ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Макаров Андрей Викторович
Стамбул без ошибок

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    путевой очерк
  Андрей МАКАРОВ
  
  Стамбул без ошибок
  
  В конце января предолимпийский Сочи поблек. На гору Ахун села туча, в Красной поляне и Солохауле повалил снег. Туман по ущельям пополз с гор и вскоре достиг моря. Под дождем уныло мокли пальмы, одетая в военную форму мартышка у фонтана гостиницы Москва залезла на грудь к хозяину-фотографу и совершенно по-человечески дрожала.
  Было холодно, мокро и противно. В автобусах и маршрутках у пассажиров безостановочно звонили телефоны. Судя по разговорам, все жители были заняты межеванием участков, оценкой своих квартир, гаражей и дач. Они все никак не могли переварить, что в одночасье стали миллионерами. Неожиданное богатство радости не принесло. Похоже, они просто не знали, что с ним делать. И все дружно уговаривали друг друга подождать, когда цены взлетят еще больше. Но некоторые не выдержали, и фонарные столбы окольцовывали объявления с бесконечными нулями цен продаваемых квартир.
  Ни один из них не сказал, что хотя бы в благодарность олимпиаде надо достать с антресолей лыжи, купить сыну коньки и первый раз в жизни съездить за 50 км в Красную поляну - посмотреть, что это такое.
  "Апартаменты с видом на море!" - басил с плаката холдинг. "Трехэтажный жилой гараж с видом на море!" - уверенно перебивал его объявлением в газете сочинский частник. За две недели этот хор порядком поднадоел. Ну их, вместе с их олимпиадой! Я стоял на набережной у морского порта, повернувшись к Сочи спиной. Черное море слегка покачивало паром у причала. Над трубой парохода дрожал прогретый воздух. "Аполлония-2" начал прием пассажиров.
  Стройные ряды прекрасных девушек поднимались на борт. Одетые в меха и кожу, в сапожках на тонких гнущихся шпильках, со щедро нанесенной на лица косметикой они торопились занять свои каюты. И никакого громоздкого багажа - лишь небольшие дорожные сумки на колесах.
  Двенадцать часов и ты в Трабзоне. Билет лежал в кармане. Я стоял на набережной и учил турецкий по разговорнику.
  Разговорник жизнь не приукрашивал. Подряд шли выражения: "Имдат френи нереде? - Где стоп-кран?". "Бен бавулуму кайбеттим. - У меня украли чемодан". "Трени качырдым. - Я отстал от поезда". Дальше крик отчаяния: "Меня укусила собака" и почти сразу же длиннющая, дико звучащая фраза, означавшая: "Мне что-то мешает в правом глазу, посмотрите, пожалуйста".
  Стали вспоминаться дела, которые не завершил в Сочи, и даже народная песня со словами: "не нужен нам берег турецкий". А в пользу путешествия говорило одно - то, что в Турции нет олимпиады. Об этом прямо написала местная газета, предлагая виллу на "турецком" море. И выходило, что стоимость того самого шикарного трехэтажного гаража равнялась скромной вилле в Анталии.
  Больше, не раздумывая, я поднялся на борт. Последнее, что увидел на тающем берегу - громады новостроек, обступивших дендрарий.
  Разделенная на пчелиные соты кают "Аполлония" уверенно шла к турецкому берегу. В каюте ни печки, ни розетки, две коечки одна над другой с сиротскими одеяльцами в голове, спасательный жилет, выходящий на ржавый шпиль иллюминатор, крошечная раковина и огромное сопло вентиляционной трубы. Заглушка-регулятор была выломана, и в трубе свистел ветер, напоминая, что за бортом хоть и южный, но январь. Иллюминатор я задраил, трубу заткнул серым застиранным полотенцем и пошел знакомиться с судном и пассажирами. Каюты достались не всем. Экономные турки заняли места в креслах, попарно стоявших вдоль борта. Они по-хозяйски разложили еду на сумках, колупали яйца и делали бутерброды. Дальше по палубе за дверью гремела музыка. В корабельном ресторане гуляли. Метались прожектора светомузыки, летали между столиками официанты и плыл над палубой дым сигарет. Прекрасные девушки, побросав вещи в каютах, заняли столики. Рядом сидели турки. Они суетились, не зная как угодить девушкам, а те неторопливо потягивали заказанные ими коктейли. Кое-где парочки уже радостно отплясывали под шлягеры радио "Шансон".
  Паром тяжело, словно слон, покачивался. Волна сначала поднимала нос судна, потом слегка заваливала его на бок. Затем нос опускался, и вверх шла корма. Все эти сложные фигуры не столько укачивали, сколько убаюкивали, заставив вернуться в каюту и залечь на койку. Было холодно. Тоненькое одеяло не грело. Ветер, пробираясь через вбитое в вентиляционную трубу полотенце зло и холодно посвистывал.
  Уже сквозь сон я слышал, как турки, отгуляв в ресторане и проводив прекрасных девушек до кают, что-то у них униженно просили, а те с противным смехом в чем-то им отказывали.
  Утром сначала из моря выросли горы, а потом уже у их подножия удалось разглядеть Трабзон. Аполлония пришвартовалась. Прекрасные девушки, зажав в руках двадцатидолларовые купюры, первыми сошли на берег и заняли очередь к будке, в которой сидел усатый турок.
  Окошко будки было низким и, подойдя, приходилось слегка кланяться, и девушки одна за одной кланялись турку, отдавая ему деньги.
  - Мерхаба! - поприветствовал я его на ломаном турецком и попытался пройти.
  - Двадцать долларов! - на чистом русском ответил он и протянул руку за моим паспортом.
  Вклеенная им в мой паспорт марка означала, что я могу находиться в Турции два месяца. Захочу дольше - надо лишь выехать, снова въехать и вклеить новую марку.
  А впереди на паспортном контроле гомонили прекрасные девушки. Их, уже отдавших свою двадцатку за невзрачную марку, не пускали в страну пограничники. Они что-то весело спрашивали, а девушки раздраженно отвечали на турецком.
  - Ну чего он заладил, цель визита да цель визита? - наконец не выдержала одна, уже на русском обращаясь к товаркам.
  - Скажи, что едешь знакомиться с достопримечательностями. - Дала совет другая.
  - Ага, и с местным населением, - прыснула еще одна, раскрытый паспорт которой украшал уже десяток заштемпелеванных марок.
  А за стеклянными дверьми пограничного пункта, встречая их, едва не подпрыгивали турки.
  В итоге всех пропустили. Прекрасных девушек рассадили по машинам, целую стайку устроили в микроавтобус и куда-то повезли.
  Меня здесь никто не встречал и не ждал и, волоча чемодан, я побрел в сторону города.
  
