ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Палежин Олег
Болевой порог. 3

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.57*7  Ваша оценка:
  Третий взвод. 27 декабря
  
  - Спишь? - крикнул Скачков в люк наводчика.
  - Поспишь тут, - отозвался Титов.
  - Иди, Макеев тебя зовёт.
  - Достал. Что, в роте сержантов больше нет?
  - Есть! - усмехнулся Саня, - но залётчик только ты один. Иди, а то материться будет. Злой как собака.
  Титов выбрался из машины и побежал в сторону полуразрушенного дома. Бежал быстро, короткими перебежками. Останавливался, переводил дыхание и снова бежал. Часто падал, запинаясь о строительный мусор. Оцарапал ладонь на руке и разбил колено. Во дворе дома с десяток солдат сидят полукруглом. Смеются. С ними Макеев, незлой, наоборот, довольный.
  - Хаттабушка ты мой, - теребил грязную морду щенка лейтенант. - Откуда ты тут взялся? Мы тебя в город искать пошли, а ты тут прятался?
  Щенок довольно вилял хвостом и лизал грязные руки офицера. Вставал на задние лапы, пытаясь залезть на колени Макеева. Грязные лица парней улыбались по-детски и искренне, как ещё год назад. Здесь давно не видели таких вот улыбок. Такими улыбками здесь улыбаются редко.
  Странное имя для щенка, но актуальное, бесспорно. Титов тоже потянулся к собаке, но Макеев ударил его по рукам.
  - Чего так долго? - строго спросил взводный.
  - Так стреляют, - ответил Серёга.
  - Найди мне Змея и Фому. Во втором взводе должны быть. У меня на станции аккумулятор сел.
  - Есть! - ответил сержант.
  Макеев многозначительно смотрел на экипаж машины 055. Весь взвод смотрел на двух бойцов, слушая приказ лейтенанта. Змей взял дополнительный сухой паёк и чью-то разгрузку. Может произойти всё, что угодно. Главное - еда и патроны.
  - Вы должны оказать огневую поддержку уральскому ОМОНу. Если потребуется, конечно. У них БТР, и тот пустой, - говорил Макеев, - у вас полный боекомплект. Не сидится стражам правопорядка на попе ровно. Говорят, что могут закрепиться рядом с подстанцией. Вы отстреляетесь и назад. Всё ясно?
  - Да, ясно, - сказал Змей, - постреляли и назад.
  - Как только ОМОН займёт позиции, - добавил Макеев, обводя взглядом бородатых мужчин, - возвращайтесь.
  Сводным отрядом милиции командовал старший лейтенант. Он пожал руку ребятам и добавил: 
  - Фары не включайте, вокруг и так всё горит. Проводите нас и свободны. Не палите просто так. Нельзя привлекать внимание. Противник никуда не ушёл, просто забились в норы и на звук приближающихся двигателей будут реагировать мгновенно. Как только мои бойцы спрыгнут с брони - сваливайте.
  Шли медленно по разбитой бетонной дороге мимо сгоревшего безголового танка. Мимо чьего-то разорванного тела. В темноте, освещаемой догорающими домами. Вот он, развороченный БТР, лежит на боку, вместо колёс одни обода. Так закончился марафон. Так заканчиваются негласные соревнования между войсками. Кто войдёт в город первым - тому орден. Мёртвым ордена не нужны, да и многие живые на награды плевать хотели. За такую цену кусок серебра даже принять стыдно. Штабным не стыдно, у них вообще отсутствует это чувство.
  Втянулись в улицу. Неглубоко. Бойцы ОМОНа разбились на тройки. Чистят здание. Механик Фома нервно курит "Приму", над его головой задраен люк. Змей ведёт обзор, крутит башней по сторонам. Готов к стрельбе как никогда. Его люк открыт.
  - Спасибо, ребятки! - крикнул командир отряда, засунув голову в башню. - Двигайте на позиции, завтра ждём в гости.
  - Фома, не спи, едем домой, - передал по внутренней связи Змей.
  Машина дёрнулась и дала разворот на месте. Фома включил вторую, затем третью скорость, выезжая из города. Механик включил фары больше от привычки, машинально. Всё равно впереди свои. Проезжая последнее здание перед въездом в частный сектор, чей-то силуэт перебежал дорогу. Фома отчётливо увидел трубу гранатомёта на плече. Кожаная куртка, шапка-формовка и лампасы трико. Прозвучали выстрелы сразу с трёх сторон. От удара в башню разлетелись окуляры приборов наблюдения. Машина встала. Осколки стекла впились в глаза Змея. Кровь залила лицо пехотинца. Он на ощупь нашёл автомат и захлопнул люк башни. Механик кричал от боли. Перебило обе ноги.
