ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Магерамов Александр Арнольдович
Окопник

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.64*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение. Про 135-ю стрелковую дивизию
  
   []
  ; Когда книга уже была сверстана и отправлена на обработку, пришло долгожданное послание от Дмитрия Андреевича Крупейникова, часто упоминаемого в повествовании про 'Чистилище'. Письмо им было отправлено еще 1-го апреля (2008 года), и шло оно очень долго - около месяца, добравшись до адресата лишь 26-го. Из его послания на восьми листах видно, что уважаемый ветеран очень волновался, готовя свой ответ - и это несмотря на то, что он сам является автором множества публикаций в периодической печати, выдержки из которых будут приведены ниже. Поэтому все, что он рассказал в ходе нескольких телефонных разговоров, последний из которых состоялся 9.05.2008, а также его письмо будут приведены практически полностью, за исключением некоторых незначительных изменений. Кроме того, при написании статьи были использованы работы, написанные в разные годы полковником Крупейниковым. Ведь сведения, предоставленные Дмитрием Андреевичем - поистине бесценные свидетельства непосредственного участника боев под городом Белым в марте-апреле 1942 года. Причем - единственного из всех выживших командиров стрелковых взводов и рот 2/396 сп старшего лейтенанта Мошницкого. (Григория Яковлевича (Павловича) 1907 г/р, военным комиссаром батальона у него был '...молодой ленинградец Пономарев" (*1) Почему 'единственного'? Ответ на этот вопрос читатель получит, прочитав все написанное ниже.
  Но вначале необходимо кратко изложить биографию ветерана.
  
  
   мл. л-т Крупейников []
  
