ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Николаев Владимир Константинович
Караул номер два

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.15*21  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Веселые и грустные байки из жизни военных курсантов в Городе Трех Революций на берегу Черной речки
   Караул номер два
  
  Поговорим о славном "карауле номер два", расположенном на "Комендантском аэродроме" - районе нашего города - не так давно имени Великого Вождя, а ныне Великого Царя, даже - бери выше! - Императора...
  Был и "караул номер один" - у знамени института, но я про него знаю понаслышке, поскольку ходили в него одни отличники, и был он вроде поощрения. Извращенного, разумеется. Только в армии могут так "поощрять" - почти сутки стоять при полном параде, поминутно вытягиваясь по стойке "смирно" всем козыряющим знамени офицерам! Расположен "номер один" был на парадном входе, там, где мощные "сталинские" двери выводили на набережную Города Трех Революций крупных советских военачальников по великим праздникам. Простые курсанты через него не перемещались - не положено, да и грязи нанесут. Курсантские строи следовали через заднее крыльцо со стороны Чкаловского проспекта. Словом, "караул номер один" был парадный, показной, но без него было никак не обойтись заслуженному военному вузу, который ведет свою родословную от инженерной школы, выпускниками которой были герои войны с Наполеоном - Кутузов, Дорохов и Фигнер. Говорили, что ещё раньше, здесь была "учебка" вездесущих монахов-иезуитов по вразумлению дворянского "въюношества".
  В отличие от "номер один" "номер второй" был расположен почти за городом. В тридцатые годы прошлого века, перед Великой Отечественной войной, это был настоящий пригород. Был и военный аэродром, где разбегались по зеленой влажной траве, взмывали ввысь и садились шустрые краснозвездные "Петляковы" и "Уточкины". Должно быть пахло авиационным керосином и "Беломоканалом", который покуривали, лежа перед вылетом на траве - по неукоснительной традиции - скуластые и загорелые, закожаненные военлёты - все как один похожие на товарища Чкалова. Теперь о былом раздолье напоминает лишь название микрорайона - "Комендантский аэродром" и, прилепившийся к авиазаводу - "караул номер два". О нём и речь.
  Подготовка к заступлению начиналась загодя, недели за две. Караульных и разводящих строил в канцелярии старшина курса и, глядя в стол, оглашал: "Приказом по институту в караул номер два назначены..." Далее по постам, кого и куда.
  По вечерам шла подготовка обмундирования - устранение проблемных мест на форме. Погончики с белыми (инженерными) просветами и гордой буквицей "К" к шинельке - пришить, золотые пуговки - укрепить, сапоги - подбить. Ну, это, правду говоря, не сами. Это на углу Чкаловского проспекта и улицы Пионерской дядечка в будке подбивал. Потом, дня за два до заступления, весь личный состав караула строили при полном параде и начальник курса - подполковник, проходя вдоль строя, лично принимал зачет на знание Устава гарнизонной и караульной службы, и того, что состоит на посту "под охраной и обороной". Говорить следовало скороговоркой, глядя в переносицу товарищу подполковнику, не размыкая зубов, чтоб раздавался монотонный, но уверенный бубнёж, свидетельствующий о твёрдости усвоения устава и готовности охранять, ценой, может быть, и жизни, "все вверенное военное и другое имущество на территории поста".
  В день заступления личный состав караула на занятия не ходил. Получали "калаши" и набивали рожки боевыми патронами. Потом погрузка в кузов ГАЗ-66-го больших зеленых термосов с ужином и чаем. Неуклюже - в шинелях с оружием - забирались в кузов - поехали! Полчаса тряски - вот и караул. В щель железной двери шептался пароль, короткий развод. На посты расставлялась новая смена, и старый состав караула уезжал.
  На этом вся морока и заканчивалась... Наступали кайф и умиротворенность. Отрешённость от обыденной жизни, удаленность и закрытость этого места, боевое оружие в руках и осознание своей особой миссии, регламентированность всего, что происходит в карауле и будет происходить в ближайшие сутки, если, конечно не случиться чего-нибудь чрезвычайного - тьфу-тьфу-тьфу! Все это и создавало настроение приятной умиротворённости - вроде ты в крепости или на подводной лодке... Все свои и полно еды. Если не зима, а, скажем, весна или лето, то уж точно курорт: цветочки на территории, березки...
  
