Просто я знаю, что даже когда растает снег, мне будет не до неё...
А ведь весна... Она всегда давала знать о себе столь ярко, столь радостно...
Сухумская весна... Весна в Абхазии, это цветы...
Конец февраля - начало марта. Ещё смурное небо, ещё моросит, порою, мерзкий зимний дождик. А мы, ребятня, уже бегаем по лесу и собираем для родителей букетики из цикламенов, подснежников и фиалок.
У каждого из нас есть своё потаённое место, свой склон, на котором растут самые крупные, самые душистые цветы. И вот каждый день, стоит закончиться школьным урокам, мы бежим в лес, что бы собрать самый красивый, самый большой букет, перевязать его травинкой и с гордостью принести домой - вот он, какой я молодец!
Проходит несколько дней. Серые тучки убегают, гонимые молодым морским бризом. И вот оно, яркое солнышко! И вторя ему, окрашивается город в золотые и серебряные цвета - зацветают мимоза и верба.
И вот мы уже набираем охапки недотрог, что бы принести их в дом к 8 марта.
И вот ты бежишь с горы, держа в руках факел, горящий золотом. Жужжат очнувшиеся ото сна пчёлы, порхают первые бабочки... Шмель подлетел и принялся виться около твоего подарка. Засмотрелся на него, и ах - камешек выскользнул из-под ноги. Стараясь не упасть, махнул рукою, задел букет, и в тот же миг, словно испугавшись чего, тот погас, сжались шарики цветов, обратив золотой стяг в желтый невзрачный веник.
Но ведь не возвращаться же из-за такой ерунды? И ты бежишь дальше, гордо размахивая этим веником - авось, отойдёт - вона, как много веточек собрано в нём!
Некоторые жители города выращивали мимозу у себя на участках. И вот они, копошатся вокруг деревьев с длинными раскладными лестницами и секаторами в руках.
Осторожно укладывают свежесрезанные ветки друг на друга, что бы не погас золотой огонь. Упаковывают огромные букеты, складывают в коробки. Пучки мимозы горят, словно лучи солнца. И полетят эти лучи весеннего, яркого и тёплого солнца на север, неся с собою южное тепло. Полетят туда, где - вот диковинка - до сих пор лежит снег и случаются метели. Снег? Весной? Как же так? Здесь его и зимой то не всегда увидишь изблизи!
А потом вдруг город вспыхивает всеми цветами радуги. Воздух наполняется запахом садов с нотками солёного морского ветра.
Город, сёла, леса - всё зацветает, охватывается безумством красок..
И знаешь, что немного, и можно будет собирать землянику, сладкую мушмулу, шелковицу... И уже поглядываешь в сторону пляжа - а не сгонять ли втихаря от родителей купаться? Ну и что, что не велят - вода в море ещё холодная - на солнышке-то, вон как жарко! Уже смотри, и загар принялся приставать к поблекшей за темную южную зиму коже...
Первые официальные купания начнутся тогда, когда ночи озарятся мириадами огоньков - словно мигающие звёзды спустились с небес - на лужайки около домов слетятся несметные полчища светлячков.
Летают, перемигиваются в темноте - догоняй, лови их и сажай в банку. А потом, открыв её, подкидывай добычу вверх - разлетятся искрами костра, переливаясь, словно бриллианты в ярком свете софитов.
А покамест к морю разрешено ходить только на прогулки по пляжу, да на рыбалку. Ну или "помочить ножки" - побегать босяком в пене прибоя.
Что же до рыбалки... Не клюёт ещё.
Владельцы лодок выходят подальше от берега. Там, в сотнях метров от пляжей, начинает клевать ставридка, кефаль. Но на той глубине, которая доступна нам, ребятне, ещё рыбы нет. Рановато...
И бегаешь на причал, ставишь сторожки. И раз за разом приходишь домой с пустыми руками, либо с парой-тройкой бычков.
Но вот однажды сторожок, приклеенный пластилином к пирсу, изогнётся, затрепещет. Потянешь тугую леску, и ощутишь на том конце биение, словно сердце чьё-то бешено колотится после долгого бега. Струна лески примется ходить кругами, и вон там, в глубине, сквозь синь вод, увидишь заветный блеск рыбьего бока.
