ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Сырцов Игорь Станиславович
Конец "Чёрной Тойоты"

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  Конец "Чёрной Тойоты"
  
   В этот раз мы выходим в засаду целой ротой, что бывает довольно редко. Поступила информация, что ожидается проход от границы на север через нашу зону крупного каравана мятежников. Да и вообще, "духи" заметно активизировались. Уже несколько групп наблюдали движение в степи одинокого легкового джипа-пикапа тёмно-серого цвета, который нагло, в дневное время то и дело появляется в нашем районе, вблизи перевала с набитым моджахедами кузовом и каждый раз ускользает, проезжая по местности вдали от русел и других естественных укрытий, где бы могла скрываться засада. Несомненно, его водитель человек не робкого десятка, прекрасно знающий местность, так, что нашим парням остаётся только разочарованно материться и глотать слюни.
   Пару раз для острастки его обстреливали издалека, но он быстро нырял в складки местности и был таков, но в следующие дни появлялся снова и снова. Солдаты в батальоне между собой прозвали неуловимый джип "Чёрной Тойотой".
   Несомненно, мятежниками что-то затевалось и, наверное, довольно скоро, раз они так спешили, пренебрегая опасностью случайно попасть под удар авиации и доподлинно зная, что в этом районе периодически действуют наши засады. Поэтому командование батальона решило силами трёх групп нашей роты блокировать засадами район предгорий, с задачей перехватывать и уничтожать караваны противника, а заодно при случае наказать и этого наглеца.
   Мне как всегда повезло меньше всех. Новый командир роты, прибывший недавно по замене, и пока ещё не бывавший в засаде идёт вместе с моим взводом, так как я самый "старый" (по сроку службы в ДРА) и опытный офицер в роте.
   Отношения с офицерами роты у нового командира, мягко говоря, не сложились, в силу его сложного характера. Он никак не может понять, что на войне учится не младший у старшего по званию, а менее опытный у более опытного. Часто приняв неверное решение, он ни за что не идёт на его отмену, даже явно осознавая свою оплошность. Действует по принципу - командир всегда прав, но здесь в боевой обстановке, этот принцип всегда верный в мирное время, при случае может обернуться большой бедой и гибелью людей.
   Человек он молчаливый и замкнутый, держится от офицеров роты на дистанции и мы, соответственно не настаиваем на дружеском общении, хотя такое поведение в батальоне не принято. Хорошее товарищеское общение (без панибратства) в ротных коллективах батальона норма, так что у нас скорее исключение. Но командиров, к сожалению, не выбирают. Нам просто не повезло!
   Во второй половине дня как обычно под видом сопровождения очередной колонны, рота на бронетранспортёрах повзводно вышла из расположения батальона и, миновав город, достигла четвёртого русла, откуда группы разошлись в ранее указанные для засад районы. От четвёртого русла до перевала было не далеко, местность открытая, безопасная и далее колонна пошла сама, а на перевале её уже ждал взвод соседней роты.
   Моя засадная группа не двух бронетранспортёрах укрылась в низине в районе русла. Время шло к вечеру. Выставив наблюдательные посты, начали подготовку к действиям ночью. Я решил с наступлением темноты, в пешем порядке выйти с частью личного состава в русло и до рассвета находиться там. Вторая половина группы, оставаясь на броне, должна была перекрыть засадой плато, заодно прикрывая нам тыл. Ротный одобрил это решение.
   С наступлением сумерек построил бойцов, проверил экипировку, заставив каждого попрыгать на месте - проверяя чтобы металл не звякал, ночью в полной тишине такой характерный звук в пустыне слышен далеко. Поставил задачу группе и определил порядок движения к месту засады. Доложил командиру роты о готовности и после того, как он дополнительно проинструктировал нас, начали движение в направлении русла. Идти было не далеко - километра два-три.
   Я вёл группу по низинам, знакомым маршрутом, к месту, где рукав русла, внезапно расширяясь примерно до километра, плавно переходил в равнину. Здесь с холмов берега в приборы ночного видения при лунном освещении местность просматривалась метров на шестьсот-восемьсот, что давало возможность издали заметить противника и, если надо, совершить необходимый манёвр.
