Лосев Егор
Багряные скалы (Глава 6)
[Регистрация]
[Найти]
[Обсуждения]
[Новинки]
[English]
[Помощь]
[Построения]
|
|
|
- Аннотация:
Это последняя глава. В связи с выходом книги дальнейшая публикация временно приостановленна.
|
Это последняя глава. В связи с выходом книги дальнейшая публикация временно приостановленна.
Гавань морей, омывающих небытие,
Горький подсчёт, приходящий на смену веселью.
Лишь умерев, мы своё обретаем жильё,
Жизнь же течёт, как течёт караван по ущелью.
А.Городницкий
Апрель 56-го
В первых лучах рассвета они спустились с перевала в уще-
лье. Под ногами шуршал мелкий белый песок. На окружающих
склонах чернели четкие квадраты пещер, кое-где виднелись вы-
рубленные в камне лестницы. Скалы громоздились причудливы-
ми, оплывшими формами, будто подмокшие песочные башни на
морском берегу.
В полной тишине брели они по ущелью, все глубже погру-
жавшемуся в толщу горы. За очередным изгибом по обе стороны
показались огромные квадратные глыбы.
Дмитрий помнил каждое слово из рассказанного Гликом.
"Вход в ущелье сторожат Джинновы глыбы, бедуины называ-
ют их Сахаридж. Возможно, это гигантские гробницы или камен-
ные идолы-божества".
Голос профессора вел, словно на экскурсии. Перед глазами
вставало его разгоряченное лицо, подсвеченное красными отбле-
сками костра, замершие лица студентов и археологов и невозмути-
мая, словно индейская маска, физиономия Бар-Циона.
"Ущелье называется Сик. По легенде оно образовалось от
удара посоха Моисея. Так как посох был кривой, ущелье и дорога
в нем тоже извивается под сводами скал. Склоны ущелья усеяны
гробницами, погребальными пещерами и мавзолеями".
Двир брел впереди, с интересом осматриваясь по сторонам.
Подойдя к одной из пещер, он озадаченно остановился. Вход
украшал внушительный портал, а над ним расходились вверх по
скале вправо и влево ступенчатые узоры.
- Интересный узор, - сообщил он подошедшему Дмитрию.
- Ага, - подтвердил Дмитрий, - это гробница, а над ней в ска-
ле лестницы для душ, так проще в небо подниматься...
- Слушай, Фридман! - взорвался Двир, - Вот откуда ты все
знаешь? Может это и не лестницы вовсе, а другая какая хрень? А
ты мне голову морочишь!
Дмитрий засмеялся.
- Пока ты в палатке бока отлеживал между караулами, там, на
раскопках, я у профессора Глика все выспросил.
Двир недоверчиво хмыкнул и зашагал вперед.
Каждый изгиб ущелья открывал новое высеченное в красной
скале архитектурное чудо. Они миновали обелисковую гробни-
цу, увенчанную огромными конусообразными столбами, распо-
ложенный ниже зал для трапез: триклиний, подошли к входной
арке. Стены ущелья здесь вздымались на добрый десяток метров.
От самой арки остались лишь вырубленные опоры, да часть свода
из массивных блоков. Странно, подумал Дмитрий, на акварели Ро-
бертса, что он видел в библиотеке, арка была цела.
Рядом с опорами обнаружились культовые ниши, где когда-то
стояли статуи наббатейских богов.
Двир беспокойно огляделся и тихо сказал:
- В этой каменной кишке нас можно брать голыми руками. И
никуда не денешься...
Дмитрий лишь пожал плечами и шагнул вперед. Сейчас, по-
жалуй, никакая сила не смогла бы завернуть его обратно.
Ущелье сужалось, а стены поднимались все выше, оставляя
над головой лишь узкую щель. Сверху струился солнечный свет
разбиваясь о красные с причудливым узором камни.
Горная порода поражала своей красотой и многообразием.
Барельефы, остатки скульптур, попадавшиеся в ущелье, были за-
терты, грани зализаны.
"Сик являлся основным акведуком Петры..." - рассказывал
Глик. Дмитрий провел рукой по шершавой поверхности скалы,
за тысячи лет время, вода и ветер сгладили все углы и выступы,
стерли статуи богов, хотя, тут наверняка не обошлось без вандалов
и мародеров.
Двир брел впереди, настороженно вертя головой. Дмитрий
тащился следом. Ночной переход его порядком утомил, саднили
ноги, спина ныла. Вот только сна не было ни в одном глазу, а под
ложечкой сладко сосало при виде красных стен, вздымавшихся
над головой.
"Полдела мы сделали, " размышлял Дмитрий, "теперь бы еще
вернуться с миром. Пацаны в батальоне удавятся от зависти".
Стены почти сомкнулись над их головами, ширина прохода в
этом месте составляла не больше трех метров. Двир вдруг остано-
вился и хлопнул себя по лбу.
