Аннотация: Как это было... Операция "Защитная стена"
1. Как это было... Операция "Защитная стена". Начало
Звонок телефона, раздался ровно в 22:45. - Кто, и какого хрена, в такое время названивает, и отрывает его от плотских утех? - подумалось ему. И шлепая босыми ногами к аппарату он уже знал на все 100, кто может звонить в первый вечер Пейсаха, оторвав его от теплого бока жены.
29 марта 2002 года. Уже несколько дней, выпуски новостей, напоминали военную хронику. Взрыв в автобусе, убитые, раненные. Нападение на жителей поселения, убитые и раненные. Взрыв в кафе, убитые и раненные, в том числе дети. Еще один взрыв в автобусе, есть жертвы. Взрыв и расстрел в отеле "Парк", пасхального вечера-много убитых, и много раненных. Всего за последние несколько недель, в десятках терактах, погибло более 130 израильтян. И везде в программах новостей и фотографиях в газетах, лица объятые ужасом. Матери прижимающие к себе детей. Тела накрытые окровавленными простынями и бородатые добровольцы "ЗАКА", собирающие останки погибших.
Днем правительство объявило о мобилизации резервистов из пехотных частей, танкистов, и инженерных - боевых подразделении (андаса крави). Операция - "Защитная стена" -("Хомат Маген") - началась.
И вот теперь, нужен был прочный материал, что бы ее сложить и требовались кирпичи и блоки, которые бы создали эту стену, скрепив ее намертво огнем и сделав не проходимой для опаснейшего зверя.
Днем он несколько раз отвечал на звонки друзей. И успокаивал их, говоря что его не вызвали еще по "Цав шмонэ" (повестка 8, - условное обозначение мобилизации). Узнавал что брат, его приятеля - снайпер, получил "цав", и сосед товарища по работе, "нахаленок" тоже получил повестку. ("НАХАЛЬ"-пехотная бригада). Вот кажется и его звоночек прозвенел.
Интуиция редко обманывала, в этот раз она тоже сработала на руку, набиравшую его домашний номер. Приятный девичий голос назвал его имя и личный номер. Он подтвердил их, и услышал то, что боялся услыхать в течении дня- "Цав шмонэ", в течении 2 часов прибыть на место сбора! - Он выругался, и пошел будить дремавшую после интима жену.
Он практически не боялся, так как за день страх ушел когда отвечал на звонки. Но гулкая тревога нарастала, и он стал руководить проснувшейся женой, что бы зарыть боязнь того, что с ним должно произойти. И пока жена паковала в сумку белье, и доставала армейские вещи с прошлых сборов, он достал ботинки, и не жалея ваксы начистил их, выгреб в сумку консервы из ящика кухни, и бросил в нее блок сигарет, так кстати купленный перед Пейсахом.
Алкоголя серьезного дома не было. Ну ничего, с этим определимся, не привыкать.
Только месяц с небольшим, как он вернулся со сборов, где был 21 день. Пустыня в январе - феврале, конечно цветет, но дожди и температура опускавшаяся ниже нуля по ночам просто убивала. Но он накладывая учения, на предполагаемые боевые действия, понимал что это только цветочки. Прав оказался в который раз. Ягодки поспели, и сейчас пришла пора их собирать. Вот такая "се ляви".
Вроде все, сумка собрана. Бельишко на несколько дней, теплый свитер, кроссовки на всякий случай, куртка, вязанная шапка. Консервы, сигареты, одноразовые стаканы десятка два, картишки, ножичек сделанный по его заказу и привезенный женой прошлым летом из Союза, всемирно известной фирмы " Управление механизации " Гор - водоканала". Жетон на шею, в кармашках ботинок еще один, разломанный на пополам. Документы, немного денег. Последние наставления растерянной жене. Все он готов, 20 минут заняли все сборы. И поцеловав спящего сына в макушку, и чмокнув находящуюся в ступоре жену, он шагнул в ночь моросящую холодным дождем.
До места сбора, обычной школы в центре города, было пехом минут 20, но с сумкой переть ломало, и он остановился на пустой улице, в ожидании проходящего такси.
Система мобилизации, в Израиле, продумана до мелочей. Один из резервистов в районе, раз в год, обходил 10 х, "милуимников" живущих рядом. И те подписывались на специальном бланке, что в данный момент проживают по указанным адресам, имеют указанные телефоны и знают куда прибыть, при получении "цав шмонэ". Бланк отсылался обратно в армию, и та всегда знала где и как, можно найти свое "пушечное мясо". Эта обязанность называлась - "сиюр ктовот"-(экскурсия по адресам), и он в течении почти 2х лет выполнял ее, тратя после работы в течении нескольких дней, пару часов своего личного времени.
От этой почетной обязанности, удалось отмазаться, когда вместе с последним заполненным бланком, он отослал письмо написанное сыном на иврите. Где было написано, что он боится собак, которые при стуках в двери начинают гавкать в не зависимо от размеров и национальной принадлежности, будь то немецкая овчарка, французкий бульдог, или израильский двортерьер.
В связи с чем он испытывает глубокое, моральное потрясение. И вынужден застирывать эти потрясения на глазах взрослеющего сына, тем самым теряя в его глазах, свой отцовский авторитет. И если его оставят в этой должности, он будет вынужден обратиться к специалистам по борьбе с фобиями, а именно к психиатрам, и армия лишиться одного из лучшего винтика в своей грозной машине.
Проконала эта лажа по полной, еще не то бывало, в чем он убеждался не раз. Его оставили в покое, и через год он подписывался уже под своими данными, передавая бланк, молодому парнишке "мароканцу", получившему эту почетную обязанность и имеющего как видимо крепкие, упругие сфинкеры.
Улица была пуста, и он закурил, разбавляя дымом, сырой воздух. Градусов + 5-6, не больше, но сыро, да и дождь моросит. Не повезло с погодой, грязевые ванны обеспечены. Показался огонек такси, и он поднял руку. Машина остановилась, и он нагнувшись к открытому правому окну, приготовился торговаться с таксистом, готовясь заплатить максимум-15 шекелей, за поездку в несколько минут.
Таксист, восточный еврей, лет под 50, прервал его едва он начал разговор. - Садись, и не иппи мозги! - И видя что он переваривает сказанное, добавил - Не теряй время! - Он сел, поставив сумку на колени. Таксист газанул, и они поехали.
- Цав шмоне? - спросил мужик. - Да, - ответил он, жалея что нет мелких денег, и надеясь что таксист не обдерет его как финиковую пальму. - Сына днем отвез на базу, он "голанчик". Вечером племянник ушел, он сапер. - проговорил таксист и замолчал. ("Голани"-элитная пехотная бригада).
До места добрались по пустым улицам очень быстро. И протягивая таксисту мятую "двадцатку", он думал об одном, даст тот сдачу или нет?
- Дурак ты! Иди с Богом служи, дайте им там просраться, и возвращайся парень с миром. Сам 3 войны прошел. - сказал мужик и уехал, оставив его около школы.
Он был в шоке - Во пруха! Первый раз в Израиле, с него не взяли денег. Так бы всегда! - и он шагнул в школьный двор.
Там уже толпились человек 30, в мятом армейском "бэт", зеленых свитерах и куртках, вытащенных из кладовок, и глубин шкафов. И отметившись у двух офицеров - резервистов, он присоединился к парням в форме. Все обсуждали последние новости и мобилизацию, и он не стал со своим дубовым ивритом, влезать в чужой разговор.
Мужики были в среднем от 25 до 35 лет, но парочка явно перешагнуло сороковку. Многие курили, читали газеты, и прихлебывали чай и кофе из одноразовых стаканчиков.
