ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Пайкин Алексей
И снова в бой

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 3.58*34  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перепечатываю с любезного разрешения автора, [Пайкин Алексей].
    Стилистика автора сохранена.
    Комментарии - только для залогиненных.
    Алексей - мой боевой товарищ. В описываемый период был СОБом габатр гаубичного дивизиона 79й оаэмбр.
    П.С.

  --
  
0x08 graphic


0x08 graphic

Буг 0224

Зарисовки гибридной войны

И снова в бой

Рассказы

Одесса 2016

Предисловие

   Попытка номер три, или очередной сборник-продолжение серии рассказов очевидца и участника событий антитеррористической операции на востоке Украины в 2014-2015 годах, - это то, что пытаюсь представить Вам прямо сейчас. За время написания "Амвросиевского цикла" и "Изваринского котла" случилось достаточно много событий в мире и у меня лично. Из тлеющего огонька воспылала война в Сирии, и после четвертого по счету представления к награде, 25 декабря Указом президента Украины меня все-таки наградили орденом "За мужество" 3-й степени. Но при этом война на востоке нашей страны не закончилась, она притаилась. И если даже бутафорское ружье на стене декораций театра обречено на выстрел, то можно себе представить опасность от скопления десятков тысяч, пусть даже очень благородных и воспитанных, но вооруженных "до зубов" людей.
   Тематика войны в Украине периодически фонтанирует в медиа эфире во всей красе и полноте мнений. Правда, в этом сборнике Вы не найдете ответов на дискуссионные вопросы, решения и рецепты завершения конфликта. Здесь всего лишь констатация событий с моим участием. И, к сожалению, моя писательская работа усложняется по той простой причине, что в отличие от локации событий первых 2-х сборников, прямое описание мест повествования нынешних новелл может невольно рассекретить актуальную диспозицию подразделений Вооруженных сил Украины. Война ведь не закончилась. Поэтому вдобавок к позывным участников событий (вместо их фамилий) и населенные пункты приобретут придуманные названия.
   Итак, - Вашему вниманию продолжение зарисовок гибридной войны - "И снова в бой".
  
   С глубоким уважением, автор.
  

Госпиталь

   За окном по-летнему жаркий сентябрь. Луч солнечного света через щель в занавесках, буквально, протискивается сквозь душную аптечную атмосферу неврологического отделения госпиталя и провоцирует чихнуть, упершись прямо в переносицу одного из двух обитателей палаты. Это меня. Ведь как писал А. П. Чехов: "Чихать никому и нигде не возбраняется. Чихают и мужики, и полицмейстеры, и даже иногда тайные советники. Все чихают...". В носу приятно защекотало, но все-таки организму чего-то не хватило, для осуществления безусловного защитного рефлекса. И я, по совету медсестры, лежу на кровати головой от окна, развернувшись ногами на подушку для того, чтобы чередовать руки при осуществлении внутривенного вливания лекарств через инфузионную систему (капельницу в простонародье), коих мне понавыписывали в безумном количестве после всевозможных анализов и процедур. Но со мной, в общем-то, уже все в порядке. Бессонница и депрессия улетучились. И в отличие от остальных участников лечебного процесса переполненного отделения, я не мычу, не заикаюсь, а прекрасно разговариваю, чудесно слышу, всех узнаю и все понимаю. И вообще - я отдыхаю, продлевая себе отпуск в городе, в котором живет моя семья. Итак, меня зовут - Алексей. Лежу в ленивом полудреме, находясь как будто под гипнозом от монотонно стекающих капель препарата по трубочкам системы. Она закреплена на штативе, как раз на уровне моих глаз. Блаженство и покой, вперемешку с лечебным снадобьем, растекаются внутри и постепенно наполняют меня, чуть-чуть поддавливая на мочевой пузырь. Все прекрасно, голова слегка кружится, и сознание выискивает в мозгу воспоминания с похожими ощущениями, перенося меня к событиям месячной давности...
   ...С трудом открыв глаза со сна, я перевернулся набок. Летний утренний рассвет, роса на спальнике и тишина... Оглушительная тишина. Пикник на обочине удался. Взгляд утыкается в пустую бутылку из-под коньяка в траве. Несколько разнокалиберных кружек и солдатский алюминиевый котелок сгрудились на расстоянии вытянутой руки. В ногах надо мной нависает весь в пыли и утреннем тумане уже ставший родным ЗИЛ-131. Старичок - по машинным понятиям, и, наверное, мой ровесник. А ведь мне 43. Но он наш спаситель, который с барахлившим в перегретом состоянии бензонасосом, приволок наши ж..жесткие тела, способные вот так спать, без ощущения дискомфорта, прямо на асфальте или грунтовой дороге, - сюда на ночлег в неизвестное и тихое местечко на съезде с трассы Мелитополь - Херсон. Вывез из чертового ада обстрелов и боев. И кстати, вчера мое подразделение вырвалось из окружения. Мобилизованные солдаты, а других впрочем, и не было, пересели в автобусы и умчались в воинскую часть - на восстановление боеспособности и в отпуска. А кадровые, мобилизованные офицеры и прапорщики, вместе с водителями добираются на своем штатном и уже без преувеличения - боевом, автотранспорте. Но усталость и ночь заставили колонну техники свернуть на ночевку. И на сон грядущий мы устроили при свете фар скромный ужин. В небольшой компании перекусили армейским сухим пайком, и, как по волшебству, один из наших прапорщиков достал из-за пазухи бутылку коньяка, которую умудрился купить на трассе в сельском магазине. Впрочем, грандиозного карнавала не получилось. Изнуренные организмы воинов быстро захмелели и отключились сном до восхода солнца. И вот теперь, после ночного отдыха, вся наша кавалькада вознамерилась по-солдатски быстро и скромно позавтракать и рвануть в дорогу, чтобы засветло приехать в свою часть и может даже еще сегодня успеть упорхнуть в положенный отпуск.
   Есть такой старый анекдот, когда уставший и голодный муж вечером после работы вваливается домой с вопросом к жене, мол, что она ему приготовила. Жена, стоя в прихожей и поправив красивый передник - отвечает: "Песню!".
   Да, мой родной город, в коем прожил я ни много, ни мало, а 38 лет своей жизни, встретил меня и всех моих боевых товарищей толпами народа под КПП (контрольно-пропускной пункт военной части) с музыкой, песнями и цветами. И было это безумно приятно и очень трогательно! И мы грязные, чумазые и в страшных лохмотьях, сверкая слезами на глазах и белозубыми улыбками, разбредались по домам, сдав оружие, в законные 5-ти дневные отпуска.
   Реакция человеческого организма, "напитавшегося" впечатлениями войны, похожа на пса, который после ночных бдений на морозе еще долго дрожит, лежа у батареи на теплой кухне, выгоняя из своего тела холод. Что-что? Вы говорите, что человек человеку рознь? Вы абсолютно правы. Последствия участия в военных событиях у всех проявляются по-разному: Кто-то, отмотавши во всех отчаянных мясорубках боевых столкновений почтенное время, ударяется во флористику, например, или религию. Кто-то, кто для получения статуса УБД (участника боевых действий) заезжает в составе военного конвоя в сектор проведения АТО (антитеррористической операции) всего-то на 15 минут, попадает под обстрел и приобретает на нервной почве эпилептические припадки на всю оставшуюся жизнь. А кого-то, кто умудрился никуда не вляпаться вообще, в мечтах, во сне или по пьяной лавочке - тянет прихвастнуть чужими боевыми историями и байками. Единого алгоритма нет. И организм - штука сильная и хитрая. Но, тем не менее, ничто не проходит бесследно, а уж тем более последствия войны.
   Почти недельный отдых пролетел абсолютно незаметно. И выход "холода" военных впечатлений у отпускной домашней "батареи", катализируемый внутренним неприятием той мысли, что оказывается - война не везде, нелегко давался воинам на побывке. Поэтому очереди военнослужащих к всевозможным врачам выросли до размеров мавзолейных.
   И тут, мне кажется, необходимо пояснить несведущим некоторые малоизвестные тонкости про ранения. Военная медицина может достаточно эффективно лечить раненного бойца. И для этого в военных госпиталях по стране есть своя специализация. Но при этом, в историю болезни внести информацию, что недуг является ранением, даже при условии доставки пациента в приемный покой непосредственно с поля боя, без результатов служебного расследования - невозможно. А расследование каждого случая ранения проводится по двум приказам командира воинской части. При всем притом, пояснения, по процедуре следственных действий, пишут как непосредственный командир объекта расследования, так и как минимум, два свидетеля события. Короче говоря - бюрократия еще та. Поэтому я думаю, что в подземном переходе не каждый безногий попрошайка в камуфляже сможет предъявить официальную справку о ранении.
   Отстояв в очереди к терапевту, без преувеличения, из полусотни коллег, я получил направление в неврологическое отделение военного госпиталя в Одессе. Безо всяких проволочек, в тот же день я умчался к семье. И с утра следующего дня я уже въехал в палату N21, которая располагалась на 2-ом этаже, окнами во внутренний дворик. Лекарства, процедуры, анализы и прочее - все за счет государства. И вдобавок к привилегиям, меня, как офицера, положили в 2-х местную палату. После чего, одинаково монотонные, как будто под копирку, и ужасно счастливые госпитальные дни во время войны плавно потекли медовым сиропом, слегка досаждая незначительной болью от катетера на сгибе правой руки и легкими угрызениями совести по поводу невольного и такого желанного отлынивания от воинской службы.
   - Доброе утро, будем ставить капельницу! - дежурная медсестра вломилась в палату, громыхая металлическими штативами.
   - Доброе утро, Наташа, - промямлил я, - у меня уже рука болит от уколов, - нарочито капризно в шутку заныл я.
   - А вы развернитесь на кровати и ложитесь, ногами к окну. Я тогда смогу вам поставить капельницу на другую руку, - говорит мне Наталья, подходя к окну, - а занавески я сейчас задерну, и солнце в глаза светить не будет.
   После манипуляций с занавесками, жгутом, штативом и иглой, медсестра ушла, а блаженство начало постепенно переползать из системы ко мне в вену и мозг...
   Сегодня очередное чудесное утро. И врач на обходе констатировал хорошие результаты лечения и скорую выписку. Но ни сигнал о завершении целительного отдыха, ни даже медсестра со своими "орудиями" лечения - не в состоянии испортить мне настроение. Интересно, что же это все-таки такое, веселящее, мне колют? Какой-нибудь физраствор или витамины, и наверняка с антидепрессантом.
  
  
   15.01.2016г.
  
  
  
  
  
  
  

Ланы широкие

"Посылать людей на войну необученными - значит предавать их."

Кун Цю (Конфуций).

   Бывают рассказы сложными для прочтения, а бывают сложными для написания. В любом случае в Одессе, поэтому поводу обязательно бы сказали: "Автор - ты сложно пишешь, чтоб ты сдох, дай Бог тебе здоровья!". Но как гласит народная еврейская мудрость - из алфавита букву "Р" не выбросишь. А значит, без таких рассказов одинаково не обойтись ни читателям, ни писателям.
   Оно, конечно, Конфуцию, в свое время, было легче изрекать мудрость в рассуждениях о подготовке людей к войне, чем офицерам осенью 2014 года в гаубичном дивизионе Н-ой отдельной аэромобильной бригады ВСУ (Вооруженных сил Украины) готовить "счастливцев" второй мобилизационной волны к предстоящим боям под Донецком и Мариуполем. При том, что численность солдат и офицеров первой волны, готовых продолжить службу в дивизионе и воевать, - сократилась раза в три, если не больше. Все они вдруг куда-то неожиданно потерялись. Разбежались по госпиталям и другим подразделениям (типа стройбатов), но это в лучшем случае, а так - просто по домам. И ведь дело было даже не в отсутствии техники или какого-либо конкретного обмундирования. Энтузиазм, патриотизм и чувство долга перед Родиной напрочь разбились о различные несправедливости ситуаций на фоне праздной, спокойной и относительно сытой жизни остальной части страны. Не обошлось, конечно же, без малодушия и банального человеческого страха. И я бы тоже тогда, с удовольствием "спрыгнул" бы с военной темы, причем куда угодно, но здоровье было в норме, и служить до демобилизации оставалось полгода. Так, что вариантов жить честно, в согласии с собой и окружающим миром было не так уж и много, а вернее - один: служить, где служил. То есть с теми людьми, которых уже знал. А, тем более, что мой друг и куратор батареи, в составе которой я воевал во времена первой летней компании - майор Алексей Геннадиевич, с позывным Седой, стал командиром дивизиона. То бишь, возглавил нашу артиллерийскую "банду". Правда, управление подразделениями дивизиона, как в количественном, так и в качественном составе, слегка изменилось. Капитан Роман Павлович (позывной Десна) получил звание майора и заменил начальника штаба, с позывным Титан, который сразу убыл на учебу в военную академию. Майора-зампотеха, с позывным Смелый, сменил капитан Алексей Васильевич Ноктев (он же просто Василич), а из трех командиров батарей, на своих местах оставались два командира, как в романе В. А. Каверина: один капитан с позывным "Псел" и другой капитан с позывным "Днестр". На место же третьего командира батареи прибыл кавалер 2-х орденов "Красной звезды" мобилизованный подполковник Викторович и сразу взял себе позывной Штырь. Но именно с этими людьми я был готов снова отправиться в бой, как бы громко и пафосно это не звучало. Просто мы уже между собой реально понимали, что собой представляет каждый участник артиллерийской концессии или "якто кажуть проклятi американськi жидо-бандерiвцi - who is who". А в довесок ко всему, после боев дивизиона в Южном котле из 18 штатных гаубиц удалось сохранить и вывезти на восстановление боеспособности - только 2 орудия. Да и автотранспорт, кстати, был не в лучшей ситуации. В общем, итог был таков: по состоянию на конец сентября 2014 года не было в достатке в дивизионе ни людей, ни техники, ни вооружения. Но это была присказка, а сказка будет дальше...

Люди

   Ух ты! Как ловко мне удалось избежать когтистых лап кобца! Это удача, большая удача! Можно сказать - мышиное счастье! Нужно быть впредь поаккуратней. Развелось нынче всяких летучих хищников. Но мне еще предстоит натаскать побольше зерна и запасов на зиму. Иначе с морозами придется туго. А сейчас хорошо. Даже жарко. Но это днем. Ночами уже холодает. Я хоть и молодой, но о семье уже надо думать. Я обязательно найду себе спутницу. Уж поверьте мне, это будет не просто серая мышка. И у нас будет дюжина деток. И ничего, что будем жить в полях и вдалеке от людей. Как раз ровно посредине между сел - Криничками и Широким Ланом. Зато котов не будет. Пи-и-ить, терпеть их не могу. Эти хитрые и ловкие твари, пи-и-ить, сцапали не одну сотню нашего брата. А что это за гул такой? Эть, надо взобраться куда-нибудь повыше. Но и не так, чтобы меня сцапали. О-го-го, какой шум! А пылищи-то сколько, будет побольше даже чем от комбайна. А машин-то сколько! Опять палаток наставят. Бабахать чем-то будут. Страшно, но зато можно разными вкусняками разжиться. М-м-м-м.
  
   - Та-а-а-к, приехали! Расчеты к машинам. Старшина, командуй! Машины разгружать, палатки - на старое место. Технику и орудия - на ту сторону дороги. Да, Серега, не забудь наряд назначить!
  
   Бинго! Я прав. Возиться будут, по ходу дела, до утра. Мне сейчас лучше спрятаться. А не то - растопчут, не дай Бог!
   Ничего себе, понастроили за ночь! И палатки даже окапали. Когда успели? Нуда ладно. Я все равно внутрь пролезу. Так, так и так. Да, барахлишка конечно же здесь не мало. Пожрать бы чего-нибудь. Надо бы эти кучи коробок перешерстить. Едой пахнет, аж сюда слышно! Так, что здесь? Ботинки, опять ботинки, опять... Да сколько ж их здесь?! А это что? Форма? Штаны и куртки! А жратва где? Я спрашиваю - еда где? Эй, военный, чего разлегся на кровати! Так, ладно. В этих ящиках что? Правильно - трусы и носки. А еды нет. Странно. Но ведь откуда-то пахнет? Ну, пока военный спит - я на стол! Ого-го-го-го! Вот откуда запахи! Колбаса, сыр, хлеб!!! Ну, кто молодец?? Я - молодец!! Кто молодец? Я - молодец!!
  
   - Товарищ полковник, разрешите войти?
   - А-а-а, Алексей. Заходи. Что случилось?
   - Ничего, все в порядке. Волонтеры приехали. Помощь привезли.
   - Хорошо. Что на этот раз?
   - Да всего понемножку. Медикаменты, мыльно-рыльные... ну, в смысле станки для бритья одноразовые, шампунь, мыло. Да, чуть не забыл, - привезли планшеты, радио- и метеостанции...
   - Понятно. Ну, пусть сюда выгружают.
   - Есть, товарищ полковник!
   - Подожди, не уходи. Поговорить нужно.
   - Я сейчас, товарищ полковник, по радиостанции команду дам. Дежурный, дежурный - Седому...
   - ПШШШШ, ПШШШШШ
   - Дежурный, пропустите микроавтобус. И пусть едет к палатке Амура. Да, и найди старшину, пусть машину разгрузят.
   - ПШШ!
   - Алексей, мне радиостанцию тоже организуй.
   - Есть, товарищ полковник.
   - Значит смотри. Приезжал вчера советник Президента. Ну, Бирюков! Он теперь в советниках ходит. Он заручился поддержкой Президента и реально настроен организовать у нас на базе 3-го батальона - усиленный артиллерией батальон "Феникс". Со снабжением по высшему разряду. Из тех 10 гаубиц, что пришли к нам, передашь "Фениксу" шесть штук. И это не обсуждается. Зато теперь у тебя в дивизионе: одна батарея остается буксируемая, две другие будут самоходными батареями. Причем твоя буксируемая батарея - почти комплект. Четыре гаубицы из тех, что пришли, плюс у тебя оставались две. Вместо колесных тягачей - ЗИЛов у тебя будут "гусянки". Зампотех твой - Ноктев пусть займется приемкой техники, на неделе приходит эшелон с МТЛБ (МТЛБ - гусеничный многоцелевой тягач легко бронированный) для "Феникса" и дивизиону кой-чего достанется.
   - А люди, товарищ полковник?
   - Так из учебки, из Дивичек прибыло 70 человек!
   - Товарищ полковник, из 70-ти вновь прибывших уже 14 "отказников".
   - Что значит "отказников"?!
   - Отказываются ехать в зону АТО.
   - С "отказниками" прокуратура пусть разбирается. Комплектуй сначала одну батарею из нормальных...
  
   Ничего хорошего тут не светит. Сейчас еще не хватало, чтобы за стол уселись. Немного перекусил и ладно. Нужно от сюда скорее ноги уносить. Палаток вокруг - немерено! Еда должна быть еще. Это однозначно! О, привет дружище. Еды хватает, но будь осторожен. У-у, хам невоспитанный! Толкается еще. Но надо когти рвать отсюда.
  
   - Ух ты! Товарищ полковник, мыши вообще обнаглели! На стол повылазили! А ну, брысь отсюда...
  
   О-о-о, а в этой палатке порядок. Ну, в смысле хлама поменьше. И едой пахнет! Какой-то еще странный резкий запах. Фу-у-у. Похоже, что эпицентр d'ambre находится в этих пустых и прозрачных бутылках.
  
   - Владимирыч!
   - Борисыч!
   - Владимирыч!
   - Борисыч! Миша, наливай!
   - Та тихо вы! Не орите! Начальник артиллерии в своей палатке. Та тихонько! Сидите! Щас налью.
  
   О-о-о-о, а вот и сальцо на полу! Как раз мой размерчик! И пока никто не видит - попируем. Да тут, под столом, еды побольше, чем в предыдущей палатке на столе! Красота-а-а-а!!
  
   - Борисыч! Мужики! За Палыча! За майора - Роман Палыча! Кстати, а где он?
   - Умаялся, прилег новоиспеченный майор.
   - Ну, дай Бог ему здоровья!
   Фу-у-у, фу-фу-фу. Как они только пьют эту гадость! Редкостная отрава! А что в этой банке? У-у-у-у, рыбка, шпротики! Вкуснотища! Только зачем окурки в масло тушить?! Да-а-а, нам, мышам, этого не понять.
  
   - Так, мужики. Давайте допивайте, я убирать буду.
   - Мишаня, ты как бросил "бухать", стал просто невыносимым!
   - Владимирович, Борисович, вам уже хватит! Окунь здесь и Геннадьевичу попадет за вас. Давайте, ложитесь, а я приберу и прикрою вас...
  
   Вот блин. И тут неспокойно. Нужно и здесь не задерживаться. Ну, хоть поел до отвалу. Просто надо будет проверить все палатки! Офицерье живет не плохо, а как там, у солдат? Мне просто любопытно!
   Осторожно. Осторожненько. Шасть и в дамки! Да тут целый город, а не палатка! Ничего себе! А народища!
  
   - Сержант Мракобес!
   - Не Мракобес, а Маркобез! Я, товарищ младший лейтенант! Но для вас - можно просто Виталик.
   - Товарищ сержант, полевые занятия идут! Нужно гаубицу окапывать! Вы же командир орудия! А вместо этого вы и весь ваш расчет сидите в палатке. В чем дело?
   - Да не кипишуй, мамлей! Не суетись. Чай будешь? Присаживайся. Я чаек знатный заварил. Крепкий! То, шо надо!
   - Виталик, мне некогда с тобой чаи распивать! Комбат задачу поставил - окапаться. И что это за обращение - мамлей?
   - Это сокращенно от слов младший лейтенант. Слушай, мамлей, ты воевал?
   - Нет еще, но мы же готовимся.
   - А я в первую компанию наводчиком гаубицы был! И под Изварино мой командир орудия и кореш мой погибли! Сам ранение имею. Не нужно мне "горбатого тулить"! Гаубицу окапывать! Туфта это все! Нах...р не нужно!
   - Слушай, Виталик, я, конечно не воевал, но Викторович, командир нашей батареи, кавалер 2-х орденов "Красной звезды" и в Афгане 3 года "отмотал"! Боевого опыта у него побольше твоего будет. Кстати, ранение у тебя куда было?
   - Мамлей, причем здесь ранение? Нужно уметь быстро раскладывать орудие и быстро съеб...ть. А рыть нужно блиндажи!
   - Виталик, а если танки на тебя пойдут? А орудие не вкопано!... Так куда, ты говоришь, у тебя ранение?
   - В левую ягодицу.
   - Вот видишь! Не в грудь, а в жопу! Так, что давай, допивай чай, собирай своих людей и чтобы до вечера гаубица твоя была закопана по всем правилам военного искусства. А после вечерней поверки, если будет желание, - сходим к Штырю...
  
   Неа, тут сильно людно. Сильно! Я, пожалуй, где-нибудь пристроюсь поспать. Но, как стемнеет - продолжим! Ночь - самая благодатная пора для грызунов!

Техника

   С рассветом солнца "белуха" офицерской палатки (белая подкладка брезентовой армейской палатки УСТ) изнутри напоминала экран театра теней кабуки. И офицеры, отдыхая на походных раскладушках, наблюдали целые драматические постановки в исполнение Rodentia (лат. - отряд грызуны) под самым потолком. Остроты в перформанс добавляла полевая ласка, которая время от времени забиралась вовнутрь на охоту за мышами. В общем и целом - трагикомедия, которая повторялась изо дня в день, как по расписанию. И в ежедневном лицезрении теневого шоу время казалось, текло быстрее и незаметней. Но неожиданно утром, к исходу третьей недели лагерного сбора, в шатер к офицерам стремительно вошел командир дивизиона.
   - Бажаю здоровья, товарищ майор, - сел на кровати старший офицер одной из батарей, который дежурил сутки на полигоне.
   - Леха, не вскакивай, - проговорил комдив, поздоровавшись за руку, - как дела, как подготовка?
   - Нормально все. Без происшествий.
   - А остальные где?
   - Палыч уехал на инструктаж огневых посредников. Сегодня стрельбы вечером из Д-30 (буксируемые гаубицы калибра 122 мм). Борисыч с двумя "самоварами" возится (самоходные гаубицы "Гвоздика" калибра 122 мм).
   - Понятно. Ты как опытный СОБ (старший офицер батареи) скажи, как тебе скомплектованная батарея? Я не просто спрашиваю. Завтра "мотолыги" придут (МТЛБ). А это значит, что через пару-тройку дней уйдет эта "батарейка" на Краматорск. А оттуда - прямо в бой.
   - Геннадьевич, ну что могу сказать? Командир батареи у них - целый подполковник, орденоносец. В Афгане командиром дивизиона служил, значит с батареей - справится. Правда все по старинке считает, на бумажке и карте.
   - Да, дед-карапет, боец. Возраст, правда, такой у него. Тяжело ему будет. Да еще и зима наносу!
   - Да-а-а... И техника - гавно. Собовка (машина СОБа на базе ГАЗ-66) и БТР (бронетранспортер) комбата уже даже морально устарели. Годятся только для перевозки личных вещей. В бою пользы от них практически никакой. Помнишь, Геннадьевич, как они у нас с тобой горели? Синим пламенем. А вся их многотонная "интеллектуальная" начинка умещается в одном китайском планшете. Тут тебе и карта, и GPS (навигатор), и гироскоп, и даже ПУО (планшет управления огнем) с калькулятором!
   - Кстати, как тебе планшеты?
   - Супер! Волонтерам огромное спасибо, а разработчику программ - вообще низкий поклон! Без шуток! Кстати, у Викторовича СОБ - Димон, который младший лейтенант, - толковый парень. Молодой, но толковый. С планшетом и метеостанцией быстро разобрался. Молодец!
   - Ну, Владимирович, молодость не порок. Скоро проходит!
   - Да-а-а...
   - А как тебе боевые орудийные расчеты?
   - Ну, два командира орудий: Виталик Маркобез и Леха Курченко - проверенные ребята. Если ты помнишь с Изварино?
   - Конечно, Леш, помню.
   - Ну, а остальные вроде стараются. Постреляли маловато. Им бы боевое слаживание с выездами потренировать. Пару маршей километров по 30-40 хотя бы. Так не на чем!
   - Завтра утром будут "мотолыги"! Эшелоном придут с базы хранения.
   - Это пиз...ц! Значит не обкатанные. Хоть бы половина со станции разгрузки своим ходом доехала б. Ну, посмотрим. А мы когда на "передок"?
   - Владимирович, не знаю. "Самовары", с которыми Борисыч возится, у нас забирают. Дадут сразу 12 других. Это из тех, которые Укроборонпром снял с продажи за валюту в теплые страны. Печками их доукомплектуют на заводе и нам отдадут. С людьми проблема. Бойцы первой волны мобилизации не возвращаются и числятся в СОЧ (самовольное оставление части). Третья часть людей новой волны мобилизации - аватары (синие от пьянки человечки). Ну, ничего. А про твою "батарейку" - думаю, что месяца через полтора наступит и твой черед. А может и раньше. Ладно, отдыхай. Пойду, посмотрю готовность к ночным стрельбам.
   - Алексей Геннадьевич, прошу занести в протокол: я никуда не спешу...
   - Обязательно!
   Командир дивизиона удалился также стремительно, как и вошел. В углу палатки прошуршала ласка.

