Сводный взвод, во главе со старлеем-Медвежонком направился в Рамаллу, арабский город на севере от Иерусалима. Медвежонок был крайне недоволен фактом покидания комфортной учебки и перспективой провести неделю с хвостом, в суете, не сулившей ничего позитивного. Мы прибыли на довольно большую базу резервного батальона пехоты, откуда несколько добровольцев, включая меня, под предводительством пары сержантов, отчалили на блокпост, находившийся на въезде в город.

Сам блокпост находился на трассе, а обитали мы примерно в полукилометре внутри враждебной территории, на высотке, обернутой колючкой и заваленной бетонными плитами. С одной стороны нашего форпоста, похожего на крепость, был пустырь со спускающейся через него дорогой, с другой вплотную прилегали арабские дома с высокими стенками-заборами и деревьями. Наш гарнизончик состоял из пехотного взвода резервистов во главе с их ротным и нас - человек шесть-семь молодняка. Все остальные войны появлялись по мере необходимости с других баз. Мы как раз поменяли офицерский курс, который успел неудачно отметиться. Дело в том, что за день до нашего появления, один из будущих офицеров грохнул арабченка, сильно не парясь на установленные процедуры. Несмотря на то, что ничего хорошего ему не светило, парень ходил гордый, как олимпиец и рассказывал, как он щелкнул бегущего, в затылок с пары десятков метров. Убиенный оказался 13 лет отроду и вообще непонятно зачем наш боец в него стрелял. Местным это конечно же не понравилось, и после похорон они начали наступление на нашу крепость. Днём и ночью в нас летели бутылки с бензином, камни и всякая хрень, но из-за монументальной колючки и бетонки, вреда не причиняла и мы сильно не парились. Самое противное когда жгли покрышки и скатывали их на колючку. Тушить не получалось - попадал под град камней и тогда вспоминал Бога-ветра и просил его дуть в противоположную сторону. Пару раз напротив нашего форпоста нарисовывались пацаны в масках и сжигали машины, предварительно облив их бензином. Выглядело по-киношному - красиво. Мы могли их пострелять, но приказ гласил - не лезть и местных не провоцировать, и так дров наломали!

С резервистами я столкнулся впервые. Мне была не очень понятна их братанская атмосфера, где солдаты сидят за одним столом с офицерами, травят байки и ржут друг над другом. Резервистов очень забавляли наши сержанты и то, как мы к ним обращались - они начали стебаться и через день, сержанты попросили на время пребывания на блокпосту обращаться к ним просто по имени. Командир гарнизона, ротный резервистов, в звании майора, лет 50ти - был крайне интеллигентен, вежлив и приветлив, но ощущалось, что всем заправлял повар, которого резервисты считали "самым главным человеком в армии". Повар был не моложе ротного, быдловат, хамовит и резок. Он не терпел ни грамма критики и требовал безмерного уважения, кое несомненно получал. В ответ он превосходно готовил и обитал на кухне 24 часа в сутки - не важно, когда ты возвращался с дежурства или патруля, он выносил горячую еду и чай-кофе. Процесс потребления его произведений был свят, за чем он неустанно следил.

Медвежонок вылезал из своего лежбища в виде батальонной базы крайне редко и как-то пожаловал к нам. Я как раз закончил смену в патруле и потреблял пищу вместе с парой резервистов и их ротным, под пристальным наблюдением повара.

- хороший солдат должен хорошо кушать! - повар громко шутил, смеялся и подкладывал добавки.

Прибежал сержант и потребовал меня на построение, для оказания почестей Медвежонку. Я было рванул, чем поверг братьев по оружию в недоумение - повар сориентировался первый:

- куда?! Сначала поешь, потом пойдешь. А вообще - ему надо, пусть сам придет

Через минут пять нарисовался Медвежонок и басом окликнул меня. Резервисты во главе с поваром и майором удивлённо уставились на него.

- те чо надо? - рявкнул повар.

- я приказал построиться на улице - неуверенно ответил Медвежонок

- ты ваще кто? - скрестив руки на груди, главарь армии уставился на старлея

- я зам ротного, мне надо сообщить важную информацию - Медвежонок совсем сдулся

- вот майор сидит, можешь ему сообщить - повар кивнул на ротного

- выйди на улицу - обратившись ко мне, Медвежонок сделал роковую ошибку.