  Трабзон
  
  Город у моря начинается с порта. За которым почти сразу базар, а маленький портовый город - это сплошной базар. На узких улицах были развешаны сумки, рубашки, кожаные куртки, майки, пластмассовые тазики. Трабзон очень напоминал черкизовский рынок в выходные. Увидел бы его Лужков - закрыл бы Трабзон в момент, построив на его месте большой и сверкающий торговый центр. А пока здесь вовсю торговали из занявших первые этажи лавок. Выше - веревки, на которых все это добро развешено, а еще выше жили люди.
  Через двадцать минут я прошел город насквозь и повернул обратно. Трабзон изучен, и надо ехать дальше до Стамбула. Две подсказки уже были. Один за другим взлетали над морем самолеты, пару раз промчался мимо большой белый междугородний автобус. На центральной площади я нашел контору, на двери которой было тоже название, что и на его борту. Осталось самое легкое - объяснить, куда и когда я хочу добраться и купить билет.
  Русского языка здесь не знали, английского тоже. Я раскрыл разговорник. Результат был ужасен. Выяснилось, что они не знали и турецкого! На произнесенную фразу из него фразу лишь переглядывались и пожимали плечами, либо разражались в ответ быстрой речью понятной мне также как язык птиц.
  Кое-как удалось выяснить, что билетов на автобус до Стамбула нет на два дня вперед. В соседней конторе, торговавшей авиабилетами, маленький толстячок с оттопыренными ушами говорил: "Трабзон", показав на часы, писал на бумажке время, потом вставал из кресла, разводил руки. С разведенными руками он делал круг по офису, хлопался в кресло, гордо заявлял: "Стамбул" и писал на бумажке уже время прибытия. И явно от всего этого получал удовольствие. Поняв, что ближайший рейс лишь завтра утром, я поволок свой чемодан дальше и еще раз проехал город насквозь. Мне показалось, что я его уже хорошо знал. По крайней мере, мне он уже надоел. Стамбул, судя по карте, был где-то восточнее, куда-то туда ехали и автобусы, в том направлении повернул и я. Колеса чемодана противно скрипели, шоссе уводило все дальше от города и через полчаса привело к вокзалу с пришвартованными автобусами. Внутри было людно и шумно. У многочисленных стоек голосили зазывалы:
  - Измир!.. Самсун!.. Анкара!..
  Если первые два названия я до сих пор считал восточными сладостями, то на Анкаре вздрогнул и поднял голову.
  - Анкара? - немедленно подлетел зазывала.
  - Стамбул! - ответил я.
  И он улетел куда-то с моими пятьюдесятью долларами. А я осмелел настолько, что, посмотрев на местных, за один доллар купил здесь же дёнер. Все очень просто - разрезается половинка булки, внутрь кладутся кусочки курицы, немного зелени, помидоры. Немного напоминает нашу шаверму, в которой сэкономили на кетчупе и майонезе. Уплетая дёнер, все размышлял: кому отдал полсотни баксов, и кто на них поедет в Стамбул: я или он. По крайней мере, крикуна нигде не было видно. Доверившись красно-белому разговорнику, я все время ждал, когда меня ограбят, а теперь понял, что меня уже ограбили и сейчас только подойдут за чемоданом. Заберут последнее - банку шпрот, чипсы, кипятильник и рулон туалетной бумаги.