  Березовый сок
  
  При замене караула старый помначкара, бегло пролетев по-караулке и предъявив наведенный порядок в караульном и столовом помещениях, постучал по баку с питьевой водой и, передавая ключик от бака новому помначкара, как-то хитро молвил:
  -А это, от нашего столика - вашему.
  "Фенька" открылась позже, когда караульный народец после обеда потянулся попить. Жидкость, текущая из краника, была темновата, мутновата и больше всего напоминала квас. А по-сути - бражка! Из растущих на территории караула берёзок сметливые курсанты, наковыряв дырок, набрали в бачок берёзового соку, а бросить туда ржаных корок было делом техники. В тёплой караулке смесь подгуляла... Впрочем, химия процесса известна человечеству спокон веку.
  Так и пользовал личный состав караула этот дарёный "коктейль" по-тихому, постепенно балдея, и спали после смены крепче.
  Проблемы начались к утру. Бойцы отказывались идти на пост, вцепившись побелевшими пальцами в штаны и сидючи "в позе орла" на уставном, соответственно, очке. Несло всех кроме офицера-начкара. Он метался по караулке, кляня столовку и прапорщика-вора. ЧП! Запахло служебным расследованием. Да кому оно надо!
  Скрытно вынесли злополучный бачок, вылили, вымыли. Кругом берёзки, природа ... хорошо...
  Или вот про Буратино.
  
  Буратино
  
  Караульный ведь как? Пришел с поста, разрядил ружье, непременно поел и сразу спать. Потому, как это он на посту - часовой и лицо неприкосновенное, а в караулке очень даже прикосновенное. Помначкара или даже обалдевший от безделья сам начкара могут легко "припахать" - прикажет, к примеру, помыть в тысячный раз караулку или устроит зачёт на знание устава. Словом, чем быстрей на нары, тем спокойней. Будить спящего бойца не у всякого рука подымется. Нехорошо это, некрасиво.
  Попадались, однако, странные личности. В первый раз их в карауле "колбасило" от ощущения своей особой задачи - темнота кругом, и оружие с боевыми патронами. Такие и уснуть не могут.
  Вот и сей момент, один курсант тоже не спал. Пришёл, поел, размазал грязь по караулке и не спит. Сидит, правда, тихо. Читает... Разводящий глянул: читает и читает. Только губами шевелит. Может малограмотный? Потом внимательнее посмотрел - книжка какая-то странная. Большая, вроде детская. Точно детская, и название: "Приключения Буратино". Оба-на!
  - Курсант, почему не спишь?!
  - Да, я память тренирую.
  - ?!
  - Хотите - проверьте, товарищ сержант. Назовите страницу и строку сверху, а я повторю, что там написано.
  - Ну, давай...
  Точно повторяет. Слово в слово. Потом ещё раз и ещё и все дословно! Сержант - разводящий опытный, сразу понял - беда. Пошёл, пошептался с помощником. Тот разбудил начкара. Офицер встал, подошёл тихонько к курсанту, ласково приобнял:
  - Давай, - говорит ,- сынок, ты на пост больше не ходи. Сиди тут в тепле, память, значит, тренируй.
  Так этому пацану автомат больше и не дали. Вскоре его и вовсе комиссовали - шизофрения, однако. Пока кантовался он в госпитале, звали его понятно как - "Буратино". Говорили, будто потом в университет на мехмат поступил. Может и так.
  
