ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Коломиец Александр
Штурм дворца. Рецензия. Начало конца.

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 4.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В этом продолжении события и имена участников-подлинные.Еще раз хочу заметить читателю. Без участия всех взаимодействующих сил, реализация операции была бы невозможной.

   В продолжении первой части рецензии на книгу Кошелева В.М. "Штурм дворца. Версия военного разведчика" хочу привести еще одно свидетельство того, что все действия по свержению власти Амина были цепью одного оперативного плана и являлись чекистско-войсковой операцией. Мне кажется, что нецелесообразно давать описание всем действиям. Это займет слишком много места и внимания читателя. Достаточно процитировать выдержки из книги Геннадия Николаевича Зайцева, Героя Советского Союза, бывшего командира спецназа "Альфа". При ее написании он имел возможность работать и с лицами, входящими в высшие эшелоны власти и с самими участниками тех событий (его же подчиненными).
   Вот только некоторые свидетельства.
   "По просьбе Афганской стороны силами того же "Зенита" были организованны краткосрочные курсы подготовки оперативного состава афганской контрраз­ведки. Программа обучения, рассчитанная на месяц, включала в себя основные элементы тактики противо­действия террористам в городе и полевых условиях, стрелковую подготовку и рукопашный бой. Эти со­трудники "Зенита" действовали под легендой военных специалистов, скрывая свою принадлежность к КГБ. Благодаря такой предусмотрительности с некоторыми курсантами удалось установить доверительные отноше­ния, и в Центр стала поступать дополнительная инфор­мация. 4 сентября 1979 года основная группа ОСН "Зенит" во главе с Г.И. Бояриновым, окончив свою работу в Аф­ганистане, вылетела в Москву. А 19 сентября в Кабул прибыл второй состав "Зенита" под руководством сотрудника 8-го отдела Управления "С" подполковника С-ова. Организационно он состоял из нескольких групп офицеров спецрезерва, во главе которых были опытные профессионалы. Одной из этих групп командовал майор Яков Фёдорович Семёнов".
   Стр. 95-96 "Альфа- моя судьба" Зайцев Г.Н.
  
   "Еще один коллективный участник событий в Афга­нистане, без которого переворот в Кабуле был бы за­труднен, или даже невозможен вовсе, -- подразделения ВДВ.
   7 июля на базе ВВС Баграм под Кабулом один за дру­гим приземлились три военно-транспортных самолета АН-12. Они доставили 1-й батальон "голубых беретов" 111 -го полка 105-й дивизии ВДВ под командой подпол­ковника Василия Ломакина. Всего 363 человек. Позднее этот батальон вошел в состав 345-го отдельного пара­шютно-десантного полка. Десантники из Ферганы взя­ли под свой контроль аэродром и в дальнейшем обеспе­чивали охрану самолетов и наших советников. Офицеры батальона носили погоны сержантов с желтыми лычка­ми, а командир -- погоны старшины. У настоящих же сержантов на погонах были красные лычки. Общее руководство переброской и обустройством батальона осуществлял заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант Н.Н. Гуськов. Очень важную роль в подготов­ке операций "Шторм-333" и "Байкал-79" сыграл отряд "Зенита" под руководством полковника Алексея Поля­кова. Его штаб занимался разработкой объектов воздей­ствия в исполнительный период. Офицеры отряда осу­ществляли визуальную разведку этих стратегических объектов (государственных и правительственных учреждений, объектов спецслужб, армейских штабов и казарм), изучали систему их охраны. Результаты рекогносцировки наносились на карту-схему Кабула. По оценкам участников событий декабря 1979 года "зенитовская" карта оказалась незаменимым путеводите­лем по тесным улочкам афганской столицы. Штаб отря­да занимался и назначением исполнителей на все объекты воздействия, кроме дворца Амина.(курсив мой.А.К.)
   Таким образом, в течение лета 1979 года избранная тактика точечного проникновения в Афганистан дала свои результаты и позволила создать базу для последу­ющих действий".
   Стр. 96 "Альфа- моя судьба" Зайцев Г.Н.
  
  
   И еще раз хочу вернуться к выводам сделанным Кошелевым В.М.