Колючка. Детская рыбка, как её ещё называют. Но раз пошла она, значит день-два, и начнётся бешеный бой барабульки, жадные хватки ставридки. А потом - гляди в оба! Сторожёк едва-едва колышется. Аккуратно так, будто волной качает. Тронь пальцем струну лески, натянутой, как твои нервы в азарте. Чуешь, пошла вниз? Подсекай! Тяни-тяни! Вот она - первая в этом году чуларка! А значит пора готовить крепкую снасть - пойдёт вдоль берегов лобан, огромный, как бревно. А если повезёт, то можно взять и карагёза, хитрого, сильного и изворотливого.
А в выходной, когда не надо идти в школу, но можно пораньше выскочить на рыбалку...
Встаёшь с рассветом. Сонно умываешься. Возвращаешься из ванной в комнату и вдруг... Лучи утреннего солнца, прорвавшись сквозь листву деревьев у дома и преграды балкона, влетают в гостинную, мгновенно озаряя её огромными светлыми пятнами.
Выходишь навстречу этим лучам на балкон, и захлестывает тебя волна звуков, словно кто серебряные монеты пересыпает. Птичье пение разливается над сонным городом, прогоняя ночь, подгоняя новый день, наполняя сердце радостью.
А тем временем сады покрываются пятнами поспевающих плодов.
Бегаешь за угол дома, что бы нарвать сладкой вишни. Карабкаешься на черешню около детского сада...
А ещё у тебя есть потаённые места, в которых растёт самая крупная и душистая земляника.
Вообще, если честно, все знают эти места. Это поляна у заброшенного ДОТа - на ней смотри в оба, что бы не наступить на змею, пригревшуюся на солнышке - чайные плантации ГИСХа, склон горы по пути на родник.
Но самое лучшее, самое богатое место - на Синопской горе. Там, на дачных участках сотрудников СФТИ. Там её, земляники - валом! Но ходить туда надо в будни - по выходным дачники копаются в своих огородиках и не пущают рвать ягоды. Даже с тропинок, что между участками гоняют, жадины!
Неделя - другая, и там, в горах, склоны становятся красными! В городе земляники уже мало, зато здесь, вдали от людей её - хоть гребёнкой собирай. Но собирать её тяжело - места с крупными ягодами ещё поискать надо. Зато мелочь, та, что с ноготок мизинца, сладка и душиста, словно мёд - нигде такой не сыщешь!
И выезжаешь с родителями в горы. И собираешь эту землянику в трёхлитровые банки - а что ещё надо-то - и видя, как огромное южное солнце краснеет и катится к вершинам хребтов, просишь его ещё чуть-чуть подождать. Ибо так не хочется покидать этот чудесный, сказочный лес, наполненный пением птиц и пряными ароматами.
Но раз в горах поспела ягода, значит прошла весна... Наступает долгожданное лето...
Саров
А ещё я помню другую весну...
Ноябрь 1992 года.
- Мам, а что, тут снег действительно всю зиму лежит?
- И всю зиму, и почти полвесны... Он тебе ещё надоест...
Надоест снег? Такого не может быть!
А потом - каждый год одно и тоже.
С первым снегом - на лыжи, и - в лес! Снежные крепости, безрезультатная, по большей части, подлёдная рыбалка, яркий, сверкающий Новый Год... А потом... Да когда же наконец это закончится? Этот мрак на улицах, этот снег и пронизывающий ветер...
Первые глотки пива в подъезде у горячей батареи. Обязательно должно "дать по шарам"! Скитания по промёрзшим, оледенелым улицам.
И уже ничто не радует. Ни красавица-берёза за окном. Заиндевелая, будто покрытая сусальным серебром, она светится под лучом прожектора, освещающего двор, словно вошедшая в этот ледяной мир из сказки... Ни друзья, предложившие сегодня построить в лесу две крепости и устроить снежный бой - да как их, крепости, на таком морозе-то построишь?!
Где-то в Австралии
Сейчас жаркое лето.
Изжарился в шубе своей
Дед Мороз...
У кого-то в душе сейчас
Так много света!
У меня - ночь чёрная,
Я сам - чёрный пёс...
Это оттуда, из тех ледяных февральских дней...
А ещё оттуда же:
Солнце упало камнем за горизонт.
Всё погрузилось на дно мирового пространства.
Чёрные тени, обрывки задушенных строк,
Мёртвый, холодный металл - вот всё мира убранство...
А мир производит закат
Солнца вручную...
...
Эх, дальше не помню. Но это - зима. Зима в Сарове. Зима в красивом городе Саров.
И ждёшь её, весны, ждёшь... И вдруг, как в кино...
