ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Полторацкий Андрей Юльевич
Стодневка

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.85*4  Ваша оценка:
  Дембель. Как много упоительного в этом коротком слове...
  Тут и предвкушение долгожданного возвращения домой, и мечты о парадке и подарках близким и многое, многое другое.
  Но, в армии все идет своим чередом, невозможно вот так взять и пойти домой, даже если отслужил. Нужен приказ. Даты этих приказов давно известны и ожидаются с нетерпением. Причем, всеми. Срочники их ждут с вожделением, а офицеры с досадой, как неизбежное зло.
   Сложилось множество ритуалов связанных с приказом Министра обороны - в основном перевод из одного сословия в другое, согласно сроку службы - удары ремнем сами знаете по какому месту, по числу месяцев службы. Дедов, понятно, ниточкой бьют, нежно, через подушку, а молодняк жестко, кому-то и пряжкой попадает. Множество разных придумок, в каждой воинской части свои, некоторые, на мой взгляд, совершенно идиотические - типа вырезания чисел из календаря, или каждодневная обрезка метровой портняжной ленты. Дембельский торт из крошеного печения и сгущенки - детсад какой-то.
   У нас подобным пренебрегали, но, самое святое осталось - удары ремнем, благо он всегда под рукой и отсчет: масло съели - день прошел.
  Приказ, это нерушимо, ни забыть о нем, не пропустить не получится, даже если захочешь.
   Главный же неуставной праздник - сто дней до приказа. Понятно, цифра красивая, круглая, а сроки между приказами так долго тянутся, давай еще одну красную точку на календаре пририсуем. Нелегально.
  И прижилось, не хуже Нового года.
  Что же происходит в этот день в армии?
  Да ничего, это обычный день, по расписанию.
  Но, еще заране, неведомые силы под ковром и на ковре начинают двигаться навстречу, чтобы в этот день вступить в схватку.
  Обычай, сопровождающий стодневку - бритье головы, чтобы к дембелю отросли новые, гражданские волосы. Увы, если не стричься до увольнения в запас даже после бритья, домой уедешь длинноволосым, сто дней до приказа, сто дней после -приказа срок долгий. Логики маловато, но, из песни слов не выкинешь. Надо выполнять. Надо.
   Поскольку хорошее лезвие достать нелегко, я выпросил у старшины заранее, и хранил бритву в пакете с военным билетом. Лезвия такого хватало на одну голову и то с трудом.
   По мере приближения даты, нарастало и беспокойство замполита. Он частенько, на построениях выступал после комдива.
  Увы, не был он ни многоречив, ни остроумен, как командир дивизиона, лишь косноязычно увещевал, что нельзя отмечать стодневку, а особенно - брить голову в этот день. Это страшное военное преступление, проявление дедовщины и нарушение устава в одном флаконе.
   - Вот, можете же вы подстричься на неделю раньше, или позже! Так вот и надо сделать! Мы с товарищем майором проверим!
  Ну, а кто нарушит этот завет...
  Самое смешное, что все бойцы взвода управления, которые непосредственно им подчинялись, забрили головы именно в этот день.
  Демонстративно.
  И никому ничего не было. Своих же накажешь за такой пустяк. Что, у нас в армии уже и стричься нельзя?
  Да можно конечно. С бритой головой в жару комфортно, совсем короткая стрижка позволяет почувствовать дуновение ветра через отверстия в ткани. А если панаму на секунду приподнять - совсем хорошо.
  Термодинамика - это наука!
  Стричься конечно можно... Но, если ты исполняешь ритуал, то дело принимает политический оттенок.
   В этот раз обошлось. Пришлось, правда, уйти к реке и пользоваться для бритья холодной водой. Очень холодной речной водой. Мыло слабо пенилось, польского лезвия хватило лишь на половину головы, далее бритье напоминало пытку, казалось, затупившееся лезвие скребет прямо по мозгу.
   Может, зря мы не послушали замполита?
  На бритой голове и пилотка как-то не так сидит, велика что-ли...