  
   "2. Главным инициатором ввода войск Советского Союза в Афганистан и уничтожения генерального секретаря ЦК НДПА, председателя Революционного совета премьер-министра ДРА Хафизуллы Амина стал Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР во главе с его председателем Ю.В. Андроповым."
   Кошелев В.М ШТУРМ ДВОРЦА АМИНА :версия военного разведчика.
  
   Для того, что бы, хотя бы приблизительно, судить о правильности такого вывода необходимо иметь точное представление о сложившейся обстановке в тот "предгрозовой" период. Обратимся к материалам книги "Альфа- моя судьба" Геннадия Николаевича Зайцева. Скрупулезность в отображении и исследовании исторических событий является характерной чертой автора книги.
   " Итак, с весны 79 года, практически все лето, напряженность в политической жизни Кабула возрастала. "Давняя вражда между фракциями Народно -демократической партии Афганистана -"Хальк" (Народ) и "Парчам" (знамя) не только не утихала, но и приняла еще более уродливые формы. На этом фоне второй человек в партии Хафизулла Амин устранил лидера революции Нур Мухаммеда Тараки. По его личному приказу"любимый учитель" был арестован а 10 октября задушен подушкой"
   стр.97 "Альфа - моя судьба " Зайцев Г.Н.
  
   На обратном пути из Гаваны Тараки залетел в Москву. На встрече с высшими руководителями Советского государства ему была сообщена информация о готовящемся перевороте и планах Амина в отношении узурпации власти. Под давлением обстоятельств и , скорее с учетом , совершенных Амином в его отсутствие, устранений начальника Генерального штаба Ватанджара, руководителя службы безопасности Сарвари, министра связи Саида Гулябзоя и министра по делам границ Шира Маздурьяра (по заявлению Амина "банда четырех") Тараки согласился с тем, что вторым человеком в партии должен стать Бабрак Кармаль- посол в Чехословакии.
   "12 сентября я присутствовал на встрече Тараки прилетевшего в Кабул, -говорит о тех временах генерал майор в отставке Василий Заплатин- и видел как его озадачило присутствие Амина среди встречающих.А обстановка была такая, что, казалось, в любую минуту противники начнут стрелять друг в друга. В аэропорту все обошлось, но затем было 14 сентября..."
   В тот день Амин, желая избежать засады, якобы поехал по другой дороге. И можно представить, что
испытал Тараки, увидев на аэродроме своего улыбающегося врага, живого и невредимого. Единственная на тот момент сила, способная защитить Тараки "мусуль­манский батальон", осталась в Союзе...13 сентября Амин по телефону потребовал от Тара­ки, чтобы тот устранил "банду четырех", -- и вновь получил решительный отказ. В тот же день А.А. Громы­ко, Ю.В. Андропов и Д.Ф. Устинов дали указания совет­ским представителям в Кабуле посетить обоих лидеров и от имени Политбюро ЦК КПСС и "лично Л.И. Бреж­нева" предупредить их о недопустимости раскола партии. Оба заверили, что "предпримут все меры для укрепления единства". В тот же день генерал Леонид Богданов вернулся из отпуска в Кабул. Он уже лег спать, когда к нему пришел возбужденный Сарвари:
   -Амин приказал арестовать меня и ряд других министров.
   -А где Тараки?
   -Тараки у себя во дворце, под охраной...
"Четверку" спрятали на территории советского посольства в Кабуле, под опекой сотрудников КГБ, а за­тем нелегально вывезли в Москву (об этом -- в другой главе). Генерал-майор Александр Ляховский, один из наи­более авторитетных российских историков "афганско­го излома" сообщает, что на следующий день в 9 часов 30 минут диктатор своим приказом перевел войска ка­бульского гарнизона в готовность N 1. Советские пол­номочные представители еще раз встретились с Амином, попытавшись, пусть и в последний момент, но все-таки предотвратить развязку, увы, безуспешно. Почита­тель Сталина и Мао, каким себя называл Амин, уже при­ступил к завершающей фазе своего сатанинского плана. Еще утром 14-го Тараки позвонил Амину и пригла­сил его к себе, подчеркнув, что это предложение исхо­дит и от советских товарищей. Тот после нескольких предыдущих отказов вдруг согласился. В середине дня, взяв усиленную охрану, он пожаловал в резиденцию Тараки. У лестницы его ожидал подполковник Сайед Дауд Тарун -- адъютант-телохранитель уже нелюбимо­го учителя. Одна ступенька, вторая, третья... И в этот момент раздались автоматные очереди, изрешетившие шедшего впереди Таруна. Тяжелое ранение получил личный адъютант Амина Вазир Зирак. Откуда конк­ретно стреляли -- сверху или, быть может, снизу -- неизвестно. "Гость" бросился к машине и беспрепятст­венно (!) уехал.