  
   младший лейтенант Крупейников, 1942 год
  
  
   Дмитрий Андреевич родился 23.05.1923 во Владимирской области, Селивановском районе, на станции Волосатая. Русский, православный. Образование среднее, закончил в 1941 Владимирский текстильный рабфак, в котором проходил обучение в момент начала Великой Отечественной войны. В армию вступил добровольно, но сразу же был направлен на сборы в г. Иваново, где при Ивановском политическом училище из коммунистов и комсомольцев формировался так называемый 'Полк политбойцов'. Это, по словам ветерана, делалось по опыту Гражданской войны - для отправки подготовленных в военном и политическом отношении частей на фронт. Подготовка одиночного солдата на сборах, по воспоминаниям Дмитрия Андреевича, была проведена весьма хорошая, но на фронт в качестве 'политбойца' он так и не попал - около ста лучших военнослужащих были направлены для обучения в военные училища. Вскоре Д.А. прибыл в Ярославль, где три месяца по ускоренному курсу учился в Новоград-Волынском пехотном училище. Первое офицерское звание - младший лейтенант ему было присвоено12.10.1941 года, в восемнадцатилетнем возрасте. Вскоре Крупейников был направлен командиром взвода в 104-ю запасную бригаду Московского военного округа. Затем он проходил службу в 16-й лыжной запасной бригаде, располагавшейся в лагерях под Казанью, где младший лейтенант приобрел первоначальный опыт командования стрелковым взводом.
  Дмитрий Андреевич так начинает свое послание от 1-го апреля 2008 года: '...Исходя из [полученного мною] письма, Вас интересует все. Скажу сразу - оперативно-стратегических вопросов и задач вышестоящего командования [я] касаться не буду. Они... опубликованы Советом ветеранов нашей 135-й стрелковой дивизии. Остановлюсь [лишь] на личных воспоминаниях - это ближе к существу дела...'.
  Далее уважаемый ветеран сообщает, что в 135-ю стрелковую дивизию он прибыл в январе 1942 года из Управления кадров Московского военного округа, который находился тогда в городе Горьком. Соединение в тот момент было уже полностью сформировано, все должности заместителей командиров рот, на одну из которых он был направлен, были уже заняты. Поэтому Д.А. с его согласия был назначен командиром обычного стрелкового взвода. На второй или третий день начальником отделения кадров дивизии все вновь прибывшие командиры были представлены командиру соединения - полковнику Попову Иосифу Ивановичу в его кабинете, находящемся в одной из школ г. Коломны. Младший лейтенант Крупейников получил назначение во 2-й стрелковый взвод 5-й роты 2-го батальона 396-го стрелкового полка. В последующем ему еще дважды приходилось встречаться с командиром дивизии - один из них произошел в Коломне, когда Крупейников занимался со своим взводом на стадионе (Коломенского артиллерийского командного училища, на территории которого формировался 396-й СП - примечание автора) строевой подготовкой: 'Он проехал верхом на коне, [я ему] отрапортовал, замечаний [при этом] не получил'....
  По воспоминаниям Д.А. перед убытием дивизии на фронт невдалеке от Коломны в дивизии были проведены большие полковые учения на полигоне с применением артиллерийской стрельбы через головы своих войск. Ближе к середине февраля части приняли военную присягу, причем Крупейников принимал ее дважды - первый раз в училище, а второй раз - при убытии на фронт, вместе со своим взводом. В середине февраля 1942 (точнее-15-го) на станции Голутвин 396-й полк погрузился в воинские эшелоны и убыл на Калининский фронт. Первым эшелоном убыл 1-й батальон майора Исаева Г.В. (военком - младший политрук Демидов *2). За ним отправился эшелон 3-го батальона капитана Сметанина (военком - Хрускин). 2-й батальон старшего лейтенанта Вахлакова на фронт отправился на следующий день после 1-го и 3-го батальонов 396-го полка.
  Составы с частями дивизии шли через станции: Коломна, Москва, и вскоре они проследовали город Сонково, на востоке Калининской области. До следующей станции - Бологое все шло спокойно, питание, обслуживание военнослужащих в дороге проходило нормально. Личный состав в пути своевременно проходил санитарную обработку, обмундирование прожаривалось от вшей. Стрелковый взвод младшего лейтенанта Крупейникова состоял из трех отделений по 8 человек и имел, кроме винтовок Мосина, на своем вооружении три пулемета Дегтярева пехотных (ДП). Одеты, по словам Крупейникова, военнослужащие дивизии были довольно хорошо - все имели валенки, ватные брюки, телогрейки, теплое белье, белые маскировочные халаты, меховые рукавицы, офицерам еще в Коломне были выданы кроличьи безрукавки. Весь личный состав имел шинели, шапки-ушанки, на руках - меховые или шерстяные трехпалые рукавицы, а в вещевых мешках - сапоги. По прибытии на станцию Бологое личный состав из эшелона направили в клуб на просмотр художественного фильма, но вскоре в частях была объявлена тревога. Началась бомбежка подвижного состава, правда, немецкие самолеты бомбили с большой высоты, в результате в подразделении Крупейникова пострадавших не было. Второй налет немецкой авиации был осуществлен в районе Осташкова, и в дивизии были потери. Самолеты, по воспоминаниям ветерана прошли на '...бреющем полете вдоль эшелона, сбросив несколько бомб. Погибших похоронили, паровоз дал свисток, и снова - вперед, на фронт.... Так [мы] и добирались до станции выгрузки -.... [для] нашего эшелона [это] был город Торопец. Другие [составы] выгружались в Андреаполе и маршем пешим порядком выходили к месту назначения'
