ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Карцев Александр Иванович
Кремлевцы. Кн.2

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.69*12  Ваша оценка:


Кремлёвцы

Книга 2

Глава 1. Разъезд Оршина

   Ничего еще не зная о тёплой водке и знойных женщинах, я уже догадывался, что на всём белом свете нет ничего лучше летнего отпуска. Особенно после второго курса, когда ты уже мысленно считаешь себя старшекурсником. То есть, практически совсем уже взрослым. Кто из нас не мечтал в детстве поскорее вырасти? Все мечтали! Ну, может быть, кроме какого-нибудь одного, единственного и самого последнего оболтуса. Единственным оболтусом, который в этот момент не мечтал об этом, был я.
   Да, в этот момент мне совсем не хотелось становиться взрослым. Я с удовольствием бы снова вернулся в школу. В начальные классы. А ещё лучше - в детский садик! Почему наши желания сбываются не сразу, а лишь спустя многие годы? Когда у нас уже совсем другие мечты. И совсем другие желания?! Увы, вместо горшка в детском садике, в этот момент я сидел на диване в своей комнате. Напротив меня расположились родители. Они вели допрос с пристрастием. По крайней мере, им так казалось.
   И чего они на меня набросились? Я приехал в отпуск. Все должны были радоваться - не нарадоваться моему приезду. Кормить меня плюшками, разными вареньями и печеньями! А они задают эти глупые вопросы. Нет, если быть более точным, то вопросы задавал только отец. Мама сидела молча. Руки, как обычно, были сложены на коленях. Она нервно теребила ими носовой платок. И, кажется, глаза у неё были на мокром месте?
     - Да, кстати. А когда ты познакомишь нас со своей девушкой?
   Странный какой-то вопрос? На первом курсе я усиленно грыз гранит науки, и зубов на другие занятия у меня просто не хватало. На втором курсе, в спортивном взводе, после тренировок, зубы у меня ещё какие-то оставались, но не оставалось ни малейших сил ими хоть что-нибудь жевать. И даже шевелить! Какие тут девушки?! В спортвзводе я мог, конечно же, посматривать в их сторону (но не долго, минуту, другую - через пару минут от перенапряжения у меня начинало сводить мышцы шеи). Некоторые из моих товарищей могли смотреть в их сторону более продолжительное время (и откуда только силы брались у ребят?). Я мог любоваться тоненькими, точёными девичьими фигурками. Мог даже мечтать о чём-то удивительном и таинственном. Вот только доползти до них и сказать им хотя бы пару слов, сил у меня не было. Все силы уходили на тренировки... Что я мог ответить отцу? Сказать, что пока ещё сам не познакомился со своей девушкой?
    Увы, отец явно был не в настроении выслушивать мои глупые шуточки. Поэтому, я решил не испытывать судьбу и только пожал в ответ плечами.
   Отец, словно продолжая какой-то затянувшийся спор, с чувством победителя посмотрел на маму. Дескать, а что я говорил?! Затем посмотрел на меня. Лицо победителя не предвещало ничего хорошего побеждённым.
      - Ладно. Завтра к нам в гости придёт одна девушка. С родителями. Мы поболтаем с родителями, а ты познакомишься с Мариной. В следующую субботу у вас свадьба.
   В спектакле "Ревизор" после этих слов обычно наступала "немая" сцена. Мы не стали ничего менять в сценарии. Да, я бы, наверное, и не смог. Я продолжал сидеть на диване. Молчаливый, как каменное изваяние. Точнее, мне казалось, даже более молчаливый, чем каменное изваяние. Я был в шоке.
   Родители вышли из комнаты. Всё, что было нужно, они уже сказали. Где-то далеко на юге вот уже четвёртый год шла война. Они, почему-то, были уверенны, что рано или поздно, но я непременно туда "загремлю". Вполне возможно, что меня там подстрелят. И, явно хотели оставить после меня хоть что-нибудь себе на память. Отец мечтал о наследнике. У него не было братьев. И на мне заканчивался наш род. Или, как он говорил, заканчивалась фамилия. Поэтому отец мечтал о внуке! Сын у него явно получился не очень (я и сам это понимал). Тем более что через год, другой он мог потерять и этого непутёвого сына.
   Понятное дело, меня во все эти тонкости не посвящали. Да я бы их тогда и не понял. Тем более что в памяти у меня ещё были очень свежи слова моей мамы, сказанные ею перед самым моим поступлением в училище.
     - Сынок, ты только не женись на первом курсе. Москвички, они такие шустрые. Не женись!
   Вот я и не женился. Как мама просила. Ни на первом курсе, ни на втором. Нет, понять этих родителей было просто невозможно! То об одном просят, то о совершенно противоположном. Пусть уж определятся, что они хотят?! Пусть определятся... И чего они на меня так набросились?!
   Состояние шока медленно проходило. Мозги ещё не работали, но руки уже начинали что-то делать. Слава богу, рефлексы ещё продолжали стоять на страже моей никчёмной жизни. Рефлекторные движения туловища подняли меня с дивана. И направили в сторону прихожей. Ноги привели меня в ванную комнату. Руки рефлекторно прихватили зубную щётку и спрятали её в кармане брюк. Привлекать внимание родителей пока явно не стоило! Я не знаю, зачем я взял эту зубную щётку? Если бы у меня в этот момент были мозги, они бы обязательно что-нибудь придумали! Обосновали бы необходимость этих действий. Или дали бы им отмену. Но с мозгами в этот момент у меня было не слишком богато. Мозги отдыхали. Работала только мышечная память. И если бы я мог, то непременно бы удивился тому, как она работает.
   На обратной дорогое я прихватил в прихожей свой зонт. Ноги привели меня к моему дипломату. Руки так же рефлекторно стали что-то в него забрасывать. Глаза на полном автопилоте успевали фиксировать какие-то вещи, заполнявшие вакуум моего дипломата. Электробритву. Зонт. Зубную щетку. Нажитые непосильным курсантским трудом семьдесят два рубля (денежное довольствие, накопленное почти за полгода, и отпускные). И ещё какую-то мелочь...
   В прихожей хлопнула входная дверь. Видимо, родители ушли в магазин за продуктами (похоже, надумали встретить своих будущих родственников праздничным столом, либо у отца просто появился повод для очередного застолья - ну, вы понимаете, о чём я?!). Я же тем временем, прихватив дипломат, серой мышкой, прошмыгнул на улицу. Мозги всё ещё продолжали находиться в нирване. Но ноги с каждым шагом всё увереннее и увереннее несли меня в сторону железнодорожной станции. В трудную минуту ноги меня никогда ещё не подводили! Почти никогда.
   Я сел на электричку. И поехал... Ну, разумеется, в Ленинград. Куда ещё я мог поехать?! Все нормальные герои в такой ситуации всегда едут (или летят) в Ленинград. Все нормальные и ненормальные, тоже... К тому же, ещё в десятом классе у меня появилась привычка на выходные уезжать в этот город. Не на каждые выходные, естественно, лишь раз в месяц. Иногда, раз в два месяца. Эта периодичность целиком и полностью зависела от плодотворности моего сотрудничества с редакцией районной газеты "Серп и молот". От того, как часто в этой газете появлялись статьи юнкора Карпова (в нашей школе был организован кружок юных корреспондентов) или его стихи.
   Иногда выручала "заначка", оставшаяся от двух летних месяцев, которые я проработал транспортировщиком на комбинате "Химволокно". После окончания девятого класса. Иногда рубль двадцать, которые я "забывал" сдать на школьные обеды. В общем-то карманные деньги у меня водились. Хотя и не часто. Но практически все их я тратил на поездки в Ленинград. Мне нравился этот город. Но ещё больше мне нравились его жители. Спокойные, удивительно аристократичные и красивые. Настоящие петербуржцы.
   Да, я сел в электричку. И поехал в Ленинград. Обычно для такой поездки нормальные люди используют поезд, а не электричку. Но уже тогда я был не совсем нормальным. Видно начитался книг Казакевича о войсковом разведчике Лубенцове. И с тех пор никогда не ходил кратчайшим путем.
   Сергей Лубенцов, выходя из окружения, уничтожал попутно немцев. Вместо того, чтобы просачиваться через их тыловые части серой мышкой. Мы многому учимся из книг. Хотя и не всегда находим в них ответы на все вопросы. Но зато очень часто находим в них вопросы, над которыми стоит задуматься. После прочтения "Весны на Одере" я понял, что Лубенцов поступал не логично. Но именно в нестандартности решений зачастую скрыт успех. Тогда я и решил, что если когда-нибудь в жизни мне посчастливится стать войсковым разведчиком, то на задачу я буду выходить серой мышкой. Но возвращаться с неё с музыкой. И всегда совмещать полезное с приятным. Ну, или хотя бы иногда.
