ArtOfWar. Лосев Егор. Багряные скалы (Глава 2)

О, Набатея, ушедшая в небытиё,

Камни поют, - ударяясь о гулкие стены.

Вспомню во сне я лиловое небо твоё

В дальнем краю, где снега и дожди неизменны.

А. Городницкий

Апрель 56-го

Грузовик, взревывая двигателем полз по серпантину вниз, к

Араве. Одной рукой Дмитрий цеплялся за борт, другой придер-

живал винтовку, а ногами прижимал рюкзаки и канистру с водой.

Поскрипывал ржавый кузов, в воздухе висел запах горячей резины и асфальта.

А вокруг... вокруг расстилался такой пейзаж, что захватывало дух.

И хотя Дмитрий уже бывал здесь, восхищение переполняло его. Узкая

дорога вилась по краю скалы. За обочиной, где-то там, на дне пропасти,

раскинулась во всей своей весенней красе ее Величество пустыня.

Насколько хватало глаз, лежало желто-коричневое пространство,

изрезанное руслами пересохших рек, вспученное холмами

и взгорками, обсыпанное, словно приправой, шариками верблю-

жьих колючек. Низкорослые редкие деревья с приплюснутыми

кронами зеленели, призывая отдохнуть в тени. Воздух прозрач-

ный и чистый пьянил как вино.

Грузовик парил над пустыней на одной высоте с птицами.

Неохотно, поскрипывая железом, машина поплыла вниз.

Дмитрий в душе порадовался, что полез в кузов на жесткие

доски. Сейчас он мог вдоволь напиться всей этой прелести, не раз-

мениваясь на разговоры.

Когда они, наконец, спустились на равнину, грузовик сполз

на обочину и встал. Водительская дверь открылась, и на асфальт

выпрыгнул длинный нескладный сержант Рафи Медина.

Он потер спину, медленно распрямился, сощурился на солн-

це и объявил:

- Привал! Можно оправиться и закурить.

Дмитрий поднялся, разминая затекшие ноги. Постоял немно-

го, переминаясь, и рывком перебросил тело через борт.

Приземлился он нос к носу с Двиром, вылезшим из кабины.

- Живой? - поинтересовался тот.

- Все путем... - успокоил Дмитрий, расстегивая ширинку. Они

отошли к краю обочины, где уже журчал струей Медина.

Раскалившаяся за день пыль жадно впитывала влагу. Облег-

чившись, они еще немного попрыгали, размялись и снова полез-

ли в машину. Место в кабине Дмитрию никто не предложил, да он

бы и сам не согласился. В кузове куда красивее.

Вообще-то Двир мог бы поменяться, но это не в его характере.

Дмитрий уселся поудобней, уперся ногами и уставился на бе-

гущие по небу облака.

Мелкая белесая рябь покрывала небо, словно поверхность

моря, под легким бризом. Надвигался хамсин.

Парни в кабине над чем-то ржали, заглушаемые ревом двига-

теля. Пустыня монотонно неслась за горизонт. Однообразная и в

то же время многоликая. То мелкий песок и пыль образовывали

волны, то открывалась взгляду окруженная скалами расселина, на

дне которой зеленели тамариски.

Он подумал о Двире. Никогда не поверил бы, что тот захочет

присоединиться. Двир всегда был таким... как бы объяснить... не

то, что бы правильным... положительным что ли. Двир никогда не

сомневался, и если выбирал путь, то следовал по нему до конца. И

ведь почти никогда не ошибался, сукин сын.

Он родился в Палестине и принадлежал к той особой породе

зазнавшихся сабр, презирающих репатриантов и считающих, что

они всем обязаны им, коренным палестинцам.

Впервые они встретились в учебном лагере бригады НАХАЛь.

В палатке шумел сформированный всего лишь утром взвод. Пар-

ни знакомились, трепались, травили анекдоты.

Дмитрий валялся на койке в темном углу, приглядывался к но-

вым сослуживцам, подсознательно выискивая "славян".18 19

В палатке кипел водоворот культур и наций. Здесь были вы-

ходцы со всех концов света: тихие, молчаливые восточно-евро-

пейцы, по которым страшным катком прошла Вторая мировая,

шумные и независимые сабры - потомки первых репатриантов из

России и Германии, диковатые йеменцы и иракцы, многие из ко-

торых впервые увидели электрическую лампочку здесь, в Израиле.

