Это просто, еще в пятом классе освоил, а может в третьем. Лист сгибаешь пополам, еще и еще. Получается кораблик. Можно сделать двухтрубный. Длинный, как баржа. Или широкий, пузатый. Опустить его в воду. Не в ванне. Вперед! К реке или морю. Река понесет кораблик по течению, море закачает на волнах. Пусть его захлестнет волной, опустит на дно. Когда-то потом. Вы это уже не увидите.
Главное бумага! Газетная сразу промокнет. Нужна канцелярская. Лучше финская. В шкафу особая пачка, на ней распечатывают документы в правительство или аппарат министра.
Генерал утром отнес два листа в приемную. Теперь они - еще пустые - украшены сиреневой печатью.
Сверху приколот листок с исходящим номером.
Мне кажется, документ уже можно отправлять министру. Вверху исходящий, внизу печать. Посередине ничего. Так лучше.
Генерал вручил лист, что-то объясняет.
Я, стою, киваю, руки привычно сгибают бумагу.
Изумленный, он отнимает лист, пытается его разгладить. Орет и уходит, хлопнув дверью.
Майор за крайним столом выпучил глаза. На его столе игрушечная подводная лодка. На стене - картина с подводным ракетоносцем.
Мой стол у окна. Видно забитую дорогу. Машины едут в одну сторону и никогда не возвращаются. Здание буквой 'Г', напротив - слепые зеркальные окна, за ними другие управления и отделы. За каждым окном с девяти до восемнадцати люди. Кто-то сейчас, как и я, смотрит в окно.
За забором грязный ручей. В Википедии сказано честно: его источник - стоки промышленных предприятий. Когда ночью дежурю на объекте, он синий или красный. Я пишу об этом в журнале в графе 'иные происшествия'.
Ближе к обеду приезжает экологическая полиция, смотрит на грязную воду, пожимает плечами и уезжает.
Второй лист с печатью отдали майору. Отодвинув в сторону макет подводной лодки, он вдохновенно лупит по клавишам. Словно лауреат за роялем.
Две пристрелки на черновиках и украшенный печатью белоснежный лист втягивается в принтер, выпадает на лоток уже с текстом. Неслышные аплодисменты. Майор откидывается на стуле. Сложнейшая партия исполнена.
Распечатанный документ рядом.
'Доношу... (что за дурацкое слово?) Чтя подводные традиции... Весь личный состав...
Протягиваю руку. Несколько движений и сиреневая печать на борту, как имя судна. Порт приписки.
Заходит генерал с кожаной папкой.
Майор дрожащей рукой показывает на кораблик.
- Документ на контроле! Из аппарата Лампасова звонили. Все управления отчитались кроме нашего. Канцелярия закрыта, где печать и новый исходящий возьмем?!
Прижав к груди кораблик, выбегаю из кабинета. Генерал пыхтит следом.
Дежурный козыряет. Часовой на КПП вытягивается по стойке смирно. На мгновение тормозим и козыряем в ответ.
Визг шин на дороге. По скользкому обрыву съезжаю к ручью. Кораблик, благодарно качнувшись, поплыл, чтобы скрыться в широкой черной трубе.
- Он совсекретный!!!
Тяжелый плюх за спиной. Я оглянулся. Генерал бредет, вытянув руки словно слепой, в одной на шнурках висят ботинки. Неглубоко. Словно он идет над водой. За корабликом, уносимым течением.
- В нем и на тебя представление... - доносится голос.
Представление - цирковое слово. Вся жизнь - представление. К чему стремимся? К памятнику? Один из тысяч возлагавших венки сам превратится в мрамор или бронзу. Елозя бронзовыми ботинками, вскарабкается на пьедестал и замрет в вычурной позе. Одна рука вытянута. Вторая показывает: Цветы сюда!
Завянут цветы у бронзового сапога. Патина скроет имя. Прилетят и все обгадят голуби...
Я за столом в углу складываю канцелярские принадлежности в коробку. На столе направление на ВВК - военно-врачебную комиссию.
Козырное место у окна занял майор. Переехал вместе с макетом подводной лодки.
Со мной опасаются разговаривать. Переписали на какого-то лейтенанта пистолет. Прапорщик с вещевого склада принес на память сверток шинельного сукна.
Пригоршня ластиков. Календарь с бравым воином. Ручки с засохшей пастой. Циркуль. Откуда? Устав. Мне его подарили, еще лейтенанту. Некоторые места подчеркнуты. Глупость молодости простительна и обаятельна.
Никто не помнит девизов прошлого века. Говорят, это было в год, когда лейтенанты подрались из-за буфетчицы.
Буфетчица, растолстев, до сих пор царит за стойкой.
Воровато оглянувшись, прячу остатки финской бумаги. Будущая флотилия.
Пришел генерал. Мне уже можно не вставать.
Внимательно смотрит. Рвет направление на врачебную комиссию.
- Лампасова сняли! - говорит он. - Музей подводного флота при министерстве расформирован. Все управления отправили документ и сели в лужу. А мы промолчали. Все гадают - откуда мы знали? Откуда ты знал? У тебя наверху кто-то есть?
За окном наверху синее небо. Кто там у меня может быть?..
В актовом зале под барабан выносят знамя. Все замерли по стойке смирно.
Новый начальник из танкистов. Сувенирные подводные лодки в кабинетах сменили бронемашины. Надраенные значки с ними сверкают. Двое ходят на службе в танковых шлемах. В зале держат их в руках.
- Ценим ваш опыт и знания! - трясет на сцене мою руку начальник.
- Во многих знаниях многие печали, - отвечаю я.
Почетная грамота с подписью министра в деревянной рамке за стеклом.
В кабинете разбиваю стекло и достаю лист. Замечательная бумага! Кораблик долго не утонет. Ручей понесет его в реку, река в море.
Стекло окна, если прижаться лбом, холодное. Много лет за ним забор. Ручей. Уезжающие в никуда машины. Окна напротив.
Иногда из одного вылетают бумажные самолетики.
Быстрые истребители с острыми убранными назад крыльями. Неторопливые бомбардировщики. Они поднимаются выше деревьев и летят вместе с ветром.
Куда-то далеко. Туда, куда течет ручей. Куда уплывают кораблики. Куда улетает ветер. Куда уезжают и откуда не возвращаются машины.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2025