ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Дворцов Василий
Завещание

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.21*38  Ваша оценка:

Василий Дворцов

  
   Завещание
  
   Помяните меня лопухи,
   Мать-и-мачеха и ракиты, -
   Я под Грозным споткнулся убитым,
   Когда дома кричат петухи.
  
   Я под утро остыл на камнях,
   Изукрашенных рыжими мхами,
   Когда в избах огни потухали,
   И мальчишки неслись на конях.
  
   На росистый укошенный луг
   Табунок топотал врассыпную,
   А у мамы по сердцу хлестнуло,
   Коромысло упало из рук:
  
   Как любил я в июльский рассвет,
   Разбудив стрижей щебетанье,
   Мимо окон своих без дыханья,
   Без седла на покос пролететь.
  
   Я любил белой глины откос,
   Дебаркадер, позыв теплохода.
   Я любил по болотам охоту -
   Помяни же меня, старый пес.
  
   На малиновой зябкой дали
   Фиолетом кружавят березы.
   Жемчугами кукушкины слезы
   Кто-то сеет на бархат земли.
  
   Коротает не годы, а дни
   Наша лодка с ободранным днищем.
   Куличок, пробегая, просвищет...
   В нашем крае - бесценном и нищем -
   Куличок, ну и ты - помяни.
  
   Мина
  
   Взрыв под нами - и вот - в западне!
   Заплясал пулемет по броне.
   Задыхаемся в смрадном огне -
   Это бред!
   Двадцать метров до ямы ползти.
   Щас бы в землю по темя врасти.
   Капитан, за былое прости -
   Отпусти!
  
   А мы верили в правду, и верим в себя,
   Нам беременных к стенке ставить нельзя.
   Нам нельзя за ребенка укрывшись стрелять.
   Остается под подлость себя подставлять,
   Остается Россию собой закрывать - и -
   Так держать!
  
   Мы прорвемся - нам выбора нет.
   Как кремлевские стены - кювет.
   Что ж предательски тянет рассвет? -
   Мочи нет!
   За атакой - атака на нас.
   Вот кончается боезапас.
   Ох, родные, молитесь за нас!
   Ох, атас!
  
   От ожога стянуло щеку.
   От гранаты - налево чеку.
   Не забыть бы про нож на боку -
   В пах врагу!
   Выживать - самый каторжный труд.
   Все плотнее сжимается круг.
   Мы прорвемся - нас в плен не берут!
   И нас ждут!!!
  
   А мы верили в правду, и верим в себя:
   Нам беременных к стенке ставить нельзя.
   Нам нельзя за ребенка укрывшись стрелять, -
   Остается под подлость себя подставлять,
   Остается Россию собой закрывать - и -
   Так стоять!
  
   Афганский вальсок
  
   А в горах перед утром туман,
   И река не по-русски поет.
   Как же хочется верить в обман,
   Что нас Родина помнит и ждет.
  
   Что в садах нам накроют столы,
   И застелят отбеленным льном,
   Когда после тяжелой войны
   Мы придем, мы с победой придем.
  
   После первой - чуть-чуть помолчим,
   Пусть до сердца докатит тепло:
   В БэТээРе сгорел командир -
   Эта стопка навеки его.
  
   Мы - герои! К чему нам цветы?
   Что-то, батя, ты маленьким стал.
   Наливай по второй - нет вины
   На тебе, что в боях не бывал.
  
   Эту грязь, эту злобу и боль
   Знал лишь дед, да в могилу унес.
   Так и мы - мы вернемся домой,
   Чтоб разбрызгать полуденный плес!
  
   Чтоб на школьной парадной стене
   Нам увидеть портреты свои,
   Чтоб девчонки стеснились в окне,
   Розовея от первой любви.
  
   Мы придем, чтобы трудно молчать...
   Только верим, что кто-то поймет...
   Вместе будет полегче прощать
   Всех, кто нас без победы не ждет.
  
   Походная
  
   ...Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить.
   С нашим атаманом не приходится тужить...
  