  Прошел час, который я скоротал в зале ожидания, начался второй, когда вновь появившийся зазывала притащил мне билет на автобус. Фирма "Гюзель" обещалась доставить меня в Стамбул на огромном белом автобусе-мерседесе.
  Турцию предстояло пересечь за ночь. Автобус несся в темноте, и только на остановках по влажному дыханию моря можно было угадать побережье, неожиданным сугробам и холоду - горы. Стюарды разносили чай и кофе, давали влажные салфетки и какую-то дезинфицирующую гадость для рук после туалета. И я то проваливался в сон, то снова просыпался, чтобы очнуться окончательно, уже когда мы ехали вдоль залива Золотой Рог у самого Стамбула.
  
  Стамбул
  
  Это очень просто. В незнакомом городе, чужой стране, где тебя никто не понимает, и ты не понимаешь никого, сойти с междугороднего автобуса, поменять деньги, выяснить, где метро, как за него платить и куда оно ведет. Затем сойти на нужной станции и пересесть на трамвай, разобраться, как за него платить, в какую сторону дальше ехать и где сходить. Если ты решишь этот кроссворд, то в награду увидишь слева громаду собора Святая София, а справа, с минарета не уступающей ему размерами Голубой мечети закричит муэдзин, созывая правоверных на молитву. Перед тобой будет древний ипподром, а где то глубоко под ногами в толще земли огромный зал подземного водохранилища Йеребатан.
  И именно, чтобы увидеть все это едут в Стамбул туристы со всего света.
  Это главное, а второстепенное - решить вопрос, где жить и питаться. Справа сквер, а слева последние дома улицы Диван-Йолу - сплошные рестораны, гостиницы и турбюро. Указатель на арке указывал на хостел. Хостел - дешевое жилье для студентов, в том числе для бывших. Туда я и поволок верный чемодан. И вновь стал мучить турецкий по разговорнику, объясняя, что мне нужно.
  Скучавший за стойкой регистрации турок долго наслаждался моими мучениями, а потом спросил:
  - Из Москвы? - дальше он произнес с какой-то ностальгией: - Красногорск, военный госпиталь.
  Номер в его хостеле стоил пятьдесят долларов. Чтобы не останавливаться в первом же месте я мимо Святой Софии покатил дальше. Пропустил явно фешенебельный украшенный четырьмя звездами над табличкой "Четыре сезона" и свернул в Metropol hotel. 45 долларов за номер! Удача воодушевила, и дальше был Istanbul hostel - 38 долларов. На два номера - кухня и санузел, плюс завтрак и доступ в компьютерный зал в соседнем здании. Но я жаждал "скромности" и пошел дальше - благо вся улица неподалеку от крепостной стены дворца Топкапы состояла из небольших отелей. 40 долларов, 45, снова 38. Тридцать пять долларов - сказал управляющий в отеле "Peninsula", показав огромный номер с кроватью, как аэродром. Наудачу попросил номер поменьше и подешевле. Такой оказался этажом ниже. Я зашел, отодвинул штору и немедленно согласился. Дело не в двух долларах, которые мне сбросили с цены. За окном метрах в десяти была мечеть. Расположенная чуть ниже, она вознесла единственный минарет прямо перед окном. За мечетью виднелась полоса железной дороги, затем уставленное кораблями Мраморное море.
  Показывавший мне комнаты Гусейн поинтересовался, сколько я собираюсь у них жить и объяснил, во сколько и где завтрак.
  
