Волга мрачно залюбовался длинной постройкой, над плоской крышей, закрывающей ангар из силикатных блоков, догуливало Солнце. Вырвалось:
- Достало. На войну хочу. - Чихнул надсадно старый дизель, задохнулся и заревел, перескакивая через такт. Накалился в лампочках желтый свет. Сквозь стену пробивалось ритмичное завывание с трудом обзываемое песней. Опять.
- Братан, когда обратно?
Волга обернулся, расставаясь со стеной. Смешно. Стоит и лыбится Кирпич. Разведчик обнимал картонную коробку, придерживая коленом днище. Блестящие тушенки просились наружу. Волга обреченно отмахнулся.
- Никогда. - Кивок показал на пострелянную стенку овчарни.
- Что с ними цацкаться? - удивился Кирпич. - В расход - всего то делов!
Волга "мяч" не принял.
- Кого? Четыреста душ. Козопасы одни. Без слез не взгянешь.
- И что?
- Ты будешь? - разозлился Волга.
- Мне нафига, - рассмеялся Кирпич, - ты теперь за Цербера.
Он перехватил ящик и потопал к УАЗику, смешно сражаясь с вылупляющейся тушенкой. Волга горько сплюнул, прежде чем толкнуть плечом хлипкую дощатую дверь.
Под сводами рокотал менторский бас:
- В лесу родилась елочка...
Нестройный хор послушно повторил, загон грохнул:
- В лесу она росла... И много-много радостей детишкам принесла...
Иностранный хор "сломался" - сначала заржал "руководитель" театра, затем забулькало, заклокотало, засвистело, захохотало по всему объему. Волга подошел к Квадрату.
- Получается?
Глаза Квадрата лукаво загорелись.
- Смотри! - он достал сигареты и, подняв их над головой, объявил. - Пачка на хату, если командер будет доволен.
- Корошо. Давай-давай.
Квадрат шепнул на ухо Волге: "Всю ночь тренировались", а затем скомандовал:
- Раз, два, три!
- Слава Одину! - донеслось в разнобой, ломая язык. - Путин мужик, Обама - чмо! - слова ровно отбивались из тощих шеек. - Спецназ - сила, Америка - шармута!
Квадрат заржал и закинул пачку в клетку:
- Держите, голуби слабозадые.
Волга усмехнулся.
- Тебе медведями командовать.
- Да ну их, - Квадрат вытер ладони о карманы. - Смешные, словно дети.
"Цирк" работал вторую неделю, после молниеносного наступления, неожиданного для янки и бармалеев. Организованного сопротивления они оказать не успели, драпали побросав скотину и уродливых жен. Но те, кто в загоне, сражались. Стойко. Не веря в милосердие белого человека. Клип про кувалду, прорвавшийся в сетях и "орочье" оформление нефтеперегонного завода, что рядом с "цитаделью", сделали свое гнилое дело. Но такое количество пленных искренне поразило Комбата. Отряд не армия - своих бы прокормить. Настойчивое предложение поделить "трофей" с группировкой осталось без внимания. До некоторых пор. Однажды Родина прислала трех прекрасных "упырей", форма с иголочки, пронзительный взгляд из балаклавы, вежливый отработанный слог, когда невинная цепочка слов складывается в тугой информативный и неожиданный для жертвы диалог. А старший, Петрович, цинично хохмил. Хор распался. "Маски" работали бойко. Конвеер. Аду заводили в комнату, после нешумной продолжительной беседы раздавалось: уводи! И реже, стеклянным треском - НАШ! Наш, бл*дь... Этих сбивали в кучу - и под замок. "Массовку" пожирал "мухабарат", угрюмые бородатые здоровяки в канолевой черной форме.
Когда Волга закрыл последнего, Петрович весело обратился к немигающим озлобленным взглядам, что точили его через решетку.
- В правовом государстве живем, - говорил он, натягивая слова на смыслы. - Культура, законность, плюрализм.
- Будто блюете, товарищ, - раздалось из клетки.
Волга хмыкнул. Петрович развеселился:
- Волга, ты не веришь в победу света над заветами тьмы?
- Замысловато.
- Работа такая замазывать розовый в коричневый. Очевидное превращаю в подозрительное. Веришь? - даже не помню, кто я.
- Петрович, - подсказал Волга.
- Все мы немного "Петрович", - согласился офицер.
- Тьфу, бл*дь!
- Не ругайся, Волга.
- Лучше на фронт отпустите, - пробурчал Волга. - А этих заберите.
