Невысокий, лобастый очкарик имел покатые плечи и ладонь шириной в сапёрную лопатку. Пожал осторожно, но достаточно, чтобы пальцы склеились.
- Здравствуйте, коллега, проходите, присаживайтесь. Чем обязан?
Я прошёл и присел у стола, покрытого стеклом и заваленного историями болезней. На стене портрет Сеченова, в углу шкаф, сплошь уставленный томами Большой медицинской энциклопедии. На меня поверх очков смотрел немолодой уставший человеки, я понял, ожидал подвоха.
- Спасибо, что приняли. Я хотел ещё раз извиниться, ну и за помощью.
- Это к вам, говорят, очередь за помощью с ночи выстраивается.
- Люди верят всякой ерунде и ведутся...
- Ерунде, говорите. Я утром смотрел вашу Марусю. Она практически здорова. Если бы я сам не вёл её три года и мне кто-то сказал, что выздоровела, не поверил бы!
- Случайно, наверное.
- Нет, дорогой. Ещё двоих, по моему убеждению, непростых больных вы поставили на ноги. Не хотите делиться, как хотите. Чем я могу помочь?
- Возьмите этот поток на себя. Не перебивайте, пожалуйста... Там 90% рядовые, заурядные и легко поддающиеся лечению случаи.
- Как вы себе это представляете?
- Просто. Скажу, что принимаю теперь у вас в каком-нибудь кабинете. Даже говорить не буду, они сами узнают. Они не в баню (хотя в какую теперь баню), а в больницу поедут. На входе сестричка выслушает и отправит к профильным врачам. И только, как вы говорите, безнадёжных ко мне.
- Организационно более-менее понятно, а юридически? Как я слышал, у вас ни диплома, ни паспорта...
Он, конечно же, прав. Подстава с моей стороны, ещё какая!
- Вы правы. Жаль. Я же не из-за денег, не на работу хотел устроиться, думал в онкологии...
- Что в онкологии? Вы лечите рак?
- У вас же есть пациенты в четвёртой стадии, которым уже ничем не навредишь... Я бы попробовал...
Я видел, о чём он думал: "Не может быть! Так не бывает. А если? Хоть один шанс из ста, но это всё же шанс!!! Денег не просит, на шарлатана не похож. Где наше не пропадало!!!" Он встал:
- Пойдёмте, Антон Васильевич.
Была длинная прогулка по больнице. В конце которой была палата, где лежали те самые...
- Мы стараемся отправлять домой, когда видим, что всё, - тихо сказал доктор. - Вот три кандидата на выписку.
- Понял.
- Когда сможете приступить?
- Сейчас. Прошу освободить на час процедурную. По одному с историями болезни ко мне. И да. У меня есть в рюкзаке стиранное и глаженное, но, если найдётся стерильный халат и перчатки, был бы благодарен.
Доктор обиженно осмотрел меня снизу до верху.
- Проходите в процедурную, располагайтесь. Сейчас всё принесут. Вам помощь нужна?
- Только помощь санитара: привезти, положить, перевернуть.
- Тогда - с богом!
Главврач ушёл. И правильно, не стоит ему сейчас быть рядом. Кто знает, как оно повернётся.
Зашла сестра-хозяйка с аккуратно сложенным халатом, белыми штанами, сорочкой, носками и тапками "ни шагу назад" на мощной платформе, что характерно всё моего размера. Переоделся, тщательно вымыл руки.
Первой была пациентка неопределённого возраста, бледная, лысая с потухшими глазами. Дышала жадно, как после долгого ныряния. По истории болезни оказалась совсем не старой. Рак молочной железы. Грудь удалена, а проклятая опухоль продолжает пожирать лёгкие. Выгнал санитара и сделал, что должно.
- Не волнуйся, милая. Всё будет хорошо. Как тебя зовут?
- Катя..., - она с трудом выдавила из себя это короткое имя.