  Куда пойти в Стамбуле
  
  На следующий день я проснулся в полседьмого и терпеливо ждал, когда за окном закричит муэдзин. Направленный в мою сторону громкоговоритель висел рядом с какими-то антеннами наверху минарета. Муэдзин не подвел. Протяжный крик понесся над городом, пугая чаек. В ответ закричал муэдзин другой мечети. Потом ему ответили с третьей и вскоре кричали уже над всем Стамбулом.
  В мечети напротив горели два маленьких окошечка, в еще темном небе носились белые чайки.
  Пора было собираться на завтрак. Трех-четырехэтажные дома на этой улице маленьких отелей венчали террасы. На них завтракают большую часть года, посматривая на корабли и постояльцев соседних отелей. Но зимой перебираются на застекленную часть крыши. В первое же утро на нашей собрались немногочисленные постояльцы. Нахохлившись как птица, укутавшись пледом, за столом сидел старый американец. Его спутница лет на двадцать моложе, а может и ровесница - слишком уж тщательно уложена косметика на её лице. Еще был немец и пара корейцев. Такие маленькие отели и смесь из нескольких постояльцев очень любят писатели-детективщики. Утром одного из постояльцев находят холодным и можно страниц двести-триста разбираться, кто убил и почему, получая удовольствие от осознания того, что убить мог бы каждый. Кого могли прикончить на этот раз, я уже знал - американца! Старый хрыч громко и внятно пробормотал, что вот, пришли русские и сейчас начнут с утра требовать водку!
  Шведский стол на завтраке оказался с турецким акцентом. Большие пышные булочки с кунжутом, брынза, оливки, вареные яйца, йогурт, масло и джем в маленьких коробочках. Ну и соки, молоко, чай, кофе. Учитывая, что количество подходов неограниченно, постояльцы не стеснялись заправиться на целый день. Тот же американец наложил большую тарелку йогурта, покидав в него всё, что попалось под руку.
  А утро уже стерло последние краски ночи, напоминая, что надо собираться в город.
  Зачем едут заграницу соотечественники? Отбросив, прекрасных девушек, назовем осмотр достопримечательностей, копчение на пляже, шоппинг и поиск приключений. Разговорник, рассказывая, помимо прочего, о стране, советовал не морочиться с достопримечательностями и покупать текстиль. Но и в Москве сегодня полно торговых центров. В дни распродаж цены в магазинах известных марок не выше, чем на барахло на рынке. Прославленный Крытый рынок старого города? Из него хочется убежать через пятнадцать минут. Причем бежать лучше к набережной, там по дороге будут магазинчики, в которых рыночные торговцы чуть ли не на вес закупают сувениры для доверчивых туристов.
  Лучше просто погулять по городу. Наверно нет смысла подробно описывать то, что многие уже видели, а нет - так могут прочитать в любом путеводителе или найти в интернете. Поэтому буквально несколько слов о самом главном. Прежде всего, Святая София. Всё-таки сдана заказчику - императору Юстиниану - в 537 году! Главная церковь Византийской империи издали кажется чересчур массивной, да еще и бледно-красный цвет стен отдает фабричным. Зато изнутри, стоит лишь зайти в сделанные из Ноева ковчега центральные Императорские двери, огромный купол кажется летящим и невесомым. Не пожалейте времени и поднимитесь на хоры, здесь на мраморе остались надписи, вырезанные тысячу лет назад скучающими во время службы прихожанами. Выйдя из Святой Софии, пройдя несколько десятков метров и спустившись по лестнице, оказываешься в подземном водохранилище. За скромным названием огромный зал. Уходящие вдаль колонны, капающая сверху вода. Дойдите по указателю до медузы. Её изображение, высеченное на камне, специально поместили внизу, водрузив сверху колонну. Так древние отказывались от античных богов. И еще то, чего нет ни в одном путеводителе. Выберите место, где вода подсвечена прожектором и покрошите туда хлеб или печенье. Сначала на разведку к крошкам подлетят маленькие красные рыбешки, затем из под настила неторопливо выплывут огромные рыбины, и вода буквально закипит.
