"Мы, как сказала когда-то Голда Меир, "не унизимся до пропаганды". Вот до сего дня никак и не догадаемся унизиться наконец..."
На днях из тишайшего, соснового, озерного-речного Друскинин-кая, куда возила родителей в санаторий лечиться, я вернулась в нашу войну. Интересная вещь: там, услышав о событиях, моталась по холлу санатория, ожидая очереди к единственному телефону, перестала спать, психовала, считала дни до отлета. Дома мгновенно успокоилась. Это парадокс, синдром многих израильтян, даже тех, кто давно живет-работает в разных странах. Многие бросаются "домой" именно в дни очередной войны.
Забавная сценка на тему "политинформации" -- моя восьмидесятидвухлетняя мама в санатории, у массажистки Нади:
-- Вот чему я завидую, Надя, так это тишине и спокойствию вашего городка..У нас-то, слышали...
--
Ой, не говорите, у настоже горя достаточно... -- возражает массажистка, -- литовцы нас до сих пор называют "русскими оккупантами".
--
Но головы-то вам не отрезают? Яйца у вас на месте?--уточняет мама, бывший заслуженный учитель бывшего советского Узбекистана... -- А мы даже представить ужасаемся, что с нашими пленными вытворяют.
Вообще-то в нашем иерусалимском краю тихо -- если не считать радостной пальбы на крышах, которую открывают арабы соседних деревень, когда на какой-нибудь город Севера падает "катюша" особенно "удачно", с жертвами -- убитыми и ранеными израильтянами. Но именно у нас тихо, и это понятно -- если снаряд повредит какую-нибудь мусульманскую святыню, вроде мечети Омара, шейх с очаровательным для русского уха именем Насралла по головке своих ребят не погладит...
Между тем миллион жителей страны сидят в бомбоубежищах. Много беженцев. В нашем городке в Доме культуры спят на полу в зале несколько сот человек, и жители разбирают их по домам. Об этих мелочах, естественно, молчит мировая либеральная пресса. Ведь мы, как сказала когда-то Голда Меир, "не унизимся до пропаганды". Вот до сего дня никак и не догадаемся унизиться наконец. В отличие от монолитного арабского мира, который охотно до пропаганды унижается. И с большим успехом.
Каждые десять минут бросаюсь к компьютеру,-- что там на новостном сайте, но "Интернет" то и дело пропадает: моя компания базируется в Хайфе, и, полагаю, сотрудники то и дело спускаются в бомбоубежища.
Убитые есть уже и среди детей, раненых очень много. Подруга звонит из Хайфы и рассказывает об очередном пожаре в лесочке возле дома-- от упавшего снаряда. Тут взвывает сирена: "Я побежала в бомбоубежище, целую!" -- кричит она, бросая трубку.
Еще с одной приятельницей "северянкой" встречаюсь в Иерусалиме. Ей так повезло -- "Союз учителей" выдал талоны на десять дней в иерусалимскую гостиницу, где она и поселилась с внучкой, которую вчера между тем призвали в армию. Новобранка (можно ли так сказать по-русски?) не попала в боевые части, так как была оценена призывной комиссией всего в 65 баллов: не вышла росточком и весом, и это понятно -- она танцовщица, лауреат детского конкурса бальных танцев. И моя приятельница, сияя и явно гордясь внучкой, рассказывает, как весь последний допризывной год та ходила в Дом культуры для инвалидов военной службы, танцевала там с солдатами.
-- И вы знаете, как они ее проводили в армию! -- восклицает бабушка, -- Это был такой сюрприз! Они в соседнем кафе устроили проводы, и столько было подарков, столько благодарной любви!
А тем же вечером звонит друг из Ашкелона, расстроенный: приезжала какая-то видная дама из Молдавии, он хотел повести ее на экскурсию в археологический парк, но эк скурсию запретили -- парк уже в зоне обстрела.
Воюем на два фронта: на юге одна мощная террористическая армия, на севере--другая, много лет копившая гигантский арсенал оружия и беспрестанно за шесть лет, с тех пор как израильтяне ушли из Ливана, совершавшая вооруженные нападения на солдат пограничной службы.
Перед сном, уже заполночь, я в последний раз присаживаюсь к экрану: еще один видный британский либерал осудил Израиль за "непропорциональный военный удар", приведя число убитых мирных ливанцев и ни словом не оговаривая всем известный факт, что израильская армия всегда предупреждает мирных жителей перед обстрелом, а также тот факт, что боевики "Хезболлах", построившие свои укрепления в шиитских и даже христианских деревнях Ливана, не дают мирным жителям покидать дома, чтобы была возможность еще раз обвинить Израиль в жестокости.
-- Слушай, -- говорю я мужу. -- Все-таки, я ничего не понимаю. И та и другая банды внесены в международный список террористических организаций. Казалось бы, все европейцы должны быть нам благодарны за эту чудовищную, мучительную работу по очистке авгиевых конюшен...
На это мой муж усталым голосом напоминает любимый израильтянами анекдот, который я не поленюсь привести тут полностью:
"Гуляя по Парижу, в парке Тюильри, турист-израильтянин увидел, что гигантский ротвейлер напал на гулявшую с ним пятилетнюю девочку. Он (резервист-десантник, понятно) бросился на собаку и начал душить ее. Окровавленную, но живую девочку увезла машина "амбуланса", а вокруг израильтянина собрались возбужденные журналисты:
-- Назовите ваше имя, и
завтра весь город узнает, как отважный парижанин спас ребенка!
--Я не парижанин,--улыбаясь, сообщает мужчина.
-- Неважно, вся Франция
узнает, как отважный француз
спас от смерти девочку!
-- Я не француз, -- замявшись, говорит турист.
-- И это не беда! Назовите
свое имя, и завтра вся Европа узнает, как отважный европеец спас девочку от гибели!
-- Я не европеец...
-- А кто же вы?!
-- Я -- израильтянин.
Смена выражения на лицах.
-- Завтра весь мир узнает,что израильтянин убил собачку пятилетней девочки! -- отчеканивает журналист".
Засим -- всем спокойной ночи, до утренней военной сводки.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023