Полетели с крыш капли воды. Всё больше, больше, звонче, шумнее... Солнечные зайчики, выпущенные гурьбой уставшими от зимы окнами, носятся по двору, обгоняя друг дружку...
В Сарове снег не посыпали солью. Тракторы выгребали наледь до асфальта, а потом то, что не сгрёб скребок, посыпалось песком. К концу зимы вдоль дорог высились огромные сугробы - не всё успевали вывозить в лес - большая часть снега ждала весны у обочин.
И вот вдруг это всё будто бы взрывается.
По улицам несутся безумные ручьи. Воды столько, что кажется, рыба из реки может без проблем доплыть до центра города.
И вот шагаешь в лучах очнувшегося от спячки солнышка, перепрыгиваешь через реки и озёра на асфальте и упиваешься гомоном капель, рвущихся к земле. Как долго они ждали освобождения из ледяного плена! Как долго ты сам ждал этого!
А потом берёзки в роще у реки покроются тончайшим зелёным пушком...
Всё такое нежное, хрупкое, ещё неокрепшее. Но смотришь, и понимаешь, что праздник жизни только начинается, только набирает обороты...
Река ещё полна водой. Выплёскивается через сжавшие её обрывистые берега, разливается по низинкам. Реке тесно в её песчаных границах. Река почти полгода была к кандалах льда и теперь рвётся к свободе, как птица, выпущенная из клетки.
Несёт течение огромные льдины. Ещё пару дней назад, казались они такими прочными, такими надёжными. Толстые, похожие на куски бетонных стен неприступного ДОТа, плывут они сейчас куда-то вниз по течению, к морю, бьются о берега, застревают на отмелях и в зарослях.
Подходишь к такой глыбе, и удивляешься. Надави рукой - рассыплется, словно слеплена из песка. Зимой по ней могли ездить тяжёлые автомобили, а сейчас она будто бы склеена из мириад тоненьких трубочек. И крошатся эти трубочки под пальцами, обращаясь в крохотные льдинки и воду. И рассыпается серая мокрая глыба.
Ещё лёд несётся по реке, а ты встречаешь во дворе приятеля с рыбиной в руках.
- Где ловил? На что?
- У Кремешков на хлеб.
И бежишь домой за снастями - как без этого-то - рыбалка началась!
А у подъезда тебя встречает друг Гришка.
- Эх, Макс. Простак ты! Он эту рыбину в луже поймал - её туда половодьем вынесло!
Но азарт не унять. И вот сидишь ты там, где сейчас берег, а летом будет как раз примерно полпути от края поля до реки. И забрасываешь в мутную воду свою снасть. И на каждое подёргивание поплавка замирает сердце: "Клюёт? Ещё нет? Ну как же так-то?!"
А потом вода спадает.
И весь мир становится сочно-зелёным.
И приходит пора первых в этом году походов. Обычно походный сезон открывается на 9 мая.
Ночуешь у друга Сашки с договорённостью встать в 5 утра и первым автобусом - за город. А что, уже можно - пропуска нам уже выдали.
И вот рано утром принимаешься расталкивать этого рок-н-рольщика. Сам уже более-менее проспался. Но пузыри из-под портвейна на полу говорят о том, что, пока ты спал, праздник продолжался... Нет, Сашка не какой-нибудь пьяница. Голова у него на плечах есть, и работает, слава Богу, очень хорошо. Просто был праздник.
В итоге часть группы уезжает этим самым первым автобусом, обговорив место лагеря, а ты остаёшься пинать музыканта, который всю ночь исполнял "Металлику", "Кино", "Чижа", сопровождая всё это поглощением жидкости N1.
И вот ближе к 9 утра вы с Сашкой залетаете в переполненный "скотовоз", движущийся в сторону КПП.
На КП, сдав пропуска, взваливаете рюкзаки, и - в путь! Но не к лагерю - за продуктами, в деревню. Мы же форменные раздолбаи - всё, что было заготовлено с собою, пошло на закуску. А на новые банки тушёнки денег не осталось. Поэтому и топаем через только пробудившийся лес в деревню, где живут какие-то Сашкины родственники, что бы нагрузить в рюкзаки прошлогодней картошки, запастись хлебом и, авось обломится, прихватить пару - тройку банок "Завтрака туриста".
Весело журчат в овражках ручейки, сливаясь в небольшие речушки.
Вот переходим по бревну один из них. А там, внизу, в серебристых струях, носятся стайки плотвы.