  Движение частей дивизии осуществлялось в трудных условиях - по бездорожью и в условиях сильных морозов, доходивших до -30-40 градусов по Цельсию. Непрерывно приходилось расчищать дорогу - фактически это был туннель среди снежных стен. В марте 1942 под городом Торопцом, когда дивизия уже воевала в составе 4-й Ударной армии Калининского фронта, во время расчистки дорог от снега для прохода артиллерии произошла последняя, третья встреча Д.А. с командиром дивизии. Больше им встретиться не довелось, судьба Иосифа Ивановича сложилась так: 'Генерал-майор Попов войну закончил в должности командира корпуса. На встречах в г. Коломне его жена рассказала, что он умер в санатории в Светлогорске, [и был] похоронен в Санкт-Петербурге на Богословском кладбище'.
  В ходе выдвижения в направлении Ильино по всему маршруту следования подразделения дивизии подвергались налетам одиночных разведывательных самолетов противника, от которых военнослужащие прятались в придорожных снежных укрытиях. На дневки для отдыха располагались в окрестных деревнях. Для 2/396 сп конечным пунктом была деревня Залексоновка. Перед первым боем после помывки в деревенских банях всем военнослужащим выдали новое нательное белье. Еще в Торопце каждый военнослужащий получил по 40 патронов к винтовке, это касалось даже командиров взводов и рот, которым вместо пистолетов ТТ в Коломне были выданы винтовки обр. 1891/30, по две ручные гранаты Дьяконова - РГД-33 (*4) на каждого бойца, и на отделение - по две противотанковые гранаты РПГ-40 (*3).
  Произошли последние описанные события в районе деревень Макарово, Котово, в 7-8 км к востоку от станции Ломоносово. А 27-го марта подразделения 396-го полка начали совершать марш в исходное положение для наступления: '...Выдвижение подразделений на рубеж атаки проходило по открытой местности в предбоевых порядках. [Мы были] сразу обнаружены противником, и подверглись артиллерийскому обстрелу. Войдя в Залексоновский лес, подразделения заняли исходное положение для наступления. Там же, в урочище - конечной точке маршрута 396-го полка командирам зачитали приказ о вступлении частей дивизии в боевые действия. В лесу бойцы вскоре уже построили чумы из веток и жили в них. И почти все время бомбила немецкая авиация - ничего ужаснее, чем находиться в лесу во время бомбежки представить нельзя - падающие деревья, стучащие их по стволам тысячи осколков, крики раненых - это ужасно!...
  С утра 4.04.1942 после митинга и завтрака подразделения по команде развернулись в боевой порядок, и перешли в наступление'. Про свой первый бой Крупейников сообщает, что 2/396 сп получил задачу: атаковать опорный пункт противника, и овладеть деревней Глинцево, 173-й противотанковый дивизион 2-й и 3-й батареями совместно с 3/396 сп и 497-м полком должен был овладеть рубежом в 600 метров восточнее Воробьево. Таким образом.... [дивизион] в первом бою... огнем обеспечивал действия стрелковых частей при подавлении огневых средств противника. В одной из своих работ Дмитрий Андреевич писал: 'Вести наступление было сложно, глубокий снег, бескрайние лесные массивы, болотистые топи, холодные ночи, плохое питание. Передвигались по-пластунски под звуки трассирующих пуль, авиационной бомбежки. Немцы не любили воевать ночью'. В ходе телефонного разговора сообщил: 'Весь средний начсостав нашего полка был одет в офицерское обмундирование. В первом же бою за Глинцево был ранен командир нашей 5-й роты, к сожалению, забыл его фамилию и убит политрук И.П. Артамошкин (*5) , а среди остального личного состава роты к середине дня выбыло около тридцати человек. Пополнения к нам приходило мало - помню, что лишь однажды прибыли выпускники Белоцерковского пехотного училища. А вскоре я сам надел солдатскую шинель, так как мою форму повредило взрывом ручной гранаты, в которую попала вражеская пуля. Поэтому вначале мне пришлось ходить в шинели нашего убитого под Глинцево политрука Артамошкина, но от нее шел такой нестерпимый трупный запах, что я сказал об этом своему бойцу - Десятникову, и он предложил отдать шинель ему. А я с этого момента надел солдатское обмундирование. Был у меня во взводе еще один красноармеец - Зайцев (*6). Перед одной из атак он обратился ко мне - мол, не могу я больше передвигаться, устал! Я его оставил в Залексоновском лесу. А когда вернулись - обнаружил бойца умершим. Наиболее вероятно, что скончался он от истощения'. После войны, в 1983 году Д.А. посетил место своего первого боя. Долго не мог сориентироваться - глинцово поле заросло кустарником, на месте деревни - голое место. Ориентиром послужила дорога на Залексоновку. Здесь, на этом поле был первый его бой, здесь прозвучал его первый выстрел по врагу....
  Дмитрий Андреевич описал еще один случай, как к нему обратился его красноармеец со словами, что ему нельзя вечером идти в атаку, так как будет убит. На это младший лейтенант ответил: 'Ничего, пойдешь за мной!'. И боец, двигавшийся за ним в ходе атаки, как нитка за иголкой, как ни странно, остался в живых. Во всяком случае - в этом бою. В дальнейшем все боевые действия полка свелись к овладению большаком Смоленск - Белый с целью блокирования частей 246-й пд противника, находящихся в городе Белый. Бои шли с переменным успехом, подразделения ожесточенно дрались за каждый населенный пункт - Глинцово, Воробьево, Поляново, Бор, Лосьмино, Цыгуны и другие, а также за высоту 216,8 (1-я). Всего, по воспоминаниям ветерана высот с таким названием было две - одна в полосе 396-го полка (1-я) - севернее Бора, а другая (2-я) - юго-восточнее этой деревни, в полосе 497-го полка майора Т.Г. Логинова.
