ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Макаров Андрей Викторович
Генерал не на своем месте

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 10.00*5  Ваша оценка:
  Генерал на чужом месте
  
  Генерал сидел за столом, то и дело вытирая пот со лба.
  Накануне его - заместителя министра внутренних дел генерал-полковника Аркадия Аполлонова - назначили председателем Комитета по делам физической культуры и спорта.
  Случалось подобное с предшественниками. В 1938 году сняли всесильного наркома внутренних дел Ежова с его 'ежовыми рукавицами' и назначили наркомом водного транспорта, затем арестовали и расстреляли. А Миша Фриновский? Тоже замнаркома внутренних дел, отправили командовать военно-морским флотом. Из чекистов в адмиралы. Дальше арест и расстрел.
  Кто до войны физкультурным комитетом командовал? Харченко и Зеликов. Одного расстреляли в 1938, второго в 1939.
  Война прошла, думал пожить спокойно. И на тебе...
  Был у министра - только плечами пожимает. На совещании у Сталина вопрос решался, там Берия был. С его подачи, не иначе.
  Сам Берия посмотрел на него, ухмыльнулся:
  - Физкультпривет, товарищ Аполлонов!
  - Здравия желаю, товарищ маршал!
  Берия через свое пенсне человека насквозь видит.
  - Ты, Аполлонов, за Динамо отвечал?
  - Так точно, товарищ маршал! В том числе, за Динамо.
  - Вот и наведи в советском спорте такой же порядок, как в Динамо. Наши футболисты в Сталинграде болгарам проиграли! Товарищ Сталин сказал: войну в Сталинграде выиграли, а в футбол проиграли. Конькобежцы за рубежом опозорились! И не только они. Газеты капиталистов смеются: проигрываем странам, в которых жителей меньше, чем спортсменов в СССР! Новая должность, это - доверие. Самого товарища Сталина. Справишься - вернем с почетом, не справишься...
  В это время в Комитете по физической культуре и спорту его бывший председатель Николай Романов то и дело вытирал пот со лба.
  В спорткомитете новый председатель. Генерал из органов. По всем бюрократическим законам, его - Романова - должны тем же указом снять. Назначить ректором спортивного вуза, перевести в профсоюзы, отправить в распоряжение управления кадров ЦК ВКП(б). Не сняли, не перевели, не отправили. Новый председатель назначен, а старый не снят?! Что это значит? А значит это, что заберут его не сегодня, так завтра! И на Колыму, спорторгом в лагерь. Чемоданчик собран, билет в столыпинский вагон не нужен. А вдруг о нем просто забыли? И что тогда делать? Сидеть тихо...
  Аполлонов на новом месте осмотрелся. Народ вокруг разболтанный. Все с гонором. Каждый - пуп земли. Я - лучший прыгун СССР, я - лучший бегун СССР. У шахматистов и вовсе: я - самый умный в СССР.
  Легко сказать навести динамовский порядок. В Динамо просто. Равняйсь - смирно! Гол забил - звездочку на погоны. Не забил - постовым в Среднюю Азию! И что, недовольны спортсмены? Как бы не так! В Динамо, не снимая трико, до старшего офицера дослужиться можно. Военная пенсия. Галифе - полный шкаф - внукам не сносить. В гражданском же спортобществе вышел в тираж - устроят разве в гардеробе. До шестидесяти лет 'польта' принимай на стадионе со значком мастера спорта на заношенном пиджаке. Разбаловали гражданских физкультурников, ничего, наведем порядок.
  И пошел стон по спорткомитету. Кого назначили?! Не генерала - фельдфебеля!
  Генерал с утра до вечера обеими руками 'закручивал гайки'. А ночью до трех-четырех часов, как все начальники в те годы, бдил у телефона - вдруг 'сам' позвонит.
  Тренькнул правительственный телефон. Генерал сухой комок в горле проглотил. Трубку поднес к уху.
  - Товарищ Аполлонов? - голос в трубке ни с чьим не спутаешь. - Где такой город Щавно-Здруй?
  Энциклопедия в шкафу, том на букву 'Щ' перед глазами, а не дотянуться.
  - Виноват, товарищ Сталин! Не знаю.
  - И я не знаю, товарищ Аполлонов! А Пшепюрка тебе знаком?
  - Никак нет, товарищ Сталин.
  - И мне Пшепюрка не знаком! Сегодня только узнал, что лучшие шахматисты Советского союза уехали на турнир Пшепюрки в какой-то Щавно-Здруй и всем проигрывают. Разберитесь, товарищ Аполлонов.
  Генерал повесил трубку. Выдохнул. Взревел:
  - Секретарь!
  - Вышколенный секретарь возник с блокнотом наготове.