Марш на станцию погрузки

   Что тут происходит? Всю ночь бродят и бродят, бродят и бродят. Хорошо, что хоть ласку спугнули! Правда, вещей навалили. Рюкзаки, сумки, спальники. А едой пахнет из этого угла. Колбаской сырокопченой. Я этот запах ни с чем не перепутаю. Надо бы перекусить на сон грядущий. Ну-ка посмотрим на эту колбаску поближе.
  
   - Так, старшина! Давай срочно вещи грузить по машинам. Палатки собирать. Бегом-бегом! Выезд через 30 минут.
  
   Колбаска-а-а-а. Ам-ням-ням! Ой! Что происходит? Куда это меня понесли? Ой, ой-ой-ой!
  
   - Живее, живее! Нам еще технику на эшелон крепить! Не задерживайтесь!
  
   Боже, как страшно! Орет на самое ухо. Ну, вот и все! Влип! Болтает со стороны в сторону. Что же делать? Что же делать?
  
   - Готовы? К машинам и по местам! Водители заводите! Пусть техника прогреется. Коля, возьми и положи в кабину мой рюкзак. Ага. Спасибо!
  
   Вроде затихло. Не трясет. У-у-у, тепленько. Вроде и ничего! Еда рядом. Можно сказать - сбылась мечта всей жизни. Тепло и есть, что пожрать! Наверняка именно так выглядит мышиный рай! Ой, укакался!
  
   - Вязальную проволоку и бруски для крепления техники к платформам погрузили? Все на месте? Ну, с Богом!
   С первыми лучами серого осеннего утра, громыхая и лязгая, кавалькада гусеничных машин, волоча за собой 6 гаубиц, пересекла по диагонали общевойсковой полигон "Широкий Лан". Дальше "змейка" в сопровождении "Барсика" начальника штаба (УАЗ - 452), "Волги" и "Нивы", перевалилась через автомобильную трассу и загрохотала полями в направлении ближайшей товарной железнодорожной станции. А еще через 30 минут БТР командира батареи въезжал на рампу погрузки на железнодорожные платформы.
   А дальше наверняка уж легко себе представить, что за 5-6 часов вся техника и личный состав были благополучно размещены в эшелоне, который ближе к вечеру медленно тронулся в направлении востока страны для того, чтобы в силу своих способностей участвовать в антитеррористической операции.
  
   Ну и как Вы уже догадались, одним из героев этого рассказа является мышонок. Наверняка Вам интересна дальнейшая его судьба. А с ним все в порядке. Мышонок выпал из сумки при погрузке на эшелон. Его подобрал ворон и благополучно им поужинал. Вот такая сказка. А Конфуций, хоть и был просто сыном военного во времена за 500 лет до рождества Христова, но в своих философских суждениях по вопросам войны - зрел в корень!
  
  
   19.02.2016г.
  

Краматорск

   Лазурь! Бескрайняя лазурь. То ли небо утонуло в море, то ли море выплеснулось в небо. Не зря турки называют его Белым. И убедиться в этом можно легко, выйдя на берег ранними летними утрами, когда граница Средиземного моря на горизонте размывается миражем испарений поверхности воды. При этом если окунуться в переливающуюся синь, получаешь абсолютно не передаваемые ощущения легкости пребывания в этой, как сегодня, прохладной, июльской, солено-тягучей и, скорее бирюзовой, консистенции. Тихий шелест прибоя о гальку и размеренное покачивание на волнах. Хотя, ничего сверхъестественного. Простой Бельдибийский гостиничный пляж. В банальной Турции, в гуще пляжей между Анталией и Кемером. Даже не хочется выходить из воды на берег. Но надо идти. Сейчас после завтрака к бассейну придут моя жена и дочь. Нужно показать им шезлонги, которые удалось занять. Но, пожалуй, быстро выбраться из воды по гравию не удастся. Придется купить обувь для плаванья. Каменистое неровное дно и волны прибоя то подгоняют к прибрежной кромке, то затягивают обратно в воду. На мраморной набережной ледяной летний душ бодрит и одновременно смывает соль морского купания. Утренняя тишина. Только шум прибоя и цикады. И еще запах хвои вперемешку с дымком кухонного гриля. Бреду на лобби возле бассейна в предвкушении чашки кофе по-турецки.
   - One coffee, please, - заказываю кофе за барной стойкой у смуглого бармена, неопределенного возраста, и больше похожего на цыгана, чем на турка.
   У барной стойки сидит представитель туроператора. Он улыбается и приветливо кивает мне. Кивком головы отвечаю ему. Он завтра повезет нас на шопинг в Кемер.
   - С молоком? - почти без акцента спрашивает бармен. Похоже, они тут почти все говорят по-русски.
   - Нет, спасибо, - отвечаю, недоумевая по каким признакам обслуживающий персонал, определяет, что я скажем не немец или поляк.
   Беру чашку кофе и иду к бассейну. Кемер. Какое-то неприятное слово. Наверное, потому, что созвучно со словом химера - чудовище с головой и шеей льва, туловищем козы, хвостом в виде змеи. Но у меня Кемер, непонятным образом ассоциируется с Краматорском. Кемер - Крамар (уменьшительно-ласкательно на военном диалекте). Фу ты, чур меня, чур!
   А ведь после освобождения Краматорска от сепаратистов и до его обстрела ракетами российской системы РСЗО "Смерч" (реактивная система залпового огня) служба в этом городе была, наверное, мечтой любого АТО-шника (участника антитеррористической операции). Ну, я имею в виду тех, кто на передовой "сидел". К тыловикам это не относится. Тогда в этом городе находился штаб проведения АТО. Столовые и бани, хороший военно-полевой госпиталь, аэродром, магазины и парикмахерские. И при этом - сектор "С" зоны АТО. Со всеми соответствующими статусами, оплатами и снабжением. Но в этой коллизии сможет разобраться, пожалуй, только сведущий в таких делах человек. Простому обывателю не понять, как это - с одной стороны место проведения боевых действий, а с другой стороны - рай?!
   Моих близких с завтрака пока нет, и я ложусь на шезлонг под зонтиком, потягивая утренний горький напиток. Сейчас бы закурить, но я бросил. Сразу после демобилизации. Я ж до войны лет 15, да нет, все 18 лет не курил. А тут вот, где-то после полугодичного моего участия в войне, в аккурат после Изваринских боев, я неожиданно встретил своего одноклассника - отца моей крестницы, который дал мне "с барского плеча" блок сигарет. И оставшиеся полгода, вплоть до самой демобилизации пришлось курить. Да, Юрий Борисович, "удружил" ты мне! Хотя я сам - дурак, мог бы и не начинать. Ну, правда и мне пришлось поучаствовать в его военной судьбе, можно даже сказать, что "отомстил". Но об этом чуть позже. Я ведь на вторую ротацию под Донецкий аэропорт ехал через штаб АТО, как раз чтобы, в том числе, повидаться с Юркой.
   Так выходит, что с Юрой я дружу уже целую вечность. Когда именно мы, в знак дружбы, пожали друг другу руку, я не помню. Но скорее всего это было в 2-х летнем возрасте где-то в 1973 году в яслях (детском дошкольном заведении советского образца) в группе продленного дня. Где нас оставляли родители для того, чтобы самим ходить на работу, на кораблестроительный завод. А потом, мы успешно перешли в один и тот же детский сад от завода. Затем была школа с учебой в параллельных классах. Общие интересы, спорт, девчонки, дискотеки (это то, что было вместо ночных клубов). Примечательно было и то, что по окончанию школы мы вознамерились, не сговариваясь, поступать в военные училища. В разные: Юра хотел в Рязанское десантное, а я - в Благовещенское общевойсковое училище на факультет морской пехоты. Ну, куда же еще! (Эва, куда меня понесло в мыслях! И чего только не вспоминается на отдыхе?!) Но, правда, в военкомате Юрку отговорили писать заявление на поступление в Рязань, якобы из-за отсутствия туда разнарядки. И он написал заявление, и естественно же - в Благовещенск. И удивительная штука вся заключалась в том, что к моим родителям в гости, как раз в это время, приехал мой дядя, военный офицер, подполковник и афганец. Весь в орденах и красивой форме. Авторитетом своим переубедил и, схвативши меня за ухо, отвел к военкому, чтобы переписать заявление на поступление в артучилище в Хмельницком, которое он, мой дядя, в свое время благополучно закончил. И именно поэтому мы с Юркой разъехались в разные стороны Советского Союза сразу после школьного выпускного вечера. Он полетел самолетом в Благовещенск, я поездом протрясся до Хмельницкого. Правда, спустя годы, по выпуску из училищ, съехались мы служить в родной город. И, опять же, без предварительного сговора, оба быстро и по очереди уволились из рядов армии, уже украинской. После армии я в бизнес подался, а он на госслужбу - налоговым инспектором. А женился он первым, и у его старшей дочери я был крестным отцом. Потом работа и семейная жизнь закружили, встречаться мы стали все реже и реже. В основном случайно или по очень серьезным поводам. А вскоре я по контракту переехал работать в Одессу, сначала сам, а потом и семью свою перевез. Как-то так... И наверняка бы наши пути-дороги окончательно разбежались, если б вдруг не жизненные форс-мажорные обстоятельства. Кто бы мог подумать, что юридический термин из трех умных слов одновременно может обозначать огромный пласт исторических, можно даже сказать - эпохальных изменений! Война! Называть это, конечно, можно по-разному. Гражданская война, гибридная война, интервенция, оккупация, антитеррористическая операция. А может просто - относительно компромиссное развязывание геополитического и финансового кризиса. Оставлю определение данного явления профессиональным аналитикам, коих развелось в последнее время предостаточно. Не могу удержаться, чтобы не описать мое не слишком лицеприятное мнение об изобилии и качестве этих так называемых экспертов. Унитазных экспертов. Это те, на мой взгляд, мыслители, которые сидя на унитазе постят в социальных сетях мега важные советы и, безусловно, единственно верные способы разрешения насущных проблем, причем во всех областях. И при этом имеют абсолютно телевизионно-газетное представление обо всем и в своей жизни, как правило, палец о палец не ударили. Ну да Бог с ними, с экспертами-аналитиками. Только факт остается фактом - форс-мажорные обстоятельства снова свели меня и Юру. А случилось это на спортивной площадке перед столовой воинской части отдельной аэромобильной бригады. Где я, как мобилизованный офицер проводил занятия с солдатами 1-ой мобилизационной волны по развертыванию гаубиц в боевое положение.
   - Товарищ майор, - услышал я за спиной подозрительно знакомый голос.
   - Кум, ты что ли? А что ты тут делаешь? Ты ж начальник районной налоговой инспекции? - недоумевал я.
   - Да вот так вот. Призвали, - ответил Юра.
   - Давно в части?
   - Второй день. Я командир взвода у химиков. Я смотрю - ты майор, а я чего-то по званию остался старшим лейтенантом. Хотя, в налоговой у меня звание полковника. А ты давно тут сидишь?
   - Второй месяц. Слушай, Юра, у меня еще занятия. Ты в какой казарме обитаешь? Я к вечеру забегу.
   - В казарме второго батальона на 3-м этаже, - ответил Юра.
   - Ну, давай тогда! До вечера! - попрощался я и вернулся к занятиям...
   Несмотря на то, что с того времени прошло чуть более года, достаточно реалистично припомнились практически все детали нашей неожиданной встречи в конце апреля 2014 года. Тогда было значительно холоднее, чем сейчас. А сейчас пляжный зонт не покрывает своей тенью все мое тело, и солнце слегка припекает ступни ног. Но меня это нисколько не беспокоит, и я постепенно погружаюсь в сладкую дремоту. Так о чем это я? Закурить бы. Тьфу! Ах да, о войне. О дружбе. О курении, черт его возьми! Но все-таки я Юре "отомстил" за сигареты, переманив его по завершению нашей первой ротации в зоне проведения антитеррористической операции на востоке Украины в августе 2014, из подразделения химиков-огнеметчиков в артиллерийский дивизион. И моя вендетта состояла в том, что на поверку взвод огнеметчиков оказался не подразделением камикадзе для участия в кровавом рубилище на передовой, а при-штабным, и практически караульным взводом у резко поумневшего, после событий Изваринского котла, управления нашей бригады. Таким образом, мой кум попал как раз в самый "замес", то есть, я еще сидел на полигоне с бойцами второй волны мобилизации в ожидании новой техники, а он уже умчался командиром взвода охранения первой гаубичной "батарейки" в район Донецкого аэропорта. И пока я вместе с двумя командирами батарей путешествовал по базам хранения военного вооружения всей страны в поисках новой боеспособной техники на весь дивизион, Юрий Борисович уже получил осколочное пулевое ранение в палец правой руки. Правда, от своего же стрелка, который впопыхах и случайно при выезде на боевую операцию разрядил крупнокалиберный пулемет в люк собственного БТРа, а кум мой в это время, наверняка, показывал ему весьма неприличный жест пальцем правой руки. Так что осколок пули рикошетом засел в кумовой руке. Другого логичного и подходящего объяснения сему происшествию я не нахожу. Стрелок потом, конечно же, извинился перед своим офицером. Но у Юрия Борисовича как видно сильный Ангел Хранитель, который заставил пулеметчика из всей поверхности своего командира для попадания выбрать, пожалуй, самое неопасное место тела - безымянный палец! Я узнал об этом происшествии по телефону, когда с двумя комбатами собирался уже возвращаться в часть за рулем волонтерского джипа после очередного отбора нужной техники на базе хранения в Харьковской области. По телефону мне Юра сказал, что завтра поедет в Краматорский военно-полевой госпиталь и тут я вдруг отчетливо понял, что отпуск мой на этой войне чересчур затянулся. Больше прятаться за спины других не пристало мне.
   Вскоре по возвращению из командировки, поступил приказ на выдвижение двух офицеров нашего дивизиона в окрестности Авдеевки. Первый, то есть я - в помощь командиру одной из наших батарей, а второй, Владимир Григорьевич (позывной Днестр) - корректировщиком артиллерийского огня на самый "передок" под взлетно-посадочную полосу Донецкого аэропорта. Ехать до зоны АТО предстояло на пассажирских автобусах. В родных пенатах, то есть в части нас выпроваживали честь по чести - заместитель командира бригады, Иван Иванович, патриотическую речь задвинул на плацу перед отъезжающими, а таких собралось, почитай, целый батальон и нас двое. Приглашенный по случаю Иваном Ивановичем батюшка перед строем всех благословил. И весь личный состав, вереницей проходя мимо командира и священнослужителя, получил в руки иконку с крестиком и священной воды с метелочки. Ну, а наш командир дивизиона, Геннадьевич, более реально подбодрил меня и Григорьевича - на дорожку напоил домашним вином из бутылки из-под газированной воды, чтобы в дороге не скучали, ведь путь предстоял неблизкий, да еще и с ночевкой в Крамаре. Глотнув на посошок бодрящей жидкости, мы с Григорьевичем скинули наши рюкзаки на заднее сиденье автобуса и заняли свои места в салоне. Бронежилеты, каски и автоматы сложили в проходе между сиденьями. Вскоре вся процессия автобусов двинулась через КПП в путь-дорогу и семисоткилометровый путь был проделан, с короткими остановками по малой нужде, примерно за 12 часов. В дороге мы с Григорьевичем за бутербродами и коньячком из бездонных фляжек обсудили все вопросы спорта и политики, вспомнили события первой ротации, помянули погибших и тех, кто не с нами. В общем, ночной Краматорский штаб АТО принял нас кромешной тьмой и туманом, где мы в бодром состоянии духа и тела перегрузились на штабной УАЗик под управлением хитрого прапорщика дивизиона по прозвищу Стопудовый, который был тут практически местным и наслаждался пребыванием в АТО-шном рае. Он довез нас до вкопанных по самую крышу палаток нашего расположения при штабе бригады. Так, что сам город удалось рассмотреть только из окна автобуса в ядовито оранжевом свете ночных уличных фонарей. И впечатления от города, на фоне внутренних переживаний по поводу возвращения на линию фронта, остались не лучшими. Наутро, после завтрака, мы с Григорьевичем пересели на "мотолыги" (МТЛБ - гусеничный тягач), в которые накануне установили пулеметы, но не успели пристрелять и в сопровождении БТРов разведки продолжили путь к месту назначения. А с Юрой в Краматорске мы разминулись - его перевели в госпиталь в Запорожье, а я уехал в расположение "батарейки" в полях под Авдеевкой...
   - Папа, папа, ты идешь со мной с водной горки кататься?! - слышу сквозь полудрем голос своей девятилетней дочери, которая бросила на меня свое полотенце, разулась и со всех ног уже засеменила к бассейну. Я смотрел ей в след и видел, как ловко она взбирается на лестницу аттракциона на фоне затянутых утренней дымкой величественных турецких гор. Это вам, скажу я, не Краматорск.
   31.03.2016г.

На зайца или Билл Мюррей отдыхает

   Я, дорогой читатель, сейчас открою страшную военную тайну: на войне солдат либо воюет, либо бухает, в смысле - алкоголь употребляет. Ну, если это позволяет делать окружающая обстановка. Нервы ведь - ни к черту! А вообще, я где-то слыхивал, может даже от деда своего - танкиста, царствия ему небесного, что во время 2-ой мировой, перед ответственной боевой операцией нашим (советским) бойцам водку давали. Ну, для храбрости. И эта алкоголистическая традиция корнями своими в такую дремучую глубину веков уходит - в те периоды, начиная от нашествия гуннов, что получали "тырсы" от выпивших антов и склавинов, и, заканчивая набегами половцев и печенегов, коим доставалось "на орехи" от пьяных казаков, что от величия данного обычая мурашки по коже бегут. Или может просто выпить охота? И ведь как хорошо говорит классик (М.М.Жванецкий): "Кто я такой, чтобы не пить?! ... На чьем фоне, ты - гад, хочешь долго жить?!". Но, к сожалению княжеская, атаманская, царская, а потом и советская милитаристическая традиция, состоящая из слов, четыре из которых начинаются на букву "В" - выдавать военному на войне водки за державный счет, в 2014 году в Вооруженных силах Украины резко утратила свою актуальность. А посему, если где и возникало спонтанное употребление, то происходило оно исключительно за счет пьющей стороны. Ну, а какое последствие оно имело для окружающих, это нужно прямо сказать - вопрос второй.
   В общем, клоню я свой витиеватый рассказ к одному событию, а точнее - к спору, что приключился меж двумя офицерами одной отдельной аэромобильной бригады. И, дорогой читатель, случилось это дело в 2014 году, когда бригада наших спорщиков принимала живейшее участие в антитеррористической операции на востоке Украины. Однако диспут был промежду людьми, естественно - глубокоуважаемыми. Одним из который был я - Ваш покорный слуга - мобилизованный майор и старший офицер гаубичной батареи. Звать меня Алексеем Владимировичем, мой позывной на войне был Буг. А другой - кадровый офицер, капитан, командир гаубичной батареи с позывным Днестр. Величать его - Владимиром Григорьевичем Муррейем. Почти однофамилец знаменитого голливудского актера-комика Билла Мюррея. И к слову сказать, что мы к моменту нашей с Григорьевичем дискуссии успели на этой войне, в летнюю кампанию, приличной горстью зачерпнуть горького боевого и житейского опыта, когда попали в окружение, в Изваринский котел. Оба мы были контуженными, я - меньше. А Григорьевич, в довесок ко всему, за боевые заслуги уже был кавалером Ордена Богдана Хмельницкого 3-й степени. Сам Президент Украины, Петро Алексеевич, лично, вручал почетный знак отличия Григорьевичу перед строем бригады. И вот, после лечения, отпусков и восстановления боеспособности, к концу осени того же года, нас двоих направили через Краматорск в помощь одной из наших гаубичных батарей, которая находилась в районе населенных пунктов Авдеевка и Пески. Я - непосредственно на "батарейку", командир коей прихворнул. А Муррей - корректировщиком на самое острие атаки, под взлетно-посадочную полосу донецкого аэропорта. Там как раз на новом терминале наши "киборги" требовали огневой поддержки. И мы поехали, хотя чего греха таить, "сцыкотно" было, то есть страшно. Комдив нам на дорожку налил по стакану домашнего винца, по ходу дела он еще был не в курсе, что официально традицию эту уже давно отменили. Хотя, может и знал, да жалел нас, убогих, или просто уважал за то, что вместе в одном блиндаже спали, да из одного котелка ели. В общем и целом, в тот день, мы с Григорьевичем, после окропления святой водой на плацу бригады, стременной от комдива и пафосного напутствия замкомбрига, влезли в автобус, полный таких же военных, и тронулись из воинской части в путь на передовую с пересадкой в Краматорске. А до Краматорска путь предстоял неблизкий. Да и мы особо не спешили. И вот где-то километров через 60 пути, в аккурат после Херсона, мы с Григорьевичем вдруг ясно осознали, что хер... ну, в общем, от избытка чувств и переживаний - не заснем мы в автобусе. Достали бутерброды и фляжку с коньячком, для начала.
   - Все-все, нормально. Давай по чуть-чуть, Владимирович, - чокаясь кружками, которые на войне еще не одну тонну чая и кофе пропустят через себя, говорит Муррей.
   - Будем здоровы! - поддерживаю разговор я.
   - Слышь, Владимирович, я тебе рассказывал за прадеда своего? - спрашивает Григорьевич, - у меня же прадед был полным Георгиевским кавалером. Помню, я уже в армии служил и приезжал к нему, так он меня спрашивал все про вооружение. Что да как. Ну, я ему там, про пушки, про самоходки рассказывал. А он спрашивает меня, а БТР-ы есть у вас?
   - Григорьевич, давай кружку, я налью, - невольно перебиваю монолог и разливаю коньяк по кружкам.
   - Очень прадед уважал БТР-ы. Он в первую мировую служил на таких. Представляешь, Владимирович, трактор в броне и пулеметы. Так он мне случай один рассказывал... Вот, колбасу бери. Ну, будем... Ух, хорош, - ставит под автобусное сиденье опорожненную кружку Григорьевич.
   - Да, вроде ничего коньячок! "Старый Кахети", пять звезд, - хвалю себя. - Ну и что дед твой?
   - Смысл чего, Владимирович. Как-то к ним приехал родственник царя и на таком БТР-е поехал на самый "передок". А там вдруг трактор этот заглох, и завести его можно было только снаружи ручкой. Понял? Ну и немцы со всех сторон полезли, чтобы захватить его. А наши перепугались, но никто не хотел лезть в ту мясорубку, чтобы царского отпрыска вытянуть и этой жопы. Ну а прадед мой согласился на своем БТР-е подъехать и вытянуть. Потом царь приехал и ему первый крест вручил. А генерал тот перед дедом на колени становился и руку целовал деду за свое спасение.
   - Да, Григорьевич, ты видно по дедовым стопам пошел: тебе тоже крест современный царь вручал, - с глупой улыбкой говорю я.
   - Ага, - соглашается Григорьевич, подставляя свою кружку под коньячную струйку из моей фляжки.
   - Третий тост, давай за погибших! Светлая им память!
   Не чокаясь и без лишних слов, мы выпиваем и жадно закусываем. А за окном неспешно проплывают придорожные пейзажи южных степей в морозную осеннюю погоду.
   - Я за Серегу вспомнил, Гранита (майор Кривоносов С.С. посмертно герой Украины). Царствия ему небесного! Когда он погиб, меня контузило, мы ж с ним в одном блиндаже были. Но я не об этом хотел сказать. Вдруг вспомнил, Владимирович, как мы с ним на рыбалку ездили. На ставок. На лодке. Две радиостанции на ляжках. На берегу с БТР-а прикрывают, один взвод батареи - три гаубицы - тоже наведен, - с грустью в голосе вспоминает Григорьевич, - эх и время было!
   - Я вообще больше охоту люблю, но у меня сейчас, Григорьевич, как в фильме "День сурка", когда герой Билла Мюррея, твоего практически однофамильца кстати, - журналист, многократно просыпается каждое утро в один и тот же день, в сельской гостинице какого-то Мухосранска, пока не перевоспитывается сам. В общем, такая же самая фигня каждое утро и длится она почти уже год! Просыпаешься и оп-па! Ты снова в армии, сынок! - как-то спьяну и невпопад сказанул я.
   - Владимирович, наливай, - грустно предложил Григорьевич.
   - У меня уже нету, - буркнул я, перевернув вверх дном открытую пустую флягу.
   - А вот и не угадал! - парирует Григорьевич, доставая из рюкзака свою флягу и передавая ее мне.
   Автобус плавно съезжает на обочину и останавливается где-то посреди бескрайней Запорожской степи. С шипением входные двери открываются.
   - Остановка! Перекур 15 минут, - объявляет старший команды в автобусе.
   Мы с Григорьевичем, чуть ли не ломая ноги через лежащие в проходе между сиденьями автобуса бронежилеты, автоматы и каски, выскакиваем на хрустящий при обочине лед. И отходим вглубь таврийских прерий, метров на тридцать, чтобы справить малую нужду.
   - Слышь, Владимирович, у тебя зажигалка есть? - с сигаретой наперевес подходит Григорьевич, - спички у меня в рюкзаке.
   Молча даю подкурить и сам жадно вдыхаю вредоносный дым сигареты.
   - Слышь, Владимирович? Ты говорил, что охотник, - не унимается коллега.
   - Ну да. Полюбляю это дело, - киваю нетрезвой головой.
   - А вот с "пестика" - с ПМ-а, смог бы попасть в зайца? - интересуется Владимир Григорьевич.
   - Легко, - соглашаюсь я.
   - В бегущего?
   - Ебстебственно! - убеждаю я.
   И вот тут возникает тот самый, давно анонсируемый мной, диспут!
   - С 25-ти метров?
   - Легко, но с 3-х патронов, - предупреждаю я, поглаживая в кобуре рукоять табельного пистолета.
   - Спорим, что в бегущего зайца с расстояния 25 метров, из своего пистолета не попадешь? Даю тебе не три, а обойму патронов, - протягивает мне руку Владимир Григорьевич.
   - Спорим! - яростно трясу своей гривой я, пожимая руку Григорьевича. - А на что?
   - Ясный - красный, что не на кефир. Давай, Владимирович, на бутылку чего-нибудь поприличнее.
   - А давай, Григорьевич, на бутылку вискаря!
   - 0,7!
   - Заметано! - подытожил я.
   Скоро сказка сказывается, да не скоро на войне бегущие зайцы находятся. Мы с Григорьевичем, ясное дело, добрались благополучно до нужных диспозиций. И умело, как могли, выполняли свои милитаристическо-хунтовские задачи. Плохо ли, хорошо ли выполняли, да только сепары не могли взять донецкий аэропорт, даже при помощи бурятско-кавказских помощников. Но спор есть спор! Как с Григорьевичем мы не встретимся случайно, или по радиостанции не скоммутируемся, про спор не забывали. Только соответствующей и подходящей ситуации не было.
   Так прошла без сатисфакции вторая ротация наша. Затем и краткосрочный отпуск на Новый год пролетел незаметно. За ним - третья ротация, там же, под аэропортом. Только на сей раз уже мы с Григорьевичем вместе "колбасились" в полях. Но от плотности стрельбы разносторонней и маневров - не до зайцев нам было. В общем, мы периодически подкалывали друг друга на тему охоты, но в принципе соглашались, что из-за войны зверь наверняка на "дальний кордон" подался, т.е. сбежал от греха подальше.
   И вот однажды, как-то после переезда в сектор "М" (Мариупольское направление), окончательно убедившись в отсутствии зверя, на вечернем офицерском консилиуме был поставлен вопрос ребром: "Когда и кто выставляет пузырь приличного напитка?". У меня, к слову сказать, по приезду из отпуска как раз была заготовлена бутылка, объемом и содержанием, которая соответствовала условиям вознаграждения в споре. На всякий случай. Ну, мало ли. Вдруг и вправду промажу, а достать это дело на передовой было из разряда фантастики. И все офицеры дивизиона были в курсе дискуссии и наличия у меня напитка - 0,7 литра Виски Teacher's (Тичерс), название которого в переводе с английского дословно означает Учительский. Короче говоря, все присутствующие на консилиуме вытерли слюни, а мы с Григорьевичем, втихаря, решили на следующее утро, в более или менее безопасном месте все-таки разрубить этот "Гордеев узел".
   А замысел был следующим: из разбитой катушки кабеля связи, мы отмотали и связали метров сто провода, который решили одним концом привязать за задний фаркоп (буксирный крюк) гусеничной бронированной командирской машины. За второй конец проволоки мы решили привязать некую имитацию тушки зайца. Отсчитать от грунтовой дороги в поле 25 метров и на это место должен был встать стрелок, то есть я. Пустить машину по дороге мимо стрелка, обязательно на третьей передаче (по нашему обоюдному согласию это соответствовало скорости движения зайца). На тушку зайца претендовала пластиковая 10 литровая бутыль, которую заблаговременно до половины наполнили водой и оставили на морозе замерзнуть, что по нашему понятию так же соответствовало масса-габаритным параметрам зайца. И в эту конструкцию, а-ля американская автомобильная традиция "just married", мне предстояло выпустить целую обойму патронов из табельного пистолета. На том и решить спор. Был у нас еще шуточный запасной вариант - механиком-водителем нашей конструкции был сержант Коля Заяц (фамилия такая). И по масса-габаритным параметрам для попадания он меня естественно более устраивал. Но десантники не ищут легких путей!
   Сказано - сделано! Наутро мы умчались на машине в назначенное место. Колышком в поле обозначили место стрелка. Показали Коле места старта и разворота, объяснили команды управления и что нужно делать. Водителя заставили по-боевому задраить все люки, сами привязали "тушку" и вышли наизготовку. Я, конечно же, схитрил - зарядил пистолет 9-ю патронами (восемь штук в магазине и один в стволе). Но хитрость не пригодилась.
   Григорьевич, стоящий у меня за спиной, скомандовал водителю: "Старт!". И "заяц" поскакал по ухабам промерзшей грунтовой дорожки. Я успел выпустить только 3 патрона, которые подняли пыль несколько позади банки.
   - Колюня, давай на разворот, - скомандовал Григорьевич, - только проверь банку и не наезжай на провод! Владимирович, давай чуть переиграем условия. Давай стрелять не с 25-ти, а с 20-ти метров.
   Владимир Григорьевич радостно и снисходительно решил смягчить условия из-за невозможности (на его взгляд) попадания в получившуюся имитацию.
   - Давай, Григорьевич, - обрадовался я и прошел от колышка по направлению к дороге шагов семь или восемь.
   - Готов? - спросил меня Муррей. И увидев мой кивок, скомандовал водителю: "Колюня, давай!"
   На втором выстреле банка подскочила, и Владимир Григорьевич радостно заорал: "Попал, попал!"
   Мы бегом рванули к машине. В банке, возле горлышка, зияло сквозное пулевое отверстие.
   Вечером напиток учителей был коллективно приговорен. Правда мы с Владимиром Григорьевичем не сошлись в вопросе "Кто проиграл спор?". Он считал себя проигравшим, так как я попал в цель. А я в свою очередь считал, что Григорьевич выиграл, так как попадание случилось не по первоначальным условиям спора, а жалость мне не нужна. Но виски был очень вкусным.
   Наутро после вечеринки в стиле встречи физрука и трудовика, я все также зациклен на собственной интерпретации сюжетной мысли из кинофильма "День сурка" - ЧТО ОПЯТЬ?
  
