- Лида, посему твоя малчика обизает насих детисек. Он у тебя сё за пухо - палахой малчика, - китаянка потупила взгляд.
Её выступление было очень смелым поступком. Кто знает, как отреагирует эта русская женщина? Ведь она не только военный врач, но ещё и офицер советской армии. Может, зря она всё это затеяла? Мальчишки есть мальчишки. Во все времена они дрались, дерутся, и будут драться.
- Хорошо, Ли, я накажу его, - Лидия Архиповна сорвала у дома небольшой прутик.
- Толика не силино, Лида. Не лугай силино, - испугалась Ли.
- Не сильно, не волнуйся.
Китаянка, улыбаясь и, кивая головой, попятилась к калитке. Лидия Архиповна выглянула на улицу.
- Чего, мама? - Коля-человек пяти лет от роду, выглянул из-за забора, вытирая сбитую только что коленку. И, увидев в руках у матери прутик, тут же спрятался обратно.
- Иди сюда, - строго приказала мать.
Коля вышел из-за угла и, не торопясь, опасливо стал приближаться к матери. Подошёл и, с тревогой глядя на руки матери, встал поодаль.
- Ближе, ближе, - мать вертела прутик в руке.
- Ну, чего, ма?
- Ты зачем китайчат обижаешь? Их мамка уже третий раз ко мне жаловаться приходила!
- Мы в красную конницу играли. Я же не виноват, что они по-русски не понимают. Я им командую: по коням, " в атаку марш-марш", а они приказа не выполняют и только смеются.
- Смотри у меня! Сегодня заходи-ка домой, гулять больше не пойдёшь. А если ещё раз придут жаловаться, не миновать тебе порки. Понял? - и Лидия Архиповна бросила прутик в сторону.
- Товарищ старший лейтенант, - у калитки стоял молоденький солдатик, - вас срочно в госпиталь просят. Операция говорят.
- Не, - расплылся в улыбке вестовой, - аппендицит.
Лидия Архиповна, быстро собравшись, повесила на плечо санитарную сумку, повернулась к сыну:
- Я в госпиталь, а ты сиди дома. Приду - проверю, - и она быстро зашагала по дороге.
Легко сказать - сиди дома. Дома скучно. То ли дело на улице: можно играть в красную конницу или шпионов, можно побежать к солдатской горе и носиться там по лестницам, а можно набрать жёлтого мела из горы и кидаться им, можно побежать к морю или перелезть через забор дома Сахарова, где, говорят, к генералу Кожанову приехала из Союза дочь - погостить на каникулы.
Коля родился пять лет назад здесь же в Порт-Артуре, где после войны была расквартирована семнадцатая стрелковая дивизия. Его родители были офицерами советской армии со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Китайцы относились к победителям с большим уважением и можно сказать любовью. Вначале магазины и лавки не закрывали, как и раньше на ночь, но, пообщавшись с русскими людьми и, подсчитав убытки, повесили на двери большие замки.
За один советский рубль давали в то время шесть тысяч юаней. И хотя на рынках военным отовариваться было категорически запрещено, и следили за этим комендантские патрули, все эти запреты игнорировались и покупались продукты у улыбчивых китайцев, правда - вначале просили их самих попробовать со своего лотка, а потом смело покупали.
Коля был уже совсем взрослым, ведь неоднократно его отец - капитан советской армии посылал его на рынок за водкой.
Коля брал алюминиевый бидон и шёл на базар, где в одном из рядов торговал его знакомый - китаец Яо Мин. Он никогда не смеялся над мальчиком, а уважительно жал ему руку и наполнял бидон половником из огромного чана вонючей рисовой водкой.
- Ого, солдат, ай да молодец, совсем большой, - восхищались Колей на кухне боевые товарищи отца.
А сегодня? Угораздило эту китаянку застать мать дома! Они с отцом в родном доме были редкими гостями.
Коля вздохнул и вышел со двора, осмотрелся вокруг и сел на зелёную лавочку. Чтож придётся сидеть здесь и болтать ногами. Тоже интересное занятие.
- Не могу, меня мать наказала, - Коля сложил ладони трубочкой у рта, но Алёшка уже не слышал его.
Да, день становился скучным и не интересным.
И тут Коля почувствовал, как на него дохнуло гарью. Так пахло непотушенным костром. Коля спрыгнул с лавочки и пошёл по запаху. Идти пришлось не долго. На соседней улице стояли китайские лачуги, крытые камышом. У одного из них собралась китайская детвора. Они что - то лопотали на своём языке, а из дома валил чёрный дым.
- Ого, пожар! Здорово! - закричал Коля.
Но китайчата озабоченно переговаривались и тыкали пальцами по направлению к дому. И вдруг Коля увидел в оконном проеме орущего годовалого ребёнка. Он растолкал китайчат и, открыв тяжёлую деревянную дверь, шагнул за порог.
Сразу же чёрный дым принялся душить его, а из глаз полились слёзы. Коля наощупь пробрался к окну, вытащил из кроватки кричащую девчонку и направился к выходу. Шаги давались ему с большим трудом, было нечем дышать.
Коля, громко кашляя, вышел из дома, положил ребёнка на землю, оглянулся по сторонам, и потерял сознание. Он не видел, как со всех сторон к дому сбегались встревоженные взрослые.
Коля открыл глаза. Он лежал на белой кровати, под белым одеялом. Шторы на окнах были закрыты.
- Очнулся, герой? - на Колю смотрела медсестра в белом халате, - ну, и напугал же ты всех! Сейчас мамку твою позову!
Но в палату уже входила Лидия Архиповна.
- Николка, ты как?
- Мам, я вышел со двора, потому что пожар.
- Ничего, сынок, ничего.
- Мам, а девочка китайская жива?
- Жива, сынок, жива.
У Коли стали слипаться веки, захотелось спать. Он пробовал таращить глаза, но они предательски закрывались.
- Спи, сынок. Тебе теперь придётся много спать. Спи, сё за пухо, - И Лидия Архиповна промокнула платком нежданную слезинку.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023