- Дыши, родная... Так, всё хорошо... Молодец... Сейчас тебе станет легче, и ты заснёшь.
Она действительно закрыла глаза и задышала ровно и спокойно. Я сам открыл дверь и поманил санитара.
- Прошу, очень аккуратно, не разбудите.
Заметил, что в коридоре невзначай стоят и переговариваются какие-то люди в белых халатах и косятся в мою сторону.
Потом был следующий пациент. За ним ещё один. Всё стандартно. Только третьему на дорожку сказал, что он больше не будет курить. Никогда. Тот согласился и тут же заснул. Можно подумать, мне требовалось его согласие!
Переоделся, аккуратно сложил стопкой всё казённое и вышел во двор. Состояние, словно самостоятельно разгрузил вагон. Нашёл уединённую скамейку и сел. Главврач подошёл и сел рядом через несколько минут. Понял, под насколько плотным контролем нахожусь.
- Я так понимаю, что сейчас говорить не о чём? - спросил доктор.
- Правильно понимаете. Через два дня можно сделать рентген. После него и поговорим.
- Вас не надо подвезти?
- Спасибо. Ваши вахтёры на воротах с некоторых пор проявляют неслыханную бдительность. Моя машина за воротами.
Доктор легко парировал мой сарказм:
- Не поверите, но в нашем городе это жизненно необходимо, а то, знаете, ездят разные...
Он впервые за наше знакомство улыбнулся и протянул руку.
***
- Это вас, - сказала Люба и протянула мне трубку.
- Антон Васильевич, это невероятно! Я без рентгена вижу... У всех колер в глазах и аппетит! Это два безошибочных признака, что хотят и будут жить. Я в шоке! Спасибо, дорогой!
- Чем могу...
- Ладно, не обижайтесь. Жду завтра. И ещё... Тут местный бизнесмен приходил с жалобой на вас.
- Догадываюсь.
- Говорит с горшка не слазит. Я так понял, вашими молитвами?
- Не, он сам такой!
- Я ему так и сказал, мол, медицина бессильна. Завтра приползёт...
- Спасибо. Разберёмся.
Однако доктор ошибся. Клиент прополз сегодня. Об этом мне сообщил Григорий, мол, сами господин Кутафьев просят принять, что сказать.
- Гриша, скажи ему, что приму и вылечу, но только в заново отстроенной им бане.
- Клянётся, что не при делах...
- Так засранец по-другому и не может сказать. Пусть ещё посидит. Я тогда тоже не при делах.
- Он извиняется, - не унимался Гриша.
- Сейчас выйду...
Навороченный "Лексус" стоит у ворот, Гриша рядом, а больше никого... Подхожу.
- Ну и где?
- В скворечник убежал. Опять приспичило.
- Ну мы так не договаривались... Я пошёл.
Однако от уличного туалета, подтягивая штаны, уже семенил владелец "Луксуса" и окрестностей.
- Антон Васильевич, одну минуточку. Здравствуйте, извините руку не могу подать.
Оба-на, года не прошло, а уже и вы, и здрасте, и не "как там тебя". Растём над собой!
- И вам не хворать. Чем могу быть полезен? - как можно более искренне спросил я.
Кутафьев растерянно оглянулся, ища у Гриши поддержки.
- Так, вы же сами...
- Вы хотите мне что-то предъявить?
- Нет, ну что вы... Просто прошу помочь. Кстати, спасибо, у сына как рукой...
Пришлось перебить поток красноречия.
- Да я бы с дорогой душой, но, понимаете, какое дело: мы говорили с вами в бане, а она, совершенно случайно, через три часа взяла и сгорела. Бывает же так! Я там, кажется, что-то сгоряча сказал. Так вот отменить это могу в том же месте и в той же обстановке. Вы меня понимаете?
- Ладно. Я обещаю...
- Теряем время.