   Лейтенант, лейтенант, за тобой - хоть куда.
   Знать бы это в домашних казармах.
   Твоя правда пришла не из зала суда -
   Она в этих зеленых солдатах.
   Ты - постарше немного, и опытней - чуть,
   Но погоны - тяжелое бремя:
   На кровавых носилках мальчишек несут -
   Так виски за минуты седеют.
  
   ...Любо, братцы, любо, любо, братцы жить...
  
   Кто бросает в огонь, что решают вверху -
   Твоя память - безвыходный клапан.
   Надо взять высоту - значит взять высоту! -
   Будешь ты материться и плакать.
   Твои руки - как наши - в пыли и крови,
   Ты - как мы - не сидел за бронею.
   Мы собою проверили мысли твои -
   Если б знать это там - за войною.
  
   ...С нашим атаманом не приходится тужить...
  
   Офицерам
  
   Спадет ли снег, покроет ли могилы?
   Как дотерпеть, чтоб спрятать стон в пургу? -
   Красивых, молодых - их победили
   Не на войне - на сволочном торгу.
   Их предали, их продали, сменяли,
   Пропили - так - без счета, без имен:
   Упомнишь ли - кого в горах пытали,
   Кого сожгли, засыпали живьем?
   Все тысячи - невинных, невиновных
   Мальчишечек с портретами невест,
   Целованных, а может нецелованных,
   Да мамкин на дорогу тельный крест.
   Ах, не сберег крест - целил снайпер выше -
   Чернеет, набухая, камуфляж...
   ...А где-то журавли над белой крышей,
   А в топких камышах озерный пляж...
   Там в тот же миг в ночи заголосили
   Сквозь сон-не-сон душой проведав смерть.
   За что же все-таки - за правду, за Россию?
   За золото? За доллары? За нефть?
   Как нам теперь - калекам и героям?
   Как нам стерпеть уменье убивать?
   Сестра-метель бинтами упокоит,
   Заснежит боль, научит забывать
   Про всех, про все - про трижды взятый Грозный,
   Про грязь и голод, ненависть и страх.
   (Оставить бы - в горах такие звезды!
   Цветы и птицы в солнечных садах!)
   Но снега нет. Еще теплы могилы.
   Утробный стон не вылился в пургу.
   Красивых, молодых, их победили
   Не на войне - на сволочном торгу.
   ...Служить? Кому?.. уж знаем поименно...
   Лишь кровь свята. Лишь кто ее излил
   Оправданы - их под свои знамена
   Возводит сам архангел Михаил.
   А нам свой суд Господь пока не сотворил.
  
   Письмо
  
   Я на север гляжу, где твой дом,
   Где зажгла ты огонь у окна.
   Город зябнет за тонким дождем,
   И по стеклам ползет тишина.
   И я вижу твой клетчатый плед,
   Как нахохлилась ты над столом,
   Абажуром изрезанный свет
   Над моим - слишком кратким письмом:
   "...Ты прости меня, слышишь, не мог отказать -
   Как ребятам по жизни смотрел бы в глаза?
   Ты прости, ты прости - все нельзя рассказать..."
   Рассказать... Рассказать...
  
   Я на север гляжу, где звезда
   Закачалась в ладонях ветвей,
   Где когда-нибудь будет она
   Отражаться в глазах сыновей.
   Что ты! Что ты - не спорю с тобой!
   Пусть родится красавица дочь.
   Вот покончу с проклятой войной -
   Будет звездами взорвана ночь!
   "...Мы под самым аулом неделю стоим.
   Днем жара, тошнотворный пожарищный дым.
   Но нам все-таки легче, чем многим другим..."
   Чем другим... Чем другим...
  
   Я на север гляжу, где судьбой
   Мне дарованы лучшие дни -
   Заградившись панельной стеной,
   Были мы бесконечно одни...
   Из долины вздымается тень,
   Все отчетливей трассы свинца.
   Я на север гляжу через щель -
   Чтобы снайпер не видел лица.
   "...А у дома березы ссыпают листву,
   И рябина сгорает в закатном ветру.
   Я люблю. Я люблю тебя - значит приду.
   Я приду... Я приду".
  