   Вот и в этот раз, как только мышечная деятельность разбудила мозговую, я поступил не совсем логично. Моё паническое бегство от будущей женитьбы могло показаться любому постороннему человеку хорошо спланированной поездкой. Но это было не так. Это было настоящее паническое бегство. Но, как меня научил Сергей Лубенцов, это бегство проходило по контрольным точкам, от задачи к задаче, от объекта к объекту. Так, как было написано в умных книгах.
   Я ехал в Ленинград. Ехал на электричке, а не на поезде. Потому что по пути в Ленинград, где-то под Калинином (ныне Тверь) в студенческом стройотряде находился мой бывший одноклассник Игорь Широков. Когда бы я мог навестить его ещё, как не в этот раз?! Где-то (М. Гаммер "Шамиль") я читал о том, как имам Шамиль очень грамотно превращал свои военные поражения в информационные победы. Для многих последние казались более крупными. Вот и я решил выдать свое паническое бегство за очередную, плановую поездку в Ленинград. С заездом в гости к своему однокласснику. Ну, не то, чтобы решил выдать кому-то. Просто я решил убедить в этом самого себя. В первую очередь себя.
   Ближе к полудню одиннадцатого августа я добрался до Калинина. Затем на другой электричке до Васильевского мха. Меня здорово удивили местные железнодорожные платформы. Точнее их отсутствие. Из электричек пассажиры спускались на какие-то деревянные помосты, лежащие прямо на земле. Но самое удивительное было впереди.
   От конечной станции мне пришлось пройти мимо огромный штабелей бревен. И только затем я увидел это чудо. Да, такое транспортное средство я видел впервые. Маленький состав, состоящий из двух почти детских вагончиков и такой же детский локомотив. Судя по внешним признакам и отсутствию привычных проводов, питался этот локомотив всё-таки электроэнергией. Но насколько мощными должны были быть его аккумуляторы, я представить не мог.
   От Васильевского мха мне предстояло проехать ещё несколько километров. Вместо привычных дорог здесь была лишь узкоколейка. А единственным средством передвижения - этот состав. Вагончики очень быстро наполнились какими-то шумными и весёлыми людьми. Одеты они были в брезентовые плащи, обуты в большие болотные сапоги. В руках почти у каждого вещмешки. У многих рядом с вещмешками лежали непонятные чехлы. И патронташи. Что находилось в этих брезентовых чехлах, я догадался почти сразу - там явно было оружие. Скорее всего, охотничье. Почему-то на ум не к месту пришли слова из какой-то песни: "Сто первый. Сто первый. Сто первый километр..." Это было не совсем логично. Но в дальнейшей цепочке моих рассуждений эта песня явно увела меня в сторону от правильной оценки окружавших меня событий и людей. Вместо того чтобы вполне логично предположить, что это охотники, я почему-то посчитал, что все эти люди были разбойниками. Почему разбойниками?
   Хотя одно меня успокаивало: в оценке меня они тоже явно ошиблись. В своем костюмчике, с белой рубашкой и дипломатом я явно выглядел каким-нибудь городским пижоном. Но вы-то знаете, что это не так. Ведь я был всего-навсего обычным инопланетянином. Со звезды Ростабан. На этой планете, среди болот и этих веселых разбойников, я был чужим. Совершенно чужим.
   Не могу сказать, что среди этих больших и весёлых людей я чувствовал себя не в своей тарелке. Нет, тарелка была явно своя. Но я чувствовал себя в ней обычным гарниром. Я не знал лишь одного: когда эти великаны примутся за еду?
   Состав пару раз притормаживал. Из вагончиков выходили люди, но обратно никто не заходил. Это было немного странно. Вскоре состав остановился в очередной раз, и мои попутчики стали проталкиваться к выходу. Один из них, загадочно улыбнувшись, кивнул мне в сторону выхода.
     - Разъезд Оршина. Конечная. Приехали.
   И пошёл догонять своих товарищей. Я вышел из вагона, и благоразумно направился в противоположную от этой разбойничьей ватаги сторону. В сторону домов, которые стояли неподалёку. Прошел мимо недостроенного двухэтажного здания какой-то конторы. Где-то сразу за зданием мелькнула полоска воды. Большая полоска большого лесного озера. С каждым шагом на душе у меня становилось всё спокойнее и спокойнее. Тем более что у следующего дома (к каждому дому шла узкоколейка) я увидел людей. Обычных людей. Без оружия. И эти люди были женского пола.
   Две довольно пожилые женщины, я думаю, примерно лет тридцати (все женщины, которым перевалило за двадцать, казались мне тогда пожилыми), обсуждали какие-то вселенские проблемы. Покос и своих мужей. Ну, и чужих мужей, разумеется, тоже.
   Видимо я был похож на какую-то экзотическую зверушку, которую они видели когда-то давным-давно по телевизору или в зоопарке? Но впервые увидели в своем поселке. В живую. Без клетки. А, может быть, мне это лишь показалось? И они смотрели на меня вполне обычными взглядами. Какими испокон веков смотрели в этом поселке на всех незнакомцев, гуляющих в округе. Гуляющих без охраны.
   Я спросил, где мне найти студенческое общежитие?
     - А, это там. - Они почти одновременно махнули рукой в сторону приземистого одноэтажного барака, стоявшего на отшибе. И долго, долго смотрели мне вслед. И я спиной чувствовал их взгляды.
   Уже через пару минут я стоял на крыльце барака. Как в старой, всем известной, сказке передо мною был выбор: пойти налево или направо. От пути прямо я предусмотрительно отказался - там не было двери, а только стена. Проходить сквозь стены я тогда еще не умел. На табличке, над дверью справа, было написано что-то типа ВССО (Всесоюзный студенческий строительный отряд) или ВЦСПС (Всесоюзный Центральный Совет Профессиональных Союзов) - уже не помню точно. Над дверью слева - что-то маловразумительное. Разумеется, я свернул налево. Что означает абракадабра "ВССО" я знал. В этом ВССО сейчас должен был находиться мой одноклассник Игорь. Но я все равно свернул налево. Кто из нас не сворачивал в своей праведной жизни налево?! Думаю, что в этом я был не одинок. К тому же, мне было интересно узнать, что там находится?
   Слева находился медицинский пункт. А ещё там находилась очень красивая девушка (лет двадцати, то есть уже довольно пожилая девушка). В белоснежном, полупрозрачном халате, с прекрасной фигурой фотомодели. И просто потрясающими глазами. И я утонул в этих глазах в то же мгновение.
   Вскоре мы пили чай с сушками. И разговаривали, как старые знакомые, которые после долгой разлуки наконец-то встретились, и наперебой спешили рассказать друг другу последние новости. Спешили наговориться друг с другом, надышаться.
   Её звали Таней Грачевой. Она была студенткой Калининского мединститута. Проходила здесь практику. Я рассказывал ей о своем училище (в нем учился кто-то из её знакомых), о соревнованиях, обо всем на свете. И тонул, тонул в её бездонных глазах.
   А еще я понимал, что этой ночью мы будем с нею вместе. И она тоже это понимала. И я знал, что она это понимает. Откуда я мог это знать?! Ведь до неё у меня еще ни разу не было ничего подобного. Но видно это знание скрыто в каждом из нас. И однажды, словно свежим ветром сдувает с нас всю это пыль, называемую цивилизацией. Весь этот мусор. Все наносное. И остается только самое главное: дичь, которую ты несешь на своем плече к своей пещере. Пещера, в которой тебя ждет твой очаг. И женщина у очага, которая ждет только тебя. И дороже которой в твоей жизни никогда и никого не будет...
   Да, я видел в её глазах это понимание. И мне было необыкновенно легко и приятно от этого. До тех самых пор, пока дверь в медпункт не распахнулась и на пороге не возник Игорь.
     - Серега, какими судьбами? Ну-ка, пошли к нам!
   Откуда он узнал о моем приезде, для меня так и осталось тайной за семью печатями. Но он так настойчиво и неумолимо потащил меня из медпункта в неизвестном и совершенно ненужном для меня направлении, что сразу же лишил меня даже малейшей попытки сопротивляться. Я успел только бросить прощальный взгляд на свою новую знакомую. И в её глазах я прочитал, что сегодня вечером она будет меня ждать. Обязательно будет.
   Через пару минут мы сидели в какой-то комнате. Вокруг нас ходили какие-то люди, хлопали меня по плечу. Куда-то собирались. На двух табуретках была разложена нехитрая снедь и открыта бутылка водки. Народу становилось все меньше и меньше. И вскоре за импровизированным столом нас осталось только трое. Я, Игорь и его однокурсник Олег. Остальные куда-то исчезли.
   Игорь налил по первой. За встречу. Он очень изменился за эти два года. Повзрослел. Прошли времена, когда я заступался за него перед ребятами из 9 "А" класса. Да, сейчас он казался в чем-то даже старше меня. Или старался казаться?
