Аннотация: С возрастом мы теряем любимых друзей, любимые города. Новое поколение обретет их вновь, но это будут другие города и другие люди...
ТРИ ЖЕНЩИНЫ И ОДИН ГОРОД
(ЕГИПЕТ, КОТОРЫЙ МЫ ЛЮБИЛИ)
Протяжная и сладкая, с перепевами и повторами песня Умм Кольсум оборвалась на низкой, пропетой полушепотом ноте - ...я хабиби... (о, любимый...) и мелодичный голос диктора, выждав из уважения к любимице всего арабского мира несколько мгновений, произнес знакомые слова, которые отозвались в сердце теплом: "Саадати уа ассаадати, саламу алейкум, уа рахматулла, уа хуббаракату... Кахира хена... - Дамы и господа, мир вам, и благословение Аллаха и благоденствие... это Каир..." Значит - 7 часов вечера и в Каире наступает самое благодатное время - вечер. Вечер в Каире... В удивительном городе, который даже время поста - Рамадан - ухитрялся превратить в целый месяц ночного праздника. Вся городская жизнь перестраивается - кинотеатры и кофейни закрыты днем, люди работают до того времени, когда в 6 часов наступят короткие тропические сумерки и муэдзин возгласит время окончания поста. Потом - очень воздержанное разговление - стакан воды и пара фиников (много есть нельзя - ведь даже простой масри - житель Каира - пойдет в кафе, поест фуль (фасоль) со вкусной лепешкой или мяса с соусом тахина. Усядется на стульчик на тротуаре с чашкой ароматного кофе и закурит сигарету... Из приемника льётся песня несравненной Умм - сегодня это "Ана фи интизарак" - " Я жду тебя". Вообще-то её зовут Фатима Ибрагим, но никто не назовет её иначе, чем Умм Кольсум - это имя одной из дочерей пророка Мухаммада и оно стало её сценическим именем. Только журналисты могут не называть её Умм - у них для неё другое имя. Никто в Каире не переспросит, о ком идет речь, когда высоким слогом говорят "каукаб аль Шарк" - "звезда Востока". Король Фарук наградил её высшим орденом Египта - Нишан эль камаль, которым награждались только главы государств и члены королевских семей. Правда, не только за её талант. Дядя короля настолько полюбил Умм, что решил на ней жениться, и только яростное сопротивление его сестры, матери короля, которая по восточной традиции имела огромный вес при дворе, помешал их бракосочетанию. Бракосочетание она предотвратила, однако... Факт награждения орденом Нишан говорит о том, что Фарук признал её членом королевской семьи... Но была у неё и одна несомненно заслуженная военная награда. Египетская пехотная бригада, попавшая в окружение в Фалудже во время первой арабо-израильской войны в 1948 году, вырвалась из окружения, когда Умм Кольсум по радио пообещала им, что приедет на линию фронта и будет петь только для них, если они прорвут блокаду. Воодушевленные этими словами, египтяне прорвали окружение и вышли к своим, где их ждала Умм. В числе избежавших плена (или смерти) был человек, который через 4 года со своими молодыми соратниками сверг короля Фарука и возглавил Египет на долгие 18 лет - с 1952 по 1970 год - майор Гамаль Абдель Насер. Умм была честной и преданной женщиной - она продолжала петь для Фарука, даже когда он был в изгнании (ведь он чуть не стал её племянником!). Но и Гамаль был благороден - когда он, уже будучи президентом Египта, узнал, что её сняли с телевидения из-за этих концертов королю, Насер приказал отменить этот запрет. Он любил эту женщину - пусть сыновней, но любовью, которую пронес через всю жизнь. Знал бы он, что она, хоть и старше его на 20 лет, будет петь и после его смерти... Но не будем о печальном. Шарль де Голь называл её не мадам, а леди Умм, подчеркивая её высокое положение в мире искусства, а Мария Каллас назвала её несравненной Кольсум. Это её, несравненную, арабы слушают по три-четыре часа, приходя в особое, ни с чем не сравнимое состояние, которое они сами называют тараб - эйфория в сочетании с негой. За это время Умм споет только 2 или 3 песни. Как и негритянские религиозные песни - спиричуэлс - это будет бесконечный, но не монотонный, повтор одних и тех же фраз, с переносом ударений, интонаций и заменой одной рифмы на другую. (Я варвар, я не могу это слушать более получаса, и когда вижу, что мои арабские собеседники приходят в состояние тараб, я говорю про себя так, как сказали бы в Нальчике: "ну вот, готово -они поймали кайф" - и удаляюсь по-английски, тихой сапой, ловлю такси и еду в " Mэрилэнд" - ведь там сегодня, только раз в неделю, будет танцевать несравненная Сухейр Заки. Вот её и Надию Лутфи Насер любил не сыновней, а вполне мужской любовью... впрочем, как и все мы!). Ах да, каирский вечер... Долгий, по-восточному неторопливый, полный звуков музыки и ароматов вкусной еды из ресторанчиков и кафе, вечер неспешно катится от Шария Фарук (в начале этой улицы в центре Каира стоит белое здание оперы, где состоялась первая премьера "Аиды") и площади Тахрир, мимо статуи фараона, через Замалек, мимо нашего посольства и места, где будет скоро стоять памятник Умм, и дальше - в Хелмию, в Гелиополис и в Гизу, где на вершинах трёх великих пирамид - Хеопса, Хефрена и Микерина угасают последние отблески вечернего заката и служители расставляют рядами белые кресла на террасе ресторана "Сахара-сити", готовясь к ежевечернему представлению "Сон э люмье" (Звук и свет), в котором подсвеченные скрытыми прожекторами пирамиды рассказывают каждая своим голосом о веках, которые прошли пред ними... "Всёна свете боится времени, а время боится пирамид" - говорят арабы.