Сабры Дмитрия раздражали. Не все, конечно, были среди них

и нормальные ребята вроде Адама, с которым они как-то момен-

тально сдружились. Но часто попадались кактусы, как Двир.

В его манере держаться было нечто особенное. Уверенность

в себе, неуловимое вызывающее высокомерие. Высокая, крепкая

фигура, открытое лицо, густые черные волосы. Широко расстав-

ленные глаза. Упрямый рот.

Дмитрию нравилось классифицировать людей, находить в

них общие черты и раскладывать по группам. Таких как Двир во

взводе набралось человека четыре. Похожих манерами и поведе-

нием. Именно они, похожие друг на друга, словно сошедшие с од-

ного конвейера ассоциировались у Дмитрия с названием "сабры".

Двир, сидя на койке, о чем-то спорил с Саней, тихим парень-

ком родом из Западной Белоруссии.

Дмитрий почти не прислушивался, но одна долетевшая до

ушей фраза вздернула так, словно кто-то плеснул за ворот ведро

ледяной воды,

- ...да ладно, - говорил Двир, презрительно морщась, - вы

там, в Европе шли, как скотина на убой. Если бы наши родители

не победили здесь, и не основали Израиль, еще неизвестно, что

бы с вами сталось.

Санек резонно возразил, что его отец воевал в дивизии имени

Костюшко, и благодаря ему и миллионам других солдат, разбив-

ших Гитлера, стало возможным создание Израиля.

- "Костюшко-Шмастюшко" - презрительно бросил Двир, -

все это ерунда: мои братья воевали в Европе в Еврейской бригаде,

вот где была настоящая война. Если бы не они, хрен бы вы сидели

сейчас здесь в палатке и травили анекдоты.

Ну почему с сабрами каждый раз повторялась одна и та же

история? Снова и снова Дмитрию приходилось слышать: "как

скотина на убой". Он мучительно переживал, лез в бесполезные

споры, ощущая себя Дон Кихотом, бросающимся на ветряные

мельницы.

Почему именно себя местные считали победителями, спаси-

телями остатков европейского еврейства? Они ничего не знали, да

и не хотели знать ни о Сталинграде, ни о Ленинграде, ни о Кур-

ской дуге. Восточный фронт будто и не существовал вовсе.

Реплика Двира и Саню задела до слез. Он покраснел, сжал

кулаки, соображая как бы ответить.

Дмитрий подошел и хлопнул его по плечу.

- Если бы не русские, - медленно и веско произнес он, глядя

Двиру в глаза, - угробившие миллионы немцев и, в конце кон-

цов, дошедшие до Берлина. - Если бы не Красная армия, - повто-

рил он, - в которой воевали и евреи из России, Польши и других

стран, вы бы здесь существовали в виде дымного облака над каким-

нибудь местным Освенцимом.

Наверное, он не должен был так говорить, у многих солдат

во взводе родители выжили в концентрационных лагерях, потеряв

там большую часть близких, но сдержаться Дмитрий не мог. Оби-

да жгла его изнутри каленым железом.

В палатке повисла мертвая тишина. Враждебные взгляды ощу-

щались со всех сторон.

- Что ты сказал? - угрожающе проговорил Двир, приподни-

маясь.

- Ты все слышал. - Спокойно ответил Дмитрий.

Двир был выше и явно сильнее его, но и Дмитрий знал себе

цену, в эвакуации в Казахстане драться приходилось часто. На вся-

кий случай он заранее прикинул, как бы половчее обрушить дере-

вянную подпорку палатки.

Несколько солдат встали позади Двира. Однако и к ним с Са-

ней подошли двое из "славян".

- Успокойтесь... - протянул Адам, в растерянности морща бе-

лесые брови.

- Зря ты это сказал... - угрожающе бросил кто-то, наматывая

на кулак ремень.20 21

Хриплый голос за спиной с сильным русским акцентом про-

изнес:

- Тут дело принципа, наши отцы всю войну не за печкой от-

сиживались...

Двир продолжал жечь Дмитрия взглядом так яростно, что тот

начал подумывать, не ударить ли первым.

- Строиться!!! - заорал снаружи сержант, - Выходи строить-

ся!!!

На этом конфликт угас, причем врагами они с Двиром не ста-

ли. Даже, наоборот, между ними возникло что-то вроде взаимной

симпатии.

