ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Сырцов Игорь Станиславович
Как мы проспали караван

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  Как мы проспали караван.
  
   Скоро в отпуск! Осталось несколько дней! Самое время собирать чемодан и сидеть безвылазно в батальоне. Как известно народ здесь чаще всего погибает незадолго до отпуска (или замены) уже расслабившись и утратив бдительность или же после отпуска, ещё не придя в себя. Поэтому большинство "отпускников", как и "заменьщиков", предпочитают, если есть хоть малейшая возможность отлежаться "на сохранении" в батальоне и заниматься чем угодно, но не выходить за пределы лагеря. Однако мой взвод как назло опять посылают в засаду. Задача - не допустить прохода караванов моджахедов в зоне ответственности батальона, при встрече - уничтожать.
   В это раз взвод вышел в четвёртое русло - самое удалённое от города и базы батальона. По данным разведки в этом районе опять возобновилось активное движение караванов моджахедов с оружием и боеприпасами.
   Этот маршрут, ведущий с севера Пакистана в центральные провинции Афганистана, для караванов наиболее короткий и безопасный. Пройдя пески, тянущиеся от границы до городка Рудбар, караваны переходят Гильменд и пересекая холмистую степь Чараудашта по широкому, древнему мандеху ведущему вдоль реки на север от населённого пункта Тагаб идут до самых предгорий, обходя далеко стороной города Лашкаргах, Гиришк и Диларам, где стоят наши гарнизоны.
   Это одна из почти сотни дорог и троп, используемых "духами" и контрабандистами для переброски оружия, боеприпасов и снаряжения из Пакистана на афганскую территорию и некоторых товаров и опиума обратно.
   Руководящими "из-за бугра" американскими советниками, все маршруты разделены по направлениям: Бадахшанское, Газни - Гардезское, Кунар - Нангархарское, Кандагарское, Гильмендское, Гератское, Фарахское. По ним же осуществляется переброска групп мятежников, прошедших обучение в учебных центрах в Пакистане и Иране. Дело это довольно опасное и поэтому хорошо оплачивается. Так, что желающие рискнуть находятся всегда.
   Этот мандех в нашем обиходе и есть "Четвёртое русло", хотя, безусловно, он имеет своё географическое, местное название. На всём своём протяжении на север от оазиса Марджа, мандэх на нескольких участках меняет наименования. Чапимандех переходит в Заманмандех, а тот далее в Лагаракмандех. Один из больших рукавов при раздвоении русла именуется Тали-Галамандех, который уходит в сторону Чарогарского перевала. Короче говоря, если запоминать все названия, просто свихнешься. Поэтому мы говорим коротко и понятно для всех - "Четвёртое русло".
   Большую половину пути караваны проходят в ранние утренние часы до наступления пика жары, так как от границы до самого Лашкаргаха нет советских войск, да и авиация летает там крайне редко и лишь участок маршрута, уходящий от реки влево и пересекающий бетонную дорогу они стараются быстро преодолеть ночью. Это для них самое опасное место!
   Моджахеды отлично знают, что здесь почти постоянно действуют наши подразделения, поэтому, затаившись в близлежащих кишлаках, "духи" тщательно наблюдают и проверяют местность, отправляя на поиски засад днем одиноких путников или подростков с десятком овец, а ночью небольшие караванчики, из нескольких вьючных животных с двумя - тремя невооруженными погонщиками.
   Пройдя опасный участок, те подают условные сигналы, что путь свободен. Если нет - караван уходит и пытается пройти в другом районе. Вербуют этих ребятишек обычно из местных жителей, прекрасно знающих местность и всегда готовых оказать помощь единоверцам, тем более, что за это им платят неплохие по местным меркам деньги.
  Система эта действует чётко, поэтому при ведении засадных действий мы стараемся пропускать эту мелочёвку в ожидании крупной добычи, но бывают и неожиданности...
   Как обычно, пристроившись к проходящей колонне, взвод вышел в назначенный район. Я не стал долго мудрить и, повернув с дороги в русло, повёл машины на юг и пройдя несколько километров, свернул в первый попавшийся широкий отрог мандеха. Организовав охранение и наблюдение за местностью, я дал бойцам возможность отдохнуть, решив, не мудрствуя лукаво, с наступлением темноты вести засадную группу по руслу в направлении кишлаков района Марджи.