   Игорь с Олегом выпили свои рюмки. Я только пригубил. Но после спортвзвода, и спортивного режима из него вытекающего, этих нескольких грамм водки мне вполне хватило. Ребята налили по второй, озвучили какой-то тост, быстренько выпили. И стали что-то оживленно рассказывать. Я сидел и пытался разобраться, о чем они говорят. У меня мало что получалось. Зато я с удивлением заметил, что водка начинает оказывать на меня какое-то удивительное воздействие.
   Если не ошибаюсь, психиатры называют это состояние раздвоением личности. И даже ставят по этому поводу какой-то веселый диагноз. То, что диагноз непременно должен быть веселым - в этот момент я почему-то ничуточки не сомневался. Потому что на душе у меня было необыкновенно легко и весело. Я сидел и глупо улыбался. И, кажется, в этот момент я любил всех людей на планете Земля. Людей, кошек и даже гиппопотамов. Тем не менее, я четко зафиксировал, что мой мозг разделился на две, почти равные, части. Трезвую и не очень. Но вторая часть была явно больше...
   Постепенно я начал вникать в рассказ Игоря.
     - ...поэтому ходить по поселку в одиночку не стоит. Вечером в клубе будет дискотека. Серега, потанцуем с деревенскими девчатами...
   Тьфу, ты, нелегкая! А ведь мозг и впрямь разделился. Его трезвая половина напомнила мне о Танечке Грачевой. И о том, что мне пора идти к ней. Нехорошо заставлять ее ждать так долго. Не правильно. Вторая, не совсем трезвая половина, глупо ухмыляясь, подумала о том, что деревенские девчата - это круто! И еще что-то нечленораздельное о стогах сена и запахе скошенной травы...
      - Да, деревенские (какая-то половина мозга подсказала мне, что теперь речь шла о парнях) собираются сегодня нас проучить. После дискотеки... - Игорь многозначительно промолчал. И после короткой паузы добавил. - Но их здесь человек пятнадцать, не больше. А нас - семьдесят.
   А затем голосом змея-искусителя поинтересовался: "Давно не дрался?". Словно пытался уточнить, есть ли у меня желание "помахаться". К своему удивлению и совершенно неожиданно я обнаружил у себя это желание. Бог ты мой! У меня было это желание!
   Пьяная половинка мозга услужливо подчеркнула некоторые статистические выкладки: "семьдесят против пятнадцати". Выступить на стороне победителей было более чем соблазнительно. И только трезвая половинка мозга подло и совершенно некстати сообщила информацию, которая прошла как-то совершенно стороной. Люди, которые еще совсем недавно ходили по комнате, куда-то собирались и прощались с нами были теми самыми семьюдесятью гладиаторами, в числе которых я хотел прославиться сегодня вечером. И совсем лишними всплыли в памяти слова Игоря, сказанные им где-то полчаса назад, о том что сегодня суббота. И весь народ разъезжается по домам. Не трудно было сообразить, что из семидесяти на все общежитие нас осталось только трое. Трое против пятнадцати - это я вам скажу совсем другая песня! К счастью (или к несчастью, кто знает!) голос, поданный трезвой половинкой мозга, был таким слабым, что остался незамеченным...
   Вскоре мы поднялись. Нас ждали подвиги и деревенские девчата! Неуверенными шагами мы направились к выходу. На крыльце Игорь долго возился с замком. Он закрыл за нами общежитие, многозначительно поднял ключ над головой и произнес непонятное: "О!". Затем показал на окно в торце барака:
     - Возвращаться будем через него...
   Почему возвращаться нужно через окно, а не через дверь - было не совсем понятно. Но я не хотел показаться глупым. Значит, так надо. Я с грустью посмотрел на дверь медпункта. За этой дверью меня ждала самая красивая девушка на свете. Сдались мне эти деревенские девчата!
   И куда меня несла нелегкая?! Ладно, подумал я, полчасика потанцуем и бегом к Танечке. Нет, полчаса - это много. Десять минут... Игорь с Олегом уверенно держали курс в сторону соседнего барака. Я бросился их догонять.
   Последний инструктаж перед дискотекой был кратким. За оставшиеся до клуба несколько шагов Игорь вскользь напомнил о предстоящей драке. А еще успел обмолвиться о какой-то легендарной личности по имени Семён. Сказал, чтобы я (по возможности) постарался не встречаться с ним в рукопашном бою. И причина тому была вполне веская. В трудную минуту деревенской драки Семен соединял свои руки в единый замок. И этим импровизированным молотом крушил всё направо и налево. И тогда не только в доме Яблонских мешались в одну кучу кони, люди и снова кони. Но и всё остальное.
   Остановить этого Семёна, по словам Игоря, мог только тяжёлый танк времён Первой мировой войны. Но по слухам, такого танка в деревне не было. А, может быть, и был, но его до поры до времени от приезжих скрывали...
   Увы, всю эту информацию я пропустил мимо ушей. Я все еще находился в состоянии эйфории. Влюбленность во весь мир, людей и прочих насекомых у меня еще не улетучились. И ни о какой драке я, разумеется, даже и не думал. Меня все эти деревенские и студенческие проблемы совершенно не касались. Точно не касались. Я даже не сомневался в этом.
   У самого клуба Игорь увидел кого-то из своих знакомых. Это был какой-то местный мужик лет тридцати. Здоровенный такой мужик и очень миролюбивый, как мне показалось. Мы подошли к нему. К моему удивлению, Игорь не стал нас знакомить. Просто поздоровался. Так и сказал: "Добрый вечер, Семен". Семен кивнул ему в ответ. В этот момент у меня в голове мелькнула совершенно трезвая мысль: "Видимо, кто-то из наших. Если будут бить, он обязательно заступится". Но додумать эту мысль я не успел. Потому что в этот момент в голову пришла еще какая-то информация. Что это Игорь там рассказывал о каком-то Семене? Рассказывал буквально минуту назад. А, ладно. Кто старое помянет. Да и думать о каких-то там Семенах совершенно не хотелось...
   Мы поднялись на очередное крыльцо, зашли в клуб. Клубом оказалось нечто среднее между небольшим бараком и большой избой. С одной-единственной дверью, но без окон (возможно, они и были, но в темноте их было не видно). Слева в углу на столе лежал кассетный магнитофон. Из него с шипением пыталась прорваться какая-то мелодия в стиле Диско. Рядом на стуле сидел парнишка лет пятнадцати с парочкой кассет - видимо личным сокровищем. Слева и справа от стола стояло несколько скамеек.
   Сказать, что в клубе был легкий полумрак - не сказать ничего. Крошечная лампа на 40 ватт тускло мерцала над столом. Она явно доживала последние минуты своей бесконечно длинной и нелегкой жизни. Все остальное помещение откровенно пряталось во мраке. В этом мраке угадывались несколько девичьих силуэтов, двигающихся под музыку.
   Мне было хорошо. Танцевать не хотелось. Хотелось просто сидеть на лавочке и наблюдать за танцующими. Видимо такие же чувства испытывали в этот момент и мои друзья. Втроем мы мягко приземлились на одну из лавочек. Нам было хорошо...
   В этот момент к нам подошел какой-то парнишка. И сел между нами. Для меня до сих пор остается загадкой, как мог один человек сесть между тремя на одной лавке. Но уверенность в том, что так оно и было, не покидает меня и ныне. Парнишка что-то шепнул каждому из нас на ухо. И моментально исчез.
   Игорь в тот же момент поднялся и пошел к выходу. Краем уха я слышал, что ему было сказано о каких-то девчонках, ожидающих его на крыльце. Но весь вид моего друга говорил совершенно об ином. Больно уж он выглядел серьезным для такой новости. Слишком серьезным! И совершенно протрезвевшим. Последнее было самым удивительным. Как можно было протрезветь так быстро после почти целого стакана водки, не укладывалось в моей голове (как впрочем, и многое другое)? Но, видимо, Игорь просто уже обо всем догадался. Догадался, что шоу начинается. И что скоро всем нам достанется на орехи...
   Мне было сказано о каких-то ребятах, дожидающихся меня на улице. Какие ребята?! А, я все понял! Это девчонки! Они меня просто разыгрывают. Я успел им понравиться, и меня уже приглашают на свидание. Я, пошатываясь, направился на крыльцо вслед за Игорем.
   Самое удивительное заключалось в том, что Олегу тоже было что-то сказано. Правда, я не знаю, что? Но после этих слов Олег стал медленно растворяться в воздухе. И вдруг исчез. Больше я его в этот вечер не видел. Все это показалось мне очень необычным. Мысль о том, что я не умею так же исчезать - достойной дальнейшего рассмотрения. Но я не стал обдумывать произошедшее. Не до того было. Где-то там, на крыльце, меня ждали местные красавицы. И я спешил к ним навстречу...