   В ходе движения, я порадовался за своих солдат. Группа шла быстро, но тихо, не издавая лишних звуков. Даже АГСники не гремели своими кассетами. А ведь им на марше намного тяжелее других. Превосходный и незаменимый в бою, надёжный в эксплуатации автоматический гранатомёт АГС-17 ("Пламя") в суммарной носимой массе весит семьдесят пять килограммов и это только при одном боекомплекте в восемьдесят семь выстрелов, а ведь расчёт несёт еще стрелковое оружие, боеприпасы к нему, воду, продовольствие и другое снаряжение необходимое в засаде. Скажем прямо - жизнь у них не сахар. Конечно, как сказал какой-то классик: "человек - это такая скотина, которая ко всему привыкает" ...
   В темноте было слышно, только дыхание тяжело нагруженных бойцов. Двигались обычным порядком в колонну по два на увеличенных интервалах. Впереди парный дозор, на флангах справа и слева, на дальности видимости в темноте одиночные дозорные, в замыкании, на незначительном удалении сержант заместитель командира взвода с пулемётчиком. Сам я как обычно возглавлял основную группу.
   Примерно минут через тридцать-сорок хода достигли русла. Берег здесь был пологий, поэтому я повёл группу чуть ниже гребня, чтобы фигуры людей не проектировались на фоне уже начавшей появляться лунной дорожки. Русло в этом месте было довольно широкое, наверное, метров четыреста. В нём было темно и даже в "Блик" (бинокль ночного видения), не просматривался противоположный берег.
   Внезапно кто-то из солдат, в темноте, споткнулся о камень, и в тишине раздался дробный стук коробки с пулемётной лентой.
   Чёрт!!! Неожиданно на противоположной стороне русла, чуть впереди по ходу движения группы, над гребнем как по команде вспыхнул свет, очень похожий на свет фары! Наверное, мотоцикл. Но звука двигателя не слышно. Или может быть такая яркая звезда низко над горизонтом?
   - "Внимание!" - я поднял руку. Вся группа без команды, мгновенно прекратила движение, и присев затаилась, изготовясь к бою. Все эти действия день за днём мы отрабатывали на занятиях по тактике. Оказывается, мы сегодня тут не одни! Детям пророка сегодня тоже не спится!
   Я немедленно навёл бинокль на источник света. Казалось, что он движется из стороны в сторону. Не звезда, это точно. Скорее всего, маломощная фара мотоцикла или мотороллера, но ни звука работы двигателя, ни голосов людей не слышно.
  Стрелять бесполезно - не достанем, да и не понятно, что это. Ладно, понаблюдаем, что будет дальше, и послушаем. Страшного ничего нет. Левый боковой дозор выше нас, он предупредит, и в случае чего прикроет основную группу огнём.
   - "Внимание дозоры! Усилить наблюдение! Без команды не стрелять!" - шепотом передал я по станции.
   Медленно истекали минуты, но всё оставалось по-прежнему. Все напряженно вслушивались в тишину. Я уже начал сомневаться в происхождении источника света, когда тот вдруг погас также внезапно, как и появился.
   Выждав ещё минут пятнадцать, возобновили движение. Шли медленно, и тихо, внимательно наблюдая по сторонам. Вокруг не было видно никого. Если кто и сопровождает нас, то только по противоположному берегу и наверняка, как и мы, ничего не видит. Русло скоро кончится и если этот "невидимка" не отвернёт, то выйдет на открытое место. Тут мы его и прищучим!
   Минут через десять, русло стало резко расширяться, открывая пустыню. Освещённая яркой лунной дорожкой местность теперь хорошо просматривалась в ночной прибор. Вокруг по-прежнему не было ни души.
  Короткой командой по радиостанции я, остановил головной дозор и шепотом дал команду "Стой!" группе. Все сразу же сели на корточки, наблюдая каждый в своём секторе.