Безымянная речушка, словно Стикс, разрезает мир на две части. На правом берегу её бескрайнее мёртвое поле, жёлто-серое от прошлогодней травы высотой по пояс. И торчат из земли эти сухие мёртвые стебли - напоминание о минувшем, уже ушедшем, празднике жизни. Словно кто выпустил несметные тучи стрел. И воткнулись эти стрелы в землю, и остались торчать так навеки.
Левый же берег, берег жизни, кучерявится свежей листвой, шумит на ветру гибкими веточками, перекликается птичьими голосами.
Берег зелен и сочен. А вот и цветы, над которыми роятся трудолюбивые пчёлки, запестрели среди молодой поросли...
А вот и деревня.
Пока Сашка возится в погребе, идёшь к пруду. Огромный пруд, наполненный ключевой водою, не так уж и холоден.
Ныряешь в воду - а что, уже вполне тепло. Только Сашка кричит с берега: "Глубоко не ныряй! Тут родники на дне!"
Набираешь полные лёгкие воды, и - бульк! И тут метрах в двух от поверхности, что тисками бока сжало - тёплая вода обрывается и оказываешься в царстве холода.
А ну его! Скорее вверх! Уф-ф-ф-ф, как пробрало-то!
Ну а теперь, вдоль той же речушки - обратно. Странно, почему мы наш лагерь не встретили...
- Слышь, Кифыч, глянь, какой костёр наши-то запалили - машешь рукой, показывая Сашке-Кефиру дым, подымающийся к небу прямо по курсу.
- Ага... Видно, готовят уже что-то...
И шагаем по правому берегу, и высматриваем палатку лагеря...
Сухая трава хрустит под ногами... Солнышко печёт - форменное лето! Только к хрусту травы примешивается гул странный и непонятный...
Подходим к вершине холма... Ба!!!
- Груз, бежим! - орёт Сашка, и мы стремглав кидаемся вниз, к речке. А из-за холма на нас несётся стена огня - пылает прошлогодняя трава, словно порох. Мчит на нас огонь, подгоняемый молодым хулиганом - ветром.
- А-а-а-а-а-а-тас! - и влетаешь в воду с невысокого бережка.
Уф! С рюкзаком-то плавать тяжко как! Но омут невелик - пара гребков, и твёрдо стоишь на ногах.
Сашка, Сашка-то где?! А, вон он, хохоча выбирается на отмель поодаль.
Смотришь на друга, и смеёшься. А он смеётся над тобою...
А потом вместе оглядываетесь, и видите на левом берегу, там, у уютной рощицы, палатку... Вот он где, лагерь-то! Не будь пожара, прошли бы мимо!
А у палатки сидят грустные попутчики. Спички забыты в городе.
А мы тоже молодцы - мокрые, с рюкзаками, полными воды... И тоже без спичек. Вернее, теперь уже без спичек. Коробки развалились...
И вот скидываешь вещи, вынимаешь из кармана стартовый револьвер - пугач, бабахающий строительными патронами, и бежишь опять к реке - на правый берег - за огнём...
Переплыли с Сашкой... А сушняка, что бы запалить можно было, нету... Уже нету. Только пепел, да зола. Да догорающие пучки...
Обратно на свой берег. Набираете сухих веточек. Опять - к пожару... Веточки вспыхивают, но к середине реки начинают жечь руки и вы кидаете их.
Попытка 2. Теперь набираем огромный пучок, переплываем... Пожар уже ушёл далеко вперёд, и вот сидишь, раздуваешь головешки...
Ага, пучок вспыхнул... Теперь его притушили, что бы тлел, и - обратно...
А на полпути к палатке слышишь - бабах! Ох, раздолбаи! Из револьвера палят!
Подходишь к лагерю... А там костёр уже горит... И попутчики сидят с хитрыми глазами...
Пока мы плясали на пожарище, они набрали сушняка, расковыряли один патрон, высыпали в комок сена порох, а потом выстрелили туда... Вот и всех делов-то! Правда патрон, что расковыривали, мог в руках рвануть... Но не рванул же - эх, бесшабашные головы!
Помнишь, в том же походе ты принялся ловить майских жуков? А куда сажать-то их? А, вон бутылка пустая...
А ночью Ясик пошёл за водой...
А вернувшись, стал ругаться на весь лагерь: "Кто во флягу для воды жуков майских напихал! Я теперь воду эту пить не буду!"
А ты сидишь, смеёшься над собственной глупостью, да смотришь на чумные звёзды, устраивающие свои странные танцы в бездонном весеннем небе...