   Я еле поспевал за Игорем. Хотя нас явно ждали совершенно разные девчонки, по непонятной причине, я старался от него не отставать. Уж больно целенаправленно он куда-то шел. Мы вышли на крыльцо. Краем глаза я заметил несколько мужских силуэтов неподалеку. И когда это на улице успело так стемнеть?! Снова материализовался парнишка-вестовой. Жестом показал на угол клуба. Игорь направился туда. Я следом. За углом стоял все тот же Семен. Похоже, он всегда там стоял. Странно, а где же девушки, которые приглашали меня на свидание? Непонятно.
   Я так и не успел задать вопрос, который уже крутился у меня на языке. Семен начал первым:
     - Доходят до меня слухи, что вы задираете наших деревенских парней...
   Обвинение показалось мне просто чудовищным! Тем более, от человека с которым мы (точнее Игорь) еще совсем недавно здоровались. И которого я уже считал за своего! Каких таких парней? Да, не нужны нам никакие парни! Я попытался отодвинуть Игоря в сторону и подойти к Семену поближе. Чтобы объяснить ему всю несуразность выдвинутых против нас обвинений.
   Всеми фибрами своей оскорбленной души я стремился подойти к этому большому, доброму, но заблуждающемуся человеку. Но моя правая нога попала в крошечную ямку и слегка согнулась. Чтобы сохранить равновесие, я немного просел и сгруппировался. В этот момент над моей головой просвистел чей-то кулак. И откуда он только взялся? Мистика какая-то! Я оглянулся. Вокруг нас стояло четверо или пятеро парней. Эти-то откуда появились? Но зато все встало на свои места. Никакой мистики: кулак явно принадлежал кому-то из них.
   Я снова посмотрел на Семена. Принюхался. Нет, я не ошибся. От Семена явно несло перегаром. Видимо, пока мы сидели на лавочке, он успел слегка подзарядиться. Слегка, по его меркам. Да, кажется, Семен уже переставал мне нравиться. Я посмотрел на Игоря. И задал только один вопрос:
     - Чего делать?
   Игорь был немногословен. Ответ прозвучал, как команда.
     - Бежим!
   Есть команды, которые я выполняю беспрекословно, точно и в срок. И это была явно из их числа. Игорь рванул в сторону общежития. Я, вполне трезво посчитав, что должен оттянуть на себя часть неприятельских сил, устремился в противоположную сторону.
   Сзади раздался откровенный и отборный мат. Никто из наших соперников не ожидал такого исхода. Нас даже не пытались остановить. Слишком это было для всех неожиданным. Поселок располагался на небольшом острове посреди болот. Ходить здесь ходили. Но бегать, как-то было не принято. То, что студенты умеют бегать (меня почему-то отнесли к их числу) стало настоящим открытием для многих собравшихся. Надо сказать, неприятным открытием. Ведь если студенты, в отличие от нормальных людей, умеют бегать, то вполне можно предположить, что они умеют и еще что-то. Летать, к примеру.
   К тому же перспектива гоняться за нами всю ночь показалась многим просто кощунственной. Хмеля на такой длительный забег могло не хватить. А драки и зрелищ многим хотелось немедленно.
   Но делать было нечего: две тени устремились за мной вдогонку. Кто-то заковылял за Игорем. Я пробежал метров десять и вдруг остановился. Это было словно озарение! Я ВСПОМНИЛ! Ведь я же был призером Московского военного округа по марш-броску на 10 километров с боевой стрельбой, перворазрядником по бегу. Меня никто не мог здесь перегнать. И даже догнать! Это открытие поразило меня словно гром среди ясного неба. Почему я не вспомнил об этом сразу?
   Я повернулся к своим преследователям. Хотел о чем-то спросить. Или что-то сказать. Но их вид (точнее их неуёмное желание меня догнать), на некоторое время заставил меня позабыть о прежних спортивных достижениях. Я развернулся и не спеша потрусил по центральной улице. Теперь я никуда не спешил. Теперь я точно знал, что им меня не догнать. И это знание делало меня сильным. Я бежал легко, как на разминке. Сзади раздавался хрип двух загнанных лошадей. Мне было их откровенно жаль. Ну, нельзя же начинать пить, курить и ругаться матом одновременно с появлением на свет! Спортом нужно заниматься, пить фруктовые и овощные соки...
   Навстречу нам шел молодой человек приличного вида с девушкой под руку. Он вежливо поинтересовался, не нужна ли помощь?
   Я вежливо ответил, что благодарю и помощь мне не нужна. Он удивленно посмотрел на меня. Что-то в его взгляде мне не понравилось. А из-за моей спины уже раздавались разъяренные голоса двух умирающих лебедей:
     - Не надо. Мы сами, Никифор, его уроем.
   Оказывается, он обращался не ко мне. Это было довольно странным. Какие странные люди проживают в этом поселке, подумал я. Необычные люди! Следующее открытие огорчило меня еще больше. Улица ЗАКОНЧИЛАСЬ! И бежать дальше было просто некуда. Передо мною стояло недостроенное двухэтажное здание, которое я видел еще днем во время своего приезда. Тупик узкоколейки. Озеро. И все! Как же я забыл, что это ОСТРОВ?! Бег здесь не был спасением, а лишь отсрочкой исполнения приговора. И все былые легкоатлетические достижения и чемпионские титулы - пустым звуком. Эх, почему люди не летают?! Вот был бы я чемпионом мира по левитации...
   По какой-то приставной лестнице я залез на второй этаж этого здания. Зачем я это делал, мне было не совсем понятно. Но я должен был что-то делать! Мои преследователи оказались умнее - вместо приставной лестницы, на которую я хотел их заманить, они поднялись на второй этаж по обычной, бетонной. В одной из комнат мы и столкнулись с ними лицом к лицу.
   Странно, я был уверен, что на улице не было ветра. Почему же тогда фонарь на ближайшем столбе раскачивался, как в дешевом фильме ужасов? При свете этого фонаря я разглядел лица своих врагов. Им было лет по тринадцать. И их было всего двое! Не бойцы. Так, легкая кавалерия. Загонщики.
   Я постарался придать своему голосу необходимую интонацию.
     - Так это вы за мной бежали, а? - И посмотрел на них сверху вниз. Мой голос мне понравился. К моему удивлению, он не дрожал.
   Лица парнишек моментально изменились. В них появилось легкое недоумение. Словно, они просто здесь гуляли. Совершенно случайно. И готовы немедленно начать гулять где-то в другом месте.
   Я произнес еще несколько волшебных слов.
     - А, ну-ка, брысь!
      Пацанов словно ветром сдуло. Я с облегчением вздохнул. Фу, ты! У страха глаза велики. Нашел кого бояться! Я почувствовал себя настоящим героем. Победителем. К тому же, как учили древнекитайские мудрецы, победившим противника, не вступая с ним в сражение. Это было по настоящему круто! Довольная улыбка начинала расползаться по моему лицу.
   И зачем в этот момент я выглянул в окно? Это было моей ошибкой. То, что я там увидел, до сих пор снится мне в кошмарных снах. По улице шли главные силы. Четверо или пятеро здоровенных бугаев лет двадцати-пяти. С кольями (такими здоровенными дубинами) в руках (а говорят, размер не имеет значения - посмотрел бы я на умника, это сказавшего, окажись он рядом со мной в этот момент). Во главе все с тем же Семеном. Где-то сбоку стояли мои бывшие загонщики и показывали пальцами в мою сторону. Но страшным было не это. Страшными были глаза этих мужиков. Пустые. Совершенно пустые глаза. В них не было ненависти (какая ненависть: драка - это лишь небольшое развлечение в их беспросветной жизни!). Не было страха. Не было никаких эмоций. Только ПУСТОТА! И это было по настоящему страшным.
   Следом за страхом пришла усталость. О, боже, как же я устал от всего этого! Устал бегать, устал бояться. Нет, я не боялся умереть. Просто я не хотел умереть вот так! Под кольями этих зомби (как странно: пройдет совсем немного лет и я с ностальгией буду вспоминать те времена, когда на крики "Наших бьют!" из каждого дома выбегали мужики с кольями в руках, чтобы заступиться за своих). Я спустился по лестнице во двор. В нескольких шагах от меня должно было находиться лесное озеро. Во дворе было темно, хоть глаз выколи. Но от воды веяло прохладой и надеждой. Неожиданно я вспомнил еще одну вещь. На прошедших неделю назад соревнованиях я стал чемпионом Московского военного округа по военно-прикладному плаванию! Колья говорите? Давайте посмотрим, как вы на воде работать умеете?! И под водой?!
   Не раздеваясь, я зашел в воду. Прошел на ощупь сквозь заросли камыша. И почти бесшумно ушел под воду. В этот момент меня не интересовало, есть ли у моих преследователей моторные или подводные лодки, глубинные бомбы или гарпуны. После спортвзвода в воде мне был не страшен ни морской черт, ни сам водяной (хотя от парочки русалок я бы, наверное, все же не отказался). Что могли сделать мне какие-то люди?!
