ArtOfWar. Гари Бальди. "Гаврошка"

Отрывок из книги "V-торжение"

"Гаврошка..."

Перефразируя цитату из романа Л.Н. Толстого, можно смело утверждать - каждый солдат запоминает все по-своему, но все события разворачиваются для всех одинаково. Для нас это было, почти всегда до банальщины предсказуемо. Утром.

Вошли мы в этот очередной населенный пункт, как и полагается, тихо. Хорошо, что не было этих "главкомов" с громкими позывными, любящих громыхающие колонны и милитаристический угар. В Киевской области очень трудно "ориентироваться" в отношении градации того или иного поселения, что это - город, село, поселение городского типа, или еще какие-то пункты, какие бывают? Любая агломерация здесь обширна, имеет много строений (раскинутых в достаточной плотности или на удалении), и занимает большую площадь по квадратным километрам, с коммуникациями и раскинутой бестолково развитой инфраструктурой. Но, вот по населению, даже по штатному довоенному, они все не особо то и наполнены людьми. В отдельных городках (поселение выглядит, как город, со всеми его мелочами) по данным Википедии значатся сто-двести человек, а в некоторых даже и по пять-шесть. И это еще много. К примеру, живописный хуторок с "ласковым" названием Михайленков вообще отметился численностью в одного жителя, но кого это волнует? Из наших то ухарей? Ведь все равно его необходимо было держать под контролем, так как жилищный фонд и иные ресурсы для противника существовали. Ну, а запись про "три калеки" вероятно, из-за переписи, что велась не в самые лучшие для Украины годы.

Потому черт его знает, как именовать правильно все эти человеческие постройки, раскинувшиеся по буеракам Коблицкого леса к западу от нас, да и важно ли это? Мы, являясь народом своевольным и хитрым, не особо утруждающим себя деталями, что хотим, то воротим, стали обзывать все эти деревеньки - "городками". Такими они нам приглянулись, да и "воевать" так выгоднее по денежкам. По прейскуранту, который существовал на бумаге в виде уровня сложности "стрелялок", полагались более увесистые кучки баксов. Городской типа "бой" - иное представление, и отношение в любом смысле.

Большая придорожная инфраструктура, администрация, длинный бетонный забор у некоего достаточно "крепкого" местного предприятия, с вышками и новейшей техникой - все это было здесь в достатке. Потому, скорее всего большинство наших заданий, были связаны со взятием под контроль предприятий, и последующим узаконенным на них "мародёрством". Если ты банку варенья стыришь из какого панского дома, то есть риск стать под статью, но вот если ты по приказу вышестоящих пупкарей вывозишь катера, машины и строительную технику, то это боевое сука задание. Вот такая специальная операция...

В некоторых городках встречались многоэтажные кварталы, с детскими площадками и супермаркетами, которые в брошенном виде выглядели, словно декорации к фильмам про зомби. Из подобных строений кстати частенько стреляли, и не просто "хулиганили" периодически, но и наносили существенный урон нашим колоннам, как недавно случилось севернее от этого района.

Вот и в этот раз, по дороге к городку, расположенному уже к западу от нашей зоны ответственности, произошла странная перестрелка. Некие неуловимые силы, уже в который раз, разнесли пост третьей роты (ей была поставлена задача блокировать район и зачистить его), и соответственно туда бросили всех, чтобы тревожный район стал наконец спокойным. Такая вот реакция начальства, без плана и какого-то общего замысла. Ну, а там, все как обычно - что выйдет. Все куда-то стреляли, не понимая в целом, что происходит. Короче устроили целый бой, со шквалом огня во все стороны, какие есть в природе, с вытягиванием в линию, развёртыванием по фронту (обочина дороги), ну и т.д. А миномет противника, тем временем, очень уж результативно стрелял из закрытых позиций, из этих чертовых "городков", и затем удачно исчезал, словно его никогда здесь и не было. Ну, и наши мортирщики не отставали. Страдало больше всего гражданское население, потому кто его, да и в какой расчет брал.

Потому выходило кроваво.