- Хорошо-хорошо... У меня на ДСК (домостроительном комбинате) собирают три варианта бань, вам какой?
- Вот Григорий Андреевич с вами проедет, выберет вариант, подберёт комплектацию, и проконтролирует монтаж. А то знаете, некоторые, бывает халтурят.
- Всё понял... Ой, извините...
Наш визитёр опять рванул к скворечнику.
- Он не сдохнет? - спросил Гриша.
- Да такому неделя только на пользу, не переживай.
***
Следующие два дня помню плохо. Больница... палаты... больные... Их везли непрерывно и, кажется, бесконечно. Я не почувствовал ни боли, ни головокружения. Сел на кушетку и завалился на бок. Главврач потом сказал, что реанимационные мероприятия проводили в полном объёме с искусственным дыханием и запуском сердца с использованием дефибриллятора. Очнулся на вторые сутки в палате с подключённой капельницей и кучей датчиков. Сестричка увидела открытые глаза, ойкнула и выскочила из палаты. Вошёл доктор.
- Напугали вы нас, голубчик.
Главврач взял руку, послушал пульс, заглянул в глаза.
- Я не хотел, доктор, извините.
- Ещё бы он этого хотел! Сапожник без сапог! Лежать, молчать и слушать, что скажу. Знаете, что делают с загнанными лошадьми? То-то... Покой и тёплый чай! Никаких визитёров. На воротах столпотворение! Завтра переведу в нормальную палату...
- А можно меня в баню к деду Саше?
- Меня туда не пускают, поэтому полежите здесь.
- Пустят, я порадею перед дедом.
- Погодите хоть денёк. Тем более, слышал, баню ещё не закончили.
Меня стал разбирать смех. Док удивился:
- Что я смешного сказал?
- Простите. Просто представил лицо Кутафьева. Он баню отгрохал, пришёл за расчётом, а я ласты склеил...
- Очень смешно..., - док замялся. Потом лицо его стало серьёзным, и он добавил. - Я не виноват, но шило в мешке не утаить. Тем более такое. Уже вчера половина больных была не моя. Везут со всего края. С утра из Москвы звонили, я не знаю, что им говорить!
- У кого-то ухудшение?
- В том-то и дело! Тьфу-тьфу... Но как объяснить этот феномен?
- Кто из нас врач? Говорите, что хотите, но меня здесь не было.
- А всех сестричек во главе с начальником отделения вывезти в лес и закопать. Да и поздно. Полгорода закапывать придётся.
- Так, по-моему, пора валить, куда глаза глядят...
- Выпишу, хоть на все четыре стороны, а пока: лежать!!! Не уберегу, тогда меня жители закопают, к гадалке не ходи!
Доктор ещё посидел, простился и вышел. Ему на смену пришла сестра. Когда она проходила за дверью мелькнула фигура в форме полицейского... Оба-на!!! Нас стерегут или охраняют?
***
Мысль валить давно уже не давала покоя. Отказывать ты не умеешь, но врачевание, как оказалось, не очень благоприятно сказывается на собственном здоровье. Сегодня откачали, а завтра? И потом. Всем есть до меня дело, потому что самим нужно. Где твои друзья, которым ничего от тебя не надо, которым хорошо, когда ты просто рядом. Как-то не честно ты с ними. Это, мягко говоря. Завтра поезд должен быть в Москве. Будут встречать...
Чтобы хоть как-то успокоить совесть и не копаться в себе, я старался отвлекать себя книгами. Литература мне досталась разная: от беллетристики до медицинских справочников. Если первое я просто пролистывал без заметной мозговой деятельности, то о втором такого не скажешь. Однако настоящая работа началась, когда я у сестрички выпросил пару томов Большой медицинской энциклопедии. Я буквально впитывал полученную информацию. Она заполняла тот вакуум знаний, которым не обладал и не мог обладать в силу совершенно противоположного образования. С каждым прочитанным томом я просто физически ощущал потребность: ещё!