   Где-то вдалеке в кромешной темноте мерцала одинокая звезда. Я плыл ей навстречу. Сзади раздавались растерянные голоса охотников, потерявших след своей добычи...
     

Глава 2. Вооружен, но...

   Плыть в сторону звезды было очень романтично. Очень. И так же глупо. Стоило появиться луне, и на водной глади моя голова оказалась бы видна, как на ладони. И могла подвигнуть моих преследователей на любые глупости. Вплоть до поисков лодки.
    Да, я был чемпионом Округа по военно-прикладному плаванию, но не был идиотом. Как говорил мой друг Д'Артаньян, когда над твоей головой занесена дубина, забываешь о том, что держишь в руках шпагу. Когда над твоей головой в любой момент могло быть занесено весло, не трудно было забыть не только о своих чемпионских титулах, но и о том, как тебя зовут.
   Хотя, к чему скрывать, в воде я чувствовал себя гораздо увереннее, чем на суше. Я твердо знал, что никто из жителей этой деревни не сможет победить меня в честном спортивном единоборстве. И поэтому можно было немного расслабиться. Но две совершенно незначительные мысли слегка отвлекали от того, чтобы просто наслаждаться водой, звездами и природой. Даже не мысли, а так мыслишки. Ну, во-первых, будет ли грядущее единоборство честным? А во-вторых... Нет, вовсе не во-вторых! Это было самым главным! Меня все больше и больше пугала мысль о том, что я совершенно ничего не знаю о жителях этой деревни! Как они живут? Чем занимаются в свободное от работы время? Ловят рыбу на удочку или глушат толовыми шашками? А больше всего, нет ли у них какой-нибудь завалящейся подводной лодки. Или торпедного катера, на худой конец. Парочки глубинных бомб. Или ящика тротила. Кто знал этих деревенских?! И что они хранят в своих сараях накануне третьей мировой войны...
   От этих мыслей мне стало не по себе. И даже вода показалась более холодной, чем была на самом деле. Хотя вполне возможно, что немного вдали от берега она и на самом деле была холоднее. Но последний хмель к тому времени уже окончательно выветрился из головы.
   И, как следствие, вся романтика стала куда-то улетучиваться. Из обычного городского мечтателя, плавающего от нечего делать под звездами, я постепенно начинал превращаться в боевую машину, созданную для боя и убийств. В почти, что третьекурсника военного училища (и не просто военного училища, а Московского высшего общевойскового командного училища имени Верховного Совета РСФСР!!!), в настоящего монстра, который обычно ест таких деревенских парней на завтрак десятками.
   Я повернул к берегу. Почти бесшумно проплыл несколько десятков метров вдоль него. Голоса моих преследователей остались где-то слева. Я выполз на берег. До опушки леса было лишь несколько метров. Почему-то я был уверен, что смогу найти в лесу какое-нибудь оружие. Топор, бензопилу или лук со стрелами.
   Совершенно неожиданно в поселке пропал свет. Это могло означать только одно - начиналось время вампиров и оборотней! Потому что еще в начале вечера Игорь как-то обмолвился, что дискотека, на которую мы собирались, будет до полуночи. В полночь, в целях экономии электроэнергии, в поселке выключают свет. Наивный Игорь, теперь-то я знал, что свет эти кровопийцы выключают совсем в других целях!
   Такое иногда случается в нашей жизни. Ты можешь пройти сотни километров лесом и не найти ни одной бензопилы или потерянного кем-то топора. А можешь сделать один только шаг и наткнуться на целый арсенал оружия. Я не успел сделать ни одного шага... Выползая на берег, рукой я наткнулся на самую настоящую мечту Д'Артаньяна. На самое совершенное в мире оружие. На полутораметровую дубину. Это было настоящим чудом! Или Проведением Всевышнего. Или какой-то деталью бредня, оставленного кем-то из местных рыбаков. Или орудием преступления, ведь вполне возможно, что не все, кого деревенские загоняли в это озеро, возвращались из него живыми?!
   Не все? Ну, уж фигушки! Меня вы голыми руками не возьмете. Тем более, сейчас. Кол вам в сердце, да чеснок в ухо! Я привстал на ноги. Почувствовал в руках внушительный вес своего нового друга. И теперь уже никого и ничего на свете не боясь, я направился в сторону леса. Все-таки мне хватило ума не направиться в сторону моих преследователей.
   Я шел лесом, буквально в десяти шагах от опушки. На ум приходили какие-то отрывки из лекции по тактике мелких подразделений. Затем что-то по особенностям ведения боевых действий в лесу. А потом почему-то по особенностям ведения боевых действий в горно-пустынной местности. Какие-то лоскутки умных фраз и совершенно замечательных советов. Но я никак не мог сосредоточиться и вспомнить хотя бы один из них!
   Хотя это и было не важно. Совершенно не важно. Ведь в руках у меня была дубина. Дубина была оружием. Настоящим оружием. А значит, я был вооружен. И мог дать вооруженный отпор любому агрессору, любому врагу, любому... Даже Семену!
   Нет, о Семене я подумал совершенно напрасно. Пока враг был абстрактным я мог в своих мечтах стать настоящим самураем, монахом Шаолиня, кем угодно. Кем угодно, лихо владеющим дубиной. Уничтожающим ею любых врагов и в любом количестве. И вдруг Семен. Будь он не ладен! Неожиданно для себя, но совершенно отчетливо, я вдруг понял, что не смогу ударить живого человека дубиной. Никогда не смогу!
   Мысль эта была настолько реалистичной, что я даже остановился. Дубина больше не была моим верным другом, моим оружием. Она превратилась в подколодную змею, в нечто скользкое и противное. Пальцы разжались сами собой. Я брезгливо отбросил ее в сторону.
   И зашагал дальше. Идти стало легче. По крайней мере, первые два шага. Я избавился от дубины. Теперь я отчетливо понимал, что дубина не была подарком Высших сил, а была лишь обычным искушением. Кто-то из демонов пытался проверить, насколько я крепок духом. И как легко я смогу поднять руку (и дубину) на другого человека?
   Я с честью прошел это испытание. Я не поднял руку на ближнего. Не огрел его дубиной. Я был славным парнем. Я мог гордиться собой. Но гордиться не получалось. Через пару шагов я уже чувствовал себя последним папуасом. Нет, гораздо хуже, чем последним папуасом. Ведь папуас наверняка смог бы защитить себя, дать отпор нападающему и вполне уверенно использовал бы для этого любой подручный материал, в том числе и эту проклятую дубину. А я не смог.
   От этих мыслей я чуть не расплакался. В училище меня два года учили тактике, огневой подготовке, иностранному языку, нескольким десяткам других дисциплин (включая сопромат и термех). Все два года я учился только на отлично. Но это было лишь теорией. Когда дело дошло до практики, я облажался. Я не смог использовать против врагов даже дубину.
   Как ни странно, но в то время, пока я предавался горестным размышлениям о своей полной несостоятельности, какая-то часть мозга продолжала отслеживать обстановку вокруг. Продолжала жить своей жизнью, оценивала изменения обстановки, принимала решения, отдавала какие-то команды моим никудышным мышцам. Эта часть мозга почему-то решила, что самое безопасное место в поселке, где меня, ну, ни за что не станут искать, было крыльцом клуба. Тем более, в такой темноте. Разумеется, я направился именно туда.
   К моему удивлению, на крыльце действительно никого не было. Но стоило мне только присесть на одну из ступенек, как я сделал очередное открытие. Поговорка о том, что самые темные дела творятся под фонарями - верна лишь отчасти. Да, вполне возможно, что искать меня здесь не будут, но ведь где-то же надо этим деревенским тусоваться. Лучшего места для тусовки, чем перед клубом я не приметил. А, значит, рано или поздно, но они непременно здесь появятся.
   Это была первая разумная мысль за вечер. Уже через минуту мимо крыльца прошли две тени. Кажется, одна из них была мужской. По крайней мере, голос ей принадлежащий был точно мужским. Он с легкой хрипотцой поприветствовал меня.
     - Федь, ты чего один-то? А где Тамарка?
   А я откуда знаю, где она?! И кто такая эта Тамарка? Для меня вообще стало открытием, что меня, оказывается, зовут Федором, а не как-то иначе. Хотя это едва ли! Помнится, еще днем меня звали по-другому. А что касается моего одиночества, так одному мне гораздо лучше, чем в окружении своры его друзей! Или, может быть, я все-таки ошибался на этот счет? Может быть, с ними мне было бы куда веселее?
   Но я не стал делиться своими сомнениями со своим новым приятелем. На всякий случай, я ответил что-то нечленораздельное, пытаясь хотя бы голосом продемонстрировать шаолиньский стиль "Пьяный монах". Или, скорее, стиль "Брачующаяся обезьяна". Вечно я путаю эти стили!
   Ответом мне послужил смех другой тени. Приятный такой смех. Женский. Обе тени продолжили свой путь в сторону опушки леса. Того самого леса, из которого я вышел несколько минут назад.