Утром улочки городка были особенно пустынными, и метнувшееся впереди через дорогу от лесополосы, тельце, вызвало у ребят бурную реакцию. После команды бегущему объекту, "лечь на землю", которую соответственно никто не думал выполнять, пошла очередь из РПКСа. Уже вдогонку. Трассеры рикошетом от асфальта ушли красиво вверх, не причинив беглецу вреда.

Разумеется, "тело" исчезло в "ассортименте" строений, и частных заборчиков по периметру. Мы же, как и полагается в таких случаях, принялись "шерстить" эту часть жилых застроек на полном серьезе.

За местным, парком и светской площадью, по плану проводили зачистку чеченцы, потому нам приказали сворачивать деятельность в данном секторе. Войско бородатых мужиков, которые часто палили в воздух и кричали "Аллах Акбар", это действительно сука сила, все умные люди с пониманием разбегаются. Это действительно страшная сила против граждан, не имеющих ресурса к сопротивлению. Формально это была Росгвардия, но на самом деле этот "батальон" (так его называли) присутствующий в виде оперативной роты, подчинялся только самому Кадырову, и его командиры хрен ложили на все иные указания. "Кадыровцы" очень гордились этим фактом, и старались всякий раз напоминать нашему командованию эти тонкости - что, если что, все претензии разруливает только сам Рамзан. А Рамзан строго настрого запретил бездарно терять людей, и ни в коем случае не участвовать ни в каких первых линиях. На то, есть русские контрактники.

Наш разведвзвод, планировавшийся с самого начала к действиям на задачи штаба в самом стольном граде Киеве, к этому времени был уже неким подобием боевой единицы. Он был "разбит" на разные мелкие подгруппы, задействованные на разных участках и задачах, вплоть до простой охраны товарища ротного в его постоянных выездах-дефиле на генеральские "тусовки". Участки эти были такими огромными, что мы не виделись по нескольку дней, и можно даже сказать, что я утратил контроль над вверенным мне личным составом, его боевой подготовкой и состоянием. По этому поводу возникали конфликты с руководством, а это все не лучшим образом, кончено же, отражалось на боеспособности, и морально-психологическом состоянии людей. Да и что может сделать серьезного маленький коллектив, разбитый на "кружки" по интересам? Потому мы уже достаточно давно (ощущение времени на войне идет со всем по-иному) "работали" совместно с частями второго и третьего штурмовых взводов.

- Здесь "чехи" вроде уже были, - проговорил боец из взвода Линкора (командира 3-го штурмового взвода), который оказался со мною рядом.

По дороге, идущей сквозь городок, громыхало какое-то подразделение минобороны.

- А кто в Шебенках то сейчас работает? - спросил я, прислушиваясь к отдаленным звукам перестрелки.

- Да, хрен его знает, - вдруг ответил не весть откуда взявшийся Двина, - Должны были из первого отряда, с "модными" вроде... Я их разведчиков видел...А так шут его знает...

- Надо бы предупредить их о странностях на той площади... Что там бесовщина творится.

Двина развел руками.

- Им сказано все...

-Точно?

- Лично мною...

Я вновь переключился на линкоровских, а точнее, на парня "замурованного" в броню и балаклаву.

- Идите по той стороне, - я указал рукой на дома улицы, начинающейся от газового хаба и пустыря, по которым нужно было отработать, но, чтобы при этом избежать перехлеста с армейцами. Они так рьяно крутили башнями и пулеметами, что казалось им все равно по кому стрелять.

К счастью, они проехали до леса и пошли дальше, обрадовав, пожалуй, всех.

- Только идите с двух сторон. Пару человек ... на "зады". Знаешь, как это делается?

- Чуть с отставанием? Чтобы своих не покрошить если что?

Я кивнул.

- Разберемся. ...

Мы двинулись первыми, слева, а "линкоровские" чуть сзади, справа, и так по двум направлениям. Получилась такая вилка-трезубец. Если кто сваливал от первого эшелона, он напарывался уж точно на третий.