Два электро - титана, стояли на столе. Там же лежало распакованное "пасхальное" печенье из кокосовой стружки, банка кофе, пачка с пакетиками чая "Высоцкий", и банка сахара.
Все ждали автобусы, которые должны были отвезти их на более крупный сборный пункт в центре страны. И налив себе кофе в пластик и закурив, он отметил по разговорам и знакам отличиях, офицеров - резервистов, десантников с танкистами и солдат пехотных бригад.
Минут через 40, подошли 2 обычных городских автобуса, и все с добавившимися еще людьми в форме, и без, стали садиться в них. Один водитель был русский мужик лет за 50, и он подошел к нему. - Здорово земеля! Просьба к тебе, "сухие" едим. 10 минут заскочим на набережную в киоск, водяры возьмем
. - Я не могу, вас везти надо. - ответил мужик, с грустью качнув головой. Он молча отошел, в душе обозвав дядьку пассивным гомосеком и козлом. Через 20 минут, приехав в соседний город, к воротам местного технаря, он готовился выпрыгнуть с сумкой из автобуса, когда водитель тормознул его.
- Дай номер мобилы, через часик подвезу "горючку". - И он ругая себя в душе за то, что плохо думал про него, дал номер телефона и протянул деньги. Мужик отказался от них, сказав что потом разберемся и пожелав удачи, отвалил видать за новой партией людей в "хаки".
В техникуме, было уже побольше народу, которых подвозили автобусы с номерам городских маршрутов, выбрасывая партии по 20-40 человек. Многих привозили родители, или жены на своих машинах. Многие приезжали на такси, причем таксисты не брали денег, что его уже не удивило. Многие были по гражданке, некоторые пьяненькие, прямо из за праздничного стола. Но отставляли пасхальный ужин, и по первому же звонку бросались на места сборов резервистов.
Его офицер - капитан Дидос, услышав о мобилизации из новостей, прилетел на следующий день из Парижа, где бросил работу высокооплаченного дизайнера, и оставил беременную жену с маленьким ребенком. В бригаде, он появился прямо из аэропорта, в шмотках парижского щеголя, который без сожаления сменил на застиранный и выгоревший "бэт" -повседневную форму.
И таких как молоденький капитан, было много. Сержанты, офицеры и прапорщики запаса, отталкивали гражданских, с боем штурмовали самолеты израильских компаний во всем мире, размахивая своими воинскими удостоверениями. Забыв об учебе, работе, развлечениях. И хотевшие только одного - стать кирпичиками защитной стены, и занять свое место в ряду боевых товарищей.
Дождь перестал моросить. Столы вынесенные из учебных классов с кофе, чаем, печеньем. Галдящая толпа, рыл в 600, выкрикивающих номера подразделений, и сбивающиеся группами своих.
Он тоже заорал номер бригады, и ему прокричали из конца дальнего коридора - Здесь! Вали сюда! -
Он начал пробиваться через толпу пьющих, курящих, смеющихся людей. Кто то дремал на полу, кто то перекусывал, а кто то и гонял уже партейку в шиш-беш.
Своих было человек 15-20. Из них человек 7, он знал в лицо и с 4, был знаком лично. Пара офицеров, танкисты, бойцы инженерного батальона, пара водителей, двое " логистов" - тыловиков, парень из артиллерийской батареи, и он с еще одним парнягой Рувеном, из роты связи и управления бригадой.
- Где тебя черти носят, "мотек" ? (сладенький)-заорал Моти, парняга его лет, тыловик и водила по совместительству, привозивший не раз для него и ребят, водку и сигареты на учениях из маленького городка на юге.
- А откуда ты знаешь, что у меня сладенький? - заржал он, обнимаясь с Моти. Пожал руки всем, обнимаясь и хлопая по спинам всех, кого знал, включая офицеров.
Это еще несколько часов назад все они были-адвокатами и парикмахерами, банкирами и фрезеровщиками, боссами и наемными рабочими. Теперь они солдаты-резервисты, страны которая призвала их защищать своих граждан, не зависимо от их вероисповидания и политических убеждений. И они сделают все что защитить свои семьи и близких, в которые собрался вонзить свои клыки, кровавый зверь с именем - Террор!
Парни продолжали свой треп, гадая куда их бросят, на север или юг? Офицеры клялись, что не знают, но было видно что они не договаривают.
Бригада была нацелена на Север. Это была бригада - резервистов, всю технику которую обслуживало максимум 20-30, солдатиков срочников, и включая солдаток - делопроизводителей-секретарш, прапорщиков - контрактников, и нескольких офицеров постоянного состава, насчитывала человек 60. Но как только, бригада выходила на учения или боевые, наполняемая резервистами, разрасталась до 800, а то и 1000 штыков. З танковых батальона, батарея самоходной артиллерии, инженерный батальон, рота управления и связи, группа разведки и корректировки огня, на полноприводных джипах и "Хамерах" и тылы, подразделения обеспечения и логистики. Доставляющие в бригаду все, от воды и пищи, до снарядов и солярки. Это была, мощная сила, готовая огнем и гусеницами крушить любого врага на своем пути.
Кстати его бригада, была остановлена, почти 30 лет назад не доходя до Дамаска, 40 километров. А еще через 10 лет, утюжила пригороды Бейрута. И хотя несколько раз меняла свой номер, в конце концов вернулась к данному в момент создания.
Моти продолжал прикалываться, говоря про него, что самый главный "маньяк-русит", пришел на сборы, и танки можно не задействовать. Он смеялся вместе со всеми, отбрехиваясь от него тем, что "марроканцы", слезшие с пальмы тоже здесь и забрасают кокосами любого врага, и артиллерия тоже не понадобиться. Все смеялись, но понимали, что это попытка заглушить свой страх и переживания по поводу предстоящих испытаний.
Мобильник завибрировал в кармане, и он услышал мужской голос на русском, просивший его выйти, на улицу. Это был водитель автобуса, который привез ему алкоголь.
Он вышел, и тот протянул ему не прозрачный кулек с бутылками внутри. От денег категорически отказался, и приобняв его похлопал по спине. - Давите их парни, и возвращайтесь живыми. Будем молиться за вас. - Возьми бабки мужик, - сказал он, зная как достаються они, особенно "русским", ведь тот брал водку в ночном киоске, по двойной цене. - Не иппи мозги, - второй раз за ночь, услышал он - Вернешься, отдашь-сказал водитель и ушел к автобусу.
Ему стало стыдно, что он плохо подумал про мужика сперва. И сказал себе, что если вернеться, перезвонит ему и проставиться по полной.
Слово он старался держать всегда, но помешал форс-мажор. Через пару дней валяясь в луже, он намочил телефон в кармане, и мобила заглючила, потеряв последние контакты звонков и часть адресной книги.
Извини мужик, и спасибо тебе.
Ну а пока в руках кулек с водкой, на ощупь 4 бутылки и значит живем. Он вернулся в забитый коридор к своим, и Шимон, один из офицеров отозвал его в сторону, заполнил бумаги, оторвав часть бланка и отдав ему.
С этой минуты, он уже не принадлежал ни своей семье, ни себе. В бланк были вписаны все его данные,, адреса, телефоны, номер банковского счета, имя жены и сына. И еще, Шимон спросил заполняя последнюю графу стандартного листа, назвать имя того кто получит страховку в случае его гибели? И он ощутив вдруг навалившийся страх, назвал имя жены.