  - Фома, ты живой? Как понял меня, приём?
  - Ног не чувствую, днище машины пробито. Двигатель горит, мы "разулись", братишка, - ответил механик.
  - Не открывай люк, там "чехи". Ползи сюда, через десант выбираться будем.
  - Я понял. Жди!
  Раненый боец взял автомат и лёг на спину, сложив спинку сиденья. Матерясь и постанывая, полз в башню, упираясь локтями о стены в узком проходе. Наводчик сидел в своём кресле, зажав личное оружие между коленями. Лицо окровавлено, глаза закрыты. Морщится от боли. Лампы освещения внутри машины мигают, вот-вот погаснут. Пахнет горелой проводкой. Едкий и резкий запах дыма бьёт в нос.
  - Мы в ловушке, Змей! - крикнул механик. - Почему нас не добивают?
  - Вот сейчас и посмотрим, - ответил наводчик, - ползи в десант, я за тобой.
  - Старайся глазами не шевелить, у тебя ранение серьёзное, - предупредил Фома.
  Открыв десант изнутри, механик выпал на дорогу. Машина полыхала как факел, на несколько метров освещая всё вокруг. Двигатель до сих пор работал, и из эжектора вырывался огромный огненный язык. Ослепший наводчик сжимал в руке гранату, закинув автомат за спину. Теперь оружие бесполезно.
  - Ложись, не вставай! - сказал Фома. - Мы тут как на ладони. Ползём за мной на обочину и в канаву.
  - Я ничего не вижу.
  - Ты меня за сапоги трогай. Куда я, туда и ты. Понял?
  - А "чехи" где?
  - Отошли, наверное.
  Бойцы ползли к своим. Фома медленно перебирал локтями, держа в руке автомат. Змей полз следом, сжимая в руке гранату. Механику всё время приходилось оборачиваться, чтобы убедиться в том, что наводчик рядом. Дважды в темноте они теряли друг друга и находили вновь. Фома свистел отбитыми легкими, а Змей отзывался на свист, приподнимаясь с земли. Ползли по лужам, битому стеклу, натыкаясь на тлеющие останки домов, обжигая руки. Ползли в непроглядную темень, туда, откуда взлетали осветительные ракеты. Позади прогремел взрыв машины. Она догорала, выстреливая заряды "дымов" на башне.
  - Лишь бы свои не подстрелили, - прошипел механик.
  - Как пить дать. Это они могут. Я даже пароль не помню, - ответил Змей.
  - Должен ведь хоть кто-то заметить, что мы долго не возвращаемся, - строил догадки Фома.
  - А ты слышал о таком понятии, как боевые потери? - простонал наводчик, привстав на колено и жадно глотая морозный воздух.
  Впереди за пригорком кто-то пальнул в воздух длинной очередью трассирующих. Пацаны оживились. Такую глупость могли совершить только наши. Бойцы укрылись за останками кирпичной печи, которая когда-то отапливала дом. Фома принялся орать что есть сил. Кричали матом. Звали своих на помощь, перебирая все клички и позывные роты, которые приходили на ум. Их обстреляли. Стреляли неприцельно, больше для профилактики, постепенно окружая. Наконец узнали друг друга. Схватили многочисленными руками. Понесли к позициям. Обоих ждал медсанбат.
  
  
  28 декабря. Те же окраины Грозного
  
  Светает. Ресницы тяжелее твоего боекомплекта. Полудрём мучает всех - и нас, и противника. Они ведь тоже люди, хотя прикидываются волками. С утра зарядил мелкий дождь. Вот она, апатия. Шевелиться не хочется, так бы и сидел в бронежилете, как черепаха под панцирем. Ротный начинает орать, просто так. Не хватает дневального с его криком: "Рота, подъём!" Бодро заводятся машины. С Грозного полетели гостинцы в виде мин. Теперь ложатся кучно и совсем рядом. Рвём когти из оврага и летим вперёд.
  К городу подтянули свежие силы. Перегруппировались и надавили вновь. Танки отработали по всем предполагаемым огневым точкам в зоне видимости. К нам присоединились ребята из ВВ. Работают пушки боевых машин, трещат пулемёты и автоматы. Весь звуковой хаос направлен на дезориентацию противника.
  Бьём с флангов, ВВ работают по центру. Чистим первые административные здания какого-то предприятия. Рядом автопарк. Вместо автобусов сгоревшие металлические коробки. Машины загоняем туда, распихиваем металлолом, освобождая место для себя. Вот она, электрическая подстанция, работала на весь район. Через дорогу от неё знакомые довольные лица. Уральский ОМОН провёл ночь на позициях бежавших чеченцев.