Утром док застал меня за чтением. На небольшом столе у окна лежала половина его драгоценного собрания из кабинета.
- Слева, я так понимаю, это то, что вы уже посмотрели?
- Не посмотрел, а выучил почти наизусть.
Главврач окинул меня профессиональным взглядом. Вроде горячки нет. Зрачки не расширены, пульс в норме. Спросил вкрадчиво:
- Вот эти двенадцать томов?! За одну ночь?!
- Буду признателен, если позволите посмотреть и остальные тома.
- У меня куча вопросов, но... зачем?!
- Заставляет голову работать. Я нашёл ряд нестыковок и противоречий. Есть вещи, которые явно устарели, но база, чтобы оттолкнуться просто шикарная.
- Стоп, стоп! Это мне говорит человек даже без начального медицинского образования. Я ничего не путаю?
- Да, я говорил, что специально не учился, но я много читал...
- Могли бы не говорить.
Док на мгновение задумался, потом взял наугад один том и также наугад раскрыл. Назвал статью. Я закрыл глаза и увидел эту страницу:
- Том шестой... страница двести шестьдесят четыре... Гастрит - воспалительные и дистрофические изменения слизистой оболочки желудка, возникшие по различным причинам...
- Стоп! Так, больной, шагом марш в процедурную! Там вам со всей пролетарской ненавистью поставят ведёрную клизму с патефонными иголками...
- Клизма - медицинская процедура, которая заключается во введении жидкостей (воды, растворов, лекарственных веществ) в просвет толстого кишечника через анальное отверстие. Патефонные иголки противопоказаны. Сам в процедурную не пойду...
Доктор сел напротив.
- Я думал, вы уже ничем не сможете меня удивить. Что мне с вами делать?
Казалось, я только и ждал этого вопроса.
- Записывайте. Соберите консилиум и устройте мне экзамен, после которого присвойте звание санитара. Это, чтобы я имел право ходить по больнице. Второе, дайте просмотреть остальную часть БСЭ. Третье, отпустите к деду Саше. Приходить буду только, когда позовёте. Всё.
- Спасибо, ключ от сейфа не просите.
Я встал и подошёл к главврачу. Взял за руку и заглянул в глаза.
- Зачем мне ваш ключ? Он лежит в правом верхнем ящике вашего стола под зелёной папкой... А кабинет, как я понял, проходной двор. По крайней мере для персонала.
- Всё! Заканчиваем сеанс спиритизма. Не знаю, как вы это делаете, но выглядит очень правдоподобно.
- Почти обидели, доктор...
- Вас обидишь. Ладно. Там за дверью сестра-хозяйка с завтраком мнётся. Откушаете, приходите, порешаем ваши хотелки.
***
Я только успел позавтракать и собрать в рюкзак свои манатки ко мне в палату вновь зашёл главврач.
- Антон Васильич, присядьте. Есть разговор.
- Что-то случилось?
- Не уверен, но мне очень не нравятся посетители... Расспрашивали про вас. Я знаю одного. Шестерит у Моржа.
- У кого?
- Смотрящий местный. С виду благообразный старичок. А на деле злыдень ещё тот. Дёрнул меня одного своего подранка после перестрелки подлатать, а когда я его вытащил с того света, стал своими отморозками угрожать, чтобы молчал. Ладно бы мне... Короче, будут звать, не ведитесь. Человеческого у них только оболочка.
- Учту, спасибо.
- Гриша стоит у служебного выхода. На заднем сидении остальные тома энциклопедии. Изучите, вернёте. В качестве оплаты поговорим о нестыковках. Очень любопытно, что вы там нашли.
Доктор говорил искренне, но я всё же прочёл у него в подсознании беспокойство: правильно ли он делает, отпуская меня из больницы. У него здесь какая никакая, но всё же охрана...
- Не беспокойтесь, доктор. Разберусь...