   Оставив за себя замкомвзвода, вместе с одним из командиров отделений мы выдвинулись вперёд - выбирать место для засады, которое нашлось довольно быстро.
  Берег мандэха здесь резко снижался, переходя в равнину - лучшего места с отличным обзором самого русла и части плато перед ним было просто не найти, тем более, что в нескольких метрах от выбранной позиции начиналась небольшая низина, способная служить в случае необходимости неплохим укрытием.
   Отправив сержанта назад за группой, я внимательно осматривал окрестности, держа палец на спусковом крючке автомата, в готовности прикрыть огнём выдвигающихся солдат. Вскоре в темноте послышались шаги и через минуту, вся группа была на месте.
   Я быстро отдал распоряжения сержантам о размещении отделений и огневых средств на местности и скоро боевой порядок был организован.
  Группа расположилась дугой вдоль берега так, что правый фланг держал в полосе огня большой участок русла, а цент и левый фланг - пустыню. Тыл как обычно прикрывали два парных секрета с пулемётом. Бойцы, утомлённые переходом, сбросив тяжелое снаряжение, отдыхали.
   Я обошел группу и предупредил о соблюдении светомаскировки, пообещав дать перекурить чуть позже. Это удовольствие можно было организовать в лощине по двое, накрывшись плащ-палаткой. Мера это была вынужденная, но необходимая. После дня бодрствования на изматывающей жаре и быстрого перехода, солдаты, лёжа просто заснут, а курево, хоть как-то взбодрит мозги, хотя запах наших сигарет на значительном удалении может демаскировать засаду.
   Собрал сержантов, уточнил задачу и определил порядок отдыха личного состава и очерёдность дежурства. Отдыхать разрешил одному из трёх - обычная практика при ведении засадных действий. Обратил внимание на разумное использование приборов ночного видения и ночных прицелов, чтобы солдаты использовали их для осмотра местности периодически и берегли заряд батарей для боя.
   Ближе к полуночи на небе появилась полная луна, и стало совсем светло. Местность и без ночных приборов просматривалась хорошо.
  Далеко впереди виднелись тёмные громады гор, у подножия которых словно издеваясь над нами, не скрываясь, с зажженными фарами двигались машины. На подъёмах и спусках лучи света, то упирались прямо в небо, то резко падали на землю, на некоторое время, пропадая из виду. Зная, что авиация ночью не работает, "духи" нагло и безнаказанно перемещались между кишлаками. Ну что же - они у себя дома.
   Я уже в который раз наблюдал это. Соблазн организовать засаду у гор был велик, но и риск огромен. Выйти группой не замеченными в этот район можно было только в пешем порядке, имея при себе только лёгкое оружие и относительно небольшой запас боеприпасов. Бронегруппу можно было бы укрыть только в отрогах русла, иначе при выдвижении она сразу обнаружит себя работой двигателей и столбами пыли даже ночью.
   В случае завязки хорошего боя, патронов хватит на час-полтора, а броня ночью не сможет быстро подойти на выручку по незнакомой местности. Значит, придётся отрываться и отходить. А отойти без потерь могут и не дать, учитывая количество моджахедов вокруг - они уж точно постараются уничтожить группу, а рисковать своей жизнью и жизнями солдат из-за нескольких паршивых "духов" и их ржавых автоматов мне не хотелось. Оставалось только наблюдать и глотать слюнки, надеясь, что может и нам тут повезёт.
   Было как обычно тихо и тепло. Над головой опять висели огромные звёзды, среди которых то и дело двигались святящиеся точки космических объектов и срывались в падение метеоры. Предательски тянуло в сон. Голова с каждой минутой всё более тупея, наливаясь свинцовой тяжестью, веки как шторки прицела падали на глаза - хоть спички вставляй, а до рассвета было ещё далеко. Чтобы прогнать сон, я спустился в лощину и накрывшись плащ-палаткой перекурил. Стало немного легче.