- Где теперь фронт, Волжанчик? - удивился Петрович. - Каждому по наблюдателю ООН и поцелую в жопу. Даже не соображаю, в какой последовательности. А мне сорок.
- В произвольной, - посоветовал Волга. А Петрович призадумался, и наконец спросил.
- Скажи, родной, вы нафига сюда их притащили? - казалось, глаза его побелели, мутные оконные стекла, и Бог знает, кто наблюдал за Волгой из-за них.
- Так много никто валить не решился. Смотрели друг на дружку, - Волга горько сплюнул. - Забирайте их, а?
Петрович артистично захохотал.
- Это как Родина решит.
- Ро-ди-на, - Волга растянул слово презрительно-нежно, будто не определившись, как сносится быт с патриотизмом.
- Не бзди, мерсенарий, скоро их в окопе увидишь.
- В смысле?
- Всегда пугал вопрос о смыслах, коллега, - Петрович поправил "стекарь", - все о нем говорят, но никто не пытается задумываться, не интересна глубина, грани не режутся. Скука смертная. Вялый стояк в тухлое мясо. - Офицер приподнял маску, закурил. Разметал ладонью густые клубы дыма. - Все просто, братец. Их отп*здят, убедят о критической ошибке и заставят вступить под правильные знамена. С подъемными и пансеоном. Они постреляют и разбегутся.
- Бл*дство какое! - огорчился Волга.
- Надо было яростней бомбить, - поглумился Петрович. - Метче стрелять.
- Я что - гестапо? - закипел Волга.
- Никто не гестапо. Поэтому так и живем. Все папу-маму любят, детишек обожают, хотят ночами спать. - Вдруг Петрович задал вопрос, будто в разрез. - Как так с кувалдой получилось?
Волга проглотил комок.
- Козопасов ломать мужества не надо, - сухо ответил он.
- Но, не поверишь, помогло. Видео зашло, как говорится, на ура. Сулейман людей с хребта снял . Увел за факелы. На предъявы заявил: приходите - поясню. Уж если Сулейман... Сразу бы вырезали заразу, включая кошек и собак - войны бы не было.
- Х*рня! Бараны разбегутся, а волки злее будут.
- Зато недолго, - примирительно ответил Петрович, потом офицер достал конфету, неспешно перебирая пальцами развернул. - Будешь?
- Да, - Волга взял новую конфету и удивился. - Пчелка? Рошен?
Петрович хитро прищурился.
- Героям слава? - спросил Волга.
- Да ну, куда там! - ответил Петрович, разворачивая новую конфету. И похвалил. - Внимательный. - Затем, после небольшой паузы, Петрович протянул руку.
- Бывай, старичок.
Из клетки крикнули с усмешкой:
- Штык, а штык! Дай закурить.
Петрович продолжал сжимать кисть Волги, прозрачный взгляд искрил, пронизывая Волгу. Он не выдержал, опустил глаза.
- Штык, зайды! Человеку плохо, блыад! - в камере заржали.
Петрович отпустил хватку.
- Херню несу, - сказал вдруг он хитро, - но ты поговори.
- Зачем? - удивился Волга.
- Поговори. Знакомство с древней самобытной культурой. Ты знал, что они математику изобрели? - заметив глупое зависание Волги, офицер расхохотался. - Нет, не эти. Арабы.
- Тьфу, - чертыхнулся Волга.
- И спирт.
- Вообще жесть, никогда бы не подумал.
- Вот-вот. А потом спроси, знают ли они про это. Ну, давай. И, - он погрозил пальцем, - аккуратнее! Бывай.
Петрович гладко вышел.
- Штык, дай курыть, бля! Человэку плохо.
Волга двинул прикладом по решетке. Железо гулко отозвалось.
- А кому здесь легко?
***
Череда допросов, встречно, порознь, быстрые, резкие истеричные вопли и неспешные "качели". Гости из Родины знали свое дело. Конвой сбился с ног. Стадо делилось по камерам, по национальностям, по полевым командирам. Потом все это херилось на корню. Грохот бидона с баландой, заунывный шепот в темных тараканьих углах. А ноги, вслед за отупевшей головой мечтали снова мерять километры гор - дальше и дальше от тошниловки. В перебранку очередей, под свист танковых движков. Однажды Петрович показал на коренастого духа:
- Земляк твой.
- Да ну, - не поверил Волга.
- Из Казани.
- Да ну, - повторил Волга, как попугай.
- Мутный тип.