  Младшему лейтенанту Крупейникову довелось в следующие дни участвовать в боях за деревни: Глинцево, Воробьево - когда полк вел наступление, и в обороне на рубеже: отметка 216,8 (2-я) - деревня Бор. Выполнить поставленную задачу, овладев деревней Цыгуны и перерезать дорогу Смоленск - Белый удалось только 1/396 сп майора Исаева, но ненадолго. Подошедшие части 7-й немецкой танковой дивизии восстановили утраченные позиции, и усилили свежими частями свои опорные пункты. На отдельных участках они даже потеснили наши подразделения. В результате дивизии пришлось перейти к жесткой обороне. Д.А. пишет: 'Наступать было очень тяжело: обилие болот, резко пересеченная лесная местность - почва буквально ходила под ногами. Мы не вылезали из болот ни днем, ни ночью. Не случайно нашу дивизию именовали 'болотным соединением... Определенной цели [мы в начале апреля] достигли, активные действия дивизии вынудили [противника] перебросить часть сил, предназначенных для действий на главном, московском направлении...'
  Боевые действия, по словам ветерана. '...проходили в сложных климатических условиях весенней распутицы, что отражалось на темпах наступления. А использование противником танковых подразделений и авиации создавало на отдельных направлениях в его пользу превосходство в силах и средствах. Из-за того, что местность для техники была непроходима, нам иногда приходилось наступать без танков, артиллерийской подготовки, [ходить] в атаки [лишь] за счет ружейно-пулеметного огня! За первые 10 дней боев только раненых через медсанбат прошло 1245 человек, не считая убитых, попавших в плен и пропавших без вести. О случаях дезертирства, сдачи в плен, членовредительства [мы и] понятия не имели'. Немцы разбрасывали много листовок, в которых они касались Москвы, Сталина, которого изображали кормчим за штурвалом тонущего корабля. Местные жители их использовали вместо обоев.
  Про противотанковый дивизион Дмитрий Андреевич сказал и написал следующее: 'Командир 173-го отдельного... противотанкового дивизиона капитан Георгий Григорьевич Мисюра, по оценке сослуживцев, командовал хорошо, и со своими задачами справлялся успешно. В этом заслуга [как] его самого, так и командиров [огневых] батарей. Дивизион для нас, пехотинцев, всегда был первой опорой, постоянно [находился] в боевых порядках [стрелковых подразделений] - где помочь, где вытащить, куда дать огонь - [у нас с ним] было постоянное взаимодействие. Всегда помогали друг другу и совместно прогрызали оборону противника.... Мы - пехотинцы поддерживали своим огнем действия артиллеристов. По штату 1941 года... дивизион был вооружен 45-мм орудиями бронепробиваемостью [около] 70 мм на дальности 500 метров. [Его орудия] легко пробивали броню немецкого танка Т-III - она не выдерживала в то время силу удара нашего снаряда. Противотанковый дивизион - это средство командира дивизиона, он использовался в первую очередь на танкоопасных направлениях и мог в ходе боя оказаться в любом месте поля боя - там, где создавалось опасное положение. Командиру-артиллеристу надо [было] видеть все: соседей, противника, действия подчиненных, и все держать в своих руках - любая ошибка [была] недопустима'. Позже Дмитрий Андреевич написал: 'За первые бои приказом по 41 армии ?05/1 от 18.05.1942 по 41-й армии 19 человек были награждены медалью 'За Отвагу', среди них - [я] и Крахмаль Иван Андреевич - командир орудия 173-го оптд....'
  15-го апреля дивизия перешла в новое наступление и овладела рубежом: Поляново- Глинцево - Воробьево, взяв под прицельный огонь передвижение живой силы противника по большаку. Деревня Воробьево, по словам Д.А. представляла собою сплошное болото, в отличие, например, от Глинцево (деревня, состоящая из 10-15 дворов). О том, что происходило возле нее, 19-20-го апреля, Крупейников сообщил: '...в бою за Воробьево я командовал ротой, которая... в ходе ночного марша после преодоления по пояс в воде разлившегося ручья, в ночном бою атаковала вражеский опорный пункт, уничтожив два ДЗОТа, и заняла окопы и блиндажи противника. Не выдержав стремительного удара, немцы в панике бежали. Выполнили мы ту задачу без потерь. В этом бою я был ранен, но не покинул своего подразделения, санитар забинтовал правую, окровавленную ногу. С рассветом противник перешел в танковую атаку. Некоторые бойцы дрогнули, бросились бежать, и были расстреляны и раздавлены танками, но артиллеристы противотанкового дивизиона не растерялись, дав врагу достойный отпор. Два немецких танка были подбиты, а остальные отошли. У них, [противотанкистов] было разбито одно орудие, расчет... погиб. Я лично обязан им своею жизнью - до моего окопа танк противника не дошел [буквально] пяти метров и был ими подбит, а второй... повернул обратно'.
  Об этом бою из наградного листа Дмитрия Андреевича можно узнать следующее: '...19 апреля 1942 во время боя с немецкими захватчиками в районе северо-восточнее д. Воробьево... [Крупейников], личным примером увлекая бойцов вперед на засевших в блиндажах... захватчиков, первым ворвался на передний край обороны... Огнем своего подразделения подавил блиндаж противника, где находились две огневые точки,... и лично истребил не менее 15 немецких солдат и офицеров'. Не ограничившись представлением к награждению орденом, командир полка подполковник Найдышев Павел Николаевич (*7) направил родителям младшего лейтенанта благодарственное письмо на родину, в котором, в частности, сообщил: '...Руководя в бою ротой, он шел впереди бойцов и увлекал их за собой. Первым ворвался в оборону противника.... За проявленное мужество и отвагу т. Крупейников нами представлен к правительственной награде - ордену Красной Звезды'.