   Сон наш лучший друг - важнейшая физиологическая необходимость для человека, занимающая почти одну треть его жизни. Он необходим для восстановления работоспособности организма и является защитным и восстановительным процессом энергии клеток мозга после активного бодрствования. Отсутствие нормального сна является тяжелейшим испытанием для живого существа.
   Если нормально не спать несколько дней, то сознание человека постепенно теряет ясность, возникает непреодолимое желание уснуть, человек временами "проваливается" в пограничное состояние со спутанным сознанием. Без нормального сна можно провести протянуть достаточно долго, но это состояние вызывает постоянно накапливающуюся усталость, депрессию, раздражительность, и заторможенность реакций.
   Чтобы полноценно отдохнуть, взрослому человеку требуется семь - восемь часов сна (что и отражено в мудром Уставе!). Самое полезное время - с одиннадцати часов вечера до пяти часов утра, но в любом случае сон обязательно должен длиться от двух часов ночи до четырех часов утра. В этот период необходимо поспать хотя бы один час. Днем же спать и вовсе не рекомендуется. Особенно нежелательно спать перед закатом солнца. Длительность сна зависит от количества пищи, съеденной днём - чем меньше съел, тем меньше нужно сна. Недаром старая солдатская поговорка гласит: "Только сон приблизит нас к увольнению в запас!".
   А в засаде сон для нас - страшный враг! Представьте себе состояние молодого парня, которого подняли с рассветом (а сейчас батальон поднимается в четыре часа утра!) и погнали на зарядку, заставив в течении пятидесяти минут пробежать несколько километров и выполнять силовые упражнения или таскать товарища на крутую горку, отрабатывая вынос раненого с поля боя. Потом, после завтрака, скорее всего выезд на сопровождение и выполнение боевой задачи в тяжелом снаряжении под палящим солнцем. В пустыне Регистан даже лютой зимой температура днём как в Крыму летом, и даже если сегодня нет боя, то просто измотает жара.
   А после возвращения - обед, получасовой отдых и подготовка к выходу в засаду: экипировка, смотр, марш на технике в район поиска, короткий ужин сухим пайком и утомительный, быстрый переход к месту засады. Как после всего этого не уснуть, когда сядет солнце и придёт желанная прохлада южной ночи? А ведь надо ещё сохранить силы и для самого главного - ночного боя с хорошо отдохнувшими днём моджахедами, которые придут с караваном! И хотя я хорошо понимаю состояние солдат и при возможности даю поспать, но заснувшему в засаде наблюдателю, могу и по башке настучать! Сон одного в засаде - смерть для всей группы!
   Вернувшись на место, осмотрел местность в ночной прибор. Видимость отличная, но вокруг по-прежнему никого. Искажаемая прибором панорама пустыни приобретает причудливые очертания, напоминая инопланетный пейзаж. Плато кажется абсолютно ровным, хотя на самом деле испещрено множеством лощин, промоин и покрыто редкими кустами верблюжьей колючки. Каравану конечно в них не укрыться, но мелкая группа вполне может подойти незаметно. Надо быть внимательным.
   По лощине обошел позицию и, убедившись, что дежурная смена бодрствует, дал команду перекурить по очереди. Такие указания обычно выполняются мгновенно - через минуту из низины потянуло запахом крепкого, дешевого курева. Это хорошо знакомые, "термоядерные" сигареты "Донские" или "Дамские", как их называют бойцы. Гадость невероятная - чистый яд, действительно способный убить лошадь, но надолго отбивает желание спать, да и других просто нет, а эти привозят в батальон огромными коробками. В каптёрке роты их полно. Бери, солдат сколько хочешь. Травись на здоровье!
   Обернувшись, смотрю, чтобы из-под палаток не пробился предательский свет, хотя, в низине он не должен быть виден, но осторожность не помешает. Далеко на юго-востоке видно тусклое зарево - это огни Гиришка, который, хотя и кое-как, но всё же освещается по ночам. На севере, по-прежнему изредка появляются фары машин, которые иногда, некоторое время движутся по направлению к нам, но потом неизменно сворачивают в сторону, даже не зная, как им повезло сегодня.