Эх, майские жуки... Говорят, из них даже варенье делали.
Подходишь к берёзе... Приноравливаешься... Бах - по стволу ногой! И слушаешь...
Хлоп! - что-то упало в листву...
Бежишь на звук, всматриваешься в хитросплетенье сухих веточек...
Ага, вот он! Возится, разбуженный, недовольно расправляет крылья... Хватай, а то улетит!
А вечера... Солнышко катится к вершинам сосен-великанов. Кора гигантов светился, будто бы стволы их отлиты из чистого золота...
Шумят, покачиваются, колышат своими вершинами, словно дышат...
И тут из березняка раздаётся - ж-ж-ж-ж-ж! И вылетает, словно тяжёлый бомбардировщик, майский жук... За ним - другой, третий... И вот уже тысячи их носятся по только им ведомым небесным трассам... И сидишь на траве, смотришь ввысь, и любуешься полётами этих неповоротливых гигантов...
А потом у школы вспыхивает сирень... Идёшь по улице, и вдруг - будто бы воздух гуще стал - погружаешься в ни с чем не сравнимый аромат этих цветов...
Помню, как бабушка Стаса отчебучила...
- Бабуль, знаешь, в первой школе столько дубов!
- Насчёт дубов - не знаю. Но вот сирени у них действительно много!
Да... Сирень, это отдельное чудо...
Сидишь на факультативе по информатике. Тут Сергей Иванович, преподаватель наш, откроет окна, и в класс врывается этот головокружительный запах приближающегося лета. И с ним класс наполняется шумом природы: щебетом птиц, жужжанием бронзовиков и тихим дыханием беспечного, свободного и полного надежд ветра... На дворе весна. Вечная весна! Впереди ещё целая жизнь!
Но это, отчасти, только так кажется - до лета - считанные дни. И оглядываешься назад, и поражаешься, а как так - ещё несколько недель назад всё было погружено в лёд и снежный хаос. А теперь, смотри - только чёрная гора у лыжной базы напоминает о том, что зима - не страшная сказка, а неприятная реальность. Копни эту чёрную гору - обнажится её снежное нутро... Сюда всю зиму свозили упавшую на землю вьюгу. Ту часть вьюг, пурги, снегопадов, которая не поместилась в огромных сугробах у обочин...
Серпухов
Нет уж, что-что, а скучать в славном Серпуховском Военном Институте, однозначно, не приходилось! Но и тут зима была мерзка и тосклива.
Зима, это холод. Поддеваешь под китель всё, что только можно - тут главное - не "спалиться" на неуставном белье - и всё равно мерзкий "дубак" пролезает под бушлат, китель, свитера... Просачивается, мерзавец, под двойную зимнюю "белуху", и начинает теребить кожу, которой так хочется просто немного тепла...
Зимой, конечно, может и есть что-то хорошее. Например, "лыжный кросс" пешком. Хотя нет, это, как раз, и противно... Или, хм... Ах да! Сон в сушилке под ворохом бушлатов! Или зарядка по пятой форме одежды в виде прогулки... Хотя, что бы сие чудо случилось, Дед Мороз должен зад свой разорвать на английский флаг, да дежурный по училищу должен заступить добрый, пушистый и жалостливый. А ещё желательно, что бы половина личного состава лежала в лазарете. Как видно, такое стечение обстоятельств случается один раз на миллион. Но мне повезло. На моей памяти был конец одного миллиона и начало второго - то есть, пару раз нас этим обрадовали...
Кстати, о лазарете. Зимой ещё можно слечь туда на неопределённый срок с температурой. Неприятно, зато выспишься!
Хотя не всё так мрачно. Зимой есть Новый Год. Опять же, зимой можно поесть красной икры - вон, Тёма Попов приныкал баночку с малой родины до Нового Года, а у тебя аккурат перед этим день рождения. Тёма - мужик классный. Он не зажмёт - сам сделает сюрприз.
Но, в целом, зимой в армии делать нечего. Нападать в это время года вряд ли кто будет. А коли нападёт, так и помёрзнет на полдороги к Москве. Поэтому армию нужно зимой распускать по домам. Или переводить жить в бани. Там тоже тепло...
Нет, зимой тоже происходит много интересного. Только всё комфортное из интересного происходит в помещениях. Например, занятия по профильной кафедре. Их ведут, наверное, самые лучшие преподаватели на свете! Но тебе так хочется синего неба над головой! Хочется ласкового солнца и проливного дождя...