   Нет, испытывать судьбу больше не стоило. Рано или поздно, но мое убежище было бы обнаружено. Тем более что по улицам не прекращалось какое-то непонятное шевеление. Хотя почему непонятное? Вполне понятное. Деревенские парни прилично приняли "на грудь". И теперь им хотелось хлеба и зрелищ. Нет, хлеба не хотелось. Хотелось только зрелищ. И все они, как один, искали ту маленькую и подлую сволочь, которая ускользнула у них из-под самого носа. Лишив их честно заработанного развлечения.
   Как же я устал от всего этого! Больше мне было не до маскировки. Мне надоело бояться и прятаться. Мне хотелось поскорее забраться в кровать и уснуть. И как можно скорее позабыть об этом вечере. В этом моем стремлении к миру и покою даже Семену не стоило попадаться мне на пути. Побить бы его я смог едва, но поцарапать и покусать - вполне.
   Я направился прямиком к студенческому общежитию. Точнее к торцу общежития. Туда, где меня ждало потайное окно. На крыльце маячил три тени. У меня хватило сообразительности понять, что это засада. Но я их уже не боялся.
     - Ну, что так и будем всю ночь сидеть? - Задал теням я свой коронный вопрос. - Надо дать жару этим студентам!
   Станиславский мог бы мною гордиться! Сказано это было таким тоном, что ни у кого из деревенских не возникло и мысли поинтересоваться, что это за герой такой выискался и как его зовут? В ответ раздались лишь несколько восхищенных возгласов. К счастью, на большее ни сил, ни желания у них не хватило.
   Я решительно подошел к окну. Открыл его, нащупал ногой выступ фундамента и довольно успешно забрался на подоконник. Спиной я чувствовал восхищенные мысли своих восторженных зрителей. Я спрыгнул с окна. Закрыл его на защелку и...
   В этот момент ко мне вплотную приблизились два силуэта. Матка боска, сказал бы я в этот момент, если бы умел говорить по-польски! Деревенские уже в общежитии!!! Голос одного из силуэтов не обещал ничего хорошего. И даже не обещал быстрой и не мучительной смерти. Хотя вопрос и был довольно нейтральным.
     - Ты кто?
   Что я мог ответить? Как известно, не задавайте глупых вопросов, не получите умных ответов. Или глупых?
     - Свой.
   К моему удивлению, этот ответ всех устроил. Силуэты развернулись и направились вглубь коридора.
   Это было мне на руку. Помнится, в коридоре лежала поленица дров. Слева. Вот здесь. Рука нащупала здоровенное полено. Мысли работали четко и вполне грамотно. Сначала бьем по голове ближнего. Затем второго. А потом искать выключатель и разбираться, кто это был? Свои или чужие?
   Хотя, какой выключатель?! Ведь света же нет. Во всем поселке. Придется опознавать их на ощупь. Но додумать эту мысль я не успел. В это мгновенье полено выпало из руки. Издав ужасный грохот и лишив меня последней надежды дожить до утра.
   Силуэты все поняли. Они вообще были очень сообразительными. Или мне это только показалось? Но это предательское полено явно подвело меня под монастырь! Оба силуэта угрожающе приблизились и склонились надо мной.
     - А свой это кто?..
   Вот и приплыли! Назваться Федором? Так эти гады снова начнут спрашивать о какой-то Тамарке! Мы это уже проходили. На крыльце клуба. Повторяться не хотелось. Ну, не смог огреть их первым. Значит, не судьба. Значит, сегодня на их улице праздник. Я решил для себя, что не буду унижаться и изворачиваться. Не смог, так не смог. Ну, так хотя бы умру с честью. Как подобает настоящему комсомольцу. Мне совсем не страшно. Почти не страшно. Начинайте, проклятые фашисты!
   В этот момент каким-то внутренним зрением на одном из силуэтов я рассмотрел светло-полосатую майку Игоря.
     - Игорь?! Игорек, это я! Серега.
     - Серега?! Живой?
   Блин, как они достали меня этими вопросами. Нет, уже умер. Конечно, живой!
   Меня похлопали по плечу. Видимо все еще не верили, что перед ними находится не призрак замка Морисвиль, а живой человек. И что этот живой человек действительно я. Затем спотыкаясь и постоянно на что-то натыкаясь, мы гуськом направились в неизвестном для меня направлении. Но видимо это направление было хорошо знакомо моим товарищам. И через пару минут мы уже были в их комнате.
   В любое другое время я бы с удовольствием поужинал. Но сейчас мне было не до еды. Что-то умотался я от сегодняшних приключений. И мне очень хотелось спать. Мне очень хотелось поскорее уснуть. А затем проснуться и узнать, что все произошедшее за этот вечер было всего лишь сном. Страшным, нелепым, но только сном. Я попросил Игоря показать свободную кровать. Игорь ответил, что я могу выбирать любую. Не мудрствуя лукаво, я выбрал ближайшую. И как только голова моя коснулась подушки, моментально "отрубился". Думаю, что ребята тоже последовали моему примеру...
   Уже через мгновение кто-то усердно тряс мое плечо. Это было не честно! Я даже не успел посмотреть ни одного романтического сна, а меня уже куда-то поднимали. Нет, делайте что хотите, но я не проснусь!
   Видимо тот, кто пытался меня разбудить, понял всю тщетность своих попыток. Он что-то сказал. Похоже, кого-то позвал. Этот второй "кто-то" тряс меня еще более старательно, словно пытался вытрясти вчерашний ужин или мою душу. Наивный! Ужина у меня вчера не было, а душу, вполне возможно, во время вчерашних бегов я где-то потерял. Так что трясти меня было совершенно ни к чему! Просыпаться я не собирался. Тем не менее, сквозь сон я услышал голос Игоря. Он пытался донести до меня какую-то информацию. Но эта информация никак не могла донестись. Ну, никак!
   Тем не менее, Игорь усердно бубнил что-то о том, что вчера деревенские были добрыми и пушистыми. Потому что вчера они только "приняли на грудь". А сегодня они будут раздражительными и недобрыми. Потому что с утра у них с похмелья будет болеть голова. И пока они не найдут чем опохмелиться, в их опухшие от перепоя головы могут забраться самые бредовые, революционные идеи. В том числе, и связанные с крейсером Авророй, со штурмом Зимнего, ну, или на крайний случай - студенческого общежития. Поэтому на первой же дрезине ребята предлагают от греха подальше отступить на заранее подготовленные позиции. Короче говоря, куда-то смотаться и вернуться только вечером вместе со всеми. И о том, что Таня едет вместе с ними.
   Мозги не хотели слушаться. Какое отступление? Какая Таня? Язык не хотел шевелиться. Иначе бы я непременно рассказал им о приказе Верховного главнокомандующего товарища Сталина "Ни шагу назад". Повторил бы им слова политрука Клочкова о том, что отступать некуда и что позади Москва. И чтобы они прекратили наконец-то меня трясти!!!
   Возможно, поняв бессмысленность своих усилий, Игорь угомонился. Меня перестали трясти. Я перестал что-то бурчать в ответ. Боже, как же это было здорово! В этой упоительной тишине голос Игоря прозвучал, как приговор.
     - Ты едешь с нами?
   Если бы вы только знали, как много я мог сказать ему в этот миг. О том, что о нем думаю. О том, что нельзя быть такими жестокими. Что будить людей по утрам - это не по-пионерски. И много всякого другого, разного. Но сил на такую длинную тираду у меня не было. Я смог лишь отмахнуться и произнести лишь две буквы: "Н" и "Е".
     - Не...
   Больше меня никто не тряс. Это было так замечательно. И я снова провалился в сладкий, сладкий сон...
    Часов в комнате не было. И я не знаю, сколько было времени, когда я проснулся. Но за окном уже во всю сияло солнце. Гомонили какие-то противные птицы. И в общежитии было подозрительно тихо. Я быстро оделся. Нашел свой дипломат. И вышел на улицу. Все двери в общежитии были распахнуты настежь. Это было просто восхитительно. Хотя с точки зрения обороняющихся, и было явным промахом. Нельзя перед угрозой штурма держать двери крепости открытыми. Но, похоже, что кроме меня, других защитников в крепости больше не осталось. И это было бы довольно весело, если бы не было так грустно. Да, кстати, что там ребята говорили о дрезине? И о том, что надо сматываться?