Грузовик тряхнуло на колдобине, Дмитрий открыл глаза. Пу-

стыня все также величественно текла по обе стороны дороги. На

востоке вырисовывались окрашенные розовым гребни гор. Солн-

це висело над ними, словно выбирая место для ночлега.

Стрелки на часах подползали к шести. Он заглянул в кабину.

Двир дрых, уткнувшись лбом в панель. Медина курил сигарету.

Дмитрий стукнул в окно, и, подождав пока сержант оглянется,

показал на часы.

Сержант закивал и помахал сложенными щепотью пальцами,

мол, еще немного.

Вскоре на обочине показался ржавый и перекошенный, про-

битый пулями указатель: "Беер Менуха".

Машина свернула с шоссе и запрыгала по проселку, дребезжа

железом. Дмитрий вцепился в борт. Наконец Медина зарулил в

узкую ложбину между холмов и заглушил мотор.

Тишина сразу ударила по ушам, навалилась, словно укрыла

ватным одеялом.

После долгих часов проведенных в кузове под рев двигателя,

Дмитрий подумал, что оглох.

Иврит вообще интересный язык, в чем-то похожий на русский,

но одновременно и отличающийся. Дмитрий часто ловил себя на

мысли, что для описания чего-либо подходит определенное иврит-

ское слово, а на русском найти подходящий эпитет он затруднялся.

Вот и сейчас, слово "тишина", или как говорят на иврите "шекет",

совсем не подходило. Ощутив это глубокое, величественное без-

молвие Дмитрию на язык само прыгнуло ивритское - "дмама".

Медина со скрипом распахнул дверь, ступил на землю, захру-

стев гравием. Каждый звук отчетливо разносился в воздухе, будто

усиленный динамиками.

Дмитрий спрыгнул в красноватую пыль и огляделся. Склоны

холмов подковой загибались вокруг. Он медленно обошел маши-

ну. Впереди зеленели два дерева похожих на акации. Между ними

в розовом закатном свете белел кусок скалы с привинченным к

нему листом железа.

Дмитрий приблизился.

На ржавом исцарапанном металле, стилизованном под сви-

ток, были выбиты буквы:

Путник!
Ты видишь перед собой гряду Красных гор! Ясным днем
можно разглядеть отсюда вершину
называемую арабами Джабель Арун.
В начале на скале находилась столица идумеев,
не позволивших сынам израилевым пройти через свои границы.
Позднее столица набатеев проложивших отсюда караванные
тропы и 'Путь благовоний' к берегам Средиземного моря.
Пришли сюда и римляне, направившие
караваны по другим, обходным тропам, что привело город к упадку.
Последними жителями здесь были византийцы.
Пятерым отправившимся туда и не вернувшимся назад:
15.8.1953
Гила Бен-Акива (Друкер)
Арье Магер
Мириам Мундерер
Эйтан Минц
Яаков Клифельд
Пятеро - любили они путешествовать по стране.
Пятеро - были они солдатами Войны за независимость.
В детстве, в дни Второй мировой войны, каждый поход
граничил с опасностью. Но когда они демобилизовались,
отдав долг стране, можно было безопасно путешествовать
по дорогам Галилеи и южного Негева.
Вы исходили тропы и ущелья этой пустыни, но решили
заглянуть чуть дальше...

Дмитрий сдвинул на лоб широкополую армейскую панаму,

поскреб в задумчивости затылок. Он много слышал про этих пяте-

рых ребят, но сейчас на него словно дохнуло могильным холодом.

А ведь тогда кто-то заметил их и настучал в полицию. Только пока

полицейские из Эйлата добрались до Беер Менухи их уже и след

простыл. Кто знает... задержись они немного, может, попались бы

полиции и остались живы.

Дмитрий в тысячный раз спросил себя, зачем он "решил за-

глянуть чуть дальше" и в тысячный раз не смог найти ответа.

Он поднял глаза на холм. Обычная, ничем не выделяющаяся

возвышенность, каких тысячи разбросаны по Негеву. На вершине

кто-то сложил из камней пирамиду высотой с человеческий рост.

Дмитрий медленно побрел вверх. Влез на гребень и уселся на

нагретый солнцем камень. Панорама отсюда и впрямь открыва-

лась красивая.

Залитые кроваво-красным светом заката, уходили вдаль хол-

мы, плавно перетекая в горы. Вместо границы тянулся внизу по-

косившийся местами перерезанный забор с колючкой поверху.

Пыльный гриф, вытянув голую шею, что-то клевал на обочине.