Волга тайком взглянул на духа, крепкий, в нем угадывалась хозяйская порода, без устойчивого крестьянского флера его соседей. Голова, когда-то бритая на лысо, пошла порослью, обходящей многочисленные борозды шрамов. Рыжая борода. Лицо почти русское, если бы не легкая раскосость. Плечо замотано грязной, побуревшей арафаткой. Начальный цвет не рассмотреть.
- Командир?
- Нет, - возразил Петрович. - Никто не подтвердил. Но держится особнячком. Идейный. По пуговицам вижу - образованный. Наш бабай, аж гордость берет. Холеный радикал с высшим образованием. Наверняка носил поджопник и шеврон про "сиськи и оружие". У тебя был, Волга?
- И "горка", - добавил Волга.
- Что? - запнулся Петрович, но мгновенно догнав, согласился, - И "горка".
...Ночь. Потная. Душная. Бормочущая. За стеной бьется в агонии движок, вот-вот зачахнет - чего не происходит, похоже, с прошлого века. Умели - делали. Скрип, скрип, скрип. Это не ботинок - правое колено. Волга морщится на каждый шаг. Глухая стена - разворот. Скрип, скрип, скрип. Лампочка под жестяным абажуром горит неровно, вторя тактам дизеля. Скрип, скрип, скрип. Остановился, прогнулся в спине.
- Достало... - поправил автомат, чтобы не гнуло позвоночник.
- Русский, - позвали настолько чисто, что Волга невольно вздрогнул. Фильм ужасов. Он повернулся всем телом, ствол как бы случайно посмотрел в проем загона.
- Что за, бл...
- Спокойно, - посоветовали из-за решетки. Тусклый свет выхватил кулак, обхватывающий прут ограждения.
- Чего тебе? - Волга едва заметно посмотрел влево-вправо. Стены. Клетки. Протяженный коридор. Конечно, никого. Автомат опустился. Пленник вплотную приблизился к решетке, под светом, будто в проявителе всплыло запомнившееся лицо: скуластый обод, рыжая борода, взгляд с оценивающим прищуром.
- Человек умер.
- Ну и?
Волга покатал между извилинами мысли, пока они собирались в кучу, в упор разглядывал "земляка".
- Удавили что - ли? - задал он бессмысленный вопрос, скорее, чтобы выиграть время.
- Не гони, русский.
- Слышь, баклан, я сейчас к вам тридцать товарищей пущу, посмотрим, кто гонит.
"Земляк" пропустил угрозу с усмешкой.
- Не пустишь, - и просмаковал каждую букву, - б-а-к-л-а-н. Тебе на совесть теперь ЧеКа дышит. Через карман ксива красная горит. Не перепутаешь ни с кем. Объяснили же, дубак - законность, гуманизм и выслуга лет. Они тут жопу рвать будут, чтобы их ПАПУ в гаагский суд не замели.
- Какой, нахрен, суд? - Волга поискал глазами помятое ведро. Не спеша перевернул его, и сел, прислонившись к стене. Автомат зажал между колен. "Земляк" махнул рукой.
- Часовому запрещается спать, сидеть, прислоняться к чему либо, - напомнил он.
- Служил?
Дух засмеялся глухо, будто всматриваясь куда-то глубоко в себя.
- Служил. - "Земляк" обернулся в камеру, что-то коротко скомандовал. Шуршание прекратилось. - Ведь всегда кто-то смотрит, русский. Мои смотрят, твои смотрят, петух твой с горячим сердцем смотрит. ОН смотрит, - дух показал пальцем в потолок. - Движ этот никогда не прекратится. Только споткнулся - и уже безголовы. Но это - больше твой случай.
- Поясни.
- Что тут пояснять? Ты наемник, русский - тварь хуже проститутки...
- Оба на! - Волга хлопнул себя по колену, - неожиданно.
- Завалишь моих братьев, выведут тебя за угол и шлепнут.
- Так уж и шлепнут.
- Всех вас сольют, Волга...
Вдруг ожила рация:
- Двести двенадцать - два один один, где доклад?
Волга, не спуская глаз с загона, ответил:
- На связи. Нормально. Дохляк у духов.
- За*башили?
- Совесть замучила.
- Хай спят. Утром заберем. Не сожрут?
Волга выразительно уставился на пленного:
- Да вроде не должны.
Через час его сменили. Утром на завтраке Волга спросил Квадрата про "земляка". Квадрат сделал круглые глаза и переспросил, роняя изо рта макароны:
- А это кто?