   Как рассказывал потом командующий Сухопутными войсками генерал армии И.Г. Павловский, находив­шийся в
   тот период в Кабуле, в комнату вбежала пере­пуганная жена Тараки и сообщила, что убит Тарун. Побледневший Тараки,
   глядя в окно и видя, как уезжает Амин, сокрушено произнес: "Это все, это конец...".
   В 16 часов 20 минут по сигналу начальника Генераль­ного штаба Якуба верные Амину части вошли во внут­реннюю зону города. Резиденция Тараки была блоки­рована, все линии связи -- отключены. За полчаса до этого по кабульскому радио было передано экстренное сообщение об изменениях в правительстве. Также Амин сместил с должностей ряд ключевых армейских ко­мандиров и начальников штабов -- пехотной дивизии, артполка, двух танковых бригад и отдельного танково­го батальона.
   Ляховский считает, что информацию Амину о пере­говорах в Москве мог передать Тарун, "с которым Ген­сек ЦК НДПА по неосторожности, видимо, поделился своей озабоченностью в самолете после возвращения из СССР. Ведь он не мог даже предположить, что его лич­ный телохранитель уже давно "работает" на X. Амина. Более того, является одним из его активнейших осведо­мителей и пособников".
   И далее: "Подполковник С.Д. Тарун не предполагал, конечно, что через, каких-либо, несколько дней X, Амин в благодарность за бесценную информацию и редкую преданность благосклонно пожертвует им, позволит ему погибнуть в ходе, как считают, хорошо разыгран­ного фарса -- инсценированного X. Амином покушения на самого себя".
   "Косвенным свидетельством сговора, -- продолжа­ет излагать эту версию Александр Ляховский, -- может служить тот факт, что погибшему подполковнику С.Д. Таруну по инициативе X. Амина были отданы пышные почести при похоронах, а затем принято решение переименовать город Джелалабад в Тарун-шахр".
   Версии версиями, но так до сих пор и неизвестно, бы­ло ли ЧП трагической случайностью, тщательно подго­товленной ловушкой Амину или же провокацией с его стороны.
   "Я был в это время в здании Министерства оборо­ны, -- свидетельствует генерал Василий Заплатин, -- и помню, как примчался туда Амин из дворца Тараки. После этого примирение было невозможно. Тараки пы­тался взять армию под свой контроль, но позиции Ами­на оказались сильнее. Мы же, советники, стремились не допустить втягивания армии в междоусобную бойню, и хотя с большими усилиями, но нам это удалось".
  
   Ночью Амин собрал из числа своих сторонников заседание Политбюро ЦК, а утром следующего дня экстренный Пленум "вычистил" Тараки и его сторон­ников. Сам Хафизулла Амин стал новым Генеральным секретарем партии.
   ""Мусульманский батальон", -- вспоминает А. Ляховский, -- загрузившись в самолеты, был готов выле­теть в Кабул, но предусмотрительный Амин предпринял превентивные меры -- зенитчикам, стоявшим на охра­не аэродрома, в тот день была поставлена задача рас­стреливать любой самолет независимо от того, взлета­ет он или приземляется".
   Интерпретация событий тех дней была изложена в за­крытом письме ЦК НДПА от 16 октября, разосланном во все партийные и армейские организации. В нем, в част­ности, Тараки объявлялся врагом революции, афган­ского народа и награждался другими соответствующими ярлыками. Это письмо вызвало у многих членов партии недоумение и вопросы, Как же так, вчера Тараки был "великим вождем", а сегодня -- заклятым врагом. Произошел раскол уже внутри самой фракции "Хальк".