  Время идёт, часа через три начнёт светать, и надо будет возвращаться к бронегруппе.
  Передав дежурство Генке Долгову - командиру взвода АГС, ложусь отдыхать и как всегда всё слышу во сне.
   Перед рассветом Генка будит меня. Ночь прошла спокойно. Солдаты вокруг уже сворачивают снаряжение, готовясь к движению. Через несколько минут начинаем движение назад. В серой предрассветной дымке группа быстро идёт в обратном направлении новым маршрутом. Это закон разведки - по одному месту дважды не ходят. Через полчаса движения в одной из лощин находим свою броню, на которой, кроме постов охранения все ещё спят как бегемоты.
  До восхода солнца ещё далеко, а значит можно отдохнуть и нам, тем более, что после трёх часов тревожного сна и переходов туда-сюда все чувствуют себя утомлёнными. Напряжение ночи даёт о себе знать.
   Дав команду сержантам организовать отдых личного состава, сам лезу в бронетранспортёр и на постеленном, на лавке десантного отделения матрасе забываюсь тяжелым сном.
   Просыпаюсь с восходом солнца. Командир роты и Генка уже проснулись и возлегают на матрасах около бронетранспортёра, готовясь завтракать. Присоединяюсь к ним и докладываю ротному о результатах наблюдений за ночь. Совместно приходим к выводу, что, организуя засады в дальнейшем, группам надо выходить севернее и ловить "духов" недалеко от их кишлаков. Но из этого района надо уходить, сидеть здесь бесперспективно.
   Я предложил спуститься в русло и на малом ходу, двигаясь по каменистым участкам не поднимая пыли, пересечь бетонку и уйти южнее и ближе к кишлакам, расположенным вдоль реки. Дно русла в этом месте буквально вымощено овальными, совершенно одинаковыми (сантиметров пятнадцать-двадцать в диаметре) белыми камнями, и поросло мелким кустарником, что позволит максимально быстро, скрытно и почти беспрепятственно перейти в другой район. Этот маршрут был несколько длиннее, так как русло делало пару изгибов, но зато мы не были бы видны с гор Гирд (1182 метра) и Чара (1262 метра) - самых высоких в округе, а кроме того при движении по этим голышам отсутствовала бы пыль - главный демаскирующий технику фактор.
   Однако у командира роты было другое мнение. Он решил идти демонстративно по плато, на что я возразил, приведя как аргумент, то, что судя по всему наше присутствие в этом районе пока ещё не вскрыто противником. Я говорил, что мы действуем в засаде и должны перемещаться скрытно и что "засветившись" не сможем рассчитывать на успех, но всё было тщетно. Он опять упёрся как баран, и я плюнул - хреном обуха не перешибёшь!
   Поднимая жуткие столбы пыли, видимые, наверное, на многие десятки километров машины покатили через плато, пройдя мимо затаившихся в складках местности двух других групп роты, перевалили через насыпь бетонной дороги и пошли по направлению к кишлакам.
   По радио я снова предложил командиру, спуститься в русло, чтобы не следить на плато, но бронетранспортёры упрямо шли вперёд и проехав около полукилометра по встретившейся на пути наезженной полевой дороге, вскоре спустились в русло, около каменного "пальца" - столба, выложенного из камней высотой около трех метров, по которому путники и караваны ориентируются в пустыне.
   До "зелёнки" и кишлаков, плывущих в мареве раскалённого воздуха, оставалось километра три-четыре. Берега русла здесь круто уходили вверх метров на двадцать, а ответвления мандеха образовывали глубокие овраги, по которым в сезон дождей в русло стекала вода. Один из них командир и облюбовал для днёвки. Глубина оврага постепенно повышалась в направлении плато, и крутизна скатов позволяла бронетранспортёрам в случае необходимости с некоторым трудом, но выбраться наверх.