***
Скоро арабы "кончились". Последнего "местного" увезли под загорелые руки. Оставшиеся выходцы из СНГ потихоньку осмелели. Чаще слышались матерные уколы. Натянутый, но смех. Заходил веселый человек Петрович, поддерживал "земляков" перед допросом. Волей-неволей Волга присматривался к нагрудному карману камуфляжа. Нет, не светилось. Однажды все притихло. Петрович зашел и торжественно объявил:
- Господа злодеи, поздравлю. Участь ваша решена. Домой...
Волга лишь проглотил комок.
- Бл*дь! - от него не ускользнул острый торжествующий взгляд "земляка". Будто охолонуло. Петрович, заметив замешательство охраны, развел руки.
- Ну, пацаны, не расстреливать же их, в самом деле.
Когда утихли возмущенные крики, Волга схватил Петровича за рукав.
- Командир, что за х*рня?
Офицер освободился, естественно, без обид.
- Какой я тебе командир, братан?
- Пришлите ваших, пусть эту гопоту сторожат. Им за это льготы и пенсии...
- Ты про математику спрашивал? - вставил вразрез Петрович. - Или про гигиену?
Представь, гигиену тоже они придумали. До них в Европе жопы не подмывали. Такой вот коленкор...
- Какая, нахрен, жопа! Какой "домой"! Гоните меня отсюда, дайте две гранаты, ставьте в "головной"...
Петрович просто внимательно рассматривал беснующегося Волгу, потом просто вздохнул и, пожав руку, ушел.
***
Волга сидел на перевернутом ведре, ошарашено глядя в пустоту. Спина за второй час изучила каждую выпуклость поверхности стены. Автомат на коленях. Большой палец гоняет туда-сюда "флажок" предохранителя.
- Волга?
- Что, земеля?
Дух возник из темноты, словно злой демон, казалось, решетка не удержит. "Флажок" замер на автоматическом огне.
- Я же говорил, - сказал пленный. - Все смотрят на всех.
- Кончается бой, и все становится таким сложным, - продолжил дух.
- Иди спать, - предложил Волга без особой настойчивости.
- Вы пешки, русский. Раздали - съели.
- А ты?
- Я моджахед, борец за веру.
- Ох, ты ж! - притворно загорелся Волга. - А я пешка?
- Ты наемник, даже не солдат своей страны. Сражаешься за деньги. Защищаешь Асада. А он черт. Президент твой тоже черт. Вы отбираете для него нефть, этот даже Асада наеб*т. С корешами своими. Телки олигархов х*и сосут за бриллианты, которые ты для них заработал. А ты гроши свои жалкие просрешь на дом и на жратву. Крохи, брат. Они смеются над тобой. Вы стадо баранье. И Комбат ваш - козлина, скармливает вас за сено зеленое...
- А ты? - бесстрастно спросил Волга.
- Я моджахед, - напомнил дух, - борец за веру. Я за Аллаха сражаюсь.
- Ведь он мне тоже деньги дает. Дух, ты Бога считаешь тупым?
- С чего это?
- Хочешь поговорить об этом? - спросил Волга проницательностью Зигмунда Фрейда. Дух гордо задрал нос, отчего лохматая борода вышла за пределы клетки. - Зачем упрощать Бога до уровня дедушки на тучке? Смотри. Может буржуи, используя меня, армию, авиацию и флот, зарабатывают для себя, а на самом деле, они тоже инструмент в игре. Просто кувалда побольше. Фигуры из засохшего говна. И все мы строим разумное, доброе, вечное - кто как умеет. Ты бошки резал. Меня по бизнесу прогнули. Олигархов сюда заманили, они вынуждены мои услуги оплатить. А я тебя в клетку закрыл. Потому что бошки резал. Как тебе такой расклад? Стройно, красиво, феерия духа, победа добра над злом. У Бога изысканное чувство юмора.
Дух посмотрел на него широко раскрытыми глазами, прежде чем усмехнуться в бороду.
- Тебе, кафир, муллой быть.
- Лучше раввином, - парировал Волга. - А я, морда автоматная, тебя стерегу. Иди спать.
- Меня Мурат зовут, - вдруг представился дух.
- Бывает.
***
Днем зашел офицер в маске и объявил:
- Внимание, злодеи. С вами будет проведена профилактическая работа для выдачи вас странам, гражданами которых вы являетесь. Выходите для беседы, заполняете анкеты, все просто. Кому необходима медпомощь, окажем. Вопросы!