Процедура была стандартной, но именно сейчас ему стало страшно, и захотелось выпить. И отозвав Моти и Рувена, он предложил им "ударить по бездорожью". Израильтяне, одобрительно похлопав его по плечу, пошли с ним на улицу и примостившись на спортгородке, лихо раздавили бутылку " Голды". О, 7 ушла на ура, львиную долю он влил в себя, закусывая печеньем из кокосовой стружки. Тревога сразу ушла, и захмелев потянуло на разговоры.
В компании хорошо знакомых, он не стеснялся говорить на иврите, пусть и с ошибками. И смеялся вместе с израильтянами, когда они прикалывались над его акцентом, и "бляканьем" в конце каждой фразы. Отношение к нему в роте было теплым, как и к большинству "русских", которых в роте было с десяток. Но к нему, все же более доверительное что ли. Особенно когда увидели, как он проявив"хохлятскую " жилку крепил палатку, так что бы ее не продувало на февральском ветру. Или когда сделал из обрезанной, пластиковой бутылки рукомойник. А за его умение на учениях в пустыне, достать и угостить пяток товарищей холодным пивом, вообще был поднят на уровень главного снабженца ЦАХАЛа.
Через час, подошли автобусы, и стали выкрикивать названия баз, куда они направлялись. Услышав название своей, они подхватив сумки, направились к автобусу.
Шимон пересчитал всех, сверился со списками и сказал водиле - Трогай! За то время что они выпивали, народу прибавилось и автобуснику было проблематично трогать у всех. В автобусе, он разомлев от выпитого алкоголя и согревшись, задремал. Через час, его растормошили и он с заспанным лицом вылез из автобуса.
Ротный Габи, уже ждал их, обнимал своих прибывших и указывая на ворота базы, направлял их на место расположения ротной техники.
Майор был лет 40, классный мужик, инженер телефонной компании, умница и не зануда. Службу требовал, гонял за бандану и тельняшку, но палку не перегибал. Уважал его за армию в Союзе, за безотказность, за то что никогда не косил и брался за самую тяжелую работу. Даже закрывал глаза, на вечернии посиделки под пузырек, которые он организовывал для парней, перед сном. Частенько они стреляли друг у друга таблетки "Нормитена" от давления, когда заканчивались или забывали взять их. Кстати, по этой причине, он смело мог закосить армию, еще в начале когда призывался, но продолжал отдавать свой долг стране, которая приютила его и семью. Свой мужик Габи, то что надо.
После происшествия с ним на "территориях" в прошлом году, майор позвонил ему и рассказал что разговаривал с прибывшим к нему на работу парнем из "Шин бэт" о нем. И дал ему очень высокую характеристику. О том, чем вызван интерес к русскому "милуимнику" ему не объяснили. И только месяц с небольшим назад во время учений, Габи узнал причину от него.
- Рад тебя видеть-сказал ротный и обнял его, похлопывая по спине. Потом отстранил от себя и привычно повел носом. - Пил? Когда успел? - Обижаешь Габи! Прямо из за стола подняли! - не моргнув соврал он, сделав обиженное лицо. - Знаю тебя маньяка, пол роты споил уже. Смотри, идем не на учения, будешь пьяный, останешься без головы.
- Ты меня знаешь 5 лет, я тебя хоть раз подвел? - спросил он, и не дожидаясь ответа спросил - А куда идем Габи? - Тот помолчал несколько секунд, и сказал - В Дженин! - И подтолкнул его впавшего от ужаса в ступор к воротам базы. - Иди отдыхай, в 8 нужно получать оружие. - И майор поспешил к вновь прибывшему автобусу, встречать своих связистов.
Дженин. Он много раз слышал это название. Знал что это крупный палестинский город на "территориях", рассадник террора. Большинство "мехабелей"-смертников было оттуда. И в лагерях так называемых беженцев, детей с молоком матери, учили ненависти к Израилю. Оружия, доставленного под видом "гумманитарки" там хватало с избытков. Ячейки Хамаса, ФАТХА, и Исламского Джихада, насчитывали несколько тысяч членов, и были сведены в роты и батальоны. По сути это была небольшая, хорошо вооруженная армия, правда без тяжелой артиллерии, танков и авиации.
ЦАХАЛ периодически зачищал некоторые районы, производя аресты, но это был укол иголкой, большому, дикому и не кастрированному кабану. Последнее время, арабье в масках и с "калашами" в руках, много позировали перед журналистами разных телекомпаний, утверждая что превратили Дженин в неприступную крепость. И что сионистский враг найдет здесь свою гибель, в этом палестинском Сталинграде.
Инженерные укрепления, баррикады, закладка мин и фугасов, все это охотно демонстрировалось журналистам. И надо было быть безумцев, что бы решиться на захват города. Но слова Габи, развеяли надежду на то, что удастся отсидеться во втором эшелоне.
Эту цитадель, предстоит штурмовать им. Не дяде Изе, и не тете Циле, а именно им, ему и его товарищам - резервистам.
- Что делать? - думал он шлепая в конец базы, где стояла рота. Закосить? Смешно. Семейные обстоятельства разыграть? Глупо. Что делать, что делать? Ничего не приходило в голову. После прошлогоднего случая с "тремпом", он начал побаиваться игр в солдатики, особенно в реале. Тогда все сработало неожиданно, на автомате. Но как трясло его пол года, знал только он.
- Какого хрена ты тогда пошел сегодня? Ну делал бы кто то другой эту грязную работу. А ты бы сидел бы дома, пил пиво и смотрел бы новости. Но нет, ты встал и пошел. Потому что не мог поступить по другому, не так воспитан. Чувство долга перед страной, семьей и парнями в "хаки" перевешивало любой страх. И страх не куда не уйдет, он будет всегда с ним, а там будь что будет. И немного успокоившись, он шлепал по лужам в расположение.
Что из себя представляет база резервистов? Огромная территория, огороженная "колючкой" и десяток охранных вышек. Внутри базы, десяток сборных домиков, это "мисрардим"-оффисы - канцелярии, и жилье с душами и туалетами для срочников. И сотня бетонных плит, на которых под прорезиновыми чехлами стоят танки и бронетранспортеры. С подпиткой электричества для аккамуляторов и выводом трубок под конденсат. Десяток ремонтных и складских ангаров. Большой, хорошо охраняемый, и врытый в землю бетонный бункер с оружием в центре базы. Запасы топлива и боеприпасов на краю базы. Причем у каждого батальона, был еще свой склад.
Так называемый "авсанаут", с имуществом роты или батальона. Техника заправлена, и укомплектована. Снимай чехлы, грузи тяжелые боеприпасы, получай личное оружие и в бой.
В его бронетранспортере, были сложены 8 "китбеков", мешков из брезента, с касками, разгрузками, флягами, 3 я сменками формы "бэт, " курткой, свитером, перчатками, пустыми магазинами, индивидуальным пакетом, спальным мешком, очками против пыли, противогазом и другой мелочью, необходимой на войне. Лежал пулемет "МАГ", 2 ящика патронов, ящик гранат, на 2е суток "мана крав"-( боевая порция)-сухой паек в коробках на 8 ртов, 8 "шакпацев", пластиковые канистры для воды, и металлические для бензина под генератор, который тоже присутствовал. Маскировочная сетка, имущество и антенны для связи, шанцевый и для "нагмаша"(бронетранспортер М-113) инструмент. И еще много разных вещей, как то оптика, перископы, раскладные стулья.
Их ротные 10 " нагмашей" и приданные несколько грузовичков и джипов стояли в конце базы, рядом с их "авсанаутом", туда он и плелся с сумкой на плече, отстав от своих ребят, разговаривая с Габи.