  От подземного водохранилища по площади, прячущей последние приметы ипподрома, рукой подать до Голубой мечети. В отличие от Святой Софии, давно ставшей музеем, мечеть действующая, потому, чтобы полюбоваться ею, придется снять на входе обувь.
  Мечетей в Стамбуле великое множество и перечислять их нет смысла, лучше поехать и увидеть. Назову лишь ещё одну - Исхак-паша, поскольку именно на неё выходило окно номера в отеле.
  День второй ушел на султанские дворцы Топкапы и Долмабахчи. Первая султанская резиденция встречает за воротами приветствий лобным местом, где отсекали головы провинившимся. А дальше как во всех султанских дворцах: диван (где заседали министры), гарем, библиотека и роскошный вид на Босфор. Ну и кухня, где готовили еду на тысячи дворцовых прихлебателей.
  Затем можно пересечь залив Золотой Рог на трамвае, пароме или пешком по мосту. В пользу трамвая говорит то, что его конечная остановка недалеко от дворца Долмабахчи с его словно Петергофским двором и эрмитажными внутренностями. Ну и, конечно, гарем, куда же без него?
  Экскурсовод на английском старательно гонит программу, ведь на пятки наступает следующая группа. И все равно экскурсия внутри дворца занимает час с лишним. За десять лир я узнал, что люди очень жестоки. А Иван Грозный, убивающий своего сына, лишь жалкий набросок к уничтожению родственников султанами, когда в борьбу за трон включалась сотня братьев, их матери и просто сторонники. Возможным претендентам на престол рубили головы, их топили в кожаном мешке в Босфоре, травили ядами, наконец, душили шелковым зелёным платком.
  А каково вдовому гарему?! Кого замуж выдадут, кого нянькой оставят, а большинство отправят во Дворец слез. Многочисленных прихлебателей, привыкших к сытой и спокойной жизни, так просто выпнут на все четыре стороны.
  Жалея султанских жен, а заодно и свою, я возвращался пешком от площади Таксим по улице Истикляль. Почему-то её называют стамбульским Парижем или Веной. Да, много кафе, старинный трамвайчик грохочет по одноколейному пути, чтобы в середине улицы разойтись с поднимающимся от Галатской башни собратом. К вечеру уже кажется, что ты давно жил здесь. Всегда покупал жареные каштаны, бублики с кунжутом, только что выловленную и сразу приготовленную рыбу с лодок на набережной. Спрятана в карман уже потрепанная карта города, и желтые такси перестали притормаживать и вопросительно давить на клаксон, предлагая прокатиться. К тому же к этому времени я лишился своего чудесного разговорника. Он неожиданно "зазвонил" на контроле в продуктовом магазине. Изумленная охрана долго листала его, не понимая родной речи, и получила книжку на память.
  Прогуляв по Стамбулу до вечера, крадучись в тени старой городской стены, идешь домой. Перед самым отелем надо одолеть несколько засад. Озверевшие на зимнем безлюдье официанты кидаются на любого, стараясь затащить его в свой ресторан. К вечеру в отеле включают отопление, в мечети напротив последний раз прокричал муэдзин, и уже погасли забранные фигурной решеткой окошки.
  
