ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Николаев Владимир Константинович
Carmensita

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  
  Carmensita
  
  Макс сидел на полу и всхлипами набирал в лёгкие побольше воздуху. Он, наконец, догадался, что его обманули, и никакой мамы в доме нет. Нижняя губа предательски задрожала, глаза наполнились влагой. Через мгновение вечернюю тишину расколол рёв.
  - А где мой мама-а-а-а?!!!
  - На Лысой Горе твоя мама!
  Вовка схватил сына в охапку и вытащил его на улочку. На свежем воздухе звук не так бил по нервам. "Свежий" воздух был далеко не свеж, напротив, липко-влажен и ещё очень горяч, потому что солнце только недавно упало в океан. Русская деревня растворилась в тропической ночи полной звёзд и звуков. В тростнике вдоль ручья солировали цикады. Пара побрела на звук.
  - Слышишь, как кузнечики играют?
  Это была хитрость - чтобы расслышать стрекотание надо было, как минимум, перестать орать. Макс на мгновение снизил обороты, но горечь обиды вновь захлестнула его маленькое тельце. Звук пошёл по нарастающей.
  - А где мо-о-O-Й...
  Вовка вздохнул, взвалил мелкого кульком на плечо и, ускоряя шаг, пошёл - почти побежал - на Лысую Гору, откуда текла тягучая гитарная "драдануда" и в неверном свете мелькали многослойные ситцы юбок.
  - Посмотри, - протянул он руку к уже различимому на пригорке "шабашу",- смотри, твоя мать!
  Ребёнок приподнял голову, чтоб глотнуть воздуха для нового звукового захода, но, успев разглядеть сквозь слёзы, что его драгоценная мама в красных "трениках" жива, и при этом падает ниц и трясётся вместе с другими тётями, тут же уронил голову на отцово плечо и счастливо заснул.
  
  Официально всё это считалось самодеятельностью. В деревне объявилась пара, которая взбудоражила жён наших специалистов. Отоваривание продкарточек, готовка скудного пропитания, стирка-глажка, воспитание детей, непрерывная жара, а главное - невозможность вырваться из обнесённого проволокой мирка - всё это приводило молодых и здоровых русских женщин в состояние непрерывного тихого бешенства. Казалось, поднеси спичку...
  И вспыхивало, ох, как вспыхивало! Женщины лупили детей и дрались с мужьями, бились промеж себя на общей кухне, бросались в лихие романы с командированными, по договорённости менялись мужьями , убегали автостопом в Гавану, откуда их заблудившихся ночью привозили на мотоциклах статные дорожные полицейские. Мужчинам было легче - у них была работа! - а в центре деревни пивнушка - "сербеска". Там хоть залейся: "уно пессо - дос сербесо" (один пессо - два пива)! Женщины втягивались и на равных пили местное сильно проглицериненное - что б не кисло по жаре - пиво.
  
  А тут новая пара взялась создать танцевальную труппу! При правильной организации предприятие сулило немалые дивиденды. Например, гастроли по совзагранучреждениям и трудовым коллективам, коих на Кубе тогда было немало. Это какая-никакая, но свобода передвижения. Да, и потом - сцена! Овации - цветы - шампанское! Поклонники, наконец!
  Женское население забурлило. Вскоре, однако, стало понятно, что попасть в труппу непросто. Отбор проводился по непонятным критериям без кастинга и участия общественности. Иногда на вечеринке импозантный брюнет-хореограф шёпотом на ухо или в танце делал заманчивое предложение попробовать себя в кордебалете. Иногда и его жена чернявая и бойкая с вечной сигареткой, зайдя, например, за солью, могла спросить в лоб:
  - А ты чё не танцуешь?
  - Так, не зовут.
  - Ну, приходи.
  
  За пару месяцев подобралась труппа. Взяли и несколько мужичков на подтанцовку. Начались изнурительные ежедневные репетиции. По вечерам, накормив мужей и уложив детей, танцорки и в жару и в дождь мчались на крытую веранду на пригорке, быстро прозванную в народе Лысой Горой. Зрелище при жидком свете свечей и карманных фонариков, под завывания кассетника сильно напоминало ведьмаческие пляски - прости, Господи!
  Общественность напряглась. Брошенные мужья с плачущими детьми бродили ночами по деревне. То одна, то другая танцорка время от времени прилюдно падала в обморок. Вывихи, растяжения, синяки - это не в счёт. Поползли слухи о ночных пьянках и разнузданных "репетициях" с мужчинами.
  
  Через три месяца сделали первый танец. После некоторых раздумий партком дал согласие на премьеру. Причина была веская - острая нехватка номеров художественной самодеятельности для праздничного концерта в День Революции.
  Принаряженная публика с детьми расселась в бетонной чаше клуба. На первом ряду степенно расположились наши и кубинские руководители - большинство в светлых креольских рубахах навыпуск или военной американизированной форме. Произнесли положенные поздравления с праздником и за дружбу, начался самодеятельный концерт.
  Девочка отыграла, спотыкаясь, на пианинке. Небритый дядя с женой душевно спели под гитару "ой, да не вечер, да не ве-е-е-чер", введя кубинских товарищей в сильную грусть. Затем сеньора с цветком в смоляных волосах звонко объявила: "Карменсита!"
  Под бессмертную мелодию Бизе с противоположных сторон на сцену выскочили в огненнокрасных с чёрным платьях четыре гибкие танцовщицы и стали биться друг с другом не на жизнь, а на смерть - плотно сжатые алые губы на бледных лицах горели кровью, лишь изредка - после молниеносного выпада или взмаха веера - сцену озаряла победоносная улыбка. От такого зрелища, зал притих. Перестали орать даже дети... Кураж и темперамент артисток были столь высоки, что зрители потом утверждали, будто по телу бегали мурашки - и это при здешней-то жаре!
  Таких аплодисментов эти стены не помнили с визита Команданте! Когда все нахлопались, на сцену легко запрыгнул солидный кубинец в форме и, приглашая рукой зал, сочным баритоном неожиданно запел: "Очи чёрные, очи жгучие..." Народ подхватил в полный голос. От звука, проснулись и разбежались спавшие в пыли собаки.
  