Убежавшее "тело" нашли в одном из домов, вернее дворе этого "одного" дома. "Тело" это было худощавое, небольшого ростика для особи мужского пола, принадлежавшее не иначе, как подростку. "Он", этот чудной подросток, собирался перелезть через каменный забор, чтобы скрыться уже в соседнем дворе, когда наши, выломав дверь калитки, ворвались внутрь. Дом был явно чужой для него, так как заперт на ключ. Окажись "юноша" внутри, то легко бы мог спрятаться от нас. А так два стрелка задержали его, целым и невредимым во дворе. Повезло еще, был риск, что могли и пристрелить.

Дальше стало еще интереснее. Это оказалась девушка лет двадцати на вид, переодетая в мальчика подростка, с отстриженными по кругу волосами. Видно было, что делала она это наспех.

- Ты кто? - спросил я, глядя на эту сумасшедшую, напоминающую мне сейчас переросшего французского Гавроша.

Девица молчала, только посматривая на нас, как зверёныш, зажав себя и длинную куртку своими руками, крест на крест.

Она была очень напугана.

- Документы есть? - снова спросил я, стараясь хоть как-то показать бедняге, что у нас нет никаких плохих намерений.

В ответ тишина. Девушка была так испугана, что не могла говорить.

- Да не бойся ты ...

Один из бойцов, который уже был у задней части забора, вдруг крикнул:

- Там осторожнее, у нее что-то за пазухой!

Зашумело тревожным звуком боевое железо моих солдат. Мне пришлось поднять вверх руку.

- Стопе парни... Тихо!

Я улыбнулся. Мне даже показалось, что мы переместились в начало Х1Х века, прямо на площадь Бастилии - так характерно она выглядела, да и представлялась сама ситуация, словно сошедшая с баррикад бульвара Тампль.

- Так, не бiйся ти. Дай вiдповiдь хто ти? - крикнул ей Политрук по-украински.

Подошел Вик.

- Может еще по-французски спросишь? - подшутил он, кидая эту фразу николаевскому Коле, - Девка прям с обложки французской революции! А в карманах патроны!!!

Все рассмеялись, и мне показались, что даже забыли про всякую войну.

- Извиняйте, хранцузского не знаю, а вот по-украински разумею.

Политрук в свойственной своей манере обидчивого деловизма, фыркая, покинул двор. Он очень любил, чтобы его действия и знания всегда оценивали должным образом, и не применяли шуток в которых он не разбирался.

Меня не покидала улыбка, как-то забавно все это выглядело. Видать не мне одному весь этот "пейзаж" представал все это время каким-то чудным образом в виде живой иллюстрации романа Виктора Гюго "Отверженные". Вот и бездомный "парижский" сорванец в "маминой" кофте и "отцовских" штанах нарисовался.

- Послушай Гаврош Тенардье, - сказал я, как можно дружелюбнее, - Если ты не скажешь, как тебя зовут, и кто ты, мне придется тебя задержать...

В глубине городка послышалась стрельба. Вик, махнув рукой, не дожидаясь развязки литературного сюжета, вместе со своим отделением быстро вышли, и прижимаясь вплотную к заборам, двинулись далее по улице.

Девушка вдруг опустила руки, и шагнув ко мне, как будто реагируя на имя маленького героя французской революции, начала что-то показывать. Только в этот момент я пригляделся к ней получше.

Она была очень красива, даже в этой несуразной одежде и образе, который она видимо по какой-то причине себе придумала, но эта ее красота была нездешней, не вписывающейся в этот мир - ну прям действительно парижанка. В еще достаточно ухоженных руках у этой незнакомки оказалась пластиковая бутылка с белой жидкостью, похожей на молоко, тогда как в огромных очень выразительных глазах горела надежда.

- Про Хавроша это здорово... Я, Марина...Документов у меня с собой нет, - проговорил этот "Гаврош" с приятным киевским фрикативным акцентом, - Я за молоком ходила, через ту часть...

Она указала рукой в сторону промзоны.

- Для сына...Он у меня маленький...

Я понял, что мое сравнение ее с мальчишкой беспризорником, даме понравилось, что видимо заставило мой закопченный фейс сверкнуть молниеносной доброй улыбкой, которая ее расположила.