  Проснулась мечеть. Отчетливо слышно, как работает СВД. Я бегу из оврага за последней машиной обоза. Хозяйство роты втягивается в город вслед за штурмовой колонной. У ног чиркнул по бетону свинец, вышибая осколки. Теперь бежим зигзагами. Жалеем, что не хватило места на броне. За спиной Макар и Металл, и ещё пацаны. Немец за рулём "шишиги" даёт по газам. Ему нельзя вести машину медленно, рядом разрываются мины, осколки впиваются в деревянный кузов, насквозь пробивают тент. В кузове места нет. Торчат печки-буржуйки и прочее добро старшины. Добежали до улицы, она не простреливается, укрыта бетонными стенами. Вдоль улицы бегают солдаты, кто в "сферах", кто в касках, кто в вязаных шапках. Где наша колонна и куда свернула - неясно.
  - Боец, - кричу я парню в "сфере", - куда колонна пехоты прошла?! Подскажи, а то мы заблудились немного.
  - Прямо и на следующем повороте налево, - ответил парень и уже собрался бежать.
  - А вы кто такие? - спросил Макар.
  - ОДОН, - ответил он важно и сорвался с места.
  Нашли своих. Штаб батальона разместился с нами по соседству. Тут и ОМОН закрепился. Впереди идёт бой. ВВ нагло прут вперёд, развивая наступление. Мимо пронеслась машина "Урал", полная раненых. Первый знак того, что пора прекращать наступательные действия и закрепиться на отвоёванных позициях. В первую кампанию уже были попытки взять город за одну новогоднюю ночь. Ни к чему хорошему это не привело.
  Наша разведка накрошила до тридцати "духов". Разложили их у штаба батальона напоказ. Я смотрел на них без эмоций, то ли от усталости, то ли от неспособности что-либо чувствовать. Трупы мужчин какие-то маленькие, скукоженные. Голый торс, почти все с контрольными выстрелами в голову. Рядом с палаткой особого отдела трое пленных. Их отчаянно бьёт женщина-медик. Бьёт полевой сумкой с красным крестом и плачет. Её уводят бойцы, взяв бережно под локти.
  - Ты куда пропал, Замок? - спросил меня ротный, сидя за столом в одной из многочисленных комнат производственного здания.
  - Вы приказали ждать обоз, но они на скорости проскочили мимо, - ответил я, - так что нам пришлось добираться пешком.
  - Узнай, как дела у Макеева и почему не выходит на связь. У связистов возьми аккумулятор для станции. Передай, что я жду от него доклад, - приказал ротный.
  - Есть, товарищ капитан, - ответил я, разворачиваясь к выходу.
  Во дворе пришлось спрашивать бойцов о том, где закрепился третий взвод и как туда попасть. Объясняли все, кому не лень, но сопровождать не захотел никто.
  Макеев закрепился во дворе, прямо у подножия злосчастной мечети. Солдаты прячутся кто где. У Титова из-за пазухи торчит морда перепуганного щенка. Вовремя сообразив, что сверху бьёт снайпер, командир залез в БМП и открыл огонь пушкой. Дал не меньше сотни снарядов, погасив огневую точку. В это время я прятался за дверьми десанта машины. Как только замолкла пушка, я подбежал к лейтенанту с докладом, держа в руках аккумулятор для станции. Он вылез из задымлённой башни наводчика, поправляя шлемофон на голове.
  - Здравия желаю, товарищ лейтенант! - крикнул я, немного оглохнув.
  - Привет, Олежка, - ответил чумазый взводный.
  - Я вам аккумулятор принёс. Вас ротный потерял. Почему на связь не выходите?
  - Передай, что Макеев воюет! - засмеялся лейтенант. Выполнив приказ, я побежал обратно, оглядывая наших соседей. Народу очень много вокруг. Медленно втянулась в город танковая колонна. Навстречу выезжают машины с ранеными. В основном ВВ. Я пытаюсь запомнить дорогу. Забегаю по пути во второй взвод. Потом ищу первый. Мне нужно знать, где и кто. И как безопасней к ним подойти. Скоро стемнеет, и вновь придётся оповещать взводы новым паролем. Над нашим районом кружат вертолёты, бьют по целям и уходят. Работают двойками, постоянно меняя друг друга. С оглушительным рёвом пронеслись штурмовые Су-25 - наши крылатые братья. Мы инстинктивно закидываем голову, наблюдая за тем, как они отстреливают тепловые ракеты. Красота. Крыши высоток трещат по швам. Откалываются огромные куски бетона, летят вниз и с грохотом падают, образуя облака пыли. Выгорают брошенные квартиры. Из окон валит чёрный дым. Целых застеклённых оконных проёмов практически не осталось. Так и хочется вызвать пожарных, но в городе их нет. Есть только поджигатели. Это мы и чеченцы.
Оценка: 8.57*7  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023