- Увидели? Ладно, не прощаюсь. Буду рад в любое время. Я сейчас уберу из коридора чужие глаза, а вы через три минуты спускайтесь по служебной лестнице.
Док вышел, я засёк время. Взял со стола недочитанный том, положил в рюкзак. Выглянул, в коридоре пусто. Стараясь не греметь, спустился вниз.
- Григорий, сколько лет...
Гриша даже не повернулся в мою сторону. Одними губами прошипел:
- На заднее... Ложитесь!
Машина тронулась и в салоне замелькали тени от деревьев. Небольшая остановка и вновь куда-то едем.
- Можно подняться, Антон Васильевич. Здравствуйте...
- Куда едем? Что за конспирация?
- Увидите. Домой пока нельзя. Братва вас ищет. Злые...
- Кому я дорогу перешёл? Кутафьев?
- Не, он сам перед Моржом шестерит.
- Что за Морж?
Григорий немного помолчал, потом заговорил, как о давно наболевшем:
- У нас тут, куда не плюнь, колонии. Много сидельцев после освобождения здесь остаются. На работу либо не берут, либо сами не хотят. Вот и живут, кто воровством, кто браконьерством, кто рэкетом. Морж за смотрящего, чтобы мимо его лап ничего не прошло.
- От меня что надо?
- Как что? Денег... Вы же на их поляне работаете.
- Напомни, кто определил, что это их поляна. Среди сопляков, помню, было: наш двор, наша улица, наш район...
- Я тоже ходил район на район... Но в тех драках чести было поболе: если один на один, третий не лез, дрались до первой крови, лежачих не били... Эти же суки стреляют, как утки срут.
- Это как?
- Постоянно и без видимой причины: ни женщин, ни старых, ни молодых не жалеют, не брезгуют и в спину. Ходят, суки, и набрасываются всегда кодлой. Раньше такого не было.
Григорий замолчал, словно вспомнил что-то неприятное. Повисла пауза.
- Ну и куда теперь? - не выдержал я.
- Туда, куда волки боятся срать ходить...
- Хорошо сказал. Ёмко, главное, конкретно... И что я в этом заповеднике делать буду?
- Рыбачить, охотится и книжки читать. Словом всё, что вы любите.
- Я люблю охотиться?!
- Росомаха начнёт в дверь ломиться, полюбите!
Перспектива такой охоты понравилась мне не очень, но моё мнение, похоже, Григория сильно не волновало. Мы уже выехали из города, проехали с десяток километров и неожиданно свернули на просёлок. Довольно приличная лесная грунтовка ещё через пару поворотов превратилась в настоящие дебри, ехать по которым рискнул бы не каждый тракторист. Только сейчас я понял, зачем на летней резине Субару такие мощные грунтозацепы. Вскоре дорога вовсе превратилась в тропу и ветки кустарника стали беспощадно царапать бока нашего неприхотливого коня. Наконец остановились и я не увидел, а услышал, что рядом шумит река. Григорий стал молча выгружать и переносить в моторную лодку наш скарб.
- Гриша, только не говори, что у вас тут заправленные моторные лодки просто так в дебрях стоят.
- Мой друг, Олег Сенцов - местный егерь, час назад подогнал, - не без гордости ответил мой провожатый.
- А сам-то где?
- Где надо! Мы с вами вроде как прячемся, зачем лишние глаза?
- Конспираторы...
На лодке шли около часа. Когда пристали к берегу, я удивился, потому что место, казалось, ничем не отличалось от других. Лишь сойдя на берег, заметил выложенные камнем ступеньки на крутой склон. И только, поднявшись по ним, заметил за плотной стеной молодых елочек ровную площадку, мощный сруб, словно вросший в землю, и чуть выше небольшую изящную оградку со скамьёй, как оказалось, у родника. За площадкой склон продолжил расти вверх почти вертикально. Как, впрочем, и с боков. За срубом прямо в склон вделаны две двери. На мой удивлённый взгляд Гриша просветил:
- Ледник и кладовая для инструмента. А там, - просто махнул рукой, - нужник. Разберётесь...