- Что смешного? - вдруг занервничала девушка-мальчик, и ее лицо наполнилось "смешной суровостью". С таким лицом обычно жены утром встречают своих загулявших в барах мужей, но тут все это выглядело не обычно.

- Да, я так... Почему-то думал, что вы сейчас по-французски заговорите, - решил отшутиться я, для снятия напряжения, - Гаврош, он же ведь из Парижа ...

Она сразу смягчилась, и тут же не наигранно улыбнулась в ответ. Хотя, эта ее улыбка и была еще максимально осторожной, но страх пропал.

Подскочил боец с позывным Солдат, который уже действительно превратился в такого бравого литературного "швейка", который не так "троил", как ранее, совершенно не прячась от далеких разрывов снарядов.

- Змей, там зовут тебя... Двор на той стороне...- крикнул он почти от калитки.

При этих словах Гаврош, она же Марина, вдруг тихо ойкнула, словно что-то вспомнив, и странно так завертевшись, словно юла, кинулась ко мне, схватив при этом рукой за лямку моего "плитника".

-- Это моя родня... Это мой двор! Прошу вас!!!

Я оторвал ее руку от своего имущества, и заглянув еще раз в эти не вписывающиеся в этот кошмар глаза, в глаза местного Гавроша, размяк. Девица обладала просто фантастически волшебным, я бы даже сказал, "пацифистически убивающим", взглядом. Мне даже уже не хотелось ни с кем тут воевать... такая от нее исходила энергия.

Глубина глаз девушки будто предлагая "тонуть" в бесконечности, заставляла при этом, вдруг опомнится, и позабыть, хотя бы на мгновение, про всю эту "автоматную" дозволенность.

Она внимательно смотрела на меня, и ее надежда менялась на резкое смятение. Ей вновь было страшно.

От меня это не ускользнуло.

- Успокойся... Пойдем... Не волнуйся...- только и смог выдавить из себя я, закидывая автомат за спину, давая понять, что никакого оружия не будет.

Тучи обвисли и начался дождик.

Через пару минут пред нами предстал другой двор, широкий, с большим навесом для машин, и укатанными по месту дорожками.

Перед домом и надстройкой подвала в "строю" под потоками дождя стояли несколько мужчин, пожилая женщина с дитем на руках, пожилая пара, и еще трое подростков.

- Кто такие? - спросил я у мужчин, когда Политрук мне вручил их паспорта.

-- Вот этот муж вон той женщины, - пояснил мне Коля, указывая на мужчину постарше...- Эти соседи, приходят в подвал посидеть при обстрелах... А вот эти из Житомира. Говорят работяги... Дети чьи не знаю...

Работяг было двое, и они действительно выглядели, как простые трудяги. Были испуганы, и послушно показывали руки со своими трудовыми мозолями.

- Сидели все в подвале, - добавил для ясности вновь Политрук, - Без пороха они...

Это означало, что ребята успели их "обнюхать". Человек, державший в руках оружие, имеет характерные признаки и запах. Порох, ружейное масло дело такое, интересное. Да и характерные "повреждения" указательного пальца и плеча, тоже дело заметное.

Выходило, что ребята говорили правду. Мы уже сталкивались с большим количеством гастарбайтеров из западных "провинций" здесь.

Я подошел к молодому высокому парню.

- А ты кто? - спросил я, - Неужто тоже, на заработках?

Парень, помявшись с ноги на ногу, ткнул пальцем на свой паспорт в моих руках.

- Я сын...посмотрите на фамилию...

Тут ожила женщина с малым на руках, встревожившись не на шутку.

-- Это и-и--ой...сын мой... Живет тут!

Я проверил паспорт.

- Здесь живете все? - уточнил я, делая вид, что плотно занят изучением содержимого всех этих украинских "аусвайсов". На самом деле, мне вообще было лень все это читать, -- Это твоя жена?

Реакция парня на мой вопрос про Гавроша меня удивила. Он занервничал, словно чего-то испугавшись, закрутился на месте, начав быстро дышать.

Указав еще раз на "Гавроша", "которая" к этому моменту кинулась к женщине за своим ребенком, я продолжал внимательно смотреть на него.