По первой он был в шоке, слыша как солдаты разговаривают с офицерами, все на - ты. Но после узнал, что так принято в Израиле, без чинопочитания, но с уважением. Тем более что в иврите, нет обращение на вы, и даже ученики в школе, обращаются к учителям на ты и по имени. Через время, пожимаю руку начальнику Генерального штаба, на стандартный вопрос - "Ма нишма? " - (-Что слышно? ), он нагло спросил того - А у тебя?, - чем привел боевого генерала в ступор.
Да мля, кто бы рассказал, не поверил бы. Но жизнь в Израиле, по другому научила смотреть на многие вещи. А отношения солдат и офицеров, были скорее товарищеские чем командно-приказные. И он отслуживший в Союзе и много общавшийся с офицерами там, пару раз залетая выгребал от них таких "люлей", что сравнивать было с чем. Не зря среди офицеров нижнего и среднего звена, большой процент потерь.
В этой армии командиры командуют не - Вперед!, - а кричат своим солдатам - За мной! - и идут первые. Поэтому и доверие к ним безоговорочное. Нет, что ни говори, а офицеры в роте, в большинстве своем, то что надо. Вот кстати и еще один, вынырнул из за ремонтного ангара и шлепает по лужам к нему.
- Аллон, шалом! Что слышно? - спросил он сближаясь с офицером.
- А-а-а - а! Теперь полный комплект! - подойдя немного и опознав его в темноте, с улыбкой ответил бывший еще сутки назад, мирным бухгалтером офицер. - Рад тебя видеть! - и приобняв его, похлопав по спине.
Аллон, был его ровестник, но уже майор. Резервистом, ходил 3-й год, и пару раз придя в бригаду цеплялся к нему то за бандану на голове, то за игру в картишки под тенью маскировочной сетки. Но немного присмотревшись к порядкам резервистов и перетерев с Габи о нем, отстал и по крупному не лез уже, видя как он тянет службу в свою тридцатку с хвостом.
Аллон был крупным мужиком, мягко говоря. Ростом где то под 185, и весом не меньше 130 килограмм. Форменный "бэт" самого большого размера, трещал по швам, а пуговицы на рубашке на уровне пуза, часто отрывались после обеда. Месяц назад, на учениях, в одетом "шакпаце"-бронежилете, Аллон тупо застрял в командирском люке бронетранспортера.
И они с парнями оборжались, когда извлекали его. На подколы тот не обиделся, только смущенно улыбнулся и также застенчиво пообещал при возможности их трахнуть. Скинул броник, и снова полез в командирский люк.
В принципе был не плохим парнем, и хорошим специалистом в области связи. Он был удивлен когда раз увидел Аллона, на месте механника-водителя " Меркавы". И видя с каким изяществом и легкостью двигаеться многотонный монстр, никто бы не мог сказать что за рычагами толстяк-увалень.
- Как ты, как семья? - спросил Аллон, - Водку привез? - Обижаешь командир, все ок, - улыбнулся он. - Это не учения друг, в бой пойдем, живыми вернуться надо. - Не переживай, службу знаем. -
Задолбали уже, с этой водкой, то Габи, то Аллон. Может сговорились закодировать его? Как попугаи долдонят одно и тоже.
- Как сам то? - спросил он. - Жена родила позавчера, сына - ответил толстяк и улыбнулся. - Йопс! Поздравляю! До 120 ему! Первенец? Надо бы обмыть! - его понесло. - Вернемся обязательно приглашу! - снова улыбнулся Аллон, - Вали пока отдыхать! Сегодня тяжелый день. Утром дождемся остальных, получим оружие, доукомплектуемся, стрельбище пройдем, и вечером уйдем с базы.
- Как пойдем, своим ходом? - спросил он. - Технику на "семмитрейлеры" (тягачи), сами на автобусах. - Ясно, пойду пожалуй, часик хрюкну! - и они пожав руки разошлись.
Разговор с Аллоном, окончательно успокоил его, и здраво рассудив, чего быть, того не миновать, он снова зашагал в расположение роты. В темноте, еле разрываемой светом фонарей, иногда мелькали тени резервистов, бредущих с большими сумками как у него, по своим подразделениям.
Начало 5 го утра. Хоть на часок забиться куда то, и вздремнуть. В "авсанауте", сборном из асбестовых панелей помещении с имуществом роты, прямо на бетонном полу, в повалку, храпело человек 30. Подстелив под себе, брезентовые чехлы, картонные мишени, какой то паралон, личные спальники, а то и просто деревянные поддоны от снарядов.
Было холодно и народ кутался в куртки, периодически вставая отлить или греясь, делая разминку. Несколько резервистов проснувшись, пили кофе сделанном на газовой горелке и курили.
- Здорова парни! Заждались? - О-о! Наконец то, наш бармен приехал! - они пообнимались с ним, по традиции хлопая друг друга по спинам. Йоэль, водитель автобуса в Тель - Авиве, молча расставил пяток пластиковых стаканов, и улыбнувшись посмотрел на него. Все заржали.
- Эй маньяки, сами привезти не догадались? - спросил он, доставая бутылку водки из сумки. - А на хрена, ты у нас есть? - хохотнул Арик, школьный учитель, и пнул его в бок кулаком - Моти тебя слил, успел. Свалил в свой грузовик спать, а то под раздачу ты бы вснунул ему. Не переживай, с нас не заржавеет. Бутылку вискаря мы уже раздавили. С вечера сидим тут. - Арик хлопнул его по плечу - Молодец что приехал! -
Все одобрительно загалдели и влили в себя водку. Действительно было холодно, раз израильтяне вобщем то не пьющий народ, грелся таким дедовским способом.
Он перекурил с парнями, и застегнув куртку до самого верха, бросил свои кости на свободный кусок брезентового чехла растеленного на бетоне. Уткнулся в чью то спину и почти мгновенно отрубился, уже не слыша как пришедший следом Габи, с трудом примостился в мокрой куртке, на брезенте, между ним и стеной, тоже захрапел. И они солдаты и офицеры, все были кирпичами будущей защитной стены, которую предстояло создать на пути жестокого и коварного врага. И не догадывались еще о тех трудностях и испытаниях, которые им предстояло пройти. До времени, когда их поднимут, оставалось меньше двух часов.
*** Мотивация резервистов во время операции " Защитная стена" в марте 2002 была очень высока. Явка в подразделения достигала 110 %. С учетом того, что на период операции, возрастной ценз у резервистов был 45 лет, многие уже освобожденные от призыва, прибывали в свои бывшие подразделения. Более 20 000 человек, получили повестки о мобилизации. ***
2. Операция "ЗАЩИТНАЯ СТЕНА" - (продолжение 2), ещё в дороге...
Удар, еще удар! Нога вздрагивала от них, и тело сотрясалось от толчков. Мля! Какого хрена! Суки! Сон рвался, вынимая его из сладких грез Морфея в сырую действительность.
- Подъем, мутант! Подъем, животное! - Он повернулся на спину и приоткрыл глаза. Валерка стоял над ним, и носком ботинка, дубасил его по подошвам, сучара!
- Ща встану, убью урода! - прорычал он. Валерка заржал, и протянул руку что бы помочь подняться с бетона. Рывком дернул на себя и он на ногах.
Во рту, как пионерская дружина нахезала, рожа небось опухшая, пипец!
- Здорово, насос! -
Здравствуй девочка! - в тон ответил он. Они обнялись, похлопывая друг друга по плечам.
- Где шляешься штопаный? Мы тут уже бои ведем, со змеем, а тебя нет!