  - Телеграмму. Международную. 'Польша. Щавно-Здруй. Руководителю шахматной команды Алаторцеву, тренеру Вересову. Приказываю немедленно усилить игру в турнире!' Как отправите, обеспечить телефонную связь с ними.
  Аполлонов вышел из кабинета, пошел по коридору. Таблички: начальники управлений, отделов. Начальников полно, а толку нет. А вот и дверь без таблички. Он толкнул ее.
  - Спишь, Романов?
  - Никак нет!
  Бывший председатель спорткомитета, поднял голову от стола и потер глаза.
  - 'Никак нет'. То же мне, строевик! Только что товарищ Сталин звонил. Наши шахматисты в каком-то Щавно-Дуй или Струй... черт, забыл, всем продули.
  Романов порылся в бумагах на столе.
  - Щавно-Здруй! Международный турнир. Мемориал Пшепюрки. От нас шесть гроссмейстеров и мастеров, чемпион страны Пауль Керес. Лидирует венгр Ласло Сабо.
  - Хоть не американец, - с облегчением вздохнул Аполлонов. - Вот скажи, чего этим маэстро не хватает? Страна гимнастерки донашивает, а они в костюмчиках по заграницам катаются.
  - К ним индивидуальный подход нужен. Заинтересовать. Квартиру пообещать, машину, дачу.
  - Машину и дачу? - удивился генерал, - Индивидуальности? Эта индивидуальность Пауль Керес в сорок втором, когда мы на фронте жилы рвали, в Мюнхене в турнирах выигрывал. А от Советского Союза проигрывает. Позвонят, выдам им по первое число!
  - Помягче надо с ними, Аркадий Николаевич. Люди они нервные. Пусть отдохнут. Возьмут тайм-аут. Пообещайте им что-нибудь.
  - Хорошо тебе, - посетовал генерал, - вроде ты и есть, а вроде и нет. Как тень. Меня назначили, а тебя не сняли. Уберут меня за какую-нибудь Пшепюрку, а ты в свой кабинет переедешь.
  Они еще долго беседовали, пока не возник в дверях секретарь:
  - Алаторцев и Вересов у аппарата.
  - Говоришь, нервные, помягче с ними? - поднялся Аполлонов. - Квартиры и дачи пообещать? Сейчас сделаем!
  Международная связь работала плохо. Начальник команды Алаторцев то и дело переспрашивал, записывал указания, потом передал трубку тренеру Вересову.
  - Товарищ генерал, все шестнадцать пунктов выполнить? - недоумевал Вересов, - а если откажутся?
  Повесив трубку, переглянулся с Алаторцевым.
  - Дурдом! - растерянно заключил тренер.
  - На выезде! - подтвердил начальник команды.
  Настало утро. Ровно в восемь тренер и руководитель команды в гостинице забарабанили в двери номеров, в которых жили шахматисты.
  - Подъем! Выходи строиться!
  Зевающие шахматисты недоуменно выглядывали. Маститый гроссмейстер Бондаревский, чемпион Москвы мастер Симагин, один из лучших игроков мира гроссмейстер Пауль Керес, молодые мастера Авербах, Тайманов, Геллер.
  - Построились! Приказание генерал-полковника Аполлонова, - объявил Алаторцев, - по утрам делаем зарядку руководящего состава РККА. Суворовский комплекс. Начинаем. Упражнение первое: ходьба на месте 90 секунд.
  Тренер Вересов замаршировал.
  Гроссмейстеры и мастера смотрели изумленно.
  - Кому непонятно?! - повысил голос Алаторцев.
  Мастера и гроссмейстеры неуверенно зашагали.
  - Теперь при ходьбе высоко поднимаем руки и ноги!
  Спустя минуту, Вересов заглянул в лист.
  - Махи ногами, десять раз каждой!
  - Да ну вас в попу! - взорвался мастер Симагин! - Совсем с ума сошли! Я всю ночь отложенную партию анализировал.
  И убежал в номер, хлопнув дверью. Все проводили его взглядом.
  - Это приказ! - рявкнул Алаторцев. - Упражнение четыре! Наклоны корпуса. Гроссмейстеры четыре раза. Мастера - шесть!
  Уйти за Симагиным никто не решился. Эстонец Керес старательно приседал и размахивал руками, некоторые мастера, выражая презрение к указанию начальства, махали руками и ногами с отвращением на лице.
  - Есть мнение, - пояснил запыхавшийся тренер, - кто не хочет двигать мозгами индивидуально, будет двигать руками и ногами коллективно.
  За полчаса комплекс выполнили. Алаторцев скомандовал:
  - Всем оправиться, гигиенические процедуры и на прием пищи.
  - Строем? - презрительно спросил один из мастеров.
  - Под барабан, - грустно добавил гроссмейстер.
