Предисловие
Эта история о смертельной вражде двух революционеров сандинистов, команданте Луиса Энрике Родригеса и бывшего майора спецназа Виктора Мануэля Гальегоса, известного под псевдонимом "Педрито Гондурасец".
В 1993 году два боевых товарища объявили вендетту и поклялись убить друг друга. Только через 10 лет они помирились и стали друзьями.
Это не легенда, а правдивая история из уст участников этих событий, близко знавших обеих противников.
***
Чтобы понять обстановку того времени давайте обратимся к истории.
После поражения на президентских выборах 1990 года в руководстве сандинистов начались острые дискуссии и мнения разделились. Левое крыло призывало не отдавать власть и сражаться до конца.
Даниель Ортега и его умеренные сторонники понимали, что при этом варианте последует вторжение войск США и точно наступит конец. Поэтому команданте призвал соратников признать поражение и следовать демократическим путем. Даниель тогда сказал: "Да мы проиграли и признаем это, но нужно идти вперед."
Таким образом, при последующих либеральных проамериканских правительствах, Ортега сумел сохранить партию и влияние сандинистов в правоохранительных органах, судах, прокуратуре, армии и других ветвях власти. В итоге Даниель в 2007 году снова был избран президентом Никарагуа, а сандинисты еще выиграли и муниципальные выборы.
После вступления в должность в 1991 году новой президентши Доньи Виолеты Чаморро произошло демонстративное примирение Сандинистской Народной Армии с контрас. В стране пошла приватизация, разграбление государственной собственности и сокращение вооруженных сил. Это вызвало безработицу, обнищание, недовольство большей части населения и армии.
К 1993 году обстановка в стране резко накалилась. Начались массовые акции протеста, забастовки, а иногда дело доходило до вооруженного сопротивления. Страна стояла на грани гражданской войны.
Недовольные политикой нового правительства представители левого крыла сандинистов и уволенные в запас офицеры организовали боевую организацию Левые Силы Возмездия (Las Fuerzas Punitivas de Izquierda),
Впервые они проявили себя в октябре 1992 года, взорвав бомбу возле Монумента Мира в Манагуа сооруженного в знак примирения сандинистов с контрас. После ряда терактов и партизанских операций последовал захват города Эстели.
Чтобы разрядить обстановку Донья Виолета вынуждена была пойти на компромисс с сандинистами и объявила всеобщую амнистию.
Игра со Смертью
В этот день, 21 марта 1993 года, команданте Луис Энрике Родригес, бывший революционер и основатель Сандинистской полиции, вступил в новую должность комиссара полиции города Эстели.
Он даже не мог и подозревать, какой подарок ему приготовила судьба.
Вскоре в Клуб Крестьянина, где готовилась торжественная встреча Энрике Родригеса, вдруг ворвалась вооруженная группа людей и автоматными очередями изрешетила стены, ранила певца и официанта. Налетчики все перевернули вверх дном, но не обнаружили там нового начальника полиции.
В те времена подобные налеты для жителей Эстели не были редкостью, потому что на севере Никарагуа в сельве бродили не сложившие оружие остатки отрядов противоборствующих сторон, как контрас, так и сандинистов. Их официально называли "неформальные вооруженные формирования".
Одной из таких наиболее сильных отрядов называемого Революционным Фронтом Рабочих и Крестьян руководил бывший майор спецназа Виктор Мануэль Гальегос, известный как "Педрито Гондурасец". В 80-е годы Педрито руководил спецоперациями на границе с Гондурасом и после примирения отказался сложить оружие.
В течение одного месяца отряд Педрито ликвидировал шесть бывших контрас и национальная полиция срочно разработала оперативный план внедрения агентуры и ликвидации этой группировки.
Таким образом, комиссар полиции Родригес, как главный разработчик этой операции, сделался главной мишенью бригады Педрито.
Вскоре Педрито подослал бойца, чтобы тот заложил у входа в дом комиссара бомбу с 4 килограммами тротила, однако минер был схвачен военными. "Этого было более чем достаточно чтобы не только моя семья, но и соседи взлетели клочками высоко в небо, а на месте дома осталась только воронка." -вспоминает комиссар Родригес.
Затем Педрито разработал план захвата в заложники старшего сына комиссара.
"Это уже было началом личной вражды - говорит Родригес - и ее результатом могла быть только смерть одного из нас"
Потом последовала еще одна попытка взорвать дом Родригеса и последующей его ликвидации в ресторане. Там атакующие нарвались на засаду из армейских солдат и еле унесли ноги.