  Куда не ходить в Стамбуле
  
  Спустя четыре дня меня переселили. Всё тот же Гусейн с извинениями сообщил, что отель закрывается на ремонт и предложил в соседнем отеле занять лучший номер за ту же плату. Лучший номер оказался большего размера с двумя окнами и такой же огромной кроватью. Мебель в нем была не из ДСП, а деревянной. Уборщики, которых так и не удалось ни разу увидеть, также каждый день меняли мыло и полотенца, но не было главного. За окнами безликая улица. Проедет желтое такси, мусорщики загрузят очередной бак, туристы с утра, выставив фотоаппараты, тянутся к центру. Утром на завтраке меня встретил переселенный за кампанию американец. В новом отеле к прочим благам добавился кекс. Он жевал кекс, неодобрительно посматривая на меня, незнакомых постояльцев, потом в окно.
  - Сибирь... - заключил он, глядя на снежный заряд, который принес ветер с Босфора.
  В такой день особенно захотелось тепла. Ожидая, когда улучшится погода я, открутив до максимума вентили на батареях, "листал" интернет, перебирая рассказы о Стамбуле. Обязательную программу туриста я уже выполнил. Сходил туда, куда сходить следовало, и теперь с интересом читал о местах, куда соваться не стоило. Портовые переулки, трущобные окраины и цыганский район. В него, согласно заметкам знатоков, зайти можно было лишь днем. Ни в коем случае не отклоняясь с центральной улицы, по бокам которой будут стоять несовершеннолетние проститутки, то и дело задирая подол платьиц, чтобы... И я немедленно пошёл.
  Один шаг в сторону от туристических маршрутов и город совсем другой. На узких улочках вперемешку с турецкими флагами сушится белье. Развозит картошку грузовичок и продавец, останавливаясь на каждом перекрестке, во весь голос расхваливает товар. За поворотом маленький рынок, где нет туристов, а потому продают не расписные сумочки-кошельки или пластмассовые амулеты от сглаза, а апельсины, оливки и свежую рыбу. Еще дальше, и появляются решётки на окнах первых этажей, потом брошенные дома, где за выломанными дверьми видны провалившиеся полы и навален мусор. Судя по карте, начинался тот самый цыганский квартал. Никто не предлагал погадать на ручке, все были заняты своими делами. Укутанная по глаза турчанка семенила куда-то с большой сумкой. Усатый турок ковырялся под капотом старого рено, мальчишки играли в футбол. А все несовершеннолетние девчонки видно давно перевоспитались и были в школе. Я даже безрассудно свернул со строго рекомендованной центральной улицы, в конце концов, запутавшись в бедных кварталах. Углядев за домами минарет, вышел к очередной мечети, нашел её на карте и дальше снова гулял, где и положено туристу: Беязит, акведук, Новая мечеть, мечеть Сокуллу-Мехмед-паши и еще мечети, мечети, мечети.
  
  "Есть большие размеры"
  
