий всех капиталистических стран.

И она это доказывала на протяжении всей Великой Отечественной войны.

Начиная с первых же боев основным средством противодействия вражеским танкам, которые подавляли своей массой и подвижностью, являлась, прежде всего, артиллерия.

Неувядаемой славой покрыла она себя в битве под Москвой. В частности, это полностью относится к тем артиллерийским частям, которые входили в состав 16-й армии или взаимодействовали с ее соединениями.

Твердая вера в мощь своего оружия удерживала личный состав батарей у орудий, несмотря на явное численное превосходство врага и нависавшую угрозу быть раздавленными надвигавшимися на артиллерийские позиции танками. Артиллеристы, где этого требовала обстановка, вели огонь до последнего снаряда и до последнего орудия, успешно отражая яростные атаки врага.

Преодолев истринский рубеж, войска 16-й армии продолжали с боями продвигаться на запад, не давая противнику возможности остановиться и организовать оборону. Для того чтобы оторваться от преследовавших и наседавших на него наших частей и сохранить свою живую силу, враг, отступая, бросал все, что мешало бегству.

Все чаще на дорогах стали попадаться участки, заваленные оставленной немцами техникой и различного рода имуществом. Чего здесь только не было: сотни танков и самоходных орудий, тягачи, орудия разных калибров тысячи всевозможных машин, ящики с боеприпасами. И все это было заминировано, как и обочины по сторонам таких завалов.

Продвижение войск, естественно, замедлялось.

Вспомним, что в то время не было специальной техники для прокладывания колонных путей по целине и особенно по глубокому снегу. С помощью довольно примитивных средств инженерные части и пехота еле успевали справляться с расчисткой готовых дорог, не говоря уже о сооружении новых. Стремясь ускорить темп наступления, мы широко использовали лыжные подразделения, но они, конечно, оказались слишком слабыми, чтобы задержать отходившего врага на такое время, которое позволило бы подойти нашим главным силам.

Чем дальше отдалялись наши соединения и части от Москвы, тем больше возрастало сопротивление противника.

Из документов, попадавших в наши руки, и показаний пленных стало известно, что Гитлер издал приказ о переходе к стратегической обороне.

Тем самым ставилась задача, во что бы то ни стало остановить продвижение советских войск и, используя наиболее выгодные естественные рубежи и суровые зимние условия, нанести им как можно больший урон, готовясь к летней кампании 1942 года.

Особенно упорные бои развернулись на волоколамском рубеже -- том самом, с которого в октябре 1941 года началось сражение непосредственно за Москву. Тогда немецко-фашистское командование сосредоточило здесь огромные силы и предвкушало уже победное вторжение своих полчищ в нашу столицу. Теперь же вместо намечавшихся победоносных торжеств гитлеровцам пришлось позорно бежать на запад, думая лишь о том, как бы остановить наше наступление.

Но трудно было и нам.

В длительных оборонительных сражениях, а затем в контрнаступлении войска 16-й армии понесли большие потери.

В дивизиях насчитывалось по 1200--1500 человек.

В это число входили артиллеристы, минометчики, саперы, связисты и работники штабов. Пехотинцев, или, как тогда было принято говорить, активных штыков, оставалось очень мало. Не лучше было [101] и в соседних с нами армиях.

Весьма серьезные потеря в боях нес командный и политический состав.

Еще до подхода к рубежу на реках Лама и Руза командование Западного фронта все чаще стало прибегать к созданию группировок то на одном, то на другом участке. Для этого какая-то часть сил из одной армии передавалась в другую. Мы стремились хоть как-то наращивать силы для продолжения наступления. Подобная импровизация давала некоторый успех, но частного характера.

С выходом же на волоколамский рубеж стало совершенно ясно, что врагу удалось оправиться от полученных ударов: его оборона становилась все более организованной и прочной.

В первых числах января контрнаступление наших войск под Москвой завершилось. Северная и южная ударные группировки противника были разбиты и отброшены на 100--300 километров. Непосредственная угроза столице была ликвидирована.

Мы понимали, что победа в этой грандиозной битве, развернувшейся на огромном пространстве, в которой участвовали войска трех фронтов, будет началом коренного поворота в ходе всей войны.

См. далее:

К. К. Рокоссовский

Солдатский долг. -- М.: Воениздат, 1988.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 30/09/2014, изменен: 30/09/2014. 39k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 4 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: Рокоссовский: "Мы понимали, что победа в этой грандиозной битве, развернувшейся на огромном пространстве, в которой участвовали войска трех фронтов, будет началом коренного поворота в ходе всей войны".

Каменев Анатолий Иванович "Волевой" приказ войны

Каменев Анатолий Иванович
"Волевой" приказ войны