Следующая попытка расстрелять Родригеса тоже провалилась, потому что снайперская винтовка дала осечку. "Но все равно я дал строгий приказ любой ценой ликвидировать шефа полиции, потому что он был опытным и умным противником" вспоминает Педрито.
Очередная засада на лесной дороге тоже провалилась. Бойцы Педрито по ошибке захватили тренера знаменитой национальной бейсбольной команды Боер и полицейского Хулио Санчеса, которого в сумерках приняли за Родригеса. Поняв ошибку, пленных отпустили.
"Утром меня разбудил телефонный звонок Санчеса - Команданте, Педрито тебя хочет убить любой ценой. Я как раз был со страшного похмелья, жутко раскалывалась голова и ответил, передай ему, что ты меня уже убил одной этой новостью" - вспоминает Родригес.
Каждый раз, когда начальник полиции должен был умереть, госпожа фортуна отводила угрозу. Мать Родригеса часами на коленях молилась Богу чтобы он сохранил жизнь сыну, убежденному атеисту.
Местные жители с интересом наблюдали эту вендетту и даже делали ставки - "кто, кого прикончит".
"Мы минировали двери его дома, но мина почему-то не взрывалась - говорит Педрито - даже соседние дружественные нам отряды пытались ликвидировать комиссара полиции, но у них тоже ничего не получалось. Наверное, потому что это уже была чисто наша личная мужская разборка".
Захват Эстели
21 июля 1993 года судьба столкнула заклятых врагов лицом к лицу.
В полдень отряд из 150 бойцов во главе с Педрито на армейских УАЗах и Уралах походным маршем проследовал по Панамериканскому шоссе и вошел в город Эстели. Боевики были одеты в военную форму, некоторые со знаками различия капитана и лейтенанта.
По словам Родригеса, своевременно получив агентурную информацию о возможности такой акции, он сообщил начальнику национальной полиции, но получил из столицы приказ не паниковать. На подобное может решиться только идиот.
В эти дни, в рамках условий правительственной амнистии, нерегулярные вооруженные формирования, по согласованию с Особой Бригадой Разоружения (Brigada Especial de Desarme (BED), входили в зону разоружения. BED была сформирована иностранными миротворческими силами, которые принимали оружие у группировок и населения. Миротворцы носили специальную военную форму, и им было запрещено ввязываться в местные конфликты. Например, у крестьян они скупали "калаши" по цене 100 долларов за штуку. В 80-е годы СССР поставило в Никарагуа свыше 9 миллионов стволов АК, это на 2.5 миллионов населения. Оружие было у всех, включая детей.
В 11 часов утра комиссар Родригес позвонил командиру BED и тот заверил, что Педрито по согласованию с ним ведет свой отряд, чтобы сложить оружие, но не уточнил куда.
Однако в зону разоружения колонна Педрито не пошла, а ворвалась в город Эстели. Боевики спокойно прошли мимо дома начальника гарнизона провинции, вокруг которого почему-то заранее заняли круговую оборону 16 солдат с пулеметом, и разделились.
Сам командир Педрито с 18-ю бойцами на УАЗах подъехал к дому начальника полиции, а остальные устремились к банкам.
В этот момент комиссар без ботинок и рубашки обедал со своей женой и дочерью, а его трое сыновей должны были придти с минуты на минуту.
При звуке первых выстрелов Родригес упал на пол и заполз в спальню, где у него стоял калашников и дал несколько очередей. Педрито, который первым ворвался в дом, получил легкое ранение в ногу. Один из боевиков рядом с ним был убит на месте.
Как вспоминает сам Педрито, жена комиссара донья Роза сразу начала покрывать нападающих громкими проклятьями и кричала, что они плохо кончат. В суматохе служанка успела вывести дочку через задний двор к соседям.
Комиссар каким-то чудесным образом оказался на крыше дома и там притаился. "Я бывал в разных переделках и ничего не боялся, но в этот момент, вместо того чтобы спасать моих детей, я как белка ускакал на крышу." - признается Родригес.
"В то время когда бойцы Педрито переворачивали вверх дном мой дом, я сидел на крыше. Слезы текли ручьем, и я считал последние минуты своей жизни. Один боевик поднялся на крышу и посмотрел на меня, но сделал вид, что ничего не заметил. Он крикнул Педрито, что на крыше никого нет.".
Родригес был убежденным атеистом, но на крыше плакал как ребенок и впервые в жизни начал молиться. Свыше 4-х часов он просидел, молясь под палящим солнцем пока люди Педрито не покинули дом. Сжег до волдырей свою голую спину.