  
  Приказано выжить
  
  Много специфических словечек врывается в лексикон вчерашнего школьника, когда он приходит в военный институт. Все это богатство сваливается на его мозги вместе с терминами высшей математики и физики. Мат, конечно, тоже, но не только. Вот такой ещё фольклорчик - например, курсантов старших курсов звали "отцы и дети", третьего - "веселые ребята", а первого - "приказано выжить", как в кино про шпионов.
  Приказано-то, приказано, но как выжить - совершенно непонятно. Во-первых, нечего есть. То, что дают в курсантской столовой есть невозможно. А другой еды нет. Точнее - есть, но в буфете - сардельки! сметана!!, молоко!! Только за деньги, а это уже проблема.
  Другая беда - все время хочется спать. Только сел, сразу заснул. Где угодно - в большой аудитории на лекции, в лазарете с градусником подмышкой, в сушилке между рядами вонючих сапог, в курилке с бычком во рту, в наряде - "на тумбочке" - стоя! Некоторые умудрялись засыпать в строю на ходу. Вроде идет, но спит! Чисто зомби. Гаркнет старшина: "Стой!" и те, кто спал, налетают на передних.
  Сон ценился необыкновенно. Это как сладчайший напиток, драгоценный... Во сне ты улетаешь в ... счастье! И так счастлив, как только бывает счастлив пацан в семнадцать лет - беспричинно и безответственно.
  Спит умаявшийся народ беспокойно - храпит, вскрикивает, бормочет. Но это в обычном порядке. А в необычном... Вот, скажем, Куля.
  
  Куля
  
  Куля - это кликуха. Некоторые умудрялись весь срок учебы проскочить без неё. Но уж если прилепится, то не оторвать. Вот Куля и есть Куля! Не то чтоб мешковатый. Но раздолбай прирожденный. Зачем ему военно-космическое образование понадобилось? Сам, поди, не знал. Однако парень в математике секущий и физически сильный. Грудь широкая, волосатая. Глаза хитрющие и добрые. Товарищ надёжный, без подлючести.
  Вот как-то раз после очередного летнего отпуска, когда привезенное из домов подъели, когда до следующего отпуска "как до неба", когда уже зарядили питерские нескончаемые дожди... Да, так в один из этих дней, а точнее вечеров, после отбоя углядел Куля, как другой служивый - назовем его Муся - перекладывает в своем чемоданчике какую-то мутную бутыль.
  Куля: Это чего, там?
  Муся: Та это лекарство, передать просили...
  Куля: Дай-ка!
  Муся: Та, лекарство ж, протирка от нох...
  Куля, выдергивая зубами наивную селянскую пробку из газеты, нюхнул:
  - Муся, бля, это ж первач!
  - А если траванемся?!
  - Так сейчас испытаем...
  
  Дело происходило после отбоя, народу в расположении было мало, спал уже народ. Только дневальные вяло размазывали жижу по бетонному полу коридора, и, почесывая живот, прошел из кубрика на очко товарищ старший сержант. Назовем его "Бугор".
  Испытать решили на Бугре. Скромно приблизившись к сержанту, который уже расположился на очке с газетой и сигаретой, предложили: "Выпить хочешь?" Да кто откажется?! Тут же, не вставая, и засадил полкружки. Закусил сигареткой и продолжил знакомство с прессой. Стало понятно - первач хороший! Подельники тут же и "договорили" ёмкость. Запили водичкой из под крана и по койкам. А к утру...
  Утренний сон особенно сладок. С двух до четырех - "собачья вахта" даже дневальных в сон валит. Одному бойцу спится тревожно. Снится ему, что Черная Речка вышла из берегов и плещется уже внутри кубрика! Но никто команды "Подъем! Тревога!" не подает. А вода уже рядом! Неимоверным усилием воли этот боец заставляет себя проснуться. Просыпается и видит - стоит Куля в спальном кубрике со спущенными кальсонами и писает прямо тут же в проходе между кроватями. Да так долго и шумно, что от этого водопада кое-кто проснулся: "Куля, ох&ел ты, что ли?! Ты же мне в сапог ссышь!' Только Куля ничего не слышит и глаз не размыкает, он только глухо стонет и поливает до полного опустошения боезапаса ...
  Утром Куля и Муся, сказавшись больными, на зарядку не встали, а Бугор хоть бы что. Побежал впереди строя и все положенные километры пёр себе без передыху. Только морда раскраснелась... Матерый человек Бугор! Позже пришло с мусиной родины письмецо: "... а лекарство это не пей! Там на самогоне трава большой силы..." Ага, поздно.
  