- Поссать выведи, начальник, - ухо резал сильный акцент. - И курить.
- Курить вредно. Для здоровья, - офицер, как ни в чем не бывало, качался с пятки на носок. Руки сцепил за спиной, глаза пристально что-то высматривают, прыгают от камеры к камере. - Доктор кому-то нужен?
- У меня х*й на конвой стоит. Что делать? - в загонах засмеялись.
Офицер весело поддержал:
- Поможем. Есть трофейная коза с раздолбленным дуплищем. Гюльчатай.
Еб*те на здоровье.
Вскоре процесс пошел: загадочные мужчины в тактических шмотках от 5.11 и в масках начали обработку контингента. Работали целый день без перерыва. Вечером, когда все утихло, Волга с удовольствием растянулся в углу овчарни. Тянуло в сон. Волга плеснул на лицо воды из фляги.
- Хорошо.
- Русский, - позвали его, - Волга!
Он сел. Мурат. Земеля.
- Чего тебе?
- Есть закурить?
- Знаешь, что нет.
Мурат прильнул к решетке.
- Смотри, русский, - он показал сытое лоснящееся лицо, причесанную бороду. Рука согнута, виден чистый свежий бинт. Китель накинут на плечи. - Я поеду домой.
- Повезло, - Волга пожал плечами, однако скрыть досады не сумел. Чем вызвал предсказуемое злорадство.
- Вы слабые, русские. Жалеете своих врагов.
- Ну, не скажи. Всякое бывает. Ты ведь знаешь.
- Жестокие психи не в счет, животные не в счет.
- Ой ли! - развеселился Волга. - Ты бы отрезал пленным головы и нассал им в горло.
Мурат не обратил на это внимания.
- Вы подрываетесь, потому что нас боитесь, раздуваете собственную трусость, как подвиг. Но подвиг это смерть за веру, с чистым сердцем, осознано. Тебе не понять, кафир.
Волга напомнил:
- Женя Радионов в Чечне.
- А-а, - Марат пренебрежительно махнул рукой.
- Что "А-а"?
- Он один.
- Да, вы, бакланы, про других-то не расскажете.
Вязкая пауза на некоторое время разделила их. Вдруг дух сказал:
- Я домой поеду, русский. Там девки белые сосут за шоколадку.
- На зону встрянешь. Может, опетушат.
Марат лишь оскалился.
- Ничего ты не знаешь, русский.
- Еб*ть, игра престолов!
- Я выйду, скоро выйду - вы слабые и продажные. И ты, русский, будешь видеть кругом мою бородатую морду - там везде я. Ты заметил, мы в тренде - модно косить под дагестанского борца. Борода, майка ММА. Мы воины. А вы - овцы для *бли, вас даже жрать западло. Белое рыхлое стадо. - Он показал рукой в глубину камеры. - Братья мои тоже вернутся. Не сюда - к вам. Плитку класть, дома строить, детей ваших спорту учить. И нож точить на каждую белую шею. - Он перевел дух, прежде чем выдать следующую порцию, - Ты думаешь, что победил меня. Но ты проиграл. Задолго до того, как оказался здесь. Думаешь, тебя победить меня прислали? - он пристально посмотрел в глаза, будто реально намеревался услышать ответ. - Ха! Тебя выгнали сюда, чтобы ты мне в Рашке не мешал. Ни мне, ни хозяевам своим. На убой, Волга. Вот какой у Аллаха план, а не твой бред.
- Все-таки, дедушка на тучке, - вставил Волга, но реплика осталась незамеченной.
- Богу нет до тебя дела. Тебя наняли отнять чужое, а заодно и в гумус превратить, чтобы не мешал потом.
- Это я так знаю. У тебя машина какая? Кио Рио? Лада?
- Ну.
- А у меня Крайслер пять метров длинной. Дом есть? С мамой живешь?
Волга промолчал.
- У меня триста квадратов из красного кирпича, - похвастался Мурат. - Ну и кто из нас баран? Это ты гастрабайтер, Волга! - вдруг объявил он. - Гастер от войны. Под сказку про империю и битву на дальних берегах. А зачем здесь-то? Мы уже у вас. Наши ножи уже на вашей шее, придет время - сами сунетесь на кровь. - Мурат глухо, сквозь кашель засмеялся. Волга промолчал. Дух еще долго говорил, измываясь над жалостью белого человека, обещал Халифат от Брюсселя до Владивостока. Волга не слушал, он смотрел на десятки злых угольков, что взирали на него из загона. Пальцы выбивали по цевью нервную дробь. Когда оратор выдохся, Волга устало заключил:
- Посмотрим...
