Бача и бакшиш.

(Памяти друга Сереги Мурнова.)

Я в Афгане очутился по залету,
Мне путевку дал с учебки командир.
Там однажды я подвел родную роту,
На ученьях плохо вырыл капонир.
Что ж, учебка оказалась непростая,
Раз залетчик, на войну бойцом летишь.
И в Кабуле к новой жизни привыкая,
Вдруг услышал:"Новичек, держи бакшиш!"

Трудно вспомнить, что пока еще не знаешь,
И покуда ты растерянно молчишь,
Вдруг от дембеля на память получаешь,
Как подарок, первый в жизни свой бакшиш.

Мне не сразу покорилась эта служба,
Как известно дело тонкое Восток.
Но в походах закалилась наша дружба,
Земляком мне оказался дембелек.
На разводе волновался он немного,
На войне последний раз в строю стоишь!
Перед взлетом до родимого порога,
Я - часами возвратил ему бакшиш.

На Востоке он подарок или взятка,
Чаевые, если вдруг благодаришь.
Иногда он нужен просто для порядка,
Помогающий при случае - бакшиш.

За комбатом больше года я мотался,
Вместо тени с ним шагая сквозь Афган.
Там без связи он нигде не оставался,
Даже если - дул свинцовый ураган.
Но однажды возвращались мы с засады,
И колонной проезжали сквозь кишлак.
От обстрелов отдохнуть мы были рады,
Только смерти, видно, думалось не так.

Я в тангенту бормотал приказ комбата,
Доедая мне подаренный киш-миш.
Вслед бежали за машинами бачата,
И кричали: "Шурави, давай бакшиш!"

Пацанята, лет по восемь или десять,
Самый младший мчался ветром впереди.
Им колонну ради близких надо встретить,
"Эй, механик, лучше малость погоди!"
И носились между траками бачата,
Словно зная, что припасы им дадут.
Ожидая, что накормят их солдаты,
Да к тому же, не обидят, не убьют.

Им нужда как будто силы придавала,
А малыш носился близко, словно стриж.
Лишь поймает, начинает все сначала,
Повторяя как молитву: "Дай бакшиш!"

Мне сухпая только-только оставалось,
Но ребенка не обидит наш солдат.
А бачатам даже детства не досталось,
Им привычней, как игрушка, автомат.
Я не глядя в вещмешке поковырялся,
И мальчонке кинул сахара брусок.
Но как только сахарок ему достался,
Грянул выстрел. И разнес ему висок.

Пулеметы, пушки, в стороны застыли,
Но лежал уже безжизненно малыш.
Алой кровью крошки сахара заплыли,
Дорогим мальчишке выдался бакшиш.

Только пуля над дорогой прозвучала,
Как истошно закричала чья-то мать.
С жутким воем над мальцом она рыдала,
Не умея жизнь взамен ему отдать.
И мурашки над колонною бежали,
Горько слезы застилали все, как дым.
Злые пули мать за сыном посылали,
Чтобы рядом в небесах осталась с ним.

Но комбат не зря комбатом назывался,
Он засек, откуда смерть летела с крыш.
И в ответ из пулемета постарался
Возвратить душманом пули - как бакшиш.

На мгновенье вся округа растерялась,
Чтобы словно застрелилась тишина.
Вся округа в эхе взрывов поднималась,
Будто пламя, разом вспыхнула война.
Нас по полной жуть свинцовая ласкала,
Заставляя в душах зверя бередить.
И на небо смерть гостей к себе таскала,
Не надеясь сразу столько получить.

Если матерью война тебя ласкает,
Значит в небо белым ангелом летишь.
От войны же мать на память получает
Вместо сына только тело, как бакшиш.

Но к закату все умолкло и погасло,
Пепелищем стал стреляющий кишлак...
Эти годы мы сражались не напрасно,
Превращая души в пепел или шлак.
Те, кто выжил, помнить это не желают,
Словно язва, точит души им война.
Дурью с водкой эту память убивают,
Если вспомнят, как стрелялась тишина.

Для чего мы столько тысяч потеряли,
Ведь война была не кайфом под гашиш.
Мы за рай кремлевских старцев воевали,
Подарив тела и души - как бакшиш.

Вся Держава нахлебалась по залету,
Из-за янки западнею стал Афган.
Выполняя Штатам нужную работу,
Оступилась в приготовленный капкан.
На приманку Небожители купились,
Посылая офицеров и солдат.
За ошибку их судьбою расплатились,
Отправляя души в небо на парад.

В небесах идут полки парадным строем,
Колосятся древки стягов, как камыш.
Как один, шагают, с барабанным боем,
Возвращая Богу души, как бакшиш.


Станислав Сандалов, Санкт-Петербург.