- Чуть не забыл! - Он скинул ранец, распахнул крышку, и ак-
куратно извлек кожаный футляр с предметом жгучей зависти всей
роты. В футляре лежала "Лейка" третьей модели, купленная стар-
шим братом Двира у немцев, не то в галилейском Бейт Лехеме, не
то в Вальдхайме, перед тем, как последних темплеров вышвырну-
ли на Кипр.
Двир закинул ранец на спину и гордо водрузил фотоаппарат
на шею. Покрутив колесики настройки, он повернулся:
- Ну-ка встань в проходе!
Дмитрий сдвинул панаму на затылок и облокотился плечом
o стену.
- ... та-ак... чуть левее... - бормотал Двир, мудря с камерой,
- замри...
- Все, - буркнул он, наконец оторвавшись от видоискателя, -
свободен.
Ущелье несло их все дальше, завлекая новыми оттенками
красного. Периодически песок под ногами сменялся гладкими бу-
лыжниками римской дороги. Проступали на стенах полустертые
очертания скульптур, чьи-то ноги, головы, узоры.
Голос Глика звучал в ушах:
"Петра находилась в забвении, пока ее не открыл заново
швейцарец Йоганн Буркхард. Он хорошо знал арабский и мно-
го путешествовал по арабскому востоку. Однажды в Караке он
услышал, как местные рассказывали о необыкновенном розовом
городе, скрытом в скалах. Но попасть туда оказалось непросто.
Бедуины верили, что в Петре спрятаны несметные сокровища и
ревностно охраняли город от посторонних. По слухам, тех, кто
увидел город, не выпускали живыми. Сами "дети пустыни" пыта-
лись искать клад довольно своеобразным способом: периодиче-
ски кто-нибудь торжественно заявлял, что ночью узрел видение
и точно знает, клад откроется тому, кто метко попадет в статую,
венчающую ту или иную гробницу. Все племя принималось с во-
одушевлением палить по статуе, пока тысячелетние произведение
искусства не превращалось в пыль. Хвала Всевышнему, статуй на
гробницах было много, а патроны стоили недешево.
Буркхард пошел на хитрость. Он сумел договориться с беду-
инами, чтобы ему разрешили принести в жертву ягненка в святи-
лище пророка Аарона на горе Джабель Арун. Он прошел за про-
водником через ущелье Сик и оказался перед прекрасными фа-
садами высеченного в скалах города. Но договор касался только
жертвоприношения у Джабель Арун, и Буркхардту пришлось, не
выказывая своего волнения и любопытства, двигаться мимо. Ми-
новав город, они добрались до подножья горы, где Буркхардт и
совершил жертвоприношение.
Так таинственный город набатеев был вновь открыт миру".
Январь 56-го
Дождь нещадно колотил по крыше барака. Дмитрий, толь-
ко сменившийся из караула, лежал на верхнем ярусе двухэтажной
койки, свернувшись и зажав между колен задубевшие на холоде
ладони.
Окоченевшие пальцы приятно ныли, отогреваясь.
Внизу посапывал Адам. Казарма жила своей обычной жиз-
нью. Грохал фишками по доске Шарабани, громогласно коммен-
тируя игру. Линкор, как всегда, возился с пулеметом. Берль на-
тирал жиром ботинки. Герши вполголоса рассказывал Буадане о
своих любовных похождениях.
Мысли в голове крутились вокруг одного и того же, а именно:
зачем они здесь. С неделю назад египтяне подорвали патрульный
джип батальона, погибли двое солдат. После этого роту перекину-
ли к границе. Для простого усиления? Или для чего-то серьезного?
Дмитрий ощущал в душе какой-то дискомфорт. Не страх пе-
ред предстоящим боем... что-то другое. Он прислушался к ощу-
щениям и понял: ротный. После ареста Бар-Циона у них словно
отобрали талисман, всегда приносящий удачу.
Громко хлопнула входная дверь и все уставились на закутан-
ную фигуру. Под намокшей плащ палаткой оказался Гаврош.
Он зябко повел плечами и втиснулся между Буаданой и Ша-
рабани ближе к маленькой печке.
- Какие новости? - загрохотал Шарабани.
- Новости... - протянул Гаврош, - и вдруг хитро ухмыльнув-
шись, сообщил: - Поздравляю вас, господа!
- Господа все в Париже! - засмеялся Дмитрий, вспомнив ста-
рую советскую присказку.
- Вот что значит коммунистическое воспитание! - все также
улыбаясь, объявил Гаврош, - Из какого кибуца вы к нам прибыли,
юноша?
- В связи с чем поздравления-то? - мрачно поинтересовался
выглянувший из-под грубого армейского одеяла Адам.
- Как это с чем?! - продолжал паясничать в обычной своей
манере Гаврош, - Вам назначен новый ротный командир, а вы еще
спрашиваете!?
- А Бар-Цион? - возмутился Шарабани, - его что, уже списали?
- Бар-Цион, - пояснил Йоське, - все еще под арестом, в участ-
ке в Нес Ционе. От командования он отстранен.
- А новенький?! - Перебил Шарабани, - что за кадр?