Молодой человек, замявшись, как-то боязно выдавил из себя "да". Такое "да" могло означать только одно. Это была ложь. Очевидная ложь.

- Так! - достаточно грозно вытянул я, - Что здесь происходит?!

Мужчина, один из работников, который охотно выполнял до этого все предписания, вдруг сделал шаг вперед, подняв руку вверх, что очень встревожило нас. Через секунду все были на коленях, с закинутыми за голову руками. Стоять остались только дети и женщины. Защелкали предохранители автоматов... Возрастные женщины завыли...

Такова была обычная картина таких мероприятий.

Ситуация неприятная, взявшаяся прямо на пустом месте, грозила превратится в неуправляемый процесс. В основном никто не разбирался - "обнуляли" и дело с концом. Процесс "автоматного" подхода. Ведь одно не осторожное движение, превращение любой мелочи в опасность, и всей этой "семье" конец.

И тут снова в игру вступила эта самая Гаврошка.

Кинувшись ко мне, и схватив одной рукой за лямку "снаярги" (на второй сидел мальчишка), она потащила меня в сторону летней кухни. На ее быстрый бросок ко мне среагировал только один боец, что стоял рядом. Пришлось вновь поднять руку, чтобы тот максимально меня понял, и остановил все свои опасные телодвижения, а сам при этом приблизился к девушке, закрывая ее собой, показывая свой контроль над ситуацией.

- Всем спокойно! - крикнул я, - Не надо резких движений господа! Все под контролем! Гражданских с улицы уберите, под крышу всех, не мокните!

Когда мы оказались внутри, она вдруг стала быстро говорить.

- Он... этот парень, мне не муж.... Я прибилась к ним, чтобы выжить. Приехала я из Киева к матери, она у меня в Иваньково живет... не доехала... тут это началось. Добрые люди, сказали тут укрыться... Вот женщина приютила. А назад ехать тоже уже боязно было... Тут бомбить начали...

- Ясно, - я понимающе покачал головой, - Ну, а зачем женой прикинулась?

- Так безопасней? Иначе доматываются... Тут нескольких женщин изнасиловали...Одна так и пропала...Я уж и волосы состригла... И переоделась, Михайловна дала одежду... Меня ваши чечены чуть не поймали один раз ... Вот за молоком хожу через день почти через весь поселок, там корова есть. Для сына... Словно на всегда ухожу...страшно. Саша, этот парень, два раза ходил, его задержали, трое суток в яме где-то просидел... Хорошо отпустили... Допрашивали...Мы уж думали все...

Она говорила очень быстро, все время нервно качая малыша. Я внимательно следил за ней.

- Где держали мужа?

- Он не муж мне...

Я понимающе кивнул.

- Я понял... Просто так легче...Там мужчин много, а так как-то понятнее. Так где?

- В здании старой администрации... У дороги...

- Допрашивали?

- Конечно... Потом отпустили, проверили, что местный. А двоих походу расстреляли, с которыми он сидел... Что-то в телефонах у них нашли...Потому Миха-л-на его больше никуда не пускает.

- А кто?

Гаврошка тяжело вздохнула.

- Спецназ какой-то говорил... Крутые, вот типа вас... Одеты хорошо, не как мобута...

Я удивленно посмотрел на нее - дама разбиралась в форме солдат и определениях.

- ...Все про детей расспрашивали. Есть ли дети в селах, не вывезенные еще?.. Они детей ищут и вывозят куда -то...

Я удивленно посмотрел на нее, не ожидая такой реакции на подобное.

- Эвакуация вероятно? Объявлена же ведь?

Она удивленно уставилась на меня.

- В смысле?

- Ну, в рамках эвакуации из зоны боевых действий? - пояснил я.

- Не знаю. Нет, наверное, потому... как-то странно... Они именно детей забирают... В ту администрацию, Саша говорил, пока он там сидел в подвале или яме, с десяток детей привезли, и все без родителей... Где родители то? Вот эти трое подростков, девочка и мальчик, к нам прибились. Говорят, что из Бучи они...Убежали от конвоя...