  
   19.04.2016г.
  
  

Одиссея у Птичьего села

"Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который

Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен,

Многих людей города посетил и обычаи видел..."

Гомер.

   Первая строфа "верлибра"
   Вот как бывает у некоторых: живут-живут, дом - работа, работа - дом. Так проходит день за днем из года в год. Самое адреналиновое приключение всей такой жизни - женитьба назло родителям или помочиться на улице после просмотра в пабе футбольного матча в тот момент, когда мимо подворотни проходит наряд правоохранителей. И удовольствия от таких приключений почти никакого, кроме мокрых штанов, причем в обоих случаях.
   А в мыслях душа рвется в космос или на яхту миллиардера (зависит от пола мечтающего), хочется званий и наград, может даже всемирного признания! Но будьте осторожны со своими мечтами, они временами сбываются. Причем зачастую происходит, как в старом советском анекдоте, когда один рыбак попросил у пойманной им волшебной рыбки исполнения единственного своего и заветного желания - получение медали "Золотой Звезды" и звания Героя. А рыбка с радостью и точностью компьютерного программиста исполнила мечту, переместив будущего Героя с двумя боевыми гранатами в поля танковых сражений под Курском перед самым носом фашистского "Тигра". И никакие стоны типа: "Ну не посмертно же!!", уж повлиять на исполнение желания не смогут...
   1-я песнь в прозе (кто)
   Я, как и многие мальчишки в детстве мечтал стать, когда вырасту, военным офицером. Конечно же, нельзя без предварительной моральной подготовки сравнивать счастливое-советское-детство с современным периодом возмужания подростков или с отрочеством эпохи неолита и средних веков. Антураж разный, хотя мечты в принципе одинаковые. Уж наверняка, в детстве никто не грезит создать среднестатистическую семью, получить посредственную работу и с трудом наладить быт. Мальчишки, как правило, хотят быть воинами и защитниками, а еще вдоволь попутешествовать и обязательно полетать как птица. И сегодня, в мои полные 45 лет, я оглядываюсь назад, вспоминая яркие события своей жизнь, вынужден признать, что за это время со мной произошло столько мыслимых и немыслимых происшествий, о которых в детстве даже и думать не мог.
   А началось все с получения диплома о завершении Хмельницкого высшего артиллерийского командного училища. После чего, на правах отличника, управляя своим распределением, попал лейтенантом служить в десантно-штурмовую бригаду. А там сразу в парашютные стропы, в которых сбылась уже вторая мечта детства - полетать как птица. Поначалу ратное дело в мирное время просто приносило моральную сатисфакцию. И даже в начале моей службы наша бригада получила боевую задачу оказать поддержку генералу Лебедю А.И. в урегулировании конфликта в Приднестровье. Но, что-то там, как всегда, не заладилось, и транспорт - вертолеты, слава Богу, за нами не прилетели. На чем вся бригадная боевая подготовка закончилась, и начался убогий военный быт. И все бы ничего, только пресловутый антураж подвел, т.е. окружающая обстановка. К тому времени Советский Союз развалился. На обломках былого величия служить в армии стало просто невыносимо.
   Современные "анализаторы" и теоретики теперь бесспорно разложили пасьянс умозаключений на тему причин и следствий развала ВСУ (Вооруженных сил Украины), а для меня тогда основным поводом для увольнения стало абсолютное безденежье и профессиональная "безнадега". И вот я старшим лейтенантом ВДВ в запасе в лихие 90-тые ринулся на "гражданку" непроизвольно воплощать в жизнь свои нереализованные ребяческие комплексы (мечтами на тот момент их назвать уже было сложно). Но рыбка из детской сказки мои желания не позабыла. А посему, далее, пунктиры жизненной трассы пролегли недалеко от спорта, принесшего мне за десять лет кропотливого труда: 2-й дан черного пояса по карате, красивые международные медали и звания, личные знакомства с легендарными мастерами боевых искусств и, как ни странно, путешествие по миру. Таким образом, невольно воплотились в жизнь еще несколько мечтаний.
   Успехи же на спортивном поприще подтянули и воинские звания в военкомате. Так в возрасте 37 лет я получил звание майора запаса. Хотя, мудрость жизни эту номинацию "Детская фантазия - стать видным военным начальником" перевела из раздела грез в отсек безразличное неудобство. Поскольку в то время я был так же далек от службы в армии, как в младенчестве к выпуску из училища. А пристальное внимание сотрудников военкомата настораживало.
   2-я песнь в прозе (когда)
   Годы мелькали, переворачивая страницы всевозможных календарей. Ситуация в мире менялась, но как показывает время - не всегда в лучшую сторону. В общем, хронограф истории екнул на отметке 2014 год, перевернув в Украине все с ног на голову. Не сомневаюсь в том, что мыслители и здесь разобрались в вопросах "что - к чему" и "как допустили в стране такой перформанс?".
   Но долг платежом красен, особенно перед Родиной. А Родина-мать в марте того же злополучного года повесткой позвала меня сначала на 10 дневные сборы офицеров запаса, потом на 45 суток мобилизации, переросшие в участие в течении года с небольшим в анти-террористической операции, местами с боевыми действиями. И ведь, что характерно, вопросов типа "продлевать будете?" в промежутках между сборами, мобилизацией и участием где-то там, - никто не задавал. Воюй сынок, как умеешь и чем мать снабдила из того, что осталось боеспособным.
   Может для некоторых покажется неприличным упоминание о том, где меня "потаскало" первых полгода моей службы, т.е. в первую ротацию, но себе я напомню: Амвросиевка, Саур-Могила, пограничные пункты пропуска Мариновка, Краснопартизанск, Изварино и населенный пункт Дьяково. Воспоминания и сейчас, спустя 2 года, каленым железом не выжечь! Два моих солдата погибло, куча раненых. А сколько нашей штатной допотопной техники выбито было - пальцев на обеих руках не хватит, чтоб перечесть. И уж самый интересный и недвусмысленный для теоретиков вопрос: кем собственно выбито? Боюсь, что рядовым россиянам понравится ответ на него, ведь в их понимании лозунг "велик и могуч российский народ" неотделимо связан с их Крымом и смеющимися "Искандерами".
   3-я песнь в прозе (где)
   И вот я - мобилизованный майор первой волны призыва для участия в войне на востоке Украины, вскоре после "экватора" своего срока службы, а точнее - глубокой осенью того же года, получил направление на вторую свою ротацию в зону боевых действий. Поводом моего командирования послужила болезнь довольно немолодого (даже по сравнению со мной) командира одной из наших артиллерийских батарей Н-ой отдельной аэромобильной бригады, который из-за обострения хронической гипертонии, убыл в госпиталь как раз в дни напряженных боев за Донецкий аэропорт (сокращенно ДАП). Добраться до места дислокации батареи не составляло особого труда, но требовало определенных "пересадок" в пути следования. Из воинской части до Краматорска я доехал одним из автобусов нашей бригады, которыми обычно перевозили личный состав вне зоны проведения спецопераций. В Краматорске, в тот период, находился Штаб проведения АТО, а при нем расположилось управление нашей бригады в виде вкопанного по самую крышу палаточного лагеря с подготовленными бункерами под убежище личного состава. Этакий перевалочный пункт.
   На дивизионном УАЗ-ике меня и еще одного офицера подвезли под самую палатку, и дежурный по подразделению разместил нас на ночлег. Хотя ночи были уже морозными, и местами даже в воздухе пролетал снег, но в палатке было жарко натоплено, и я мгновенно уснул на свободной кровати, спокойно проспав до самого утра.
   А утром мы двинули в путь в район Авдеевки. Я - на "мотолыге" (МТЛБ - гусеничный тягач), в которую накануне моего приезда техник батареи - прапорщик Дима с позывным Кардан, установил пулемет ПКТ, но не успел его пристрелять. И угадайте, кому досталось место за станком пулемета? Правильно - мне! В колонну также входили еще несколько МТЛБ и пара колесных машин. Но все прошло благополучно, и вскоре наша кавалькада, в сопровождении БТРов разведки, без происшествий добралась до места расположения артиллерийской батареи у населенного пункта Птичье.
   4-я песнь в прозе - основная (что делал)
   Все мы в жизни делаем свой выбор. Это приключается у каждого индивидуально и по-разному, но обязательно происходит. Лечить ли, например, кошку от рака или не мучить бедное животное? Или вот еще один пример - отдать учиться своего ребенка в музыкальную школу или в художественную? Вот дилемма какая! При этом времени для принятия верных решений в принципе предостаточно. Хотя, на самом деле и даже наверняка - абсолютно верных решений не существует в природе.
   И вот, наконец-то решение принято. И даже хуже того - воплощено в жизнь! Но теперь, у подавляющего большинства homo sapiens, наступает фаза само копания: а правильно ли я поступил, вдруг бы кошка подольше бы прожила, или возможно в ребенке все-таки необходимо было развивать талант Шимановского, ведь Пикассо все равно не его случай?! Да, а время, кстати, в это момент уже не ваш союзник. Теперь в душевных баталиях оно показательно и неторопливо течет патокой, не встревая в спор самосознания. Истец же самообвинения, подобно Понтий Пилату из "Мастера и Маргариты", мучается и страдает в вечном ожидании одобрения своих поступков сыном Господа нашего.... Но, давайте вернемся от возвышенных, отвлеченных и, местами, философских раздумий к мирскому повествованию батальных событий.
   Итак, по приезду в Птичье, проехав через блокпост, моя "мотолыга" заехала в укрытие, приспособленное из силосной ямы, а колонна проследовала дальше в Авдеевку. С вещами я направился в брошенный крайний домик села, где расположился замаскированный пункт управления огнем батареи.
   - Аааа, Алексей Владимирович приехал, - радостно воскликнул майор Роман Павлович - начальник штаба дивизиона, когда я, со скрипом открыв дверь, ввалился навьюченный рюкзаками и с автоматом наперевес в небольшую, но довольно светлую комнатку пункта управления огнем. - Проходи, располагайся!
   - Приветствую, Роман Палыч, - кряхтя сказать я, махнув головой. - Куда можно приземлиться?
   - Та, где хош! Вот эти две раскладушки свободные. А хочешь - здесь место занимай, тут кум твой спал, - продолжил Палыч, указав рукой на еще одно пустое спальное место, по всей вероятности - моего товарища, который после осколочного ранения в руку уехал в госпиталь.
   Я скинул ношу на ближайшую свободную кровать и начал снимать верхнюю одежду, потому что в комнате было жарко. В углу стояла раскаленная до тёмно-бордового цвета буржуйка. И следом за рюкзаками на бивак по очереди посыпались каска, бронежилет, непромокаемая куртка "британка" с подстежкой. Причем, должен заметить, что не каждый мог похвастаться такой экипировкой. Все это купили мне за свои деньги коллеги по моей довоенной работе. И я не отказывался от таких подарков друзей и знакомых, ведь знал уже не понаслышке, что новая экипировка превращается в лохмотья буквально за десять минут интенсивного боя. А впереди приближалась зима.
   Мельком взглянув на мои обновки, Палыч кивком головы указал на несколько мешков с вещами в углу комнаты.
   - Хочешь посмотреть "гуманитарку"? - улыбаясь, спросил он. - Вчера из штаба бригады передали. Морозы идут, а пацаны в полях мерзнут.
   Мешки были развязаны, и сверху горкой на них лежал десяток разнообразных видов одежды.
   - Это эксклюзив! Волонтеры собирали, а тыловики сортировали! В общем, скинули нам весь "непотреб", - смеялся Палыч.
   В коллекцию эксклюзива входили: шарфик "Динамо Киев", полушерстяной свитер с эмблемой Олимпиады-80, вязаная шапочка ярко-красного цвета а-ля "Петушок", несколько старых футболок, джинсовые шорты и тому подобный ассортимент.
   - Палыч, такой набор даже в моем детстве без побоев носить было невозможно! Но с другой стороны - люди ведь старались. Собирали вещи. Вот шапочка, например, - находка для вражеского снайпера, - пошутил я.
   - Ага! Но в принципе из пяти мешков барахла бойцы себе что-нибудь подберут под бушлат. А остальное на ветошь пойдет. Будут пушки чистить.
   - Неее, Палыч, давай все это оденем и выйдем встречать руководство, когда к нам кто-нибудь из командования приедет! Товарищ полковник, разрешите представиться...
   Клацнула входная дверь и на пункт вошел помощник начальника артиллерии бригады капитан Виталий Иванович. - Ух и погодка! Снег пошел. Привет, Владимирович, - поздоровался он.
   - Бажаю здоровья! - отсалютовал я, одевая волонтерский сине-белый шарф.
   Палыч в это время примерялся к "Петушку".
   - А вы что, в самоволку собрались? - засмеялся Виталик.
   - Репетируем встречу с Самарой (позывной заместителя командира бригады)! - прокомментировал Палыч.
   - Так я и себе что-нибудь подберу, чтобы не выделяться - улыбаясь, Иванович подошел погреться к печке.
   В нашу коморку сквозь двери протиснулся, навьюченный рюкзаками капитан Владимир Григорьевич (позывной Днестр), вместе с которым я приехал из части.
   - Привет мужики, - поздоровался Григорьевич и сбросил на пол у кровати свои вещи. - К новому году готовитесь?
   - Почти, - ответил начальник штаба. - Вовка, располагайся тут. Сегодня машины в Авдеевку не будет. Ты же Виталика должен был менять?
   - Да, хрен его знает! Я ничего толком, Рома, не знаю.
   - А чего грустный такой? - осведомился Иванович.
   - Та, с Владимировичем вчера в автобусе "печенькой" отравился. До сих пор хреново. А ты как, Владимирович? - спросил меня Днестр, намекая на последствия распития коньяка.
   - Нормально, вроде. Что нам старым алкоголикам будет?- пожал плечами я.
   - Вот так! Нет, чтобы боевым товарищам привести чего-нибудь для "сугреву"! Сами все выпили, - с улыбкой пожурил Роман Павлович. - Ладно, отдыхайте. Завтра, Владимирович, ты на батарею поедешь, а ты, Григорьевич, - под самую взлетку аэропорта. Начальник артиллерии приказал.
   - Палыч, ты хоть на карте покажи, что и где находится! - попросил я.
   - Да тут все просто, завтра сами разберетесь!
   Наутро, после завтрака, Владимир Григорьевич Днестр уехал куда-то в подлетную зону аэропорта. А я, объехав на МТЛБ все вокруг пункта управления в радиусе нескольких километров, прибыл с личными вещами на батарею. Где меня общее состояние личного состава и техники сразу невольно насторожило.
   Во-первых, из 2-х взводов по 3 гаубицы в каждом, на огневой позиции выполняли боевую задачу всего какой-то сборный один взвод 3-мя орудиями. Куда делись остальные бойцы - понять было трудно. Часть из них занималась очисткой, сортировкой и подготовкой боеприпасов (так называемое "откснаривание" снарядов), но на это нужно максимум 4 человека. Другая часть личного состава по непонятным причинам была задействована толи в хозяйственных работах, толи в охранении. Три нерабочие (по словам молодого командира взвода младшего лейтенанта с позывным Игла) гаубицы были затянуты, но не замаскированы, в левофланговую лесопосадку, а 3 другие гаубицы - развернуты по-боевому посреди вспаханного на зиму поля, сориентированы и наведены на дежурную цель. Солдаты же боевых отделений находились в низине, покрытой плавнями и леском, и грелись у костров или в блиндажах.
   Во-вторых, резко бросалось в глаза полное отсутствие обустроенности в лагере. Нехватка элементарных и очень важных вещей, как-то бензопилы для заготовки дров, бензин-генератора для зарядки радиостанций и освещения блиндажей, и прочих элементов и мелочей, которыми за несколько месяцев пребывания здесь батарея просто должна была иметь в своем распоряжении. Я знал Иглу, то есть младшего лейтенанта Диму, но еще с тех пор, когда встречались на полигоне. Там моя батарея пыталась восстановить свою боеспособность после выхода из Изваринского котла. А Дмитрия батарея проходила обучение с бойцами призыва 2-ой волны мобилизации. Правда тогда его командир батареи, мобилизованный подполковник Викторович по кличке Батя, был в строю и крепко в узде держал людей и технику. А сейчас, после того, как командир в состоянии гипертонического криза уехал в госпиталь, батарея начала медленно разваливаться.
   В общем, еще в части командир дивизиона поставил мне задачу разобраться в ситуации и постараться помочь штатному старшему офицеру батареи слегка взбодрить народ и попытаться организовать ремонт гаубиц на месте. "Батарейка" в принципе боевую задачу выполняла, но из-за выхода из строя оснащения быстро превратилась во взвод. Поэтому в первую очередь я занялся ремонтом вооружения и тягачей. Я попросил Иглу собрать механиков-водителей, командиров орудий и поделиться трудностями пребывания здесь.
   Организовать ремонт оказалось не сложно. После моего звонка комдиву, к нам на следующий день приехали специалисты, которые за два дня перебрали все гаубицы, при этом одну - безнадежную забрали с собой для ремонта в цеху, вторую оставили в лесопосадке без накатника, а третью вернули в строй. Техник же батареи, Дима-Кардан, по нашей договоренности брал по одной "мотолыге", отгонял в ближайшее село и там проводил им техническое обслуживание. В лагере появились бензопила, емкости для воды и бензин-генератор, который для звукомаскировки установили в яму и сверху заложили тюками сена. Так вечерами у нас в "норах" появился свет. Кроме того, через Палыча удалось напрячь старшину и заставить его организовать прачечную для стирки личных вещей. Худо ли - бедно ли, но через неделю обстановка с техникой и бытом начала налаживаться. Кроме всего прочего, каждый день и почти каждую ночь "батарейка" вела огонь для поддержки защитников нового терминала ДАП. Цели по началу, как правило, были одни и те же: "пулемет Утес" на старом терминале; "красно-белый уебан" - обычно танк у пожарной части; "кочующий миномет" в гаражах и т.п. Но огневые позиции батареи, в ожидании ответного огня противника, приходилось менять сразу после интенсивной стрельбы.
   Плотность расположения населенных пунктов в Донецкой области очень высокая. Поэтому мест, откуда может вести огонь артиллерия, не так уж и много. Старый командир батареи (Батя) разведал и определил 5 огневых позиций. Но от 2-х пришлось отказаться т.к. они просматривались с верхушки трубы, близлежащего завода, на которую время от времени влезал вражеский корректировщик огня. И батарею до моего приезда уже несколько раз обстреляли и даже подбили один тягач. Но обошлось все без жертв, и поэтому Батя был у солдат в фаворе.
   Зима неумолимо брала вверх над осенью, и во второй половине ноября на полях уже лежал снег, а мороз по ночам опускался до отметки -18 градусов по Цельсию. Потому к вечерним сумеркам Игла и я старались занять огневую позицию поближе к лагерю, т.е. к землянкам.
   Возврат в строй вооружения потребовал перекомплектации личного состава по той простой причине, что те орудийные расчеты, которые в последний месяц занимались чем угодно, кроме боевой работы - уже в состав огневых взводов батареи возвращаться не желали. Я с подобным явлением сталкивался, находясь в окружении в самом начале боевых действий. И в данной ситуации необходимо было заменить как минимум командира орудия и наводчика. А это - в общем и целом - не очень простой вопрос. В этих военных профессиях необходимы хоть и элементарные, но вполне определенные навыки. Но так случилось, что эту батарею охранял взвод из числа бойцов, которых я, буквально несколько месяцев назад эшелоном перевозил из артиллерийской учебки для пополнения нашего дивизиона. И в процессе переезда и обучения на полигоне некоторых ребят узнал, как целостных и адекватных личностей, которые имеют нужные навыки и достаточно легко обучаемы. А других вариантов все равно не было.
   Таким образом, я вместе с Роман Павловичем (начальником штаба дивизиона), после беседы с парнями утвердили состав еще одной гаубичной команды: командиром 5-го орудия был назначен солдат Степанец Андрей Николаевич; наводчиком, соответственно, - солдат Д., а номерами расчета младший сержант Оболенцев Виктор Николаевич и солдат Н. Выбранным добровольцам предстояло переселиться из обжитых сельских пенатов к нам в лес, в брошенные предыдущими расчетами блиндажи. А это, чтобы вы понимали, были промерзшие и необустроенные земляные норы. И вот дилемма выбора налицо: мужской поступок - заменить для выполнения боевой задачи трусливую алкашню или вежливо что-нибудь "проблеять" командирам, мол, не моя задача - я не причем.
   Но мужик сказал - как отрезал! И для начала им предстояло обжиться в лесу, принять гаубицу, а потом уж стрелять. В общем, ребята переехали в лагерь 22 ноября 2014 года, примерно в 12 часов. В их распоряжении было два дня на подготовку. Блиндаж Андрей с Витей присмотрели как раз возле укрытия Иглы, где мы ночевали, как говорится: в тесноте, но не в обиде. Им предстояло до темноты установить печку и вывести наружу дымовую трубу.
   Но убедить людей и подготовить список - это самая легкая часть задачи командира. Обеспечить, предусмотреть, в конце концов - предугадать! И здесь уж, по прошествии времени, Понтий Пилат с метрономом рассуждает в голове командира. Часики сомнений тикают: тик-так, тик-так - нужно было всем составом оттуда съезжать в ближайший хутор! Тик-так, тик-так. Мороз на улице и нет других оборудованных укрытий, а это смерть! Тик-так, тик-так! В селах есть подвалы, они явно не хуже блиндажей, выкопанных вручную. Тик-так, тик-так! Не было времени на переезды, ведь Киборги ждали огня. Тик-так...
   В ноябре смеркается довольно рано. Ужин старшина привез в лагерь вовремя. В низине, почти у самой кромки воды в яме тлеют огни затухающего костра. А вокруг сидят на всевозможных пеньках и ящиках постояльцы 2-х блиндажей. Нас пятеро и вновь прибывших четверо. Наши лежбища выкопаны очень близко одно от другого.
   - Расстояние не более двух метров. Очень не разумно - может одним разрывом накрыть оба укрытия, - думаю я про себя. - Маловероятно вообще-то. Да и деревья вокруг.
   - Товарищ майор, будете консервы? - вывел меня из задумчивости Димка, водитель машины старшего офицера батареи.
   - Нет, спасибо, - ответил ему и тут же переключился на разговор с новым командиром орудия. - Ну, как Андрей, затопили печь?
   - Да, все в порядке. Немного сыровато пока, но мы настелили сена на пол, - поясняет Степанец.
   - Ясно. А помнишь еще, как угломеры считать? Быт - бытом, но нужно бы поскорее участвовать в стрельбе, - напоминаю я.
   - Конечно, товарищ майор, я же в Сумском артучилище 3 года проучился, - с улыбкой говорит мне Андрей.
   Мы неторопливо допиваем чай и расходимся по блиндажам, где натоплено, уже горит свет и заряжаются телефоны. Но перед тем как нырнуть под брезентовый полог входного проема, я прислушиваюсь. Генератор работает практически бесшумно, молчаливое звездное небо и только гул и зарево боев на горизонте. Может быть удастся какое-то время поспать перед стрельбой.
   - Товарищ майор, просыпайтесь! Начался обстрел, - разбудил меня сосед по блиндажу, радиотелефонист Андрей, который дежурил в это время.
   Я по привычке быстро обул ботинки и надел бронежилет и каску. Спальник свернул к изголовью своей лежанки и оперся спиной на него и на стену укрытия.
   Периодически сепаратисты дальнобойным крупным калибром (152-мм) методически прочесывали возможные места расположения артиллерии ВСУ. Каждую ночь они выбирали какой-нибудь район, и видно очередь дошла и до нас.
   С характерным свистом пролетел снаряд и разорвался на расстоянии не более сотни метров от нас. Один разрыв следовал за другим, то отдаляясь от лагеря, то приближаясь.
   Зная по опыту обстрелов в Изварино и Дьяково о возможности противника сканировать эфир, я запретил переговоры по радиостанции со штабом. Несмотря на то, что средства нашей связи были с шифрацией, противник по интенсивности переговоров мог понять, что разрывы ложатся недалеко от цели и мог сосредоточить огонь.
   Пятый разрыв, шестой... От седьмого разрыва буржуйка в нашей норе подпрыгнула и затухла. Восьмой, девятый...
   - Там крики, - сказал Андрей и он вместе с Виталиком - вторым радиотелефонистом выскочили из блиндажа.
   Вслед за ними выпрыгнули водитель Дима и Игла. Я выглянул из-за бруствера. Деревья вокруг нашего и соседнего убежища были поломаны, а холм соседнего укрытия превратился в земляное месиво. Вокруг которого сновали человек 6-7 бойцов, которые руками начали выкапывать из-под обломков перекрытия разрушенного блиндажа стонущих солдат пятого орудийного расчета. И вдруг вдалеке послышался орудийный выстрел.
   - Все в укрытие, "нора-нора-нора"- скомандовал я.
   Толпа разбежалась по укрытиям, и ровно через 9 секунд новый разрыв 152-мм снаряда напомнил о том, что обстрел не закончился. По мобильному телефону я связался с начальником: "Палыч, нас накрыло, есть трехсотые!" (Трехсотые на военном жаргоне обозначает наличие раненых разной степени тяжести).
   - Много? - спросил начальник штаба.
   - Скорее всего - четверо.
   - Двухсотые есть? (Двухсотые - на жаргоне обозначение погибших).
   - Пока не знаю, нужен Док (позывной фельдшера).
   - Уже выезжают, куда подъехать?
   - Как обычно, ближе к центру нашей посадки, я с фонариком встречу. "Нора-нора-нора"!!! - прокричал я, услышав очередной выстрел гаубицы.
   Ребята то выбегали откапывать, то укрывались от обстрела. Наконец удалось выкопать двоих. Наводчик Д. был контужен, но без единой царапины, а номер расчета Н. был с поломанной ногой.
   Раздался телефонный звонок и в трубке зазвучал взволнованный голос начальника штаба:
   - Владимирович, БТР с Доком перевернулся. К вам выехал Рома на "мотолыге" с Зайцем (позывной водителя МТЛБ). Встречай!
   - Добро, я пошел! - сказал я, выходя к грунтовой дороге вдоль посадки, ориентируясь на лязг приближающегося броневика.
   В ожидании транспорта, бойцы размещали раненых прямо на земле возле блиндажа и укутывали одеялами, куртками и всевозможными чехлами от орудий. Все четверо были на поверхности. Больше всего досталось Степанцу и Оболенцеву. Открытые переломы обеих ног и осколочные ранения. Каждому, кроме контуженого, вкололи обезболивающее средство - буторфанол.
   К моменту прибытия гусеничного тягача, обстрел наших позиций уже прекратился, и разрывы переместились на несколько километров восточнее. Поэтому удалось загрузить раненых без каких-либо дополнительных происшествий. Транспорт с ранеными ушел к пункту управления огнем, а оттуда в больницу города Селидово - ближайшего безопасного населенного пункта.
   Но рев техники возле нашего лагеря, мелькание света фонариков наверняка демаскировало наше местонахождение, поэтому после консультаций с Палычем было принято решение, оставив посты наблюдения, собрать личные вещи и выйти пешком огневыми взводами в ближайшее село для обустройства нового места лагеря.
  
