|
||
Большая часть стихов этого цикла написана после поездки в Чечню на Пленум СП России, тогда мы побывали и на боевых позициях возле с.Автуры. |
"ВЕРТОЛЁТ БЕЗ ОГНЕЙ" (2001-2004гг.) * * * Над страною камней вертолет без огней пролетит, наступающей ночи темней. Где-то вспышка блеснет, пуля ветку хлестнет и опять мертвым сном все пространство уснет. Вертолет без огней... Сколько пасмурных дней небо меряет он над войною своей. Кто его разглядит? Только ветер гудит и стреляет на звук одичалый бандит. Сколько юных солдат, сколько траурных дат, есть дорога вперед, нет дороги назад, только - пуля в висок, только - тело в песок, по могилам чужим и родным марш-бросок. Вертолет без огней... Нет весны и черт с ней! Время года - война. Снег от крови красней, чем тюльпаны в горах. Холоднее, чем страх, на снегу застывает поверженный враг. СЕКТОР ОБСТРЕЛА Грозный город, охваченный тьмой, пойман в око прицела, и проходит дорога домой через сектор обстрела. Кто-то шел по тропинке в обход, вдоль стены пробирался, да наткнулся в предместье на дот и уже не поднялся. Чутким сном я забылся на миг, рук не сняв с автомата. И далекого дома достиг в час степного заката. На пороге сестренка и мать, вдохновенье покоя. И уже не хочу понимать справедливости боя. То ли тень уловив, то ли блик, спящий разум проснулся. Я стреляю, послышался вскрик, кровью враг захлебнулся. И шагнул я спокойный, прямой в даль грядущего смело, продолжая дорогу домой через сектор обстрела. * * * Жетон он сорвал и отбросил в траву, и вспомнил друзей и родную Москву. Пускай его не опознают, о смерти вовек не узнают. Он рос, как и все, слушал панк у пивной, его во дворе называли шпаной, но время пришло и основой судьбы он выбрал высокую ярость борьбы. В кольцо озверевшие "чехи" берут, не знаете, гады, насколько он крут, не быть ему в вашем зиндане - контрактнику в черной бандане. Навстречу взметнулся, гранаты в руках, и вспыхнуло солнце над ним в облаках, и дрогнули горы от взрыва, и сходит лавина с обрыва... И снова затих раскаленный Кавказ, лишь клонятся травы в полуденный час, ущелье туманом клубится, да ворон к добыче стремится. * * * Ни единой звезды не горит над Москвой, словно пламень последний изжит, над лихой головой только ветер кривой в переулке косом дребезжит. А мне дали наказ проходить за звездой поперек площадей и полян до неведомых зорь за живою водой для безвинно убитых славян. На восток ли шагать? На закат ли шагать? Из зенита дожди выкликать? Океаны искать? Родники ли копать? - Не сказала мне Родина-мать, Сколько мертвых в горах, сколько мертвых в лесах, у границ и у памятных вех - им не хватит воды на святых небесах, океана не хватит на всех. Эх, живая вода! Где найти? Где купить? Растопить из полярных снегов? Проще кровью горячей могилы кропить! Много крови у наших врагов! НАЁМНИК Негр проехал четверть мира, или треть - не все ль равно. К полевому командиру заявился в Ведено. То ли Мбембе, то ли Мганге, не скажу наверняка, надоело трескать манго, захотелось сухпайка, захотелось денег - много! Приключений - вот те на. За чужую власть и бога по душе пришлась война. И в состав чеченской банды взяли как боевика то ли Мбембе, то ли Мгангу, не скажу наверняка. Русских он стрелял "отважно" - из кустов, из-за угла. Только в плен попал однажды, тут беда-то и пришла. * * * Здесь не праздник Ку-клукс-клана, не Америка - Чечня. Негр-наемник утром рано ждет привязанный огня. Он без снайперской винтовки, он не помнит ничего. Крепко врезались веревки в тело черное его. Дело двигается быстро - вот солдаты подошли и соляры полканистры от танкистов принесли. Лучше б в джунглях ты молился деревянному божку. На хрена гулять явился по кавказскому снежку? Вверх огонь пополз спокойно, Рви веревки иль не рви. На хрена в чужую бойню лез нажиться на крови? И душа, покинув тело, как из гибельного сна в небо дымное взлетела и спросила: На хрена? СОЛДАТАМ Побеждайте! Так побед не хватает, не хватает героев и крепостей. Наша русская гордость как будто тает после каждой порции новостей. Мы устали жить легендарным прежним, разучились славить борьбу и сталь. Завоюйте будущее надеждам, чтоб страна спокойно смотрела вдаль. Побеждайте! Хуже врага не сыщешь, чем неверье в силу своих полков. Где ты время славы? - Как пуля свищешь среди гор и пасмурных облаков. Побеждайте! Так побед не хватает, как воды в пустыне, как тени в зной, как тропы в чащобе, и каждый знает - будет правда вновь рождена войной. ДОБИТЬ ВРАГА Морозны горные луга, кровь на снегу сквозит огнями... Как тяжело добить врага, что скорчился между камнями. Ты видишь смуглое лицо, оскал страдания и злости, он ранен, он попал в кольцо, болят раздробленные кости. Он смотрит русскому в глаза, в отчаянную ярость взгляда, где совесть шепчет: Так нельзя! А долг командует: Так надо! И русский медлит... Тишина под серым небом длится, длится... Ну что ж, на то она война. За Русь сражаться, что молиться. И очередь из "калаша" пересекает грудь бандита. И взмыла черная душа, но вдруг сошла в разлом гранита. ...