   Скобелевский мотив
  
   О последней войне
   Не смогу рассказать.
   Это будет во мне
   Выгорать, вытлевать.
  
   О последней войне -
   Только горький стакан,
   Опаленный в огне
   С юга птиц караван.
  
   О последней войне
   Даже мать не поймет.
   Только ночью во сне
   Зубы бред разомкнет.
  
   О последней войне -
   Только стон, только взгляд:
   В предрассветном окне
   Лица павших ребят.
  
   Капли слез на стекле,
   Да по сердцу набат:
   На последней войне -
   Я - последний солдат!
  
   Побратим-братан-братушка -
   Слово русское, московецкое.
   Облила тебя моя кровушка,
   Запеклось в сердцах зло чеченское.
  
   Мы шагали с тобой
   По дороге крутой.
   И тащилась судьба
   За военной трубой.
   Только ворон кружил
   Высоко синевой -
   Надо мной и тобой.
  
   Побратим-братан-братушка,
   Пополам с тобой ели варево,
   И одна у нас была кружечка, -
   Да только жизнь по углам все расставила:
  
   Грохнул подлый фугас,
   Взрыв долину потряс.
   Кто-то долго кричал,
   Что подставили нас.
   Ну, а я все молил
   Чтоб не выклевал глаз,
   Черный ворон - мне глаз.
  
   Побратим-братан-братушка,
   Зря ты нес меня из-под выстрелов,
   Зря ругался же всю дороженьку,
   Что случилась так все по быстрому.
  
   Побратим-братан-братушка,
   Не забудь меня - стрельни точненько
   Промеж глаз тому, кто убил меня
   Роковой этой южной ноченькой.
  
   Мы шагали с тобой
   По дороге крутой.
   И тащилась судьба
   За военной трубой.
   Помнишь, ворон кружил
   Высоко синевой?
   Он был мой.
   Только мой.
  
   На заставе
  
   Пуля - дура, ушла как пришла,
   По законам незрячей войны.
   Значит, снова чужая была -
   На два пальца от головы.
  
   У цыганки не стоит гадать
   И заглядывать наперед, -
   Что солдату положено знать -
   Ротный скажет, сержант проорет.
  
   Мы в кино изучали войну,
   И в спортзалах стояли в киба.
   Ох, какую крутую шпану
   В один час обломала судьба.
  
   И кто свистнул в казарме носки -
   Продырявленной грудью хрипит.
   Побелели глаза от тоски -
   Бог его за мученья простит.
  
   Все плотнее кладет миномет,
   От разрывов внутри пустота.
   Щас, наверно, в атаку попрет
   Черномазая наркота.
  
   Пекло, пыль, солью склеенный рот,
   Онемело плечо, в мыслях бред.
   Звук винтов с перевала несет
   Духам - смерть, нам - отбой и обед.
  
   Далеко мы, однако, зашли -
   Тут и хлеб перемешан с песком.
   Лишь в приемничке голос земли,
   Что вспоила нас родничком.
  
   Что взрастила нас шумом берез
   И кукушкой отмерила век.
   Там девчонки осипли от слез,
   Там над городом кружится снег...
  
   Кто придумал, что здесь тишина?
   Лишь на карте граница тесьмой.
   Пуля - дура, ушла как пришла -
   Значит, мама получит письмо.
  
   Но не будет ни строчки о том,
   Как удушливы краткие сны.
   Нужно было покинуть свой дом -
   Чтоб почувствовать, чьи мы сыны.
  
   Нужно было сорвать животы -
   Чтобы бруствер закрыл Рязань,
   Мирно Питер развел мосты,
   Мирно в Томске цвела герань.
  
   И мы сделаем много еще -
   Уже сломлен не первый запрет -
   Чтоб прижаться небритой щекой
   В руки Родины, в майский рассвет.
  