Главного человека в армии вышибли из равновесия три вещи - первое, какой-то старлей посмел проигнорировать его персону, второе - тот же старлей внёс диссонанс в святой процесс потребления пищи и последнее - этот самый старлей подверг сомнению основной принцип - повар всегда прав! Взрыв последовал незамедлительно.

- ты, бля, не видишь - человек кушает?! Пшел вон, мудила! - отрубил глава армии, резервисты заржали, а Медвежонка сдуло.

После трапезы, чувствуя себя маленько "не в своей тарелке", я появился снаружи. Медвежонок, как и предполагалось, брякнул какую-то хрень, типа важности соблюдения правил личной гигиены в соответствии с уставом бронетанковых войск, и посетовал, что мол некрасиво с ним поступили резервисты. На этой ноте он укатил и мы больше на блокпосту его не видели.

Сам блокпост представлял собой несколько бетонных структур-заграждений, за которыми стояли солдаты, при этом один проверял машины, а второй его страховал. Нас было человек 7-8, по два на каждой из трех полос, плюс командир - офицер из резервистов и боец внутренних войск - МАГАВ. Помимо гордого названия помеси внутренних войск с погранцами (ивр. - Мишмар-а-гвуль), на иврите это слово также значится, как "швабра". Присутствие погранца было вызвано наличием у него ментовской корочки, для всякого рода спорных ситуаций с гражданским населением. Досматривали мы сильно не церемонясь, периодически кто-то из наших пинал арабов, за лишнюю торопливость отбирали документы и оставляли на блокпосту на несколько часов. Пару раз прикладами разбивали фары и стекла. Сильное возмущение гасили выстрелами в воздух. Проверяя автобусы мы вытаскивали всех наружу и ставили лицом к стене, руки за голову, поочереди обыскивали и проверяли документы. Оглядываясь назад - вели себя довольно паскудно. Тогда, с колокольни 19 летнего солдатика, всё это казалось круто, но на самом деле, после этого первого опыта на территориях, я понял суть слова "оккупированные".

Я стоял на крайней полосе, подперев собой бетонную плиту. Была ночь, машин не было - дороги пустые. Мы трепались и грызли полученные накануне снэки - чипсы, поп-корн, семечки и всё такое, чем нас частенько подкармливали проезжающие мимо израильтяне. Обычно жевать на посту не разрешалось, но когда никого не было, на правила забивали. На противоположной стороне трассы изредка появлялись какие-то люди-пешеходы, но на них внимания не обращали - пусть себе идут. Мой сержант куда-то свалил и я остался один. По тротуару шел человек, в какой-то момент он свернул в мою строну. Метрах в десяти я было окрикнул его, когда он достал пистолет и на ходу начал стрелять в меня. Бац-бац-бац... наверное раз пять или шесть. Я стоял и смотрел как отмороженный, смотрел на него, на пистолет, на вспышку, на то, как он крутанулся, перебежал дорогу и исчез в темноте. Всё происходило, как в замедленном кино! Я слышал хлопки, но не понимал что это. Первым меня вывел из шока кто-то из резервистов:

- ЛОЖИСЬ!

и начал стрелять в сторону нападавшего. Рефлексы приобретенные за четыре месяца в армии сработали - я прыгнул за плиту, передернул затвор, через несколько секунд высунулся снизу и начал искать цель. Стрельба прекратилась, на пару минут все затаились, тишину нарушала только орущая рация. Офицер провел перекличку. Ко мне подбежал сержант, постучал по каске

- как ты? - я кивнул, слова не лезли

- поставь на предохранитель и не высовывайся

Минут через пять приехало несколько джипов с резервистами и погранцами, повесили несколько "лампочек". Они прочесали территорию вокруг блокпоста - понятно, что никого уже не было. Смену мы достояли уже в полной готовности, ни трёпа ни поп-корна. Меня колбасило, адреналин бил в голову, я всё видел, как в замедленном кино - человек, ствол, вспышки, слышал хлопки выстрелов - как он не попал? Не понимаю! Но это даже очень хорошо, что не попал. Мы вернулись на базу, в столовке повар впихивал в меня еду, а ротный составил протокол происшедшего. Подходил народ, мне жали руку, хлопали по плечу и поздравляли, я не совсем понимал - за что? Теперь понятно - остался живой и в этом главная заслуга, хоть и не моя. Потом у меня был отходняк - я долго не мог заснуть. Перед глазами - человек, ствол, вспышки...

****