Пусть тело занесет пурга. Бойцам пора вперед рвануться. Так дай нам Бог - добить врага. И уходя - не обернуться. МОЛИТВА ЧЕЧЕНКИ Чеченка седая сегодня, как прежде, взывает к Аллаху в привычной надежде: Великий Творец, не суди меня строго, прошу для себя и народа немного, ты не пожелал даровать нам победы, но все же уменьш по возможности беды: Пусть русская власть восстановит больницу, чтоб я и другие могли подлечиться, больница сегодня в порядке едва ли - заложников там мои внуки держали, все стены прострелены, выбиты стекла, пожалуй, и краска от крови отмокла... Еще я прошу, милосердное небо, пусть русская власть даст и пищи и хлеба, свой хлебушек нам не взрастить и подавно - мой сын заминировал поле исправно... Пусть русские школу построят нам дружно, пусть русский учитель приедет - так нужно, а прежнего муж расстрелял, это точно. Аллах всемогущий, все в мире непрочно, но все-таки нужно чеченцам учиться, кто знает, что с правнуками приключится... Пусть внуки, и сын мой, и муж мой вернутся, уйдут от суда, от расстрела спасутся, ведь русская власть обещает прощенье, а я приготовлю для всех угощенье. Такими родными приятно гордиться. Оружие спрячем. Потом пригодится. КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК У дикой пенистой реки селенья горные блеснули. Чужие звезды высоки, заборы высоки в ауле. Там правит смутная судьба с кривой улыбкой иноземца. Выводят русского раба во двор хозяина-чеченца, Весь день по вражьему суду вершит постылую работу, жует протухшую еду и пьет заржавленную воду. Он, стиснув зубы от тоски, мечтает о случайной пуле Чужие звезды высоки, заборы высоки в ауле... С обломком старого ножа, шагнет солдат врагу навстречу. Лети на Родину, душа! Лети, когда за все отвечу. * * * Мы ногами вышибли дверь твою, а в углу - икона на полке. Скоро, скоро будешь в своем раю, ты - последний русский в поселке. Мы из шкафа вышвырнули тряпье - ничего не нашли - обидно... Говорят, что есть у тебя ружье, да стрелять не умеешь видно. Это наша земля, на ней конопля, виноградники, горы, волки. А тебе на выбор - кинжал? Петля? Ты - последний русский в поселке. Для тебя нам жалко глотка воды - лучше вылить на землю воду. Хлеба жаль, и воздуха и звезды, а куда уж делить свободу? Не ищи закона и правоты, так в стогу не найти иголки. А вождям все равно как подохнешь ты, ты - последний русский в поселке... * * * Грозный взят, все будет в норме, пусть стрельба из-за реки. Девушка в военной форме вдаль глядит из-под руки. День весны, восьмое марта... Блеск медали на груди... Но военных действий карта говорит: Все впереди. Виден путь среди долины - Хищный путь в чужом краю. Слева - мины, справа - мины. Мать - в России, друг - в бою. СОЛДАТ ИМПЕРИИ Ты устал жить сражения ради, вычислять и выслеживать смерть, ты устал, каменея в засаде, сквозь чужие руины смотреть, ты устал в перекрестье прицела чьи-то темные лица ловить. Это тяжкое нужное дело - бунт на южных границах давить, где привал - неземная отрада, где письмо - долгожданная весть... Но Россия сказала: "Так надо". И солдаты ответили: "Есть!". Вкус промерзшего черствого хлеба. Старой карты потрепанный лист. И скользит по чеченскому небу след ракеты как огненный хлыст. Ты устал жить сражения ради, но, наверное, выбора нет. И шагают сквозь сумерки рати, на погонах несущие свет. * * * Наша классика - Пушкин и АКМ. Мало для решения всех проблем, но хотя бы это осталось здесь, чтоб немного сбить мировую спесь. Все ушло к чертям да ко всем смертям, разгулялось времечко по костям. Шпалы - в гниль, да в крошево весь кирпич, разлетелось все, что смогли достичь. Тлеют клочья фото, расчетов, схем... Наша классика - Пушкин и АКМ. Посмотрю я Родину на просвет: где стоит дворец, там России нет, по подпольям мы, по дворам трущоб, посреди камней городских чащоб. И Европа, эх, дрессирует нас, тыча пальцем в грязный чумной Кавказ, и ей все не так, и везде бардак, и она умна, а Иван - дурак. Не отводит жадных холодных глаз, а нужна ей эта земля без нас. И огонь войны, как закат, доспел, но для наших душ и для наших тел есть защита круче любых систем: Наша классика - Пушкин и АКМ.
|
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2018 |