  Дмитрий Андреевич написал про голод на Калининском фронте и стойкости, неприхотливости русского солдата: '...На войне все гладко не бывает. Весною было плохо с питанием, [из-за] распутицы не было подвоза продовольствия. Бывало на день [лишь] по два сухаря доставалось.... Иногда бойцы варили и ели даже лошадиную кожу. Люди изнашивались, уставали, болели. Но моральный фактор нашего солдата трудно переоценить. Солдаты, офицеры были выносливы, непритязательны, в ... трудных условиях приспосабливались - им помогала русская находчивость, [а также желание] воевать, победить и выжить. Безусловно, те, кто довел войска до такого состояния, были наказаны и сняты с занимаемых постов - пример халатного обеспечения войск вошел в учебники по тыловому обеспечению... на Калининском фронте. Мне пришлось услышать об этом [однажды] на лекции, будучи слушателем военной академии имени Фрунзе'.
  Следующий кровопролитный бой начался 21-го апреля невдалеке от деревни Демяхи: ' [моя]...рота занимала рубеж на безымянных высотах ... западнее... Демяхи, [когда] была атакована гитлеровцами. Впереди шло пять танков с пехотой...'. В дальнейшем происходили следующие события - младший лейтенант Крупейников приказал открыть огонь из стрелкового оружия по вражеской пехоте и отсечь ее от танков. А по бронированным машинам - полученными недавно ротой ружейными противотанковыми гранатами Сердюка (ВПГС-41) (*8), выстреливаемыми из винтовок на дальность 60-70 м при помощи холостого патрона. Но винтовочные гранаты оказались крайне неэффективным оружием при борьбе с бронированными целями - из них весьма редко бойцам удавалось попасть в цель, но даже в случае попадания они были почти бесполезны. Тогда младший лейтенант помог выкатить на прямую наводку два 45-мм орудия, подбивших вскоре несколько вражеских танков.
  В этом бою Дмитрий Андреевич был вновь ранен пулей, на этот раз в нижнюю треть живота, и на военной двуколке отправлен в 138-й отдельный медико-санитарный батальон. Он вспоминает: 'Командиром нашего 396-го сп был Найдышев Павел Иванович, подполковник, доброволец Гражданской войны - замечательный командир и человек. Родился он в г. Переяславле - Залесском, в Ярославской области. Когда меня ранили и везли на санях в госпиталь, он остановил повозку и минут пятнадцать беседовал со мной. Во-первых, спросил фамилию - оказалось, что он... видел, как проходил тот бой и поблагодарил меня за грамотное командование подразделением. А [всего лишь] через месяц мои родители получили благодарственное письмо за активные действия на поле боя с немецко-фашистскими оккупантами. В последующем Павел Иванович стал командиром дивизии, получил звание генерал-майора. Воевал он в Югославии, где погиб и [был] похоронен в городе Самборе'. 28-го апреля Крупейников был вновь представлен к награде - ордену 'Красной звезды', наградной лист подписали: командир полка подполковник Найдышев и военный комиссар старший политрук Раздобудько Александр Николаевич.
  Про тот, первый месяц кровопролитных боев дивизии Дмитрий Андреевич написал следующее: 'К немцам у нас была большая ненависть, слишком много горя [они] принесли... нашему народу. Но боевого умения еще не хватало, науку побеждать [мы] осваивали в бою.... Бои были тяжелыми, сложными, за первый месяц из командиров взводов остался [в строю] я и лейтенант Бармин, а потом и он погиб. Из моей роты в памяти остались: лейтенант Градобоев, парторг роты Маслов, рядовые Зайцев, Десятников (*9). [Запомнился еще] командир 1/497 сп Николай Коптяев (*10) - в его батальон я попал после излечения в Чичатах и командовал 1-й ротой. Текучесть личного состава была большая, не успевали [часто даже] знакомиться с прибывающим пополнением.... [То же самое и] с командным составом.
  Хочу отметить большую роль политруков - не прав писатель Астафьев, [утверждавший], что политработники только и делали, что митинговали. Они воевали так же, как и командиры - в первых рядах, во всяком случае - ротное звено. Я, как командир, всегда согласовывал с политическим руководителем роты наши действия перед боем. Первый наш политрук, Артамошкин, был убит во втором же бою - под деревней Глинцево, там он и был похоронен в воронке от разрыва снаряда. Второй политрук был ранен под деревней Воробьево, [но остался] в живых, [я его] лично эвакуировал в тыл. Старший политрук (Пономарев, прим. авт.) [тоже] был ранен, и [вынесен с поля боя] санитарами.... По Боевому Уставу пехоты командир должен был быть всегда впереди, исходя из этого требования [у нас] были большие потери [в командном составе]'.
  По поводу алкоголя и пьянства на передовой: 'Напрасно некоторые лица распространяются о 'ста наркомовских граммах', [выдаваемых якобы] для храбрости. В нашем 2-м стрелковом батальоне выдали после первого боя по 100 граммов водки - для снятия эмоционального напряжения. И больше никогда не выдавали. Если наш командир батальона этим делом злоупотреблял, его еще в середине апреля 1942 отстранили от занимаемой должности' (Прим. автора: в данном случае, вероятно, речь идет о старшем лейтенанте Машницком (Мощницком) (*10), как командир 2-го батальона упоминавшегося в последний раз 15.04.1942.
  Про поддержку дивизии тылом: 'Не забывала нас и Коломна. По просьбе командования [в городе] изготовили сотни ломиков для отрывки окопов в мерзлом грунте. Приезжала также делегация от трудящихся города - вручать [нам] подарки от жителей. Мне [тогда досталось] полотенце с надписью: 'Доблестному бойцу Красной армии'.
  