   В том же письме часть вины за "покушение" на Амина возлагалась на Советский Союз, что, естественно, вызвало нездоровую реакцию у части афганских офицеров.
   10 октября было официально объявлено о смерти Тараки -- "в результате непродолжительной, но тяжелой болезни". Позже стало известно, что его задушили по приказу Амина.
   "После ввода наших войск по этому преступлению было проведено следствие, -- вспоминает полковник в отставке Валерий Аблазов, с июня 79-го проходивший службу в ВВС на территории Афганистана, -- и я пере­писал для себя показания убийц. Оказалось, что дейст­вовали они без какой-либо опаски, даже готовиться к по­хоронам стали заранее. Отправили людей за тканью (мусульмане хоронят усопших завернутыми в полотно) и на кладбище -- рыть могилу. Затем вошли к Тараки. Тот все понял и не сопротивлялся: снял часы, достал партбилет, -- передайте, мол, Амину... Один адъютант сел ему на ноги, другой стал душить подушкой".
   Известны имена исполнителей того преступления: Абдул Хадуд -- начальник службы безопасности (КАМ), старший лейтенант Мухаммед Экбаль -- командир од­ного из подразделений, охранявших резиденцию Ами­на, и старший лейтенант Рузи -- заместитель начальни­ка Президентской гвардии по политической части. Общее руководство этой акцией осуществлял начальник Президентской гвардии майор Джандад.
   Жуткие подробности тех дней станут известны в Москве по прошествии нескольких месяцев, в том чис­ле судьба младшего брата Тараки, которому по прика­зу "марксиста" Амина будут резать уши, и тот факт, что 60 процентов членов ЦК НДПА присягнули на вер­ность новому лидеру под дулом пистолета.
   По распоряжению начальника Генерального штаба Якуба, свергнутого главу Афганистана и основателя НДПА тайно похоронили на кладбище Колас Абчи-кан -- "Холме мучеников", а его семью бросили в тюрь­му Пули-Чархи.
   Стр.98-99 "Альфа- моя судьба" Зайцев Г.Н.
   Руководитель СССР Л.И.Брежнев воспринял гибель Тараки очень болезненно о чем высказывал в беседе с главой Франции Валерии Жескар д Эстеном.
   Операция по спасению сотрудниками "Зенита" банды четырех"-Ватанджара, Гулябзоя и Сарвари, которой руководил офицер управления "С" Василий Глотов, была успешно реализована. Теперь "банда" была для Амина недосягаемой.
   Еще раз обратимся к материалам Зайцева Г.Н.
   " С середины сентября по декабрь 79 года в Афганистане было казнено 600 человек из числа просоветски настроенных сторонников Тараки. По личному распоряжению Амина с помощью артиллерии уничтожались целые кишлаки- лишь только за то, что их жители находились в родстве с его(Амина) врагами. Особенено тяжко страдали представители национальных меньшинств-узбеки, таджики туркмены и другие народы севера Афганистана, родственные населению советских республик Средней Азии. На критику наших советников, говоривших что преступно, недопустимо уничтожать целые племена,
Амин отвечал, что советским товарищам, дескать, не понять афганский народ и местную специфику. Единственный, мол, выход из сложившейся ситуации -тотальное истребление всех, от мала до велика. При этом он пытался взвалить ответственность за развязанный террор на наших советников.
   Вот документ (из переписки советского посольства с МИД!) "16 декабря 1979 года. Запись беседы со студентом Кабульского универси­тета Мунир Ахма Миром.
   ...Мунир подтвердил, что в сознании афганцев все ре­прессии, осуществляемые в стране под руководством Амина, так или иначе, связываются с Советским Сою­зом. Афганцы убеждены, что аресты и пытки в КАМ осу­ществляются под руководством и при участии советских советников. Он знает семьи, в которых молят Аллаха по­слать им любого, кто бы помог убрать Амина. Сейчас почти в каждой семье кто-нибудь или убит, или сидит в тюрьме...
   1-й секретарь посольства СССР в ДРА Мишин.