- В каком смысле без родителей? - не понял я, желая уточнить все же эту деталь, - Сироты? Может ты имеешь ввиду детей, чьи родители потерялись?

Она снова вздохнула и ее будто бы затрясло, как обычно "трясет" при диком стрессе.

- Мы не знаем...Но, я не понимаю сейчас, можно ли это говорить...

- Так говори!?

Она несколько раз тронула рукой голову, махнула нервно ладонью, подергалась в какой-то "мучающей" все тело позе, словно вытаскивая из себя какой-то сгусток мешающей ей энергии, и наконец сказала:

- Они специально, забирают только детей, разлучая их с родителями. В некоторых населённых пунктах есть фильтрация...Такие отделы... Родителей куда-то увозят в другое место...А у этих...

Девчонка кивнула головой в сторону навеса.

- Этих ...убили...

....... ?

- Не понял? - переспросил я.

-- Это эти дети нам рассказали...Мих-а-л-л-на их и спрятала... Чеченцы тоже их ищут...

Я молчал.

- Она мне и машину мою помогла припрятать...Так, что если что, я на машине...

С минуту мы так и стояли, глядя друг на друга. Я не мог понять, как мне относится ко всему этому, и что делать с этой информацией. Принять как фейк, придуманный обчекрыженной украинкой, похожей на француженку, или же воспринимать все, как инфу врага? Что это, бред, или правда? Почему она так разоткровенничалась со мной? Я почувствовал, как что-то во мне перевернулось, стало "видоизменяться", и практически на глазах, из меня стал выходить, вылезать, тот старый уверенный в себе "вояка", пришедший сюда, как и раньше во все прошлые места, "завоевывать" чужие интересы, оставляя внутри, на сути кошмарного бытия, обычного растерянного человека, коим меня сотворил Всевышний.

И еще этот маленький мальчик....который сидел у нее на руках...

Мне стало действительно не по себе. Из-за того, что надо принимать нестандартное решение, за которое, может быть, придется поплатиться. Предписание зачисток населенных пунктов, в рамках презумпции виновности всех со стороны противника, требовало ареста всех неблагонадежных для последующей фильтрации контрразведкой, отбора телефонов, личных вещей и т.д. А тут налицо "мутная" ситуация и обман. Что делать?

В голове застучал знакомый "аларм" о том, что "ватерлиния" "нежности" и допустимой доброты вроде бы пройдена, далее грозила опасность полного разочарования и хаоса, а раскисать в таких местах никак нельзя. Такое обычно приводит к катастрофам. Однажды в Ираке из-за пренебрежения этим самым "алармом", чуть не погибла вся наша группа. Мальчишка и женщина в черном отвлекли пост, как говорится пробили на жалость с куском лепешки, и в эту самую минуту на джихад-машине прорвался смертник, а потом ударили пулеметы нам в спины. Одна из пуль через бронник разломала мой позвоночник... Просто повезло, спасла броневая плита моего жилета.

Это был сложный выбор. Выбор между человеком, с его обычными чувствами, и винтиком механизма жестокости. И во мне победило первое!

Некая сила всеобъемлющей доброты этого Мира не давала мне уже остановится... Словно Господь старался, и боролся за мою душу...

- Почему мне открылась? - спросил я вдруг, собирая в кулак всю свою "служебную необходимость".

- А что мне было делать? Убежать не смогла... Оставался шанс блефовать... Ну, и повезло... В тебе человека видно из далека...Я знала, что ты не убьешь..., насиловать не будешь... Взрослый...У тебя глаза иные, чем у тех зверей...Они суровые, но человеческие...Да, и читавший Гюго, не посмеет...Энергия не та...

Я усмехнулся. Странно здесь говорить было о литературе, в этом мире страха и ежедневной смерти.

Но, Гюго подходил...

- Читала?

- А то... Еще в детстве всего перечитала...Верю, что для каждого Гавроша есть в этом мире свой Диня, свой Шарль Мириэль... А прическа моя так и есть, "гаврошка"... Женщины еще в средневековье кстати такие приемы применяли, при осаде крепостей...Чтобы солдат в заблуждение ввести... Вы ведь реальные звери... Хотя ты и другой...