  В последующем младший лейтенант описал события, в которых ему пришлось участвовать на высоте 216,8 (2-я) возле деревни Бор - туда он прибыл 26-го апреля: '...В госпиталь 138-го омсб пришло распоряжение комдива выписать тех, кто мог держать в руках оружие. Меня направили в 497-й полк, и вскоре я уже доложил о прибытии командиру 1-го батальона Кольке Коптяеву - именно так представился мой новый непосредственный начальник, а в руках у него при этом был немецкий пистолет-пулемет МП-40. ...Младший лейтенант... приказал принять 1-ю стрелковую роту, [и я]... сразу лег за станковый пулемет 'Максим' - отражать очередную атаку, так как... пулеметчики были все выбиты.... Продергиваю ленту через приемник, подпускаю фрицев поближе и нажимаю на гашетки.... Немцы сразу залегли, затем начали отходить.... В роте личного состава оставалось человек пятнадцать, остальных... [уже всех] покосило.... Два дня дрался [наш] батальон на высоте с отметкой 216,8 у деревни Бор. Немцы потеряли в этих боях немало живой силы и техники и были вынуждены отойти на исходные позиции. С потерей выгодного рубежа... [они] не смирились, и систематически продолжали наносить удары авиации, [проводили] налеты артиллерийским и минометным огнем.... Коптяев? Не знаю его дальнейшую судьбу - ведь меня через неделю ранило. Век категории взводного - ротного на фронте был очень недолог - день, два, максимум - неделя. Иногда мы даже познакомиться с 'соседом' не успевали - а его уже не было в живых....
  30-го апреля дивизия... была вынуждена перейти к жесткой обороне на рубеже: Горюны - юго-восточная опушка залексоновского леса, где [мы отражали атаки врага] в течение 15-ти суток.... Особенно сильный оборонительный бой разгорелся 1-го мая. На рассвете... услышали нарастающий гул двигателей немецких танков, сопровождаемых пехотой, на бомбежку заходили самолеты. Казалось - никто не устоит. Но... выдержали, даже раненые не покидали поле боя'. А 3-го мая во время очередной вражеской атаки Д.А. был тяжело ранен. Он написал про полевой госпиталь 135-й сд: 'После тяжелого множественного ранения левого бедра, предплечья и кисти левой руки... мне промыли раны, наложили... повязки. Когда снимали шинель, осколки сыпались как горох и стучали о пол. Один... угодил в комсомольский билет'. В дальнейшем Д.А. был эвакуирован в тыл через Ильино, Старую Торопу, Торопец, Ржев, где проходил лечение в полевом подвижном госпитале (ППГ) 2235, ЭГ (эвакуационном госпитале) 2392. Затем в ЭГ 1812 Калинина, позже доставлен для лечения в город Горький, в ЭГ 2800.
  Оценка шедших под городом Белым боев: '...Ржевскую битву часто называют 'малым Сталинградом' - [ведь] потери в личном составе [в ходе нее] были значительно больше, и по времени она продолжалась дольше, чем оборона города на Волге. Заслуга Ржевской битвы огромна, и не случайно этот населенный пункт назван [недавно] городом русской воинской Славы. Под Сталинград [боеприпасы] возили вагонами, а под Белым их давали на орудие по одному снаряду в день.... В мае 42-го [наша] дивизия была переброшена на рубеж реки Обша, севернее Белого, где она продолжала вести тяжелые бои. После окружения, в которое 135-я попала в июле, дивизия была выведена в резерв фронта. За проявленное мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими оккупантами командующий Калининским фронтом генерал-полковник Конев командиру дивизии и всему личному составу объявил благодарность. Вновь вернулась 135-я на Бельскую землю в марте 1943, и участвовала в полном освобождении Бельской земли от.... оккупантов'.
  Про свой дальнейший жизненный путь: 'После излечения в госпиталях в течение шести месяцев в г. Горьком я... был направлен в отделение кадров Московского военного округа. Оттуда был направлен для дальнейшего прохождения службы в должности командира роты ПТР в 32-м противотанковом полку 2-й учебной бригады в Песочинских лагерях. В последующем был направлен на офицерские курсы при Ярославском пехотном училище имени генерал-лейтенанта Харитонова. Окончив курсы по первому разряду, был зачислен в штат училища командиром взвода, затем роты.... [После окончания войны] свою дальнейшую судьбу связал с армией, командовал... ротою - батальоном - полком, начальником оперативного отделения, заместителем командира дивизии, прослужил сорок календарных лет, закончил военную академию имени Фрунзе. В 1949 году был переведен в Московское пехотное училище имени Верховного Совета РСФСР, на суворовскую курсантскую роту. Служил в Московском, Дальневосточном, Сибирском, Одесском военных округах. В должности командира полка вместе с пограничниками в 1969 году участвовал в конфликте на советско-китайской границе, на острове Даманский. За что был награжден медалью 'За отличие в охране государственной границе' и грамотой. Дивизия, в которой я тогда служил, тоже называлась 135-й, правда, уже мотострелковой - она была сформирована после войны, и имела другую нумерацию полков. За выслугу лет награжден орденом Красной звезды, медалью 'За боевые заслуги'. Будучи начальником штаба оперативной группы Дальневосточного военного округа за уборку урожая в районах Сибири в 1972 году награжден орденом 'Знак почета'. Службу закончил в 1982 году. Воинское звание - полковник. Занимался военно-патриотической работой. В 1985 году был награжден орденом 'Отечественной войны 1-й степени'. Работал заведующим отделом Великой Отечественной войны в музее истории Молдовы, в г. Кишиневе совместно с художником М.Г. Грековым. Вместе с ним в течение восьми лет создавал диораму 'Ясско-Кишиневская операция 1944 года', являясь ее соавтором. Участвовал в подборке материала для двухтомника 'Герои Советского Союза' (краткий биографический словарь) 1987-1988. Работал председателем комиссии по военно-патриотическому воспитанию молодежи, председатель секции ветеранов войны Фрунзенского района. После переезда в Ярославль работал в местных военно-патриотических организациях. В 2002 году был награжден орденом Дружбы РФ за '...многолетнюю работу по укреплению дружбы между народами'. В 2007 году за вклад в военно-патриотическое движение награжден почетным знаком мэра города Ярославля III степени. Поддерживаю связь с музеем в г. Белом и музеем 29-й школы в Коломне. Духовное наследство, стойкость поддерживали нас, обеспечивали победу [над жестоким врагом]. Всего Вам доброго. С уважением. Д. Крупейников'.
  