  Первый успех окрылил. За "карменситой" были поставлены сиртаки, менуэт, кадриль, чарльстон и рок-н-ролл.
  Так и подобрался приличный репертуар. Нашлись портнихи. На единственной в деревне швейной машинке, а больше руками шились концертные костюмы. В ход шло всё - оконные занавески, постельное бельё и покрывала, весёлый ситчик, завезённый ещё во времена карибского кризиса. Нашлись умельцы - танцевальную обувь тачали! К танцоркам прибились певицы - открылись шикарные голоса и фигуры!
  
  Начались гастрольные поездки по острову. Всюду зажигательное шоу имело бешенный успех. В русской диаспоре - по большей части мужской - стали говорить о какой-то приезжей труппе, будто бы из ленинградского мюзик-хола, которая перманентно гастролирует по Кубе, чтобы демонстрировать наши успехи в области "перестройки и гласности". Однажды торгпредские куркули после концерта налили бассейн для артисток и выкатили к бортику два ящика жутко дефицитного "советского шампанского". Раздухарясь от "полусладкого", бизнесмены прыгали к плещущимся танцоркам и там конкретно предлагали руку и всё остальное. А уж корзин с цветами было подарено...
  Руководство посчитало себя причастным к созданию передовой самодеятельности. Несколько раз всю труппу поощряли поездками на море - под присмотром, конечно, более опытных товарищей.
  
  Страдали только заброшенные мужья и дети. В некоторых семьях наметились бракоразводные процессы. Оценив вероятные риски, на гастроли стали брать и мужей - как бы осветителями и статистами, а реально няньками при детях. Мужики, почуяв свою ущербность, пытались привычно "устаканить" всё пивом и ромом, но азарт творчества уже проник и в их незамутнённые души. Проснулись доморощенные поэты и музыканты. После официальных концертов уже в деревне устраивался чисто мужской "квартирник", где разыгрывались самопальные пьесы на злобу дня, часто в стихах и со слайдами! Апогеем мужского творческого реванша стала постановка филатовского "Федота - стрельца" под аккомпанемент песен Владимира Высоцкого прямо на сербеске, считай, центральной концертной площадке. Все роли, включая женские, исполнялись мужчинами. Особенно удалась тогда роль няньки - её исполнял крупный хохол в окладистых усах - он играл так вдохновенно, что усы только украсили образ.
  Чинная деревенская жизнь отчётливо приобретала новые горизонты. Не "схваченные" искусством женщины стали кучковаться по интересам. Появились кружки макраме и изучения языков. Ажиотажно скупались, прочитывались и бурно обсуждались, ещё недавно запрещенные книги - Булгаков! Бунин! Платонов! Всё подогревали газеты, привозимые морем с двухнедельным опозданием, и невероятные рассказы вернувшихся из отпуска.
  - Приедешь в Москву, Вован, - горячилась слегка выпившая танцорка, - сразу включай телевизор. Там экстрасенс Чумак по телеку воду заряжает. У меня с третьего раза бородавка на ноге прошла .
  Для наглядности она задрала на стол стройную ножку с действительно гладкой пяткой.
  - И грудь выросла! Муж пришёл, лёг и утонул!"
  
  Что-то реально менялось. За отдалённостью от центра светская и идейная администрация "держала лицо" - внешне всё шло, как всегда. Однако, женщины, не прижатые партийной дисциплиной, неожиданно взбунтовались и на общем собрании потребовали создать наблюдательный совет при "русском" магазине, чтоб торговал сигаретами и мужскими рубашками по справедливости, понимаешь! Желая предупредить новый всплеск недовольства, руководство пошло на беспрецедентный шаг - выплачивать отъезжающим заработанную валюту не фантиками Внешпосылторга, а налом! Не всю, разумеется, и под письменное заявление о приобретении какой-то автомобильной хрени, но дали! Теперь специалист, возвращаясь на родину, мог на свои кровные и пива попить в аэропорту "подскока" и в "дьютике" отовариться. Впрочем, каждый доллар был персонально расписан женой и конкретно спецу оставалось в аккурат на пиво.
  
  Жизнь портили мелочи. Например, без всякого урагана на неделю пропало электричество. Не уснуть без кондея в тропическую жару, обливаясь потом! А детям каково?! Местный электрик сперва отмахивался от возмущенных женщин: "Посибле маньяна!" (Возможно завтра), но потом не выдержал и заявил, что электричества нет, потому что не пришли советские барки с мазутом и неизвестно, придут ли вообще.
  На традиционном празднике пива и самбы - ежегодном Большом карнавале к "советикам" подходили кубинцы и просили передать их новому вождю, что Остров Свободы не предавал и никогда не предаст идеалов Революции.
  - Что за фигня там у вас творится?! - пытал Вовку, ухватив его за шею здоровенной лапой, поддатый компаньеро с бумажным стаканом пива в другой.
  - Ты скажи Горбачёву, так не надо!
  Вовке и самому уже казалось, что так не надо, но разъяснить компаньеро тонкости рыночных отношений сейчас он не мог. Ответно обняв амиго, он честно выдохнул:
  - Скажу.
  
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023