  Бугор
  Могуч Бугор. С какой стороны ни взять. В спорте, в учебе и по жизни. Успел человек лиха хлебнуть. В другом училище недоучился, чуть в тюрьму не сел, срочную тянул в дружелюбной Туркмении - все ноги в шрамах от комара-пиндинки, из войск поступил по-новой. Надо сказать, что эта школа жизни так его закалила, что учился и сержантил Бугор совершенно неистово. Просто нечеловечески ответственно. Да и Бог способностями не обидел. Конспекты писал каллиграфически цветными авторучками. Сигареты "Прима", например, покупал раз в месяц, точно зная свою норму. Бывало, попросит кто: "Дай дёрнуть!", так только живот надувал: "На, дёрни, - мол, свои иметь надо". Однако авторитет имел - и офицеры его уважали и курсанты. Правильный товарищ - сильно зажал себя, наверное, ради большой цели. Так всё и складывалось - закончил с золотой медалью, был оставлен на кафедре наукой заниматься, защитился...
  Где теперь он, могучий Бугор? Из армии ушёл в лихую пучину русского капитализма, какие-то шапки шил, денег заработал. Или разорился? Врать не буду, точно не знаю. Однако верю, не пропал и не спился Бугор. Больно крепким казался он нам, дохлым школьникам, да он и был таким - крепким, как атлант.
  
  Атланты
  
  "Когда на сердце тяжесть и холодно в груди,
   К ступенькам Эрмитажа ты в сумерках приди
   Там без питья и хлеба, забытые в веках,
   Атланты держат небо на каменных руках"
  