   В этом месте высокие берега русла постепенно снижались, переходя в пологую низину, открывая отличный вид на дальние кишлаки, из которых по моим расчётам и могли прийти моджахеды. Кроме того, берега мандеха в этом районе изобиловали отрогами и промоинами, что вполне могли использовать "духи" для незаметной проводки каравана. Здесь же в котловине находились развалины старого кочевья, мимо которых вела нахоженная караванная тропа. На ней я и решил посадить группу. Ночь обещала быть лунной, поэтому, используя время, до появления луны нужно было быстро и скрытно выйти на выбранное место.
   Бронетранспортёры как обычно должны были оставаться на месте, в готовности в случае завязки боя немедленно выдвинуться в район работы основной группы и поддержать нас огнём. С остающимся старшим на броне прапорщиком - техником роты, мы наметили несколько вариантов действий бронегруппы, в зависимости от развития ситуации.
   Минут за сорок до выхода, я дал команду экипироваться и готовиться к движению. Как обычно построил группу и, проверив снаряжение коротко поставил задачу на предстоящие действия. Назначил дозорных и отдельно проинструктировал сержантов, дав тем временем бойцам накуриться вдоволь, чтобы не было дурных мыслей на переходе.
   С наступлением сумерек, группа, построившись в походный порядок начала движение. Взвод двигался как обычно тремя группами, на расстоянии видимости в темноте одна от другой. Такое построение позволяет в случае нападения на одну из групп, силами остальных навязать противнику бой, подавить его огонь и попробовать вытащить попавших под обстрел товарищей.
   Кроме того, тыловой дозор во главе с опытным сержантом в этом случае должен был совершить обход противника и ударить с фланга или тыла. Конечно, это не гарантирует полной безопасности. Два разведвзвода в дивизии уже полностью погибли, попав под огонь засад, но это было в горах, а в пустыне, да ещё и ночью шанс уцелеть есть. Тем более, что "духи" очень не любят воевать в тёмное время и ночных приборов у них почти нет.
   Я шел с первой группой и вёл подразделение вдоль правого берега русла, выслав дополнительно боковой дозор, который, двигаясь по боевому гребню высот, справа осматривал местность.
  До левого берега было далеко, он хорошо просматривался в ночной прибор и ожидать нападения оттуда было маловероятно, тем более, что в случае внезапного обстрела группа могла быстро укрыться в одном из многочисленных мелких отрогов мандэха и выйдя по нему наверх перейти к обороне и принять бой.
   Идти было недалеко - около шести километров. Песчаное дно русла в этом месте достаточно твёрдое, ровное и не покрыто камнем, поэтому двигались мы быстро. Периодически я останавливал группу и внимательно осматривал местность вокруг, намечая для себя место следующей остановки.
   В этом месте мандэх расширялся метров до трехсот, и противоположный берег исчез в темноте. Местность была знакомая, я прибавил ходу, и через час группа без приключений вышла в намеченный район.
   При переходе в район засады я обычно вёл группу, используя старый и проверенный способ движения диверсантов - так называемый "лисий след". Подразделение в составе более двадцати человек на марше в пустыне, как бы скрытно и тихо не двигалось, всё равно оставляет за собой на грунте хорошо заметные следы, которые никак не скроешь и которые, легко заметит опытный следопыт.
   Поэтому, достигнув намеченной местности, я останавливал группу и с одним из сержантов выдвигался вперёд на двести-триста метров, где окончательно и определял место и положение засады. После этого я отсылал бойца назад, а сам оставался, прикрывая подход группы, которую сержант выводил к этому месту по дуге. Этот нехитрый манёвр выполняется для того, чтобы, преследующий группу противник, идущий по следу в темноте, обязательно оказался бы перед фронтом засады и неминуемо попал под неожиданный кинжальный огонь с близкого расстояния.
   Для расположения группы я приметил справа самую высокую, метров около тридцати, подковообразную горку, образующую внутри почти замкнутой дуги котловину, в которой ютились развалины старого кочевья.