   Честно говоря, я предпочёл бы несколько иное место. Например, пологую лощину недалеко от русла, откуда бронетранспортёры с места могли поражать цели на дороге и быстро выходить на перехват, а в русло выставил бы усиленный пост. Но видя, что командир уже принял решение, не стал вступать в полемику. А то подумает, что я его поучаю. Начальству виднее. Главное дорога рядом, да и до кишлаков рукой подать - авось кто и попадётся.
   Дорога проходила вверху по плато метрах в ста - ста пятидесяти, уходя в русло и пролегая по нему мимо нашей стоянки, так, что один из бронетранспортёров мог простреливать значительный её участок, а второй был готов к подъёму на плато. Кроме того, для ведения наблюдения и обеспечения безопасности у "пальца" был выставлен пулемётный расчёт с ПКМ.
   Место для поста было идеальное - столб стоял на груде камней и солдаты, буквально сливаясь с ними, становились практически невидимыми с дороги, просматривая всё плато, почти до гор перевала, дорогу и высоты противоположного берега русла. На месте командира роты, я бы конечно дал команду сапёрам установить на дороге и в русле пару-тройку МОНок на растяжку, но он по неопытности этого не сделал, а я, видя, что мои советы (даже дельные) ему неприятны, промолчал.
  Второй парный пост был выставлен в русле у дороги, с таким расчётом, чтобы он наблюдал движение по всему руслу, и открыл огонь до того, как в бой вступят пулемёты бронетранспортёра.
   Одно отделение взвода было назначено в дежурную группу и солдаты, выложив снаряжение вдоль бронетранспортёра, коротали время одетыми, изнывая от жары в тени отбрасываемой корпусом машины. Смену состава дежурных групп в составе отделений определили через два часа. Все остальные, сняв кирзовые сапоги и раздевшись по пояс, отдыхали лежа на бронежилетах, положив под голову РД (рюкзак десантника).
   "Кирзачи" - кирзовые сапоги, это больше чем просто армейская обувь - это полувековой символ нашей армии. Таких сапог нет ни в одной армии мира. Можно сколько угодно ёрничать по поводу их долгожительства (по бедности экипировки советского бойца), но нельзя не признать, что они протопали на солдатских ногах не одну войну и снискали вполне заслуженную славу.
   Лёгкие, с высоким голенищем, почти непромокаемые из воздухопроводящего материала, позволяющего "дышать" ногам бойца при совершении длительных маршей по бездорожью, а зимой позволяющие намотать толстые "зимние" портянки - просто универсальная обувка. Да и намокшую портяночку можно перемотать сухой частью вниз, а если есть запасные - то и высушить на груди. Есть мнение, что наименование сапожки получили от названия импортной английской шерстяной ткани "Kersey" с которой, в начале века экспериментировал отец-создатель этой обуви, русский изобретатель Михаил Поморцев.
   Пропитывая её различными производящимися в России заменителями каучука, в результате опытов он получил водонепроницаемый брезент, которым все армии пользуются и поныне, а потом и исходный материал для сапог, фактически имеющий свойства кожи, но в разы более дешевый. Во время Первой мировой войны, когда потребовалось обуть многомиллионную армию, была предпринята попытка изготовить крупную партию сапог, но изобретатель умер и дело заглохло.
   Надо бы вспомнить, что за добротными, кожаными русскими сапогами, ещё в прошлом веке "охотились" даже гордые британцы, участвующие в осаде Севастополя во время Крымской войны. Тогда с обувью у них дело обстояло совсем плохо. Зимой от холода и сырости дрянные английские военные ботинки разваливались за неделю, оставляя подошвы в непролазной крымской грязи и чуть не треть армии "Владычицы морей" щеголяла босиком. Вот тогда враги и оценили по достоинству русское изобретение "сапоги", без зазрения совести снимая их с убитых и пленных и даже организуя для добычи этой универсальной обуви специальные вылазки егерей на русские позиции...
   Солдат в войсках продолжали снабжать добротными, но очень дорогими кожаными сапогами, которых катастрофически не хватало и ботинками из самых разных материалов. А уже после революции Красноармейцам вплоть до середины тридцатых годов, в абсолютном большинстве пришлось ходить и воевать в ботинках с обмотками, пока не вспомнили о гениальном изобретении.