"Кто нам дал решительный отпор, так это сеньора, хрупкая маленькая женщина. Когда я заскочил в дом, она сразу как кошка набросилась на меня - вспоминает Педрито. Мы ее скрутили и поставили на колени. Приставили дуло калашникова к виску, требуя сказать, куда спрятался Родригес. Но женщина нам ничего не сказала, а только сильно материлась".
Педрито перепутал жену начальника полиции с ее сестрой, и поэтому сеньора Роза осталась жива. Сыновья Родригеса, которые были уже на подходе к дому, услышали перестрелку и спрятались у соседей. Буквально считанные секунды спасли им жизнь.
В это время 120 бойцов Педрито атаковали банки.
В "Las Cuatro Esquinas" они выгребли из кассы наличкой US$714,000. Затем взяли еще около US$ 5 миллионов в банках Сомото, Эль Каусе и Пуэбло Нуэво.
Когда стемнело, Родригес спустился с крыши и попросил форму у офицеров Brigada Especial de Desarme (BED). В ней он прошел мимо бойцов Педрито, которые в сумерках приняли его за офицера нейтральной бригады разоружения.
Только на следующий день вечером к Эстели подтянулись регулярные армейские части и отряд Педрито, отстреливаясь, покинул город. "Да, жители Эстели пережили страшные часы, и я всегда прошу у них и Бога прощения за это" - покаялся Педрито десять лет спустя.
Личная Ненависть
Последствия атаки были тяжелыми. Дети Родригеса еще долгое время боялись выходить на улицу и даже не ходили в школу.
Сам комиссар чувствовал себя глубоко униженным и жаждал мести. Как шеф полиции он неустанно организовывал мероприятия по ликвидации Педрито, однако безуспешно. Даже сам садился в засаду со снайперской винтовкой, но достать кровного врага не смог.
" На моей стороне был закон, но на самом деле эта охота превратилось в сведение чисто личных мужских счетов, дело чести. Я мечтал о дне, когда все газеты выйдут с заголовками - "Педрито нашел свой конец. Успешная операция шефа полиции Эстели". Но на самом деле в моем сердце горел огонь личной мести. Вся провинция, а может быть и страна, с интересом наблюдала за нашей дуэлью и люди горячо обсуждали каждый эпизод. Я это читал в глазах своих подчиненных, крестьян и даже детей".
В свою очередь Педрито вспоминает - "Я тоже не сидел сложа руки. Мы играли с комиссаром в кошки-мышки. Просто с азартом охотились друг за другом. Иногда крестьяне меня подначивали: "Привет Педрито. Опять ты промахнулся."
Родригес так и не смог ликвидировать своего заклятого врага, потому что 27 сентября, два месяца спустя после налета на Эстели, отряд Педрито заключил мир с правительством и сложил оружие. Под давлением главнокомандующего Умберто Ортеги (брата Даниеля Ортеги) президентша Виолета Чаморро и конгресс Никарагуа особым указом объявили полную амнистию всем бойцам отряда Педрито.
"Когда я дал приказ сложить оружие, то сказал своим бойцам, что это не предательство и наша борьба не закончилась. Но бороться мы уже будем не с оружием в руках, а мирным путем." - вспоминает Педрито.
После этого вражда перешла на неофициальный личный уровень.
Педрито остался жить в Эстели и построил вокруг своего нового дома высокий массивный бетонный забор, который не могла разнести никакая бомба. Не дом, а крепость.
Родригес срочно отослал свою жену с детьми жить в Манагуа и сильно заботился об их безопасности. Семья постоянно переезжала с места на место.
Однажды к ресторану Antojitos del Desierto на машине подъехал Педрито. Он не знал, что внутри с автоматом в руках затаился комиссар, Как опытный полицейский Родригес хотел прикончить врага "в рамках необходимой самообороны". Но каким то шестым чувством Педрито почувствовал опасность и в ресторан не пошел.
Затем была спланирована автомобильная катастрофа, когда машина Педрито должна была полететь в глубокую пропасть в горах "где найдут только его косточки." Но эта операция тоже провалилась.
В 1994 году комиссар внезапно столкнулся с Педрито в доме Сандинистского команданте Дориса Тинерино и им пришлось поздороваться. "Мое сердце замерло и голова закружилась. Педрито протянув мне руку и я ее пожал. Он думает, что я его простил? Нет сукин сын, я тебя все равно прикончу." - Вспоминает Родригес.
Комиссар начал следить за Педрито выявляя дома друзей и места, которые тот посещал. "Я был полон решимости его прикончить" - вспоминает Родригес.