Дальше ступенек не было и спуститься на площадку можно было только с использованием альпинистского снаряжения. "Для обороны самое то", - подумалось мне в первую минуту.
Делал домик, если не гений, то очень большая умница и незаурядный мастер. Добротно, надёжно, со вкусом. Мебель, словно из сказочного медвежьего дома, чтобы пресловутая Маша не могла сломать, даже если бы очень захотела. Несколько открытых полок на стенах с домашним кухонным инвентарем и посудой. Одна наглухо закрывающаяся с сухими продуктами и специями. Особенно порадовала выложенная из тех же камней печь, которая и согревала, и позволяла готовить, что душе угодно, и могла послужить тёплой лежанкой.
Григорий, пока я озирался вокруг и выкладывал на столе тома медицинской энциклопедии, повесил на вешалку "Сайгу" с патронташем, разложил привезенные с собой продукты, растопил печь и поставил кипятить чайник. Всё это спокойно, уверенно, как повседневное рутинное дело. Однако моё счастье длилось недолго. Гриша ещё раз огляделся и выдал:
- Мне пора.
- Э-э-э-э..., - промычал я, явно рассчитывая, что он всё-таки останется, хотя бы на первую ночь.
- Против течения мне два часа идти, могу до темноты не успеть.
- Ладно, давай аккуратно. Когда...
- По обстановке, Васильич.
- Провожу...
Вскоре лодка скрылась из виду и шум мотора затих. Я поднялся по импровизированным ступеням и начал осваивать хозяйство. Ещё раз обошёл площадку, другого выхода, кроме ступенек не обнаружил. Зато нашёл в кладовке приличный спиннинг с набором воблеров и блесен. Захотелось срочно опробовать, но вспомнил, что у меня нетронутая запечённая в фольге курица и разные другие вкусности от Любы. Вернулся в сруб, заварил чай, развернул из полотенца и фольги ещё тёплую курицу. Отломил кусочек. Божественный вкус. Свободной рукой открыл книгу и провалился во времени.
***
Григорий в это время докладывал деду Сане.
- Доставил. Всё нормально.
- Как он?
- Порыбачит недельку, ничего с ним не станется.
- Пока вёз, хвоста не видел?
- Кажись нет...
- А без кажись?
- Уже на обратной... От лодки шёл, словно, кто-то наблюдал за мной. Видеть, не видел, но кожей ощущал.
- Как принимать, Васильича нет. Кто с Котофеем рассчитываться будет?
Разговор шёл на скамейке у сарая, подальше от женских ушей. Перед воротами скрипнул тормозами чёрный "Прадо".
- Не наш, - сходу определил дед. - Кого, интересно, принесло?
Вскоре калитка открылась и во двор вошёл мужчина лет сорока в безукоризненном тёмном костюме, белой рубашке с галстуком и блестящих туфлях. Шатен, чисто выбритое лицо, черты правильные. Зацепиться взгляду не за что. Разве, что глаза - чересчур уверенные и проницательные. Он окинул взглядом двор и спокойно направился к сараю.
- Добрый день, товарищи. Меня зовут Аркадий Петрович.
Григорий с дедом поднялись и пожали протянутую руку. Садиться не стали, а вопросительно посмотрели на гостя. Пауза затянулась.
- Приглашать, вроде, поздно. Что нужно, Аркадий Петрович?
- Хочу побеседовать, Александр Серафимович, с вашим гостем Антоном Васильевичем.
- Так нет его. В больнице третий день...
- Вы ни разу не проведали?
- Ездил Григорий, не пустили...
- Меня пустили, но его там нет. Позвольте присесть?