  
   5-я песнь в прозе - (пролог)
   Под утро 23 ноября 2014 года в реанимации центральной городской больницы от полученных ранений скончались солдат Степанец Андрей Николаевич и младший сержант Оболенцев Виктор Николаевич.
   Тик-так, тик-так - стучит метроном, тик-так, тик-так, тик-так!
   Через 2 дня я машиной выехал в Селидово, чтобы передать документы и личные вещи офицеру, который вместе с санинструктором прибыли на 2-х микроавтобусах для транспортировки тел погибших к месту их захоронения.
   Военный пикап въехал на территорию больницы и остановился у центрального входа в главный корпус. Я вышел из автомобиля, облаченный в свои привычные доспехи - бронежилет и каску, держа в руках автомат Калашникова. Прохожие с опаской поглядывали в мою сторону. На встречу ко мне вышла санинструктор в военной форме. В глазах стояли слезы. Мы поздоровались и она приобняла меня, прижавшись щекой к моей бороде. Затем она подошла поприветствовать водителя.
   - А Денис Борисович где? - после неловкой паузы обратился я к ней, чтобы как-то сгладить мое незнание ее имени, спрашивая о местонахождении прибывшего с ней офицера.
   - Он у главврача оформляет документы на ребят, - ответила она.
   - А пацаны где? - спросил я.
   - Там прямо по дорожке морг и возле него стоят два микроавтобуса. Ребята уже в машине, - блестя мокрыми от слез глазами, ответила медработник.
   - Я схожу попрощаться. Вот, Борисовичу передайте, - протянул ей стопку документов и неспешно побрел по тротуару в направлении морга.
   Тик-так, тик- так, тик...
   Указом Президента Украины N 546/2015 от 16 сентября 2015 года солдат Степанец Андрей Николаевич награжден орденом "За мужество 3-й степени" (посмертно).
   Указом Президента Украины N 270/2015 от 15 мая 2015 года младший сержант Оболенцев Виктор Николаевич награжден орденом "За мужество 3-й степени" (посмертно).
  
   07.06.2016г.
  

Награды

   Обычно, к размышлениям о всевозможных житейских перипетиях подталкивает какой-нибудь внешний фактор, будь то звук, запах или какое-нибудь ощущение, но чаще всего это видеоряд. Иногда даже в полном сочетании всех компонентов. Этакий симбиоз и букет сигналов органов чувств в голове. В последнее время у меня переход к основательному раздумью происходит внезапно, без всякой предварительной истории или заказа. И понимание механизмов-катализаторов процесса, равно как и выбор темы мозговой пищи, пока мне не доступно. Да и выводы раздумий - заранее не предсказуемы. Но времени, надеюсь предостаточно и судьба ко мне все еще благосклонна...
   Обычная, ежедневная вечерняя суета по дому и вдруг, как внезапный порыв в лицо черноморского бриза. Пфффф! Вот оно! Аж мурашки по спине. Темно-морковный проблеск солнца на самом закате через приоткрытую балконную дверь, пронзил коричневую прозрачную оконную занавеску и неожиданно подсветил на столе в столовой в прозрачной бутылке медового цвета настойку. Тонкой полоской! И одну лишь ее. И вдруг неожиданно, наспех накрытый к ужину стол в вечернем полумраке квартиры, благодаря "зажженному" и переливающемуся в бутылке алкоголю в этом узком потоке закатного солнца, превратился в прекраснейший натюрморт, как будто бы сошедший с полотна Меризи Караваджо. Но не с того, первого в истории итальянской живописи натюрморта ("Корзина с фруктами"). А с другого, в манере письма "кьяроскуро" -- резкого противопоставления света и тени, авторство которого до сих пор оспаривается. Сходство же с подкопченным шедевром эпохи ренессанса создает не только острый контраст, янтарный свет и четко прорисованные контуры, но и какая-то благодать, что ли. Она буквально ощущается в воздухе. А еще спокойствие и тишина.
   Со стороны посмотреть, так ничего особенного. Обычный ужин тихим вечером. Ну, свет какой-то там. И не из ряда вон! Подумаешь - блики привиделись. Эдак с такой проблемой к доктору недолго загреметь! Цвета сложились, видите ли. Морем тянет. И занавеска парусом надулась... Ан-нет! Обыденностью текущее событие воспринимает любой, кто не испытывал лишений.
   Вот, например, поколение наших детей. Было б странно, если бы они удивлялись горячей воде из открытого крана. Да и правда, ведь это ж из разряда must have! И совсем бы другой была б картина, когда для горячей воды предшествовала гимнастическая процедура с колодцем или топлением снега зимой. Костром, который, кстати, приятно пахнет дымом сосновых дров. Жарко натопленной комнатки... А так, все в порядке! Кнопочку нажал - водичка потекла! Чего уж удивляться.
   А вот еще ситуация. Прямо необычная вещь! Иногда, когда сидишь на террасе весь в зелени и розах, и ешь на завтрак творог со сметаной и свежей клубникой и даже не осознаешь, что в это время в каком-то другом месте, другой завтракающий довольствуется куском хлеба с водой. И оба рады! А что если их местами поменять? По волшебству! Раз - и вот тебе завтрак прямо в окоп! Представляете, как обрадовался бы тот, который второй. А первый? Вообразите, сколько благодарностей нагнул бы первый едок волшебнику хреновому.
   Но контраст. Он как холодный душ. Отрезвляет и будоражит. Хорошо еще если в мягкой форме. Ласково. И все изменить тебе не под силу. Ведь был же благополучным Донецк или Алупка, например. И вот, нате Вам лучшей жизни! Вам и Вашим детям. Берите - радуйтесь! Я сказал - пользуйтесь! Глобальное волшебство!
   Вот для контраста, после трудового дня возьмите из морозильника, ради эксперимента, тягучей водки. Немного, грамм тридцать. И плесните в замороженную стопку. А еще к ней - хрустящий огурчик. Маленький такой, корнишон. Или грибочки... Для аппетита вроде ничего. И повод - после трудовой недели, да перед выходными днями. А взять туже бутылку летом, да из бронетранспортера и горячую. Но повод - пусть земля им пухом! А? Есть разница? "Чисто теоретически?" - спросите Вы. Да пожалуй, лучше теоретически.
   Но не каждый понимает намеков. Еще 1930 году М. М. Зощенко писал: "Человек - животное довольно странное". И я вынуждено соглашаюсь с этим суждением, ведь человеку крайне важно получить всеобщее одобрение своим поступкам. Я, кстати, - не исключение из правил. А посему, расскажу Вам быль, которая произошла достаточно недавно. В этом году.
   Случилось мне по работе приехать в Запорожье, в командировку на 2 дня. Все чин - чином: офис, автомобиль, гостиница приличная в центре. После работы вечером деть себя некуда. Покопался я в телефоне и пошел на встречу с местным товарищем кофе выпить. Но, Серега - не просто мне товарищ. Мы с ним год на войне служили. А после демобилизации еще год не виделись. Так, что встреча была не в тягость. Кофе мы не нашли, в пабе присели. За ужином вспомнили: что, да как было; кто - кого после видел; какие новости. Поплакали, посмеялись. Одним словом было о чем побеседовать. Время службы у нас непростое было, да и в самый "замес" мы попали. О наградах тогда не думали, хоть в списки на награждение не раз и не два попадали. Но не сложилось нам во время службы значков получить. И тут неожиданно, спустя полгода после демобилизации вышел Указ Президента, да еще и мы в списке! А выдают награды, так сказать на руки, в отделе кадров воинской части. Я - смотался, получил. Мне близко. А Серега не ездил. Ну, не получилось. И узнав о такой несправедливости я, в ходе вечера, звоню нашему с Серегой командиру.
   - Добрый вечер, Алексей Геннадьевич, - говорю в телефон по громкой связи, чтобы товарищ слышал.
   - И тебе, Владимирович, вечерок добрый, - узнает командир.
   - Не отрываю от ложки? - спрашиваю.
   - Да нет, говори.
   - А помнишь, Геннадьевич, Серегу К.? Так мы с ним сейчас в Запорожье случайно встретились и ужинаем. Сетует, что все еще без значка, - передаю жалобу Геннадьевичу.
   - Так в чем проблема? Пусть приедет. Вручим, упакуем. Как положено! - улыбается в телефон командир.
   - А нельзя ли, в виде исключения, прислать ему по почте заслуженную награду? - перевожу немую просьбу коллеги.
   - Исключено, Владимирович! Комбриг категорически запретил. Случай был у нас недавно. Один военный получил комплект за друга и отправил почтой ему. То ли старой, то ли новой. В общем, не важно. Только при этом в наградном удостоверении черным маркером приписал "жопализ"! Так, что теперь - только лично в руки...
   Я не нашелся, что ответить. А ведь значок, на секундочку, - орден "За мужество 3-й степени". Придется Сереге съездить.
  
   14.06.2016г.
  

Панда

"- Что же, я не понимаю, что ли. Кот - другое дело.

Слоны - животные полезные..."

П.П. Шариков (М. А. Булгаков "Собачье сердце").

   К слову сказать - не всегда удается объективно описать какое-нибудь свершившееся событие. Все оно как-то так извернется в мозгу! Да еще и по прошествии времени. И не соврал вроде бы, а вот если б написал сразу, после случившегося, то наверняка повествование было б иным, по крайней мере, не таким вылизанным и лубочным. Ну, хоть чуть-чуть. Так что в этом году обязательно нужно наверстывать в описании памятных событий моей жизни на войне в 2014 году, пока они, эти самые события, не превратились в моем сознании в какую-нибудь приторно-сладкую байку. Оно может и мало кому интересно, да только сам я стал подзабывать: что, да зачем тогда происходило.
   Помню только, что глубокой осенью того злополучного года, получив в пополнение орудия и людей, ушла наша гаубичная батарея в поля под Авдеевкой для усиления и поддержки бригадного батальона в старом и новом терминалах донецкого аэропорта. Вроде в поселок Пески шли, да по дороге, как обычно, задачу уточнили.
  
   "Там-там, та-ра-да-ра-дам-там, та-рам...", - из динамика надрывно звучит музыка циркового марша Дунаевского "Парад Алле". Пахнет конским навозом и древесными опилками. Ветер теребит входной полог шатра шапито. Я, маленький мальчик, - за руку с отцом прохожу внутрь цирка, к самому манежу. В другой руке у меня картонный стаканчик с фруктовым мороженым, кисло-сладкий вкус, которого ощущаю во рту. Пройдя вдоль манежа, мы вышли к проходу между сидениями амфитеатра, поднялись по ступенькам и оказались на своих по билетам местах. По какой-то причине мама с младшим братом не смогли пойти с нами. Но меня это вообще не беспокоит, и я с восторгом наблюдаю, как вокруг манежа снуют люди, постепенно заполняя зрительные места к началу представления.
  
   Почему осенью 2014 года из целого дивизиона на войну ушла только одна батарея? Никакого здесь секрета или военной хитрости не было. Просто ранее, в боях Южного котла, в нашем дивизионе было разбито практически 80% техники. Потери же в живой силе были явно меньше. Правда, еще с небольшой сноской: из оставшихся в строю, немало людей не нашли в себе мужества вернуться на поля сражений, то есть боевой их фитиль потух, как бы не прискорбно это не звучало.
   Да! В первую ротацию воевали - как положено. Да! Они не были трусами. Но ведь никого из них при этом не демобилизовали! И потом вдруг все аргументы не ехать в зону АТО стали похожи, как под копирку. Семья, здоровье, ну, в общем, готов служить, но в мирное время. И тогда, к оставшимся в строю прибавили в пополнение новичков и вперед! С вооружением же, не все было так просто. Короче говоря, новую технику нужно было ждать. А старой было в аккурат шесть комплектов. И вот поэтому дивизион начал с разминки одной батареей.
  
   Наконец-то вступает духовой оркестр. Все зрители затихают, выходит конферансье. Что-то там громко и непонятно (на взрослом языке) объявляет. Звучит барабанная дробь и на манеж выбегают веселые клоуны. Та-да-ммм! Я подскакиваю на ноги на своем месте и начинаю весело хлопать в ладоши. Оркестр ускоряет ритм веселой музыки, прерываясь на одиночные удары барабана или звон медных тарелок. Клоуны тем временем дурачатся, бьют друг друга, что-то выкрикивают в зал. И зал им дружно отвечает смехом и аплодисментами...
  
   Район огневых позиций батареи размещался между 2-х сел. И его охрану осуществлял отдельный взвод. Служба была организована постами по периметру района. И как только не назывались эти посты?! "Глаз-1", "Глаз-2" и "Глаз-3" - располагались с тыла. С фронта - "102-ой". С правого фланга въезд в район контролировал "Синоптик". На левом фланге возле птицефабрики располагались два выносных поста "72-ой" и "73-й". Но самым "легендарным" был самый дальний и наиболее открытый пост охранения - "Панда". Откуда пошло такое странное название сказать с полной уверенностью сейчас довольно трудно. Но все сходится на старшем этого поста - мобилизованном прапорщике Петрове, немолодом, коренастом субъекте, способным везде найти приключения на свою "пятую точку". К тому же, по пути следования эшелона с полигона к месту боевых действий, один из офицеров обнаружил этого военного в отдельной плацкарте, связанным и с удивительным черно-зелено-синим "макияжем" под обоими глазами. Ну, - не панда?!... Не дать, не взять. А на вопрос офицера: "Что случилась?", звучал привычный в таких случаях ответ: "С верхней полки упал!". Разбираться с таким происшествием в преддверии боевых действий времени не было. Упал, да и упал, но панда - это все-таки медведь! Не самый плохой позывной для поста наблюдения.
  
   Пантомимы и репризы клоунов закончились и на манеж ворвались кони для джигитовки, вольтижировки и акробатики. В центре круга стоял нарядный гусар с кнутом. Он хлопками хлыста подгонял лошадей, на спинах которых творилось что-то невообразимое. Наездники жонглировали кольцами и булавами. Кто-то впрыгивал с парапета на спину лошади, и откуда не возьмись, вдруг собралась целая живая пирамида из людей верхом на спине скачущего черного, как смоль коня. А потом вдруг, как по мановению волшебной палочки, после хлопка хлыста стихла музыка, погас свет, открытым огнем зажглись несколько кругов, висящих на тросах. Раздалась барабанная дробь и наездники пролетали сквозь пылающие кольца и приземлялись на спины лошадей под рукоплескания зрителей. Алле оп!
  
   15 ноября 2014 года 10:30 где-то под Донецком.
   В пункте управления огнем батареи небольшой переполох. В результате вражеского артиллерийского обстрела видимых с дороги на Авдеевку постов охранения нашей батареи - вспыхнул курятник, полный птицы и яиц. Доклады по радиостанции от наблюдателей секретов беспрерывно звучали в эфире, наперебой оповещая о движениях в нашем районе. То приехал владелец птицефермы - уже немолодой армянин и с воплями бегал вокруг пылающего здания. То примчалась пожарная машина для тушения возгорания. Зеваки ближайшего села высыпали из домов на окраине своего населенного пункта. Все наши пикеты переговаривались, уточняя обстановку и выясняя подробности о происшедшем. И только дозорный пункт "Панда" деликатно икнув в эфир, доложил по радиостанции о том, что на вверенном ему посту все без происшествий! Чем порядком насмешил и слегка удивил командный пункт.
  
   Трам-парабам-пам-пам и в манеже уже не лошади, а разномастные собачки скачут галопом на спинах, которых наездниками восседают небольшие обезьянки. Я радуюсь, позабыв про мороженое, приветственно машу двумя руками обезьянкам. Но к моему огорчению, приматы не обращают на меня, да и на публику вообще, никакого внимания, спешиваются и ловко поочередно вскарабкиваются на плечи и голову дрессировщика. При этом псы в определенной последовательности прыгают друг через друга, затем ползают, уморительно переворачиваются на спину, по команде вскакивают и старательно вытанцовывают на задних лапах под музыку, а под конец веселой увертюры духового оркестра выгоняют со сцены клоунов, с лаем скрывшись за занавесью манежа.
  
   18 ноября 2014 года 13:55 где-то под Донецком.
   - Десна, Десна - Панде, - раздается из динамика радиостанции на командном пункте. Это наблюдательный пост с позывным Панда вызывает на связь начальника штаба дивизиона.
   - На приеме! - подтверждает готовность к общению Десна.
   - Мы тут это... "сепара" на "велике" поймали, - докладывает пост.
   - На каком велике, какого сепара? - недоумевают на командном пункте.
   - Ну, на велосипеде ехал через поля чудак один, разнюхивал тут шо-то. Ну, мы его тут, в общем задержали. Шо с ним делать?
   - Обыщите пока его. В мобильном телефоне поковыряйтесь. Особенно контакты, смс-ки и фото, - инструктирует Десна, параллельно соединяясь с руководством по другому каналу связи: - Амур, Амур - Десне.
   - На связи, я - Амур, - отвечают в штабе.
   - Амур, задержали гражданского. Возможно корректировщик, - докладывает Десна начальнику, - прошу прислать контриков (контрразведка).
   - Принял, ждите, - оборвал разговор начальник.
   - Десна, я - Панда, ни хрена у него нет в телефоне. Шо с ним делать? - нетерпеливо "бьет копытом" Панда.
   - Опиши как он одет?
   - Как бомж, гы-гы-гы, - смеется наблюдатель.
   - А телефон у него какой? Хороший? Старый или новый? - уточняет начальник штаба.
   - А телефон у него хороший! Смартфон!
   - И GPS-навигатор в нем есть, наверное? - вкрадчиво продолжает уточнять Десна.
   - Ага, так точно - есть! - непонятно чему радуется Панда.
   - Ну, так прикинь своими мозгами, зачем крестьянину GPS-навигатор!
   - Ах, он сука! - обрывается связь с наблюдательным постом.
   - Эй-эй, Панда! Полегче там! - предупреждает начштаба в радиостанцию, а старшему охранения ставит задачу: "Азов, а ну, с резервной группой съезди к Панде. Забери задержанного, от греха подальше!".
  
   А вот и снова клоуны! Они с криками и смехом помогают выкатить на манеж несколько ящиков для какого-то важного господина в черном плаще и белой чалме. Он закрывает в темном ящике, похожем на одежный шкаф рыжего клоуна, стучит тростью по дверце и оттуда вместо паяца вылетает стая голубей! Моему удивлению нет предела. Значит, волшебство существует!! И в подтверждение моим мыслям волшебник укладывает в другой сундук красивую девушку и распиливает огромной пилой ее вместе с реквизитом напополам. Половинки ящика откатывают друг от друга на приличное расстояние, потом обратно соединяют и чудо-трость воскрешает распиленную красавицу, которая в доказательство этому выскакивает из ящика и пускается в пляс.
  