  Шахматисты крыли на чем свет стоит Аполлонова, который сам, наверняка, разве в городки и лапту играет. Предлагали послать возмущенную телеграмму в правительство, не выйти на игру. Подначивали на протест чемпиона страны Кереса, как самого именитого, но тот отмалчивался. Разборки с начальством отложили до возвращения в Москву.
  Злость и энергия требовали выхода. С этого дня советские шахматисты своих противников за доской разделывали под орех.
  Турнир закончился. Вагон международного поезда мягко качало на рельсах. Шахматисты отсыпались. Руководитель команды с тренером, закрывшись в купе, готовили отчет для спорткомитета.
  Алаторцев писал в блокноте, остановился, заглянул в турнирную таблицу. Спросил лежащего на верхней полке Вересова:
  - Кто лучше всех зарядку делал?
  - Керес! - не задумываясь ответил тот.
  - Первое место в турнире! Кто еще старался?
  - Тайманов, - поднялся на локте Вересов.
  - Разделил второе - четвертое места, - сверился с таблицей Алаторцев.
  - Бондаревский и Геллер, - свесился с полки тренер, - пятое - шестое места поделили. А Юра Авербах сачковал! Руками махал для вида.
  - Сачковал! - согласился Алаторцев, - и стал восьмым.
  - Симагин вообще отказался.
  - И занял из наших последнее место. Девятое-десятое. Диссертацию можно писать! - заключил руководитель команды.
  - Забьют тебя шахматисты досками за такие новации.
  - Выходит, генерал прав! - подвел итог Алаторцев.
  - Только никому об этом не говори, - посоветовал Вересов.
  Поезд несся к Москве.
  Когда секретарь доложил Аполлонову о прибытии шахматистов, из кабинета донеслось:
  - Введите!
  Гроссмейстеры и мастера зашли в кабинет.
  Генерал был добродушен.
  - Бондаревский! - обратился он к гроссмейстеру, - как дела?
  - Непросто, товарищ генерал!
  - А ты как думал? Просто только в бане сцать!
  Генерал оглядел шахматистов. Чемпионы. Страны, Москвы и Ленинграда, спортобществ.
  - Давай, Керес, сгоняем партейку, - предложил он чемпиону страны.
  Шахматисты переглянулись, генерал достал доску, протянул зажатые в кулаках фигуры.
  'Написали на меня очередную кляузу? - подумал генерал, двинув вперед королевскую пешку. - Наверняка! Что я - солдафон и хам. Не понимают, раз победили, все кляузы побоку'.
  Керес играл осторожно, решив не выигрывать слишком быстро, но с удивлением увидел, что генерал правильно разыграл дебют и построил крепкую позицию. Вот тебе и городки с лаптой!
  А генерал рассматривал чемпиона страны.
  'Керес-Керес! Играешь и не знаешь, что перед чемпионатом на тебя друзья-шахматисты донос накатали. Назвали фашистом. За турниры под немцами. Конкурента убрать хотели. А ты чемпионом СССР стал, рот им заткнул. Теперь в газете мастер Панов статью опубликовал. Подсчитал, сколько раз ты в своей книге на русского шахматиста Чигорина сослался, а сколько на иностранных гроссмейстеров. Вывод - космополит ты, Керес. А мне гадай. Не дать ход делу - скажут фашиста-космополита прикрываешь. Дашь ход, спросят - почему без Кереса в зарубежном турнире проиграли? Ты, Пауль, хорошо играй, такая у тебя защита, единственная, хоть и нет ее ни в одном шахматном учебнике'.
  Генерал долго и цепко сопротивлялся чемпиону страны, был доволен, хоть и проиграл. Проводил шахматистов, вернулся за стол.
  Два года в спорткомитете, дались не легче, чем в НКВД. Он загибал пальцы, считая завоеванные советскими спортсменами золотые медали. Спорт при нем стал делом государственным. Лучшим спортсменам назначили стипендии.
  Зазвонил телефон правительственной связи. Генерал поднял трубку.
  - Так точно! Есть! Завтра же прибуду, товарищ министр! Два года этой команды ждал!
  Он повесил трубку и довольный пошел к Романову.
  - Ну что, отсиделся? Все это время у меня, как у Христа за пазухой! Дуй в свой кабинет.
  Николай Романов вновь возглавил Спорткомитет, Аполлонов вернулся на прежнюю должность, стал замминистра госбезопасности по войскам.
  Уже на пенсии в шестидесятые годы он заглянул в Спорткомитет, встретил маститого гроссмейстера Юрия Авербаха.
   Сказал грустно:
  - Здравствуй, Юра! Хожу по коридорам, а меня не узнают, уже и не помнят...
  Помнят вас, товарищ генерал, даже спустя семьдесят лет. По-доброму помнят.
  
  (по воспоминаниям гроссмейстера Юрия Авербаха, сослуживцев генерала, материалам шахматных журналов)
  
  Андрей Макаров
Оценка: 10.00*5  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023