Теперь на скамье сидели трое. Гость посредине. Казалось, он принимает какое-то решение. Ударил себя ладонями по коленям и сказал:
- Отличная погода. Грибов, наверное, полно? Что скажете, Григорий?
- Есть, конечно, но мало. Дождя хорошего давно не было.
- Но хоть немного набрали? Говорят, сегодня прямо из больницы рванули в сторону Захарова урочища. Пробыли там пять часов.
Григорий переглянулся с тестем.
- Вы, мил человек, кто? - подал голос дед Саня.
- Прошу прощения, - с этими словами гость достал из внутреннего кармана удостоверение и показал обоим собеседникам.
- Мать твою ить... ФСБ... Полковник... - внимательно прочитал и прокомментировал Александр Серафимович. - Что такого натворил Васильич, что за ним таких крупняков посылают?
- Поверьте, ничего плохого. Меня интересуют его, как бы помягче, неординарные способности. Наше управление как раз занимается такими людьми.
- Типа, инопланетные технологии, пришельцы и разные всякие феномены...
- В точку, Григорий. Вот скажи, есть у него нечто такое или я зря теряю время.
Опять образовалась пауза в разговоре. Григорий несколько раз посмотрел на тестя, потом вздохнул и заговорил.
- Что я могу сказать, если он практически на моих глазах племянницу оживил? Про то, что он сделал в вагоне с шулерами, цыганкой и дауном я вообще молчу...
- А мне на раз спину поправил, - вставил в разговор свои пять копеек дед Саня.
- Значит, сведения верные?
- Что есть, то есть, зачем мне врать? - вздохнул Гриша.
- Я не про враньё. Насмотрелся на всякого рода шарлатанов. Такие представления устраивают, что Оскара мало будет.
- Зря вы, уважаемый, так о незнакомом человеке...
- Поэтому и хочу поговорить. До Москвы докатилось, что он за неделю вернул с того света десяток безнадёжных, по определению врачей, больных. Чем вызвал нездоровый ажиотаж не только в медицинском сообществе.
- Вы про бандитов?
- Бандиты у нас по тюрьмам да по зонам, а эти, наши с вами сограждане, ведут, так сказать, не совсем законную деятельность.
- Эко заковыристо, товарищ полковник, выгораживаете этих сволочей, мать твою ить! Все кругом знают, кто они, только у вас шоры на глазах!
- Не надо горячиться, уважаемый Александр Серафимович, речь не о них...
- Ошибаетесь, уважаемый Аркадий Петрович, речь именно о них.
- Так... так... Вам или точнее Антону Васильевичу угрожали?
- Именно! Один придурок при погонах отобрал паспорт, другие норовят запихнуть в кутузку, третьи ставят на счётчик, теперь вы... Куда человеку податься?
- Про счётчик можно поподробнее?
- Чо тут подробнее? Прислали шныря, извините, гражданина. Он, грит, нам денег должен. Даём три дня, а там... Вы как будто не знаете...
- И вы решили его спрятать?
- От них да, а от вас разве спрячешь...
- Где он?
- Сказал в больнице, мать твою ить! - надулся дед Саня.
Третий раз за время разговора образовалась пауза. Снова гость полез в карман. Достал ориентировку. Показал собеседникам.
- Два рецидивиста совершили побег с оружием. Следы теряются в Захаровом урочище. Там сейчас всё просеют через мелкое сито. Раз с оружием, церемонится не будут. Это точно то, что нужно вашему гостю?
- То-то меня на выезде из леса полицейский кордон проверял! - воскликнул Григорий.
- Что предлагаете? - тихо спросил дед Саня.
- Давно бы так. Поговорю, помогу с документами, пожелает, доставлю в Москву.
- И только? - недоверчиво поинтересовался Григорий.
- Мягко стелет... - буркнул дед.
- Если что-то действительно неординарное, предложу поработать вместе. Исключительно добровольно. Теперь всё.