  Стамбул, да и сама Турция, всегда были связаны с Россией. Прежде всего, прежде мы постоянно воевали. Когда сил не хватало, она призывала на помощь Англию и Францию. Во время первой мировой дружила с Германией. Доказательством служат экспонаты военного музея - захваченные у нас офицерские шапки, амуниция, оружие и прочие интересные подросткам вещи. Причем бои шли все больше на нашей территории или на море. Зато в двадцатые годы прошлого века в Стамбуле высадился наверно самый многочисленный русский десант. Только осенью двадцатого года из Крыма сюда перебралось сто пятьдесят тысяч человек. Большая часть - офицеры и солдаты Белой армии. Чаще всего говорят о ставших шоферами графах, цветочницами княгинях, разорившихся миллионерах. Ну да, год-другой, и перебрались все они в Париж или Берлин. А многим последовавшим за своими командирами к Врангелю солдатам так и пришлось остаться в Стамбуле. Последние старики еще недавно доживали век в богадельне при Андреевском монастыре, спрятавшемся в портовых переулках. Стоит лишь поднять голову, и над крышами зданий видишь зеленые церковные луковки.
  - У нас свежая рыба! Нет? Попейте кофе. За наш счет. Мы угощаем... - зазывала чуть ли не за рукав тянет к ресторану "Бабушка" на набережной. Это уже другая волна, накрывшая Стамбул спустя семьдесят лет. Стоит пойти в сторону высоких минаретов Беязита, как на улицах все чаще раздается русская речь. Районы Лалели и Аксарай прочно оккупированы выходцами из России, Украины, Молдавии. Основной род занятий - торговля. Текстиль и кожа. Сопутствующие - отправка груза в Россию, обслуживание торговцев и приезжающих за товаром: парикмахерские, косметические салоны, кафе и пр.
  - Девочки, девочки! Заходите! - И размера шестидесятого мадамы ныряют в очередной подвал, где на полу навалены платья, костюмы, свитера, куртки. В соседнем доме товар запакуют и отправят. Неделю спустя все это добро окажется на рынках российских городов.
  В витринах здесь надписи только на русском. "Текстиль", "Кожа", "Опт", "Есть большие размеры". В обменных конторах принимают рубли. В любом ларьке выставлен телефон с предложением позвонить в Россию или Молдавию. По сотовым здесь во весь голос "перетирают" проблемы, договариваются о цене и отправке грузов, ну а вечером идут в ресторан, откуда хором кричат о том, что синий туман похож на обман и прочую ересь, которую так любят водители московских маршруток.
  А турки всерьез считают, что русские - они такие вот и есть.
  
  * * *
  
  Еще два дня и в мою гостиницу должна была въехать большая группа туристов, заранее забронировавших номера. Надо было искать новое пристанище. Уж не знаю, означает ли февраль начало туристического сезона, но все больше автобусов сворачивало на тесные улицы Султанахмета, регулярно, раз в несколько часов, подъезжал шаттл из аэропорта Ататюрка, и то и дело подруливали лимузины к отелю "Четыре сезона", занимающему бывшую городскую тюрьму.
  А я перебрался в хостел неподалеку. Такой же по размеру номер, правда, с удобствами на этаже. Но этот точно был лучшим. В остальных комнатах стояло по три - четыре двухъярусных кровати и действительно жили студенты. Завтрак по утрам был студенческим. Четыре оливки, кусочек масла и джема, одно вареное яйцо и чашка кофе или чая. Маленькая кореяночка в очереди за мной долго скандалила, чтобы ей дали второй кусок хлеба. Напрасно. Второй кусок уже взял я. Потому завтракал долго, рассматривая соседей. Немцы, англичане, корейцы, кого только не было в хостеле. Ребята видно сдали сессии, взяли большие рюкзаки, спальники, хорошие фотоаппараты и отправились смотреть мир. Не думаю, что у них были лишние деньги, но позволить себе проехаться за каникулы по нескольким странам они могут. В загнанной в подвал столовой был бар, но как-то не было разгула по вечерам. День-другой и постояльцы отправляются в следующую страну.
  Невольно позавидуешь и, доев завтрак, отправишься "добивать" Стамбул. В два последних дня, купив местный аналог проездного - акбиль, позволяющий ездить на любом транспорте, включая паром, я вырвался из волшебного круга дворцов, памятников, мечетей. Город вне туристских маршрутов оказался другим. Даже дома. Семь метров площадки от стены до стены. Особо не развернешься. Поэтому в центре дома лестница. По ней ты накручиваешь оборот за оборотом, на каждом этаже - одна-две маленькие комнаты. Спутниковое телевидение доступно всем. В отличие от отопления, которого в большинстве домов нет. Готовить на электричестве дорого, потому в ходу газовые баллоны. Чтобы далеко не ходить на работу, на первом этаже можно открыть кафе на два-три столика, мастерскую по ремонту, парикмахерскую или магазинчик. А еще обязательно вывесить в окно турецкий флаг. И натянуть поперек улицы веревку, на которой сушить белье.
  Такую квартирку-этаж можно и купить. За сто "квадратов" просят по московским меркам сущие копейки - около сорока тысяч рублей за метр.
  Меню в домашнем кафе не блещет разнообразием. Чурба (суп), кюфте - маленькие котлетки, дёнер - шаурма, совсем не похожая на нашу, гарнир и айран или кола. Зато все приготовлено на твоих глазах, недорого, а хозяин заведения непременно спросит, откуда ты приехал, будет искренне радушен и категорически откажется от чаевых.
  Здесь можно случайно забрести на маленький рынок и увидеть, как женщины востока в традиционном, оставляющем открытыми лишь глаза, одеянии азартно роются в кучах барахла.
  Забравшись еще дальше на самые окраины, понимаешь, что в Стамбуле живет пятнадцать миллионов, и многие из его обитателей, погруженные в вечный круг: дом-семья-работа, ту же Святую Софию видели лишь в школьном учебнике. Ты едешь по районам, где стоят рядами одинаковые многоэтажки, и начинаешь понимать, что все в нашем мире - Бирюлево Восточное. А раз так, то надо возвращаться, ибо как не хорошо за границей, а дома все равно лучше.
  