   Я остановил группу, и бойцы привычно немедленно присев на корточки и пригнувшись к земле, изготовились к бою, наблюдая каждый в своём секторе. Вместе с сержантом-замкомвзводом мы поднялись наверх и осмотрелись. Место для засады здесь было отличное.
   Берега русла, постепенно понижаясь на юг к стоящим вдали кишлакам, переходили в пустынную равнину. Укрыться там было просто негде и любой объект, движущийся со стороны селений, будет как на ладони. От кишлаков, прямо на нас вела старая караванная тропа, которая, входя в разрыв "подковы", пролегала мимо развалин и, поднимаясь далее вверх, терялась на плато, уходя в сторону Чарогарского перевала.
   Отсюда отлично просматривалось всё русло, тропа, кишлаки и значительная часть плато в тылу засады. Лучшее место найти было трудно. Огнём с этой высотки группа могла поражать цели почти на километр, даже без ночных приборов - на небе уже люстрой повисла огромная луна и в её ярком свете местность была видна как на ладони.
  Я внимательно осмотрел в ночной прибор глинобитные развалины под горкой, обшаривая взглядом каждое строение. Пусто! Можно сажать группу.
   По моей команде сержант вернулся к группе и скоро вывел её на высоту. Солдаты залегли, ожидая дальнейших команд. Я быстро уточнил задачу сержантам, указав места огневых средств, и распорядился занять круговую оборону, соблюдать тишину и светомаскировку.
   - "Окопаться! Подготовить укрытия!"
   - "Никому не вставать в рост и не ходить! На фоне неба будем видны как столбы! Курить разрешу позже, по двое - внизу в развалинах!" - обнадёжил я бойцов.
  Сержанты шепотом ставили задачи, солдаты лежа приступили к оборудованию позиций для стрельбы, а я улегся поудобнее, и разгребая из-под себя в стороны мелкие камешки стал наблюдать в "Блик" за видневшейся вдали темной линией кишлаков.
   Грунт на высоте оказался на удивление податливым, хотя с виду напоминал хорошо укатанную дорогу с гравийным покрытием. Солдаты быстро подготовили огневые позиции, отрыв лопатками неглубокие окопы для стрельбы лежа и выложив невысокие укрытия из камней, теперь отдыхали, ведя наблюдение.
   Малая пехотная лопата - вещь незаменимая и уже полтора века с русским солдатом неразлучная, хотя в обиходе, её чаще всего называют малой сапёрной лопаткой. И хотя именно российский солдат первым получил на вооружение этот поистине универсальный боевой инженерный инструмент, но изобрёл и запатентовал его в далёком 1896 году датский пехотный капитан Линнеман. С тех самых пор лопатка стала постоянным элементом снаряжения русского пехотинца наравне с личным оружием и прошла через множество войн, не претерпев особых конструктивных изменений.
   У нас на вооружении состоит лопата МЛП-50 (малая пехотная лопата, длиной пятьдесят сантиметров) - вещица поистине универсальная. В бою, под обстрелом, только она позволяет подготовленному бойцу лежа быстро оборудовать укрытие, а на привале может использоваться не только как нож и топор, но даже как сковорода.
   Лопатка проста, многофункциональна и безотказна и состоит всего из двух деталей: штыка - лезвия из чернёной стали и деревянного черенка из прочного дерева, который не красят, чтобы предохранить ладони от мозолей. Размеры изделия не сковывают движений солдата, поэтому складной лопатку не делают. Правда есть на вооружении в ВДВ и складная лопатка с удлинённым черенком, но здесь она не прижилась - резьбовое соединение часто ломается, не выдерживая сопротивления скалистого грунта.
   Фактически это кованый из прочного стального листа топор, лёгкий, удобный и смертоносный. Лопатка очень хваткая и прекрасно сидит в руке. Бойцы, как правило, остро затачивают все три грани штыка и вставляют в сверление на конце черенка петлю для руки - темляк. Габариты лопатки рассчитаны идеально, центр тяжести находится в месте соединения черенка с лезвием, поэтому при метании она почти гарантировано попадает в цель одним из граней лезвия, нанося противнику тяжелейшие ранения.