   25 ноября 2014 года 20:15 где-то под Донецком.
   - Азов, зайди ко мне, - через небольшое отверстие в стене в соседнюю комнату говорит Роман Павлович (начальник штаба дивизиона), обращаясь к заместителю командира взвода охранения батареи. Все происходит в пункте управления огнем, который разместился в брошенном доме на окраине села.
   - Я, товарищ майор, - докладывает, входя в комнату Азов.
   - Саня, когда крайний раз Панда выходил на связь? - спрашивает Палыч.
   - Час назад.
   - Что-то он не отвечает. Возьми с собой пару человек, смотайся и посмотри, что там у них случилось, - ставит задачу начштаба.
   Азов молча выходит из помещения в снежную пургу, закрывая за собой входную дверь пункта. А приблизительно через полчаса из радиостанции на столе начальника штаба звучит его бодрый доклад:
   - Десна, я - Азов.
   - Слушаю! Что там у тебя? - встревожено спрашивает Роман Палыч.
   - Все в порядке, живы. Пьяные как чипы и радиостанция у них села. Аккумулятор я поменяю, а вот поменять людей не получится. Ни одного свободного нет, - оправдывается Александр.
   - Хреново. Забери у них "бухло" и подежурь пока не придут в себя.
   - Понял, принял.
  
   Какое ж цирковое представление без дрессированных медведей! И тут следующим номером программы выступление целого ансамбля косолапых музыкантов. Трио мохнатых "лабухов" выстроились на задних лапах в центре манежа. Один, в фуражке с розой на околыше, самозабвенно бренчит на балалайке и пританцовывает в такт музыке. Второй аккомпаниатор в жилетке между передними лапами растягивает и сжимает меха гармошки, а третий бьет в медные тарелки в такт камаринского. Прямо русская-народная в исполнении лесного бойсбенда (англ. boys band)...
  
   28 ноября 2014 года 14:35 где-то под Донецком.
   - Товарищ майор, Десна, поймали! Десна, Десна, я - Панда, - разрывает эфир доклад наблюдателя.
   - Что случилось, Панда?
   - Десна, задержали в поле джип Хюндай! За рулем бывший местный милиционер! В бардачке машины пистолет, просроченное удостоверение депутата и какая-то схема. Похоже на нашу дислокацию! - верещит в радиостанцию Панда.
   - Тихо-тихо Панда, успокойся. Молодец! Давай, докладывай сначала и по порядку...
  
   Надеюсь, Вы сможете себе представить, какие бывают у ребенка впечатления от цирковой программы и увиденного множества дрессированных животных! И только Ailuropoda melanoleuca (в переводе с латыни - большая панда или бамбуковый медведь) невозможно встретить в цирках из-за уязвимости вида и высокой стоимости аренды животного.
  
   23 февраля 2015 года 21:25 где-то под Мариуполем.
   - Прапорщик Петров, встать! Я сказал - встать! - надрывно орет дежурный офицер с позывным Буг на сидящее на корточках растрепанное тело военного в углу караульного помещения. - Объясните мне, товарищ прапорщик, почему вы в нетрезвом состоянии! Это, во-первых. А во-вторых - почему посторонние в помещении? - не унимается офицер, нависая над пытающимся встать на ноги прапорщиком. После невнятного мычания встающего, внимание Буга переключается на бородатого неопрятного "джентльмена" в штатском, который пытался на нестойких ногах осторожно пробраться к выходу из комнаты.
   - А ты кто такой? - накинулся офицер на подвыпившего гражданского, разворачивая его за плечо к себе лицом.
   - Я тут недалеко живу, - начал оправдываться задержанный.
   - Здесь военный объект! Руки за голову... на колени! - грозно приказывает Буг, доставая пистолет из кобуры. Звучит щелчок снятия оружия с предохранителя и бородач благоразумно опускается на колени, заводя руки за голову.
   В это время в помещение входят несколько вооруженных караульных, которые по команде офицера поднимают с пола задержанного и препровождают его к дежурному автомобилю.
   - И свяжите его до выяснения всех обстоятельств! - кричит вдогонку конвойным офицер. - Ну-с, Петров, давай теперь с тобой разбираться! Ты не просто пьянь подзаборная! Ты еще и преступник! Ты, в прифронтовой полосе, впустил на охраняемый объект постороннего. Ты знаешь, что ты здесь охраняешь? А? Не слышу?
   - Знаю, - потупив глаза в пол, тихо отвечает допрашиваемый.
   - Что? - не отстает Буг.
   - Самоходки и боеприпасы.
   - Правильно, Петров. Здесь несколько тысяч боеприпасов и если они рванут, то воронка от взрыва будет в диаметре несколько километров! А ты, собственноручно провел сюда "сепара"! Сейчас он с тобой бухает, небось и бутылочку сегодня ОН принес, а завтра взорвет здесь всех нас к еб...ням собачим! Ты совсем мозги пропил? А? Чего молчишь? Ну... Напомни мне, в каком ты подразделении был под Донецком? - не унимается Буг.
   - Наблюдательный пост "Панда", товарищ майор, - с нажимом и гордостью в голосе отвечает прапорщик...
  
   И ведь вправду, панда - редкое животное, вымирающий вид, а его аренда у правительства Китая стоит один миллион американских долларов в год. И это факт.
  
   23.09.2016г.
  

БТР-щик

   - Внимание! Стыковка грузового модуля завершена! - звучит тихий, мелодичный голос в кабине космического корабля Red Dragon N 1233 и вибрация корпуса корабля тут же прекращается. - Международная космическая администрация лунного грузового космодрома имени Илона Маска желает Вам всего наилучшего и разрешает старт. Счастливого пути!
   - Ну, с Богом! - одновременно с выдохом произнес командир корабля Макс или космический дальнобойщик - единственный живой организм данного тягача грузового модуля, кладь которого следовало доставить с земного спутника на Фобос - спутник Марса.
   - Вопрос наличия могущественного сверхъестественного Высшего Существа в современной науке до сих пор остается открытым, - ответила Сири (электронный интеллект космического корабля) на реплику Макса.
   - Для кого как?! Но сейчас, дорогая Сири, давай не будем полемизировать, у нас еще будет возможность за 250 дней полета вернуться к обсуждению данного вопроса, - парирует командир корабля. - Предлагаю начать выход на заданную траекторию.
   - Командир, мы уже на третьей точке заданной траектории. Если можно, то у меня есть комментарии, если позволите?
   - Валяй! - ласково произнес по-прежнему единственный на борту homo sapiens.
   - Вынуждена заметить, что обращение "дорогая Сири" не совсем корректно, так как мой протокол за годы эксплуатации уже порядком устарел и в сравнении с современными аналогами находится на нижней границе стоимостной характеристики. Это - первое. Теперь, второе: что касается 250 - ти дней нашего полета, то большую часть его Вы проведете в состоянии, который напоминает летаргический сон, при этом у Вас есть возможность определять его параметры как бессознательное обучение, либо бессознательное развлечение. Но можно запрограммировать очередность воздействия на Ваш организм. И именно поэтому полноценной дискуссии на выше обозначенную тему у нас не получится.
   - Ладно-ладно, не ворчи. Лучше давай еще раз протестируем все системы, пока не улетели далеко. Или пока ты меня не отключила, - миролюбиво предложил капитан.
   - Четыре минуты, - предупредила Сири, запустив тестовую программу. И спустя положенное время доложила, что все системы работают нормально.
   Через какое-то время, плотно перекусив, отладив и настроив необходимые программы, Макс обратился к электронному центру управления кораблем:
   - Сири, не могу найти в базе нашей библиотеки необходимую информацию. Ты не могла бы мне помочь?
   - Какого рода информацию необходимо отыскать? - быстро отреагировал центр управления.
   - Дело в том, что я работаю над диссертацией о причинах переломов в ходе истории 21 века. И было бы замечательно за время полета погрузиться в атмосферу событий тех лет.
   - О каком периоде идет речь? И какого рода события необходимо отыскать? - уточняет Сири.
   - Ну, скажем о периоде начала распада государства Россия или может с момента самороспуска ООН... Нет, нужно еще чуть раньше. Пусть будет первый год военного конфликта на востоке Украины, - просит командир.
   - Принято. Ноябрь-декабрь 2014 года подойдет?
   - Да. Но интересует не просто хронология, а какие-нибудь противоречивые общечеловеческие конкретные случаи.
   - Интересуют факты и события из жизни участников конфликта со стороны коллаборационистов или со стороны правительственных войск Украины?
   - Сири, ты чудо! Ты понимаешь меня так, как никто другой! Давай для начала что-нибудь от законных вооруженных формирований. И пожалуйста, выбери что-нибудь этакое, - просит Макс, поудобнее устраиваясь в специальном кресле для сна.
   - Включаю...
   - Приветствую, Роман Палыч, - отсалютовал старший офицер артиллерийской батареи ВСУ (вооруженных сил Украины) с позывным Буг начальнику штаба дивизиона с позывным Десна, продираясь сквозь узкую входную дверь пункта управления огнем недавно обустроенного внутреннего тамбура в брошенном доме на окраине села на подступах к донецкому аэропорту. - Прибыл для участия в совещании.
   - Давай, Владимирович, проходи. Устраивайся - где видишь, - отвечает начальник штаба.
   - Палыч, ну хоть хороший повод для встречи, или как всегда? - щурится с мороза в теплом помещении Буг.
   - Если вкратце, то - да! Нас перебрасывают в сектор "М", под Мариуполь, но через Краматорск. Владимирович, ты идешь старшим с "гусянками" первой колонной. Колесную технику я вывожу сам. Если все будет удачно, то встретимся уже в Краматорске.
   - Понятно. А там, в Краматорске, куда прибыть?
   - В расположение штаба нашей бригады. Я тебе проводника дам - БТР разведки. Они знают куда ехать. Так что можешь вещи собирать, выезд завтра в 8:00. Тягачи, орудия, личный состав, оружие, вещи...
   В таких случаях дважды повторять команду на выезд в тыл никому не нужно, в том числе и потому, что боевая обстановка противостояния в этом регионе в последнее время резко накалилась. Значительно участились вражеские артиллерийские обстрелы расположения батареи ВСУ. Даже несмотря на постоянные, ежедневные и многократные смены позиций, в личном составе огневых подразделений, на тот момент, было уже двое погибших, несколько раненых и контуженых. А такой дальний переезд из одного сектора в другой, да еще через штаб антитеррористической операции (АТО) мог означать, как минимум, восстановление боеспособности огневой единицы вдали от линии фронта и даже краткосрочный отпуск для личного состава. Обнадеживающая новость быстро распространилась среди бойцов, но не словами объяснений, а скрытными и замаскированными сборами. Которые выражались то в неожиданной инвентаризации запасов полевой кухни, то полной загрузкой на автотранспорт всех боеприпасов, то прочими какими-то необычными мелочами.
   Но с рассветом запланировано и "как по маслу" выскользнула первая колонна боевых взводов на гусеничных тягачах, потянув за собой гаубицы по шоссе в сторону Краматорска, проскакивая на скорости небольшие населенные пункты Донецкой области. А вдогонку ей, засуетилась сборами и погрузкой вторая колонна, состоящая в основном из колесных автомашин тыла и управления с многочисленными тюками, ящиками и прочими принадлежностями небоевого назначения, но так необходимого для общей жизнедеятельности в условиях фронта. Замыкала же вторую колонну броне группа, которая состояла из гусеничного тягача техника батареи (это на случай необходимости буксировки поломанного транспорта) и бронетранспортера командира батареи (БТР-60ПБ), превратившегося в условиях современного боя из командирской машины управления огнем в бронированный грузовик для перевозки личных вещей, что и явилось поводом оставить эту рухлядь, еще советских времен, в тыловом обозе. В общем, мало-помалу караван техники выстраивался в нужном направлении за селом, и уже было тронулся в путь дорогу, но в броне группе арьергарда возникли неожиданные сложности. Потерялся водитель БТР-а.
   - Ты Федюка не встречал? - спросил батарейный техник с позывным Кардан пробегающего мимо солдата.
   - Неа, - не останавливаясь, на ходу бросил военный и скрылся за холмиком силосной ямы.
   - Я его пристрелю, скотину! - в сердцах крикнул Кардан, увидев полностью спущенные два правых колеса броневика. - Я ж ему еще вчера сказал завести двигатели и подкачать колеса!
   - Товарищ прапорщик, нашел! - радостно сообщил технику механик-водитель тягача, появившись из-за близлежащей разрушенной стены забора и толкая в спину разыскиваемого водителя БТР-а. - В блиндаже сидел.
   - Федюк, что ты там делал? - удивительно спокойно спросил Кардан, хотя ситуация была и впрямь абсурдна.
   - Я консервы забыл забрать.
   - Ты сумасшедший? Какие нахрен консервы? У тебя колеса спущены! Вернее не у тебя, а у твоего БТР-а! Я ж тебе вчера говорил... - исходился истошным криком прапорщик.
   - Так я это, сейчас. Я быстро накачаю, - пытался оправдаться горе водитель.
   - Е... твою мать! Колонна уже выехала! Все стоят и ждут тебя - д...ба, пока ты соберешь свои, б...ть, консервы! Имбецил! Давай бегом заводись!... Десна, я Кардан, к маршу готов, - старший арьергарда закончил свой гневный монолог спокойным докладом начальнику штаба по радиостанции.
   Спустя какое-то время конвой все-таки тронулся вдогонку "гусеничных" первенцев, но только под вечер обе колонны воссоединились в Краматорске и приостановились там на ночлег. Под словом "там" подразумевался огромный по занимаемой территории рассредоточенный полевой лагерь на подлетной территории военного аэродрома, в котором были сконцентрированы штабы различных бригад, объединение которых в совокупности с представителями специальных служб и генштаба - представляло собой штаб АТО.
   По прибытии на ночевку, на построении личного состава батареи офицеры, для того, чтобы упредить алкогольную радость подчиненных, атрибутами которой они (подчиненные) могли "по ошибке" обзавестись на вынужденных остановках во время дневного марша, настоятельно порекомендовали воздержаться от любого рода празднований под угрозой лишения отпуска. И, несмотря на естественное опьянение от мороза и эмоций пребывания в глубоком тылу, бойцы вроде как с пониманием отнеслись к требованиям дисциплины. Тем более, что выезд колесного конвоя в тыл сектора "М" предусматривался с рассветом, и перспектива отпуска для достойных военнослужащих все более и более отчетливо проявлялась в существующей реальности. Кроме того, ужин в обжитой и теплой полевой столовой и более-менее обустроенные спальные места в отапливаемых, освещенных подземных бункерах практически сразу свалили с ног большую часть бойцов, уложив их в спальные мешки вплоть до самого утра.
   Ранним утром же, после плотного завтрака назначенное количество людей вместе с колесной техникой и во главе с начальником штаба выехало к новому месту дислокации. А оставшаяся часть людей, под руководством все того же майора с позывным Буг остались ждать автобусов, которые должны были за ними прийти на следующий день. Так как гусеничная боевая техника не могла дальше самостоятельно передвигаться по территории мирных земель страны, а должна была перевозиться либо на железнодорожных платформах, либо на автомобильных тралах, оставшемуся персоналу необходимо было организовать погрузку техники. Кстати и злосчастный БТР после марша нуждался в транспортировке из-за поломки рулевого управления. Так, что после завтрака и отбытия коллег, оставшиеся люди были выстроены на стоянке полевого парка машин. И, в общем-то, задачи успешно распределились, и настроение собравшихся и отдохнувших за ночь людей было приподнятым, однако по списку не хватало одного человека. Правильно - водителя Федюка. И это обстоятельство мешало разойтись по своим делам скоплению военных. Несколько посыльных в столовую, бункер и туалет вернулись ни с чем, а телефонные звонки Десне подтвердили то, что БТР-щик остался в Краматорске.
   - Кто последним видел Федюка? - допытывался Буг.
   - Надо было его в Птичьем застрелить! - бурчал в полголоса Кардан. - Он вредитель! Взял и сломал рулевое. Нужно было его застрелить.
   - Нет, серьезно. Что никто не видел? Хорошо. На завтраке он был? - не унимался старший офицер батареи.
   - Товарищ майор, давайте в бункер спустимся. На улице мороз минус 15, - раздался голос из строя.
   - Значит, на завтраке его никто не видел. Ну а ночевал он где? Старшие по подразделениям, вспоминайте, может его кто-то видел после вечернего построения? - Буг дышит в кулак, - Вспоминайте живее, никто никуда не уйдет пока не найдем это тело.
   - А в БТР-е не смотрели? Он как-то в Птичьем в нем одно время ночевал, - предположил все тот же безымянный голос из толпы.
   - Та не. Откуда? Такой мороз! - другой безымянный голос вторил первому.
   - Та Федюк, когда побухивал, все время в БэТРе прятался, - возражал первый.
   - Хорошо, Дима, проверьте в БТР-е тоже, - попросил Буг техника.
   - Нашли, нашли! Товарищ майор, нашли. В БТР-е он был, - спустя какое-то время раздались голоса позади строя.
   - Пьяный?
   - Та есть немного. Дрожит весь.
   - Ну, я ему устрою отпуск! Ведите его к печке, пусть греется, - приказал офицер.
   - Он на ногах не стоит, падает. И вроде не сильно пьяный.
   - Ладно, несите его в бункер. А ты сходи за доктором, пусть его на всякий случай осмотрит. Остальным - разойтись по рабочим местам, - распорядился Буг.
   Толпа военных радостно и шумно мгновенно растворилась в солнечном, прозрачном и морозном воздухе.
   - Вы старший в дивизионе? - подошел к Бугу незнакомый молодой парень в камуфляже.
   - Да я.
   - Меня зовут Александр, я врач.
   - Очень приятно, Алексей, - представился Буг.
   - Я по поводу вашего солдата. Я его осмотрел, у него обморожены пальцы обеих ног. Его срочно нужно положить в госпиталь. Я как раз сейчас еду туда на машине и могу его захватить с собой.
   - Хорошо. Я не возражаю.
   - Дайте команду, чтобы помогли его собрать и перенесли в машину. Ему сейчас нельзя ходить. Вот мой номер телефона, позвоните мне, когда будете готовы, - попросил врач.
   - Хорошо, я сейчас же распоряжусь...
  
   - Алло, Алексей? Это Александр, врач.
   - Да, Александр, я узнал вас, - сонно уже вечером ответил в телефонную трубку Буг, лежа в своем спальнике.
   - Подтвердились мои опасения. Федюка необходимо оперировать, причем срочно! Нужна ампутация.
   - Вот черт! - выругался Буг, вставая с теплого лежака.
   - Есть одна формальность. Здесь, в госпитале, нужно заполнить форму и указать причины полученных травм. Что мне писать?
   - Вот, б...ть, идиот, доигрался ... Это я не вам. Пишите, дежурил на позиции и прикрывал отход бригады.
   - Не спешите... пишу... и прикрывал отход бригады. Написал, - подтвердил врач, - Ну, ладно. До связи. Я буду держать вас в курсе.
   - Хорошо, спасибо, док!
   Через несколько дней в курилке возле военной бани где-то в секторе "М", бойцы между байками и анекдотами вспомнили о травмированном БТР-щике.
   - Слышишь, Саныч, помнишь Федюка? - вдруг вспомнил про несчастного один из рассказчиков.
   - Конечно!
   - Говорят, что ему все пальцы на правой ноге отрезали!
   - Да, не повезло бедолаге, - вступил в разговор третий участник перекура.
   - А еще, говорят, что его к награде представили за то, что он якобы прикрывал отход какой-то бригады. Представляешь?
   - Да его судить нужно было! За членовредительство! А не к награде представлять, - сокрушенно покачал головой Саныч.
  
   "Пам-пум.. пам-пум": зуммером звучит в кабине космолета мелодичный сигнал.
   - Просыпайтесь командир, мы подлетаем к поясу астероидов, - Сири вежливо будит Макса.
   - Все в порядке, я не сплю, - бурчит Макс, выходя из приятной неги полусна.
   - Вам понравился подобранный мной материал? - интересуется Сири.
   - Да, довольно познавательно, - отвечает Макс, пересаживаясь в кресло управления Red Dragon N 1233...
  
   Резкая и сильная боль искрой пронзила голову от затылка до левого глаза. Тошнота подступила к горлу. В общем, поводов проснуться было предостаточно. Я встал с кровати и подошел к окну. Темнота ночи и сплошная пелена дождя мешали взору разглядеть за окном городской пейзаж и великолепную одесскую гавань. Лишь в проблесках молнии неясная и размытая мгла приобретала очертания близлежащих домов и деревьев. Да уж, после контузии и демобилизации моя метеозависимость усилилась, пожалуй. Нужно принять таблетку. Это ж надо такому присниться! Все так перемешалось и вымысел и быль. Да еще и так складно. Я запил таблетку и лег в постель. Нужно повернуться на правый бок, сейчас пройдет головная боль и может до утра еще приснится что-нибудь более приятное...
  
   09.10.2016г.
  
  

Село Гадюкино

   Под завывание морозного ветра запорожских степей важно и степенно шел по заснеженному полю легендарный казак-атаман Урус-шайтан и вел под уздцы своего серебристо-белого жеребца. Ветер рвал фалды белого парчового кафтана, надувал капюшон кобеняка и красиво - волнами перебирал мех бобровой опушки ослепительно белого казацкого головного убора. А утреннее, багряно-ноябрьское рассветное солнце бликами и зайчиками играло на серебряных и стальных частях атаманского убранства и конской сбруи. Наконец путник, пройдя огородами, остановился и привязал к дереву коня у заднего входа в сарай дома N12 по улице Мира села Гадюкино Гуляйпольского района Запорожской области. Урус-шайтан со скрипом открыл входную дверь сарая и, звеня шпорами, протиснулся вовнутрь низкого помещения, в котором на земляном полу, возле ограждения свиного загончика беспокойно на корточках, полулежа, спал мужчина 52 лет от роду по имени Степан, а по прозвищу Свистун. Стоя над спящим, казак достал саблю из ножен и поднес к подбородку Свистуна. Метал неприятным холодом обжег шею между всклокоченной бородой спящего и воротником фуфайки.
   - Эй, казаче, просыпайся! - тихим голосом молвил атаман.
   Степан с перепугу взбрыкнул во сне ногами, в результате чего загремели ведра и садовый инвентарь присыпал буяна. Он быстро выбрался из образовавшегося завала и вскочил на ноги. В сарае в утренних потемках никого кроме него не было, и только в загончике перепугано возилась свинья.
   - Ты тоже его видела? - Свистун, оглядевшись по сторонам, обратился к животному.
   - Хрооо?... Хряяя? - удивленно спросила свинья.
   - А что, тут еще кто-нибудь есть? - поеживаясь от холода, повысил голос Степан.
   Свинья в углу сарая затихла. А Степан, отряхнувшись и потирая руки, вышел из хлева. И уже в переулке, все еще дрожа от холода, столкнулся лоб в лоб с другой, неопрятной и похожей на него фигурой.
   - Фу ты черт! Ты? - он обратился к ней.
   - Ага, - откликнулась фигура, коей оказался приятель Свистуна - Максим, по прозвищу Агроном, которого ночным агрономом прозвали односельчане, но не за знания в области земледелия и сельского хозяйства, а за пристрастие по ночам украдкой посещать поля с урожаем и воровать разнообразные колхозные овощи и фрукты. Просто со временем, да и для удобства общения, в разговорах слово ночной давно опустили.
   - Ты чего так рано вскочил?!
   - Дык я тебя ищу после вчерашнего! А не сплю - ты ж знаешь: сон алкоголика крепок, но краток! - философски изрек Агроном. - Идем к Тамарке, у нее в погребе есть бражка. Сам видел, как она ее туда сносила.
   - Идем! Денег на опохмелку все равно нет. Только я "на шухере" постою. В погреб лезь один!
   И уже через час, пошатываясь, два приятеля снова брели по центральной улочке села из 50 дворов, на этот раз вооружившись пустыми полиэтиленовыми мешками из-под сахара.
   - Куда это вы направились ни свет, ни заря? - открывая дворовую калитку, строго спросила утренних странников Дмитровна - председатель Гадюкинского сельского совета. - Только не вздумайте мне снова лезть на ставки за рыбой! Прибью!
   - Доброе утро, Дмитровна, какая рыба? В первый раз слышим. Да и вода уже замерзла, - наперебой начали оправдываться приятели.
   - Вы что, опять пьяные? Это ж надо, солнце еще не встало...
   - Та, какие пьяные, какие пьяные? Дмитровна! На скошенное поле подсолнуха идем, - оправдывался Агроном
   - Я вообще не пьющий, - заявил Свистун.
   - Слышишь, Свистун! Ты мне это... не свисти! Я тебя не первый год знаю, - парировала председатель сельсовета. - А на поле-то чего претесь? А-ну, признавайтесь!
   - Семечек наберем, поджарим и в город поедем. Продавать будем, - на ходу начал сочинять Агроном.
   - Ну да, надо же за что-то водку покупать! - не унималась Дмитровна, - Вот подождите, приедут военные.
   - Какие военные, Дмитровна? Зачем военные? - насторожился Свистун.
   - Какие-какие?! Наши защитники, - пояснила она. - Ладно, проваливайте с глаз моих долой! Я и так опаздываю... - добавила она, закрывая калитку, и заспешила к сельсовету, который располагался в пустом здании двухэтажной сельской школы на самом въезде в Гадюкино (это если ехать из Цветочного) и занимал вместе с отделением "Укрпочты" практически весь первый этаж. Так уж получилось, что из-за отсутствия в селе нужного количества детей, школу давно закрыли и здание простаивало.
  