   Лирическое
  
   Все деревья в лесу пересыпаны светом,
   И цветы между ними возносит трава.
   Тишина нарушается шорохом где-то -
   Это с елей спорхнувшие тетерева.
  
   Хорошо...Только где-то война.
  
   Изогнулась река под плакучею ивой,
   Посреди темной ряски - лазурность окна.
   Облака закачались в холодных извивах,
   Повторяясь во всем - даже точкой орла.
  
   Хорошо...Только где-то война.
  
   Скошен луг и расчесан на темные копны.
   Иван-чай на бугре островочком тепла.
   Косари далеко - за курганом неровным.
   Ты устала, отстала, осталась одна.
  
   Хорошо...Только где-то война.
  
   Ты платок расстелила, рассыпала косы,
   И клонится усталою думой глава:
   Он так любит тебя, твой парнишка курносый,
   И ты любишь и ждешь, что наступит зима.
  
   Хорошо...Только где-то война.
  
   В лазарете
  
   Говори, сестрёнка, говори,
   О любви, о смерти, о любви...
  
   Бой - как сон - как будто невпопад
   Пулемёт разбрасывает гильзы.
   Задыхаясь в дыме сине-сизом
   Всё кричит молоденький солдат, -
   Но бегущих не свернуть назад.
   От разрывов жарко и темно.
   Станковой долбает из-под тента.
   Мир рябит как склеенная лента
   В старом детском "про войну" кино.
   Добежать, а там уж всё равно!
  
   Говори, сестрёнка, говори,
   О любви, о смерти, о любви...
  
   Кто успел - пусть нет на нём суда.
   Кто не смог - навек теперь в стоп-кадре.
   Маяком сияла на кокарде
   Каждому в судьбе его звезда.
   В этом воля наша, господа.
   Есть приказ - оставить, пропустить,
   Развести им коридор дороги.
   Только вот отстрелянные ноги
   Не прикажешь снова прирастить.
   Чтоб понять всё это и простить:
  
   Говори, сестрёнка, говори,
   О любви, о смерти, о любви...
  
   Видение
  
   В сраженьи есть начало, есть конец:
   Начало в тактике, конец в надежде.
   Тут ангелы в сияющих одеждах,
   Скорбя, склоняют воинский венец.
  
   Венец тому, кто не закончил бой,
   Но тело опрокинулось в атаке.
   Кто не хотел - но верен был присяге,
   Кто в двадцать - не согласен на покой.
  
   Кто добежать пытался до врага,
   Достать штыком, не доверяя пуле, -
   Но пред глазами огненно сверкнули
   Иные, непривычные снега.
  
   И в охватившей полной тишине
   Прорезалась мелодия иная.
   И поднялась восполненная стая
   Солдатских душ к разверстой вышине.
  
   "Вождей и воев" - звал церковный хор -
   "Жизнь за Отечество в полях сложивших".
   И всех - тысячелетие служивших
   Соединял заоблачный простор.
  
   Родине
  
   Я вернулся, вернулся. Я слышать хотел,
   Как на вербах ночных осыпаются почки,
   Как трава размыкает подземный предел,
   Чтоб, стерев на ладонях берёзовый мел,
   Разгрести в старых листьях источник.
  
   Я вернулся, вернулся на зов журавлей,
   На скупые печали усталой калитки,
   На распутные пышные хляби полей,
   На тревожные храпы стреножных коней, -
   По крестам перечесть родословные свитки.
  
   Я вернулся, вернулся... Хоть я опоздал,
   Вы примите меня, возмужалые дали.
   Я вам всё расскажу - где бродил, в чём блуждал,
   Как я памятью вашей себя ограждал,
   Когда душу ветра по ночам выстужали.
  
   Я вернулся. Я знаю - мне всё невпопад,
   Слишком много чужого в крови и одежде.
   Я тревожно смотрю - кто мне рад, кто не рад,
   И готов при нужде отступиться назад,
   Но... примите меня - по любви и в надежде!
  
Оценка: 9.21*38  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023