Пункт постоянной дислокации (Газни), 9 декабря 1985г.
Этот день часто буду вспоминать.
Впереди - полтора года службы. Дни будут наслаиваться один на другой, захлестывать эмоциями, небольшими радостями и огорчениями, тяжкими потерями. Но впечатление от первого дня пребывания в полку останутся такими же яркими, словно это было вчера.
В полк саперы ехали в кузове КАМАЗа. Трое спецминеров - Колька Кокорев, Сергей Кашин и я, двое "собаководов" - вожатых собак минно-розыскной службы - Игорь Золотарев и Игорь Галиот со своими немецкими овчарками.
С пересылки в Кабуле нас забрал замполит инженерно-саперной роты, старший лейтенант Алексей Бабинцев. Месяц с небольшим провели в Чарикаре, в 45-м инженерно-саперном полку. Сборы двухнедельные, а остальное время - в ожидании, когда же нас, наконец, заберут в свой полк. Друзей сразу раскидали по частям, а за нами упорно никто не ехал. Как оказалось потом, полк находился на операции, было не до нас.
Из Чарикара нас отправили на пересылку в Кабул в надежде, что оттуда быстрее доставят до места назначения. Так и вышло.
И вот мы в полку. КАМАЗ останавливается на углу парка с техникой. Сразу же бросаются в глаза вышки с часовыми по углам парка.
Выпрыгиваем из кузова, отряхиваем пыль, оглядываемся по сторонам, пытаясь понять, куда мы попали?
С севера к полку подступают сопки, с противоположной стороны - равнина, лишь вдалеке окаймленная снежными вершинами гор. Одна из вершин, как будто парит в воздухе: ее основание скрыто за дымкой, а вершина подпирает небо.
Парк с боевой техникой, через дорогу - плац, за которым модули - офицерское жилье, палатки с торчащими к небу трубами печей-буржуек, цэрээмки, солдатский клуб.
Тоска!
В чарикарском полку солдаты жили в модулях, почти настоящих казармах, а здесь походное жилье - большие армейские палатки.
Замполит ведет в роту и по дороге рассказывает, кто где будет жить: спецминеры - в первой палатке, собаководы - в третьей.
Подходим к расположению. Часовой под грибком, увидев офицера, подает команду:
- Рота, смирно!
- Вольно! Дневальный, где ротный? - спросил замполит.
- Его вызвали в штаб... А вот он уже идет обратно.
Я обернулся и... увидел капитана, который проводил с нами занятия в инженерно-саперном полку в Чарикаре.
- А спецминеры, наконец-то, приехали, - сказал он добродушно.
Похоже, он тоже был рад нас видеть. Естественно, никто из нас не знал, что пока мы оставались в чарикарском полку, ждали отправки на пересылке, капитан прибыл в Газни, принял под свое командование инженерно-саперную роту.
Начались естественные расспросы: что да как, почему так долго?
Замполит привел к палатке взвода спецминирования.
Она стояла на самом краю расположения роты. Выделялась среди других тем, что у входа вместо урны стоял на хвостовом стабилизаторе обломок 50-килограммовой авиабомбы.
"Как насмешка над опасностью профессии", - пронеслось в голове.
Из этой "урны" валил дым.
Дневальный подошел с котелком воды и как-то буднично, как будто он это делает каждый день, залил дым.
- Кто-то бросил не затушенную сигарету.
- Сколько раз говорил спецминерам, - произнес замполит, - очистите бомбу от тротила, там нет же...
Вхожу в палатку - никого! С обеих сторон вдоль прохода -двухъярусные кровати, заправленные синими одеялами. Желтая, тусклая лампочка вверху под отбеливателем. На проходе - две печки-"буржуйки".
И почему-то в этот миг накатывает, накрывая с головой, волна чувств: тоска, опустошенность, одиночество. Ощущения такие, словно, ты один оказался на необитаемом острове или один остался во всем белом свете. Никаких звуков!
Постепенно я справляюсь с нахлынувшими на меня чувствами и понимаю: для меня начинается новая, неведомая доселе жизнь! И ее нужно принять как должное.
На улице слышатся голоса, двери палатки распахиваются, в палатку, буквально, врываются незнакомые пока еще люди - это мои сослуживцы.
Никому из нас, пятерых, в тот день не дано было знать, как сложится наша судьба. Через полтора года из нашей пятерки, прибывшей в полк 9 декабря, на дембель буду уезжать только я один.
Да, Колька Кокорев уволится живым-невредимым на полгода раньше меня как выпускник вуза.
Сергей Кашин погибнет в марте 1986-го, Малышев - в ноябре того же года. Игорь Галиот подорвется на мине в феврале 1987-го, останется без ноги.
Каждый раз, когда вспоминаю первый день в полку, на меня вновь и вновь накатывает это острое чувство одиночества. И кажется, что время оно только усиливается, и ты заново остро все переживаешь.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