- Много ты знаешь... так ведь и ошибиться можно!? Смотри...

Она вдруг насторожилась.

- Что, ошиблась? - как-то по наивному спросила она.

Я засмеялся.

- Нет... Со мной скорее ты в точку... У меня самого малые есть... С мамой своей, такой же вот как ты, сейчас... Она у меня тоже моложе меня... Так вышло. Ну, а твою ситуацию не дай то Бог... Так, что успокойся... Мы не звери...

У меня в "мародерке" лежали остатки от армейского "зеленого" сухпайка: набор риса с тефтелями, печенья и варенье, шоколадка, порошок для сока. Мне пришлось снять с себя плитник, чтобы извлечь все это добро наружу. Ну, и я эти все гостинцы протянул смелой собеседнице. На что, ее реакция была ожидаема. Глаза этой Гаврошки отреагировали слезами.

- Дякую любий, - вдруг прошептала она, совершенно не как враг, поцеловав мою руку, с которой мне пришлось снять перчатку для удобства извлечения продуктов.

И тут я вновь был поражен преобразованием. Заплаканные глаза "ментальной дамы" моментально высохли, превратившись в очи совершенно продуманного и стойкого духом человека.

- Дякую...- уже с новой интонацией произнесла девушка.

Я не особо знаком с украинским языком, хотя внутри меня часть этой вольной крови, но фон красоты слова, с которым это было произнесено, таким звонким и чистым женским голосом, запал мне в душу, словно я вдохнул запах родного дома...

- Да, на здоровье... Больше нет ничего, извини... Если смогу, что-то еще пришлю... Коли тут задержимся...

- Да, вы и так много сделали...А уж за страву ... поклон до земли ...Есть нечего...Люди голодают. Магазины все разграблены...

Я махнул рукой.

- Лет то тебе сколько? Совсем девчонка! Мальцу то года полтора, наверное?

- Да. Тарасику стока... А мне то уж двадцать пять... Не такая уж я и девчонка то?!

Она показала рукой на волосы, мол прическа дело такое. Я понимающе кивнул.

-А муж то твой где? - не унимался я, так как мне показалось странным, что она здесь одна.

Гаврошка вновь притихла. Была заметна ее внутренняя борьба. С ней что-то происходило. Она, словно испугавшись и осознав что-то, лихорадочно искала выход.

- Не волнуйся, - как можно спокойнее и добрее произнес я, - Скажи правду. Так будет лучше...

Она вновь зыркнула своими "озерами" прямо мне в душу, и очень быстро придя в себя, махнула так по-пацански рукой. По ее взгляду было понятно, что соврать у нее сейчас и не выйдет.

И она решилась ...

- Я одна ехала. А он щ-ш-ас на службе ...

- Воюет?

Она вновь замялась, остерегаясь видимо все же последствий, но ответила снова честно...Далось ей правда это не легко, но девчонка была отважная.

- Воюет...чертяга. Ведь земля то наша...как не крути. Его давно призвали. Что делать то? Я привыкла...

Я всмотрелся в нее. Вот ведь истинный Гаврош, твою то мать... Открылась, не ведая, что я за человек?! Или она такой хороший психолог?

- Выходит, твой сейчас в моих стреляет, а я его жену и сына спасаю?! Вот ведь околесица какая, сука... Кому все это блять надо было?! Бляди...

Она молчала. А я, отойдя в сторону, закурил.

- Так кто твой генерал Ламарк красавица? - спросил я, вспоминая сюжет истории настоящего Гавроша.

Ее лицо засветилось каким-то совершенно не земным светом, потому как она хорошо знала - злодей никогда такого вопроса не задаст.

-- Вот мой генерал Ламарк!

Девушка кивнула головой в сторону своего сынишки, уснувшего у нее к этому времени на плече...

- За него, я кого хо-ш-ш-ь уничтожу...

Марина вдруг, ловко удерживая крупного мальчонку одной рукой, вытащила из секретного и тайного кармана, небольшой пистолет... Как так ее досмотрели, мне было не понятно? Видимо девушка была не так и проста.