- Да вчера звонили, а я забил, бухал в компании, куда ехать то? - сказал Валерка.
Народ уже рассасывался по своим "нагмашам". По сравнению с ночью, людей значительно прибавилось. Умылся, почистил зубы. Валерка держал шланг насаженный на кран около помещения, и трепался как будто расстались только вчера, а не больше месяца назад. Мимо колобком прокатился Аллон с серым лицом, видать и не прилег бедняга, и крикнул им что бы поторопились и через пол часа, шли в "нешкию" (*оружейку*) получать оружие.
Фух, полегчало вроде! Морду умыл, десны поелозил, и пионеры сразу убежали. Но спать хотелось, и он решившись, скинул куртяк и свитер с рубахой, и чуть нагнувшись, крикнул Валерке
- Лей, гад! - Тот недолго думая, окатил его спину из шланга, залив все штаны.
- Ааааааа! Сукааааа! Убью скотинаааа! - Валерка заржал, поливая его холоднющей водой. Он выскочил из под шланга, и схватил полотенце вытер тело. Спать расхотелось, и центнер отборного "сервелата" запарил на воздухе.
Фух, отошел вроде! Ну точно отошел!
- Пожрать успеем? - спросил он Валерку одеваясь.
- По шустряку только, я колбасы хрюшачей привез и хлеба булку. - хвастанул Валерка.
- У меня сардины и килька есть. Только отойдем в сторону. - Они отошли метров на 30, и разложили на капоте стоящего "Хамера", кусок целлофана. Вскрыли пару консервов, нарезали пол палки копченой колбасы, и выложили несколько кусков хлеба.
Валерка, посмотрел на него и достал из рюкзака бутылку виски. Интеллигент, колхоз "Червонне дышло".
- По сотке, не больше, работы много. - сказал он разливавшему товарищу.
Опрокинули по половинке пластика, и начали закусывать, ножом цепляя консервы.
Коби - грузин, вынырнул из за стоявшего рядом грузовика.
- Точно свинину жрут! Да еще и с хлебом, гои хреновы! Кто вас в страну впустил? - протараторил на иврите Коби и заржал.
- Не гони, саксаул. Жрать будешь? - спросил Валерка, обнимаясь с Коби.
- Пощипаю немного-, ответил грузин обнимаясь и с ним. От виски, как не странно отказался, сославшись что много выдавать имущества со склада, и не хочет ходить балдой. Коби был его с Валеркой ровесником, которого родители привезли в 70х, лет 8-10 отроду. Нормальный мужик, на гражданке хозяин нескольких магазинов стройматериалов. В роте занимался снабжением, вместе с несколькими резервистами во главе с капитаном Хэзи, исполняющего функции старшины роты.
Коби понимал русский, но практически не говорил на нем. Имел контузию при подрыве танка в Южном Ливане, во время срочной службы, после чего был списан в "джобники" (*тыловики*). Как человек, был очень хороший, и относился к нему с Валеркой тепло, всегда угощая их домашней выпечкой сделанной его женой, великолепной хозяйкой и матерью четырех детей. Коби не придерживался традиций, и мотаясь по всему миру для оптовых закупок для магазинов, ел все, включая не кошерное и не соблюдал постов.
И лишь в Йом Кипур (*Ссудный день*), и день смерти отца, как настоящий еврей, надевал кипу и шел с детьми в синагогу.
- Габи сказал, что бы вскрывали "мана крав" (*сух пай*) - проинформировал Коби, жуя хлеб с консервами на нем. -
Хэзи, придет? - спросил он. - Да, они с Бахой на складе округа, получают что то. - ответил грузин.
- Все парни, спасибо, я свалил. Оружие не забудьте получить - засмеялся Коби и ушел к "авсанауту".
Они с Валеркой доели и убрав за собою, тоже пошли к оружейке, на ходу отвечая на приветствие знакомых и не очень резервистов.
Бригада наполнялась ими, как Кинерет водой после дождей. Везде суетились люди, снимая чехлы с техники, что то сгружая с грузовиков, и получая оружие. Около оружейки толпилось галдящая толпа, человек в 150, и 5 оружейников-срочников, явно не справлялись с таким наплывом, заполняя формуляры и выдавая оружие.
Кто то тронул его за плечо, и он увидел Габи.
- Оружие получим в роте, нам привезут. Сейчас возьмем несколько пулеметов, и патроны для них. - Валерка выругался, чем привлек внимание "расара басис" (*главный прапорщик базы*).
- Не курить возле оружейки! - заорал он на Валерку.
- Да пошел ты... - заорал на "расара" тот. Они чуть было не схватили друг друга за грудки, но играли по израильским правилам, толкали друг друга животами, размахивали руками, но в дело их не пускали.
Худой как жердь, с носом-клювом, херсонский... дяй, умеющий довести любого до белого каления, и всегда нарывающийся на ссору Валерка, и крупный, и ужасно гордый от своей значимости, прапорщик- "таймани" (*еврей, выходец из Ймена)
Валерка, явно проигрывал прапорщику. "Расар, " начал угрожать отдачей под суд, на что получил ответ где и в какой позе, видели и его, и его суд.
Габи шепнул ему, что бы Валерку увели в роту, а он что бы остался. Кивком головы показал своим что бы Валерку забрали, и Арик и еще один связист почти потащили того продолжающего крыть прапора, обратно в роту.
"Таймани" тоже продолжал выходить из себя, обсуждая перед резервистами как будет гнобить "хуцпана русит"(*русского наглеца*).
Габи прервал этот монолог, пообещав наказать своего солдата сам. А он улучив момент, сказал прапорщику, что парень психует, так как он тут, а жену отвезли рожать.
Соврал красиво, чуть было не пустив слезу при этом. МХАТ, аплодирует стоя!
Прапор будто сдулся, дети святое, но продолжал бурчать. Цирк уехал, и на него уже мало обращали внимание. Еще через пол часа, они загрузили в подъехавший грузовичок Моти - 3 деревянных пирамиды с "Галилями", 4 "Негева"(*легкий пулемет-5. 65мм*), ящики с лентами патронов для них, и МАГов.
Еще через пол часа, они прихлебывая кофе, снимали смазку с пулеметов, и протирали полученные автоматы. "Галиль", был содранной копией за некоторым отличием Калашникова, и имел складывающиеся сошки. Машинка надежная, только калибром подкачал.
Валерку он обматерил, Габи тоже всунул тому по полной. И сейчас тот насупившись молчал, о чем то думая.
Дождь то моросил, то прекращался, но было сыро и достаточно прохладно, не смотря на выглянувшее солнце.
Жена позвонила в полдень, когда сняв чехлы с "нагмаша", они до укомплектовывали его из ротного склада, ставили антены, перископы, устанавливали пулемет и снаряжали его. Воду в канистры наполнили из крана, заправщик плюхнул бензина для генератора, который погоняли на холостых.
- Как ты? - спросила жена, и тревога была в ее голосе.
- Да все Ок! Срочники уходят, мы вместо них будем охранять базу. Не переживай. Жрачка есть, живем в "мигурим" (домики) и не мерзнем, сильно не гоняют. - своим враньем, он как мог старался успокоить ее. И пообещав перезвонить при первой возможности, спросив о сыне, закончил разговор.
Перезвонил товарищу по работе, хотел предупредить того, что его забрали. Но Славик ответил, что тоже сейчас на базе под Иерусалимом. Тогда он вызванил начальнику по кадрам, и тот успокоил его, что все нормально и пожелал удачи.