***
Петрович весело объявил:
- Граждане неосужденные, с вещами на выход! Первые пятнадцать человек улетают домой. В объятия родного правосудия. Все - через больничку, чтобы без вшей и Эбболы. Граждане эрэфии, Родина помнит о вас. - Он захохотал чистым раскатистым смехом доброго человека. - Волга!
- Здесь.
- Выводи.
Зазвучали по списку заковыристые фамилии. Косматые бородачи потянулись к "Камазу", шурша нехитрым барахлом. В руках пакеты-майки, школьные мешки для сменной обуви с картинками вселенной Марвел. Оживились, загыркали, заблестели глубоко утопленными глазами.
- Грузимся, грузимся, - подбадривал офицер. - Волга, не тупите, помогайте. Как этот одноногий в кузов залезет? Вещи, вещи не забываем! Еще одно замечание, граждане бандиты. В дороге кормить не будут. Пожрете на больнице. Тут недалеко...
Мурат оскалил клыки:
- Как скажешь начальник, - и, поймав пасмурный взгляд Волги, добавил шепотом, - Вы слабые, русские. Вас не спасут ни танки, ни самолеты. Мы их отберем. - Он показал себе на сердце. Но Волга закинул пакет в кузов и ответил со сталью в голосе:
- Счастливо долететь.
- Береги себя, Волга.
Водитель закрыв кузов, опустил полог тента. Волга одними глазами подтвердил: "едем" - и направился к экскортному УАЗ-Патриот. В небо из кузова смотрит ствол "Утеса". Празднично блестит патронная лента, МДЗшные пули пялятся на духов собачьими залупками. Стрелок лениво затягивается сигаретой, каска висит на сгибе локтя, раскачиваясь, как лукошко для грибов. Волга дождался, когда офицер в маске займет штурманское место и скомандовал в рацию: "Поехали". Колонна тронулась. Ехали чуть больше часа. "Камаз" остановился. Петрович скомандовал:
- ШабАшь! - и конвой начал вытаскивать бедолаг из кузова. Жизнерадостный офицер не затыкался. - Вещи не забываем. Трусы-носки. Ах, да - вы же трусов не носите...
Моджахеды сбились в кучу, недоуменно рассматривая пустыню.
- Почему остановились? Больница где? Поссать что-ли?
Офицер хохотнул:
- Герои не ссутся, а справляют нужду. Не, ссать не будем, лечить будем. Больница здесь, приемный покой. Волга, - подозвал он, став неожиданно подчеркнуто серьезным. - Работай дорогой, не томи.
Бармалеи загнанно переглядывались, вцепившись в пакеты и мешки. Вдруг потянул ветер, подхватывая рой мух и трупный смрад. Протяженная канава вдоль старого редута изрыгнула накопившуюся гниль. Она, окутывая людей, поволокла их к яме. Под удары прикладов.
- А-а-а, - выдохнула обезумевшая толпа. - Не надо-о-о.
Кто-то кричал, хватался за руки, ноги. В ответ - тычки стволами, штыками, плетьми отрывистого мата. Лишь трое сохраняли над собой контроль, идут на собственных ногах. В конце концов, вся цепочка собралась над бездной.
- Добро пожаловать, муфлоны, - в голосе Петровича ни тени прежней веселости. Группа "аду" смешалась, сбилась бесформенной кучей: стоящие, ползающие, гордые, умоляющие. Злое шипение проклятий на родном языке, причитания на трудно различимом русском. Все...
- Встать!
Петрович снисходительно успокоил.
- Оставь, пускай. Ну, что же, как говорится: работайте, братья.
Группа развернулась цепью, в центре УАЗ с "Утесом". Оператор, наведясь, косился на офицера. Первые осмысленные слова прозвучали из уст Мурата:
- Что за понт, командир? Говори, что надо. Зачем этот цирк? - было видно, как он пытается совладать с голосом. Выдавала лишь легкая дрожь в окончаниях, будто не хватало воздуха. - Все сказали, что могли. Что тебе надо? Связи?
Глаза в прорезях балаклавы охолодели:
- Не кипишуй, мясо. Какие у тебя связи?
Мурат вдруг увидел, что-то такое, отчего "поплыл".
- Я готов сотрудничать, - лицо белое, пытающееся все еще сохранять остатки достоинства, колени бьются с большой частотой. - Ячейки, подполье в Рашке...