  В остальном день мало отличался от всех остальных. С утра развод, работа в парке, кто-то в наряде, кто-то в карауле.
   Вечером скука - в полутемной палатке делать нечего, а в том бетонном эмбрионе клуба - сцена и экран, крутили "Чапаева" - зрители наслаждались фильмом стоя, лишь редкие счастливчики смотрели шедевр лежа на бетонной сцене.
   Впрочем, чарс придал много раз пересмотренному любимому зрелищу новые нотки...
   Глубокой ночью я проснулся от неясного шума и движения в палатке. Моя койка была расположена у дальней стенки палатки, на втором ярусе и при свете лампы мне был бы отлично виден вход, да и весь наш верхний ряд, а в темноте смутно мелькали тени, слышался приглушенный топот и скрип кроватных сеток. И снова тишина...
   Через какое-то время сон опять прерван - на этот раз палатку озарил едва заметный тускло-желтый свет лампы. Кто-то ходил по палатке время от времени заглядывая под одеяла. Я заметил, что у спящего на соседней кровати из под одеяла торчит нога в сапоге. А на сапоге глина...
  Думать об этом было лень. Я снова засыпаю и уже сквозь сон слышу чьи-то голоса, мат, удары и вроде как, кого-то тащат из палатки.
  Наяву это или нет?
   Утро началось как обычно. С подъема зарядка, построились, отбежали к ручью. Далее - молодые, как положено, остальные в меру собственной испорченности.
   После завтрака построение на развод. Командир дивизиона после приветствия сразу заговорил о старослужащих. Что за год боевых действий, забыли, что такое дисциплина и порядок. Что поддерживают порочные неуставные традиции, граничащие с уголовными преступлениями. Напомнил о недавнем случае - во время недавнего шмона у молодого нашли под матрасом три магазина от автомата.
  - А зачем тебе три магазина?
  Молодой назвал три фамилии старослужащих, в которых он собирался выпустить эти патроны.
   Наивно и смешно. Расчет и был на то, что магазины эти, найдут, и у него будет повод открыто назвать эти фамилии. Стратег, однако.
  Командир дивизиона говорил в своем стиле, с легким малороссийским акцентом, грубовато, со своим, так любимым нами брутальным юморком, сохраняя между тем , абсолютно серьезное выражение лица. Один лишь раз за всю службу я увидел легкую улыбку - весь дивизион давно уже ржал.
   Никто не обратил внимания, что перед строем, рядом с комдивом, стоит лишь замполит...
   А вот и начальник штаба!
   За палатками послышался шум. Майор Бабак кого-то волок к передней линейке. И без того свирепое, загорелое лицо начальника штаба в этот момент почернело от ярости. Он держал за ширку слабо вихляющегося, обвисшего, как марионетка, сержанта с нашей батареи, командира шестого орудия. Гимнастерка его была мокрой, кожа приобрела синеватый оттенок - похоже, ночевать ему пришлось в холоде...
  Командир дивизиона с веселым и злым любопытством посмотрел на сержанта.
  И в энергичных выражениях изложил молчаливому строю версию ночного происшествия.
   Группа старослужащих решила отметить неуставной праздник "Сто дней до приказа". Для этого они изыскали, а может быть заранее заготовили алкогольное пойло - брагу. На этом он отдельно остановился - где-то уворовали сахар (именно "уворовали" и никак иначе) - возмущению его не было предела - нашли емкость для ее выдержки.
   И распили ее!
  Ага, подлецы. Не так давно он застал капитана Радченко, комбата батареи ПТУРС и нашего старшину прапорщика Кудрявцева за распитием водки, честно купленной у летчиков, и возмущался, что он, комдив вынужден бражкой пробавляться, а они водку пьют!
  И вот опять его обскакали, на этот раз дембеля - у них брага, а у него сухой закон!
  Чудовищно.
   Да, посидели пацаны, и неслабо. Все бы обошлось, если бы не одно но...
   Сержант, когда все пошли ночевать, подкрался к палатке начальника штаба и стал мяукать. Что уж побудило его, так поступить, осталось загадкой.