Хотелось есть, и они присев кто где, на открытой аппарели распотрошили 3 коробки сух пая, человек на 6. "Крав мана, " очень калорийная, и включала в себя: банку "люфа"(типа консервированной колбасы), баночку тунца, кукурузы и соленых огурцов или оливок, баночку чуть подсоленного очищенного арахиса, упаковку халвы, или шоколадной пасты, пакетик изюма, или кураги, 2-3 таблетки джема, открывалку, пластиковую вилку и нож, салфетку, пакетики с солью и перцем, ну и целлофановый мешок для мусора. Чуть позже подвезли "кабанос" в вакуумной упаковке (копченые сосиски типа "охотничьих).
Одного не было-хлеба, Пейсах. И армия питавшаяся по законам кашрута могла предложить лишь мацу ( пресные пластины из муки и воды, без дрожжей). Не до жиру, но голодный не останешься.
Он оглядел присутствующих, все свои, да они с Валеркой. И знаком показал Арику, поставить стаканы. Достал одну из 2х оставшихся бутылок водки и разлил на всех, себе и Валерке чуть побольше. Остатки в бутылке накрыл бронежилетом, расстеленного на аппарели.
- Ну "хэвры" (*кореша*), Ле Хаим! - (*за жизнь*) Все выпили и начали есть. Авив, механик их брони, парняга лет 30, из под Иерусалима, начал говорить о том как пойдет бригада, слышал разговор комбрига. Батальон танков и "андаса"(*инженеры-саперы*) с ротой связи и управления в Дженин, и по батальону в Калькилию и Тулькарм. Гили, инженер телевизионной компании, стал рассуждать, что танки пожгут, и скорее всего, их использовать не будут. Он привел довод, что за последнее время, танки были задействованы только для прикрытия пехоты, когда те зачищали окраины Дженина. Арик, вспомнил события 95 года, в Грозном, и тоже был мнения, что в город заходить не будут.
Лишь Валерка, угрюмо молчал и курил одну за одной.
- Че молчишь овца? - толкнул его в плечо.
- Отвали мутант, желудок болит! - ответил тот, и докурив сигарету, встал придерживаясь за бок и отошел к парням - логистам и их грузовикам метрах в двадцати.
Аллон, биллиардным шаром, выкатился из за соседнего "нагмаша", где парни тоже перекусывали, и подошел к ним.
- Покормите? - спросил офицер, и не дожидаясь ответа, хапнул кусок "люфа" и захрустел соленым огурцом. Глаза у Аллона, были красные и воспаленные. Которые сутки на ногах, то жена рожала, то вот с ними, по уши в грязи.
Гили мотнул головой на офицера, и Авив протянул вынутый стаканчик из упаковки тому. Он же достал из под "шакпаца" бутылку и вопросительно взглянул на Аллона.
И Аллон, который всегда трахал ему мозги за алкоголь, обвел всех взглядом, и молча кивнул.
- Немного только, через час на стрельбище едим. - влил в себя четверть стакана, и снова жадно накинулся на еду. Они начали потихоньку сворачивать импровизированный стол, оставив Аллону еду. Тот чавкал, жадно забрасывая пищу в себя.
- Заканчивайте с имуществом. Гили, качни связь, сделай проверку. - пробубнил с набитым ртом офицер. - Придет Габи, разбудите, я пол часа посплю.
- Не переживай командир-сказал Гили. Аллон доел, и завалился на наваленные "китбики" (*армейские мешки с имуществом*) в "нагмаш" и почти мгновенно захрапел.
Гили, занялся связью, Авив - завел движок, и полез в него. Он перемотал катушку кабеля, оставив разъемы для антенны " Цаана" наружу на броне. И только Валерка вернувшись, сидел на аппарели ни хрена делая, прижав руку к боку.
- Че, мутант, может водки тяпнешь еще? - спросил он.
- Отвали, не иппи мозги - ответил Валерка. Он подсел рядом, и заглянул тому в глаза. Страх, не прикрытый страх и ужас, был в валеркиных глазах.
Свой страх и тревогу, он как и все парни, тщательно скрывал. Шутил, разговаривал, и загружал себя работой, что бы мысли не лезли в голову. Валерка, же весельчак и балагур, после того как узнал, куда они пойдут, просто замкнулся и ушел в себя. И зная его уже 5 лет, он понял что тот ищет выход из сложившейся ситуации, и то что найдет, в этом сомнения не возникало.
- Да, не ссы ты, животное, вместе будем держаться! - он снова толкнул товарища в плечо.
Тот посмотрел на него с тоской - Я не ссу! Желудок иппет, пипец! С такой жрачкой, загнусь!
- Вон Габи валит, подойди к нему, объясни свою ситуевину - подкинул он спасательный круг товарищу, увидев бредущего к ним офицера.
- Отпустит думаешь? -
- Поговори, думаю что - да! - ответил он. Габи подошел к ним, и сказал: - Все на "шин гимель " (*главные ворота*), через 15 минут, едим на "митвах"(*стрельбище*). Взять личное оружие, магазины, разгрузки, бронежилеты. С роты - 2 МАГа, и 2 "Негева", ленты и патроны не брать, там получим. И увидев спящего Аллона, майор просто сказал - Разбудите его! - и пошел в направлении соседей.
Валерка, догнал его по пути, и остановив, стал что то говорить ему, придерживаясь рукой за бок. Расстояние было метров 15, и он не слышал разговора. Видел только как Габи, молча выслушал Валерку, кивнул головой, что то сказал, и пожал руку Валерке. После чего развернулся и продолжил путь к своим связистам.
Валерка вернулся и обратился к нему. - Отпустил. Забери у меня вискарь и сигареты.
- Ну вот видишь, а ты ссала девочка, вали лечись засранец - ответил он перекладывая в свою сумку, начатый вискарь, пол-палки копченой колбасы, и не полный блок "Мальборо".
Валерка, обнял его и попрощавшись со всеми, подхватил сумку и пошел в ротный "авсанаут", сдавать "Галиль".
Все молчали, думая о своем, и Гили нарушил молчание,
- Пошли к воротам, автобусы ждут. - И растолкав храпящего Аллона, взяли оружие и с брониками и разгрузками в руках, двинулись к "шин гимель".
Он отцепил запасной ствол от пулемета, и закинув МАГ на плечо как дубину, поспешил со всеми.
Кореш закосил, это точно. Хотя у него и были проблемы с желудком, и частенько тот жаловался на язву, он почти наверняка знал, что тот спрыгнул с уходящего поезда.
Но он любил Валерку за веселый нрав, за умение постоять за себя и свои интересы, за готовность отдать последнее. И не смотря на то, что тот умел доклепаться до столба, за что пару раз чуть не выхватил люлей, и склочность в характере, с теплотой относился к нему. Этот бывший союзный стройбатовец, обожал свою жену, врача-онколога и маленького сына. Умел пахать, сутками не вылезая из больницы, где работал оперирующим мед братом в гинекологии, получая при этом хорошие деньги, но никогда не кичился этим, и не был жаден. И ни разу, ни разу, после этого случая, а они делали еще 4 года вместе "милуим", до перехода товарища фельдшером, в лейтенантском звании на госпитальное судно во флот, ни когда не вспоминал Валерке о его слабости.
Парадокс, но судьба, еще дважды сводила их во время резервистской службы на Западном Берегу, на "территориях", и Валерка вел себя очень достойно и смело.
Через год с небольшим у него родилась дочка. А еще через 6 лет, он вывозил друга гулять на кресле-каталке в больничный двор, когда приходил к нему сгоравшему от рака желудка.