Ах, чуть не забыл! Зимой же ещё есть зимний отпуск! Это если ПЗО тебя не настигло...
В отпуске пересказываешь приключения, накопившиеся за год - летом-то ты ездил в Абхазию - естественно, что-то немного приукрашиваешь, естественно, в некоторые заслуживающие внимания события, которые, вот досада, произошли без твоего участия, вписываешь и себя...
А ещё надраишь бляху ремня, что бы медь её казалась белой, выгладишь форму и идёшь красоваться на улицу.
Топаешь с другом Лёхой, который учится в Питерском ВОКУ. Он тоже в парадке, гордый такой весь...Подбегают девчонки: "Ой, мальчики. А в каких войсках вы служите?" - и смотрят на погоны с курсантскими "кашками".
Лёха делает серьёзное лицо, и отвечает: "Киллеры"
- ?!
- Видите, буквы "К" на погонах? Значит, войска киллеров. У меня красные погоны, потому что я красный киллер - для действий у линии фронта. А вот у него - кивает на тебя - видите, чёрные. Это чёрный киллер. Это вообще звери для работы в глубоком тылу противника!
Девчонки смотрят на вас квадратными глазами. А ты изо всех сил пытаешься сохранять кирпичное выражение. Но когда на ум приходит продолжение фразы "это вообще звери" - "им даже оружие не доверяют" - приходится под благовидным предлогом отворачиваться, ибо улыбка так и рвётся предательски выдать тебя.
Здоровая харя,
Лопата в руках.
- Где служишь, парнишка?
- В ракетных войсках!
А потом, после отпуска, радостно обсуждаешь домашние приключения с братишками из своей роты. Конечно, и тут немного привираешь - ну как и все. И чем дальше уносит река времени твой отпуск, тем более невероятными становятся в принципе заурядные события такой недоступной уже "гражданки". Ну а в силу особенностей организации учебного процесса, основные байки об отпуске рождаются именно весной...
Ох, весна! Весна подкрадывается незаметно, как разведчик из спецназа ВДВ. И так как ползёт она по-пластунски, первыми весну замечают ноги. И замечают они весну весьма оригинально - резко мокнут.
Как правило, снег на территории училища не жилец. По крайней мере, в гражданском состоянии.
Стоит ему десантироваться на святую землю части, как он оперативно берётся в плен и заключается в специальные квадратные сугробы. Да, сугробы тут квадратные. Хотя, если честно, квадратны они по возможности. То есть до реально кубических сугробов - я и такие видывал - в славном Серпухове дело не доходило. Но порядок соблюдался, благодаря чему пленный снег выглядел квадратоподобно.
И вот вдруг все эти квадратные конструкции резко начинают таять! Ядрён-батон!
А ещё хитрые "болты", что бы не ровнять свои кубосугробы, начинают потихонечку раскидывать их на дороги - что бы таяли быстрее. А мы что на занятия, что в столовку, ходим через территории "болтов".
И вот шагаешь в строю по снежной каше, которую создали лентяи с первого факультета, и ощущаешь нутром, что вот-вот, и тёплые зимние портянки превратятся в холодные компрессы.
Не, холодные компрессы, это, в теории, хорошо. Летом. На раскаленном плацу. Опять же, в теории, так как на практике там компресс для ног холодным быть в принципе не способен. Но вот сейчас это не очень приятно, хоть и не смертельно - мокрые ноги не видны. Да и, если сапоги не прохудились за зиму, хорошая сушка и килограмм гуталина на ночь с успехом отсрочат следующее промокание на очень долгий срок.
Куда хуже то, что брызги из-под ног впереди идущего летят тебе на брюки. Вроде бы выпросил в том году у каптёров сапоги с самым высоким голенищем - остроносые, длинные, проклеенные - таких уже не выпускают вовсе - загляденье, а не сапоги - не то что "говнодавы" у большей части роты... Но, увы, грязь летит так, что ноги забрызгиваются от колена, и выше.
Толкаешь слегка впереди идущего: "Не брызгайся!" - хотя понимаешь, что сам поливаешь того, кто шагает сзади.
Идущий впереди, что бы не отрывать резко ногу, начинает "тянуть шаг". Ты - деваться некуда - начинаешь идти так же... Идущие за тобою тоже "затягиваются"... И вот уже из последних шеренг раздаются возмущённые крики: "Шагайте нормально! Задрали ногу тянуть!"
Старшина взглянет на это безобразие и гаркнет: "Ногу не тянем! И раз! И раз! И раз, два, три!" - и вновь летит грязь прямо на ещё сутра чистые брюки...