   Да, надо было сматываться. На всякий случай, я решил выбрать маршрут своего движения вдали от привычных для местных жителей троп и колонных путей. Памятуя о том, что нормальные герои всегда идут в обход, к остановке дрезины я решил отходить огородами. Это было правильным решением. Почти что правильным. Или могло быть правильным. Если бы на ближайшем же к общежитию огороде я не увидел вчерашнего Семена. И самое печальное заключалось в том, что он тоже увидел меня. Семен хмуро посмотрел на случайного прохожего. И продолжил снова ковыряться лопатой в каких-то грядках. Рядом с ним копошилось два пацаненка. Упитанные крепыши, точная, но немного уменьшенная, копия отца. Семена. Выглядело все это довольно мило. Семен как-то тяжело и неохотно снова поднял на меня свои глаза. В них не было ни гнева, ни обиды за вчерашнее, лишь какой-то невысказанный вопрос светился в уголках его зрачков. Обычный взгляд обычного деревенского мужика, занятого делами по хозяйству. На всякий случай я кивнул ему в ответ. Дескать, здравствуйте глубокоуважаемый Семен-батькович. Наше вам почтение. С кисточкой.
   Он ничего не ответил. А я и не сильно ждал его ответа. Бочком, бочком я направился дальше. Кажется, пронесло?! Лишь одна мысль вызывала небольшое беспокойство. Даже не мысль, а маленькое наблюдение. Уже отойдя на приличное расстояние от Семена, я совершенно случайно заметил, что рядом с ним ковырялся только один парнишка. Второго не было. Куда его послал отец? И зачем? Все это было довольно странно. И вызывало необъяснимую тревогу.
   Но вскоре все мои страхи развеялись, как утренний туман. Уже через пять минут я сидел в вагоне. И вагон с каждой минутой уносил меня все дальше и дальше от этих странных мест. От этого странного Семена. Больше мне ничего не угрожало. Ведь кроме этой узкоколейки другой дороги на Большую землю не было. А в вагоне кроме нескольких женщин, не было ни одного деревенского мужика, ни одного парня и даже ни одного грудничка мужского пола. Даже охотников не было. И это было так здорово!
   Я смотрел в окно на проплывающие мимо пейзажи. В голове моей крутились совершенно непонятные мысли. О том, что знания, полученные мною в училище, в реальной жизни оказались совершенно бесполезными. Либо, как обычным зернам, им нужно было время, чтобы прорасти. Я думал о том, что в какой-то момент у меня были необходимые знания, но не было оружия. Потом появилось оружие, но не хватило решимости его использовать. Потом появилась решимость, но не хватило практических навыков...
   Но прогрессировал я прямо на глазах. Уже через пару часов после дискотеки я готов был ударить поленом не только своих врагов, но даже друзей.
   Да, я понимал, что сегодня успешно сдал какой-то очень важный и серьезный экзамен. Перешагнул через какой-то рубеж. После которого я легко смог бы использовать в бою любую дубину, любое оружие. Не задумываясь ни на мгновенье. Я получил новые знания и новые навыки. Лишь где-то в глубине души шевелился маленький и противный червь сомнений. Своим гнусным и язвительным голосом он шептал мне о том, что если бы меня не понесло вчера вечером навстречу приключениям, и я бы остался на ночь с Таней, то тоже смог бы получить какие-нибудь новые знания и навыки. И возможно, они бы пригодились мне гораздо больше в моей длинной и непутевой жизни.
     

Глава 3. Васильевским мхом по всей...

   Какая все-таки необычная наша память! Я отъехал от разъезда Оршина всего на пару километров, а все переживания и страхи прошедшей ночи уже казались мне такими мелкими и в чем-то даже несерьезными. Так, небольшое приключение. Совершенно не заслуживающее того, чтобы о нем помнили. К тому же, я весь был в предвкушении предстоящей встречи со своим любимым городом. С Ленинградом. И в моем дипломате лежал билет на ночной поезд. До встречи оставалось менее суток...
   Проплывающие за окном вагона пейзажи уже воспринимались, как что-то совершенно отстраненное, не имеющее ко мне ни малейшего отношения. Как обычная картинка, нарисованная не тобой. Только торфоразработки привлекли мое внимание. Целые горы торфа, сложенные аккуратными штабелями. Из курса школьной программы я помнил о том, что использование торфа на теплоэлектростанциях крайне нерентабельно. Низкий коэффициент полезного действия - наверное, это было синонимом небольшой теплоотдачи торфа при сгорании? Но год назад наших курсантов (со старших курсов) привлекали на тушение пожара. Под Ногинском, недалеко от нашего учебного центра, горели торфяники.
   Вернувшись, ребята рассказывали, что огня было не видно. Лишь под ногами дымилась земля. Дышать было нечем. А потом одна пожарная машина просто провалилась под землю (к счастью, водитель и пожарный расчет оказались опытными ребятами и успели выпрыгнуть из машины). А на том месте, где только что стояла машина открылась настоящая преисподняя. Целый шквал огня, потушить который казалось просто невозможным. И сразу стало очень страшно.
   Нескольких наших курсантов (в том числе и моего друга Андрея Асеева) после этого наградили медалью "За отвагу на пожаре". Наградили более чем заслуженно. Если бы тогда им кто-нибудь рассказал о низкой теплоотдаче горящего торфа?.. Это в наших котельных и на теплоэлектростанциях, когда торф сжигают в небольшом количестве, можно говорить о низком КПД (коэффициенте полезного действия). Когда торф горит под землей десятками, а то и сотнями тонн - это настоящая стихия. Просто мы научились использовать лишь крошечную часть этой энергии. Да, что там говорить о торфе, когда и свои возможности мы используем лишь по минимуму. Физические, умственные, творческие возможности. Мы научились делить залежи торфа на брикеты. Мы научились осознавать свою индивидуальность и разучились дружить с соседями. Мы разучились дружить. Мы забыли очень простую вещь, что каждый из нас - это только брикет торфа. У кого-то из нас КПД чуть больше, чем у другого. У кого-то меньше. Но в любом случае он ничтожно мал. А вот все вместе - мы настоящая сила, которая может свернуть любые горы и решить любые, самые сложные задачи...
   Под эти невеселые мысли все, что произошло со мной на разъезде Оршина отошло на второй план. Который уже норовил стать третьим или четвертым. В пятой сотне. Мы так легко все забываем! Все самое главное.
   Увы, я слишком спешил распрощаться со своим прошлым. Мое прошлое встречало меня на конечной остановке электродрезины. Выглядело оно более чем живописно. В виде двух крепких, и довольно симпатичных парней, лет двадцати-двадцати двух, сидящих вразвалочку на мотоциклах. Один на основательном, солидном, отечественном "Урале". Второй на новенькой, сверкающей "Яве", чехословацкого производства. Они лениво курили "Беломорканал" и так же лениво посматривали на пассажиров электродрезины, спускавшихся по лестнице из вагона на платформу. Разумеется, я был последним из этих пассажиров.
   Если бы вместо парней на мотоциклах сидели прекрасные амазонки в коротких кожаных юбках и полупрозрачных блузках, я бы сразу же догадался, что они ждут именно меня. А кого еще они могли ждать, если в вагоне никого больше не было? Да, с амазонками все было бы понятно. Но с парнями?! С парнями меня ничто не могло связывать. Я всегда любил только девушек. Мне никогда не нравились парни. И ждать меня они не могли по определению. Но они ждали именно меня. И даже не взирая на их полное, но несколько наигранное, равнодушие к моей персоне, я догадался об этом почти сразу.
   Увы, рядом копошилось несколько бабушек, приехавших со мной на дрезине. И начинать очередной акт нашей пьесы при них мотоциклисты почему-то не спешили. А может быть, они хотели сделать это КРАСИВО? Докурить свои папиросы, изящно бросить окурки под ноги, затушить их своими сапогами и только после этого удивленно "заметить" мою скромную персону? Как в любом мало-мальски известном вестерне?!
   К счастью, только в кино и только городские пижоны могут бросить недокуренную папиросу. Или недоеденный бутерброд. Мотоциклисты, похоже, с детства были приучены к бережливости. Либо им просто незачем было спешить? Они откровенно растягивали удовольствие. И с таким наслаждением затягивались папиросным дымом, что я невольно подумал о предупреждениях Минздрава. К сожалению, похоже, что в данном случае это курение было более вредным для здоровья окружающих (то есть, для моего здоровья), чем для здоровья самих курильщиков.
   Тем не менее, за короткие мгновения, отпущенные мне горящими папиросами, я успел подойти к стене какого-то здания. На стене висело расписание движения электропоездов от Васильевского Мха до Калинина. До отправления ближайшего поезда оставалось совсем немного. Какие-то жалкие четыре часа. Прожить так долго мне, похоже, не светило...
   Хотя... Может быть, я совершенно напрасно паникую? И мотоциклисты оказались здесь совершенно случайно? Просто заблудились? Увы, мои последние надежды были безжалостно уничтожены одним единственным вопросом.
  -- Ну, что студент, набегался? - Причем сказано это было настолько добродушно, почти по-приятельски, что мне стало совсем уж не весело. Не трудно было догадаться, что последует за этим вопросом.
   В ответ я только пожал плечами. Что я мог им ответить? Что если бы звезды легли иначе, и на моем пути не встретились эти мотоциклисты, я вполне бы мог и еще побегать. И еще. И еще. С превеликим удовольствием. Но, видно не судьба.