- Ну-ка, ну-ка...

Я отобрал у нее оружие. Это был переделанный под боевой травматический Вальтер.

- И что, стрелять умеешь? - спросил я.

- Умею... Это на всякий случай... Здесь люди, как "волки" ходят...Если, что со мной случится, Тарасик погибнет...

Мне было понятно, кого она "волками" считала...Но, оружие оставить ей я не мог.

- Я заберу это... Он тебе не поможет против "волков", а вреда всем принести может много... Уж извини...С ним будет только хуже... Наворотишь дел...

Она злобно посмотрела на меня, но промолчала.

- Никому не говори... Черт его знает, насколько это все затянется теперь...Но, не говори... ни при каком раскладе, ни про мужа, ни про то, что мне рассказала. Придерживайся версии Миха-л-л-л-ны...К примеру, с Сашей мутить надумала, и все такое...это можно. Про мужа солдата ВСУ, никому не говори...Тут такое...не прокатит. Поняла?

Она кивнула головой, хлопая своими большими ресницами, видимо сожалея о пистолете.

Я вышел из этой летней кухни, и направился к своим, но на полпути все же обернулся. Было такое чувство, что что-то не досказал.

- Если что, разведчики из четырнадцатой мы, уссурийцы...Мой позывной Змей. Я командир, и мы все проверили...Так, что дома, здесь, вас больше наши не тронут. Ты береги себя... Гаврошка, не бегай так, не рискуй. Сынишку береги... пуля она ведь дура...

На выходе со двора я подозвал Солдата.

- Толян, возьми белую краску. У них есть. Я видел банку у колодца. И нарисуй знак "вэ" на воротах... Чтоб не лезли наши сюда... Мужики местные помогут...

- Понял командир. Сделаем...

За шоссе началась снова стрельба. А на проходе у калитки взглядом я наткнулся на Политрука, который хитро смотрел на меня.

"Сдаст сука" - пролетело в голове.

Я шел по центру улицы, не оглядываясь, и не пригибаясь, хотя пара шальных очередей пролетели по забору совсем рядом. Какой-то идиот из смежников куда-то лепил своего "горбатого".

Шел я, думая про себя и про судьбу свою грешную, про поступки, про то, что было и про то, что будет. И я также, как и она, махнул рукой - пусть будет, что будет, и вообще про жизнь, оно лучше, чем про смерть...

Стало душновато, сбилось дыхание - я оправдывал сии моменты хреновыми сигаретами.

Остановившись, и расстегнув бронник, сняв шлем, я поднял глаза к небу. Там вдруг выглянуло солнце...

Что-то снова пролетело, разрезая воздух, смекнувшись в жижу совсем рядом. Раздался взрыв гранаты 'подствольника', но это уже словно было в другом измерении. Абсолютно не трогало, и не пугало.

Я не помнил никаких молитв, хотя одно время что-то подобное учил, и я, не мудрствуя лукаво, просто обратился к нему...своими словами.

- Бля...- начал я, совершенно 'не церковно', надеясь, что Отец всегда должен понимать своих детей, - Если вот так, сейчас не прилетит мне в спину, то, ты там... на Небесах, уж снизойди до нас. Сделай так, чтобы все это закончилось..., спаси и сохрани нас...всех. Ну, и про-сти...конечно...

Попытка стать праведником, оказалась не такой легкой ношей, как ка-залось. Добро заставляет быть очень ответственным, и все время думать. Злодеем быть гораздо легче...

Я шел словно тот самый Шарль Мриэль из романа, желавший от Бога только одного - закончить это все именно сейчас...

Комментарии: 45, последний от 02/07/2023. © Copyright Гари Бальди (redouteseal@gmail.com) Размещен: 25/05/2023, изменен: 20/06/2023. 33k. Статистика. Статья: Украина Работы издания - книги Иллюстрации: 5 штук. Скачать FB2 Годы событий: 2022	Оценка: *4.1016** Ваша оценка:
Аннотация: отрывок из книги "V-торжение", о событиях февраля-апреля 2022 года в Украине.

Гари Бальди "Гаврошка"

Гари Бальди
"Гаврошка"