   Но, сработало.
  Майор выскочил из палатки, каким-то непостижимым образом догадавшись, что это не кошка, а некий злоумышленник, и бросился в погоню за тенью. Тень убегала шустро, но, почему-то на четвереньках и пробежав несколько метров, юркнула под полог палатки первой батареи.
   НШ не торопясь сходил за фонариком и отпихнув дневального, погрузился во тьму безмолвной палатки. Он шел вдоль кроватей прислушиваясь к дыханию спящих. Вычислить виновника оказалось простым делом, хотя, он успел уже и заснуть. Грязная обувь изобличала его полностью.
   Майор был скор на руку. Отвесив сержанту несколько полновесных оплеух, он за шкирку вытащил его из палатки и поволок в офицерскую душевую, которой предназначено было в эту ночь стать импровизированным вытрезвителем.
   Расправа была скорой, суровой и справедливой - на побитого сержанта был вылит весь запас холодной воды из бочки. И он был оставлен так до утра.
  - Вот, полюбуйтесь! - командир дивизиона указал на него - это воин интернационалист! Боец действующей армии! Позорит Вооруженные Силы!
  Мы выполняем интернациональный долго с достоинством и честью!
  Сарказм его был вполне оправдан. Выглядел солдат действительно не очень презентабельно. Его мотало от похмелья и переохлаждения, тело содрогалось, как в лихорадке, видно было, что сил осталось немного.
  - Сейчас мы его сфотографируем и матери фотографии пошлем, пусть полюбуется, как сынок интернациональный долг выполняет! - мстительно произнес майор Бабак. Замполит одобрительно покивал.
  Однако, за фотоаппаратом никого не послали, а поругав еще, сержанту разрешили встать в строй.
  Комдив скова заговорил о том, какие мы сволочи, и как достал его наш призыв. Сколько крови мы у него выпили.
  - Я вам устрою дембель! Вы у меня уедете! - кричал он -я соберу у всех вас военные билеты и не отдам пока не прилетит вертолет. И когда он прилетит не отдам!
   Вы уже зайдете в вертолет, а я все хожу по взлетке, и ваши билеты у меня в кармане!
   Вы уже плачете - я хожу.
  И лишь когда винты раскрутятся - я швырну вам их в раскрытую дверь! Ловите!
  Кстати, насчет дембеля! Мы вчера осматривали палатки...
   Так он деликатно назвал обыск или шмон, как мы это называли. Искали все, что запрещено, любые неуставные предметы - трофейные и просто импортные вещи, оружие, наркотики, алкоголь.
  - Ну-ка принеси - скомандовал он бойцу взвода управления.
  - Я всю жизнь служу в артиллерии - обратился он к нам - и всегда этим гордился. И считаю, что где бы ты не служил, ты должен гордиться своей службой. Разумеется, если ты ее честно нес. Однако...
  В этот момент прибежал боец, держащий в руках комплект формы, явно дембельский, ушитый, содержащий кроме непосредственно мундира тельняшку, голубой берет и даже сапоги. Роскошные дембельские сапожки, новенькие, с искусно набитыми высокими, скошенными каблуками. Все по последней моде!
   - Чье имущество?
  Командир дивизиона выжидающе посмотрел на строй.
  Все молчали.
  -Еще раз спрашиваю, чей мундир? Я и так уже знаю, просто интересно, хватит мужества у десантника признаться!
  - Форма моя, товарищ майор!
  - Манько! - командир дивизион вроде даже обрадовался. - Оказывается у нас в дивизионе есть десантники! Десантник Манько! Теперь, я до самого вашего дембеля буду звать вас "десантник Манько"! Ишь, прослужил в артиллерии, а домой решил поехать десантником. Что, стыдишься артиллеристом быть? Так надо было перевестись, там бы и служил, где не стыдно!
   Командир здорово разозлился и это было заметно.
  - Никак нет, товарищ майор!
  - Тааак.... Десантник Манько, выйти из строя!
  Дивизион стоял вольно, большинство старослужащих посмеивалось, предвкушая продолжение концерта, молодые подобного еще не видели.