Гаврош поморщился.
- Где вы воспитывались, молодой человек? Перебиваете стар-
ших! Называете командира "кадром"!
Шарабани лениво потянулся и вдруг молниеносно протянув
длинную смуглую руку отвесил Гаврошу подзатыльник.
- Где мы воспитывались, не твоя забота! Небось, про Микве
Исраэль слыхал!? Договаривай, давай!
Гаврош скорчил недовольную рожу, но наконец-то "родил"
все подробно.
- Ротный, как ротный. Капитан, раньше служил в НАХАЛе.
Мужик вроде нормальный, обстрелянный. Кликуха только какая-
то механическая, не то "Поршень", не то "Шатун".
- Может "Клапан"?! - хором поинтересовались Дмитрий с
Адамом.
- Точно, "Клапан"! - подтвердил Гаврош.
- Знаете такого? - прогудел Шарабани.
- Знаем, - пожал плечами Дмитрий, - приходилось с ним слу-
жить. Хороший "кадр"!
Дмитрий подмигнул подозрительно прищурившемуся Шара-
бани.
- Он из "наших" или из "ваших"? - поинтересовался, вечно
озабоченный темой ашкеназов и сефардов, Буадана.
- Из ваших, - успокоил его Адам, - он марокканец.
- "Наши", "ваши"... - передразнил Герши, - тьфу, придурки,
слушать противно! А чего там с Бар-Ционом-то?
- Ничего, начальство, как воды в рот набрало, - пожал плеча-
ми враз посерьезневший Гаврош, - видно в этот раз учудил что-то
особенное. До суда дойдет, там и узнаем.
Дмитрий откинулся на стену, с удовольствием распрямляя со-
гревшиеся руки и ноги. Клапан, а звали его Саадия Эльмакиас был
хорошим командиром, но Бар-Циона все равно жаль, что бы там
не произошло.
В последние недели ротный ходил сам не свой. Дмитрий
вспомнил, его помертвевшее лицо, запавшие с нездоровым бле-
ском, глаза. Бар-Цион никому ничего не рассказывал. Все стало
известно и так, из газет.
Сначала появились общие заголовки "Двое израильтян уби-
ты в Иудейской пустыне", "В высохшем колодце обнаружены тела
двоих молодых израильтян" и так далее.
Затем постепенно всплыли все подробности. У ротного была
младшая сестра.
Боевая девчонка, во всем пошла в брата. Когда Бар-Циону
было шестнадцать, а Шошане четырнадцать, они отправились
в поход вокруг Кинерета. Тот факт, что часть восточного бере-
га контролировали сирийцы, их как-то не смутил. Оба попали в
плен. С месяц их держали в тюрьмах Кунейтры и Дамаска, допра-
шивали, били. Через месяц все же обменяли. Другой бы после та-
кого зарекся из дому выходить. А эти исходили ногами всю страну
вдоль и поперек. Ротный, вон, даже в Иорданию сходить умудрил-
ся. Незадолго до призыва Шошана попала в аварию на мотоцикле.
Армия отказалась ее призывать по состоянию здоровья. Но куда
там. Отлежавшись в родном кибуце, Шошана ополчилась на во-
енкомат и добилась-таки своего. Ее должны были призвать, и не
куда-нибудь, а в парашютисты.
Перед призывом они с другом отправились в поход, послед-
ний раз погулять перед службой. И вышел тот поход самым по-
следним в их короткой жизни.
Они шли из Иерусалима в Эйн Геди. Через территорию, ок-
купированную иорданцами. На обратном пути, ночью, на них на-
пали бедуины. Шошана и Одед продержались до утра. У них был
самозарядный "гаранд", граната и "стен". Под утро погиб Одед, а
у раненой Шошаны кончились патроны. Она подпустила кочев-
ников поближе и взорвала себя гранатой.
Бедуины спрятали тела в высохшем колодце. Но бедуинская
молва разнесла слухи по всей пустыне.
Дембеля из 101 команды прочесали Иудейскую пустыню луч-
ше любого археолога, но ничего не нашли. Только через месяц
разведка раздобыла сведения, и останки обнаружили.
А две недели назад на базу приехал автобус военной полиции.
Хмурые "мемцадики" одели на Бар-Циона наручники, затолкали
в автобус и увезли.
Слухи ходили самые разные, от обвинения в краже армейско-
го имущества, и до подготовки покушения на иорданского короля.
Дмитрию было жаль ротного. Парень он что надо, хоть и
псих. А на вид щуплый пацан, с лицом послушника. Бар-Цион
хоть и не был "йекe", но всегда продумывал все до мелочей. Каж-
дая операция тщательно планировалась. Обычно все шло как
часы. И поставленную задачу рота выполняла всегда, что бы ни
случилось. И еще, ротный всегда шел впереди. Характерный гро-
хот его "томмигана" доносился из самого пекла. За ним Дмитрий,
да и вся рота пошла бы хоть в ад...
Что ж Бар Цион такое все-таки натворил... - думал он, по-