Пол года, он пару раз в неделю, после работы, врывался в палату с возгласом - Здорово животное! - и видел как у худющего и измученного болями дружка загорались глаза. И только за неделю до смерти, Валерка взяв его клешню в тонкую, исхудавшую руку, признался что закосил на "Стене. "
- Да что ты говоришь, мутант? - картинно вскричал он, и протолкнув комок в горле, засмеялся как можно естественней - Ну когда чуть оклемаешься, первое что сделаю, сразу люлей отвалю! Жалеть не буду урода! Буду ногами гасить тебя не обрезанного! -
Валерка вымученно улыбнулся и со скрытой надеждой сказал - Согласен!
Через неделю, он рыдал, глотая слезы на кладбище, хороня друга, чьим надеждам встать на ноги не суждено было сбыться.
А еще через два года, будучи четвертый год в завязке, поминал Валерку минеральной водой, сидя около могилы в годовщину его смерти. И именно в тот момент, дал себе слово, что когда то напишет правду о них, и их службе в израильской армии. Слово он сдержал, и прости меня друг, если что не так!
Полтора десятка туристических автобусов стояли возле главных ворот базы. Незнакомый подполковник, указывал направление куда кому направляться, и связисты поплелись к автобусу, предназначенного для них.
Габи уже ждал, и закинув бронежилеты и разгрузки в багажку, они полезли внутрь. Пулеметы, положили в проходе. 50 с небольшим мест, заняли быстро, кому не хватило, садились на пол, или ступеньки. Автобус набился под завязку, и тронулся. В дороге он вздремнул, уронив голову на плечо Йоэля. Тель-авивский автобусник тоже дремал, иногда даже всхрапывая.
Дорога до учебного центра, заняла около часа. И еще больше 4х часов, молотили из автоматов и пулеметов по мишеням, и старым машинам, стоящих метрах в 200.
На огневой рубеж "митваха" выходили сразу по 15 человек, стрельбищ было несколько. Для пулеметов и гранатометов отдельное. В стороне, находилась точная копия арабской деревни с парой небольших минаретов, только в гораздо уменьшенном варианте.
И они, под руководством и указаниям офицеров центра, передвигались по улочкам расписанных арабской вязью на стенах. Зачищали здания, учась прикрывать друг друга.
Двигались "явеш" (*сухо*), не стреляя, опасаясь рикошетов, лишь крича - Эш, эш, эш! (*огонь*), врываясь в помещение предварительно забросив металлическую чушку, эмитацию гранаты.
Лишь прямой и широкий участок улицы, длинной метров в 200, прошли "ратув" (*мокро*)по боевому, со стрельбой по надутым шарикам. Предварительно пробежав этот участок по "сухому", в ряду из 4х человек. В шаге от каждого позади, бежал молоденький офицер, давая советы где лучше залечь, сменить магазин, сделать перекат.
Плохо подогнанная разгрузка съезжала, каска застегнутая под подбородком болталась, он почему то выдохся, но отстрелялся отлично.
Первый выстрел сделал с бедра, шарик метрах в 15 лопнул. Еще выстрел! Попал, мля! И под одобрительные крики, стоявших и ждущих своей очереди на рубеже, продолжил движение, расстреляв 2 магазина, и попав в десяток шариков.
Лейтенантик бежавший сзади, похлопав его по плечу, сказал - Очень даже нормально! - Соседи бежавшие рядом, метрах в 8 друг от друга, тоже отстрелялись не плохо. Разрядили оружие, офицеры проверили его, и вернулись на место старта, по пути надувая и крепя проволокой шарики, которые дали в начале рубежа. Под одобрительные выкрики роты на исходной, отошли в сторону перекурить в кулак и посмотреть на остальных проходящих упражнение.
Коби-грузин, показал ему большой палец и крикнул на русском - Заипись Рембо! - и заржал. Он махнул рукой в ответ, и стал смотреть на прохождение остальных.
Толстяк Аллон, колобком стартанул, начав вести огонь в движении по шарику метрах в 15. Мимо, мимо, мимо!
Расстреляв одиночными примерно половину магазина, перевел огонь на автомат. Мимо, мимо, мимо!
Шарик продолжал висеть нетронутый, и последнюю короткую очередь, майор выпустил почти в упор с метра. Не попал!
Тогда не долго думая, Аллон упал на шарик пузом, торчащим из под незастегнутого броника. Шарик не выдержал веса в 130 килограмм, и тупо лопнул!
Рота легла! Ржали все, и солдаты и офицеры.
Плакали навзрыд и катались по земле. Ржач стоял такой, что прибежали соседи-саперы, штурмующие соседнюю улицу, что бы узнать о причинах хохота. Истерия смеха до колик накрыла роту.
Надо отдать должное Аллону, тот лопнув пузом шарик, сменил магазин и лихо продолжил движуху боевым Нуф-Нуфом, ведя стрельбу, и уже попадая по шарам. Бежал майор один, так как молоденький офицер лет 20, который его сопровождал, стоял на коленях и от хохота не мог продолжать движение, и только захлебываясь от смеха, рвал на груди липучки бронежилета и ремешок каски.
Вернувшихся на рубеж, встретили одобрительным гулом и новым взрывом смехом. Аллон, застенчиво улыбнулся, и сказал что перетрахает всех, начав с Габи и этого "маньяка русит", выдернув привычно его метр девяносто взглядом из толпы, ржавших громче всех.
Габи, вытирая слезы, пообещал Аллону отдать тому на ужин свой "кабанос", лишь бы майор не подрывал честь и не менял ориентацию офицерского корпуса ЦАХАЛа.
В конце занятий, улыбающийся офицер-подполковник из учебного центра, объявил, что до уровня армейского спецназа, им не хватило всего пол часа тренировки. Но отбить и удержать территорию годную под сортир, вполне даже достаточно их умения и навыков. И присоветовав не забывать при этом о пулеметах на флангах, и вовремя снимать штаны. После чего пожелал удачи и скорейшего возвращения.
На базу вернулись уже вечером в темноте. Начальник штаба и командир бригады, собрав офицеров объявили что выход задерживается на сутки, по причинам не зависящим от них, но все под контролем, и операция от них не уйдет.
Много лет спустя анализируя задержку, он пришел к выводу, что транспорт для перевозки такого числа техники в масштабе мобилизации просто не успел прибыть из за выходных и начала праздника. Так как водители тягачей, тоже резервисты и обязаны были пройти хоть несколько часов инструктажа, и снять тягачи с консервации.
В условиях, полномасштабной войны, как им объясняли, регулярная армия, должна была стоять на смерть двое суток, что бы дать возможность развернуть мобилизацию и подтянуть резервистов.
Офицеры довели решение командования бригады до них, и также просьбу помочь танкистам погрузить снаряды, ибо те не успевали с комплектацией.
И еще 2 часа, все связисты, тыловики, и бойцы инженерного батальона вместе с офицерами под вновь начавшимся, моросящим дождем, по всей базе, снимали ящики снарядов с грузовиков, вскрывали их, и передавали снаряды танкистам. По 42 снаряда на каждый танк. Закончили уже поздно вечером, после чего последовала команда ужинать и отдыхать. Предварительно разбив смены караула на роту на всю ночь, по двое каждый час.
Ему повезло смена была до 11 вечера и делить ее он будет с Ювалем, парнем ровесником, служащим банка. Попытает того на предмет ссуды на покупку машину, может и подскажет что толковое.
Маленький грузовичок, возник из темноты, ослепив его фарами. Хэзи и Баха, развозили мацу, овощи, вареные яйца и термоса с горячим чаем.