  Манько, играя желваками выполнил команду.
  - Форма неуставная, непонятно откуда взята, подлежит уничтожению! И ее должен уничтожить тот, кто ее оборудовал.
  Обращаясь к командирам батарей, комдив добавил:
  - Поставить всех в строй! Дневальных, каптеров, всех, кто есть в палатках!
  Из палаток нехотя потянулись отлынивавшие от общего построения бойцы.
  -Так, боец, стоять! Ты кто?
  -Рядовой Рашидов, товарищ майор!
  -Откуда ты такой взялся?
  Вид у Рашидова был несколько заспанный, подворотничка не было, за время его каптерства он несколько раздобрел, его и без того круглое лицо, сейчас сияло здоровым таким румянцем. Двигался он неторопливо, как и подобает солидному человеку. Ремень привольно лежал на выпуклом животике.
  -Из каптерки первой батареи - простодушно сообщил он.
  -Вот юлдашка! - закричал командир - Ермаков - после построения приведешь своего бойца в порядок! Встать в строй!
  Рашидов сделал поворот кругом.
  -Он ушился! - из-за спины комдива просунулся указующий перст замполита.
  -Так, стоять солдат! Ушитые хб мы распарываем...
  Майор подбежал к Рашидову.
  -Поднять ремень!
  Рашидов расстегнул ремень и поднял руки.
  - Выше!
  Командир дивизиона руками схватился за полы гимнастерки и попытался разорвать шов. Ткань не поддавалась. Еще рывок! Безрезультатно...
  -У кого есть нож?
  -Вот, товарищ майор!
  Из строя вышел боец взвода управления, ушитый еще более туго, чем Рашидов, такой же упитанный, со свежевыбритой головой. Угодливо изогнувшись, он преподнес маленький складной ножичек, явно произведенный афганскими кустарями.
  Комдив подрезал ткань и рванув ее, располосовав гимнастерку до самого воротника, полы легли на плечи Рашидову, как крылья.
  -Вот! Так будет с каждым! Встать в строй!
  Рашидов побрел к шеренге первой батареи.
  Командир дивизиона повернулся к Манько.
  - Десантник Манько! Сделал форму, должен и сам ее уничтожить! Я люблю, когда солдаты уничтожают сделанную ими неуставщину!
  Манько не шелохнулся. Он стоял по стойке смирно и резать свой дембельский, неизвестно какими правдами-неправдами добытый мундир, не собирался.
  -Ладно...- комдив усмехнулся и обращаясь к строю продолжил - я люблю, когда солдаты уничтожают свои художества. Но, я люблю и сам их уничтожать. А десантник Манько пусть смотрит!
  Первым погиб берет. Новенький берет, с кокардой и красным околышем - нож легко вошел в центре, пропорол его насквозь и затем рассек пополам. Кокарда была сорвана и растоптана майорским сапогом.
  Далее тельняшка, комдив полоснул ножом, наступил сапогом и рванув на себя растерзал ее в клочки.
  В последнюю очередь был поруган мундир, аксельбанты комдив резал с явным сладострастием.
  Рваные клочья пали на переднюю линейку бесформенным комком.
  Майор пришел в хорошее настроение.
  -А сапоги мы отдадим молодому. У кого сапоги плохие, сейчас ему и отдадим, только каблуки надо сорвать. И не дай бог отнимете, я лично прослежу!
  Комдив грозно оглядел строй. Он еще держал ножичек в руке.
  - Чей нож, заберите - не глядя, скомандовал он. Так же угодливо осклабившись из строя выскочил солдат.
  Из за спины комдива снова высунулась длань замполита.
  -Ножик афганский!
  - Ага! Вот мы щас его!
  Комдив легко переломил стальными пальцами тонкое лезвие и швырнул обломки в песок.
  - Дивизион равняйсь! Смирно! Вольно! Офицерам развести подразделения по палаткам!
   Славное начало дня... Весело было, хотя и не всем.
  Взбодрили.
  
Оценка: 7.85*4  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023