Это всё ничего, но тебе после обеда заступать в наряд. Это печально. Потому как перед заступлением проходить три осмотра внешнего вида: в роте, на факультете и на училищном разводе. А грязные, словно в них по целине на коленях ползали, брюки прохождению осмотра никак не способствуют.
И вот топаешь после обеда в умывальник с этими брюками в руках, и представляешь, как после стирки будешь сушить их утюгом. И думаешь, как бы извернуться, и напрячь кого на это дело...
- Кирюха, слушай. Давай я тебе китель подошью, а ты мне брюки погладишь! - я вообще ненавижу глажку.
- Нет, и не проси!
- Смоллетт, с меня пиво. Погладишь брюки?!
- Шатур, и не прикалывайся так! Совсем охамел! Посмотрите на него! Это мне свою форму готовить, потом и для него ещё! Вообще стыд потерял!
И тут... Ба! Какая идея! Бежишь в каптёрку.
- Олег! Слушай, а у тебя есть комплектик чистый? Мне в наряд заступить.
- Макс, ты задолбал со своими комбинациями!
- Ну Олежка! Пожалуйста! Сиди, вот ты что скажешь?!
- Я скажу, что у тебя, Шатур, руки из одного места. И не проси!
- А причём тут руки и комплектик формы?!
- Вот пристал, как банный лист! Возьми в подменке!
- Да мне по курсу заступать! Какая подменка?!
Олег грустно вздыхает, идёт к шкафам и достаёт оттуда комплект чистенькой, глаженой формы - для себя кто-то из каптёров берёг домой съездить, или ещё для чего...
- На, бери! Но что бы в таком же виде после наряда отдал!
- Мужики! Спасибо огромное! С меня магарычи всяческие! - бежишь радостный в расположение. Столько проблем сразу снято! Форма глажена, подшита, ушита по размеру - как для тебя готовили! Теперь можно вместо преднарядной суеты спрятаться в сушилке и поспать на огромной куче бушлатов. Что ещё нужно-то для полного счастья?!
Чем меньше снега, тем легче занятия по ФИЗО.
- Взвод, ровняйсь! Смирно! Сегодня отрабатываем комплекс приёмов рукопашного боя РБ-3! Бежим 3 километра!
И потопали... Круг за кругом...
Когда твёрдый асфальт под ногами, бежать легко. А вот когда на нём наледь, или, хуже того, бежим по тактическому полю или колхозным просторам - тут совсем другое дело. Бега, они и так праздником особо не пахнут. А бега по сугробам - тем более. Хотя, если честно, то у тебя и так что ни отдых, то активный, что ни праздник, то спортивный...
И вот рванёшь на крайней стометровке, пытаясь уложиться на последних секундах в "пятёрку"... Донесёшь сапоги до финишной черты... Примешься ходить кругами, глотая холодный весенний воздух... И тут...
- Курсант Шатуров!
- Я!
- А Вы не хотите судьёй побыть? У нас будет проходить Чемпионат Вооружённых Сил по гиревому спорту. (Или России - разве упомнишь сейчас?)
В голове мысль: "Вау! Вот это удача сама в руки идёт!" - но виду не подаёшь: "Товарищ майор, а от занятий освободят?!"
Нет, ты понимаешь, что надо сказать о том, что в гиревом спорте ты разбираешься, как свинья в апельсинах - толкаешь на экзамене гирю, пока не скажут: "Всё, оценка "отлично"!" - и больше ничего тебе не надо! Но как не воспользоваться шансом на халяву-то?!
- Да освободим - решим вопрос! И от работ тоже освободим - будете с судьями зал готовить и изучать методику судейства.
- Так точно, товарищ майор! Буду судить!
- Тогда, когда взвод пойдёт играть в футбол, следуйте в спорткомплекс - там будет вводный инструктаж...
- Есть!
На самом деле, ты оказываешься никаким ни судьёй. Все судьи на соревнованиях профессиональные. А ты - всего лишь младший помощник младшего помощника судьи. Вся твоя задача заключается в подсчёте выполненных участниками элементов.
На соревнованиях тебе вручили кучу билетов на мероприятие с автографами спортсменов. В том числе и чемпионов. Мелочь, а приятно.
А ещё тебе вручили бланк, в который нужно вписывать напротив фамилии участника количество подъёмов гири. И... И всё. Акробатику с гирями судят без твоего участия.