   Так в умелых руках, невзрачный инженерный инструмент превращается в совершенное орудие убийства. Но наши оружейники пошли дальше и в 1937 году сотворили из лопатки - миномёт, вставив вместо черенка тридцати семимиллиметровый, гладкий ствол, который позволял пехотинцу стрелять полукилограммовой миной на двести пятьдесят метров! Подствольных гранатомётов тогда не было, а на такую дальность гранату не бросишь. Точность стрельбы "на глазок", конечно, была не ахти какой, но, тем не менее эти портативные миномёты прошли всю войну...
   Вокруг было тихо, иногда слышался тихий шепот переговаривающихся солдат и глухой сдавленный кашель, мучающий заядлых курильщиков после быстрого перехода.
   Приподняв голову, я осмотрел позиции группы. Основная часть огневых позиций была направлена в сторону русла и кишлаков, пара автоматчиков прикрывала засаду со стороны развалин. В тыл, там, где высота примыкала к плато, был наведён ПКМ. Всё было нормально, словом как обычно.
   Луна заливала округу светом, в далёких кишлаках одиноко мигали в горячем воздухе два тусклых фонаря, и через некоторое время мне мучительно захотелось спать - сказалась усталость, накопившаяся за день и утомление переходом. Местность перед кишлаками, искажаемая ночным прибором напоминала бесцветный и пустынный лунный пейзаж, и сколько я не всматривался, стараясь разглядеть хотя бы что-нибудь впереди, была пуста.
   Шепотом я дал указание замкомвзводу разбить группу на смены для отдыха, а сам опять упёрся стекленеющими глазами в панораму ночного прибора. Говорят, что учёные определили, что человеческие глаза способны ясной темной ночью заметить пламя свечи на расстоянии в пятьдесят километров. Врут, наверное!
   Мысли начинают путаться, наваливается сон, но спать мне сейчас никак нельзя, по крайней мере, часов до двух ночи точно. Ожесточённо растираю ладонями уши, вызывая прилив крови, и голова постепенно проясняется. По опыту знаю, что чаще всего "духи" появляются с наступлением темноты и до часа ночи, позже перед рассветом они ходят редко, если только поджимает острая необходимость.
   Спустился вниз и покурил с бойцами под плащ-палаткой. Стало легче. Конечно, запах ядрёного табака разносится далеко и может выдать засаду. Первым его, конечно учуют снующие по пустыне шакалы и перестав тявкать и стонать разбегутся и их отсутствие сразу же заметит опытный разведчик. Но иначе нельзя - надо чтобы солдаты хоть так отгоняли сон.
   Эх! Хорошо бы иметь на такой случай таблетки, как были у немцев в войну - съел и пару суток бодрствуешь. Правда у них они были на наркотике и губили здоровье, а нам это категорически не подходит!
   Время тянулось ужасно медленно, как это и бывает обычно, когда ждёшь утро. Понимая, что и солдаты тоже испытывают такое же состояние, через некоторое время я разрешил, поочередно парами перекурить в тылу, под горкой в развалинах накрываясь плащ-палаткой. Первыми с горки пригнувшись, спустились сапёры проверить местность. После их возвращения парами потянулись остальные. Время шло. Прошел час, второй, третий, но вокруг по-прежнему было пусто и тихо. Периодически менялись дежурные смены.
   Бойцы спросонья тихо переговаривались между собой, но мне казалось, что в звенящей тишине ночи их голоса разносятся на всю округу. Я шикнул на них, пообещав оторвать голову любому, кто ещё откроет рот, но через несколько минут вновь услышал чей-то сдавленный и взволнованный шепот.
   - "Что там такое мать вашу...?!" - в негодовании от такой вопиющей не исполнительности, просто взорвался я.
   - "Товарищ старший лейтенант! "Духи"! - срывая с меня сонную одурь, ножом полоснул взволнованный голос!
  Я мгновенно окинул взглядом местность впереди и на флангах! Никого!
   - "Где?!" - обернулся я к бойцу.