   21/11/2011 Дмитрий Андреевич умер.
   Дмитрий Андреевич []
  
  
   Полковник Крупейников
  
  
  
  
  Использованы публикации Д. А. Крупейникова:
  
  1. 'Живы материнским благословением', 28.04.1995, 'Селивановский вестник';
  2. 'Слово о командире полка', 6.05.2002, 'Городские новости', Ярославль;
  3. 'Город Белый в памяти души и сердца', 'Бельская правда' ?30 (5598) от 10.03.2003;
  
  А также другая литература:
  4. Материалы фондов музея 29-й школы г. Коломны;
  5. А.С. Паршинский, 'От Коломны до Судетских гор', рукопись, 1985;
  6. Газета 'Красная Звезда', за 4-5 апреля 2008, статья 'Ржевская битва';
  7. Личный архив автора;
  8. Донесение 135 сд, ЦАМО Ф.58 оп. 977525 д. 331;
  9.'Эхо далекой войны. Фронтовые записки комиссара полка 135 сд майора Роздобудько Александра Николаевича', рукопись
  
  (*1) Политрук Пономарев Владимир Васильевич, из Ленинграда, ЗКПЧ командира 2-го батальона 396-го сп, погиб 6.04.1943 (вероятно, это ошибка и он был убит в апреле или мае 1942, похоронен в д. Чичаты Бельского района)
  
   (*2) Речь, скорее всего, идет о младшем политруке Демине Алексее Ивановиче, 1913 г/р, родом из д.Завидово Ново-Завидовского района Калиниской области, погибшего 4.12.1942, прибывшего с должности командира роты 396 сп и звании "старший политрук" в состав 3-го отдельного штрафного батальона КФ под г. Елец. Похоронен близ д. Большие Бредни. Донесение о потерях подписал командир 3 ошб майор Данилевич;
  
   (*3)Ручная противотанковая граната РПГ-40 была принята на вооружение Красной Армии в 1940 году. Ее разработал конструктор М.И. Пузырев. Граната имела цилиндрический тонкостенный корпус диаметром 200 мм, в котором находился заряд ВВ (тротил) весом 760 (795) г. Весила граната 1105 г. Инерционный запал с предохранительной чекой размещался в рукоятке. Перед броском в осевой канал корпуса через отверстие в крышке вставлялся детонатор с запалом мгновенного воспламенения. Взрываясь при ударе о преграду, и, производя дробящее (фугасное) действие, граната была способна разрушать броню толщиной до 20 мм. Часто на корпус наклеивались инструкции с порядком применения. Метание осуществлялось как в пешем порядке, так и во время передвижения, в том числе на бронетранспортере или автомобиле. Дальность броска составляла 20-25 м.
  
   (*4) Ручная граната М.Г. Дьяконова РГД-33 была принята на вооружение в 1933 году вместо гранаты 1914/30. Общий вес без оборонительного чехла 600 г., вес облегченного чехла 125 г., нормального 250 г. Масса ВВ (тротил, применялся литой и прессованный, а с началом ВОВ - различные суррогаты) 125-200 г. Дальность броска 35-40 метров. Время замедления от момента броска 3.5-4 с. Дальность разлета осколков корпуса 15 м, оборонительного чехла около 30 м. Отдельные осколки (детали рукоятки, ударно-спускового механизма) летели на дальность до 100 м.
  
  (*5) Артамошкин Иван Петрович, ЗКРПЧ, без воинского звания, 1898 г/р, г. Бабушкин, шоссе Ярославское, 26; убит 2. 04.1942. Жена - Кротова Елена Васильевна. (Донесение 135-й сд ? 0252 от 21.05.1942, ЦАМО Ф. 58 оп. 818883 д. 267).
  
  (*6) Удалось обнаружить только следующих военнослужащих 396-го сп по фамилии Зайцев:
  1. Зайцев Василий Федорович, 1903, Яросл. обл., Большевский, д. Каменское, убит 7.04.1942 у д. Бор
  2. Зайцев Григорий Иванович, 1902, ряд к-ц, Тульская обл, Мытищ РВК у Цыгунов 4.04.1942 (по др. данным - у д. Залексоновка)
  3. Зайцев Александр Иванович, МО, Воскресенский р-н с. Елкино, убит 4.04.1942 у д. Бор;
  