   "В целом по некоторым оценкам к осени 1979-го ко­личество казненных достигало 50 тысяч человек. Мас­штабы репрессий заставили часть населения искать спасения за пределами страны. Если в 1973 году в сосед­нем Пакистане проживало всего несколько сот эмигран­тов, то после свержения Дауда в 1978 году - уже 109000, после "сердечного приступа" Тараки - примерно 193000, а к моменту ввода советских войск в декабре 1979 года -- 402100. Впечатляющие цифры. Естествен­но, этим людям нужно было чем-то жить, многие из них хотели мстить коммунистам.
   Такая возможность им представилась, когда в Паки­стан была направлена финансовая помощь США, Сау­довской Аравии и Китая. Как на дрожжах возникли во­енно-тренировочные лагеря и базы джихада. С июня 1978 по ноябрь 1979 года в учебных центрах Пакиста­на прошли подготовку свыше 15 тысяч мятежников. Свою карту разыгрывал и Иран.
   Так на смену стихийным бунтам против новой вла­сти пришла гражданская война. Причем она развивалась по двойной спирали: с одной стороны -- ушедшие в под­полье члены фракции "Парчам" и сторонники Тараки из "Халька", с другой -- моджахеды. 14 октября, через несколько дней после смерти Тараки, был поднят мятеж в 7-й пехотной дивизии. Во главе его стоял командир комендантской роты старший лейте­нант Назим Голь. Его поддержали командиры танкового батальона и батальона связи. Воспользовавшись тем, что основная часть дивизии находилась в летнем лагере, семь танков подошли к штабу и открыли огонь. Началась паника, никто не понимал, что происходит. В тот же день была попытка поднять и другие части кабульского гарни­зона, но этого сделать заговорщикам не удалось.
   Между тем лозунги исламских партизан встречали поддержку у значительной части населения, распрост­раняясь на все большую территорию раздираемой сму­той страны. Ко времени появления в Кабуле сотрудни­ков Группы "А" численность моджахедов достигла 40 тысяч человек. По данным "Зенита-2", которые бы­ли приведены в аналитической записке на имя Ю.В. Анд­ропова, эта цифра составляла около 60 тысяч повстан­цев. Боевые действия против правительственных войск развернулись в 12 из 27 провинций ДРА.
   Руководство СССР в этот сложный период встало перед дилеммой: или бросить Афганистан на произвол судьбы - и тогда он станет плацдармом враждебных сил на южных рубежах нашей страны, - или же расширить помощь южному соседу, но уже с другим руководителем.
   Всего за два года до описываемых событий терри­ториальный спор между двумя африканскими страна­ми - Сомали и Эфиопией - привел к тому, что лидер "социалистической ориентации" С. Барре, не получив поддержки Москвы, резко заложил руль в сторону США и превратился в завзятого антикоммуниста. Еще раньше подобным образом Советский Союз "потерял" Египет, и как раз в 1979 году в местечке Кэмп-Дэвид были подписаны соглашения, закрепившие крупный внешнеполитический успех Вашингтона,
   Теперь драма с превращением идеологического союз­ника в ярого врага и противника, бьющего копытом зем­лю, чтобы доказать свою полную лояльность Америке враждебными действиями по отношению к СССР, мог­ла разыграться у самых южных наших рубежей. Естест­венно, возможность такого разворота таила вполне ре­альную угрозу военно-стратегической и геополитической безопасности страны и не могла не учитываться.
   Продолжая тему, обратимся к секретной записке Ю.В. Андропова, А.А. Громыко, Д.Ф. Устинова и Б.А. Пономарева N 2519-А, внесенной в ЦК 31 декабря 1979 го­да. В ней говорится следующее:
   "При Амине по стране распространялись "заведомо сфабрикованные слухи, порочащие Советский Союз и бросающие тень на де­ятельность советских работников в Афганистане, для ко­торых были установлены ограничения в поддержании контактов с афганскими представителями". Кстати, именно с такого рода ограничений когда-то начина­лась для Москвы потеря Египта как страны социалис­тической ориентации,
   Далее в документе читаем: "Правительство ДРА ста­ло создавать благоприятные условия для работы амери­канского культурного центра, по распоряжению X. Амина спецслужбы ДРА прекратили работу против посольства США". Криминал? Для периода "холодной" войны и борьбы двух идеологических систем -- крими­нал несомненный, очевидный. Особенно если учесть по­пытки со стороны диктатора выстроить "более сбалан­сированный внешнеполитический курс".