Вечер продлится почти до полуночи и только потом перейдет в бархатную тропическую ночь - когда закроются кинотеатры и зазвучат другие, пульсирующие в ночи звуки - значит, в ночных клубах Каира закончилось время ужина, отзвучали мелодии Глена Миллера, Джоржа Гершвина и Дюка Эллингтона и началось время танца живота, время Сухейр Заки. Моя ровесница, она начала танцевать в греческих ресторанах уже в 11 лет, а в 27, когда я поселился в квартале Наср-сити в Гелиополисе, уже была знаменитой исполнительницей танца живота в самом шикарном ночном клубе Каира "Омар Хайям" под её собственный, особый ритм - арабы смешно вытягивают губы, имитируя его: shik-shak-shok (шик-шак-шок). Она очень строга к своему оркестру - это почти бигбэнд - 20 (!) человек. Ею (да-да, именно ею, а не только её танцем) восхищались и осыпали наградами шахиншах Ирана Мухамед Реза Пехлеви, президенты Гамаль Абдель Насер, Ричард Никсон, Анвар Садат и Хабиб Бургиба. Не было в Египте генерала, у которого было бы больше орденов и званий, чем у Сухейр. В 70-х годах она покорила весь Ближний Восток и переехала в Соединенные Штаты, где выступала в знаменитом "Сансет найтклаб" на Сансет Авеню в Лос-Анжелесе... Но это будет в семидесятых... А в конце шестидесятых я не пропускал её вечеров в "Мэрилэнд". Она танцевала там раз в неделю за символическую плату (не сравнить с "Омар Хайямом", где она за вечер (всего 2 выхода по 15-20 минут) получала пятьсот фунтов - полкило золота!). Здесь она танцевала только потому, что знала - её любят и хотят видеть не только богачи, но и студенты, и служащие, и молодые офицеры. Своего рода благотворительность и благодарность звезды, признание корней своих. Люди ценят такие знаки внимания. Недаром её прозвали бинт эль баляд- дочь страны... Но как бы ни хотелось продлить удовольствие, надо заканчивать: вечер давно перешел в ночь, а завтра (уже сегодня!) утром молодой мулла возгласит с минарета напротив моего окна, что пора вставать - молитва слаще, чем сон! Позавтракаю в греческом семейном ресторане, похожу по золотому базару Хан эль Халили, пообедаю в недорогом и очень вкусном итальянском ресторане "Гроппи", потом сиеста - вот и прошел долгий день до вечера, каирского вечера, в котором меня ждет встреча с ещё одной замечательной египетской женщиной - в кинотеатре "Рокси" идёт фильм "Эль наддара эль саудаа" - "Чёрные очки". Ничего, что идет он на арабском - в 1965 году он с огромным успехом шел у нас. В главной роли - Надия Лутфи. Паула Мохамед Мостафа Шафик - третья любовь всех мужчин Египта, дочь араба и польки, сыгравшая с 1958 по 1980 год в 50 фильмах. Смелая женщина, не побоявшаяся заступиться за своего друга Омара Шарифа, который подвергся остракизму за то, что заявил на пресс-конференции, что позволит своим внукам, один из которых - еврей, самим выбирать свою веру, когда они достигнут совершеннолетия. И очень красивая женщина, что вовсе не мудрено. Было в кого уродиться красивой: арабы - видные мужчины, а красота польских женщин общеизвестна. Своё сценическое имя она позаимствовала у главной героини из фильма Омара Шарифа. И Насер, и де Голль признавались, что были очарованы её красотой. Я недаром так часто ставлю этих мужчин рядом. Выдающиеся политики, красивые внешне и внутренне, они олицетворяли настоящее мужское начало в мировой политике на фоне окружавших их неуклюжих президентов и премьеров. Недаром после их кончины были произнесены слова, которые врезались мне в память: "их страны не осиротели после них, их страны после них овдовели"...
Когда я вижу орущую и кидающуюся камнями толпу на площади Тахрир, я с горечью понимаю, что уже никогда этот город не станет тем приветливым и уютным Каиром, в котором так комфортно жили вместе арабы-мусульмане, арабы-копты - древние христиане, православные армяне и греки, персы-зороастрийцы и католики-итальянцы. И когда я описывал вечер в Каире, я мог бы просто подставить другие, но такие родные и приятные для нашего поколения названия: не Шариа Фуад, а проспект Руставели, не Замалек, а Авлабар, не ресторан "Гроппи", а ресторан "Дарьял", не кофейня в Хелмие, а подвальчик Лагидзе, не виллу Нуар, где жили в Каире экипажи самолетов Аэрофлота, а Дом лётчиков в Сабуртало, не казино в каирской Цитадели, а ресторан в парке на горе Мтацминда... Они для нас были очень похожи - Каир и Тбилиси. И мы их очень любили. За их особый вкус и аромат. За их талантливых певцов и артистов. За их мужчин, которые были нашими соратниками и друзьями. За их женщин, которые просто были...
Города и люди, которых мы любили. Любили и потеряли...
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