   (*7) Вот что сообщает одно из донесений о б/п. (ЦАМО Ф.33 оп. 11458 д. 852 л. 48): 'гвардии полковник Найдышев Павел Николаевич, командир 113-й стрелковой Нижнеднестровской Краснознаменной дивизии, член ВКП (б) с 1944, 1900 года рождения, уроженец г. Переславля-Залесского, Ярославской обл., убит 29.03.1945 (подорвался на минах). С ним погиб адъютант - мл. лейтенант Поздняков Аркадий Прокопьевич и автоматчик, ранены - ст. лейтенант мед.службы Микулов и шофер...Похоронен: Югославия, г. Самбор, ул. Царьгородский сквер, правее дороги 20 метров. Жена - Найдышева Ольга Ивановна; домашний адрес: Татарская АССР, г. Казань, ул. Гоголя, 19 кв.7'. В донесении, кроме того, указаны номера: партийного билета офицера и его командирского удостоверения личности. Полковник Найдышев стал генерал-майором уже после смерти, был участником советско-польской войны 1920 года. под Варшавой получил ранение, в 1941 под Смоленском еще одно, с января 1942 по 29 сентябрь 1942 - в 135 сд, когда снова был тяжело ранен. С декабря 1942 по 20.03.1942 - ЮЗФ (командир 5-й отдельной лыжной бригады - олбр), с 20.03.43 по 20.12.1943 - учеба в академии, с 12.12.43 - 3-й Украинский фронт
   п-к Найдышев [Фото прислал Крупейников]
   полковник Найдышев
  
  (*8) ВПГС-41 была разработана в КБ Горловского машиностроительного завода Наркомата угольной промышленности, руководимым А.К.Сердюком, и принята на вооружение 13.10.1941 (с повышенной бронепробиваемостью - 28.1.1942 ). На производство гранаты ВПГС-41 было кооперировано 29 предприятий. Состояла из пяти частей - головной, ударного механизма инерционного типа, запала (капсюля-детонатора), шомпола и стабилизатора. Характерной отличительной чертой шомпольных гранат, к которой она относилась, было наличие 'хвоста' (штока, шомпола), вставляемого в ствол винтовки и служащего в роли стабилизатора. Выстрел производился холостым патроном после выдергивания чеки, как у ручной гранаты. Использование кумулятивного заряда (334 г ВВ) обеспечивало бронепробиваемость до 30 - 40 мм, дальность полета гранаты - до 60 м по одиночной цели и до 140 м по скоплениям техники. Длина в сборе - 455 мм, масса - 678 г. Диаметр шомпола - 7,5 мм. Общая длина штока с ударным механизмом - 340 мм. Головная часть с ввернутым запалом Ковешникова или УЗРГ использовалась бойцами как ручная граната. Производство гранаты было прекращено по приказу от 16.3.1942.из-за конструктивных недостатков, есть сведения, что граната производилась на предприятиях Сталинграда до середины 1942 года. Среди недостатков отмечались такие, как невысокие точность и эффективная дальность стрельбы, частые случаи преждевременного срабатывания запала, что приводило к большому количеству несчастных случаев. К тому же бронепробиваемость 40 мм в 1942 году перестала отвечать требованиям ПТО.
  
  (*9) Наиболее вероятно, Десятников Сергей Иванович, Дата рождения: __.__.1906 Дата призыва: __.12.1941 Галичский РВК, Ярославская обл., Галичский р-н Дата призыва: __.12.1941 Воинское звание: красноармеец Последнее место службы: 135 сд 2 сп Дата выбытия: 20.04.1942 Причина выбытия: попал в плен (освобожден)
  
  (*10) Ст. лейтенант Коптяев Николай Яковлевич, 1919 г/р из Ярославской области. Приказом ?: 80 от: 14.12.1942 Военного совета 373 сд Калининского фронта награжден медалью "За отвагу" (ком. роты автоматчиков 1239 сп 373 сд в бою 27.11.1942 под Урдомом). Вероятно, всоставе 135 сд получил тяжелое ранение, что отражено в наградном листе. Капитан Коптяев был убит в бою 23.01.1944 в должности командира роты 157 гв. сп 53 гв. сд. Место гибели: Ленинградская обл., Поддорский р-н, д. Ляхново, севернее, 500 м
  
   (*10) Наиболее вероятно, речь идет о Мошницком Григории Яковлевиче (Павловиче) 1907 г/р, русском, беспартийном, до войны проживавшем в Гомельской области, Ветковском районе, М.Ветка, ул. Красных партизан, 20, женатом, образование 5 кл и курсы мл.лейтенантов, до 2.12.1941 проходившего службу в 20-й запасной лыжной бригаде (позже стала 45-й учебной сд) Приволжского Военного округа (г. Казань) в должности зам. командира 1-го лыжного батальона 271-го запасного лыжного полка. Дальнейшая его судьба пока неясна, однако известно, что будучи капитаном, он был награжден орденом Красной звезды за выслугу лет 3.11.1944 (ГАРФ. Фонд Р7523. Оп. 4. Ед.хр. 257 л.64).Ст. лейтенат Мощницкий упомянут в Донесении 396 сп от 15.04. (ЦАМО, Фонд 1358, Опись 1, Дело 11 стр.332, 342), а также его упоминает Александр Роздобудько под фамилией Машницкий (Неизданные мемуары 'Эхо далекой войны. Фронтовые записки комиссара полка 135 сд майора Роздобудько Александра Николаевича', стр. 54);
  
  Мошницкий Григорий Яковлевич [ЦАМО]
   Мошницкий Г.Я. Фото с сайта "Подвиг народа"
  
  
  Еще один рассказ Дмитрия Андреевича о войне
Оценка: 6.64*9  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023