  Второе рождение ему дал уже советский учёный Иван Плотников, который и довёл технологию производства до приемлемого качества. Изделие поставили на поток, и проблема универсальной обуви для солдата была в основном решена. Новые сапоги впервые произвели на заводе в городе Кирове, поэтому вторая версия происхождения названия - от простого сокращения: "КИРовский ЗАвод".
   Боевое крещение сапоги получили во время зимней войны с финнами, где правда, показали себя не самым лучшим образом, часто трескаясь на морозе, но после ряда доработок, выпущенные в количестве более чем десяти миллионов пар, прошли всю Отечественную и дошли до Берлина. Где только потом не побывали наши солдатские сапоги и вот, наконец, дотопали аж до Афгана...
   Солнце жгло всё сильнее и к полудню стало совсем неуютно. Спрятаться от него в раскалённом, каменном мешке было некуда. Оставалось только терпеть и ждать. Кое-кто из бойцов пытался укрыться от зноя под навесом из плащ-палаток, которые натягивали, прикрепив одной стороной к борту бронетранспортёров, но это помогало мало. По руслу как по трубе, дул раскалённый ветер, от которого не было спасения.
   Ежечасно меняя наблюдателей, я раздетый по пояс, с биноклем пробирался на посты и осматривал местность, которая, как и вчера была пустынной - никакого движения, что, впрочем, было и не удивительно, после шума и пыли, которые мы наделали своим передвижением. Только ветер, закручиваясь в вихревые потоки, гонял по пустыне пыль, да сухую колючку.
  С наблюдательного пункта хорошо просматривались предгорья на севере и часть степи перед ними, где, затаившись, пережидали день ещё две группы, но и там было пусто.
   Часа через два солнце повернуло на запад, зной стал ослабевать, и скаты оврага стали давать долгожданную приятную тень - самое время отдохнуть. Но только я прилёг, как с поста у дороги последовал доклад, что они наблюдают пыль от движения автомобиля.
   - "Я проверю!" - сказал я командиру роты, подумав про себя, что бойцы опять путают пыль вихревого потока с движущейся машиной. Он, лежа в тени, кивнул мне в ответ, и я, подхватив автомат, пригибаясь чуть ли не до земли, бегом бросился на пост.
   Сомнений не было! Прямо на наблюдателей со стороны гор, по пустыне катил лёгкий грузовичок-пикап, очень похожий на "Тойоту". До него было метров семьсот, но двигался он быстро. Надо было принимать решение.
   - "Быстро вниз!" - скомандовал я второму номеру расчёта, - доложи ротному!
   - "Поднимайте тревожную группу! Мы их остановим!".
  Боец кубарем покатился вниз, а я, передав пулемётчику свой автомат, лёг за ПКМ, зарядив в приёмник пулемёта новую ленту на двести пятьдесят патронов из коробки от пулемёта бронетранспортёра.
   Возбуждение предстоящего боя уже захватило меня! Установив прицел "4", я наблюдал за машиной, держа её на мушке, а внедорожник, как ни в чём не бывало, пыля, продолжал двигаться на нас.
   Доехав до дороги, водитель притормозил, и я понял, что люди в автомобиле разглядывают свежие следы бронетранспортёров. Но через некоторое время машина возобновила движение. Расстояние стремительно сокращалось. Четыреста метров, триста...
   Палец плавно начал давить на спусковой крючок, но вдруг автомобиль, нырнув в невидимую нами низину, пропал из виду и секунд через пять неожиданно выскочил уже справа от нас, и покатил по низине, мимо дороги в направлении русла, скрываемый до половины корпуса рельефом местности.
  Теперь я точно мог идентифицировать цель - это был автомобиль повышенной проходимости "Simoorgh" иранской фирмы "SHERKAT-SAHAMI Jeep". Фирма малоизвестная, но машина хорошая, надёжная, именно такую, мы уже брали в засаде...