  "А еще, сыночка, - было написано летучим маминым почерком, - поздравляю тебя с двадцатилетием! Отметь его со своими друзьями"... Мама, желая поддержать морально своего младшего сына и напомнить про важность дружбы в коллективе мальчиков, написала и строчки из любимой песни...
  Все это было так наивно и одновременно хорошо, что ефрейтор поёжился, как от редкого питерского солнца, которое сегодня чуть просвечивало сквозь осенние облака над строевым плацем и заплёванной курилкой неподалеку от плаца, где развернул ефрейтор письмо из дома. Все написанное мамой было столь далеко от действительности, в которой сейчас находился ефрейтор, по прозвищу, кстати говоря, Ефрейтор или для краткости Ефр, что родной уральский посёлок и мама, и вся эта доармейская жизнь казались сейчас совершенно нереальными и отчасти сказочными.
  Реальность была такова, что на день рождения выпал ему наряд по курсу. Поспать не удалось. Дежпофаку попался полный мудак - полковник из профессоров. Сам всю ночь бодрствовал: боялся, что курсанты разбегутся как тараканы по ночному городу или напьются вусмерть. Наряду не давал покоя. Все лазил - весь в испарине - с этажа на этаж, придерживая хлопающий по брюху пистоль. Курсантов в койках пересчитывал. Забыл, видно, что недостающее число голов спокойно изображают дневальные, прыгнув в чужую койку и накрывшись с головой.
  Теперь с утра Ефра слегка познабливало от недосыпу. "Все же права мама,- думал он,- двадцать лет это дата серьезная. Надо нормально отметить. Ну, с пацанами выпить. Это дело нехитрое. Завалим после самоподготовки в буфик. А там буфетчица Аллочка, притворно стремаясь, продаст им по стакану палёной водяры и пожарит яичницу. Выпьем, поедим, покурим. Затем довольные, даже не от водки, а от факта своей крутости упадем по койкам. И все? Нет, надо отметить так, чтоб запомнилось".
  Надо сказать, что при всей своей показной во многом лихости - все же третий год в армии, по срочной так супердембель! - ефрейтор был юноша нецелованный, не говоря уже о большем. Он скрывал этот позорный факт от своих более продвинутых товарищей, некоторые из которых были уже официально женаты и по субботам гордо получали увольнительную на двое суток для свиданий с законными женами.
  С одной стороны ефрейтор не одобрял такие браки. Ну, в самом деле, что это за муж, которого любой офицер в любой момент может "отодрать" или даже посадить на губу? С другой, правда, можно было представить, что вот так спокойно приходишь "на хату", а там тебя ждет твоя собственная - ! - девчонка, которая не только не будет выделываться, а даже и рада в любой момент... Словом, тут уже начиналась чистая фантастика. Вообразить себя в этом ролике было сложно. В самом деле: начинаешь раздеваться, а там х/б подштанники с завязками, портянки разматываешь, а они ... Ну, запах, словом... Нет, жениться "навсегда" как-то не хотелось, а вот, как говорили сослуживцы "перепихнуться по-быстрому" ... Но сердечной подруги у ефрейтора в этом холодном городе не было. Школьная любовь в уральском посёлке быстро выскочила замуж. В день, когда пришло от нее письмо с горькими признаниями, он съел в буфете не менее дюжины сосисок, только тогда полегчало.
  Так, примерно, размышляя, ефрейтор поднялся с лавочки и пошел в сторону столовой для старших курсов. Пройдя через КПП со стороны Чкаловского, повернул после арки направо, оставил в гардеробе шинельку, предварительно отстегнув хлястик - украдут, и вошёл в обеденную залу. Там на стенах на огромных, как бы мраморных, досках, были высечены фамилии золотых медалистов - цвет и гордость вуза. Правда, хлюпанье едоков и звяканье посуды несколько снижало пафос места, однако антуражу добавляло.
  На раздаче в тот день ударно трудилась новая бригада "поварёшек" - практиканток чего-то кулинарного . Находясь в центре событий и повышенного курсантского внимания, "поварёшки" ловко раскидывали еду, пламенели щеками и постреливали глазами. Такими они показались свежими и милыми в своих белоснежных халатах и колпачках, что ефрейтор выпалил ближайшей: "Приветпогуляемвечером?" Та, ошпарив кавалера карими искрами, прошептала: "Где?". Ефр, не ожидая такой скорой капитуляции, выдохнул: "У Атлантов". Письмо навеяло?
  Впрочем, место известное,заплутать невозможно. Это ж исторический центр города, Невский проспект, Эрмитаж, Атланты! Словом, вечером Ефр, в спортивных трениках подбегая по пустому гулкому проспекту к Эрмитажу, уже издали разглядел маленькую светлую фигуру между огромных ступней каменных исполинов.
  Познакомились... "Поварёшку" звали Катя. Она послушно пошла рядом по набережной вдоль стылой воды, где дробились фонари. Осеннее остывающее небо подсвечивало свинцом. Через мосты и проспект вышли на Петроградку.
  У метро, легко приподняв девчонку, он поставил её на ступеньки. Теперь лица стали вровень. Катя сразу врубилась в ситуацию. Вздохнув, она закрыла глаза и, сложив губы ровным колечком, чуть приподняла подбородок. Он с чувством припал...
  Уже после отбоя, засыпая в конверте из матраса и одеяла - так теплее, он вспоминал этот первый в своей жизни серьёзный поцелуй и не мог понять, что же было не так?! Почему кроме ванильного вкуса помады и прохлады девчачьих губ он не почувствовал ничего такого, о чем много читал и о чем болтали в курилках пацаны? Вроде девочка была симпатичная, всё так нормально покатило. Или это место плохое? Атланты эти, и река... и небо... Ефрейтор уснул.
  
  
  
Оценка: 7.15*21  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023