   - "Там!!!" - солдат указал рукой в тыл засады под горку, правее развалин.
   Я резко развернулся и без всякого прибора тут же увидел, медленно поднимающийся по склону от развалин на плато небольшой караван, голова которого уже растворилась в темноте. До него было уже метров двести.
   Разведка, которая нас не заметила? Тогда надо пропускать и через пару часов ждать основной караван? - мелькнула мысль. А если нет, и это хвост каравана, который мы проспали? Тогда если он с грузом уйдёт это будет невыполнением приказа!
  Как он прошёл незамеченным по тропе буквально в сотне метров от нас не понятно, я ведь вроде не спал, но его не видел! Значит отключился и "захрючил"! Растяпа! Ладно! Разберёмся потом! Надо действовать!
   - "Группа! "Духи" с тыла! Огонь! Подсветку!" - уже не скрываясь громко скомандовал я и, вскинув автомат с колена ударил длинной трассирующей очередью по каравану указывая направление стрельбы, с удовлетворением увидев, как первые трассеры уже засветились смертельным кроваво-пунцовым цветом в телах животных и как от каравана в стороны разбегаются люди. Попались "душары"!
   Жалко осликов! Однако один ишак может легко тащить на себе до восьмидесяти килограммов груза, что примерно равно весу миномёта или безоткатного орудия, или десятка противотанковых мин или шести ста семимиллиметровых реактивных снарядов. Главное взять груз каравана, а с "духами" позже разберёмся, если не разбегутся!
   Шипя, взвились осветительные ракеты. Ночь взорвалась треском очередей автоматов и пулемётов, всполохами огня разрывов гранат АГСа, накрывшими караван и через две - три минуты, когда опустели первые магазины и пулемётные ленты, всё было кончено. На земле бились в предсмертных судорогах и хрипели навьюченные мешками ишаки. Людей видно не было. В ответ никто не стрелял.
  - "Прекратить огонь! Заряжай! Наблюдать! Держать тыл! Подсветку!"
  Вокруг защелкали затворы, досылая патроны из новых магазинов. Ракеты вновь осветили местность вокруг. Бойцы в напряжении срослись с оружием, в готовности немедленно открыть огонь.
  - "Радист! Качай связь с батальоном!"
  Связист и без меня уже сделал своё дело и установил связь сразу же с началом стрельбы.
  - "Булава"! Я "91-й"! Открыл огонь по небольшому каравану! Похоже это разведка. Результат и обстановку доложу позже! Дежурим! Приём!" - я передал наушники связисту.
   - "Абрамов!" - крикнул я сержанту - "Бери с собой двоих, и обойдите караван справа! Не дай уйти остальным "духам"! Отсекай их от русла! Держи связь!".
   - "Есть!" - и трое бойцов бегом устремились в темноту, обходя караван. Недалеко в темноте справа ударили выстрелы. Это вела огонь группа Абрамова, но ей никто не отвечал.
  - "Первый"! Я "91-й", приём! Доложи обстановку!" - запросил я по станции группу Абрамова.
  - "Я "Первый"! Людей нет, наверное, разбежались! Здесь только несколько перебитых ишаков с грузом!" - доложил сержант.
  - "Оставайся на месте! Закрепись и веди наблюдение! Прикрывай! Мы осмотрим развалины! По возможности досмотри груз в караване!" - распорядился я.
   Сомнения отпали. Это разведка, точно! Теперь основной караван свернёт и пойдёт другим маршрутом. Жаль! Надо было пропустить, но слишком поздно мы их заметили! Откуда знать, что это не основной караван? Чёрт с ними! Это тоже результат!
  - "Броня на связи!" - крикнул мне радист.
  - "Передай быть в готовности к движению прямо по руслу в нашу сторону! Начало движения по моей команде!".
  Теперь надо прочесать развалины. Ведь я отчётливо видел бегущих людей!
   - "Первое и третье отделения! Прикрывать! Второе отделение со мной! Прочешем развалины! Заходим со стороны каравана! За мной - вперёд!".
  Я побежал по отрогу в сторону каравана, за мной устремились пятеро солдат. Мы быстро спустились к подножию холма.