   Жискар д' Эстен, вспоминая об аргументах Л.И, Брежнева на их встрече в Варшаве, приводит такие его слова: "Если бы не вмешался ограниченный совет­ский воинский контингент, то уже в январе Афганистан превратился бы во враждебный для Советского Союза".
   Если внимательно проанализировать слова и дела официального Кабула за три месяца, которые предше­ствовали вводу войск, то бросается в глаза двойствен­ность Амина; он мечется, ощущая тупик, в котором оказался по своей вине. Отсюда его судорожное заиг­рывание с Вашингтоном, репрессии против внутренней оппозиции -- как вооруженных повстанцев, так и партийного подполья параллельной НДПА, -- и одновре­менно упование на военную помощь Москвы. Помощь, которая должна защитить его от разнообразных врагов.
   "Амин, преследуя свои сугубо амбициозные планы, явно хитрил и изворачивался, спекулируя на сохра­няющихся формальных отношениях с Советским Союзом, -- пишет В.А. Крючков, -- он продолжал политику репрессий, ежедневно сотнями отправляя на тот свет своих противников, но их, надо сказать, мень­ше от этого не становилось, оппозиция постоянно пополняла свои ряды".
   Крах террористического режима, закамуфлирован­ного под марксизм, был неизбежен. Вопрос стоял так: а кто, собственно, придет ему на смену? Выскажу свое сугубо личное мнение: в Афганистане к власти могли прийти враждебные нам силы, с американскими база­ми. Но не при Амине, а после Амина. США сделали став­ку на исламскую оппозицию. И если Саурский режим породил джихад, то этот джихад и должен был смести власть леворадикальных авантюристов.
   Вот тогда американские пехотинцы и крылатые ра­кеты, как "гарант мира и стабильности в регионе", по приглашению новой власти в Кабуле могли при извест­ных обстоятельствах появиться в этой стране на трид­цать лет раньше, нежели это произошло сейчас.
   Руководство в Москве не могло безразлично отно­ситься к событиям на юге. Протяженность советско-аф­ганской границы - около 2,5 тысяч километров -за­ставляла задуматься над тем, будет ли она границей мира и сотрудничества или, напротив, линией раздора, кон­фронтации и экспорта в нашу Среднюю Азию "чисто­го ислама". Со всеми вытекающими из этого послед­ствиями. Так что решать афганскую ситуацию нужно бы­ло так или иначе, другое дело -- как, каким способом? В то время, насколько мы теперь владеем информацией, в политическом и военном руководстве нашей страны присутствовали две точки зрения. Согласно первой, нуж­но было ввести относительно небольшой контингент со­ветских войск, встать гарнизонами в крупных городах и оставаться в Афганистане до полной нормализации обста­новки.
   Второй подход предусматривал только разовую во­енно-силовую помощь противникам Амина из обеих фракций НДПА, переворот силами спецназа, но без посылки и тем более длительного пребывания войск на территории этой страны. Естественно, при дальней­ших поставках техники и вооружений.
   Еще раз обратимся к суждению В.А. Крючкова: "Нужно отметить, что специалисты из Министерства обороны и Комитета госбезопасности были сторонни­ками второго варианта. Сейчас, когда минуло много лет и произошло столько событий, нужно признать право­ту тех, кто выступал за оказание разовой кратковремен­ной помощи. В их числе были Н.В. Огарков, С.Ф. Ахромеев, В.И. Варенников и я".
   В Кремле был сделан иной выбор, а сотрудникам Группы "А" предстояло взять под охрану бывшего аф­ганского посла в Чехословакии Бабрака Кармаля при его переброске из Москвы через Ташкент на базу ВВС Баграм под Кабулом".
   Стр.102-103 "Альфа - моя судьба".Зайцев Г.Н
  
   Окончание следует.
Оценка: 4.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023