***

   Пятнисто-зеленого цвета новенький пикап Mitsubishi L200 на военных номерах возле автобусной остановки свернул с дороги, заехал на школьный двор и остановился у центрального входа двухэтажного здания. Из автомобиля вышли два человека в камуфлированной форме, а пикап облегченно скрипнул, качнувши из стороны в сторону пулеметным станком в своем кузове.
   - Прохладно уже, товарищ полковник, - заметил один из прибывших военных, - Чувствуется зима...
   - Что-то председатель опаздывает, - проронил полковник, оставив без внимания информацию, произнесенную своим коллегой. - Ты смотри, Алексей, здесь должны все поместиться. Два КПП. Одно оттуда, второе здесь. Кухню со столовой можно организовать в актовом зале...
   - Доброе утречко! - перебила монолог полковника неожиданно вынырнувшая из-за угла дома и стремительно приближающаяся к входу в здание председатель сельского совета Светлана Дмитриевна Коваленко, - Давно ждете?
   - Полчаса как, - буркнул полковник.
   - Доброе утро, - приветливо поздоровался второй военный.
   - Так ведь на 8:30 договаривались. Сейчас еще завхоз подойдет, - оправдывалась председатель.
   - Познакомьтесь вот! Это мой заместитель - майор Михайлов, - представил коллегу полковник.
   - Очень приятно, Светлана Дмитриевна. Можно просто Дмитровна, - в свою очередь отрекомендовалась председатель. - Вы тоже воевали?
   - Да, немного воевал. Меня Алексеем зовут, - вежливо ответил Михайлов.
   - Ох уж эта война!... Да где ж этот завхоз запропастился? - недоумевала Дмитровна, - И надолго вы к нам?
   - Скорее всего - надолго. До конца войны, - предположил майор.
   - А скажите, Дмитровна, среди жителей Гадюкино есть сепаратисты или сочувствующие? - строго спросил полковник. - Может кто-то ушел воевать за ДНР?
   - Нет, что вы! Боже упаси!... А сочувствующие... Так кто ж признается? - со вздохом проговорила Дмитровна.
   - А то у меня с этими разговор короткий! - не унимался полковник, - Я еще на Кавказе при Советском Союзе с такими партизанами разбирался на раз-два!
   - Уф, а вот и Егорыч! Давай бегом, стоим тут тебя ждем! - крикнула председатель ковыляющему из-за угла мужичку.
   - Та бегу, бегу! Это ж надо было именно сегодня... У меня корова с утра отелилась, пришлось побегать, - пришла очередь оправдываться завхозу. - Второй этаж весь вам! Стекла я дам, штапик я дам. Актовый зал тоже. А вот спортзал не смогу отдать, - сразу влет начал наступление Егорыч. - Там крыша течет, штукатурка падает и партами он весь заставлен. Не верите? Идем, сейчас покажу! Идем-идем! Вход там, за углом! Проходите, смело проходите.
   "Га-га-га! Шшшш". Из-за угла с шипением и криком на полковника выскочил, растопырив крылья, довольно увесистый гусь.
   - Фу ты, дьявол! А ну, малец, убери своего гуся от греха подальше, - вздрогнув от неожиданности, полковник обратился к мальчонке, который лозинкой погонял птицу с выпаса.
   - Та не бiйтеся, дядько. То вiн тiльки з виду такий лячний, - философски спокойно успокоил полководца пастушок.
  

***

   Под Донецком шли упорные бои, а в Гадюкино - шли только дни за днями, и вот уж со времени встречи полковника с председателем - вторая неделя сменяла третью. Новых постояльцев в селе с каждым днем становилось все больше и больше. Постепенно окна в школе на втором этаже заполнялись новыми стеклами и наконец, здание нацелилось в небо множеством курящих дымовых труб печек-буржуек. На стоянке возле школы появилась большая деревянная будка дворового туалета, а новенький пикап полковника потеснил старый оранжево-белый микроавтобус на польских регистрационных номерах с мигалками и надписями Ambulance, то есть по виду реанимобиль, а по факту - персональный транспорт майора Михайлова. Этот микроавтобус достался военным от волонтеров нерастаможенным, но, несмотря на это обстоятельство, он постоянно странствовал по округе и из-за девиза на его бампере - "ПТН ПНХ" дорожные инспекторы опасались его останавливать, а на блокпостах эту "карету швидкої допомоги" благодаря дивному сочетанию всех бортовых надписей пропускали без дополнительных вопросов и паролей.
   Пополнение же в селе было из военного люда, который прибывал время от времени небольшими порциями и ускоренно готовил условия для размещения основного количества военнослужащих, прибытие с передовой которых ожидалось в самом недалеком будущем.
   В один из последующих, рядовых и ничем непримечательных дней в торговом зале сельского магазина идет словесная перепалка между военнослужащим по прозвищу Позор (вообще-то, сам же себя он наделил гордым позывным Дозор, но "за глаза", из-за определенного урологического конфуза, начальная буква позывного изменилась) и продавцом торговой точки - Аленой, симпатичной и молодой девушкой, непонятно каким ветром, занесенной в эту глухомань.
   - А я тебе говорю, мне бутылку водки и двухлитровый баллон пива! - взвинчено и на повышенных интонациях настаивает военный, протягивая к продавщице кулак с деньгами.
   - Я еще раз повторяю, что не могу! Мне ваши командиры строго-настрого запретили военным продавать спиртное. Мне неприятности не нужны,- растерянно оправдывалась Алена, разбалованная в последнее время мужским вниманием и непривычная к скандалам подобного рода.
   - Да я - воевал! - не унимался покупатель. - Я ща все тут нафиг разнесу!
   - Дима, не кричите и идите к себе в казарму, а то я позвоню майору Михайлову, - тихим голосом отвечала продавец.
   - Ну и хер с тобой! Раз тебе деньги не нужны! - рявкнул напоследок Позор и, выходя из магазина, хлопнул со всей силы входной дверью.
   Он в раздумье остановился на пороге и огляделся по сторонам. Стояла тихая, солнечная, но морозная погода. Заснеженные одноэтажные домики и центральная сельская дорога были пустынными, подсвечивались солнечными лучами, а потому и искрились, как на Рождественских открытках. Но праздника в его душе явно не хватало, равно, как и вариантов выполнить заказ собутыльников. И он уже было понуро отошел от магазина метров на пятьдесят, прежде чем сначала услышал хруст шагов по снегу, а потом увидел две, буквально выплывшие из переулка, любопытные личности. Как известно - рыбак рыбака видит издалека, и, словно ртуть, которая из нескольких кусочков сливается в один комок в лабораторном опыте, троица началась сходиться на перекрестке.
   - Привет мужики, - поздоровался первым военный.
   - Здравия желаю, - протянул руку для приветствия Свистун.
   Степенно пожав руки, Дмитрий осведомился. - Мужики, вы местные?
   - Конечно, а в чем вопрос? - поинтересовался Агроном.
   - Выпить хотите? - в упор спросил Позор. Он по характерным и одному ему понятным признакам определил заинтересованность встреченного и оторопевшего от неожиданности его предложения контингента, обрадовано продолжил беседу: - Та запара тут у меня, военным в магазе бухло не продают. Мне для пациков надо бутылочку беленькой и две литрушки пива. А вам - пивка за счет военных. За беспокойство. Идет?
   - Так, а кто там сегодня на смене? Аленка, что ли? - деловито вспомнил Свистун, потирая руки.
   - Удивится она нашему приходу, - начал было ломаться Агроном.
   - Да какое ее свинячье дело? - возмущенно взвизгнул Свистун. - Давай деньги, пошли!
   - Держи, - протянул двух сотенную купюру Димитрий. - Я за магазином буду ждать.
  

***

   И вот, наконец-то, коробочка полна. Школьная казарма забита военными. Расчищенные и подремонтированные развалины коровников на окраине села заполнены рядами техники. И жизнь населенного пункта, которая зимой заметно утихает до самой весны, зароилась снующими с утра до ночи камуфлированными людьми, как пешком, так и рассекающих пространство на не менее камуфлированном транспорте. Коренные же Гадюкинцы в своих дворах притаились, а магазин, напротив, в смысле наоборот - заработал с двойным энтузиазмом и тройной выручкой.
   - Бажаєм здоров'я товарищ майор! - тишину зимнего утра разрезает хоровое воинское приветствие, перекатываясь по селу от школьного футбольного поля при въезде, до заправочной станции фермерского хозяйства на выезде.
   У магазина уже суетится дежурный продавец в окружении первых покупателей, снимая завес с замком входной двери:
   - Зараз пiдуть, поквапся! - торопит Алену бабка Тамарка. - Менi тiльки буханку хлiба.
   - Теть Тамара, не волнуйтесь. Вы все равно первая в очереди, - успокаивает товаровед.
   - А вы слыхали под утро взрыв? Председательше звонили и сказали, шо мосток на путях от узловой станции подорвали, - сообщает новость еще один покупатель.
   - I я чула вранцi, - как бы подтверждая услышанное, качает головой бабка Тамара. - А я думаю, що це таке гупало?!
   - Говорять даже, шо на том конце села, шо ближе до колии стекла повышибало! Вот вам и защита от военных! До них такого не было.
   - Дед Иван, ну это же еще все неточно. Слухи, - одергивает посетителя Алена.
   - Як, не точно?! Я с самого утра до Дмитровны ходил. Она при мне по телефону з збушниками какими-то говорила. А потим казала, шо следователь приедет и военизирована охрана на путях будет теперича. На всех мостках особенно.
   - Дед Иван, ну вот видите - разберутся! - с грустью в голосе отвечала продавец. - Что вам, теть Тамара?
   - О, идуть вже, - бурчит дед Иван, увидев, как по заснеженной дороге по направлению к коровникам мимо окон магазина проезжает кабриолет ТПК на базе ЛУАЗика (транспортер переднего края или как его еще в шутку называют - "труповозка") с десятком военнослужащих на борту.
   Звенит колокольчик входной двери, и холодное помещение магазина набивается парующими людьми в форме:
   - Доброе утро, Алена! Какая ты красивая сегодня! Мне кока-колу и сигарет...
  

***

   - Разрешите, товарищ полковник, - постучался майор Михайлов в дверь бывшего кабинета участкового милиционера, а ныне - "апартаменты вождя", то бишь комнаты, где располагался командир.
   - Проходи Алексей, - пригласил "вождь".
   - Товарищ полковник, как я вам уже докладывал, мы договорились с одним фермерским хозяйством в соседнем районе, что поставим к ним на капитальный ремонт два ЗИЛа и автобус. Два водителя, из проверенных, останутся при машинах, и будут помогать гражданским механикам в починке техники. Я договорился с фермером, что их поселят и будут кормить. Продукты возьмут с собой.
   - Хорошо. Надолго это... мероприятие?
   - Рассчитываю, что за две недели справятся, товарищ полковник.
   - Хорошо. Что еще?
   - Еще этот фермер разводит вьетнамских свиней и обещал дать пару туш. Разрешите выехать?- спросил майор.
   - Езжайте, конечно. Ты на чем кстати едешь?
   - На амбулансе, товарищ полковник...
   Амбуланс - старенький фольксваген транспортер, в сопровождении двух ЗИЛов и допотопного автобуса на базе автомобиля ГАЗ (из разряда мобилизованной у предпринимателей техники) покатили по хрустящей от морозного снега дороге через все село по направлению к автомобильной трассе районного значения. Проехав через н-ое количество блокпостов, весело и не очень быстро передвигались, само собой - по техническим причинам, и все еще по запорожской области, наконец, примерно через час, приехали к месту назначения - к большим капитальным боксам на краю огромного и достаточно ровного поля, в углу которого стоял зачехленный "Кукурузник" - Ан-2. Навстречу прибывшим тут же из ремонтных боксов вышел сухонький старичок, по всей видимости - сторож:
   - Доброго здоровья!
   - И вам не хворать! А Михаил есть? - спросил Михайлов, выйдя из микроавтобуса.
   - Да. Я звонил. Сейчас он приедет. Это все машины нужно чинить? - уточнил старичок.
   - Скорую помощь чинить пока не нужно, - весело парировал майор. - Мы на ней обратно ехать собираемся.
   К командиру присоединились вышедшие из машин водители с техником одной из батарей и зампотехом, а из амбуланса появился еще один офицер. Все закурили и начали весело переговариваться, шутя о том, насколько повезло парням, которые остаются на таком дальнем от руководства расстоянии и такой близкой дистанции до местных красавиц, красоты которых естественно еще никто из присутствующих и в глаза не видел. Но по разговорам чувствовалось, что все явно завидовали. И пока длился перекур под громкий хохот собравшихся, на стоянку подъехал и сам фермер в сопровождении своего главного инженера. Автомобили военных сразу же были распределены по боксам и назначена последовательность производства ремонтных работ. После чего главный инженер забрал двух счастливчиков с вещами и повез их к месту проживания.
   - Ну, то как? Мясо возьмете? - осведомился Михаил сразу после того, как основные вопросы приезда были решены положительно.
   - С удовольствием! - подтвердил командир.
   - А на сколько человек нужно? Просто тушка примерно килограмм 40.
   - Ну, желательно человек на 300-350, где-то.
   - Хорошо, одна тогда есть разделанная, а вторую надо будет забить и освежевать, - размышляет вслух фермер.
   - А вы их колете? - спросил один из присутствующих на консилиуме офицеров.
   - Та нет. У них большой загон и поймать руками - просто не реально. У меня есть мелкашка (мелкокалиберный охотничий карабин) и оптическим прицелом. Максимум 2 патрона и готово. Правда потом еще нужно разделать и осмолить, - пояснил хозяин.
   - Миша, у меня есть встречное предложение. Вы нам забейте, а разделаем мы сами - на кухне, - упрощает ситуацию Михайлов.
   - Так это значительно облегчает дело! - обрадовался Михаил. - Просто хлопец, который разделывает мясо, только что в город уехал.
   - А из пистолета ПМ можно по кабанчику стрельнуть? - кровожадно спрашивает все тот же любопытный военный.
   - Ну чего нельзя? Можно, если осторожно...
   Уже вечером микроавтобус-амбуланс въехал в Гадюкино и прямиком направился для выгрузки туш к актовому залу школы, где располагалась военно-полевая кухня. Ну, теперь можно будет и свежиной полакомиться, а то тушенка уже поперек горла стоит у всех без исключения обосновавшихся здесь военных.
  

***

   - Становись! Равняйсь!... Смирно!... Вольно, - скомандовал "старый" майор (в Вооруженных Силах Украины очередное звание майор присваивают в возрасте 27-30 лет, тогда как данному персонажу явно за 40) - старший офицер батареи с позывным Буг перед частью строя мобилизованных солдат, стоящих на школьном дворе, который очень удачно использовался для всяческих мероприятий в качестве импровизированного плаца. Здесь строевые команды в основном нужны не для муштры, а для прекращения разговоров, или если выражаться на военном диалекте - "балагана" в строю. Мобилизованные - это вам не детки-"срочники" и не контрактники. Таких на горло не возьмешь. И лишением зарплаты не испугаешь. Тут авторитет нужен. И желательно боевой.
   Утренний развод гаубичного дивизиона отдельной Н-ой аэромобильной бригады к этому времени уже заканчивался. Личный состав прямо с утра вдоволь накормлен свининой и нужное количество людей определено в наряды для несения службы и участия в работах различного рода. Причем работы эти - самые разные: от заготовки дров и копки траншей на стратегических подходах к Гадюкино, до сортировки снарядов и обслуживания техники.
   Смешанный дивизион этот органично адоптирован в н-ый эшелон обороны на востоке Украины и находится в ожидании очередной своей ротации на передовую вполне определенного сектора. Недавно, практически перед самым празднованием Нового 2015 года, одна батарея буксируемых гаубиц из этого дивизиона вернулась из-под Авдеевки, а две другие только-только получили самоходные установки взамен разбитых в Изваринском котле орудий. А значит нужно переучить солдат для работы с другим, более сложным вооружением, и не на полигоне, а в существующих условиях. Оценить же боевые характеристики нового оснащения, скорее всего, придется прямо в бою.
   - Мужики, долго объяснять не буду, - продолжил майор после того, как установилась тишина в строю на плацу. - Новую технику вы видели, боевые расчеты скомплектованы. Механов и командиров своих вы знаете. "Самовары" (самоходные установки) они приняли. Комплектация - муха не еб...сь. Все в смазке и в наличии. Эту технику сняли с продажи в теплые страны и вручили нам. Понимаете, что мы ее не для музея получили. А это значит, что скоро на передок поедем. Сколько времени есть у вас, чтобы освоить эти аппараты я не знаю. И думаю, что и комдив не знает. Сопли размазывать вам по лицу я не буду. Половина из вас уже обстреляны в боях и особенности нашей работы прочувствовали на собственной шкуре. Выскакиваем по команде, сходу валим и меняем район. На "самоварах" это безопаснее и мобильнее, а значит, наших потерь должно быть меньше. Моя задача на сегодня и предстоящую неделю до выезда на боевые - дать вам побольше практических знаний и принципов. Кто возьмет то, что я буду давать - тот возьмет, а кто не возьмет - тот сдохнет. Рассчитываю дать вам по 3-5 тренировочных выездов в день. В лучшем случае у нас будет около 20 тренировок перед боем, плюс ваши базовые знания. Уверен в том, что мы справимся. Сегодня идем в парк (парк хранения техники и вооружения). Механам проверить еще раз машины. Командиры, всю консервационную смазку снять, все промыть в соляре и смазать маслицем...
   Тишина в строю такая, что слышно трескот мотоциклетного мотора и лай собак на дальнем конце села.
   - Особенно стволы, затворы и досылатели. Прицелы выверить. Времени вам - сегодня до обеда. После обеда: успели, не успели - едем в поле. Дочищаем завтра. С собой иметь стреляные гильзы для отработки заряжания. Всем все понятно? - майор внимательно смотрит на бойцов.
   - Понятно, - звучит гул голосов.
   - А как же наряды? - спрашивает один из командиров орудия.
   - На весь период подготовки командиры орудий, механики-водители и наводчики в наряды не ходят. Еще вопросы? - майор пристальным взглядом обводит строй.
   - Товарищ майор, а вы с нами пойдете или вы со своей батареей? - в тишине звучит настороженный голос из строя.
   - Сейчас нет своей или не своей батареи. Людей не хватает, офицеров тоже. Конечно же, с вами, куда ж я денусь. А потому три шкуры с вас спущу. Мне за 4-х погибших пацанов до конца дней моих вину не замолить... Так, все! Времени нет совсем! Командиры, командуйте в парк. Я следом подъеду. Вперед! - закончил монолог Буг и направился к входу в здание.
   - Владимирович, ты, когда и на чем едешь в парк? - навстречу из казармы вышел командир одной из самоходных батареи кадровый офицер капитан Денис Борисович с позывным Псел и своим вопросом остановил спешащего войти вовнутрь "старого" майора.
   - Вже еду на дежурке (дежурный автомобиль). Вот только планшет возьму, - ответил Буг. - А что, ты тоже хочешь поехать?
   - Да вроде надо. Начарт (начальник артиллерии бригады) хочет после обеда парк проверить. Вот не было печали! Скоро опять будут бирки проверять на трусах и противогазах, - со злостью в голосе подтвердил Денис Борисович.
   - Ладно, Борисыч, я за планшетом бегу, а дежурка на футбольном поле стоит. Через 10 минут выезжаем.
  

***

   - И что, капитан?! На хера мне нужна такая служба! - у выездного в поле из парка шлагбаума начальник артиллерии бригады, полковник с позывным Амур, в сопровождении заместителя командира дивизиона, громогласно устраивает показательный разнос капитану Пслу Денису Борисовичу.
   - Товарищ полковник... - аргументы капитана заглушает лязг гусениц и рев двигателей самоходных артиллерийских установок, въезжающих на охраняемую территорию после полевых занятий как раз мимо места разбора полетов и выдачи благодарностей, где страсти и без того накалены до предела.
   - А меня это, капитан, абсолютно не еб...т, - орет вовсю глотку полковник, при этом, особо не подбирая приличных выражений.
   - Товарищ полковник... - все еще пытается оправдаться Псел.
   - Рот закрой, я сказал, - переходит на фальцет полковник.
   - Пошел ты на х...й, - неожиданно терпение капитана лопнуло.
   - Что ты сказал, сопляк? Ах, ты ж, сука! - начарт пытается ногой пнуть в пах непокорного подчиненного, но молодость побеждает захватом ноги, и уже в следующее мгновение с красным от возбуждения лицом полковник падает плашмя на спину в снег.
   Заместитель командира дивизиона всячески старается разборонить оппонентов и наконец, обхватывает своими руками капитана за плечи.
   Вставая на ноги и отряхиваясь, уже более спокойно полковник процедил:
   - Я тебя сгною, капитан!
   А одним из последующих за этим событием вечеров, за ужином в комнате офицеров это неуклюжее происшествие окончательно превращается в легенду артиллерийского подразделения, в которой народный молдавский герой витязь Фэд-Фрумос (он же Борисыч) одолел злобного дракона Лаура-Балаура (то есть Амура) в легендарной битве у шлагбаума. Все ржут как кони, всем смешно, и вдобавок ко всему - командование завтра утром отправляет Дениса Борисовича домой через Запорожье. Как бы в наказание.
   - ... Барысыч, а ты неплохо устроился! Я до войны как-то читал малому (сыну) сказку. Там лис очень просил, чтобы его наказали как угодно, но только не бросали в терновый куст, - восхищается один из офицеров во время вечерней трапезы.
   - И шо дальше, - удивляется новоявленный молдавский витязь.
   - Ну как что?! Ты что, не знаешь этой сказки? Выпустил мужик лиса в терновый куст, а тот сбежал и был таков! - беспрерывно жуя, завершает рассказ сказочник.
   - Ну, так это ты к чему?
   - А к тому, что я, для того, чтобы поехать домой, тоже Амуру врежу в глаз, - смеется сказочник.
   - И я, и я, и я ... - наперебой со всех сторон дружно просятся участники ужина.
   - Отставить! - строго обрывает гомон командир дивизиона майор Михайлов. - Ишь ты, умные какие!... А воевать, кто будет?... Субординацию нужно соблюдать!... Я тоже давно не был дома. Поэтому - я первый, - улыбается майор под общий смех офицеров. И ведь на самом же деле вся эта история возникла на пустом месте. Нервы у всех одинаково взвинчены.
   Сразу после ужина прапорщик Алексей обратился к Михайлову:
   - Товарищ майор, разрешите мне сегодня не ночевать в казарме.
   - А что случилось? Куда собрался? - комдив с недоумением смотрит на прапорщика, взволновано переминающегося с ноги на ногу.
   - Вы помните, к нам на полигон приезжала волонтер Наташа? Привозила какие-то остродефицитные медикаменты.
   - Ну... Только не привозила, а должна была привезти, - припомнил майор. - И что?
   - Она звонила мне, что выехала автобусом из Запорожья и везет нам снова какие-то остродефицитные вещи.
   - Ну, хорошо, пусть везет. Я не против. А ты тут причем?
   - Просто уже вечер и назад она сегодня не сможет уехать. А переночевать в казарме - это не вариант, - обстоятельно повествует Алексей.
   - Это точно - не вариант! - подтверждает командир.
   - Так вот, я ей помог снять комнату в селе. Я ее встречу и проведу, а утром вместе с ней приду. А заодно и вещи помогу ей донести.
   - Эх, смотри мне, помощник волонтера! Заодно! Ногу не натри себе. В паху. Утром чтоб был к подъему! И телефон не выключай, если что.
   - Спасибо, товарищ майор! - обрадовался прапорщик и буквально побежал к выходу из комнаты.
   - Да, и адрес свой оставь дежурному офицеру! - вслед воздушному завихрению за бегущим успел выкрикнуть комдив. - Помощничек!
  
  

***

   Утро у военных в Гадюкино обычно проходит одинаково: Подъем, туалет, умывание и бритье, кому надо. Ношение "тактической" бороды не возбраняется. Дальше - завтрак в столовой или кофе с сигаретой. Между завтраком и утренним построением для распределения задач есть еще минут 30, может чуть больше. А одна постоянная компания офицеров в это время в тесной комнатке прапорщика Мишани собирается выпить по чашке кофе на брата, вне зависимости завтракали ли участники этого кофе пития или нет.
   Ну, а конкретно в это утро, под шум закипающего чайника, Денис Борисович сосредоточено пакуя вещи, получает ЦУ (ценные указания) от своего командира - майора Михайлова:
   - Деня, ты не просто возвращаешься в часть. Там куча работы. Все рапорта на списание, все материалы расследований по "негидныкам" нужно сдать в штаб. Через неделю начнется подготовка документов по демобилизации военнослужащих 1-ой волны мобилизации, - назидательно "вбивает" в голову инструкции комдив.
   - Разрешите войти, - после стука протискивается в дверь комнатки прапорщик Алексей. Лицо довольное, хотя выглядит уставшим. - Товарищ майор, прибыл без происшествий!
   - Молодец! А где волонтер с подарками? - спрашивает Михайлов.
   - На улице курит. А подарки - вот, - Алексей ставит на стол литровую банку, на этикетке которой написано "Касторовое масло", и пачку вязаных перчаток.
   - И это все? - недоверчиво спрашивает майор.
   - Сейчас поднимется и сама все расскажет. А я вообще на бутылку водки попал и за съем хаты заплатил, - виновато оправдывается прапорщик.
   - Да, а что ж ты хотел! Любовь зла! А что ты там такое про водку говорил? - спрашивает майор, намекая на магарыч.
   - Купил вчера вечером литровую бутылку водки. Переживал, что забракует. Вина же тут не продают. Так зря волновался. Она практически сама все и выпила. Под утро вон только пить закончила.
   - А ты? - строго спросил комдив.
   - А я может всего грамм 150 за всю ночь выпил.
   - Сильна Наталья, - задумчиво произнес майор. - А кстати, она когда собирается домой?
   - Сказала, что зайдет к вам поздороваться и на автобус. Он, кстати, автобус-то через полчаса на остановке тут, в Гадюкино, будет. Даже на автовокзал в Цветочное ехать не надо, слава Богу!
   - Это на Запорожье? Слышишь, Борисович, езжай с Натальей. Она тебе автовокзал в самом Запорожье поможет найти, может даже на автобус домой проведет, - осенило вдруг Михайлова.
   - Тук-тук, привет мальчишки! - заглядывает в дверную щель женская голова.
   - Разрешите идти? - испугано спрашивает Алексей.
   - Да, иди. Здравствуйте-здравствуйте Наталья батьковна, - спасает прапорщика комдив. - Проходите, присаживайтесь. Будете кофе-чай?
   - Нет спасибо, я уже попила, - игриво отвечает волонтерша, всем своим внешним видом подтверждая свою нетрезвость. - Я бы лучше чего-нибудь покрепче выпила.
   - Наталья, у нас это не принято. Кстати, спасибо за подарки, - срочно перевел тему разговора Михайлов. - Как там наш Алексей? Не обижал ли?
   - Я сама кого хочешь обижу!
   - Не сомневаюсь, - осторожно подтвердил майор. - Наталья, а вы в Запорожье едете? Так мы вам провожатого дадим. Вот Денис Борисович тоже в Запорожье едет. Кстати, автобус минут через 15 будет. Так, что иди на остановку, Борисович (добавляет шепотом: "и мадам с собой прихвати"). Рад был встрече, Наталья. У нас долго засиживаться нельзя-с. Режимный объект.
   После недолгих сборов отъезжающие по традиции присели, так сказать "на дорожку", и вышли из комнаты. После того как за ними захлопнулась дверь, Михайлов, обращаясь к окну вслух произнес:
   - Ну, прапорщик, я тебе устрою волонтерскую помощь! Блядун несчастный!
  