Там, где, судя по надписи, находилась вершина Джабель Арун,

все тонуло в дымке. Диск закатного солнца плавал по верхнему

краю мутной серой мглы, словно мяч по луже.

За спиной зашуршали шаги.

- Что, Фридман, - поинтересовался знакомый голос, - тру-

сишь?

Вот же ершистый народ эти сабры, подумал Дмитрий, ну не

могут без подначки.

Он помолчал, помедлил... и вдруг бросился Двиру на грудь,

зачастил, запричитал скороговоркой, подпустив в голос фальцета:

- Двир, миленький, я не хочу, я боюсь, давай ты один схо-

дишь, родненький, я тебя здесь подожду, я никуда не уйду, честное

слово, я боюсь, мне страшно, не хочу, не буду, не пойду!

- Тьфу, черт! - Двир отпихнул его от себя, - Поверил было,

думал ты и вправду зассал... Что ты за человек Фридман, все тебе

шутки шутить.

Дык, не понимаешь ты, по-другому, подумал Дмитрий. Про-

молчал, сел обратно, уставившись вдаль.

Двир пинком пододвинул соседний камень и сел рядом. Ме-

дина тоже вскарабкался к ним и уселся прямо на песок. Сунул в

зубы сигарету, но передумал. Ткнул ее обратно в пачку и вдохнул

полной грудью.

Двир вдруг высвистал мелодию и тихо пропел:

"Там за пустыней, за горой,

Есть место, как о том гласит молва,

Откуда не пришел еще живой,

Зовут то место Красная скала..."

- Один живой все же пришел... - тихо возразил Медина, -

точнее два: Бар-Цион и Рахель Бен Хорин.

Он помолчал и добавил:

- А теперь придут еще двое Двир и Дмитрий.

Вот так всегда, печально размышлял Дмитрий, он все это за-

теял, он разведал дорогу, он добыл карту, а Медина все равно пер-

вым назвал Двира. Нет, не стать ему своим среди них...

Солнце скрылось за горизонтом на три четверти. Дмитрий

поднялся, закинул на плечо винтовку и сердито буркнул:

- Пошли, скоро стемнеет.

Шурша и оскальзываясь на сыпучем склоне, они вернулись

к машине и принялись собираться. Очередной раз проверили

каждую мелочь. По две фляги на брата, по пачке галет, мешок

сушеных фиников с орехами, фотоаппарат, бинокль, фонарик... 25

Перешнуровали ботинки, нацепили краги. Дмитрий укрепил на

рюкзаке моток веревки, проверил компас, глянул на карту, хотя

знал ее наизусть. Двир подтянул ремень "узи". Ботинки они обмо-

тали тряпками. Детская хитрость, но легионеров или неопытного

следопыта с толку авось собьет.

Темнота обрушилась на них, как ястреб на добычу. Все мо-

ментально погрузилось в кромешную тьму. Подсвеченное, огонь-

ком сигареты лицо Медины реяло во мгле, словно маска какого-то

бесплотного огненного божка.

Закончив приготовления, вся троица снова вскарабкалась на

гребень. Постояли молча, думая каждый о своем.

- Пора, - сказал Дмитрий. Они спустились и направились

к забору. Все тот же гриф, завидев их, хрипло каркнул, захлопал

крыльями и взлетел.

У самого забора Медина хлопнул их обоих по спинам:

- Удачи, пацаны. Адам с ребятами приедут завтра ночью и

будут ждать два дня. Сигнал, как договорились, три выстрела.

- Бывай, Рафи... - попрощался Двир. Дмитрий ограничился

рукопожатием.

Две тени бесшумно растворились во тьме. Они отдалились

метров на двести, когда взревел позади мотор, свет фар мазнул по

холмам. Медина двинул свой агрегат в обратный путь.

"Там за пустыней, за горой, Есть место, как о том гласит молва,

Откуда не пришел еще живой..." - шептал Дмитрий, нащупывая в

кармане обойму с тремя заранее приготовленными патронами.

Комментарии: 2, последний от 07/04/2013. © Copyright Лосев Егор (dani-kl@yandex.ru) Размещен: 15/03/2013, изменен: 15/03/2013. 19k. Статистика. Глава: Ближний Восток Годы событий: 1951-1956	Ваша оценка:

Лосев Егор Багряные скалы (Глава 2)

Лосев Егор
Багряные скалы (Глава 2)