  - "Оружие к бою! Внимательно наблюдать! Цепью вперёд!" - и мы осторожно пошли к развалинам. Слева и чуть впереди над нами находились остатки группы, с тылу прикрывала группа Абрамова, впереди виднелся выход в русло.
   В свете луны южная часть развалин была видна хорошо. Я решил пройти именно так, чтобы в случае чего фланговый огонь третьего отделения с горы прижал бы "духов" к земле, а уж мы бы тут довершили дело.
   Остатки разрушенных стен кочевья отбрасывали тень, и ближняя к засаде сторона строений тонула в черноте. Держа автоматы наготове, и осторожно двигаясь среди развалин, мы почти уже прошли их, когда слева от меня за невысокой метровой стенкой грохнул выстрел и раздался вскрик и шум от падения тела. Все мгновенно укрылись среди развалин.
  - "Кто стрелял?" - крикнул я.
  - "Товарищ старший лейтенант! Я "духа" свалил!" - раздался торжествующий голос одного из солдат.
  - "Молодец! Остальные - вперёд! Закончить осмотр!".
   Я обошел, остатки строения и увидел лежащего на земле, лицом вверх, хорошо одетого раненого афганца лет двадцати пяти - тридцати и стоящего неподалёку бойца с автоматом наизготовку.
  - "Он выскочил неожиданно, я и выстрелил!" - словно оправдываясь, сказал солдат.
  - "Обыскал? Оружие есть?" - спросил я.
  - "Нет! Только это!" - боец протянул мне толстую пачку новых купюр в банковской упаковке.
   Это "дух" точно! У местных жителей новых денег не водится, а этот видно только, перед выходом получил за работу!
   Я посмотрел на раненого. Пуля вошла ему в спину, и прошла навылет. На груди, различимое даже в темноте, быстро расплывалось большое кровавое пятно, и теперь человек мучительно умирал, конвульсируя и харкая кровью. Значит, пробиты лёгкие - явно не жилец. Спасти не спасём, только провозимся, тем более надо уходить - ждать тут больше нечего, да и опасно.
   Санинструктор всё же попытался "вытащить" "духа", но он, через пару минут ушел в райские сады Аллаха. Ещё раз, внимательно осмотрев труп, я обнаружил во внутреннем кармане жилетки еще одну пачку денег. Ну что же, они ему теперь не нужны, зато будет, что сдать в штаб батальона как результат засады.
  - "Труп прикопать и заминировать!" - приказал я.
  - "Радист! Вызывай броню! Давай связь с батальоном!".
   Пока я докладывал комбату о результатах обстрела каравана, по руслу ревя двигателями, и разрезая, фарами тьму подошли бронетранспортёры, а сапёры уже присыпали труп в развалинах землёй и установили пару мин-ловушек. Пусть теперь откапывают и уносят!
   Командир батальона одобрил моё решение уйти из этого района в соседнее русло. Осмотрев груз в караване, я ещё раз убедился в том, что мы подловили разведчиков, проверяющих маршрут. В мешках оказалась немного пшеницы и всякое барахло. Такой груз, рискуя жизнью, по ночам не возят. Все местные жители знают, что по всему, что движется в пустыне ночью, русские имеют право открывать огонь без предупреждения.
   Ладно бы везли наркотики, это можно было бы понять. Жизнь у контрабандиста опасная и короткая. Тем более, что хорошая одежда убитого и наличие довольно приличной по местным меркам суммы новеньких денег, никак не вязались с убогой поклажей каравана.
   Плохо конечно, что не удалось захватить никого живым. Могли рассказать много интересного. Среди промоин, да ещё ночью остальных попрятавшихся "духов" не найти. А оружие, если оно и было у тех, кому удалось спастись, то выброшено подальше или уже надёжно спрятано. На это они большие мастера.
   В общем-то, если говорить честно, караван мы просто-напросто проспали! Но об этом, конечно, мы никому не скажем!!! Главное - основной караван не прошел, и теперь, опасаясь засад, вряд ли двинется по этому маршруту и не пойдёт через степь от Гиришка до Чарогарского перевала, а значит боевая задача - выполнена!
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023