***

   Кристально-белый, крупный и лопатистый снег, инфантильно осадком ниспадал с неба на землю и слой за слоем, шар за шаром наметал сугробы, ложился на крыши домов, обволакивал ветви деревьев, превращая все вокруг в сказочный и чудесный мир. И всем казалось, что еще чуть-чуть и из удивительного леса на краю Гадюкино выйдет, а точнее выплывет, паря над землей волшебный персонаж. Какая-нибудь Снегурочка, Снежная Королева, а может даже и сам легендарный казак-атаман Урус-шайтан с конем под уздцы. В общем, полная иллюзия мирного времени. И никакие занятия, караулы и прочие негражданские мероприятия не в силах насторожить, вернуть к реальности бытия. В этом, казалось бы, заколдованном краю сознание упорно не хочет видеть ни помех, ни опасностей.
   Но начальство не дремлет, окопы копаются, огневые точки размещены. Даже вокруг всей территории бывшей школы, есть высочайшее решение руководства - возвести ограждение из сетки-рабицы. И это, хочу заметить, не только от гусей. Но, как всегда, денег на материалы нет. Волонтеры и фермеры близлежащих хозяйств подустали от бесконечных проблем и просьб армейского люда. Но есть еще в запасе и такой ресурс как "залетчики" среди демобилизующихся. А таких предостаточно. И вот, все тот же Димка Позор, чтобы оказаться в числе первых в списках на демобилизацию с энтузиазмом хватается за соломинку, протянутую начальником артиллерии, согласившись на участие в так называемой операции "Заграждение". Через свои каналы в движении добровольной помощи военным, насобирав на зарплатную банковскую карту необходимую для покупки сетки сумму, теперь оказался в затруднительном положении в вопросе рабочей силы. Ведь потенциальным помощникам из числа сослуживцев начарт ничего такого не обещал и поэтому помощь нужно искать в другом месте.
   - Эй, есть кто живой?... Ау! - не дожидаясь ответа на поставленные вопросы, Позор смело заходит во двор дома N12 по улице Мира села Гадюкино Гуляйпольского района Запорожской области. Оглядевшись по сторонам, он стучится в двери дома, но реакции никакой. И только за домом, возле сарая он сталкивается со Свистуном, который возвращается с пустым ведром после кормежки свиньи и курей.
   - А, это ты! - узнает посетителя Свистун. - Привет. Чего тебе?
   - Степа, есть задача для спецназа, - начал объяснять Дима. - Нужна помощь.
   - Шо, опять в магазин сходить?
   - Нет... Да... Ну, не совсем. Тут мне, как очень опытному разведчику, полковник поручил важное дело! Ты знаешь, какой у меня позывной? Дозор!
   - Да знаю я, ты уже мне раз 10 рассказывал. Ты самогонку пить будешь? - интересуется Свистун.
   - Давай. Только "по-писюрику" (50 мл). Мне еще сегодня посты проверять... Так вот... Дембельский аккорд... Ты понимаешь Степа, как это важно для меня! Есть сетка и столбики. Нужно сделать заграждение. Но не просто сделать, а - по уму. Я своим дебилам такую тонкую работу доверить не могу. Тут ребята, нужна ваша помощь! А с меня причитается. Все чин-чином! - очень важно и значительно вещает разведчик.
   - Ну, чего не помочь?! Поможем. Агронома позовем. А вот ты говоришь, что демобилизуешься. Это значит, что домой уезжаешь. Так значит, что и все военные уедут? - наивно интересуется Свистун.
   - Да нет! Чудак-человек. После меня через неделю мобилизованные следующей волны приедут...
  
   09.11.2016г.
  

Новоселы

Тем, Кого вспоминают в третьем тосте: Кто недожил и не с нами.

Мы все Там встретимся, только Вы ушли чуть раньше!

Посвящается Диме Пастуху.

   Все мы, поколение выходцев из Советского Союза, в свою пионерскую бытность наверняка очень гордились, что были рождены именно в социалистических республиках, где нас не могли поработить проклятые капиталисты. Мы знать не знали о существовавшей внешней экономической блокаде Союза и не предавали значения мировым бойкотам. Мы свято верили в необходимость нашей добровольной интернациональной помощи народам братских и развивающихся стран. Причем неважно кому помогать: чехам, полякам, неграм, египтянам или афганцам, но помогать безапелляционно. (Прошу прощения за возможно расистские определения наций, оправданием здесь может служить только то, что в СССР так было официально принято говорить). Да мало ли неразумных или беспомощных! Возможно и с определением ВСЕ - я немного погорячился, но, по крайней мере - я и мое непосредственное окружение, так точно! А неустроенный быт у основной части советского населения счастливой страны Советов считался временными трудностями, обязательно результатом внешних происков империалистов, которые по природе своей стремятся насрать под каждый наш, пролетарского происхождения и цвета, коврик. В результате, реально проживая в своем коммунальном жилище в рабочей слободе, я (и примерно такие же как я), по нужде ходил круглый год в деревянный, общественный, дворовой туалет прямо начиная от момента своего рождения и где-то вплоть до совершеннолетия. А потом, вдруг, этот сортир в 90-х годах прошлого века благополучно развалился. Но не коммунизму благодаря, а победе проклятого капитализма. При этом многочисленные жильцы нашего дома стали приспосабливать различные углы своих все еще коммунальных квартир под water closet-ы или, выражаясь по-русски, под уборные комнаты с подводкой труб водоснабжения и канализации, которые не смогла организовать советская власть за все 70 лет своего существования. А все наверняка из-за того, чтобы не отвлекаться от погони за светлым будущим, космическим первенством и мощностью ядерного башмака, предназначенного для показа буржуям кузькиной матери.
   Тот век закончился, да и я возмужал, это чтобы не сказать страшного слова - постарел. Страна моя отделилась от "социалистического" кубла. Хотя резкого отторжения все же не было. Ни ментального, ни физического, не говоря уж про экономическое, и это все при соблюдении внешней атрибутики и антуража Незалежностi - независимости от "старого коммунистического хлева", где мы всегда почему-то считались младшими родственниками при скотных яслях. Но четверть века минуло с момента развода. Те, кто считал или причислял себя к старшим, а значит, более умным родственникам, все 25 лет, благополучно сидели и сидят на старых дрожжах древнего, проверенного уже почти 100-летней историей, рецепта туалетной закваски, но уже с вкраплением передовой высокомолекулярной изюминки. Который в умелых и цепких руках старых-новых и новых-старых карликов обосновал нам, да и всему миру, пристроившись даже в Африке, свои притязания к Кавказу, Прибалтике, Средней Азии и даже к нам, к своим младшим кровным, разделив на юго-восток и северо-запад. Правда, эффект, в данном случае с нами, получился, скорее всего, противоположным ожидаемому результату. Нет, не из-за просчетов стряпчих. Формула была верная и по-советски надежная. Зиждилась на природном газе и страхе. Просто в процессе брожения повара отравились испражнениями и сами начали верить в святость неполноценного рецепта. Ни для кого не секрет, и даже Шнур поет о том, что обезьяны орлов не понимают. И ведь прозрение ж к нам пришло не тогда, когда настойчиво СО-БИ-РА-ЮТ на мероприятие. Уговаривают, манят, объясняют, подкупают. А когда острое спонтанное чувство несправедливости ни жить, ни спать, ни дышать не дает! Звездатые двуглавые кулинары в своей формуле не учли то обстоятельство, что мы хоть и быстрее страной разбазарились (о башмаке речь идет, да и не только), но при этом меньше накурились. Нам удалось разбавить ядовитый smoke закваски прозрачной, призрачной свободой и искомой, инородной, может даже местами чуждой нашему менталитету и все же более удачно реализованной, чем у самих поваров, демократией. Если, например, в психически здоровой паре есть симпатия, но при этом мужской конец насилует женское начало - любви не будет. Можете даже не сомневаться.
  

***

   Любимец Гитлера - генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель, чтобы избежать суда за предательство вождя немецкой нации, покончил с собой. Педантичный, смелый и по-своему честный солдат фюрера, новатор танковой тактики, воевавший по каким-то понятиям, кодексам чести и рыцарским правилам, был все же по сути содеянного им - преступником. И обязательно загремел бы на нюрнбергскую лавку, только к своему несчастью, а может и к счастью, вовремя разглядел с высоты оборонных сооружений в Нормандии проигрыш рейха. Поэтому ввязался в путч, поставив на кон свою жизнь, но проиграл. После себя он оставил записки, которые впоследствии назвали "Krieg ohne Hass" или "Война без ненависти". Пожалуйста, вдумайтесь в эти слова - война без ненависти. Каким же моральным уродом нужно быть, чтобы отправлять на тот свет людей пачками ради спортивного интереса или руководствуясь "пацанячими понятиям"?! Это ж не бой в защите за свой дом, за свой мир, за свою свободу. Моим современникам из разряда считающих себя "старшими" это ничего не навевает?
   Ну, а мы, когда у нас Крым тиснули и вдобавок нашлепали ладошками по щекам только за то, что воров не захотели терпеть у себя в доме, желваками сыграли и поехали на восток. Поехали на том, на чем смогли и с чем остались после разбазаривания, но для того, чтобы не дать еще кой каких территорий оттяпать. Не без ненависти. Уж чего греха таить. И чтобы если попасть - то наглушняк! Чтоб за Серегу с Саней, и за Андрея с Витей, а еще за Женю с другим Серегой... Мне продолжать? А у этих Серег, Андреев и Сашек осталась безотцовщина, несчастная и гордая, с Папкиным орденом. Кра-си-выммм! Но вы возьмите, дяденька. Лучше Папку верните. Мы устали ждать Его и соскучились. Когда же Он приедет? Когда-когда-когда...
   А ведь есть и те, кто не успел после себя оставить То Главное, ради чего вся эта суета в координатах пространства и времени - ПОТОМСТВО! "На саване карманов нет", - значит нематериальное свято. Может проступком выделиться на полголовы поверх толпы? А кто ж припомнит окружающим об этом через пять минут? Кто скажет отпрыскам своим: "Вот батя у меня был... Эх!"? А они (отпрыски), как котята не лезут на колени и не скажут, заглядывая в глаза: "Не надо, папа. Не плачь. Хочешь, вечером дома я прическу тебе сделаю красивую? Ты только не плачь...".
   Но, по крайней мере, таким ребятам не грозят неудобством ответы на вопросы максималистской юности: "Где ж ты был, отец, когда в тебе страна нуждалась?!". Им есть что рассказать....
   - Ты знаешь, что я не люблю вспоминать об этом! Может как-нибудь потом, дочка, я расскажу тебе все-все...
   - Пап, ну ты же обещал в прошлый раз!
   - А тебе, правда, интересно?
   - Честно-пречестно!
   - Ладно! Ну, тогда слушай...
  

***

   Шел январь 2015 года. Война раскаляла замерзающий восток Украины обстрелами, военными, техникой, трупами, беженцами. Топила снег, мутила и без того илистый международный медиа эфир. Афроамериканец упорно не замечал коротышку. А нам вообще от этого мерительного шоу - ни жарко, ни холодно, только не на шутку больно. И все же не смотря на многочисленные препоны - службу там, боевые задачи и прочее, мне удалось встретить дома в кругу семьи празднование Нового 2015 года. Правда залпы новогодних салютов и хлопки фейерверков бодрили беспокойством, привычно отдавая холодком внизу живота, и даже выходили потом, периодически и не к месту проступавшим на спине, висках и подмышками. Очень хотелось эту веселую канонаду перележать под кроватью.
   Пять дней отпуска! Для большинства - это плановые рождественские каникулы, на которые заботливый работодатель просто выгоняет. А в такой обстановке, для некоторых мобилизованных, типа меня, - полноценный бразильский карнавал или праздничный paradise, который в довесок ко всему, не помешал в оформлении всевозможных доверенностей на распоряжение имуществом. Ну, на тот случай, чтобы близкие могли не ждать полгода для вступления в наследство (в известном случае). Но всего этого можно не объяснять дочери, она присутствовала на всех этапах и мероприятиях. А погода была просто чудо! Снежная, и санки, санки, саночки по территории клиники Филатова и на спусках к морю с городских склонов. Морозный воздух, обильные осадки, в городе снеговой коллапс. В обеденное время бежим мы с санками наперегонки.... Наутро подарки, оливье и спать - до схочу. Правда, все время слегка неймется, и руки сами тянутся подкинуть дровишек в буржуйку, которой априори не может быть на 10 этаже многоэтажной свечки новостроя. Хотя уже тогда в стране это полностью зависело от географических координат месторасположения дома. Но борьба с самим собой заканчивается молниеносно, ведь к хорошему очень быстро привыкаешь.
   Правда и все хорошее когда-нибудь заканчивается. Так и мой отпуск, увы, вскоре подошел к концу. Ритуал приготовления в дорогу за год участия в боевых действиях был уже абсолютно привычным и рутинным делом, в итоге не занявшим много времени. В отличие от проезда по дороге к месту сбора отпускников, который пролег в одноколейном тоннеле с бортами из снега и льда наспех пробитом дорожными службами. Где порой в повороте в низинах дороги, впереди идущий грузовой контейнеровоз полностью прятался "с головой" за белый бруствер. Хорошо, что я в свое время купил для поездок на охоту надежную как танк "Ниву". А то, стоял бы в рядок теперь в кювете или на обочине вместе с другими горе шоферами! А так - тихим сапом, за два с небольшим часа, выгреб я мало-помалу к пункту назначения. Дальше, в воинской части, пересадка в специальный автобус. На следующий вечер: "Привет, Гадюкино!".
   Гадюкино - это село в прифронтовой полосе, в котором только-только организовали новый ППД (пункт постоянной дислокации) на весь период боевых действий, как говорится - поближе к эпицентру! Казарма расположилась в пустующем здании сельской школы. Столовая - в заброшенном помещении клуба. А склады вооружения и боеприпасов приютились в беспризорных коровниках. Какое-никакое - хозяйство, в 2-х часах езды на "броне" до мест для открытия артиллерийского огня. Мы ж носители этого самого огня.
   - Мы - это смешанный гаубичный дивизион Н-ой отдельной аэромобильной бригады. Одна батарея буксируемая, а две самоходные. Самоходными они стали после первых серьезных боев и выхода из окружения, где почти вся буксируемая техника дивизиона пришла в негодность. Я поначалу воевал в буксируемой, а потом волею судьбы перешел в самоходную...
   - Пап, скучно. Ты рассказываешь, как в фильме звездные войны: "Люк Скайуокер падаван адепта рыцарского ордена джедаев Оби-Ван Кеноби...". Фух, еле выучила.
   - Ну, я по-другому не умею рассказывать.
   - Не обижайся, папа. Немного нудно. У меня даже глаза закрываются. Но ты продолжай! Мне все равно интересно. Просто подробностей не понимаю.
   - Хорошо, ложись и слушай дальше... О чем это я тут?... Аааа, ну, в самоходной батарее я был. Самоходки это как танки... А в селе, в Гадюкино, мы были переселенцами или как пишут в приключенческих книгах - колонистами. Чуть больше месяца прошло с тех пор, как мы съехались туда. Кто прямо с фронта, а кто из тыловых территорий.
   - А тебе было там страшно?
   - В Гадюкино-то?
   - Нет. На войне.
   - На войне?... Конечно было!
   - И ты часто боялся?
   - Иногда. Но солдатам этого нельзя было показывать. Да и времени сильно бояться - не было. Всегда был чем-то занят. Один раз, это когда я еще на прицепных орудиях воевал, нас за одну ночь несколько раз подряд накрыло...

***

   Из-за девственно белого как мел снега, обильно засыпавшего все окрестности на подъездах к Авдеевке, и полной луны ночь казалась какой-то картинной, как будто из моих воспоминаний о белых ночах в Копенгагене, но только в снегу. Видимость - как днем. Но все ж точно не Копенгаген! Черные посадки деревьев, брошенные развалины фермы. Почему-то лая собак не слышно. Только гул боев на горизонте и вспышки. Далеко. Вроде как в стороне от аэропорта. Где-то сбоку. Сегодня на новом терминале наших будут менять. Киборги киборгами, но отдыхать нужно. Праздничное слово ротация. Веселенькая ночка предстоит. Ну, а наше дело - пушкарское. Прикрывать будем проезд по взлетке "коробочек" (на военном сленге бронированная техника). Мы готовы. Еще в сумерках переехали на новую позицию. Целых четыре гаубицы, а все потому, что две в ремонте. Даже железо не выдерживает такой интенсивности, а что уж про бойцов говорить. Мы в лесопосадке тихо сидим у края поля. Видимость вокруг конечно отличная, но это плохо. Нас тоже сразу будет видно, после первых же залпов. Но все равно сидим, ждем команды. Мерзнем. Видно села вокруг. Не очень далеко. До одного - наверное, с километр или чуть больше, до второго может три. Ни огонька, ни искры. Как-то даже не по себе. Мы тоже не можем костров палить. Холодно, до костей пробирает. А теплые блиндажи далековато. После недавнего обстрела нашего старого лагеря, где мы на утро не досчитались четырех парней (двое погибших и двое раненых), орудия постоянно перемещаются по полям. Но к лагерю ближе, чем на полкилометра не приближаются. Все же нужно запросить погоду на пункте управления огнем. Потом посчитать данные для учета метео-поправок, потому как от температуры окружающей среды и атмосферного давления зависит дальность полета снаряда. Не правильно посчитал и угодил по своим.... Ого, целых минус 18 градусов по Цельсию! И 760 мм ртутного столба. Вот так морозец! В специальных перчатках, в которых можно открыть только кончики пальцев, не снимая их вовсе (кстати, подарок моего друга - дяди Дениса), берусь вводить данные в планшет управления огнем. Порядок.
   Что-то изменилось. Не знаю точно что, но чувствую. Громыхание стало значительно ближе и другим, а из-за яркой луны сегодня ночью совсем не выделяются мерцанием световые блики боя. Они невидимы, почти как днем.
   - Игла, приготовиться к работе, - донеслось из радиостанции.
   - Третий расчет к орудию! - крикнул я, выбираясь из лесопосадки в направлении гусеничного тягача, стоящего в поле поперек за линией орудий, выполняя функцию командирской машины.
   Вдруг, безо всякого дополнительного и сопутствующего в таких делах звучания, где в километре от нас, буквально на соседнем поле вырос султан разрыва: "Гу-гу-хххх". Странно как-то. В округе ни души. Сепары там пьяные что ли? Палят куда ни попадя.... А может это репер? Вспоминаю, что репер - самый точный способ для определения любых поправок в артиллерии, получаемый разницей в координатах между расчетными данными и разрывом. Да нет! Этого просто не может быть. Откуда у простого шахтера такие познания? Они или пьяные, или у них тоже ротация и вместо местных "орков" появились пришлые, кадровые помощники с той стороны госграницы. И вот тогда может быть все, что угодно. Но пугаться рано, по правилам нужен второй разрыв.
   - Игла, готовы? Цель 301. Танк. Координаты Х ......, У......, высота.... Навести, - принимаю из радиоэфира первую задачу, а мысли все равно возвращаются к странному выстрелу в никуда.
   За суетой математических расчетов, команд и отработки орудийной секцией не замечаю второго, такого же неадекватного на первый взгляд, разрыва. А зря. Ведь это уже наверняка неспроста. Но все заняты подготовительной работой, и смысла отвлекаться на новый разрыв практически в том же районе - нет. Даже сейчас, спустя два года, сидя в уютной гостиной и анализируя события той ночи, понимаю, что других вариантов реакции и быть не могло. Тем временем, наша артиллерийская батарея готова и наведена в танк. Мы даже не успели выпустить пристрелочного снаряда, как вдруг поле вокруг нас забурлило как поверхность кипятка в кастрюле на кухонной плите. Хлопки, вспышки взрывов хаотично и одновременно побежали, то там, то здесь по всей площади, занятой батареей, охватив ее полностью и даже с лихвой.
   - Всем в укрытие! Заводи тягачи! - командую ребятам пытаясь перекричать окружающий гул и тут же понимаю, что меня явно не слышно. Машу руками в сторону лесопосадки и укрытых тягачей. Моя командирская машина - "мотолыга" (МТЛБ), тем временем завелась, на месте развернулась и начала пятиться в направлении полевой дороги вдоль посадки. А я тем временем радиостанцией получил команду штаба забрать людей и выехать из-под обстрела. В эту светлую ночь все происходящее с нами было видно, как на ладони практически для всех наших наблюдательных постов охранения, о чем сразу передали на пункт управления огнем. Судя по характеру обстрела, количеству и приличному разбросу разрывов я понял, что это особый вид осадков - "Град". Неполный пакет. Второй залп пусковой установки тут же не заставил себя долго ждать, попав одной из первых своих ракет в штабель ящиков со снарядами у крайней гаубицы, но мы уже взгромоздившись на броню нескольких тягачей, выскакивали из зоны обстрела по направлению к укрытиям. По дороге к лагерю неожиданно на ум пришла интересная мысль о том, что профессор, главный конструктор первой баллистической ракеты штурмбанфюрер СС Вернер фон Браун, оказывается, был рыцарем космоса! Сразу после обстрела Лондона ракетами ФАУ-2 он сказал, что ракеты сработали хорошо, долетев на спирту из картофеля, только упали не на ту планету. А нас, похоже, обстреливают из разряда таких же рыцарей - защитников мира на деньги одного бесноватого "мецената"-собирателя земель без границ. Кстати, стоимость одной ракеты "Град" составляет что-то около одной тысячи долларов США. Это значит, что от блядс.., простите, "братского" народа сейчас к нам прилетело примерно несколько "Лад Калин". И это за какие-то несчастные минуты. Почему-то хочется отвесить им за это неземной ответный поклон. И не по доброте душевной, конечно же. Без ненависти не выходит никак...
   - Пап, а кто-нибудь погиб?
   - Ты знаешь, зайчик, тогда, как ни странно - все уцелели. И даже никого не ранило. Просто удивительно как-то... Примерно где-то через полчаса мне все же пришлось вернуться на место, чтобы проверить орудия. Все вокруг было в развороченных ямах-воронках, снаряды разбросаны взрывами, а орудиям - хоть бы хны! Только стеклышко у одного прицела лопнуло.
  

***

   - Владимирович, нужно снова выходить на боевые, - убеждает меня начштаба.
   - Ну, надо, так надо. Просто было бы неплохо сначала проверить орудия и сменить позицию.
   - Давай дорогой, постарайся побыстрее. Нашим в терминале сейчас туго. Сам понимаешь. Кстати можешь взять еще "мотолыгу" Кардана, если нужно. Она здесь, у штаба стоит. В общем действуй. Я жду доклада.
   На скорую руку захватив из вещей только самое необходимое, распорядился быть в готовности личному составу на повторный выезд сразу по моей команде, но не раньше, чем проверю состояние орудий. И уже спустя несколько минут на броневике Кардана мы выехали к месту обстрела. Подсветили каждый ствол, заглянули в каждый прицел и только после этого я дал отмашку бойцам выезжать, чтобы собрать орудия и зацепить за тягачами для смены огневой позиции. Разбросанные взрывной волной по полю боеприпасы пришлось категорически запретить брать из-за возможного взвода от детонации взрывателей. Пока команды цепляли гаубицы, мы с Карданом подались в разведку, проверить одно из подходящих под огневую позицию мест. На душе было как-то не спокойно, наверняка из-за вспышек на горизонте и постоянного гула. Да и применение репера или пристрелки говорило о наличии у противника как минимум разведывательного комплекса, квалифицированного корректировщика или на худой конец - беспилотника в нашем районе. В итоге мы отъехали в сторону километра на три. И если мои домыслы имели основания, то пусть они, суки, еще с нами помучаются.
   Новое место было знакомым. По приезду мы с Карданом тут же выскочили из люков и при ярком свете луны, осветившей округу sia di giorno (как днем итал.), обошли территорию по периметру для проверки на предмет наличия растяжек или мин, но все было чисто. Нетронутый снег и никаких посторонних следов. А вскоре, невдалеке послышался лязг гусениц приближающейся батареи. И все бы ничего, но все расчеты, поправки, привязки и ориентирование необходимо было производить наново. А кроме того размещение, направления, световые ориентиры, точки наводки и прочее, прочее, прочее. Но глаза боятся, а руки делают.
   - Десна, я Игла, к работе готов, - доложил в штаб по радиостанции и краем глаза заметил Диму Кардана, сидящего на броне тягача и беспокойно осматривавшего окружающий нас с тыла лесок и плавни.
   - Принял. Наведись в 301-ю. Данные сохранились?
   - Понял, принял... Готово!
   Да видно "не прушная" была цель 301-я! То есть не везучая для нас в этот вечер! И наверняка все же в нашем районе затесался опытный корректировщик, потому что никакой беспилотник не смог бы столько времени висеть в воздухе и наблюдать за нашими многочисленными маневрами. Корректировщик же, в довесок, не стал рисковать и, видимо, дал команду на обстрел нас без всякой пристрелки и разных фокусов. И практически сразу после моего доклада о готовности первый залп уже близко знакомого за ночь "Града" перелетел батарею и лег в аккурат за нами - прямехонько в плавни. Осколки ближних к нам разрывов со свистом и металлическим призвуком постучались в борт "мотолыги", заставив Кардана резко спрыгнуть с броневика на землю и пригнуться. Мы с Димкой плечом к плечу присели на корточки у гусеницы машины, при этом я скомандовал хлопцам укрыться, а Кардан надрывно заорал в "маму" (военная радиостанция фирмы Моторола):
   - Десна-десна-десна! Нас обстреляли! Как принял меня, Десна? Я - Кардан!
   - Кардан вас понял. Док нужен? (позывной военного фельдшера).
   Тут прилетел второй залп, но на этот раз недолетный. Мы с Карданом под свист осколков на четвереньках поползли вокруг машины, чтобы укрыться за противоположным бортом "мотолыги".
   - Десна, Десна! Нас обстреливают!
   - Я понял, понял, Кардан. Передай Игле, пусть уходит с людьми. Как меня принял?
   Второй раз за ночь, мы выбрались из-под обстрела на тягачах и снова без потерь. Очень похоже, что наши Ангелы-Хранители не белые, а седые.
  