  Сравнение не в пользу
  
  Наверное, этого послесловия бы не было, но самое острое чувство любого путешествия - возвращение. Самолет авиакомпании "Сибирь" рейса Стамбул-Сочи опоздал на час десять минут. Не Бог весть какая задержка, но в результате в аэропорту Адлер была пуста автобусная стоянка, последние маршрутные такси уже уехали, оставив пассажиров стамбульского рейса на растерзание таксистам. Сданная в багаж сумка была разрезана - кому-то надо было убедиться, что в ней нет ничего ценного. На выходе из аэропорта пассажиров встречал старший лейтенант транспортной милиции Дима, который третьим, после пограничников и таможни, для вида проверял паспорта, а главное распределял пассажиров по такси.
  От полтинника до сотни с каждой машины к нему вернется, как пояснил домчавший меня до ж/д вокзала таксист. Куда меньше имеет с каждого пассажира кассирша в билетной кассе, когда тихой сапой всучивает вместе с билетом добровольную страховку. "Это же мой заработок!" - возмущается она, чуть ли не со слезами возвращая деньги, и врет, ибо это её приработок за наш с вами счет. До московского поезда восемнадцать часов, а февраль он и среди сочинских пальм февраль.
  Ночь на местном вокзале можно скоротать в кассовом зале, где, пованивания, ждут непонятно каких поездов бомжи. Неподалеку комнаты отдыха - самый дешевый номер с удобствами на этаже обходится в восемьсот сорок рублей. За такие деньги в столичном Стамбуле в отличие от райцентра Сочи можно снять номер в приличной гостинице с завтраком, телевизором и кондиционером. Правда, на втором этаже вокзала есть бизнес-зал, отделанный как султанский дворец с колоннами, роскошной люстрой и картинами на высоком сводчатом потолке. Наверно из-за него здесь гулкое эхо, отзывающееся на любое шуршание. В аквариуме рыбки, на стене ЖК-телевизор. Бомжей от зала отсекает неподъемная входная плата в 60 рублей. Здесь можно скоротать ночь на кожаном диване. Неудобство одно - холодно как на улице.
  - Вы ноутбук заряжаете или работаете? - Интересуется дежурная и поясняет: - Если заряжаете, то с вас еще двадцать пять рублей за зарядку.
  В час ночи вокзальная милиция промаршировала в комнату матери и ребенка. Пальмы за окном тихо мерзли в свете фонарей. За девять месяцев прошлого года в Турции побывало почти миллион семьсот тысяч соотечественников. Больше, чем в любой другой стране. В основном на курортах летом, но есть и другая причина. Наше врастание в мировую систему дало странный результат, и сегодня Турция одна из немногих стран, чтобы попасть в которую, не надо проходить унизительное собеседование в посольстве, доказывать, что у тебя есть деньги, что ты забронировал номер, едешь в составе тургруппы и предъявлять обратный билет. И сегодня слетать на несколько дней в Стамбул проще и дешевле, чем отдохнуть в Подмосковье. На сколько? Пять дней мало, десять много - неделя в самый раз.
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023