   Зато в единое мгновение перед моими глазами воедино сложилась мозаика разрозненных картинок и событий сегодняшнего утра. Которые до этого казались совершенно не важными, не существенными.
   Вспомнился Семен. Его, куда-то исчезнувший сынишка. И серьезный, изучающий взгляд Семена, который я долго, долго чувствовал своей спиной. Все встало на свои места. Я слишком переоценил защитные свойства расстояний. И совершенно недооценил умственные и организаторские способности своего противника. И волшебную силу современных средств связи! Никто не собирался меня преследовать. Никто не собирался меня наказывать за вчерашнее сорванное шоу с мордобоем и прочими развлечениями деревенской молодежи. Семен просто послал младшенького сынишку с наказом позвонить его друзьям, проживающим в Васильевском Мхе. Чтобы те меня встретили. И малость проучили. Так, для профилактики. Похоже, малец ничего не напутал...
   То, что произошло дальше, вам лучше не знать. Как честный человек, со словами "Да, набегался", я должен был сделать себе харакири. Или смело и решительно вступить в схватку со своим врагом. Их было всего лишь двое. Каждый из этих парней легко бы справился с тремя такими, как я. Я же должен был легко справиться только с двумя. Мне было легче. И я должен был попробовать! Тем более что мои мотоциклисты прекрасно понимали, что иного выбора у меня просто не было.
   Увы, выбор есть всегда. И одна точка зрения, насколько я помню мифологию, была только у Циклопа. Мой ответ оказался не только неожиданным, но и в чем-то немного обидным для моих противников. Я смиренно и честно признался, что нет, не набегался.
   И "драпанул" в сторону стольного города Калинина. За моей спиной повисла удивленная тишина. По моим расчетам до Калинина оставалось не более полусотни километров. Я успел пробежать первые метров десять, когда за моей спиной слаженно и почти мелодично взревели два мотоциклетных мотора. Но я пробежал еще метров десять, пока мотоциклисты сравнялись со мною.
   Нет, не зря говорят, что птица-говорун отличается не только умом, но и сообразительностью. Не зря я так любил в детстве смотреть мультфильмы! А иначе, откуда бы я узнал о своей сообразительности? О том, что люди - не птицы (а я - тем более). И о том, что в отличие от этой удивительной птицы с умом и сообразительностью у меня были явные проблемы. Тем не менее, я не искал легких путей в жизни. Вполне разумно рассудив, что если мне так неудобно бежать по шпалам, то и мотоциклисты по ним не поедут. Поэтому свою длинную, длинную дистанцию я начал не по дороге, а прямо по железнодорожным путям.
   Это давало маленький шанс. К тому же я немного прибавил обороты. Другими словами, немного ускорился. Насколько это было возможно, перепрыгивая через шпалы, и усердно стараясь не только не упасть, но и не выронить из рук свой дипломат.
   Справа и слева чуть-чуть прибавили оборотов и мотоциклетные моторы... Метров через двадцать я сделал маленькое, но не слишком утешительное открытие. Это на разъезде Оршина я мог ставить легкоатлетические рекорды и побеждать на различных дистанциях. В соревнованиях с двигателем внутреннего сгорания я явно проигрывал. Особенно, когда двигателей было целых два. И у каждого в комплекте было по паре колес. Да по парочке увесистых, размером с мою голову, кулаков.
   Было похоже, что мотоциклисты просто наслаждались сложившейся ситуацией. Им было так приятно поучаствовать в этих гонках. Наверное, каждому приятно почувствовать себя победителем?! Мне трудно было упрекнуть их в этом. Я и не пытался. В голове моей крутилась одна совершенно бредовая мысль о том, что в этих соревнованиях могли бы быть и другие победители. Будь у меня в руках не дипломат, а хотя бы ручной пулемет Дегтярева. Но пулемета не было...
   Через пару метров я немного снизил обороты. Мне хватило ума сообразить, что тягаться в оборотах с двигателями просто глупо. Я перешел на "крейсерскую" скорость (со времен спортивной школы - пятнадцать километров в час, но в этот раз моя скорость была раза в полтора ниже). Нужно было беречь силы. Если в скоростной составляющей я явно не мог состязаться с мотоциклистами, то, может быть, у меня был шанс проявить себя в выносливости? А что?! Бензина в моих баках могло оказаться чуть больше, чем у них. По крайней мере, надо было попробовать...
   Не буду повторять слова, услышанные мною за время этого необычного кросса. Обычные слова, вполне характерные для современной молодежи. Думается, что не только живущей в Калининской области, но и в любой другой. Да, слова были совсем не обидные. Просто слова. В разных вариациях, ребята просто интересовались, долго ли я собираюсь бегать?
   Я мог бы им ответить, что долго. Но я старался не сбить дыхание и поэтому не ввязывался в ненужную дискуссию. Тем более что с минуты на минуту я ждал, когда они перейдут к более решительным действиям. По моей привычке бегать, они могли уже догадаться, что бегать я умею, люблю и могу бегать долго. Едва ли это входило в их планы.
   Но к моему удивлению, мотоциклисты не предпринимали никаких резких движений. Они, словно влитые, сидели на своих мотоциклах. Ехали метрах в пяти справа и слева от железнодорожного полотна, по едва заметным тропинкам. Шутили. И наслаждались всем происходящим.
   Мне было не до того. Нужно было стараться не промахнуться мимо очередной шпалы. Бежать по ним было более неудобно, чем я даже мог предположить в начале своего марш-броска. А любой промах мог оказаться более печальным по своим последствиям, чем даже лобовой контакт со встречным локомотивом. Поэтому все мои мысли крутились только в одном направлении. Как старая, испорченная грампластинка, выдавая "на гора" только одно слово: "Шпала, шпала, шпала". И все-таки с каждой преодоленной шпалой мне становилось ясно, что если бы это было нужно, мотоциклисты давно бы уже прервали наше увлекательное путешествие. Каким-нибудь тривиальным и пошлым мордобоем. Но они почему-то этого не делали?
   Возможно, шоу с мордобоем в их местном драматическом театре проходило только по субботам. После изрядной порции самогона и определенных, принятых в их кругах, ритуалов. Как у настоящих самураев, которые перед выходом на поединок утомительно долго оскорбляли друг друга красивыми и даже изысканными оскорблениями. Традиции, однако. Что на далеких японских островах, что в нашей российской глубинке.
   А бить, кого бы то ни было "по трезвому", считалось в их кругах просто дурным тоном? Тем более, по воскресеньям? Нет, что ни говори, а ведь это наша национальная черта - по сути своей мы очень добрые. Пока не выпьем. Мотоциклисты попытались несколько раз спровоцировать меня на диалог, который легко мог бы перейти в перепалку. А следом и в нечто более интересное. Но когда-то давным-давно отец научил меня бережно относиться к своим словам (он говорил, что в таких словесных перепалках невозможно стать победителем: твои противники к ним готовы, а ты - чаще всего, нет). К тому же, я так сосредоточенно следил за шпалами под своим ногами, что мне было не до разговоров.
   Другим словами, я так и не понял, почему мы добрались без особых приключений до небольшого железнодорожного моста? Недалеко от моста на берегу крошечной речушки сидела парочка рыбаков. Под их любопытными взглядами я продолжил свой путь по шпалам, а мои спутники плавно и почти одновременно развернули своих красивых железных коней. И повернули обратно.
   Это было так нелогично и непонятно, что сначала я хотел даже попытаться их вернуть. Потому что это было как-то неправильно. Ведь драка же была заказана. Я догадывался об этом! И даже оплачена (морально, разумеется). Но что-то помешало мне это сделать.
   Да, скорее всего, Семен попросил их немного проучить этого несносного любителя бега. Преподать маленький урок. Оказалось, что урок мог быть не только обидным, болезненным или унизительным. Но и познавательным, содержательным. И просто полезным.
   Мне показали, что устойчивая и дружественная связь с соседями может пригодиться в трудную минуту. Что технические средства связи зачастую заметно облегчают жизнь даже в самых глухих уголках вселенной. И что недооценивать своего противника все-таки не стоит. Даже чемпионам по бегу и плаванию...
   Я спустился с насыпи. Метрах в пятидесяти от железнодорожного полотна я давно уже приметил асфальтированную дорогу. Идти по ней было гораздо легче. А сил бежать у меня, почему-то, уже не было.
   И все-таки я несколько раз обернулся. Мне почему-то не верилось, что мое приключение закончилось благополучно. И что Семен на припас напоследок еще какого-нибудь полезного, но неприятного урока. Почему-то вспоминались мотоциклисты, но их тоже не было.
   Через пару километров меня подобрала попутка (в те далекие времена водители еще не брали с пассажиров денег за проезд). А еще через час я был на железнодорожном вокзале Калинина. Впереди была встреча с Ленинградом...
  
  
  
  
  

Оценка: 8.69*12  Ваша оценка:

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2018