***

   - Пап, так это было все после Нового года?
   - Нет, зайчик - до. Это было до Нового года. А после отпуска я сразу поехал в Гадюкино. Там мы, в очередной раз, обживались, так сказать - на новом месте. Как раз тогда только получили самоходки, и мне еще только предстояло солдат научить, как с ними обращаться. Мне ведь повезло, я участвовал в отборе вооружения со складов и баз хранения. Поэтому уже неплохо разбирался в нашей новой технике.
   - А это как?
   - Ну, как-как?! Ну, вот так примерно, как ты с новым телефоном разбираешься. Сначала не очень, а потом уже вполне...
   Занятия с теми, кто отдохнул на праздники или в отпусках между ротациями проходили задорнее и живее. И нужно честно сказать, что костяком подразделения выступали проверенные в боях ребята. А таких - обстрелянных, слава Богу, хватало. В общем, не прошло и недели, с тех пор как была сформирована сборная самоходная батарея. Сборной она считалась в том плане, что в целом по всему дивизиону людей по-прежнему не хватало и поэтому боевые орудийные расчеты составлялись под конкретную оперативную задачу и только в составе одной из трех батарей. Так что к середине первого месяца нового года боевая единица была скомплектована, слегка натаскана вхолостую, экипирована и оснащена для выполнения огневых задач. Но с небольшой в кавычках поправкой на то, что после получения дивизионом 12 новых самоходных гаубиц, из них не произвели ни одного выстрела. Сюрпризом оставалось поведение техники не только при стрельбе, но и на длительном марше. И если круг внезапных подарков ходовой и силовой части "самоваров" удалось сузить тренировками и тестами на коротких дистанциях, то в отношении выстрела - все оставалось в тумане. Боевая часть орудий была расконсервирована, но опробовать ее на любом заряде было негде. Стрелковые полигоны и море располагались далековато от Гадюкино.
   Вот все считают: "Ну, подумаешь стрельнуть!?". Но ты только представь себе в уме процесс выстрела из самоходной артиллерийской установки (САУ):
   В достаточно узкой бронированной башне САУ, где в одном отсеке собралось четыре человека в зимней форме одежды. Казалось бы, на первый взгляд, одним легким нажатием кнопки артиллерист электрическим досылателем вгоняет в ствол снаряд, вторым нажатием - гильзу с зарядом. После чего механизм весом килограмм в пятьдесят, как бешенный возвращается в исходное состояние, явно намереваясь ударить по рукам заряжающему. Снаряд и гильзу предварительно подготавливает и укладывает на лоток все тот же заряжающий с кнопкой, правда с помощником, который сидит сзади. Наводит САУ, вращая башней и стволом, выполняя задания командира орудия - наводчик. А командир, при этом осуществляет пересчет общей команды для данных своему экипажу. Пятым по счету является механик-водитель, который сидя в своем отдельном от остальной команды месте агрегата, поддерживает педалью газа определенные обороты двигателя надрывно всхрапывающего перед выстрелом. А дальше, конечно легко - шипение радиостанции и стальной монстр подпрыгивает, выплевывая снаряд и дымовую отрыжку. Смертоносный посыльный улетает к месту назначения, делая свое черное дело. Стреляная гильза с густым металлическим звоном вываливается на дно самоходки. И дальше все сначала. Восстанавливаем наводку. Готовим снаряды...
   Но силища у выстрела такая, что запросто может разорвать ствол или затвор, которые в свою очередь могут просто вырваться из удерживающих их механизмов. Ну а про способность что-нибудь сломать-согнуть я вообще не упоминаю. В общем, все нужно обязательно перед выстрелом тщательно проверять. В нашем же случае, в надежность техники, подаренной накануне Президентом страны, приходилось просто верить.
  

***

   И вот в одно прекрасное январское утро покатили мы на своих дареных и блестящих на солнце "самоварах" на новое место в старые Авдеевские поля. Прежние батарейные позиции в этих районах были уже заняты другими нашими коллегами, сменившими нас в середине декабря. А значит, снова предстояло начинать все сначала: готовить лагерь для ночлегов, налаживать быт. Да и заново подбирать и разведывать огневые позиции. Но сейчас и тактика, и стратегия опирались на мобильность самоходных установок. А это уже большое подспорье в безопасности и возможностях. Кроме всего прочего, в третью ротацию мы ехали уже не только с большим боевым опытом, а со знаниями и даже предварительно пролистав всевозможную информацию по истории и особенностям мест предстоящих боев. Лично у меня, в довоенное время как-то не сложилось побывать в этом, незабываемом до конца жизни, регионе.
   Итак, немного справочного материала. Город Донецк с момента своего заложения в 1869 году был назван Юзовкой из уважения к основателю -- бизнесмену Джону Юзу. Но уже с приходом Советской власти, в 1924 году был переименован в Сталино, в честь партийного вождя Иосифа Сталина. А с 1961 году и вплоть до настоящего времени называется в созвучье с основной водной артерией области - Донецком. Площадь города составляет 385 квадратных километров. Судя по данным официальной статистики, был населен в количестве свыше одного миллиона человек в период с 1979 по 2004 год. Теперь, говорят все те же официальные источники, количество жителей Донецка вращается вокруг цифры в 900 тысяч. Впрочем, в чем я сегодня все же основательно сомневаюсь. Сокращение человеко-населения не успело сказаться на протяженности города с севера на юг и составляет 38 км, а с востока на запад -- 55 км. Вместе с близлежащими городами Донецк входил в состав Донецкой агломерации -- крупнейшего индустриального узла Украины, с населением в 1,7 миллиона жителей и представляет собой зону неразрывной застройки -- граница между Донецком и Макеевкой проходит по улице. Данная агломерация обосновалась в центральной части Донбасса к югу от Донецкого кряжа. Сам же Донецк расположен в степной зоне, в верховьях реки Кальмиус и окружен небольшими лесами, холмами, реками и озёрами - довольно живописными местами для желающего отдохнуть, не отрываясь от работы народонаселения промышленного мегаполиса.
   Незадолго до начала войны, 14 мая 2012 года, был открыт новый терминал международного аэропорта "Донецк" (сокр. ДАП), с открытой до этого четырёхкилометровой взлетно-посадочной полосой и новой диспетчерской вышкой. Стоимость реконструкции составила 5,6 миллиардов гривен. Вот как раз за него, за ДАП, и велось противостояние между Вооруженными силами Украины и незаконными бандформированиями, вооруженными и поддерживаемые регулярными войсками РФ. А суть противостояния понятна - от взлетки аэропорта и до самого центра города можно по широкому и асфальтированному проспекту в течение считанных минут танковым броском ворваться и закрепиться в самопровозглашенной столице. А это означало бы конец войне.
   Прежде чем начать обосновываться в свои новых пенатах, предстояло все же определиться в главном, как быстро организовать укрытия для людей, закрытые и замаскированные от глаз, приборов и беспилотников места для техники и все это как можно ближе к терминалам ДАП. В полях мы уже проживали. В населенных пунктах - тоже не выход. А что если присмотреться к дачным поселкам? Представляешь сколько возможностей вокруг миллионного города?! Как насчет живописных бережков рек и озер, да лесных полянок с лугами в низинах холмов? Супер модные коттеджные поселки все же есть на картах. А вот среди дачных кооперативов в Песках, Минеральном, Спартаке, в Веселом, наконец, можно отыскать неброские ряды садовых участков с домиками, которые на карты не нанесены.
  

***

   - Владимирович, ты помнишь, где поворот к дачам? - на одной из остановок почти двухсоткилометрового марша спросил меня начальник штаба дивизиона, который выехал вместе с нашей батареей для организации взаимодействия с командованием сектора.
   - Конечно! Сразу перед селом. Как поднимаешься по трассе, плавни заканчиваются и тут же идет влево грунтовка.
   - Хорошо, когда подъедем к месту и стемнеет, тогда поведешь.
   - Окей.
   В январе смеркается довольно рано, поэтому предпоследний населенный пункт нашего путешествия встретил батарейную колонну кромешной тьмой. Редкие огни в окнах одноэтажных домиков в оправе морозных узоров. Тишина, изредка нарушаемая лаем деревенских собак, приглушенным гомоном голосов и смешками военных на перекуре. Морозное небо полное звезд с уютной примесью запаха дыма горящих сосновых дров.
   - Добрый вечер, - тихий голос часового из темноты останавливает сельского прохожего, любопытно крадущегося вдоль улицы, на которой грозно, но безмолвно замерла военная техника. Самоходки припорошены снегом, ходовые огни потушены и только что-то, по всей видимости, из металлических частей, очень тихо клацает, остывая на морозе.
   - Доброго здоровья, - на суржике и нарочито доброжелательно отвечает незнакомец.
   - Закурить не найдется? - со снежным хрустом часовой выходит из тени САУ.
   - Нема, геть нема. У хатi залишилося, - с сожалением выдыхает прохожий.
   - А скажи батя, сколько километров до Донецка?
   - Десь приблизно 35. А ви туди їдете?
   - Туда-туда батя. Обстреливают село? Долетают снаряды? - не унимается часовой.
   - До села не долiтають, у полi буває ляжуть. Десь кiлометрiв за п'ять, - успокаивает дед.
   - Це добре, - переходит на украинский язык собеседник.
   Возле "буханки" - УАЗ-ика начальника штаба идет спонтанное совещание. Обсуждают дальнейшие действия:
   - Владимирович, значит на карте мы сейчас вот здесь. Дачный поселок должен быть где-то в этом районе, - майор Роман Павлович Чебрец, он же Десна и начальник штаба дивизиона в одном лице - объясняет мне задачу.
   - Палыч, ну-ка подсвети сюда. Мне нужно увидеть, где на карте Птичье относительно нашей стоянки. Аааа, все понял. Вижу.... Дачи находятся вот здесь! - ориентируюсь я, тыкая пальцем в складку топокарты генштаба.
   - Это, в принципе - хорошо, что их нет на карте. Тогда, Владимирович, бери "самовары", пару "мотолыг" (МТЛБ) и минут через 15 выезжай к этим дачам. Учти, выдвигаться придется скрытно. Через 5-10 километров могут обстрелять. Я через 30-40 минут после тебя выезжаю с оставшейся частью колонны. Так будет безопаснее. Покажи мне еще раз место нашей встречи, - инструктирует Десна.
   - Вот здесь Т-образный перекресток, - указываю ногтем точку в световом пятне луча фонарика на листе "пятидесятки" (М 1 : 50 000). - Поворачиваем налево. Потом еще проезжаем метров 500 вниз по дороге. И как только дорога пойдет вверх, сразу за плавнями влево по грунтовке вдоль посадки. Потом упрешься в ставок. Проезжаешь через дамбу в ворота. Мы будем там. Сразу рассредоточимся.
   - Хо-ро-шо. Ну, давай! Погоняй! Удачи, - напутствует Палыч.
   Я ухожу к своей "мотолыге", где уже собрались командиры орудий для получения напутствия и необходимых уточнений.
   С присвистом взревели мощные моторы стальных коней, и колонна двинулась за моим гусеничным транспортером, который переоборудован под командирскую машину управления за неимением штатного транспорта. А я гордо восседаю на краю отверстия верхнего переднего люка кабины, облаченный в бронежилет, надетый поверх британского непромокаемого бушлата с подстежкой, в каске и специальных тактических очках, похожих на горнолыжные, но менее яркие в своей камуфлированной расцветке. Прикрывая лицо от встречного ветра балаклавой и дополнительным флисовым шарфом, вынужден для надежности и безопасности, прячась от стужи за крышкой открытого люка, смотреть за дорогой (ведь идем без света фар), и за одно - чтоб не потерять ориентации на местности. В руках автомат Калашникова, а дабы не примерзнуть к броне одним местом, сижу на специальном коврике-сидушке, называемом в простонародье "поджопником". Задраиваться по-боевому еще рано. Но в случае стрелкового боя, могу достаточно спокойно и без проблем соскользнуть вниз - внутрь броневика. Оглядываюсь назад и вижу как следом, вздымая за собой гусеницами снежную пыль и кивая стволами в такт дорожным выбоинам мчаться за мной грозные, но послушные мне инструменты Бога войны. Мы режем встречные снежные потоки, которые в очках мне кажутся мелькающими звездами на экране фантастического фильма про космические перелеты. Но наплыв чувств и иллюзию фэнтэзи-фильма прибивает необходимость протирать пальцами вместо щеток обильно налипающий на стекла моих очков мокрый снег. При этом стараюсь не забывать вертеть головой на все 360 градусов и слушать эфир поверх лязга гусениц и рева моторов, мы снова в боевой обстановке. Колонна едет, дорога петляет, и примерно через 15 километров замысловатого пути наша кавалькада въезжает в ворота дачного поселка и рассыпается по разным улочкам. Все. Мы на месте.
   По приезду второй половины колонны, разбредаемся на ночлег по домикам, в которых все же нет ни света, ни тепла, но зато можно закутаться, угреться и поспать до рассвета. Охранение лагеря выставлено. Места размещения людей определены. Так, что - спокойной ночи!
  

***

   Скрипнула подо мной панцирная сетка кровати, это я от неожиданности во сне вздрогнул всем телом, услышав разрыв снаряда невдалеке: - Григорич, ты слышал? - озабочено спрашиваю я своего командира батареи, лежащего, так же как и я - обутым и в верхней одежде на соседнем диване под одеялом, укутавшись сверху ковром.
   - А?... Что, Владимирович? - спрашивает меня Владимир Григорьевич, он же Днестр.
   - О! Вот еще разрыв! Слышишь? - повторяю вопрос.
   - Да, я ж глухой после контузии. А, да! Слышу! Во бля! Началось, - сбрасывая с себя все накидки, резко садится на диване Григорьевич. - Где-то в километре от нас херачат! Давай, Владимирович, сходим к Чебрецу и узнаем задачи.
   Мы выходим из домика в сереющее утро и по девственному снегу, как-нибудь наискосок в угол участка, но по прямой к цели - бредем между заборов, деревьев и домиков к тому месту, где поселился начальник штаба. От озноба дрожу всем телом, но ходьба покалено в снегу облаченным в бронежилет начинает согревать. К месту выходим слегка запыхавшись.
   - Доброе утро, - бодро с крыльца дома здоровается с нами Палыч. - Как спалось?
   - Херово, Рома! Замерзли, как собаки! - со злостью выплевывает слова Днестр. - Вон, у Владимировича нос синий!
   - Да ладно, главное, чтоб не пуп! - шучу я, но подтверждаю. - Прохладно однако, Палыч.
   - Заходите, мужики, сейчас связисты генератор запустят, будет свет, чаю попьем, - гостеприимно завлекает начштаба внутрь 2-х этажного коттеджа.
   - Оооо! Да у вас тут и печка есть! И подвал! - осмотревшись вокруг, приговаривает Григорьевич, показывая рукой на печную трубу.
   - Ну, так давайте к нам переезжайте! Будем вместе обживаться.
   - Не вижу препятствий! Чайку похлебаем и вещички перенесем! - быстро перебивая друг друга, сразу соглашаемся мы.
   - Вы слышали как утром гупало? Тут где-то рядом ложилось. Из-за бугра не видно. Я разведку отправил посмотреть, - продолжил разговор Роман Палыч. - Как начали стрелять, так мы тут быстренько все в подвал спустились. Ну, что там с кипятком? Готово? Все идем на кухню чай пить.
   Мы, гуськом передвигаясь сначала по крыльцу, потом через прихожую, заходим в кухню и рассаживаемся на табуретки вокруг стола. В углу кухни растоплена печь, пахнет дровами, на столе стоят расставленные и парующие полные кружки с кипятком, а рядом тут же на столе в банке варенье.
   - Ничосе вы тут устроились! А мы, как бобики в будке. Всю ночь мерзли! - горячий напиток приятно слегка обжигает горло, и я чувствую, что мое лицо в тепле мгновенно краснеет и, кажется, что уже пылает жаром.
   - Ну, так я еще вчера Григоричу предлагал вместе селиться.... Ладно, нам на обустройство лагеря Амур дал целый день. Размещаемся, кухня и все такое. Владимирович, ты ж эти поля хорошо знаешь? Выбери пару огневых позиций, - прихлебывая из кружки, ставит задачу начштаба. - И если нужно, покатайся на "мотолыге", посмотри вокруг обстановку. До вечера должны определиться во всех вопросах.
   - Ладушки! Я за вещами. Спасибо, Андрей, за чай, - благодарю радиотелефониста и встаю из-за стола. - Григорич, идешь?
  

***

   - Папа, а что с тем домиком, где вы ночевали?
   - Ничего, солнышко. Забрали свои вещи и ушли. Там было сильно холодно. И негде было прятаться от вражеских снарядов.
   - Понятно. А в том, в другом, было тепло?
   - Да, зайчик. Мы топили печку, и нам было тепленько.
   - А ты долго там жил? Пока домой не поехал?
   - Нет, солнышко. Мы там были несколько дней. Потом наш лагерь начали обстреливать, и командование разрешило нам переехать подальше, чтобы во время отдыха нас не могли доставать выстрелами.
   - И что было потом?
   - Потом? Мы переехали в Гостевку ....
   Гостевка - это уже давно облюбованный различными артиллерийскими подразделениями Вооруженных сил Украины небольшой населенный пункт, расположенный в 30 километрах от района огневых позиций. Короче говоря - полчаса езды и мы вместе с киборгами бьемся за терминалы ДАП. Но нам, артиллеристам, намного легче, чем бойцам в аэропорту. По методике ведения огня, которую предложил и использовал до своего ранения Редут (позывной одного из старших командиров) при обороне ДАП, артиллеристы стреляли по принципу "карусели". Огонь велся поочередно по дальним и ближним рубежам противника. При этом "арта" (артиллерия) выезжала для ведения огня вахтовым методом, меняясь поочередно в течении суток. А в перерывах между стрельбами пополняла запасы, попеременно отдыхая.
   Ну а в Гостевке нас ждал уже привычный, пустой и давно брошенный коровник, где мы законопатили окна и пытались все внутреннее пространство отапливать буржуйками. И это вначале очень даже неплохо получалось. Правда, когда само здание немного прогрелось, снег на крыше начал таять, превращаясь в хаотичный, сплошной дождевой поток с потолка внутри уже заселенного спального помещения, тогда ситуация потребовала радикальных решений. Но это произойдет чуть позже, а пока мы въехали в поселок, огневые взводы выстроили свою технику перед коровником для облуживания после интенсивных стрельб, дозаправки и пополнения возимого боекомплекта. Со стороны это снование людей вокруг самоходок напоминало коллективный Pit Stop "Формулы 1". Весь же остальной народ, свободный от обслуживания техники, ринулся внутрь здания организовывать спальные места в помещениях. Сам я скинул личные вещи на раскладушку в комнате, где расположились офицеры, сходил на ужин в соседний коровник - новое место размещения нашей полевой кухни, а по возвращению вместе с комбатом провели совещание с командирами орудий, после чего завернулся в спальник и мгновенно заснул. И все потому, что за несколько дней боев все устали, а наутро следующего дня, к 6 часам, батарея должна была сменить в поле коллег, чтобы продолжить non stop огневую карусель вокруг терминалов.
   - Владимирович! Владимирович, пора! - меня тряс за плечо командир.
   - А? Который час, Григорич? - с трудом продираю глаза.
   - Уже 4.
   - Встаю, - уныло соглашаюсь, расстегиваю застежку-молнию спального мешка и свешиваю ноги с раскладушки. - Что там на улице?
   - Снег и мороз. Кстати, мне вчера поздно вечером с оказией передали посылку из дому. Вот держи, - Владимир Григорьевич достал из-под своего топчана пару новых войлочных валенок в калошах. - Только 42 размер. Подойдет?
   - Самое то! Спасибо! А сам?
   - У меня есть еще несколько пар. Волонтеры помогли.
   - Григорич, спасибо большое! Мои туристические непромокаемые ботинки, конечно же, лучше казенных, но от холода в броне и без движения никак не спасают. Я вчера так замерз в ноги! Просто капец! - благодарю Днестра и ловко натягиваю на ноги обновку.
   - Носи на здоровье.
   - Товарищи офицеры, чайник закипел. Заварить вам кофе? - в углу комнаты за невысоким столиком сидит Андрей - дежурный радио-телефонист.
   - Не откажусь, спасибо, - протягиваю ему кружку, которую вынул из своего рюкзака.
   - Мне тоже, Андрюха, заваргань, - Григорьевич поставил на стол свою емкость.
   - Вообще-то на кухне завтрак уже готов, - напоминает дежурный.
   - Владимирович, пойдешь? Мне что-то кусок в горло не лезет, - сокрушается Григорьевич.
   - Я тоже пас, - соглашаюсь с командиром.
   - Готово. Тут еще хлеб есть и масло. Со вчерашнего ужина осталось. Будете? - Ангел-хранитель в лице Андрея не дает нам впасть в голодный обморок. - Кстати, товарищ майор, когда вы уже спали, Саша Дидух вернул ваш планшет и сказал, что закачал на него пару фильмов.
   - Спасибо большое, - отвечаю, подсаживаясь к столику, при этом ловко намазываю масло на хлеб алюминиевой ложкой, нагретой в кружке во время помешивания горячего кофе.
   Мы с жадностью налетаем на кофе с бутербродами. Оказывается, что у нас с Григорьевичем не аппетит отсутствует, а лень присутствует. Лень пройти в соседнее здание, находящееся по диагонали от нас и парка самоходных установок не далее чем в 150 метрах....
   - Триста первый! - запрашиваю в радиостанцию готовность к движению экипажа первой самоходной установки. При этом мы с комбатом и моим экипажем уже загрузились в "мотолыгу", завели двигатель и готовы двинуться в путь-дорогу на боевое дежурство.
   - На связи, - отвечает командир первого орудия.
   - Триста второй!
   - Готов!
   - Триста пятый! Триста шестой! - запрашиваю остальные экипажи. На боевую задачу выезжаем четырьмя самоходными установками. Третий и четвертый расчеты сегодня отдыхают.
   - Триста пятый на месте!
   - Триста шестой к маршу готов!
   - "Заграва"? - ищу старшего броневика сопровождения и охраны батареи.
   - На месте!
   - Внимание, батарея! За мной в колонну марш! Заграва замыкает, - говорю в радиостанцию, затем, чтобы не было слышно в эфире отпускаю пальцем тангенту (переключатель радиостанции на прием), и негромко добавляю:
   - Ну, с Богом!
  

***

   - Папа, а что было потом, после аэропорта?
   - После аэропорта, когда терминалов уже не стало - объявили короткое перемирие. Нашу батарею перебросили поближе к Мариуполю. А я вернулся в Гадюкино.
   - Ты так много ездил! В стольких местах побывал, - восхищенно говорит дочь.
   - Да, зайчик. Пришлось поездить....
   А про себя в тоже время подумал, что в общей сложности за год участия в войне мне действительно часто приходилось жить в разных новых местах и стать буквально профессиональным переезжим новоселом, правда, все же не по своей воле. А той сущности, которая пытается взять на себя полномочия распоряжаться нашей волей, могу однозначно сказать, что в европейский дом нас наверняка возьмут. Мы очень стараемся делами доказать, что достойны. Вот только прижиться бы нам в доме - новоселам.
  
   26.12.2016г.
  

Послесловие

   Оглядываясь назад - к первым рассказам, сегодня я наверняка мог бы переписать некоторые из них. Что-то усилить, где-то ослабить. Естественно, они бы при этом зазвучали круче, но тогда это были бы уже совсем другие рассказы. Я лучше постараюсь написать что-нибудь новенькое, какой-нибудь роман, например. Ведь при всем освещенном объеме событий в рассказах моих сборников очень много материала по разным объективным и субъективным причинам осталось за кадром. Что-то ждет переосмысления, что-то ждет определенной готовности общества. Только очень хочется верить, что моя графомания, навеянная войной, имеет хоть сколько-нибудь положительный знак литературного качества. А наличие воспитательного воздействия на читателя меня просто повергло бы в экстаз.
   С глубоким уважением, автор.

Содержание

   Предисловие....................................................................................................2
   Госпиталь..........................................................................................................3
   Ланы широкие.................................................................................................7
   Краматорск.....................................................................................................18
   На зайца или Билл Мюррей отдыхает.....................................................24
   Одиссея у Птичьего села ............................................................................31
   Награды ..........................................................................................................46
   Панда...............................................................................................................50
   БТР-щик...........................................................................................................59
   Село Гадюкино..............................................................................................68
   Новоселы........................................................................................................87
   Послесловие.................................................................................................110
  
  
  
  
  
   Bug 0224
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 3.58*34  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023