   Уйдёт! Надо стрелять! Я резко развернул пулемёт в его строну. Очередь! Пули подняли фонтаны земли прямо по центру корпуса рядом с машиной. Недолёт пару метров!
  Длинная очередь! Наверняка попадание в корпус, но двигатель не задет, автомобиль движется. Промелькнули испуганные, перекошенные лица людей в кабине и кузове. Мгновение, и пикап вильнув, скрылся в небольшой пологой промоине. Через несколько секунд он вынырнул на плато уже метрах в пятистах от нас и на бешеной скорости понёсся к горам.
   Очередь! Очередь! Очередь! - пулемёт захлебываясь поедает ленту, выбрасывая огненные трассы вдогон удаляющемуся автомобилю. Я отчётливо вижу, как трассирующие пули попадают в кузов, кабину и задний борт, рикошетируя от железа и круто уходя в небо. Но машина, как заговоренная, волоча шлейф пыли и виляя из стороны в сторону, на всех парах несётся по направлению предгорий, где сидят ещё две наши группы. Над головой грохочет автомат - это боец стоя стреляет вдогон.
   Пулёмет, сожрав ленту, замолк, от раскалённого ствола идёт дым - горит смазка. Быстро перезаряжаю ленту на 125 патронов, но и она через несколько секунд пустеет! Далеко! Не попасть! Обидно до соплей! Растяпа! Не попал ни в колеса, ни в двигатель!
   До автомобиля уже километр или больше. Наконец натужно ревя движками, из мандеха выползает бронетранспортёр. Наводчик даёт несколько очередей из КПВТ, но бешеная скорость цели такова, что попасть можно лишь случайно. Из русла по дороге на плато поднимается второй бронетранспортёр, и оба бросаются в погоню.
   "Симург" тем временем пересёк (скорее перепрыгнул взмыв в воздух!) бетонку и рванул на север вдоль предгорий перевала, когда по нему внезапно открыла дружный огонь вторая засадная группа. Машина скрылась в пыли разрывов пуль КПВТ бронетранспортёров и гранат АГС, бойцы, вокруг торжествуя, завопили, но автомобиль словно заколдованный, вдруг выскочил из клубов пыли и продолжил свой путь, сопровождаемый огнём вдогон из всех видов оружия и разрывами боеприпасов. Земля словно кипела вокруг него!
   Прямо мистика какая-то! На максимальной скорости, высоко подлетая на кочках и поднимая густую пыль, автомобиль скрылся за выступом горного кряжа. Погоня на бронетранспортёрах результата не дала.
  Ушел гад! Сегодня удача на его стороне! Просто непонятно, как ни одна из тысяч выпущенных пуль при столь плотном огне не попала по колёсам или двигателю? Ну что же, всякое бывает на войне!
   Позор был велик, поэтому на совещании офицеров мы решили не докладывать о происшествии, дабы избежать разноса от комбата и насмешек соседних рот. Хороши вояки, - нечего сказать, в полсотни стволов не смогли завалить одну "бурбухайку"! Лично я потом долго жалел, что всё же не посоветовал командиру роты заминировать дорогу. Тогда бы "духам" гарантированно пришёл конец.
   Анализ этого случая показал, что действующие разрозненно бандформирования не имеют единой системы оповещения о появлении наших войск в том, или ином районе и рассчитывать на встречу с противником надо даже днём, из чего мы сделали соответствующие выводы. Наверное, и наш командир тоже сделал выводы для себя. Ведь послушай он моего совета, "духи" бы не увидели следов бронетранспортёров и по дороге, прикатили бы прямо в упор на пулемёт, но как говориться - теперь поздно пить "Боржоми"!
   Позже, от сотрудников ХАД в Гиришке мы узнали, что все моджахеды, находившиеся в автомобиле, были ранены или убиты, но тяжело раненный опытный водитель чудом, но всё же привёл в ближайший кишлак буквально изрешеченную машину. Конечно, жалко, что автомобиль не удалось захватить, но цель засады была достигнута. Так или иначе, но "Чёрная Тойота" в пустыне больше не появлялась.
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023