Хэзи было под полтиник, невысокий и жилистый капитан был старшиной - батяней роты. Он обожал этого на половину турка, на половину поляка, офицера. Хэзи всегда улыбался своими голубыми глазами, и делал все что бы в любых условиях, рота была сыта и одета. И выслужив сполна свой срок офицера-резервиста, каждые два года подписывался еще на контракт.
Под стать ему был и Баха, здоровенный мужик-кибуцник за 45, тоже продолжавший службу после выслуженного срока.
- Кого я вижу? Хэзи, глянь кто нас встречает! - заорал Баха, и сгреб его в охапку. Он смеясь, обнял Баху, и они стали сдавливать друг друга в объятьях.
-Хэзи, спасай! Без помощника останешься! - заголосил Баха, когда он приподняв его, несколько раз встряхнул.
-Обойдусь Коби-грузином, он меньше ест - смеясь ответил Хэзи, и когда Баха встал на ноги, тоже обнял его.
- Рад тебя видеть!
- Я тоже тебя Хэзи! Где шлялись весь день? -
Привезли вещи со склада, все новье. По утру приходи, выдам новый "хермонит" (утепленный комбинизон), привез большие размеры.
- Годиться, спасибо - ответил он, помогая мужикам разгружать коробки и термоса. Участь еще не полученного комбинезона, уже была решена. Он сгорел в танке, был разорван атомной бомбой, утонул при форсировании Мертвого моря и был разорван тамошними акулами. Короче, списан на боевые, безвозвратные потери. Баха подошел и шепнул на ухо,
- Выпить есть? Мы притормозили, а спать в кузове будем, холодно. Завтра привезем. -
Он без сожаления отдал Бахе, начатую бутылку валеркиного вискаря. В момент она исчезла, он даже засомневался была ли она вообще. Баха кивнул Хэзи, и тот улыбнувшись показал ему большой палец.
Мафия, мля! Снабженцы уехали, и он плотно перекусил с парнями, вскрыв пару коробок сухпая. Помидоры, огурцы и яйца в крутую, в купе с консервами и копчеными сосисками, пошли на ура! Он с Ариком, допили остатки водки, которая осталась днем. Пузырек про запас, еще оставался, но при случае, не помешало пополнить запасы. Остальные отказались, греясь горячим чаем, а потом расползлись спать кто куда.
Час дежурства, он потрепался с Ювалем, насчет банковских тонкостей, и растолкав сменщиков, пошел отдыхать в "нагмаш". Вжался между Гили и Рувеном, на наваленных армейских мешках с имуществом, укрылся спальником и в момент отрубился. Снился ему Валерка, и почему то они ругались.
Проснулся он около 5 утра, от того что замерз, и до одури захотелось отлить. Он осторожно сполз с "китбеков", и попытался встать на ноги, но тело затекло и слушалось плохо. Выждав минуту, приподнялся и чуть не упал, споткнувшись обо что то.
Щелкнул тумблером освещения, и увидел кого то лежащего в спальнике у них в ногах. Аккуратно перешагнул, выключил свет, отодвинул раскрученный брезентовый полог, спустился по шершавой и бронированной аппарели.
Сыро то как! Дождя не было, но видно полоскало не слабо. Отойдя несколько шагов он брони, с наслаждением отлил. Потом налив из огромного армейского термоса, стоявшего на раскладном столе, в пластиковый стаканчик чай. И прихлебывая горячий напиток, закурил.
Сладкая парочка, Арик и Томер вынурнули из стоявших грузовиков и направились к нему, вернее к термосу с чаем.
Часовые Родины, не спят! Угораздило же Арика бедолагу, попасть в смену вместе с не далеким молодым балаболом. Небось грузил умницу, учителя математики по полной. Они подошли и налили по стакану чая.
Томер звиздел не переставая, и не курящий Арик, закатив глаза, стрельнул у него сигарету.
Пипец, довел чела до ручки. Он отпустил Томеру подзатыльник, и злобно пообещал отрезать при случае ухо, и заставить сожрать его. Студент поперхнулся чаем, и побледнел. Арик заржал, и хлопнул Томера по спине.
- Я Габи расскажу, один пугает, другой дереться. - плаксиво заныл студент.
Такого иврито-арабо-русского мата, от интеллигентного и приятного парня, каким был Арик, он не слышал никогда, и от удивления раскрыл рот. У этого школьного учителя, была такая извращенная фантазия, о - го - го! И успокаивало одно, что ученики и коллеги, даже не догадывались что их педагог и собрат по профессиии, собрался сделать со своим боевым товарищем. Кама Сутра, просто сексуальная игра зверушек в брачный сезон.
О-о! Сколько нового он для себя узнал. Арик в душе наверно скрытый ботаник и зоолог, а не математик. Такому скрещиванию не парнокопытных и одноклеточных с Томером, его родителями, и всем животным миром, от которого пошел весь род молодого резервиста, мог бы позавидовать любой нобелевский лауреат. Жаль что Валерки нет, тот бы принеприменно законспектировал бы Арика.
Напившись чаю и в волю поприкалывавшись над Томером, они хлопнули по рукам и разошлись. Он пошел досыпать, а смена продолжать дежурство.
Через часа полтора, Гили растолкал его, и перешагнув через лежавшего в ногах Габи, как оказалось, они пошли умываться и чистить перья.
Дождя не было, и солнце за несколько дней пасмурной погоды, впервые взяло верх над тучами.
День прошел однообразно и скучновато. Проверяли в который раз технику, подгоняли снаряжение. Кто то менял вещи на складах, и получал недостающее. Он попив кофе и потрепавшись с Хэзи, Бахой и Коби, помог мужикам в их хозяйстве.
Полученный новый "хермонит", был упакован в целофан, и спрятан в сумку, явно для использования его в других, мирных целях, как то выезд на природу и рыбалку по зиме.
Прибыл из Парыжу Дидос, и он был тронут встречей с молоденьким капитаном и его презентом. Дидос отозвал втихаря его в сторону и скинул бутылку ирландского виски и блок "Галуаза" для парней, сказал что стакан кофе с него на весь срок операции. И приняв от него клятву, и увидев как он кушает землю в подтверждение своих слов, что так и будет, отвалил по своим офицерским делам.
Они с Ариком, успели выхватить люлей от Габи, Томер таки сдал. И Арик оставшиеся, пол дня был озабочен поисками презерватива не известо для какой цели, но наверно для секса.
Хэзи привозил термоса с чаем, овощи и коробки с сухпаем. Они ели, пили, но поглощаемая еда, с трудом поддавалась естественному выходу.
"Люф", имел консервант и слабил, а сухая "маца" наоборот крепила, и создавала непроходимую пробку для просившегося наружу "люфа", то бишь запор. Весело!
И в "позах орла ", бригада напрягая все силы и сфинкеры, создавала непроходимое припятствие, вдоль забора колючей проволки окружавшую базу.
В следующем году, явно намечался отстрел грибников, и они забивали номера на караульных вышках, с явным намерениям помародерствовать чужими маслятами.
Вечером, ближе к 5и, механники и водилы погнали технику на эстакаду, грузить на прибывшие "семитрейлеры" (*тягачи*). А бригада резервистов обвешанная оружием с бронежилетами, разгрузками и личными сумками с рюкзаками двинулась на погрузку в автобусы.
И никто, не знал, все ли вернуться живыми, и в чьи семьи придут люди в "хаки" что бы принести горестные вести.
Никто, кроме Бога!
*** По данным ООН, потери ЦАХАЛа во время проведения операции "Защитная стена" весной 2002 года, составили 23 человека. Из них - 13 погибших, не считая 7 раненных, в бою 9 апреля, на улицах Дженина. ***