Кстати, никогда до этого ты и не думал, насколько гиревой спорт может быть красивым. Да, есть дисциплины, которые нужно смотреть исключительно вживую, в зале...
А ещё перед соревнованиями на территории училища должен досрочно настать май месяц.
Это отдельная песня...
Тебе везёт. Ты судья, и поэтому на внеплановый ПХД попадаешь лишь 1 раз. И то, к тому моменту, когда уже твоё рацпредложение отработало своё...
Перед отбоем "замок" Лёха Рогожин собирает взвод.
- Так. На улице сегодня было -3. А в вязи с соревнованиями на которых Шатур, халявщик и раздолбай, судит, у нас на территории должно быть лето.
Поэтому мы завтра не идём на занятия... Шатур, хитрая сволочь, идёт пинать балду в спорткомплекс, а мы - отскребать лёд от асфальта, или асфальт ото льда - кому как нравится!
Тут тебе становится совсем обидно, и что бы как-то смягчить своё положение изгоя на сегодняшний вечер, ты толкаешь идею. Нет, ну в самом деле, не переться же со взводом подметать ломами снег!
- Лёх, в котельной, за зданием, лежит гора соли. В "Кобеляторе" (училищный клуб "Авиатор") есть горячая вода. Можно лёд просыпать солью, а потом пролить водой. Он тогда быстро отойдёт от асфальта и его можно будет просто смести!
- Хватит фигню пороть! - встревает Оландер - у вас с ним, сержантом Оландарёвым, не совсем ровные отношения.
- А что, дело говорит! - подхватывает сержант Петров.
- Да... Шатур, ты, конечно, косарь, но соль стоит попробовать... - Рогожин явно доволен - если идея сработает, то взвод избавится от серьёзной головной боли - Кстати, а откуда ты про соль знаешь? - вот зараза, въедливый, как репей - ничего не скроешь!
- Да так, в спорткомплексе рабочие с бойлерной говорили - на ходу придумываешь "отмазку" - ну не рассказывать же всем о том, что на днях ты вместо того, что бы обходить в ночном патруле территорию, отсыпался с напарниками в машинном отделении этой самой котельной. И спал ты до того момента, пока по рации дежурный не начал вызывать: "Почему обстановку не докладываете?! Почему не отмечаетесь в штабе?!" - тогда ты тоже насилу придумал правдоподобную отговорку...
Досрочное лето наступило...
Представляешь себе реакцию обывателя, который оказался на территории, прилегающей к славному Серпуховскому.
Вот он идёт по наледи. Обходит сугробы. Поскальзываясь, ругает запаздывающую весну. И вдруг...
Вдруг зима обрывается, и перед ним нечто, свободное от любых её признаков. Чистенькая, не имеющая и малейшего следа снега, территория красуется побеленными бордюрами, ухоженными клумбами. Ещё зелёную травку повтыкать в эти самые клумбы - будет полный шок.
Впрочем, природу не обманешь. Все дни, когда ты занимаешься подсчётом поднятых гирь, со злорадством наблюдаешь за окнами спортзала такой кучненький, непроглядный снегопад... Двадцатые числа марта, это вам не месяц май...
А ещё запомнились эти соревнования девушками - гиревичками.
Тут предыстория длинная. Первый курс. Занятия по плаванию. Первые занятия, на которых вдруг внезапно так выясняется, что часть взвода не умеет плавать.
Те, кто умеют плавать, плывут стометровку.
И вот ты плюхаешься с тумбы в воду, и гребёшь, гребёшь, гребёшь... Понимаешь, что впереди всех, но вот кто-то на соседней дорожке тебя так упорно нагоняет. И вот ты упёрся - надо же быть лучшим!
Оттолкнулся, как в детстве от причала, развернулся. Назад, полным ходом... А он, зараза, не отстаёт... Вот и финиш - пришли ноздря - в ноздрю...
Оглядываешься... Блин, уже и не вспомнить, кто. Но помнишь вопрос: "Ты где плаванием занимался?!"
- Нигде...
- Да ладно! У меня первый разряд, а я чуть не издох за тобою гоняться!
- Я на море рос...
Тут подходит физрук. Тогда ещё капитан, Ионов.
- Товарищи курсанты! Вы отлично плаваете! Может, на разряд сдадите?
И тут тебя поражает мысль!
- Товарищ капитан! Может мы, это, во время спортмассовой будем остальных плавать учить? Мы отлично плаваем. Готовы на себя ответственность взять! За полгода все будут себя в воде, как рыбы чувствовать!