Однако планам мести не суждено было осуществиться, потому что Родригеса перевели на повышение в столицу. Но в его сердце не затухал огонь вендетты.
Примирение
В 2000 году спортивный корреспондент Карлос Сармиенто пригласил Родригеса на собрание Братства Предпринимателей Евангелистов. Комиссару понравилось посещать эту организацию, где он мог исповедаться и выслушать откровения других.
Чтобы облегчить душу Родригес наконец поведал все детали своей личной вражды с Педрито. После собрания к нему подошел один член братства и сказал: "Прости меня комиссар. Я бывший боец Педрито. Это я участвовал в планировании и операции по ликвидации тебя и твоей семьи".
"Странно, но я не испытал никакого чувства мести или злобы против этого человека. Я простил его и как будто камень упал с моего сердца. Мы пожали друг другу руки и обнялись" - вспоминает Родригес. "Дома я поговорил с женой, и мы решили простить Педрито. Ведь прошло столько лет, и мы уже стали другими."
Через некоторое время кто-то из приятелей убедил Педрито посетить собрание братства в Отеле Модерно в Эстели. Он явился с пистолетом на боку, в пуленепробиваемом жилете и с подозрением оглядел собравшихся. Однако здесь он встретил своих бывших товарищей по оружию, расслабился и стал посещать собрания.
Первая встреча Родригеса с Педрито произошла в декабре 2000 года на собрании братства в Лас Нубес, Крузеро. Педрито зашел в зал готовый к бою, в бронежилете, с браунингом на боку, патроном в патроннике и двумя запасными обоймами, потому что явно ожидал от комиссара подвоха. "Но каково было мое удивление, когда сам Родригес встал и предложил присутствующим помолиться за меня и за него, потому что в этот день наша смертельная вражда должна умереть. После этой пятницы я уже не носил с собой оружие и Педрито Гондурасец во мне умер, а заново родился нормальный человек Виктор Мануэль Гальегос"
Через некоторое время семьи Родригеса и Гальегос встретились в отеле Монтелемар и Виктор попросил прощения у жены своего бывшего врага за то, что хотел ее убить. Жена Родригеса его обняла и простила. Все устали от гнетущего чувства смертельной вражды и хотели мира.
Теперь их семьи поддерживают приятельские отношения и ходят в гости друг к другу.
Заключение
На этот эпизод в истории Никарагуа я натолкнулся случайно. На одной вечеринке товарищи по оружию начали подкалывать бывшего офицера спецназа: "Потранка, ну наконец раскрой товарищам секрет, куда делись бабки? Ведь ты их из банка выносил мешками." Потранка скромно потупив глаза отнекивался. Да, это правда, что я выносил мешки из банка, но куда они потом делись, а черт его знает.
Потом ребята мне рассказали эту историю.
Виктор Гальегос (Педрито) всех клятвенно заверяет: "Часть денег мы распределили между бедными, сельскохозяйственными кооперативами и другими остро нуждающимися в них людьми. Другая часть была у моего заместителя Сальвадора Мачадо, который при отступлении погиб в бою. Где он их, спрятал никто не знает. А мне лично досталась только чувство горечи за храбрых бойцов, которые погибли в боях и глубокое раскаяние за те годы, когда мною руководила злоба и ненависть."
Здесь мне почему-то вспомнился эпизод из романа Валентина Пикуля "В Тупике". Когда дикая дивизия ворвалась в Архангельск, то чеченцы сразу устремились к банку. Усевшись вокруг мешков с деньгами, спросили командира: "Как будем делить?"
Командир ответил: "Как рассудит Аллах"
Аллах рассудил - 30 тысяч командиру, 15 тысяч каждому офицеру и по 5 тысяч бойцам.
После этого чеченцев в Архангельске никто не видел.
Когда я потом рассказал этот эпизод Потранке, то он улыбнулся и ответил, что наверное так примерно и было. Только Аллаха не было, а командиру Педрито досталось значительно больше.
Ну что сказать? "Богу- богово, а Кесарю- кесарево."
Хорошо, что ребята вовремя попали под амнистию и теперь живут нормально. Встречаются, хвастаются своим боевыми подвигами. Вот только когда речь заходит о бабках, участники захвата Эстели стараются замять эту тему.
Виктор Мануэль Гальегос теперь уважаемый солидный предприниматель и набожный человек. Занимается разведением и экспортом в США креветки.
Александр Самойлов
Манагуа, Никарагуа
Февраль 2010 года
